Глава 1 Ч

еловек из Скотленд—Ярда

Билл Ренкин неподвижно сидел за пишущей машинкой, глядя на интервью, которое он печатал. Внезапно у него перед лицом мелькнула и мягко опустилась на стол черная тень. Билл вздрогнул от страха. Но это был только Экберт, их кот. Экберту наскучило одиночество и он решил поиграть. Ренкин посмотрел на него с раздражением. Не следовало, конечно, пугаться простого кота, но после разговора с великим человеком, да еще об убийстве, реакция Ренкина была не удивительна.

Он протянул руку и сбросил Экберта на пол.

— Брысь! Разве не видишь, что я занят?

Разочарованный таким приемом, Экберт перебрался в кресло. Билл Ренкин следил за ним. В конце концов кот вообще ушел из комнаты на поиски компании. Было половина шестого, все сотрудники отправились по домам, но в отделе городских новостей «Глобуса» еще кое–кто оставался. Лампа с зеленым абажуром на столе Ренкина освещала лист бумаги, вставленный в машинку. В соседнем кабинете работал редактор отдела.

Билл Ренкин снова принялся за интервью. Подумав немного, он забарабанил длинными пальцами по клавиатуре.

«Научное расследование большинства преступлений в детективных романах не имеет ничего общего с настоящей криминальной работой. Таково заключение сэра Фредерика Брюсса, бывшего главы Департамента уголовных расследований Скотленд—Ярда.

Сэр Фредерик Брюсс, совершающий кругосветное путешествие, на две недели остановился в Сан—Франциско. Мистер Брюсс, компетентный эксперт, последние семнадцать лет исполнял обязанности заместителя комиссара одной из самый значительных в мире детективных организаций. И хотя теперь он в отставке, его криминальный талант никуда не исчез. Сэр Фредерик Брюсс — крупный мужчина с добрыми серыми глазами, но порой его взгляд приобретает стальной блеск и травмирует журналистов. Убей вы какого–нибудь человека, сэр Фредерик Брюсс немедленно напал бы на ваш след. Великий детектив — шотландец, не знающий поражений. Он никогда не испытывает сомнений. „Я читал множество детективных историй, — сказал сэр Фредерик. — Конечно, они забавны, но сыщика ничему научить не могут. За исключением дактилоскопии и химических анализов различных следов, научный розыск почти ничего не значит при раскрытии преступлений. Таинственные убийства и другие трудные уголовные дела помогают распутывать ум, тяжелая работа и удача, с мизерной лишь долей дорогих для авторов романов.."»

Внезапно Билл Ренкин прекратил печатать. Он вспомнил, что слышал подобное мнение и раньше. Правда, не точно соответствующее убеждению сэра Фредерика, но похожее… Ах, да! Он улыбнулся, представив маленького толстенького человека, у которого брал интервью три дня назад в вестибюле отеля «Стюарт».

Репортер поднялся и, закурив сигарету, начал прохаживаться по кабинету.

— Как же я позабыл! — досадовал он.; — Слышу такие вещи из первых уст и не реагирую, точно я оглох и ослеп. Да, ослеп! Совсем я потерял хватку.

Он взглянул на часы, бросил сигарету и опять уселся в кресло. Закончив предыдущее предложение, он подумал немного и продолжил:

«Сэра Фредерика спросили, почему он придает так мало значения науке.

„Понимаете, — ответил он, — в важном расследовании большую роль играет случайность. Я уже говорил, что в основном криминальные дела решаются благодаря счастливым сочетаниям тяжелой работы, ума и удачи. С сожалением добавлю, что удача стоит на первом месте.

Однако тяжелая методичная работа, как правило, тоже приносит результаты. Например, в запутанной истории Криппена. Первое известие о ней мы получили от кассирши мюзик–холла…"»

Пальцы Ренкина быстро бегали по клавишам. Новая идея привела его в отличное настроение.

Допечатав последний лист, он вытащил его из машинки, аккуратно сложил свое творение и отправился в кабинет редактора отдела.

Худой человек, сидящий за. столом, смотрел на приближающегося Ренкина мрачно. В руках редактор держал синий карандаш.

— Ну, что еще? — спросил он.

— Интервью с сэром Фредериком Брюссом, — напомнил ему Билл.

— Так вы его нашли?

— Не я один. Туда притащилось полно репортеров.

— Где он Остановился?

— В бунгало Барри Кирка. Кирк дружил с его сыном в Лондоне. Я разыскивал Брюсса, пока у меня не заболели ноги: все отели обегал.

Глупо, — заметил редактор. — Ни один англичанин не остановится в отеле, если не может прямо с корабля отправиться к кому–то из знакомых. Вы читали английских авторов, должны понимать…

— Дело в том, что интервью — это вздор, — сказал Билл. — Все городские газеты его напечатают. Но пока я писал, мне в голову пришла одна мысль. Статья получится что надо, если только удастся пробраться к сэру Фредерику. Наверное, мне следует попробовать.

— Статья? — нахмурился редактор. — Если вам случайно попадется что–то новенькое, сперва покажите мне, ясно? Я, как ваш редактор, подозреваю, что в один прекрасный день вы надеетесь перебраться в «Атлантик мансли».

— Но статья действительно выйдет превосходная, — запротестовал Билл. — И… я только хочу поторопиться.

Одну минуту. Повторяю, я только ваш редактор и влезать в ваши планы не намерен…

Ренкин засмеялся. Он был состоятельным человеком и ничего не боялся.

— Простите, сэр, но пока я не могу вам ничего объяснить. Боюсь, меня опередят. Глинсон из «Геральда» весь день торчал там, вдруг он что–нибудь заподозрит. Так что, если вы не возражаете…

Редактор пожал плечами.

— Хорошо. Бегите к Кирку. И не давайте остыть вашей энергии.

— Договорились, сэр, — кивнул репортер. — Вот только поем сначала…

— А я вообще никогда не ем! — рявкнул редактор.

Билл Ренкин стремглав выскочил из кабинета редактора. Около двери черный кот Экберт перебежал ему дорогу.

Выйдя на улицу, Ренкин в нерешительности остановился. Бунгало Кирка располагалось недалеко от редакции. Он вполне мог дойти пешком, но время было дорого. Он застанет сэра Фредерика переодевающимся к обеду. Настоящий англичанин не позволит какому–то репортеру прерывать это священнодействие. Да и потом ему необходимо опередить других журналистов, пока те не притащили к сэру Фредерику свои сочинения. Он поймал такси.

Один из юных репортеров «Глобуса», околачивающийся поблизости, с поклоном распахнул перед Ренки–ном дверцу.

— Билеты в Королевскую оперу и золотой соверен сверху, если мы обставим карету герцога! — воскликнул он.

Ренкин улыбнулся.

— Не надо шутить, мой милый. — И добавил, повернувшись к шоферу: — Кирк–билдинг на Калифорния-CTj ит.

Такси свернуло на Маркет–стрит, проехало несколько кварталов и повернуло на Монтгомери–стрит. Они очутились в финансовом районе Сан—Франциско. Гигантские здания банков различных компаний размещались по обеим сторонам улицы. «Йокагамский банк» — прочел Ренкин в одном окне, «Шанхайский банк» — в другом. Наконец, сделав разворот, такси затормозило перед двадцатиэтажным домом, и Ренкин вышел.

Кирк–билдинг представлял собой архитектурное совершенство. Здание было построено с большим вкусом. Его спроектировал еще старый Даусон Кирк, заработав на нем свой первый миллион. А теперь в бунгало на крыше жил Барри Кирк. Просторное бунгало постоянно обдувал легкий бриз.

В вестибюле было безупречно чисто. Девушки–лифтерши прохаживались гам в безукоризненных униформах. Главный лифтер в блестящем мундире напоминал адмирала флота. В этот час дня работал лишь один лифт. Ренкин шагнул вперед.

— Наверх до конца, — сказал он девушке.

На двадцатом этаже лифт остановился. В бунгало Кирка вела узкая лестница, Билл Ренкин направился к ней. Упершись в результате во внушительную дверь, он нажал на звонок. Дверь отворилась, и перед Ренкином, словно епископ на амвоне, возник Парадайз, английский дворецкий Кирка.

— Я… я..,, э-э… я вернулся, — тяжело дыша, вымолвил Ренкин.

— Я вижу, — ответил дворецкий. Исключительно напоминая священника, особенно белоснежными волосами, держался он недоброжелательно, ибо за день успел наглядеться на репортеров.

— Мне нужно повидать сэра Фредерика еще раз, — заявил Ренкин.

— Сэр Фредерик в конторе, этажом ниже, — сказал дворецкий. — Он занят, но я доложу о вас.

— О, не беспокойтесь, пожалуйста, — пробормотал Ренкин.

На двадцатом этаже Билл отыскал дверь с именем Барри Кирка на матовом стекле и только собрался постучать, как дверь неожиданно открылась сама и из кабинета вышла молодая женщина.

Ренкин замер в изумлении. Даже при слабом свете было заметно,, что это удивительно красивая девуШка: блондинка с великолепной фигурой, не очень высокая, но…

Что это? Девушка плакала. Молча, без слез, но плакала. Злость и возбуждение искажали ее лицо. Покосившись на репортера, она торопливо пересекла холл и скрылась за дверью, украшенной табличкой «Калькутта импорт, инкорпорейтед».

Билл Ренкин направился в кабинет Барри Кирка. Сперва вошел в приемную и, очутившись перед открытой дверью, перешагнул через порог. В комнате за большим столом сидел сэр Фредерик Брюсе, бывший глава Департамента уголовных расследований. Он резко повернулся в сторону Ренкина, и его глаза засветились опасным огнем.

— А, это опять вы, — мрачно изрек он.

— Я должен извиниться перед вами, сэр Фредерик, за новое вторжение. Но у меня… э-э… Разрешите присесть?

— Конечно, — великий детектив собрал со стола бумаги и указал Ренкину на кресло.

— Дело в том… — пробормотал,. Билл, и смелость покинула его.

Внутренний голос подсказал ему, что перед ним уже не тот мягкий джентльмен, которого они интервьюировали. Теперь здесь находился совсем другой, железный человек, холодно взирающий на репортера.

— Дело в том, что мне в голову пришла одна мысль.

— Вот как, — вежливо отреагировал сэр Фредерик, глядя сквозь Ренкина.

— Она относится к вашему сегодняшнему высказыванию, сэр Фредерик… Ваше мнение о месте науки в раскрытии преступлений, об удаче и тяжелой работе… — Ренкин запнулся, точно не в силах закончить фразу. — Я вспомнил ваши слова, когда писал свою статью. Несколько дней назад я уже слышал подобное мнение.

— Ну и что? Я не претендую на оригинальность. — Сэр Фредерик запер бумаги в ящик стола.

— Да? Но я оригинальности не требую, — улыбнулся Ренкин, обретая уверенность. — Такую же идею, сэр, мне преподнес не обычный человек, а детектив, правда, далекий от Скотленд—Ярда. Чарли Чан, сержант гонолульс–кой полиции.

Брови сэра Фредерика поползли вверх.

— Вот как? Мне остается только аплодировать этому сержанту.

— Чан работает на Гавайских островах. Но сейчас он в Сан—Франциско: по делу приезжал. С виду он не исполин, но…

— Китаец, насколько я понял? — перебил его сэр Фредерик.

— Да, сэр.

Великий человек кивнул.

— А почему бы и нет? Из китайцев получаются превосходные детективы. Все терпение Востока у них в крови.

— Правильно, — согласился ренкин. — К тому же он очень скромен…

Сэр Фредерик покачал головой.

— Скромнорть — не самое ценное качество. Глубокая вера в себя гораздо важнее. А сержант Чан человек скромный?

— Сержант? Да он боится задеть даже тех, кто летает ниже него. А сам летает на такой высоте, что задевает за цветы.

Сэр Фредерик встал и, подойдя к окну, посмотрел на лежащий внизу город. Потом резко повернулся к репортеру.

— Скромный детектив, — жестко усмехнулся он. — Для меня это ново. Неплохо бы его увидеть.

Билл Ренкин облегченно вздохнул. Ему здорово повезло.

— Как раз это я и хотел предложить, сэр, — заявил он. — Я с радостью вас познакомлю… Вы окажете великую честь Чану, если позавтракаете с ним завтра утром.

Сэр Фредерик замялся.

— Спасибо, конечно. Но я завишу от Барри Кирка. Завтра вечером он дает обед и, вроде, что–то говорил насчет завтрака. Надо с ним посоветоваться.

— Позвольте мне. Где он?

— По–моему, в бунгало. — Сэр Фредерик повернулся к стене и запер большой сейф.

— Вы орудуете здесь как американский бизнесмен, сэр Фредерик, — улыбнулся Ренкин.

Детектив кивнул.

— Мистер Кирк любезно предоставил мне свой кабинет.

— Значит, вы совершаете путешествие не только ради удовольствия, — быстро отреагировал Ренкин.

Серые глаза сэра Фредерика снова стали жесткими.

— Путешествую я для удовольствия, — твердо отрезал он. — Но существуют дела… личные проблемы. Я пишу мемуары…

— О, конечно, простите, — поспешно произнес репортер.

Открылась дверь, и вошла уборщица.

— Добрый вечер, — повернулся к ней сэр Фредерик. — Вы помните, что ни одна бумага со стола не должна исчезнуть?

— Да, сэр.

— Отлично. А теперь, мистер…

— Ренкин, сэр Фредерик.

— Прекрасно. В бунгало ведет лестница. Если вы подниметесь со мной…

Билл Ренкин последовал за высоким англичанином. Наверху лестница закончилась темным коридором. Сэр Фредерик открыл одну из дверей и наощупь зажег свет. Они оказались в просторной гостиной бунгало. С другой стороны в комнату немедленно вошел Парадайз, посмотревший на репортера весьма презрительно. Появился и Барри Кирк, одетый к обеду. Дворецкий быстро сообщил ему о незваном госте.

Кирк, красивый мужчина лет тридцати, произнес:

— А, мистер Ренкин из «Глобуса»! Чем могу служить?

Парадайз, выступив вперед, начал завязывать Кирку галстук. Стоя за его спиной, Ренкин объяснил цель своей миссии.

Кирк одобрительно кивн>л.

— Неплохая идея. Я уже слышал о Чарли Чане от своих друзей в Гонолулу и тоже буду рад его видеть.

— Я с удовольствием вас познакомлю. Но предложение о завтраке… — начал Ренкин.

Кирк махнул рукой.

— Дорогой мой, — сказал он, — завтрашнее утро у меня уже расписано. Какой–то парень из прокуратуры прислал мне письмо. Он интересуется криминалистикой и мечтает встретиться с сэром Фредериком. Я уже объяснял сэру Фредерику, что не могу игнорировать эту просьбу. Друзья в прокуратуре всегда нужны.

— Один из заместителей прокурора?

— Да. Некто по имени Морроу. Д. В. Морроу. Вы его знаете?

— Знаю, — кивнул Ренкин.

— Ну и отлично, — сказал Кирк. — Мы встречаемся завтра в «Сан—Франсисе». Дни стоят жаркие, и я полагаю., что вы и ваш друг из Гонолулу присоединитесь к нам.

— Спасибо, — поблагодарил Ренкин. Вы очень добры. Мы придем. А теперь разрешите откланяться.

Парадайз живо проводил его до лестницы.

На двадцатом этаже Ренкин столкнулся со своим старым соперником Глинсоном из «Геральда».

— Поворачивай обратно, — ухмыльнулся Ренкин, — ты опоздал. Я первый до этого додумался.

— До чего? — с невинным видом спросил Глинсон.

— До знакомства сэра Фредерика с Чарли Чаном.

Помрачневший Глинсон, а следом и Ренкин направились к лифту. Неожиданно из конторы калькуттского импорта вышла девушка в зеленом платье. Голубые глаза ее блестели, слезы на них давно высохли. Очаровательное создание. Глинсон уставился на нее с интересом.

На улице Глинсон заговорил:

— Я и не думал ни о чем подобном, пока не сел обедать.

— Держись за меня — и всегда будешь первым, — заявил Ренкин. — Ты хотя бы обед закончил?

— Да, потому и проиграл. Надеюсь, ты получишь блестящий материал, нокаут в классическом стиле.

— Спасибо, старина.

— А мне не перепадет пара строчек?

Не ответив, Ренкин заторопился прочь. Девушка в зеленом платье шагала по Калифорния–стрит. Почему она вышла заплаканная из кабинета сэра Фредерика? Что он сказал ей? Надо будет спросить его завтра. Либо сам, либо через другого человека, но он все разнюхает о частных делах сэра Фредерика Брюсса.

 

Глава 2 Ч

то случилось с Евой Даренд?

На следующее утро сэр Фредерик Брюсс стоял в вестибюле ресторана «Сан—Франсис» — величавая фигура в костюме из твида. Рядом переминался с ноги на ногу безупречно одетый Барри Кирк. В одной руке он держал тросточку, в другой письмо.

— Кстати, — говорил он, — сегодня я получил еще одно письмо от Д. В. Морроу. Вежливо благодарит за приглашение и сообщает, что я узнаю его по зеленой шляпе. Наверное, какая–нибудь плюшевая уродина. Тяжело пришлось бы моей голове, будь я заместителем прокурора.

Сэр Фредерик промолчал. Он наблюдал за Биллом Ренкином, торопливо шагающим по вестибюлю. Рядом с репортером удивительно легкой походкой шел маленький непримечательный человечек с серьезным выражением на круглом лице.

— Вот и мы, — промолвил Ренкин. — Сэр Фредерик, разрешите представить вам сержанта гонолульской полиции Чарли Чана.

Чарли Чан быстро поклонился.

— Я безмерно счастлив, — сказал он. — Я греюсь в лучах славы сэра Фредерика и вижу, как тигр снизошел до бабочки.

Англичанин улыбнулся в усы, разглядывая детектива с Гавайских островов. Хорошо разбираясь в людях, он уже заметил в черных глазах китайца какую–то неугомонность. Она и привлекла внимание сэра Фредерика.

— Я рад познакомиться с вами, сержант Чан, — ответил он и добавил: — Кажется, мы с вами одинаково думаем о некоторых вещах.

Ренкин представил китайца Кирку, и тот озарился приветливой улыбкой.

— Замечательно, что вы пришли!

— Даже колесница, запряженная четырьмя лошадьми, не смогла бы увезти меня отсюда, — проговорил Чан.

Кирк посмотрел на часы и отметил:

— Все в сборе, кроме Д. В. Морроу. Он написал, что войдет со стороны Пост–стрит. Простите, пойду его поищу.

Он пересек вестибюль и прошел через коридор. Возле самого выхода сидела поразительно красивая молодая женщина. С интересом поглядев на нее, Кирк присел рядом.

— Если не возражаете… — пробормотал он.

— Не возражаю, — ответила та приятным голосом.

Они помолчали. Кирк украдкой посматривал на нее, она встречала его взгляды с улыбкой.

— Люди вечно опаздывают, — наконец изрек Кирк.

~ Да?

— Без причины, я имею в виду.

— У меня такие же мысли в голове.

Снова молчание. Девушка опять улыбнулась.

— Вот и приглашай после этого человека на завтрак, — вздохнул Кирк.

— Неприятно, — согласилась она. — Сочувствую вам, мистер Кирк.

— Вы меня знаете? — изумился он.

Она кивнула и объяснила:

— Кто–то показал мне вас на одном благотворительном вечере.

— Очень жаль, но никакая благотворительность меня никогда не касалась. Я на таких вечерах не бываю. — Он в очередной раз посмотрел на часы.

— Человек, которого вы ждете… — начала девушка.

— Юрист, — закончил Кирк. — Я ненавижу юристов.

Они всегда разговаривают так, будто вы ничего не понимаете. « •

— Разве?

— Одни беспокойства вносят в душу. Что за жизнь!

— Ужасно.

Опять наступило молчание.

— Вы сказали, что не знакомы с этим юристом? — Мимо них торопливо прошагал какой–то молодой человек. — Как же вы надеетесь узнать его?

— Он написал, что придет в зеленой шляпе. Могу себе представить! А почему не с розой за ухом?

— Зеленая шляпа. — Девушка еще шире улыбнулась.

«Очаровательное создание!» — подумал Кирк, а потом в изумлении уставился на нее.

— Боже мой! — вскричал он. — Ведь на вас зеленая шляпа!

— Боюсь, что вы правы.

— Только не говорите мне, что…

— Все верно. Я юрист, а вы ненавидите юристов. Какая досада!

— Но я не мог даже вообразить…

— Д. В. Морроу, — продолжала она. — Меня зовут Джейн.

— А я думал, Джим, — простонал он. — Простите меня, пожалуйста.

— Вы бы не пригласили меня, если бы знали?

— Наоборот. Я не пригласил бы других. Но надо идти. В вестибюле нас ожидают специалисты по уголовным делам.

Они встали и торопливо зашагали по коридору.

— Вас интересуют убийства? — спросил Кирк.

— В числе всего прочего, — ответила она.

Как же я сам не догадался, — пробормотал Кирк, попутно отмечая, как все мужчины оборачиваются и смотрят ей вслед.

В вестибюле он представил ее удивленному сэру Фредерику, а потом Чарли Чану. Чан низко поклонился девушке.

— Восхитительное мгновение, — промолвил он.

Напоследок Кирк спросил у Ренкина.

— И вы все время знали, кто такой Д. В. Морроу?

Репортер пожал плечами.

— Я подумал, что будет лучше, если вы сами разберетесь. Жизнь преподносит так мало приятных сюрпризов.

— Мне она еще не преподносила ничего более приятного, — заявил Кирк.

Они направились к заказанному столику, и, когда уселись, девушка повернулась к Кирку.

— Я вам очень благодарна за приглашение. И сэру Фредерику тоже. Мне известно, как он занят.

Англичанин с улыбкой поклонился.

— К счастью, у меня не было срочных дел в то время, когда я решил встретиться с Д. В. Морроу. Я слышал, что в Штатах женщины эмансипированы…

— И вы этого, конечно, не одобряете, — добавила девушка.

— О, но я… — забормотал он.

— Да и мистер Чан. Я уверена, что он тоже против эмансипации.

Чарли внимательно посмотрел на нее.

— Может ли слон одобрять бабочку? И кому важно его одобрение?

— Ладног давайте закроем тему, — улыбнулась девушка. — Вы скоро возвращаетесь в Гонолулу, мистер Чан?

— Завтра в полдень. Мою скромную личность повезет «Мауи».

— По–моему, вы не слишком рады отъезду, — заметила она.

— Блестящие глаза порою слепы, — возразил Чан. — Вы неправы. Три недели назад я прибыл сюда, рассчитывая весело провести время. Но после того, что мне пришлось здесь проделать, я счастлив, что все закончилось. С легким сердцем я отправлюсь в свой маленький дом на Панчбоул—Хилл.

— Мне трудно судить о ваших чувствах, — согласилась мисс Морроу.

— Простите, но вы судить и не можете. Я бы не хотел ничего объяснять, но домой меня влечет невидимое глазу обстоятельство. Скоро я стану счастливым отцом.

— Впервые? — спросил Барри Кирк.

— В одиннадцатый раз.

— Ого! — вымолвил Билл Ренкин.

— Но давайте позабудем о моей персоне. Нам всем выпала великая честь встретиться с сэром Фредериком Брюссом.

— Наверное, мистер Чан, вы расследовали здесь какое–то интересное дело? — настаивал Ренкин.

— Трудно ответить в двух словах.

— Я бы с удовольствием поехал с вами обоими, чтобы послушать ваши рассказы*. А пока потому постарался свести вас с сэром Фредериком, что вы думаете одинаково. Сэр Фредерик тоже не верит, что наука —-серьезный помощник в криминальной работе.

— Такое мнение у меня сформировалось на основании личного опыта, — сказал сэр Фредерик.

— Я беспредельно счастлив, что выдающийся ум, подобный вашему, пришел к тому же выводу, что и мой слабый разум. Запутанные интриги хороши в романах, в реальной жизни их не так много. По–моему, главное — глубже разбираться в людях.

— Правильно, — согласился сэр Фредерик. — Прежде всего надо учитывать человеческую природу. Научные советы еще не приносили мне успеха. Возьмите диктофон. В Скотленд—Ярде он с треском провалился. — Он помолчал, пока на столике расставляли завтрак, и наконец снова повернулся к Чану. — И ваши методы помогают, сержант? Я слышал, что вы почти не терпите поражений.

Чан пожал плечами.

— Удача, только сопутствующая удача.

— Вы чересчур скромны, — вмешался Ренкин. — Скромность не во всех случаях хороша.

— В каких же?

— А честолюбие? — спросила мисс Морроу, не дав Ренкину ответить.

Чан повернулся к ней.

— Простая пища, питьевая вода и подушка под голову — вот старые атрибуты счастья в моей стране. Что честолюбие? Язва, которая грызет сердце белого, не давая ему покоя. А что портит сердце белой женщины? — Девушка опустила глаза. — Боюсь, что я жертва грубой философии Востока. Что такое мужчина? Лишь звено в цепи, связывающей прошлое с будущим. Моя память постоянно твердит о том, что я — цепь. Цепь, которая связывает моих предков с десятью, а возможно, уже с одиннадцатью моими детьми.

— Удобное кредо, — заметил Кирк.

— Дослушайте до конца. Выполняя свой долг, я всегда действую открыто. — Он обратился к сэру Фредерику: — Меня интересует одна деталь, я читал о ней. Скотленд—Ярд в своей работе руководствуется единственной вещью, тем, что вы называете прямой уликой.

Сэр Фредерик кивнул.

— Такова наша традиция. Когда мы ошибаемся, нас ругают. Газеты, например, обвиняют нас в том, что из -за признания лишь прямых улик и неоспоримых доказательств мы никогда не откроем тайну известного убийства в Эви—Плейсе.

Все слушали с интересом. Билл Ренкин блаженно улыбался. Еще бы, такая информация!

— Боюсь, я ничего не знаю о нем, сэр Фредерик, — сказал он.

— Я бы тоже хотел ничего о нем не знать, — заметил сэр Фредерик. — Это было мое первое серьезное дело после назначения на должность в Департамент уголовных расследований шестнадцать лет назад. С огорчением добавлю, что я так ни в чем и не разобрался.

Он доел салат, отодвинул тарелку в сторону и продолжил:

— Хилари Галт был старшим партнером фирмы «Пеннок и Галт, адвокаты». Их контора находилась в Эви—Плейсе. Фирма работала над своего рода уникальными делами. Люди из самого высшего общества приходили к ним за советами. Мистера Хилари Галта и его тестя Пеннока, скончавшегося двадцать лет назад, посвящали во многие семейные тайны и романтические секреты. Больше, чем любых других юристов Лондона. Они знали подноготную каждого мошенника Европы и спасли сотни людей от шантажистов.

Принесли десерт. После ухода официанта сэр Фредерик возобновил свой рассказ:

— В туманную январскую ночь, шестнадцать лет назад, сторож вошел в личный кабинет мистера Хилари Галта, который должен был пустовать тогда. Горел газовый свет, окна были заперты, ни малейшего следа беспорядка. Но на полу лежал Хилари Галт с пулей в голове. Только одной вещи удивлялся потом Скотленд—Ярд. Хилари Галт всегда очень тщательно одевался, как и в свой последний раз. Но его до блеска вычищенные ботинки стояли на куче бумаг на столе, а на ногах красовались бархатные домашние туфли, вышитые причудливым узором.

Ярд посчитал такую деталь достаточной и, принявшись за работу, выяснил, что туфли приобретены в Китайском посольстве на Портленд—Плейс. Китайский консул имел какие–то дела с мистером Галтом и рано утром, в день убийства, подарил их адвокату. Мистер Галт показал туфли своим сотрудникам, последним, кто его видел в живых. Вот и все, что мы узнали. С тех пор прошло шестнадцать лет, а эти туфли по–прежнему меня удивляют. Почему, мистер Галт надел их, точно готовясь к какому–то приключению? Не понимаю. Я часто думаю о случившемся. Увольняясь из Скотленд—Ярда, я нашел туфли в музее Криминалистики и взял себе на память. Несчастливый сувенир. Я с удовольствием покажу его вам, мисс Морроу.

— Захватывающая история, — отметила–девушка.

— И неприятная, — мрачно добавил сэр Фредерик.

Билл Ренкин посмотрел на Чарли Чана.

— А ваше мнение, сержант?

Глаза Чана задумчиво сощурились.

— Смиренно прошу прощения, но сперва я задам один вопрос, — сказал он. — У вас нет привычки ставить себя на место убийцы, сэр Фредерик?

— Отличная мысль, — кивнул тот. — Конечно, ставлю, когда удается. Вы имеете в виду…

— Человек, совершивший убийство, очень умен: ему известна теория Скотленд—Ярда о явной улике. Он с радостью снабдил вас предметом, который ни к чему не ведет.

Сэр Фредерик коротко взглянул на Чана.

— Превосходно, — заметил он. — Ваша точка зрения мне по душе. Она полностью оправдывает ваших соотечественников из Китайского посольства.

— Верно, — согласился Барри Кирк.

Сэр Фредерик задумчиво приступил к десерту. Все молчали. Только Билл Ренкин никак не мог успокоиться.

— Удивительно интригующее дело, сэр Фредерик, — заговорил он. — Вы, наверное, здорово поработали. Обычно убийства в Скотленд—Ярде раскрываются…

— Сотнями, — кивнул детектив. — Но ни одно расследование не вызвало у меня такого интереса, как преступление в Эви—Плейсе. Я никогда не видел столь очаровательного убийства. Подобных дел появлялось немало, все они разрешались успешно. Но тут осталась тайна, которая меня волнует..

— Что за тайна? — немедленно заинтересовался Билл Ренкин.

— Тайна исчезновения, — ответил сэр Фредерик. — Мужчина или женщина, спешащие в кино, проходят мимо нас, и больше мы их не видим. Хилари Галт умер в своем кабинете. Конечно, удивительный случай. Однако в нем есть что–то реальное, осязаемое. Например, остался на полу труп. Исчезни Хилари бесследно, и получилась бы совсем другая история. За истекшие годы мне довелось разбирать несколько восхитительных дел об исчезновениях, — продолжал детектив. — Даже когда они не касались меня, я все равно ими занимался. Часто решение получалось очень простым или неточным, но оно никогда не оставалось неизвестным. А если и оставалось, я особенно не задумывался над ним. Однако частенько я просыпаюсь по ночам и задаю себе вопрос: что же случилось с Евой Даренд?

— С Евой Даренд? — переспросил Ренкин.

— Да, так ее звали. Фактически здесь я ничего не мог предпринять. Все произошло в месте, находящемся вне моей компетенции. Но случившееся очень меня заинтересовало, несмотря на то что существовали и другие незабываемые дела. Незадолго до отъезда из Англии я собрал вырезки из газет, касающиеся Эви—Плейса. — Он достал из кармана несколько листов бумаги, отыскал нужный и протянул его мисс Морроу. — Будьте добры, мисс Морроу, зачитайте вслух.

Девушка взяла вырезку и начала:

«Однажды ночью, пятнадцать лет назад, веселая толпа англичан и пакистанцев собралась на холме возле уединенного пограничного города Пешавар понаблюдать за восходом луны. Пришли туда и капитан Эрик Даренд с женой Евой Даренд, урожденной мисс Маннеринг из Девоншира. Миссис Даренд была молода и хороша собой. Перед возвращением в Пешавар кто–то предложил поиграть в прятки. Игра осталась незаконченной. Никто не сумел найти Еву Даренд. В конце концов весь Пакистан принял участие в поисках. Люди обшарили джунгли, базары, города и парки. Работники секретной службы облазали все подземные ходы, куда не ступала нога белого человека. Через пять лет ее муж, получив отставку, вернулся в Англию, а история Евы Даренд превратилась в легенду, ужасную сказку, которой няни пугают теперь непослушных детей».

Закончив чтение, девушка широко раскрытыми глазами посмотрела на сэра Фредерика. Некоторое время никто не произносил ни слова.

— Вот вам и детская игра в прятки, — наконец нарушил молчание Билл Ренкин.

— Ну, а сейчас станете ли вы удивляться, что и спустя пятнадцать Лет после исчезновения Ева Даренд волнует меня не меньше, чем мистер Галт? Восхитительная молодая женщина, практически ребенок — ей не исполнилось и восемнадцати — и таинственная ночь в Пешаваре. Светловолосая, голубоглазая, беспомощная девочка пропала в темных опасных горах. Куда она пошла? Что случилось с ней? Погибла ли она? Что произошло с Евой Даренд?

— Неплохо бы выяснить это, — мягко произнес Барри—Кир.

— Весь Пакистан, как написано в заметке, принял участие в поисках. Потрясенный муж на свой страх и риск вдоль и поперек исколесил страну. Секретная служба тоже не осталась в стороне. Ничего. Исчезла, как иголка в стоге сена. И постепенно все забыли ее, кроме нескольких человек. Выйдя в отставку, я направился в кругосветное путешествие, естественно, включив в маршрут Пакистан. Хотя несчастье случилось очень давно, я решил заехать в Пешавар. А перед отъездом посетил Девоншир и побеседовал с сэром Джорджем Маннерингом, дядюшкой Евы. Бедняга постарел за это время. Он сообщил все что мог, но сведения получились ужасно скудными. Я обещал ему потрудиться в Пакистане.

— И что же? — спросил Ренкин.

— Я старался. Но, дорогой мой, вы видели Пешавар? Едва добравшись туда, я понял безнадежность своей затеи. Пешавар называют Парижем Отбросов. Смешение разных национальностей, непролазная грязь. Это не город, а караван–сарай. Люди не задерживаются там надолго. Состав английского гарнизона сильно изменился за пятнадцать лет. Я насилу отыскал несколько человек, бывших свидетелями исчезновения Евы Даренд. Да, Пешавар привел меня в содрогание. Там могло случиться что угодно. Безнравственный город, скопище всех грехов, какие только существуют на свете: опиум, интриги, драки, таинственные смерти, отравления, месть. Кто возьмется объяснить характер мужчин в тех широтах? Я пытался расспрашивать о Еве Даренд. Страшно представить, что могло ожидать молодую, неопытную женщину в таком месте.

— И вы ничего не узнали? — спросил Барри Кирк.

— А разве вы ожидали другого? — Сэр Фредерик закурил сигару. — Прошло пятнадцать лет. Сменился гарнизон. Пакистанскую границу за это время загородила тяжелая завеса.

— А что скажете вы, сержант? — снова обратился к Чану Билл Ренкин.

— Город, называемый Пешаваром, расположен неподалеку от Хайберского прохода, ведущего в Афганистан? — спросил Чан.

Сэр Фредерик кивнул.

— Да. Но каждый фут прохода днем и ночью охраняется английскими стрелками, и ни один европеец не проскользнет там без специального разрешения. Нет, Ева Даренд не сумела бы покинуть Пакистан через Хайберс–кий проход. Это невозможно. А если бы она и преодолела горы, то не смогла бы и дня прожить среди диких людей, обитающих возле границы.

Чан посмотрел на сэра Фредерика серьезными глазами.

— Меня не удивляет ваш интерес к этой истории, — сказал он. — Более того, я и сам желал бы заглянуть за кулисы, о которых вы говорили.

— Вот оно, проклятие нашей работы, сержант. Несмотря на многочисленные отчеты об ее успехах, всегда остаются занавесы, за которые мы хотим, но не можем заглянуть.

Барри Кирк расплатился по счету, и они встали из–за стола. Перед расставанием они разделились в вестибюле на две группы. Ренкин, Кирк и девушка вышли на улицу втроем. Ренкин поспешно распрощался и убежал в редакцию.

— Непонятно, отчего англичане так обаятельны, ответьте, мистер Кирк, отчего? — воскликнула девушка.

— Неужели? — Кирк пожал плечами. — Лучше вы объясните мне это. Женщины вечно от них без ума.

— Просто они умеют создать какую–то особую атмосферу. Не то что провинциалы, которые только и болтают о водопроводе. Теперь он совершает кругосветное путешествие. Лондон и Пешавар! Я могла бы часами слушать его рассказы. Однако простите, мне пора.

— Подождите, вы не могли бы оказать мне услугу?

— После того, что вы сделали для меня, — улыбнулась она, — просите о чем угодно.

— Отлично. Этот китаец Чан — настоящий джентльмен и исключительно интересный человек. По–моему, он будет иметь успех, если я приглашу его вечером на обед. Но для компании потребуется еще и дама. Как вы? Надеюсь, старина Бакстон отпустит вас?

— Наверное.

— Прием планируется небольшой: моя бабушка и несколько человек, которых просил позвать сэр Фредерик. А поскольку вы считаете англичан обаятельными людьми, добавлю, что придет еще полковник Битхэм, известный исследователь Азии. Он покажет фильм о Тибете.

— Замечательно! Я видела фото полковника в газетах.

— Да, все женщины сходят по нему с ума. Даже бедная бабушка собирается финансировать его экспедицию в пустыню Гоби. Значит, договорились? Жду вас к половине восьмого.

— Пока точно не обещаю. После ваших слов о юристах…

— Да, я поступил очень легкомысленно, но обязательно искуплю свою вину. Предоставьте мне такую возможность. Мое бунгало… вы знаете, где оно?

Она засмеялась.

— Спасибо, я приду. До свидания, до вечера.

Тем временем сэр Фредерик усаживал Чана на мягкий диван в вестибюле.

— Я по многим причинам рад с вами повстречаться, сержант. Скажите, у вас нет знакомых в китайском квартале Сан—Франциско?

— Отчего же, кое–кто есть. Мой кузен Чан Ки Лим удостоился чести там жить.

— А вы случайно не слышали о странном юристе по имени Ли Ганг?

— Такое имя носят многие люди. Кого конкретно вы имеете в виду?

— Сейчас этот человек гостит у родственников на Джексон–стрит. И вы можете помочь мне, сержант.

— Это станет самым приятным воспоминанием в моей жизни.

— Ли Ганг располагает некоторыми необходимыми мне сведениями. Я уже пытался поговорить с ним, но безуспешно.

— Свет начинается на заре, — заметил китаец.

— Если вы познакомитесь с ним и…

— Прошу прощения, но я не шпионю за соотечественниками без достаточных оснований.

— Основания есть; и весьма серьезные.

— Только дурак начал бы в этом сомневаться. Но ваше поручение требует времени, а я завтра в полдень уезжаю обратно в Гонолулу.

— А вы не останетесь еще на неделю? Расходы я оплачу.

В черных глазах китайца блеснул упрямый огонек.

— Ценнее дороги домой для меня ничего нет.

— Я хотел сказать, что заплачу за…

— Еще раз извините. Я обеспечен и пищей, и одеждой, зачем мне деньги?

— Хорошо. Я только внес предложение.

— Сожалею, что вынужден отказаться.

Здесь к ним подошел Барри Кирк.

— Мистер Чан, — начал он, — позвольте попросить вас кое о чем.

Чан вежливо склонил голову.

— Я весь внимание. Вы — мой хозяин.

— Я только что пригласил к себе на обед мисс Морроу, и за столом потребуется еще один мужчина. Вы не могли бы прийти?

— Вы оказываете мне честь, которую бы отверг только неблагодарный. Но теперь я становлюсь вашим должником, и это приводит меня в замешательство.

— Пустое. Я жду вас в половине восьмого. Мое бунгало на крыше Кирк–билдинга.

— Превосходно, — заметил сэр Фредерик. — Там мы и побеседуем, сержант Чан. Вы убедитесь в том, что мои намерения честны. ;

— Китайцы — странный народ, — вздохнул Чан. — Произнося «нет», они имеют в виду совсем другое. А говоря «да», уже не отказываются от своих слов. Возвращаясь к обеду, я отвечаю: «да», и благодарю вас.

— Прекрасно, — улыбнулся Барри Кирк.

— А где ваш репортер? — внезапно спросил сэр Фредерик.

— Он куда–то заторопился, — обьяснил Кирк. — Похоже, рассказ захватил его полностью.

— Какой рассказ?

— За завтраком. И еще ваша встреча с сержантом Чаном…

Добродушное выражение слетело с лица детектива.

— Боже мой! Вы полагаете, что он собирается напечатать услышанное?

— Естественно. Я думал, что вы в курсе.

— Боюсь, что мое знакомство, с американскими обычаями чересчур поверхностно. Я принял его рвение за обычное любопытство. Даже не представлял себе…

— Иными словами, вы не хотите разглашать свои истории? — удивился Кирк.

Не ответив, сэр Фредерик быстро повернулся к Чарли.

— До свидания, сержант, был счастлив познакомиться. Вечером увидимся. — Потом схватил изумленного Кирка за руку и потащил на улицу. — Какую газету представляет ваш мерзавец?

— «Глобус».

Сэр Фредерик остановил такси и, усевшись вместе с Кирком в кабину, приказал шоферу:

— В редакцию «Глобуса».

Какое–то время они ехали молча.

Наконец сэр Фредерик заговорил:

— Наверное, вас грызет любопытство, мистер Кирк?

— Надеюсь, вы не считаете, что это мое нормальное состояние?

— Да, я знаю, что могу положиться на ваше благоразумие, мой мальчик… За завтраком я изложил только часть истории Евы Даренд, но даже и ее нельзя публиковать. По крайней мере не сейчас и не здесь…

— О Господи! Вы имеете в виду…

— Я имею в виду, что долго шел по следу и добрался почти до конца. Еву Даренд не убивали в Пакистане. Она убежала. Я даже догадываюсь каким образом. Более того…

— Неужели?! — воскликнул Кирк.

— Пока я ничего не могу вам объяснить.

Больше они не разговаривали до самой редакции.

А в это время в кабинете редактора городского отдела Билл Ренкин возбужденно докладывал своему шефу:

— Материал настолько великолепен… — Он запнулся, почувствовав на своей руке чьи–то стальные пальцы, и, повернувшись, увидел лицо сэра Фредерика Брюсса. — Почему… э-э… здравствуйте, — пробормотал Ренкин.

— Произошла ошибка, — объявил детектив.

— Разрешите мне объяснить, — вмешался Кирк, пожимая руку редактору и представляя ему сэра Фредерика Брюсса. — К несчастью, Ренкин, здесь ничего не поделаешь. Сэр Фредерик, не знакомый с методами работы американской прессы, не понял, что вы присутствовали на завтраке в качестве репортера. Он полагал, что вы руководствуетесь простым любопытством. Поэтому мы просим вас не публиковать ничего из услышанного за завтраком.

Ренкин побледнел.

— Как? Но я…

— Просьба относится к вам обоим, — добавил Кирк специально для редактора.

— Наш ответ будет зависеть от причин такого заявления, — произнес редактор.

— Моя причина — уважение к Англии, — объяснил сэр Фредерик. — Я не знал ваших обычаев. Но теперь скажу, что, напечатав хоть слово из утренней беседы, вы серьезно помешаете правосудию.

Редактор кивнул головой.

— Все ясно. Мы не станем ничего публиковать без вашего разрешения, сэр Фредерик.

— Спасибо вам, — поклонился сэр Фредерик, только теперь отпуская руку Ренкина. — В таком случае мы можем идти. — И, попрощавшись, он удалился. Кирк также поблагодарил журналистов и вышел следом.

Сэр Фредерик шагал по коридорам редакции. За бывшим главой Департамента уголовных расследований с интересом следил кот Экберт. У двери на улицу англичанин внезапно остановился. Возможно, ему просто показалось, или Экберт перед носом прошмыгнул, но дорогу будто пересекла чья–то тень.

 

Глава 3 Б

унгало в поднебесье

Барри Кирк вышел из своей гостиной через французское окно. Оно вело в крошечную оранжерею, украшавшую бунгало в поднебесье. «Мой воздушный сад», — называл ее Кирк. Подойдя к ограде, он посмотрел вниз. Двадцатью этажами ниже лежал огромный город. Над головой мерцали звезды, а со стороны моря поднимался туман. К полуночи он окутает и его дом, покроет своей тонкой вуалью. Кирк любил туман. С моря веяло приятной прохладой.

Он вернулся назад и закрыл за собой окно. Потом постоял, оглядывая богатую, со вкусом меблированную гостиную: громадный глубокий диван, множество уютных кресел, полдюжины торшеров, в камине тихо потрескивает огонь.

Кирк направился в столовую. Парадайз уже расставлял на столе свечи, цветы, серебро — все, что необходимо для первоклассного обеда. Кирк просмотрел карточки десяти приглашенных и улыбнулся.

— Похоже, все идет отлично, — произнес он. — Неплохой получится вечер. Особенно для бабушки, вы же знаете, как она относится к холостякам, — обратился он к Парадайзу. — Я уже слышу ее слова: «Каждому мужчине необходима в доме женщина».

— Мы опять ее разочаруем, сэр, — заметил Парадайз.

— Ничего не поделаешь. Ладно, обойдется.

Раздался звонок в дверь, и Парадайз, приняв величественный вид, отправился открывать. Перешагнув порог гостиной, Барри Кирк замер на месте, очарованный увиденным. Там стоял заместитель прокурора в оранжевом платье, которое ему очень шло. Девушка улыбалась. Кирк мигом подлетел к ней.

— Мисс Морроу, — произнес он, — с вашего позволения, еще ни один юрист не выглядел так великолепно, как вы.

— Кажется, вы собираетесь расточать мне комплименты… — За ее спиной возник Чарли Чан. — А вот и мистер Чан… Только не говорите, что мы первые.

— В детстве я всегда начинал есть, никого не дожидаясь, — засмеялся Кирк. — Так что, по–моему, приходить лучше первым. Добрый вечер, мистер Чан.

Чан поклонился.

— Я глубоко тронут вашей добротой. Теперь у меня прибавится еще одно приятное воспоминание об Америке.

Мимо них с деловым видом прошествовал Парадайз. Снова открылась дверь, и в гостиной появился сэр Фредерик Брюсс.

— Добрый вечер, мисс Морроу, — поздоровался он. — Вы очаровательны, честное слово. А, мистер Чан! Какая удача, что пока никого нет. Помните, я обещал показать вам сувенир моего прошлого? — И сэр Фредерик поспешил в свою комнату.

Кирк подвел своих гостей к огню.

— Садитесь здесь. Окружающие постоянно удивляются, как я выношу воздух Сан—Франциско на такой высоте. — Он указал на огонь. — И вот один из моих ответов.

Вернулся сэр Фредерик. В руках он держал пару туфель из темно–красного бархата. Сверху их украшал национальный орнамент. Одну туфлю он протянул девушке, другую отдал Чарли Чану.

— Чудесная вещь! — воскликнула мисс Морроу. — И связанная с ней история тоже необыкновенна! Великолепная прямая улика!

— Улика? Отнюдь, — пожал плечами детектив.

— Я рискну объяснить значение изображений на бархате, — вмешался Чан.

— Вряд ли это толкование имеет отношение к делу, — возразил сэр Фредерик. — Мне сказали, что символы говорят примерно: «Долгой жизни и счастья».

— Верно, — кивнул Чан, медленно поворачивая в руках туфлю. — Они встречаются в сто и одном различных вариантах. Сто для народа и один для императора. Волшебный подарок. Такие туфли надевают мандарины и только в случаях, когда посещают очень богатых и высокопоставленных лиц.

— И они были на ногах Хилари Галта, когда мы нашли его убитым на полу, — добавил сэр Фредерик. — «Ступайте неслышно», написал ему в письме китайский консул. В ту ночь Хилари Галт ходил

неслышно, бесшумно, а потом и вовсе лишился возможности двигаться. — Англичанин взял туфли в руки. — Кстати, я хотел попросить вас не упоминать о них за обедом.

— Ну конечно, — удивленно произнесла девушка.

— И еще о Еве Даренд… Боюсь, что я сегодня проявил неосторожность. Уволившись из Скотленд—Ярда, я начал много себе позволять. Вы поняли, сержант?

Маленькие глазки китайца так пристально посмотрели на англичанина, что сэр Фредерик почувствовал себя неловко.

— Простите мою нескромность, — промолвил Чан, — но я закончил спецшколу с отличием…

— Так я и думал, — улыбнулся детектив.

— …И у меня никогда не возникает желания болтать о том, что мне известно. Будучи действительно умным человеком, сэр Фредерик, вы должны знать, что китайцы тонкие психологи.

— Правда?

— Несомненно. Кто–то говорил мне…

— О, в объяснениях нет необходимости, — перебил его сэр Фредерик. — Однако простите, у меня дело внизу. С вашего позволения…

И сэр Фредерик исчез вместе с туфлями. Мисс Морроу обратилась к Кирку:

— На что он намекал? Неужели Ева Даренд…

— .Возможно, мистер Чан, как психолог, все нам растолкует? — сказал Кирк.

Чан усмехнулся.

— Порой даже психология никуда не приводит.

Парадайз привел в гостиную еще двоих гостей. Маленькая, похожая на птичку женщина, встав на цыпочки, поцеловала Кирка.

— Барри, какой же ты плохой мальчик! Я целую вечность тебя не видела. Совсем забыл свою бедную старую бабушку.

— Просто я был занят, — засмеялся Кирк. — И потом, какая же ты старая!

— Да, слава Богу, и здоровье, и силы при мне. — Она подошла к огню. — Как здесь уютно…

— Бабушка, познакомься, это мисс Морроу, — сказал Кирк. — Миссис Даусон Кирк.

Старая леди взяла девушку за обе руки.

— Ах, дорогая моя, я так рада!

— Мисс Морроу — юрист, — добавил Кирк.

— Ерунда! — воскликнула бабушка. — Глупости. Она слишком красива для подобной профессии.

— И тем не менее, — вздохнул Кирк.

Старая леди внимательно рассматривала девушку, рассуждая:

— Молода, хороша собой… На вашем месте, дитя мое, я бы не стала тратить время на изучение законов. — Она повернулась к Чану. — А это…

— Сержант Чарли Чан из гонолульской полиции, — заторопился Кирк.

Старушка с жаром потрясла Чану руку.

— Мне известно о вас все, — заявила она. — Вы необыкновенный человек.

— Вы мне льстите, — с трудом выдавил Чан.

— Не вижу в этом необходимости, — возразила старая леди.

Женщина, появившаяся вместе с миссис Кирк, по–прежнему стояла в стороне. Кирк торопливо направился к ней. Секретарь и компаньонка миссис Кирк, миссис Таппер—Брок держалась холодно и строго. Внимательно взглянув на нее, Чан поклонился.

— Парадайз проводит вас е комнату для гостей, — обратился Кирк к женщинам, — Там припасены книги о войне и спорте, есть и на другие темы.

Старая леди и ее компаньонка последовали за дворецким, а звонок возвестил о прибытии следующей группы гостей. Кирк приветствовал еще одну пару. Мистер Карри Эндербэй, громадный, медлительный блондин с моноклем в глазу, работал в сан–францисском отделении фирмы «Томас Кук и сыновья». Его жена Элин — женщина лет тридцати пяти — надела, кажется, все семейные драгоценности. Женщины удалились в соседнюю комнату. Оставшиеся в одиночестве мужчины хранили молчание.

— Мы ехали в сплошном тумане, — наконец изрек Эндербэй.

— Не удивительно, — отозвался Кирк.

Когда женщины снова вернулись, миссис Кирк подошла к Чану.

— Знаете, у меня в Гонолулу есть приятельница, Сэлли Джордан, — сказала она. — И даже больше, чем приятельница: она мой друг. Мы долгое время жили вместе и очень сблизились. Наверное, вы… э-э… с ней знакомы?

Чан наклонил голову в знак согласия.

— Наша встреча стала величайшим событием в моей

бедной жизни. Я мальчиком работал у нее и до самой смерти сохраню память о ее доброте.

— Она недавно рассказала мне, как вы отблагодарили ее за добро, тысячекратно оплатив свой долг.

Чан пожал плечами.

-— У миссис Джордан есть один недостаток: она все преувеличивает.

— Только не скромничайте, — улыбнулась миссис Кирк, — не нужно, иначе молодые люди станут смеяться над вами. Мне вы нравитесь.

Появление полковника Битхэма отвлекло их от беседы. Путешественник Джон Битхэм побывал в самых разных краях: на Тибете и в Туркестане, в Индии и Южной Монголии. Целый год он прожил в плавучем домике на гигантской реке в сердце Азии, перенес два сердечных приступа, совершил опаснейший переход через снежные вершины Тибета, производил в пустыне раскопки древнейших городов, построенных задолго до рождества Христова.

Он осмотрел собравшихся — худой, высокий, бронзовый от загара, в глазах огонь.

— Я так рад, — бормотал он, знакомясь. — Так рад…

Неожиданно в гостиную вернулся сэр Фредерик Брюсс. Схватив полковника за руку, он воскликнул:

— Помните, мы встречались несколько лет назад! Вы были тогда главным действующим лицом, а я зрителем. Я присутствовал на обеде, который давало в вашу честь Королевское Географическое общество. Вам вручили огромную золотую медаль.

— Да, да, конечно, — промямлил Битхэм.

— Итак, все собрались, кроме мисс Гарланд, — начал Кирк, но тут раздался звонок, и он отправился встречать гостя.

Вернулся он в сопровождении красивой женщины. Ее руки сплошь унизывали разнообразные украшения, на лице пламенел неестественно яркий румянец. Она торопливо подошла к столу и высыпала на него горстку жемчуга, попутно объясняя:

— На лестнице со мной приключился забавный случай. Лопнула нитка, и бусинки раскатились по ступенькам. Надеюсь, я все собрала.

Одна из жемчужин упала на пол, и Кирк поднял ее. Женщина принялась пересчитывать жемчуг, складывая в сумочку.

— Порядок? — спросил Кирк, когда она закончила.

— По–моему, да, — ответила вновь прибывшая. — Никак не могу запомнить, сколько их должно быть. А теперь… простите мне такое глупое появление. Оно бы получилось эффектно на сцене, но не в жизни. В реальности подобный выход выглядит вульгарно!

Парадайз принял ее плащ, а Кирк представил женщину гостям.

Чарли Чан изучал ее долго и внимательно: уже не молода, но красота еще не увяла. Тут сыграла роль ее профессия: она была известной австралийской актрисой.

За столом Чарли Чан оказался между миссис Кирк, которая сидела справа, и Джейн Морроу, расположившейся слева от него. Если такая компания и смущала китайца, он не подавал виду. Выслушав несколько анекдотов из прошлого Сэлли Джордан в исполнении миссис Кирк, он повернулся к девушке. Глаза ее сияли.

— Я потрясена до глубины души, — прошептала она. — В один вечер сэр Фредерик, совершенно изумительный Битхэм и вы в придачу.

Чан улыбнулся.

— Я только слабая бабочка, трепещущая в лучах славы всемогущих львов.

— Скажите, а ваша интуиция не говорит вам, что сэр Фредерик уже нашел Еву Даренд?

Чарли пожал плечами.

— Единственным словом человек способен вынести приговор и единственным словом его могут обвинить в глупости.

— Ох, пожалуйста, не выражайтесь так по–восточному. Представьте только: Ева Даренд могла сидеть сегодня за нашим столом.

— Любая странность в этом мире происходит лишь тогда, когда наступает ее время, — заметил Чан.

Он обвел глазами собравшихся. Задержал взгляд на миссис Таппер—Брок, сидевшей молча и очень прямо, потом перевел его на оживленную Элин Эндербэй и, наконец, на красивую Глорию Гарланд, которая, похоже, думать забыла о своих жемчужинах.

— Скажите, сэр Фредерик, — обратилась к англичанину миссис Кирк, — как вам нравится это райское местечко Барри без женщин?

— Оно превосходно, — улыбнулся детектив. — Мистер Кирк исключительно любезен. Я не только пользуюсь его очаровательным бунгало, но и получил разрешение занять кабинет внизу. — Он посмотрел на Кирка. — Кстати, я вспомнил, что оставил там открытым сейф.

— Хотите, Парадайз проверит? — предложил Кирк.

— О нет, — запротестовал сэр Фредерик, — не беспокойтесь. Я спущусь сам, мне не трудно.

Тем временем Карри Эндербэй вещал громоподобным голосом:

— Ну уж нет, полковник Битхэм, позвольте мне сказать! Я совсем недавно прочел вашу книгу…

— Да, какую?

— Не глупи, Карри, — вмешалась Элин, — полковник Битхэм много чего написал. И ему безразлично, что ты перед встречей с ним ознакомился с одним из его сочинений.

— Ты ошибаешься, — возразил Эндербэй. — Я просто поинтересовался, а совсем не хвастал. «Лайф» постоянно описывает ваши приключения, сэр, — продолжал он. — Но нет ничего лучше старого доброго виски с содовой и удобного кресла у огня. А вы… что вас влечет в неизведанные места?

Битхэм улыбнулся.

— На картах еще столько белых пятен, — промолвил он. — Они меня завораживают. Я побывал в таких краях, где до сих пор не ступала нога человека. Разве мое стремление странно?

— Вы правы, да еще когда впереди светит блистательное возвращение домой, — усмехнулся Эндербэй. — Короли и президенты устраивают в вашу честь приемы, обеды…

— Могу вас уверить, что это самая ужасная часть, связанная с моими экспедициями, — вздохнул Битхэм.

— Следовательно, вы предпочитаете веселиться в пустынях, — заключил Эндербэй. — Например, вы потеряли в пустыне…

— Такла—Макан, — напомнил Битхэм. — У меня просто закончилась вода и пища, но я ничего не терял.

— Меня буквально очаровали отрывки из вашего дневника, — вмешался Кирк. — Того, что касается начала прошлого путешествия. Я будто сам сделался его участником… «Стоя на дюнах, под которыми лежали измученные верблюды, мы смотрели в полевые бинокли. Вокруг простиралось море песка — ни соломинки, ни малейшего признака жизни. Люди устали не меньше животных. Боже, помоги нам!»

— Однако мы спаслись, — улыбнулся Битхэм. — На следующую ночь мы поползли дальше, цепляясь за песок руками и ногами, и добрались до оазиса. Там на месте реки осталась лужа. Вода! Я получил больше, чем заслуживал.

— Простите, полковник, — вступил Чарли Чан. — Я хочу задать вам вопрос о суевериях. Марко Поло шестьсот пятьдесят лет назад упоминал, что, когда путешественник ночью движется по пустыне, он слышит странные голоса, зовущие его по имени. Завороженный ими, он идет навстречу собственной гибели.

— В таком случае, я, очевидно, не последовал за голосами, — улыбнулся Битхэм, — потому что не слышал их.

— Я бы никогда не смогла повторить ваш подвиг, — призналась Элин. — Ужасно боюсь темноты, прямо с ума схожу от страха.

Бросив на нее мимолетный взгляд, сэр Фредерик впервые вступил в разговор:

— Темноты боятся многие женщины. — Он резко повернулся к компаньонке миссис Кирк. — А каково ваше мнение, миссис Таппер—Брок?

— Мне темнота безразлична, — холодно ответила она.

— А вам, мисс Гарланд? — обратился англичанин к актрисе.

Та немного смешалась.

— Ну… я предпочитаю свет юпитеров. Нет, я не уверена, что люблю темноту.

— Ерунда, — заявила миссис Даусон Кирк — В темноте все остается таким же, как и при свете. Я никогда не испытываю страха.

— А почему вы обходите стороной мужчин, сэр Фредерик? — медленно произнес Битхэм. — Боязнь темноты не только женская слабость. Взять, например, меня…

— Вас, полковник? — изумился сэр Фредерик.

Битхэм кивнул.

— В юности я просто обмирал в темноте, переживал тысячи ужасов.

— Кто бы мог подумать! — вскричал Эндербэй. — И все–таки вы предпочитаете самые темные уголки мира.

— Но вы победили свой страх, не так ли? — задал полуутвердительный вопрос сэр Фредерик.

Битхэм пожал плечами.

— Разве можно перебороть себя до конца? Во мне еще много сохранилось от тех времен. Мистер Кирк просил показать вам фильмы, которые я сделал в прошлом году на Тибете. Но боюсь, что я надолго вас отвлеку.

Они снова принялись разговаривать попарно. Миссис Морроу беседовала с Чаном.

— Представляю, — заметила она, — что мог заснять путешественник, который в детстве боялся темноты. Удивительно, его признание самое человеческое из всех, что я когда–нибудь слышала.

Чан серьезно кивнул головой, не спуская глаз с Элин Эндербэй. «Ужасно боюсь темноты, прямо с ума схожу от страха», — сказала она. Насколько бывает темно ночью в горах Пакистана?

Тем временем Парадайз сервировал стол для кофе в гостиной и под руководством полковника навешивал поверх гобеленов экран. Барри Кирк помог полковнику внести и установить тяжелый проектор.

— Хорошо, что нам не надо никуда идти, — смеялся он.

Наконец все было готово, и компания разместилась для просмотра в удобных креслах.

— Требуется полная темнота, — заявил полковник Битхэм. — Не откажите в любезности, мистер Кирк…

— Хорошо. — Хозяин бунгало выключил свет и опустил на окнах шторы. — Так?

— Еще в коридоре, — добавил Битхэм.

Кирк погасил электричество и там. Присутствующие очутились в полном мраке и тишине.

— Какой кошмар, — произнесла Элин Эндербэй. Однако в ее голосе не чувствовалось и следа волнения.

Битхэм вставил в проектор первый ролик.

— В эту. экспедицию мы отправились из Дарджилинга, — начал он. — Вам наверняка известно, что Дарджилинг — маленький городок «на северной границе Индии. Там я нанял людей, запасся продовольствием и… — Полковник приступил к довольно интересной, но немного растянутой истории.

Голос его все жужжал и жужжал в темном зале, в воздухе висел табачный дым. Кто–то двигался возле окон, но полковник ни на что не обращал внимания. Он опять находился на Тибете, заново переживая свои приключения.

А Чарли Чана внезапно охватило странное чувство угнетения. Он приписал его спертому воздуху в комнате, поднялся и начал осторожно пробираться к саду на крыше. Там уже стояла неясная фигура Барри Кирка. Крышу окутывали тучи, слепившиеся из тумана.

— Здравствуйте, — тихо произнес Кирк. — Захотелось глотнуть кислорода? Надеюсь, мои гости выживут после такого вечера. Битхэм вовсю старается выколотить деньги из моей бабушки на очередной пикник. Интересный он человек, правда?

— И даже очень, — согласился Чан.

— Но тяжелый, — добавил Кирк, — Вы подумайте, смерть ходит за ним по пятам, а он, по–моему, не умрет, пока не откроет на карте всех белых пятен. Впрочем, он не в моем вкусе, чересчур сентиментален… по–американски.

— Что поделать, таково пристрастие полковника Битхэма, — заметил Чарли Чан. — Оно ясно читается в его глазах.

Он было вернулся в гостиную, к своему месту, но, услышав слабый звук в коридоре, вышел туда.

С нижнего этажа поднимался какой–то мужчина. Прежде чем он закрыл за собой дверь, ведущую на лестницу, Чарли, при свете лампы на площадке, различил белокурую шевелюру Карри Эндербэя.

— Я ходил курить, — хриплым шепотом объяснил он. — Не хотел дымить в комнате. Там очень душно.

Он направился в просмотровый зал, и Чан последовал за ним. Звон перекладываемых тарелок в кладовой смешивался с шумом разматываемой пленки и голосом Бит–хэма, который уже вставлял новый ролик.

Показ фильма он либо сопровождал объяснениями, либо молчал. Минут через десять полковник Битхэм объявил, что остался только один ролик. А когда он приготовился к последней демонстрации, в крайнем французском окне появилась белая женская фигура. В неясном свете, падавшем из–за ее спины, она напоминала призрак.

— Стойте! — закричала женщина. — Остановитесь и зажгите электричество! Быстрее! Пожалуйста, быстрее!

На сей раз голос Элин Эндербэй звучал по–настоящему истерически.

Барри Кирк щелкнул выключателем, и свет залил комнату. Миссис Эндербэй, бледная и дрожащая, держалась за горло.

— В чем дело?! — воскликнул Кирк. — Что случилось?

— Человек! — еле выдохнула она. — Темнота сводит меня с ума… Я стояла в саду возле перил и увидела его. Он вылез из освещенного окна нижнего этажа и спустился по пожарной лестнице.

— Внизу мой кабинет, — спокойно заметил Кирк. — Давайте посмотрим, что там творится. Сэр Фредерик! — позвал он. — Сэр Фредерик… — Он оглядел комнату. — Где же сэр Фредерик?

Из кладовой вышел Парадайз.

— Прошу прощения, сэр, — величественно произнес он, — но сэр Фредерик отправился в кабинет десять минут назад.

— Отправился в кабинет? Зачем?

— Там заработала сигнализация, сэр. Едва я услышал звонок, сразу сообщил сэру Фредерику, и он пошел проверить систему. «Я сам все расследую, Парадайз, — говорит. — Не беспокойте остальных».

Кирк повернулся к Чану.

— Вы составите мне компанию, сержант? — поинтересовался он.

Чарли Чан молча спустился за ним по лестнице. Комнаты внизу были освещены. Ближняя, выходившая на площадку, оказалась пустой. Они добрались до следующей. Через открытое окно Чан увидел там железные перекладины пожарной лестницы. Сперва они решили, что здесь, в кабинете, тоже никого нет. Но, подойдя к столу, Барри Кирк испуганно вскрикнул и опустился на колени.

Чан мигом подлетел к нему.

То, что он увидел, вызвало у него не удивление, а искреннее огорчение.

На полу лежал сэр Фредерик Брюсе с пулей в сердце. Рядом валялся маленький тонкий томик. Кирк медленно встал на ноги.

— В моем кабинете… — пррбормотал он. — Какой ужас. Боже мой!

Он опять взглянул на сэра Фредерика Брюсса. Ноги детектива украшали черные шелковые носки, и только. Тут подоспел Парадайз.

Со страхом и изумлением посмотрев на труп, он повернулся к Кирку.

— Когда сэр Фредерик направился к лестнице, на нем были бархатные туфли. — Дворецкий помолчал и добавил: — Какие–то раскрашенные, сэр.

 

Глава 4 Р

асплата небес

Барри Кирк совершенно растерялся. Ему просто не верилось, что в его кабинете могла произойти такая трагедия. Однако на полу неподвижно лежал человек, еще недавно полный сил и энергии.

— Бедный сэр Фредерик, — вздохнул Кирк. — Только сегодня он говорил, что подходит к концу долгой дороги. Он и представить не мог, насколько близок этот конец. — Кирк помолчал. — След тянулся издалека, сержант. Очень немногие знают, как давно он начался…

Кивнув, Чан посмотрел на свои «золотые часы и заметил:

— Смерть — это расплата небес. В данном случае, усложненная расплата.

— Однако что нам делать? — беспомощно спросил Кирк. — Наверное, надо вызвать полицию. Но, Господи! Такое дело ей не по зубам. Полицейские с ним не справятся… — Он мрачно улыбнулся. — Вот если бы вы, мистер Чан, взялись… Нет, я даже думать о таком не смею…

В черных глазках китайца появился упрямый блеск.

— Наверху мисс Морроу, — заметил он. — Нам повезло, что здесь присутствует сотрудник прокуратуры. Советую вам…

— Ох, мне бы и в голову такое не пришло, — сказал Кирк и обратился к дворецкому. — Парадайз, пригласите сюда мисс Морроу. Извинитесь перед гостями и попросите их немного подождать.

— Слушаюсь, сэр, — поклонился слуга и исчез.

Кирк медленно прошелся по комнате. Ящики массивного письменного стола были выдвинуты, содержимое валялось на полу.

— Здесь что–то искали, — пробормотал он и приблизился к сейфу. Его дверца оказалась приоткрытой.

— Сейф вообще не запирали, — напомнил Чан.

— Как странно, — заметил Кирк. — Сегодня в полдень сэр Фредерик попросил меня вынуть отсюда все ценное и перенести наверх. Я так и сделал. Но причины он не объяснил.

— Естественно, — кивнул Чан. — А во время обеда он совершенно неуместно заговорил о том, что сейф не заперт. Тогда я удивился, но теперь мне ясно, что сэр Фредерик решил устроить ловушку. Сейф не заперли, чтобы облегчить кому–то попытку забраться в него. — Он указал на томик, лежавший подле мертвого. — Мы, конечно, не должны ничего здесь менять. Но, не дотрагиваясь ни до каких вещей, посмотрите, что там за книга и где она прежде хранилась.

Кирк внимательно изучил книжку на полу.

— Это ежегодник клуба «Космополитен». Обычно он находится на вращающемся телефонном столике. Только он ничего не означает.

— Возможно, и так, — согласился Чан, — — А может, неизвестный подбросил его как намек.

— Удивительно, — задумчиво произнес Кирк.

— Сэр Фредерик посещал клуб «Космополитен»?

— Да, я вручил ему двухнедельный пропуск. Он еще письма там писал. Но… но я не понимаю.

— Сэр Фредерик был умным человеком. Даже в последнюю минуту жизни он обращает наше внимание на прямую улику.

— Вы говорите о бархатных туфлях? Где же они?

Чан пожал плечами.

— Туфли фигурировали в очень давнем деле. К чему они ведут? И ведут ли вообще? Если бы следствие поручили мне, я бы разобрался в каждой детали.

Наконец в комнате появилась мисс Морроу. Обычно ее лицо имело тот цвет, который столь характерен для дочерей туманного Сан—Франциско, но сейчас она была бледна.

— Нет, нет! — воскликнула девушка, вздрагивая и тут же овладевая собой.

— Простите, я думал… — начал Кирк.

— Что я упаду в обморок? Ерунда, это моя работа. Или вы считаете, что я не в состоянии…

— Нет, что вы, — запротестовал Кирк.

— Ладно. Давайте поглядим… Вы уже вызвали полицию?

— Нет, — ответил Кирк. — Пока нет.

Она подошла к столу и, сняв телефонную трубку, заговорила:

— Давенпорт 20… Дворец правосудия? Капитана Фланнери, пожалуйста… Алло, капитан? Это мисс Морроу из прокуратуры. В кабинете мистера Кирка произошло убийство… На последнем этаже Кирк–билдинга… Вам лучше приехать самому… Спасибо… Да, я буду.

Положив трубку на рычаг, она приблизилась к сэру Фредерику и заметила книгу и носки. Удивленными глазами она вопросительно взглянула на Чана.

— Туфли Хилари Галта, — объяснил тот. — Память о несчастливом деле. Сюда он пришел в них. Попросите Парадайза, он все расскажет.

— Вам что–нибудь известно? — обратилась мисс Морроу к дворецкому.

— Понимаете, я занимался посудой в кладовке, — начал Парадайз. — И тут услышал звон сигнализации: она связывает окна и сейф со спальней мистера Кирка. Я решил проверить, действительно ли сработала сигнализация, но за мной увязался сэр Фредерик. Похоже, что он ждал этого. Не знаю, как объяснить, но я чувствую…

— Продолжайте, — кивнула девушка. — Сэр Фредерик последовал за вами в кабинет мистера Кирка?

— Да, мисс. «Кто–то туда забрался, сэр», — сказал я. «Тот, кому там делать нечего», — ответил сэр Фредерик. Потом снова заглянул в 'темную гостиную и улыбнулся. «Странные вещи творятся, Парадайз. Пойду разведаю, что случилось. Не стоит беспокоить мистера Кирка и его гостей». Мы вместе отправились в его комнату, и вдруг он снял ботинки. «Лестница грязная», — предостерег я сэра Фредерика. Но он только хмыкнул: «А я обую кое–что другое». Бархатные туфли лежали прямо на постели, их–то он и надел. «Я бесшумно спущусь вниз, Парадайз». В начале лестницы я притормозил: боялся немного. Какое–то странное предчувствие…

— Вы пытались остановить его? — вмешался Кирк.

— Да, сэр, почтительно. Я спросил: «У вас есть оружие, сэр Фредерик?» «Нет, Парадайз, — ответил он. — Скорее всего, наш посетитель слабого пола». И зашагал вниз, навстречу своей смерти.

В кабинете нависла тяжелая тишина.

— Надо остальным сообщить, — наконец произнесла девушка. — Кто–то должен остаться здесь. Если вам не трудно, мистер Чан…

— Охотно соглашусь, — кивнул китаец. — Но мне бы хотелось понаблюдать, как воспримут новость наверху.

— Ах да, конечно.

— Давайте я посижу, мисс, — предложил Парадайз.

— Прекрасно, — сказала девушка. — Только, пожалуйста, сразу поставьте меня в известность, когда приедет капитан Фланнери.

Она направилась к выходу, Кирк и маленький китайский детектив из Гонолулу последовали за ней.

Гости Барри Кирка сидели в ярко освещенной

гостиной в полном молчании. Они вопросительно уставились на вошедших.

— У меня для вас печальная новость, — насилу выдавил Кирк. — Произошло несчастье. Трагедия… — Глаза Чана быстро обежали присутствующих и задержались на бледном, искаженном лице Элин Эндербэй. — Сэр Фредерик Брюсс убит в моем кабинете, — закончил Кирк.

Долгое время тишину не нарушал ни один звук, а потом ее прорезал крик миссис Эндербэй:

— Это темнота! — Она вскочила на ноги. — Я так и знала! Когда погасили свет, я почувствовала, как надвигается беда. Я предупреждала вас… *

К ней сразу подлетел муж, но Чан удивленно смотрел не на него, а на полковника Битхэма. В первую секунду китайцу показалось, что с усталых, разочарованных глаз путешественника упала маска.

Внезапно все заговорили одновременно. Мисс Морроу с большим трудом удалось завладеть вниманием.

— Давайте успокоимся, — сказала она. — Естественно, все мы под подозрением. Но…

— Что?! Восхитительно! — воскликнула миссис Да–усон Кирк. — Под подозрением!

— В комнате было совершенно темно, — продолжала мисс Морроу. — Но каждый из нас имел возможность передвигаться и выходить. Я бы не хотела использовать свое служебное положение, но вы, очевидно, не пожелаете сталкиваться с капитаном полиции. Кто из вас покидал комнату, пока полковник Битхэм демонстрировал фильм?

Присутствующие смущенно замялись.

— По–моему, фильм у него получился очень интересный, — заговорила первой миссис Кирк. — Но я сама на минутку выходила на кухню…

— Наверное, проследить за моими слугами? — предположил Барри Кирк.

— Ничего подобного. У меня просто пересохло в горле, пить хотела.

— Вы не заметили там никаких странностей? — поинтересовалась мисс Морроу.

— За исключением излишне модных штучек на полках, никаких, — твердо отрезала миссис Кирк.

— Миссис Таппер—Брок? — спросила мисс Морроу.

— Я сидела на диване рядом с мисс Гарланд, — ответила пожилая дама. — Мы вообще не вставали с места. — Голос ее звучал холодно и ровно.

— Все правильно, — подтвердила актриса.

— Я убежден, что никто из нас не собирался обижать полковника, — заявил Кирк. — Он оказал нам огромную честь, согласившись присутствовать на обеде. Сам я почти никуда не выходил, кроме… э-э… просто выглянул на несколько минут в сад. И видел я там только…

Вперед выступил Чарли Чан.

— Лично меня фильм буквально очаровал. Но в какое–то мгновение мне понадобилось в одиночестве переварить почерпнутое с экрана. Потому, направившись в сад, я и встретил мистера Кирка. Мы немного поговорили о полковнике Битхэме, о его мужестве, храбрости, о его служении человечеству… — Он помолчал. — А когда я собирался вернуться, дабы насладиться очередным эпизодом, мое внимание привлек шум в коридоре. Я вышел посмотреть в чем дело, и застал там…

— Э-э… фильм был потрясающий, — промямлил Карри Эндербэй. — Он меня чрезвычайно поразил. Правда, я ходил на лестницу покурить…

— Карри, ты дурак, — взвизгнула его жена. — Что ты мелешь?

— А что тут особенного? Я ничего не видел. Да там и смотреть было не на что: на нижнем этаже тихо и пусто. — Он повернулся к мисс Морроу. — Злодей наверняка удрал по пожарной лестнице. Вам же говорили…

— Ах да, — вмешался Чан. — И говорила ваша жена. — Он взглянул на мисс Морроу, и их глаза встретились.

— Жена… — повторил Эндербэй как зачарованный/— Эй, на что вы намекаете?

— Я…

— Это неважно, — заметила мисс Морроу. — Полковник Битхэм, вы постоянно занимались своим проектором, кроме, примерно, десятиминутного перерыва.

— Да, — спокойно ответил Битхэм, — но я не покидал комнаты, мисс Морроу.

Элин Эндербэй встала с кресла.

— Мистер Кирк, к сожалению, нам пора. Обед получился великолепный, но какой у него ужасный и трагический конец! Мы…

— Одну минуту, — перебила ее Джейн Морроу. — Я не могу вас отпустить до прихода капитана полиции.

— Что?! — закричала женщина. — Это возмутительно! Вы- считаете нас пленниками?

— Но, Элин… — запротестовал ее муж.

— Мне очень неловко, — извинилась мисс Морроу. — Я постараюсь избавить вас от дальнейших расспросов, но вам обязательно надо остаться.

Вспыхнув, миссис Эндербэй сердито зашагала к выходу, второпях забыв на месте свой шарф.

Чан поднял его и бросился женщине вдогонку. Она обернулась, отметив про себя, как маленькие глазки детектива с интересом изучают подол ее бледно–голубого платья. Следуя за его взглядом, она тоже посмотрела вниз.

— Простите, — смутился Чан. — Какая жалость! Надеюсь, ваше платье не окончательно испорчено.

— Отдайте мою вещь! — вскрикнула она, грубо выхватывая шарф из рук детектива.

Тут в дверях появился Парадайз.

— Мисс Морроу, — сказал он, — внизу вас ждет капитан Фланнери.

— Пожалуйста, посидите здесь, — обратилась девушка к гостям Кирка. — Я постараюсь уладить все поскорее.

Вместе с Кирком и Чарли она вернулась на двадцатый этаж.

Капитан Фланнери расположился в центральной комнате, энергичный седовласый полицейский лет пятидесяти. С ним прибыли двое патрульных и врач.

— Здравствуйте, мисс Морроу, — сказал Фланнери. — Вы понимаете, насколько ужасно то, что произошло? Сэр Фредерик такая крупная величина, что, если мы быстро не раскроем тайну его гибели, нас возьмет за горло весь Скотленд—Ярд.

— Боюсь, что вы правы, — согласилась девушка. — Капитан Фланнери, позвольте представить вам мистера Кирка и сержанта уголовной полиции Гонолулу мистера Чарли Чана.

Капитан внимательно оглядел китайца.

— Здравствуйте, сержант. Я читал о вас в газетах. С вашими способностями вы расследуете преступление в самый короткий срок.

Чан отрицательно покачал головой.

— Благодарю вас, но это не моя работа. Я присутствую здесь в качестве гостя мистера Кирка.

— Вот как? — Капитан, похоже, успокоился. — Так что вы нашли, мисс Морроу?

— Очень мало. Понимаете, мистер Кирк наверху давал обед… — Она коротко описала гостей, нарисовала красочную картину темноты, повторила рассказ дворецкого, сообщила о бархатных туфлях. — Имеются еще кое–какие детали, но о них позже.

— Ладно. Скорее всего, окружной прокурор возьмется за дело сам.

Девушка покраснела.

— Возможно. Вечером он уезжал из города. Но, надеюсь, что он не отберет у меня следствие…

— О Господи, мисс Морроу, вы забываете, как оно важно! — воскликнул капитан со свойственной ему грубостью. — Вы задержали этих людей наверху?

— Естественно.

— Хорошо. Я еще побеседую с ними. Я приказал запереть входную дверь и приводить сюда каждого, кто отыщется в здании. Теперь нам надо установить время. Как давно он убит, доктор?

— Не более получаса назад, — ответил врач.

— Простите мое вмешательство, — произнес Чан, — но убийство совершено приблизительно в десять двадцать.

— Вы уверены?

— У меня нет привычки говорить о том, в чем я не уверен. В десять двадцать пять мы обнаружили тело, а за пять минут до этого одна леди наверху заявила, что видела мужчину, который спускался по пожарной лестнице.

— Так. Комнату, кажется, обыскивали? — Фланнери повернулся к Барри Кирку.

— Я еще не успел разобраться, — ответил Кирк. — Если что и похищено, то, скорее всего, принадлежащее сэру Фредерику.

— Это ваша контора, не так ли?

— Да. Но я выделил здесь кабинет сэру Фредерику. Он привез с собой некоторые бумаги и вещи.

— Бумаги? Разве он работал? Я думал, что он в отставке.

— По–моему, работал, но сам по себе, — вмешалась мисс Морроу. — Как раз над тем, о чем я собиралась вам рассказать.

— Я опять с сожалением вас перебью, — вмешался Чан. — Хотя нам и не известно, что похищено, зато известно, что здесь искали.

— Вот как? — процедил Фланнери сквозь зубы. — Откуда же?

— Сэр Фредерик — детектив, и детектив великий. А каждый английский сыщик пишет отчеты о любой своей работе. Естественно, что преступник пытался отыскать один из таких отчетов, в котором он кровно заинтересован.

— Не исключено, — согласился капитан. — Позже мы все обшарим. — Он повернулся к патрульным. — ,Ребята, осмотрите пожарную лестницу.

Едва патрульные скрылись в тумане, как отворилась дверь, ведущая в коридор, и на пороге появилась небольшая группа людей. Процессию возглавлял толстый мужчина средних лет — ночной сторож Каттль.

— Вот они, капитан, — сообщил сторож. — По всему зданию собирал. Остались еще несколько уборщиц, но они на этот этаж вообще никогда не поднимаются. Если захотите, побеседуете с ними потом. Это миссис Дейк, она присматривает за двумя верхними этажами.

Миссис Дейк объяснила полицейским, что ушла из конторы мистера Кирка в семь часов, приведя в порядок сигнализацию: это входило в ее обязанности. Туда она больше не возвращалась и в здании не видела никого, кого бы не знала в лицо.

— А это кто? — спросил капитан Фланнери, поворачиваясь к бледному, напуганному светловолосому молодому человеку. Юноша нервничал.

— Я работаю в фирме «Брейс и Дэвис, сертифайед рипаблик эккаунтенс» на втором этаже, — пролепетал он. — Меня зовут Сэмюель Смит. Я сегодня задержался, чтобы наверстать упущенное за время болезни, а мистер Каттль сказал, что меня вызывают наверх. Мне абсолютно ничего не известно о случившемся.

Фланнери обратился к последнему члену группы, молодой женщине в форме лифтера:

— Ваше имя?

— Грейс Лейн, — ответила она.

— Сколько человек поднялось на лифте после окончания рабочего дня?

— Я не считала. Пара–тройка дам и джентльменов — гости мистера Кирка.

— Вы не отметили никого, кто бы не походил на приглашенного?

— Нет, сэр.

— Здание очень большое, — продолжал Фланнери. —

Тут мог задержаться еще кто–то, кроме Смита. Припомните, пожалуйста.

Девушка помялась и наконец нерешительно ответила:

— Был еще один человек, сэр.

— Да? И кто же?

— Сотрудница конторы «Калькутта импорт», расположенной на этом этаже, мисс Лили Барр.

— И вечером она оставалась работать? Сейчас она здесь?

— Нет, сэр, ушла недавно.

— Когда?

— Точно не скажу, сэр. Полчаса назад или чуть раньше.

— Хм. — Записав имена и адреса вновь прибывших, капитан Фланнери отпустил их, а в комнате появились двое патрульных. Оставив их сторожить печальное место, капитан Фланнери отправился наверх.

Гости по–прежнему хранили молчание, рассевшись полукругом в гостиной. Заняв позицию в самом центре, капитан Фланнери оглядел собравшихся.

— Полагаю, вам известна цель моего визита. Мисс Морроу уже разговаривала с вами. Я не сомневаюсь, что вы рассказали абсолютно все, и мне нужны только ваши имена и адреса. — Он обратился к миссис Кирк: — Начнем с вас.

— Я крайне польщена, — съязвила она, но все же ответила на вопрос капитана.

— Вы? — повернулся Фланнери к путешественнику.

— Полковник Джон Битхэм. Я приезжий, остановился в «Фермонте».

Завершив выяснение личностей, Фланнери раскрыл список гостей.

— Кто–нибудь может сообщить что–то, связанное со случившимся? Если да, то говорите прямо сейчас. Получится гораздо хуже, когда я сам выявлю скрытый факт… — Все молчали. — Кто видел мужчину на пожарной лестнице?

— Я, — произнесла Элин Эндербэй. — Но я уже все изложила. Понимаете, я выходила в сад… — Она снова повторила свой рассказ.

— Как выглядел этот человек?

— Ох, не знаю. Просто неясная фигура в тумане.

— Хорошо. Пока все свободны. Возможно, потом мы еще увидимся. — И Фланнери отправился в сад.

Один за другим они раскланивались и уходили — миссис Кирк со своей компаньонкой, мисс Глория Гарланд, супруги Эндербэй и, наконец, путешественник. Чарли Чан тоже взялся за шляпу и плащ. Мисс Морроу взглянула на него вопросительно.

— Пока смерть не набросила на нас свою тень, вечер был очень интересным, мистер Кирк, — заметил Чан.

— Вы разве не останетесь? — удивилась мисс Морроу. — Пожалуйста! Мне надо поговорить с вами.

— Но завтра я отплываю, — объяснил Чан. — Мне необходимо выспаться и…

— Я вас ненадолго задержу, — пообещала девушка, и Чан согласно кивнул.

В гостиную опять вернулся капитан Фланнери.

— Темно там, — сообщил он. — Но, по–моему, никому бы не составило труда перебраться по пожарной лестнице на нижний этаж. Правильно?

— Несомненно, — подтвердил Кирк.

— Важное открытие, — одобрил Чан. — Кстати, на подоле одной из дам были следы ржавчины, которую она могла подцепить… Впрочем, кто я такой, чтобы указывать капитану Фланнери? Вы, конечно, все заметили сами.

Фланнери покраснел.

— Ну, не то чтобы заметил… А какой дамы?

— Миссис Эндербэй, утверждающей, будто видела мужчину. Я так счастлив, что помог вам, сэр.

— Давайте вернемся вниз, — предложил Фланнери.

На двадцатом этаже он долго и внимательно осматривался.

— Здесь надо все досконально исследовать, — бормотал он.

— В таком случае, я прощаюсь, — поклонился Чан.

— Вы уходите?

— И очень далеко, — улыбнулся китаец. — Завтра я отплываю в Гонолулу, оставляя вас, капитан, лицом к лицу с крупнейшей проблемой в вашей жизни.

— О, я разрешу ее, — нахмурился Фланнери.

— Только дурак стал бы в этом сомневаться. Но у вас впереди длинная дорога, учтите. Кто он, человек, лежащий сейчас молча на диване? Известный детектив, пользовавшийся заслуженной славой. И какой отсюда вывод? У славы тысячи побед и тысячи врагов. Весь мир в распоряжении людей, убивших его. Долгая дорога вам предстоит, капитан. Примите мои наилучшие пожелания. Вы должны заставить засиять солнце успеха.

— Спасибо, — пробормотал Фланнери.

— И последнее. Еще раз простите за то, что я вмешиваюсь, — он подошел к столу и взял маленький желтый томик, — но эта книга лежала под локтем покойного.

Фланнери кивнул.

— Да, я знаю. Ежегодник клуба «Космополитен». Но мне совершенно непонятно, какое она может иметь значение.

— Не исключено, что никакого. Конечно, перед вами всего лишь глупый китаец с крошечного острова. Но если бы я занимался расследованием, капитан, я бы задумался над ней. По ночам бы вставал подумать. До свидания, и еще раз желаю удачи.

— Сержант, вы не должны!.. — закричала девушка. — Не должны покидать меня! Вы очень мне нужны.

— Вы разрываете мое сердце, — вздохнул Чан. — Но вы не остаетесь в одиночестве.

— Но для бедного капитана Фланнери все это чересчур сложно. Вы гораздо больше информированы, чем он. Не уезжайте: я постараюсь, чтобы вам предоставили возможность…

— Я присоединяюсь к мисс Морроу, — вмешался Барри Кирк. — По–моему, тоже: вам нельзя уезжать. Господи, неужели вам не интересно?!

— Но голубые холмы так далеко отсюда. Голубые холмы Панчбоул—Хилл, где меня ждут.

— Поймите, я завишу от вас, — не уступала девушка. — Я обязана победить. Если вы останетесь…

Приблизившись к ней, Чан проговорил:

— Мне так жаль, но почтальон уже пришел к моей семье: они ждут меня. Простите, но завтра я возвращаюсь в Гонолулу. — Открылась дверь лифта, и Чан низко поклонился. — Я счастлив был познакомиться с вами обоими. Возможно, мы еще встретимся.

С улыбкой, похожей на улыбку Будды, он исчез. А девушка с Кирком отправилась в кабинет, где Фланнери производил обыск.

Чан быстро шагал сквозь туман в отель «Стюарт». В вестибюле портье протянул ему телеграмму. Китаец прочитал ее с сияющим лицом. Он продолжал улыбаться и у себя в комнате, когда зазвонил телефон. Это был Кирк.

— Знаете, — сказал последний, — мы сделали потрясающее открытие в кабинете после вашего ухода.

— Рад слышать.

— Под столом лежала жемчужина из ожерелья Глории Гарланд!

— Ваша находка — новая пища для удивления, — заметил Чан. — Примите мои сердечные поздравления.

— А вам разве не интересно? — воскликнул Кирк. — Почему вы не хотите нам помочь?

В глазах Чана снова вспыхнул упрямый огонек.

— Это невозможно. Несколько минут назад я получил телеграмму, которая властно призывает меня домой. Теперь меня ничто здесь не удержит.

— Телеграмму? От кого?

— От моей жены. Она сообщила, что у нас родился одиннадцатый ребенок. Мальчик.

 

Глава 5 Г

олос в соседней комнате

На следующий день Чарли Чан поднялся в восемь часов. Бреясь, он радостно разглядывал свое отражение в зеркале. Он думал о крошечном беспомощном существе, которое лежало сейчас в детской коляске в доме на Панчбоул—Хилл. Через несколько дней, обещал себе Чан, он будет стоять возле постельки ребенка и смотреть, как тот ему улыбается.

Закончив свой туалет, он, чрезвычайно возбужденный, отправился завтракать.

Первые страницы утренних газет пестрели сообщениями о трагической смерти сэра Фредерика. Глаза Чана сузились больше. Запутанная история. Хорошо бы добраться до самого ее конца, но увы! Только служебная обязанность могла бы позволить ему вмешаться в расследование. Он же со следствием никак не связан. Дом — единственное, что влечет его. Он отложил газеты в сторону, снова вернувшись мыслями к маленькому мальчику в Гонолулу. Американский гражданин, будущий бойскаут, под американским флагом он станет носить американское имя. Чана привлекала личность его вчерашнего хозяина. Барри Чан — вот как он назовет ребенка.

Уже допивая чай, он заметил в ресторане худую, высокую фигуру Билла Ренкина. Чарли уплатил по счету, оставив щедрые чаевые, и догнал Ренкина в вестибюле.

— О, здравствуйте! — воскликнул репортер. — Что там случилось в Кирк–билдинге?

— Очень печальное событие, — ответил Чан.

Они уселись на широкий мягкий диван, Ренкин закурил сигарету и продолжил:

— Вообще–то, я в курсе. Полагаю, что вы примите участие в раскрытии преступления?

— Прошу прощения, — покачал головой китаец, — но вы глубоко заблуждаетесь.

— Что вы имеете в виду?

— Я не занят в расследовании, — холодно пояснил Чан.

— Вы хотите сказать…

— Через три часа я выезжаю из страны через Золотые ворота.

— Боже мой, — вздохнул Ренкин. — Я, конечно, знал, что вы собираетесь домой, но… Дело–то такое! Сэр Фредерик Брюсе настолько крупная фигура, что его смерть грозит международным скандалом. Я думал, что вы возьметесь.

— Нет, — улыбнулся Чан, — не возьмусь. На Гавайях меня ждут личные проблемы. Дело действительно очень интересное, но, как говорит мой кузен Вилли, лучше я промолчу.

— Все правильно, — огорчился Ренкин. — Холодный, невозмутимый Восток. Наверное, вы никогда в жизни не волновались?

— А для чего? Взять американских граждан. Они постоянно на взводе, их буквально трясет от напряжения. И каков результат? Жизнь укорачивается на много лет.

— Спорить не стану, — сказал Ренкин. — Надеюсь, вы не обидитесь, если я опять заговорю о сэре Фредерике Брюссе? Я все время вспоминаю наш завтрак, и, знаете, в каком плане?

— Буду рад услышать, — заметил Чан.

— По выражению сэра Фредерика, пятнадцать лет опустили над пакистанской границей тяжелый занавес. Спросите меня, и я отвечу, что для разгадки тайны его убийства мы должны заглянуть за занавес, опущенный временем.

— Это легко сказать, но трудно сделать.

— Очень трудно, и потому вы… Ладно, садитесь на свой пароход. Но последнее преступление как–то связано с исчезновением Евы Даренд, а, возможно, и с убийством Хилари Галта.

— У вас есть основания для подобных мыслей?

— Конечно. Когда я писал заметку о нашем чудесном завтраке, в «Глобус» неожиданно ворвался сэр Фредерик и запретил мне публиковать любую информацию. Почему, как по–вашему?

— Пожалуйста, ответьте сами.

— Хорошо, я отвечу. Просто сэр Фредерик работал над каким–то из этих дел, а может, и над обоими сразу. Более того, он, видимо, что–то откопал. Его визит в Пешавар мог и не принести нужного результата: не исключено, что Ева Даренд находится теперь в Сан—Франциско. И некто, связанный с ее исчезновением, тоже здесь. Именно он вчера вечером и нажал спусковой крючок. Лично я считаю, что надо «искать женщину», как говорят французы.

— Правильно, — кивнул Чан. — Начинайте охоту. Отличный план.

— Ага, так я и думал. Понимаете, в тот вечер, когда я пришел к сэру Фредерику, Парадайз сообщил, что он в кабинете. И едва я собрался постучать в дверь, оттуда вышла молодая леди…

— Одну минуту, — остановил его Чан. — Простите, что перебил вас. Вы немедленно сообщите эти сведения мисс Морроу. Я же не имею к расследованию никакого отношения.

Ренкин встал.

— Как скажете. Но вы удивляете меня, каменный человек. Желаю вам счастливого пути и надеюсь, что, когда тайну раскроют, вы так и не узнаете, чем все закончилось.

Чан широко улыбнулся.

— Ваши пожелания тронули меня. До свидания, и удачи вам.

Он проследил, как репортер пересек вестибюль и скрылся на улице за углом. Потом взглянул на часы: у него почти не осталось времени, чтобы проститься со своими родственниками в Чайнатауне. Вернувшись в отель за багажом, он столкнулся там с мисс Морроу.

— Вот что значит счастье, — обрадовался Чарли Чан. — Я снова вижу ваше прекрасное лицо.

— Я пришла поговорить с вами еще раз… Прокурор передал расследование мне, оно мой самый большой шанс. Вы твердо решили ехать домой?

— Тверже не бывает. — Он усадил ее на диван. — Прошлой ночью я получил радостную телеграмму…

— Я все знаю — мистер Кирк при мне звонил вам, — у вас родился мальчик.

— Небо послало мне волшебный подарок.

Мисс Морроу вздохнула.

— А если бы девочка?..

— Удача ходит за мной по пятам. Из одиннадцати раз я испытал разочарование только трижды.

— Вы должны быть благодарны судьбе. Однако девочки — необходимое зло.

— Вы слишком грубы. Верно, что они необходимы, а в вашем случае это даже не зло.

Показавшийся в вестибюле Барри Кирк быстро подошел к ним.

— Добрый день, счастливый папаша, — промолвил он. — Мы решили потолковать с вами снова.

Чан посмотрел на часы.

— У вас есть еще время, — заторопилась мисс Морроу. — По крайней мере для того, чтобы дать мне полезный совет.

— С удовольствием, — поклонился Чан. — Если, конечно, сумею.

— Капитан Фланнери попал в настоящий тупик, хотя и не признается в этом. Услышал от меня о Хилари Галте и Еве Даренд, открыл рот, да так и забыл его закрыть.

— Мужчины, не чета капитану, способны зевать очень долго.

— Не спорю. — Мисс Морроу наморщила свой чистый белый лоб. — В истории фигурируют так много городов — и Лондон, и Пешавар, и Сан—Франциско, — что, по–моему, для разгадки преступления требуется совершить кругосветное путешествие.

Чан покачал головой.

— Безусловно, события разворачивались по всему миру, но решение следует искать в Сан—Франциско. Примите мой совет и будьте мужественны.

Девушка искренне удивилась.

— Хилари Галта убили шестнадцать лет назад, но сэр Фредерик был не из тех, кто бросает начатое. Он не потерял интереса и к исчезновению Евы Даренд из Пешавара. Если им руководило естественное любопытство, то зачем ему понадобилось врываться в редакцию и запрещать публикацию? Нет, здесь кроется что–то большее. Сэр Фредерик явно напал на след.

— И уже приближался конец, — добавил Кирк. — Он сам говорил.

Мисс Морроу кивнула.

— Верно. Но что значит «близок к концу»? Он нашел Еву Даренд? Или почти нашел? А если так, то кто захотел, чтобы сэр Фредерик никогда не обнаружил истину? Захотел настолько, что не остановился перед убийством? Лишь бы заставить сэра Фредерика молчать.

— Все ваши вопросы совершенно ясны, — заметил Чан.

— Не все. Был ли убийца Хилари Галта связан с исчезновением девушки? Где теперь бархатные туфли? Неужели их взял убийца сэра Фредерика? Но зачем?

— Да, проблем еще много возникнет, — сказал Чан. — Но в свое время каждая из них разрешится.

— Без вас — нет, — вздохнула девушка.

Чан улыбнулся.

— Как мягко звучит ваша лесть. — Он помолчал. — Капитан Фланнери, в отличие от меня, кабинет обыскал. Он что–нибудь нашел? Отчеты? Записную книжку?

— Ничего, относящегося к делу, — ответил Кирк. — Нигде ни словом не упоминаются ни Хилари Галт, ни Ева Даренд.

Чан нахмурился.

— Но сэр Фредерик несомненно хранил документы, относящиеся к делу. Может, они стали добычей убийцы? Наверняка. Он — или она — нашел их. Да, похоже, так оно и было, если только…

— Что «только»? — быстро спросила девушка.

— Если сам сэр Фредерик не перепрятал их в другое место. Подобные бумаги могли сделаться причиной ограбления, и для приманки он подбросил другие, посторонние. Вы осмотрели его вещи в спальне?

— Да, — ответил Кирк, — но ничего не нашли, кроме газетных вырезок в столе. Все они касаются исчезнувших женщин. Вероятно, сэр Фредерик приобрел своеобразное хобби.

— Других женщин? — задумчиво поинтересовался Чан.

— Да. Но Фланнери считает, что они тут ни при чем. По–моему, он прав.

— А вырезка о Еве Даренд там присутствовала?

— Черт возьми! — Кирк посмотрел на девушку. — Как же я опростоволосился. Этой заметки не было.

В темных глазах мисс Морроу мелькнуло отчаяние.

— Какая непростительная глупость! — воскликнула она. — Не обратить внимания на пропавшую вырезку… Боюсь, что я не подхожу для следственной работы.

— Не волнуйтесь, — успокоил ее Чан. — Все зависит от опыта. А случившееся доказывает, что Ева Даренд занимает важное место в помыслах убийцы. Тогда вам следует искать Женщину. Вы поняли?

— Да, — кивнула мисс Морроу.

— В подобных делах охотницы заходят дальше, чем охотники. Теперь подумаем о приглашенных на обед.

Мистер Кирк, вы говорили, что часть из них приглашали по просьбе сэра Фредерика. Кого именно?

— Супругов Эндербэй, — ответил Кирк. — Я с ними не знаком, но сэр Фредерик настоял на их присутствии.

— Это уже интересно. Миссис Эндербэй весь вечер пребывала в истерике. Страх перед темнотой мог скрывать страх перед чем–то другим. Вправе ли мы допустить, что Ева Даренд вышла замуж во второй раз, не разведясь с первым мужем?

— Но Ева Даренд была блондинкой, — заметила мисс Морроу.

— Ах да. А у Элин Эндербэй волосы черные, как ночь. 'Но цвет волос легко исправляется, чего не скажешь о глазах. Ведь у миссис Эндербэй глаза голубые. Это так красиво при черных локонах.

— От вас ничто не скроется, — улыбнулся Кирк.

— Миссис Эндербэй, гуляя по саду, видела мужчину на пожарной лестнице. Так она нам заявила. А что произошло в действительности? Может, она знала, что ее муж курит на площадке, и свою историю сочинила для его спасения? Откуда на ее платье следы ржавчины? От железных перил сада или ступенек пожарной лестницы? Кого еще просил пригласить сэр Фредерик?

Кирк помолчал, вспоминая, и наконец ответил:

— Глорию Гарланд.

Чан кивнул.

— Так я и думал. Непохоже, чтобы Глория Гарланд было настоящим именем. Оно звучит как вымышленное. Да и Австралия вполне могла стать конечным пунктом вояжа из Пешавара. Блондинка, голубоглазая, она роняет свое ожерелье на лестнице. Однако вы обнаруживаете жемчужину под столом в кабинете.

— Да, мисс Гарланд тоже подходит, — согласилась мисс Морроу.

— Остается миссис Таппер—Брок. Волосы у нее темные. Но кто знает? Сэр Фредерик о ней не хлопотал?

— Нет, по–моему, он вообще не подозревал о ее существовании, — пробормотал Кирк.

— Ясно. Но в том и состоит наша работа, мисс Морроу, чтобы проверять любую деталь, какой бы невероятной она не казалась. И наконец, мистер Кирк, приглашение полковника Битхэма. Идея тоже принадлежит сэру Фредерику?

— Нет. Правда, теперь я вспоминаю, что сэр Фредерик немного разнервничался, услышав, что придет полковник. Но комментариев он никаких не делал.

— Хорошо, подведем итог. Вам, мисс Морроу, следует обратить особое внимание на трех дам: миссис Эндер–бэй, мисс Гарланд и миссис Таппер—Брок, присутствовавших на обеде…

— А были еще и не присутствовавшие, — прибавила девушка к удивлению Чана.

— А я и не подумал о них, — огорчился детектив.

— Помните, лифтерша говорила про девушку, которая работала вечером в «Калькутта импорт» на двадцатом этаже? Мисс Лили Барр.

— Да, да, — отозвался Чан.

— Несколько минут назад ко мне прибегал репортер из «Глобуса» Ренкин. Сообщил, что позавчера вечером посещал сэра Фредерика и в дверях кабинета столкнулся с выходившей оттуда плачущей девушкой. Ренкин видел, как она направилась в «Калькутта импорт». Блондинка.

Лицо Чана посерьезнело.

— Четвертая дама, на которую надо обратить внимание. Число подозреваемых растет… — Он сделал паузу. — Я прошу прощения, но «Мауи» уже стоит у причала…

— Еще одно, — взмолилась девушка. — Вчера вы заинтересовались ежегодником клуба «Космополитен». По–вашему, он имеет какое–то значение?

Пожав плечами, гонолульский детектив пробормотал:

— Боюсь, я просто был в плохом настроении. Он может завести в тупик. Поскольку разбирательство предоставлено уму капитана Фланнери, я не имею права делать предположения. Ведь бедный капитан никогда с предположениями не работает.

Он опять взглянул на часы, и девушка поднялась на ноги.

— Не смею вас больше задерживать, — вздохнула она. — И хотя я очень загружена, одного вас не отпущу. Я поеду с вами в порт, если не возражаете. Вдруг по дороге мне что–нибудь придет в голову?

— Кто я такой, чтобы мне оказывалась столь великая честь? Я лишаюсь дара речи от восхищения. Мистер Кирк…

— Ох, и я с вами, — заторопился Кирк. — Я всегда любил провожать суда от причала. Наверное, Бог хотел сделать из меня моряка.

Чан сходил за багажом, уплатил по счету, и они втроем сели в машину Кирка, стоявшую за углом.

— Теперь, когда настает минута расставания, — промолвил Чан, — я покидаю эту благословенную землю с отчаянием. Судьба улыбнулась мне здесь.

— Зачем же вам ехать? — осторожно спросил Кирк.

— Долгий опыт подсказывает мне, что нельзя искушать судьбу: ее улыбка может увянуть.

— Хотите посидим где–нибудь еще? — предложил Кирк. — До отплытия целых тридцать минут.

— Я благодарен, но прощание уже состоялось… — Помолчав, он обратился к мисс Морроу: — Я очень рад, что следствие остается в ваших руках. Кстати, я забыл сообщить вам важную информацию. Тропинка, по которой вы должны идти, существует.

— Господи, у меня от вас голова кружится, — вздохнула девушка. — Что там еще?

— Пообещайте все немедленно передать капитану Фланнери. Сэр Фредерик нашел китайца по имени Ли Ганг, у которого на Джексон–стрит живут родственники.

— Кто такой Ли Ганг? — спросила мисс Морроу.

— Вчера, после нашего великолепного завтрака, я услышал о нем от сэра Фредерика… — Он изложил свой разговор с великим детективом. — Ли Ганг в курсе того, что так интересовало сэра Фредерика. К сожалению, больше мне ничего не известно. Капитан Фланнери должен выяснить все у Ли Ганга.

— Он никогда ничего не выяснит, — скептически заметила девушка. — Но как же вы, сержант…

Чарли Чан глубоко вздохнул.

— Прощания совершенно выбили меня из колеи сегодня утром, — объяснил он.

Дальше ехали молча. Мисс Морроу думала свою невеселую думу. Если бы ей только удалось привлечь на свою сторону этого флегматичного человека! Но они все обсуждают и обсуждают животрепещущую тему, а с него как с гуся вода. Она лихорадочно перебирала в уме все известное ей о китайском детективе и его характере.

Наконец Кирк затормозил неподалеку от сходней «Мауи». Громадное белое судно сплошь украшали разноцветные женские шляпки. «Мауи» был готов к отплытию. Со всех сторон слышались прощальные возгласы.

Подскочивший стюард взял чемодан Чарли Чана.

— Здравствуйте, сержант, — радостно произнес он. — Возвращаетесь домой? Какая у вас каюта?

Чан ответил ему и обратился к молодым людям:

— Все мои мысли — о вашей доброте. Я задыхаюсь от волнения. Я не нахожу слов. Единственное, что могу сказать — до свидания.

— Передайте мои наилучшие пожелания самому молодому Чану, — попросил Кирк. — Возможно, я увижу его когда–нибудь.

— Вы напомнили мне о том, что я все утро придумывал для него имя. С вашего позволения, я назову его Барри Чан.

— Я очень польщен, — серьезно проговорил Кирк. — Жаль, что сейчас у меня ничего нет ему в подарок, но потом обязательно будет.

— Я только хочу, чтобы он был достоин своего имени, — покачал головой Чан. — Мисс Морроу, пускай вам вечно сопутствует удача, и…

Посмотрев на него странным взглядом, она перебила его, не дослушав:

— Благодарю вас. Конечно, я надеялась, что вы останетесь, мистер Чан. Но с другой стороны, я вас понимаю, дело слишком трудное, если даже Чарли Чан от него отказывается. Боюсь, что известный сержант из гоно–лульской полиции сегодня потерял свое доброе имя.

Выражение лица Чана резко изменилось. Некоторое время он серьезно смотрел в глаза девушке, потом поклонился.

— Всего вам хорошего. — И с достоинством направился к сходням.

Кирк взирал на девушку изумленно.

— Не глядите на меня так! — жалобно воскликнула она. — Я поступила жестоко, но это была моя последняя возможность. Я испробовала все средства, чтобы его задержать. Поедем?

— Давайте подождем, — попросил Кирк. — Они отходят через минуту. Меня ужасно волнуют такие моменты. Посмотрите–ка на верхнюю палубу. — Он кивнул в сторону хорошенькой девушки в серебристом платье с букетом приколотых к нему орхидей. — Новобрачная. А идиот с безучастным лицом, который стоит рядом, по–моему, и есть счастливый избранник.

Мисс Морроу с интересом взглянула в направлении, указанном Кирком.

— Гавайи — прекрасное место для медового месяца, — продолжал Кирк. — Я сам часто думал… Но надеюсь, я не наскучил вам?

— Нет.

— Конечно, новобрачная вас не трогает. Наверное, вас больше волнуют разводы… — Он достал платок и помахал девушке на палубе. — Всего хорошего, дорогая. Желаю вам счастья!

— А где же мистер Чан? — неожиданно спросила мисс Морроу.

Чан в раздумье сидел на краю койки в своей каюте. Радость, которую он испытывал уезжая, грубо у него отняли. Он бежит?! Испугался трудного дела? Мисс Морроу действительно так думает? Если да, то он и правда потерял свое доброе имя.

Его размышления нарушил какой–то шум за переборкой. Чарли Чан встал на ноги и прислушался.

— Я так и сделаю, — говорил высокий монотонный голос.

— И если вам начнут задавать вопросы, вы ничего не знаете. Ясно?

— Да-а. Я молчу. Я понимаю.

— Отлично. Вы великолепный слуга, Ли Ганг. Я не собираюсь вам льстить, веселый нищий, но мне без вас туго пришлось бы. До свидания, приятного путешествия.

Чан быстро юркнул в коридор, куда выходили двери всех кают его палубы, и успел увидеть знакомую фигуру, через мгновение скрывшуюся за углом.

Некоторое время детектив пребывал в нерешительности. Из всех гостей Кирка один заинтересовал его больше прочих. Высокий мрачный мужчина, исследователь пустынь, который, оставляя смертоносные следы, неумолимо двигался к своей цели. Именно полковник Джон Битхэм, попрощавшись с Ли Гангом, вышел из соседней каюты.

Чан посмотрел на часы. Он не привык торопиться, но теперь спешка была неизбежна. Когда он схватился за чемодан, от его вздоха задребезжали стекла. На палубе он встретил знакомого казначея из Гонолулу.

— Домой, Чарли? — весело спросил тот.

— Думал, что домой, — ответил Чан, — но ошибся. В последнюю минуту понял, что мне нужно на берег. Только как с билетом поступить?

— Не беспокойтесь, вам его заменят. Зайдите в контору, они же знают вас.

— Спасибо за совет. Просто мои мысли заняты другим. Не сумеете ли вы передать в Гонолулу моему старшему сыну, что я задержался по делам?

— Конечно передам. Только постарайтесь поторопиться, Чарли.

— Останусь еще на неделю, — крикнул он через плечо. — До следующего судна.

А на берегу мисс Морроу сжала Кирку пальцы.

— Взгляните на сходни: полковник Битхэм! Что он там делал?

— Действительно, Битхэм. Позвать его? Нет, он поймал такси. Пускай едет, ему, наверное, некогда.

Они проследили, как полковник усаживается в машину, а вновь обернувшись к «Мауи», увидели, что двое матросов убирают трап.

Внезапно какая–то толстая фигура с чемоданом в руке растолкала их и бросилась на берег.

Мисс Морроу облегченно вскрикнула, а Кирк вздохнул:

— Это Чан… Он остается.

Детектив приблизился к молодым людям.

— Трудная ситуация, — заметил он. — Путешественник, окончательно со всеми распрощавшийся, неожиданно поворачивает назад.

— Мистер Чан, дорогой! — воскликнула девушка. — Вы остались, чтобы помочь нам?

Чан кивнул.

— В любом случае, я обязан завершить дело.

На верхней палубе «Мауи» джаз заиграл «Алоху», означавшую отплытие. В воздух взлетели ленты серпантина. «Не забудь написать!» — послышался чей–то вопль. Чан наблюдал за судном сквозь какой–то легкий туман перед глазами. «Мауи» медленно отвалил от причала. Толпа на берегу неистово махала ему вслед самыми разнообразными предметами. Чан со вздохом тоже помахал рукой.

— Бедный маленький Барри Чан, — пробормотал он. — Он бы так мне обрадовался. А вот капитан Фланнери не обрадуется. Ладно, давайте займемся нашими проблемами.

 

Глава 6 Гость–детектив

Барри Кирк уложил чемодан Чана в багажник, и воссоединенное трио снова уселось в машину. Кирк развернулся у пирса и помчался по ярко освещенному солнцем Эмбаркадеро.

— Вас не интересует причина моего возвращения? — осторожно спросил Чан.

— Вы вернулись, и этого достаточно, — пожала плечами девушка.

— И все–таки я должен объяснить. Похоже, что, долго вращаясь среди американцев, я перенял их дурные привычки. Например, любопытство. Даже на борту я неожиданно проявил слабость.

— А что там случилось? — улыбнулась мисс Морроу.

— Помните, что я говорил вам о Ли Ганге по дороге сюда? То, что его следует порасспросить. Теперь это не удастся.

— Почему?

— Потому, что сейчас он плывет на «Мауи», несмотря на свою нелюбовь к морю и страдания от морской болезни.

— Ли Ганг на «Мауи»? — повторила девушка, широко раскрыв глаза. — Какой же отсюда следует вывод?

— В том–то и вопрос, — заметил Чан. — Ли Ганг не просто отплыл на «Мауи», его заботливо проводил один из наших друзей. — Он вкратце повторил содержание подслушанного на судне разговора.

Барри Кирк нарушил молчание первым.

— Полковник Битхэм? — переспросил он. — Впрочем, я не удивляюсь.

— Ерунда! — воскликнула мисс Морроу. — Не может он быть замешанным в преступлении. Такой прекрасный человек…

— Прекрасный, — согласился Чан, — но трудный. Посмотрите в его глаза: они холодны и сверкают, как у тигра. Никто не выдержит такого взгляда, когда подобный человек преследует свою цель. Никто не устоит… Живым!

Девушка, похоже, растерялась.

— Нет, не верю. А не допросить ли нам Ли Ганга на борту?

— Поздно, — пожал плечами Чан. — Попутный ветер унес удобный случай.

— Тогда мы встретимся с ним в Гонолулу, — не уступала мисс Морроу.

Чан отрицательно потряс головой.

— Простите, если я скажу «нет». Мне слишком хорошо знаком китайский характер. Допрос не принесет никакого результата. Особенно, если полковник Битхэм поймет, что мы следим за Ли Гангом. Я содрогаюсь от такой мысли, ведь Битхэм исключительно умен. Заподозри он что–то — и у нас ничего не выйдет.

— Что же вы предлагаете? — пролепетала девушка.

— Слежку мы будем вести очень осторожно. А если

Ли Ганг надумает покинуть Гонолулу, его немедленно схватят. Мы станем наблюдать за ним, как наблюдают за зверем в его логове. — Чан повернулся к Кирку. — Вы отвезете меня обратно в отель?

— Нет, — улыбнулся Кирк. — Отели для вас больше не существуют. Да будет вам известно, что мы отправляемся в Кирк–билдинг, туда, где совершено преступление. Что вы на это скажете, мисс Морроу?

— Вы очень добры, — заметила девушка.

— Нет. Просто в сезон туманов одному ужасно тоскливо. А теперь совершенно один и предлагаю мистеру Чану стать моим гостем. — Он обратился к детективу: — Вы займет^ комнату сэра Фредерика.

Чан улыбнулся.

— Разве можно отказаться от подобной любезности?

— Но сперва давайте заедем ко мне на службу, — попросила мисс Морроу. — Я хочу познакомить мистера Чана с окружным прокурором. Нам всем необходимо подружиться.

— Будь по–вашему, — согласился Кирк, выруливая на Маркет–стрит.

Из машины он не вышел, и девушка с Чаном отправились к прокурору вдвоем.

В кабинете прокурора уже сидел капитан Фланнери.

— Мистер Трент, у меня для вас хорошая новость… — начала было девушка, но тут же прервала сама себя: — О, доброе утро, капитан!

Серые глаза Фланнери без улыбки уставились на Чана.

— В чем дело, сержант?! — рявкнул он. — Я полагал, что вы на пути в Гонолулу.

Чан усмехнулся.

— Спешу обрадовать вас, что мои планы изменились. Мисс Морроу убедила меня останься, дабы к вашим выдающимся способностям прибавить мою скромную помощь.

— Вот как? — пробормотал Фланнери.

— Да. Разве это не превосходно? — воскликнула девушка. — Мистер Чан поможет нам. — Она повернулась к своему шефу. — Только, пожалуйста, дайте ему временное предписание, назначающее к нам на службу.

Трент улыбнулся ее энтузиазму.

— А оно не будет незаконным?

— Нет, такое невозможно, — решительно отрезал Фланнери.

— Но почему? — не уступала девушка. — Нам предстоит трудное расследование: поддержка может пригодиться. Сержант Чан никому не помешает, капитан.

— Я и не говорил о помехе, — возразил Фланнери.

— Например, он бы стал консультантом, — продолжала девушка. — Даже вам, опытному специалисту, советы не повредят.

— Ну ладно, — кивнул головой капитан.

Мисс Морроу вопросительно взглянула на Трента.

— А как же Г онолулу, сержант? — гнул свое прокурор.

— Там все в порядке, — заверил Чан. — Мое отсутствие можно растягивать, как резину.

— Отлично, если вы настолько необходимы мисс Морроу, значит, она вас получит. Только ни в коем случае не сбивайте капитана Фланнери с его пути.

— Иными словами, — добавил Фланнери, поворачиваясь к Чану, — не вмешивайтесь не в свои дела.

Чан согласно наклонил голову.

— Прав Конфуций: «Тот, кто не состоит на службе, не имеет права вмешиваться в дела руководства». Работать будете вы, я займусь прошлым.

— Меня это устраивает, — заявил Фланнери. — Сперва следует выяснить детали. — Он обратился к окружному прокурору: — Например, мисс Гарланд: ее жемчуг оказался под столом сэра Фредерика. Я должен узнать, почему.

— Пожалуйста, не подумайте, что я влезаю в чужие проблемы, — произнесла мисс Морроу, — но, по–моему, с женщинами я добьюсь большего, чем вы. Ведь я тоже женщина. Вы позволите мне взять мисс Гарланд на себя?

— Какие глупости, — заупрямился Фланнери.

— Отчего же? — возразил Трент. — Мисс Морроу — умная девушка, капитан. Поручите женщин ей. А сами займитесь мужчинами.

— Какими мужчинами? — вскинулся Фланнери. — В деле замешаны одни дамы.

— Спасибо, — улыбнулась мисс Морроу. — Итак, мисс Гарланд за мной. А еще есть Лили Барр. При первом же удобном случае я с ней поговорю. Естественно, я буду держать вас в курсе.

Фланнери безнадежно махнул рукой.

— Э-э! Делайте, что хотите. Я здесь вообще никто.

— Вы не правы, — утешительно промолвил Чан. — Не говорите таких вещей. Кому предстоит схватить преступника в минуту триумфа? Вам, капитан. Прочим придется рассеяться, как туману на солнце.

Девушка поднялась.

— Нам пора. Увидимся, капитан. Пойдемте, сержант Чан…

Чан тоже встал. Он чувствовал некоторую неловкость.

— Капитан должен простить меня, похоже, я причинил ему беспокойство. Это естественно, на его месте я бы тоже был недоволен.

— Нет, нет, все в порядке, — сказал Фланнери. — Вы же обещали заняться одним прошлым. Никакие ваши опасения меня не остановят. — Он покраснел. — Пожалуйста, думайте себе о ежегоднике «Космополитен». Я займусь чем–нибудь еще. Единственное условие: не задавайте вопросов никому из подозреваемых.

Поклонившись, Чан заметил:

— Я последователь известного китайского философа, капитан. Он говорил: «Дурак допрашивает окружающих, а мудрый себя». Мы еще увидимся с вами. До свидания. — Он последовал за девушкой.

Красный как рак, Фланнери повернулся к прокурору и закричал:

— Хорошенькая ситуация, нечего сказать! Труднейшее из всех моих дел, а кого я получаю в помощь?! Куклу–девчонку и китайца. Ну, я… я просто… — Он выругался.

Трента развеселила его горячность.

— Кто знает, — произнес он улыбаясь, — а вдруг они принесут вам гораздо больше, чем вы ожидаете.

— В таком случае я буду страшно удивлен. — Фланнери поднялся. — Женщина и китаец! Черт побери! Я стану посмешищем всей полиции…

Мисс Морроу и Чан, о коих столь пренебрежительно отозвался капитан Фланнери, вернулись к Барри Кирку, сидевшему в машине.

— Наконец–то, — вздохнул он. — Я вас заждался. Давно пора позавтракать. И учтите, вы оба отправляетесь в мое бунгало.

В Кирк–билдинге Парадайз уже приготовил приборы. Кирк показал Чану его комнату и, оставив детектива распаковывать вещи, возвратился к мисс Морроу.

— По–моему, у вас постоянно гости толкутся, — заметила она.

— Знаете, я ужасно рад, что Чарли здесь останется. Он отличный парень. Но, откровенно говоря, у меня есть и другие причины его пригласить. Вы будете работать с ним вместе, а это означает… Что?

— Надеюсь, то, что я научусь работать.

— Общаясь с Чаном?

— Именно.

— Но, сотрудничая с моим гостем, вы время от времени будете посещать меня. Я же умный парень, я все предвидел.

— Не понимаю. Для чего вам мои визиты?

— Для того, что они приносят мне радость и мысли о том, что впереди еще не один счастливый день…

Она покачала головой.

— Боюсь, что вы слишком беспечны. Частые встречи с вами плохо на меня повлияют, и я лишусь работы.

— Зато под вашим влиянием я сумею перевоспитаться. Вы же знаете, что в состоянии это сделать, — добавил он.

— Сомневаюсь.

В комнате появились Чан с Парадайзом, и последний пригласил всех к столу.

— Я непрерывно думаю о мисс Барр, — серьезно сказал Кирк. — По–моему, я не говорил, при каких обстоятельствах ко мне попал сэр Фредерик. Дело в том, что я случайно познакомился с его сыном, совсем не близко, а так — еле–еле. И он написал мне, что его отец теперь в Сан—Франциско. Я сразу же позвонил сэру Фредерику в отель и заметил, как он заинтересовался Кирк–билдингом. Поначалу он просто задавал мне вопросы, а когда узнал, что я живу на крыше, сам пожелал остановиться у меня. Понимаете, не то чтобы я был против, но в беседе наметилась определенная тенденция и мне пришлось облегчить ему задачу.

— Ясно, — кивнула девушка.

— Ну, а спустя дня два он начал говорить о «Калькутта импорте» и в результате все свелось к личности Лили Барр. Прежде я ничего не слышал ни о фирме, ни о мисс Барр. Вообще ни звука. Позднее оказалось, что мой секретарь Кинсей знаком с девушкой, и сэр Фредерик все свои осторожные вопросы переадресовал к нему. Однажды в конторе Кинсей при мне интересовался у сэра Фредерика, не хочет ли он встретиться с мисс Барр. И сэр Фредерик кое–что ответил.

— Что же именно? — подала голос мисс Морроу.

— Он сказал: «Может быть, попозже». Думайте сами: важно это или нет.

— Поскольку мисс Барр вышла из кабинета сэра Фредерика в слезах, значит, важно, — заметила мисс Морроу. — Вы не согласны, мистер Чан?

Чан склонил голову.

— Мисс Барр — очень интересный человек, — произнес он. — Я жажду присутствовать при вашей беседе с ней.

— Я зайду в «Калькутта импорт», — поднялась из–за стола девушка, — и приглашу ее сюда. Впрочем, лучше позвонить по телефону… — Она сняла трубку.

Ровно через пять минут в гостиной в сопровождении безупречного Парадайза появилась мисс Лили Барр. Пока она молча разглядывала троих людей, сидевших за столом, последние любовались ее красотой. Натуральная блондинка, среднего роста, она имела поразительно невинные голубые глаза.

— Спасибо за то, что пришли, — поднимаясь, обратился к девушке заместитель окружного прокурора. — Разрешите представить вам мисс Морроу, мистера Чарльза Чана и мистера Барри Кирка.

— Здравствуйте, — тихо промолвила мисс Лили Барр.

— Я работаю в прокуратуре, — начала мисс Морроу, — и хочу поговорить с вами.

Девушка растерянно помялась и неопределенно произнесла:

— Да-а… а-а…

— Садитесь, пожалуйста, — встрепенулся Кирк, придвигая ей кресло.

— Вы, конечно, знаете, что здесь было совершено убийство? — продолжала мисс Морроу.

— Конечно, — еле слышно пролепетала она.

— Вы оставались прошлой ночью в конторе?

— Да, впервые за целый месяц. Много работы накопилось…

— В котором часу вы ушли?

— Где–то около четверти одиннадцатого, но не точно. Однако при уходе я даже не подозревала о случившемся.

— Ясно. Вы не видели никаких незнакомцев в здании?

— Нет. Я вообще никого не встретила. — Как ни странно, голос ее звучал громче.

— Скажите, — пристально посмотрела на нее мисс Морроу, — вы были знакомы с сэром Фредериком Брюссом?

— Нет, я ни разу с ним не сталкивалась.

— Ни разу? Пожалуйста, подумайте как следует. Вы заходили в его кабинет позапрошлым вечером?

Девушка замялась.

— Ну, тогда я его, конечно, видела. Просто я думала, что вы имеете в виду близкое знакомство.

—- Значит, заходили?

— Я была в конторе мистера Кирка, и там сидел дородный мужчина с усами. Наверное, как раз сэр Фредерик Брюсс.

— Наверное или точно?

— Точно. Теперь–то я знаю, что это был он. Я видела его портрет в утренней газете.

— Он был в конторе один?

— Да.

— Вы к нему приходили?

— Нет.

— Но, покидая кабинет, вы вытирали слезы. — Мисс Барр снова смутилась и покраснела. — Это сэр Фредерик заставил вас плакать?

— Что вы, нет! — воскликнула девушка.

— Тогда кто?

— Понимаете… у меня было… личное дело. Разве нужно об этом говорить?

— Боюсь, что вы обязаны сообщить все, — заметила мисс Морроу. — Вопрос слишком серьезный.

Мисс Барр нерешительно огляделась по сторонам.

— Ну, я…

— Расскажите подробно, что случилось позавчера?

— Это… это не сэр Фредерик довел меня до слез, — начала девушка. — Совсем другой человек.

— Другой? Объясните, пожалуйста.

— Хорошо. — Девушка импульсивно склонилась к мисс Морроу. — Я вам все расскажу. Вы поймете меня. Мистер Кинсей, секретарь мистера Кирка, и я… мы… короче, мы помолвлены. Каждый вечер мистер Кинсей ждет меня, и мы идем обедать. Потом он провожает меня домой. А позавчера днем мы поссорились из–за одного пустяка, вы же знаете, как это бывает..

— Могу себе представить, — заметила мисс Морроу.

— Вопрос действительно был пустяковый. В тот вечер я прождала его напрасно: он не пришел. Тогда я подумала, что он задержался на службе, отбросила гордость и отправилась посмотреть. Я открыла дверь конторы мистера Кирка и вошла, полагая, что мистер Кинсей там, но его не было. В комнате сидел один сэр Фредерик.

Я пробормотала какие–то извинения, но сэр Фредерик только молча на меня взглянул. Я сразу заторопилась уйти, возможно, вы понимаете меня, мисс Морроу…

— Вы плакали из–за того, что мистер Кинсей с вами не встретился?

— Боюсь, что да. Это глупо с моей стороны?

— Отчего же… Просто дело не в этом. — Мисс Морроу тщательно подбирала слова. — Ваша компания занимается импортом из Индии?

— Да. В основном шелка и хлопка.

— Вы бывали в Индии, мисс Барр, или в прилегающих странах?

Девушка ответила не сразу.

— В детстве я прожила там несколько лет с отцом и матерью.

— Где именно?

— Больше всего в Калькутте.

— И в других местах тоже? — Мисс Барр кивнула. — В Пешаваре, например, в Пакистане?

— Нет, — твердо произнесла мисс Барр. — Я никогда не была в Пешаваре.

Чан громко кашлянул и выразительно посмотрел на мисс Морроу. Она резко переменила тему:

— Вам доводилось слышать о сэре Фредерике до его приезда сюда?

— Что вы, нет!

— И при вашей единственной встрече вы не перекинулись с ним ни словом?

— Именно так.

Мисс Морроу поднялась.

— Спасибо. Пока это все. Я полагаю, что мистер Кинсей извинился перед вами?

Девушка улыбнулась.

— О да, благодарю вас. — И она быстро вышла.

Барри Кирк исчез из комнаты следом за ней, но тут же вернулся.

— Кинсей сейчас навестит нас, — сообщил он. — Я поспешил позвать его, чтобы они не успели сговориться. Вы оба превратили меня в детектива.

— Превосходно, — одобрительно закивала головой мисс Морроу.

Тут в комнате появился высокий темноволосый молодой человек, одетый с иголочки.

— Вы хотели меня видеть, мистер Кирк? — произнес он.

— Да. Простите, что оторвал вас от дел, Кинсей, но, по моим сведениям, вы помолвлены с мисс Лили Барр, которая работает в одной из здешних контор. Это правда?

— Чистейшая, мистер Кирк, — улыбнулся Кинсей. — Я сам собирался рассказать об этом, но никак не представлялось удобного случая.

— Позавчера вы поссорились с ней?

— Ерунда, сэр, сущие пустяки. — Лицо Кинсея немного омрачилось. — Теперь все в порядке.

— Поздравляю. Но в тот вечер вы не дождались ее, чтобы как обычно проводить домой? Вы ушли один?

— Боюсь, что да. Просто я был раздражен…

— И хотели проучить ее, правильно? Ладно. Извините нас за бесцеремонность.

— Не беспокойтесь, сэр, — Кинсей повернулся, чтобы идти, но внезапно замялся. — Мистер Кирк…

— Да, Кинсей?

— Нет, ничего, сэр, — промолвил Кинсей и исчез.

Кирк обратился к мисс Морроу:

— Рассказ мисс Лили Барр подтвердился.

— Даже слишком, — вздохнула девушка. — Честно говоря, я разочарована. Мистер Чан, по–вашему, я переборщила с Индией и Пакистаном?

Чарли пожал плечами.

— Это же игра. И лучше, когда оппонент не знает наших мыслей. Я всегда притворяюсь, будто мне ничего не известно. Правда, иногда я специально делаю вид, что имею определенную цель.

— Похоже, я не смогу взлететь выше своих возможностей, — нахмурилась девушка. — Конечно, она говорила искренне, но я сомневаюсь…

— По крайней мере, ясно одно: она не Ева Даренд, — заметил Кирк.

— Почему вы так решили? — спросила мисс Морроу.

— А ее возраст? Она ведь еще дитя.

Мисс Морроу засмеялась.

— Удивительно! Когда речь идет о блондинках, вы, мужчины, становитесь слепцами. Мисс Барр, самое меньшее, лет тридцать.

— Да что вы! — присвистнул Кирк.

— Можно обмануть мужчину, но не женщину…

— А я думал двадцать, — протянул Кирк. Потом повернулся и увидел Парадайза: дворецкий бесшумно переступил порог комнаты с серебряным подносом в руках.

— Что мне делать с этим, сэр? — спросил он.

— С чем? — не понял Кирк.

— С письмом, адресованным сэру Фредерику Брюссу. Оно только что получено через контору «Томас Кук и сыновья».

К Парадайзу подошла мисс Морроу.

— Я забираю его под свою ответственность, — заявила она, и Парадайз с поклоном удалился. — Мы никогда не думали, сержант, — продолжала девушка, блестя глазами, — что почта сэра Фредерика может многое сообщить нам… — Она покрутила письмо в руках. — Это первая ласточка. Из Лондона: столичная полиция — Скотленд—Ярд…

Она быстро вскрыла конверт и достала оттуда сложенный лист бумаги. Но, развернув его, девушка испуганно вскрикнула.

Кирк и Чан шагнули вперед и уставились на послание, прибывшее из Скотленд—Ярда. Перед ними находилась только чистая бумага. Совершенно чистая!

 

Глава 7 М

утная вода

Мисс Морроу некоторое время молча смотрела на странное содержимое конверта с лондонской маркой.

— О Боже! — наконец вздохнула она. — Одни беспокойства с этими детективными делами. Кругом сплошная тайна.

Чарли Чан улыбнулся.

— Смиренно прошу прощения, но вы, наверное, не пожелаете огласки? Примите добрый совет: согласитесь с мнением сведущих людей.

— Но в чем оно заключается?

— Скажу лишь одно, — ответил Чан, — Скотленд—Ярд не станет ради шутки посылать пустую бумажку за шесть тысяч миль. Нет, столь странный случай должен, как цветок, распуститься в наших ладонях.

Девушка снова принялась разглядывать листок.

Чан предостерегающе поднял свою тонкую руку с длинными пальцами.

— Извините, но не надо ничего трогать: это будет большой ошибкой, — заметил он. — На бумаге определенно что–то есть, хоть и не видимое глазу.

— Что же? — мгновенно отреагировала мисс Морроу.

— Отпечатки пальцев, — ответил он, мягким движением забирая бумагу из ее рук. — Здесь наверняка есть отпечатки. По крайней мере, того человека, который укладывал листок в конверт.

— Верно, — согласилась мисс Морроу.

— Я не поклонник научных методов, — продолжал Чан, — но отпечатки пальцев могут сказать многое. К счастью, я изучал дактилоскопию. В Гонолулу мне часто приходилось с ней сталкиваться, и я просто развлекался ею. Мистер Кирк, у вас нет ящика с замком, ключ от которого хранился бы только у вас?

— Конечно есть, — кивнул Кирк, отпирая отделение красивого испанского стола. Чан бережно вложил туда письмо, Кирк запер ящик на ключ и протянул его китайскому детективу.

— Позже я исследую послание при помощи копоти и кисти, — объяснил Чан. — Возможно, мы разоблачим того, кто вскрывал почту сэра Фредерика. — Он спрятал пустой конверт. — Его, несомненно, подержали над паром. А вот марка на конверте подлинная.

— Пар! — воскликнул Барри Кирк. — Но кто же, Господи!.. Корреспонденция сэра Фредерика пришла через контору «Томас Кук и сыновья».

— Совершенно верно, — усмехнулся Чан.

— По–моему, мистер Карри Эндербэй работает там?

— Вы, несомненно, очень умны, — пожал плечами Чан. — И вполне возможно, что во всем повинен мистер Эндербэй. Но все это только домыслы, а превыше всего факты. Наследницей корреспонденции сэра Фредерика, похоже, следует считать мисс Марроу.

— В общем–то, да, — проговорила девушка. — Мне неловко, но мой долг… — Она села и задумалась. Очевидно, ее мысли не дали никакого результата и не принесли облегчения. — Короче, — заявила она наконец, — чистый листок я оставляю вам, сержант. Я же займусь мисс Гарланд. Каким образом жемчужина из ее ожерелья попала под стол, за которым убили сэра Фредерика?

— Мудрый вопрос, — кивнул Чан. — Осталось только пригласить мисс Гарланд для беседы. Вдруг она окажется более разговорчивой, чем мисс Лили Барр.

— Хотите, я ей позвоню? — предложил Кирк. — Скажу, что должен выяснить кое–какие детали. Может, она явится не столь подготовленная, как если бы шла в полицию.

— Превосходно, — согласилась мисс Морроу. — Но я боюсь, что мы злоупотребляем вашим временем, мистер Кирк, у вас же и свои дела есть. Пожалуйста, не стесняйтесь сказать об этом.

— Какие еще дела? — бросил он с безразличным видом. — Я, как и сержант Чан, связан теперь с вами и буду рад, если навсегда. Не сердитесь, но я… — Не закончив фразы, он резко поднялся и подошел к телефону, чтобы соединиться с апартаментами мисс Гарланд. Актриса дала согласие немедленно приехать.

Едва Кирк повесил трубку, открылась дверь и Парадайз доложил о приходе посетителя. В комнату ввалился капитан Фланнери.

— Здравствуйте! — приветствовал он собравшихся. — Все на месте? Разрешите присоединиться, если не помешаю.

— Не сомневайтесь, мы никому не радуемся, больше, чем вам, — промолвил Чан.

— Спасибо, сержант. Вы уже решили нашу задачу?

— Нет. Еще не собрал всех данных, — усмехнулся Чан.

— Но осталось совсем немного? — Капитан Фланнери беспокоился и пытался замаскировать тревогу шутками. — Судя по тому, что о вас пишут, я полагал, что преступник уже заперт в клозете.

Глаза Чана сузились.

— Принимаю ваш вызов, — спокойно кивнул он. — Я уже не одного полицейского заставил вытаскивать из клозетов скрывающихся преступников. Если вы внимательно следите за прессой, там об этом сообщалось.

— Ну так что? — обратился Фланнери к мисс Морроу. — Вы уже беседовали с мисс Барр?

— Да, — ответила девушка. Она повторила свой разговор. Фланнери выслушал молча.

— Не много же вы узнали, — заметил он в конце.

— Не спорю, — вздохнула мисс Морроу.

— Хотя не исключено, что и я получил бы такой же результат, даже не будучи женщиной, — добавил Фланнери. — И тем не менее сейчас моя очередь с ней общаться. Она не ждет меня. Значит, она плакала из–за того, что ее парень ушел не дождавшись? Возможно. Но по моему мнению, современную женщину не так легко довести до слез, тут нужна более основательная причина.

— Может, вы и правы, — сказала мисс Морроу.

— Конечно прав. А теперь вот что: я должен присутствовать на вашей встрече с Глорией Гарланд. Пора наверстывать упущенное.

— Я буду рада. Мисс Гарланд как раз скоро приедет.

— Отлично. А пока я тоже взгляну на вашу плаксивую даму. Позовите меня, если мисс Гарланд придет до моего возвращения. Я уже тридцать лет играю в эти игры, и не прокуратуре со мной тягаться. Занимаясь расследованием, я довожу его до конца.

Когда он выходил из комнаты, Чан без особого энтузиазма проводил его глазами.

— Чем сильнее гроза, тем слабее дождь, — пробормотал он про себя.

— Давайте спустимся в контору, — предложил Кирк. — Мисс Гарланд может явиться с минуты на минуту.

Они переместились вниз. Комнаты ярко освещало солнце: ночной туман рассеялся, как дурной сон.

Кирк уселся за свой стол, выдвинул ящик и достал оттуда пару газетных вырезок.

— Не хотите полюбопытствовать? — спросил он Чарли Чана. — Эти статьи подтверждают мои слова о том, что сэр Фредерик интересовался не только Евой Даренд, но и другими исчезнувшими женщинами.

Внимательно прочитав вырезки, Чан положил их на стол и тяжело вздохнул.

— Да, следы действительно ведут в далекое прошлое, — заметил он.

— Видите, даже вы находитесь в замешательстве, — живо отреагировал Кирк.

Чан поднял на него задумчивые глаза.

— Простите, что вы сказали?

— Я говорю, что даже знаменитый сержант Чан озадачен.

— Вы правы. Но сейчас я размышляю не о сэре Фредерике. Мой ум был занят куда менее значительной персоной: маленьким Барри Чаном. Я обязательно должен отправиться к нему в следующую среду.

— Надеюсь, что -вы осуществите свое намерение, — улыбнулась мисс Морроу. — Не так уж много в наше время найдется мужчин, преданных семье, подобно вам.

— Ах, все совсем иначе, — пробормотал Чан. — Для вас, живущих на континенте, дом означает совершенно другую вещь, чем для нас. Вы снимаете себе квартиры, ходите в рестораны, разъезжаете в автомобилях. Мы, китайцы, иные люди. Любовь, брак, дом! Мы буквально цепляемся за все это. Дом — наша святыня, мужчина верховный жрец, огонь — алтарь, рождающий свет.

— Прекрасные слова, — заметил Кирк. — Особенно про мужчину. Кстати, я должен послать телеграмму тезке и поздравить его.

В дверях конторы появилась мисс Гарланд. Кинсей проводил ее в комнату. При дневном освещении она выглядела не столь эффектно, как при свечах. Круги под глазами выдавали ее возраст.

— Вот и я, мистер Кирк, — произнесла она. — О! Мисс Морроу и мистер Чан! Простите, я сегодня не в форме. Прошлая ночь совершенно выбила меня из колеи. Сэр Фредерик был таким приятным человеком. Вы уже нашли какие–то зацепки?

— Пока нет, — ответил Кирк. — Садитесь, пожалуйста.

— Подождите минуту, я только позову капитана Фланнери, — вмешалась мисс Морроу.

— Я сам схожу за ним, — заторопился Чан.

Быстро преодолев коридор, он вошел в контору «Калькутта импорт». Посреди комнаты стоял красный и сердитый капитан Фланнери. Перед ним, вся в слезах, сидела Лили Барр. Капитан резко обернулся.

— Ну? — рявкнул он.

— Вы просили сообщить, капитан, когда появится мисс Гарланд.

— Хорошо, — кивнул он и бросил в сторону плачущей девушки: — Мы еще увидимся. — Та ничего не ответила, и капитан шагнул вслед за Чаном в холл.

— А вы успешно вызываете слезы, — заметил ему Чан.

— Да у нее вообще глаза на мокром месте, — фыркнул Фланнери. — Впрочем, я с ней не цацкался. Никакой жалости!

— И ваш метод дал положительные результаты?

— Естественно. Она выложила мне всю правду. Но, похоже, кое–что утаила: слишком мйого слез для невинного свидетеля. Держу пари на сто долларов, что она и есть Ева Даренд.

Чан пожал плечами.

— Моя раса отнюдь не равнодушна к азартным играм. Но я не стану зарабатывать деньги с их помощью.

— Ну и что же? — произнес свою излюбленную фразу Фланнери, входя в кабинет Кирка.

Кирк тут же закрыл за ними дверь, спасаясь от любопытных глаз Кинсея, а капитан Фланнери уставился на мисс Гарланд.

— Я хочу поговорить с вами. Кто я такой, вам известно. Я был здесь вчера вечером. Вас зовут Глория Гарланд?

Она взглянула на него с затаенным страхом.

— Да.

— Это ваше настоящее имя, леди?

— Я ношу его много лет и…

— Так значит, настоящее?

— Не совсем. Это имя я взяла…

— Понимаю. Вы взяли имя, которое вам не принадлежит. — Голос Фланнери звучал оскорбительно. — И у вас, я полагаю, были на то причины?

— Конечно. — Женщина смотрела на него уже с нескрываемым испугом. — Меня зовут Ида Пингель и мне показалось, что такая фамилия не очень годится для театра. Поэтому я выбрала себе псевдоним Глория Гарланд.

— Отлично. Следовательно, вы признаете, что путешествовали под чужим именем?

— Я и не собиралась отпираться. Большинство театральных актеров носят псевдонимы. Я не совершила ничего такого, что могло бы оправдать вашу грубость…

— Я прекрасно вас понимаю, — заметила мисс Морроу, с неодобрением глядя на капитана Фланнери. — Теперь я сама буду вести допрос. Ответьте, пожалуйста, вы уже встречались с сэром Фредериком Брюссом до приема у мистера Кирка?

— Нет.

— Значит, вы не были с ним знакомы?

— Конечно нет. Что за странные предположения?

— Вы ни о чем не разговаривали с ним прошлой ночью?

— Нет- Ни словом не перемолвились.

Капитан Фланнери открыл было рот, дабы вставить какое–то замечание, но мисс Морроу сделала ему знак рукой.

— Одну минуту, капитан. Мисс Гарланд, имейте в виду, дело очень серьезное и вы должны говорить только правду.

— Ну… — Она явно смутилась. — Почему вы думаете, что я…

— Лжете? Мы не думаем, а знаем точно! — взорвался капитан Фланнери.

— Вы заявили, что ваше ожерелье порвалось по дороге в бунгало, — продолжала мисс Морроу. — Где именно?

— На лестнице. На лестнице, ведущей с двадцатого этажа на крышу.

— Вы отыскали все жемчужины?

— По–моему, да. Мне не известно, сколько их. Надеюсь, вам не надо объяснять, что они поддельные. Я не могу позволить себе настоящий жемчуг.

Мисс Морроу открыла свою сумочку и выложила на стол жемчужину, найденную возле тела сэра Фредерика.

— Вы узнаете ее, мисс Гарланд?

— Ну конечно! Она моя. Большое вам спасибо. А где… откуда она у вас?

— Мы нашли ее, — медленно проговорила мисс Морроу, — в этой комнате под столом. — Женщина покраснела, но не произнесла ни слова.

Наступила напряженная тишина.

— Мисс Гарланд, — продолжала мисс Морроу, — я полагаю, вам следует изменить тактику и говорить только правду.

Актриса пожала плечами.

— Возможно. Я просто хотела остаться в стороне. Это не та реклама, которая мне нужна. Кроме того, я ни в чем не замешана.

— Но ожерелье у вас действительно разорвалось в кабинете, когда вы пришли к сэру Фредерику?

— Да. Нитка зацепилась за угол стола, а я как раз вставала, чтобы уходить.

— Пожалуйста, не надо с конца. Начните с начала.

— Хорошо. Заявляя, что до прошлой ночи не видела сэра Фредерика, я сказала правду. Едва я пересекла холл, направляясь к лестнице, дверь этой комнаты отворилась и на пороге появился мужчина. «Вы — мисс Гарланд?» — спросил он. Я ответила утвердительно, и он назвался сэром Фредериком Брюссом, гостем мистера Кирка. Затем он предложил мне немного побеседовать, прежде чем мы поднимемся наверх.

— Продолжайте.

— Его поведение показалось мне странным, но он с первого взгляда внушал такое доверие, что я последовала за ним. Мы сели, и он принялся говорить о себе, о Скотленд—Ярде и тому подобных вещах. Я англичанка и, конечно, с уважением отношусь к сотрудникам Ярда. Примерно через минуту он перешел на другую тему.

— Все верно, — улыбнулась мисс Морроу. — Именно она нас и интересует. Так в чем же эта тема заключалась?

— Он… он пытался кое–что выяснить.

— Да? И что же?

— Смогу ли я опознать женщину, исчезнувшую много лет назад. Женщину, которая шагнула в ночь и с той поры пропала.

Все молчали в ожидании дальнейших объяснений. Чан спокойно кивал, Барри Кирк с интересом разглядывал лицо Глории Гарланд. Даже Фланнери слушал внимательно, не перебивая.

— Так, — холодно произнесла мисс Морроу. — А почему сэр Фредерик думал, что вы сможете ее опознать?

— Потому что она была моей лучшей подругой, и я последней видела ее перед исчезновением.

— Значит, — подытожила мисс Морроу, — вы присутствовали на ночном пикнике в окрестностях Пешавара пятнадцать лет назад?

Женщина широко раскрыла глаза.

— Пешавар? Я никогда в жизни в Пакистане не была.

От удивления долгое время никто не мог произнести ни слова. Потом Фланнери заорал на актрису:

— Послушайте, вы обещали говорить правду!..

— Но я не лгу, — запротестовала она.

— Ах, не лжете?! Так вот, женщина, которой интересовался сэр Фредерик, исчезла именно из Пешавара и ее звали Евой Даренд…

Внезапно Чан перебил его:

— Смиренно прошу прощения, капитан, но не будете ли вы любезны выслушать сперва леди… — Он достал газетные вырезки сэра Фредерика и обратился к мисс Гарланд: — Пожалуйста, расскажите о месте и времени исчезновения вашей подруги.

— Охотно. Она исчезла возле Ниццы.

— Ницца? Это еще где, черт побери?! — прорычал Фланнери.

— Ницца — курорт на французской Ривьере, — мягко пояснила мисс Гарланд. — Боюсь, что со своей занятостью вы чересчур засиделись на одном месте, капитан.

— Ницца… — медленно повторил Чарли Чан. — Значит, вашу подругу звали Марией Лантельм?

— Да, именно так, — подтвердила актриса.

Чан протянул одну из заметок мисс Морроу.

— Если вас не затруднит, пожалуйста, прочитайте ее вслух! — попросил он. — Это очень интересно.

И снова, как накануне в «Сан—Франсисе», мисс Морроу ознакомила слушателей с газетной вырезкой сэра Фредерика Брюсса.

«Что случилось с Марией Лантельм?

Прошло уже одиннадцать лет с той лунной июньской ночи, когда английская труппа давала „Принцессу долларов" в ниццском театре „Де ля Жете–променад". Этот вечер навсегда запомнили собравшиеся на него. Зрительный зал переполняли отпускники–солдаты, а управляющий был в бешенстве: в самую последнюю минуту выяснилось, что его ведущая актриса больна, и он с дурным предчувствием решил выпустить дублершу, молоденькую статистку Марию Лантельм. Для Марии это был ответственный момент… Выйдя на освещенную сцену, она буквально преобразилась. Зрители никогда не забудут ее выступление. Своей игрой она вызвала настоящую бурю оваций, а когда занавес подняли опять, весь зал в восторге приветствовал ее стоя.

После спектакля восхищенный управляющий ворвался в ее уборную. Он повезет ее в Лондон, в Нью—Йорк!.. Она молча выслушала его, потом переоделась и вышла на улицу, в темноту ночи. Самые разные знаменитости и богачи с волнением ждали, кого из них она предпочтет. Но выбрала ли она кого–нибудь, мы никогда не узнаем. Нам известно только то, что, выйдя из театра, она словно канула в небытие. С того дня, вот уже одиннадцать лет, никто не слышал о Марии Лантельм».

Мисс Морроу замолчала, на ее лице появилось растерянное выражение.

Капитан Фланнери застыл с открытым ртом. Только Чарли Чан сохранил самообладание.

— Итак, Мария Лантельм — ваша подруга? — уточнил он у мисс Гарланд.

— Была подругой, — подчеркнула мисс Гарланд. — И сэр Фредерик каким–то образом узнал об этом. Я работала в той же труппе и могу сказать, что заметка несколько преувеличивает успех дебюта Марии. Наверное, автору хотелось сделать материал поинтереснее. Это был обычный спектакль. Я не помню никакого особого оживления вокруг него. Но в остальном заметка права. Возможно, у Марии были собственные тайные планы. Или она выбрала для себя нечто лучшее, чем профессия актрисы. Но одно несомненно: она вышла из театра и с тех пор как в воду канула.

— Но вы же видели ее еще раз? — предположил Чан.

— Да. Возвращаясь домой, я заметила их на Проме–над–Дэз—Англе у входа в какое–то здание — Марию и незнакомого мне мужчину. Больше я ее не встречала.

— И сэр Фредерик спрашивал вас именно об этой девушке? — подытожила мисс Морроу.

— Да. Он показал мне вырезку из газеты и поинтересовался, не была ли я очевидицей происшедшего. Я ответила, что была. Ему непременно требовалось выяснить, смогла бы я опознать Марию Лантельм после стольких лет разлуки. Я сказала, что обязательно. «Прекрасно! — воскликнул он. — Возможно, ваши услуги понадобятся уже сегодня вечером. Пожалуйста, не покидайте Кирк–билдинг, пока мы с вами не переговорим». Я согласилась, но побеседовать нам больше не довелось.

Снова наступила тишина. Первой ее нарушила мисс Морроу.

— По–моему, мисс Гарланд сообщила нам достаточно, — заметила она. — Если капитан Фланнери не…

Она посмотрела на полицейского. Его багровое лицо выражало полнейшее замешательство.

— Я? Нет, я возражать не стану.

— Тогда… большое вам спасибо, мисс Гарланд, — продолжала мисс Морроу. — Вы не собираетесь уезжать из города?

— Нет. У меня здесь дела.

— Хорошо, если соберетесь, обязательно уведомите меня. А пока все. Огромное вам спасибо! Как хорошо, что вы пришли!

Мисс Гарланд кивнула головой в сторону стола.

— Мне можно забрать жемчужину?

— Ох, конечно!

— Благодарю. На актрисе даже подлинный жемчуг похож на настоящий. Понимаете?

Мисс Морроу встала, чтобы проводить ее. Когда она вернулась, в комнате царила тишина.

— Ну? — произнесла девушка.

— Просто невероятно! — воскликнул Барри Кирк. — Еще одна пропавшая женщина. Господи! Ева Даренд и Мария Лантельм никак не могут быть замешаны в нашу историю вдвоем. Если, конечно, не предположить, что где–то существует некий Город Исчезнувших Женщин. А как по–вашему, сержант?

Гонолульский детектив пожал плечами.

— С каждой минутой мы погружаемся в тайну все глубже, — заметил он. — Откровенно говоря, я начинаю захлебываться.

— А я уже давно на дне! — крикнул капитан Фланнери. — Но я выберусь! Не сомневайтесь, выберусь!

Глаза Чана сузились.

— У моей расы, капитан, есть старая пословица: «Мутная вода, в которой барахтается глупец, делается еще мутнее». Оставайтесь в одиночестве, может, вода и прояснится.

Фланнери изумленно посмотрел на него, встал и вышел из кабинета, хлопнув дверью.

 

Глава 8 У

слуга Вилли Ли

Пока Чан задумчиво собирал со стола газетные вырезки сэра Фредерика и клал их в свой бумажник, Барри Кирк смотрел на дверь, которую с таким громом закрыл за собой капитан Фланнери.

— Боюсь, что капитан немного расстроен, — сказал он наконец. — А вернее — здорово раздражен.

Мисс Морроу улыбнулась.

— Он просто испуган. Удивление всегда действует на полицейских подобным образом… Они начинают креститься.

— Надеюсь, у вас последняя информация не вызовет такого же эффекта?

— Ну почему? Я бы тоже стала креститься на его месте.

— Значит, вы, как и он, впали в панику?

— Что же тут странного? Разве кто–нибудь сталкивался с таким загадочным случаем? — Она накинула на себя плащ. — А насчет Марии Лантельм…

— Позвольте мне смиренно попросить слова, — перебил ее Чарли Чан. — Не занимайте свои мысли Марией Лантельм. Она, если можно так выразиться, вне игры. Помните лишь об одном важнейшем факте — сэр Фредерик умер на этом этаже, и с его ног исчезли бархатные туфли. Самое ценное мы потеряли. Не отвлекайтесь ни на что постороннее, думайте только о Еве Даренд, Хилари Галте и, в первую очередь, обо всем, прочитанном сэром Фредериком, а также о прошлой ночи. Пускай Мария Лантельм отдыхает в отдаленном уголке вашего мозга. Вот единственный путь, который приведет нас к успеху.

Девушка вздохнула.

— Неужели мы его добьемся? — промолвила она. — Что–то я сомневаюсь.

— Живите с улыбкой, — произнес Чан. — Один мудрец сказал: «Темные тучи рассеиваются там, где появляется голубое небо». — Он поклонился и исчез на лестнице, ведущей в бунгало.

Барри Кирк еле успел остановить девушку, устремившуюся за детективом. И пока он держал ее за плечи, в голове у него промелькнули слова какой–то рекламы: «Повинуйся этому порыву». Но порывы были не в его характере.

— «С каждой минутой мы погружаемся в тайну все глубже», — процитировал он Чана и добавил уже от себя: — Похоже, мы влипли в совершенно неразрешимое дело.

— Я тоже боюсь этого, — призналась девушка.

— Что вы вкладываете в понятие «боюсь»? Мы с вами умные люди, и грядущее расследование только испытает наши силы. Предлагаю встретиться в самое ближайшее время и обсудить все проблемы.

— Полагаете, это необходимо?

— Не полагаю, а знаю.

— Решено, — улыбнулась она. — Спасибо за завтрак, и до свидания.

Когда Кирк вернулся в бунгало, Чан находился в комнате, которую прежде занимал человек из Скотленд—Ярда. Детектив внимательно разглядывал чемодан сэра Фредерика, стоявший в углу.

Заметив появившегося на пороге хозяина, Чан обратился к нему с вопросом:

— Вы осматривали вещи сэра Фредерика?

Барри Кирк покачал головой.

— Конечно нет. Это меня не касается. Фланнери ночью все здесь обшарил и, похоже, ничего не нашел. Он велел вернуть вещи в Британское консульство.

— Фланнери проявляет чрезмерную поспешность, — заметил Чан. — У вас, видимо, есть ключи? Если да, я сам изучу содержимое чемодана.

Кирк протянул ему ключ и удалился.

Впервые за время следствия Чан лично приступил к обыску. Наконец он пришел в гостиную с целой кипой книг в руках.

— Что–нибудь отыскали? — поинтересовался Кирк.

— В общем, ничего, — ответил Чан. — Ничего, кроме этого. Взгляните сюда, если вам не трудно.

Кирк поднялся и, едва взявшись за книги, воскликнул:

— Боже мой!

— Я отреагировал точно так же, — улыбнулся Чан. — Вы обратили внимание на автора? — Он начал читать названия произведений: — «Через Китай и обратно», «Открытия в Персии», «Год в пустыне Гоби», «Тибет — вершина мира», «Моя жизнь исследователя». — Глаза его сузились. — Исключительно труды нашего доброго друга полковника Битхэма. Среди вещей сэра Фредерика других книг не обнаружилось. Вас не удивляет столь необычное пристрастие к одному автору?

— Конечно удивляет, — согласился Кирк. — Я…

— Полковник Битхэм поразил меня с первой минуты. Едва взглянув в глаза этому одинокому путешественнику вчера вечером, я спросил себя: «Что сделало его таким?» Еще до гибели сэра Фредерика мысли мои постоянно возвращались к таинственному лицу. Холодное и непроницаемое, какой огонь скрывает оно за своей маской? — Он выбрал огромный том «Жизни». — Я попробую быстро пробежать эту книгу. Возможно, она откроет мне глаза на его авантюрную карьеру.

— Хорошая идея, — одобрил Кирк.

Но как только Чан собрался уйти, раздался звонок и на пороге появился Парадайз, а мимо него весело, как девушка, пропорхнула миссис Даусон Кирк.

— Здравствуй, Барри. Мистер Чан? Вот уж не ожидала! Вы же хотели уехать. Или море высохло?

Чан грустно вздохнул.

— На моем пути возникли такие трудности, что путешествие пришлось отложить. История повторяется.

— Так или иначе, а я рада, что вы здесь, — заявила миссис Кирк. — Вы им нужны. Страшная история. И подумай, Барри, она случилась в твоем доме. Фамилия Кирков никогда не фигурировала в скандалах. Ах, я всю ночь не сомкнула глаз.

— Сочувствую тебе, — вставил словечко внук.

— Не беспокойся, ничего страшного. В свое время я успела выспаться как следует. Лучше расскажите, как у нас дела? Сдвиг уже наметился?

— Небольшой, — пробормотал Кирк.

— Какое безобразие! Их полицейский капитан надоел мне. Он глуп, ни капли умения. Ничего, парень из Гонолулу задаст ему жару!

— Принимаю лесть без зазнайства, — поклонился Чан.

— Лесть? Ерунда! Я сторонница правды и только правды. Не разочаровывайте меня, я лишь на вас надеюсь.

— Кстати, хорошо, что ты пришла одна, бабушка, — вмешался Кирк. — Миссис Таппер—Брок давно с тобой?

— Около года. А тебе что за печаль?

— Ты достаточно ее знаешь?

— Не будь дураком, Барри, мне известно о ней все. Она прекрасная женщина.

— Иными словами, ее прошлое для тебя — открытая книга?

— Ничего подобного. Я никогда ее ни о чем не спрашивала. Я сужу о людях, опираясь на собственную интуицию. Мне хватает одного взгляда.

Кирк засмеялся.

— Какая же ты умница! И все–таки, ты о ней что–нибудь знаешь?

— Естественно. Она англичанка, родилась в Девоншире.

— В Девоншире?

— Да. Была замужем за священником, жила впроголодь. Потом он умер…

— Откуда такие сведения?

— Ты, как обычно, напал на ложный след. Жаль: красивый парень, и ни капли мозгов. Однако я пришла не для того, чтобы обсуждать Эллен Таппер—Брок. По–моему, я не сообщила всего, что мне известно.

— Скрыла важные улики? — улыбнулся Кирк.

— Не знаю. Может, улики, а может, и нет. Скажи, они докопались до связи между сэром Фредериком и маленькой миссис Эндербэй?

— Они не докопались, а ты?

— Ну… все случилось сразу после просмотра фильма. Я пошла на кухню…

— Вот как?

— У меня пересохло в горле: в гостиной не было ни капли воды. Но чего еще ожидать в доме холостяка? Короче, в коридоре стояли сэр Фредерик и миссис Эндербэй, они о чем–то оживленно беседовали.

— О чем же?

— Я не подслушивала. Кроме того, когда я проходила мимо, они замолчали. И молчали все время, пока я шла по коридору. Когда я возвращалась назад, они уже исчезли.

— Да, твое сообщение может оказаться важным, — протянул Кирк. — Но может и не оказаться. — Странно, что сэр Фредерик, попросив меня пригласить ее в гости, заявил, что никогда с ней не встречался. Я передам твои сведения мисс Морроу.

— Интересно, при чем здесь мисс Морроу?! Что ей от тебя нужно? — рявкнула старая леди.

— Ее назначили следователем от прокуратуры.

— Что?! Ты хочешь сказать, что они передали столь серьезное дело в руки…

— Успокойся. Мисс Морроу очень умная, хоть и молодая женщина.

— Она не может быть умной, она слишком красивая.

— Иногда на свете происходят такие чудеса, — засмеялся Кирк.

Бабушка пристально взглянула на него.

— Разберись в себе, мой мальчик.

— О чем ты?

— О том, что все мужчины в семье Кирков питали слабость к умным женщинам. Потому я и ношу теперь эту фамилию.

— У тебя случайно нет комплекса неполноценности?

— Нет, сэр. И имей в виду: молодое поколение не в силах меня обидеть. Ладно, ступай, расскажи своей мисс Морроу об Элин Эндербэй. Но, по–моему, этот очаровательный член комиссии по расследованию уже все знает. Ах да, мистер Чан, — она встала и повернулась к детективу, — я сегодня написала Сэлли Джордан, что встретила вас и что вы незаменимый человек на континенте.

Чан протестующе потряс головой и вежливо возразил:

— На континенте радуются, глядя на почтальона, который несет свою тяжелую сумку. Не обижайтесь, но мое место на Гавайях.

— Ну, это ваше дело, — резко произнесла миссис Кирк, — решайте задачу побыстрее и отправляйтесь, куда пожелаете. А теперь извините: я ухожу в клуб встреч. Собственно, вся моя жизнь — такой клуб. Барри, проводи меня. Первое потрясение я испытала двадцать лет назад и с тех пор не хочу ничего пропускать.

Проводив бабушку, Кирк вернулся в гостиную. Уже стемнело, и он включил свет.

— И снова отличилась маленькая Элин, — заметил он. — Она говорила, точно умирающая, даже до того, как увидела человека на пожарной лестнице. Если, конечно, это правда. Я пошлю мисс Морроу по ее следу, а?

Чан посмотрел на него из–за огромной книги.

— Делайте то, что считаете нужным, — без интереса пробормотал он.

— А вас не заинтриговало случившееся?

— Что за удивительная личность этот полковник Битхэм! — воскликнул Чан вместо ответа.

Кирк в свою очередь тоже не отреагировал на замечание детектива, а, взглянув на часы, заявил:

— Простите, но сегодня вечером я обедаю с друзьями в клубе «Космополитен». Меня пригласили еще несколько дней назад.

— Пожалуйста, извините меня за то, что я вмешиваюсь в ваши дела, — промолвил Чан, — но увидите ли вы полковника Битхэма в клубе?

— Да. Ему тоже кто–то прислал приглашение. Я могу и вас взять с собой как–нибудь на днях.

— Почту за большую честь побывать там, — серьезно поклонился Чан.

— Парадайз накормит вас обедом, — продолжал Кирк.

— О, не беспокойтесь! — запротестовал Чан. — На кухне еще много еды после вчерашнего приема. Я неприхотлив.

— Ну, как хотите, — кивнул Кирк и удалился, оставив Чана читать книгу.

В половине седьмого, после ухода Кирка, Чан тоже вышел на улицу.

Он пообедал в маленьком ресторанчике, расплатился и не спеша зашагал в Чайнатаун, китайский квартал города.

Китайцы — ночная нация. В ярко освещенных магазинах на Г ранд–авеню было полно покупателей. Толпы народа бродили по улицам: шикарно разодетые, как и их белые сверстники, молодые люди, пожилые неторопливые китайцы в черных сатиновых рубахах. Здесь и там мелькали горделивые китайские матроны, число которых, очевидно, всегда оставалось постоянным. Девочки блестящими глазами рассматривали афищи кинотеатров.

Чан свернул на Вашингтон–стрит и направился по темной улице к Бэверли–плейс. Отыскав знакомый дом, он постучал в дверь. Удивление не в обычае китайцев, но Чан Ки Лим, появившийся на пороге, имел и вовсе непроницаемое выражение лица.

— Я снова здесь, — промолвил Чан на кантонском наречии. — Я собирался покинуть континент, но судьба решила иначе.

— Входи, — буркнул Ки Лим. — Добро пожаловать в мой бедный дом. И пускай ты не замерзнешь. Садись на мой безобразный стул.

— Ты очень добр, — поклонился Чан. — Я, как ты, вероятно, догадываешься, пал жертвой моей презренной профессии. Пожалуйста, будь ко мне снисходителен и сообщи кое–какие сведения.

Прищурившись, Ки Лим подергал свою седую бороду. Он не одобрял работу Чарли Чана, и тот знал об этом.

— Ты связан с дьявольской белой полицией? — холодно спросил он.

Чан вздохнул'.

— К несчастью, да. Но я не собираюсь передавать им то, что услышу. Ответь только на один безобидный вопрос. Не известен ли тебе некий турист, гостивший у родственников на Джексон–стрит? Его зовут Ли Ганг.

Ки Лим величественно кивнул.

— Я не встречал его, но слышал разговор в «Тонг–хаузе». Он один из тех, кто непрерывно разъезжают по дальним странам. А здесь он жил у своего кузена Генри Ли, императора плетеных корзин, в большом американском доме на Джексон–стрит. Внутри я не был, но болтают, что там есть ванные и другие странные вещи, которые белые дьяволы именуют цивилизацией.

— Ты знаком с Генри Ли? — поинтересовался Чан.

Лицо Ки Лима окаменело окончательно.

— Не имею чести, — твердо ответил он.

Чан понял, что его кузен не попал в число приглашенных, хотя и рассчитывал попасть. Он встал.

— Ты чрезвычайно добр ко мне. Ты оправдал большую часть моих надежд, но долг повелевает мне уходить.

Ки Лим тоже поднялся на ноги.

— Краткость твоего пребывания в моем доме делает обязательным еще один визит сюда, — заявил он. — Ты всегда будешь здесь желанным гостем.

— Это единственное, что я точно знаю, — кивнул Чан. — И несмотря на мою занятость, мы еще увидимся. Поэтому я говорю: до свидания.

Кузен проводил его до двери и уже на пороге произнес:

— Надеюсь, что путь твой будет безопасен. — И в голосе его прозвучало нечто большее, чем простое «прости».

Чан отправился на Джексон–стрит. Еще издали он заметил кричаще раскрашенный фасад дома, в котором обитали китайцы, подражающие жителям усыновившей их страны.

Он вошел в вестибюль и, внимательно изучив почтовые ящики, выяснил, что Генри Ли живет на втором этаже. Не обращая внимания на кнопку, он толкнул дверь. Незапертая, она пропустила его внутрь. Чарли Чан поднялся на третий этаж и добрался до апартаментов, расположенных над квартирой Генри Ли. Потом он направился к лестнице, немного постоял возле нее, и начал тихо спускаться. На середине пролета у него внезапно подвернулась нога, и он с грохотом покатился вниз. В ту же минуту дверь Генри Ли открылась и на пороге появился толстый китаец в черном костюме.

— Что с вами? — озабоченно вскричал он.

— Ай–ай! — воскликнул Чан, пытаясь наступить на поврежденную ногу. — Злые духи преследуют меня! Я подвернул лодыжку на скользких ступеньках. — Попытавшись сделать шаг, он страдальчески согнулся. — У меня, кажется, растяжение. Хорошо бы сейчас просто спокойно посидеть…

Толстый китаец распахнул дверь пошире.

— Удостойте посещением мое презренное–жилище, — сказал он. — И хотя кресла мои неудобные и жесткие, вы сможете немного отдохнуть.

Рассыпаясь в благодарностях, Чан последовал за ним в необычайно красивую гостиную: шелковые обои, превосходная обстановка. Возле радиоприемника слушал музыку мальчик лет тринадцати, одетый в форму бойскаутов цвета хаки. На шее у него был повязан ярко–желтый галстук.

— Садитесь, пожалуйста, — ; пригласил Генри Ли, придвигая мягкое кресло, обитое плюшем. — Надеюсь, вам не очень больно?

— Спасибо, теперь уже легче, — ответил Чан. — Вы меня выручили.

Мальчик неожиданно выключил приемник и, поднявшись на ноги, с любопытством уставился на Чана.

— Ужасное происшествие, — объяснил ему отец. — Джентльмен растянул себе лодыжку на нашей лестнице.

— Да, неприятно, — посочувствовал мальчик. — Но бойскауты умеют накладывать бандажи. Так что я могу оказать первую помощь…

— Нет, нет, — торопливо запротестовал Чан, — не утруждайте себя. Повреждение незначительное.

— Но мне это совсем не трудно, — возразил мальчик. Чарли Чану насилу удалось отговорить его, и, к большому облегчению детектива, мальчик исчез.

— Я совсем немного посижу, — обратился Чан к Генри Ли. — Боюсь помешать вам. Понимаете, я искал своего старого друга по имени Ли Ганг…

Глаза Генри Ли на мгновение задержались на фотопортрете, висевшем над камином.

— Вы друг Ли Ганга? — переспросил он.

Этого мгновения Чану хватило.

— Да, и я вижу у вас его фотографию. Значит, он действительно остановился здесь? В таком случае, мои поиски закончились успехом.

— Он был здесь, — уточнил Генри Ли, — но сегодня утром уехал.

— Уехал! — Чан помрачнел. — Увы! Выходит, я опоздал. Не будете ли вы столь любезны сообщить мне, куда он отправился?

Генри Ли насторожился.

— Он отбыл по личным делам, с которыми я не связан и о которых мне ничего не известно.

— Да, конечно. И тем не менее жаль. Один мой друг, американский джентльмен, вернувшийся из опасного путешествия, нуждается в его услугах. Ли Ганг получил бы великолепное вознаграждение.

Генри Ли покачал головой.

— Думаю, Ганга это не заинтересует. Он занят другим.

— Ах да, он по–прежнему работает с полковником Джоном Битхэмом?

— Вот именно.

— Обидно, вознаграждение, о котором говорю я, было бы весьма значительным. Но, наверное, он очень предан Битхэму. Ведь их связывает столько лет… Я пытался высчитать, но не смог. Ваш почтенный кузен давно сотрудничает с полковником?

— Достаточно давно, чтобы стать ему преданным, как вы сами изволили выразиться, — неопределенно протянул Генри Ли.

— Вероятно, лет пятнадцать? — рискнул Чан.

— Возможно.

— Или больше?

— Не знаю.

Чан кивнул.

— Когда вы знаете о том, что знаете, значит, вы действительно знаете, а когда не знаете о том, чего не знаете, значит, и вправду не знаете, как говорит мой хозяин. — Он дернул ногой, и лицо его исказилось от боли. — Великий человек полковник Битхэм, просто выдающийся. Ли — настоящий счастливчик. С Битхэмом он посетил Тибет, Персию, даже Пакистан. Он, наверное, рассказывал вам о своих путешествиях по Пакистану?

Умные глаза Генри Ли подтвердили предположение Чана, но ответил он отрицательно:

— Мой кузен малоразговорчивый человек.

— Эта черта его характера, несомненно, ценится полковником, — заметил Чан и повторил: — Как жаль, что он уехал. И все–таки несмотря ни на что, я попытаюсь его убедить. Я обещал моему другу…

Внезапно открылась дверь, и в комнату вошел маленький бойскаут. За ним торопился молодой бородатый американец с черным саквояжем.

— Я привел врача, — торжествующе заявил Вилли Ли.

Чан бросил на юного честолюбца свирепый взгляд.

— Несчастный случай? — живо произнес врач. — Кто потерпевший?

Генри Ли молча указал на Чана.

Американец мигом подлетел к нему и потребовал:

— Ну–ка, показывайте, что там у вас!

— О, ничего страшного, — запротестовал Чан. — Абсолютно ничего.

Но врач уже снимал ему башмак, а потом и носок. Быстро осмотрев ногу и прощупав пальцы, он задумался на мгновение и выпрямился.

— Чего вы пытались добиться своим обманом? — спросил он с отвращением. — Никаких повреждений у вас нет.

— Может, просто ушиб оказался слабым? — пробормотал Чан, искоса глядя на Генри Ли. На лице торговца плетеными корзинами он прочел, что разгадан.

— Пять долларов, — резко бросил врач.

Чан достал кошелек и отсчитал нужную сумму, с трудом удерживаясь смотреть в сторону мальчика. Белый врач сердито повернулся и покинул жилище Генри Ли. Чан снова надел носок и ботинок. Он чувствовал себя крайне неловко.

— Эти белые врачи — настоящие дьяволы, — пробормотал он грубо. — Только и умеют, что требовать с пациентов по пять долларов.

Генри Ли глядел на него с усмешкой.

— Я вспомнил одного человека, — проговорил он, — который тоже интересовался Ли Гангом. Англичанин, важная шишка. Они умны и хладнокровны, эти англичане. Не о его ли смерти я прочел в утренних газетах?

— Мне об этом ничего не известно, — еле выдавил из себя Чан.

— Ну да, ну да. — Генри Ли направился к двери. — Если вы примите мой совет, злые духи вас не тронут. Вы должны передвигаться медленно и осторожно. Не хотелось бы, чтобы с вами произошел настоящий несчастный случай.

Пробормотав на прощание несколько слов, Чан побрел к двери, возле которой стоял улыбающийся Вилли. История закончилась непредвиденным образом, но тем не менее парнишка был счастлив: он, бойскаут, оказал в этот день услугу.

Чан шагал по улице раздосадованный. Еще никогда его хитрости не терпели такого краха. Он проклинал всех бойскаутов вместе и каждого по отдельности.

Завернув по пути в небольшую лавочку, он купил черный магнитный порошок и кисточку из верблюжьей шерсти. Потом он направился в Кирк–билдинг. Ночной сторож впустил его в здание, и уже наверху Чан отпер бунгало ключом, который ему дал Кирк. В помещении было темно, он включил свет и обошел все комнаты. Похоже, никого…

Открыв ящик стола Кирка, он осторожно извлек оттуда лист бумаги, присланный в конверте из Скотленд—Ярда, и с удовольствием отметил, что бумага была дешевого сорта с глянцем. На такой обязательно сохраняются отпечатки пальцев. Он сел за стол, придвинул к себе лампу, аккуратно погрузил кисточку в порошок и начал водить ею по бумаге. Есть! На листе появился отпечаток большого пальца руки. Его касался какой–то крупный мужчина. Чарли Чан внимательно изучил отпечаток. Карри Эндербэй был дородным человеком, он работал у Кука. Значит, Чан сможет доставь отпечаток пальца Эндербэя.

Детектив убрал бумагу на место, потом сел в кресло и начал читать описание жизни полковника Битхэма.

Примерно через час пришел Парадайз. Сперва он посетил кладовую, а затем появился в гостиной со своим неизменным подносом, на нем находилось несколько писем. Он положил их на стол Кирка.

— Последняя почта, сэр, — сообщил он. — Кстати, для вас тоже кое–что есть.

Он протянул Чану открытку. Детектив посмотрел на нее с удивлением. Он, конечно, просил в отеле, чтобы его корреспонденцию пересылали сюда, но никак не ожидал, что его просьба будет исполнена столь молниеносно.

Открытку написала его младшая дочь.

«Торопись домой, дорогой папочка! Мы по тебе скучаем. Погода у нас хорошая, каждый день 90° F {1} . Приезжай поскорее.

Твоя любящая дочь Анна».

Перевернув открытку, Чан увидел хорошо знакомый ему пейзаж Вайкики, буруны от морских судов. Он с тоской подумал о доме и снова неподвижно замер в кресле.

Но едва Парадайз вышел из комнаты, маленький детектив поспешно вскочил на ноги и метнулся к столу. Большой палец Парадайза наверняка отпечатался на голубом небе Вайкики.

Быстро поорудовав порошком и кисточкой, Чан снова достал лист бумаги из Ярда и с помощью лупы начал сравнивать оба отпечатка.

Затем, нахмурившись, он вернулся в кресло. Теперь отпечатки Карри Эндербэя уже не требовались: большой палец Парадайза, оставленный на открытке, адресованной Чану, совпал с отпечатком на бумаге, которая якобы прибыла из Скотленд—Ярда.

Значит, Парадайз вскрывал почту сэра Фредерика Брюсса.

 

Глава 9 Г

ород исчезнувших женщин

Утро четверга выдалось яркое и солнечное. Быстро вскочив с постели и подойдя к окну, Чан увидел блестящие волны морского порта. Прохладный воздух вселил в него бодрость, все мрачные мысли улетели прочь. Он точно знал, что в ближайшие дни найдет убийцу сэра Фредерика. Это так же ясно, как то, что он видит вдали башни Окленда. А потом… потом Тихий океан, Макапу—Пойнт, Даймонд—Хилл, пальмовый берег и, наконец, родной домик с зеленой крышей.

Хладнокровно и неторопливо он обдумал план действий на предстоящий день и вышел из спальни.

Безукоризненно одетый Барри Кирк уже сидел за завтраком, одновременно читая утреннюю газету.

Чан улыбнулся при мысли о бомбе, которую он приготовил для своего хозяина. Он еще не видел Кирка после нового открытия: хотя он прождал его до полуночи, молодой человек так и не появился, и детектив отправился спать ни с чем.

— Доброе утро, — произнес Кирк. — Что собирается делать знаменитый сыщик сегодня?

— Все, что будет в наших силах, — ответил Чан. — Вы, я вижу, в полной боевой готовности.

— Да, — улыбнулся Кирк. — Я чувствую себя бодрым и свежим. Кстати, вчера вечером я звонил мисс Морроу и передал ей бабушкино сообщение относительно Элин Эндербэй. Мисс Морроу уже договорилась с ней о встрече и приглашает вас. Надеюсь, меня тоже не забудут. Если, конечно, я не совершил ошибку, рассказав об этом.

— Что вы, напротив, беседа необходима, — успокоил его Чан.

Появился как всегда надменный и горделивый Па–радайз с апельсиновым соком. Кирк разлил его по стаканам.

— Вино Калифорнии, — заметил он. — Вы, наверное, читали рекламы? Говорят, он помогает от бессонницы. Ладно. Как вы провели вечер?

— Я? — Чан смущенно пожал плечами, — Я совершил небольшую экскурсию в Чайнатаун.

— По следам Ли Ганга? И успешно?

— Успехи у меня ничтожные, — буркнул Чан с гримасой неудовольствия. — Я познакомился с китайским бойскаутом, который оказал мне медвежью услугу. Самую худшую, какую только можно представить. — И Чан описал Кирку свое приключение.

— Вот не повезло, так не повезло! — смеялся Кирк. — Впрочем, вы сделали все, от вас зависящее.

— Ничего, удача еще придет ко мне, — заявил Чан.

Опять вошел Парадайз, теперь с хлебом, и Чан замолчал, но едва тот удалился, прибавил:

— Вчера ночью, в гостиной, я сделал замечательное открытие…

— Неужели? И какое?

— Вы давно знаете своего великолепного слугу?

Кирк изумленно открыл рот.

— Парадайз?! Боже мой! Уж не намекаете ли вы.,.

— Его наняли по рекомендации?

— Король Георг не мог бы иметь лучшего. Графы и князья тепло отзывались о нем. А почему бы и нет? Он самый прекрасный в мире слуга.

-— Скверно, — вздохнул Чан.

— Что скверно? Что вы имеете в виду?

— Скверно, если самый прекрасный в мире слуга обзаводится привычкой вскрывать письма… — Он внезапно замолчал, ибо Парадайз принес яйца и бекон. Когда он вышел, Кирк спросил, понизив голос:

— Парадайз распечатал письмо из Скотленд—Ярда? Как вы догадались?

Чан кратко все объяснил. Мрачно выслушав его, Кирк вздохнул:

— Этого следовало ожидать. Дворецкие всегда влезают в такие дела. Но Парадайз! Образец совершенства! Непостижимо! Как же мне поступить? Выгнать его?

— О нет, — возразил Чан. — Пока надо только молчать. Он не должен знать, что нам известна его слабость. Будем просто наблюдать за ним.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Кирк. — Позже я все равно до него доберусь. Жаль только, что казнить его не мне придется.

— Наказание может и не понадобиться, — заметил Чан.

— Надеюсь, что так, — сказал Кирк.

После завтрака Чан позвонил в редакцию «Глобуса» и спросил домашний адрес Билла Ренкина. Тот еще спал, но, разбуженный, сразу откликнулся на приглашение Чана приехать в бунгало Кирка.

Уже через час, выбритый и полный энтузиазма, Рен–кйн появился. Он широко улыбался, пожимая всем руки.

— Что, не смогли удержаться от соблазна? — спрашивал он. — Холодный и рассудительный представитель Востока вернулся назад.

Чан кивнул.

— Холодный и рассудительный представитель Востока слишком любит американцев, чтобы бросить их в беде. Я вернулся помочь капитану Фланнери.

— Все верно! — засмеялся Ренкин. — Я разговаривал с ним вчера вечером. Он здорово удручен, но не признается в этом даже самому себе. Ну, а что нового? Кто убил сэра Фредерика?

— Дело слишком запутанное, чтобы решить его сразу, — ответил Чан. — Сперва надо проникнуть в прошлое и как следует в нем разобраться. Кстати, вы можете мне помочь в одной небольшой проблеме. Потому я и осмелился вас побеспокоить.

— Какое беспокойство? Я просто счастлив, что вы мне позвонили. Давайте, выкладывайте.

— Прежде всего условимся о полнейшей тайне. Никаких публикаций. Понимаете?

— Для начала согласен. Но потом… потом я буду первым. Идет?

Чан улыбнулся.

— Однако вы довольно привередливы. Ладно, так и порешим. А пока надо вести расследование… Вы помните историю Евы Даренд?

— Разве ее можно забыть? Еще ни одна история настолько меня не потрясала… Пешавар, темные холмы, игра в прятки и маленькая блондинка, которую никогда больше не видели. Если не это называют романтикой, тогда вообще неясно, что ею называют.

— Ваши слова выражают истину. Она исчезла пятнадцать лет назад, так говорил сэр Фредерик… Однако ни он, ни статьи, которые я просмотрел, не сообщали точной даты. В какой день, какого месяца приблизительно 1913 года Ева Даренд растворилась в ночи? Вы сумеете это выяснить?

Ренкин торопливо закивал.

— Подробную информацию наверняка печатали газеты всего мира. Я немедленно перерою наши подшивки за 1913 год.

— Великолепно, — одобрил Чан. — Но только лично вы, и никто другой. Думаю, вы найдете то, что нам нужно. И взгляните, пожалуйста, упоминается ли там имя полковника Битхэма.

— Что?! Битхэм? Эта важная птица? Неужели он замешан в случившемся?

— Вы его знаете? — поинтересовался детектив, игнорируя последний вопрос.

— Я брал у него интервью. Загадочная личность. Если окажется, что он фигурирует в деле, моя статья получится еще увлекательнее, чем я ожидал.

— Но возможно, он и не причем, — предупредил Чан. — Пока мною руководит простое любопытство. Итак, вы просмотрите газеты?

— Обязательно! И сразу же поставлю вас в известность. Уже лечу!

Репортер убежал, оставив Чана наедине с увесистой книгой. До самого ленча гонолульский детектив сопереживал и удивлялся полковнику Битхэму. Вместе с ним он шел сквозь пески, снега, горы и реки. Рядом погибали люди и верблюды, мили пути ложились за плечами. Ничто не могло остановить полковника…

Во время ленча зазвонил телефон, и Кирк снял трубку.

— Алло… О, мисс Морроу!.. Конечно, он здесь… Да, буду… Извините… Не беспокойтесь… Просто мистер Чан чужой в нашем городе, и я не хочу его потерять. Да… Нет, я приду, так что не возражайте, леди, не возражайте… — Он повесил трубку на рычаг. — Мы приглашены к двум часам в кабинет к мисс Морроу для встречи с Эндербэями. То есть, приглашены вы, а я напросился.

Ровно в два Чан и его хозяин входили в здание прокуратуры.

Кабинет мисс Морроу оказался душной каморкой, снизу доверху, заставленной книгами.

Заместитель прокурора, встав из–за стола, с улыбкой поздоровалась с ними.

Кирк придирчиво огляделся вокруг.

— Боже мой! И вы все время проводите в этом помещении? — Он подошел к окну. — Очаровательный вид на пыльную улицу, настоящий восторг. Как–нибудь я вывезу вас на лоно природы, чтобы показать деревья и траву. Вы будете удивлены.

— Эта комната не так уж плоха, — заметила девушка. — Правда, люди сюда иногда заходят неважные, но ведь я на работе.

На пороге кабинета возник Фланнери.

— Вот мы и собрались снова, — произнес он. — Все, как один, готовые к приему очередной порции рассказов. Теперь миссис Эндербэй, да? Большинство дам, замешанных в нашем деле, входят в Лигу женщин–избирательниц.

— Вы, кажется, чувствуете, что попали в тупик? — догадался Чан.

— Да, именно в тупик. А вы? Что–то я до сих пор не слышал от вас решающих выводов.

— Ну для вас–то они найдутся у меня в любую минуту, — усмехнулся Чан.

— Не торопитесь прохаживаться на мой счет, — посоветовал ему Фланнери. — Помяните мое слово: мы потратим не меньше года на расследование. Причем, пока убит только сэр Фредерик Брюсе из Скотленд—Ярда, и никто не задет, кроме Британской империи.

— А у вас есть прогресс? — поинтересовался Чан.

— Откуда, Господи ты Боже мой? Всякий раз, как я добираюсь до сути, меня останавливают исчезнувшие женщины. Я ими уже по горло сыт. Если и бывает на свете большая ерунда…

Открылась дверь, и молодой клерк объявил о появлении мистера Эндербэя с женой. Элин Эндербэй начала волноваться и нервничать, едва переступив порог комнаты. Мисс Морроу встала им навстречу.

— Здравствуйте, — радушно произнесла она. — Садитесь, пожалуйста… Как хорошо, что вы пришли.

— Конечно пришли, — дернулась Элин. — Хотя я совершенно не понимаю, зачем…

— Послушай, Элин, пускай сперва мисс Морроу объяснит свою проблему, — прервал ее муж.

— Ох, разумеется. — Голубые глаза миссис Эндербэй перебегали с одного человека на другого, пока не остановились на жестком лице Фланнери.

— Мы хотим задать вам несколько вопросов, миссис Эндербэй, — начала мисс Морроу. — Вы наверняка ответите на них с радостью. Скажите, вы встречались с сэром Фредериком Брюссом до приема у мистера Кирка?

— Я никогда даже не слышала о нем, — твердо ответила миссис Эндербэй.

— Так, ясно. Значит, только во время демонстрации фильма полковником Битхэмом сэр Фредерик позвал вас в коридор? Он хотел поговорить с вами наедине?

Элин Эндербэй посмотрела на мужа, тот кивнул.

— Да, — промолвила она, — вот именно. В жизни меня никто не удивлял больше, чем он в тот раз.

— На какую же тему беседовал с вами сэр Фредерик?

— Понимаете, произошла совершенно невероятная вещь. Он говорил о девушке, которую я очень хорошо знала.

— И кто же она?

— О, с ней случилась таинственная история. Эта девушка исчезла однажды ночью. Она шагнула в темноту, и больше ее никто не видел.

Наступила тишина, которую нарушила мисс Морроу:

— Это было в пакистанском Пешаваре?

— В Пешаваре?! Конечно нет.

— Значит, вы рассказываете о Марии Лантельм, пропавшей в Ницце? — продолжала мисс Морроу.

— В Ницце? Мария Лантельм? — изумилась Элин Эндербэй. — О ком это вы? — Она растерянно потерла лоб.

— Ваша знакомая исчезла давно? — впервые вмешался Чан. — Много лет назад, не так ли? Сколько именно?

— Дайте подумать… ага… да, с тех пор прошло ровно семь лет.

— Все случилось в Нью—Йорке, верно?

— Да, в Нью—Йорке.

— Ее звали Дженни Джером?

— Точно, Дженни Джером.

Чан достал из кармана бумажник, вынул оттуда газетную вырезку и протянул ее мисс Морроу.

— Вот моя единственная надежда, — произнес он загадочную фразу и добавил: — Я буду очень признателен, если вы прочтете заметку вслух. Это одна из вырезок сэра Фредерика.

Широко раскрыв глаза, мисс Морроу взяла листок и начала читать.

И чем дальше она читала, тем сильнее багровела физиономия капитана Фланнери.

"Что случилось с Дженни Джером?

Семь лет назад бесследно исчезла известная портниха и не менее известная нью–йоркская художница Дженни Джером. Она работала в знаменитом доме моделей „Дю Фур и Си“ на Пятой авеню в Нью—Йорке и была не просто манекенщицей, демонстрирующей новые наряды, а настоящей красавицей. Такой красавицей, что ее до сих пор не могут забыть. Несмотря на недолгий срок пребывания в „Дю Фур и Си“, она пользовалась большой популярностью среди высокопоставленных покровителей дома моделей. Некий крупный художник, увидев ее рисунки в газете, а затем и Дженни Джером лично, предложил ей огромные деньги за то, чтобы она ему позировала.

Дженни, казалось, наслаждалась своим успехом. Она приглашала на свои приемы только избранных и только самых выдающихся людей. Так произошло и в тот раз. Но когда гости приехали, дверь ее квартиры была отперта, стол накрыт, свечи зажжены, а хозяйка отсутствовала.

Вахтер объяснил, что несколько минут назад наблюдал, как она спустилась и ушла в ночь. Он видел Дженни Джером последним. Ее хозяйка мадам дю Фур и тот самый художник сделали все, чтобы отыскать девушку, но, увы! Дженни Джером словно растаяла в воздухе. Скрылась? Но никакой мужчина с ней не убегал. Убита? Возможно. Никому ничего не известно. Так или иначе, Дженни Джером пропала без следа… “

— Еще одна! — заорал капитан Фланнери, едва мисс Морроу умолкла. — Великий Боже, когда это только кончится?!

— Изумительно, — холодно изрек Чан, убирая вырезку в карман.

— По–моему, тоже, — мрачно процедил Фланнери.

— Так вы знали Дженни Джером? — обратилась к Элин мисс Морроу.

Миссис Эндербэй кивнула.

— Да, мы работали вместе у дю Фур, обе манекенщицами. Именно в то время я познакомилась с мистером Эндербэем, который служил тогда в нью–йоркском отделении конторы Кука. Да, я хорошо знала Дженни и должна заметить, что история, описанная в газете, немного не соответствует действительности. Дженни была самой заурядной девушкой и не больше. Но художник вполне мог предложить ей стать натурщицей. Нам всем часто подобное предлагали.

— И она ушла, бросив такую жизнь? — продолжала мисс Морроу.

— Именно. Меня она тоже пригласила на тот последний обед. Кстати, здесь газета не врет: она шагнула в ночь — и все.

— Таким образом, сэр Фредерик спрашивал вас о Дженни Джером?

— Да. Он как–то выяснил, что я входила в число ее друзей. Как — понятия не имею. Во всяком случае, он интересовался, узнала бы я Дженни Джером, если бы увидела снова. Я ответила, что обязательно. Тогда он спросил: «Ее нет сегодня среди гостей мистера Кирка?»

— И вы сказали…

— Сказала, что нет. Он задумался, потом попросил меня еще раз хорошенько все вспомнить. Но я и так была уверена, что Дженни среди гостей нет.

— Значит, вы ее точно не видели?

— Точно.

Мисс Морроу встала из–за стола,

— Мы очень благодарны вам, миссис Эндербэй, — сказала она. — У меня все. Если капитан Фланнери…

— Нет–нет, — заторопился Фланнери.

— Ну, если вас интересовало только это, тогда мы пойдем… Элин! — И муж потянул ее к двери.

Четверо оставшихся в комнате людей в изумлении смотрели друг на друга.

— Вот так–то, — неопределенно пробормотал Фланнери, поднимаясь на ноги. — Еще одна исчезнувшая дама. Ева Даренд, Мария Лантельм и Дженни Джером. Три женщины… три… и, если верить собственным ушам, женщины, присутствовавшие на обеде у Кирка, и сотрудница из «Калькутта импорт» — каждая были знакомы с кем–то из них. Не знаю, как вам, но мне это слышать дико. Невероятная история!

— Да, она звучит неправдоподобно, — согласился Кирк. — Город исчезнувших женщин… А я то считал, что у меня обычная контора, в обычном доме…

— В этом деле вообще все странно, — заявил Фланнери. — Такого вообще никогда не было. Кто–то водит нас за нос… А последний рассказ и вовсе ни в какие рамки не лезет. — Он замолчал и посмотрел на Чарли Чана. — Ну, сержант, а что у вас на уме?

— Так, кое–какие мелочи, — усмехнулся Чан. — Похоже, начинает проясняться. Новая история пролила немного света. Вы, конечно, улавливаете мою мысль?

— Нет. О чем вы?

— Нет?! Какая жалость. Ну ничего, в свое время я вам все объясню.

— Хорошо, хорошо! — закричал Фланнери. — Я оставляю всех этих исчезнувших женщин вам и мисс Морроу. Я уже слышать о них не могу — и так по шею увяз. Прошлой ночью сэра Фредерика Брюсса убили на двадцатом этаже Кирк–билдинга. Преступление совершил либо кто–то из гостей, либо человек, проникший снаружи. Рядом с телом лежала книга, а на пожарной лестнице остались следы. Таковы факты, над ними я и должен работать. Убийца утащил бархатные туфли с ног сэра Фредерика. Клянусь небесами, я стану заниматься только этим! Но если кто–нибудь хоть раз сунется ко мне со своими исчезнувшими женщинами…

Он замолчал, ибо распахнулась дверь, и вошла Элин Эндербэй. Она устало опустилась в кресло.

— Мой муж считает… он велел…

Тут появился ее мрачный и суровый супруг.

— Я считаю, что моя жена обязана рассказать все. По моему мнению, она пропустила весьма важную деталь.

— Я в ужасном положении, — пробормотала женщина. — Я ни капли не сомневалась, что поступаю правильно. Видите ли…

— Я уверен, что дело тут очень серьезное, — перебил ее муж, — требующее одной правды.

— Но она умоляла меня молчать, — напомнила Элин. — Ей и так тяжело, я не хочу доставлять ей лишние неприятности.

— Ты же не давала слова, — возразил муж. — И, по–моему, если женщина в чем–го ошиблась…

— Послушайте! — рявкнул Фланнери. — Вы, кажется, вернулись для того, чтобы сделать какое–то сообщение. Что произошло?

— Наверное, вы собирались сказать нам, что видели Дженни Джером? — предположила мисс Морроу.

Миссис Эндербэй кивнула и с явной неохотой заговорила:

— Да, я действительно встретила ее, но уже после беседы с сэром Фредериком. Я ему не солгала. Тогда я ее еще не видела, то есть видела, но не обратила внимания. Я заметила…

— Вы заметили ее позже?

— Да, по дороге домой. Уже в лифте я присмотрелась к ней и узнала. Прошлой ночью в Кирк–билдинге в лифте дежурила Дженни Джером.

 

Глава 10 П

исьмо из Лондона

Капитан Фланнери шагнул вперед. У него, бесхитростного человека, все чувства обычно отражались на лице.

— Значит, лифтершей была Дженни Джером? Выходит, вы солгали, несколько минут назад заявив мисс Морроу, что не видели ее?

— Не надо ругать Элин, — запротестовал ее муж. — Она вернулась по доброй воле.

— Почему же она сразу все не рассказала?

— Такой вопрос трудно решить с налету.

— Понятно. Хорошо, хорошо. — Фланнери обратился к миссис Эндербэй: — Так вы говорите, что узнали девушку в лифте, когда спускались вниз, возвращаясь домой после обеда? И она поняла, что раскрыта.

— О да. Я. прямо закричала от удивления: «Дженни! Дженни Джером! Что ты здесь делаешь?»

— А она что–то делала?

— Нет, это такая форма обращения. Я не имела в виду ничего определенного.

— Ясно. И что она ответила"?

— Она только улыбнулась и спокойно сказала: «Здравствуй, Элин, я думала, ты меня не узнаешь».

— А потом?

— Потом я буквально засыпала ее вопросами: почему она убежала, где была… Но она только молчала и улыбалась, а в конце заявила, что, возможно, позже все мне расскажет и попросила помочь ей.

— Неужели она пожелала, чтобы вы сохранили вашу встречу в тайне?

— Да. Она объяснила, что не сделала ничего дурного, но если здесь пронюхают о ее бегстве из Нью—Йорка, это может возбудить подозрения…

— Судя по словам вашего мужа, вы не дали такого обещания? — продолжал Фланнери.

— Не дала. В нормальной ситуации я бы, конечно, заверила ее в том, что буду молчать, но в связи с убийством сэра Фредерика и необычным поведением Дженни, дело мне показалось очень серьезным. Я решила разузнать у нее все при новой встрече.

— А вы встретите ее снова?

— Вряд ли. Случай был таким странным. Я растерялась.

— Вам лучше держаться от нее подальше, — заметил Фланнери.

— Я так и собираюсь поступить. По–моему, она догадалась, что я ее выдам… — Элин посмотрела на мужа.

— Ты ей ничем не обязана, а ложь в подобном деле — опасная вещь, — произнес мистер Эндербэй.

— Вы — счастливая женщина, миссис Эндербэй, если у вас такой заботливый супруг, — изрек Фланнери. — Слушайтесь его и все будет в порядке. Ладно, теперь можете идти, только сохраните нашу беседу в секрете.

— Конечно, — пообещала женщина, поднимаясь на ноги.

— Если вы мне понадобитесь, я вас извещу, — добавил Фланнери.

Чан распахнул перед ней дверь.

— Разрешите мне почтительно задать вам вопрос? — рискнул он. — - Вы отчистили то превосходное платье, которое запачкали ржавчиной?

— К сожалению, нет, — ответила она и помолчала, словно обдумывая, что бы еще прибавить. — Заметив того человека на пожарной лестнице, я так удивилась, что перегнулась через ограду. Был туман и она намокла, потому и остался след.

— В подобные минуты люди часто поступают неосторожно, — сказал Чан. Потом он поклонился и закрыл за ними дверь.

— Ну, по–моему, мы кое–чего добились, — пробормотал капитан Фланнери. — Хотя, чего именно, никак не соображу. Зато нам известно, что сэр Фредерик интересовался Дженни Джером в ночь убийства и что она попала в лифт через парадную дверь. Но где ее искать, вот в чем загвоздка!

— Разве у вас есть улики против нее? — удивилась мисс Морроу. — Ведь нету.

— Конечно нет. Но газеты моментально начнут вопить о необходимости ее ареста, они всегда так делают. Пожалуй, я отдам им на съедение эту хорошенькую девочку. А если на ее счету ничего не найдется, разрешу ей спокойно уйти.

— Такая тактика унижает ваше достоинство, капитан, — заметила мисс Морроу. — По моему мнению, для ареста надо иметь какие–то реальные основания, а не одни подозрения. Вы согласны со мной, мистер Чан?

— Несомненно, — живо ответил тот и посмотрел на хмурое лицо капитана. — Если позволите, я вставлю в беседу свое робкое суждение…

— Ну конечно! — воскликнула мисс Морроу.

Однако Чан, видимо, раздумал и решил оставить свое суждение при себе.

— Терпение — лучшее, чем можно воспользоваться в подобном деле, — произнес он. — Согласуясь с данным принципом, я выиграл множество сражений. Но американцы вечно торопятся. Запомните: отступив на шаг, вы получите громадное преимущество.

— Но этот ваш газетчик… — - запротестовал капитан.

— Я не люблю ни во что вмешиваться, но в некоторых случаях охотно отказываюсь от своих привычек, — улыбнулся Чан. — Когда шумят газеты, я затыкаю уши ватой. В конечном счете, я отвечаю за игру, а не за прессу. А Ренкина я вежливо попросил пока помолчать.

— Прекрасно! — обрадовалась мисс Морроу и тут же обратилась к Барри Кирку: — Кстати, вам что–нибудь известно об этой дежурной? Кажется, она назвалась Грейс Лейн?

Кирк покачал головой.

— Я знаю только то, что она хорошенькая и что мы приняли ее на работу. Я выясню, конечно. Я ее видел, и не однажды.

— Не сомневаюсь.

— Леди, я же не слепой. Красота привлекает мое внимание повсюду — в лифте, в транспорте, даже в прокуратуре. Я пару раз пытался заговорить с этой девушкой, но добился немногого. Если желаете, я попробую еще.

— Нет, спасибо. Вам лучше держаться в стороне.

— Для меня все происходящее окутано полнейшей тайной, — продолжал Кирк. — Мы думали, что сэр Фредерик напал на след Евы Даренд, а оказывается, у него были еще две женщины на примете. Бедняга! Вы все такие прекрасные детективы, и я не собираюсь нажимать на вас, но все же ответьте, куда мы идем? Что нам следует предпринять? Скажите, если знаете.

— Боюсь, что не знаем, — вздохнула мисс Морроу.

— А если я запру эту женщину на ключ и… — начал Фланнери, осененный новой идеей.

— Нет, нет! — воскликнула мисс Морроу. — Ни в коем случае. Мы можем ее выследить, и поскольку она работала ночью, давайте приступим к слежке немедленно.

Фланнери кивнул.

— Я приставлю к ней своих мальчиков. Так и порешим. Пожалуй, только таким путем мы чего–то достигнем, а то мистер Чан утверждает, что у нас нет прогресса. Если передо мной единственный ключ, в который я могу вцепиться зубами…

Чан перебил его:

— Спасибо, что напомнили мне мою собственную идею. Столько происшествий, что у меня прямо голова распухла. Я приготовил для вас кое–что необычное… — Достав из кармана конверт, он вынул оттуда лист бумаги и открытку. — Я не сомневаюсь, капитан, что вы лучше меня разбираетесь в отпечатках пальцев. Не сумеете ли вы определить, принадлежат эти отпечатки одному и тому же лицу?

Капитан Фланнери внимательно изучил отпечатки.

— По–моему, они одинаковые. Я могу передать их экспертам. Но что это значит?

— Лист чистой бумаги прибыл в конверте из Скотленд—Ярда, — пояснил Чан. — Мисс Морроу, наверное, вам говорила.

— Да, упоминала, что кто–то вскрывал конверт. А палец на открытке?

— Оставлен прошлой ночью дворецким мистера Кирка, — объявил Чан.

Фланнери так и подпрыгнул на месте.

— Почему же вы сразу не сказали?! Теперь мы за него возьмемся. Вы хороший детектив, сержант. Парадайз следит за перепиской дяди Сэма? Мне этого достаточно, я его беру.

Чан протестующе замахал руками.

— Нет, нет! Прошу прощения, но вы снова спешите. Мы должны наблюдать и ждать…

— Черт побери! — заорал Фланнери. — Не подсовывайте мне своих методов. Я схвачу его и вытяну все до последней капли.

— А я потеряю отличного дворецкого, — вздохнул Кирк. — Ему написать рекомендацию или для тюрьмы она не требуется?

— Пожалуйста, капитан, помолчите и послушайте, — обратился к Фланнери Чан. — У нас нет никаких доказательств того, что именно Парадайз всадил роковую пулю в сэра Фредерика. Однако в чем–то он замешан. Нам надо следить за каждым его шагом. Не исключено, что ситуация не столь серьезна. Но тут необходимы факты. Сегодня у него, кажется, свободный день? — Он посмотрел на Кирка.

— Да, в четверг у слуг выходной, — кивнул Кирк. — Парадайз, возможно, пойдет в кино, он обожает мелодрамы.

— Видите, какая удача, — продолжал Чан. — Повара тоже не будет. Мы вернемся в бунгало и проверим частную жизнь Парадайза. Разве это не лучше, капитан, чем шарить по кинотеатрам в поисках дворецкого?

— Пожалуй, вы правы, — согласился Фланнери.

— Поедем скорее! — вскочил Кирк. — Если мисс Морроу поможет мне, я угощу вас чаем.

— Меня не считайте, — буркнул Фланнери.

— И другими напитками, — добавил Кирк.

— Тогда считайте, — оживился капитан. — Вы на машине? — Кирк кивнул. — Тогда вы поезжайте с мисс Морроу, а я с сержантом.

По дороге домой Кирк посмотрел на мисс Морроу и улыбнулся.

— Что? — спросила она.

— Я только подумал кое о чем. Иногда я улыбаюсь собственным мыслям.

— О чем–то важном?

— Возможно, и нет, зато об очень приятном для меня: я подумал о вас.

— О, пожалуйста, не беспокойтесь.

— А я и не беспокоюсь, я удивляюсь. В этом деле замешано такое множество таинственных женщин, а вам никто не задает ни единого вопроса.

— А с какой стати мне их задавать?

— С такой, что никто не знает, кто вы. Откуда вы взялись? Вы не слишком похожи на прокурора.

— Вы очень добры.

— Я надеюсь, вы не обидитесь. Конечно, вы выглядите молодо и простодушно, но даю вам слово, мужчины легко глупеют в такой ситуации. А что вы делали в ту ночь, когда Ева Даренд исчезла из Пешавара?

— Возможно, в ту минуту я спешила домой. Я всегда, даже в начальной школе, была совестливой и сознательной.

— Не сомневаюсь. А где вы учились, в Сан—Франциско?

— Нет, в Балтиморе. Я жила там до поступления на юридический.

— Да? Просветите меня и в этом. Почему вы выбрали профессию юриста? Разочарование в любви или что–то другое?

Она улыбнулась.

— Другое. Отец был судьей и жалел, что я не мальчик.

— По моим наблюдениям, судьи иногда тоже бывают неразумны. Например, отвлекают меня разговором, когда я веду машину. Так значит, судья хотел мальчика? Он и не подозревал, как ему повезло.

— Зато он страшно обрадовался, поняв, что еще не все потеряно. Он мечтал, чтобы я изучала право, и я начала его изучать.

— Какое послушное дитя!

— Не надо так, ведь мне и самой это нравилось. Видите ли, пустяки меня никогда не интересовали.

— Боюсь, что вы не грешите против истины, и это меня беспокоит.

— Почему же?

— Потому что в вашем представлении я принадлежу к числу пустяшных предметов.

— Но у вас есть и серьезные черты.

— Я кажусь себе всего лишь жалким наброском, который никогда не будет завершен, однако я работаю над собой.

— Я помогу вам, — улыбнулась девушка.

Кирк оставил машину прямо на улице, и они прошли в здание. На лифте их подняла Грейс Лейн, теперь Кирк изучал ее с новым интересом: из–под шапочки выбивались пряди рыжих волос, лицо бледное, без морщин и молодое. Возраст неопределенный, думал Кирк, но красота несомненная. Какая тайна скрыта в её прошлом? Почему сэр Фредерик принес в Кирк–билдинг газетную вырезку о Дженни Джером?

— Я догоню вас, — сказала мисс Морроу, когда лифт остановился на двадцатом этаже.

Кирк кивнул и начал подниматься на крышу, но девушка сразу последовала за ним.

— Я хотела задать ей пару вопросов, но передумала, — объяснила она. — Ведь я уже расспрашивала ее в ночь убийства.

— Что вы скажете о ней теперь, в свете новой информации?

— Несмотря на непрестижную работу, она — леди, ее возможности гораздо выше.

— Вы полагаете? — удивился Кирк, принимая плащ мисс Морроу. — А я считаю по–другому.

Девушка пожала плечами.

Следом за ними появились Чарли Чан и капитан Фланнери, последний буквально рвался в бой.

— Ну, мистер Кирк! — воскликнул он. — Показывайте комнату своего дворецкого, мы ее осмотрим. У меня с собой набор ключей, мы проделаем все очень осторожно.

Кирк провел их в коридор.

— А как насчет комнаты повара? — спросил Фланнери. — Мы должны и туда заглянуть.

— Мой повар — француз, — объяснил; Кирк. — И он уже спит.

— Гм… Он был здесь на следующую ночь после убийства?

— Естественно.

— Тогда лучше я побеседую с ним потом.

— Он скверно изъясняется по–английски, — улыбнулся Кирк. — Впрочем, побеседуйте. — Кирк оставил Фланнери и Чана вдвоем, а сам вернулся к мисс Морроу.

— Наверное, вам ненавистен один вид кухни?

— Почему же?

— Ну, крупный юрист, вроде вас…

— Но я изучала и поваренные книги. Вы удивитесь, но я могу приготовить большинство вкуснейших…

— Знаю, знаю: недосоленое и пересоленое.

— Пожалуйста, дайте мне закончить. В общем, стряпаю я неплохо, а мой паштет и вовсе хорош, ей-Богу.

— Леди, вы очаровательны, — вздохнул он, — вы потрясающи. Пойдемте на кухню и сделаем чай.

Она последовала за ним.

— У меня маленькая квартирка, и если я не слишком устаю, то сама варю себе обед.

— А как насчет вечера в четверг? Вы очень устанете?

— Это зависит от многих обстоятельств. А что?

— У слуг выходной. Надо ли добавлять еще что–нибудь?

Мисс Морроу засмеялась.

— Я запомню. — И принялась готовить еду и чай. — До чего здесь все аккуратно! Парадайз — молодец.

— Скажите это моей бабушке. Она считает, что мужчина, живущий один, погрязает черт знает в чем. По ее мнению, в каждом доме необходима женщина.

— Какой абсурд! — воскликнула мисс Морроу.

— Бабушка еще помнит старину, в ее время хозяйством занимались женщины. Теперь они стали актрисами, юристами, членами клубов. Должно быть, все зависит от возраста.

— Для мужчин, да.

— Ну, мужчины не в счет.

— Напротив. Ладно, кажется, все готово.

Кирк принес угощение на подносе в гостиную и поставил его на низкий столик перед камином. Мисс Морроу опустилась в кресло, а Кирк подбросил в камин несколько поленьев и сходил в столовую за бутылкой, сифоном и двумя стаканами.

— Не забудьте, что капитан Фланнери не пьет чая, — объяснил он.

Мисс Морроу посмотрела в сторону коридора.

— Им следует поторопиться, иначе они опоздают, — заметила она.

Но Чан и Фланнери все не показывались.

Наступали мартовские сумерки. Сильный ветер гулял по саду и бился в окна.

Кирк опустил занавеси. Постепенно в комнате теплело. Приняв из рук мисс Морроу чашку с чаем и булочку, Кирк произнес:

— Глядя на вас, невольно поражаешься, как вы могли взяться за дело Блекстона.

— Дела я веду самые разные.

— Вот я и удивляюсь.

— Чему?

— Разнообразию. По–моему, нам необходимо дальнейшее изучение вашей жизни.

— Вы пугаете меня.

— Если вам нечего скрывать, то чего же вы боитесь?

В эту минуту в комнате появились Чан и Фланнери.

Похоже, капитан был очень собой доволен.

— Удачно сходили? — спросил Кирк.

— Не то слово! — воскликнул Фланнери, потрясая какой–то бумагой.

— Поздравляю, — сказал Кирк. — Мистер Чан, вы что будете пить?

— Чай, с вашего позволения. Три ложки сахара и дольку лимона.

Когда девушка налила ему чай, а Фланнери устроился в кресле, Кирк полюбопытствовал:

— И что же вы отыскали?

— Письмо из Скотленд—Ярда, — торжествующе ответил Фланнери.

— Великолепно! — обрадовался Кирк.

— Этот Парадайз — хитрая бестия, — продолжал Фланнери. — Где, по–вашему, оно лежало? Его завернули в вату и засунули в носок ботинка.

— Хорошо, что вы догадались туда посмотреть, капитан, — заметила мисс Морроу.

Фланнери замялся.

— Ну… э-э… собственно говоря, это предложил мистер Чан. Сержант — настоящий сыщик, господа.

— Благодаря вашему мудрому руководству, — улыбнулся Чан.

— Мы оба можем поучиться друг у друга, — заявил Фланнери. — Короче, мистер Чан нашел письмо и отдал его мне. Его прислали в том самом конверте, который находится у нас. Никакого сомнения? Понимаете, столичная полиция…

— О чем там говорится, если не секрет? — поинтересовался Кирк.

Фланнери сник.

— Вообще–то, отчасти секрет. Мы советовались с мистером Чаном, но…

— Ничего страшного, — перебил его гонолульский детектив. — Читайте.

— Послание адресовано сэру Фредерику и доставлено Куком из Сан—Франциско. — Он огласил содержание письма:

«Дорогой сэр Фредерик!

Я искренне обрадовался, получив Ваше сообщение из Шанхая и узнав, что Вы подходите к концу долгого и запутанного расследования. Более всего меня удивило, что в Вашем анализе убийство Хилари Галта и исчезновение Евы Даренд связаны между собой. Правда, Вы с самого начала утверждали это, но, несмотря на мое преклонение перед Вашим талантом, я считал, что Вы ошибаетесь. Теперь мне остается только попросить у Вас прощения. Жалею, что, возбудив мое любопытство, Вы пока не можете сообщить мне подробности. Поверьте, я испытываю огромное облегчение, узнав об окончании столь странного дела.

Кстати, примерно в одно время с Вами в США по другому поводу приедет инспектор Руперт Дафф. Вы, конечно, его знаете. Если Вам понадобится его помощь, телеграфируйте ему в отель „Уолдорф", Нью—Йорк.

С наилучшими пожеланиями успеха в расследовании и скорейшего Вам возвращения. Остаюсь Вашим покорным слугой.

Мартин Бенфилд зам. комиссара Скотленд—Ярда».

Фланнери закончил чтение и оглядел присутствующих.

— Вот так–то, — сообщил он. — Оказывается, дела Галта и Евы Даренд связаны между собой. Конечно, это не слишком свежие новости для меня. Но сейчас вся загвоздка в том, почему Парадайз скрыл от нас такую информацию? Что он поставил на карту? Я могу арестовать его, но боюсь, что он будет молчать. Он не знает, что мы подозреваем его. В общем, я верну письмо на прежнее место и посмотрю, что произойдет дальше. Сержант согласен понаблюдать за ним. Кроме того, я полагаюсь на вас, мистер Кирк: проследите, чтобы он не скрылся.

— Не беспокойтесь, я сам не желаю потерять его, — ответил Кирк.

Фланнери встал.

— Кстати, писем для сэра Фредерика больше не было? — обратился он к мисс Морроу.

— Нет. Я просила присылать их мне в прокуратуру, — сказала девушка. — Только пара частных посланий.

— Ладно, пойду–ка я положу это письмо на место, — проговорил капитан и вышел в коридор.

— Оказывается, у Парадайза длинные руки, заметил Кирк, — Я очень доволен вашей работой, сержант, и сердечно благодарю вас.

— Вы наконец смогли убедиться, что я не дурак? — усмехнулся Чан. — А относительно дворецкого… я против любых арестов в доме, который меня приютил. Я встану на защиту и его, и повара.

Вернулся Фланнери.

— Все в порядке, — объявил он. — Спасибо за гостеприимство, мистер Кирк.

Мисс Морроу внимательно посмотрела на Фланнери и спросила:

— Вы пошлете телеграмму инспектору Даффу?

— Нет, — отрезал капитан.

— Но он может здорово нам помочь…

— Нет! — упрямо повторил Фланнери. — Я теперь во всеоружии и помощь мне не требуется. Для чего, попасть под его пяту? Нет, мисс, я лично сцапаю убийцу сэра Фредерика, а потом пускай является кто угодно. А что вы скажете, сержант?

— Вы мудрый человек. Корабль, на котором много рулевых, никогда не достигнет порта.

 

Глава 11 М

утная вода становится прозрачнее

Когда Фланнери удалился, мисс Морроу тоже взялась за плащ, но Кирк удержал ее.

— Вам обязательно надо идти? — промолвил он.

— Да, обратно в прокуратуру. Бездна работы. Окружной прокурор интересуется ходом расследования, и я должна сообщать ему новости, так что мне пора.

— Я надеялся, что сегодня мы «сделаем гигантский скачок вперед, — неожиданно заявил Чан, — но вышло иначе. Теперь не раньше понедельника.

— Понедельника? — растерянно повторила девушка. — О чем это вы?

— Чутье мне подсказывает, что мисс Глория Гарланд не сможет воспротивиться сильнейшему желанию появиться здесь вновь. У меня есть то, что мой кузен Вилли Чан называет интуицией. Но, позвонив мисс Гарланд утром по телефону, я выяснил, что она уехала и не вернется до воскресного вечера.

— Мисс Гарланд? Зачем она вам?

— Понимаете, она может многое знать, а может и не знать ничего. Это зависит от верности моих предположений. Понедельник покажет.

— Понедельник, — снова вздохнула мисс Морроу. — А сегодня только четверг.

Чан тоже выглядел огорченным.

— Я и сам негодую. Не забудьте, что я поклялся отбыть домой в среду, ведь меня ждет маленький сын.

— Терпение, мой друг! — засмеялся Кирк. — Врач должен лечить себя своими же методами.

— Ну конечно, все правильно, — нахмурился Чан. — Я постоянно твержу это другим. Как правило, говоря о терпении, я не имею в виду себя.

— Но вы ничего не сказали капитану Фланнери о своем предчувствии, — заметила мисс Морроу.

Чан улыбнулся.

— Можно ли описать лягушке океан, или насекомому снег? Добрый капитан начнет потешаться надо мной, пока не убедится, что я прав. Мне остается только молиться о понедельнике.

— А мы тем временем будем ждать и наблюдать, — заявила мисс Морроу.

— Ждать будете вы, а наблюдать я, — предложил Чан.

Кирк проводил мисс Морроу до первого этажа.

— До свидания, — промолвил он и, поколебавшись, добавил: — А вы не забыли свои кулинарные рецепты?

— Не намекайте, — улыбнулась девушка. — Я ничего не забыла.

Когда Кирк вернулся в комнату, Чан посмотрел на него с интересом.

— Очень привлекательная девушка, — заметил он.

— Да, просто очаровательная, — согласился Кирк.

— Какая жалость, — продолжал Чан, — что она растрачивает молодость в погоне за преступниками. Ей бы детей рожать.

— Вот ей это и скажите, — рассмеялся Кирк.

В пятницу Билл Ренкин позвонил Чану по телефону и сообщил, что просмотрел «Глобус» за 1913 год. Его поиски не принесли никакого результата: он не нашел ни слова о Еве Даренд. Очевидно, исчезнувшие женщины в то время не интересовали «Глобус».

— Я поищу в библиотеке, — сказал Ренкин. — Сообщение о Еве Даренд наверняка напечатано в какой–нибудь нью–йоркской газете. И хотя я очень занят, но обещаю позвонить вам сразу, как только у меня появятся новости.

— Благодарю вас за активную помощь, — произнес Чарли Чан.

Наступила суббота. Жизнь в бунгало текла своим чередом, только над величественным Парадайзом висело теперь облако подозрения. Чан по–прежнему исследовал труды полковника Битхэма.

Итак, субботним вечером Кирк обедал вне дома. Чан же, поев в одиночестве, опять отправился в Чайнатаун. Теперь у него было гам меньше мест для посещений. На сей раз он не пошел к кузену, а просто слонялся по многолюдной Гранд–авеню.

Заметив впереди яркие огни театра «Мандарин», он лениво побрел к его дверям. Китайцы питаются плодами цивилизации уже много веков, и киноискусству они предпочитают театр. У входа толпился народ, и Чан задумался. Превыше всего он ставил драму, но сегодня ему требовалось что–нибудь полегче.

Неожиданно он разглядел в толпе Вилли Ли, который в среду оказал ему «услугу». Вилли печально рассматривал портреты актеров в вестибюле. Дружески улыбаясь, Чан направился к нему.

Вот мы и встретились опять, — проговорил он на кантонском наречии. — Какое счастье, что я получил возможность поблагодарить вас за доброту, которую вы проявили ко мне, приведя врача.

Мальчик наконец узнал его и поинтересовался:

— Надеюсь, ваш ушиб больше не болит?

— У вас участливое доброе сердце, — заметил Чан. — Теперь я уже нормально хожу по земле. Скажите, вы когда–нибудь видели сегодняшнее представление?

Мальчик нахмурился.

— Удобного случая не выпадало? '

— Вот и мне тоже, но если вы позволите пригласить вас, удобный случай представится для нас обоих. Известно ли вам, что актер получает прибавку к жалованию в размере двадцати пяти центов за аплодисменты, предназначенные именно ему. Давайте пойдем и будем почаще хлопать.

Мальчик согласился, и, купив два билета, Чан повел его за собой.

Зрительный зал встретил их таким ужасным шумом, что они даже растерялись. Но это всего–навсего оркестранты настраивали свои инструменты. Несмотря на непоздний еще вечер, им с трудом удалось отыскать свободные места. На сцене начали разыгрывать известную историческую пьесу.

Оглядываясь по сторонам, гавайский детектив отметил, что вокруг сидят исключительно его соотечественники. Женщины, одетые в прекрасные шелковые платья, время от времени выбегали к своим чадам, играющим в фойе, и заботливо вручали им по бутылке молока.

Оркестр не умолкал ни на секунду. В драматических местах он чуть стихал, а в комедийных наяривал во всю мощь. Игру актеров Чан оценил очень высоко.

И тем не менее в одиннадцать часов он предложил мальчику уйти, мол, его (мальчика) родители будут беспокоиться.

— Папа не будет, — заявил Вилли Ли. — Он знает, что бойскауты заслуживают доверия.

Но потом они все–таки вышли в фойе. Чан купил мальчику пирожок и чашку кофе, а затем отправился провожать домой.

— Скажите, — обратился к нему Чан по пути, каковы ваши планы на будущее? Вы. честолюбивы. Какую профессию вы бы хотели получить?

— Я стану исследователем, как мой кузен Ли Ганг, ответил мальчик.

— Ах да, это тот человек, который сопровождает полковника Битхэма в его путешествиях, — кивнул Чан. — Наверное, ваш кузен много рассказывал о полковнике?

— Много, и даже очень.

— Очевидно, вы восхищаетесь Битхэмом? По–вашему, у него хорошая репутация?

— Почему же нет? Это железная личность, каждый бойскаут знает, что дисциплина — великая вещь. Кузен приводил тому кучу примеров. Иногда случается так, что караван восстает, но полковник Битхэм вынимает пистолет и, один против всех, целится в зачинщика смуты. Люди начинают дрожать и идут дальше.

— Они, видимо, догадываются, что полковник будет стрелять без колебания?

— Они не только догадываются, они наблюдали за такой сценой. Одного рассказа Ли Ганга я никогда не забуду! — Голос мальчика дрожал от возмущения. — Как–то в пустыне полковник отдал каравану необходимые распоряжения, но некий погонщик верблюдов, человек с дурным характером, не подчинился и сразу упал на песок с пулей в сердце.

— Ну и ну, — вздохнул Чан. — Так я и думал. Впрочем, в его книгах я не читал о подобном случае.

Они подошли к дому Вилли Ли.

— Примите мою благодарность, — промолвил тот. — Вы очень добры ко мне.

Чан улыбнулся.

— Мне было приятно находиться в вашем обществе. Надеюсь, мы еще встретимся.

— Я тоже надеюсь, — сказал Вилли Ли. — Спокойной ночи.

Чан медленно зашагал к Кирк–билдингу. Он размышлял о полковнике Битхэме. Грубый прямой человек, не колеблясь убивающий любого, кто посмеет ему противоречить. Здесь было над чем подумать.

В воскресенье Барри Кирк позвонил мисс Морроу и предложил ей поехать за город.

— Попробуем снять паутину с ваших мозгов, — объяснил он.

— Спасибо за приглашение, — сказала девушка. — Значит, по–вашему, у меня в голове паутина?

— Вы отлично поняли, что я имел в виду, — запротестовал он. — Просто мне хочется, чтобы вы отдохнули, ничего здесь без вас не случится.

Они провели вместе счастливый день. А вечером, помогая девушке выйти из машины у ее дома, Кирк произнес:

— Ну, а завтра утром проверим предчувствия Чана.

— Вы полагаете, что он смеется над нами?

— Нет. Но чем дольше я его вижу, тем меньше понимаю. Будем надеяться, что все кончится хорошо.

— И ясно, — прибавила мисс Морроу. — Я чувствую необходимость в небольшом разъяснении. — Она пожала ему руку. — Спасибо, сегодня вы устроили мне настоящий праздник.

— Дайте мне еще такую возможность, — попросил он. — Еще много–много возможностей, с каждым разом будет все лучше и лучше.

— Это что, угроза? — засмеялась она.

— Обещание. И, пожалуйста, не отказывайтесь.

— Зачем же отказываться? До свидания.

В понедельник утром Чан был оживлен и весел. Он позвонил мисс Глории Гарланд и облегченно вздохнул, услышав ее голос.

Она согласилась прийти в бунгало к десяти часам. Чан набрал номер мисс Морроу и пригласил ее к тому же часу вместе с капитаном Фланнери. Повесив трубку, он повернулся к Кирку.

— Не откажите в любезности снизойти до моей жалкой просьбы: пожалуйста, отправьте Парадайза часов в десять с каким–нибудь поручением. Мне бы не хотелось, чтобы он в это время находился в бунгало.

— Ради Бога, — кивнул Кирк. — Я пошлю его за рыболовными принадлежностями. Правда, я никогда не имел пристрастия к рыбалке, но разве человек не может переосмыслить свои потребности?

Без четверти десять Чарли Чан встал и, надев шляпу, объявил, что идет встречать мисс Гарланд. Спустившись вниз, он расположился в дверях Кирк–билдинга. Мисс Морроу и капитану Фланнери он только холодно кивнул, когда они проходили мимо.

Заинтригованные, они поднялись наверх. Кирк приветствовал их, стоя на пороге.

— Ну и дела! — прорычал Фланнери, — Что это с сержантом? Если он пригласил меня ради шутки, я отошлю его обратно на Гавайи. Я слишком занят, чтобы принимать участие в мистификациях.

— О, не волнуйтесь за Чана, — успокоил его Кирк. —

Кстати, вы приставили своих мальчиков к Грейс Лейн, или Дженни Джером?

— Да, они бродят за ней, как тени.

— Выяснили что–нибудь?

— Ровно ничего. Она снимает комнату на Поуэлл–стрит. Ночует там, насколько мы в курсе…

А внизу, у входа в здание, Чан уже приветствовал Глорию Гарланд.

— Вы пунктуальны, — заметил он. — Удивительная точность.

— Я, конечно, пришла, — промолвила она. — Но мне совершенно не понятно, чего вы от меня хотите? Я уже все сказала…

— Безусловно. Пожалуйста, поднимемся со мной наверх.

Черноволосая ирландка–лифтерша привезла их на двадцатый этаж, и они вошли в бунгало.

— А, капитан! Мисс Морроу! Здравствуйте, вот и мы. Присаживайтесь, мисс Гарланд.

Женщина с крайне удивленным видом опустилась в кресло, ее взгляд встретился со взглядом Фланнери.

— Что вам еще от меня нужно? — сердито бросила она.

Капитан пожал своими широкими плечами.

— Мне — ничего, все вопросы к сержанту Чану: у него появилось некое таинственное предчувствие.

Чан улыбнулся.

— Да, мисс Гарланд, именно я виновник сегодняшнего собрания; — подтвердил он, — Надеюсь, это не слишком вас задевает?

— Нет, — ответила женщина.

— Помните, однажды вы рассказали нам о Марии Лантельм, которая бесследно исчезла в Ницце? — продолжал Чан. — Неужели вы никогда ее больше не встречали?

— Никогда.

— Вы уверены, что узнаете ее, если увидите снова?

— Конечно. Мы были близко знакомы.

Глаза Чана сузились.

— Тогда почему вы не сообщили нам, что опознали ее? Напоминаю: дело очень серьезное.

— Но что бы я вам сообщила? Да, мол, видела?.. Я и сама сомневаюсь…

— Прекрасно. Посидите здесь до моего возвращения. — И Чан торопливо направился к выходу.

Все переглянулись, но никто не произнес ни слова. Вскоре на пороге появился Чан, за ним шла лифтерша Грейс Лейн, в которой миссис Эндербэй узнала Дженни Джером.

Она спокойно шагнула в комнату и остановилась. Солнце ярко осветило ее лицо. Глория Гарланд сперва изумленно уставилась на девушку, потом вскочила на ноги.

— Мария! — закричала она. — Мария Лантельм! Что ты здесь делаешь?

От удивления они обе раскрыли рты. В узких глазах Чана появился торжествующий блеск. Впрочем, девушка не потеряла самообладания.

— Глория! — промолвила она. — Вот мы и встретились.

— Но где ты была, дорогая? Куда пропала и почему?

Девушка прервала ее:

— Одна вещь…

Но тут поднялся ошеломленный Фланнери.

— Послушайте, — начал он, — позвольте мне. — Он решительно шагнул к девушке. — Вы Мария Лантельм?

— Была ею когда–то, — кивнула та.

— Вы играли в одной труппе с мисс Гарланд одиннадцать лет назад и потом исчезли?

— Да.

— Почему?

— Мне все надоело, я разлюбила сцену, а когда просилась уйти, меня не отпускали. Короче, я сбежала.

— Так. А семь лет назад, в Нью—Йорке, вы работали манекенщицей под именем Дженни Джером, пока снова не испарились?

— По той же причине. Я не решилась отказаться от места прямо, я… я устала и…

— И изменили имя?

— Я хотела сделаться новым человеком.

Фланнери посмотрел на нее недоуменно.

— Тут есть какая–то странность, — заявил он. — Вам известно, кто я такой?

— Вроде, полицейский.

— Правильно.

— Я никогда не совершала ничего плохого, мне нечего бояться.

— Возможно. Скажите только, что вы знаете о сэре Фредерике Брюссе?

— То, что он был сотрудником Скотленд—Ярда и что его убили в прошлый вторник в кабинете мистера Кирка.

— И вы не встречались с ним до того, как он сюда приехал?

— Нет, сэр, ни разу.

— Даже не слышали о нем?

— По–моему, нет.

Ее спокойные ответы окончательно привели Фланнери в замешательство.

— Вы обслуживали лифт в прошлый вторник ночью? — опять попытал он счастья.

— Да, сэр.

— А вы не догадываетесь, почему сэр Фредерик охотился за вами? За Марией Лантельм, или Дженни Джером, или как там еще?

Она нахмурилась.

— Охотился? Как странно. Нет, сэр, я вообще впервые об этом слышу.

— Хорошо, тогда вот что: вы важный свидетель по делу об убийстве сэра Фредерика, и я не хочу, чтобы вы снова сбежали.

Девушка улыбнулась.

— Не сомневаюсь. За мной даже следили последние несколько дней.

— И будут следить столько, сколько понадобится. Одно неверное движение — и я вас арестую, ясно?

— Вполне, сэр.

— Отлично. Спокойно продолжайте работать, если вы мне понадобитесь, я вам сообщу. А теперь ступайте.

— Спасибо, сэр, — поблагодарила девушка и ушла.

Фланнери тут же повернулся к мисс Гарланд.

— Ну, отвечайте: вы узнали ее в ту ночь?

— Трудно сказать, но сейчас точно узнала.

— Что ж, у вас было достаточно времени для раздумий, — заметил Чан. — По вашей вине, мисс Гарланд, мы забрались в непролазные дебри. Ладно, пока вы свободны…

— Да, свободны, — вмешался капитан. — Но до конца следствия держитесь подальше от своей подруги.

— О, конечно! — заторопилась мисс Гарланд. — Боюсь, ей совсем не понравилось то, что я ее опознала. Надеюсь, она не нарвется на неприятности?

— В зависимости от обстоятельств, — неопределенно произнес Фланнери, и Кирк проводил актрису к выходу.

Сияющий Чарли Чан усмехнулся.

— Мое предчувствие меня не подвело.

— А какой от этого прок? Во что мы влипли? — пробормотал Фланнери. — Лифтерша оказалась Дженни Джером, а Дженни Джером Марией Лантельм. Ну и дальше что, в чем тут смысл?

— А смысл тут в одной простой вещи, — мягко проговорила мисс Морроу.

— Капитан специально притворяется тупым, — сказал Чан. — Невозможно, чтобы он ни о чем не догадывался.

— Что это вы болтаете? — удивился Фланнери.

— Мое предчувствие меня не обмануло, — повторил Чан. — Лифтерша оказалась и Дженни Джером, и Марией Лантельм. Вы спрашиваете, в чем тут смысл? В одном: она же и Ева Даренд.

— О Господи! — закричал Фланнери.

— И теперь мутная вода стала прозрачнее, — продолжал Чан. — Ева Даренд удрала из Пакистана темной ночью пятнадцать лет назад. Четыре года спустя она объявляется в ниццком театре. Там что–то происходит: либо она увидела кого–то, либо узнала — так или иначе, она снова исчезает. Где? В конечном итоге еще через четыре года мы обнаруживаем ее в нью–йоркском доме моделей. Там опять что–то случается, и она в очередной раз убегает. Куда же теперь? В Сан—Франциско. Ограниченные возможности не позволяют занять ей здесь высокое положение. Потом в поисках Евы Даренд сюда прибывает сэр Фредерик Брюсс.

— Все это совершенно ясно, — поспешно вставила мисс Морроу.

— Да, ясно, — кивнул Чан. — Сэр Фредерик, хотя и выслеживал ее, не знал девушку в лицо и не мог отыскать никого, кто был бы с ней знаком, но он помнил, что она в свое время называлась Марией Лантельм и Дженни Джером. Выяснив, что в Сан—Франциско живут два человека, две женщины, знавшие ее под этими именами, он просит пригласить их на обед. Он надеялся, что хотя бы одна из женщин, или обе, укажут ему таинственную беглянку.

Фланнери зашагал по комнате.

— Прямо не представляю, — вздохнул он. — Ваш рассказ слишком хорош, чтобы быть правдой. Но если вы не ошибаетесь, я ее арестую. Неужели Ева Даренд?.. Завтра же. Мне бы только удостовериться…

— Даже не сомневайтесь, это она, — проговорил Чарли Чан.

— Но ведь вы тоже только предполагаете, как Еву Даренд ее никто не опознал…

Зазвонил телефон.

Кирк снял трубку и, коротко переговорив, протянул ее Фланнери.

— Это вас, капитан.

Тот вытянулся в струнку.

— О, здравствуйте, шеф… Да, да… Что?.. Он? Хорошо… Благодарю, шеф… Уверен.

Положив трубку на рычаг, он повернулся к остальным, на лице его играла широкая улыбка.

— Ну, сержант, скоро мы выясним, насколько верны ваши предположения, — заявил он. — Я прикрепил к этой даме пару толковых парней, но до завтрашнего утра ничего предпринимать не стану. Да, сэр, к завтрашнему вечеру я точно узнаю, является ли она пресловутой Евой Даренд.

— Ваши слова звучат на удивление мрачно, — заметил Чан.

— Только что звонил начальник полиции, — объяснил Фланнери. — Завтра в половине третьего приезжает инспектор Дафф из Скотленд—Ярда. Он везет с собой человека, единственного в целом мире способного безошибочно опознать Еву Даренд: ее мужа, майора Эрика Даренда.

 

Глава 12 Т

уманный вечер

Когда Кирк и Чан остались одни, маленький детектив задумчиво устремил глаза на огонь.

— Теперь вся надежда на вторник, — заметил он. — Что он принесет? Я жду от него многого, ибо срок моего пребывания здесь кончается.

Кирк искренне удивился.

— И вы уедете в среду, даже если загадка к тому времени не разрешится?

Чан невозмутимо кивнул головой.

— Я обещал Барри Чану и сдержу слово. Завтра появится муж Евы Даренд. Во всем мире нам не найти более нужного человека. И тут одно из двух: либо он опознает свою жену, либо нет. В первом случае дело, вероятно, закончится. А во втором.. — Чан пожал плечами. — Что ж, я сделал все от меня зависящее, пусть капитан Фланнери барахтается в одиночку.

— Но мы не справимся без вас, — испугался Кирк. — Впрочем, до среды многое может измениться. Кстати, я хочу пригласить вас в клуб «Космополитен». Как насчет завтрака там в полдень?

Чан оживился.

— Я давно мечтал его посетить, вы очень добры.

— Тогда порядок, — обрадовался его хозяин. — У меня сейчас дела в конторе, я отправлюсь туда, а вы заходите за мной в половине первого. И передайте, пожалуйста, Парадайзу, что мы не завтракаем дома.

Захватив плащ и шляпу, он спустился вниз, а Чан подошел к окну и бесцельно уставился на раскинувшийся под ним город.

Его взгляд задержался на доке «Метсон», перебежал на мол и остановился на красной трубе знакомого судна. Послезавтра оно отходит в Гонолулу, попадет ли он на его борт? Он, конечно, поклялся… но… Детектив вздохнул.

Зазвенел звонок у входной двери, и на пороге появился Билл Ренкин, репортер из «Глобуса».

— Здравствуйте, — произнес он. — Очень рад вас видеть. Я же обещал, что проведу весь день в библиотеке, и вот результат — мое нездоровое волнение.

— Неужели вам повезло? — спросил Чан.

— Да. Я нашел–таки нужное сообщение в «Нью—Йорк–сан». Ничего говорить не буду, я снял копию, вот она: информация из Пешавара.

Чан взял листок желтой бумаги и перечитал краткое изложение известных событий: Ева Даренд, молодая жена капитана Эрика Даренда, исчезла при таинственных обстоятельствах два дня назад, во время пикника в окрестностях Пешавара, обеспокоенные власти послали солдат прочесать местность.

— Статья помечена пятым мая, — пробормотал Чан. — Значит, Ева Даренд пропала ночью третьего мая 1913 года. Вы нашли еще что–нибудь?

— Продолжения не последовало, — ответил Билл Ренкин. — Не было также никаких упоминаний о Битхэме. Скажите, он мог иметь отношение к случившемуся?

— Нет, — отрезал Чан. — Тут я немного ошибся, даже великие детективы порой делают шаг не с той ноги. Впрочем, мои неверные шаги часто приносят пользу.

— Что же происходит? — полюбопытствовал Билл. — Я гонялся за Фланнери и мисс Морроу, но ничего не выяснил. Мой редактор уже начинает злиться. Вы можете хотя бы намекнуть?

Чан отрицательно потряс головой.

— Согласуясь с правилами этики, я лучше промолчу. Я не пользуюсь здесь авторитетом, и капитан Фланнери смотрит на меня, как на специалиста по карманным кражам. Так что пока я ничего говорить не буду, мы еще очень далеки от счастливого конца,

— Жаль, — вздохнул Билл Ренкин.

— Но расследование не продлится долго, — утешил его Чан. — Свет обязательно пробьет себе дорогу, пока же мы просто плывем по течению. Но если я окажусь на сцене в минуту триумфа, то с огромной радостью намекну вам на скрытые от других обстоятельства дела. .

— Если окажетесь на сцене? Что вы имеете в виду?

— Личные проблемы властно призывают меня домой, независимо от того, решится наша задача или нет, в среду я должен уехать.

— Конечно, так же, как в прошлую среду! — засмеялся Ренкин. — Не считайте меня ребенком: терпеливый Восток не отступает в подобной ситуации. Ну, мне пора бежать. Помните ваше обещание насчет намека.

— У меня отличная память, — проговорил Чан. — Кроме того, я вам многим обязан. До свидания.

После ухода репортера Чарли Чан более внимательно изучил копию газетной статьи.

— Третьего мая 1913 года, — произнес он вслух и, с удивительной поспешностью направившись к столу, схватил «Жизнь» полковника Битхэма. Быстро перелистав страницы, он наконец нашел желаемое. Потом он еще долго сидел в кресле с открытой книгой на коленях, глядя в пространство.

Ровно в половине первого Чан зашел в контору Кирка. Молодой человек давал указания секретарю, а тот складывал документы в кожаную папку.

— После завтрака нам надо повидать юриста, — напоследок сказал секретарю Кирк, отправляясь с Чарли Чаном в клуб «Космополитен».

Пока они раздевались в вестибюле, Чан заинтересованно осматривался по сторонам. Этот клуб был широко известен, его посещали художники, бизнесмены, журналисты. Судя по тому, как его приветствовали, Кирк пользовался здесь большой популярностью. Он представил детектива друзьям, и Чарли Чан оказался в центре группы людей. Наконец им с трудом удалось пристроиться в углу обширного кафетерия.

Еще сидя за столом, Чан внезапно заметил человека, который сейчас его интересовал: к ним приближался полковник Джон Битхэм.

— Здравствуйте, мистер Кирк, здравствуйте, мистер Чан, — поклонился он. — Разрешите к вам подсесть?

— Пожалуйста, — довольно холодно ответил Кирк. — Как насчет завтрака? Что вам заказать?

— Ничего, спасибо, я уже поел, — поблагодарил Битхэм.

— Тогда закуривайте, — предложил Кирк, протягивая ему портсигар.

— С удовольствием, — пробормотал полковник и взял сигарету. — Мы не встречались с того самого обеда… — продолжал он. — Ох, извините, я не имел в виду ничего дурного… Случившееся просто ужасно. Кстати, полиция уже подозревает кого–нибудь? Такой человек, как сэр Фредерик…

Кирк, пожав плечами, перебил его:

— Если у властей и имеются подозрения, то они держат их при себе.

— А вы, сержант Чан, разве не занимаетесь расследованием? — продолжал Битхэм.

Чан хитро прищурился.

— Расследованием занимается континентальная полиция, — объяснил он. — А я здесь такой же посторонний, как и вы.

— Да–да, все правильно, — согласился Битхэм. — Просто я краем уха слышал, что вы собирались уезжать. А поскольку вы остались, то я и решил…

— Если я сумею помочь, то непременно помогу, — заявил Чан и глубоко задумался. Человек, подобный полковнику Битхэму, не заинтересовался бы без причины действиями Чарли Чана.

— Как ваша новая экспедиция? — переменил тему Кирк.

— Подготовка что–то совсем застопорилась, — ответил полковник. — Совсем. — Битхэм нахмурился. — Я как раз хотел с вами об этом побеседовать. Ваша бабушка обещала финансирование, но меня смущает сумма.

— Сколько?

— Часть я наскреб, пока мне нужны пятьдесят тысяч долларов.

Кирк недоуменно поднял брови.

— Вы что, собираете деньги на черный день? Впрочем, если бабушка рвется вам помогать, пускай помогает.

— Хорошо, что вы так думаете, — обрадовался Битхэм. — Я боялся, что на нее повлияют другие члены семьи. А ведь идея принадлежит ей, честное слово.

— Естественно, — сказал Кирк. — Я уверен, что она страшно довольна собой.

— Результаты экспедиции будут иметь важное научное значение, — продолжал Битхэм. — Имя вашей бабушки может прославиться навеки, она не пожалеет.

— А какова цель экспедиции?

Усталые глаза полковника впервые заблестели.

— Понимаете, мне здорово повезло прошлый раз в пустыне Гоби. Я случайно набрел на развалины города начала первого века нашей эры. Уже при беглом осмотре мне удалось обнаружить там монеты седьмого года! Мало того: письма военного губернатора, остатки предметов одежды, ювелирные изделия, словом, изумительные памятники прошлого. Короче, я хочу вернуться и продолжить раскопки. Правда, волнения в Китае будут мешать, но в Китае всегда волнения. Я достаточно долго ждал, хватит, пора отправляться.

— Вот уж не завидую вам, — покачал головой Кирк. — Пустыня есть пустыня. И тем не менее желаю всего наилучшего.

— Спасибо. Вы удивительно чуткий человек. — Битхэм поднялся. — Я рассчитываю завершить подготовку через несколько дней. Надеюсь, что до моего отъезда убийцу сэра Фредерика схватят. Хороший был парень этот англичанин!

Быстро взглянул на него, Чан добавил:

— И большой ваш поклонник.

— Мой большой поклонник? Сэр Фредерик Брюсс? Действительно? — Голос полковника Битхэма звучал ровно и невозмутимо.

— Вне всякого сомнения. Среди его вещей мы обнаружили кучу книг, написанных вами.

Битхэм отшвырнул сигарету прочь.

— Как мило с его стороны. Я польщен. Но если подобным образом вы намекаете на мою причастность к его убийству, то я могу лишь пожелать вам дальнейших успехов, сержант Чан.

Он резко повернулся и зашагал вон из кафетерия. Чан задумчиво смотрел ему вслед.

— Он напоминает мне снега Тибета, — проговорил Кирк. — Такой же теплый и человечный. Однако рассказ о мертвом городе составляет исключение. Он заметно воодушевился. Странная личность. Вы не находите, Чарли?

— Действительно странная, — согласился Чан. — Но самое удивительное…

— Да?

— Он искренне жалеет сэра Фредерика. Или его печальные глаза не случайно соседствуют со смеющимся ртом?

Уже на улице Кирк снова обратился к Чарли Чану:

— Я вспомнил о ежегоднике клуба «Космополитен». Может быть, в нем что–то скрыто?

Прежде чем ответить, детектив глубоко вздохнул.

— Континентальный климат не развивает воображение, — промолвил он.

Кирк отправился к юристу, а Чан зашагал домой ждать многообещающего завтрашнего дня.

Во вторник мисс Морроу появилась в бунгало первой около половины четвертого. День выдался пасмурный, ветреный, но девушка была оживлена. Кирк помог ей раздеться.

— Вы полны энергии и силы, — заметил он.

— Я всю дорогу шла пешком. — объяснила она. — Я слишком возбуждена, чтобы ездить в такси. Только подумайте, совсем скоро мы увидим майора Даренда и его так давно исчезнувшую жену.

— Майор уже прибыл? — поинтересовался Чан.

— Да, полчаса назад вместе с инспектором Даффом. Их поезд немного запоздал. Майор позвонил мне, что они скоро приедут. Похоже, он настоящий англичанин. Он не желает ни с кем разговаривать, пока не примет душ в отеле.

— Не стоит осуждать его, ведь он мчался к нам из Чикаго, — произнес Кирк — Я надеюсь, что Мария Лан–тельм сегодня дежурит в лифте?

— Да, — кивнула мисс Морроу. — Именно она меня сюда поднимала. Интересно, правда ли то, что она Ева Даренд? Не ошибка ли это?

— Она обязана быть ею. Таково предчувствие мистера Чана.

— Не надо преувеличивать мою значительность, — попросил Чан. — В прошлом я часто нападал на ложный след.

Кирк придвинул к огню просторное кресло и усадил в него девушку.

— Оно немного великовато для вас, но вы еще можете подрасти. А чай я принесу позднее. По–моему, англичане ничем не могут заниматься, пока не напьются чаю.

Девушка устроилась в кресле поудобнее, а Кирк принялся болтать о разных посторонних вещах, все время чувствуя, как Чарли Чан беспокойно шагает по комнате за его спиной.

— Лучше посидите, Чарли, — предложил он наконец. — Вы похожи на человека, который явился на прием к дантисту.

— Так мне немного спокойнее, — объяснил Чан. — Слишком много поставлено на карту. Да и насмешки Фланнери еще придется выносить.

В четыре часа, когда уже начало смеркаться, раздался звонок в дверь. Кирк стремглав бросился открывать и через секунду приветствовал Фланнери и молодого коренастого англичанина. Двоих. Кирк покосился в сторону лестницы, ожидая увидеть третьего. Никого.

—- Здравствуйте, — сказал Фланнери. — Майор Даренд уже пришел?

— Нет, — ответил Кирк. — Только не говорите, что вы его потеряли.

— Все не так, — отмахнулся Фланнери. — Я сейчас объясню. Но сперва, мисс Морроу, познакомьтесь с инспектором Даффом из Скотленд—Ярда.

— Очень приятно, — спокойно улыбнулась девушка.

— Мне тоже приятно, — поклонился Дафф.

У него был старомодный английский выговор. А удивительная молодость и румянец во все щеки делали его похожим на фермера.

— Мы с инспектором прямо с вокзала поехали ко мне, — продолжал Фланнери. — Я хотел познакомить его с материалами дела. А майор отправился в отель привести себя в порядок. Он скоро появится. Ах да, мистер Кирк, это инспектор Дафф. А это, инспектор, сержант Чарли Чан из гонолульской полиции.

Чан склонился в глубоком поклоне.

— Эта минута навсегда останется в моей памяти, — промолвил он.

— Правда? — спросил Дафф. — Капитан рассказывал мне о вас, сержант. Мы с вами в одном положении — попали сюда издалека.

— Да, за нашими спинами осталось множество миль, — согласился Чан.

— Вот что, — сказал Фланнери, — надо устроить так, чтобы майор не встретил нашу лифтершу, пока мы все не подготовим. Пускай кто–нибудь спустится вниз и поднимет его на другом лифте.

— Я с радостью окажу эту услугу, — вмешался Чан.

— Нет, я сам пойду, — возразил Фланнери. — Я знаю его в лицо. И потом, мне надо поговорить с ребятами, которые следят за лифтершей. Один из них как раз мелькал перед зданием. Вы, инспектор, побудьте здесь. — И добавил шутливым тоном: — Вы в надежных руках.

Кирк предложил английскому детективу присесть.

— Когда придет майор, нам подадут чай, — сказал он.

— Вы очень любезны, — промолвил Дафф.

— Значит, капитан ознакомил вас с ситуацией? — спросила мисс Морроу.

— Частично, — ответил Дафф. — Потрясающее дело. Просто потрясающее! Все мы уважали и любили сэра Фредерика. И то, что ой убит при исполнении долга, хотя и был в отставке, не удивительно. Наверняка убийца — один из преступников, не выявленных Скотленд—Ярдом. Мы не успокоимся, пока не найдем виновного. И тут мы будем счастливы принять вашу помощь, сержант.

Чан поклонился.

— Мои способности ничто по сравнению с вашими, инспектор.

— Я надеюсь, инспектор, что вы обязательно прольете свет на случившееся, — добавила мисс Морроу.

Дафф грустно покачал головой.

— Боюсь, что нет. Множество более опытных полицейских работают гораздо успешнее. Просто я сейчас единственный сотрудник Скотленд—Ярда, который находится в Штатах. Видите ли, я несколько молод…

— Я это заметила, — улыбнулась девушка.

— Все мои предыдущие дела бледнеют перед этим. Но я приложу максимум усилий…

— Хотите сигарету? — перебил его Кирк.

— Если леди не возражает, я закурю трубку.

— О, пожалуйста! — воскликнула мисс Морроу. — Как Шерлок Холмс.

Дафф улыбнулся.

— К сожалению, на этом наше сходство кончается. Я уже говорил, что работаю в столичной полиции всего семь лет. Но об убийстве Хилари Галта, конечно, я слышал, хотя это случилось давно. Еще начинающим полицейским я видел в музее Криминалистики бархатные туфли, которые были на Галте в ту ужасную ночь. А об исчезновении Евы Даренд я узнал обычным путем. Так что с вашим делом я почти не связан. Правда, пять лет назад пролетел слух, будто она в Париже, и сэр Фредерик послал меня туда. Но тревога оказалась напрасной. Зато во время расследования я познакомился с майором Даре–ндом, тоже примчавшимся в Париж. Бедняга! Он испытал только очередное разочарование. Надеюсь, что сегодняшний вечер принесет ему удачу.

— Выходит, майор не случайно попал в Америку? — удивилась мисс Морроу.

— Нет, сэр Фредерик вызвал его телеграммой, — объяснил Дафф, — просил о помощи. Короче, майор сразу заторопился в Нью—Йорк. А уже в Чикаго мы неожиданно встретились с майором в поезде, обрадовались друг другу и вместе поехали в Сан—Франциско.

— Теперь–то он нам поможет, — вздохнула мисс Морроу.

— Надеюсь. Повторяю, я осторожно отношусь к этому делу. Но меня страшно интересуют бархатные туфли. Почему их забрали? Где они теперь? Они опять стали существенной деталью. Как по–вашему, сержант?

Чарли Чан пожал плечами.

— Туфли ничем не отличались от тех, давнишних. Но они могут ни к чему не вести.

— Конечно, — улыбнулся Дафф. — Однако я не суеверен и снова последую за ними. Кстати, кое в чем я действительно могу помочь. — Он неожиданно обратился к Кирку: — Вашего дворецкого зовут Парадайз?

У Кирка оборвалось сердце, но, удержав себя в руках, он ответил:

— Да. И он великолепный слуга.

— Ваш Парадайз меня интересует, — продолжал Дафф. — А Парадайз, насколько я в курсе, интересовался почтой сэра Фредерика. Где он теперь?

— На кухне или в своей комнате. Вы желаете его видеть?

— Непременно.

Тут появился Фланнери, — сопровождаемый неким блондином в непромокаемом плаще.

Майор Даренд был типичным англичанином: спортивный, загорелый, гладко выбритый. Его голубые глаза глядели тревожно.

— Входите, майор, — пригласил Фланнери.

Потом он представил блондина собравшимся. Кирк взял его плащ и отнес на вешалку. Затем в комнате воцарилась неловкая тишина. Первым ее нарушил Фланнери.

— Майор, — сказал он, — мы не сообщили вам, по какому поводу встретились. Вы приехали сюда благодаря телеграмме сэра Фредерика Брюсса?

— Да, — спокойно ответил Даренд.

— Он объяснил, зачем вы ему понадобились?

— Полковник намекнул, что нашел мою жену.

— Понимаю. Ваша жена исчезла при необычных обстоятельствах пятнадцать лет назад в Пакистане?

— Правильно.

— И. с тех пор вы о ней не слышали?

— Ни разу. Случались, конечно, ошибки: нас снабжали ложными данными, и, естественно, наши надежды не оправдывались.

— Вам никогда не сообщали, что она в Ницце или в Нью—Йорке?

— Нет. С какой стати она бы там крутилась?

— Вы, конечно, узнаете ее, если увидите?

Даренд взглянул на него с неожиданным интересом.

— Думаю, да. Хотя ей было только восемнадцать лет, когда она пропала.

Мисс Морроу стало жаль этого человека.

— Майор, — медленно произнес Фланнери, — у нас есть все основания считать, что ваша жена находится в этом здании.

Даренд в изумлении откинулся на спинку кресла, потом печально покачал головой.

— Хотел бы я, чтобы вы не ошибались. Вам такого не понять: пятнадцать лет волнений — чересчур долгий срок. Единственный луч надежды за все это время. Да, я хочу верить, но меня уже постигло столько разочарований. Я потерял способность надеяться.

— Подождите, пожалуйста, минуту, — попросил Фланнери и торопливо удалился.

Оставшиеся хранили мрачное молчание. Тиканье часов казалось громом. Внезапно Даренд, уставившийся в пол, вскинул голову и закричал, обращаясь в Даффу:

— Не может быть! Евы здесь нет! После стольких лет… в Сан—Франциско… исключено… неправда…

— Сейчас все выяснится, старина, — мягко проговорил Дафф.

Секунды тянулись медленно. Чан начал удивляться. Даренд шагал взад и вперед по комнате. Пять минут… Десять…

Дверь как–то вдруг с шумом распахнулась, и влетел Фланнери. Его седые волосы были всклочены, лицо перекошено.

— Она опять исчезла! — заорал он. — Открытый лифт стоит на седьмом этаже. Она пропала, и никто ее не видел!

Слабо вскрикнув, Даренд упал в кресло и закрыл лицо руками.

 

Глава 13 С

тарые друзья встречаются вновь

Но не только майора Даренда потрясла эта весть. Лица всех четверых выражали разочарование.

— Исчезла, и никто ее не видел, — повторил Чан, с упреком глядя на капитана. — Ведь за ней наблюдали умные сотрудники континентальной полиции.

— Наблюдали! — рявкнул Фланнери. — Но мы не супермены. Эта баба скользкая, как угорь. Двое моих парней занимались слежкой, смотрели за ней в оба. И никто ничего не заметил. Она не могла…

Открылась дверь, и в комнату вошли двое мужчин в штатском, следом плелась седая уборщица.

— Ну, Петерсон, что сие означает? — набросился на них Фланнери.

Сперва послушайте ее, шеф. — Петерсон кивнул на уборщицу. — Она работает на седьмом этаже. — Он повернулся к женщине. — Расскажите капитану то, что рассказывали нам.

Женщина нервным жестом поправила передник.

— Я находилась в 709 номере, сэр. Сотрудники конторы рано ушли домой, и я была там одна. Вдруг открылась дверь и вбежала та самая рыжая лифтерша в плаще и шляпке. «Что случилось?» — спросила я. Но она, не ответив, скрылась в темной комнате. Я, конечно, удивилась и последовала за ней. Но лифтерша уже спускалась по пожарной лестнице. Она ни слова не произнесла, сэр. Просто исчезла в ночи.

— Пожарная лестница, — пробормотал Фланнери. — Я так и думал. Вы проверяли, Петерсон?

— Да, сэр. Еле заметный след на земле, вес–то небольшой.

Ладно, — вздохнул Фланнери. — Но кто–то должен был видеть, как она шла по улице. Надо опросить свидетелей. — Он повернулся к уборщице. — Все, вы свободны:

Женщина удалилась в сопровождении одного из детективов. Второй обратился к Фланнери:

— И еще, капитан: парень из табачной лавки на углу заявил, что девушка в униформе Кирк–билдинга несколько минут назад звонила кому–то по телефону.

— Он слышал разговор?

— Нет, сэр. Она звонила из будки и говорила недолго, а потом торопливо. ушла.

— Тут что–то есть, — задумался Фланнери, — Подождите, подождите… Сперва я подниму всех по тревоге. Я пошлю людей на вокзалы и в аэропорты. Такую заметную даму я схвачу еще до полуночи…

— За что? — мягко поинтересовалась мисс Морроу.

— Ах да… ну, как свидетельницу. Правильно, я возьму ее как свидетельницу. Так будет лучше, я пока не хочу огласки. В крайнем случае, арестую по обвинению в воровстве. Ее униформа — ваша собственность, мистер Кирк?

— Да, но мне это не нравится.

— Но я же не всерьез. Нам надо просто облапошить газеты. А теперь… разрешите воспользоваться вашим телефоном?

Набрав номер, Фланнери заорал в трубку так, что хозяин сделал ему замечание. Капитана переполняла энергия.

— Я непременно возьму ее, — обещал он снова. — Она не могла далеко уйти.

— Но у нее накоплен немалый опыт в подобных делах, — напомнил Чан.

— Да, но сейчас не тот случай. От меня ей не скрыться. — и Фланнери удалился в сопровождении своего детектива.

Майор Даренд уныло сидел в кресле, инспектор Дафф курил трубку.

— Неудачно, — заметил он через некоторое время. — Но терпение — это основа нашей работы, не так ли, сержант?

Чарли Чан просиял.

— Наконец–то я встретил человека, с которым можно разговаривать на одном языке!

Поднявшись на ноги, Барри Кирк нажал кнопку звонка.

— Как насчет чая? — спросил он, потом подошел к окну и выглянул наружу. Сквозь туман слабо пробивался свет уличных фонарей, дул ветер, дождь колотил по стеклам — перед ним лежал мрачный город. — В такую ночь просто необходимо что–то теплое… — Он помолчал. — В такие ночи женщина убегает, чтобы ее больше не увидели.

На пороге появился привычно величавый Парадайз.

— Вы звонили, сэр? — промолвил он.

— Да, — ответил Кирк. — Принесите чаю, Парадайз, на пятерых… — Он остановился. Глаза смертельно побледневшего дворецкого были устремлены на Даффа. Наступила тишина.

— Здравствуйте, Парадайз! — наконец окликнул его Дафф.

Дворецкий пробормотал что–то невнятное и повернулся, намереваясь уйти.

— Одну минуту! — В голосе инспектора зазвучала сталь. — Какой сюрприз, мой милый, сюрприз для нас обоих. При нашей последней встрече вы сидели на скамье подсудимых в Олд—Бейли. — Парадайз нехотя склонил голову. — Возможно, я бы не возражал против того, чтобы вы удрали, при условии вашего хорошего поведения. Но вы вскрываете почту, не так ли, Парадайз? Вы взяли письмо, адресованное сэру Фредерику?

— Да, сэр. — Его почти не было слышно.

— Ну естественно, — кивнул Дафф и обратился к Барри Кирку: — Простите за причиненное беспокойство, мистер Кирк. Наверное, Парадайз — хороший слуга?

— Лучший из всех, что у меня были.

— Он всегда считался примерным слугой, — продолжал Дафф. — Насколько я помню, этот факт отмечали в Олд—Бейли. Великолепный слуга. У него отличные рекомендации. Но, к несчастью, несколько лет назад в Англии он подсыпал цианид в чай одной леди.

— Это явно неподходящее место для цианида, — заметил Кирк. — Правда, я не знаю, кем была указанная леди.

— Его женой, — объяснил Дафф. — И нам показалось, что он переступил границы привилегий мужа. Его судили…

Парадайз поднял голову.

— Ничего не было доказано, — твердо произнес он. — Меня оправдали.

— Да, мы потерпели крах, — согласился Дафф. — Такое не часто случается, мистер Кирк, но тогда случилось. Юридически его не могли признать виновным. Я имею в виду, по закону. В связи с этим я бы не стал упоминать о прошлом Парадайза, если бы не вскрытое им письмо. Скажите, Парадайз, вы знаете Еву Даренд?

— Я даже не слышал такого имени, сэр.

— Вам что–нибудь известно о давнишней трагедии в Эви—Плейсе? Об убийстве Хилари Галта?

— Ничего, сэр.

— Но вы распечатали конверт, адресованный сэру Фредерику Бргоссу, и сунули туда первую попавшуюся чистую бумагу. По–моему, вам лучше объяснить этот факт.

— Да, сэр, конечно. — Дворецкий повернулся к Барри Кирку. — Все это очень болезненно для меня, сэр. За два года работы у вас, сэр, я не совершил ни одного нечестного поступка. Этот джентльмен утверждает, будто я отравил свою жену. Скажу только, что’ имея ко мне некоторую предубежденность, поскольку сам проводил расследование, он испытал разочарование, когда суд меня оправдал. Естественно, чувство…

— Не болтайте ерунды, — резко оборвал его Дафф.

— Так или иначе, сэр, — продолжал дворецкий, обращаясь к Кирку, — я был оправдан по той простой причине, что никого не убивал. Но я понимаю, что, независимо от моей виновности или невиновности, такое сообщение вам неприятно.

— Да, новость не из радостных, — согласился Кирк.

— Наверное, нам лучше забыть о ней. Здесь у меня превосходное место, тут я был счастлив. Мне всегда нравились высокие этажи. И, когда приехал сэр Фредерик, я немного испугался. Нет, я не был с ним знаком, просто боялся, что он вспомнит меня по процессу. Так к несчастью и случилось. Мы немного поговорили в его комнате. Я заверил его, что не сделал ничего нечестного и живу, как порядочный человек. Потом попросил его хранить в тайне мое прошлое. Проявив истинную справедливость, сэр Фредерик ответил, что должен подумать. Я решил, что он собирается выяснить мнение обо мне Скотленд—Ярда. А ночью сэр Фредерик погиб.

— Ах вот как… — протянул Кирк. — Я начинаю понимать.

— Я не пытался вводить вас в заблуждение, сэр. Когда посыльный от Кука вручил мне корреспонденцию-, среди прочих писем оказалось послание сэру Фредерику из Скотленд—Ярда. Я просто хотел успокоиться, если можно так выразиться. Думал, что сэр Фредерик запросил обо мне Ярд и уже получил ответ. Я не желал, чтобы обо мне узнали в местной полиции…

— Однако ваше объяснение чересчур просто, — заметил Кирк.

— Но я должен был убедиться, сэр. Я считал, что в письме наверняка говорится обо мне. Я собирался положить его на место…

— Но оно к вам не относилось, Парадайз, — сказал Кирк.

— Только непосредственно, сэр. Однако в письме упоминался инспектор Дафф. Я уже имел… м-м… честь испытать на себе внимание инспектора Даффа и потому впал в панику. Местная полиция, ознакомившись с письмом, могла послать за ним, и все бы всплыло на поверхность. Поэтому я вложил в конверт чистый лист. Неуклюжая уловка, сэр, теперь я глубоко раскаиваюсь. Обман ранит меня, сэр. Он всегда меня удручал.

— Надеюсь.

— Возможно, я возьму на себя слишком много, сэр, если попрошу у вас прощения. Но я обещаю, что останусь преданным слугой, потому что я люблю вас, мистер Кирк. О, сэр!. Если бы наши отношения остались прежними…

Кирк засмеялся.

— Мне надо подумать над вашими словами. А вы уверены, что любите меня?

— Да, сэр.

— Давайте потом, — сказал Чан. — Пока я не решаюсь ничего говорить. Мое чувствительное сердце отлично понимает, какую рану мы можем нанести майору Даренду. Пускай он простит меня за грубость, но я попрошу его рассказать о той ночи, когда исчезла Ева Даренд.

Майор очнулся от своих размышлений.

— А, что? Ночь, когда Ева… О, это было так давно…

— Но ведь вы ничего не забыли, — заметил Чан.

Даренд печально улыбнулся.

— Конечно нет. Хотя и пытался. Мне казалось, что так будет лучше. Но… не вышло.

— Это случилось третьего мая 1913 года?

— Да. Мы жили в Пешаваре только шесть месяцев. Меня направили в полк из Англии через месяц после свадьбы. Пешавар — проклятое Богом место. Он не для такой женщины, как Ева, привыкшей к цивилизованной Англии. — Он помолчал, задумавшись. — Однако мы были очень молоды и счастливы. Еве исполнилось восемнадцать, мне двадцать четыре. Да, мы были молоды и счастливы в любви. Неудобства далекого гарнизона не значили для нас ровно ничего. Мы обожали друг друга.

— А та ночь? — настаивал Чан.

— Эту игру уже давно изобрели в гарнизоне. И Ева, конечно, принимала в ней участие. В тот вечер мы отправились на пикник к предгорьям. Выехали верхом на лошадях из города и по узкой тропинке поднялись на плато, чтобы–наблюдать оттуда за восходом луны над Пешаваром. План, безусловно, глупый. Горы кишмя кишели разбойниками, и я постоянно нервничал. Но дамы настаивали, вы же знаете, как они это умеют. Наша группа насчитывала пятерых вооруженных до зубов мужчин, и опасность казалась нереальной. — Он снова помолчал. — Ева надела жемчужное ожерелье, подарок дяди. Помню, я запротестовал, но она только рассмеялась. Иногда я думаю… но нет, глупости. Может, ее убили ради ожерелья и колец? Не исключено. Короче, мы запаслись едой и выехали из города. Все шло нормально, пока не наступило время возвращаться домой. Тут кто–то предложил поиграть в прятки…

— Вы не помните, кто именно? — заинтересовался Чан.

— Помню, Ева. Я возражал, но меня не послушали. Женщины прятались за кустами, исчезали в темноте, смеялись и болтали. Через полчаса мы отыскали всех, кроме одной. Ее так и не нашли.

— Вы тщательно проанализировали свои эмоции? Может, они возникли в результате обиды или разочарования во мне?

— Ничего подобного, сэр. Клянусь.

Кирк пожал плечами.

— Хорошо. Тогда ступайте и… э-э… приготовьте чай. Как обычно, пожалуйста.

Благодарю вас, сэр, — поклонился Парадайз и исчез.

— Бедняга, — вздохнула мисс Морроу. — Я убеждена, что он никого не убивал. Он жертва обстоятельств.

Возможно, согласился Дафф. — Но лично я считаю, что доказательства были веские. Просто тогда я был еще новичком и мог ошибиться. В любом случае, я счастлив, что с Парадайзом все прояснилось. Ясность помогает в работе.

Его надо исключить из подозреваемых, — заявил Кирк. — Хотя я допускаю, что ситуация может оказаться серьезнее, чем выглядит на первый взгляд.

Думаете, он замешан в убийстве сэра Фредерика? — спросила мисс Морроу.

— Нет, но я боюсь, что он предпримет что–то для моего убийства. У меня множество самых разных дел, среди них немало весьма сложных. Я не хочу потерять Парадайза, но еще меньше хочу лишиться жизни. Получается, что каждое утро, выпивая стакан апельсинового сока, я могу проглотить цианид. Бр-р! А как по–вашему, Чарли?

Немного помедлив, гонолульский детектив предположил:

— А если он разлюбил свою жену?

— Мне неприятна даже мысль о том, что он вообще ее любил, сказал Кирк. — Но он добрый, а жены, без сомнения, могут довести мужчин до чего угодно. Наверное, я разрешу ему пока остаться… Однако, — он посмотрел на мисс Морроу, — кто–то обещал мне на обед нечто ужасное.

— Сержант Чан, — заговорил инспектор Дафф, — какие открытия вы уже сделали в нынешнем расследовании?

— Почти никаких, — ответил Чан. — Вот напал на след Парадайза, а результат вы видели сами. То, что растет быстро, никогда не вырастет.

— Ваша правда, — согласился Дафф. — Но у вас наверняка полно идей. Я с удовольствием их выслушаю.

— Какой ужас! — воскликнула мисс Морроу.

— Едва ли вы представляете весь ужас полностью, — промолвил Даренд. — Черные холмы Пешавара наполнены неисчислимыми опасностями. Эта игра была идиотской затеей, без нее ничего бы не случилось. Мы искали всю ночь и весь день, потом еще ночи и дни… В общем, нет нужды продолжать.

— Группа включала пятерых мужчин, считая вас? — спросил Чан.

— Да, — ответил Даренд, — пятерых мужчин и пять очаровательных женщин.

— Пятеро мужчин. А четверо других тоже были офицерами гарнизона? — продолжал интересоваться Чан.

— Трое да, один — нет.

Лицо Чана просветлело.

— Один был чужим?

— Да. И пикник мы устраивали в его честь. Видите ли… таким известным человеком все восхищались, сам вице–король его приглашал, в его честь отчеканили медаль. Весь Пакистан говорил о нем. Он недавно возвратился из трудного путешествия по Тибету…

Чарли Чан прищурился.

— Он был исследователем?

— Одним из лучших. Храбрейший человек.

— Вы рассказываете о полковнике Битхэме?

— Ну конечно. Так вы его знаете?

Кирк и мисс Морроу переглянулись. Чан кивнул.

— Я так и предполагал, — заявил он, потом добавил: : — Полковник Битхэм сейчас в Сан—Франциско.

— Правда? — удивился майор. — Странное совпадение. Я бы с удовольствием с ним встретился. Он очень приятный человек.

— Значит, вы собрались в его_ честь? — снова уточнил Чан.

— Да, устроили ему что–то вроде проводов. Понимаете, на следующий день он уезжал. Но не домой, такое не в характере Битхэма — отказаться от путешествия. Он собирался пересечь с караваном Афганистан, великую соляную пустыню Персии и Тегеран.

— Преодолев вначале Хайберский проход?

— Да, Хайбер. Опасное дело. Но полковника окружала обширная свита, которая сопровождала его и в других путешествиях, кроме того, эмир Афганистана пригласил его к себе. Он ушел рано утром на следующий день, и я больше никогда его не видел.

— Рано утром, — повторил Чан, задумчиво глядя в окно. — Я сам собирался завтра спозаранок уехать домой. Но всегда случается что–то, мешающее мне вернуться к моему маленькому сыну. Презренный отец, думает он обо мне. Впрочем, — пожал он плечами, — чему быть, того не миновать.

Тут вошел Парадайз и наступила неловкая тишина.

— Чай,' сэр, — объявил дворецкий.

— Надеюсь, что ничего больше, — пошутил Кирк.

Парадайз налил чаю мисс Морроу и повернулся к инспектору Даффу.

— Что вам положить, сэр? .

Инспектор твердо посмотрел ему в глаза.

— Только один кусочек сахара, и все.

 

Глава 14 О

бед для двоих

С серьезным видом сервировав стол, разложив сандвичи и булочки, Парадайз молча удалился.

Барри Кирк осторожно попробовал чай на язык, и на его лице появилось вопросительное выражение. Инспектор Дафф заметил это и улыбнулся.

— Должен вам сказать, что цианид обладает определенным запахом, — заметил он. — Острым запахом цветущего персикового дерева.

— Отлично, — пробормотал Кирк. — Я запомню ваши слова. И вам, Чарли, тоже советую. Мы с вами по утрам пьем апельсиновый сок. Может быть, позвонить в агентство и попросить прислать нового дворецкого?

— Вам виднее, — пожал плечами китаец.

— Теперь во всяком случае, — продолжал Кирк, — наша жизнь приобретает особый смысл. Быть или не быть — вот в чем вопрос.

— Давайте спокойно договоримся с Парадайзом, — предложил Чан. — Не забудьте, что теплое слово греет три зимы, а жесткого не хватает и на шесть месяцев. Он будет лучше к нам относиться

— Согласен, — обрадовался Кирк. Потом посмотрел на Даренда и подумал, что совсем не такой беседы ожидал этот джентльмен. Бедняга, что за жизнь он ведет! Кирк попытался втянуть майора в разговор: — Скажите, майор, какого вы мнения о Штатах?

— Что? Ах, мое мнение? — рассеянно пробормотал тот. — Боюсь, что здесь я не оригинален. Вы же знаете, зачем я приехал. Но страна у вас огромная.

Дафф кивнул.

— Мы достаточно болтали о ней в поезде. Вряд ли вы поймете, какое впечатление производят США на людей, приехавших из Англии. Мы думали, что никогда не доберемся до места.

— Полностью согласен с вами, — кивнул Кирк. — И еще вы, наверное, подумали, что здесь очень много народу.

— Мы этого не говорили, — улыбнулся Даренд. — Однако возможности такой страны кажутся неограниченными. Добавлю еще, — он бросил взгляд на мисс Морроу, — что ваши женщины просто очаровательны.

— Вы исключительно любезны, — улыбнулась девушка.

— Нет. Я действительно так считаю. Простите меня, но я плохо понял, какое отношение вы имеете к нашему делу.

—- Я из прокуратуры.

— Она вроде королевского прокурора, — добавил Дафф. — — По–моему, эта молодая женщина проходит в прокуратуре практику.

— Господи, что за прихоть! — воскликнул Даренд. — Ну тогда не удивительно, что в Штатах такие представители закона.

— Благодарю вас, — склонила голову мисс Морроу. — Я была бы польщена, если бы жила не в Америке.

Даренд поднялся.

— Господа, извините меня, но я пойду. Наше путешествие получилось несколько утомительным, к тому же оно принесло очередное разочарование. Я, конечно, не питал особой надежды, но все же волновался.

— Может быть, ее еще найдут, — утешил его Дафф.

— Остается только уповать на это. А вы идете?

— Конечно, — кивнул Дафф и тоже встал.

— Погодите, инспектор, вы нам еще нужны, — остановил его Чан.

Дафф снова опустился в кресло.

— Я подумал, что сейчас не время. Вы ступайте, майор, а я приду потом.

— Хорошо, — сказал Даренд. — Я снял номер в отеле «Сан—Франсис». Надеюсь, вы одобрите мой выбор.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Дафф. — Я скоро появлюсь.

Даренд обратился к Барри Кирку:

— Вы исключительно гостеприимны по отношению к незнакомцам.

— Не ко всем. Но вам следует почаще бывать здесь. Тогда вы не почувствуете себя одиноким. Я пришлю вам приглашения пары клубов, и там мы тоже сможем встречаться.

— Я вам очень признателен. — Даренд поднес руку к сердцу, потом простился и ушел.

— Бедняга! — вздохнула мисс Морроу.

— Прекрасный человек, — прибавил Дафф и быстро повернулся к Чану. — Но это не приближает нас к цели, сержант. С чего начнем? Капитан Фланнери сообщил, что никаких бумаг у сэра Фредерика не нашли.

— Никаких, — подтвердил Чан.

— Значит, убийца к тому же и вор, если считать, что бумаги уничтожили те же руки, которые убили их хозяина. Должны существовать детальные описания дела Хилари Галта и исчезновения Евы Даренд…

— Вы слышали, что, по мнению сэра Фредерика, оба случая связаны между собой?

Дафф кивнул.

— Да, я видел копию письма моего шефа. Как ни прискорбно, но мы находимся в полнейшем неведении. Однако я уже послал телеграмму с просьбой прислать мне всю возможную информацию.

— У вас отличный темп, — похвалил его Чан. — Кроме того, сообщение майора Даренда проливает новый свет на дело. До сих пор абсолютно никто не знал, что полковник Битхэм находился в ту печальную ночь в Пешаваре.

— А где он, кстати? Вы говорили, в Сан—Франциско?

— Да, он присутствовал на обеде. Странный, молчаливый человек.

— Но ведь все ясней ясного! — внезапно воскликнула мисс Морроу. — Он был на пикнике в Пешаваре, а, следовательно, знал Еву Даренд. Сюда он должен был подниматься на лифте и встретить Дженни Джером — Марию Лантельм. Если она к тому же и Ева Даренд, он наверняка узнал ее.

— Несомненно, — согласился Чан.

— Тогда все очень просто, — продолжала мисс Морроу. — Я позову его к себе и расспрошу о…

Чан предостерегающе поднял руку.

— Почтительно прошу прощения, но станете ли вы спрашивать дорогу у слепого?

— Как? Что вы хотите этим сказать?

— Мне уже несколько дней известно, что полковник находился по соседству с Пешаваром в начале мая 1913 года. Потом мне пришло в голову, что он был участником пикника. И даже учитывая это, я бы попросил воздержаться от расспросов.

— Уж не думаете ли вы…

— Я еще не знаю, что думать. Участие в том пикнике может означать очень много или вовсе ничего. Но даже в первом случае мы не имеем права рисковать, задавая ему вопросы, если не хотим расстроить наши планы. Этот человек может кого угодно заставить поверить в себя. Его исследования пользуются большим успехом.

Мисс Морроу улыбнулась.

— Я безоговорочно принимаю ваш совет.

— Благодарю вас. Прежде чем мы начнем действовать, надо еще поработать с прошлым. — Чан повернулся к Даффу. — Давайте подумаем о бархатных туфлях.

— Да. Эти туфли — настоящая загадка. Их определенно унес убийца. Но зачем? Что потом сделали с ними? Вряд ли их взяли ради шутки. У нас в Англии для подобных случаев существует определенный метод. Мы печатаем объявление и обещаем вознаграждение.

— Превосходная идея, — заметил Чан.

— Но едва ли капитан Фланнери согласится.

Чан пожал плечами.

—- Капитан действует, как ребенок, попавший в сети. Он способен только брыкаться, с каждым разом все более запутываясь. Но довольно критики. Я тоже не легко соглашаюсь с чужими планами.

Дафф засмеялся.

— Я потолкую с капитаном после обеда. Кстати, сержант, Сан—Франциско мне совершенно незнаком, и я могу заблудиться. Позвольте мне пригласить вас пообедать со мной? Там мы сможем поговорить, а потом вы проводите меня к Фланнери.

— Глубоко вам признателен, — поклонился Чан. — Где я сумею научиться большему, как ни в вашем обществе?

— Вы не совсем правы. Но пообедать мы пообедаем. В какое время вам удобнее?

— Я беру шляпу с плащом, и мы отправляемся.

Дафф повернулся к Кирку и девушке.

— Я был очень рад познакомиться с вами. Мисс Морроу, мне впервые приходится сталкиваться с женщиной в своей работе, но я счастлив сотрудничать с вами.

— А в душе вы, наверное, смеетесь надо мной?

— Ну что вы! — отмахнулся он с улыбкой.

Едва Чан с Даффом ушли, мисс Морроу тоже направилась за плащом.

— Одну минуту, — остановил ее Кирк. — Вы куда собираетесь?

— Домой.

— Одинокая трапеза?

— Не намекайте. Я не могу пригласить вас ночью. Мне нужно время, чтобы подготовить…

— Правильно. Я и не намекаю. Но я не понимаю, почему бы вам не пообедать со мной здесь… Или там, где свет, веселье, официанты? Не будьте так жестоки, ведь я не привык питаться в одиночестве.

— Но я действительно иду домой. И потом, мне надо освежиться.

— Ерунда! У вас необычайно цветущий вид. Как у того растения, о котором говорил Дафф. Ну как, согласны?

— Если вы хотите…

Вместо ответа Кирк нажал кнопку звонка, и тут же появился Парадайз.

— Я… э-э… я ухожу обедать.

Парадайз выглядел измученным.

— Прекрасно, сэр. Но если вы разрешите мне сказать…

— Да?

— Боюсь, что вы не доверяете мне. Я надеялся, что наши прежние отношения…

— Ерунда. Я часто обедаю вне дома, вы же знаете.

— Конечно, сэр. — Дворецкий мрачно удалился.

— Боже мой, — вздохнул Кирк. — Похоже, скоро он сделается чрезмерно чувствительным. Наверное, надо как–то показать, что я ему по–прежнему доверяю. Например, устроить большой прием и позвать тех, кто мне особенно нравится и кого я люблю.

— Большой прием?

— Да, очень большой.

— И кто войдет в число приглашенных?

— Моя бабушка, Чарли Чан, несколько старых друзей из клуба. И… э-э… как насчет вас?

— Если я не появлюсь там, все решат, что я боюсь Парадайза.

Они вышли на улицу. Ночь была туманная, моросил мелкий дождь.

Кирк вывел из гаража свою машину и помог девушке сесть в кабину. Потом покатил к Юнион–скверу, ярко освещенному неоновыми лампами.

— Что скажете относительно «Маркетти»? — спросил он по дороге.

— Для меня это пустой звук, — ответила мисс Морроу.

Они вошли в небольшой уютный ресторан. Поскольку Барри Кирка здесь знали, они получили удобный столик. К ним тут же подлетел официант. Они сделали заказ.

— Мне нравится это место, — промолвил Кирк. — Здесь никогда не бывает шумно. — Хорошенькая маленькая блондинка за соседним столиком смотрела на них с мягкой улыбкой. — Милая девчушка, не правда ли?

— Вам нравятся такие девушки?

— На них приятно смотреть. Но я никогда с ними не разговаривал. Впрочем, вы, как юрист…

— Не смейтесь надо мной, пожалуйста, — попросила мисс Морроу. — У меня нет настроения. Я устала и просто обескуражена всем происшедшим.

— Ну и хорошо, что устали. А обескуражены… Насколько я понял, вы достаточно успешно потрудились.

— Нет. Теперь у меня мало работы… Вы забыли, что сегодня юбилей? Неделю назад…

— Сегодня вы впервые обедаете со мной…

— Неделю назад убили сэра Фредерика, и я получила первое крупное задание.

— Верно, вы еще не справились с ним, но скоро…

— Все не так. В любую минуту окружной прокурор может отстранить меня. Расследование надо заканчивать быстрее. А каким образом? Когда еще и середины–то не видно.

— Вы же нашли Ейу Даренд.

— И потеряла ее. И то, если лиф, терша — именно она.

— Должна быть ею. Так утверждает Чарли.

Мисс Морроу покачала головой.

— Чарли умный, но он неправ. Это только его домыслы. Вы же знаете, что случилось сегодня, пока мы ждали Фланнери с девушкой. Какая–то внутренняя уверенность сказала мне, что лифтерша не Ева Даренд.

— Не говорите так. На чем основана ваша убежденность?

— Да ни на чем. Просто я почувствовала что–то странное. Она могла быть Дженни Джером и Марией Лантельм, но не пропавшей женой майора. Не забудьте и о других вариантах.

— Например?

— Как вы смотрите на Лили Барр из калькуттской фирмы? Вы помните ее слова? Как интересовался ею сэр Фредерик? Что это, по–вашему, такое?

— Я бы с удовольствием объяснил вам, если бы знал.

— Но вы не знаете. Потом Элин Эндербэй и Глория Гарланд. Несмотря на их рассказы, сэру Фредерику они все–таки понадобились, верно? А миссис Таппер—Брок? Нет, мы не вправе утверждать, что эта лифтерша — Ева Даренд. Мы только предполагаем. И Чарли предполагает. А истины мы никогда не установим.

— Почему же нет? Фланнери найдет беглянку.

— Вы думаете? Если так, то вы больший поклонник бедняги капитана, чем я. Вы считаете, что он отыщет ее и она окажется Евой Даренд? Она просто будет молчать. Но главное, мы по–прежнему не знаем, кто убил сэра Фредерика.

— Я привел вас сюда повеселиться, — строго произнес Кирк. — А вы постоянно твердите о другом.

— Подождите, разрешите мне закончить. Здесь так удобно рассуждать о наших проблемах. Убийца сэра Фредерика — вот моя цель. Опознание Евы Даренд, по–моему, не имеет такого значения, как мы предполагаем. Ева Даренд может вообще ни к чему не вести. Кто спустил курок во вторник ночью в вашем кабинете? Карри Эндербэй? Не исключено. Элин Эндербэй? Помните ржавые пятна на ее платье? Вдруг она спускалась по пожарной лестнице? Или мисс Гарланд? А миссис Таппер—Брок?

— И каждая из них явилась ко мне на обед с пистолетом под одеждой? — улыбнулся Кирк.

— Каждая из них знала, что встретится с сэром Фредериком. Почему бы и не с пистолетом? Теперь Парадайз. Он мне нравится, но его рассказ подозрителен. И кроме того, был еще один человек. За пределами бунгало.

— Ах да, Смит. Я и забыл о нем.

— А я нет. А Ли Ганг? Китаец, который на следующий день отбыл в Гонолулу. Почему он так торопился? Может, именно он влез по пожарной лестнице? Список закончен, — вздохнула мисс Морроу.

— И все же он не полный.

— Вы имеете в виду…

— Я имею в виду человека, который в порту провожал Ли Ганга, полковника Битхэма.

— Абсурд! Личность, подобная полковнику, известная всему миру, не встревает в такие дела.

— Это говорит ваш пол, — заявил Кирк. — Ни одна женщина не может остаться равнодушной к этому англичанину. Лично мне, как мужчине, полковник Битхэм совсем не нравится. Конечно, он герой. И бывает там. где делает, что пожелает. Отсюда все последствия. Не хотел бы я оказаться в его экспедиции на вершине Тибета, и ослабеть. Он бросил бы на меня уничтожающий взгляд и кинул одного, предоставленного самому себе. Впрочем, подождите немного, по–моему, он еще сделает доброе дело до отъезда.

— Какое же?

— Думаю, он достанет пистолет и застрелит меня. Да, в горах он бы спокойно расправился со мной и отправился дальше, зная, что никто больше не будет его беспокоить.

— Да, он тяжелый человек, — согласилась мисс Морроу. — И тем не менее, он не убивал сэра Фредерика. Бедный сэр Фредерик не нарушал его планы.

— А вы откуда знаете?

— Просто, я не вижу…

— Оставьте Битхэма Чану. Нашему маленькому сыщику известно, что надо делать. А теперь пойдемте потанцуем. Или я должен танцевать один?

— Трудно сказать. Вряд ли я сейчас способна…

— Забудьте обо всем. Пошли.

Мисс Морроу засмеялась, и они отправились танцевать.

Остальной вечер они болтали на разные темы. Все шло отлично.

— Ну, — вздохнул Кирк, расплатившись с официантом чеком, — теперь вы можете радоваться.

— Да, я забыла все свои тревоги, — ответила девушка, блестя глазами. — Похоже, я больше не стану беспокоиться о расследовании.

— Вот и хорошо, — одобрил Кирк.

Но еще до того, как они покинули ресторан, мисс Морроу опять разнервничалась. Когда они направлялись к выходу, Кирк посторонился, чтобы пропустить вперед мужчину и женщину, занятых серьезным разговором. А на улице мисс Морроу повернулась к Кирку.

— Ну, что я вам говорила! — воскликнула она. — В происходящем замешаны и другие женщины, помимо бедной маленькой лифтерши.

— А я что говорил насчет красивого английского героя? — парировал Кирк.

Мисс Морроу кивнула.

— Завтра я займусь ими. Интересно, какая существует связь между полковником Битхэмом и миссис Эллен Таппер—Брок?

 

Глава 15 О

сторожный мистер Каттль

Когда в среду утром Чан проснулся и подошел к окну, дождя уже не было, туман рассеялся и ярко светило солнце. Чарли Чан долго любовался прекрасной панорамой, раскинувшейся перед ним: порт, зеленый остров Гоат, крепость–тюрьма Алькатрац. Рассекая волны, туда и обратно спешили самые разные корабли и пароходы.

Несмотря на солнечное утро, на душе у Чана было тяжело. В полдень отчалит судно, на котором он поклялся вернуться домой. Скоро кому–то заиграют «Алоху», кто–то увидит Панчбоул—Хилл, а он… Чан вздохнул. Скоро ли наступит и его день? Чтобы он пришел, сперва предстоит проделать тяжелую работу.

Когда он появился в столовой, Барри Кирк уже сидел там перед нетронутым стаканом апельсинового сока.

— Здравствуйте! — приветствовал его Кирк. — Я жду вас.

— Я вижу, ваше недоверие растет с каждым днем, — усмехнулся Чан.

— Даже не знаю. Это не очень приятно. Просто я сегодня не спешу проглотить излюбленный калифорнийский напиток. А как вы?

Едва Чан уселся, вошел Парадайз, и детектив без малейшего колебания осушил стакан.

— Очень полезно для здоровья, — заметил он.

Кирк искоса посмотрел на дворецкого и тоже взялся за сок.

— Я, конечно, вам доверяю; — пробормотал он и с опаской сделал пару глотков.

Парадайз расставил на столе тарелки с овсяной кашей и исчез.

— Кажется, мы оба невредимы, — произнес Кирк. — Будем считать, что все в порядке.

— Подозрение — ужасная вещь, — — вздохнул Чан. — Об этом уже давно пишут и говорят.

— Верно, — согласился Кирк. — А вы сами бывали в таком положении? Кстати, вы узнали что–нибудь от Даффа?

— Ничего, что нам помогло бы. Он осветил только один факт.

— Какой именно?

— Почтительно прошу прощения, но пока я сохраню его в тайне. Вы обедали здесь?

— Нет, мы с мисс Морроу ходили в ресторан.

— О, какой приятный отдых, — улыбнулся Чан.

— Без сомнения.

— Вам приятно общество этой молодой женщины?

— Ну, в общем… я не чахну в ее отсутствие. А знаете, она не такая серьезная, какой хочет казаться.

— Это хорошо. Женщины не годятся для подобной работы.

— Да, все они мечтают стать киноактрисами. А по–моему, женщина, у которой есть ум, не пойдет на сцену. Например, мисс Морроу этого никогда бы не сделала. Мы провели с ней замечательный и небесполезный вечер в ресторане. Во всяком случае, мы кое–что открыли.

— Что же?

Кирк пожал плечами.

— Может быть, мне пока стоит сохранить это в тайне? Нет, я не собираюсь уподобляться вам, Чарли. Мы видели нашего друга полковника Битхэма, но только изменившего своему обычному одиночеству: он обедал с леди.

— Вот как! И кто же она?

— Ну с ней–то полный порядок. Это миссис Эллен Таппер—Брок.

— Интересная новость. Мисс, Морроу побеседует с ней?

— Да. Я заеду сегодня к миссис Таппер—Брок и отвезу ее в прокуратуру. Хотя… вряд ли удастся добиться результатов. Она холодна и сдержана, как зимние звезды. О Господи, я заговорил, как поэт. Наверное, потому, что я еще не завтракал.

— Скорее всего, вы просто полны воспоминаний о вчерашнем вечере, — улыбнулся Чан.

После еды Кирк объявил, что идет к себе в контору просмотреть кое–какие бумаги. Чан быстро встал.

— Я буду сопровождать вас, — сказал он, — если, конечно, вы разрешите. Мне нужно отправить жене письмо с объяснением задержки, а то она будет ждать понапрасну. И вместо меня приедет мое послание. — Он вздохнул.

— Правильно, — одобрил Кирк. — Не переживайте, вы же по делам здесь находитесь.

— А что подумает обо мне маленький Барри?

— Не исключено, что он такой же чувствительный, как и его тезка. Он хочет, чтобы вы до конца выполнили свой долг. И он гордится — вернее, будет гордиться, когда вырастет, — тем, как вы раскрыли тайну убийства сэра Фредерика Брюсса.

— Но пока мне не везет, — промолвил Чан. — Ладно, я даю себе еще одну неделю, а потом, что бы ни случилось, уеду. Клянусь, что я буду непоколебим, как Гибралтар.

— Недели вполне достаточно, — согласился Кирк. — Вы обязательно все успеете.

— Уеду я в любом случае, — твердо произнес Чан.

Они спустились вниз, и Кирк уселся за массивный стол. Кинсея не было. «Собирает ренту», — пояснил Кирк.

Взяв бумагу и конверт, Чан устроился за стенографическим столиком в углу. Но, похоже, думал он о чем–то другом: детектив исподтишка наблюдал за Кирком. Потом он внезапно встал и подошел к его столу.

— Чернила высохли, — заявил Чан. — И кто только назвал такие ручки вечными?

— Достаньте ручку отсюда, — предложил Кирк, выдвигая нижний ящик. А глаза Чана остановились на конверте, лежавшем на столе. Его действия даже ему самому показались странными: он шпионил за своим хозяином.

Чан взял ручку и вернулся на свое место, продолжая наблюдать за Кирком. Закончив одно письмо, молодой человек принялся за другое. Написав и его, он вложил оба листка в конверты и наклеил марки. Чарли в тот же миг налепил марку на свое послание и вскочил.

— Разрешите мне сдать и ваши письма, — попросил он.

— О, благодарю вас, — обрадовался Кирк, протягивая ему конверты.

Когда Чан вернулся, Кирк стоял посредине комнаты, глядя на часы.

— Не желаете услышать рассказ миссис Таппер—Брок о своей жизни? — предложил он.

Детектив покачал головой.

— Прошу прощения, но это не моя работа. Мисс Морроу сама компетентна в таких вопросах. Я уже несколько раз ввязывался не в свое дело, потому теперь останусь в стороне.

— Ну что ж, как хотите, — кивнул Кирк. Потом взял шляпу с плащом и исчез.

Поднявшись в бунгало, Чарли Чан увидел в гостиной Билла Ренкина. Репортер ждал его.

— Доброе утро, — поздоровался Ренкин и, не сдержавшись, добавил: — Похоже, вы сегодня не отплываете?

Чан нахмурился.

— Все суда, покидающие этот порт, уходят пока без меня. Я еще не могу ехать: слишком много темных туч над здешней сценой.

— Я в курсе, — улыбнулся Ренкин. — Не забудьте только, что вы должны подробно рассказать мне обо всем. Я уверен, что сумею защитить вас. Я считаю китайцев великим народом.

— Спасибо вам за лестное мнение.

— А теперь перейдем к делу, — продолжал Ренкин. — В это яркое утро я принес вам маленький подарок.

— Вы необычайно добры ко мне.

— Я же все–таки умный парень, — подмигнул ему Ренкин. — Ваши туманные намеки на Битхэма заставили меня призадуматься. А если я думаю, то как правило добиваюсь результатов. Я проштудировал «Жизнь» полковника от корки до корки. Наверное, нет нужды сообщать вам о четвертом мая 1913 года. В тот день полковник Битхэм начал восьмимесячное путешествие из Пешавара в Тегеран через Афганистан и пустыню Кевир в Персии.

— Я далек от всего этого, — заявил Чан.

— Возможно. Но вам известно, что в своей книге он назвал эту экспедицию маленькой увеселительной прогулкой, «небольшим праздником». Не настоящим путешествием, а только дорогой к дому.

— Вот как? — заинтересовался Чан. — Я пока не дошел до этого места.

— Оно описывается в книге менее знаменитой, чем остальные его сочинения, — пояснил Ренкин. — Полковник назвал его «За Хайберским проходом». Я перерыл весь город и нашел экземпляр только в Беркли. — Он протянул Чану книжку в красном переплете. — Вот тот маленький подарок, о котором я говорил.

Чан принял книгу с благодарностью.

— Кто знает, возможно, она не менее ценна, чем предыдущие. В любом случае, я ваш должник.

— Трудно сказать. Не исключено, что вы найдете там нечто, что я пропустил. Я читал ее очень внимательно, но мое мнение еще ничего не доказывает.

Чан открыл книгу.

— Отдельные главы неплохо бы пролистать прямо сейчас, — пробормотал он. — Похоже, это сочинение отличается от остальных трудов полковника Битхэма. — Он прочел посвящение: — «Одной из тех, кто будет помнить и поймет».

— Я тоже обратил на него внимание, — заметил Ренкин. — Наверное, полковник пережил какой–то щекотливый момент, может быть, в юношестве. Сушествует женщина, которая помнит, как он целовал ее под сиренью возле ворот, и понимает, что теперь он стал таким благодаря ей.

Чан глубоко задумался.

— Почему бы и нет, — рассеянно произнес он.

— Вообще–то, англичане не столь уж бывалые люди, какими кажутся, — продолжал Билл Ренкин. — Я знал одного английского летчика во время войны, настоящего ребенка. Он брал с собой в полеты веточку вереска, напоминавшую ему о давнишней любви. Он был удивительно сентиментальным человеком. А вдруг полковник Джон Битхэм такой же?

— Почему бы и нет, — опять повторил Чан.

Ренкин поднялся.

— Наверное, мой дорогой шеф уже бьется в истерике, ведь я еще не показывался в редакции. Он меня любит, хотя и грозит выгнать за то, что я до сих пор не раскрыл тайны убийства сэра Фредерика.

— Ну, здесь виноваты не только вы, — заметил Чан.

— А вы не могли бы подарить хоть крупицу своих догадок миллионам наших читателей?

— Пока мне ничего не известно.

— Неужели даже краем глаза нельзя заглянуть за кулисы, — взмолился Ренкин.

Детектив покачал головой.

— Дело очень запутанное, — объяснил он. — Если бы я находился тогда в Пешаваре… Но я там не был. И сейчас сижу в Сан—Франциско, спустя пятнадцать лет после случившегося. Я могу лишь догадываться о чем–то, но догадки часто уводят прочь от истины.

— Вот тут вы правы, — сказал Ренкин. — Но рано или поздно вы все равно победите и сообщите мне все подробности.

— Вы надеетесь на свою счастливую звезду? — спросил Чан.

— Естественно, — ответил репортер.

Потом он ушел, оставив Чана за книгой. Чан читал ее, сидя возле камина и думая о том, что такое занятие гораздо интереснее, чем разговор с миссис Таппер—Брок.

А в это время Барри Кирк весело мчался в красивый дом своей бабушки на Пасифик—Хейтс. Старая леди приняла его в гостиной.

— Доброе утро, — поздоровалась она. — Каким образом ты сумел подняться в такую рань? Странно, и лицо у тебя не заспанное.

— Детективная работа не позволяет долго спать, — засмеялся он.

— Вот это хорошо. Ну, чем могу быть полезна? Предупреждаю, подобные дела мне давным–давно надоели.

— Не волнуйся, пока ничего страшного не произошло, — заторопился внук. — Я просто хочу посоветоваться. Короче, мне надо взглянуть на миссис Таппер—Брок. Где она?

— Наверху. А зачем она тебе?

— Я собираюсь пригласить ее на прогулку, точнее, на свидание с мисс Морроу.

— А! С той молодой женщиной, которая любит задавать вопросы? Похоже, ей пока не везет.

— Ну и что же? У нее еще все впереди.

— Удивляюсь, зачем ей это? Она влезла в расследование, от которого с удовольствием отказались бы многие мужчины…

— Ты изменяешь своему полу, бабушка. По–моему, с ней приятно работать. У девчушки крепкая хватка.

— Вот как! Наверное, она ничего не делает без тебя: ей нужны твои аплодисменты. Значит, тебя к ней тянет?

— Да, только не приставай ко мне. Как там насчет миссис Таппер—Брок? Распорядись, чтобы она пришла сюда.

Косо посмотрев на внука, миссис Кирк исчезла. Через несколько минут в комнате появилась ее компаньонка, спокойная и холодная, как обычно. Она поздоровалась с Барри Кирком без особого энтузиазма.

— Доброе утро, — поклонился Кирк. — Простите, что беспокою вас, но мисс Морроу — вы познакомились с ней у меня на обеде — мечтает с вами встретиться. Если вы готовы, я отвезу вас на своей машине.

— Что ж, пожалуйста, — процедила она сквозь зубы. — Только подождите немного. — И удалилась.

В ту же секунду в комнату вошла миссис Кирк.

— И чем этот парень понравился моей Сэлли Джордан? — заметила она. — По–моему, он чересчур долго копается: я внимательно слежу за газетами.

— Вовсе нет, — сказал Кирк. — Чарли действует медленно, но верно.

— Зато нетороплив он — дальше некуда, — заметила старая леди. — Можешь передать ему, что мое нетерпение возрастает.

— Это определенно его стимулирует, — улыбнулся Кирк.

— Надеюсь, — с досадой промолвила бабушка. — А как Эллен? Я уверена, что она ни в чем не замешана.

— К сожалению, не могу дать ни положительного, ни отрицательного ответа. Лучше скажи, бабушка, ты уже ссудила полковнику Битхэму деньги?

— Нет, но собираюсь.

— Послушайся моего совета и воздержись еще несколько дней.

— Что? Уж не подозреваешь ли ты и его? Опомнись, он настоящий джентльмен!

— И все–таки не спеши… — начал Кирк, но тут вошла миссис Таппер—Брок.

— Вы меня прямо задергали все, — вздохнула миссис Кирк.

— В твоем возрасте вредно волноваться. Постарайся сохранять хладнокровие, — попросил Кирк.

— В каком это еще возрасте?! Что за намеки? На днях я читала о женщине, которой исполнилось сто два года.

— В таком случае, желаю тебе пережить ее, — проговорил Кирк и добавил, поцеловав ей руку: — Ну, мы поехали, бабуля.

Миссис Таппер—Брок сидела в машине рядом с ним, явно не собираясь вступать в беседу. Пара замечаний Кирка о дороге и погоде не вызвали с ее стороны никакой реакции. Кирк замолчал и больше разговаривать не пытался. Наконец они подкатили к прокуратуре.

Заместитель окружного прокурора приняла их тепло и сердечно, но по–деловому.

Она поздоровалась с миссис Таппер—Брок и придвинула ей кресло.

— Садитесь, пожалуйста, — пригласила она. — Надеюсь, я не оторвала вас ни от каких срочных дел?

— Ничего страшного, — покачала головой женщина, усаживаясь.

Некоторое время в комнате царила гробовая тишина. Первой ее нарушила мисс Морроу.

— Вы, конечно, знаете, что мы ищем убийцу сэра Фредерика Брюсса, — начала она.

— Без сомнения, — живо отреагировала миссис Таппер—Брок. Потом достала носовой платок, вытерла руки и невозмутимо поинтересовалась: — И все–таки зачем я вам понадобилась?

— Я подумала, что, если вы располагаете сведениями по нашему делу, то сможете нам помочь.

— Помочь? — пожала плечами миссис Таппер—Брок. — Вряд ли.

— Возможно, и нет, — улыбнулась мисс Морроу. — Пока мы вынуждены обращать внимание на каждую мелочь и на любую деталь. Вы не были знакомы с сэром Фредериком?

— Нет. Я впервые встретилась с ним во вторник.

— И с полковником Битхэмом тоже?

Платок в ее руках неожиданно обратился в комок.

— С ним нет.

— Значит, вы видели его раньше?

— Да. Он часто бывал у миссис Даусон Кирк.

— И, конечно, вы с полковником добрые друзья? Я что–то слышала об этом. Наверное, вы знали его еще до Сан—Франциско?

— Нет, не знала.

— Пока полковник демонстрировал свои фильмы, вы с мисс Гарланд оставались возле письменного стола. Вы не заметили ничего подозрительного?

— Ничего. — Платок снова распрямился, она принялась разглаживать его и вытирать руки.

— Вы когда–нибудь ездили в Пакистан?

— Ни разу.

— Но, вероятно, вы слышали о трагедии, случившейся в Пешаваре? Об исчезновении молодой женщины по имени Ева Даренд?

Мисс Таппер—Брок задумалась.

— Возможно, читала в газетах, — пробормотала она наконец. — Сейчас трудно припомнить.

— Скажите, вы случайно не обратили внимания на девушку, поднимавшую вас на лифте в бунгало?

Платок снова забился в руках у миссис Таппер—Брок.

— Нет. А что?

— Выходит, она вам совсем незнакома?

— Ну… Я не знаюсь с людьми подобного сорта.

— Так–так. — Мисс Морроу делала вид, что допрос идет к концу. — Вы англичанка?

— Конечно.

— Из Лондона?

— Нет, из Девоншира. Я жила там до замужества. Потом супруг перевез меня в Нью—Йорк. Вы, наверное, знаете, что он был священником.

— Да. Что ж, спасибо за информацию.

— Боюсь, что я не оправдала ваших надежд.

— Напротив. Мои вопросы носили формальный характер. — Мисс Морроу опять улыбнулась и встала. — Благодарю вас.

Миссис Таппер—Брок убрала платок в сумочку и тоже поднялась.

— Это все? Я могу идти?

— О да. Сегодня прекрасный день после вчерашнего дождя.

— Прекрасный, — рассеянно повторила женщина и направилась к двери.

Кирк подлетел к ней из своего угла.

— Вам требуется какая–нибудь помощь? — спросил он.

— Нет, нет, вы очень любезны. — И миссис Таппер—Брок шагнула за порог.

— Заметьте, ни слова о лифтерше, — тихо сказал Кирк.

— Ни малейшего намека, — так же шепотом произнесла мисс Морроу. — Привычная история. Но я другого и не ждала.

Барри Кирк кивнул на дверь.

— Снова полнейшая неудача, не так ли? Ужасно жаль. Леди ничего нам не дала.

Девушка задумчиво пожала плечами. У Кирка кружилась голова в ее присутствии.

— Вы не правы, — заметила она. — Леди, которая только что нас покинула, сказала одну очень важную вещь.

— Какую, интересно? .

— Такую, что она лжет. И я могу доказать это.

— Вы молодец, — промолвил Кирк и заторопился за миссис Таппер—Брок.

Они ехали в дом миссис Даусон Кирк по–прежнему молча. И Барри Кирк облегченно вздохнул, когда наконец избавился от мрачной дамы.

Вернувшись в Кирк–билдинг, он поднялся на двадцатый этаж и там заметил Каттля, который выходил из своего служебного помещения. Каттль был не только ночным вахтером и швейцаром, но и помощником коменданта здания, чем страшно гордился.

— Здравствуйте, Каттль, — шагнул к нему Кирк. — Вы хотели меня видеть?

— Да, сэр, — ответил Каттль. — Мое сообщение может оказаться важным.

Кирк проследовал к себе в кабинет, Каттль за ним.

— Я относительно той девушки, сэр, — начал Каттль. — Грейс Лейн, которая исчезла вчера вечером.

— Вот как? — Кирк взглянул на него с неожиданным интересом. — И что с ней?

— Полиция спрашивала меня, где я ее видел и тому подобное. Тут я как раз и промолчал, сэр. Я решил сперва оповестить вас, мистер Кирк…

— Чудно это, Каттль. Нехорошо скрывать от полиции имеющиеся у вас сведения…

— Но с другой стороны, сэр…

— О чем вы?

— Именно я принял ее на работу, сэр. Она принесла письмо от одного человека…

— От какого?

— От вашей бабушки, миссис Даусон Кирк.

— О Господи! Грейс Лейн явилась к вам с рекомендацией от моей бабушки?

— Ну да. Я сохранил письмо. Может взглянете?

— Конечно взгляну, конечно! — воскликнул Кирк.

Каттль достал из кармана серый изящный конверт и передал его Кирку. Тот вынул записку и сразу узнал старомодный неразборчивый почерк бабушки. Вот что там говорилось:

«Мой дорогой Каттль!

Молодая женщина, которая вручит Вам это письмо, — моя приятельница мисс Грейс Лейн. Я буду очень благодарна, если Вы найдете ей какую–нибудь 'работу в здании, например, устроите лифтершей. Мисс Лейн достойна лучшего, но сейчас она в таком положении, что согласна на все. Уверяю Вас, что Вы получите в ее лице послушную и исполнительную труженицу. Я в любое время готова поручиться за нее.

Искренне Ваша, Мэри Уинтроп Кирк».

Кирк закончил чтение. Лицо его выражало полную растерянность.

— Я заберу письмо, Каттль, — пробормотал он, пряча его в карман. — Думаю, вы правильно поступили, не сказав ничего полиции.

— Я так и понял, сэр, — с глубоким удовлетворением ответил Каттль и ушел.

 

Глава 16 Д

олгая жизнь и счастье

Торопливо проследовав в бунгало, Кирк застал Чана в кресле с книгой полковника Битхэма «За Хайберским проходом».

— У меня для вас новости, — выпалил Кирк. — Я только что напал на очередной подозрительный след.

— Это уже весело, — усмехнулся Чан. — Кто же сей человек, вмешавшийся в игру.

— Моя бабушка, — вздохнул Кирк.

Чан посмотрел на него с любопытством.

— Вы изумляете меня, — произнес он. — Что же натворила эта почтенная старая леди?

— Она устроила Грейс Лейн — или как там ее еще черти зовут — на работу в Кирк–билдинг. — Он повторил свой разговор с Каттлем.

Чарли с интересом прочел послание миссис Кирк и вернул его обратно с улыбкой.

— Теперь ваша бабушка становится соучастницей. Придется вам натравить на нее мисс Морроу.

— Я так и сделаю, — засмеялся Кирк. — Шикарный фейерверк получится.

Он позвонил мисс Морроу и, сообщив о письме, пригласил приехать к двум часам в бунгало для беседы с его бабушкой. Потом набрал номер миссис Даусон Кирк.

— Привет, — поздоровался он. — Это Барри. Ты, кажется, мечтала влезть в дело об убийстве сэра Фредерика Брюсса?

— Ну и что такого? Я бы действительно обрадовалась.

— Твое желание исполнилось. За тобой приедет полиция.

— Спасибо. И какие будут инструкции?

— Ладно, не волнуйся. Подумай о своих грехах и в два часа приходи ко мне. Мисс Морроу хочет поговорить с тобой.

— Она? Ну ее–то я не боюсь.

— Вот и хорошо, только обязательно приходи.

— Но не надолго. Я обещала быть на лекции…

— Забудь об этом. Ты просидишь у нас столько, сколько понадобится закону. И, по–моему, тебе следует подготовиться к даче правдивых показаний. Только в та — ком случае я, возможно, сумею спасти тебя от тюрьмы.

— Меня ты не запугаешь. Я приду из чистого любопытства. Интересно посмотреть на эту молодую особу в действии. Я ни в чем не виновата, да к тому же всегда сумею себя защитить.

— Что–то я плохо слышу, — усмехнулся Кирк. — Помни! В два часа ровно.

Повесив трубку, он посмотрел на часы и уселся поудобнее в ожидании назначенного времени.

Без четверти два приехала мисс Морроу.

— Странный поворот, — заметила она, пока Кирк помогал ей снять плащ. — Выходит, ваша бабушка знала и Дженни Джером, и Марию Лантельм?

— Знала! — воскликнул Кирк. — Да они большие друзья. — Он протянул девушке письмо. — Прочтите это. Вот так–то, а еще бабуля!

— С ней надо обращаться мягко, — заметила мисс Морроу с улыбкой. — К тому же, я не думаю, чтобы она ко мне хорошо относилась.

— Она в таком возрасте, когда ни к кому хорошо не относятся, даже ко мне. У нее прекрасный характер, однако в нем обнаружилась трещина. Понимаете?

— Абсурд, — заявила мисс Морроу.

— И еще: не будьте снисходительны к бабушке, — предупредил он. — Это ей не понравится.

Тут из своей комнаты вышел Чарли.

— А, мисс Морроу, — обрадовался он. — Вы опять украшаете эту сцену. Значит, я оказался прав, и Фланнери не удалось арестовать Еву Даренд?

— Если вы имеете в виду лифтершу, то вы не ошиблись. От нее не осталось ни слуху ни духу. Вы серьезно считаете, что она — Ева Даренд?

— Если у нее другое имя, тогда я могу лишь посыпать голову пеплом, — — ответил Чан.

— Ну, пеплу на голове не место, — усмехнулся Кирк.

— Да, тем более на моей, — вздохнул Чан.

Появилась миссис Даусон Кирк.

— А вот и я, — сказала она. — Минута в минуту. Пожалуйста, запомните это.

— Привет, — поднялся ей навстречу Кирк. — Ты, конечно, помнишь мисс Морроу?

— Помню, она юрист. Здравствуйте! Добрый день, мистер Чан! Почему вы еще не завершили расследование?

— Немного терпения, — попросил Чан. — Мы стараемся. А вот вы под подозрением.

— Я уже об этом слышала, — огрызнулась миссис Кирк и повернулась к мисс Морроу. — Барри говорил, что вы собираетесь устроить мне перекрестный допрос, дорогая?

— Ничего подобного, — улыбнулась мисс Морроу. — Только несколько вежливых вопросов.

— Вот как! Смотрите, не перестарайтесь, я с подозрением отношусь к слишком вежливым людям. Надеюсь, вы не думаете, что я убила сэра Фредерика?

— Конечно нет. Но вы написали рекомендательное письмо.

— Да, у меня есть привычка посылать необдуманные письма, а от старых привычек трудно отказаться. А что случилось? Кто–то не оправдал моего доверия?

Мисс Морроу покачала головой и спросила, протягивая ей конверт:

— Это ваше послание?

Миссис Кирк взглянула на свою подпись.

— Конечно мое. Что–то не так?

— Просто ответьте: Грейс Лейн действительно ваша приятельница?

— В общем, да. Правда, я ее едва знаю… .

— Ого! — воскликнул Барри Кирк. — И тем не менее ручаешься? За незнакомого человека?

— Помолчи, Барри, — оборвала его старая леди. — Ты же не юрист, это не твоего ума дело.

— Выходит, вы едва знали мисс Лейн? Так, миссис Кирк? — переспросила девушка.

— Да, я так и сказала.

— Однако вы без раздумий дали ей рекомендацию. Почему?

Миссис Кирк немного помялась.

— Извините, но у меня собственный взгляд на мои личные дела.

— Не сердитесь, — заспешила мисс Морроу, —

Пожалуйста, ответьте на мой вопрос. Не думайте, что мы занимаемся пустой болтовней. Я представляю здесь прокуратуру и закон.

— Я понимаю, — глаза миссис Кирк сверкнули. — Если хотите, я вам все расскажу, но сначала сама кое о чем спрошу.

— Хорошо. А потом буду спрашивать я.

— Грейс Лейн замешана в убийстве сэра Фредерика?

— Именно это мы и пытаемся установить.

— Неужели она имеет какое–то отношение к случившемуся?

— Мы полагаем, что имеет. Поэтому ваша рекомендация, миссис Кирк, не только ваше личное дело.

Старая леди осторожно опустилась на краешек кресла.

— Я ни слова не произнесу, пока не узнаю, куда вы клоните.

— Если ты станешь упорствовать, то мигом попадешь в тюрьму, — вмешался Барри Кирк.

— Даже так? Мои друзья из числа юристов меня выручат. Скажите, мисс Морроу, какое отношение имеет Грейс Лейн к сэру Фредерику Брюссу?

— Я не против того, чтобы посвятить вас в ситуацию, но при условии, что вы сохраните тайну.

— Она самая неосторожная женщина на всем западном побережье, — предупредил Кирк.

— Прекрати, Барри! Я сумею молчать при желании, мисс Морроу…

— Сэр Фредерик разыскивал женщину по имени Ева Даренд, которая исчезла пятнадцать лет назад в Пакистане. Мы подозреваем, что Грейс Лейн и есть эта женщина.

— Почему же вы не спросили ее саму?

— Мы бы с удовольствием, но мы лишены такой возможности. Видите ли, она снова пропала.

— Что?! Неужели?

— Теперь, когда я удовлетворила ваше любопытство, надеюсь, вы удовлетворите мое… — Мисс Морроу приняла деловой вид. — Без сомнения, Грейс Лейн вам представил третий человек, пользующийся вашим доверием? Кто он?

Миссис Кирк покачала головой.

— Извините, но я не в праве…

— Вы, конечно, понимаете всю серьезность своего отказа?

— Я… ох… Боже мой, вы считаете, что я замешана в этом деле?.. Такая почтенная женщина, как я…

— Именно, — строго произнесла мисс Морроу. — Же–нщина, подобная вам, вдруг отказывается помочь правосудию? Меня удивляет ваше поведение. И все потому, что человек, познакомивший вас с Г рейс Лейн, просил сохранить в секрете…

— Я такого не говорила.

— Но ведь это правда?

— В общем, да… Она действительно просила меня…

— Она? Значит, Грейс Лейн к вам привела женщина?

— Естественно. Признаюсь.

— Ты признаешься! — усмехнулся Барри Кирк.

— Скажите, — продолжала мисс Морроу, — собираясь сюда, вы сообщили миссис Таппер—Брок, куда отправляетесь?

— Сообщила.

— Вы говорили ей, что я буду интересоваться Г рейс Лейн?

— Г-говорила.

— И тогда миссис Таппер—Брок попросила не рассказывать, что именно она привела ее к вам?

Миссис Кирк промолчала.

— Можете не отвечать, — улыбнулась мисс Морроу. — Все и так видно по вашему лицу.

Миссис Кирк пожала плечами.

— Вы очень умная женщина, — промолвила она.

— Во всяком случае, — продолжала мисс Морроу, — теперь мне известно, что Грейс Лейн к вам привела миссис Таппер—Брок. Вам больше незачем скрывать детали. Как давно это случилось?

Миссис Кирк поколебалась, потом ответила:

— Несколько месяцев назад. Эллен пришла с девушкой ко мне домой. Она заявила, что встретила ее на пароме и что они старые друзья по Девонширу.

— По Девонширу? Прекрасно, а дальше?

— Дальше она сказала, что у девушки неприятности.

— Какие?

— Я не поинтересовалась: это слишком нескромный вопрос по моему разумению. Девушка нуждалась в работе. Она была очень красива, хорошо одета и сразу меня очаровала. И я направила ее сюда.

— Не сказав мне ни слова, — вздохнул Кирк.

— А зачем? Я сочла это самым обычным делом, для чего было вмещивать тебя в прием на работу обслуживающего персонала?

— И больше вы ничего не знаете о Грейс Лейн? — снова спросила мисс Морроу.

— Ничего. Я навела справки и выяснила, что теперь у нее все в порядке. Но тогда она была несчастна. В тот вечер, когда мы приходили сюда на обед, она горячо поблагодарила меня. Жаль, что ее вынудили бежать из города.

Мисс Морроу понимающе улыбнулась и заявила:

— Осталась еще одна вещь. Вы не заметили никаких признаков дружбы между миссис Таппер—Брок и полковником Битхзмом?

— Кажется, они вышли вместе. Впрочем, я не шпионила за ними.

— Ясно. Пока это все, миссис Кирк.

Старая леди поднялась на ноги.

— Благодарю. К счастью, я еще успеваю на лекцию.

— И последнее, — проговорила мисс Морроу. — Пожалуйста, не пересказывайте миссис Таппер—Брок нашу беседу.

— Я… я никому ее не повторю… — Миссис Кирк мрачно улыбнулась. — Кому–то, похоже, со мной не повезло… — Затем она простилась и уехала.

— Браво! — воскликнул Кирк, с восхищением глядя на мисс Морроу.

Она же посмотрела на него хмуро.

— Ну, что я говорила? Миссис Таппер—Брок лжет. Но я не ожидала такого скорого подтверждения.

— Давайте снова вызовем ее на ковер, — предложил Кирк.

— Пока повременим. Но зачем ей лгать? Возможно, Грейс Лейн, как близкая приятельница миссис Таппер—Брок, напишет ей из укромного уголка. Я немедленно оповещу почтовые органы. Отныне корреспонденция миссис Таппер—Брок будет идти через прокуратуру.

— Превосходно, — одобрил Чдн. — У вас на плечах мудрая голова. Какая неожиданная комбинация! Кстати, что сейчас делает наш друг капитан Фланнери?

— Капитан почувствовал внезапную тягу к мисс Лили Барр, даже вызвал ее к себе для допроса на пять часов. Сама я, к сожалению, не смогу, а вам бы советовала пойти.

Чан покачал головой.

— Боюсь, что я стану там нежеланным гостем. Ладно, все равно зайду как бы неожиданно.

Мисс Морроу повернулась теперь к Барри Кирку.

— Надеюсь, ваша бабушка не рассердится на меня за этот допрос?

— Ерунда! Вы вели себя великолепно и тактично, она просто помешалась на вас. У нее по глазам было видно.

— А вот я ничего подобного не заметила, — пожала плечами девушка.

— Вы просто не думали об этом, потому и не заметили.

— Сомневаюсь. Ладно, мне пора. У меня есть только один шанс найти Грейс Лейн для Фланнери.

— Надеюсь, скоро увидимся, — сказал Кирк, провожая девушку к выходу.

Появившись в половине пятого во Дворце Правосудия у Чарли Чан направился в кабинет капитана Фланнери. Капитан находился в приподнятом настроении.

— Здравствуйте, сержант! — приветствовал он Чана. — Какие новости?

— Ничего особенного. Старею, наверное.

— А вы ожидали другого? Хороший урок вы получили. Всяк сверчок знай свой шесток. Возможно, в деревушке, вроде Гонолулу, вы и великий человек, но здесь у вас нет почвы под ногами.

— Вы правы, — согласился Чан. — Я просто в отчаянии. Однако, зная вас немного, я вижу, что вы в отличном расположении духа. Чем оно вызвано, если не секрет?

— Есть причина. Я выиграл маленький трюк. У меня появилась грандиозная идея: я поместил в утренних газетах объявление о бархатных туфлях…

— Ах да, — усмехнулся Чан. — Инспектор Дафф мне говорил.

— Вот как? Ну, Дафф мне не указчик. Я бы сделал это и без него, только занимался другими делами. Дафф просто напомнил мне мою собственную мысль. Я дал очень осторожный текст и…

— И результаты уже налицо?

— Да.

Фланнери достал из ящика нечто, завернутое в грязную газету. Быстро развернув неаккуратный пакет, он вывалил содержимое на стол. Перед Чаном появились бархатные туфли, подаренные Хилари Галту той трагической ночью в Лондоне, те самые, что были на ногах у сэра Фредерика, когда он отправился на поиски собственной смерти.

— О, какая огромная удача, — с чувством произнес Чан.

— Еще бы, — согласился Фланнери. — Час назад их

принес солдат из форта. В среду ночью он возвращался от девушки из Оукленда и обнаружил кулек под скамейкой на пароме. Поскольку никто не предъявил на него права, он взял его с собой. Он бы мог, конечно, отдать его паромщику, но не отдал.

— На пароме из Оукленда? — повторил Чан.

— Да, парень страшно удивился своей находке, совершенно не понимая, что с ней делать.

Чарли медленно повертел туфли в руках. Его заинтересовало китайское пожелание долгой жизни и счастья. Лживое пожелание. Они не принесли ни того, ни другого ни Хилари Галту, ни сэру Фредерику Брюссу.

— И что теперь? — вымолвил наконец Чан.

— Да что угодно, вариантов полно, — ответствовал Фланнери. — Прошлая среда — как раз день после убийства. Кто–то бросил тапочки на пароме, идущем в Оук–ленд. И бросил умышленно.

— И они были завернуты в эту самую бумагу? — спросил Чан.

— Да. Именно в нее, в вечернюю газету за прошлую среду.

Развернув газету, Чан принялся ее просматривать.

— Надеюсь, вы тщательно с ней ознакомились? — пробормотал он.

— Э-э… ну… у меня не было времени.

— Здесь нет ничего особенного, кроме… ах, вот, на полях первой страницы несколько цифр, написанных карандашом. Правда, бумагу порвали, и цифры немного стерлись.

Фланнери подошел ближе, и Чан показал ему надпись — на полях кто–то произвел сложение столбиком:

79 + 23 = 103

— Сто три, — прочитал Фланнери вслух. — Странно. Семьдесят девять и двадцать три в сумме дают сто три?

— Следовательно, надо выяснить, что за бедный ученик настолько слаб в арифметике, — заметил Чан. — Если вы не возражаете, я перепишу эти знаки.

— Как хотите. Тратьте свои силы на что угодно. Но помните, что туфли нашел я.

— И газету, — прибавил Чан. — Вы сделали очень важное дело.

Открылась дверь, и через порог переступил мужчина в униформе.

— К вам дама, капитан, — сообщил он, — а с ней парень. Впустить их?

— Конечно, — кивнул Фланнери и пояснил Чану: — Это Лили Барр. Я постоянно думаю о ней, она буквально не выходит у меня из головы. Надо попробовать потолковать с ней еще раз. Если желаете, можете остаться.

— Польщен вашим доверием, — поклонился Чан.

Мисс Лили Барр робко шагнула в комнату. За ней следовал Кинсей, секретарь мистера Кирка. Девушка была очень встревожена.

— Вы хотели меня видеть, капитан Фланнери?

— Да. Входите и садитесь. — Он посмотрел на Кинсея. — А это кто?

— Мистер Кинсей, мой друг, — объяснила девушка. — Я думала, что вы не станете возражать…

— Ваш ухажер?

— Ну… по–моему…

— Вы о нем тогда говорили?

— О нем.

— В таком случае, рад с ним познакомиться. Но ваш рассказ все равно звучит неправдоподобно.

— Ничем не могу помочь, — пожала плечами девушка. — Я изложила вам одну правду.

— Хорошо. Продолжим. Я собираюсь побеседовать с вами о той ночи. О ночи, когда погиб сэр Фредерик. Тогда вы сидели в своей конторе?

— Да, сэр. Хотя не исключено, что я ушла до убийства.

— Откуда вы знаете?

— Я не знаю, я только предполагаю…

— Мне не нужны ваши предположения, — буркнул Фланнери.

— У нее есть основания так думать, — вмешался Кинсей. — Она не слышала звука выстрела.

Фланнери отмахнулся от него рукой.

— Вы раскроете свой рот, когда вас спросят, — прошипел он и снова повернулся к девушке. — Вы действительно не слышали выстрела?

— Нет, сэр.

— И не встретили никого в холле, когда направлялись домой?

— Я… я…

— Итак?

— Я готова изменить свои показания в этом отношении.

— Неужели?

— Да. Я посоветовалась с мистером Кинсеем, и он заявил, что я была неправа… я…

— Вы врали?

— Поймите, я не хотела ни во что впутываться. Как представила себя в суде и… не смогла…

— Не смогли помочь нам? Вы совершили серьезный проступок, девушка. Я вправе арестовать вас, если…

— Если я не изменю показания? А если я теперь скажу правду?

— Посмотрим. Но только чистую правду. Итак, кого вы видели в холле? И вообще, кто–нибудь там был?

— Погодите, сейчас… Я вышла из своего кабинета, но, спустившись вниз, вспомнила, что забыла зонтик и вернулась обратно. Тогда–то я и заметила двоих мужчин возле лифта.

— Двоих мужчин? Как они выглядели?

— Один из них был китаец.

Фланнери изобразил на своем лице удивление, а Чарли, улыбнувшись, поинтересовался:

— А это был не мистер Чан, который присутствует здесь?

— О нет, тот китаец был старый. Он беседовал с высоким мужчиной… Его фотографии часто помещают в газетах.

— А его имя вы не помните?

— Ну как же! Это полковник Джон Битхэм. Он, кажется, путешественник.

— Понятно, — Фланнери встал и прошелся по комнате. — Значит, вы видели, как непосредственно перед убийством сэра Фредерика полковник Битхэм разговаривал с китайцем в холле. А потом вы зашли в комнату за зонтом?

— Да, выходя обратно, я их уже не застала.

— И это все?

— По–моему, да.

— Спасибо. Похоже, на сей раз вы не лжете.

— Но она же не присягала на Библии, — запротестовал Кинсей.

— И что с того? Она помешала нашей работе, а с такими вещами не шутят. Ладно, ступайте пока. Возможно, вы мне еще понадобитесь.

Девушка и Кинсей удалились. Фланнери весело поглядел на Чана.

— Это уже кое–что! — воскликнул он. — Битхэм! Сперва я упустил его из виду, но теперь придется наверстать упущенное. Полковник болтал в холле с каким–то китайцем за несколько минут до убийства сэра Фредерика, а ему полагалось сидеть наверху со своим волшебным фонарем. Что за китаец? И эти туфли — тоже подарок китайской миссии. Клянусь небом, здесь все страшно запутано!

— Осмелюсь предложить вам… — начал Чан и передумал. — Вы теперь собираетесь… — И опять замолчал.

— Я собираюсь взяться за Битхэма. Он заявил мисс Морроу, что не выходил из комнаты. Вот вам еще один лжец, и выдающийся притом.

— Почтительно прошу прощения, — настойчиво произнес Чан, — но полковник Битхэм очень умный и хитрый человек… Смотрите, как бы он не обставил вас.

— Чего мне бояться?.. Ему меня не одурачить. У меня достаточно опыта в подобных играх.

— Великолепная уверенность, — усмехнулся Чан. — Будем надеяться, что она оправдается.

— Не сомневайтесь. Вы только притащите ко мне этого полковника.

— С величайшей радостью, — согласился Чан. — Если вы подарите мне еще кое–что.

— Что именно? — насторожился Фланнери.

— Маленький клочок газеты с цифрами.

— Несчастный математик! Он же ничего не дает.

— Время покажет, — мягко произнес Чан.

 

Глава 17 Ж

енщина из Пешавара

В десять часов утра Барри Кирк снял телефонную трубку и, услышав знакомый голос, страшно обрадовался.

— Доброе утро! — воскликнул он. — Как хорошо, что вы звоните. Теперь я могу считать, что день начался удачно.

— Спасибо за такие слова, — поблагодарила мисс Морроу. — И поскольку день начался для вас благоприятно, уступите теперь трубку мистеру Чану.

— А со мной вы не хотите пообщаться?

— Простите, но сейчас я очень занята.

— Все, намек понял. Я сразу чувствую, когда не нужен. Так вам желательно…

— Пожалуйста, мистер Кирк.

— Ладно, вот вам Чарли. Нет, я не сержусь, но я ужасно, ужасно расстроен… — Он протянул трубку Чану.

— Здравствуйте, мистер Чан, — сказала девушка. — Капитан собирается в одиннадцать часов встретиться с полковником Битхэмом. Поскольку он расспрашивал меня о показаниях полковника в ту ночь, вам, наверное, тоже следует прийти.

— Разве капитан интересовался мною? Приглашал?

— Я вас приглашаю. Разве этого недостаточно?

— Я польщен, — ответствовал Чан. — Встреча состоится в кабинете Фланнери?

— Да. Мне он такого не доверяет, — вздохнула мисс Морроу и повесила трубку.

— Какие новости? — подлетел к нему Кирк.

Чан в сомнении развел руками.

— У капитана Фланнери страстное желание побеседовать с полковником Битхэмом. Он и меня приглашает к одиннадцати.

— А как со мной?

— Я глубоко сожалею, но вы не упоминались.

— Значит, мне идти нельзя.

Без чего–то одиннадцать Чарли входил во Дворец Правосудия. В темном кабинете Фланнери он застал мисс Морроу, та с мрачным видом сидела в углу.

— Доброе утро, — поздоровалась она. — Капитан показывает инспектору Даффу задание. Хорошо, что вы здесь. Капитан мне совсем не нравится.

— Континентальная полиция предпочитает барахтаться в неглубоких местах, — заметил Чан.

Тут появились Фланнери и Дафф. Последний немного постоял, рассматривая Чана и девушку.

— Интересная пара, верно? — буркнул Фланнери и обратился к мисс Морроу: — Ну, как ваша идея?

— Какая идея, капитан? — удивилась та.

— Идея все от меня скрывать, — съязвил Фланнери. — Или вы воображаете, что я умею читать мысли? Просто я только что говорил с инспектором Даффом о полковнике Битхэме и понял, что вы двое знаете о нем гораздо больше меня.

— Поймите, пожалуйста, что я не виноват, — вмешался Дафф. — Просто, беседуя с капитаном, я думал, что ему все известно.

— Конечно думали, — хмыкнул Фланнери. — Почему это я не должен быть в курсе? По–моему, я тоже принимаю участие в расследовании, разве нет? Однако вы двое кое–что утаиваете. Могу вам сказать…

— О, мне так жаль!.. — воскликнула мисс Морроу.

— А что толку? Ладно, что там насчет слуги полковника? Ли Гангом его зовут? Вы готовы все мне сообщить, сержант, или предпочитаете нажимать кнопки?

— Я одна всему причиной, — заступилась за Чана девушка. — Сама и скажу. Мистер Чан полагал, что я уже сделала это.

— Нет, нет! — запротестовал Чан. — Пожалуйста, свалите вину со своих хрупких плеч на мои широкие. Я действительно предпочитаю некоторые факты держать при себе. Но я надеюсь, что свет истины озарит…

— Хорошо, хорошо, — перебил его Фланнери. — Но сначала изложите то, что я хочу услышать. Когда вы впервые узнали о Ли Ганге?

— В двенадцать часов того дня, когда был убит сэр Фредерик. После завтрака сэр Фредерик рассказал мне о странном визите Ли Ганга к родственникам на Джек–сон–стрит и просил меня навести справки о нем. Я не согласился. А потом, собираясь отплыть на «Мауи» в Гонолулу, из своей каюты я услышал голоса за стеной. Разговаривали полковник Битхэм и Ли Ганг. Полковник приказывал Ли Гангу сидеть в Гонолулу тише воды, ниже травы и не отвечать ни на какие вопросы.

— И вы сочли это настолько несущественным, что не сказали мне ни слова? — рассердился Фланнери. — А как насчет того, что полковник участвовал в пешаварском пикнике?

— Мы узнали об этом во вторник вечером, — пробормотала мисс Морроу.

— И сообщаете мне только через тридцать шесть часов? Четвертого мая 1913 года полковник Битхэм отправился в экспедицию через Хайберский проход и… э-э…

— В Тегеран через Афганистан и пустыню Кевир на севере Персии, — помог ему Дафф.

— Именно. Вы поставили в известность инспектора, сержант, и ни словом не обмолвились мне.

Чарли Чан вздохнул.

— Ради чего я бы стал вас беспокоить? Изложенные факты нам ничего не дают. Правда, здесь можно сделать предположение, и довольно интересное. Но понимаете, капитан, похоже, вам не легко вникнуть в столь трудную ситуацию. Посудите сами, могу ли я вести за собой такого человека?

— А разве не я расколол Лили Барр? Разве не сам доискался до улик против полковника, нет? Я разочарован в вас обоих.

— О чем я глубоко сожалею, — промолвил Чан.

— Ладно, будем считать, что все в порядке.

Наконец появился и сам полковник Битхэм. У полковника был отличный портной, которого он хорошо знал, а портной в то же время хорошо изучил фигуру своего клиента: костюм на полковнике сидел великолепно. В петлице торчал цветок, в руке полковник держал тросточку. Несколько минут он молча рассматривал собравшихся, потом поклонился мисс Морроу и Чану. Во взгляде его сквозила скрытая тревога.

— Доброе утро, — сказал он наконец. — А вы, я полагаю, капитан Фланнери?

— Здравствуйте, — кивнул головой Фланнери. — Познакомьтесь, это инспектор Дафф из Скотленд—Ярда.

— Ну, теперь–то убийца сэра Фредерика попался, — полушутливо заметил Битхэм.

— Без сомнения, — нахмурился капитан. — Но сперва ответьте на несколько вопросов и постарайтесь говорить правду.

Полковник недоуменно поднял брови.

— Конечно правду, — промолвил он с улыбкой. — Я расскажу все, что знаю. Вы разрешите мне присесть?

— Пожалуйста, — буркнул Фланнери и продолжил: — В ночь убийства сэра Фредерика вы демонстрировали свои фильмы о…

— Да, я показывал Тибет и…

— Да, да, и делали комментарии. Незадолго до конца вы неожиданно вышли. Когда мисс Морроу спросила вас о том, покидали ли вы помещение, вы ответили… Ну, так что вы ответили?

— Я спрашивала не выходил ли он во время показа. И полковник ответил отрицательно, — сказала за него мисс Морроу.

— Это правда? — Фланнери пристально посмотрел на Битхэма.

— Абсолютная.

— Неужели?

— Неужели? Что вы имеете в виду?

— То, что на самом деле вы беседовали на двадцатом этаже около лифта с каким–то китайцем.

Битхэм мягко рассмеялся.

— Вам никогда не приходилось ни в чем раскаиваться, капитан? Просто мне показалось это неважным. Ведь за время моего отсутствия ничего не случилось. Повинуясь врожденному стремлению избегать скандалов, я и сделал ложное заявление.

— Значит, вы спускались на двадцатый этаж?

— О, только на секунду. Видите ли, проектор тянет пленку автоматически, и я вполне успевал обернуться без всякого ущерба для фильма. Меня ждал мой старый приятель Ли Ганг, который помогает мне приобретать снаряжение. Я думал, что к десяти часам демонстрация закончится, поэтому мне пришлось спуститься вниз и отправить его одного, а самому опять подняться наверх.

— А он ушел?

— Да, на лифте уехал. Лифтерша может подтвердить мои показания, если…

— Если что?

— Если она там.

— Иными словами, если мы найдем ее?

— Я ничего подобного не говорил. А разве она исчезла?

— Вот именно. Может быть, Ли Ганг подтвердит ваши слова?

— Обязательно подтвердит. Только пошлите ему телеграмму. В настоящее время он в Гонолулу.

— Он отплыл на «Мауи» на следующий день после убийства?

— Да.

— Вы видели его?

— Естественно. Он не разлучается со мной уже более двадцати лет. Преданный человек.

— При прощании вы приказывали ему затаиться?

— Да. Понимаете, у него были неприятности с паспортом, и я боялся, что тут возникнут затруднения.

— И еще вы сказали, чтобы он не отвечал ни на какие вопросы.

— По той же самой причине.

— Вы же знали, что ему придется предъявить паспорт на Гавайях. Если он был не в порядке, значит, вы решили нарушить закон?

— Путем предъявления паспорта в другом американском пор'ту? Да, я действительно боюсь многих правил и инструкций. По–моему, они очень неудобны.

— Конечно, ведь вы так много путешествовали.

— Верно, только не надо сарказма.

— Простите, — пробормотал Фланнери. — Оставим Ли Ганга. Насколько я понимаю, ночь с третьего на четвертое мая 1913 года вы провели в Пешаваре?

Битхэм медленно кивнул.

— Да, об этом сообщалось в отчете.

— И только потому вы ничего не отрицаете? Вы участвовали в пикнике. Среди собравшихся была женщина по имени Ева Даренд.

Битхэм чуть вздрогнул.

— В ту ночь Ева Даренд исчезла и с тех пор ее больше не видели, — продолжал Фланнери. — У вас есть какие–нибудь догадки по поводу того, куда она подевалась?

— Если ее с тех пор не видели, откуда вам известно, что она исчезла из Пешавара?

— Вопросы задаю я. Вы помните это происшествие?

— Конечно. Потрясающий случай.

Фланнери некоторое время внимательно изучал его, потом, наконец, вымолвил:

— Ответьте, полковник, вы когда–нибудь сталкивались с сэром Фредериком до обеда у мистера Кирка?

— Никогда. Хотя… подождите немного… Кажется, он что–то говорил о собрании Лондонского Королевского Географического общества, на котором мы, якобы, встречались, но лично я ничего такого не припоминаю.

— Вы в курсе, что он прибыл в Сан—Франциско, дабы найти Еву Даренд?

— Правда? Удивительная история.

— А вы не слышали об этом?

— Конечно нет.

— В конце концов, вы можете помочь нам?

— Не могу, — твердо ответил Битхэм.

— Хорошо, полковник. Вы не собираетесь покидать Сан—Франциско в ближайшее время?

— Я пробуду здесь еще несколько дней, пока не подготовлюсь к новой экспедиции.

— Ни в коем случае не уезжайте до ареста убийцы сэра Фредерика. Вам понятно?

— Но, дорогой мой, вряд ли вы считаете…

— Я считаю, что ваши показания могут оказаться весьма ценными, и я повторяю: вы поняли?

— Понял… Надеюсь, однако, что вам скоро повезет.

— Мы тоже на это надеемся.

— Прекрасно. — Полковник повернулся к инспектору

Даффу. — Чудовищное преступление. Сэр Фредерик был таким очаровательным человеком…

— И всеми любимым, — добавил Дафф. — Не беспокойтесь, полковник, мы сделаем все возможное, чтобы разыскать убийцу.

— Радуюсь вашей уверенности. — Битхэм поднялся. — Теперь, с вашего позволения, и если вы исчерпали свои вопросы…

— Пока исчерпали, — набычился Фланнери.

— Благодарю вас, — улыбнулся Битхэм и вышел, сопровождаемый пристальным взглядом Фланнери.

— Джентльмен лжет как сивый мерин, по–моему, — процедил капитан сквозь зубы.

— К тому же очень искусно, — прибавила мисс Морроу, тоже не отрывая глаз от двери.

— Но ему меня не одурачить, — заключил Фланнери. — Он знает больше, чем хочет показать. Не будь он такой знаменитостью, я бы сегодня же все из него вытянул.

— О, но вы же не станете мучить полковника! — воскликнула девушка.

— Наверное, нет. Кстати, я разогнал бы и женские клубы. Хотя полковник слишком известен, чтобы суметь скрыться, я все же присмотрю за ним. Теперь о другом. Если бы Ли Ганг не уехал, я бы с ним потолковал. А что вы говорили о родственниках на Джексон–стрит? Я могу поглядеть на них?

— Не стоит, — ответил Чан, — я уже глядел.

— Вы? И естественно, не сказали мне ни слова.

— Слова не приносят пользы. Я проник в их дом, но мои планы расстроил некий бойскаут…

— Там есть бойскаут?

— Да, по имени Вилли Ли, сын Генри Ли.

— Ну, молодой член семьи заговорит, если даже старый откажется. Вилли может дать нам в руки отличный козырь.

— Он уже имел такую возможность и не сообщил ничего интересного, кроме того, что в одной из экспедиций полковник Битхэм убил человека.

— Неужели он вам такое сказал? Значит, ему что–то известно о путешествиях полковника?

— Несомненно. Он подслушивает чужие разговоры…

Фланнери взволнованно вскочил на ноги.

— Для меня этого достаточно. Я пошлю Менли в Чайнатаун, пускай вечером приведет ко мне Вилли Ли.

Китайские дети просто обожают Менли. И мы определенно кое–что выясним.’

Зазвонил телефон. Фланнери снял трубку и, ответив, протянул ее мисс Морроу. Она слушала молча, только глаза возбужденно блестели. Наконец она повесила трубку и повернулась к собравшимся.

— Звонил окружной прокурор, — сообщила она. — Мы перехватили письмо к миссис Таппер—Брок из Санта—Барбары: Грейс Лейн написала свой новый адрес.

— Прекрасно! — воскликнул Фланнери. — Я же говорил, что она от меня не уйдет. Я пошлю туда пару своих людей… — Он посмотрел на мисс Морроу. — Они могут получить в прокуратуре адрес? — Девушка кивнула, и Фланнери потер руки. — Великолепно! Мы зайдем в прокуратуру в семь. Сержант, вы с нами, ваша помощь может понадобиться. И вы, инспектор, если хотите.

— Спасибо, — поблагодарил Дафф.

— А как насчет меня? — поинтересовалась мисс Морроу.

Фланнери нахмурился.

— Вообще–то, меня не радует ваше присутствие. А все ваши тайны…

— Мне жаль, что так получилось, — виновато улыбнулась девушка. — Однако вспомните, ведь это я помогла вам найти Грейс Лейн.

— Ладно, вы тоже отправитесь с нами.

Все разошлись по своим делам. Чан двинулся в бунгало. Барри Кирк с нетерпением ожидал новостей. Услышав о плане на вечер, он начал настаивать на обеде вместе с мисс Морроу и Чаном. В половине седьмого они выбрались из маленького затемненного ресторанчика и зашагали к Дворцу Правосудия.

Вечер был прохладный, но чистый и прозрачный, в небе ярко светили звезды. Оставив позади Чайнатаун, они пересекли Портсмут–сквер — площадь романтических свиданий — и вошли в один из кабинетов Дворца Правосудия, где их уже ждали Фланнери и Дафф. Капитан взглянул на Кирка с неодобрением.

— И вы здесь?

— Я думал, что вы не станете возражать, — улыбнулся Кирк.

— Ладно, теперь уже поздно отправлять вас обратно… — Он повернулся к мисс Морроу. — Вы видели Петерсона?

— Да, адрес он получил.

— Так, теперь они с Майером — кстати, оба отличные парни — поедут в Санта—Барбару. Вечером — там, утром — обратно… Значит, завтра, если ничего не случится, они будут здесь. Но если она снова исчезнет…

Они расселись по местам. Неожиданно порог кабинета переступил высокий офицер в форме цвета хаки, он добродушно улыбался. Фланнери представил его:

— Это сержант Менли, вот уже семь лет он работает начальником полиции в Чайнатауне.

— Рад вас приветствовать, — сердечно произнес Менли. — Мальчик на улице, капитан. Я взял его спокойно, не дав возможности забежать домой за инструкциями.

— Молодец, — похвалил его Фланнери. — Как по–вашему, он будет говорить?

— Конечно будет. Мы с ним старые друзья.

Он исчез и вернулся с Вилли Ли. Бойскаут даже в обычной одежде выглядел подтянутым, точно в форме.

— Подойди ближе, Вилли, — сказал Менли. — Это капитан Фланнери. Он собирается попросить тебя об одной любезности.

— Всегда к вашим услугам, — улыбнулся мальчик.

— Все бойскауты — американские граждане, — продолжал Менли, — и они стоят на страже закона, правда, Вилли?

— Согласно присяге, — серьезно ответил мальчик.

— Я объяснил капитану, что никто из твоей семьи не замешан в случившемся, — продолжал Менли. — И он может подтвердить, что у него нет никаких данных против вас.

— Именно так, — сказал Фланнери. — Даю тебе слово, сынок, что все будет в порядке.

— Хорошо, спрашивайте, — отчеканил мальчик.

— Твой кузен Ли Ганг очень давно служит у полковника Битхэма, — начал Фланнери. — Он объездил с полковником весь свет, так?

Вилли кивнул и стал перечислять:

— Гоби, Кевир, Тибет, Индия, Афганистан, Пакистан…

— Ты слышал от Ли Ганга рассказы о приключениях полковника?

— Да.

— И помнишь все?

— Я никогда ничего не забываю. — Маленькие черные глазки Вилли Ли заблестели.

— Ты говорил своему другу мистеру Чану, что полковник однажды застрелил человека?

— Это было необходимо, — прищурился мальчик. — Он не совершил преступления.

— Конечно, конечно необходимо, — мягко произнес Фланнери. — Мы не собираемся наказывать полковника. У нас и полномочий таких нет, ведь случай произошел не в Сан—Франциско. А интересуемся мы из чистого любопытства. Ты знаешь что–нибудь о той экспедиции?

— Да. Они двигались из Пешавара через Хайберский проход в Афганистан.

— Это случилось в Афганистане?

— Да. Очень плохой был человек, Мухамед Ашреф Хан, погонщик верблюдов. Он пытался украсть…

— Украсть что?

— Жемчужное ожерелье. Полковник Битхэм застал его в палатке, в которую тот не должен был входить под страхом смерти…

— И кто же в ней размещался?

— Женщина.

В комнате мгновенно воцарилась тишина.

— В палатке была женщина? — наконец переспросил Фланнери. — Какая женщина?

— Та, что переправлялась с ними в Тегеран. Женщина из Пешавара.

— Твой кузен описывал ее?

— Она была очень красива: волосы, как золото, а глаза, точно голубое небо. Да, кузен называл ее красавицей.

— И она пробиралась с ними из Пешавара в Тегеран?

— Да. О ней знали только полковник и Ли Ганг. Во время переходов женщина скрывалась в повозке. На стоянках жила в палатке. Полковник предупредил, что туда никто не должен входить под страхом смерти.

— А погонщик не послушался, и его застрелили?

— Точно.

— Ну, сынок, — довольно сказал Фланнери, — я тебе очень обязан. Я сообщу о тебе в, твою организацию. Ты заслуживаешь награды или значка.

— У меня их уже двадцать два, — усмехнулся Вилли Ли. — Я старший бойскаут.

Затем мальчик и Менли вышли, а Фланнери возбужденно забегал по комнате.

— Ну, каково! — закричал он. — Подозрительно удачно все складывается. Муж исчезнувшей Евы Даренд искренно переживает и рыскает по всей Индии, а она в это время улепетывает с караваном полковника Битхэма. — Он повернулся к Чану. — Теперь я понял, что вы имели в виду. Только мы по–разному называем такие вещи: я — побегом с другим мужчиной, а вы похищением. Хорошенькое прошлое у полковника Битхэма! Любовный заговор… Восхитительно! Соображаете, что сие означает?

Чан с сомнением пожал плечами.

— Похоже, по вечерам вы высоко летаете, — медленно проговорил он.

— Естественно. Высоко, далеко и красиво. У меня теперь имеются и подозреваемый, и мотив. Сэр Фредерик приезжает в Сан—Франциско в поисках Евы Даренд. Полковник Джон Битхэм, находящийся в апогее славы, узнает причину появления здесь сотрудника Скотленд—Ярда. Он слышал о детективе, уже побывавшем в Пакистане, и боится, что тот откроет правду. Карьере полковника грозит катастрофа. Он больше не получит денег на свои экспедиции. Что делать? Спокойно сидеть и ждать? Нет!

— Очень эффектно, — мимоходом заметил детектив из Гонолулу.

— Сперва он стремится выяснить, как сэр Фредерик докопался до истины и много ли ему вообще известно:.. Во время обеда он слышит, что сейф открыт и загорается желанием заглянуть в него. Он крадется в контору мистера Кирка…

— И попадает туда через запертую дверь, — добавил Чан.

— Ключ ему могла дать лифтерша, она же Ева Даренд, не забывайте. Кроме того, был еще Ли Ганг. Он тоже участвовал в игре, и вполне мог воспользоваться пожарной лестницей. Во всяком случае, Битхэм в кабинет попал и выяснил, что сэру Фредерику все известно. Но тут внезапно появляется сам сэр Фредерик, единственный человек на свете, который знает, как Ева удрала из Пакистана, человек, способный сокрушить Битхэма. И полковник достает пистолет. Сэр Фредерик убит, а Битхэм берет отчет о расследовании и убегает. Клянусь богом, шикарная версия!

— Изумительная, — мягко улыбнулся Чарли Чан. — Но вы забыли об одной детали: о бархатных туфлях Хилари Галта.

— О черт! — завопил Фланнери. — Какой кошмар! Идиотский пустяк, по–вашему, все меняет!

 

Глава 18 Б

ольшое зрелище капитана Фланнери

Глубоко удовлетворенный, капитан Фланнери уселся за свой стол. Его версия относительно полковника Битхэма казалась капитану настолько незыблемой, что никакие изъяны в рассуждениях он не замечал, Фланнери сиял от удовольствия.

— Работа проделана прекрасно, — заливался он. — Завтра вечером на этом самом месте я устрою большое зрелище, и если оно ничего не даст, значит, я совсем не разбираюсь в человеческой природе. В общем так: я приглашаю майора Даренда на встречу с его нашедшейся женой. А пока Евы Даренд не будет, задам ему вопросы по поводу ее бегства из Пакистана. Я посею в его голове подозрение к Битхэму. Затем я позову ее в комнату, и после пятнадцати лет разлуки они наконец встретятся. О чем он подумает? Что спросит у нее и у себя? Где она была? Почему сбежала от него? Как ей в принципе удалось удрать? Тут–то я и представляю ему Битхэма, заявив, что миссис Даренд ушла с караваном полковника, то есть попросту сбежала с ним. А потом сяду в кресло и буду наблюдать за фейерверком. Что вы об этом думаете, сержант Чан?

— Вы целиком срубаете дерево, чтобы поймать дрозда, — усмехнулся Чан.

— Иногда приходится поступать и так, ничего не попишешь. А каково ваше мнение, инспектор?

— Для драмы звучит прекрасно, — процедил Дафф сквозь зубы. — Неужели вы действительно полагаете, что подобным путем разоблачите убийцу сэра Фредерика?

— А почему нет? Либо женщина, либо Битхэм обязательно расколятся… будем надеяться:.. Хотя я рискую, конечно. Да, сэр, завтра вечером мы произведем крупный эксперимент.

Оставив Фланнери наедине с его энтузиазмом, они удалились. Чан пошел вместе с Даффом, а Кирк с девушкой.

— Возьмем такси? — предложил Кирк.

— Спасибо. Я лучше прогуляюсь пешком, заодно и подумаю-.

— Давайте подумаем вместе. Каково ваше мнение? Вы тоже подозреваете Битхэма?

Она пожала плечами.

— Глупая версия. Никогда этому не поверю. По крайней мере до тех пор, пока он сам полностью не признается.

— О, естественно, он же герой ваших снов. И все–таки он способен на преступление. Если сэр Фредерик встал на его пути, угрожал планам полковника, он вполне мог убрать его. Вы не верите, что Ева Даренд путешествовала с караваном Битхэма?

— Верю, — ответила девушка. — В это верю.

— Потому что хотите верить? — улыбнулся он. — Какая романтическая история, правда? Прямо голова кружится: пикник в горах, игра в прятки, встреча под тамариском. «Я ваша, возьмите меня с собой». Прошлое забыто, перед ними старая караванная дорога, Самарканд, торговцы, верблюды, смуглые лица…

— А я и не знала, что вы такой поэт.

— А… вы просто никогда не давали мне самовыразиться, вы и ваши законы. Восемь месяцев в пути, ночи со звездным небом над головой, рассветы в пустыне, жаркое солнце, хлопья снега. Мужчина и женщина вместе…

— И бедный муж, который в панике мечется по Пакистану.

— Да. Они забыли о Даренде, правда? Но они обожают друг друга. Знаете, похоже, мы влезли в обычную любовную историю. Вы полагаете…

— Я просто удивляюсь.

— Чему?

— Тому, к чему мы придем, если все подтвердится. Вопрос о поимке убийцы сэра Фредерика все равно остается нерешенным.

— Слушайте, забудьте свои сомнения. Давайте представим, будто эта пустынная улица ведет в Тегеран, а мы с вами…

— А мы с вами не имеем лишнего времени. Нам нужна одна единственная дорога, которая ведет к разгадке тайны.

Кирк вздохнул.

— Хорошо. Тогда вообразите себе заголовок крупными буквами: «Прокурор Морроу захлопнула дверь перед романтической историей». Но когда–нибудь вы освободитесь и…

— К сожалению, я всегда занята.

В пятницу утром, после завтрака, Чарли Чан, немного поколебавшись, проследовал в спальню Барри Кирка.

— Если вы простите мне маленький обман, у меня к вам будет нахальная просьба.

— Пожалуйста, Чарли, в чем дело?

— Не откажите в любезности еще раз пригласить меня в клуб «Космополите») и представить швейцару с орлиным взором. А потом познакомить со служащим клуба. Как?

— Со служащим? Вы имеете в виду старых работников?

— Да.

— Ну… есть там один по имени Питер Ли. Служит гардеробщиком уже тридцать лет. Подойдет?

— Отлично. Хорошо бы мистер Ли показал мне все помещение клуба от чердака до подвала. Это возможно, как вы считаете?

— Конечно. — Кирк пристально посмотрел на него. — Вы думаете о найденном ежегоднике?

— Я никогда не забывал о нем. Так мы идем?

Глубоко заинтригованный Кирк привел Чана в «Космополитен» и познакомил с Питером Ли.

— Вам больше нет нужды здесь слоняться, — заявил своему хозяину Чан с довольной улыбкой. — Я вернусь в бунгало немного позже.

— Хорошо, — кивнул Кирк. — Я буду вас ждать.

Чан появился в бунгало как раз к ленчу. Глаза его блестели.

— Удача? — спросил Кирк.

— Время покажет, — уклончиво ответил Чан и добавил: — Континентальный климат, на мой взгляд, удивительно бодрит и освежает. Боюсь, что я нанесу значительный урон запасам вашей кухни.

— Не страшась отведать цианида? — улыбнулся Кирк. — Кто–то говорил, что если мы потеряем вас, это будет катастрофой.

После ленча позвонила мисс Морроу и сообщила, что в четыре часа в кабинете Фланнери появится Грейс Лейн, сопровождаемая двумя полицейскими. Еще мисс Морроу пригласила прийти и Чана, и Кирка.

— Обязательно, — сказал Чан, — — Капитана Фланнери устраивает большое зрелище для всех.

— Вы думаете, что–нибудь получится? — разволновался Кирк.

— Я очень люблю учиться. Если эксперимент увенчается успехом, моя миссия здесь закончится. Если нет…

— Что тогда?

— Тогда я внезапно могу превратиться в режиссера.

Фланнери, Дафф и мисс Морроу уже сидели в кабинете капитана, когда пришли Чан и Барри Кирк.

— Привет, — поздоровался Фланнери. — Хотите присутствовать при окончании дела?

— Буду рад за вас, если все завершится удачно, — промолвил Чан.

— Вот увидите. У меня все продумано.

Чан кивнул:

— Мудрец выроет колодец прежде, чем захочет пить.

— Что–то вы не очень много колодцев вырыли, — буркнул Фланнери. — Я непременно предоставлю вам слово, сержант. Только сперва позвольте обойтись без вашей помощи. Пока она мне не пригодилась. Вы могли бы уже находиться дома.

— Печальный вывод для меня, — вздохнул Чан. — Но я не обижаюсь и с удовольствием принесу вам самые сердечные поздравления.

Тут в комнате появился полковник Битхэм, немного взволнованный, но как всегда выдержанный.

— Здравствуйте, капитан, — приветствовал он Фланнери. — Вот я и опять пришел, в соответствии с инструкциями…

— Я очень рад вас видеть, — перебил его Фланнери.

— Что я могу сделать для вас сегодня? — Полковник Битхэм опустился в кресло.

— Мне бы хотелось представить вас одной леди. Я весьма заинтересован в ее встрече с вами.

Полковник достал портсигар и вынул из него сигарету.

— Вот как? Я не большой поклонник женщин, но…

— И все же эта дама не оставит вас равнодушным.

— Правда? — Битхэм прикурил, чиркнув спичкой.

— Понимаете, — продолжал Фланнери, — сейчас вы увидите леди, с которой вместе путешествовали.

Рука Битхэма чуть заметно вздрогнула.

— Выражайтесь, пожалуйста, яснее, — холодно бросил он.

— Я имею в виду восьмимесячное путешествие, — растолковал Фланнери, — через Хайберский проход в Афганистан и Персию.

— О чем вы, дорогой мой? — Битхэм спокойно выпустил струю дыма.

— Вы прекрасно знаете, о чем. Имя леди, которой вы помогли пятнадцать лет назад, Ева Даренд. И ведь никто вас не заподозрил, полковник, а? Слишком большой человек, слишком знаменитый. Вся ваша грудь увешана медалями, полковник, но я убежден, что вы во всем виноваты. Мне известно, что жена Даренда убежала с вами, и я докажу это! Правда, вы можете сами, без моего вмешательства… — Он замолчал.

Выпустив к потолку колечко дыма, Битхэм невозмутимо наблюдал, как оно растворяется в воздухе.

— Все это настолько глупо, — произнес он наконец, — что я просто отказываюсь отвечать.

— Дело ваше. Во всяком случае, Ева Даренд будет здесь с минуты на минуту, и я хочу, чтобы вы снова увиделись, это освежит вашу память. Посмотрите на нее рядом с ее мужем.

Битхэм кивнул.

— Вы сделаете меня совершенно счастливым. Я знал их обоих очень давно и только порадуюсь воссоединению семьи.

— Майор Даренд, — внезапно объявил полицейский, возникая в дверях.

— Прекрасно, — пробормотал Фланнери. — Пат, это полковник Битхэм. Проводи его в соседнюю комнату, потом я пришлю за вами.

Битхэм встал и, потянувшись, спросил:

— Я под арестом?

— Пока нет, — ухмыльнулся Фланнери. — Но вы проследуете за Патом. Ясно?

— Как божий день. Пат, я к вашим услугам.

Они удалились. Фланнери тоже вышел из кабинета и сразу вернулся с майором Дарендом. Последний остановился в растерянности, но Фланнери усадил его в кресло.

— Не волнуйтесь, сэр, вы здесь со всеми знакомы. А у меня для вас грандиозная новость. Мы обнаружили женщину, которую считаем вашей женой. Через пару минут она появится.

Даренд искренне удивился.

— Вы нашли Еву? Возможно ли?

— Скоро узнаем. Но лично я уверен в этом. А пока позвольте задать вам несколько вопросов. В том незабываемом пикнике участвовал некий путешественник — полковник Битхэм. Так?

— Правильно.

— На следующее утро он отправился в дорогу через Хайберский проход?

— Сам я не провожал его, но очевидцы утверждали, что полковник действительно ушел с караваном.

— У вас не возникла мысль, что он мог взять вашу жену с собой?

Вопрос Фланнери поразил Даренда, точно пуля.

— Нет, — побледнел он. — Никому ничего подобного даже в голову не приходило.

— В таком случае, заявляю вам, что так оно и было.

Вскочив на ноги, Даренд забегал по комнате.

— Битхэм, — бормотал он. — Битхэм… Нет, исключено! Такой прекрасный парень… Ведь Битхэм один из лучших… Джентльмен… Он не мог так поступить со мной…

— Он именно так и поступил. И я обвиняю его в этом.

— Но он, конечно, все отрицает?

— Конечно. Однако существуют доказательства…

— Черт бы побрал ваши доказательства! — закричал Даренд. — Повторяю, Битхэм не такой человек. И моя жена… Ева… Вы оскорбляете ее своими словами. Она любила меня, уверен, что любила. Я не хочу… не могу… никогда…

— Спросите у нее сами, — предложил Фланнери.

Даренд упал в кресло и закрыл лицо руками.

Долгое время все сидели молча. Мисс Морроу была возбуждена, щеки у нее горели. Дафф невозмутимо посасывал свою трубку, Чарли Чан замер неподвижно, точно каменный идол. Кирк нервно вынимал из пачки сигареты, сминал их и швырял в сторону.

Внезапно дверь открыл Петерсон. В запыленной одежде, он выглядел очень усталым.

— Привет, Джим! — заорал Фланнери. — Ну что, взяли ее?

— Да, — ответил тот и посторонился.

Женщина, носившая так много имен, переступила порог комнаты и остановилась. В глазах ее светились любопытство и тревога.

— Майор Даренд, — важно начал Фланнери, — если не ошибаюсь…

Даренд медленно встал и шагнул навстречу предполагаемой жене.

Внимательно всмотревшись в нее, он с отчаянием махнул рукой и тяжело вздохнул:

— Старая история… Снова то же самое. Вы. ошиблись, капитан, эта дама не моя жена.

 

Глава 19 Б

одрствование в темноте

Наступила гнетущая тишина. Капитан Фланнери напоминал большой воздушный красный шар, из которого внезапно выпустили воздух. Злобно сверкая глазами, он повернулся к Чану.

— Вы! — рявкнул он. — Вы, со своими выдумками, подсунули мне фальшивку! Эта леди — Дженни Джером! Она же Мария Лантельм! Что сие означает? То, что она же и Ева Даренд! Домыслы, пустые домыслы. А я вас послушался, поверил вам… Господи, какой я дурак!

На лице Чарли Чана отразилось глубокое раскаяние.

— Я совершил глупую ошибку и очень сожалею о случившемся. Вы в состоянии простить меня, капитан?

— Лучше поинтересуйтесь, могу ли я простить себя? — рявкнул капитан. — Мне слушать китайца! Мне — Тому Фланнери! С моим опытом! Я безумец! Редкий безумец! — Он встал. — Тысячу извинений, майор Даренд. Поверьте, я не хотел разочаровывать вас.

Даренд пожал плечами.

— Я предполагал, что так произойдет. Хотя в душе надеялся на встречу с Евой. Больше не о чем говорить. — Он направился к двери. — Если это все, капитан…

— Да, все. Еще раз простите, майор…

Даренд прошел мимо девушки по имени Грейс Лейн, которая с усталым видом стояла неподалеку от двери.

— Что вы собираетесь делать со мной? — спросила она, побледнев.

— Минуту! — грубо оборвал ее капитан и снова набросился на Чана с упреками.

Тогда мисс Морроу уступила Грейс Лейн свое кресло. Лифтерша взглянула на нее с благодарностью.

— Ну, а с Битхэмом как? — надрывался капитан. — Я же сам его вызвал. А для чего? Для чего, я вас спрашиваю?!

— Моя вина растет как на дрожжах, — уныло бормотал Чан.

— Еще бы! — Капитан подлетел к двери, распахнул ее и крикнул: — Пат!

Появились Пат и полковник Битхэм. Последний с любопытством оглядел комнату.

— А как же встреча? Где воссоединение семьи? Я не вижу ни Даренда, ни его жены.

Фланнери сильно покраснел.

— Произошла ошибка, — прошелестел он.

— Боюсь, что вы слишком часто ошибаетесь, — заметил Битхэм. — Опасная привычка, капитан. Похоже, вам следует поискать в другом месте.

— Когда мне понадобится ваш совет, я за ним обращусь, — огрызнулся Фланнери. — Можете идти. Но поскольку я еще вызову вас в качестве свидетеля, повторяю: вы не должны покидать город.

— Я запомню ваши слова, — кивнул Битхэм и удалился.

— А со мной что будет? — настойчиво поинтересовалась Грейс Лейн.

— Наверное, ничего, — буркнул Фланнери. — Приношу и вам свои извинения. Видите ли, я по глупости послушался некоего китайца и, естественно, сел в лужу. Я задержал вас по обвинению в краже униформы мистера Кирка, но он не предъявляет к вам никаких претензий.

— Вы очень добры, — пролепетала девушка.

— Нет, просто я потерял точку опоры, когда, вы исчезли.

Она улыбнулась и, помолчав, спросила:

— Могу я идти?

— Несомненно, — сказал Фланнери.

— Куда же вы отправитесь? — мягко остановила ее мисс Морроу.

— Пока не знаю, я…

— Тогда вот что: вы пойдете ко мне, — решительно заявила заместитель прокурора. — Прямо ко мне домой. Вы переночуете там в свободной комнате.

— Вы настоящий ангел, — промолвила Грейс Лейн, и голос ее дрогнул.

— Ерунда. Все мы слишком жестоко поступили с вами. Пойдемте.

Обе женщины ушли. Фланнери уселся за стол.

— Теперь я предпочту свой путь, — заявил он. — Мы попали в ужасное положение, но я его исправлю. Слушать китайца! Если Грейс Лейн не Ева Даренд, кто же она тогда? Как по–вашему, инспектор Дафф?

— Вы должны подумать о том, что англичанина, возможно, тоже опасно слушаться, — улыбнулся Дафф.

— Но вы же из Скотленд—Ярда, и я доверяю вашему мнению. Ева Даренд где–то поблизости, но где? Сэр Фредерик был из тех людей, которые знают, о чем говорят. Давайте рассмотрим Лили Барр. Она полностью соответствует описанию. Есть еще мисс Глория Гарланд, тоже присвоившая себе чужое имя. Потом Элин Эндер-. бэй. Это ржавое пятно на ее платье… Правда, я его не видел. Может, оно было, а может, и нет. Не выдумал ли его сержант Чан?

— Существует также миссис Таппер—Брок, — добавил Чарли. — Но я неохотно упоминаю о ней.

— И хорошо делаете, — заметил Фланнери. — Нет, если вы допускаете, что виновная — Таппер—Брок, тогда мне надо снова приниматься за проверку ваших версий.

— Я глубоко раскаиваюсь, — вздохнул Чан. — Предположения так и срываются у меня с языка. Вы слышали, капитан, что говорят старые китайцы? «Под незажженной лампой всегда темнее».

— Я сыт по горло китайскими пословицами, — буркнул Фланнери.

— Но что, по–вашему, означает последняя? Только то, что у нас над головами горит яркий свет. Именно, капитан Фланнери. Послушайтесь моего совета и не обращайте больше внимания на Еву Даренд.

— Почему? — нехотя выдавил Фланнери.

— Потому что вы приблизились к самому крупному триумфу в своей жизни. Через несколько часов ваша голова будет забита вашим собственным бахвальством.

— Что?!

— Через несколько часов вы арестуете убийцу сэра Фредерика, — холодно произнес Чан.

— Откуда вы знаете? — взбодрился Фланнери.

— Я скажу, но с одним условием, — заявил Чан, — для вас, возможно, и тяжелым. Только, пожалуйста, ради себя самого, подчинитесь!

— Условие? Какое?

— Сначала выслушайте в последний раз того, кого вы называете китайцем.

Фланнери заёрзал в кресле и уже открыл рот, дабы что–то произнести, но пронзительный взгляд маленького человечка остановил его, готовые сорваться с уст, слова.

— Выслушать вас снова? — уже более спокойно произнес капитан. — И вы полагаете, что от этого будет польза?

Инспектор Дафф поднялся, попыхивая своей трубкой.

— Если вы действительно считаетесь с моим мнением, капитан, я лично прошу вас довериться ему.

Фланнери заговорил не сразу.

— Хорошо, — выдавил он наконец. — Куда вы целитесь теперь? Что еще у вас в запасе?

Чарли Чан горестно вздохнул.

— Несомненно, глупый человек с маленького острова часто ошибается, но сейчас я совершенно точен. Следуйте за мной и получите доказательства.

— Нельзя ли выражаться пояснее? — не сдавался Фланнери.

— Через несколько часов вы арестуете убийцу, если поступите по–моему. Скотленд—Ярд, который имеет честь представлять здесь инспектор Дафф, всегда располагает тем, что они называют основным ключом. Такой ключ есть и в нашем деле.

— Туфли? — предположил Фланнери.

— Нет, — потряс головой Чарли. — Туфли — ценная улика, но не главная. Главную оставила на месте преступления рука убитого, умнейшего человека, жаль, что таких людей на свете очень мало. Когда сэр Фредерик увидел, что смерть глядит ему в лицо, он тянется к книжной полке и берет… что? Основной ключ, который выпал из его мертвой руки и улегся на пыльном полу рядом с трупом: ежегодник клуба «Космополитен».

Наступила настороженная тишина.

— И что же отсюда следует? — спросил Фланнери.

— Давайте отправимся в «Космополитен» в половине первого, вместе с инспектором Даффом, конечно. Там вы, набравшись терпения, будете ждать, как каменные изваяния… Сколько — не знаю. Но потом я покажу вам убийцу сэра Фредерика и предоставлю необходимые доказательства.

Фланнери встал.

— Ладно, даю вам последний шанс. Вы делаете из меня обезьяну, а я подчиняюсь. Хорошо, поедем к половине первого в клуб.

— Я встречу вас в дверях, — сказал Чан. — Вы составите мне компанию, мистер Кирк?

— Конечно, с удовольствием, — живо откликнулся тот, и они вышли на улицу.

— Да, Чарли, вы определенно доканали нашего доблестного капитана, — заметил Кирк.

Чан с сожалением кивнул.

— А будет еще хуже.

Кирк посмотрел на него с удивлением.

— Что?

— Я указал ему путь к успеху. Он начнет претендовать на славу, но при виде меня станет чувствовать неловкость. Люди не любят тех, кто помогает им подниматься по крутой лестнице.

Они сели в такси.

Клуб «Космополитен», — приказал Чарли водителю и повернулся к Кирку. — А теперь я должен принести вам свои извинения, ибо не оправдал вашего доверия.

— Каким образом? — изумился Кирк.

Чан достал из кармана помятое письмо со смазанным на конверте адресом.

— Утром, в конторе, вы поручили мне отправить свою почту. Одно письмо я предварительно извлек.

— Боже мой! — воскликнул Кирк. — Вы его не отослали?

— Нет. Я обманул доверие моего превосходного хозяина, от которого видел только добро.

— Но ведь у вас была причина?

— И причина веская, хотя и неясная. Я перешел все границы, полагаясь на вашу незлопамятность.

— Ну и как? — улыбнулся Кирк.

— Ваша исключительная любезность оказалась для меня роковой.

Такси вырулило на Юнион–сквер, и Чан велел шоферу остановиться.

— Я выйду здесь, чтобы исправить содеянное, — пояснил детектив. — Долгожданное письмо доставит наконец специальный посыльный.

— Вы же не имеете в виду!.. — удивленно воскликнул Кирк.

— Я имею в виду, что все надо выяснить, — перебил его Чан, вылезая из машины. — Пожалуйста, подождите меня у клуба. Честный ангел–хранитель возле дверей ревностно наблюдает за всеми посетителями «Космополитена». И для моих целей лучше прийти с вами.

— Я подожду, — кивнул Кирк.

Он покатил в клуб, переполненный новыми вопросами и предположениями. Нет, нет, этого не может быть… но Чарли…

Вскоре явился и Чан, и они вместе прошли мимо швейцара. А еще через некоторое время подоспели Фланнери и Дафф. По виду капитана было заметно, что он действует против своего желания.

— Надеюсь, это последняя сумасбродная идея, — бормотал он.

— Благодаря которой мы схватим преступника, — парировал Чарли. — Впрочем, отбросим восточную холодность. У вас есть какие–нибудь свои дела? До полуночи вы совершенно свободны.

— Это уже лучше, — вздохнул Фланнери. — Еще немного подожду. Но, повторяю, это ваш последний шанс.

— А для вас это шанс великий. — Чан пожал плечами. — Вам, кстати, тоже неплохо это помнить. Давайте не станем засвечиваться. Мистер Кирк, здесь можно найти укромный уголок, чтобы незаметно наблюдать за всеми? Я видел комнатку позади конторы, которая открывается в сторону гардеробной.

— А, я ее знаю! — обрадовался Кирк.

Он переговорил с управляющим, и всех четверых впустили в крошечную, полутемную комнатушку с удобными креслами.

Все, кроме Чана, расселись. Маленький детектив суетливо разместил собравшихся так, чтобы они видели гардероб, где, сидя за барьером, утренний приятель Чана Питер Ли читал газету.

— Теперь подождите, — сказал Чан и, выйдя из комнаты, подошел к гардеробщику. Они о чем–то пошептались, и потом трое мужчин заметили, как Чан бросил быстрый взгляд в сторону вестибюля и поспешно кинулся обратно.

Как всегда добродушный и приветливый, у барьера появился полковник Битхэм. Когда он сдавал свои шляпу и плащ, Кирк, Фланнери и Дафф наклонились вперед и рассмотрели, что полковнику вручили медный жетон, с которым тот и отошел в сторону. Чан даже не шелохнулся.

Время тянулось медленно. Члены клуба заходили, раздевались, одевались, но никто из них не подозревал, что за ними наблюдают внимательные глаза. Фланнери начал ерзать в своем кресле.

— К чему все это? — пробормотал он.

— Терпение, — промолвил Чан. — Как говорят китайцы: «Со временем трава становится молоком».

— Да, но ваше выражение больше относится к корове, — сказал Фланнери.

— Терпение и умение ждать — необходимые качества детектива. Правда, инспектор Дафф?

— Иногда только вынужденные качества, — заметил Дафф. — А можно здесь закурить?

— О конечно, — сказал Кирк. Дафф облегченно вздохнул и достал свою трубку.

Минуты все летели и летели. Они слышали шум шаркающих шагов по полу вестибюля, голоса членов клуба, радостно приветствующих друг друга. Фланнери походил на бабочку, которая попала в сачок.

— Если вы снова одурачите меня, — начал он, — то…

Он внезапно замолчал, увидев майора Эрика Даренда, передающего Питеру Ли плащ и шляпу. Майор выглядел крайне угнетенным.

— Бедный парень, — мягко проговорил Фланнери. — Тяжелую встряску мы сегодня ему устроили. И главное, без всякой необходимости… — Он укоризненно посмотрел на Чана. Детектив сидел на своем месте, недвижим, как Будда.

Прошло еще полчаса. Фланнери не сводил глаз с циферблата.

— Пропал мой обед, — пробормотал он. — А тут еще эти гадкие кресла.

— У нас не было времени на поиски диванов, — произнес Чан. — Не волнуйтесь. Счастливый человек — это спокойный человек. Наше бодрствование только начинается.

К концу следующего получаса Фланнери начал раздражаться.

— Ну намекните хотя бы, — прохрипел он, — чего и кого мы ждем? Клянусь Богом, я быстро…

— Потише, — шепнул Чан. — Мы ждем убийцу сэра Фредерика Брюсса. Разве этого недостаточно?

— Нет! — рявкнул Фланнери. — Меня тошнит от вас и вашей проклятой тайны. Откройте свои карты, как подобает порядочному человеку. О, это кресло убьет меня…

— Ш-ш, — повторил Чан, подаваясь вперед к двери. Остальные последовали его примеру.

У барьера предъявлял жетон майор Даренд. Питер Ли принес ему вещи и вышел из–за стойки, чтобы помочь надеть плащ. Даренд пошарил по карманам, достал небольшой кусочек картона и протянул его Питеру Ли. Старик внимательно изучил предметик и выдал майору компактный кожаный чемоданчик.

Чан схватил Фланнери за руку и потащил потрясенного капитана в вестибюль. Кирк и Дафф бросились за ними.

Даренд быстро шагал к выходу, но, увидев всю эту группу, остановился.

— А, вот мы и встретились снова! — воскликнул он. — Мистер Кирк, как хорошо, что вы прислали мне пригласительный билет сюда. Я так вам благодарен. Я просидел здесь совсем недолго, но мне очень понравилось…

Сияя радостью, Чарли Чан поднял руку, подобно Бутсу или Сальвини.

— Капитан! — вскричал он. — Арестуйте этого человека!

— За что?.. Я… э-э… я… — бессвязно забормотал Фланнери.

— Арестуйте Даренда, — повторил Чан. — Арестуйте его сейчас, пока в руках у него находится чемодан, содержащий прямую улику. Его принес в клуб сэр Фредерик Брюсс в тот день, когда был убит.

 

Глава 20 П

равда всплывает

Пока Даренд стоял перед торжествующим маленьким китайцем, его лицо переливалось всеми цветами радуги.

Фланнери выхватил у него чемодан. Майор и не пытался сопротивляться.

— Чемодан сэра Фредерика?! — заорал Фланнери с совершенно ошеломленным видом. — Клянусь небом, если это правда, преступник пойман! — Он попытался открыть крышку. — Ах, черт, заперт! Я не хочу его ломать, он послужит важнейшим доказательством.

— Мистер Кирк предоставил в распоряжение сэра Фредерика ключи, — улыбнулся Чан. — Я бы принес их с собой, но не знал, где они.

— Ключи в моем столе, — заторопился Кирк.

Вокруг них начали скапливаться любопытные. Чан обратился к Фланнери:

— Наше ожидание принесло–таки результат. И поскольку мы уже собираем толпу, давайте отправимся в бунгало.

— Отличная идея, — согласился Фланнери.

— И пускай мистер Кирк позвонит мисс Морроу и попросит ее тоже прийти. Скверно, конечно, что мы не взяли ее с собой, но теперь она обрадуется.

— Еще бы, — хмыкнул Фланнери. — - Пойдемте, мистер Кирк.

— Ступайте, — напутствовал их Чан, — и посоветуйте ей прихватить с собой Грейс Лейн.

— Зачем? — вытаращил глаза Фланнери.

— Время покажет, — ответил Чан своим излюбленным выражением.

Кирк отправился звонить. А к собравшимся подошел полковник Битхэм. Некоторое время он молча наблюдал за происходящим. Непроницаемое выражение его лица не изменилось.

— Знаете, полковник, — обратился к нему Чан, — вот этот человек убил сэра Фредерика Брюсса.

: — Правда? — холодно бросил Битхэм.

— Несомненно. Я полагаю, что случившееся касается и вас. Не желаете присоединиться к нашей маленькой компании?

— Охотно, — кивнул Битхэм и пошел за плащом и шляпой. Чан последовал за ним, дабы забрать у Питера Ли картонный номерок, по которому Даренд получил собственность сэра Фредерика.

Когда Кирк, Битхэм и Чан вернулись, вся группа двинулась к выходу, но Даренд нерешительно затоптался на месте.

— Идемте, майор, — поторопил его Фланнери.

— Я не знаком с вашими законами, но где же ордер? — пробормотал тот.

— Не беспокойтесь, я арестовал вас по подозрению и ордер могу получить в любое время. Не дурите, пошли.

На улице начался дождь. Дафф, Фланнери и Даренд поехали в одном такси, а Чан, Кирк и путешественник — в другом. Когда Чарли садился в машину, из темноты внезапно появилась неясная фигура.

— Кто это там с Фланнери? — поинтересовалась фигура, оказавшаяся Биллом Ренкином.

— Случилось так, как я говорил вам по телефону, — ответил Чан. — Мы его все же сцапали.

— Майор Даренд?

— Он самый.

— Этой информации с меня вполне достаточно. Через двадцать минут я его сфотографирую, а вы, конечно, сдержите свое обещание.

— Такова моя старая привычка.

— А как насчет Битхэма?

Чарли посмотрел на путешественника, уже сидевшего в машине.

— С ним ничего не вышло. Мы двигались по неверному следу.

— Сочувствую, — сказал Ренкин. — Ладно, мне пора.

Позже вернусь за подробностями. Тысяча благодарностей.

Чан сел в такси, и они направились к Кирк–билдингу.

— Могу я надеяться, что вы забудете о моем преступлении? — спросил Чан у Барри Кирка. — Я не отправил майору Даренду ваше письмо, содержавшее пригласительный билет в «Космополитен».

— Конечно забуду, — улыбнулся Кирк.

— Просто тогда я еще не подготовился к его посещению клуба, — добавил Чан.

— Я потрясен, — вздохнул Кирк. — Вы, наверное, постоянно следили за ним?

— Позже я объясню все. А теперь скажу только, что майор Даренд был единственным человеком на свете, который не хотел, чтобы обнаружилась Ева Даренд.

— Боже мой! Но почему?

— Увы, я не волшебник. Надеюсь, впоследствии это выяснится. Возможно, полковник Битхэм сумеет нас просветить.

Голос полковника зазвучал холодно:

— Я не люблю лгать и не собираюсь просвещать вас, ибо не имею на то ни малейшего желания. Понимаете, я дал слово. А я, подобно вам, сержант, не нарушаю обещаний.

— У нас с вами много похвальных качеств.

Битхэм рассмеялся.

— Кстати, что побудило вас заявить репортеру, будто я ни в чем не замешан?

— Только надежда, что дальнейшие события оправдают мой великодушный поступок.

Они подъехали к Кирк–билдингу и поднялись в бунгало. Парадайз уже впустил Фланнери с Даффом и их пленника.

— Ну–ка, мистер Кирк, давайте ключи, — приказал Фланнери, едва вторая группа переступила порог.

Кирк вынул их из ящика стола, и капитан с Даффом наклонились над чемоданом. Чарли уселся в кресло и начал внимательно рассматривать майора. Тот приютился в углу комнаты, опустив голову.

— О Господи! — внезапно воскликнул Дафф. — Здесь отчеты сэра Фредерика и среди них — о деле Евы Даренд.

Инспектор принялся бегло перелистывать страницы, а Фланнери повернулся к Даренду.

— Ну, майор, теперь вам придется отвечать на вопросы. Где вы взяли жетон от чемодана сэра Фредерика?

Даренд молчал.

— Я отвечу за него, — вмещался Чан. — Он достал жетон из бумажника сэра Фредерика в ту ночь, когда застрелил этого превосходного человека.

— Значит, вы прибыли в Сан—Франциско до убийства? — настаивал Фланнери.

Даренд даже не пошевельнулся.

— Конечно, — опять заговорил Чан. — Капитан, в любую секунду сюда могут нагрянуть репортеры, дабы услышать, как вы поймали опасного преступника. Хотите, я сам все расскажу, чтобы вы могли умно объяснить им ситуацию?

Фланнери изумленно уставился на него.

— А ведь вас станут очень дотошно расспрашивать, — продолжал Чан. — Я вот только не знаю, с чего начать.

— По–моему, лучше с того, когда вы впервые заподозрили Даренда, — пробормотал Дафф и снова уткнулся в бумаги.

Чан кивнул.

— Подозрение родилось здесь, в ту ночь, когда приехал Даренд. Вы, наверное, даже не слышали, капитан, что китайцы обладают особым чутьем? А это правда. Взгляд, жест, интонация — все это говорит им о многом. Мистер Кирк сказал тогда майору, что пошлет ему пригласительный билет — или даже два — в клуб. И в неожиданно теплом тоне ответа майора я почувствовал тревогу. Тогда я спросил себя: не проявляет ли Даренд особого интереса к клубам Сан—Франциско? Было похоже, что проявляет, но не имеет на посещения времени, поскольку прибыл из Нью—Йорка вместе с инспектором Даффом. Я решил подумать над этим получше. Что сообщил по поводу их поездки инспектор Дафф? Он только в Чикаго узнал, что майор» ехал с ним в одном поезде. Я запомнил это. Стоило ли инспектору обманывать нас, ведь он умный человек? Инспектор оказал мне честь, пригласив пообедать вместе с ним. Тогда–то, вежливо расспросив Даффа, я и выяснил, что сам он не видел майора в поезде, а основывался только на его утверждении. Даренд заявил еще, что собирается проследовать до Сан—Франциско. И дальше они отправились вместе. Детективы понимают, что такое двойное запутывание следов. Зная время убийства, майор вполне мог воспользоваться подобной уловкой. Заинтересовавшись им, я вспомнил, как однажды, во время завтрака, рассказывая нам о Еве Даренд, сэр Фредерик сделал любопытное упущение. Он говорил, что перед отъездом в Пешавар звонил сэру Джорджу Маннерингу, дядюшке Евы. Но ее муж находился тогда в Англии, и сэр Фредерик мог гораздо больше разузнать о ней у супруга, чем у дяди. Почему же он не обратился к мистеру Даренду? Да, тут стоило призадуматься. Все это время мне не давал покоя ежегодник клуба «Космополитен», обнаруженный под рукой сэра Фредерика. А тут как раз мистер Кирк любезно пригласил меня позавтракать в клуб. В гардеробе я заметил, что жетон на пальто и шляпу вручается металлический, а на чемоданы и другие предметы — картонный. На последнем неуверенным почерком Питера Ли выводится наименование сданной вещи. Меня осенило. Я допустил, что сэр Фредерик оставил в клубе чемодан с документами, которые мы так искали, а номерок положил себе в карман. Скажем, убийца жетон присвоил. Но, увы! В клуб пускают лишь его членов, да лиц с пригласительными билетами. Убийца в отчаянии. Что толку в номерке, если нельзя завладеть важными бумагами? Преступнику надо что–то предпринять. И тут происходит счастливая для меня случайность: отыскиваются бархатные туфли, завернутые в газету. На полях нацарапаны цифры: семьдесят девять долларов и двадцать три доллара дают в сумме сто три. Значит, центы просто посчитали, не записывая. Я отправился на железнодорожную станцию и выяснил, что было зафиксировано на оторванном клочке газеты: 79,84 + 23,63= 103,47. Что это такое? Цена билета в спальном вагоне до Чикаго. Кто же подпадал под мои подозрения? Только майор Даренд. Я опять задумался. Предположим, что майор уехал в среду ночью. В Чикаго он прибыл в субботу в девять. Его тяготила мысль о чемодане сэра Фредерика. Он решил проследовать дальше, до Нью—Йорка, и прикатил туда одновременно с инспектором Даффом. Ему, умному человеку, в голову пришла блестящая идея. Во–первых, он даст понять всем, что приехал с инспектором, а во–вторых, отправится вместе с ним обратно в Калифорнию. Кто станет подозревать его? Все казалось логичным. Но как получить чемодан сэра Фредерика? Утром я был в клубе и беседовал с Питером Ли. Я едва сумел сдержать радость, услышав, что сэр Фредерик действительно оставил там чемодан, о чем говорил и его предсмертный жест. Какой это был человек! Умница! Несомненно, он указал нам на что–то очень серьезное. Но поймать убийцу на пустом месте я не мог и решил устроить ловушку, которая, кстати, удалась. Я ушел из клуба, окрыленный счастьем. Теперь все раскроется, говорил я себе. Я еще не знал причин такого поведения майора Даренда, но был уверен, что именно он столь яростно боролся против поисков своей жены. Он приехал сюда отнюдь не по телеграмме сэра Фредерика, это ложь. Сэр Фредерик не нуждался в нем. Но, возможно, дядюшка Евы Даренд сообщил майору, что сэр Фредерик обнаружил ее. По мотивам пока неясным Даренд решил, что его жену не должны найти. Он прибыл в Сан—Франциско в одно время с сэром Фредериком, разнюхал, где остановился великий детектив и стал наблюдать за ним. Чтобы миссис Даренд не отыскали, требовались две вещи: уничтожить отчет и убрать сэра Фредерика, который, в чем майор не сомневался, скоро разоблачил бы его. Он замыслил начать с отчета и, пока шел прием у мистера Кирка, забрался в кабинет, никем не замеченный. Он рылся в бумагах, когда сэр Фредерик, бесшумно ступая в бархатных туфлях, застиг его за воровством. Для майора не нашлось бы более удобного случая. Он застрелил безоружного сэра Фредерика. Но его планы были осуществлены только наполовину. Отчет отсутствовал. Зато майор обнаружил номерок на сданный чемодан. Он попытался проникнуть в клуб, но, потерпев фиаско, уехал в Чикаго, увезя жетон с собой. Поняв все это, я устроил ловушку — и вот перед вами убийца сэра Фредерика.

Оторвавшись от чтения, инспектор Дафф внимательно слушал Чана.

— Ум, упорный труд и удача, — заметил он, — вот три необходимых условия для хорошей детективной работы. И, по–моему, в данном случае самым важным компонентом оказался ум.

Чан поклонился.

— Вашими словами я буду гордиться всю свою жизнь.

— Да, все хорошо, — нехотя проговорил Фланнери. — Очень даже хорошо. Но все же несовершенно. А как же бархатные туфли? Что с Хилари Галтом? Как связать его убийство со всем сказанным?

Чан усмехнулся.

— Я не такой жадный и оставляю часть загадок для капитана Фланнери.

Фланнери повернулся к Даффу.

— В отчете есть что–нибудь о Галте?

— Я еще не все просмотрел, — ответил Дафф. — Пока мне попалось лишь одно упоминание о нем. В документе написано, что среди людей, которые посетили адвоката в день его смерти, был Эрик Даренд. Тогда он носил звание капитана. Значение этого открытия я пойму, когда дочитаю до конца.

— А сэр Фредерик знал, которая из дам Ева Даренд? — спросил Чан.

— Очевидно, нет. Ему было известно только то, что она работает в Кирк–билдинге. Он, кажется; заподозрил Лили Барр.

— Ах так? Он выяснил, как Ева Даренд скрылась из Пакистана?

— Почти.

— А он успел установить, что она бежала с караваном?

— С караваном через Хайберский проход, вместе с полковником Битхэмом, — добавил Дафф, утвердительно кивая.

Все повернулись к полковнику, который молча сидел в темноте.

— Это правда, полковник? — спросил Фланнери.

Исследователь склонил голову.

— Не стану больше отпираться, — вздохнул он. — Это правда.

— Может, вам известно…

— То, что мне известно, я не имею права открыть.

— А если я заставлю?! — заорал Фланнери.

— Попробуйте, но я очень сомневаюсь в успехе вашего предприятия.

Открылась дверь, и торопливо вошла мисс Морроу. За ней брела лифтерша. Кто она: Дженни Джером? Мария Лантельм? Грейс Лейн?.. Как бы ее ни звали, она шагнула в комнату и остановилась, изумленно глядя на майора Даренда.

— Эрик! — воскликнула она. — Что ты здесь делаешь? Как ты мог…

Даренд поднял голову, глаза его налились кровью.

— Отойди от меня, — тупо пробормотал он. — Проваливай. Ты не принесла мне ничего, кроме неприятностей. Отойди, я ненавижу тебя!

Женщина отшатнулась, испуганная его тоном. Чан приблизился к ней.

— Простите, — сказал он мягко. — Возможно, вам уже известно, что этот человек по фамилии Даренд — убийца сэра Фредерика. Он ваш муж, не так ли, мадам?

Она упала в кресло и закрыла лицо руками, всхлипывая.

— Да, муж.

— Значит, вы — Ева Даренд?

— Д-да.

Чарли Чан сурово посмотрел на Фланнери.

— А вот теперь открылась истина, — заметил он. — И не так было позорно для вас однажды послушаться китайца.

 

Глава 21 Ч

то случилось с Евой Даренд?

Фланнери со свирепым видом повернулся к Еве Даренд.

— Так вы все знали?! — закричал он. — Знали, что майор был здесь раньше, видели его в ту ночь, когда сэр Фредерик…

— Нет, нет, — запротестовала она. — Я его не видела… Я даже не подозревала… Если бы он пронюхал, что я дежурила здесь тогда, он бы старался не попасться мне на глаза. А если бы я встретила его, он бы…

Фланнери успокоился.

— Хорошо, вернемся к давним годам. Вы — Ева Даренд, и сами подтвердили это. Пятнадцать лет назад вы сбежали от своего мужа из Пешавара. Вы ушли с караваном полковника Битхэма…

Женщина удивленно посмотрела на него, потом впервые обратила взор на Битхэма.

— Верно, — сказала она, — я бежала с его караваном.

— Удрали с другим мужчиной, бросив мужа? Почему? Вы любили полковника?

— Нет! — Ее глаза неожиданно сверкнули злостью. — Вы не в праве так думать. Полковник совершил очень великодушный, хотя и неосторожный поступок, и он не должен отвечать за него. Я давно составила план побега.

— Пожалуйста, Ева, не щадите меня, — вмешался Битхэм. — Я не понесу ответственности. Не переживайте за меня.

— Это похоже на вас. Но я не стану упорствовать. Если бы меня нашли, я бы давно все рассказала. А после того, что натворил Эрик, и вовсе нет смысла молчать. О, наконец–то мне станет легче!

Она повернулась к Фланнери.

— Я обращусь к прошлому. После смерти моих родителей я жила в Девоншире у дяди и тети, не очень–то счастливо, надо заметить. У моего дяди были старомодные взгляды на жизнь. От него, хорошего, доброго человека, я готова была сбежать. Потом я встретила Эрика, как мне показалось, настоящего романтика, и полюбила его. Мне тогда только исполнилось семнадцать лет, а в восемнадцать я уже вышла замуж. Его перевели по службе в Пешавар, и я поехала с ним. Даже до приезда в Пакистан я начала раскаиваться в содеянном. Я жалела, что не послушалась дядю, который возражал против нашего брака, ибо поняла, что за изысканными манерами Эрика скрывается посредственность. Он играл и много пил. Его подлинный характер, грубый и жестокий, ужаснул меня.

Совсем скоро в Пешавар ему начали приходить письма из Лондона. Послания в грязных конвертах, отправленные малограмотным человеком. Они, кажется, приводили мужа в бешенство. Я была удивлена и встревожена. Как–то, в день пикника, одно из таких писем попало мне в руки. К тому времени я уже разочаровалась в Эрике полностью и даже была на грани отчаяния. Я понимала, что, узнав о письме, он разъярится, и мне будет плохо. Я колебалась, но потом решилась и вскрыла конверт. То, что я прочитала, разбило мне жизнь.

Письмо прислал швейцар одного из лондонских учреждений, он требовал денег. Не просил, а именно требовал. Эрика, моего мужа, шантажировал швейцар. Муж платил ему за молчание. Видимо, не получая желаемых сумм, швейцар угрожал открыть властям то, чему он был свидетелем годом раньше. А конкретнее, как Эрик выходил из конторы, в которой потом обнаружили труп Хилари Галта с простреленной головой.

Ева Даренд на секунду прервалась, затем вновь продолжила:

— Да, моего мужа шантажировали за убийство Хилари Галта. Эрик вернулся домой в довольно хорошем настроении, и я заявила, что ухожу от него. Он захотел узнать причину, и я протянула ему конверт. Он побледнел и упал на колени, обхватил мои ноги, умолял выслушать его и в конце концов поведал ужасную историю.

Хилари Галт и мой дядя — сэр Джордж Манне–ринг — были старыми друзьями. Однажды, в тот страшный день, адвокат позвал Эрика к себе и объявил, что если он будет настаивать на браке со мной, он — мистер Галт — сообщит моему дяде о некой неприятной истории из прошлого Эрика. Эрик принял это к сведению и удалился. Ночью он проник к Хилари Галту и убил его, а швейцар видел, как Эрик выходил оттуда после совершенного преступления. Муж заявил, что, поскольку сделал это из любви ко мне, я обязана вечно принадлежать ему. Я должна понять и простить…

— Извините меня, — перебил ее Чан. — В ту злосчастную минуту он не упоминал-о паре бархатных туфель?

— Упоминал. После убийства мистера Галта он заметил их под креслом. Он знал, что Скотленд—Ярд всегда обращает внимание на вещественные улики и решил подсунуть им таковую. Но в действительности туфли ничего не означали. Он снял с ног Галта его обувь и надел ему другую. По–моему, он поступил так из простого бахвальства. Он вообще любил подобные выходки. Хвастался, как ловко провел Скотленд—Ярд, потом снова стал упрашивать меня… Ох, я не могу говорить об этом… Я, его жена, должна была молчать. Видит Бог, как мне хотелось убежать от него. Я опять сказала, что ухожу. Тогда он начал грозить, что убьет меня. Короче, я отправилась на пикник встревоженная и напуганная. Полковник Битхэм тоже был там, до этого я видела его пару раз, не больше. Полковник казался прекрасным человеком и настоящим джентльменом, не то, что Эрик. Утром он собирался уехать, и я решилась упросить его взять меня с собой. Я предложила поиграть в прятки, предварительно условившись с Битхэмом о встрече в определенном месте. Там я взяла с него слово молчать и сообщила, в какое попала положение. Я боялась, что Эрик, узнав, где я нахожусь, выполнит свою угрозу. Полковник Битхэм все понял. Ночью я скрывалась среди холмов, а на заре приехали в повозке полковник с Ли Тангом, и я присоединилась к каравану. В таких удивительных приключениях еще не принимала участия ни одна женщина. Восемь месяцев мы ехали на верблюдах через дикую страну. Звезды над головой, песчаные бури…

В Тегеране я отстала от каравана и одна направилась в Баку, откуда перебралась в Италию. Теперь, восемь месяцев спустя, я уже не опасалась погони. Но я всегда помнила о своем положении. Полковник Битхэм был героем, его всюду чествовали. Что, если выяснится, каким путем мне удалось покинуть Пакистан? Конечно, наше путешествие не могло носить более невинного характера, но в этом циничном мире кто поверит в такое? Спасая меня, полковник сам очутился в неловкой ситуации. В глазах света случившееся выглядело бы как бегство с другим мужчиной. Если об этом станет известно, думала я, карьера полковника рухнет. И я поняла, что нужно делать.

— И сделала, — мягко произнес Битхэм. — Джентльмены, вам только что сказали, будто я совершил благородный поступок. Но он ничего не стоит по сравнению с благородством самой Евы.

— Перво–наперво, я написала письмо Эрику, — продолжала Ева. — Просила, чтобы он не пытался меня искать, если ему дорога собственная безопасность. Предупредила, что, промолви он хоть слово о том, как я покинула Пакистан, и нанеси тем самым удар но Битхэму, я, не задумываясь, объявлю, что мой муж убил Хилари Галта. Эрик на письмо не ответил, но он наверняка его получил. И он действительно никогда не старался найти меня.

Она помолчала.

— Вот и все. Мне пришлось много пережить. Я продала свои драгоценности и существовала на доход с вырученных денег. Поселилась в Ницце и поступила в театральную труппу под именем Марии Лантельм. Там я услышала, что по моему следу идет другой человек, совсем не Даренд, а сэр Фредерик Брюсс. Он расследовал убийство Хилари Галта. Он знал, что Эрик был у Галта в конторе в день его смерти, а прочитав еще и о моем исчезновении из Пакистана, должно быть, уловил связь. В ту ночь, едва я вышла из театра, на Променад—Дэз-Англэ меня остановил инспектор Скотленд—Ярда. «Вы Ева Даренд?» — только и успел спросить он, потому что я сразу удрала и на следующее утро уехала в Марсель, а оттуда в Нью—Йорк. Там я перекрасила волосы и, назвавшись Дженни Джером, стала работать манекенщицей. И снова Скотленд—Ярд напал на мой след. И опять я ночью скрылась. Совершенно случайно я попала в Сан—Франциско, без цента в кармане и без крова над головой. На здешнем пароме я встретила Эллен Таппер—Брок, жившую неподалеку от нас в Девоншире. Она меня узнала и, пожалев, устроила на работу в Кирк–билдинг. Я была счастлива, пока сэр Фредерик Брюсс снова не вышел на меня.

Даренд поднялся на ноги.

— Надеюсь, теперь ты довольна? — хрипло прорычал он.

— О, Эрик…

— Для меня ты не существуешь, радуйся же! — Его глаза гневно блестели. — Ты спасла репутацию проклятого полковника…

— Так вы признаетесь?! — закричал Фланнери.

Даренд пожал плечами.

— А почему бы и нет? Что мне еще остается, во имя чего затягивать комедию? — Он повернулся к Чарли Чану. — Все, что сказала эта дьяволица — правда. Я во всем сознаюсь. Мне следовало быть умнее. Но вы обошли меня… — В его голосе зазвучали истерические нотки. — Да, я убил сэра Фредерика, потому что не видел иного выхода. Он настиг меня и, стоя здесь, смеялся надо мной. Господи Боже, что за человек! Он не отказался от своей затеи, шестнадцать лет тащившись за мной по пятам. Шестнадцать лет он помнил… Да, это я убил его…

— А бархатные туфли? — спокойно спросил Чан.

— На его ногах? Те же, что были на Хилари Галте. Я увидел их уже после убийства. Они выглядели как приговор. Я снял их с трупа и взял с собой. Мои нервы шалили, но я прикончил его намеренно. Да, прикончил. Я готов заплатить за это. Но не той платой, о которой вы думаете.

Он внезапно бросился к французскому окну, ведущему в сад на крыше.

— Пожарная лестница!.. — закричал Фланнери. — Держите его!

Капитан, Дафф и Чан бросились за Дарендом. Чарли первым подбежал к пожарной лестнице и далеко внизу увидел темный силуэт, который мгновенно исчез из поля зрения. Капитан и Дафф подлетели к Чану. Перегнувшись через перила, они посмотрели вниз. Шел дождь. А где–то на асфальте в свете уличных фонарей лежал темный бесформенный предмет, возле которого начала собираться толпа.

 

Глава 22 О

тъезд на Гавайи

Трое преследователей медленно вернулись назад в гостиную бунгало.

— Вот и все, — вымолвил Фланнери.^ Конец.

— Убежал?! — всплеснула руками мисс Морроу.

— На тот свет, — кивнул капитан.

Ева Даренд вскрикнула, и мисс Морроу положила ей руку на плечо.

— Внизу теперь полно работы для меня, — заявил Фланнери и вышел из комнаты.

— Нам лучше пойти домой, дорогая, — сказала мисс Морроу Еве, и они вместе выбрались в холл. Кирк последовал за ними. Ему так много хотелось сказать, но при данных обстоятельствах лучше всего было молчать.

— Я могу предложить свою машину, — пробормотал он.

— Нет, спасибо, — покачала головой мисс Морроу. — Мы возьмем такси.

— Доброй ночи, — сказал он нежно. — Я надеюсь, что еще увижу вас.

Когда он вернулся в гостиную, говорил полковник Битхэм:

— Ему нечего было жалеть в жизни. Она получилась у него неудачной. Бедный майор!

Дафф спокойно курил свою трубку.

— Кстати, — сказал он внезапно, — я сегодня утром получил каблограмму. Десять лет назад его с позором выгнали из британской армии. Так что его права на воинское звание весьма сомнительны. Не сомневаюсь, что вы знали об этом, полковник.

— Знал, — кивнул Битхэм.

— Вы знали так много, полковник, — продолжал Дафф, — что вообще не хотели говорить. Что вы делали в тот вторник ночью на двадцатом этаже?

— Только то, что сообщил Фланнери. Я предупредил Ли Ганга, чтобы он меня не ждал.

— Как будто я не в курсе, что вы беседовали с Евой Даренд.

Полковник покачал головой.

— Нет. Мы беседовали раньше. Видите ли, я нашел Еву за несколько дней до приема у мистера Кирка. Потеряв ее из виду десять лет назад, я приехал в Сан—Франциско, поскольку услышал, что она здесь. А разговор с Ли Гангом был сугубо деловым.

— И на следующий день вы проводили его в Гонолулу?

— Да, по просьбе Евы. Я подготовил его отъезд двумя днями раньше. Она слышала, что сэр Фредерик интересуется ею, и боялась, как бы не случилось нечто, что помешает моей экспедиции. В спешке не было настоятельной необходимости: Ли Ганг не сказал бы ничего. Но, чтобы успокоить ее, я сделал так, как она просила.

Дафф посмотрел на него неодобрительно.

— Вы знали, что Даренд совершил убийство, однако ни словом не обмолвились полиции. Какую игру вы вели, полковник?

Битхэм пожал плечами.

— Да, пожалуй, вы правы. Я не предполагал, что Даренд был ночью в Сан—Франциско. И даже, если бы знал… Видите ли…

— Боюсь, что не вижу, — резко прервал его Дафф.

— Никаких причин для подобных объяснений у меня нет, — продолжал Битхэм. — Однако я объясню. За время долгого путешествия по пустыням кое–что случилось. Ева была очень храброй, она ни на что не жаловалась. Я… я полюбил ее. Впервые за всю свою жизнь полюбил. В первый и последний раз. Я поклонялся ей, но никогда не говорил об этом. Я не знал, как она относится ко мне. При жизни Даренд был моим соперником. Вы понимаете, какой мотив могли мне приписать, если бы я донес на него? Короче, я ждал, когда Ева все решит сама. Я помог ей убежать от людей Фланнери. И если бы она захотела, помог бы и теперь. Да, инспектор, я вел свою игру.

Дафф печально вздохнул.

— Прекрасное чувство чести… Однако, полковник, я пойду дальше, пожелав вам счастья.

— Спасибо. — Полковник встал. — Да, я действовал из сугубо эгоистических соображений, скрывая ее от вас. И сержант Чан видел, что меня не огорчают происходящие события. Сержант, примите мои сердечные поздравления. Впрочем, я знаком с вашим народом и ничему не удивляюсь.

Чарли поклонился.

— Ваши слова для меня, как прелестный цветок.

— Итак, я ухожу, — произнес Битхэм и исчез.

Дафф взглянул на чемодан Бэра Фредерика.

— Может, вы хотите просмотреть эти материалы, сержант? — спросил он.

Чан недоуменно уставился на него.

— Простите мою глупость, но я не понял.

— Я говорю, не хотите ли вы пролистать отчет сэра Фредерика?

Чан покачал головой.

— Любопытство гасит в человеке все хорошее, как дождь гасит огонь. Мы заглянули за кулисы, и я доволен. . В такие мгновения я предпочитаю подумать. До следующей среды не будет судна до Гонолулу. Еще пять ужасных дней!

Дафф засмеялся.

— Я наскоро пробежал отчет. Сэр Фредерик разговаривал с друзьями того швейцара–шантажиста из Лондона. Но сэр Фредерик умер раньше, чем Ярд узнал об этом. И доказательства его были настолько туманны, что суд вряд ли учел бы их. Требовалось еще подтверждение Евы Даренд, за каковое сэр Фредерик заплатил дорогой ценой.

— Откуда сэр Фредерик узнал, что Ева Даренд в Сан—Франциско? — спросил Барри Кирк.

— Из письма, которое миссис Таппер—Брок послала своей тете в Шанхай. Там упоминалось, что Ева Даренд в Сан—Франциско и работает в Кирк–билдинге. Потому–то, мистер Кирк, он так охотно согласился сделать ваш дом своей штаб–квартирой. Но Еву он не отыскал, так и умер, не выяснив, кто она. Его выбор пал на Лили Барр. Он не мог расспросить миссис Таппер—Брок из боязни снова спугнуть Еву. В ночь званого обеда он устроил ловушку, оставив незапертыми стол и сейф. Он надеялся, что кто–нибудь явится взглянуть на его бумаги. В этом заключался его шанс опознать Дженни Джером, или Марию Лантельм.

— И, не погибни он, все бы получилось, — дополнил Чан.

— Несомненно. В Пешаваре он выяснил обстоятельства, при которых исчезла Ева. Он собирался выложить ей свои открытия, а она бы сама досказала остальное. Его долгие поиски убийцы Хилари Галта закончились здесь. Бедный сэр Фредерик!

Дафф поднялся и начал одеваться. Кирк помог ему.

— Я заберу чемодан с собой, — сказал инспектор. — Он пригодится Скотленд—Ярду… Сержант, встреча с вами — единственная награда за мое далекое путешествие. Приезжайте к нам в Лондон. Я покажу вам нашу работу.

Чан улыбнулся.

— Вы очень любезны. Но почтальон и по праздникам ходит, пока не устанут ноги. Даже если он берет отпуск, все равно встречаются непредвиденные обстоятельства.

— Не сомневаюсь, — кивнул Дафф, — Мистер Кирк, я рад был познакомиться с вами. До свидания, и желаю вам обоим счастья.

Кирк вышел проводить его. Когда он вернулся, Чарли Чан стоял у окна и смотрел на город.

— Теперь я отправлюсь к себе собирать вещи, — произнес он.

— Но у вас еще пять дней на сборы, — удивился Кирк.

Чан покачал головой.

— Гость, который задерживается надолго, портится, как недожаренная рыба. Вы так добры, что мне неловко злоупотреблять вашим гостеприимством. Теперь я удаляюсь.

— О нет! — закричал Кирк. — Старый добрый Пара–дайз через несколько минут приготовит обед.

— Пожалуйста, мистер Кирк, позвольте мне сделать намеченное, — проговорил Чан.

Он зашел в спальню и вернулся поразительно быстро.

— Мой багаж готов, — объявил он и опять поглядел в окно. — Над Гонолулу встает яркая луна. Я думаю о тех, кто сидит дома, кто ведет неторопливую беседу, пьет чай, спит и видит мирные сны. — Он направился в холл, но внезапно вернулся. — Невероятно, как много слов требуется для того, чтобы выразить свои чувства. Ваша доброта…

Резкий звонок в дверь прервал его монолог. Чарли поспешно шагнул в спальню. Кирк впустил в комнату Билла Ренкина.

— Где Чарли Чан? — заторопился тот.

— У себя, — ответил Кирк. — Он сейчас выйдет.

— Я хочу поблагодарить его, — громко заявил Рен–кин. — Он доставил мне огромное удовольствие. А теперь у меня для него новость: в Оукленде при странных обстоятельствах убита женщина. Весьма загадочно, а он свободен до следующей недели…

Кирк засмеялся.

— Скажите ему об этом сами.

Они немного подождали, потом Кирк вошел в спальню и негромко вскрикнул от удивления. Комната была пуста, а дверь, ведущая в коридор, открыта, дверь на лестницу тоже.

— Ренкин, — позвал он, — идите, пожалуйста, сюда.

На пороге появился Ренкин.

— Где же он… почему… зачем… где…

Они спустились вниз. В конторе было темно, и Кирк зажег свет. Ближайшее к пожарной лестнице окно было распахнуто.

— Почтальон наотрез отказывается сделать последний заход, — заметил Кирк.

— Он, как Ева Даренд, удрал от. нас! — воскликнул Ренкин. — Ничего, я его догоню!

Кирк засмеялся.

— Я знаю, где его можно будет найти… в следующую среду.

Для проверки своего предсказания Барри Кирк появился в кабинете мисс Морроу в одиннадцать часов следующей среды. Он успел купить огромный букет орхидей и с ним предстал перед заместителем окружного прокурора.

— Что это такое? — удивилась мисс Морроу.

— Пойдемте, — сказал Кирк. — В такой хороший день приятно посмотреть на отплывающие корабли. А цветы я отдам отъезжающему.

— Но я же остаюсь, — улыбнулась мисс Морроу.

— А мы сделаем вид, будто наоборот. Собирайтесь!

— Ладно.

Девушка оделась, и они отправились на улицу.

— Вы слышали что–нибудь о Чарли Чане с тех пор? — спросила она.

— Ни слова, — вздохнул Кирк, — Чарли не упускает шансов, мы найдем его уже на борту. Ставлю на это все, что у меня есть.

Они сели в машину и покатили в порт.

— Какое утро! — воскликнул Кирк. — И чего вы сидите в душном кабинете, леди, ведь весна на дворе!

— Похоже на то. Кстати, вы знаете, что прошлой ночью полковник Битхэм отплыл в Китай?

— Да. А что Ева Даренд?

— Завтра она отправляется в Англию. Дядя прислал ей телеграмму, в которой просит, чтобы она осталась с ним. Полковник проведет год в пустыне Гоби, а потом тоже вернется в Англию. В Девоншире уже будет весна… Весна любви.

Кирк с улыбкой кивнул.

— Великолепно. Но ждать целый год… слишком утомительно. Пропадает радость от возрождения природы.

Он затормозил возле здания порта. Еще один день прощаний и волнений. Сколько туристов!

Мисс Морроу и Кирк поднялись по трапу на палубу большого белого парохода.

— Постойте немного у борта, — попросил он, — и подержите орхидеи.

— Для чего?

— Я хочу поглядеть, как вы выглядите в этой роли. Я скоро.

А когда он вернулся, перед девушкой стоял Чарли Чан. Лицо детектива выражало удовольствие, которое он не мог скрыть.

— Вас необычайно приятно видеть, — говорил он мисс Морроу.

— Где же вы были все это время? — восклицала та. — Мы вас обыскались.

Он усмехнулся.

— Скрывался от соблазна.

— Но капитану Фланнери досталась вся слава, которую заслужили только вы. Это нечестно.

Чан пожал плечами.

— Во–первых, мой вклад в дело совершенно незначителен. А во–вторых, зачем мне чужой триумф? Могу я прибавить, что вы очаровательны?

— Кого она вам напоминает, Чарли, — вмешался Кирк, — когда стоит у борта с цветами?

— Невесту, — улыбнулся Чарли. — Новобрачную, готовящуюся провести медовый месяц с горячо любимым мужем.

— Точно, — откликнулся Кирк. — А ведь она репетирует.

— Впервые слышу, — засмеялась мисс Морроу.

— Мудрец сказал: «Даже самая прекрасная птица попадает в клетку», — заметил Чан. — Так что не пытайтесь убежать.

Девушка протянула ему небольшой сверток.

— Это для маленького Барри. С моими наилучшими пожеланиями и огромной любовью.

— Сердечно благодарю вас. Он будет гордиться вшим подарком. Только не дарите ему свою любовь, она нужнее его взрослому тезке. Китайцы — чуткие люди, и я не ошибся, правда?

Мисс Морроу весело расхохоталась.

— Боюсь, что вы всегда правы.

— В таком случае, сегодня для меня самый счастливый день, — улыбнулся Чарли.

— И для меня! — вскричал Кирк, извлекая из кармана конверт. — А это тоже для маленького Барри. Передайте ему, пожалуйста.

Чарли принял конверт, тяжелый от золота.

— Мое сердце навсегда останется с вами, — растроганно пробормотал он. — И сынишка мой будет счастлив поблагодарить вас, когда вы приедете к нам в Гонолулу в свадебное путешествие…

— К тому времени он научится говорить, — заметил Кирк. — С таким отцом, как вы…

Прозвучал последний удар гонга. Они попрощались с Чаном и сошли на берег. По трапу им навстречу бежали последние пассажиры.

Кирк наклонился и быстро поцеловал мисс Морроу.

— Ох, как вы смеете! — воскликнула она.

— Простите, но мне показалось, что и вам того же захотелось.

— Ошибаетесь, — произнесла она, но взгляд ее блестевших глаз говорил совсем другое.

Они махали Чану, тот в ответ посылал им воздушные поцелуи. Кирк счастливо улыбался.

— Если бы мне две недели назад сказали, что я буду с таким удовольствием целовать юриста… — Его слова прервал гудок парохода.

Судно медленно отвалило от причала. Чарли Чан стоял у борта и махал рукой.

— Алоха! — кричал он. — До новой встречи! — Его полное лицо сияло от радости.

Большой белый пароход лег на нужный курс и, прибавив обороты, двинулся к Гавайям.