Юному денщику этот день казался очень долгим. Азат не сводил глаз с дороги, по которой полицаи угнали Маринку в фашистскую неволю…
Ветер, принёсший холод, резко изменил направление. На улице потеплело. Но даже южный ветер не порадовал Азата.
Конвоиры, по всей вероятности, задержались в дороге. Поэтому начальник холминской полиции один коротал вечер. Съёжившись на постели в своей каморке, Азат слушал, как полицай горланил песню о ямщике.
Денщик долго ворочался с боку на бок. Ему не спалось. Все мысли его были с Маринкой и её друзьями.
Из полудремотного состояния его вывел сильный удар в бок. Вскрикнув от боли, Азат вскочил на ноги. Перед ним стоял Одноглазый.
- Дрыхнешь, лентяй! - напустился он.- Изба холодная. Чай остыл.
Денщик кинулся исполнять приказание. Пока он таскал дрова и затапливал печь, Верзила, поёживаясь, сидел на своей койке, подняв воротник шинели. Он, очевидно, простудился в дороге. Глухой кашель одолевал его.
Азат суетился возле печки, стараясь как можно быстрее напоить полицаев чаем.
- Подумать только, сто тысяч пленных оставили на Волге! - вдруг воскликнул Одноглазый, ни к кому не обращаясь.- Вот тебе и хвалёная армия великого рейха!
Он заметался по комнате, как загнанный зверь. В гаком состоянии Азат видел Одноглазого впервые. Лицо его стало темнее тучи.
Подавая Одноглазому чай, Азат думал: «Неужели это правда? Если уж старший полицай мечется, значит, не без причины».
Как тут не оцепенеть от радости! Маленький денщик невольно заулыбался. Заметив довольное выражение на лице Азата, Одноглазый вне себя от негодования заревел:
- У-у, зараза, чему радуешься! Пошёл прочь, болван!
В каморке Азат сам себе хозяин. Тут даже можно посмеяться, только не особенно громко.
Немного придя в себя, он уже раздумывал над тем, как сделать, чтобы всё село узнало о большой победе Советской Армии на Волге, чтобы у всех был великий праздник.
Азат с нетерпением стал ожидать подходящего момента, чтобы ускользнуть из-под надзора полицаев и посоветоваться с учителем. Вот кто даст ему наилучший совет!
Но как отлучиться из участка? Одноглазый сделался особенно подозрительным, словно почувствовал нетерпение денщика.
- Послушай, почему ты такой весёлый? - допытывался Одноглазый.- Ходишь будто именинник. Ну, докладывай, что с тобою приключилось?
- Нечего мне докладывать, и ничего со мной не приключилось,- отвечал Азат.- Чего мне радоваться?
- Ты прав, радоваться вроде бы нет особой причины.
Полицаю ничего не оставалось, как отступиться или делать вид, что отступился.
Уже наступил вечер, а маленький денщик всё ещё не сумел выбраться на улицу. Старший полицай ни на минуту не спускал с него глаз.
«Нет уж, дудки,- сказал себе Азат, приняв какое-то решение.- Я не я, если не перехитрю Одноглазого».
- Больному всё хуже и хуже,- громко сказал Азат, стоя над постелью Верзилы.- Ему бы сейчас медку или кипячёного молока с маслом..»
Верзила промычал что-то невнятное. Ему, пожалуй, было не до молока. Одноглазый прислушался к словам денщика.
- Подойди сюда, маленький шаман! - приказал он.- Ты, может, пытаешься заговорить болезнь? Ну, чего стоишь, вылупив глаза? Бегом, говорю, несись за молоком. Одна нога здесь, другая - там!
Мальчишке только это и надо было! Он пулей вылетел из дому.