Каждые новые сутки на космическом корабле начинались и заканчивались совершенно одинаково: сдачей анализов и прохождением различных тестов. И членами экипажа, и металлическими их помощниками.

При этом менялись только условия предлагаемых задач и количество вопросов, требующих ответа на любой из них с точки зрения сегодняшнего настроения испытуемого. И не дано изменить расписание, как тот ритуал, что заставляет верующих осенять себя одинаковыми крестными знамениями и выстаивать одну и ту же мессу.

Не лучше было и с развлечениями, полагающимися в промежутках времени, предоставляемыми исследователями результатов очередных процедур. Обязательные занятия спортом на многочисленных тренажерах, да еще незатейливые настольные игры заполняли вакуум времяпровождения.

Тогда как вычислительная техника, наряду с доступом к управлению процессами воспрещались по самому условию здешнего содержания. Отличавшегося от мест принудительной изоляции лишь статусом испытуемых и возможностью личным выбором ежедневного меню скрашивать тяготы скуки.

Проницательный по замыслу своих создателей, единственный на борту невозмутимый персонаж, каким был 848-й, отлично знал, как надоела такая жизнь, окружающим. Особенно его непосредственному руководителю — Сэму Кристу.

Обычно деловой и решительный, сейчас и он, наряду с прочими путешественниками, вынужден был смириться, отставить прежние интересы в угоду официальным требованиям, сопровождавшим их строгое пребывание взаперти на базе космического карантина.

Ему-то, роботу, разницы нет — работать ли здесь, на покрытой вечными льдами груше астероида, где лишь броневой купол базы защищает от метеоритных дождей и вечного холода космической пустоты, или на Земле, отдаленной от них добрым десятком световых лет.

Но Сэма Криста, инспектора галактической таможенной службы, два года пребывания на карантине вывели из равновесия. С особой тщательностью подсчитывает дни и недели, оставшиеся до окончания срока контракта.

Тогда-то у Чарли и появится новый начальник.

Сама База галактического карантина существует с незапамятных времен. Когда только научились не только строить и отправлять в неведомое пространство межзвездные корабли, но и принимать их обратно.

Вот таких «возращенцев» и ждали на базе. А пока не истекал срок медицинского карантина, производили таможенный досмотр. Мало ли что могли завезти с собой экипажи, побывавшие в чуждых мирах.

Правда, до сих пор запрещенные грузы большей частью касались медиков, но ими же при необходимости становились и инспектора таможенного контроля. А выявлять незваных гостей из внеземелья, занесенных с пылью или образцами породы, помогали роботы особой серии, о принадлежности к которым указывал номер, выбитый на полированном корпусе 848-го.

Давно отошло в прошлое, когда, каждый прилет нового корабля становился здесь сенсацией. Трасса все более оживлялась, и порой процедура досмотра заканчивалась формальным ознакомлением с документацией.

Не изменилась она и на этот раз, когда, протопав по бетонным плитам в дальний сектор космодрома, Сэм Крист, в сопровождении 848-го, поднялся по стальному трапу в рудовоз, прилетевший с партией урана из созвездия Кашалота, уже серьезно томимый надвигавшейся скукой.

Но тут инспектору неожиданно повезло. Страстный поклонник шахмат, он уже давно был чемпионом на базе карантина. И, всякий раз, встречаясь с вновь прибывшими к ним космонавтами, доставал из кармана скафандра партию бело-черных миниатюрных фигурок.

Чаще всего коробочка тут же исчезала обратно, но на этот раз капитан корабля — двухметровый гигант с русой прядью волнистого чуба над высоким, лбом, радушно пригласил к столику в кают-компании.

— Вот не ожидал, что встречу соперника, — обрадовался Сэм Крист, расставляя на доске фигурки. — Ведь среди вашего брата — космолетчиков не так-то много шахматистов. Все больше напором, хваткой берете, где уж тут до раздумий.

Даже в радостную минуту, одурманенный одиночеством карантина, инспектор не мог обойтись без иронии. Впрочем, она всегда появлялась в его голосе, когда он встречался, с кем-нибудь из экипажей межзвездных кораблей.

Ведь, именно туда, пока еще был конкурс при отборе в учебные заведения, брали в основном ребят, как на подбор. Вроде этого капитана. А у коротышки Сэма навсегда осталась в душе горечь от провала при поступлении в академию космонавтики.

Но свою долю романтики он пытался все же получить. Недаром подался в таможенные инспектора. Все ближе к звездам.

Кают-компания космолета одно из тех мест, где не очень-то жалуют роботов. Ну, еще, куда ни шло, если завалится какой посетитель, из экономии времени не снявший скафандра.

И уж стальных помощников по традиции здесь старались не привечать. Поэтому 848-й, не задерживаясь, прямо протопал в рубку, где хранится вся судовая документация.

Просмотр толстенных томов и папок с бумагами даже для 848-го, с его умением мгновенно усваивать информацию, занял немало времени. И когда, бойко отстучав на вынутой прямо из груди клавиатуре компьютера акт о досмотре, Чарли вернулся в кают-компанию, игра уже подходила к концу.

Ферзь игравшего черными капитана, одну за другой «съев» ключевые пешки в защите короля белых, заканчивал свои передвижения по доске угрозой мата.

— Хо-хо, ферзь— великая штука, — оскалился в довольной усмешке обрадованный капитан космолета, — Чуть недооценил — и конец. А путать его с пешкой…

Он обернулся назад, к двери, в проеме которой стоял с требовавшим подписи документом, робот:

— …То же самое, что нас с Вами — вот с этим чучелом, — показал он внушительным пальцем на 848-го.

— Верно, верно, — поддакнул посрамленный своим первым проигрышем на этом астероиде Сэм Крист. — Спасибо за партию и, как говорится, пора прощаться — осталось только закончить формальности и пропустить победителя к матушке-Земле.

— 848-й, бумаги! — протянул Он руку к роботу после своей, с трудом вымученной тирады.

— Не спешите подписывать, сэр, — внимательно глядя на капитана, пророкотал тот.

— В чем дело?

— Что значит «не спешите», безмозглая стальная кукла?

— Сейчас узнаете!

Робот сделал шаг к капитану и, положив стальную руку на его массивное плечо, с явно выраженной угрозой продолжал:

— А Вы, сударь, будьте так любезны — обернитесь, как минуту назад!

— Ты перегрелся, наглый арифмометр! — Вскочил со своего места, чрезвычайно взбешённый таким обращением к нему робота, космолетчик. — Эй, Вы, кто там есть, уберите с дороги своего зарвавшегося подручного.

Обращение к не торопящемуся выполнять что-либо инспектору и на этот раз не успело возыметь своего действия.

А робот, между тем, был непреклонен:

— Неизвестно, кто из нас больше стальное чучело, — заодно вспомнил давнюю обиду ни на мгновенье не смутившийся 848-й.

— Вас подвела самоуверенность, капитан. Или кто вы там под его оболочкой? Обыграв в шахматы инспектора, забыли о маскировке и так повернули голову в мою сторону, что не выдержала бы ни одна человеческая шея.

— Человеческая шея, повторяю, — еще раз насладился произведенным эффектом неожиданный спаситель шахматной репутации своего шефа.

В третий же раз повторить свою замечательную фразу он попросту не успел. Страшной силы удар обрушился на робота. После чего капитан, отбросив в сторону ставший дубиной обломок шахматного столика, выскочил из кают-компании.

Причем стремительность, с которой он проделал всю эту процедуру, рассеяла последние сомнения, возникшие было в душе инспектора.

Он поднялся с кресла. Невозмутимо проделал тот же путь, что недавняя, замаскированная под капитана, шаровая молния. Подергал ручку двери. Однако с таким же успехом мог бы это сделать с опорой звездолета или даже этого рудовоза, навалившегося на нее тяжестью в десятки тысяч тонн.

— Так я и думал — мы в западне, — убедившись в бесполезности дальнейших атак на дверь, невозмутимо констатировал робот, с момента бегства лже-капитана так и не проронивший ни одного слова инспектору.

Потянулись томительные минуты ожидания Сэма Криста, надеявшегося, что не замедлят последовать объяснения, это начало раздражать:

— Что это могло быть, 848-й? — вдруг разродился он едва ли не первой за последние годы прямой фразой к своему роботу.

Теперь-то уж как-то забылась его надоевшая за эти два года, подобострастность и угодливость перед непосредственным начальством.

848-й не раздумывал с выводом. Видимо, уже прокрутил все возможные варианты встроенный в его массивное тело персональный компьютер:

— Итог, пожалуй, один из худших — корабль захвачен.

Но до этого уже сумел додуматься и Крист:

— Ясно, как день, кто-то пытается под чужой личиной проникнуть на Землю. Но кто?

…Потом, много часов спустя, 848-й скромно, если только можно предположить о наличии этого качества у роботов, промолчит, кто же все-таки из них первым вспомнил об оставленной им в Центральной рубке корабля сумке с приборами. Именно в ней находился аварийный передатчик с дистанционным управлением.

848-й порылся у себя в электронной начинке под распахнутой на груди крышкой. Вторая рация в минуту настроилась на волну запасной, а после серии щелчков переключателя начала подавать фиксированный прием сигналов.

Вначале из динамика послышался шорох, писк помех, а затем, прислушавшись, таможенники смогли различить слова.

…Захватив корабль, неизвестные хоть и перестроили его электронный мозг на свой лад, но, чтобы не вызвать подозрений при проверке на базе карантина, оставили неизменным язык дешифратора его сообщений. И то обстоятельство, что разговор между космическими пиратами шел на земном языке, оказалось на руку их пленникам.

Внимательно ловили Сэм и 848-й каждое, неосторожно оброненное в Центральной рубке, слово. Картина же, открывшаяся Сэму Кристу, показалась ему настолько чудовищной, что он, забыв про осторожность, забарабанил кулаками в дверь. Но ее стальная поверхность глушила все звуки.

А землянину было, отчего прийти в ужас. Как и предполагал 848-й, проанализировавший звездную карту рудовоза, захватили его на одной из отдаленных планет созвездий Кашалота.

Тамошняя цивилизация, построенная по типу электронного разума, приходила в упадок. Исчерпаны запасы природных ресурсов. Еще сотня-другая лет, и просто не останется ничего в изрытых недрах. Пришлось жестко экономить при создании все новых и новых Энергумов — так называют себя инопланетяне.

Но разве спасешься этой мерой, если электронные личинки отпочковывались миллионами в день. Да и модернизация взрослых особей требовала вложений полезных ископаемых. Ни одна цивилизация не может остановиться в своем развитии. Тогда — хаос, крах.

И к тому все шло. Более развитые и активные, теперь нападали на других в начавшейся борьбе за существование. За счет поверженных особей, наращивали себе микроячейки для новой информации.

И вот, как поняли из услышанного пленники захваченного рудовоза, создалось на планете несколько десятков сверхэнергумов, взявших на себя миссию спасения. Подтолкнула к этому боязнь, что, в конце концов, они сами могут оказаться в числе поглощенных. Нужен был какой-то выход.

Вот тогда, соединившись в одну систему связи, сверхэнергумы напрягли свой разум и нашли спасение в колонизации других миров, где в наличии есть все необходимое сырье — железо, медь, полиметаллы.

Загвоздка в решении этой задачи заключалась только в отсутствии средств доставки десанта добровольцев. А тут на планету и прилетели земляне.

….Захват рудовоза не составил большого труда. Помогло искусство перевоплощения. И вот экспедиция готова.

Бортовой компьютер вместил в свои блоки одного из сверхэнергумов, ставшего координатором операции. В трюмы загружены миллионы матриц будущих покорителей чуждых разумов.

Дан старт. Пора лететь в сторону Земли.

Тогда как главное препятствие к успеху — эта самая заштатная и мало что значащая база карантина.

— И вот, когда до конца операции — захвата космодромов и боевых кораблей землян, осталось миновать какой-то там таможенный контроль, вы провалили весь план! — рокотал из динамиков дешифратора голос недовольного своими помощниками координатора.

Не только прочим сверхэнергумам, но и особям рядового состава, сидевшим в оболочках псевдокоманды, и возразить нечего. Капитан же вообще был готов распылиться на атомы. И с каждой минутой промедления, когда на базе вот-вот должны были хватиться запертых в кают-компании таможенников, все меньше шансов оставалось на благополучный исходзадуманного.

Хитрость не удалась, силой же прорываться через карантин не имело смысла.

— Пусть только попробуют! — окончательно успокоился Сэм Крист, услышав все, что хотел. — Если сунутся, тут им и крышка. Ракеты-перехватчики с ядерными зарядами превратят их в пыль еще на дальних подступах.

Но, подумав, что этой же пылью предстоит стать и ему, инспектор заметно приуныл. О том же, чтобы вырваться из ловко подстроенной западни, нечего было и думать.

— Пиши завещание, 848-й! — Криво усмехнулся инспектор. — Если, конечно, есть на свете, кому оплакивать твою железную башку.

Сэм никак не мог простить подчиненному ему роботу, что тот втянул его в эту историю:

— Ну, и пусть бы летели себе к Земле. Другие бы остановили. А тут пропадай ни за что, ни про что.

Вместо ответной реплики, которую, впрочем, инспектор и не ожидал, устоявшуюся тишину, вдруг вновь нарушили голоса пришельцев, раздавшиеся из передатчика.

— Не так уж все плохо! — рокотал дешифратор, трансформируя в слова сигналы главного сверхэнергума. — Если нам нельзя выпустить таможенников, то почему бы не подменить их куклами, как и псевдокоманду этого корабля.

— Но тогда на базе карантина останутся те, кто пойдет в их обличии? — слабо возразил потерявший былую самоуверенность исполнитель роли капитана. — Что будет с ними?

— Ничего! — возразил координатор. — Дождутся здесь прилета наших кораблей с Земли, когда там будет все кончено.

— Вот гады! — взвыл от негодования Сэм Крист.

— Откройте! Откройте! — вновь обрушился он на дверь, накрепко заточившую их в этом цивилизованном каземате.

В такой же мере, однако, он мог попытаться выбраться из задраенного на все засовы банковского сейфа. В рубке даже не услышали шума из-за толстых стен кают-компании, ставшей для инспектора могилой, а для 848-го местом томительного ожидания того, когда же энергумы, завершив свой дерзкий план, возьмутся за одного, а потом за другого.

Хотя свою участь ему предположить было совсем не трудно — переплавят для каких-нибудь винтиков в разуме вновь появившихся собратьев.

В рубке же все шло своим чередом. Из пластика, имитирующего кожу человека, изготовили маску Сэма Криста. Ее тут же нацепил недавний капитан, предварительно уменьшившийся до размеров коротышки-инспектора.

Так же быстро изготовили действующий муляж робота 848-го. И, подхватив забытую им в рубке, сумку с приборами, боевики энергумов двинулись к выходу из корабля.

Об инспекторе и 848-м, замурованных в кают-компании, все захватчики словно забыли. Тогда как с каждой минутой человеку дышать здесь становилось все труднее. А в скафандре кислорода оставалось не на долго.

Эти опасения заботили Сэма Криста гораздо больше, чем голоса из передатчика, который транслировал их уже из штаба базы карантина, куда благополучно добрались, не встретив препятствий, псевдо-таможенники.

Где-то в уголках Души у Сэма Криста теплилась надежда на то, что обман не удастся и подмену обнаружат так же легко, как это сделал 848-й. Однако, энергумы, убедившись на горьком опыте, к чему ведет беспечность, вели себя на этот раз гораздо осторожнее.

И слышно было пленникам корабля, как без труда решили вопрос об отправке грузового космолета к Земле.

— Мы пропали! — с посеревшим лицом прошептал инспектор. — Все кончено.

Только 848-й не сидел без дела. Все это время он просчитывал возможные варианты. А затем, выбрав из них самый приемлемый, принялся обшаривать стены помещения, срывая с них пластиковое покрытие, под которым матово блестела броня обшивки.

— Есть. Вот он! — 848-й обнаружил то, что искал — плоскость материала, иного, чем остальные, цвета.

Его кибернетический разум вмещал множество самых неожиданных знаний. Была там и схема устройства подобных кораблей, помогавшая ему при розыске контрабанды.

И вот тут робот внезапно вспомнил, что бронированной защитой на случай попадания метеоритов были окружены лишь основные помещения космолета. Но между двумя-тремя жилыми каютами, в целях снижения общего веса конструкции, перегородки ставят из пластика.

Такую-то перегородку, к радости своей и начальника, как раз и обнаружил Чарли, оторвав очередной лист декоративной обивки.

Но его находка, при ближайшем и тщательном рассмотрении не очень-то обрадовала Сэма Криста. Ведь инспектор прекрасно знал, как прочна пластмасса, идущая, на постройку звездных кораблей.

— Брось, 848-й, — в сердцах выдохнул Сэм, теряя сознание от наступавшего удушья. — Нам ужен ничто не поможет…

Робот же, довольно гудя моторчиками, откинул на широкой груди крышку и копался там, отыскивая все ему нужное, для осуществления задуманного.

Вот и пара необходимых проводов высокого напряжения, идущих от мощных аккумуляторов к жизненно важным системам его стального организма. Выпрямив, где это было необходимо, схему питания, 848-й обмотал оголенными концами освобожденных от изоляции проводов кисть массивной руки.

Затем включил силовую установку. Ярко блеснула вспышка замыкания. Остро запахло озоном.

От резкого запаха и очнулся из своего шокового небытия Крист.

— Решил покончить с собой! — удивленно подумал инспектор, с тревогой наблюдая за очередными манипуляциями товарища по несчастью.

Но 848-й, как ни в чем не бывало, рявкнул:

— Опусти забрало скафандра. И быстрее! Время не терпит.

В подобном тоне с инспектором не только роботы, вообще никто не разговаривал. Поэтому, опешив от такого хамства, он тут же защелкнул на шлеме прочное стекло.

Не мешкая ни минуты, 848-й подошел к, пластиковой перегородке и коснулся ее поверхности раскаленной от высокого напряжения рукой. Закипела пластмасса, и в клубах сизого дыма пальцы робота, словно нож сквозь растопленное масло, вошли в стену.

Далее, орудуя раскаленной рукой, как лопатой, Чарли проделал вначале небольшую дыру, заглянув через которую, довольно хмыкнул. Затем расширил ее до размеров, позволяющих пролезть не только коротышке-инспектору, но и себе. Не ожидая, когда остынут рваные края отверстия, 848-й протолкнул туда Сэма Криста, а потом и сам выбрался из кают-компании.

Раскаленная рука робота, оказавшая такую хорошую службу, почернела. С расплавившихся пальцев на пол каюты, сверкая, падали капли металла. Только обоим было не до этого.

Пробравшись в соседнее помещение, Сэм начал искать выход и из него, распихивая при этом плотные штабеля вороненых сот микроячеек с ждущими своей очереди к воскрешению энергумами.

Когда освободился проход, пленники устремились к двери. К счастью, она оказалась незапертой. Громко топоча магнитными подошвами скафандра по ковровому настилу коридора, Сэм Крист помчался вслед за роботом к Центральной рубке.

Тогда как 848-й исправно проделывал ему проход, действуя при этом, словно танк на лесосеке.

Один за другим, словно кегли, разлетались от него в разные стороны, попавшиеся на пути энергумы из числа псевдокоманды.

Уже ощущая, как напряженно задрожала обшивка рудовоза под гулом оживающих двигателей, 848-й, а затем и Сэм Крист влетели в широкий зал, уставленный блоками вычислительных машин, светящимися кранами дисплеев, мозаикой подмигивающих кнопок управления.

— Не будет, черти полосатые, по-вашему! — закричал инспектор, вгоняя тяжелый ботинок в панель приборов.

С разгона это получилось довольно ловко, стекло и стрелки сыпанули дождем. Вспыхнули тысячи искр микроскопических замыканий.

В свою очередь Сэм продолжал бить ногами по стойкам управления чутких систем корабля. Ломать, не строить.

Следом в дело включился 848-й. Своей уцелевшей рукой он так въехал в экран главного компьютера, что по нему, разбегаясь по сторонам, так змейками пошли трещины. И тогда, двигатели, утробно, издав душераздирающий стон, замолчали навсегда.

— Ну, кажется все, — в изнеможении опустился на пол, засыпанный обломками приборов, сделавший главное дело в своей жизни Сэм Крист.

Действительно, в рубке не оказалось ни одного уцелевшего стекла. Подняв забрало гермошлема, он откинулся головой на стену. Теперь-то терпкий запах озона не казался ему таким неприятным, как когда-то.

С одобрением наблюдал уставший инспектор за тем, как 848-й, вскрывая одну панель за другой, пучками рвал оттуда провода.

— Теперь-то не улетите. Вот вам, а не Земля! — воодушевленный скорым освобождением, Сэм попытался свернуть в затейливую фигуру кукиша негнущиеся пальцы скафандра.

— Земляне, ваша взяла! — скрипуче раздались звуки голоса главного сверхэнергума.

Они неслись из, сильно помятого, но не утратившего своих функций, динамика дешифратора:

— Только скажите: что теперь будет с нами?

— Это решит Галактический Совет! — довольный теперь собственной миссией, устало сказал не отдышавшийся, впрочем, как следует, инспектор.

И все же Сэм Крист в ту минуту торжества кривил душой, оставляя пришельцев в состоянии неопределенности.

Еще находясь в западне, он был уверен, что даже в случае поражения коварных энергумов, им пойдут навстречу. Дадут космический флот для переселения угасающей цивилизации на подходящую планету.

— Только подальше от солнечной системы, разумеется, — думал Крист. — Хватит с меня подобных приключений!

А 848-й, передав на диспетчерский пункт штаба базы карантина информацию о случившемся, надолго замолчал.

Его силовая энергетическая установка настолько разрядилась, что оставшегося напряжения аккумуляторов едва хватило, чтобы дойти от корабля до диспетчерской, где уже закованные в наручники, в окружении охраны, стояли обезвреженные двойники.

Подойдя к капитану, с которого уже сорвали маску таможенного инспектора, робот будто бы равнодушно заметил:

— Ты оказался прав. Разница между мной и инспектором действительно большая. Вроде как между пешкой и ферзем.

И, хитро блеснув линзами окуляров, добавил:

— Но ведь пешки бывают и проходными.

…Теперь по прошествии, достаточного длительного, времени, на базе карантина мало кто вспоминает эту историю.

Да и перемены имели место. 848-й получил новый корпус и так же, как и раньше, встречает и провожает корабли.

Теперь у него новый инспектор. Его назначили, взамен улетевшего на Землю первого Галактического Героя Сэма Криста. Именно для увековечивания его роли в спасении человечества было учреждено почетное звание.

Пригодился для собирателей истории Базы карантина и старый корпус робота 848-го.

С оплавленной клешней руки он стоит в музее рядом с экспозицией, рассказывающей о крахе коварного замысла энергумов. Там же — в центре — на черном бархате лежат рассыпанные по игровой доске шахматные фигурки.