Сначала завыла собака. Она выла долго, протяжно, тоскливо. Этот вой накрыл не только улицу Кисельную, но и весь поселок каким-то серым колпаком безысходности. Так выть могла только северная собака. Акита-ину или маламут. Судя по мощи этого воя, скорее всего — маламут. Такой вой должен простираться над аляскинским белым безмолвием и будить серых гризли и белых волков, а не витать над маленьким пригородным поселком, пробуждая похмельных мужиков.

Потом зазвонил телефон. И тоже долго не умолкал. Долго, потому что Нестор забыл телефон на кухне. Пока спросонья он пытался отделить вой от звонка, пока думал, хочет ли вообще вставать и отвечать на вызов, а потом пока искал трубку на втором, затем на первом этаже, телефон успел прозвонить не менее десяти раз. Не десяти гудков, а десяти полных вызовов, когда звучат уже слова автоответчика: «На данный момент абонент не может принять Ваш вызов. Проверьте правильность набора номера или повторите попытку позже» с повтором на английском.

Наконец Нестор нажал «прием». Говорил Кир.

— Не спрашивай, не спорь, не сомневайся. Быстро одевайся, заводи «Змея» и мчи на Восьмой километр, к долгострою. Твоя точка сборки сегодня там. Да, возьми все салфетки Семена.

— Какие салфетки? — опешил Нестор.

— С его печатью «Врач» и те, с шариками. Не забудь.

Кир дал отбой. Нестор взглянул на дисплей телефона. Семь часов утра. Вчера Наставник разрешил спать до обеда. Что за спешка?

Недовольный, но не смеющий ослушаться, Нестор впрыгнул в кордуровые штаны (насколько в них можно впрыгнуть), натянул черную футболку и в должном порядке облачился во все необходимые элементы защитной амуниции мотоциклиста. «Как рыцарь на ристалище, — подумал Нестор. — Только оруженосца не хватает».

«Змей», простоявший нетронутым несколько дней, обижено огрызнулся. Но аккумулятор не подвел — машина взяла обороты, все датчики символизировали о порядке и готовности. У Нестора промелькнула виноватая мысль, что вот он-де перебудит сейчас весь поселок, но после этого серо-снежного воя будить в поселке уже, наверняка, было некого.

На Восьмом километре он был через двадцать минут после звонка Наставника. Наставник уже ждал его. Нестор снял шлем и улыбнулся навстречу, но Кир был серьезен, даже хмур.

— Не глуши! — сказал он, указывая на «Змея».

— Поедем куда? — удивился Нестор. — Я неуверенно с седоками, но для Вас — попробую.

— Салфетки взял? — строго спросил Кир.

Нестор кивнул. Его так и подмывало сказать голосом волшебного кота сира Людовика из кинофильма «Мэри Поппинс, до свидания»: «Майкл, Джейн, Ваши шарррики?», но Нестор сдержался. Просто молча кивнул. Наставник вздохнул, как показалось, с облегчением.

— Подгони к лазу, — попросил Кир.

Нестор послушно, только ногами, подрулил свой кастом почти вплотную к муравейнику, через который ему уже столько раз случалось проникать в Раджас. Совершенно дикая ситуация. Очередное испытание, только теперь для новоиспеченного Нага Третьего дна? Кстати, что там Зоенька говорила о Третьем дне? Кажется, о каком-то праве на личный эскорт?

Нестор так и не понял, что сделал Наставник, но земля разверзлась.

И вот они уже стоят в каком-то неимоверно величественном туннеле, в самом его начале.

— Апокалиптическая галерея? — узнал Нестор.

Кир молча сел за спину наезднику, крепко обхватил его за талию и приказал:

— Мчи!

Нестор выжал сцепление и тронул ручку газа. «Мчать» сразу не удалось: седоков за спиной возить случалось редко. Жена это дело не любила, так что — несколько средней успешности опытов с друзьями да со случайными девушками. Чуть повиляв, Нестор все-таки словил равновесие и прыгнул через вторую передачу на третью и следом, почти сразу, — на четвертую. «Змей» решил не обижаться на перегруз — двигатель весело и четырехтактно запел. Машина понеслась к свету в конце туннеля.

— Догоняй! — заорал Кир за спиной.

— Кого? — так же проорал Нестор в открытое забрало шлема.

— Наших!