Запах! Целые клубы сложносоставных запахов. Вонь собственного немытого тела, аромат сгорающих сосновых поленьев, дразнящий запах горохового супа и копченого сала, мокрая шерсть, чадящий в светильниках жир и многое, многое другое. Вот что, разбудило меня. И все настолько четко, настолько пронзительно, что первая мысль которая меня посетила, меня же и удивила. "Так вот в каком мире живут собаки", а вторя "Чтоб я сдох, если я еще не умер!"

Я слегка повернулся. Положив на руки голову, в свете тускло горящих жировиков за столом, тихо посапывая, спала Соле. Я вдруг осознал, что я не только все замечательно вижу, но и прекрасно слышу. А еще мне жутко хотелось пить, я попытался облизать пересохшие губы и неожиданно наткнулся языком на острые шпеньки зубов торчащих в деснах. Что за черт! Я же помню, как они повылетали к Бененой маме. Зрение, слух, зубы — что вообще происходит?

Видно мое кряхтение и сипение разбудило девочку. Подняв голову, она несколько секунд, прищурившись, всматривалась в полумрак, соображая, что ее разбудило. А когда сообразила…

— Дядя Петр! — схватив пиалу с водой, она мгновенно оказалась возле меня — Дядя Петр, ты очнулся! Из аккуратно поднесенной пиалы внутрь меня хлынула прохладная чистая вода. Блаженство! То что надо! Слаще меда и хмельнее зелена вина!

— Я сейчас — крикнула Соле и унеслась в темноту землянки. — Яр! Яр! Дядя Петр очнулся!

Да-а, с этим освещением как у негра в ж, надо что-то делать — мелькнула у меня мысль, и тут же — Что это? Я поди помирать раздумал, раз о делах беспокоюсь!

Хлопнула дверь, шаги, загрохотали, посыпавшись на пол поленья, и возле меня нарисовались брат с сестрой.

— Дядя Петр, ты жив? — будто не веря глазам, воскликнул Яр.

— Шшиф — просипел я — фоты! Еще!

— Я сейчас! — мухой умчалась Соле.

— Хатах — снова просипел я — хде?

— Хатак и Хват ушли на охоту по первому снегу. Скоро должны уже вернуться. Не волнуйся — зачастил Яр — у нас все хорошо.

Тут Соле поднесла к моим губам пиалу с водой и я, непроизвольно, поднял руку и пораженно замер, гладя на то, что увидел перед собой! Клешня, птичья лапка, мечта мумии, а не рука. Если и остальное так выглядит, то таких даже в гроб не кладут. Такие — из него встают, когда нечистые на руку американские бизьнисьмены прячут бочку с радиоактивными отходами на старом кладбище. Да-а!

— Сколько я лешу?

Дальше я только слушал, время от времени прикладываясь попить. Рассказывали по очереди, иногда прерываясь, чтобы сдержанно порыдать от полноты чувств. Оттого как им было страшно, когда я умирал, и как они счастливы что я не умер.

В полной отключке я пробыл чуть больше двух недель, а всего со дня первого недомогания прошло два месяца. Уже прошли осенние проливные дожди, заморозки прибили грязь и слякоть, и на днях выпал снег.

Страшнее всего — рассказывала Соле — было, когда я потерял сознание. Не открывая глаза и ничего не слыша, я еще несколько дней бессвязно что-то выкрикивал, кого-то звал, кому-то грозил. Мое лицо искажали гримасы, пальцы, словно когти, впивались в шкуры.

— Великий шаман сражается с ужасным духом старости. — Сказал Хатак — Петр самый могучий шаман, которого я встретил за свою долгую жизнь. Если кто-то и сможет победить в этой борьбе, то только он. Будем надеяться.

А потом я, вдруг, затих.

— Мы подумали что уже все — плача продолжала Соле — ты лежал бледный и холодный, но потом мы поняли, ты все еще дышишь. Очень тихо, и очень редко!

Но, я совсем перестал есть, и пить, лишь иногда, очень редко, делал непроизвольные глотательные движения. И тогда можно было успеть влить в меня воды или теплого мясного бульона. Поэтому они сидели надо мной, по очереди, день и ночь, чтобы не упустить этот момент. Они обтирали меня беспомощного, теплой водой, помня мои наставления. Соле, словно мать, ходила за мной.

И однажды, обтирая меня в очередной раз, она почувствовала под рукой колючую поросль на лысой голове. У меня все волоса то выпали по всему телу. И тут вдруг такое! Вот тогда они осознали, Великий шаман победил страшного духа.

За разговорами, Соле организовала бульончик, я чуть-чуть поел и тут же уснул.

Когда я проснулся снова, возле меня сидел Хатак. Самочувствие было слегка получше, и это радовало!

— Хао, мой друг Хатак!

— Хао, Петр! Великий Шаман Изгнавший Старость!

— Хатак, я тебя умаляю! Прекрати придумывать мне пафосные титулы! Мне и так хреново!

— Если у тебя из головы выпали седые волосы, а растут темные, если вместо старых зубов у тебя во рту растут новые, это вообще-то как?

Как? Хороший вопрос! Я и сам бы хотел у кого-нибудь спросить.

— Хатак, клянусь, я и сам не понимаю что происходит! Надо во всем разобраться.

— Что тут разбираться. За тобой пришел могучий дух, с которым никто не может справиться, а ты прогнал его. Ты самый Великий и Могучий шаман, Повелитель Камней Изгнавший Злой дух Старости!

— Господи! Хатак! У меня нет сил спорить, но давай я так и останусь твоим другом Петром или на худой конец, просто Великим шаманом… Э…? Хатак?!

Видно было, как старому охотнику не нравится моя просьба. Тут ведь чем больше титулов на ком-то висит, тем ты круче. И не важно, охотник ты или шаман. Главное чтобы они были действительно чем-то или кем-то подтверждены. А иначе — ой-ей-ей! Прихватят на незаслуженном, кисло будет. Тут нет еще толерантности и терпимости, к брехунам и любителям проехаться за чужой счет сурово относятся. Дикари-с! Потому-то так печалился Пестрый Полоз, когда я "нарисовался" в племени. Я хоть и сам самозванец, но по сравнению с ним, реально крутой шаман.

Так что, Хатак недовольно жевал губами, шевелил мохнатыми гусеницами бровей, но… как откажешь другу, если он просит?

— Хорошо! — Наконец родил он — Ладно! Что тебе сейчас нужно?

— Жрать, старый. Очень жрать надо! И, это… баню, иначе я сам от себя задохнусь!!!

Тук-тюк, тук-тюк, неспешные удары топором по сосновому бревну, будущему днищу лодки-плоскодонки, никак не мешали думать. А поразмыслить было о чем!

То что, со мной случилось, не укладывалось в голове. Я действительно молодел!!! За эти три недели с момента как я пришел в себя, это стало совершенно ясно. Организм ударными темпами наедал массу. Зубы выросли полностью, стали потихоньку рассасываться старые шрамы, разглаживаться морщины. Волосы перли как на дрожжах. Зрение, слух и обоняние стали значительно лучше, чем даже во времена моей молодости. Это слегка пугало меня и приводило в дикий восторг одновременно. Пугало потому, что неизвестно, как быстро и до какого предела покачусь я в обратную сторону. Кабы не помолодеть до состояния эмбриона! Но больше я был в диком восторге! Я жив!!! Я, сука жив, и молодею!!! Иногда так накатывало, что хотелось орать и давать вприсядку!

Я знаю как выглядит Самый Настоящий Рояль Попадана!!!

Но… как? Почему? Откуда все это счастье?

На ум приходит только одна, логичная версия, которая объясняет все факты и выстраевает в непротиворечивую схему последовательность событий.

Это — портал! Непонятная дверка в ткани времени, имеющая, тем не менее, некий весьма серьезный защитный механизм. Только когда я лежал прикованный к постели, восстанавливаясь после "болезни", у меня нашлось время сопоставить странности, которые творились с самого начала.

Вирусы, микробы, бациллы, вся эта "шерсть" должна проникать во время открытия портала, как сюда, так и обратно. И этот процесс обязательно должен иметь последствия, хотя бы в виде странных заболеваний у местного населения по обе стороны "дверки". Но этого нет. Более того, я уж точно должен притащить целый букет воспалительных гостинцев а-ля 21й век. Но… нет, никто даже ни чихнул от общения со мной. Значит некий механизм "стерилизует" проход?

И еще он угробил все, что было связано с электричеством.

Дальше, мой организм начал понемногу улучшаться. Я помню, стал чуть лучше видеть, слышать, заметно прибавилось сил, перестали беспокоить болячки. Возможно, меня пытались привести к некой норме, но в какой-то момент что-то пошло не так, и процесс сорвался в штопор? А может слишком много во мне всякой гадости? Современной химии, тяжелых металлов, физических изменений, и что-то решило переделать все сразу, скопом, чем долго и нудно колупаться то с одним, то с другим? И тогда мне устроили генеральную реконструкцию!

Был ли результат предрешен счастливым исходом? Ох, не знаю, не знаю! Тут явно действовала не разумная сила, а скорее сила природная. Может, был я чуть худее или чуть слабее, и у меня не хватило бы "топлива" для перестройки. Может именно та малость, воды и бульона, которую мои охотники и ребятишки умудрились впихнуть в меня, как раз и не дала выгореть окончательно? Я почему-то уверен, без них я бы не пережил перерождения.

Все это — плод моих абстрактных умозаключений. Как было на самом деле я вряд ли, когда узнаю. Да и пох! Я жив! Я молодею! И это — прекрасно!!!

На зиму у меня было целое громадье планов. И вот уже середина января, а я только-только приступил хоть к чему-то. Первую неделю я только и делал, что ел да спал. Потом начал потихоньку вставать и вовлекаться, так сказать, в процесс. Нельзя сказать, что без меня здесь все замерло. Плодотворно работал кружок очумелые ручки, например, народ очень сильно продвинулся в резьбе по кости, так же активно велись тренировки, были спущены сверху, из сосновой рощи, заранее заготовленные материалы для кое-каких проектов, но когда я все-таки оклемался, тут-то жизнь и забурлила. Под моим чутким руководством был сделан пресс, и у нас появилось подсолнечное масло. Некоторые блюда сразу вышли на новый уровень. А еще у нас улучшилось освещение, что немедленно повлекло за собой ежедневные занятия по арифметике и письму, а с русским языком мы и так практиковались постоянно. Хатак не обманул. Зима и вправду здесь мягкая. Не как у нас, то снег, то дождь, то дикий холод, а именно мягкая. Время от времени подсыпает снежком, температура около минус десяти, двенадцати градусов, а то и того меньше. Каких-то резких перепадов пока не замечал. Красота!

Так-как лед уже намерз приличный, народ пилит его и загружает в ледник. Для облегчения труда пришлось на скорую руку сочинить "тяп-ляп санки". Убогие, конечно, но свою функцию выполняют. "Шедевр" потом сделаем.

Еще в планах забить по льду сваи под помост в Затон. Прям от берега и до границы камышей с чистой водой. Метров тридцать придется пройти. Надо! К весне у нас все-таки будет лодка. Я вот как раз, в меру своих сил и тюкаю топориком по бревнышку. Драккар мне, конечно, не построить, но добротную плоскодонку вполне по силам. Хотя участвовал я в строительстве и ладьи и драккара, чего только в реконструкции не нахватаешься. Но то — сложные конструкции, пока не с моим опытом и возможностями за такое браться. А вот по Затону рассекать, плоскодонка самое оно.

А еще скоро надо будет собирать крапиву. И делать механические прилады, чтобы облегчить процесс изготовления из нее волокна, а из него веревок, ниток и полотна. И уже совсем пора идти в лес, к примеченным местам, за материалом на луки и древки для копий и дротиков. Хатак — красавец! По одному только описанию нашел мне все-таки тис. Или очень на него похожее дерево. В любом случае я планирую, сделаю много заготовок и из ореха, и из тиса, из рябины и вяза. Да-аа! Много делов, много. Ну, ничего, ничего, помаленьку-потихоньку, тюк топориком да тюк, оно и ладно будет.

Весна! Я стою на краю обрыва и любуюсь на эпическую картину паводка. Повсюду бескрайние темные воды. И тем не менее, к условной границе, которую я отметил колом, до которой обычно доходит половодка, в этот раз она не дошла метра три. И очень хорошо! Пусть так будет каждый год! Да!

Я тут взялся календарь вести. Вместо бумаги — береста, ровные и чистые куски, выдержанные под прессом. Из таких же, кстати, сшил и написал азбуку. С "грифелем" мучился долго, смешивал глину с угольной пылью, сажей от светильников, жиром в различных пропорциях, выдавливал через тонкую трубочку стержни, сушил, пока наконец не получил приемлемый результат.

Хатак совершенно убежденно указал на самую длительную зимнюю ночь в году. А это в моем времени значит — двадцать первое декабря. Скандинавский новый год — йоль. Вот от этой даты я и начал плясать. Так что сейчас по моим записям двадцать третье марта. Где-то в это время, в прошлом году, я уже шел, катя велик вниз вдоль речки навстречу своей судьбе.

Март прошел у нас под девизом "Добудем из клена кленовый сироп". И мы таки его добыли. Это я вам скажу, была целая эпопея. Эти переливания, эти кипячения, выпаривания. Вагон дров угрохали. Но каков результат! Амброзия, божественный нектар! Я сам ложками хлебал, так по сахару соскучился, а у остальных, как только попробовали первый результат, энтузиазм по добыче сиропа стал просто зашкаливать. Стоят в закромах пятилитровые горшочки, аж десять штук, душу радуют. Теперь балуем себя травяным чаем с кленовым сиропом, как бояре.

А вот с медком все никак не срастается. И вроде пчел над нашим заливным лугом немеряно, а пчелиное гнездо все не находится. А уж мы их ищем весьма внимательно.

Скоро должны появиться гонцы из племени Правильных Людей, так говорит старый охотник. Вместе сними вернемся в стойбище, торговать солью и шкурами. У нас уже все к этому готово.

Немного глиняной утвари, в основном глубокие чашки и пиалы да пара горшков, резные фибулы и пряжки, серьги, подвесные кольца и простенькие бусы, а так же простенькие подвески в виде цветов, фигурок зверей и переплетенных геометрических фигур. Еще пару ремней с пряжками и несколько симпатичных небольших кожаных сумочек с застежками в виде пуговиц. На такой ассортимент я мог обобрать все племя до нитки, если они у них были бы. Но мне нужно только соль, хорошие шкуры и кожи.

Вырезано из бивня мамонта "Копье Вождя", полуметровый широкий наконечник с завитушками и прорезными узорами насаженное на резное древко, покрытое простеньким лаком. В целом смотрится красиво, но… как я и обещал мало функциональное. Грешным делом подумал, что Хатак и себе захочет такое, но старому охотнику такой выпендреж оказался не нужен. Взяв за образец мой клевец, он сделал себе воистину убойную штуку. Тяжелая, грамм в пятьсот, ударная часть, стилизованная с большой экспрессией под голову цапли, была надета на вязовую рукоять, обмотанную плетеным шнуром из крапивного волокна и покрытую несколькими слоями лака.

При проверке, Хатак, казалось обманчиво легким ударом, пробил череп лошади, добытой на недавней охоте. Ударить таким клевцом человека нужно только раз, пятнадцати сантиметровая рабочая часть гарантированно отправит на тот свет любого. Он и мне такой "подогнал". Пришлось в ответ, так сказать, от нашего стола — вашему столу, сделать ему все из того же бивня пальцатую цепуру с медальоном. Сама цепь из овальных бляшек с прорезным геометрическим орнаментом, а медальон в виде оскаленной морды саблезуба! — не остался в долгу и я. Хатак был в отпаде, снял все свои старые ожерелья из когтей и зубов и повесил на столб в землянке. А ходил только в этой цепи.

Третьей с нами идет Соле. Конечно, и ее брату, и Хвату хотелось покрасоваться в племени, но я сказал — Рано! Они и увяли.

Соле! Эта огневолосая зеленоглазка за год, на отличных харчах в тепле и ласке, при правильной физической нагрузке из девочки-подростка стремительно трансформировалась в очень юную, но уже девушку. Похорошела, вытянулась вверх, шнуровочку кое в каких местах на одежке пришлось подраспустить. Чистенькая, сияющая, и если разбивать сердца мужчин ей пока еще рано, то своим "прикидом" она точно "убьет" половину женского состава племени, если не всю. В общем-то, как модель а-ля "Каменный век" я ее и беру, помимо одежды на ней будет висеть целая выставка "Последний писк неолита". Серьги, прорезные крупные бусы, красивые подвески, резные кольца на пальцах, плетеный ремешок с подвесками на поясе, гребень, заколки в волосах, фибулы. Как только все это разглядят женщины, у мужчин племени Правильных Людей настанут "веселые времена".

Кстати, то что на обильной и разнообразной еде в рост пошли брат с сестрой не удивительно, но и Хатак весьма преобразился. Мягкая пища, супы, каши, вареные и свежие овощи. И вот уже старый Хатак выглядит не таким уж и старым. Да, никуда не делись морщины, и зубов не прибавилось, и волос по-прежнему седой, но… Хатак стал гораздо бодрей, резче. Его лицо часто посещает довольная улыбка. И уже видно, что ему не шестьдесят и не пятьдесят, а слегка за сорок. И если, извините за анатомизм, ему не будет поддувать в задницу морозным сквознячком, если у него будут сухие ноги, и он не будет дышать угарным газом возле костра, ютясь в тесной яранге, то он вполне проживет еще многие годы. На таких-то деликатесах!

Через три дня, как и предрекал Хатак, явились гонцы сообщить, что племя уже стоит на переправе и Острый Рог ждет в гости Великого шамана. Пришел Молодой, что неудивительно, а также еще четверо охотников, одним из которых был Батор. Значит все-таки выжил, и даже встал на ноги. Красавчик!

Хатак был искренне рад видеть Батора, он часто поминал его в своих разговорах, хвалил как охотника и тепло отзывался как о человеке. Даже сдержанно хвалил, как тот мечет дротики, это Хатак-то, у которого кто не косорукий, тот косоглазый. И очень сожалел, что его нет рядом с нами. Я даже однажды поинтересовался, может быть Батор сын Хатака? Старый долго смотрел в огонь и ответил, что он был бы счастлив, но он не знает. И да, отцам необходимо знать своих детей! Теперь, после долгого общения со мной он это отчетливо понимает.

Чтобы в будущем избежать лишнего геморроя с праздношатающимися аборигенами там, где я живу и работаю, велел ставить лагерь наверху, на одной из полян расположенной недалеко от обрыва. И посещать лагерь не больше чем по два человека зараз, это чтобы поговорить с потенциально нашими людьми без лишних ушей, да и показать им можно чуть побольше чем остальным.

В результате все пришлые по очереди побывали у нас в гостях, поохали, поахали. Уж не знаю, кто из них стучит шаману, а кто вождю, но на ночь у нас остались Молодой и Батор. И если Батор приглядывался с неким непониманием, того ли он перед собой видит, то Молодой первое время вообще смотрел на меня открыв рот и вытаращив глаза. Он то, в отличие от Батора, общался со мной гораздо дольше и плотнее, и не заметить странностей в моем облике немог. Было насмелился спросить, а я ему так подмигнул, у него все вопросы в горле и застряли.

Молодой и есть Молодой. Хороший парень, но и только. Поэтому был сдан на попечение Хвату, а вот с Батором у нас состоялся обстоятельный разговор.

Уход Хатака никак не улучшил климат в племени. Если раньше дурацкие закидоны еще как-то удавалось сгладить группе авторитетных охотников во главе с Хатаком, то теперь все стало хуже. А тут еще между шаманом и вождем сильное недовольство друг другом появилось. На Осенней Охоте вождь зажег в стойбище костер огнем из руки, все в шоке, а шамана чуть кондрашка не хватила. В ответ он грозился призвать духа Черной Воды и всем все показать. Народ выжидает. Но ничего хорошего, как думает Батор, не будет. А еще никто не сомневался, что мы все не пережили зиму. Три охотника, один из которых старый, другой молодой, да двое детей… какой бы я не был могучий шаман шансов у нас не было. Острый Рог так и сказал своим людям, чтобы они принесли все, что от нас осталось, при всех, не стесняясь. Но Батор верил, нет — знал, мы все живы.

— Кгм — как всегда очень содержательно прокомментировал Хатак.

Я ясно видел, что Батор хочет, но никак не может начать важный для себя разговор.

— Великий шаман Горький Камень — решился наконец Батор — я давно хотел поблагодарить за то что, ты спас мне жизнь.

— Батор — прервал я его — поверь, моей заслуги тут нет, если пациент хочет жить никакой доктор не поможет.

Батор недоуменно воззрился на меня, не понимая, что сейчас услышал.

— Великий шаман шутит — просветил его Хатак — он бо-ольшой любитель. Он говорит, что ты сам боролся за свою жизнь. Поверь, — Хатак ухмыльнулся — Великий шаман знает что такое бороться за свою жизнь.

— Нет, Великий шаман. — Батор прямо посмотрел мне в глаза — Может быть от ран полученных от Длиннолапого я вылечился сам, хотя я в это не верю, но если бы ты не пришел к нам на помощь когда на нас набросились гиены, от меня бы сейчас не было даже костей.

— Кто знает? — Пожал я плечами — Может, смогли отбиться и сами.

— Может и отбились, — Батор криво улыбнулся — но для этого нужно было бросить меня. Уважаемый Хатак меня бы не бросил. Остальные — да. Не потому что они трусы или плохие, просто наше племя и так потеряло уже слишком много охотников. Племя важнее. Как только гиены убили бы Хатака, остальные отошли, они не стали сражаться за охотника который то ли выживет, то ли нет. Поэтому ты спас нас всех, Великий шаман, но прежде всего меня. Я говорю — спасибо, Великий шаман!

Мы немного помолчали

— Я понял тебя, Батор. Скажи, почему ты думаешь, что Хатак бы тебя не бросил?

Молодой охотник устремил свой взор на так и не проронившего ни слова деда.

— Все что я знаю, все что умею — благодаря мудрому Хатаку. Почти всему меня научил он, остальному я выучился, подражая ему. Слушая его истории о том, где он был, что видел, я знал, однажды я тоже пойду туда, где никто еще не был, увижу то, что никто не видел. Но чтобы отправится в путь нужно быть ловким, сильным, умелым, так сказал мудрый Хатак. Я верил и готовился.

Ты спрашиваешь, Великий шаман, почему меня не бросил бы мудрый Хатак? Не знаю. Тут — он постучал себя по голове — я знаю, бросить меня было правильно, но то что здесь — он коснулся груди — мне говорит "Хатак тебя не бросит". Не знаю, может потому, что он мне… мой… — Батор никак не мог найти правильное слово.

— Твой учитель! — помог я ему, и видя некоторое непонимание объяснил — Человек который показал как нужно кидать копье, как скрадывать зверя, читать следы. Тот, кто научил тебя всему, что ты знаешь, поделился тем, что знал сам. Житейским опытом, мудростью… Учитель!

— Да! — воскликнул Батор — Да, Великий шаман! Учитель — какое правильное слово!

Я смотрел на Хатака. Он все также молчал, сидя с каменным лицом. Как бы! Но я то хорошо его изучил. Пробрало старого, ой пробрало. Такой бальзам на его сердце пролил молодой охотник.

— Ну, с этим разобрались, а что же дальше, чего ты хочешь? Я ведь вижу, ты не просто так завел этот разговор.

— Да, Великий шаман. Когда мне сказали что ты уходишь и забираешь с собой детей, я понял, ты во многом такой же, как и мой… учитель. Но когда я узнал, что с тобой уходит и он, я готов был идти вслед за вами, что там идти, я бы пополз, если бы меня позвали. Но эти раны. Злой дух Длиннолапого не смог убить меня, но смог убить мою мечту! Дальние странствия… я нормально хожу, но не могу идти долго, так как мог раньше. Если я бегу, то совсем небыстро, а потом — он досадно ударил кулаком по бедру — нога долго болит. Когда-то я бежал как ветер и мог загонять косулю или оленя…

— Дальние странствия закончились… не начавшись. — Глухо произнес Батор. Повисла тишина, было слышно, как потрескивают поленья в огне. Столько боли, столько отчаяния от рухнувших надежд было в этой фразе. Наконец он продолжил.

— Мудрый Хатак потому и мудр, что знает, когда и за кем нужно идти. И он ушел за тобой, Великий шаман, ушел вослед неизведанному, и я вижу, — Батор обвел рукой окружающую обстановку — он как всегда прав.

— Без учителя мне стало… душно! Я задыхаюсь в своем племени Великий шаман! Я тоже хочу неведомого! Может, я не так ловок и быстр как раньше, но я не буду лишним ртом ни для кого. Я решил, что найду вас и попрошусь к тебе в племя, но… — молодой охотник склонил голову и замолчал

— Что, но? — наконец открыл рот Хатак.

— Осенняя Охота.

— Что, Осенняя Охота?

— Там я встретил девушку. Очень хорошую. Она такая, она… она…

— Не такая как все? — подсказал я.

— Да! Не такая как все! — горячо вскинулся Батор — Ты очень мудр Великий шаман. Не такая как все! Нет, она лучше всех!

— Понятно — мы понимающе переглянулись с Хатаком. Парень влип! По полной!

— А она?

— Я тоже ей очень нравлюсь… — снова замолк.

— Ну, и… — поторопил Хатак.

— Выкуп… — опять молчок.

— Я тебе сейчас — разозлился Хатак — я тебе… — он схватил первую попавшуюся ветку и приложил ей по спине Батора. Малый только сильней съежился. — Ты что тут стонешь болотной выпью! Я из тебя каждое слово должен тянуть?!!

— Выкуп — сразу взбодрился Батор — Главные женщины просят большой выкуп. Шкуры, большой зуб, кремневые желваки. Как — он снова в отчаянии стукнул по ноге — как я смогу все это теперь добыть.

— Мммм-м — видно Хатак был большой специалист в этом вопросе — Видать хороша девка! Это что ж она за сокровище раз за нее столько просят?

— Из Мягких Шкур.

Опа! А вот это уже не просто забавно, это очень и очень интересно! Мы с Хатаком переглянулись и мгновенно поняли друг друга.

— Значит так! — я хлопнул ладонью по ляжке — Твой учитель — мудрый Хатак, ценит тебя очень высоко. Я возьму тебя в свое племя и твою девочку тоже.

— Спасибо, но… — попытался вставить Батор и тут же получил чувствительный подзатыльник от Хатака.

— Тихо! Твой Вождь говорит.

— Кгм! Я продолжу! Чем вам заняться, мы найдем. У нас работы много! Выкуп соберем такой, какого они никогда не видели. Отдадут тебе твое счастье и еще приплатят. Будешь кочевать со своим племенем до Осенней Охоты, там заберешь свою женщину, перезимуешь, а весной, в это же время придешь к нам. Законы и правила, по которым живет племя Горького Камня, тебе расскажет твой учитель. Если ты готов их принять — милости просим, а нет, ну значит — нет. — Я поднялся.

— А сейчас я — спать! Завтра с утра нам в дорогу, надо отдохнуть.

До стойбища Правильных Людей добрались быстро и без особых приключений. Лишь одно весьма интересное событие произошло уже в самом конце пути. Мы тогда как раз огибали огромное стадо быков, огромных, с длинными мощными рогами и очень лохматыми. Большие пласты шерсти свисали у них с боков, неопрятные клоки торчали из них во все стороны. У животных шла весенняя линька.

Очень, очень интересно!

— Так, старый, мне нужны клоки вывалившейся шерсти.

Хатак тут же надавал ЦУ, и в сторону стада неспешной походкой, без резких движений отправились Молодой и Батор.

— На сколько метров они смогут подойти к стаду не волнуя его?

— Если не спеша, даже по ветру метров на пятьдесят, или чуть ближе. Можно еще ближе, но тогда надо очень долго подходить совсем маленькими шажками. Против ветра можно подойти и на двадцать метров. — Старый эксперт быстро дал полную раскладку, кстати, он, как и остальные мои соплеменники, довольно четко понимал и пользовался метрической системой. — Но это если один-два охотника, если больше, быки сразу начинают нервничать. В любом случае, даже с твоей копьеметалкой, у меня не хватит сил не то что убить, хотя бы серьезно ранить Длиннорогого. А если быки ломанутся, они затопчут всех на своем пути. Не по зубам добыча.

— А хотелось?

Хатак, прищурившись, посмотрел на меня. Он давно уже привык, что просто так я ничего не говорю и не делаю.

— Пятьдесят метров мне будет вполне достаточно, но это потом, когда я кое-что сделаю.

— Э?

— Потом Хатак, потом. — Пообещал я наблюдая как возвращаются охотники.

Что сказать, я мял в руках большой клок шерсти, не золотое руно и не пуховая коза, но вполне, вполне перспективный материал. Хотя бы для войлока. Обязательно проверю, как катается в самое ближайшее время. И если эта шерсть годна в дело, то я, кажется, нашел еще один источник мены для племени Правильных Людей.

Хатак был… фееричен! Да, именно так — фееричен! Наше появление вообще являлось маловероятным событием, а тут на тебе, не только живы и здоровы, но и в каком виде явились. Ладно Соле, ушла девочка-заморышь Лисенок, еле прикрытая облезлым куском шкуры, а появилась девушка Соле, разодетая в "пух и перья" и увешанная мульками так, что ее воспринимали как яркую неизвестную диковинку. Как двух разных людей. Да и с точки зрения местного менталитета получил ребенок взрослое имя, все — в неком мистическом смысле считай, новый человек появился.

Я же, Великий Хори Каман — удивительный, непознаваемый, можно сказать — "вещь в себе". От меня что угодно можно ожидать. Но Хатак!!! Хатак свой! Известный всем и каждому как облупленный! Откуда эта неторопливая вальяжность движений? Эта легкая понимающе-всепрощающая улыбка? Многозначительные фразы, уверенный взгляд, аккуратно расчесанные волосы на пробор перехвачены искусно выплетенным кожаным ремешком, стильная бородка. А этот потрясающий наряд, а талисман на груди? Явно силы немерянной! И вообще…!

И вождь, и шаман тоже не постеснялись и, в прямом смысле, прибежали полюбоваться на наше появление. Изобразили что рады. Я тоже изобразил что рад. Слава богу, обошлись без крепких мужских объятий. Сказав, что разговаривать будем вечером, быстро удалился на старое место, ставить лагерь. Мобилизовав молодежь на сбор и поднос сухого камыша, мы с Хатаком, довольно споро поставили шалаш, выложили очаг, дров натаскали, зажгли костерок, котелок подвесили, короче сделали все по науке. После чего Хатак тщательно себя осмотрев, и поправив все, что можно поправить, многозначительно пошевелил бровями сказал "Пойду разговаривать" и отвалил.

Через некоторое время недалеко от нас образовалась стайка девочек и девушек, которые как бы невзначай прогуливались мимо, а самые смелые, невзирая на меня ужасного, делали некие призывные знаки. Понятно по чью душу они пожаловали. что ж, все идет по плану.

— Так, Соле, девочка моя, все помнишь? Как говорить, что говорить, как себя вести?

— Да, дядя Петр! — закивала она головой.

— И ничего не бойся. Ты — Соле из племени Горького Камня, а не Лисенок из Правильных Людей.

— Я ничего не боюсь, дядя Петр!

Я посмотрел ей в глаза и с удивлением понял, она и в правду ничего не боялась.

— Ну, — я чмокнул ее в макушку — тогда беги, давай.

Понаблюдав, как стайка девушек поглотила Соле и повлекла ее в сторону стойбища я, глубоко вздохнув, присел возле костра. Вот как это так, великий и ужасный я — я, весь такой-сякой самый главный в племени Горький Камень я — я, а жрать то опять, почему мне варить? И вообще… — я непроизвольно улыбнулся — жить здорово!!!

Пока суд да дело решил, на скорую руку, проверить на что годна шерсть Длиннорогого. Выбрав несколько прядей почище и помягче, энергичными движениями начал катать их промеж ладоней, и довольно быстро скатал небольшой плотный шарик. Так-так, сцепляемость волос весьма высокая, и это очень хорошо. Добавив остатки шерсти и скатав ее в шар, смочил мыльной водой, долго мял, положив на бревно, плющил палкой, пока получил неровный блин размером с ладонь. Теперь пусть сохнет, а там посмотрим. Конечно, это не совсем та технология получения войлока, там геморра гораздо больше, но приблизительный результат и эта импровизация даст.

Выбирая к кому идти первому, между вождем и шаманом — пошел к вождю. Чтобы себе там не думал Пестрый Полоз, фигура он в племени послабже.

Помимо Копья Вождя прихватил в подарок пиалу с простеньким растительным узором. Скромно, как говорится, и со вкусом. Украшения брать не стал, мне еще за копье вождь соль должен.

Возле его жилища меня встретила представительная компания. Сам вождь, его жены, а также несколько приближенных охотников. Ждали!

— Хао, Острый Рог! — начал я — И всем присутствующим тоже — хао!

— Хао Великий шаман — поздоровался в ответ вождь, ну и остальные от него не отстали. — Проходи в мой дом. — Он указал на отверстие в своей яранге. Эх, опять провоняю и блох нахватаю, а что делать, соль-то нужна. Надо в будущем как-то этот момент решить.

Когда расселись возле символического костерка, как и прошлый раз, повисла некая пауза. Острый Рог, да и все остальные пристально и внимательно разглядывали меня. Еще бы, я усмехнулся про себя, прошлой весной разговаривали со стариком, а сейчас пред ними эдакий живчик. А что поделаешь, молодею не по дням, а по часам! Наконец вождь не выдержал и спросил.

— Скажи, Горький Камень, нам всем кажется или ты действительно стал… э-э-э…

— Моложе — подсказал я.

— Да!

— Не кажется! Этой зимой я схватился с могущественным духом в смертельной борьбе. Я сражался с ним две луны, я уже стоял одной ногой в туманной долине предков, но все-же смог выйти победителем в этой схватке. После такого человек не может остаться прежним.

— О — искренне восхитился Острый Рог — Ты и вправду Великий шаман, Горький Камень. Несомненно, ты убил злого духа?

— Нет, вождь — я криво улыбнулся — Победить старость невозможно. Я выиграл только битву, а не войну. Однажды старость вернется, но я надеюсь, что теперь не скоро!

По рядам потрясенных слушателей прошел невнятный шепоток. Думаю, что сегодня же Соле и Хатак будут атакованы на предмет подробностей "эпической битвы Горького Камня с духом Старости". Не знаю, что расскажет девчонка, но старый перец точно наплетет с три короба небылиц.

— Но — продолжил я, перекладывая на колени сверток из шкуры, в котором находилось Копье Вождя — я слышал, что нас тут не ждали?

Молодой вождь выдержал мой пристальный взгляд и не опустил глаза, что ж, плюс ему — стержень в нем все-таки есть.

— Никто не верил что вы переживете зиму. И я тоже. Это будет мне уроком, не всегда верь в то, что говорят остальные, особенно если это касается тебя, Великий шаман.

Ба-а! А парень то искренен! Я смотрю, как только он стал меньше думать головой Пестрого Полоза, так начал думать своей. И думки эти мне куда как больше нравятся! Может помаленьку-потихоньку все у него и наладится, а мы, если что и поможем чем сможем.

— что ж, я рад этому, особенно если слова твои идут от чистого сердца, но как говорили мои мудрые предки "Суди человека не по тому, что он говорит, а по тому, что он делает". Я всегда держу свое слово. И поэтому — я театральным жестом откинул шкуру, явив для обзора Копье Вождя — Я принес то, что обещал!

Как ни старался молодой, по сути, парень сохранить каменное хладнокровие, приличествующее авторитетному вождю, но глаза его загорелись, на лицо наползла совершенно детская улыбка, руки сами непроизвольно потянулись к копью. Я не стал томить, и просто отдал его вождю.

Схватив копье, Острый Рог, бросив на меня смущенно-виноватый взгляд выскочил из полутемной яранги на свет, чтобы рассмотреть его повнимательней. Ну и свита за ним. И я тоже, с большим удовольствием.

— Э!? — тыкал под нос своим охотникам копье вождь — Э!?

— О!!! — отвечали ему те.

— Э!? — показывал он его своим женщинам.

— Ах!!! — восхищались они.

Наконец, с трудом взяв себя в руки, успокоившись и приняв пафосную позу он заявил.

— Благодарю тебя, Великий шаман, это копье… оно… оно… настоящее Копье Вождя! Да! И я тоже человек, держащий свое слово, завтра утром охотники отправятся за горьким камнем, и ты получишь свои две руки котомок! Нет! Две руки и еще два пальца! Да!!! Я сказал!

Я лишь молча приложил руку к сердцу и слегка поклонился. Двенадцать котомок соли вместо десяти, это есть гуд!

— А теперь прошу тебя, Горький Камень, давай продолжим нашу беседу. — И он снова указал на вход своего жилища.

— Послушай, вождь, зачем нам сидеть в душной и темной яранге, давай присядем возле этого приветливого костра, насладимся прекрасной весенней погодой…

— Да! И едой! — подержал меня вождь. Трудно любоваться на предмет своего вожделения практически в темноте. Думается, спать он будет не только в обнимку со своими женщинами, но по крайней мере некоторое время, и со своим копьем.

— Эй! — Острый Рог хлопнул в ладоши — Принесите шкуры для уважаемого шамана.

Довольно быстро мне под зад организовали меховой валик. Остальные охотники тоже расселись, кто как мог, а женщины зашуршали на счет приготовки мяса.

— Вижу что понравилось тебе копье, вождь. — Кивнул я на то, как он непроизвольно поглаживает резные завитушки на древке и постоянно бросает на него счастливые взгляды.

— Мне трудно подобрать слова благодарности, Великий шаман…

"Ну, да! Особенно с вашим-то словарным запасом". Мелькнула ехидная мысль.

— Пустое — подняв руку остановил его я — Помнишь я говорил, что нам надо дружить?

— Я готов дружить, Великий шаман.

— Это хорошо, поэтому принес я тебе небольшой подарочек, помнится, когда был прошлой весной Большой Костер видел я тебя пьющим, ты уж не обижайся, из какой-то хрени. На-ка вот — я протянул вождю пиалу — из этой чаши всяко поудобней будет.

— О-о-о! — восхитился вождь, бережно беря у меня из рук пиалу — О-о!

— Смотри осторожно, она хрупкая. — Предупредил я.

— Я слышал, что ты делаешь такие вещи из земли, воды и огня. — Он непроизвольно кинул взгляд на своих жен. — Не зря говорят, что тебе подвластны силы камней.

Так-так, слышал значит. Цепочка понятна. Соле — жены — вождь. Надеюсь и остальные слышали.

— А еще я слышал, что есть у тебя и другие, как ты назвал — чаша?

— Есть-таки для вас у меня и чаши, и горшки, и серьги, и бусы, пряжки и фибулы — женщины моментально нависли над вождем. Про серьги и бусы они точно в теме.

— Э-э-э… и?

— Буду менять!

— На что?

— Кожа, шкуры, в основном от Мягких Шкур или такие же по выделке. — Охотники тревожно переглянулись. Такого товара в племени было не много. Чую сегодня ночью, меновые взаимоотношения в племени выйдут на новый уровень. — А так же, — продолжил я — буду менять на лошадиные хвосты, копыта…

— Хвосты, копыта? — потрясенно повторил один из охотников, словно не веря своим ушам. За каким… шаману такая хрень?

— Ага! — Радостно подтвердил я. — А еще рога Большерога и его шерсть.

— Шерсть?!!!

— Шерсть!

— О-о-о…!

А вечером был Большой Костер и праздник. Прошлой весной был праздник при моем появлении, хотя и не в честь меня, этой весной праздник при моем приходе, и тоже вроде не со мной связанный, а уже традиция, однако. Вот сижу теперь, наслаждаюсь "зажигательными" танцами. Я — не я буду, но если доживу до следующей весны, сделаю барабан, погремушки, сопелки какие нибудь, научу свою молодежь типа а-ля капуэра, приведу с собой и устрою тут веселуху. Я им покажу… как праздники надо отмечать!

А в целом все идет по плану. Приоритеты озвучены, расценки обозначены, завтра день Большой Мены. Хатака посажу на прием шкур, у него не сорвешься, халтуру не подсунут.

С вождем пообщались очень продуктивно. Странно, но прошлый негатив в наших отношения куда-то ушел, а может он был у молодого парня не столько свой, сколько пришедший со стороны. И я даже знаю с какой! Но как бы то ни было, остались довольны оба.

Острый Рог сказал — "Хочу такой же талисман на цепи, как у Хатака, ремень с пряжкой, хочу горшки и чаши, а еще одежды как у Соле, для своих женщин, и плащ как у Хатака для себя, и вообще — хочу". Какой достойный юноша — честный и прямой! Ну, и я тоже рассказал что хочу.

Соль — хочу, шкуры и кожу — хочу, рога, копыта, шерсть, конский волос — тоже хочу. Нужны красивые украшения — гони бивни мамонта. И хочу все это не сам таскать, а что бы мне таскали. Мне некогда, я как раз горшки вождю буду делать!

Короче, достигли полного консенсуса. А вот с Пестрым Полозом любовь закончилась, так и не начавшись.

Зашел я после вождя и к нему. Я в общем-то человек мирный, уживчивый… до определенного предела. А этот крысеныш прям с порога накинулся с претензиями, я даже здрасьте сказать не успел. И редиска я, и нехороший человек! И почему я отдал огненный талисман вождю, а не ему, и почему я с подарками не к нему первому прибежал, и…

Я и слушать дальше не стал, как дал ему в душу — он и улетел в темные недра своего чума. Совсем берега потерял дядя. Предъявы мне кидать вздумал, придурок… Или с ума сбрендил или особо рьяных мухоморов нажрался? Так не сезон вроде.

Оба два ученика его сидят бледные, ни мертвы, ни живы. Глаза выпучили, рты открыли, и смотрят как кролики на удава. Я взял да и сыпанул еще соли на сахар.

— Думал я — говорю — шаман ваш хороший, умный. А сейчас гляжу — совсем плохой, глупый. Помрет наверное скоро… Надеюсь следующий шаман будет если не сильным, то хотя бы умным. Э???

Ничего не ответили "золотые рыбки", да и не ждал я ответа, а вот подробного освещения события в массах — ждал.

Что ж, будем дружить с вождем, а с шаманом не будем.

На следующий день начался базар. Да, именно так — Базар! Маленький, но самый настоящий! Крик, шум, вопли "мамой клянусь — отличная шкура", классическое в ответ — "засунь ее себе в ж…", ну и так далее. Сам я в процессе практически не участвовал. Не нужно создавать прецедента, что шаман и вождь по мелочам торгует. Такие перцы как я должны решать стратегические вопросы. Но наблюдал я за увлекательным действом меновой торговли с большим удовольствием. Хатак, поживший аж в трех племенах, обладал прекрасными навыками торговли. Еще раз повторюсь — у него не сорвешься. Ну, и Соле у него на подхвате.

Племя, в целом, не обладало ресурсами, что бы полностью выбрать весь товар, поэтому что-то отдам в долг, что-то подарю. Но было прекрасно видно, что сам процесс торговли доставляет массу положительных эмоций всем, даже тем, кто напрямую не участвует в них, и даже тому, кто не получи того, что хотел.

Только дважды я включился в процесс. Первый раз забрал у какой-то девочки полузадушенного кожаным ремешком хорька, совсем малыша. Бедная животинка была затаскана по рукам, так что чуть богу душу не отдала. Пришлось его срочно накормить и засунуть отсыпаться в мягкий мех, а самому сделать для него нормальную шлейку. Спросите, зачем мне хорек? У меня, знаете-ли, целый погреб с вкусняшками, а мышей и крыс еще никто не отменял. Тут-же, пока у шамана такие закидоны, мне попытались всучить вдогон какого-то суслика и несколько обыкновенных ящериц. Но номер не прошел.

Второй раз еще интересней! Один молодой парень, считай еще пацан, принес метеорит. Классический, железно-никелевый. Вот так вот! В два моих кулака, оплавленная блямба весом килограмма полтора. Он давно нашел этот странный камень, повертел в руках, поудивлялся, да так и не сообразил к чему бы это приспособить. Бросил, но место приметил. А тут я нарисовался, такой весь повелитель камней. Вот малый камушек тот и подобрал, чтобы мне показать. И показал! Да так для себя удачно, что остальные диву давались, и смеяться враз перестали над тем, что он его с собой полгода таскал. Нахождение метеорита событие не то что невероятное, но очень, очень редкое. Увы, боюсь, больше так вряд ли повезет. В общем, работал я только по эксклюзиву.

Через два дня мена, в общем-то, закончилась. Результат меня в принципе удовлетворил, это все-таки первый опыт. Ждать когда вернутся охотники с солью смысла нет никакого, с вождем все договорено, целый караван носильщиков доставит и соль и все остальное. И тут потянуло меня на авантюры. Решил я сделать плот и сплавится до места нашего жилья, посмотреть сколько займет время, как путь выглядит и вообще… Небольшой такой плотик, сесть и не спеша и аккуратно доплыть… одному, а старого с девчонкой отправить с охотниками. Ага, как-же, Хатак ультимативно заявил о своем участии. Соле, пока мы с Хатаком брызгали друг на друга слюнями отстаивая свою позицию, просто молча ходила за нами и смотрела на меня глазами Шрековского кота, даже не канючила. Короче я сдался, и лишь пригрозил сакраментальным "Утоните, домой не приходите".

Плот пришлось увеличить и сделать намного надежней. Длинные шесты и пара грубых коротких весел, немного еды, минимум груза и одним ранним солнечным утром под восторженные и удивленные крики племени мы отчалили. Да уж, кажется мне что людей, сознательно отравившихся в путь по воде, этот мир еще не видел. Опять этот Горький Камень невиданное отчебучил.

А мы, оттолкнувшись шестами, поплыли потихонечку себе. Мутные, но вполне спокойные вешние воды плавно влекли наш плот все дальше и дальше от стойбища Правильных Людей, а вслед за нами, еще некоторое время, бежала стайка неугомонных и отчаянных мальчишек. И был я счастлив, и глядя на окружающий мир снова и снова, с щемящим душу восторгом, наслаждался буйством жизни вокруг. Эти бесчисленные стаи птиц, косяки рыб, по которым можно чуть ли не пешком ходить, стада животных, которые все время попадались на глаза, это яркое солнце, это бескрайнее синие небо… жизнь в каждом вдохе! У-ух, аж дрожь пробирает!!!

— Что с тобой, мое солнце? — Я наконец-то обратил внимание на понурый вид Соле. Она сидела чуть нахохлившись, провожая рассеянным взглядом проплывающие мимо пейзажи, и только неопределенно пожала плечиками на мои слова.

— Ты грустишь малышка — перешел я на русский. Девочка вполне уверенно говорила на нем, а понимала и вовсе отлично. Хатак тоже понимал его неплохо, но разговаривал на уровне — твоя моя непанимай.

— Немного, дядя.

— Почему?

— Не знаю, мне… трудно найти слова.

Я понимающе усмехнулся.

— Год назад из племени ушла девочка-замарашка, она голодала, ей доставались тумаки, у нее не было подруг. И вот она вернулась. Соле великолепная. Принцесса. И вокруг нее сразу закрутился хоровод. Ей восхищаются, ей завидуют. Она вдруг стала всем интересна, у нее якобы появились подруги…

— Ага, подруги — пробурчал Хатак — видел я как несколько оболтусов вокруг нее гоголем прохаживались. Пришлось кое-кому уши надрать.

Соле при этих словах слегка порозовела.

— И ничего подобного, они глупые и вонючие. — Горячо воскликнула она.

— Тихо, девочка моя, тихо. Все просто. Люди, мое солнце, стайные существа. Уж такова их природа. Человек может жить один, ты уж поверь мне, но чтобы стать человеком его должна воспитать человеческая стая. И именно поэтому ему комфортно все-таки в стае. Но, здесь есть еще одно но… в своей стае, моя девочка, в своей. Тебе тяжело, одной среди четырех мужиков. Так или иначе, в свое время, наше племя увеличится, появятся другие женщины и девочки и у тебя будут настоящие подруги. Ты же не думаешь, что и правда, вдруг в племени Правильных Людей тебя полюбили те, кто обижал тебя?

— Нет, конечно. — Тяжело вздохнула Соле.

— Не грусти, мое солнце, все будет хорошо… А хочешь, я спою тебе песню?

— Песню? А что это такое?

— А вот…

Ну, на больших сценах я бы не рискнул выступать, но некоторый репертуар исполню смело. В общем, я и на некоторых инструментах что-то простенькое могу слабать.