Время шло. Ночь вкрадчиво подобралась к избушке, постояла возле и не торопясь шагнула в окно.
Даже семилинейная лампа не сможет теперь справиться с нею.
Азат удержал себя, не зажёг лампу. Он любит следить за тем, как приходит ночь. Вот-вот послышатся удивительные звуки, напоминающие чьё-то невнятное воркование. Это переговариваются сонные птицы, устраиваясь на ночлег.
Если бы не этот проклятый Рыжий, откинувшийся на подушку, Азат вышел бы на крыльцо. Мальчишка с ненавистью взглянул на пленного. Всё-таки пора зажечь лампу. В темноте с пленным опасно сидеть. Рисковать, конечно, не стоит.
И вдруг загрохотало небо. Поначалу Азату показалось, что это первый весенний гром. Он кинулся к окну. Разве под звёздным небом бывает гроза?
Один удар! Второй и третий…
- Наверно, наши отбомбились над Красным мостом,- прошептал мальчишка. Но ничего не увидел в ночном небе - ни самолётов, ни зарева.
Азат прислушался. Тихо. Партизанская стоянка ни звуком не выдавала себя.
Дядя Ваня словно в воду канул, пора бы, пожалуй, вернуться. «Неужели всё ещё допрашивают немца?» - тревожно думал Азат.
Сумеречная ночь не сулила ничего доброго. Что она может обещать, если за лесом враг, а рядом с тобой пленный?
Слышно, как сопит во сне Микола Фёдорович. А Миша-поварёнок - тихоня. Уткнулся в подушку и затих до утра.
Спят себе и не слышат, как рвутся бомбы. Ещё умудряются, наверно, видеть сны.
Рыжий тоже похрапывал. Но Азат настроен недоверчиво: в самом деле спит проклятый фашист или только представляется?
Кто-кто, а Рыжий сегодня не должен был бы так спокойно спать. Его только что обвинили в тяжком преступлении.
«Или он считает себя невиновным или уж очень здорово владеет собой,- размышлял Азат.- Если он не испугался наговора, значит, надеется оправдаться. Не зря же он собирал автографы…»
Однако тревожное чувство не оставляло Азата. Мальчик два раза подходил к изголовью, постоял над Рыжим, прислушался: спит или притворяется?
Конвоиру не полагается дремать. Вот почему он ходил взад-вперёд: от двери до койки Рыжего. При этом он ступал тихо, почти крадучись.
Но сколько же можно ходить? Легко сказать: «Глаз с него не спускай»! А что делать, если веки сами собою слипаются?
Азат ущипнул себя. Это верное средство против сна. Однако скоро убедился, что щипок не действует.
Он попытался вспомнить самые тягчайшие преступления часовых, знакомые ему по книгам и по рассказам отца. Перед его глазами вдруг возник образ красноармейца, заснувшего на посту… Он дремлет, уронив голову на грудь, а тем временем беляки пробираются в расположение красного полка.
Азат вздрогнул и испуганно оглянулся: где же беляки?
Нет ни беляков, ни красного полка, но есть непреодолимое желание сомкнуть веки… хотя бы на секундочку. Самую короткую.
В полузабытьи прошла минута или десять. Кто знает сколько!
Пленник по-прежнему похрапывал. Казалось, ничто в жизни его не тревожит.
Азат стал думать об отце. Что он, бедный, делает в эту пору? Ещё больше тревожит его судьба матери. Кого только он не расспрашивал, стараясь что-нибудь разузнать о ней. Но никто ничего определённого сказать не мог. Артист пообещал взять его с собой в город. Азат ждёт не дождётся этого дня. Там в дупле дерева, может, лежит для него заветная записочка?..
Внезапно Азату пришла в голову великолепная мысль: испытать Рыжего. Может, он прикидывается, что спит, а сам ждёт подходящего момента, чтобы сбежать?
Решено: ему ничего не стоит обнять карабин и уронить голову на грудь. А храпеть он умеет не хуже Рыжего.
Азат здорово изображал из себя заснувшего на посту часового. Но вдруг ему почудилось, что на него пристально глядят.
Нет, не может этого быть, некому следить за Азатом. Все спят сладким сном: и Микола Фёдорович, и Миша-поварёнок, и Рыжий.
Может, Азату просто не хватает выдержки? Как тогда не хватило Маринке?
Азат вспомнил, как он прокрался в дом учителя, чтобы предупредить о предстоящем налёте полицаев… Тогда у Маринки тоже не хватило выдержки. Из-за этого она сделалась как испорченная патефонная пластинка: повторяла одну и ту же строчку…
Всё явственнее он ощущал на себе чужой взгляд, С трудом поборол он полудрёму и широко раскрыл глаза.
Рыжий не спал, рука его тянулась к карабину!
Азат заорал не своим голосом. Ему бы вскинуть карабин, но в этот миг он даже думать забыл об оружии.
Воспользовавшись минутой растерянности, Рыжий кинулся к двери.
- Стой, буду стрелять!
Но куда там! Рыжий успел нырнуть в дверь. Проснувшиеся мальчишки не сразу сообразили, что происходит,
- Немец сбежал! - завопил Азат и бросился вслед за Рыжим.
Но разве увидишь его, проклятущего, в такую непроглядную ночь? Рыжий как сквозь землю провалился. Он, скорее всего, притаился где-нибудь рядом. Но где его искать?
Надо было немедля бежать в командирскую землянку, поднимать тревогу, пока не поздно.
Азат бежал, спотыкаясь и падая. «Упустил! -горько упрекал он себя.- Первое задание не выполнил».
- Кто идет? - окликнул его часовой.
- Это я! Новенький.
- Чего несёшься как очумелый? Я мог нечаянно пристрелить тебя. Ночью скакать галопом не полагается, тем более возле командирской землянки.
- Я упустил Рыжего!
- Какого такого Рыжего?
- Да немца проклятого!
- Чего же тогда тут торчишь? - рассердился часовой.- Беги бегом к командиру!
- Где же её землянка?
- Вон, разве не видишь?
Азат со всех ног бросился вниз по ступенькам.
- Что случилось? - спросил дядя Ваня, поднимаясь навстречу.
- Рыжий сбежал! - с трудом выговорил Азат.
Мальчишка понимал, что ему, конвоиру, нет никакого снисхождения.