Единственной постоянной сотрудницей Яна Даржека была бывшая фотомодель по имени Джин Моррис. Она замечательно украшала его офис и безукоризненно справлялась с бухгалтерией и канцелярией, а в некоторых «внешних» делах ее эффективность и вовсе не знала границ. И немногие из видевших ее впервые могли бы предположить, что же, при столь прекрасной фигуре и изысканных чертах лица, может скрываться во взгляде се больших карих глаз, опушенных длинными ресницами…
Она пошла работать к Даржеку, потому что была влюблена в него, и быстро поняла, что Даржек — отнюдь не простой смертный, но — средоточие самых причудливых и неожиданных талантов, направленных исключительно на добывание обрывков информации и составление из них детальных отчетов для клиентов. К этому времени она уже успела перенести свою любовь на работу частного детектива и начала учиться применять к ней свои собственные таланты. Вскоре они вдвоем составили на редкость удачную команду.
В день открытия «УниТел» Даржек вернулся с ленча и застал Джин размышляющей над телефонным звонком.
— Из Берлина, — сказала она. — Предположительно, это был Рон Уокер.
— Да ну!
— Звонок был за наш счет.
— Еще бы, — ухмыльнулся Даржек. — Если будет звонить вновь — не отвечай.
— Я решила, что это — розыгрыш. Или, что у Рона есть брат-близнец, поскольку только он мог заходить к нам сегодня утром.
— Братьев у Рона пет, так что это был не розыгрыш. Еще утром он находился в Нью-Йорке, а теперь — в Берлине! А до этого успел побывать в Лондоне, Париже и Риме. Он — в журналистской командировке. Я за ленчем встретил одного из его приятелей, и он мне все рассказал.
— А-а, это — та самая телепортация.
— Верно. Рон путешествует вокруг света посредством трансмиттеров и передает в редакцию «местные впечатления» — о том, как относятся к телепортации за рубежом. Естественно, ему хотелось бы передать и мне длинный личный отчет, при том условии, что разговор оплачиваю я. Если снова позвонит, скажи оператору: меня нет, я только что телепортировался в Сибирь.
Через двадцать минут к Даржеку явился посетитель — бизнесмен, не совладавший со своей любвеобильной натурой во время поездки в Париж прошлой весной. Что привело к осложнениям.
— Париж? — с улыбкой сказал Даржек. — На прошлой неделе я бы ответил, что сейчас у меня нет для вас времени. Но на этой неделе — закопчу дело завтра.
Бизнесмен облегченно вздохнул.
— Вот хорошо. Полностью полагаюсь на ваш опыт. Когда вы вернетесь, к пятнице успеете?
— Я вернусь завтра после обеда, — ответил Даржек. — Встречусь с девицей и тут же вернусь. Это займет не более двух часов.
Бизнесмен удивленно поднял брови, но тут же вспомнил:
— А-а! «УниТел», как же. Я и забыл…
— Больше не забудете.
К утру вторника полиция решила капитулировать. Три квартала Восьмой-авеню были блокированы полностью. Небывалая пробка перекрыла улицу от тротуара до тротуара. В «УниТел» мгновенно оценили, как может повредить бизнесу толпа у входа, и открыли боковые двери — только для пассажиров. Прибыв к месту событий после обеда, Ян Даржек целых сорок пять минут пробивался к терминалу от Пенсильвания-Стейшн, и не повернул обратно лишь потому, что толпа за его спиной производила еще более впечатляющую картину, чем перед ним.
Наконец он добрался до терминала, с чувством неимоверного облегчения проскользнул в боковой вход и поднялся по эскалатору в мезонин. Здесь он задержался на пару минут и окинул взглядом переполненный холл.
Там, возле одного из демонстрационных трансмиттеров, возникла «пикантная» ситуация. Пожилая дама сунула сквозь рамку перед собой зонтик, и… замерла на месте. Вперед она почему-то идти сопротивлялась, а все ее попытки выдернуть зонтик оказывались тщетны. Половина его «красовалась» над противоположной платформой, в дальнем конце холла. Дабы убедить пожилую даму пропихнуть зонтик чуть вперед, а заодно и последовать за ним сквозь рамку, потребовались объединенные усилия шестерых дюжих охранников.
Глядя, как дама бредет к выходу, Даржек нахмурился. Температура — девяносто пять градусов, небо — безоблачно; зачем же зонтик? Для защиты от солнца?
— Ослабь поводья, парень, — сказал он себе. — Ты что, и здесь держишь себя за детектива?
Секундой позже какой-то школьнице взбрело в голову из любопытства сунуть сквозь рамку руку. Ладонь с запястьем показались из рамки принимающего трансмиттера, и рука беспомощно повисла. Визг девчонки перекрыл рокот толпы в холле. В конце концов охраннику удалось коленом протолкнуть «проказницу» в рамку. Спрыгнув со ступенек, девчонка бросилась прочь, предварительно оттолкнув охранника, которому пришлось телепортироваться на дальнюю платформу вместе с ней. Толпа заулюлюкала от восторга.
«Выходит, перемещение — строго в одном направлении, — заключил Даржек. — Но оно и должно соответствовать устремлениям большей части пассажиров».
Эти два инцидента, скорее, позабавили толпу, чем насторожили. Очереди продолжали продвигаться вперед, однако Даржек отметил, что теперь люди приближаются к трансмиттерам с опаской, напрягаясь так, будто следующий шаг приведет их под струю обжигающе ледяного душа. Поэтому перед «решающим» шагом они зажмуривались и прижимали руки к груди, словно защищаясь.
Зажав папку под мышкой, Даржек пропихнулся, заняв место в очереди в билетную кассу. Прямо перед ним стояла блондинка с роскошной фигурой. Обернувшись, она, словно из чисто спортивного интереса, смерила его взглядом — и отвернулась. Даржек решил не обращать на нее внимания.
В соседней очереди разбитной, пухленький бизнесмен возбужденно говорил своему сухопарому, мрачноватому спутнику:
— Попробовал там, внизу. Нормально! Никаких ощущений! Все, как написано в рекламе: будто переходишь из одной комнаты в другую. Никогда не сталкивался с более удивительной вещью! Один шаг — и ты в другом конце зала!
Его спутник нервно обкусывал край сигары.
— В другой конец зала — это не то же самое, что в Чикаго.
— Да то же самое! Молено отправиться хоть в Сингапур. Если конечно, они там построили такой же терминал с трансмиттером. Все, я с самолетами завязываю! Они, конечно, надежны, однако падают с завидным постоянством. А вот здесь — полная безопасность! Поэтому компания и дает всем бесплатную страховку. Сам подумай! Стали бы они страховать тебя на пятьдесят тысяч, если б не были уверены, что ничего не случится!
— И все же это не значит, что опасности не существует. Они это делают только потому, что дело совсем новое, а значит — многие будут бояться. Вот они и хотят, чтобы все думали, будто уж у них-то безопасно. Ты вот что мне лучше скажи: что будет с тобой, если эта штука вдруг взорвется, а ты — наполовину здесь, а наполовину — в Чикаго?
— Ну… об этом я и не подумал! Давай спросим, когда доберемся до кассы.
Похоже, уверенности не мешало бы добавить всем; у всех возникали какие-то вопросы к обслуживающему персоналу, так что очереди двигались медленно. Двое бизнесменов подошли к окошку, некоторое время «допрашивали» терпеливо улыбавшегося кассира и, наконец, приобрели билеты. Когда окошко оккупировала роскошная блондинка, Даржек вздохнул с облегчением — добрался до кассы.
Сняв с плеча откровенно аляповатую сумку, она извлекла из нее зеркальце и принялась изучать свою «мордочку». Кассир раздраженно постучал карандашом по столу. Наконец она закрыла сумку и — точно так же, как перед этим Даржека, — смерила взглядом кассира.
— Я хочу отправиться в Гонолулу, — сообщила она.
— Это ваше право. Удостоверение личности у вас имеется?
— Удостоверение…
По ее тону было совершенно непонятно, переспрашивает она или же отвечает на вопрос.
— Мне нужно какое-нибудь удостоверение личности, чтобы оформить страховой полис. Вместе с билетом вы получаете страховку на пятьдесят тысяч долларов, которая будет действовать с момента, как вы пройдете контроль, и до момента, как вы покинете зону трансмиттера-приемника в Гонолулу. У вас есть удостоверение личности? Водительские права, паспорт или…
— А пассажирам выдают спасательные жилеты? — осведомилась блондинка.
Кассир тяжело выдохнул.
— Нет. Спасательных жилетов не выдаем.
— Но — вы уверены, что это безопасно? Между нами и Гонолулу — столько воды, и я бы не хотела шлепнуться в нее, ведь я даже не умею плавать!
— Вам абсолютно ничто не грозит, — сказал кассир, собрав всю волю в кулак, как можно спокойнее. — С вами ничего не может случиться. Ведь вы пробовали трансмиттер в холле?
— О господи, конечно, нет! Там такая толпа…
— Можете понаблюдать отсюда. Это — все равно, что пройти из одной комнаты в другую. Вы проходите сквозь дверь здесь, а выходите — в Гонолулу, или там, куда пожелаете отправиться. Вот и все.
— Да, в Гонолулу. Я ведь вам сказала, что хочу в Гонолулу. Вы не пошлете меня случайно в Китай или еще куда-нибудь?!
— Вы хотите приобрести билет до Гонолулу?
— Да, я ведь все время только об этом и твержу!
— Удостоверение личности, пожалуйста.
— Но вы уверены, что это безопасно?
— Мисс, если у вас есть какие-либо сомнения, отчего бы вам не понаблюдать за работой трансмиттеров в холле?
С явной неохотой блондинка сунула в окошко водительские права.
— Надеюсь, что не упаду в океан. Соленая вода — она ужасно вредна для моих волос!
— Вы проживаете именно по этому адресу?
— Да. Но мне не очень нравится идея лететь над всей этой водой без самолета…
Кассир начал деловито заполнять бланк. Даржек окинул взглядом соседние окошки. Кассиры за ними выглядели совсем измученными, а двое-трое уже позволяли себе изредка «рычать» на пассажиров.
Блондинка принялась рыться в сумке в поисках денег. Даржек, от нечего делать, начал задумчиво изучать сумочку. Сумочка представляла из себя нечто среднее между коробкой и контейнером из черной лакированной кожи, изящно оплетенной сложной сетью узлов и кистей — видимо, все это должно было означать стилизацию под искусство древних Майя. Даржеку прежде не доводилось видеть ничего подобного. Может, мексиканская вещица?
Блондинка тем временем отдала кассиру деньги и получила сдачу, билет, страховой полис и брошюрку об «УниТел».
— Здесь, — объяснил кассир, — написано все, что вам необходимо знать о телепортации. Пройдите, пожалуйста, к стойке номер десять.
Блондинка, не глядя, сунула полученные бумаги в сумку.
— Но вы уверены… Ведь вся эта вода…
— Леди, — взорвался кассир, — у вас нет ни единого шанса даже ноги промочить!
Блондинка развернулась и направилась к контролю под недовольное бурчание очереди. Даржек шагнул к окошку.
— Слушаю вас, — настороженно сказал кассир. Даржек сунул в окошко права.
— Адрес — действующий. Париж, пожалуйста.
Кассир оформил полис, получил деньги и отсчитал сдачу.
— Возьмите. В этой брошюре…
— Знаю, — перебил его Даржек. — Прочту на досуге.
Кассир торжественно поднял решетку, отгораживавшую его от зала, и пожал Даржеку руку.
— К стойке номер девять, пожалуйста, — сказал он.
Мезонин был рассчитан стоек на пятьдесят, но пока что из них функционировали только около десяти. У остальных полным ходом шла работа. Даржек увидел Теда Арнольда, сновавшего туда-сюда, размахивавшего руками в одиннадцати направлениях сразу и раздававшего указания, и ощутил небывалый прилив чувств, понять которые мог бы лишь другой многострадальный, долготерпеливый держатель акций «УниТел». Найдя стойку номер девять, он встал в очередь.
Вдоль длинных хвостов, тянувшихся к стойкам, расхаживали миловидные стюардессы в ладных костюмчиках, отвечали на вопросы и подбадривали сомневающихся. Неподалеку Даржек увидел и блондинку, стоявшую перед ним в очереди к кассе. Теперь она «доставала» одну из стюардесс. Но ей на помощь быстро пришли несколько мужчин: они обступили блондинку и принялись наперебой зачитывать ей целые абзацы из ознакомительной брошюры.
Даржек поморщился и отвернулся. В любом, даже самом добром, деле не стоит перебарщивать, не говоря о том, что блондинка была явно не тем объектом, на который стоило бы тратить столько времени и внимания.
Одна из стюардесс улыбнулась Даржеку:
— Все в порядке?
Даржек кивнул.
— Вот только очередь движется медленно.
— Это оттого, что работающих трансмиттеров еще маловато. И только изредка двум пассажирам подряд нужно в один и тот же пункт назначения, поэтому настройки всякий раз приходится менять. Эта стойка — европейское направление, и мы обслуживаем пассажиров, отправляющихся в Лондон, Париж, Берлин, Осло, Мадрид, Рим и Афины. А когда будет по трансмиттеру на каждый из этих городов, сможем обслужить такую же очередь в несколько минут.
Стюардесса поспешила прочь, чтобы подбодрить полную женщину, которая застыла у стойки, явно засомневавшись в правильности собственного решения. Даржек задумчиво посмотрел ей вслед. Он подумал, что существует два решения проблемы: можно либо «сортировать» пассажиров так, чтобы следующие в одном направлении проходили через трансмиттер группами, либо составить расписание — полчаса трансмиттер работает на Лондон, следующие полчаса — на Берлин и так далее. Но, в конце концов, компания работает всего сутки и, несомненно, будет экспериментировать, пока не найдет приемлемого для данного вида «транспорта» решения. Да и трансмиттеров, со временем, конечно же, станет больше.
Вдоль очереди прошла еще одна стюардесса, с краткой речью о том, как тщательно проверяется оборудование «УниТел». Напоследок она предупредила, что сквозь рамку следует проходить осторожно, во избежание травм: не далее, как сегодня утром, по ее словам, человек, ринувшийся в рамку трансмиттера бегом, споткнулся и растянул связки ноги. За ней появилась третья стюардесса, объявившая, что очередь движется медленно из-за чрезмерной осторожности, с которой пассажиры проходят через трансмиттер, и попросившая всех проходить рамку быстрее.
У стоек все шло гладко. Возле каждой находился смотритель, сидевший за пультом в кабинке на возвышении. По его сигналу очередной пассажир предъявлял билет, проходил турникет и сворачивал под острым углом в узкий коридорчик. Пассажиры, с нетерпением ждавшие своей очереди, быстро теряли его из вида; однако Даржек отметил, что смотритель имеет возможность наблюдать за человеком до тех пор, пока тот не шагнет сквозь рамку. Высокие перегородки, отделявшие один коридорчик от другого, исключали возможность того, что пассажир заблудится и спутает трансмиттеры.
Даржек почти дошел до своей стойки, и тут в соседней очереди что-то не заладилось. Та самая блондинка, пройдя стойку номер десять, решила что теперь ей требуются дальнейшие инструкции. Объединенные усилия смотрителя и трех стюардесс не могли сдвинуть ее с места; блондинка замерла на месте, как вкопанная, притопывая ножкой в дорогой туфельке. В силу долгих тренировок, Даржек еще у касс запомнил внешность блондинки, теперь же принялся критически изучать ее. От бородавки на левой щеке следовало давно избавиться. Длинные ресницы откровенно накладные, а на лице избыток косметики. Движения крайне нервозны: и ножкой притопывает, и теребит застежку сумки, и волосы со лба постоянно отбрасывает… да, психиатру здесь было бы над чем поработать. А самое главное — слишком уж очевидны, слишком нарочиты ее беспомощность и глупость. Между тем, ей вовсе не нужно ничего акцентировать, она и без того привлекла бы к себе внимание где угодно. Безукоризненная фигура, красивые черты лица, изысканная простота белого костюма, явно — от дорогого модельера… Любая нарочитость в поведении способна лишь изуродовать такую женщину!
Высокий, пронзительный голос блондинки был слышен даже в дальнем конце мезонина:
— Но — вы уверены?… Я хочу сказать: вся эта вода…
Наконец она повернулась и исчезла в коридорчике. На миг стало относительно тихо; смотритель с нетерпением взглянул на пульт, на трансмиттер — и тут блондинка вновь появилась у стойки.
— И что же мне делать? — спросила она. — Просто идти? Но ведь там, в конце, ничего нет — только стена.
Смотритель всплеснул руками.
— Послушайте, леди. Вам нужно идти прямо туда, вы пройдете сквозь трансмиттер и окажетесь в Гонолулу. Вы хотите в Гонолулу или нет?
— Да, но не пешком же!
Даржек метнул в ее сторону раздраженный взгляд.
— Какого черта? — пробормотал он.
Тут его тронули за локоть.
— В Париж, сэр? — спросила стюардесса.
Даржек предъявил свой билет.
— Идите прямо по коридору, сэр.
Даржек взглянул на блондинку еще раз.
— Пожалуйста, не задерживайте очередь, сэр.
Даржек пожал плечами. В конце концов, какое ему дело? Пройдя турникет, он дошел до глухой стены в конце коридора, и внезапно увидел перед собой выход и улыбающегося смотрителя. Его препроводили к небольшой очереди на таможенный досмотр для пассажиров без багажа; через несколько минут он уже покинул здание парижского терминала «УниТел» и оказался на Шан-Зелизе.
Блондинка в нью-йоркском терминале все еще продолжала спорить. В скопившейся за ней очереди поднялся ропот. Смотритель у стойки вызвал старшего смотрителя, и этот достойный человек, мгновенно вникнув в проблему, пригласил нерешительную пассажирку пройти к кассе для возврата билета. Но блондинка внезапно развернулась, быстрым шагом миновала коридор и исчезла. Облегченно вздохнув, смотритель вновь уселся за пульт.
Через пять минут он снова вызвал старшего смотрителя.
— Из Гонолулу до сих пор нет подтверждения прибытия!
— Этого нам не хватало! Сколько времени прошло?
— Больше пяти минут.
Старший смотритель задумчиво почесал подбородок.
— Может быть, у тебя сигнальная лампочка перегорела? Сейчас пришлю кого-нибудь из электриков.
Смотритель махнул рукой в сторону очереди, тянувшейся к стойке:
— Хорошо, а с этим как быть?
— Сейчас разбросаем их по другим очередям. Вызови стюардесс.
Пассажиров, собравшихся у стойки номер десять, распределили по другим очередям, что отняло довольно много времени и никому не добавило хороших впечатлений. Пришел электрик, осмотрел пульт управления у десятой стойки и объявил, что никаких неполадок не обнаружил. Старший смотритель яростно выругался про себя, поспешил к служебному трансмиттеру и телепортировался в Гонолулу.
Через три минуты он вернулся в весьма и весьма мрачном настроении.
— Эта дамочка так и не прибыла в Гонолулу, — сообщил он. — Туда попала только ее сумка, а самой хозяйки — след простыл. Там до сих пор ждут. Может, ты просто не заметил, как она дала деру?
— Нет, — заявил смотритель. — Я глаз с нее не спускал и видел, как она прошла сквозь трансмиттер.
— Куда же она, в таком случае, делась?
— А мне почем знать?
Старший смотритель покрылся холодным потом.
— Вызову-ка я сюда Арнольда, — решил он.
Тед Арнольд допросил смотрителя стойки, быстро смотался в Гонолулу, и по возвращении собрал своих подчиненных на экстренное совещание. Через пять минут его люди начали обыскивать действующие терминалы по всему миру, а сам Арнольд с замиранием сердца принимал рапорты. Через три часа главному инженеру «УниТел» пришлось взглянуть в лицо беспощадной правде.
Уже на второй день работы компании бесследно пропал пассажир.