Нестор решил забыть о том, что он Наг до пятницы, на которую кем-то важным из Раджаса был запланирован корпоратив. Не получилось. Вечером в четверг в парке он встретил Семена Немировича. Нестор сказал бы, что встретил случайно, но уже больше трех лет он не верил в случайности.

Нина часто намекала мужу, что он должен больше времени проводить с семьей. И вот в четверг, сразу же после работы, Нестор, Нина и пятилетний Антон отправились в парковое кафе.

Работа в школе, при всей сложности и ответственности, имеет ряд преимуществ. Один из таких бонусов — занятость до трех часов дня. И это даже при полной загрузке, включая дополнительные занятия с отстающими учениками или, наоборот, с олимпийскими надеждами.

Нина не работала в школе со дня ухода в декретный отпуск. Система дошкольного воспитания уже давно функционировала с перебоями. Ясельных групп не было со времен распада большой страны, мест в детских садах не хватало, нужно было «решать вопрос». Собственно, могли помочь и родители Нестора, которым удалось «поймать волну» в лихие годы, и родители Нины, которые несколько лет как уехали по научной линии в спокойное и сытое зарубежье. Но тут грянула эпидемия какой-то хитрой заразы, многие сады позакрывали на карантин и Нина решила заниматься ребенком до трех лет сама. Тем более, что пособие по уходу за ребенком в то время не сильно отличалось от официальной заработной платы учителя начальных классов.

Прошло три года, пособие выплачивать перестали, но к тому времени Нина совсем потеряла квалификацию, забыла все, кроме бессонных ночей за проверкой тетрадей и нервы, потраченные на неспокойных учеников и неадекватных родителей. Одним словом, Нина решила остаться дома с ребенком до шести лет без содержания. Закон благосклонно признавал такую деятельность, позволял ее и даже включал в трудовой стаж.

Сегодня Нестор ушел с работы в начале третьего. В три вся семья, уже пообедав, ела мороженое. В полчетвертого вся семья играла в минигольф. В полпятого Антон уже выбирал себе книжку с картинками на книжной ярмарке. В пять пятнадцать Нина решила, что отцовский долг выполнен, отпустила Нестора домой с покупками: книгой и настольной игрой, но с условием, что эту самую игру сообразят на троих перед отходом ребенка ко сну. Мама и сын отправились в кинотеатр на какой-то мультипликационный то ли сиквел, то ли ремейк. Сеанс начинался в семнадцать тридцать, а значит у Нестора было не менее двух часов для одинокой медитации. Путь его лежал от кинотеатра домой через весь парк, мимо кафе и минигольфа.

В районе кафе к Нестору привязалась собака. Шавка была худая и облезлая, выглядела жалобно. Нестор выгреб из кармана куртки раскрошенное печенье, оставшееся еще со времен кормления лебедей на Переправе. Собака смела все в один миг, уверилась в том, что Нестор — хозяин, и вменила себе в обязанность эскортировать нового хозяина в пути. Так бы и довела собака Нестора до дверей парадного входа, если бы по дороге им не встретился ребенок.

Ребенок нес за хвост кошку. Нестор хотел было отругать мальца за жестокое обращение с животным, но вовремя понял: кошка была дохлой. Ребенок тут же стал трогательно похож на Гекельберри Финна. Он был такой же чумазый, а его одежда была так же живописно грязна и разлохмачена, — нужно было только сделать поправку на более северную широту и более холодное время года.

— Дохлая? — констатировал Нестор.

— Ага! — грустно сказал пацан и зачем-то покрутил кошкой так, как хозяйка мешает ложкой на кухне заварной крем в кастрюле. — Собака сгрыз.

Помолчал, а затем уточнил с той же ровной грустью:

— Моя кошка. Хорошая была. Добрая.

Потом пацан посмотрел на увязавшуюся за Нестором шавку и вдруг резко ткнул кошкой в собачью морду:

— А ваш собака голодный? Будет ее жрать? Мне не жалко.

— Это не моя собака, — Нестор заспешил дальше, а шавка, наконец-то, отвязалась: вариант с кошкой явно ее заинтересовал.

Нестор шел мимо площадки, где располагались лунки для игры в гольф в количестве восемнадцати штук. При минигольфе работало небольшое заведение питания-выпивания: спортивные результаты требовали анализа за бокалом сока для детей, прохладного самодельного вина для мам или холодного разливного пива для пап. Были напитки и покрепче.

Именно с таким напитком — с бокалом коньяка — за одним из столиков сидел Семен Немирович Волх, по непроверенным слухам — Дракон, по проверенным данным — врач, триединый и вездесущий.

Врач улыбался: он видел учителя, он жаждал беседы.