Глава первая

Неудача

Чистый нос — дорогого стоит. Хотя бы уже потому, что любой, кого обошел стороной простудный насморк, прекрасно может определить качество куриного яйца, даже не поедая его без остатка.

Не нужны особые приборы и приспособления с мудрёной программной начинкой. Достаточно поднести к носу то, из чего только что хотелось сделать омлет: «Хруп!» — разбить скорлупу.

А все для того, чтобы подручными средствами или порадовать себя отличным завтраком, или же навсегда расстаться с мечтой на сытное блюдо из протухшего содержимого.

Но, космическая разведка, к сожалению, в значительной степени отличается от похода под насест и ощупывания там гнезда, еще теплого от пеструшки. Так что здесь ничто не заставит отказаться от первоначального намерения.

К тому же никто и сам не повернет обратно при косвенном признаке тухлости. Да, что там говорить — ни один сам по себе не бросит, не оставит свои прежние намерения и при самом настоящим, без всякого обмана, смраде. Том самом запахе неудачи, что, вот уже не первую неделю, окутывал экипаж «Гектора» — разведывательного судна, посланного с земли в этот затерянный, самим Богом забытый уголок галактики.

Пора, казалось бы, принюхаться. Только — нельзя.

И виной тому — вовсе не слабые обонятельные центры человеческих существ. Совсем не грубые носы межпланетных скитальцев, привыкшие все ловить на лету, и теперь не перестали выполнять свою функцию.

К тому же есть иные физиологические датчики, которые подсказывают будущее еще лучше пресловутых дырочек над усами — обычные, заскорузлые в отсутствии женского общества — души десятка угрюмых мужиков.

Вкупе с ними, еще и внутренности космических бродяг, сейчас напрягшиеся от предчувствия расплаты, тоже дорогого стоят.

А также, совсем неплохо выполняют сейчас роль барометра и сердца этих незадачливых космопроходцев, вынужденные теперь уходить в пятки. Как всегда бывает при неизбежности наказания за напрасное растранжиривание немалых средств, отпущенных на финансирование этого их неудачного проекта.

Действительно, до конца экспедиции остаётся еще достаточно времени, но результат стал уже ясен всем, когда зонды подавали, раз за разом, одно и, то же — данные, оцифрованные единственным круглым числом — «баранкой».

Или «зеро», как еще называют ноль в среде охотников за удачей, прогоревших в пух и прах у рулетки в казино, где все ставки отправляются крупье, чьи довольные щеки прямо лоснятся от затаенной улыбки выигрыша.

Вот и теперь огромный диск планеты, над которым держал свою орбиту «Гектор», и на поверхности коей пока еще находилась базовая спускаемая установка, напоминает банальное колесо рулетки. По которому, под плотными слоями атмосферы, уже завершает свой неуклюжий бег «шарик» судьбы, в виде последнего зонда, судя по всему, тоже выпавшего на «зеро» — удачу игрового заведения.

Так что никто в экипаже корабля больше не сомневается в том, что и на этот раз удача обошла их стороной.

Не сомневались, но — молчали, соблюдая бортовую субординацию. Дожидались мгновения, когда свой слово промолвит на этот счет главный «виновник торжества». И тот, наконец-то, перестал хранить молчание.

— Проклятое невезение, три года разведки и все напрасно, — взревел от, переполнившего его чувства негодования, шеф-пилот мистер Бенджамен Брокун.

Его было можно понять. Вернулся обратно на их базу последний зонд из тех, что были ранее отправлены на разведку. И вновь на дисплее анализатора, после расшифровки очередной пробы вспыхнул привычный ответ:

«Промышленная разработка нерентабельна».

Мистер Брокун сжал кулаки и, потрясая ими в воздухе, явно расписался в бессилии перед подчиненными, стоявшими в тот момент на вахте спускаемого аппарата:

— Ну ладно, не нашли мы здесь золота, алмазов, серебра, но, уж хотя бы нефть и уголь могли быть на этой чертовой планете.

Понять горячность шефа не стоило большого труда.

Достаточно было каждому лишь припомнить собственный контракт, и все становилось на свои места:

— Что бы ни произошло, только в результате основные издержки несет исключительно «Бен Брокун Компани», вложившая в этот рейс к планете Констанция всю свою наличность. Да еще и немало сэкономившая на том, что не стала страховаться от возможной неудачи.

Им-то — специалистам в поиске полезных ископаемых и прогнозировании освоения объектов дальнего космоса — в любом случае будет, что получать в банке по возвращению на Землю.

Как-никак, личные счета открылись на именных счетах сразу, в то самое романтическое мгновение, едва «Гектор» стартовал от межгалактического космодрома, сооруженного на околоземной орбите.

А вот у самого мистера Бенджамена Брокуна в ходе всей экспедиции надежда оставалась лишь на заключительный Пункт контракта, гласивший: «Все найденное на доселе неизведанных планетах принадлежит организатору полета».

Но и там ничего не говорилось по поводу противоядия от «зеро» — когда все проигранное оставалось безымянному крупье, остававшемуся где-то внизу, под толстой броней облачности, окончательно сгустившейся ныне над местом, откуда вернулся последний разведчик.

— Теперь ему получится действительно немало — дырка от бублика, — откровенно насмехались на корабле подчиненные.

 

Глава вторая

Трудное решение

Шепотки потянулись по кубрикам.

А потом злые сплетни выплеснулись и на палубу, дошли до самого вахтенного мостика. Наиболее же нелицеприятные разговоры начались после очередной вспышки ярости Бена Брокуна, завершившейся на сей раз тем, что он, надувшись на экипаж, обидчиво и надолго заперся в своей отдельной каюте.

Правда, столь важный атрибут командирской власти имел значение при обычной работе на поверхности планеты. Когда у всех имелось собственное местечко для работы и отдыха.

Но, роль могла перемениться в любой момент, когда предстояло покинуть место базирования разведывательной миссии. Потому, что в шлюпку, выполнявшую до этого роль «кабинета» шефа, должен был перебраться с базовой установки весь экипаж, чтобы стартовать отсюда к своему «Гектору», нависавшему где-то высоко наверху, где неутомимо кружился по орбитальному маршруту.

Впрочем, не бывает правила без исключений. Нашелся обладатель иного мнения. Им был Ланс МакКормик — вахтенный пилот «Гектора», думавший несколько иначе по поводу отсутствия драгоценных ископаемых.

— Коллеги, разве не поджидала нас удача в том, что облетев с десяток безжизненных комет и астероидов, к концу третьего года оказаться на красавице Констанции, — осмелев, заявил он, когда дверь капитанской каюты надежно приглушила вопли и стенания мистера Брокуна. — Мягкий, целебный климат, воздух, в достатке насыщенный кислородом, разве этого мало?!

Стоило упомянуть и о том, что вокруг расстилалась удивительная поверхность самой планеты, наполненная ароматом неувядающих тропических цветов, что наверняка могли сделать подлинным богачом её теперешнего владельца, ставшего им на правах первооткрывателя — Бена Брокуна.

А все вместе выразилось фразой двойного назначения: — Настоящий курорт! И не секрет, почему — именно с двойным смыслом. Красиво сказано. Но, лишь в том случае, если забыть иное — совершенно ядовитое содержимое фразы, крывшееся на карте галактики, на которой миллионы миль отделяли это природную здравницу от ее возможных пациентов с Земли.

И все же молокосос МакКормик не таил зла на капитана, загнавшего их так далеко и оставившего без шансов на получение премиальной суммы. В чем и выдал себя бесхитростным утверждением:

— Уж я бы, будь на то моя воля, отсюда — ни ногой.

И хотя дальше он прикусил язык, понимая, что возвращение домой будет не менее трудным и опасным, чем неудачная разведка, все же перезагружаться на иной лад не спешил.

— Если есть рай небесный, то его адрес именно здесь — на Констанции, — утвердился в мыслях Ланс МакКормик.

И все же напрасно боялся Ланс за свою, пусть и достаточно скромную, несдержанность в высказываниях. Организатору полета оказалось не до чувств и мнения какого-то там рядового «пилотишки».

Как и не до радостей от благодушного созерцания здешних ландшафтов.

Он все понимал не хуже остальных. Однако, не имели для него реального основания все идеи о возможности использования новой планеты для переселения на нее массы людей, способных заплатить достойную цену за возможность долго-долго добираться сюда, чтобы затем доживать старость в инопланетном раю. Ведь, как ни крути, проект еще больше, чем прежде, отдавал для него запахом неудачи.

После провальной разведки, где ему, теперь уже явному банкроту, можно было взять на Земле кругленькую сумму, необходимую для осуществления такого замысла, — не сомневался и в мыслях Бен Брокун. — В том числе и в качестве комиссионных, без которых просто не обойтись при регистрации на свое имя в космическом нотариате вновь открытой планеты.

Время размышлений тянулось не так долго, как то, что было попусту растрачено на разведку полезных ископаемых.

— Пропади она пропадом! — наконец прорычал шеф-пилот, когда после очередного «нет» на дисплее выдохлись самые плодовитые предложения членов экипажа:

— Где бы еще поискать выгоды?

Яйцо, таким образом, окончательно оказалось несъедобным.

— Готовимся в обратный путь, — заявил руководитель экспедиции. — Отлет на корабль состоится завтра, когда «Гектор» как раз займет нужное положение для приема нашей шлюпки.

 

Глава третья

Прощание

Команда — как команда: — «Готовимся к отлёту!». Самая обычная. Без всякой радости и пожелания успеха.

Но и в таком виде для всех остальных, кроме, разве что, обанкротившегося руководителя провалившейся экспедиции, она оказалась слаще меда с лугов, окружающих их на Констанции.

Ведь не только признание поражения означало это — трудное и непростое решение шефа, но и конец общим скитаниям, близкое уже возвращение на Землю и долгожданное свидание с родными.

Хотя, не раз бывало замечено, что не бывает правил без исключений.

Из всех, начавших радостно готовиться к отлету домой, разве что, самый молодой член экипажа — Ланс МакКормик не выражал такой буйный восторг, какой не скрывали остальные.

Более того — ему, как ни покажется это странным, было даже жаль расставаться с открытой в полете чудесной частицей мироздания.

— Да и как иначе? — буркнул он себе под нос, не боясь быть услышанным другими под радостный гомон коллег. — Чему мне радоваться, коли на Земле у меня теперь, никого нет, как на гладкой яичной скорлупе.

Сам он познал свое нынешнее сиротство после недавнего извещения, полученного по радиосвязи на сеансе с Землей, откуда сообщили о смерти отца.

Так что теперь, когда не осталось никого из близких людей, могли утешать, разве что все новые и новые полеты. Да, в лучшем случае, обеспеченная под конец жизни старость, маячила, как желанная перспектива.

— И все же приказ есть приказ, ничего не попишешь, — не без огорчения глубоко выдохнул Ланс и в последний раз, облачившись в защитный скафандр, проследовал через шлюзовую камеру на свежий воздух Констанции.

За стальным бортом базовой спускаемой установки с их «Гектора» уже мало что напоминало о причастности обитателей и всего остального к дальнему космосу.

Разве что вились вокруг причудливые растения, каких не встретишь на родной Земле, да не повышала настроение необходимость пользоваться фильтром очистителя воздушной среды, который и здесь, как на любой другой планете был просто навязан любому человеку, оказавшемуся в чуждой среде, самим Уставом службы.

Нарушение его было немыслимым. Потому что специальные датчики не позволяли даже снять гермошлем, чтобы надышаться, густым, как мед и легким словно пух, здешним воздухом.

Но и без того, сито химической очистки не могло полностью справиться с ароматами здешней природы, как не становилось преградой для общения прозрачное забрало. Изготовленное из сверхпрочного пластика, оно не могло запретить любоваться красотой открывающихся пейзажей.

Особенно сейчас, когда считанные мгновения оставались на то, чтобы навсегда проститься с планетой, куда уже ни ты сам, никто другой из землян, наверняка не ступит ногой, получив горький урок невезучих первооткрывателей Констанции.

Вечерние краски заката, тишина пьянящей ночи, да минуты сияния рассвета — все пытался навсегда впечатать в свою память молодой пилот, прощаясь с планетой.

А напоследок, когда вслед за писком сигнала из наушников радиосвязи донеслось: — Время вашей вахты наступает через десять минут! то что-то тревожное запало в душу, проснулось и зашевелилось, как напоминание о забытой важной вещи.

— Ах, да! — широко и радостно от сделанной догадки, улыбнулся собственному отражению в стекле шлема, Ланс.

После чего, не стесняясь при этом еще разговаривать сам с собой, исправил, чуть было не допущенную им, оплошность:

— Ведь еще вчера приготовил.

Он расстегнул клапан защитного комбинезона и нащупал, лежавшую там для такого вот случая, монету.

Золоченый кругляш, прежде считавшийся талисманом с родной Земли, когда случайно забыл оставить её в раздевалке перед отправлением на космодром, а уже там, на борту, выбрасывать деньги, пусть и не значительные, Ланс посчитал обстоятельством, противоречащим самой логике окружающей его жизни.

Решил тогда:

— Будет отныне и талисманом, и памятью о прошлом.

И вот снова оказался перед выбором того, как следует попрощаться с полюбившимся ему мирком чужой действительности?

— Может, не врет примета и вернусь когда-нибудь обратно, — широко размахнувшись, Ланс МакКормик далеко от базового модуля забросил свой талисман, хранимый долгие годы, потраченные на путь в эти дебри галактики. — Быть может, именно для этого случая и подарила мне судьба кусочек прошлой действительности.

Золотой кружок, весело сверкнув над росистым лугом, тут же и пропал из виду. Словно в пушистой клумбе таких же по цвету, ярких одуванчиков, утонул в разноцветье лужайки, бывшей первой и, пожалуй, последней на Констанции гаванью пришельцев с другой планеты.

Посчитав свою миссию завершенной, Ланс сразу же вспомнил о предупреждении, по поводу времени начала несения вахты и двинулся к трапу.

Хотя, как не торопился, оказался в одиночестве перед лестницей, ведущей к люку в тамбур базового модуля.

Пришлось после всех — в полном одиночестве взбегать по ступеням и запирать за собой последнюю грань, отделяющую их, такие похожие, и столь же далекие миры.

Вахта на этот раз уже ничем не напоминала все предыдущие, на Констанции. Теперь и речи не шло о зондах-разведчиках. Зато нужно было держать связь с орбитальным кораблем и не пропустить момент перехода экипажа в шлюпку, старт которой уже давал сам шеф-пилот мистер Бенджамен Брокун.

Громовой раскат дюз лишь ненадолго нарушил устоявшуюся полуденную идиллию. И, словно расколотое реактивными струями, небо тут же пролилось теплым затяжным дождем.

Неторопливо врачуя рану, нанесенную планете огнем ракетных двигателей, влага ложилась густой пленкой. Смывала все до основания из того чужого, чего не должно было быть, а теперь уже и никогда не будет на девственной поверхности планеты.

И если бы кто еще оставался здесь, то лишь он смог бы видеть, как сокращалась, все уже и уже становилась черная плешина гари, пока, наконец, и ее не поглотил, буйно разросшийся цветочный ковер.

 

Глава четвертая

Разные судьбы

Обратный путь всегда кажется короче прежнего.

Уже тем самым, что бесследно съедает тоскливые часы ожидания окончания полета, предчувствие перемен. Возможно, к лучшему. Или, хотя бы — расставания с физиономиями коллег, разглядывание которых не доставляло ничего иного, кроме равнодушия.

Однако сам финиш не потряс ничье воображение. Оказался таким же скучным и безрадостным, как и все то, что осталось на душе у каждого после зря проделанной работы.

…Приземление «Гектора» прошло без фейерверка и праздничной суеты. Лишь медики санитарной службы карантина проявили интерес к экипажу.

— Что ж, неудачник платит за все сам, из собственного кармана. Казенный почет ему не гарантируется, — меланхолично заметил Бен Брокун, успевший за время процедуры возвращения смириться с мыслью о своем банкротстве.

Впрочем, с этой минуты, когда умолкли маршевые двигатели, а следовательно, закончилось и время контракта, говорить он мог все, что угодно, тогда как слушать первооткрывателя планеты «Констанция», внесенной в Каталог под обычным, семизначным номером, было теперь некому.

Лишь коммерческий инспектор, прекрасно осведомленный обо всем и четко выполнивший свои обязанности, когда опломбировал входной люк, сразу же, едва последним вышел из корабля капитан, попытался позолотить горькую пилюлю:

— Этот Ваш «Гектор», мистер Брокун, космолет не такой и устаревший!

Он оглядел матовую сигару корабля от амортизаторов и закопченных дюз, до острого шпиля носовой части:

— Еще хоть куда.

Да только как оказалось на деле, все произнесенное нисколько не адресовалось лично проштрафившемуся космоплавателю.

— Если на распродаже имущества «Бен Брокун Компани» дадут за него приличную сумму, — без перехода от одного душевного состояния к другому: от романтики до черствой обыденности, заявил коммерческий инспектор. — То безбедная старость Вам обеспечена.

Собеседника даже перекосило от такого пожелания:

— Пошел к чёрту!

Но обиды не было. Причем, ни у того, ни у другого. Опустив плечи, словно под тяжестью навалившихся на него множества, судя по всему, совершенно неразрешимых проблем, бывший шеф-пилот отправился на эшафот.

Разумеется не на плаху с окровавленной чуркой, топором и палачом в красной маске с прорезями для глаз. Теперь, в современном мире все выглядело внешне иначе. Хотя с одинаковым, по сути, результатом.

Чтобы расправиться с обреченным, не нужно было делать это столь жестоким образом. Достаточно было бы простого листка бумаги с решением суда.

А именно там и ждали «героя» предстоящего приговора в компании с, встречавшим его, представителем властей. Обоих поджидал электромобиль, посланный за ними организаторами череды событий одной программы — сначала, уже готового начаться, аукциона, а затем и судебного разбирательства. Так как среди лиц, связанных с космическими расстояниями и скоростями, медлить не желали и в таких мелочах, как финансовое разорение неудачников.

Тем более что подобные экспедиции следовали одна за другой довольно часто и редкие из них избегали подобной участи.

Иное зрелище ожидало на Земле остальных членов экипажа «Гектора». У одних это была встреча с родственниками и друзьями. А для таких одиноких бобылей, как пилот Ланс МакКормик, существовала разветвленная сеть пристанищ, где каждому отводилось то, на что хватало содержимого электронного кошелька.

Впрочем, самого Ланса Кормика ожидал сюрприз из сюрпризов…

…С того момента, когда впервые удалось рукотворным путем запечатлеть образ окружающей действительности, мало что, по сути, изменилось в этом процессе.

Конечно, не сравнить с наскальными рисунками античные фрески, полотна мастеров эпохи Возрождения, скучную и непрофессиональную мазню сюрреалистов на холсте и картоне. И уж, тем более, современные репортажи с места событий, передаваемые в оцифрованном виде куда угодно, хотя бы даже на зубную щетку с электронным управлением.

Но суть осталась прежней — что вижу, то — пою!

А потому развлечение перед экраном находят совершенные бездельники, тогда как люди занятые, ищут в выпусках новостей подсказку того, как вести свой бизнес.

И хотя ни к тем, ни к другим, не относилось большинство членов бывшего экипажа «Гектора», нашедшие новую занятость под чужим руководством, никто из них не остался равнодушным, когда решалась судьба их бывшего звездолета.

Внешне, действительно, выглядевший, не таким развалиной, как прочие экспонаты свалки кораблей, называемой «Музеем первопроходцев космоса», их «Гектор», тем не менее, последние добрые слова в свой адрес услышал именно при навешивании пломбы на входной люк. После чего, прослышавшие о них, обыватели зря лелеяли себя мечтой снова увидеть веретено корабля в процессе преодоления земного притяжения.

— Верно, значит, люди говорят, что благими пожеланиями дорога в ад вымощена, — щелкнул выключателем информационного «окна», единственный потребитель новостей в жалкой тесноте гостиничного номера.

А еще, к произнесенному вслух суждению, Ланс МакКормик добавил и безмолвную, но вполне красноречивую фигуру из оттопыренного пальца руки президиуму судей, когда на экране, транслировавшем репортаж о том, как «шло с молотка» имущество очередного неудавшегося космического «Колумба», показали сначала их горделивые физиономии, а потом уже — огорченное лицо его бывшего капитана.

Если сказать, что Бен Брокун огорчился вынесенному вердикту, то значит — не сказать ничего. Первооткрыватель Констанции был одновременно и унижен, и раздавлен, как дождевой червь, попавший под каблук землекопа известием о том, что даже на слом его бывшая посудина не сгодилась.

Эксперты заявили, что утилизация одной начинки встанет дороже мартеновского сырья, полученного после переработки прочного корпуса и всего остального металлического, составлявшего основу «Гектора».

Только что поделать. Мистеру Брокуну теперь оставалось только хмуриться под множеством телевизионных объективов и полчищем любопытных — до бесстыдства, глаз очевидцев его позора.

Тогда как, находившемуся в полном одиночестве, МакКормику, можно было даже пускаться и на более непристойную выходку.

И всё же, ничего это уже не решало. Страница истории освоения безвоздушного пространства, озаглавленная «Космический корабль „Гектор“» была окончательно и бесповоротно перевернута.

…Впрочем, гостиничному номеру, что снял для себя отставной экс-пилот опозоренного звездолета, позавидовать мог любой.

Даже, будучи одноместным, этот кусочек личного благоустроенного благополучия, обладал всем необходимым набором человеческих радостей и привилегий.

Да и сам Ланс, когда еще только они всем экипажем шли на «Гекторе» к Земле, расхохотался бы в лицо любому, кто бы рискнул советовать ему — поселиться после возвращения на Землю, именно в «Супергалактике», ныне, как раз и ставшей пристанищем для безработного скитальца космоса.

Только как иначе? Этот отель соперничал в мировой истории архитектуры с признанными шедеврами гениальных творцов.

Но если горделивый массив пирамиды Хеопса подавлял собою окружающий песок пустыни, то, «Супергалактика» далеко ушла в этом от усыпальница фараона.

Гостиница украшала своим величием самый центр столичного мегаполиса и от рождения предназначалась исключительно для избранных нуворишей, прожигавших здесь, в лучшем месте голубой колыбели человечества лихие миллионы, доставшегося им, редкого космического фарта.

И когда у выхода из блока тестирования службы санитарного контроля, астронавта Кормика вдруг окликнул водитель роскошного лимузина с эмблемой «Супергалактики» — золотой стрелой на черном овальном фоне космической пустоты, Ланс, не церемонясь, последовал примеру своего бывшего командира — послал наглеца к черту.

— А не приставай, коли не просят, — немного погодя, попытался смягчить, свою, случайно вырвавшуюся, грубость Ланс МакКормик, когда продолжилось их общение.

И не могло, как стало ясно, не продолжиться.

Уже потому, что водитель, обогнав его на дорожке, ведущей к стоянкам такси, предстал уже мявшим перед сварливым и привередливым кандидатом в пассажиры форменную фуражку:

— И все же, прощу в машину, сэр! За все уплачено…

 

Глава пятая

Богатый постоялец

Значительно больше времени, чем он провел на Земле, Ланс за свою жизнь пробыл в космосе. Потому в каждый прилет из очередного космического путешествия удивлялся вовсе не переменам, которых, впрочем, и не было, а капризам землян по соблюдению старых традиций.

Свято стояли они за когда-то выработанный закон. Гласил он о том, что все новшества — появляются на новых планетах, а здесь, в колыбели человечества, все должно быть так, как было и раньше!

И не случайно.

Такую защиту от нашествия прогресса избрали оседлые земляне для сохранности колорита того времени, когда человек впервые преодолел земное тяготение и переступил порог ближней орбиты.

Вот и этот роскошный лимузин, что помчал, уступившего притязаниям водителя, Кормика в отель, ему помнился еще с детства. Уже тогда, совершенно несбыточной в реальной жизни, сказкой казалось ему: — Промчаться с ветерком на таком «Гулливере автотрасс».

Правда, без перемен, за годы его путешествий в дальнем космосе, все же здесь — на Земле не обошлось. Ещё более мощный, чем раньше, двигатель работал не на бензине, а на экологически чистых аккумуляторах.

Хотя, следуя той же традиции — сохранения традиций, шум мотора, приглушенно доносящийся из-за ковровой обивки салона, искусно имитируют динамики.

И цель достигается полностью — у богатого обладателя места в пассажирском салоне, хочет он того или нет, вот как теперь у Ланса МакКормика, создается «полная иллюзия возвращения» не куда-нибудь на суперсовременный обитаемый астероид, а именно сюда — в галактический заповедник. Туда, где снимается напряжение дальних полетов, возвращается и развеивается в душе чувство ностальгии, тоски по прошлой жизни.

…А вот и махина «Супергалактики».

Гигантская пирамида, перед которой, действительно, побледнел бы и тот самый пресловутый Хеопс, живи он сейчас в Египте, вдруг выросла перед, вылетевшей из подземного туннеля, машиной Ланса МакКормика.

К его удавлению, чудеса продолжались и дальше.

Сам директор отеля вышел встретить, его, как почетного постояльца. Склонил голову. Представился с показной вежливостью. И даже лично проводил в эти вот самые апартаменты, уставленные старинной мебелью, но целую стену, над которой занимал новейшей конструкции телеэкран информационного окна.

Именно оно стало на первое время единственным собеседником отставного астронавта, пытавшегося как губка, впитать в себя все земные новости. В том числе и вдруг отыскавшего в сетке вещания рассказ о том, как будет решаться судьба их старины «Гектора» и его незадачливого шеф-пилота.

— В чем в чем, а в снабжении информацией здесь себе не отказывают, — сам для себя констатировал непреложный факт, обитатель одного из номеров роскошного отеля. — Значит, нельзя стало без этого!

И с той поры, пока никто не «попросил взашей», старался следовать примеру здешних старожилов. И не зря, если учесть не пропущенное зрелище, по поводу которого пришлось в одиночестве демонстрировать информационному окну не самый изысканный, зато вполне традиционный жест.

И тут на душе Ланса произошли перемены.

Еще раз, совершенно случайно, вспомнив о том, как жалко выглядела, только что показанная на экране, физиономия новоявленного банкрота Бена Брокуна, он уже не мог оставаться безучастным, когда зашевелились внутри чувства, способные кого угодно поверить в существование сердобольной души.

— Надо бы ему помочь, — мелькнуло в голове у бывшего пилота. — Тем более что для меня теперь деньги — ничто.

 

Глава шестая

Астрономическая цифра

О своем социальном положении, которое гарантировал запас наличности, Ланс Кормик узнал обычным путем — набрав на клавиатуре информационного окна собственный расчетный счет в банке «Вселенский бизнес», существующий с того самого момента, когда он получил первые деньги, заработанные еще в студенчестве.

Там, и об этом он прекрасно знал, не могло быть и половины того, что уже успел прожить в «Супергалактике». А так как никто не требовал от него съезжать на все четыре стороны, то, законным образом сделал Ланс предположение, что, возможно, в его отсутствии отец, — Царство ему небесное! — успел перед кончиной неожиданно разбогатеть и сделать его богатым наследником.

Однако, предположениями, как говорится, сыт не будешь.

Рано или поздно следовало точно определиться со своим теперешним статусом. Чтобы, в случае чего, не выглядеть в глазах других, такой же жалкой «мокрой курицей», как только что его бывший командир — Бен Брокун.

Потому, бывший разведчик космоса переквалифицировался в разведчика финансовых дебрей.

Присев к клавиатуре, он тут же взялся за дело, надеясь увидеть в информационном окне не байки и насмешки о других, а все то, что касается лично его самого и материального фундамента, так неожиданно и кстати, наступившего благополучия.

Все, что было ему нужно, молодой отставник, настучал в два счета. После чего вознамерился получить в ответ пощечину судьбы и требование собирать свои вещички, да проваливать — по добру, что называется, по здорову, из этого замечательного мира богатства и роскоши.

Не остановило его понимание того, что не стоит злить лихо, пока оно тихо. И если кто-то по ошибке признаёт его не за того, кем на самом деле Кормик был, то можно было бы всласть попользоваться плодами такой оплошности. Все же, никогда, за свою, не слишком долгую жизнь, бывший пилот не прятался за чужие спины.

Все эти мысли промелькнули стремглав, пока персональный компьютер обитателя гостиничного номера, выполнял, заложенную в него программу.

Ответа долго ждать не пришлось. Почти тут же, едва была поставлена точка в поисковике, на мониторе нарисовался финансовый портрет запрашиваемого индивида.

Только ни печалиться, ни радоваться, ни корить себя за наглость пользователю ПК не пришлось. Когда на дисплее замаячило бесконечное множество нулей будто бы, говоривших о наполнении его лицевого счета, пришлось отрываться от их созерцания и нажимать на клавишу «сброс».

— Вот тебе и «Супергалактика», — возмутился он в первый раз за всё своё пребывание в стенах отеля. — Компьютер-то не исправен, коли на полном серьезе несет такую наглую околесицу.

Следовало все поставить на свои места. В том числе и по поводу неисправности информационного обеспечения его проживания.

Как тот «неверующий Фома», кто после ожога кипяченым молоком, дует и на сырую воду, доверять электронике Ланс Кормик больше не стал.

Поднялся из-за пульта управления. Натянул на ноги башками, начищенные до блеска перед самой дверью его номера, неведомой прислугой. После чего шагнул на мягкую обивку длинного коридора, ведущего к кабине скоростного лифта. Приспособления, сулившего постояльцам заведения, вот уже сотни лет подряд, комфортную доставку вниз — в парадный холл заведения, где, по свято соблюдаемой традиции, теперь, как и в прежние времена, располагалась конторка администратора.

Однако и там, встретив подобострастный приём, постоялец не стал вести себя с высоты, только на время, обиженного хозяина положения. Повел себя вполне дипломатично и вежливо.

— Можно у вас машину занять на пяток минут? — спросил он, ожидая чего угодно, но только не той реакции, что последовала за его просьбой.

— Да, конечно, мистер МакКормик! — ответил дежурный восторженным тоном человека, готового на исполнение любой прихоти своего кумира и словно ошпаренный вскочил со своего места. — Пожалуйста!

Несмотря на почтительный тон, по глазам клерка Ланс все же без труда прочел, как тот удивлен неожиданной просьбой.

Однако вывод напрашивался сам собой и не мог поставить его в еще более трудную ситуацию, чем очищенное, словно ураганом, рабочее место администратора.

Ах, да, чему же тут не удивиться, — усмехнулся про себя бывший пилот «Гектора», — ведь сделать подобное было проще в собственном номере.

Он постарался исправить допущенный промах, дополнительным пояснением причины своего личного визита:

— Что-то дисплей у меня в информационном окне номера отказывается исполнять свои функции.

Глаза сотрудника отеля расширились от удивления еще больше, но рот, застывший в приветливой улыбке, не изменил своей заученной конфигурации.

— Я уж на этом попробую, — заняв насиженное, еще теплое от прикосновения чужих ягодиц, место, Ланс МакКормик не замедлил воспользоваться оказанной ему услугой. — Мне много времени не понадобиться.

Затем, ловко щелкая клавишами, повторил привычный набор знаков в поисковике системы, не забыв указать и собственный пароль постояльца, предоставленный ему при поселении в «Супергалактику».

Но тут уж удивляться пришлось самому Лансу МакКормику, так как экран безучастно выдал ту же самую астрономическую цифру, которая так не понравилась ему в собственном номера.

— От добра — добра не ищут, — пословицей с довольно туманным в данной истории смыслом, успокоил постоялец свидетеля своего общения с электронным разумом.

Попрощался он, принимая образ, вполне соответствующий, полученной им от компьютера, исключительно приватной коммерческой информации:

— Где у вас тут самая изысканная кухня!

 

Глава седьмая

Кому сказать «Сезам!»

В отеле «Супергалактика», не только обслуживание постояльцев, но и общественное питание оказалось на высоте.

Во всяком случае, по мнению Ланса, кормили хорошо и предлагали отменный выбор блюд. За соответствующую плату. В чем, судя по всему, новый гость проблем не имел.

— Какая-то происходит волшебная история из знаменитых арабских сказок про Али-Бабу и сорок разбойников из фольклора древнего Востока, — потягивая в ресторане из запотевшего высокого бокала джин с тоником, пытался наедине разобраться с ситуацией Кормик. — Неужели всем так везет, как мне, стоит лишь вернуться из космоса с пустыми карманами.

Бодрящий напиток немедленно ударил в голову. Но не опьянил, а наоборот — добавил уму ясности, а поступкам — законченности.

— Если судить по наличности, имевшейся на его банковском счете, — рассуждал Ланс МакКормик. — Мой бедный покойный отец никак не мог иметь к нему отношение. Потому что таких денег не заработать одному за всю жизнь, нужен, по меньшей мере, вклад многих поколений.

И тут концы не сходились друг с другом.

Ведь, провожая единственного сына в полет, старик, словно чувствуя, что больше ин не доведется свидеться, отдал ему последнюю свою роскошь — ту самую золотую монету, что сначала затерялась в кармане его костюма перед отправкой на орбиту, а в конечном итоге оказалась занесенной на Констанцию.

— А чего гадать попусту, — пришел он к решению. — Если это ошибка, то я не виноват, разберутся кому нужно.

Он еще раз отхлебнул из своего бокала:

— Коли же какой-то чудаковатый миллиардер действительно, заболел меценатством и завещал мне свое состояние, тогда…

То ли алкоголь все-таки начал действовать по-настоящему, то ли просто поднялось настроение от чувства обладания несметным богатством, но отставной пилот списанного в утиль корабля «Гектор», осмелел окончательно:

— Как там говорится — в восточной сказке про разбойничью пещеру, — раскованно, на весь зал ресторана, пробасил он, совершенно на манер сказочного простолюдина Али-Бабы, готового стать богаче всех на свете:

— «Сезам, откройся!».

Впрочем, кому адресовался пароль, так и осталось неясным.

Потому что его выходка не привлекла к себе особого внимание окружавших посетителей. Здесь привыкли ко всякому, когда бывшие нищие возвращались из дальнего космоса богаче принцев крови.

Но это была бы уже совсем другая история.

Тогда как, закончив изысканную трапезу, молодой человек, чувствуя себя если уж не Али-Бабой, то ловким мошенником, отправился к себе на этаж, перед этим успев протянуть на мгновение официанту — для расчета — все тот же пластиковый прямоугольник «Карты проживающего», ставший с некоторых пор для него волшебным пропуском в высшее общество.

 

Глава восьмая

Страшный остров

Неделя жизни в земном раю, именуемом на Земле, на откровенно космический манер — «Супергалактикой», кому угодно могла вскружить голову.

Не устоял и Ланс МакКормик перед многочисленными соблазнами, заставляющими здесь терять голову даже праведников, каковых почти не бывало среди тех, кто ловил за хвост удачу в дальнем космосе. Или обретал это право, даже не удосужившись нагнуться за щедрой находкой — прямо по прилету, как сам отставной пилот «Гектора».

Вот и жил он, что называется, на широкую ногу. Пока однажды утром, потянувшись спросонья за очередной бутылкой самого дорогого шампанского, вспомнил о былом намерении.

— Координаты нахождения судовладельца Бена Брокуна? — тут же подключился он с вопросом к информационному окну.

Но и на этот раз ему тут же захотелось отключить систему и бежать к администратору с заявлением о её неисправности. Потому что адрес, выданный машиной, снова, ни в какие ворота не лез, в понимании бывшего пилота, до сих пор с относительным почтением относившегося к своему бывшему шефу.

— Остров Блэк Хаус. Отдельное помещение, — последовал невозмутимый ответ га запрос, хотя это словосочетание могло напугать даже ребенка, хоть раз услышавшего о том, как наказывают преступников.

«Черным домом» — в ключе старинного отношения к застенкам, назвали и это место, где доживали свои часы те, кого навсегда отторгло общество. И уже он точно не должно было ассоциировать с именем первооткрывателя планеты Констанция.

Однако опыт предыдущих сомнений в познаниях электронной начинки информационного окна уже подсказывал Кормику о том, что не следует горячиться. И если такова судьба у Брокуна, значит, так тому и быть. Можно было забыть о нем навсегда.

Так он и попытался сделать, заливая нутро снадобьями, от которых лечат затем наркологи.

Но спокойствие не возвращалось. Сама душа настойчиво требовала снова вернуться к тому адресу, по которому посылали в ссоре своих врагов, и никогда не упоминали в повседневном разговоре.

И Ланс МакКормик понял, в чем кроется его перспектива спиться навсегда и, возможно, оказаться вместе со своим бывшим кумиром в изоляции от тех, кому не желательно иметь дело с подобными асоциальными типами, требующими к себе особого отношения.

Весь его прежний, и вновь приобретенный опыт подсказал единственный приемлемый выход для обоих, при котором нужно быть стопроцентно уверенным в правоте совершаемого поворота судьбы.

Он снова сел к клавиатуре пульта управления и повторил предыдущий запрос.

— Что ж, остров, так остров, — уже не стал удивляться Ланс, получив все тот же самый адрес бывшего командира.

Оставалось добраться до него и выяснить причины такого падения.

— Средство доставки до исправительного учреждения «Блэк Хауса». Исполнение — немедленно, — послал он заявку администратору и пошел в душевую освежиться перед дорогой.

Полагая, что повторить такую процедуру можно будет довольно не скоро. А то и вообще, сменить отдельный душ на общую тюремную баню, если при проверке посетителя, найдется ошибка, сделавшая Кормика богачом.

Вода из лейки, установленной под потолком, лилась именно такая, какая требовалась организму человека, а не толь ледяной поток, который хотелся бы постояльцу. Но с этим в отеле не считались, сведя оказание даже таких услуг под оптимальное удовольствие, полученное без дополнительной затраты сил на обращение с кранами.

И всё же водная процедура была все же испорчена.

В шуме шелковистых приятных струй, Ланс различил новый, посторонний звук. А затем стала ясна причина его появления.

То, что раньше он принимал за простое зеркало, сейчас светилось цветным изображением, в настоящее время, весьма встревоженной физиономии старого знакомого, в чье дежурство и поселился в отеле Ланс.

Смахнув махровым полотенцем со своего собственного лица последние капли воды, отставной пилот ответил на вызов:

— Слушаю!

Дальнейшее общение не оставило ему шансов продлить удовольствие в душевой, зато позволило вспомнить прежние навыки срочного сбора в дорогу.

— Мистер МакКормик, — обратился администратор. — Заказанный Вами вертолет к полету на остров готов.

Затем случилась небольшая заминка, разрешившаяся словами, произнесенными с несколько виноватым оттенком:

— Но, надеюсь, у вас есть туда разрешение.

Этот момент уже был предусмотрен Лансом, когда он делал заявку. И все, что могло помешать ему, он решил воспринимать как вещи, от которых отвык в дальнем космосе и на родной Земле привыкать к ним не собирался.

— Что за чушь?! — нервно отключил струи водного потока богатый постоялец. — С каких это пор на Земле всюду нужно соваться только с пропуском?

Его возмущение натолкнулось на вежливость аккуратного служаки администрации отеля:

— Не всюду, а лишь на Блэк Хаус.

Напомнивший о дополнительных правилах, без которых не мог состояться полет, принялся объяснять все с самого начала:

— Это планетарная тюрьма, сэр!

А так как этого оказалось недостаточным, чтобы отвести интерес богача к таким вещам, то последовали дальнейшие пояснения.

Выслушав их, МакКормик узнал, что остров находится в отдаленной акватории океана. Видеосвязь тоже разрешена далеко не всем. И прежде чем туда направляться, нужно оформить необходимое разрешение.

 

Глава девятая

Разрешение в тюрьму

В очень важной инстанции — Совете по законности запрос Ланса МакКормика, сделанный им прямо из номера гостиницы, тем не менее, разрешился на удивление быстро. На что он и надеялся.

Но, как оказалось, очень при этом ошибался, питая надежды на то, что обязательно получит поблажку.

И всё же, на этот раз сыграл свою роль вовсе не высокий экономический ранг постояльца из «Супергалактики».

— Интересующее Вас лицо — мистер Бенджамен Брокун пока еще не стал заключенным, поэтому встреча с ним вполне возможна, — разъяснил ему прямо с экрана, лощеный, одетый в серый мундир ответственный служащий Совета.

Только и он, судя по всему, знал, с кем имеет дело. Потому что не ограничился сухим ответов.

Дал еще и более полное разъяснение:

— Если, конечно, успеете это сделать до конца недели.

— Тогда кончится срок подачи апелляции, — услышал Ланс МакКормик. — И уже тогда надзорная инстанция — суд присяжных по рассмотрению дел о злостном банкротстве определит степень его вины в преступном расходовании средств компании.

Определив за собой открывшееся тем самым, право на диалог, Ланс не замедлил этим воспользоваться, чтобы узнать как можно больше:

— А в чем конкретно обвиняют мистера Брокуна?

Информация оказалась не закрытой от посторонних и доступна всякому обратившемуся за ней в эти сферы.

— Видите ли, основные держатели контрольного пакета акций «Бен Брокун Компани» подали на ее основателя в суд, — добавил уже не столь торжественно, с явно чувствовавшейся в голосе ноткой участия. — Суд первой инстанции оказался на их стороне и если апелляция не поможет, придется осужденному отбывать в «долговой яме» пожизненный срок.

И тут, словно бальзам, пролился на душевные раны просителя:

— Или отсидит там время, пока не будут погашены его долги!

Ланс МакКормик, с высоты своего внушительного счета на банковском депозите, мог теперь диктовать собственные условия:

— Тем более, прошу о личной встрече с мистером Брокуном!

Особой отсрочки на принятие решения не понадобилось.

Видимо, тот, кто общался с бывшим пилотом дальнего космоса, прекрасно знал его реальный «вес» в условиях Земли. Так что МакКормик был тут же вознагражден за свои настойчивость и любопытство, когда ответом на них стал пластиковый жетон, с мягким стуком выпавший из щели доставки в номер корреспонденции.

Пожалуй, впервые молодой пилот обрадовался тому, что живет именно в «Супергалактике» с ее чудесами бытового, цифрового и прочего сервиса…

Не только внешние признаки старинных традиций, видимо, соблюдались по месту его жительства. Не чурались в отеле и контроля над тем, какие перемены происходят в жизни постояльцев и что следует делать, чтобы получить с них дополнительные средства оплаты за оказанные услуги.

— Вертолетная площадка на крыше отеля, сэр, — предупредительно встретил у дверей одетый в, богато расшитую золотыми галунами, униформу учтивый посыльный. — Могу проводить.

На что не встретил возражений.

— Только сделайте это, как можно быстрее, — бросил ему отставной пилот космического корабля. — Время не терпит!

 

Глава десятая

Выгодная сделка

Полет до острова занял не так уж много времени, с учетом скоростной техники воздушных сообщений, но и вполне достаточно для того, чтобы Ланс МакКормик окончательно утвердился в принятом решении выручить своего бывшего капитана из оков узника «долговой ямы».

А вот его бывший шеф по путешествию в дальнем космосе, даже представить себе не мог, кто может явиться для него символом свободы. Так что, можно было ожидать любых недоразумений.

В том числе и то, что их встречу лишь с большой натяжкой, надзиратели могли назвать дружеской.

Зато Ланс МакКормик все оценил с учетом их изменившегося социального положения. Хотя, в немалой степени, на его собственное отношение к происходящему, давила, знать, память о прошлых полетах, когда тяжелый характер владельца «Гектора» никому, без исключения, не давал и малейшего повода для теплых чувств.

Потому, едва арестант вошел в курс происходящего, сразу же перешли к делу. И тут снова пытался хорохориться старший по возрасту.

— А ты не заливаешь, сопливый молокосос, насчет своего намерения купить за достойные деньги эту ржавую посудину? — недоверчиво воспринял Бен Брокун предложение своего бывшего пилота.

Когда тот повторил слова о своем намерении так и поступить, последовал очередной вопрос.

Причем, не в бровь, как говорится, а в глаз.

Тот самый, которого боялся новоявленный богач, но прежде ни кого, на свое счастье, не слушал:

— Откуда у тебя столько денег?

Только время все расставляет по своим углам. И к подобному допросу «на засыпку» Ланс успел прекрасно подготовиться.

— Не переживай о чужом кармане, — грубовато, с чувством собственной значимости и явного превосходства в данной ситуации, ответил он, всегда недоверчивому к чужим обещаниям, Брокуну. — Сколько надо, столько я будет.

Но тут и сам арестант окончательно пришел в себя, после того шока, в который не мог не впасть, узнав о том, кто теперь решает его участь.

— И верно, по шутейному поводу пропуска на Блэк Хаус не дают, — тут же вслух прокомментировал он, недосказанный собеседником, смысл фразы.

И тут же словно забыл о своих прежних сомнениях. Стал прежним шеф-пилотом — деловым, пунктуальным человеком, в любой момент готовым проявить немалую коммерческую и техническую сметку.

— Цена же выставлена моими бывшими компаньонами немалая, — взяли верх, над прежним недоверием нынешние соображения практического плана. — Все-таки почти новый корабль, мой дорогой «Гектор»!

И осанка стала у него вполне пристойной. Под стать и выражение лица, с которого, разве что, не могла столь же быстро, как напоминание о бедственном положении, сойти плутоватая улыбка. Та самая, без которой оба не могли не вспомнить основное условие предполагаемой сделки.

Буквально, только что случайно вырвавшиеся из его нутра, уничижительные характеристики «товара», превратившегося из прежней «ржавой развалюхи» в нынешний отличный корабль для любой экспедиции.

Красуясь перед собеседником, Бен Брокун вслух вспомнил все то лучшее, что еще имело быть на «Гекторе»:

— Его баки опять-таки до сих пор полны горючим под завязку.

Да и себе самому не забыл поднять цену.

— Думал до суда и ареста еще разок рискнуть и отправиться в разведку! — услышал от него удивлённый Ланс МакКормик. — В последний раз, просил заем под новую экспедицию, да вот как, к сожалению, как все вышло.

Поворот темы, однако, уже не устраивал посетителя. Тем более что сам он прекрасно знал — что собой представляет бывший командир.

— Я согласен на все условия приобретения «Гектора», — не считая нужным и дальше тянуть этот странный торг, сказал, как отрезал МакКормик.

Так что дальше диалог исключал персональную окрашенность, обретя исключительно официальные рамки:

— Тут есть свой тюремный нотариус, сделку оформим немедленно, чтобы и долг погасить, и тебя отсюда скорее вырвать.

Все последовавшее за крепким рукопожатием, ознаменовавшим неформальное заключение сделки, было именно таким, каким его представил визитер, успевший за время пути на остров-тюрьму, выяснить все юридические тонкости.

Обратно они улетели на том же вертолете отеля «Супергалактика», еще более поднявшим в глазах вызволенного из-за решетки счастливца, образ спасителя.

Успели и горло промочить из бара, имевшегося на борту. Только и теперь, глядя через хрусталь бокала на «молокососа», продавец «Гектора» не изменил к нему свои прежние чувства, сложившиеся в прошлом полете к звездам.

 

Глава одиннадцатая

Донос

В глазах, по меньшей мере, одного человека, точно не казались естественными перемены, странным образом случившиеся в судьбе Ланса МакКормика.

Всю подноготную своего бывшего рядового пилота и уж тем более — его финансовое состояние до полета на, открытую лично им — Беном, планету под названием Констанция, мистер Брокун знал как свои собственные пять пальцев каждой руки.

Так что совершенно необъяснимое, прямо-таки сказочное превращение голодранца в богача, посеяло в его душе, опустошенной недавними переживаниями, серьезные сомнения.

— Где этот выскочка мог взять столько денег? — гадал он. — Не в самом же деле — по завещанию, неизвестного никому, но явно вышедшего из ума миллиардера?

Ведь, таких безумцев, мистер Бен, немалую долю своей жизни вращавшийся в мире финансовых воротил, еще никогда не встречал.

Осталось одно-единственное предположение.

— Утаил, сопливый мальчишка, что-то в нашем полете от него — своего капитана! — в третьем лице назвал себя новоявленный свободный гражданин. — Контрабандой завез на Землю и реализовал здесь с большой для себя личной выгодой.

Эти мысли из эфемерных предположений, с каждым часом общения бывших коллег по исследованию дальнего космоса, все укрепляли и укрепляли фундамент. Пока, наконец, и все здание подозрений не выросло выше пресловутого отеля «Супергалактики».

Во всяком случае, именно так произошло в душе недавнего арестанта с острова Блэк Хаус, а ныне — жалкой личности, ничтожной по своей сути и во всем зависимой от новоявленного мецената.

Мутный осадок обиды, поднимаемый с самого дна его, до предела разгневанной души, уже был неумолим. С каждым мгновением он всё более и более начал застилать все то доброе, что принес ему визит на остров бывшего подчиненного и требовал немедленного отмщения за обман, устроенный им в прошедшем полете.

— Точно, украл у меня открытие, — скрипнул зубами мистер Брокун, чувствуя себя от постигшего его унижения, теперь еще хуже, чем в недавней долговой яме. — Другого не дано.

Появилась и мысль, вполне соответствующая его характеру и натуре:

— А раз так, то почему бы новоявленному нуворишу не поделиться на равных, без тех подачек с покупкой «Гектора»?

Пока же следовало скрывать свои чувства. Полагаться на дальнейшее покровительство богатого спонсора.

Ведь продажа ему космолета лишь вытащила Брокуна из-за решетки, но не решила все вопросы его дальнейшего земного существования. Правда, МакКормик и не собирался оставлять бывшего командира без финансовой поддержки.

В том числе, предложил ему миллион инвестиций под будущее дело, но Бен наотрез отказался.

— Я тебе и так благодарен по гроб жизни, — сформулировал он своё неожиданное решение. — Попробую дальше самостоятельно встать на ноги.

— Смотри, — согласился с ним МакКормик. — Будет туго — обращайся, всегда рад помочь старому товарищу.

Расставание вышло суховатым, и долго не давала Лансу МакКормику покоя неприятная мысль, что в чем-то мог обидеть своего приятеля.

Однако вскоре стало не до того. Появились новые, более серьезные проблемы, первую из которых поставил визит владельца «Супергалактики».

— Роджер Скотт-младший, — уже из дверей представился, протягивая для приветствия руку, тот самый джентльмен, что, по возвращения из космоса пилота «Гектора», лично устраивал его на жительство в отель.

— Охотно рад встрече, — радушно встретил пилот старого знакомого.

Предложив гостю одно из мягких кресел у огня, жарко горевшего в настоящем камине, украшенном готической решеткой, Ланс распахнул зеркальную дверцу бара.

— Что желаете: джин, виски?

— Нет, нет, что Вы, я исключительно только по делу, — всплеснул короткими пухлыми ручками Скотт-младший.

— В чем его суть?

— Да как вам сказать, — хитро забегали глазки у хозяина «Супергалактики», — у нас появились некоторые сомнения.

— Хороши сомнения, да еще лишь некоторые, — покачал головой Ланс Кормик, когда неожиданный посетитель, выложив суть своих переживаний, покинул апартаменты пилота.

В полном одиночестве рассуждения вслух были куда более плодотворны, чем мрачные мысли, морщинившие прежде лоб:

— Мог бы уж прямо сказать: — «Финита ля комедия!». В том смысле, что кончай игру, самозванец.

Как оказалось, руководство гостиницы вышло на новоиспеченного миллиардера по давно отработанной схеме.

Здесь, как и в любом другом коммерческом учреждении на Земле. И особенно в столь солидном печатном станке для денег, каким была, финансировавшая их отель — корпорация «Вселенский бизнес», имелись свои собственные — проверенные и надежные каналы получения достоверной информации. По которым точно узнавали о том, кто из жителей Земли или заезжих туристов чего стоит.

Всё остальное было делом цифровой техники. На подлинных магнатов тут же заводилось электронное досье. С тем, чтобы по прибытии в столицу ему тут же был предоставлен роскошный номер именно в отеле «Супергалактика», выковывавшем и на подобных услугах свои капиталы, и на заводимых в ходе общения, связях с влиятельными постояльцами.

Вот и Ланс МакКормик так оказался у них на прицеле.

И все бы хорошо — информатор банка давал самую надежную гарантию его капиталам. Однако все начало меняться. На Ланса МакКрмика пришел анонимный донос, что благополучие это фиктивное.

Ланс еще раз вспомнил подробности состоявшегося разговора.

— Ну, Вы-то, надеюсь, знаете, что стоит за вашей репутацией, а мы, к сожалению, вынуждены пойти на полную проверку кредитоспособности своего состоятельного жильца, — после общих рассуждений, тогда перешел в нём к самой сути своих сомнений Скотт-младший. — Пришлось немедленно заняться установлением объективной картины капиталов.

Дальше из этого непростого разговора Ланс МакКормик узнал, что руководство отеля запросило то периферийное, из дальнего космоса, отделение банка, откуда пришел перевод миллионов господина МакКормика:

— Потребовали подтвердить прежние цифры с электронного письма ещё и звонкой наличностью.

В тот момент внутри у Ланса появилось странное раздвоение чувств.

Он вдруг испугался немедленного разоблачения. А если подозрения рассеялись в его пользу, то остро захотелось узнать правду о своем неожиданном превращении из бродяги с «Гектора» в состоятельного человека.

И ответ пришел.

Только расшифровка его не сказалась ни на одном из интересов подозрительного постояльца.

— Скоро с очередным космолетом-почтовиком прибудет непосредственное подтверждение Ваших прав, — заявил ему важный визитер. — Доверить которое нельзя было никакой другой, в том числе и электронной связи.

Видя, что постоялец откровенно нахмурился, финансист попытался сгладить впечатление от своих слов:

— Извините нас, мистер Мак Кормик, но мы люди старых взглядов…

Тот голос Роджера Скотта-младшего словно отпечатался в памяти замершего теперь, посреди номера, со стаканом в руках МакКормика:

— Какое уж там подтверждение. Нет во вселенной чудаковатых меценатов, способных за красивые глаза выложить такую гору золота.

Теперь он сам склонялся к первому варианту судьбы, нагаданной самому себе еще при первых фразах разговора с «разоблачителем».

— Случилась, очевидно, простая ошибка, и вот она будет устранена с доставкой точных данных, — напиток ожег гортань, исчез в пищеводе.

Но и столь эффективно растворясь там без остатка, алкоголь не добавил хорошего настроения:

— Прощай, райская жизнь…

Сам пилот готов был расстаться с «Супергалактикой» хоть сейчас.

Однако камнем висела на его душе мысль:

— Что будет с Беном Брокуном?

Ведь если их коммерческую сделку по купле-продаже «Гектора» признают недействительной, то значит — опять предстоит встреча с островом Блэк Хаус.

Только теперь там может ждать бывших коллег уже, не слишком благоустроенная, камера на двоих.

 

Глава двенадцатая

Посылка из дальнего космоса

В это было трудно сейчас поверить, но некогда возвращение из космоса становилось настоящей сенсацией для жителей Земли.

Устраивались, говорят, целые шоу с тем, как встречали земляне прилетевший корабль. Теперь все изменилось. И только по курсу в школе пилотов помнит Ланс МакКормик о тех далеких временах. Тогда как теперь на такое обыденное явление уже никто не обращал никакого внимания.

Вот и приземление того космолета, к которому его подготовил визит финансиста, прошел для посторонних незамечены, не вызывая у зрителей столько любопытства, как могло быть раньше.

Да что поделать, коли и такое материализованное послание из дальнего космоса стало событием рядовым.

Но все же, несмотря на молодой возраст, законно считавшемуся старым «космическим скитальцем», Лансу МакКормику все же было занятно смотреть на то, как массивная, по акульему остроносая туша корабля обретает свою гавань.

Вот она, спустившись с небес, медленно вплыла в жерло посадочной шахты. Вся окутанная нимбом антигравитации, надежно замерла.

Еще какое-то время после, уже механической фиксации стальными захватами, ракета оставалась озаренной сияниями множества радуг, сопутствующих излучениям установки, создающей мощное поле противодействия притяжению Земли.

— Дождались-таки своего почтовика, — угрюмо посмотрел на окружавших его людей из персонала «Супергалактики» и корпорации «Вселенский бизнес» Ланс МакКормик. — развязка близка и можно задувать свечи…

Людей прибыло вместе с ним достаточно много.

Такая свита, составленная не только из экономистов, ревизоров и бухгалтеров, но и дюжих ребят, видимо, из внутренней охраны, не казалась бывшему, пилоту «Гектора» случайной:

— Тут же и арестуют, как только афера прояснится.

А то, что именно так произойдет, он не сомневался ни одной минуты еще тогда, когда, подъехав к космодрому, увидел, особый кортеж из, припарковавшихся рядом с его лимузином несколько приметных машин с номерами, принадлежащими двум самым крупным на планете частным фирмам.

Когда процедура посадки была завершена и криогенная техника остудила раскаленный корпус корабля, позволив открыть входной люк, можно было начинать знакомство с грузом.

За этим дело не стало.

Не мешкая, ревизоры уединились с доставленными им, оригиналами платежных документов. Видимо, с особым нетерпением разыскивая в толстой пачке те, где значилось имя Ланса МакКормика.

Сам же пилот это время проводил, наблюдая за разгрузкой космолета-почтовика.

Рядом скучающе переговаривалась охрана, как и он, бросая взгляды на тянущуюся чередой вереницу грузовых контейнеров, выкрашенных в приглушенный голубой цвет, говорящий о их принадлежности к оборудованию сферы дальнего космоса.

Работа шла быстро и слаженно. Друг друга сменяли цифры, буквы, символы на поклаже снующих от корабля к грузовым ангарам автоматов-разгрузчиков.

И все же не обошлось без необычной особенности, целиком касающейся одного из присутствующих при разгрузке.

— Что за черт, — не удержался от громкого восклицания Ланс МакКормик, когда среди прочих данных, неожиданно увидел на некоторых контейнерах и свою фамилию.

Более того — сопровождал её и восьмизначный код собственного удостоверения личности. — Быть этого не может.

Однако материализовавшиеся надежды требовали того, чтобы убедиться в происходящем лично.

Потому он, вместе с представителями отеля «Супергалактика», обреченно пошел вслед за тележками, грузно осевшими под немалой тяжестью.

Спутники позволили своему постояльцу первому заявить о претензиях на космическую посылку.

— Я — владелец этого груза, позвольте сверить содержимое, — обратился МакКормик к старшему по ангару, одновременно протягивая тому для собственной идентификации личную расчетную карточку.

Тот не стал возражать, хотя с сомнением поглядел и на просителя, и на его немалое сопровождение из дюжих парней, под оттопыренными на груди костюмами которых явно угадывалось оружие.

Какое-то время ушло на личное чтение документа, а потом внесение его данных в электронное чрево компьютерного устройства.

И лишь после того, как дважды убедился в подлинности документа, служащий ангара отдал, положенную в таких случаях, официальную команду автомату-кладовщику вскрыть один из доставленных космическим кораблем, контейнеров.

Исполнение команды произошло быстро и отточено. Без долгих, что называется, официальных бюрократических проволочек.

Тонко зазвенев, лишая своей целостности, лопнула струна пломбы, и, поддетая клешней робота, легко откинулась прочная голубая крышка, открывая всеобщему обзору содержимое проверяемого контейнера.

— Вот это да! — восхищенно донеслось из-за спины Ланса. — Никогда такой красоты еще не видели в одном месте!

Сам он промолчал, хотя до последнего слова мог бы произнести это сам, или подписаться под восторгом, даже рискуя лишиться статуса здравомыслящего человека.

Только усомниться в этом уже было некому, потому что прямо в лица сотрудников из числа ведущих проверку, как и в порозовевшую от возбуждения физиономию богача, ударило тусклое сияние золота, доверху наполнявшего ящик.

 

Глава тринадцатая

Щедрые сувениры

Наглядность — настоящая королева доказательства. Правда, не всякая, а лишь та, когда самые серьёзные сомнения можно разрешить простым прикосновением к объекту прежнего беспокойства.

А что говорить по данному поводу, когда же в руки просится целая гора драгоценного металла?

И все же, в такой ситуации молчание могло быть признанием не только собственной невежественности, но и неуважения, сулящего немалые убытки, нужные слова отыскались с завидной поспешностью.

— Прошу прощения за доставленное беспокойство, — даже тон, с которым теперь обратился, к своему постояльцу Роджер Скотт-младший, выражал крайнюю степень почтения, растерянности и беспокойства тем, к чему может привести нежелательная ответная реакция на их доверие ложному сигналу.

Его виноватое выражение лица могло еще долго быть антуражем продолжающейся трагичной сцены в ангаре космического грузового порта, если бы обиженная сторона сама не захотела, как можно скорее, превратить произошедший инцидент в пустяк, не заслуживающий долгой памяти.

— Право слово, пустяки, — обретая былую уверенность в добром чудаке-миллиардере, на самом деле, судя по всему, отвалившему ему такой золотой куш, Ланс победно взглянул на окружавших его людей. — Забудем об этом.

Обстановка таким образом, разительно изменилась.

Из подозрительности, только что смущавшей всех окружающих лиц, крайне настороженной и не сулившей ничего хорошего, превратилась в наступившую сейчас противоположность — доброжелательную.

— Впрочем, наше дело, ради которого все мы здесь собрались, не совсем окончено, — улыбка озарила его физиономию. — Наоборот, пусть останется у каждого из вас прекрасная память на будущее о такой довольно смешной истории.

В подтверждении своих намерений, Ланс МакКормик аккуратно, чтобы не испортить маникюр на ногтях своей ручищи, «в запас» наведенный в салоне красоты отеля «Супергалактика», запустил руку в раскрытое чрево контейнера и щедро достал оттуда полную горсть золотых монет:

— Возьмите, господа, на счастье, как сувениры.

Долго упрашивать никого не пришлось.

Блеснувшие желтыми искрами под потолочным электрическим освещением ангара, отчеканенные на монетном дворе кружки благородного металла тут же исчезли в ладонях, протянутых со всех сторон.

Теперь уже ничто не заставляло тратить впустую время там, где после приема одного судна из космоса уже начали вести подготовку для встречи последующего.

— Пока, господа! — оставив решение остальных формальностей на попечение представителей банка «Вселенский бизнес», бывший пилот зашагал по бетонным плитам космодрома к автостоянке.

 

Глава четырнадцатая

Гость из прошлого

Волнения улеглись.

Но как тревожен внезапно наступивший на море штиль, так было и на душе у Ланса. Поскольку так и осталась не вынутой из докучливой раны, заноза, посеянная одолевшими его сомнениями:

— Кто же таков его щедрый покровитель?

За подобными раздумьями, затянувшимися в компании с бутылкой джина, его и застал однажды сигнал, бесцеремонно поступивший через информационное окно от администратора отеля:

— Мистер МакКормик, к Вам гость.

Даже не спросив имени визитера, постоялец обрадовался тому, что тот развеет его скуку своим присутствием.

— Пусть поднимается, — распорядился отставной космический бродяга. — Проводите в мой номер.

Да и к чему расспросы, если о его координатах на Земле, по сути, кроме персонала отеля, знал лишь один здешний человек — бывший хозяин его судьбы, как и всего экипажа «Гектора», а теперь благодарный друг Бен Брокун.

Он не ошибся. Это был именно бывший шеф-пилот, довольное лицо которого уже от самого порога лучилось сияющей улыбкой:

— Ланс, голубчик, как поживаешь?

Встреча была не менее радушной.

— Лучше некуда, — ответил владелец гостиничного номера и широким жестом пригласил разделить с ним угощение. — Садись к столу.

И снова не ошибся в том, что его слова найдут должный результат.

— Не откажусь, пожалуй, от подношения, — как ни в чем ни бывало, повел себя и даже обрадовался Бен Брокун.

Он сделал пару шагов по мягкому ковру в центр помещения.

И там, оказавшись у цели, сразу поднял на уровень глаз с полированной поверхности полный бокал янтарного джина, не смутившись тем, что из посудины перед этим пил постоялец:

— Только и себе тоже плесни.

…Попойка затянулась до полуночи, а когда Ланс уже начал терять над собой контроль, увидел вдруг перед собственным носом ствол револьвера:

— Руки на стол.

Теперь уже лицо Бенджамена Брокуна мало напоминало то прежнее дружеское выражение, с каким он без приглашения нагрянул с гостевым визитом.

Повиновение наступило безотлагательно и уже тем ускорило развитие дальнейших событий.

— Давай на чистоту, Ланс! — гневно заявил, вооруженный до зубов, Бен Брокун. — Ведь это ты обобрал меня до нитки?

123

 

Глава пятнадцатая

Догадка

Не успев отойти от одного шока, МакКормик тут же обрёл очередной повод удивляться. Причём, так, как не случалось с ним довольно давно. Если не сказать проще — никогда в жизни.

И все же, даже не получив от скопища серого мозгового вещества нужный сигнал, губы сами творили все то, что могло пойти на пользу всему организму, на который было наставлено смертоносное дуло револьвера.

— Что за глупые и непристойные шутки? — донеслось до опасного гостя. — Давай лучше опрокинем по стаканчику!

Ответ последовал совсем не тот, на который рассчитывал пленник.

— Мне сейчас хоть залейся алкоголем, — грубо рыкнул громила, не сводя оружие со своей жертвы. — На меня, да будет тебе известно, спиртное не действует.

И уже более миролюбиво пояснил:

— Принял накануне прихода к тебе нейтрализатор алкоголя.

Демонстративно проявленное к его словам внимание, сгладило остроту момента, разговор пошел по отвлекающему руслу:

— А знаешь почему?

Бен Брокун, как видно, не обманывал на счет снадобья. Так как разговор вел с ясной головой и аргументами без скидки на то, что успел выпить перед моментом, удобным для выхватывания из кармана оружия.

— Хочу не просто вывести тебя на чистую воду, — обрисовал он ближайшие перспективы их общения. — Желаю забрать все свои деньги, а не ту подачку, которой ты расплатился за «Гектор».

Ланс МакКормик уже начал понимать суть происходящего, но, прекрасно зная характер нового игрока, не стал сразу раскрывать все свои карты:

— Какие деньги?

Злобная улыбка была вознаграждением за эту уловку выгадать время.

— А те, что ты украл у меня на планете Констанция, — с нарастающим раздражением произнес Бен Брокун. — Ведь это оттуда у тебя богатство, не правда ли?

И, кажется, он добился своего. Кое-что стало проясняться в моментально протрезвевшей голове Ланса. И он чисто машинально, еще предпринял отчаянную попытку все это отрицать:

— О чем ты говоришь?

Только обошлось без неполученного ответа на явно риторический вопрос. Теперь, когда выходило, что алкоголь перестал действовать и на другого собутыльника, истина оказалась где-то совсем рядом.

— Но, при чем тут планета Констанция? — не столько для бывшего своего шеф-пилота, сколько для себя самого, отчетливо произнес Ланс МакКормик. — Ведь возвращались оттуда одним экипажем и краденую вещь никто пронести мимо просто не мог.

Он, в знак примирения улыбнулся:

— В том числе и я, собственной персоной…

И все же Бен Брокун не сдавался:

— Еще как мог пронести.

Револьвер проделал в воздухе окружность:

— Как на корабль, так и с корабля!

Нарисованная стволом геометрическая фигура, появилась, как стало ясно, не сама по себе, а с далеко идущей целью:

— Ведь у тебя, сиротинушка ты мой, всего-то и было что из золота, так старая-престарая монета-талисман.

Ствол замер прямо у живота допрашиваемого.

— Ты его еще всем показывал, — как сквозь туман, окутавший сознание, прежде чем полностью очистить его он наваждения, донеслось до МакКормика. — Так, поведай, где она, та самая старинная золотая монета?

Все козыри, как теперь оказалось, были собраны ловкой рукой шулера на одной стороне игрового поля. Поскольку на ответный результативный ход никто и не собирался предоставлять ни малейшего шанса.

— Можешь не отвечать, — мистер Брокун, не спуская с МакКормика глаз, осторожно переложил револьвер из одной руки, в другую, и освободившейся достал из кармана горсть монет.

Явно, тех самых, которым так щедро, на свою беду, делился Ланс в ангаре космического грузового порта.

— Недаром именно я донес на тебя властям, чтобы проверили, — торжествовал разоблачитель. — И был прав.

Монеты тонко и благородно зазвенели, будучи брошенными на стол с пустыми бокалами и недопитым джином.

— Вот, точные дубликаты твоего талисмана, — пояснил самодеятельный сыщик. — Выкупил у тех, кому ты, недотёпа, раздал их на сувениры.

Давно замечено, что золото особенно ярко сияет при свете электрических ламп, словно гордясь его отражением.

Так было и теперь, когда драгоценные золотые кругляши, словно близнецы, повторяя друг друга, выдавали все то, о чем давным-давно должен был подумать и сам их настоящий владелец.

— Одинаковые, — начал ёрничать мистер Брокун, поймав уже все понимающий взгляд жертвы готовящейся расправы, брошенный на столик. — Более того, все они похожи друг на друга как дождевые капли из одного облачка.

И дальше доводы били точно в цель:

— Совершенно идентичные. До выбоинки, царапинки и даже потертости. А таких денег, как известно, в природе не бывает.

Курок револьвера медленно начал движение:

— Говори, в чем секрет?

И все же чувство опасности отступило перед желанием открыть собственную, давно мучавшую, загадку.

— Постой, постой, — Ланс МакКормик подобрал с пола один из оброненных в горячке золотых кружков, — Я же ее действительно оставил на Констанции.

Он пояснил:

— Бросил там на счастье!

Он долго разглядывал улику, после чего оторвал взгляд от полной горсти и перенес его в сторону того, кто принес ему прозрение:

— Есть такая примета — если хочешь куда вернуться — брось, монету.

 

Глава шестнадцатая

Разорительная бумага

Его слова неожиданно изменили течение конфликта, став своеобразной лакмусовой бумажкой, говорившей о возможности достижения результата, который мог устроить их обоих.

— Просто бросил? — недоверчиво вытянулась, став немного глуповатой, физиономия Бена Брокуна. — Не заливай.

Однако последняя грубость из него вырвались уже не так убежденно, как это было раньше. Видимо, волчья хватка, всегда отличавшая его в сложные минуты, помогла и теперь сразу схватить всю суть сказанного.

Но выяснив источник несметного богатства, оставалось еще найти к нему обратную дорогу.

Все еще, не прекращая затеянной игры, он продолжил новую партию, когда стал с еще большим упорством наседать на недавнего собутыльника.

— Фальшивомонетчик ты, а не богач, — упреки жгли как каленым железом. — И гнить тебе за решеткой до конца жизни.

Высказавшись, Бен Брокун, все еще держа на мушке лицо МакКормика, принялся набирать на пульте управления информационного окна код Совета Законности.

Цифры следовали одна за другой. Однако на самой середине кода его остановил возглас пилота:

— Постой, может быть, договоримся с тобой по-хорошему.

Явно ожидавший именно этого, Бенджамен Брокун сбросил набранное на экране число, но револьвер не опускал:

— Никаких договоров.

Далее уже он диктовал условия дальнейших поступков Ланса МакКормика:

— Деньги ты в любом случае добыл на планете Констанция, которую, как известно всем, открыл лично я.

Далее он ярко продемонстрировал свои познания и практический опыт в юриспруденции:

— Тогда как по контракту, тобою же подписанному, все, что найдено на вновь открытой планете, принадлежит хозяину экспедиции — значит, мне.

И добился своего.

— Да возьми ты все, что есть, — донеслось до него. — Забери все до последнего. Мне ничего не нужно.

Тут и наступил долгожданный мир.

— Давно бы так, — расцвел, как прежде, в улыбке Бен Брокун. — Вот, у меня уже и договор заполнен, осталось подписать, что ты передашь мне свое состояние, вложенное в банк «Вселенский бизнес».

Снова верх был за ним.

— Давай перо, подпишу. — Ланс склонился над протянутым ему листом бумаги, вывел на ней свою фамилию. — Вот и нет больше МакКормика — миллиардера.

 

Глава семнадцатая

Армада Бена Брокуна

— Состоялось-таки изгнание грешника из рая, — мрачно пошутил Ланс МакКормик, когда за ним навсегда захлопнулась дверь «Супергалактики». — И верно, таким, как я, нищим, здесь не место.

Идти ему теперь было некуда. Потому что никто на Земле не горел желанием, как раньше, приветить, теперь человека, оставшегося без всяких средств к существованию. В том числе экс-миллиардера МакКормика.

Правда, совсем уж без крыши над головой он не остался. Вдруг вспомнил пилот про свой космический корабль «Гектор», купленный у Бена Брокуна задолго до того, как передал ему все свои наличные деньги.

— Какой ни есть скряга, наш капитан, который все до мелочи выгреб из моих карманов, а о движимом имуществе он всё же забыл, — перечитывая копию дарственной, вслух порадовался найденному выходу Ланс МакКормик.

Так, вроде бы, все и образовалось.

Припасов на корабле могло хватить на много лет вперед. Энергии в космолете, в любую минуту готовом к старту, — в избытке. Тогда как администрации грузового космодрома, еще в пору благоденствия богача Ланса МакКормика, за стоянку уплачено до тех пор, пока не сгниет вечный титан корабельной обшивки.

…Поселившись в «Гекторе», с улыбкой вспомнил Ланс ту свою щедрость при договоре с космодромом:

— Хотел сделать из своей покупки своеобразный корабль-музей в качестве примера для будущих поколений, а тут сам стал в нем самым ценным экспонатом, хоть табличку вешай — «Растяпа Ланс МакКормик».

И все же совсем уж обманутым Ланс себя не считал.

— Все верно и теперь судьба распорядилась — деньги принадлежат Бену Брокуну, — в разговоре с самим собой, то бродя по внутренним помещениям корабля или совершая моционы на свежем воздухе вокруг посадочной площадки, рассуждал новый владелец «Гектора». — Ведь кто же знал, что у планеты Констанции такой нрав — многократно восполнять то, что в нее посеешь.

Единоличным обладателем тайны он, конечно, в настоящее время уже не был. Делил её с теперешним миллиардером мистером Бенджаменом Брокуном.

Но и тот не спешил дополнять заявку на открытую им планету новыми особыми подробностями. Благоразумно выжидая куда более выгодное использование своих знаний. Тогда как Лансу МакКормику теперь и побеседовать было не с кем.

Не считая собственного отражения в зеркале, во время утреннего бритья, или в в хрустальном бокале, наполненном джином за обеденным столом.

— Рассказать бы кому, не поверят, — сетовал он, вспоминая такую далекую отсюда и необычно щедрую на милость, планету. — Да еще сумасшедшим назовут.

Менять нынешнее своё существование в корабле на палату в психиатрической клинике он не собирался.

Убедившись в том, какими непредсказуемыми последствиями может обернуться любое скоропалительное, необдуманное решение. Вроде того, что когда-то увлекло его с освободительной миссией на остров Блэк Хаус:

— Нет, хватит мне шапочного знакомства с планетарной тюрьмой, чуть не ставшей постоянным местом жительства. От неё хотя бы, в конечном счете, уберегся ценой разорения, а от смирительной рубашки и цепких рук санитаров психиатрической лечебницы и откупиться, в случае чего, будет нечем.

Единственным занятием в эти дни стало для пилота собственного корабля Ланса МакКормика общение с экраном главного компьютера «Гектора».

Через него шел теперь прием информационных телепрограмм.

В одной из них и дошла до Ланса, необычайно встревожившая его весть от диктора программы новостей.

Предварялся сюжет констатацией общеизвестных фактов:

— Внезапно возродившаяся из небытия и ставшая еще более могущественной «Бен Брокун Компани» заявила за собой право собственности планеты Констанция, открытой в Дальнем космосе экспедицией, «Гектора».

И сейчас туда, для освоения полезных ископаемых, отправилось сразу несколько кораблей, снаряженных первооткрывателем космического тела.

Но затем дошло и до особых нюансов.

Например, откровенно недоумевал автор телерепортажа по поводу того, что задекларировали отлетающие экипажи на таможне Земли.

По его утверждению, взятый на планету Констанция, груз вовсе не представлял собой оборудование для шахт, рудников, а также строительства жилых поселков. Все больше — золото, алмазы и огромное количество современного оружия.

— Очевидно, — предполагалось журналистом, — Глава компании Бен Брокун, сам возглавивший свою космическую эскадру, вознамерился изобразить из себя миссионера, который желает или задобрить туземцев дарами или покорить силой.

— Но, — заключает автор. — Разумной жизни, способной на контакт, на планете Констанция не обнаружено и никто не стал запрещать ее владельцу колонизацию тем способом, который показался самым выгодным и приемлемым.

И вот тут, едва на экране побежали заключительные титры, вещающие о тех, кто готовил телерепортаж, у зрителя с «Гектора» нервы сдали.

— Как это не обнаружено? — взорвался Ланс МакКормик, до этого, не проронивший во время всей передачи, ни слова. — А сама планета?

Ответа он на свою запоздалую вспыльчивость так не получил.

Потому что и общаться было не с кем, кроме бездушного автопилота корабля, полудремавшего в пору, когда ему не нужно было прокладывать курс и мчаться сквозь просторы космического пространства к заданной цели.

— Вообще-то, черт с вами, — тут же остыл пилот и владелец «Гектора». — Ждите вскоре у себя, да и по всей Вселенной, горы золота и целые арсеналы нового диктатора, имя которому — Бен Брокун.

Мысли были и о себе самом.

В том числе о своей роли в появлении этой угрозы для всех. Но тут все было относительно. Не мог Ланс предотвратить весь дальнейший ход истории. Не он, так другой, вроде того же Бена Брокуна должен был, рано или поздно, вмешаться в судьбу Констанции.

Любой, кто мог узнать про тайну планеты, исполняющей все, что ни пожелаешь. Мимо такого не пройдешь.

За те часы, что прошли в рассуждениях, Ланс МакКормик словно постарел, стал старше и мудрее, решая непосильную задачу.

Действительно, выдать миру замыслы Бена, значит, выдать и планету Констанция, по воле случая поверившую именно в него — единственного из землян.

И, как видно, напрасно.

Все эти раздумья не были напрасными.

Однажды Ланс МакКормик сделал свой выбор и мощные дюзы «Гектора» тугими струями огня навсегда оттолкнули корабль от бетонного ложа космодрома.

Выйдя на орбиту, пилот взял новый курс — в Дальний космос, вслед за армадой кораблей «Бен Брокун Компани».

 

Глава восемнадцатая

Конкурент

Когда все идет точно по графику и в соответствии с хорошо разработанным планом, каждому в экипаже легко и приятно нести службу.

— Как идет полет, скоро будем у цели? — добродушием так и сквозило от вышедшего в кают-компанию хозяина.

Присутствующие расцвели приветственными улыбками, но за всех ответил самый старший по должности.

— В точно рассчитанное время, мистер Брокун, — четко доложил капитан. — Скоро переходим на режим торможения и на курс вхождения в атмосферу планеты Констанция.

Руководителю экспедиции этой информации показалось недостаточным:

— Что слышно с Земли про обстановка в общественном мнении вокруг полет?

Он перевел взгляд на радиста:

— Что там в эфире?

Тот вскочил со своего места как ужаленный:

— Все спокойно!

И тут же замявшись, вызвал тем самым явное недовольство организатора и хозяина экспедиции:

— Так ли?

И радист поделился своими сомнениями:

— У службы наблюдения возникли вопросы, мистер Брокун.

Теперь внимание Бена переключилось на другого офицера — непосредственно отвечавшего за безопасность проекта:

— Что там еще?

И этот ответ лишь вначале был четким и понятным:

— Следом, тем же курсом, идет корабль.

Зато следующая фраза все поставила с ног на голову:

— Сравнили данные по определителю — ваш бывший «Гектор», сэр.

Принимавший рапорт, вдруг изменился в лице, сморщился, как от зубной боли:

— Вот ведь напасть, совсем забыл о том неудачнике — МакКормике.

Он на глазах своих подчиненных моментально потерял прежнее доброе расположение духа. Видно было, что задумался хозяин о чем-то очень тревожном. Но это так и было. Как бы он нам все дело не испортил, — нахмурился Бен Брокун.

И вслух заявил:

— Просчитайте курс, не окажется ли он у Констанции раньше нас?

И тут же получив все, что было нужно:

— Уже готово, — доложил штурман. — Будет там раньше, лишь в том случае, если управляет им самоубийца.

По велению нескольких манипуляций на пульте, экран воспроизвел схему полета и взаимодействия чужака и кораблей эскадры.

— Нас может обогнать, если не станет переходить к торможению, — услышали все в кают компании. — Но ведь это верная гибель!

И тут волнение, так же внезапно появившееся, начало терять свою актуальность.

— Нет, управляет им точно не самоубийца, — успокоился сам Бен Брокун и успокоил остальных. — Просто тоже хочет поживиться на планете.

Он стал злым, азартным и властным, как бывало всегда, когда не оставалось иного выхода:

— Так что придется на правах хозяина дать достойный отпор наглецу!

Бен Брокун обозначил и рамки этого отпора:

— Капитан, как только пойдем на снижение, приготовьте самонаводящийся ядерный заряд!

Однако его приказ оказался без воплощения в реальность и сэкономил часть бортового арсенала.

— Поздно, шеф, — с посеревшим лицом оторвался от экрана локатора капитан. — Он уже обогнал нас, ушел вперед, не снижая скорости. Наверное, тормозные двигатели не сработали.

— Туда ему и дорога!

 

Глава девятнадцатая

От ворот поворот

Яркая вспышка отметила на голубом диске планеты место, куда угодил пренебрегший опасностью «Гектор».

— Прими, Господь, его душу. — ухмыльнулся Бен Брокун.

А про себя подумал:

— Одним свидетелем меньше.

После чего судьба неудачника его более не интересовала.

— Готовиться к посадке, — скомандовал он, тем самым забирая управление флагманским кораблем и всей космической эскадрой компании в свои руки.

— Не торопитесь, — в ту же минуту донесся из динамиков, так знакомый Бену Брокуну голос его бывшего пилота МакКормика. — Всякий, кто отныне осмелится выйти на орбиту Констанции, рискует своей толовой.

— Ты жив? — опешил Бен.

— Еще в большей степени, чем ты.

— Где находишься?

— Везде. И в том числе — на всех твоих посудинах. Я подарил на этот раз Констанции вовсе не такой пустяк, вроде монеты, как в первый наш полет. А самого себя. И теперь я везде.

Голос в динамике усилился до предела.

— Слышишь, Бен, наперед берегись, потому что в любую минуту сделаю с вами, что хочу, — утверждал МакКормик. — Попасть в реакторный отсек или в арсенал для меня плевое дело.

Души всех, слышавших это голос, не мог не пронять до самой глубины, ужас возможных последствий неповиновения.

— Если, конечно, — раздался заливистый смех. — Не поумнеете и не уйдете отсюда по добру, по здорову.

Затем последовало обращение, и поныне записанное во все учебники пилотов космических кораблей и дипломатов Вселенной;

— И другим, желающим разбогатеть на Констанции, то же самое передайте. Эта планета еще слишком опасна для землян. И будет таковой. До тех пор, пока есть такие гнусные личности, как Бенджамен Брокун. Прощайте. Когда будет нужно, я объявлюсь среди вас…

А в то мгновение, когда уже ничего изменить было нельзя, наступившее молчание нарушил сам, упомянутый в обращении, персонаж.

— К черту, к дьяволу, — истерически защелкал тумблерами Брокун, полностью отключая связь.

Налитыми кровью глазами он яростно обвел экипаж — в лице каждого ему чудилось теперь портретное сходство с Лансом МакКормиком, человеком, обретшим свое счастье не по жребию или прихоти судьбы, а по собственной воле.