Эмблема 1-й горной дивизии.

Краткая история. 1-я горная дивизия была создана в 1938 году на базе существующей с 1935 года горной бригады. В 1939 году дивизия участвовала в Польском походе и имела приказ захватить временно принадлежавший Польше украинский город Львов: 20 сентября 1939 года 1-я гд «натолкнулась около Лемберга на русские войска… Поэтому запланированного нападение на Лемберг не произошло, и дивизия снова маршировала на Запад». В 1940 году 1-я гд приняла участие в Западном походе, а в 1941-м, после Югославии, опять появилась у Львова. Дальнейший ее боевой путь пролегал по маршруту: Умань, Донецк, Миус, где егерями и был встречен новый, 1942 год.

В 1942-м 1-я горная дивизия участвовала в Харьковском сражении, в походе на Кавказ и Кубань, откуда, в 1943 году, ее отправили для обновления и боевых действий на Балканы. В 1944–1945 годах дивизия использовалась на Балканах и в Венгрии. В самом конце войны она была переименована в народную горную дивизию (1. Volks-Gebirgs-Division) и закончила свое существование сдачей в плен. В состав дивизии входили:

Gebirgsjäger-Regiment 98 (горно-егерский полк)

Gebirgsjäger-Regiment 99

Gebirgsjäger-Regiment 100 (убыл в 5-ю горную дивизию в 1940 году)

Gebirgsjäger-Bataillon 54 (горно-егерский батальон, создан в 1943 году)

Hochgebirge-Jäger-Bataillon 1 (высокогорный егерский батальон)

Hochgebirgs-Jäger-Bataillon 2

Gebirgs-Aufklärungs-Abteilung 54 (горный разведывательный батальон)

Kradschützen-Abteilung 54 (мотоциклетно-стрелковый батальон)

Radfahr-Abt. 54 (самокатный батальон)

Gebirgs-Artillerie-Regiment 79 (горно-артиллерийский полк)

Gebirgs-Panzerabwehr-Abteilung 44 (горно-противотанковый дивизион)

Gebirgs-Nachrichten-Abteilung 54 (горный батальон связи)

Gebirgsjäger-Feldersatz-Bataillon 54 (горно-егерский запасной батальон)

Gebirgsjäger-Feldersatz-Bataillon 79

Div.Nachschubflihrer 54 (дивизионный отдел снабжения)

Gebirgs-Träger-Bataillon 54 (горно-вьючный батальон)

Kriegsgefangenen-Gebirgs-Träger-Bataillon 54 (горно-вьючный батальон из военнопленных)

С октября 1940-го по декабрь 1942-го дивизией командовал генерал Губерт Ланц (Hubert Lanz).

1-я горная дивизия накануне Харьковского сражения. С октября 1941 года 1-я горная дивизия, закончив бои в районе Донецка и Макеевки, была отправлена на Миус-фронт. К январю 1942-го в ротах дивизии насчитывалось в среднем по 44 человека. С 18 февраля егерей стали перебрасывать на участок группы Макензена, который находился в районе реки Самара — на южной границе Барвенковского выступа. Здесь, усиленная танками, 1-я горная дивизия приняла участие в ожесточенных боях, длившихся до середины марта.

Таким образом, к началу Харьковского майского сражения 1-я горная дивизия оказалась в 3-м армейском моторизованном корпусе Макензена. В состав этого корпуса, до начала сражения, входили и занимали позиции с востока на запад:

— 100-я легкая пехотная дивизия, усиленная Усиленным хорватским пехотным полком;

— 14-я танковая дивизия;

— 1-я горная дивизия, к которой «были подведены еще несколько итальянских боевых групп» (судя по фотографиям из истории 1-й гд, речь идет о группе Барбо).

1-я горная дивизия в Харьковском сражении.

1-я горная дивизия в Харьковском сражении. 17 мая 3-й танковый корпус Макензена начал наступление на Барвенково. Боевые действия 1-й горной дивизии, которая обеспечивала левый, западный, фланг корпуса, состояли из следующих этапов:

17 мая. Прорыв фронта. 1-й горная дивизия, наступая на Барвенково, находилась на левом фланге 3-го корпуса Макензена. Построение самой 1-й гд в этот день было следующим:

— на правом фланге дивизии находился ее 99-й полк, который наступал от Александровки на Самаре на Барвенково через Федоровку (противник — 341-я сд);

— в центре боевого порядка 1-й гд был ее 98-й полк, ось наступления которого проходила от Софиевки на Самаре до Гавриловки (западнее Барвенково) через Богдановку (противник — 351-я сд);

— левофланговой частью 1-й горной дивизии была итальянская боевая группа Барбо, которая, судя по карте Ланца из истории 1-й гд, была отброшена советской 341-й сд на свои исходные позиции на Самаре. Однако, по всей вероятности, Ланц перепутал местами советские дивизии. В районе действия группы Барбо и 98-го горно-егерского полка занимала оборону 351-я сд.

18–21 мая. Оборона фланга корпуса. 1-я горная дивизия заняла оборону фронтом на северо-запад, от Софиевки на Самаре, до Барвенково. Противниками дивизии, с севера на юг, были части отступившей сюда 341-й сд, срочно переброшенные на этот участок части 70-й и 62-й кавалерийских дивизий 2-го кавкорпуса и 14-й гвардейской сд, а также удерживающаяся на своих позициях у Самары 351-я сд. Трагизм ситуации заключался в том, что 14-я танковая дивизия двинулась в это время далее на север, однако без танков, для которых еще не были построены переправы через Сухой Торец. Там, севернее Барвенково, кроме одного полка 333-й сд и остатков отступивших от Самары 106-й и 341-й сд, никаких советских частей не было. Пока советские резервы ломали оборону 1-й гд, немцы построили переправы, и 14-я танковая дивизия хлынула на ничем не прикрытые тылы наших войск. В последующие дни 1-я горная дивизия занимала свои прежние позиции, ее фронт, за счет небольшого продвижения правого фланга на запад от Барвенково, переориентировался строго на запад — в сторону 57-й армии.

22–24 мая. В резерве. Горло мешка, в котором оказалась 57-я армия, было сужено ударом 16-й танковой дивизии. К 22 мая этот мешок сжался настолько, что 1-я гд стала «лишней», и ее вывели в резерв корпуса в районе Грушевахи. В этот же день было замкнуто кольцо окружения вокруг 6-й армии и армейской группы Бобкина, в котором оказалась и выдавленная в него с юга 57-я армия. Находясь в резерве 3-го танкового корпуса, 1-я горная дивизия сосредоточилась в районе Волвенково — Петровское — Протопоповка. Западнее горных егерей находились 23, 3, 16-я тд, 60-я мд и 389-я пд. Задачей всех этих соединений было не допустить прорыва из котла на восток. К востоку от 1-й горной дивизии занимали позиции 14-я тд и 384-я пд. Их задачей было — не допустить деблокирования котла с востока. Находящуюся между этими группами 1-ю гд можно было быстро развернуть в нужном направлении.

Итальянский бригадный генерал Барбо (слева).

1-я горная дивизия перед наступлением на Барвенково 17 мая 1942 г.

25 мая. Начало борьбы с прорывами. Однако для немцев было бы более выгодным иметь в качестве «пожарной команды» более подвижное соединение, чем горная дивизия. «Поэтому, — сообщает командир 3-го танкового корпуса, — после полудня 25 мая 1-й горной дивизии пришлось перейти в наступление через позиции 60-й моторизованной дивизии, чтобы таким образом высвободить ее из боев как первое (единственное) подвижное соединение. Но наступление горных егерей напоролось на попытку прорыва огромных масс противника, которые просто перекатились через тонкий заградительный фронт 60-й моторизованной дивизии, прикрывавшей одну из „дыр“, образовавшихся при наступлении, и покатились дальше на восток. Чертовски трудная ситуация!»

Из этой ситуации удалось выйти, по сообщению того же Макензена, с помощью авиации — прорвавшиеся советские части удалось остановить раньше, чем они подошли к восточной полосе обороны корпуса.

Обидно… Ведь направление прорыва было выбрано очень удачно — все танковые соединения немцев (23, 3, 16 и 14-я тд) находились севернее. Перед прорвавшимися через 60-ю и 1-ю дивизии советскими войсками оставалась только 384-я пд, фронт которой был растянут вдоль Северского Донца на 15–20 км…

Однако пришло время передать слово непосредственному участнику боев с немецкой стороны.

«Наступление на Барвенково было назначено на 17 мая. Рано утром, в 03.50, егеря начали наступление, — рассказывает командир 1-й горной дивизии Губерт Ланц. — Севернее Александровки ударная группа Бухнера (99-й полк) прорвала хорошо оборудованные зимние позиции и нанесла удар с обеих сторон дороги на Барвенково.

Неприятель, 341-я и 351-я сд, отчаянно оборонялся в своих многочисленных, друг за другом расположенных окопах. В атаке на один такой окоп около Федоровки погиб наш кавалер Рыцарского креста фельдфебель Гефеле (Häfele). Но порыв нашего наступления не был остановлен.

После взятия Барвенково были зачищены от неприятеля населенные пункты в долине Сухого Торца. Весь район между Самарой и дорогой Барвенково — Лозовая был взят с боями.

В Троицыно воскресенье, 24 мая, мы направляемся на север, и следующей ночью нас вводят в бой между 16-й танковой и 60-й моторизованной дивизиями по обе стороны Лозовеньки. Ситуация сложилась так: когда на второй день наступления южного крыла 17-й армии, а именно 18 мая, был достигнут Изюм, Тимошенко, чтобы не стать отрезанным, предпринял свою собственную атаку. Но масса его войск южнее Харькова и западнее Изюма находилась в мешке и была со всех сторон уже окружена в долине Береки. При этом речь шла о главных силах красных 57-й и 6-й армий приблизительно 17-ю пехотными или танковыми дивизиями и 8-ю моторизованными бригадами. Эта спрессованная на узком пространстве чудовищная масса войск намеревалась вырваться, чтобы соединиться с находящимся приблизительно в 40 км русским фронтом по ту сторону Донца.

Предотвращение этого прорыва совместно с другими войсками стало новым заданием для дивизии. Это привело к драматическим событиям. Уже через несколько часов, после того как 1-я горная дивизия заняла свои позиции на довольно обширной дуге, в ночь с 25 мая на 26 мая началось первое извержение. С чудовищным воем, в освещаемой сигнальными ракетами ночи, под резкие команды своих офицеров и комиссаров хлынули тесно сжатые русские колонны на наши позиции.

Мы открыли бешеный оборонительный огонь.

Неприятельские колонны поворачивают на север, натыкаются там на такой же огонь, но, несмотря на это, прорывают нашу тонкую линию, убивают и колют все, что стоит поперек их дороги. Спотыкаясь о трупы, они пробегают еще пару сотен метров и падают, наконец, под нашим огнем. Все, что остается живым, откатывается назад в долину Береки. Через некоторое время — уже на рассвете — в долину были отправлены наши ударные группы (Stosstrupps). Однако продвинуться далеко вперед им не удалось, там все кишело русскими. Оказалось, что те, которые обработали нас ночью и покрывали теперь все поле сражения — неописуемая жуткая картина, — были лишь их частью. Котел еще не ликвидирован, и десятки тысяч не желающих сдаваться в плен находились внизу у Береки. Атака наших танков подтвердила это впечатление. Они были атакованы появившимися Т-34. Это не выглядело похожим на сдачу.

Когда в вечерних сумерках огромный русский самолет влетел в котел — вероятно, с решающим приказом, — мы приготовились к обороне от дальнейших атак. Ужасающий крик и рев возвестили о новом извержении. В мерцающем свете сигнальных ракет было видно, как они идут. Плотной массой, передние ряды тесно сомкнуты, в сопровождении танков.

На этот раз неприятель наступает несколькими клиньями по всему фронту — в последнем отчаянии, по большей части бессмысленно напившись. Как роботы, видимо, нечувствительные к нашему огню, вторгались они то тут, то там в нашу оборонительную линию. Страшными были здесь их следы. С раскроенными черепами, до неузнаваемости изуродованных гусеницами находили мы наших товарищей, которые защищались до самого последнего момента на этой дороге Смерти. Разумеется, недалеко протянулся путь этого извержения.

К следующему утру битва на окружение возле Береки была закончена. Свыше 27 000 пленных, почти 100 танков и почти столько же орудий попало в наши руки. Однако и наши потери были горькими. С 17 мая, начала наступления на Барвенково, дивизия потеряла 431 убитыми и свыше 1300 ранеными.

После этих смертоносных ночей, которых никто никогда не забудет, у нас был один спокойный день для того, чтобы расчистить поле битвы и похоронить наших павших. Затем мы двинулись на север. На фронте, развернутом у Донца, по обе стороны от Балаклеи и вниз до Чепеля, была развернута оборонительная позиция. Здесь мы оставались до солнцестояния.

Пока мы отдыхали, главным армейским командованием были отданы распоряжения о последних приготовлениях к упомянутому летнему наступлению на Южном фронте. Мы принадлежали теперь 11-му корпусу (Штреккер) 17-й армии (фон Штюльпнагель) группы армий „А“ (Лист).

Хорошо подготовленные, рано утром 22 июня — в годовщину Олешичей (Oleszyce) — мы начали атаку и вскоре достигли Донца между Залиманом и Савинцами. Когда голова 2-го батальона 98-го полка Баумгартнера устремилась через мост, он взлетел на воздух вместе с храбрыми егерями. Однако затем удалось перебить запальный провод и отбить попытку русского подрывного отряда взорвать остатки моста…»

Кладбище 98-гo полка в совхозе села Степок.

Горы советского оружия у Береки.

Переход 1-й горной дивизии через Северский Донец.