Игуменья Евпраксия (Титова)

В свидетельстве о рождении написано следующее: «…Ярославской губернии Мологского уезда при церкви села Веретеи в метрике при №13-м записано: «У крестьянина деревни Сысоево — Тита Андреева (1806-го) тысяча восемьсот шестого года февраля месяца 28 числа родилась дочь Евдокия, крещена четвертого марта; восприемницею у ней была того же Веретейского прихода деревни Острог вдова Олимпиада Андреева». О детстве великой христианской подвижницы ничего не известно. Ее следы обнаруживаются только в 1826 году, когда она приходит на поселение в Георгиевскую богадельню в селе Абабкове Нижегородской губернии, которую основала в 1818 году ее дальняя родственница из Мологи Лукия Евдокимовна Масленникова (матушка Лампадия). Евдокия хотела остаться в монастыре под началом Лампадии, но та скоропостижно скончалась за три года до ее прибытия (1823). Несмотря на известие о ее смерти, странница осталась в богадельне и стала трудиться наравне с другими сестрами. Зимой они вязали, ткали, шили одежду для своих нужд, летом занимались огородничеством. Прошло несколько лет, сестры полюбили Евдокию, но ей хотелось пожить более строгой иноческой жизнью в монастыре, где уже сложились монашеские традиции и были опытные духовные наставники. В 1831 году она поступила в Николаевский женский монастырь в городе Арзамасе.

С разрешения игуменьи Николаевского монастыря послушница Евдокия отправилась в Саровский монастырь взять благословение на иноческую жизнь у преподобного Серафима Саровского. «…Мир тебе, раба Божия, — сказал ей старец, — молись больше Богу, и у тебя будут детки, и много будет детей, ты должна быть Саррой!».

Евдокия подумала, что старец предсказывает ей мирскую семейную жизнь. Но преподобный утешил ее, и она ушла успокоенная, хотя ничего не поняла в словах его. Смысл слов батюшки Серафима стал ей понятен спустя много лет, когда в 1846 году матушка Ксения, перенявшая бразды правления богадельней от матушки Лампадии, отказалась от управления Абабковской богадельней и все сестры, которые помнили и любили Евдокию, стали просить назначить ее к ним.

Евдокия тогда уже была в рясофорном постриге и носила имя Палладия. Оформив все юридические бумаги, подтверждающие, что она не беглая, не судимая, получив отпускные документы, матушка Палладия спокойно стала трудиться в Георгиевской богадельне. Свое возвращение в Георгиевскую богадельню она приняла, как волю Божию, и в делах управления общиной старалась подражать ее первоначальнице — матушке Лампадии. С любовью и ласкою относилась она к сестрам, число которых с ее приходом сразу возросло до тридцати.

Но радость омрачалась тем, что постепенно и неумолимо разрушался Георгиевский храм, на восстановление которого у сестер не было средств. Матушка Палладия неоднократно обращалась в Нижегородскую Духовную консисторию, чтобы получить разрешение на сбор денег для восстановления Георгиевского храма. Недалеко от села Абабкова были земельные владения богатого муромского купца Николая Алексеевича Акифьева, который уже давно проживал в Нижнем Новгороде.

В это время Николай Алексеевич был нездоров. Прикованный к постели, он находился в тревожном расположении духа, и, чтобы окрепнуть духовно, читал жития святых. Перечитал он и житие св. Победоносца Георгия и размышлял о том, что в нынешнее время, когда все храмы благоустроены, невозможно стать благодетелем бедного храма. Вместе с женой Анной Васильевной он обсуждал вопрос, где можно найти бедный храм, чтобы ему помочь. Во время этой беседы с женой в дом их постучалась матушка Палладия, приехавшая в Нижний Новгород в поисках благодетеля. Узнав о том, кто она и откуда прибыла, услышав о бедственном положении сестер в богадельне, об их нужде в храме, Николай Алексеевич и его жена согласились помочь.

С собой у матушки Палладии было маслице из лампадки, что горела перед иконой святого Георгия, Николай Алексеевич, глубоко почитая прославленного святого, помазал больные места и ощутил явное облегчение от болей. Этот факт окончательно убедил его в правильности принятого решения, и он на долгие годы стал для маленькой богадельни истинным благодетелем.

С его помощью был обновлен древний храм, кровля и глава его были покрыты железом, стены храма внутри оштукатурены и окрашены. Колокольня, которая первоначально находилась над папертью и была полуразрушена, отстроена заново и поставлена рядом с церковью. На звонницу были подняты шесть колоколов, вместо четырех, бывших прежде. Сестры могли снова молиться в храме, не выходя за пределы богадельни, им же были построены и новые кельи для проживания сестер. Все строения богадельни были обнесены новой деревянной оградой.

В марте 1848 года матушка Палладия написала прошение на имя архиепископа Нижегородского и Арзамасского Иакова (Вечеркова), в котором кратко описала историю образования богадельни и сообщила: «…но как число жительниц при сей богадельне, время от времени возрастая, значительно увеличилось, то ими с помощью благотворительных лиц устроены при сей богадельне: сарай, амбар, погреб, три корпуса жилых, в коих заключается 17 келий, и в них, кроме меня, в настоящее время проживают по паспортам разного звания и возраста женского пола 40 человек. Во всем поступают согласно правилам, изданным для женских общин Нижегородской епархии, и по недостатку на пропитание получаемых с упомянутого капитала процентов, содержатся по примеру тех же общежитий рукоделием, состоящим из отделки фольгою образов, вязания и вышивания разных вещей шерстями и бисером, шитья женских одежд и тканья сукон и холста. Ныне же Муромский 2-й гильдии купец Николай Алексеевич Акифьев, имея усердие к сей богадельне и желая навсегда упрочить благосостояние ее, жертвует навсегда в пользу ее 52 десятины 618 сажень пахотной земли, находящейся близ сей богадельни, да и впредь желает оказывать посильные пожертвования с тем, однако же, чтобы богадельня сия утверждена была общиною и принята под покровительство духовного начальства.

Не желая лишиться настоящих и будущих пожертвований купца Акифьева и давно желая богадельню эту переименовать навсегда в общежитие и быть на правах прочих общежитий под владением духовного начальства, я с общего согласия всех живущих в ней, припадая к стопам Вашего Преосвященства, Вас, Милостивого Архипастыря и Отца, всепокорнейше прошу об утверждении при Абабковской кладбищенской Георгиевской церкви общежития и об укреплении за оным жертвуемой купцом Акифъевым земли. Употребить где следует ходатайство и о сем учинить Милостивейшую Архипастырскую резолюцию. Марта 1848 года. К сему прошению начальница Георгиевской богадельни Евдокия Титова руку приложила».

К прошению начальницы богадельни было приложено прошение и Николая Алексеевича Акифьева от марта 1849 года, в котором он, обращаясь к управляющему Нижегородской епархии архиепископу Иоакову, подтвердил свое намерение пожертвовать Георгиевской богадельне землю в количестве 52 десятин 618 саженей в вечное владение, если богадельня будет официально утверждена общиною и принята под управление духовного и гражданского начальства.

Прошение, написанное начальницей богадельни, нашло поддержку у правящего архиерея, и Нижегородская Духовная консистория отправила прошение в Святейший Синод об утверждении в Нижегородской епархии еще одной женской общины.

В Святейший Синод были отправлены необходимые документы, подтверждающие историю образования обители, бумаги о принадлежащем ей капитале, отчеты о поведении сестер, сведения о благодетеле Н. А. Акифьеве, который являлся муромским купцом и почетным гражданином, но проживал в Нижнем Новгороде. «…Местное епархиальное начальство, находя обращение богадельни сей в общину в религиозном и нравственном отношениях полезным и беспрепятственным, представляло о сем на благоусмотрение Святейшему Синоду, присовокупляя при том, что как на поступление жертвуемой купцом Акифьевым земли в пользу богадельни, так и на обращение оной в общину со стороны местного гражданского начальства препятствий нет.

Святейший Синод по уважению к вышеизложенным обстоятельствам рассмотрел дело 15 сентября 1848 года и положил:

1) Абабковскую богадельню принять под покровительство духовного и гражданского начальства наравне с другими признанными и покровительствуемыми правительством Богоугодными заведениями под наименованием Николаевской общины и оставить при тех же способах содержания, какими она доныне устроялась и содержалась, с обращением в ее собственность земли, жертвуемой купцом Акифьевым.

2) Общине сей существовать на равных основаниях с существующими в Нижегородской епархии православными общежительными: Арзамасским, Ардатовским, Зеленогорским и Дивеевским.

3) На таковые предположения предоставлено было Его Сиятельству обер-прокурору Святейшего Синода испросить Высочайшее Его Императорского Величества соизволение. На указе Синода рукой его императорского величества была положена резолюция: «Согласен, землю же, жертвуемую купцом Акифьевым, принять в том только случае, ежели прилегает к обители, иначе предоставить деятелю внести деньгами».

Решением Святейшего Синода богадельня была переименована в общину и утверждена 19 декабря 1848 года. Указ Его Императорского Величества из Святейшего Правительствующего Синода преосвященному Иакову, епископу Нижегородскому и Арзамасскому об утверждении общины пришел в Нижний Новгород 22 января 1849 года. А 22 марта 1849 года в Абабковскую Николаевскую общину пришел указ из Нижегородской Духовной консистории об утверждении Евдокии Титовой начальницей общины и об определении ее в число сестер оной.

Когда Евдокия пришла к Серафиму Саровскому и хотела благословиться у него на поступление в Дивеевскую общину, не успела она еще и рот открыть, как батюшка ей сказал: «…нет тебе на то благословения грешного Серафима! Тебя ждет свой Дивеев. Возвратись к Егорию (Георгию), где ты прежде жила. Тебе Бог даст благодетеля, не барина, не крестьянина».

Предсказание батюшки Серафима полностью исполнилось. Евдокию Титову пригласили в Георгиевскую богадельню, а благодетелем стал купец Н. А. Акифьев.

Среди 40 сестер, что жили в богадельне в 1848 году, семеро проживали в богадельне с 1825 года, то есть, фактически, они являлись первоосновательницами богадельни, а четыре сестры пришли в обитель из Мологского уезда Ярославской губернии, с родины матушки Лампадии, основательницы богадельни.

С официальным утверждением общины, богатые землевладельцы: Прокофьева, Шереметев, Акифьев — пожертвовали общине землю, оформив дарственные бумаги. Среди пожертвованной земли было много непригодной для посева, так называемых «неудобий» — болота, овраги, вырубленные делянки, которые нужно было корчевать для использования в дальнейшем. Начались тяжелые труды сестер по возделыванию земли и возведению хозяйственных построек, необходимых для содержания общины. Во главе сестер неустанно трудилась сама начальница общины. В 1854 году храм был освящен преосвященным Иеремией (Соловьевым), епископом Нижегородским и Арзамасским во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Храм был трехпрестольный с двумя приделами: один во имя св. Георгия, а другой во имя св. мученика воина Николая, ангела-хранителя благотворителя монастыря купца Н. А. Акифьева. Храм этот не сохранился, в 1900 году он был разобран и на его месте старанием новой благодетельницы общины был построен новый одиннадцатиглавый храм.

В архивных документах сохранились два письма начальницы общины, которые она написала правящим нижегородским архиереям о возвращении ими святынь, пожертвованных в обитель. Одно письмо было отправлено владыке Иеремии в ноябре 1851 года, другое — владыке Антонию в мае 1859 года.

Смысл письма от 1851 года в следующем. Московский помещик Головин пожертвовал в обитель православные святыни: частицы от Животворящего Древа Господня, часть Ризы Господней и частицы мощей св. мученика Харлампия и св. великомученика Георгия. Эти святыни начальница передала на рассмотрение владыке Иеремии для ознакомления, но по неизвестным ей причинам дальнейшее возвращение их в обитель задержалось. Перед освящением храма ей очень хотелось вернуть святыни в обитель, чтобы сестры и паломники могли приложиться к ним, ощутить их благодатную помощь, об этом она и писала епископу. В 1859 году петербургскими благодетелями в обитель был пожертвован Животворящий крест, в который были вложены частицы мощей святых угодников Божьих. Матушка Палладия снова смиренно просит архипастырского благословения вернуть этот крест в обитель.

Матушка Палладия усиленно хлопотала о приобретении и умножении православных святынь в своей обители. Все святыни были возвращены в храм и хранились в серебряных и сребропозлащенных ковчегах разных форм. Среди святынь были и частицы мощей св. Ильи Муромца.

Храм был богатым: многие иконы имели серебряные оклады, были украшены драгоценными камнями и стразами. Перед иконами висели красивые серебряные и фарфоровые лампады. Богослужебная утварь была из позолоченного серебра, украшена финифтью и стразами. Напрестольные Евангелия 1850 и 1851 годов издания в серебряных с позолотою окладах были украшены финифтью, драгоценными камнями и стразами. Такими же красивыми были напрестольные кресты. В ризнице хранилось много комплектов церковных облачений, была и церковная библиотека. Много жертвовал на храм купец Акифьев, много покупала матушка Палладия. Сестры очень радели о благолепии храма.

Вскоре после освящения храма купец Николай Алексеевич Акифьев скончался.

К 1855 году вся территория обители была обнесена каменной оградой с четырьмя башнями по углам. За оградой были построены дома для священнослужителей, гостиницы для паломников и хозяйственные постройки. Жена Николая Алексеевича Акифьева, Анна Васильевна так же продолжала быть благодетельницей общины.

В 1859 году 2 августа были произведены первые монашеские постриги. Первой была пострижена в мантию начальница общины — матушка Палладия (Евдокия Титова) с именем Евпраксия, а 26 сентября она была возведена в сан игуменьи монастыря с вручением ей посоха.

Обитель продолжала разрастаться, и матушка игуменья, не зная сна и отдыха, трудилась над благоустройством монастыря. Игуменский корпус был выстроен в 1859 году, на средства благотворителей. На 1861 год в монастыре были построены две церкви, каменная церковь в монастыре одна, во имя Покрова Пресвятой Богородицы, одна церковь деревянная в честь святого Великомученика Георгия.

В монастыре имелись все необходимые для жизни хозяйственные постройки и инструменты, дававшие возможность обрабатывать землю, убирать урожай, хранить его. Были конный и скотный дворы, хлебопекарня, просфорная, квасная.

В 1865 году был заложен новый летний каменный пятиглавый трехпрестольный соборный храм во имя Святой Троицы, строительство которого затянулось на долгие двадцать лет из-за сильного пожара в 1866 году, и было завершено только в 1886 году.

В 1886 году в монастыре проживало около 100 сестер, которые занимались сельским хозяйством, разнообразными ремеслами и церковными рукоделиями. Матушка Евпраксия не дожила до полного освящения всех приделов Троицкого собора. В начале 1885 года она почувствовала упадок сил и перестала выходить из кельи. Она знала, что земной путь ее подходит к концу, и часто собирала возле себя сестер для последних бесед и указаний.

Первая игуменья и основательница Абабковского Николаевского женского монастыря Евпраксия умерла 16 января 1885 года, чуть-чуть не дожив до своего семидесятидевятилетия.

 

Архиепископ Александр (Добрынин)

1 августа 1820 года в Веретее в семье священника Василия Добрынина родился сын Андрей. Решив пойти по стопам отца, он поступает в Ярославскую семинарию. Затем Петербургская Духовная Академия, которую он заканчивает в 1843 году со степенью магистра богословия. После окончания Академии он направляется в Новгород в местную семинарию учителем математики. Там 17 ноября 1846 года он и принимает монашество под именем Александр. 20 ноября 1846 года рукоположен во иеродиакона, 21 ноября — во иеромонаха. Служил помощником инспектора, инспектором и экономом в Новгородской духовной семинарии. Затем инспекторство в Пермской семинарии, где отец Александр параллельно преподает церковную историю. В 1849 году возвращение в Новгород. С 30 марта 1849 года — преподаватель философии и инспектор Новгородской духовной семинарии. Получив 3 июня 1851 года архимандритство, он назначается ректором Литовской семинарии и настоятелем Виленского Свято-Духова монастыря (). В этот же период исполнял обязанности цензора проповедей, произносимых в православных церквах г. Вильны и вообще духовных сочинений; был членом попечительства о бедных духовного звания, директором Виленского губернского комитета общества попечения о тюрьмах, благочинным монастырей Гродненской губернии, действительным членом Виленского музея и археологического общества.

21 ноября 1860 года в  был рукоположен в сан епископа Ковенского. Здесь судьба сталкивает его со знаменитым митрополитом Иосифом Семашко, викарием которого он по должности являлся. А. приложил много труда и заботы для устроения церковной жизни в Виленской, Ковенской и Гродненской губерниях. Регулярно совершал объезды епархии с целью осмотра и освящения храмов. В 1865 году им было освящено 8 церквей, в 1866 — 15. В Литве об архимандрите Александре осталась память как о кротком, простом в общении и милосердном пастыре. 14 августа 1868 года Добрынин становится епископом Минским и Бобруйским и избирается почетным членом Киевской духовной академии. В его правление архиереи Минской епархии стали называться «Минскими и Туровскими», этот титул сохранялся до 1922 года.

Сан архиепископа принимает 27 марта 1877 года, и с 27 апреля он — архиепископ Донской и Новочеркасский. А 23 мая 1879 отправляется в последнее служение в Литву архиепископом Литовским, заняв Литовскую кафедру после известного митрополита Макария (Булгакова). Управлял епархией, несмотря на тяжелую болезнь; строил и освящал церкви, обеспечивал их содержание, открывал новые братства и возобновлял старые. В 1883 году награжден орденом святого благоверного князя В 1885 году по предложению правящего архиепископа Александра Совет Братства принимает на себя обязанности епархиального Училищного Совета, отделения которого учреждались во всех уездах. Он также организовал две учительские двухгодичные школы для подготовки преподавателей церковно-приходских школ, позаботился об учебной программе, учителях и контингенте учащихся. Скончался 28 апреля 1885 года. Погребен в Виленском Свято-Духовом монастыре в пещерной церкви святых литовских мучеников Антония, Иоанна и Евстафия рядом с ракой митрополита Иосифа.

В 1998 году над ракой появилась ажурная шатровая сень из резного дуба в том же древнем стиле, что и киоты Свято-Духова собора. В нижней части старинного Святого Креста, в изголовье раки, помещены изображения святых мучеников, а на его стороне, обращенной к Царским Вратам, — образ святителя Иосифа Семашки, первого священноархимандрита Свято-Духова монастыря, и слова молитвы: «Покой Господи дай душе раба Твоего митрополита Иосифа, телом почивающего под ракою святых мучеников, и помилуй потрудившегося в деле том». Этот кипарисовый крест был доставлен в Свято-Духов храм еще в 1890 году. Усыпальница митрополита Иосифа Семашки осталась внизу, в пещерной церкви, как раз под ракою с мощами святых мучеников, как и завещал владыка Иосиф. В пещерке также упокоился прах архиепископа Алексия (Лаврова-Платонова).

Архиепископ Александр был всесторонне образованный человек своего времени, отличающийся замечательными личными качествами: кротостью, сердечностью, простотой и приветливостью в обращении, доступностью для всех и религиозностью, желанием всем помочь. Как ректор и воспитатель, он пользовался исключительным уважением и любовью своих воспитанников. Архиепископ Александр, как и его предшественники, много положил труда в деле укрепления православия и развития русской народности в Северо-Западном крае России. Он строил и лично освящал церкви, открывал новые и возобновлял старые братства. Его стараниями и заботами многие церкви и причты в крае были обеспечены землями и постройками.

Нелегким было служение в этом крае, особенно в Вильно, где оскорбления русских людей на улицах сделались обычным явлением. Уличные негодяи позволяли себе дерзости даже против семейства генерал-губернатора. Однажды при встрече с преосвященным Александром, бывшим викарием Литовской епархии, одна ярая полька плюнула ему в лицо. Но среди большинства населения архиепископ Александр оставил о себе добрую память своим поведением, делами любви и милосердия, своим благоговейным служением, проникнутым истинным благочестием.

 

Андрей Андреевич Завьялов

Андрей Андреевич Завьялов родился в старинном селе Веретея Мологского уезда в семье пономаря местной церкви 4 октября 1842 года. В 1866 году закончил Ярославское духовное училище. 30 апреля 1869 — учитель истории и катехизиса в Борисоглебском (бывшем) духовном училище. 20 апреля 1870 — учитель географии и арифметики там же. 15 августа 1882 — учитель тех же предметов в ЯДУ; состоит членом Ярославского отделения Епархиального училищного совета. Имеет ордена: св. Станислава 2 степени и св. Анны 3 степени.

По отзывам, учащиеся Андрея Андреевича любили за доброту и профессионализм в разных областях:

«Отец, вероятно, опасаясь за то, что я в училище окажусь столь же неспособным к латинскому языку, как и дома, поручил меня попечению нашего земляка Андрея Андреевича Завьялова, преподававшего в духовном училище географию и арифметику. Через четыре месяца он, однако, отказался от репетиторства, сообщив отцу, что в репетиторе я не нуждаюсь. Ученье у меня, действительно, шло хорошо и легко: в первом же классе я познал грамматическую премудрость на уроках русского языка, и латинский, а в следующем году — и греческий я усваивал без всякого труда», — вспоминал его земляк и ученик Александр Ширяев

Его ученики навсегда влюблялись в географию. А. Г. Ширяев даже принял участие в разработке новой программы географии для духовных училищ при участии известных педагогов-географов Я. И. Руднева и А.П.Нечаева. Программа была введена в духовных училищах в начале ХХ века.

Умер Андрей Андреевич 29 декабря 1915 года. Похоронен в Ярославле на Туговой горе во 2 секторе

 

Новомученик Димитрий (Соколов)

В 1873 году в Веретее в семье местного дьякона Павла Андреевича Соколова (1834) и его жены Анны Егоровой (1842) родился сын Дмитрий. После окончания Ярославской духовной семинарии в 1895 году Дмитрий Павлович вернулся к родителям, которые в то время жили уже в Мологе, и занял место законоучителя в Мологской градской церковноприходской школе, совмещая эту должность с учительством в Мологской Воскресенской школе. 1 августа определен вторым священником в Угличский Спасо-Преображенский собор. «30 августа 1899 года венчались «Учитель Мологской градской церковноприходской школы сын диакона села Веретея Мологского уезда, кончивший курс в Ярославской Духовной семинарии Дмитрий Павлович Соколов, первым браком, 26 лет и дочь местного диакона Павла Иванова Добронравина, учительница Романихской школы девица Аполлинария Добронравина, первым браком, 24 лет. Поручители… по невесте г. Любима Тюремной церкви священник Венедикт Добронравин…» (Из метрической книги села Станилова). Протоиерей. Состоял учителем церковно-приходской школы в Сергиевском мужском и Александровском женском приютах при Угличских богадельнях с 1 ноября 1900 по 1906 гг. Состоял смотрителем Угличского Епархиального свечного склада с 1 июня 1902. Состоял членом ревизионного комитета по Угличского Духовного Училища с 1900 по 1902 гг. Состоял законоучителем в Сергиевском и Александровском приютах с 13 октября 1903 г. Священническую грамоту имеет. Награжден: 25 ноя 1903 — набедренник, 3 апр. 1908 — фиолетовой скуфьею. Имел троих детей — Павла (1900), Надежду (1902) и Нину (1903). В 1916 году вошел в состав особой комиссии из 4-х человек для проверки экономического отчета денежных сумм (избран 47 съездом духовенства Угличского училищного округа от 7 июня 1916 г). 25 января 1930 года он был арестован, через 3 месяца осужден по 58-й статье и сослан на 3 года на Север. Причислен к числу «Новомучеников и исповедников Русской Православной Церкви ХХ века».

 

Федор Геннадьевич Ширяев

Федор был старшим сыном дьякона Веретейской церкви Геннадия Ивановича Ширяева, прибывшего к служению вслед за женой и занявшего дьяконское место своего тестя — Ивана Андреевича Ушакова, первого учителя Веретейской школы. Федор Геннадьевич Ширяев родился в 1868 году и рос обычным деревенским мальчишкой, разве что читал больше своих сверстников. После окончания школы у Федора не было особенного выбора — как и все мужчины в семье, он поступил в Ярославскую духовную семинарию. Но годы, проведенные в бурсе, окончательно убедили юношу — путь священника не для него. Он выбирает не менее тернистый труд — труд сельского учителя в своей родной школе, несмотря на противодействие отца.

Первые годы учительства в одиночестве, на грошовом жалованье (12 руб.50 коп. в месяц) были у него тяжелыми, и были моменты, когда он стал довольно усердно прибегать к выпивке. Но, во многом благодаря жене, Федор не спился. Александра Флегонтовна Александрова была умной женщиной, одаренной музыкально и литературно. Она разделила с ним его учительскую деревенскую жизнь. В родном селе Федор Геннадьевич он долго не мог найти себе подходящего круга общения, занялся столярным ремеслом, начал сотрудничать в ярославской газете «Северный край», писать статьи в «Ярославских губернских ведомостях». Завел знакомства в Мологе, в окрестных учительских кругах, подружился со знаменитым соседом — академиком Морозовым, только что отбывшим 35-летний срок в Шлиссербургской крепости. И с головой окунулся в педагогическую работу. Вскоре при его непосредственном участии элементарная (т.н. одноклассная) школа была превращена в двухклассную, с четырехлетним курсом обучения. Он стал ее директором. Им же устроена была при школе бесплатная библиотека-читальня.

Но подрастали дети, и нужно было перебираться поближе к цивилизации. И тут брат Александр, бывшим директором коммерческого училища в Либаве, неожиданно предложил Федору место учителя в иркутском коммерческом училище, где директором работал его хороший друг. И в 1909 году семья решилась на переезд — любимого директора провожали всем селом и на прощание подарили серебряный сервиз.

В Иркутске Ширяев быстро акклиматизировался: помимо школы, он работал редактором газеты «Сибирь» и, по выбору, состоял секретарем восточного отделения Географического общества (правителем дел ВСОРГО). Его вклад в развитие иркутской науки трудно переоценить.

27 октября 1917 года Федор Ширяев выступает на общем собрании членов Отдела и обосновывает необходимость и возможность открытия университета в Иркутске, а противникам университета приводит следующие цитаты: «По этому поводу известный публицист 80-х годах А. И. Ефимов писал, что в 1882—1883 годах. в Корнелевском университете (США) слушателей было лишь 400 человек. В зимний семестр 1884—1885 годов в Киевском — 445, Бёрнском — 426, Базельском — 345, Минстерском — 340, Ростовском — 250 слушателей. Конечно, и по бюджету, и по числу профессоров, и по научным средствам университеты эти уступают университетам первоклассным, но это не мешает быть и там весьма почтенным научным силам, а отсутствие чрезмерного многолюдства даже благоприятствует более близкому влиянию профессоров на научные занятия студентов». И далее приводит слова М. В. Загоскина: «Говорят, для Сибирского университета не наберется достаточно студентов и не найдется профессоров? Но недостаток учащихся и преподавателей не остановил же Великого Петра и его преемников, не помешал основанию, ни академии, ни первого университета; ведь гимназии-то основывались после них?».

Доклад Ширяева в совокупности с запиской городского головы Бобровского просто поверг противников создания университета. И с того времени было решено однозначно — Иркутскому университету быть! Иркутский университет оправдал надежды передовой общественности и оказался вполне жизнеспособным организмом. Ширяев, не оставляя занятий в училище, начинает читать лекции в университете. «Лекции В. М. Анучина, И. И. Серебренникова, Ф. Г. Ширяева на темы, касающиеся истории Сибири, внесли большой вклад в развитие сибирской науки», — пишет историк ВСОРГО Ирина Пименова. Но революция сломала все его планы — Федор примкнул к белым и, записавшись в казаки, вступил в отряд генерала Семенова, оперировавшего в Забайкалье. Сын Федора, Александр, тогда студент Томского технологического института, отправился вместе с ним. Около полугода пробыл Ширяев в семеновцах и вернулся, пережив много лишений, совершенно больной и молчаливый. В белых он сильно разочаровался. Вскоре после возвращения в Иркутск, за несколько дней до занятия Иркутска красными, он умер. Жена его до самой глубокой старости работала учителем в школе. В 1937 году ей, в связи с 50-летием педагогической деятельности, было присвоено звание «Герой труда».

 

Новомученица Мария (Голубева)

Голубева Мария Матвеевна родилась в деревне Чурилово в 1878 году. В начале века постриглась в монахини и ушла служить в Михайловский Покровский монастырь Михайловского уезда Рязанской губернии. На Рождество 1932 года приехала в Кашино навестить родню. Но 14 января была арестована, осуждена по 58 статье и приговорена к 3 годам ссылки в Казахстан. В 1936 году Мария Матвеевна вернулась на родину. Монастырь закрыли, пришлось поселиться в Дору у своей сестры Аксиньи Даниловой. Вместе они вели небольшое хозяйство. Муж Аксиньи Матвеевны работал бухгалтером в Мологе, вскоре был арестован. Дети разъехались. Обе сестры умерли в конце 40-х.

В 1989 году монахиня Мария была реабилитирована, а в 2003 внесена в список «Новомучеников и Исповедников Русской Православной Церкви ХХ века».

 

Иван Геннадьевич Ширяев

Литературный псевдоним Ivan Malfeliĉulo (Иван Горемыка). Родился 11 апреля 1877 года в Веретее. В 1899 году окончил семинарию в Ярославле, пять лет поработал учителем, а в 1904 году стал сельским священником сначала в селе Тимохово, а потом в селе Зиновьево Пошехонского уезда (кстати, переход из учителей в священники не характерен для того времени). Ширяев изучил эсперанто ещё в семинарии в 1895 г. и оставался активным эсперантистов до конца своих дней. Он участвовал в различных литературных конкурсах, сотрудничал со многими эсперантскими журналами, много переводил (в частности, он перевёл «Братьев Карамазовых» и «Войну и Мир», но не смог найти издателя) и писал прозу непосредственно на эсперанто. Его автобиографический роман «Без названия», изданный в Вене в 1995 году, считается одним из первых романов на эсперанто (написан ещё до первой мировой войны).

Он осуществил Божественной Литургии Св. Иоанна Златоуста, к сожалению, до нас не дошедший. По мнению критиков эсперанто-литературы, Ширяев был талантливым новеллистом, способным глубоко анализировать действительность. За неповторимый стиль его часто называли «эсперантский Достоевский». Его перу принадлежат: «Sep rakontoj» («Семь рассказов»), изданные в 1906 г. под псевдонимом Malfelichulo, «La agonio» («Агония», 1907), «Tra la loko ensorchita» («На волшебном месте», 1913) и др. За свои литературные сочинения Ширяев был премирован на конкурсе эсперанто-литературы. В историю эсперанто Иван Геннадьевич вошёл как зачинатель «Энциклопедии эсперанто». На титульном листе энциклопедии, которую ему не довелось увидеть (первое двухтомное, иллюстрированное издание вышло в Будапеште в 1934 году уже после смерти Ширяева (второе в 1979 году) в Будапеште старанием Венгерской эсперанто-ассоциации), он фигурирует как «инициатор и главный редактор» (iniciatinto-ĉefredaktoro). Благодаря Ширяеву и коллективу авторов (свыше ста человек со всех континентов) для истории эсперантологии сохранились ценные факты. К сожалению, не все данные представлены с необходимой полнотой.

И. Г. Ширяев скончался 23 октября 1933 года. После его смерти священник с. Ломигоры, трижды отслужил панихиду по Ширяеву — один раз на эсперанто.

 

Дмитрий Константинович Третьяков

Третьяков Дмитрий Константинович родился 5 ноября 1878 в селе Шуморово Мологского уезда Ярославской губернии. В 1900 году оканчивает Петербургский университет и работает там же ассистентом известного петербургского гистолога А. С. Догеля. С 1912 года — экстраординарный профессор зоологии и сравнительной анатомии Новороссийского (Одесского) университета. В университете он много усилий прикладывает к обеспечению деятельности зоотомического кабинета и его лаборатории, организовал специальный учебный музей по медицинской зоологии. За короткое время им была собрана достаточно полная коллекция беспозвоночных и рыб, многие препараты которой были изготовлены им лично.

«Когда ещё на околице гремели шаги солдат Антанты, которые покидали Одессу, в зоомузее проводилась экскурсия рабочих-железнодорожников, пояснения давал Третьяков», — вспоминали ученики. В 1920 году университет был расформирован. Факультеты были реорганизованы в самостоятельные институты. Музейное собрание было оставлено при Институте народного образования (ИНО). Однако его администрация негативно относилась к музеям. Было даже намерение вывести все музеи из здания института. В конце 1929 года Комиссариатом Просвещения на базе исследовательских кафедр биологии, геологии с географией и физиологии растений был основан научно-исследовательский Зоолого-биологический институт (Зообин), директором которого назначили академика Д. К. Третьякова. По его предложению и благодаря активности секретаря Зообина Склярука Наркомпрос согласился передать музеи вновь созданному институту. Часть экспонатов для лекционной демонстрации оставили в зоологическом кабинете ИНО. После формальной передачи началась реорганизация зоологического и зоотомического музеев. Они были объединены в один зоологический музей, который существует в составе университета и поныне. Реорганизованный музей не имел штатных единиц кроме заведующего, поэтому Д. К. Третьяков сам упорядочил коллекции беспозвоночных и рыб, многие из которых переопределил и перемонтировал. Он уделял много времени музейной работе не только в стенах университета — им организуется Областной Краеведческий музей.

В 1929 году Дмитрий Константинович избирается академиком АН Украины. В 1940 году ему присваивается звание «Заслуженный деятель наук УССР». В 1941—44 годах работает в Институте зообиологии АН УССР в Уфе, в 1944—1950 в Институте зоологии АН УССР (в 1944—48 директор); одновременно (1944—48) — профессор Киевского университета. Специалист по исследованию костной и соединительной ткани, кровеносной и нервной систем и органов чувств низших позвоночных, особенно органов боковой линии рыб, по происхождению хордовых, иглокожих. Награжден орденом Трудового Красного Знамени, медалью. Умер Д. К. Третьяков 26 сентября 1950 года.

 

Новомученик Александр (Левиков)

Левиков Александр Федорович родился 29 февраля 1884 года в Ярославле, в семье священника. По прошению, был уволен из шестого класса Ярославской духовной семинарии. 2 марта 1908 года назначен дьяконом в Веретею. Был законоучителем при Веретейском двухклассном министерском училище. Жена Александра Константиновна (1885). Дети: Александра (1908), Галина (1907), Александр (1909), Таисия (1912). В конце 10-х годов переведен в священники села Радищева Угличского уезда. 11 октября 1937 года был обвинен в контрреволюционной деятельности и расстрелян в Ярославле 27 октября. Занесен в список «Новомученики и исповедники РПЦ ХХ века».

 

Новомученик Леонид (Колокольцев)

В 1884 году в семье веретейского священника, настоятеля и законоучителя местной школы отца Леонида Флегонтовича Колокольцева (20 января 1842 г.) и его жены Лидии Капитоновны (21 июня 1849 г.) родился третий сын, которого, как и отца, назвали Леонидом. Закончив Веретейскую школу, Леонид решил пойти по стопам отца и поступил в Ярославскую духовную семинарию, после которой был направлен в 1914 году в церковь села Маслова Мышкинского уезда псаломщиком. С 1917 года по 1929 отец Леонид служит в селе Михальцеве Тутаевского района.

На момент первого ареста он находился в Веретее. Это случилось в 1930 году. Приговор — антисоветская агитация. Корову и мелкий скот изъяли. После двухлетнего заключения занял место псаломщика церкви Успения Божией Матери села Рачево Краснохолмского района Тверской области. Вскоре был осужден вторично, но через два месяца освобожден за недоказанностью. Рачевские старожилы вспоминают: «Это был человек большого ума с явной доле прозорливости. Он ясно осознавал, к чему приведут происходящие в стране изменения. Искренне сочувствовал простым крестьянам. Предрекал неизбежный конец существуеющему безбожному режиму. После запрещения и закрытия церкви, верующие собирались в доме отца Леонида».

10 марта 1938 года он был арестован по обвинению в антисоветской агитации. Из материалов дела: «Колокольцев Леонид Леонидович будучи враждебно настроен к сущестыующему строю систематически ведет контрреволюционную агитацию, коме этого группирует вокруг себя антисоциальный элемент.

В декабре месяце 1937 года Колокольцев среди крестьян высказывал контрреволюционную клевету на Сталинскую конституцию и новый избирательный закон.

В январе месяце 1938 года Колокольцев среди крестьян вел агитацию, распуская клевету на политику советской власти по отношению к церкви и духовенства».

21 марта тройка УНКВД по Калининской области рассмотрела дело отца Леонида. Выписка из протокола: «Слушали: Дело №16718 Краснохолмского РО УНКВД по обвинению Колокольцева Леонида Леонидовича, 1884 года рождения, священник, судим в 1930 году по ст.58 п.10 к 2 годам лишения свободы, срок наказания отбыл в 1932 году.

Обвиняется в том, что последний среди населения вел контрреволюционную агитацию против Сталинской конституции, распространял клеветнические разговоры антисоветского характера протв руководителей Советской власти.

Постановили: Колокольцева Леонида Леонидовича расстрелять».

Через два дня, 23 марта 1938 года, приговор был приведен в исполнение. И только через 50 лет (26 сентября 1989 года) Тверская областная прокуратура восстановила историческую и юридическую справедливость — отец Леонид был признан невинно осужденным и посмертно реабилитирован. В 1996 году внесен в списки «Новомучеников и Исповедников Русской Православной Церкви XX века».

Известно также, что его брат Всеволод окончил Ярославский Демидовский лицей и преподавал русский язык, историю, географию, церковно-славянский язык и чистописание в Великосельском училище Ярославской губернии. Затем вернулся на родину и до самой смерти преподавал в Веретейской школе. А брат Николай, дьякон в Угличском уезде, после закрытия церкви, жил на иждивении Всеволода.

 

Священномученик Иоанн (Смирнов)

Имя священномученика российского Иоанна Смирнова тоже связано с Веретеей. Именно на этой земле он начал свой путь христанского подвижника. Смирнов Иван Михайлович родился в селе Сутка 4 августа 1884 года в семье священника. Закончив Пошехонское духовное училище, стал псаломщиком в селе Веретея, затем принял приход в селе Колегаево. Постоянно призывал к единению во Христе и в Его Церкви. 23 октября 1937 года его арестовали по обвинению в «систематической контрреволюционной пропаганде». Отец Иоанн твердо стоял на своем и и причастность к контрреволюционной деятельности твердо отрицал. Приговор — расстрел — был приведен в исполнение 6 ноября 1937 года. В 2000 году Архиерейским Собором РПЦ был канонизирован. После него осталась жена Анна Александровна (20 июля) и дети: Тамара (1907), Валентина (1909), Елена (1912).

Реабилитирован 19 мая 1989 года

Дни памяти: Собор новомучеников и исповедников Российских. Первое воскресение, начиная с 25.01/07.02 и 6 ноября — день мученической кончины (1937)

 

Новомученик Владимир (Фарфоровский)

Это одна из самых загадочных фигур в истории волости. О нем известно очень мало. Владимир Дмитриевич Фарфоровский родился в Веретее в 1888 году. Скорее всего, при рождении у него была другая фамилия. Нередки случаи, когда при поступлении в семинарию ученики меняли свои слишком простонародные или неблагозвучные фамилии на торжественные греческого происхождения. «Словарь русских фамилий»: «В семинариях будущим церковнослужителям наставники давали порою самые необычные фамилии — только бы они были связаны с древними языками. Так родились: Амфитеатров, Атраментов (чернила), Документов, Клавикордов, Металлов, Палимпсестов (пергаментная рукопись), Пирамидов, Телескопов, Урнов, Фарфоровский». Такую же фамилию получил и отец знаменитого историка и этнографа Сергея Васильевича Фарфоровского, бывший священником. В пользу этой версии говорит и то, что в веретейских метрических книгах Фарфоровские не встречаются ни разу. Да и в России сейчас обладатели такой фамилии очень редки.

Обучался Владимир в Ярославской духовной семинарии, затем мы встречаем его в списках выпускников Санкт-Петербурской духовной академии за 1913 год. «Удостаиваются степени кандидата богословия с правом соискания степени магистра богословия без нового устного испытания:.. 14. Фарфоровский Владимир Дмитриевич (Ярославская)».

После окончания академии Владимир Фарфоровский назначается в Вильно преподавателем Литовской духовной семинарии. В «Виленских епархиальных ведомостях» он упоминается в связи с проводами на Ярославскую кафедру архиепископа Агафангела. «Еще не так давно, — пишут «ВЕВ», — расставаясь с архиепископом Агафангелом, виленский священник В. Фарфоровский воскликнул: «Старейшей Ярославской кафедре именно таков подобаше архиерей… Счастлива Церковь Ярославская…». Но стать подвижником в земле литовской, как его великому земляку веретейцу архиепископу Александру (Добрынину), отцу Владимиру было не суждено.

В 1915 году освободилось место настоятеля Череповского монастыря Воскресения Христова и Живоначальной Троицы и святых чудотворцев Сергия и Никона Радонежских. 21 февраля 1915 года протоиерея Е. Проирова назначили заведующим Леушинской церковно-приходской школой. Его прощальное чествование состоялось 8 марта. Новым настоятелем собора стал преподаватель Литовской духовной семинарии священник Владимир Фарфоровский, уже прекрасно зарекомендовавший себя и как священник виленских церквей. Вскоре отца Владимира возведят в сан протоиерея и избирают благончиным округа. И это в 28 лет!!! И вот здесь начинается его подвижничество — грядет революция.

Прекрасно понимая, какие испытания уготованы церкви в «красное лихолетье», священники призывают друг друга к стойкости и терпению. Митрополит Новгородский и Старорусский Арсений 18 декабря 1917 года пишет Фарфоровскому: «… дай Бог нам, священнослужителям и мирянам, украшаться и отличаться не титулами, а добродетелями».

«Злоключения духовенства Череповца после большевистского переворота начались уже с весны 1918 года, — констатирует историк церкви А. Галкин. — 15 марта был арестован настоятель Воскресенского собора протоиерей Владимир Фарфоровский, но паства добилась его освобождения на другой же день. На докладе об этом епископ Тихвинский Алексий (Симанский) написал: «Отец протоиерей Фарфоровский с истинно пастырскою ревностью несет свое трудное и ответственное служение. Молитвенно желаю ему не ослабевать в своей ревности, в уповании на помощь Христа-Пастыреначальника. Призываю Божие благословение и на прихожан собора, сумевших отстоять своего пастыря. В единении братской взаимной любви да увидят враги церкви ту силу, против которой бессильными окажутся все их ухищрения…». Но в Вологодской епархии к власти приходят обновленцы и отца Владимира в 1921 году заменяют на «красного попа» Иоанна Мальцева. О судьбе Фарфоровского в последующие 9 лет пока ничего не известно. НКВД не оставило в покое ревностного служителя церкви — его арестовывают 9 февраля 1930 года в родном селе и 23 марта приговаривают к 5 годам лагерей по «популярной» статье 58—10. Умер в заключении в конце 1930 года. Реабилитирован 14 августа 1989 г. Указ от 16.01.1989

Весной 2009 года по заявлению автора этой книги протоиерей Владимир Дмитриевич Фарфоровский впесен в списки «Новомучеников и исповедников Русской Православной церкви ХХ века»

 

Николай Иванович Дыренков

Николай Иванович Дыренков родился 12 апреля 1898 года в семье крестьянина деревни Малая Режа Отец его Иван Алексеевич трудился разнорабочим на железной дороге, а решив выучить своих сыновей в образовательных учреждениях Рыбинска, подрядился сторожем в лютеранскую кирху. За работу получал всего лишь десятирублёвое жалованье, но главной ценностью была квартира в подвальном помещении кирхи. Проживая в этом подвале, Николай в 1908 году окончил Рыбинское второе приходское начальное училище, в 1910 году — первый класс Карякинского училища, а в 1910—1914 годы — ремесленную школу при механико-техническом училище М. Е. Комарова. Из ремесленной школы Николай вышел техником. Его изобретательному уму не помешало бы высшее образование, но началась Первая мировая война.

В годы революци Дыренков оказался в Петрограде, где оценили его технические познания и назначили исполняющим обязанности начальника воздушной обороны Петрограда. В 1918 году он возвратился в Рыбинск, где вновь пришлось жить с родителями и младшим братом в подвале кирхи. Рыбинский исполком горсовета поручил молодому инженеру Дыренкову создание Рыбинского Совета Народного Хозяйства и назначил управляющим. В середине апреля 1918 года Н. И. Дыренков выехал в Москву и выступил с отчётом в Высшем Совете Народного Хозяйства. Он рассказал о работе рыбинского совнархоза и изложил план восстановления и развития местной промышленности. Выступление Николая Ивановича на вечернем заседании 15 апреля состоялось в присутствии Ленина, которого заинтересовал толковый управленец из Рыбинска. Председатель совнаркома ещё дважды (18 и 20 апреля) принимал его. Во время бесед с Дыренковым Ленин «…подчёркивает, что национализировать нужно лишь тогда, когда есть уверенность в успехе предприятия». На вопрос Дыренкова, кого можно брать в сотрудники, говорит: «Всех — несаботажников». Предсовнаркома «сочувственно относится к проекту внутриобластного займа в 5—10 млн. руб. на три года и, считая внутренний заем одним из главных способов изыскания средств на местах, предлагает Дыренкову разработать проект такого займа».

Руководство ВСНХ предложило Н. И. Дыренкову занять пост заведующего отделом машиностроения, но он отказался. А Ленин на инструкции, полученной Дыренковым в ВСНХ, написал письмо в адрес властных структур г. Рыбинска следующего содержания:

«Рассказ т. Дыренкова о принимаемых им в Рыбинске мерах к поднятию трудовой дисциплины, о поддержке их рабочими показал мне, что рыбинские товарищи берутся за решение самых важных и неотложных задач текущего времени правильно, и я прошу представителей Советской власти и рабочих организаций г. Рыбинска принять от меня пожелания ещё более энергично работать и достигнуть наилучших успехов на этом поприще.

Председатель СНК Владимир Ульянов (Ленин)»

Естественно, активная деятельность молодого управляющего СНХ г. Рыбинска нравилась не всём, так глава местного нефтяного комитета направил в Москву, в отдел топлива при ВСНХ, письмо с жалобой на вмешательство в его дела Дыренкова. Из Москвы пришло грозное письмо о недопустимости вмешательства местного СНХ в дела нефтяного комитета. В ответном письме Дыренков деликатно объяснил, что Москва обязала местные советы народного хозяйства иметь отделы по топливу, а «…я в топливное дело не вмешиваюсь, а лишь получаю сведения из фирм «Мазут и Нобели». А нефтяной комитет во главе с Гальберштадтом выступил с нелепой речью, чтобы рабочая конференция запретила товарищу Дыренкову распоряжаться нефтью. Конференция отклонила его предложение, так как я такого распределения не произвожу, но тов. Гальберштадт сделал в Москву донос…». Очевидно, бескомпромиссность беспартийного инженера Дыренкова умножала число его противников, и он вынужден был покинуть Рыбинск.

Несмотря на короткий период работы на руководящем посту в Рыбинске Николай Иванович Дыренков запечатлён в истории города как яркая, но мало известная личность. Архивных сведений о нём мало не только потому, что инженер рано уехал из Рыбинска и работал в городах Нижней Волги, Закавказья и в Одессе, но также из-за того, что он попал под тяжёлый каток репрессий 1937 года. «Знавшие Дыренкова поражались его огромной работоспособности и разносторонности интересов. Он метко стрелял. Увлекался живописью. Хорошо понимал музыку. Однажды Николай Иванович поставил цель — овладеть несколькими языками. Занимался по ночам. Правда, разговорную речь не осилил, но зато бегло читал техническую литературу. Но главным занятием для ума и души были новые конструкции машин, в том числе автобусов», — пишет историк Юлия Чубукова/

Из Рыбинска Дыренков переехал на Нижнюю Волку и принял должность инженера на Ижорском заводе. Свою короткую, но очень яркую карьеру он начал в 1927 г., предложив построить по его чертежам «бронированный автовагон» с двигателем внутреннего сгорания. Проект был реализован в металле и, что более важно, успешно эксплуатировался в течении нескольких лет в интересах наркомата здравоохранения Украины, «намотав» 6500 км. Спустя полтора года Дыренков направил в РВС СССР письмо с предложением построить колесно-гусеничный двухбашенный танк (Д-4), а в конце 1930 г. по его инициативе начались работы по бронировке тракторов «Коммунар» и Caterpiller (Д-10, Д-11 и Д-14).

Учитывая огромный охваченный материал, руководство УММ сочло возможным создание опытно-конструкторского и испытательного бюро (ОКИБ) под руководством Дыренкова и поручить ему продолжить работы по постройке бронеавтомобилей.

Ходила такая легенда: «В 1931 году к нему в конструкторское бюро на Ижорский завод прибыл зам. наркома обороны. И увидел на столе у американский журнал «Арми Ордонанс» с изображением нового бронеавтомобиля. Находчивый Дыренков быстро доложил, что и его бюро ведет работу над подобной техникой. И более того, на завтра он готов показать результат. Едва начальство отбыло, Дыренков приказал снять кузов со служебного Фордика и вместе с рабочими собрал на нем имитацию бронекорпуса из фанеры. Затем по кускам фанеры как по лекалам вырезали заготовки из броневой стали и склепали из них уже настоящий бронекорпус. К полудню следующего дня готовый образец предстал пред строгие очи зам. наркома. И этот броневик приняли на вооружение. Части Красной Армии, укомплектованные броневиками Д-8 принимали участие в зимней войне с Финляндией. Некоторое количество этих бронеавтомобилей было захвачено противником и после восстановления использовалось в финской армии до 1943 года.

В том же 1931 году была построена модификация Д-12, отличавшаяся от броневика Д-8 наличием турельной установки с 7,62-мм зенитным пулеметом «Максим», которая была смонтирована на крыше корпуса и могла использоваться для борьбы с низколетящими самолетами противника. Стрельба по воздушным целям велась стоя. В компоновке Д-12 еще сказывалось влияние тачанки по мысли конструктора, машина должна была вести разведку, а при встрече с противником отходить, прикрываясь огнем.

Ни Д-8, ни Д-12 не могли устроить военных, ибо эти машины не отвечали требованиям, которые армия предъявляла к бронеавтомобилям того периода. В конечном счете, в 1932 году на смену Д-8 пришел броневик ФАИ, вооружение которого было установлено в башне кругового вращения. Но Дыренков не успокоился. Скоро его КБ представило новые модели Д-9 и Д-13.

Тщательно взвесив все «за» и «против» руководство пришло к заключению о возможности постройки небольшой серии Д-13 из 10 единиц, но только после его модернизации. Сборку серийных машин хотели развернуть на Московском железнодорожном ремонтном заводе (Можерез) в Люблино, куда летом 1931 г. переехало ОКИБ. Тут оказалось, что корпуса слишком сложно для имеющихся мощностей этого предприятия. снова переработал конструкцию машины, отправив документацию по нему на Подольский крекинго-электровозостроительный завод, но и здесь появились огромные трудности с освоением совершенно новых деталей и способа их сборки, в связи с чем лишь в начале 1933 г. на Можерезе началось изготовление первых бронемашин. По состоянию на 26 марта представитель военной приемки сообщал следующее: «…5 единиц готовы за исключением: не сделаны рамы с сеткой для карт, нет задних фонарей. Машины вышли на испытания. 5 единиц, кроме указанного, не установлены ящики для вездеходных цепей, не сделано крепление для шанцевого инструмента и дополнительных бензобаков…» Окончательную сборку всех 10 машин завершили к маю 1933 г., после чего серийные Д-13 были переданы в войска. Впрочем, карьера Д-13 оказалась на редкость продолжительной. «Кочуя» по различным подразделениям эти бронемашины большую часть времени использовались как учебные, что в некоторой мере позволило сберечь ресурс их ходовой части. Когда в конце 1936 года был поднят вопрос о модернизации устаревших бронеавтомобилей обнаружили, что Д-13 всё ещё числятся на балансе и после ремонта могут эксплуатироваться дальше. В 1937 году АБТУ РККА приняло решение переставить БА-27 и БАИ на шасси ГАЗ-ААА, так что возможно и Д-13 подвергли такой же доработке. На 15 сентября 1940 года бронемашины Д-13 имелись в составе следующих военных округов: ЛВО — 1, МВО — 1, ПриВО — 1, ОрВО — 3, ХВО — 1. По всей видимости, такой же состав сохранялся до начала войны с Германией, но использовались в боях бронемашины Д-13 остается неизвестным. За краткий период работы в Опытно-конструкторском и испытательным бюро УММ под его руководством было создано более 50 моделей (не только гусеничной бронетехники, но и броневагонов и т. п.). Под руководством Дыренкова были разработаны следующие виды бронетехники: танкетки Д-7, Д-44; лёгкие танки, Д-10 (1931) на базе гусеничного трактора «Коммунар 9 ГУ» (изготовлен один опытный образец), Д-11 (1931) на базе гусеничного трактора «Катерпиллер-60» (изготовлен один опытный образец); средние танки Д-4 (1931) (изготовлен один опытный образец), Д-5 (1932) (изготовлен только макет); бронированный десантный танк Д-14 (1931) (изготовлен один опытный образец); химический танк (танк химического нападения) Д-15 (1931) (изготовлен один опытный образец, который даже не испытывался); колёсная боевая химическая машина Д-39. Лёгкие бронеавтомобили: Д-8 (1931) на базе автомобиля ГАЗ-А (выпускался серийно на Ижорском заводе), Д-12 (1931) на базе автомобиля ГАЗ-А, отличался от Д-8 вооруженем и назначительно конструкцией корпуса. На базе его затем был выпущен бронеавтомобиль ФАИ (выпускался серийно). Средние бронеавтомобили: Д-9, Д-13 (1931) на базе автомобиля Форд-Тимкен. Автобронедрезина Д-37. Модернизированный танк БТ (Д-38). Кроме того, Николай Иванович принимал участие в разработке корпуса для лёгкого танка Т-20 (1930). После расформирования Опытно-конструкторского и испытательного бюро УММ РККА в декабре 1932 был назначен заместителем директора НАТИ и начальником отдела механизации и моторизации НАТИ. Что касается самого конструктора, то в декабре 1932 года военные отказались от его услуг, уволив его с должности начальника опытно-конструкторского и испытательного бюро. После этого Дыренков предлагал свои услуги КБ ОГПУ, но и здесь его ждала неудача. Арестован 13 октября 1937 г. Приговорен: ВКВС СССР 9 декабря 1937 г., обвинение: участие в диверсионно-террористической организации. Расстрелян 9 декабря 1937 г. Место захоронения — Московская обл., Коммунарка. Реабилитирован в декабре 1956 г. ВКВС СССР (Г.И.Корсаков, Т.Э.Бикбулатов)

 

Александр Александрович Сауков

В полутора километрах от Веретеи располагается деревня Чурилово. Именно там 2 августа 1902 года в семье крестьянина Александра Федоровича (позднее — первого председателя Веретейского волисполкома) и крестьянки Анны Ивановны Сауковых родился сын Александр. С детства Саша любил читать, и его чаще можно было застать за книжкой, чем беззаботно гоняющим по деревне с крестьянскими пацанами. В Веретейской начальной школе, куда он поступил в 1910 году, начинает проявляться его интерес к биологии и математике. В селе за ним так и закрепилось его школьное прозвище «математик». После школы продолжение образования в Высшем начальном училище города Мологи, затем педагогические курсы (1919—1920 г.г.), где Сауков начинает увлекаться химией. Два года молодой учитель преподает в Золоткове неподалеку от родной деревни, но стремление к знаниям не дает ему покоя, и в 1922 году он едет в Петроград для продолжения образования. Александр Александрович поступает на химический факультет Ленинградского политехнического института. Стипендию он получает не сразу и ему приходится подрабатывать на разгрузке барж, распилке дров и на других тяжелых физических работах. Его выбирают членом факультетского студенческого комитета.

В то время в Ленинградском политехе преподают виднейшие ученые страны, и Сауков старается посещать как можно больше различных лекций, естественно, не пропуская ни одной по геохимии. В 1923 году после реферирования статьи В. И. Вернадского «Живое вещество в химии моря» он окончательно решает стать геохимиком. Тогда же Сауков начинает посещать заседания научного кружка при Минералогическом музее, которым руководит академик А. Е. Ферсман. После экспедиции в Среднюю Азию он год занимается обработкой материалов, и в 1926 году выходит его первая статья «Исследование нового марганцевого минерала с Кара-Чагыра из Ферганской области». Лето 1926 года Сауков снова проводит в экспедиции академика Ферсмана, но теперь уже в Хибинах. 1927 и 1928 годы проходят в экспедициях по Средней Азии. Не забывает он и родные края. В Чурилове на собственные средства открывает избу-читальню, где читает лекции о своих экспедициях. В 1929 году блестяще защищает дипломную работу и оканчивает Ленинградский политехнический институт.

С 1930 года Сауков продолжает разыскания в Средней Азии на месторождении Хайдаркан, где встречает свою будущую жену. Одна за другой выходят его работы по геохимии ртути. В 1934 году Академия наук вместе с Ломоносовским институтом, где работает Александр Александрович, переезжает в Москву. Там ему предстоит проработать следующие 30 лет. В 1937 году он становится ученым секретарем Ломоносовского института. В 1938 году создается Институт геологических наук, где Сауков занимает должность начальника Центральной химической лаборатории, параллельно читая курс геохимии в МГУ. В начале войны ИГН был эвакуирован на Урал, в город Миасс. Директором его назначен академик Ферсман. 1942 год становится знаковым в биографии А. А. Саукова: он защищает докторскую диссертацию «Геохимия ртути», получив восторженные отзывы академиков Ферсмана и Белянкина, и рождается сын Сережа. В 1944 году ИГН возвращается из эвакуации, и Саукова назначают заместителем директора института. После войны начинается расцвет его творчества — он избирается членом-корреспондентом АН СССР, получает три ордена Трудового Красного Знамени. В 1949 году Александр Александрович организует в институте отдел геохимии, где под его руководством ведутся все основные геохимические работы в нашей стране.

В 1950 году выходит его фундаментальный труд — учебное пособие «Геохимия», первое учебное пособие в СССР такого рода, до сих пор не утратившее своей актуальности. В 1952 году за эту книгу он удостаивается Государственной премии. «Геохимия» переведена на многие языки мира. В 1963 году выходит новое учебное пособие А. А. Саукова «Геохимические методы поисков месторождений полезных ископаемых», получившее премию имени академика Ферсмана. Он много ездит с научными докладами: Польша, Франция, Болгария, Пакистан, Венгрия, Великобритания и т. д. Осенью 1963 года Сауков тяжело заболевает, но продолжает много работать, хотя прекрасно понимает, что дни его сочтены. Александр Александрович Сауков скончался 23 октября 1964 года и похоронен на Новодевичьем кладбище города Москвы. Его идеи продолжают жить, его книги переиздаются. Именем А. А. Саукова названы улицы в Ярославле и пос. Хайдаркан (Киргизия). Минералог Васильев назвал в честь ученого новый минерал сауковит. На школе в Веретее в честь 75-летия ученого была открыта мемориальная доска.

 

Николай Кузьмич Закуренков

Николай Закуренков родился 17 декабря 1906 года в деревне Малые Столбища Веретейской волости в семье крестьянина-середняка. Мать с детьми (в семье было два сына и дочь) жила в деревне и занималась сельским хозяйством. Отец Кузьма Ефимович находился на отхожем промысле — работал в Петербурге сортировщиком и упаковщиком яиц в порту. После окончания Веретейской школы Николай четыре года пас скот, а затем — сдельная работа на Волге и Мологе разгрузчиком барж с солью, дровами и бревнами. В 1925 году Закуренков уезжает в Ленинград, где поступает на работу в ресторан Первого товарищества чернорабочим и работает там до призыва в Красную Армию. Призывается в армию в 1928 году и направляется в 1-й полк связи в Москву.

Там заканчивает полковую школу, а осенью поступает в училище им. ВЦИК, находившуюся в Кремле. Училище Николай заканчивает досрочно — 1 марта и назначается командиром стрелкового взвода во второй стрелковый полк Московской Пролетарской стрелковой дивизии, в которой прослужил до 1 сентября 1939 года, дослужившись до помощника начальника штаба полка. В сентябре назначается начальником штаба 69-го стрелкового полка 126-й стрелковой дивизии, которая в то время защищала дальневосточные границы СССР. За службу по охране границ Н. К. Закуренков получает первый орден Красной Звезды. В 1940 году он получает назначение на должность начальника штаба 262-го стрелкового полка 184-й стрелковой дивизии, брошенной на освобождение Западной Белоруссии. Здесь его и застигает война. 1941 год — военные действия в Волоколамске и разгром немцев под Москвой. В 1943 году участвует в защите Новороссийска.

В январе 1944 Николай Кузьмич Закуренков получает звание генерал-майора и принимает командование 32-й гвардейской (Таманской) стрелковой дивизией. Это были одни из самых славных страниц истории Великой Отечественной войны — взятие Керчи и штурм Сапун-горы (позже об этих событиях он напишет книгу «32-я гвардейская»). После окончания академии Генерального штаба имени К. Е. Ворошилова генерал-майор Закуренков становится военным советником при командующем 1-й Болгарской армией в городе София. С января 1950 года — военный советник при командующем 3-им военным округом Румынской народной армии в городе Клуж. Затем опять СССР и командование несколькими корпусами, а также служба в качестве советника при командующем 1-й Чехословацкой народной армией. С июля 1959 года до ноября 1960 года — зам. начальника штаба Краснознаменного Одесского военного округа. Увольняется в запас и ведет активную общественную работу. Награжден 9-ю орденами (тремя Красной Звезды, двумя Красного знамени, двумя Суворова, одним Ленина и одним Кутузова) и 24-мя медалями. Умер в 70-х годах.

 

Василий Васильевич Куприянов

1 января 1912 года в деревне Большие Столбища, что в одном километре от Веретеи, в крестьянской семье родился второй ребенок, которого назвали, как и отца, Василием. Отец его, кроме крестьянского труда, подрабатывал секретарем в различных волостных структурах. Василий рано научился грамоте, переняв от двоюродных сестер не только русскую, но и старославянскую, поэтому его нередко просили участвовать в обрядах. В 1919 году Вася решил начать учебу в Веретейской школе, но учителя решили, что он еще маловат для начала занятий. Помогли друзья: они убедили учительницу устроить проверку его знаний. Результат был неожиданным для экзаменующей — знания оказались выше уровня первого класса. Он пошел сразу во второй класс, но женской Веретейской школы.

И только через год — в волостную, где закончил третий и четвертый классы. Пятого в школе не было. А тут как раз отцу пришлось перебраться в Белоруссию, где в Оршанской железнодорожной школе Василий закончил шестилетку. Братья на летние работы возвращаются в родные места, где программу седьмого класса Куприянов проходит в только что открытой Сменцевской школе (двадцать километров от Веретеи). В это же время отец находит работу в Ленинграде и забирает с собой сына. И в 1927 году Василий Куприянов поступает на рыбохозяйственное отделение Ленинградского сельскохозяйственного техникума. Через три года весь курс выпускается досрочно в 1930 году, и восемнадцатилетний техник по рыбному делу направляется в Тобольск. Через несколько месяцев после конфликта с начальством он подает заявление об уходе и входит в состав экспедиции под руководством известного ихтиолога А. Н. Виноградова. Затем последовало еще несколько экспедиций.

В 1935 году двадцатитрехлетний Куприянов решает продолжить образование и направляется в Ленинград, где собралась практически вся семья. На всякий случай он оформляет договор, по которому, при благоприятных обстоятельствах, он становится рыбоведом Ямало-Ненецкого автономного округа. И дела обстоят так, что в Ленинграде Куприянов надолго не задерживается и пользуется этим договором. Потом несколько смен места работы, брак с Аленой Геннадиевной, только что закончившей Омский медицинский институт, и, в конце концов, призыв на военную службу во флот, в Амурскую военную флотилию. Следующие два года Василий Куприянов проводит на борту монитора «Вострецов», следя за границей, которую в те годы лихорадило из-за вооруженных конфликтов с японской армией. Весной 1939 года приходит известие о создании в Ленинграде Военно-морской медицинской академии и о льготах при поступлении для военнослужащих. Куприянов решает попытать счастья — и в августе он уже в Ленинграде. Не без труда сдав экзамены, он становится студентом Академии. Преподаватели сразу отметили одаренного студента. Ему поручили сделать несколько докладов, и уже намечалась тема для его будущей кандидатской диссертации, но вмешалась война. Академию эвакуируют в Киров. Отец и сестра погибают в блокаду. Жену с дочерью удается отправить к ее родителям. Продолжаются занятия, правда, уже ускоренным темпом — значительную часть времени занимает работа в госпиталях.

В январе 1944 года Василий сдает выпускные экзамены и изъявляет желание отправиться на фронт. Профессор Долго-Сабуров требует оставить талантливого офицера на его кафедре. Частично это требование выполняют: Куприянова прикомандировывают к кафедре, но после окончания войны. А пока — служба военным врачом на кораблях конвоя Северного флота. Много написано о гибели наших и союзнических кораблей, доставлявших грузы из Великобритании в Архангельск и Северодвинск. В спасении экипажей и оказании медицинской помощи участвовал и Василий Куприянов. 1 мая 1945 года он получает приказ об откомандировании в родную Академию. 33-летний адъюнкт приступает к изучению морфологии подключичной петли и в 1948 году защищает кандидатскую диссертацию. Через шесть лет исследования нервного аппарата сосудов малого круга кровообращения выливаются в диссертацию докторскую. Параллельно он занимается историей медицины и публикует ряд работ по этому вопросу. Молодой профессор становится заместителем начальника кафедры, а в 1956 году получает приглашение занять должность заведующего кафедрой Кишиневского медицинского института. Затем переезд в Москву, во 2-й Московский государственный институт имени Пирогова (сейчас РГМУ), где его избирают на должность зав. кафедрой нормальной анатомии. В 1965 году выходит его труд «Морфологические основы микроциркуляции», известный во всем научном мире. Далее еще несколько монографий по морфологии. В 1969 году он избирается членом-корреспондентом, а в 1974 — действительным членом АМН СССР и академиком Немецкой академии естественных наук «Леопольдина». В этом же году избирается на пост президента Всесоюзного общества анатомов, гистологов и эмбриологов. В 1982 году он оставляет пост заведующего кафедрой, продолжая научную работу. В его активе — более 400 научных публикаций и книг, 45 докторских диссертаций, защищенных при его участии, 54 кандидатских. Научная деятельность Василия Васильевича Куприянова оказала значительное влияние на развитие отечественной медицины и морфологии в частности.

 

Александр Григорьевич Малышев

Александр Малышев родился 30 сентября 1916 года в деревне Заладье Шуморовского сельсовета. В 1937 году комсомольца призвали в Красную Армию. Сметливого, находчивого бойца командование направило в полковую школу младших командиров, а затем на курсы младших лейтенантов. В 1939—1940 гг. 252-й полк 70-й стрелковой дивизии, где А. Г. Малышев служил командиром взвода, участвует в войне с белофиннами. Взвод Малышева состоял из его сверстников, хорошо обученных воинов, проходивших срочную военную службу. И хотя война с белофиннами была не легким испытанием, они умело выходили из трудных положений, выполняли любое боевое задание.

Первый месяц войны, когда красноармейцы проходили боевое крещение, был особенно трудным. Советские войска вели тяжелые оборонительные бои. Однажды ночью взвод Малышева находился в боевом охранении. Часовые бдительно охраняли покой бойцов. Они вовремя обнаружили кравшегося в ночной тиши противника и приняли бой. Усиленный взвод белофиннов, пытавшихся проникнуть в расположение части, был полностью уничтожен.

30 ноября 1939 года, когда советские войска перешли в наступление, взвод Малышева первым перешел государственную границу, с боем ворвался в деревню Тулокас и до станции Кусккала вел разведку, очищая от противника путь для батальона.

Через неделю, 6 декабря, будучи в боковом дозоре главной походной заставы, Малышев с отделением бойцов обнаружил группу противника, засевшую в доме около заминированного моста. Смелыми, решительными действиями разведчики выбили белофиннов, готовившихся взорвать мост при движении нашего батальона.

Командир взвода показал, что он не теряется в сложной и, казалось бы, безвыходной обстановке. Будучи окружен группой противника на безымянной высоте, взвод Малышева вел бой в течение всей ночи. Подпуская врага на 20—30 метров, бойцы в упор расстреливали белофиннов. На поле боя осталось 30 убитых солдат противника.

Нельзя не вспомнить еще один эпизод, характеризующий Малышева как боевого, смелого командира.

27 декабря 1939 года Малышев с двумя бойцами в течение ночи под сильным пулеметным огнем противника сделал два прохода в проволочных заграждениях. Возвращаясь обратно, Малышев захватил два станковых пулемета, которые мешали частям продвигаться вперед. В бою был смертельно ранен командир роты. Малышев взял командование на себя и сумел обеспечить оперативный успех.

В начале 1940 года советские войска вели наступательные операции по разгрому белофиннов. Частям 252-го полка была поставлена задача — отрезать противнику пути отхода от Выборга на Хельсинки. Взвод Малышева направили в разведку с заданием захватить «языка». Продвигаясь вперед, разведка обнаружила местонахождение штаба батальона противника. Малышев посылает донесение командованию и получает приказ — во что бы то ни стало занять населенный пункт и захватить штаб. В помощь ему было направлено два взвода. На окраине села завязывается бой. Гарнизон белофиннов был разгромлен, захвачены ценные штабные документы.

С рассветом противник предпринял несколько контратак. Бойцы, заняв круговую оборону, отбили все атаки. Большая часть батальона противника была уничтожена, но враг не унимался и пытался вернуть утраченные позиции.

Двое суток отбивались солдаты под командованием Малышева, пока не подошли основные части полка.

В наградном листе А. Г. Малышева имеются записи и о других его подвигах:

«…27 февраля. В бою за овладение деревней Кори на полуострове Койвисто Малышев, командуя взводом 3-й стрелковой роты, первым вошел в деревню. Пулеметным огнем скосил группу белофиннов в 20 человек и очистил юго-восточную часть полуострова от противника».

«,..7 марта пулеметный взвод Малышева очистил Санта-Саари от противника, чем обеспечил выход батальона на материк к мысу Валиниеми».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1940 года за мужество и героизм, проявленные в боях с белофиннами, младшему лейтенанту Малышеву Александру Григорьевичу было присвоено звание Героя Советского Союза. А. Г. Малышев — участник боев с немецко-фашистскими захватчиками. В августе 1941 года он был тяжело ранен. Более года Александр Григорьевич находился в госпитале на лечении. Возвратиться в ряды Красной Армии ему не пришлось. Он демобилизовался инвалидом второй группы.

Во время войны работал заведующим военным отделом Некоузского райкома партии, избирался членом бюро райкома.

После войны А. Г. Малышев — депутат районного Совета, заместитель председателя исполкома Некоузского райсовета, 10 лет работал на клеевом заводе. В 1964 году по состоянию здоровья ушел на пенсию.

А. Г. Малышев умер в 90-х годах в Ярославле.

 

Иван Николаевич Степанов

Через месяц после начала октябрьского переворота — 27 декабря 1917 года в одной из самых отдаленных деревушек волости — Чаусово в обычной крестьянской семье Степановых родился мальчик Ваня. После окончания Веретейской школы Иван закончил фабрично-заводское училище и устроился на 26-й машиностроительный завод в Рыбинске. Именно там и начал проявляться его литературный талант — сначала он пишет статьи для заводской многотиражки «За качество и темпы», а затем вообще оставляет завод и переходит на журналистскую работу в рыбинскую газету «Стахановский труд». Даже во время службы на Тихом океане он бессменный редактор военно-морских газет.

Во время войны Иван Николаевич — комсорг пулеметного взвода. Но после серьезного ранения в 1944 году Степанову приходится вернуться на родину. В Веретейском колхозе «Победа» он занял должность заместителя председателя колхоза. Но и там продолжал выпускать стенгазету, рисовать портреты земляков. Тогда же Степанов становится собкором газеты «Северный рабочий» по Некоузскому району. В 1948 году в «Ярославском альманахе» Иван Николаевич публикует свой первый рассказ «Межевой столб». И тут же переезжает в Ярославль работать в редакцию «Северного рабочего». Здесь начинается его литературная карьера — книга следует за книгой: «Кремнистые тропы» (1950), «Перемены в Борках» (1952), «Министерская дача» (1956), «Степка-Архимед» (1959), «Вот и познакомились!» (1963), «На краю света» (1966). Перед смертью он решил заняться драматургией и совместно с актером Волковского театра Сирко-Севером работал над пьесой «Пошехонская старина». Умер И. Н. Степанов 1 июля 1970 года.

 

Анатолий Иванович Носков

Анатолий Иванович Носков тоже считает себя немножко веретейским. Именно в Веретейской школе в 1942 он пережил немецкие налеты на Рыбинск, эпидемию туберкулеза, которая свела в могилу половину класса рыбинской гимназии. Веретея, можно сказать, спасла его.

Отец Анатолия Иван Андреевич в 1921 году был направлен в распоряжение рыбинского военкомата на гражданскую службу из Барнаула. Стал работать землеустроителем. В 1925 году он встретил свою вторую половину, Марию Ивановну Рыкачёву. 11 февраля 1928 года у них родился сын Толя. Летом с мамой уезжали в деревню, где вёл съёмку отец. Маленький мальчик с интересом познавал природу ярославщины, довоенную полнокровную сельскую жизнь. Семья снимала квартиру в частном деревянном доме. Была всего лишь одна комната с кухней в светёлке (мезонине) без всяких удобств.

Школьная юность пришлась на годы Великой Отечественной войны. Особое воспоминание того времени — это осень 1941 и зима 1942 годов. Тогда город подвергался почти ежедневным бомбёжкам фашистской авиации.

В 1944 году Ивана Андреевича призвали в армию. В августе того же года он погиб на фронте.

Но нужно было жить. Жить дальше. Помогать маме, которой было особенно тяжело. Ей пришлось работать в военизированном Осоавиахиме. Многие дела и проблемы легли на неокрепшие плечи подростка. Приходилось заготавливать дрова, топить печь, готовить пищу.

Было очень трудно. Но Анатолий не бросил школу. В 1945 году в Рыбинске остался только один мужской класс. Через год в числе 18-ти выпускников он получил аттестат о среднем образовании, выданный лучшей школой города. Школой №1 имени Ленина.

Это стало пропуском в большую, новую, уже взрослую и самостоятельную жизнь. В родном Рыбинске институтов тогда не было. И выбор пал на столицу. Москва не спешила открыть свои объятия талантливому провинциалу. Давняя мечта поступить на филологический факультет МГУ не осуществилась. Анатолию Ивановичу отказали в приёме. Формулировка отказа была следующей: «Ввиду отсутствия общежития…» Но видимо самой судьбой ему была предназначена другая миссия в жизни, которую он успешно выполнил.

Анатолий Иванович забрал документы и успел сдать вступительные экзамены во вновь открытый Московский государственный экономический институт. Впоследствии ведущий экономический вуз в стране.

И каждый день надо было ездить на электричке в Москву. Носков учился на «отлично», был сталинским стипендиатом. Такого высокого звания удостаивались немногие…

После окончания аспирантуры встал вопрос о работе. Оставляли по распределению в Москве, но без предоставления жилья. Предложили Куйбышевский плановый институт, и молодая семья решила ехать в Куйбышев.

Анатолий Иванович начал свою трудовую деятельность старшим преподавателем, доцентом. Но руководство вуза и области быстро разглядели у него организаторские способности. И вот уже через четыре года он был назначен проректором по учебной и научной работе. А в 1970 году был назначен ректором Куйбышевского планового института. На этом посту он проработал 29 лет! Ректорские полномочия ему продлялись дважды тайным голосованием на заседаниях расширенного Учёного совета.

За время работы Носкова в должности ректора вуз превратился из скромного института с двумя дневными факультетами в самый крупный экономический вуз Поволжья с семью дневными факультетами и институтом теоретической экономики и международных экономических отношений, с заново построенными шестью корпусами, двумя студенческими общежитиями, столовой. Была развёрнута в широких масштабах научно-исследовательская работа. Особое внимание было уделено проблемам комплексного социально-экономического развития региона. Прогнозировался научно-технический прогресс и его социально-экономические последствия в Поволжье на 25 лет. В СГЭУ создан высокий научно-педагогический потенциал, осуществлено оснащение вуза современными средствами обучения. В 1981 году вуз был награждён орденом «Знак Почёта», а в 1994 году получил статус академии.

Многие годы Анатолий Иванович вёл активную научную работу по проблеме экономической эффективности новой техники. Научные результаты были успешно применены на производстве. В 1971 году он был награждён медалью ВДНХ СССР. По названной проблеме в России и за рубежом им опубликованы многочисленные статьи и выпущен ряд книг. В 1991 году Анатолий Иванович был утвержден в учёном звании профессора, а через пять лет он был избран членом-корреспондентом Петровской академии наук и искусств.

За успехи в руководстве вузом был награждён орденом «Знак Почета», орденом «Трудового Красного Знамени» и орденом «За заслуги перед Отечеством» 4 степени. Почётный работник высшего профессионального образования РФ. Почетный профессор и почетный ректор СГЭУ. А в 2004 году губернатор Самарской области К. А. Титов (ученик Носкова) наградил Анатолия Ивановича знаком отличия «За заслуги перед Самарской областью».

Огромен вклад Анатолия Ивановича в сокровищницу самарской и российской культуры. В 2004 году его краеведческие работы были отмечены Самарской губернской премией. Академия российской словесности наградила его пушкинской юбилейной медалью «Ревнителю просвещения». А книга «Прикосновение к прошлому» награждена Почётной грамотой 3-го Всероссийского конкурса региональной и краеведческой литературы, а также грамотой Российского фонда культуры «К 20-летию Пушкинской программы». Не обойден вниманием краеведа и родной университет. В последние годы Носков написал и опубликовал две монографии по истории СГЭУ. И эту работу продолжает. Сейчас заканчивает книгу о профессорах университета. Не каждый вуз ведет свою летопись, а тем более выпускает книги о своей истории. Уникальное издание содержит информацию о предыстории экономической высшей школы в Самаре, хронологию СГЭУ. Здесь приведены биографические сведения о директорах, ректорах, ведущих учёных и преподавателях СГЭУ, ветеранах ВОВ и труда, выпускниках университета на службе современной России.

За время работы Анатолия Ивановича получили высшее образование 33913 студентов, выпущено 148 кандидатов наук, подготовлено 36 докторов.

 

Евгений Васильевич Куприянов

Родился 28 сентября 1928 г. в деревне Большие Столбища. После окончания Веретейской школы поступил в Высшее Военно-Морское училище им. М. В. Фрунзе, которое закончил в 1950 году. Затем в 1954 — Высшие специальные офицерские классы Военно-Морского флота, после которых Евгений Куприянов поступает в заочную адъюнктуру Военно-морской академии им. Н. Г. Кузнецова. В 1968 году защищает кандидатскую диссертацию. Служил на кораблях Балтийского флота и Кронштадской военно-морской крепости артиллерийским офицером: командир башни на линкоре «Октябрьская Революция», командир дивизиона главного калибра на крейсере «Адмирал Макаров» (с 1950 г.); командир курсантской роты в ВВМУ им. М.В.Фрунзе (1956—1958). С 1958 по 1985 гг. служил в НИИ вооружения ВМФ в должностях от младшего научного сотрудника до начальника отдела радиотехнических систем защиты ракет. В нынешнее время продолжает работать в институте на должности старшего научного сотрудника по направлению исследований в области разработки правил стрельбы и оценки эффективности ракетного оружия. Внес большой вклад в создание «Правил ракетной стрельбы», им были подготовлены ПРС ракетами П-35, П-500, «Оникс», «Клаб». Участвовал в обосновании и разработке ТТЗ на комплексы «Прогресс», П-500, «Гранит» и их испытаниях.

Возглавлял ряд НИР по развитию средств и способов повышения эффективности ПКР, совершенствованию бортовых средств РЭП. Участвовал в создании КР П-500. Автор более 100 научных трудов. Медаль имени академика В. Н. Челомея ФК РФ. Его имя занесено в «Энциклопедию космонавтики».

 

Владимир Николаевич Большаков

Владимира Николаевича Большакова мы тоже с полным правом можем считать нашим земляком. Его отец Николай Иванович был родом из Веретеи, и маленький Володя часто отдыхал в селе у бабушки и дедушки. Николай Иванович (тоже незаурядная для Веретеи личность) окончил медицинский факультет Томского университета и впоследствии работал врачом в Мологе, где и родился будущий академик. Да и мама была родом из соседней Марьинской волости. Она окончила ленинградский институт имени П. Ф. Лесгафта и тоже работала врачом.

Владимир Николаевич Большаков родился в Мологе 21 сентября 1934 года. После затопления города семья переехала в Рыбинск, а затем в 1942 году в Свердловск, где Николай Иванович работал в одном из госпиталей. В 1954 году Володя с медалью закончил свердловскую школу и поступил на биофак Уральского госуниверситета им. Горького, который тоже закончил с отличием. Затем он некоторое время работает зоологом отдела особо опасных инфекций.

В октябре 1959 он поступает в аспирантуру Института биологии Уральского филиала АН СССР по специальности «Зоология позвоночных», которую заканчивает в 1962 году. А уже в 1963 году защищает кандидатскую диссертацию. В это время он много путешествует — Северный и Приполярный Урал, Кавказ, Тянь-Шань, Памир и Алтай. С Якутии он привозит громадную коллекцию зооматериала, актуальную и до сих пор. В марте 1964 года он защищает докторскую диссертацию «Опыт экологического анализа путей приспособления мелких млекопитающих к горным условиям». Став доктором, он не прекращает экспедиций. В 1970 году — Тянь-Шань, Байкал, Южный Урал. В сентябре 1974 года Большаков становится заместителем директора института по научной работе, а 12 мая 1976 года — директором и одновременно — главным редактором журнала «Экология».

В 1978 году ему присваивают звание профессора. В 1979 году он уже член-корреспондент Академии наук, а в 1987 году — академик. Он автор более 450 печатных работ и 26 книг.

Под его руководством защищено более 30 кандидатских диссертаций, три докторских, один из учеников стал членом-корреспондентом Академии. Он награжден орденом Трудового Красного Знамени, орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Лауреат Государственной премии СССР и премии правительства РФ. Продолжает работать и преподавать на Урале.

 

Юрий Семенович Геншафт

Юрий Семенович Геншафт родился 28 сентября 1935 года в городе Борисове, с 1943 г. жил в Москве. Окончив школу с золотой медалью, он в 1953 г. стал студентом физического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. После окончания университета (1958 г.) Юрий Семено-вич работал в Институте физики высоких давлений (1959—1960 гг.), Спецсекторе Института физики земли АН СССР (1961—1968 гг.); с 1968 по 1974 г. заведовал лабораторией во ВНИИАЛМАЗ’е. Разработки Ю. С. Геншафта по синтезу алмазов и алмазному инструменту внедрены в практику и реализованы рядом промышленных предприятий Министерства станко-инструментальной промышленности СССР.

В 1974 г. Юрий Семенович Геншафт вернулся ИФЗ и до последнего дня проработал в нем — сначала руководителем лаборатории физико-химической динамики тектоносферы, а в последние годы — главным научным сотрудником ИФЗ РАН и руководителем группы.

Автор более 300 научных публикаций, в том числе 7 монографий. Многие его работы посвящены изучению состава и свойств глубинных включений — ксенолитов, гомеогенных включений, мегакристаллов — в щелочных базальтах, кимберлитах, геодинамики основных тектонических структур Земли.. Обширные исследования магматических образований и глубинного вещества выполнены на образцах горных пород и минералов, отобранных им в ходе многолетних полевых работ на Камчатке, Кавказе, в Монголии, Исландии, в различных регионах Центральной и Восточной Европы. Результаты исследований в области синтеза алмазов и природного алмазообразования изложены в многочисленных публикациях и в 4 авторских свидетельствах на изобретения. Им опубликовано около 300 научных работ, среди которых такие монографии как «Экспериментальные исследования в области глубинной минералогии и петрологии», 1977; в соавторстве с А.Я.Салтыковским «Геодинамика кайнозойского вулканизма юго-востока Монголии», 1985; «Каталог включений глубинных пород и минералов в базальтах Монголии», 1990 и др. Им составлена и опубликована полная библиография всех работ, посвященных изучению ксенолитов и других видов глубинных включений в магматических породах Земли, по 1991 год. Незадолго до кончины им был сделан прекрасный доклад о роли процессов самоорганизации в геофизике и геологии, выходивший за рамки традиционных представлений, бытующих в науках о Земле.

Отдельный пласт в жизни семьи Геншафтов — их жизнь с 1993 года в Веретее. В этом году Геншафты купили участок в деревне Прямик. В райцентре Брейтово были куплены и привезены щитовые хозблоки. Геншафты расположились палаточным лагерем на своем участке, и застучали молотки. Юрий Семенович начал активно «вписываться» в деревенскую среду. С 1994 года он ежегодно всё лето проводил в Веретее и строил по одному объекту в год. Так были построены пристройки к дому, хозяйственный блок, душевая, баня, гараж.

Первый компьютер в Веретейской школе появился благодаря Юрию Семёновичу. Скромный домик Геншафтов привлекал множество людей. Естественно, в нём проводили много времени дети Геншафтов, их семьи и друзья. Внуки Петя и Витя практически все лето проводили в Веретее, набираясь сил и здоровья, помогая деду в хозяйственных и строительных работах. Кроме родственников, в Веретею приезжало множество друзей Геншафтов. Вечерами гости собирались у костра, долго пели под гитару. Геншафты не замыкались в своем доме, имели множество контактов с жителями Веретеи, их хорошо знали в селе. Выезжали и в Борок, ежегодно участвовали в Морозовских чтениях. Сын Юрия Семёновича Семен, скрипач оркестра Большого театра, как-то выступил с концертом. Зал был полон! А благодаря инициативе Лилии Александровны Геншафт, поддержанной в Некоузском районе, из Москвы была привезена целая библиотека (около 40 тысяч книг), что удвоило библиотечный фонд Некоузского района.

Умер Юрий Семенович 1 апреля 2009 года, а 28 июля его прах был развеян над Рыбинским водохранилищем в районе Веретеи. Это была последняя воля ученого.

(В. А. Цельмович)

Этот список можно и нужно продолжить именами генерала Тюмина, уроженца Иванцева, В. А Патрухина (1865 — 1942), секретаря Д. И. Менделеева (место рождения — деревня Обухово и З. Д. Бондаренко, Героя Социалистического труда (д. Кашино). Но те крохи знаний, которые имеются в нашем распоряжении, пока не позволяют пролить свет на их биографии. Это тема для будущих исследований. Точку ставить еще рано.