Иван Ширяев. На волшебном месте

(рассказ о русском священнике)

Оригинальный перевод с эсперанто Марата Андаржанова специально для книги «Веретейская волость»

Однажды в полночь я только что закончил статью, давно обещанную одному журналу, чьим сотрудником я являлся. Сидя в кресле, я, с чувством удовлетворения в душе, курил сигарету и думал. Кругом царила тишина, только где-то под полом шуршала мышь, и капли стучали время от времени по железной крыше. Сон упорно манил меня в свои руки.

Вдруг громкий навязчивый стук в дверь привел меня в трепет. Оказалось, меня зовут — в деревне Кувшиново произошло преступление: юный проказник, недавно женившись, в раздражении ранил отца топором. Раненый за большое время потерял сознание и теперь, несмотря на поздний час, меня приглашают для его причащения.

Быстро одевшись и взяв необходимые вещи, я через одну-две минуты уже сидел в санях. Хотя в течение ранней весны погода была теплой и светлой, половина неба была закрыта облаками, из которых падали только редкие и маленькие капли. Мой кучер — Яков Петров, один из самых бедных крестьян деревни, сидел в передней части саней, и его маленькая худая лошаденка уныло поплелась в деревню.

Кувшиново была самая далекая деревня в моем приходе, лежащая в шести верстах от церкви. Недавно получив этот приход, я посетил деревню не более чем четыре раза и знал хорошо только двух-трех ее жителей, в числе которых был также кучер.

В начале дороги я узнал от кучера о деталях происшествия, и признаюсь, холодок страха пробежал по моим членам.

Кляча бежала не быстро. Вскоре пошли бесчисленные ямы и ручьи, часто рыхлый снег не выдерживал тяжести животного, и оно выбиралось то при помощи одной ноги, то при помощи другой. Слякоть, холод, даже хлыст помогал плохо — наш кучер еле двигался вперед. Время позднее, усталость и скука, усиленная медленной ездой, победила меня, и я заснул.

Не знаю, быстро ли я заснул. Когда я поднял голову и открыл свои глаза, я долго не мог понять, где я нахожусь. Над моей головой в тумане смутно мерцали редкие звезды. Поглядев повнимательнее, я заметил с удивлением, что кляча устало встала неподвижно по колено в воде. Кучер отсутствовал. Нигде не было какого бы то ни было признака дороги.

Моя ситуация была безнадежна: без кучера я не мог куда-то направить лошадь, так как совсем не знал местность, боясь попасть в топкое болото или в глубокое место и погубить животное; — оставить сани и продолжить путешествие пешком я также не мог. Что делать? Что предпринять?

Осторожно выпрямившись, я обошел, надеясь увидеть еще раз исчезнувшее, но куда бы я ни смотрел, везде я видел лишь черную воду и черные силуэты деревьев. С огорчением я ударил лошадь, она задрожала, мотнув головой. Хлестнул второй, она сердито топнула воду ногой и обрызгала сверху мою рясу фонтаном холодной воды. Я бросил кнут и громко закричал:

— Яков!.. Где ты?.. Э-эй!..

Эхо прогремело, как гром, проносясь над водной равниной. С ближних деревьев поднялись какие то большие беспокойные птицы и, тяжело взмахнув своими крыльями, сделали круг в воздухе и медленно исчезли в густом тумане. И опять наступила тишина.

Когда кучер пошел искать дорогу, я, накрывшись рясой, решил терпеливо ждать его возвращения. Разумеется, он не мог пропасть бесследно.

Я ждал не долго, вскоре услышал плеск воды, и из-за кустов появилась тихая фигура Якова. Он был совсем мокрый. Сев на край саней, он медленно снял свои сапоги так спокойно, как-будто это было его обычным делом, опрокинул их и вылил из них воду.

— Мы сбились с пути! — сказал он с недовольством. — Я искал, искал дорогу — не нашел!.. С Божьей помощью выбрался к вам. Я уже думал, что я умру там в болоте… Место было совсем незнакомое. Конечно, мы попали в дурное место!.. Теперь мы останемся здесь до утра: утром мы определим место и найдем дорогу.

Его спокойствие привело меня в негодование.

— Как? Мы останемся здесь мокрые до утра?.. Мы можем простудиться!.. Как же наш раненый?.. Он умрет не причащенным!..

— Как вы пожелаете, батюшка! Однако знаю, что точно так же — до утра мы не найдем дороги. Мы находимся в заколдованном месте…

— Что ты говоришь?.. Какое заколдованное место?.. Ты сошел с ума? Подстегни лошадь!..

Яков недоверчиво покачал головой, оценивая лошадь, и снова ощетинился, как еж. Под ударом хлыста кляча пошла, еле-еле передвигая ногами. Брызги дождя падали на нас. Сани то бегло плыли по поверхности воды, то касались стволов и останавливались, наклонившись в сторону, угрожая выбросить нас в воду. Мы долго ехали, не зная куда и доверяя только инстинктам животного. Безлиственные ветки деревьев безжалостно хлестали наши руки и лица. Яков неподвижно сидел на своем месте и упорно молчал, время от времени нагибая голову и крестясь.

— Сбережет нас Бог!.. — сказал он после долгой паузы. — Вы, батюшка, слышали, будто бы чей-то крик?.. Говорят, что это кричит она… Я боюсь…

— Кто это «она»? — спросил я с недоверчивой улыбкой на губах.

— Не место, не время, милый батюшка, разрешите рассказать потом. В этом месте бродит она… Душа ее неспокойна. Если кто-нибудь из нас поедет ночью, она непременно будет пугать нас своими стонами и криками до самого утра… Иногда она старается даже погубить странников в какой-нибудь тине или бездонном болоте… Только молитва и… вот опять был слышен крик!..

— Я не слышал ничего… Постыдись, ты не маленький мальчик!..

— Вы, батюшка, недолго жили, вы не знаете… Да сбережет нас Бог!.. — сказал он быстро и, снова перекрестившись, вскрикнул:

— Успокойся!.. Мы люди… божьи.

— Верите какому-то ночному крику и вы уже готовы поверить суевериям, бабьим россказням о каких-то душах странников…

— Вы думаете ничего нет… Однако, как громко она кричала!.. Я думаю даже вы услышали, батюшка?..

Действительно, какие-то необычные звуки я слышал. Казалось, что то кто-то просил и молил о помощи, то, казалось, кто-то, подобно нам, сбившись с пути, надеется отыскать вблизи жилое место. Впечатления, переживания в течение пути, епрственное настроение кучера и ночное время создало какие-то основы фантазии. Вскоре крик повторился где-то вблизи нас и после медленно снова повторился с новой силой уже сбоку от нас. Казалось, что действительно какая-то дурная душа летала над то там, то в другом месте для того, чтобы испугать нас. Крик звучал всегда чаще и громче. Уже было ясно, что кричал человек, хотя его слова были непонятны. Кучер дрожал от страха, как лист на ветру, и кричал: — С нами Бог!.. Успокойся!.. Мы люди божьи!..

Страх проник даже в мое сердце и странное предчувствие близкой опасности сковало мои члены. Напрасно я пытался успокоиться, напрасно пристально смотрел: за густым туманом представлялось одно непроникаемое серое пятно. Не имея ни ружья, ни палки, я сжал кулак для того, чтобы встретить врага не беззащитным.

Точно в тот же момент на некотором расстоянии повторился крик и я услышал его где-то в стороне, в мерзлом снегу. Ужас искривил лицо, руки инстинктивно сжались в кулаки, и я тоже закричал во весь голос:

— С нами Бог!.. Мы люди Божьи!..

Одновременно лошадь остановилась, и к нам вышел кто-то. Его лицо и тело было скрыто в тумане, только длинную руку протянул над нашими санями, и, кажется, умолял о чем-то.

— Прочь!.. Я убью тебя!.. — кричал кучер.

— Исчезни!.. С нами Бог!.. — я повторял неистово слова кучера.

Сколько времени это продолжалось, я не знал; так же я не знал, что случилось, я не имел какой-либо оружия.

— Отец Иван! Это вы?.. Не бойтесь!.. Разве вы не узнали меня?.. Я был вашим знакомым… бывший почтальон Василий Сергеевич из Архангельска…

Как будто большая гора упала у меня с плеч, когда я услышал его хорошо знакомую речь. На лице появился теплый пот и какая-то непонятная неподдельная радость вместо недавнего страха.

Кучер не сразу успокоился. Он еще долго ощупывал встреченного обеими руками и разрешил ему сесть в сани раньше, чем произнес перед ним молитву для изгнания бесов и трижды перекрестил его. Встреченный, так же как и мы, сбился с пути. Пройдя большой путь через бесконечное болото, он промок, как губка, и дрожал от холода. К счастью лошадь быстро нашла какую-то дорогу, вскоре приведшую нас в Кувшиново. Раненого я нашел еще в сознании и причастил его.

Гостеприимный Яков дал нам сухую одежду и напоил нас горячим чаем и водкой. Его маленькая теплая комната, с угольной стеной и потолком, позади нашего долгого блуждания в холоде и воде, показалась нам настоящим раем. Выпив по три-четыре стопки, мы согрелись, забылись и стали весело разговаривать. Василий Сергеевич тоже ничего не знал о плохой славе места, где мы только что были, и хозяин охотно рассказал нам о нем.

Во времена крепостного права в соседней деревне было поместье сурового графа Змиева. Он был известен своей жестокостью и бессердечностью. В той же деревне жила Зоя — девушка необыкновенной красоты. У нее был жених — кузнец из того же села, который дружил с ней до самозабвения. Их родители были довольны выбором своих детей и только ждали с епрепением осени, когда кончатся сельскохозяйственные работы, и можно будет устроить свадьбу. Пришла долгожданная осень. Закончились все сельские работы и прекратился непрестанный труд.

По привычке, существующей в то жестокое время, жених и невеста должны были перед свадьбой посетить своего господина, просить его дать согласие будущей свадьбы и подарить подарок. Со страхом в сердце, жених и невеста робко вошли в дом графа. На его дворе стояли некоторые кучеры соседского помещика — знаменитого господина, и собрались все пустобрехи и из окон дома звучало веселое пение и музыка. Граф вскоре узнал, что пришла молодежь, и приказал тотчас привести их.

С первого взгляда красивая Зоя понравилась графу, и ее судьба была решена бесповоротно. Сердито нахмурив брови, граф закричал на ни в чем не повинного жениха и несколько слуг с насмешкой и громким свистом прогнали его со двора. Девушка решительно отказалась участвовать в увеселениях господина и его пьяных гостей, после бесплодных уговоров ближайшей ночью ее с позором высекли.

Ее заперли в бедной тесной комнате и раздели, чтобы она не могла убежать. Однако однажды она решила убежать домой к своему любимому. Найдя где-то длинную веревку, она, абсолютно голая, спустилась вниз через окно. К несчастью ее побег был вскоре замечен. Большая толпа слуг, как собачья свора, была послана с распоряжением найти и вернуть Зою. В густых болотных кустах они настигли ее. Душераздирающий крик, просящий о милости, смешался с собачьим лаем и нескромными оскорблениями распутной банды. В следующий момент, когда показалось, что не осталось никакой надежды на спасение или защиту, как собаки неистово были готовы кинуть ее нагой и разорвать ее, вдруг появился жених. Сказав ей тихонько несколько ласковых слов, успокоив ее, перед тем как собаки схватили ее, он прикрыл ее своим сильным телом. Потом он взял ее руки и громко крикнул:

— Успокойтесь!.. С нами Бог!..

В тот самый момент зубы собак впились в тела жениха и невесты. Граф, узнав о случившемся, решил сам осмотреть тела. Он захотел освободить тело девушки из рук любимого, но любое действие было напрасно: их руки, как железо, нельзя было разъединить. Долго их тела лежали там не зарытыми, пока их не похоронили благочестиво в этом месте.

С тех пор, — закончил рассказчик, — по сегодняшний день ее душа бродит среди деревьев и болота. Ее стоны и крики слышат непрестанно, как она молитвенно просит и угрожает местью. Будет несчастен тот человек, которого она встретит на своем пути: до рассвета он не найдет потерянной дороги, если не погибнет в болоте.

Только, память любимого, она пощадила, когда вспоминала его последние слова: — «Успокойтесь!.. Мы люди Божьи!..»