Апартаменты находились на втором этаже и состояли из двух небольших, скудно меблированных комнатушек с голыми стенами из тусклого серого пластика, украшенными лишь знаменитым изречением в черной рамке: ДЕМОКРАТИЯ, НАВЯЗАННАЯ ИЗВНЕ, ЕСТЬ ХУДШАЯ ФОРМА ТИРАНИИ. По одной черной рамке в каждой комнате.
Окна глядели на глубокое тихое озеро, покоившееся в вулканическом кратере, а за темным кольцом кратера неприступный горный хребет вздымал к небесам окутанные туманом алмазные пики. И посреди всей этой красоты БМО возвело огромное безликое здание, заботливо окружив его вытоптанной землей со складами, ангарами, ветряками, насосной станцией, солярными батареями и ремонтными мастерскими, не говоря уж о взлетно-посадочном поле и мини-заводике по переработке отходов.
Что внутри, что снаружи база БМО на Гурниле являла собой сплошной культурный вакуум.
Угнетенный мрачным колоритом жилища и жутким технопейзажем под окнами, Форзон с полчаса бесцельно бродил из комнаты в комнату, пока его не осенила мысль произвести ознакомительный тур по главному зданию базы. Его построили в виде буквы Н: двухэтажные крылья, где размещались общежития, соединял длиннющий одноэтажный корпус, отведенный под административные и рабочие помещения.
Еще по дороге к офису Раштадта Форзон отметил, что для такой гигантской базы здесь удивительно мало народу. Он вышел в коридор, дошел до центральной лестницы своего крыла, не повстречав ни души, и спустился вниз. Приемную он пересек не поднимая глаз, углубился в противолежащий коридор первого этажа, дошел до конца, повернул обратно… и услышал звуки музыки.
Скорее не услышал, а почувствовал - такими тихими, нежными и невообразимо хрупкими они были. Затаив дыхание, он замер как вкопанный, а когда растаяла последняя нота, стал терпеливо ждать продолжения. Но не дождался и робко постучал в дверь.
Та немедленно отворилась, и Форзон увидел девушку с рассыпанными по плечам длинными золотистыми волосами - очень женственную и абсолютно не похожую на тех девиц, которых он успел встретить на базе. Ее легкое свободное платье своей яркой, переливчатой расцветкой резко контрастировало с голыми стенами и спартанской обстановкой жилья.
– Прощу прощения, - в замешательстве пролепетал Форзон. - Я не знал… Я просто услышал музыку и…
Девушка повела себя довольно странно. Нахмурившись, она быстро выглянула в коридор, бросила взгляд направо и налево, схватила Форзона за руку и, втащив в комнату, захлопнула дверь. Потом она ослепительно улыбнулась и жестом предложила ему ближайший стул. Он машинально сел и молча уставился на нее долгим изумленным взглядом. Девушка звонко расхохоталась.
– Прошу прощения, - еще раз извинился Форзон, - но я никак не могу поверить своим глазам. Все женщины, которых я здесь видел, усердно занимаются игрой в солдатики.
Девушка ответила почти шепотом:
– Что вы хотите, это ведь персонал базы. Я же из Команды Б.
– Что такое Команда Б? - спросил он, в свою очередь понизив голос.
– Оперативники, - сказала она так, словно это все объясняет. - У меня отпуск на несколько дней.
Форзон огляделся и увидел музыкальный инструмент на низком круглом столике возле хлипкой кушетки: с виду почти такой же, как на картине в приемной, но не более двух футов в высоту и с гладкой, хотя и великолепно отполированной рамой.
– Какой он маленький! А тот, на картине, просто огромный! Девушка поспешно приложила палец к губам.
– Там изображен торриль, - ответила она. - Мужской инструмент, предназначенный для публичных выступлений. У него сложная резная рама, которую подгоняют точно под рост музыканта. Для мальчика, который учится играть на торриле, каждый год делают новый инструмент. А это женский инструмент - торру. Он прекрасно звучит в будуаре, но для концертов совершенно не годится.
– Дивный, хрустальный звук, - с восхищением прошептал Форзон. Он подошел к инструменту и, наклонившись, принялся внимательно разглядывать: тоненькие струны были скручены из белых жилок, но каждая пятая оказалась черной. Он осторожно перебрал пятерку струн, одну за одной.
– С ума сойти, чистейшая пентатоника… Примитивно - и в то же время так изысканно!
Девушка усмехнулась.
– Теперь я знаю, в чем главное достоинство офицеров ДКИ. Они умеют слушать музыку.
Форзон не принял шутливого тона и ответил совершенно серьезно:
– Культура - понятие необычайно широкое. Но лично я как раз специализируюсь по искусствам и ремеслам. Возьмем, к примеру, вашу торру… Знаете ли вы, что этот струнный инструмент не подпадает ни под какую классификацию?
– Мне никогда не приходило в голову классифицировать инструменты. Торра - прекрасный инструмент, на нем очень приятно играть, вот и все.
– Сыграйте еще, - попросил Форзон и снова застыл, как изваяние, пока не отзвучали последние шепчущие аккорды.
– Изумительно. Потрясающие технические возможности! В отличие от прочих известных разновидностей арфы, Тут все струны прямо под рукой, и поэтому…
Он запнулся, услышав шаги в коридоре. Девушка явно занервничала. Но человек, кем бы он ни был, проследовал мимо, и Форзон сказал:
– По-моему, уже время ленча. Не хотите разделить его со мной? Она медленно покачала головой.
– Думаю, лучше всего не афишировать наше знакомство. Не говорите об этом никому. Пожалуйста. - Она приоткрыла дверь и выглянула в коридор. - А теперь уходите. И не возвращайтесь сюда. Я сама зайду к вам перед отъездом, если получится.
Уже в коридоре Форзон сообразил, что так и не узнал, как ее зовут. Столовую он нашел по запаху, но был остановлен на пороге одной из типичных представительниц раштадтовской милиции.
– Офицеры обслуживаются в своих апартаментах, - категорически заявило существо в униформе.
– Очень мило, однако я предпочитаю поесть в столовой. Существо слегка смутилось, но продолжало гнуть свое:
– Согласно приказу координатора…
– Скажите координатору, - буркнул обозленный Форзон, - что старший инспектор был ужасно голоден.
Он обошел застывшую столбом фигуру, взял поднос у стойки и расторопно обслужил сам себя. Потом уселся на свободное место за длинным столом, где уже обедали несколько девиц в униформе и молодые парни в рабочей одежде. Все они разом замолчали, отводя глаза в сторону. Форзон попытался завязать беседу, но не встретил ответного отклика и вскоре остался в гордом одиночестве дожевывать свой рубленый бифштекс.
Вернувшись к себе, он обнаружил на рабочем столе обильный и даже изысканный ленч. Еда давно остыла, и Форзон поспешил спустить ее в унитаз. Потом подошел к окну и с отвращением обозрел уже знакомый технопейзаж, но тут в его дверь постучали.
– Открыто, - сказал Форзон и, обернувшись, смерил взглядом визитера. Ага! Это наверняка должен быть обещанный Раштадтом ассистент.
Вошедший почтительно щелкнул каблуками, лихо отдал честь и отрапортовал:
– Ассистент координатора Уилер прибыл в ваше распоряжение! Форзон велел ему отставить формальности и расположиться поудобнее.
– Слушаюсь, сэр!
Форзон велел ему немедленно забыть про «сэра».
– Меня зовут Джеф. Надеюсь, у вас тоже есть имя?
– Блэгдон. - Уилер расплылся в глуповатой ухмылке. - Друзья называют меня Блэком.
– Годится.
Уилер опять ухмыльнулся, торжественно вручил ему увесистый том и с комфортом устроился в кресле. Форзон ответил дружелюбной улыбкой. После знакомства с координатором он составил для себя предполагаемый портрет его ассистента - и не ошибся: большой добродушный парень с приятной внешностью, чья основная функция на базе состоит в улаживании разнообразных конфликтов, непрерывно возникающих по вине его собственного начальства. Хотя… Он снова взглянул на гостя, который больше не улыбался, и с изумлением обнаружил, что у этого человека два совершенно разных лица - комическое и трагическое. Любопытно! Кто же Уилер на самом деле: хохочущий трагик или рыдающий клоун?
Встрепенувшись, Форзон с сомнением взвесил книгу на ладони.
– Что это вы мне принесли?
– Руководство для полевых агентов, индекс 1048-К. Иначе говоря, базисный устав БМО. Там есть абсолютно все, что вам может понадобиться, и намного больше… Но сперва о главном. Мы нашли ваши приказы и инструкции.
– Что? Вы их нашли?
Уилер кивнул с несчастным видом. Но даже сейчас, когда его круглое румяное лицо выражало всю мировую скорбь, казалось, что он вот-вот расхохочется. Бедняга Блэгдон, подумал Форзон с невольной симпатией, будь ты даже семи пядей во лбу, с этакой физиономией ты обречен на роль вечного ассистента.
– Видите ли, один из связистов… По сути, это не его вина. Зная, что на Гурниле нет никакого Джефа Форзона и даже ни одного офицера в ранге старшего инспектора, парень решил, что ваш информпа-кет попал сюда по ошибке. Он запросил подтверждение, но оно не пришло, вы же знаете эту космическую связь… Словом, ваш пакет был заархивирован без дешифровки, но теперь мы во всем разобрались. Вам приказано взять на себя руководство Командой Б… Джеф.
– Не может быть, - ошарашенно пробормотал Форзон. - Искусствовед в роли командира разведчиков?.. Послушай, Блэк, заархивируй-ка эту дребедень обратно! Надо отправить новый запрос.
– Уже отправил. Я имею в виду, запрос на подтверждение приказа. Это рутинная процедура, хотя на самом деле вероятность ошибки практически равна нулю.
– Стало быть, кто-то из генштабистов окончательно сбрендил! На сей раз ухмылка ассистента была совершенно однозначной.
– Я и сам не раз так думал! Однако приказ остается приказом, независимо от умственного состояния подписавшей его персоны. Команда Б теперь ваша, со всеми потрохами.
– И что я должен с нею делать?
– Гм. Да, тут понадобится немного истории.
– Все, что угодно. Лишь бы на пользу.
– Ну, вам наверняка известно, что Бюро Межпланетных Отношений работает преимущественно за пределами Федерации Независимых Миров. Федерация неуклонно разрастается, а Бюро всегда забегает вперед, чтобы расчистить ей дорогу. Сотрудники БМП составляют карты космического пространства, готовят к промышленной эксплуатации одни планеты и обживают другие. Если на какой-то планете обнаружены разумные существа, назначается координатор, который организует там базу БМП. Под его общим руководством проводятся классификационные исследования, а затем на их основании комплектуются полевые команды оперативников или, если хотите, тайных агентов. Единственная задача таких команд - демократизировать местную цивилизацию настолько, чтобы планету можно было принять в Федерацию. Вот вам типичная схема нашей работы. Что вы знаете о Гурниле?
– А что я могу знать? Вы же не пускаете культурологов на планету, пока не классифицируете ее как дружественную. А это происходит фактически тогда, когда ваша работа уже закончена и тамошние жители подали прошение о приеме в ФНМ.
– Мы не можем рисковать тем, что какой-то невежда загубит все наши труды, - нравоучительно произнес Уилер.
– Благодарю, - сухо откликнулся Форзон. - Нашу работу вы губите на корню.
Уилер одарил его трагической улыбкой.
– У нас есть проблемы поважнее культуры. Для членства в Федерации необходимо иметь общепланетарное демократическое правительство, избранное путем свободного волеизъявления народа и притом без явного давления со стороны. Нам приходится заниматься дьявольски сложной, воистину ювелирной работой!
– ДЕМОКРАТИЯ, НАВЯЗАННАЯ ИЗВНЕ… - пробормотал Форзон.
– Вот именно. Это главное кредо БМП. Мы почти никогда не находим даже планетарного правительства, не говоря уж о демократии. Поэтому мы незаметно подталкиваем к объединению мелкие прогрессивные группы, которые формируют соответствующие партии, и так далее, и так далее, пока не добиваемся установления демократических порядков на всей планете. И все это в рамках строжайших ограничений! Иногда на подобную работу уходят столетия.
– Теперь я понимаю, почему мы находим культуру в полном упадке, когда ДКИ наконец допускают до дела, - ядовито заметил Форзон. - Хорошо, расскажите мне о Гурниле.
– Еще четыре века назад первые разведчики обнаружили здесь две цивилизации. На Гурниле только два континента, Курр и Ларнор, и каждый из них контролировался единственной абсолютной монархией. Случай далеко не самый сложный, и БМО отпустило на демократизацию полсотни лет.
– И это было четыреста лет назад? Уилер кивнул.
– Команда А, которая работала на Ларноре, добилась потрясающего успеха. Через какой-то десяток лет монархия прекратила свое существование, а вместо нее установилась демократия. Она по-прежнему процветает и в своем роде является образцовой. Однако Команда Б, работавшая на Курре, не добилась практически ничего, и на сегодняшний день его общество ничуть не ближе к гражданским свободам, чем это было четыреста лет назад. Более того, во многих отношениях ситуация становится хуже, поскольку каждый последующий монарх концентрирует в своих руках все больше власти и денег.
– Понимаю. Значит, я должен взять Команду Б и с ее помощью привести Курр к демократии?
– И притом без явного постороннего вмешательства, - добавил Уилер с ухмылкой. - Рекомендую ознакомиться с архивными файлами Команды Б. Между прочим, архив занимает целую комнату, - с нескрываемым удовольствием уведомил его Уилер. - Все попытки профессионалов провалились. Может быть, поэтому Генштаб БМО решил доверить это дело человеку со стороны. - Помолчав, он добавил: - Стратеги в отчаянии. Граница Федерации не может состоять из выпуклостей и впадин, а внутри границ не может быть запретного пространства. Одна такая планета, как Гурнил, тормозит присоединение целого пространственного сектора.
– Если с Курром все так плохо, почему на Ларноре все получилось?
– Ларнор - бедный континент. Народ жил в нищете, голодал и, соответственно, революционные идеи подхватывал на лету. Курр, напротив, очень богатый континент, а упрекнуть в глупости его правящую династию никак нельзя. Они, конечно, были тиранами, но всегда ощущали ту грань, которую не стоит переходить, чтобы не раздражать своих подданных. Нынешний король Ровва, например, наказывает всех неугодных отсечением левой руки, зато потом наказанный переходит на полное государственное обеспечение. Кроме того, однорукие живут в специальных поселениях и не попадаются людям на глаза.
– Каковы отношения между Курром и Ларнором?
– После революции - никаких. Куррианские короли трезво оценили опасность. Ларнорцы пробовали засылать на Курр миссионеров, проповедующих одновременно тамошнюю религию и демократические идеи, но все жрецы пропали без следа. Оба континента Гурнила находятся на двадцатом технологическом уровне, и путешествие через океан - весьма сложная проблема. Поэтому куррианцам удалось почти полностью изолировать свой материк.
– Что ты там говорил насчет строжайших ограничений? Уилер указал на увесистый том под индексом 1048-К.
– Все написано здесь.
Форзон открыл книгу и на первой же странице прочей: ДЕМОКРАТИЯ, НАВЯЗАННАЯ ИЗВНЕ, ЕСТЬ ХУДШАЯ ФОРМА ТИРАНИИ. Пролистал несколько страниц: ДЕМОКРАТИЯ - НЕ ФОРМА ПРАВЛЕНИЯ, А СОСТОЯНИЕ УМОВ. Решительно захлопнул и швырнул книгу Уилеру, поймавшему ее с удивленным видом.
– Сколько нужно времени, чтобы изучить этот фолиант от корки до корки?
– Около трех лет.
– Не думаю, что ваши стратеги будут в восторге, если я потрачу три года на чтение.
Форзон снова приблизился к окну и тут же отошел: обезображенные окрестности базы все сильнее действовали ему на нервы. Неужто эти люди никогда не смотрят в окно? Или им все на свете безразлично?
– Теперь понятно, почему координатор остолбенел, когда я попросил пригласить сюда художников и музыкантов, - задумчиво сказал он. - Но как вы сможете привести Курр к демократии, не вступая в контакт с его народом?
– Это не так, - обиженно запротестовал Уилер. - У каждого полевого агента своя роль в местном обществе. Вам тоже придется подыскать себе подходящую нишу, если вы намерены работать на Курре.
– Вы имеете в виду имидж? Способ маскировки?
– Ничего подобного! Это не маскировка, а полноценная социально-психологическая роль. Иными словами, личность.
– Ладно, называйте как хотите. Итак, ваше Бюро по уши завязло в проблеме Курра. Судя по тому, что я здесь увидел, куррианская культура пребывает на фантастически высоком уровне развития. По истечении каких-нибудь четырехсот лет кто-то из вашего высшего начальства ухитрился заметить это и, пораскинув мозгами, решил, что культуролог мог бы принести определенную пользу. Что ж, прекрасно! Я отправляюсь на Курр, принимаю командование вашими агентами и с их помощью провожу широкомасштабное культурологическое исследование.
– Широкомасштабное исследование… культуры? - голос Уилера сорвался на фальцет.
– Это моя специальность. При отсутствии прямых указаний на любую другую миссию я делаю закономерный вывод, что призван заполнить информационный вакуум касательно местной культуры. Вы можете предложить иное объяснение моему назначению?
Уилер безмолвствовал.
– Мне надо пройти блиц-курс куррианского языка, - деловито заметил Форзон.
– Разумеется. Я прикажу подготовить аппаратуру. И постараюсь подыскать для вас подходящую личность.
– Хотелось бы также предварительно поговорить с людьми из Команды Б, - добавил Форзон, думая о девушке, играющей на торру.
Ассистент координатора нахмурился.
– Это будет непросто. Вся команда на Курре, и никакой агент не может выйти из своей роли по первому требованию. Мы имеем возможность время от времени доставлять сюда одного или двух, вот и все. Знакомство может затянуться на годы. Вам не кажется, что лучше сделать это прямо на месте?
– Может быть, кто-то из них в данный момент на базе? - предположил Форзон.
– Нет, - ответил Уилер не задумываясь. - Когда-то у Команды Б была здесь своя Штаб-квартира, но сейчас там хранятся архивы. Мы доставим вас на Курр, когда вы будете полностью готовы.
Он вежливо кивнул и отправился восвояси. Форзон, в свою очередь, собрался навестить женское общежитие, но вовремя вспомнил, что девушка просила не делать этого. Возможно, она просто не желает нарушать правила приличия. А может, существует и более веская причина.