Первые три класса пролетели быстро и без проблем, Саша несколько раз дрался, и довольно сильно, его противники получали по шее, причём даже те, кто был старше, и на вид сильнее. Но до печального финала и переломов дело никогда не доходило, и с этим повезло. Мальчик демонстрировал не только силу, ловкость, но и владение техниками боя, которых никто и никогда не видел. Только эти поединки со старшими ребятами не видел никто из взрослых, а потом никто не мог и оценить. Потому что эти старшие сами учились в третьем или пятом классе. Тем не менее, он был очень сильным, и многие его побаивались, правда, интереса к физкультуре не проявлял вообще никакого, и на самих уроках физкультуры ленился, а играть достаточно хорошо в спортивные игры типа футбола у него не получалось. Зато все учителя считали его очень одарённым учеником младших классов, но пока ещё это было не так важно и заметно, потому что в самых младших классах успеваемость учеников не так важна, и на неё редко обращают внимание всерьёз. Что такого особенного в том, что школьник, ученик второго класса бегло читает и хорошо владеет таблицей умножения? Ничего. Всякий взрослый хорошо этим владеет. Да его хвалили, но... Но до пятого класса всё это оставалось за кадром.
Была перемена, учитель вышел из класса, я подошёл к окну, выглянул из него. Меня кто-то толкнул сзади, а потом удержал, не дав упасть.
-Всё, я тебя спас, ты мой раб на всю жизнь.
Я обернулся, там был Стас.
-От чего спас?
-Ну, вывалился бы ты с третьего этажа, разбился бы насмерть.
-Во-первых, ты сам меня толкнул.
-Это не считается. Зато я тебя потом спас. Теперь ты мой раб на всю жизнь.
-Во-вторых, здесь не так высоко, и с такой высоты вполне можно спрыгнуть, и ничего не будет.
-Да ну, расшибёшься насмерть.
-Здесь метров шесть, это не высоко.
-Ну, спрыгни.
-Легко, - ответил я.
-Ты что дурак? Не надо прыгать, - вступилась одна девочка.
-Легко.
Я забрался на подоконник, и прыгнул вниз, полёт был недолгим, я плавно приземлился на асфальт внизу, присел, в ногах отдалась прилившая кровь, было немного больно, но я легко встал на ноги. И сразу продемонстрировал, что всё в порядке.
-Я же говорю, здесь не так высоко, второй этаж не третий. Спрыгнуть можно.
-Да... - Протянул Стас.
-Ну, давай, прыгай тоже, не ссы, - сказал я.
-Сейчас.
Стас был вдохновлён моим примером, тем более, я действительно прыгнул вниз без последствий, все видели. Мне даже вроде бы было не больно. Ну, может, разве что присел при приземлении, а так всё нормально. Стас прыгнул тоже... Он не хотел мне уступать, потому что ребёнок, и потому что он хотел выглядеть смелым и бравым. Такая глупая ситуация... Он приземлился неудачно, при посадке его ноги подвернулись, и от удара он сначала присел, а потом повалился, сразу заверещал. Я подошёл к нему.
-Стас что с тобой?
Он катался, плакал, и хватался за ноги.
-Позовите учительницу. Он сильно ушибся. - Крикнул я наверх.
Учитель прибежала быстро, побледнела и спустилась вниз. Уже спустя пять минут, она и ещё один мужчина, проходивший мимо, волокли ребёнка в мед кабинет.
Она вернулась из медицинского кабинета, и стала выяснять.
-Что случилось?
-Мы прыгали из окна, я спрыгнул, и всё нормально, Стас прыгал за мной, но когда он приземлился, заплакал и стал валяться...
-Дураки, зачем, зачем вы стали прыгать из окна? И кто прыгал?
-Прыгал только я и за мной Стас, но я нормально спрыгнул.
-Маму в школу.
-Но это не я, Стас сам первый начал, - начал оправдываться я. - Он сказал, ну спрыгни, ну я и спрыгнул, а он спрыгнул за мной.
-Маму в школу!
-Но это правда, - вступилась за меня девочка, - Стас действительно первый начал с этим прыжком из окна. А Саша просто как дурак прыгнул.
-Маму в школу! И ты тоже.
-Но я то не прыгала.
-Зато не понимаешь, что вы вообще могли себе шею сломать из-за этого. И всё ещё хорошо кончилось, а могло кончиться вообще очень плохо, здесь очень высоко.
Учительница вышла к доске.
-Ребята, слушайте меня внимательно, никогда не прыгайте с большой высоты без острой необходимости. Ваше баловство смертельно опасно. Саша Неонов спрыгнул удачно, ему просто повезло, он немного ушибся и ничего не сломал, теперь делает вид, что с ним всё в порядке, что он герой. Но он дурак, а не герой, и ему просто повезло, он удачно приземлился. А вот Стас спрыгнул менее удачно, он подвернул ноги при приземлении, не смог погасить скорость, и у него сломаны лодыжки на обеих ногах и растянуты, а может и порваны связки, возможно, всё ещё хуже, и есть другие переломы. Врач не смог определить всё без рентгена, но его увезли в больницу. Ему впереди грозит операция, и он очень долго не сможет ходить, может быть два или даже три месяца, ему придётся долго лечиться и остаться в школе на второй год. И ему очень больно, и будет ещё долго очень больно. Потому что он поломал ноги и очень сильно, с такой высоты нельзя прыгать! Слышите меня? Нельзя! Тем более, прыгая с такой высоты даже на ноги, можно вообще сломать тазовые кости, порвать вены и вообще погибнуть. Не ведитесь на глупые шутки товарищей. Никогда не делайте того, что может быть для вас смертельно опасно. Судьба покарала Стаса, он решил пошутить, он сам попался на свой крючок и сломал ноги, и очень сильно. И тебе Саша, очень повезло, что ты их себе не сломал, потому что могло быть и так, ты бы сломал себе ноги, и остался на второй год, а Стас нет, потому что не прыгнул бы за тобой. Ясно? И не важно, что это Стас тебя раззадорил, сломал бы ноги себе ты. Никогда не прыгай с большой высоты, никогда не балуйся, ничего не доказывай, ваше глупое баловство, ваши глупые шутки, и в другой ситуации, могут привести к трагедии. Хорошо, что сегодня никто не погиб, хорошо, что всё кончилось так. В следующий раз повезёт меньше.
-Всё понятно, может не надо маму?
-Маму надо, и твою тоже Люда, и вообще... Я хочу собрать по этому случаю родительское собрание.
* * *
Между тем, дела в моей стране шли совсем плохо, экономический кризис и коллапс системы не желали прекращаться. Люди годами не получали заработную плату, предприятия простаивали, и их продукцию никто не покупал. В магазинах появились импортные товары, но теперь их никто не мог купить, потому что ни у кого не было денег. В стране развивались бандитизм и коррупция. И не было этому ни конца ни края. Стоит вспомнить, что страна вообще разваливалась и политически, в девяносто первом году многие республики вышли из состава СССР. В том числе такие крупные как Белоруссия, Украина, Казахстан и Узбекистан. Денег в госбюджете не было, армия погибала. На Кавказе начались не прекращающиеся распри, все воевали со всеми. В стране насаждались западные ценности и частная собственность, но из-за разложения органов милиции и новых бандитов, которые делили остатки имущества союза, ни к чему хорошему это не приводило. Если даже человек пытался начать любое дело, его сразу же начинали рэкитировать бандиты, и вымогать деньги. И никакие права и законы не соблюдались всё равно, страна гнила и разваливалась, внешний долг рос, и никто ничего не мог с этим поделать. Да никому особо и не было до этого дела, даже центральной власти, все пеклись о своём кармане. Денег не было ни у кого, но при этом, откуда-то появилось много богатых людей, иномарки, и у кого-то теперь были нефтевышки, а у кого-то не было ничего. Правда, нефть всё равно почти ничего не стоила, но тогда, люди у которых был миллион долларов, выглядели страшно богатыми, и таких было много. Я продолжал ходить в школу, мой отец где-то работал и крутился, как мог. Впрочем, в отличие от большинства остальных, он что-то зарабатывал. Вскоре у меня появилась маленькая сестрёнка. Но это отдельная история, и в отличие от меня она была абсолютно здоровой, и тем сильно радовала родителей. Правда, при всём своём здоровье, она время от времени болела, а я никогда.
Но самое главное, моя страна гибла на моих глазах, я каждый день смотрел новости, и потихоньку уже начал понимать, что это действительно так. Когда я был совсем маленьким, многие мне часто говорили, что я живу в самой лучшей стране на свете СССР, и что перестройка это временно, и скоро мы снова поднимемся, потому что умное правительство проведёт грамотные реформы. Теперь, я видел в СМИ пьяного президента, который даже на серьёзных встречах жрал водку. На улице я видел дорогие машины новых олигархов, слышал про блатных и крутых. Я был ещё мал, но первые ростки понимания того, что происходит, у меня стали появляться, увы, сделать я не мог ничего, я учился в пятом классе, и был ребёнком. И не важно, что я был умным ребёнком, ребёнок это ребёнок, я учился, шалил, читал книжки, интересовался... Я ещё не знал, что делать тогда. Это было только начало моей жизни. Я не понимал, что такое демография, экология, не было проблем с мигрантами, и никто не обсуждал их. Я просто видел, что у страны нет денег, что вокруг сплошной бандитизм, и это всё что я понимал. Я слышал о том, что те, кто работают честно, они все лохи, а настоящие хозяева жизни это бандиты и члены криминальных банд групп, которые в те времена делили Москву, и делили весьма успешно. Я не буду говорить про всё остальное, но наука тогда была никому не нужна, это уж точно, и парень с математическими способностями тоже не был нужен никому. И возможно, это и к лучшему, потому что именно из-за этого, невропатолог, наблюдавший за мной, не мог ничего сделать, а просто тупо вёл наблюдения и всё, практически для себя. В стране уже просто не было НИИ и других структур, которые могли бы заинтересоваться ребёнком мутантом, и, наверное, это меня и спасло. Иначе бы врач не удержалась и послала на меня развёрнутую статью куда-либо, но было некуда. Наша страна погибла, погибли спецслужбы, умный президент Ельцин их просто расформировал, исчезли КГБ и другие структуры. Россия превратилась в послушную западу банановую республику раздираемую внутренними противоречиями и банальным бандитизмом, и никто уже не мог ей помочь. И если даже у власти ещё оставалось какое-то ощущение власти и управляемости, на самом деле это тогда уже было мифом, власть стала чем-то формальным, ещё одной крупной ОПГ, которая просто показывала своих кандидатов по телевидению, не более чем.
А ещё в девяносто пятом году начались войны в Чечне и Ингушетии, а потом теракты, и многое другое, это был крах, крах всего. Бандитское, нищие, прогнившее государство с ядерным оружием, покорное внешним силам, США и НАТО, уже не могло сделать ничего. Оно просто медленно умирало, и те новые экономические отношения, основы которых сложились к девяносто пятому году, это лишь видимость успешности реформ, они лишь обеспечивали минимальное функционирование системы с минимальным выходом в виде новых внешних долгов. В то время, как остальной мир шёл дальше вперёд, создавал новые технологии, совершенствовал промышленность, выводил на недостижимый уровень свою электронику, мы, мы... И стало понятно, что чем больше будет этот технологический отрыв, тем сложнее будет потом догонять, и стало понятно, что догнать запад мы не сможем, и превратимся, уже превратились в страну третьего мира. И не было пути и решения проблемы, и все понимали, чем совершеннее экономика США, чем выше её производительность, тем выше конкурентоспособность товаров, тем больше денег заработают эти страны, тем тяжелее будет нам. Это замкнутый круг, чем сильнее ты отстал, тем сильнее отстаёшь дальше. И чем дальше, тем хуже... Так было тогда. А что у нас? Чем ответить? Бандитские группировки, контролировавшие рынки, вымогавшие у мелких перекупщиков остатки денег? Это всё чем можно было гордиться, ничего иного не было.
И девяностые годы, это был период расцвета США и Европы. Их экономика развивалась бешеными темпами. И дело даже не в том, что многие страны восточной Европы вошли тогда в НАТО, и дело не в том, что восточная Германия была поглощена западной. И дело даже не в Югославии, и войне там. Дело в том, что они шли вперёд технологически, и очень сильно, они нашли себе новые рынки. Они поставляли нам дешёвые товары, мы брали в долг, мы оплачивали их дальнейший прогресс и развитие, и разрыв всё рос и рос. Они развивались, мы разваливались. И эти годы, девяностые, это были годы расцвета Европы США и их банковской системы, они шли вперёд, они скупали весь мир. Даже те немногие инвесторы, что приходили в Россию, они приходили не для того, чтобы помочь нам, а чтобы в конце в итоге, вывозить наш капитал. И не было никакой центральной власти, которая могла бы навести порядок, не считать же властью бухарика Ельцина, друзья которого, олигархи, в те времена набивали себе карман. Кой кто говорил, у него есть политическая воля, он провёл реформы... Воли не было, он шёл на поводке у олигархов, грабил сам, и позволял грабить другим. Жил в своё удовольствие, и ничего не мог и не пытался изменить, и сам прекрасно это понимал. И понимал, что если США захотят, они сделают с его страной всё что угодно. И вообще единственная причина, почему США не добили Россию тогда после девяносто пятого, это страх за наше ядерное оружие, которое могло бы попасть не в те руки. А они могли бы добить, легко, просто они остановились, и поняли, что СССР уничтожен, и мы больше им не соперник, и у нас нет интересов нигде в мире, никаких. Да они победили, мы полностью проиграли, стали периферией, послушной другим, без своей воли, без спецслужб, без боеспособной армии. Неуправляемой, не стабильной массой быдла, скованной криминальными кланами и их экономическими интересами. Областью, где нет ни науки, ни промышленности, областью, где нет ничего. А весь остальной мир тогда шёл вперёд, всё дальше и дальше. И ничто уже не могло переломить ситуацию, так тогда казалось. И я это понимал, и потому тогда, в моих глазах США были врагом, и у меня копилась к ним ненависть и обида за мой народ. Я видел на улице бандитов, отмороженных детей, я обвинял во всём тогда США, и отчасти это было верно, но я тогда в пятом классе ничего не мог сделать. И тогда ещё у меня не было плана, и я не понимал, а что вообще можно сделать? Чтобы спасти свою страну, свой народ, чтобы изменить сложившийся ход вещей, это казалось совершенно невозможным. Да и был я глуп и мал, и ничего не понимал тогда, что с меня взять?
И ещё хуже, я тогда ещё этого не понимал, что на планете, и в России в том числе есть и другие проблемы, которые тогда никто не освещал в прессе. И эти проблемы тогда ещё не понимал никто, проблемы демографии. И эта проблема касалась многих, и в первую очередь именно мою страну. В России начался очень длительный и сильный спад рождаемости, и длился он не год и не два, а долго, и будет длиться ещё очень долго. Появились целые слои населения у которых детей просто не было и не могло быть. Не буду говорить о проститутках и наркоманах, их тогда было много... Даже простые и порядочные жители очень часто имели мало детей, у кого-то был один ребёнок, кто-то решил не заводить детей вовсе. Тогда в девяностых это не было проблемой, никто не понимал, что если детей не будет вообще, то целое государство и целый народ вымрет всего за одно поколение. Эта проблема встанет остро позже, и её подниму я, но не сейчас, а когда повзрослею, хоть чуть-чуть... Но вымирание уже началось, и началась игра, в которой я должен был победить, потому что я играл за Россию, за русских, я считал, и считаю русских своим народом, я тогда не понимал, что я начну играть, и начну играть рано, потому что играть было больше просто некому. Кому ещё? Бандитскому быдлу? Те люди, что сидели в правительстве, все они просто лобби тех же ОПГ, или как их, олигархов. Дело было в пятом классе, я был ещё маленький, слишком, слишком маленький.
* * *
То, что я был гениальным первоклассником, и то, что я был гениальным третьеклассником, я об этом говорил. Но тогда это было не так важно. Потому что ребёнок, который знает таблицу умножения, этим никого не удивить. А вот с пятого класса начались первые олимпиады по некоторым предметам, и там уже можно было померяться силами со сверстниками. И вот с этого периода, я смог слегка выделиться, но, правда, только слегка, почему, судите сами...
Учитель математики раздал задания, несколько простых задач, по-моему, очень простых, обычно мы решали их всего в два действия. Я быстро решил все, встал, и подошёл к учителю, показал ей работу.
-Молодец. Так быстро сделал?
-Да, быстро, но тут просто, всё решается в два действия. Слишком просто, может, есть что-то посложнее?
-Есть.
Учитель быстро придумала, и написала в моей тетради около пяти задач посложнее.
-Слушай Саш. У нас тут олимпиада по математике будет через две недели. Приходи.
-Приду.
-В общем, она будет четырнадцатого ноября в двенадцать сорок пять в триста первом кабинете.
-Я приду, обязательно...
-Замечательно...
И я пришёл на ту олимпиаду, и поучаствовал в ней, и конечно легко выиграл её в своей школе, и меня послали на районную олимпиаду. Меня считали талантливым математиком, я мало готовился, не знаю точную причину, некоторые задачи я действительно не решил, но районную олимпиаду я не выиграл. А потом родители решили переехать в другой район Москвы, и я сменил школу. Они тогда считали, что это нормально. И все мои успехи в новой школе были забыты.
Правда, тогда в моей жизни произошёл переломный момент, я начал терять интерес к учёбе в школе, потому что все задания там были для меня слишком простыми. Я стал больше читать, а потом больше играть. Мне тогда купили первую игровую приставку Dendy и я играл в неё и слишком много. Правда, тогда ещё не так много, как позже в компьютер. Позже, когда появилась игровая система следующего поколения Sega, я стал уделять ей больше внимания, тем более, что на Sega появились игры жанра стратегии, в которых необходимо было управлять армиями и флотами, это меня тогда привлекало больше.
* * *
Это новая школа была очень блатной, в том плане, что многие ученики стремились быть очень крутыми, и походить на настоящих гангстеров и братву. Потому что в те времена быть членами такой братвы было очень круто. Они собирались в бойцовские группы, ходили уже в седьмом классе в спортзал, где занимались карате и боксом, учились бить и запугивать других людей, в первую очередь учеников других классов, особенно тех, кто не состоял в братве, и делили свои сферы влияния в пределах школы. Так как я был новеньким, учитывая моё не желание перед кем-либо прогибаться, то конечно столкновение с такими бригадами школьников из классов высокой крутости и низкой успеваемости было неизбежным.
Я просто стоял в вестибюле, и болтал с одноклассником, вдруг, кто-то сзади безо всякой причины пнул меня. Я обернулся, сзади стояло два парня, оба были пониже меня ростом, но весьма хамоватые и похожие на последних гопников малолетнего и потому особенного борзого ума.
-Слышь ты, придурок, вали отсюда.
-Ты что больной? - Спросил я. - Я вроде тебя не трогал.
-Слышь, ты лох, да я тебе сейчас.
Как бы конфликт начался на ровном месте, я никому не угрожал, ни к кому не приставал, никого не трогал и не обижал, и никому не мешал, просто эти два урода сразу начали меня бить на ровном месте, продвигая свои понты. Мотив у них был своеобразный, вероятно, я был новеньким в школе, и они собирались меня нагнуть, как, и положено поступать у обычных бандитов с новенькими. Правда, в советском союзе, так обычно поступали зэки, да и то не в каждой тюрьме. А в моё время школьники в обычной школе. Точнее бить у него не получилось. Уже тогда я был невероятно силён физически, если сравнивать с другими ребятами моего возраста, так что борзоватый гопник двинул меня по лицу, но ровным счётом ничего не произошло, мне даже не было больно, с таким же успехом можно было ударить железобетонный столб. Для меня он был хиляком, в прошлой школе я, бывало, дрался и с людьми, которые были на три или пять лет старше меня и ничего. И вообще дрался я часто, иногда один против двух или даже четырёх соперников, потому что типа характер у меня неуживчивый, опыт имелся, и богатый, хотя целенаправленно спортом я никогда не занимался. Я быстро подошёл к нему вплотную, ухватил его за руку, и перекинул через себя, причём так, чтобы он упал на своего товарища, в итоге, они оба оказались на полу. Я времени не терял, и пнул одному в морду, и довольно сильно, второй начал подниматься, но подняться на ноги ему было не судьба. Я добил его, довольно быстро и болезненно, у них на рожах остались весьма заметные следы. Я развернулся и поднял свой рюкзак, решив, что разборки окончены.
-Слышь, ты трупа из "а" класса, да тебе конец, мы тебя теперь...
Я спокойно положил рюкзак обратно на скамейку, подошёл к только что вставшему подонку, взял его за руку, ещё раз перекинул через себя, и снова на его товарища, и хорошенько пнул его в брюхо, так что тот аж согнулся. Потом я присел на корточки.
-Если ещё будут с тобой какие-то проблемы, отделаю так, что ползать не сможешь. Я ясно излагаю суть проблемы? Ты понял меня щенок?
-Мы тебя встретим, конец тебе.
-Значит, ты не понял.
Я встал, размахнулся и ещё раз пнул его куда-то в область печени, на этот раз сильно и не жалея. Тот аж скрючился на полу неподвижно, только тихонько хныкая и стоная от боли. Я обратился к его товарищу, который уже поднялся, и решил больше не ввязываться, и вёл себя более адекватно.
-Слушай меня лох, ты слышишь меня лох? Я к тебе лох обращаюсь.
-Слышу.
-Так вот, вали на все четыре стороны, если я ещё раз вас только увижу поблизости от себя, калекой сделаю на всю жизнь и тебя и этого осла, который на полу валяется, я доступно излагаю ситуацию? Ты всё понял?
-Понял. Только вот он не я, и он тебя не понял, так что они ещё встретят тебя, объяснят кто здесь главный.
-Посмотрим, кто кому что объяснит.
Я поднял рюкзак и пошёл в класс, Максим догнал меня, и сказал под руку.
-Зря ты так, это конечно мразь, и всё такое, последние подонки, только вот они будут мстить, и второй раз соберутся большой толпой, человек двадцать или тридцать, и что ты им сделаешь? За тебя ведь никто не вступится, тут даже учителя пасуют.
-Ну и что они мне сделают толпой? Ну, побьют, и что дальше? Дальше я их буду ловить по одному, и избивать ещё сильнее. Чем в итоге кончится, сами завоют и запросят мира, зато поучу этих козлов.
-Ты знаешь, эти совсем без тормозов, и тот придурок, которому ты навешал особенно, они могут и ножом пырнуть насмерть, и никто не узнает кто и почему. И никто ничего не скажет.
-И многих они ножом пырнули?
-Ну, пока никого, но с ними никто и не связывался так чтобы всерьёз и в одиночку.
-Ладно, проехали. Я с ними разберусь потом сам. Хлюпики сильны только пока толпой, да и то...
-Хлюпики? Да у них есть парни настоящие каратисты, они тут...
-Да мне пофиг.
-Ну, как знаешь, только это последние подонки, и с такими лучше не связываться.
-Так он сам наехал.
-Ну, надо было отойти и всего делов.
-Что ж, значит, придётся им обломать об меня зубы. Пора преподать подонкам урок и сделать это массово.
-Да друг, ты попал, ты даже сам не понимаешь, как попал.
-Всякая мразь ведёт себя так лишь до тех пор, пока ей всё сходит с рук безнаказанно, это я хорошо понимаю. И таких людей, надо останавливать сейчас, когда их может остановить обычная милиция или хотя бы директор школы. Пока они маленькие. Причина, почему сейчас происходит в нашем обществе всё это дерьмо, именно в том, что такие боевые бригады козлов никто даже не пытался остановить сразу, ещё тогда, когда остановить их было не сложно. У нас же была милиция, было КГБ, но КГБ не было дела до простых бандитов, они думали только о себе и больших чиновниках, и вот выросло поколение ублюдков, и сейчас растёт ещё одно новое поколение ублюдков.
-Проблема в том, что ты не КГБ, и в лучшем случае, всё кончится тем, что они изобьют тебя до полу смерти, и ты отправишься в больницу, а в худшем, вообще убьют, у них же тормозов нет совсем. Это же мразь и отморозки. Ты просто их не знаешь.
-Знаю, и знаю, на что они способны, и знаю, на что способен я.
-Дурак ты, одно дело двоих побить, не самых сильных и крутых, другое дело тридцать человек с палками, ножами и камнями.
-Увидим.
Мы дошли до кабинета, я сел в классе за учебники, и начался урок. Я его благополучно отсидел, в конце урока на перемене в класс зашёл пиздюк, подошёл ко мне.
-Ты Александр Неонов?
-Я.
-Ренат передал тебе, что после уроков тебе устроят конец. Тебя встретят, и тебя...
Я взял его за ухо, сжал довольно сильно.
-Эй, ты.
-Чего? Я же так передать, я тут не причём.
-Слушай ты мразь, передай своему Ренату, что я сегодня утром предупредил его, он меня не понял. Теперь за это я его убью, и сделаю это в школе, сегодня, ещё до того, как занятия закончатся, ты меня понял щенок?
-Передам, только отпусти.
Я прошёл через класс, держа мальца за ухо, поставил у двери в коридор, резко отпустил ухо, а потом со всей силы пнул его под зад, он пролетел как ракета метра три, и плюхнулся носом на пол. Поднялся, и с побитым видом отправился передавать моё сообщение.
Искать этого отморозка и разбираться с ним до окончания занятий я не стал, и не собирался даже. Я был уверен в своих силах, и я был уверен, что смогу наказать их всех, и наказывать буду жестоко. Тем более, я понимал, что этот отморозок, не единственный из отморозков школы, и желательно было собрать всех самых законченных ублюдков школы в одном месте, и преподать им урок разово. Хотя мать и ругала меня в прошлом за драки каждый раз, тем не менее, она была просто дурой и не понимала, что всякой мрази съездить по морде и поучить святое дело. Тем более, что в мире есть не так много людей, которые имеют возможность проучить мудака, и большинству приходиться жить и терпеть, если природа наделила тебя силой, это порождает ответственность, а значит, я вроде как обязан был навести тут порядок. Чтобы человек, который никого не трогает, мог не беспокоиться за свою безопасность, мог постоять за себя.
Я вышел из школы, рюкзак у меня был за спиной, они все стояли толпой у входа школы, многих из них я видел и раньше, хотя они и не трогали меня. Побитый мною сегодня утром мудак, рядом с десятками товарищей покрепче сразу же направился в мою сторону.
-Ну что лох готов получить?
-Я вообще предпочёл бы разбираться не здесь, на крыльце у школы, тут вроде как учителя, и потом всем влетит. Пойдёмте в обычное место за школой, там нам никто не помешает, никто не увидит.
-Ну, пошли, так даже лучше.
-Сам хочет смерти, что ж. - Они поугарали.
-Вообще, я исхожу из того, что после боя со мной, никто из вас не сможет ходить на своих двоих вообще никогда.
-Ну-ну, смелый лох. - Они поугарали ещё раз, мне это даже напомнило толпу обезьян, а не людей.
Мы дошли до места за школой, где устраивались все разборки с согласия обеих сторон. Это было глухое и уединённое место, в которое никто лишний раз никогда не забредал, подальше от глаз взрослых. Я не стал предупреждать их и объявлять о начале боя, не дал им и подготовиться. Сразу сбросил с себя рюкзак с учебниками, кинул на землю вторую обувь, и очень быстро атаковал ближайшего ко мне соперника. Сразу схватил его за руку, двумя руками, и что есть силы, вывернул её, брызнула кровь, открытый перелом, он заорал от боли, я знал, что сломал ему руку и сильно. Раньше, я никогда никому ничего не ломал специально, но в этот раз сделал это специально, осознанно и максимально больно. Чтобы победить, я должен был вывести их всех из строя, покалечить, это единственный способ победить такую толпу. Потому что тупо надавать каждому по морде невозможно, взять на износ тоже. Они среагировали, двигались очень медленно и неуклюже, я поймал второго соперника также двумя руками за руку, вывернул её и сломал, второй заорал от боли и вышел из боя. Они нахлынули одновременно все и со всех сторон, их было слишком много, зажали, на руках повисло по несколько человек. На меня со всех сторон посыпался град ударов. Я был неестественно силён, даже сам как-то в прошлом не понимал насколько я силён и удивлялся себе. Я всё же вырвал руки, схватил одного из противников за руку и стал выворачивать. Примерно трое повисли на моих руках, пытаясь не позволить мне этого сделать, их было много, они мешались, как мухи, которые облепили меня со всех сторон, но я был слишком силён, кости треснули, парень заорал, но я не отпустил его, и провернул руку дальше. Он потерял сознание, но я не выпустил его руку, выворачивал дальше. Потом когда рука превратилась в кашу, я всё же выпустил его. Сзади в спину меня клюнули несколько раз, я сообразил, несколько мудаков достали ножи и порезали меня ими, но толи силёнок не хватило, толи ещё что, ножи в меня не втыкались, всего на сантиметр или два не глубже, просто порезы. Я понял, если сейчас не освобожусь, меня здесь убьют ножами. Я сосредоточился, сделал усилие, и провернулся, освобождаясь от захватов, отталкиваясь от других людей. Потом поймал того придурка, что ткнул меня в спину ножом, поймал его за руку, вынул из руки нож, и воткнул нож ему в глотку, потом дёрнулся и быстро нанёс сразу несколько ударов тем, кто держал меня, они заорали от боли и ужаса. В отличие от моего организма, в их тела клинок вошёл быстро и глубоко, по самую рукоятку и бил я сильно. Они отпустили меня, те, кто был ближе, бросились бежать, ещё несколько, из внешнего кольца, видно не видевшие, и не сообразившие что происходит, попытались броситься на меня в рукопашную, я легко порезал им руки и ноги, правда, порезы были не смертельными, хоть и тяжёлыми. Всё, все вояки в ужасе бросились врассыпную, всего я порезал человек восемь, из них трое валялись под ногами, истекая кровью с явно смертельными ранами. Я осмотрел поле боя, три почти трупа, ещё дёргаются на Земле, ещё трое лежат со сломанными руками, без сознания от боли. Я один весь измазанный в крови, с глубокими порезами на спине, все остальные убежали. Но мне было пофигу и не страшно, я знал, что вся школа знала, что они собирались меня сегодня после уроков убить, и если начнётся следствие, я защищался, потому что убил противников их собственным оружием, и вообще я малолетка. Впрочем, конечно, это мне с рук не спустят тоже. Я подумал, что не плохо бы избавиться от ножа, только вот куда его сунуть? Здесь найдут, а если пойду избавляться от него, то тогда я буду идти по улице, и все будут таращиться на меня, так нож не спрячешь. В конце, я, немного подумав, решил, что спрятать нож не удастся, и лучший вариант, это стереть с него все свои отпечатки и просто оставить здесь. Нож вроде как не мой. А без отпечатков, попробуй, докажи, что это я им воевал. Я снял с одного из трупов его жилет, и тщательно вытер об него нож, потом собрался, осмотрелся, взял свой рюкзак, вторую обувь и пошёл к себе домой. Я знал, что я весь измазан в крови, и вообще, если подумать по лучше, учитывая наше законодательство, мне теперь не отмазаться, вообще никак. Особенно, если все покажут на меня. Я уже отошёл довольно далеко от места боя, как мне навстречу направилось три подонка, из тех, с которыми я дрался, они шли навстречу со мной медленно, держа руки вверх, остановились от меня, я встал напротив них.
-Ну что? Давай побазарим.
-Ну, давайте побазарим ребята, только если мне базар не понравится, я вас всех троих замочу прямо здесь. Совсем замочу, насмерть, потому что верю, что таких как вы надо просто мочить.
-Ясно, ясно, мы верим. Слушай, такое дело, мы ведь на тебя первыми наехали, и вся школа об этом знает, и хотели замочить, точнее, вроде как хотели вначале просто побить сильно, ну там руку сломать, но вышло так.
-Ну, допустим.
-Так вот, я к чему, если всплывёт, что мы коллективно хотели тебя замочить, твои порезы на спине от ножей. Мы ведь все на зону пойдём и ты и мы. То есть, как бы тебя посадят по любому, ты троих человек завалил, и ещё человек пять здорово поломал. Ну и нас посадят тоже, потому что вся школа показания даст, если дойдёт до суда. И там потом никто не отвертится, ты по малолетке получишь лет пятнадцать и я с парнями лет по семь минимум.
-Ну, как бы да, мы все крепко попали.
-Это верно, а на зону мы не хотим. И это никому не надо, ни нам, ни тебе. Так вот, есть предложение, как и нам на зону не сесть, и тебе отмазаться, и всем хорошо. И все молчать будем, а тебя мы больше никогда трогать не будем, и всем своим скажем, что ты пацан с понятиями.
-Говори.
-Драку нашу никто не видел, кто кого и как мочил, никто не видел также. Если болтать не будем, никто не подумает, что ты у нас рэмбо и смог шестерых завалить. А такую толпу разогнать... Просто, как бы никто не узнает, что там на самом деле произошло, и никто из наших не трепанёт по любому, и тебе оно не надо. Давай так, история такая. Мы пошли тебя бить, всей группой все вместе, но просто бить, без уголовщины, и вроде как начали толкаться, и собирались уже бить. А там из кустов выходит здоровый, бородатый мужик с ножом, чечен какой-то, кавказец, псих, и ни с того ни с сего начинает всех пиздить и ножом резать. Ну, мы в начале на него бросились, он наших порезал, раскидал, ну и все бросились от него бежать, и просто тупо слиняли. И ты вроде как не причём, текал с нами наравне. И никто из наших не виноват, ни ты, ни мы, и никто ничего не докажет, потому что свидетелей то нет, вины нет, сажать некого, а кавказца этого потом пусть ищут, и никто не докажет, что его не было, просто не нашли и всё. Тогда никто из нас вообще ни в чём не виноват, никто не сядет. Главное не расколоться, и одно и тоже говорить.
-Ясно, в принципе, меня такой вариант устраивает. Только в школе, чтобы не было больше никаких наездов ни на меня, ни на моих друзей.
-Без проблем. Тогда в общем, кавказец был бородатый, в чёрной кожаной куртке и в чёрных джинсах, обут был в берцы, нож у него был тот, которым ты наших ребят резал. Больше ты ничего не запомнил, он махнул ножом, не дотянулся, порезал тебе спину, ты испугался и бросился бежать. Всё больше ничего не помнишь, сейчас идёшь домой, и жалуешься родителям, мы тоже. Тогда никто не сядет, наши не стуканут, даю гарантию. И потом после всегда и всем рассказываем эту историю, а никакой драки на ножах между нами не было. Ну а если всё-таки проколемся, значит не судьба, тогда уж каждый сам за себя, сядем вместе.
-Хорошо, думаю, прокатит.
-Только учти, менты будут докапываться, могут сказать, что мы все прокололись, скажут, ты нас порезал, ты не колись главное, гни свою линию до конца, они часто на испуг берут. Так что давай, удачи, главное, не проколись, всё нормально будет, никому из нас не надо, чтобы эта разборка в реале всплыла, пойми простую вещь, нам говорить, что ты нас всех порезал, это признавать, что мы тебя замочить пытались, себе яму копать. То есть, поверь, никто из наших не стукнет до последнего, разборки просто не было и всё. Они ничего не докажут, главное, чтобы именно ты не прокололся.
-Я понял, договорились.
-Всё мы пошли, не боись пацан, выкрутимся.
Я и не боялся, я знал, что выкрутимся. Мне только не нравилось, что я иду на сделку с этой мразью, с мразью, которая пыталась меня убить, зарезать, подло, толпой и в спину. И эта мразь пыталась сегодня зарезать меня, а когда-нибудь подрастёт, и зарежет кого-то ещё, другого. И произойдёт это не один раз, а ещё много раз, и по всей стране, и во многих школах сейчас растут такие, и ещё хуже. Но ничего, будет им всем урок, хоть часть, хоть часть этих мудаков, но я наказал, и наказал серьёзно. Только в будущем надо быть умнее, а то действительно сяду, и мне совсем не хочется садиться из-за этого быдла. А чтобы наказать многих таких, а не одну группу, не один раз, нужно действовать совсем по другому.
Я благополучно дошёл до дома, милиция к счастью мне по пути не попалась ни разу. Открыл дверь, зашёл в квартиру, мамы не было, и это хорошо. Сразу направился в ванную, снял с себя испачканную кровью одежду, повернулся спиной к зеркалу, посмотрел порезы на спине, их было много, штук двадцать, не меньше и все довольно сильные. Если будут изучать врачи, не поверят они, что это мужик одним взмахом сделал, но что ж делать? Главное, что кровь уже остановилась, и ранки зарубцевались, и медицинская помощь мне не требуется, и это хорошо. Я выстирал одежду как мог, но пятна крови всё равно остались и заметить их было несложно, даже не особо напрягаясь. Вскоре вернулась мама, я вышел в коридор, вздохнул поглубже, и начал врать.
* * *
Меня вызвали из коридора в кабинет, я открыл дверь и зашёл, там за столом сидел толстый дядька лет сорока пяти, с погонами майора и пистолетом на поясе. Я сел напротив него на стул, расслабился.
-Итак, вы утверждаете, что убийство четырёх подростков совершил человек с кавказской внешностью?
-А почему четырёх? Вроде, говорили трёх...
-Четвёртому сломали руку слишком сильно, он умер от обширного кровоизлияния уже позже в больнице, не приходя в сознание.
-Печально.
-Итак, зачем вы находились после уроков за школой? Что вы там делали?
-Вообще, меня должны были побить, всей толпой, и вроде как уже начали бить, но потом появился тот дядька...
-То, что вас хотели побить, мне известно. Дальше. Тот человек пытался заступиться за вас?
-Нет, не пытался, он просто напал, и даже более того, порезал мне спину, несколько раз, только не дотянулся.
-Что-то здесь не клеится.
-Что не клеится?
-У вас на спине обнаружен тридцать один порез, и ещё одиннадцать порезов в других частях тела, сколько же раз вас должен был порезать тот дядька? И все порезы неглубокие, и каждый раз он промахнулся?
-Я не считал, всё произошло очень быстро.
-Слушай мою историю, она выстроена на основании показаний некоторых учеников школы, в том числе твоих одноклассников. Тебя пошли бить, а может и убить, целая школьная банда законченных отморозков, для того, чтобы помучить тебя, они нанесли тебе множество порезов. А потом появился тот человек, и, увидев, что они творят с тобой, набросился на них, и в порыве ярости убил несколько отморозков. И ты теперь боишься, и покрываешь их, а если бы ты сказал правду, то пойманного нами человека, который заступился за тебя, оправдали бы.
-Всё было не так, они не резали меня.
-Тьфу... Ты пойми, они тебе уже ничего не сделают, и даже их друзья, мы переведём тебя в другую школу, купим твоим родителям новую квартиру, никто никогда тебя не найдёт, а бандиты, убийцы, сядут в тюрьму.
-Я порезался об нож того дядьки, и да он нанёс мне много порезов, но не один из них не был глубоким. Мне очень повезло...
-Ладно, вали, будем считать, что ты просто трус. На суд я тебя вызывать не буду, а то ещё, чего доброго, написаешь в штаны.
* * *
Я вернулся в класс победителем, просто вошёл, и все замерли. Все знали, что произошло, хотя никто и не говорил, ни один школьник не поверил в официальную версию о бородаче маньяке. Все знали, что произошло, все понимали, что это сделал я, и они не одобряли, и даже боялись. Я улыбнулся, прошёл мимо одноклассников и сел на своё место, аккуратно, и не обратив ни на кого внимания. Ребята пошептались, и подошли ко мне.
-Почему ты не расскажешь правду?
-Потому что я рассказал правду.
-Но ведь они пытались тебя убить.
-Меня убить они не пытались, и при этом, урок эти отморозки получили серьёзный, да и я сам получил урок.
-Но ведь в следующий раз, они убьют тебя.
-Следующего раза не будет, и теперь они не тронут меня, мы с ними уже поговорили, они считают, я нормальный пацан.
-Да, нам говорили.
-Всё, я не хочу больше об этом слышать.
-Как скажите сеньор.
-Просто, я как бы пережил тяжелейший стресс в моей жизни, меня порезали ножом и несколько раз, я не хочу об этом говорить. Для меня это тяжёлые воспоминания.
-Это ты победил в том бою, не было никакого кавказца, мы все знаем.
-Я сказал, как было.
-Ты у нас теперь тоже крутым будешь? Они сказали, ты крутой, тебя теперь...
-Я не крутой, я обычный. Я просто обычный, самый обычный школьник, и я не хочу это вспоминать, и я не хочу, чтобы меня трогали в будущем.
-Тогда в вестибюле, ты вёл себя совсем не так. Ты сам нарывался.
-Тогда я ошибся, не стоило связываться с ними и больше не буду.
Я достал из рюкзака учебник, стал читать, уткнулся в него, ребята отошли. Я вздохнул, всё, меня пронесло, хотя теперь, наверное, отношение ко мне резко изменится, ведь большинство считают меня очень сильным, слишком сильным человеком. А мне впредь надо быть осторожнее, меня пронесло, судьба успешно уберегла меня от тюрьмы, учитывая то, что и следствие не проявило настойчивости, в следующий раз могу проколоться, не стоит искать на жопу приключений лишний раз и никогда больше не буду.
* * *
Аня не была красивой, даже я бы сказал, что она совсем некрасива, глупа и совсем мне не нравится. Просто теперь, после известных событий, я стал ей нравиться, и другим тоже. Потому что каждая девочка хочет себе необычного парня, и ещё лучше парня сильного и очень сильного. А ещё лучше, если этого парня боятся и уважают другие, потому что если уважают парня, то будут уважать и его женщину. И Аня не была исключением, только она мне совсем не нравилась. Она села за мою парту, разложила вещи, хотя я предпочитал сидеть один.
-Что тебе?
-Я решила, что буду сидеть с тобой.
-Я сижу один.
-Да ладно тебе. Давай поправлю воротник.
-Так, слушай, отвали а. Иди к себе на свою парту.
-Но ты...
-Ты мне не нравишься, совсем не нравишься.
-Я же красивая, или нет?
-Нет.
Я взял свои вещи, и пересел на место назад, на самую последнюю парту, она не нравилась мне, мне не хотелось с ней сидеть. К тому же, я считал, что строить отношения в седьмом классе это несколько рановато. По моим представлениям, нужно жениться только после университета, не раньше, и только на той женщине, с которой готов завести детей. А это уж точно не Аня. Слишком глупа, вульгарна, высокомерна, и у неё плохой характер. На дух не переношу таких.
* * *
Была перемена, я просто шёл по коридору, прогуливался, чтобы размять мышцы. В уголке увидел Аню, она целовалась с каким-то высоким брюнетом из параллельного класса, целовались они как взрослые, ничего не стесняясь, парень держал её за жопу. Я только улыбнулся про себя, и прошёл мимо, не обратив внимания. Я знал, многие школьники в наше время хотят быть похожими на взрослых во всём. И не на тех взрослых, что занимаются в НИИ наукой, а на тех, кто держит район. На крутых и на блатных, и эти, они ведут себя так, меняют женщин, ничего не стесняются. Я знал, что так не должно быть, потому что дети не должны вести себя так, так рано. Потому что если уж хочешь иметь с кем-то отношения, нужно как минимум узнать этого человека получше, на это требуется два три года. Так я считаю, и только так. Но не важно... Главное, пример того, какие в моё время живут люди, был у меня перед глазами, и их воспитание и мораль на лицо. И хотя не все такие, я знаю, что многие. И они не видят в этом ничего плохого, потому что то воспитание, что было в прошлом, хотя бы советское. А до советского, это была церковь и религия, всё это втоптали в грязь уже, и сейчас моё поколение подростков, воспитывала улица по уличным законам. А на улице можно всё что хочется.
Я свернул за угол, направился в туалет. Вошёл в помещение, там стояло человек десять, все курили, многие из них учились классе в восьмом. Нет, учителя в нашей школе не поощряли, когда курят в туалетах, и даже ругались. Но все учителя женщины, и заходить на перемене в мужской туалет как-то неприлично. Они потом скажут на родительском собрании: "ваши дети курят, от них пахнет". Да и то не всегда и не всем, тем более, многие курят с умом, и учителя даже не знают что именно этот мальчик, и именно эта девочка курят. И хуже всего, что именно в нашей школе, курили не только мальчики, но и девочки, хотя и не все, но, во всяком случае, больше половины. А больше половины, это большинство, и я знал и видел людей, я знал, что они курят. И сказать им, курить плохо. Зачем? Я кстати ни с кем почти и не дружил, никто меня не послушает. А те немногие приятели, с которыми я общался, все они были, порядочными... И никто из моих друзей не курил. Не знаю, я всегда старался выбирать себе порядочных друзей, не осознанно, нет, подсознательно. Просто у меня хорошо складывались отношения с нормальными людьми, часто эти люди не были самыми сильными и популярными личностями в классе, они просто были нормальными, морально. Не буду перечислять их, да их было и не так много, моих приятелей, всего несколько человек.
* * *
А вот учился я после этого случая, во второй половине седьмого класса всё хуже и хуже, и дело было совсем не в психологической травме. Просто учёбу я начал забрасывать, и мне она стала всё менее и менее интересна. Я перестал делать домашние задания, не стремился более разбираться в задачах, и при всём при этом, мой авторитет в классе сильно вырос, потому что я стал авторитетом и в школе. Все знали, у меня очень крутой характер, я силён и бесстрашен. На меня стали обращать и другие девочки, но почему-то самые распущенные, они меня совсем не устраивали, и я не обращал на них внимания. Хотя с их слов намерения были довольно серьёзны. В том смысле, что они собирались за мной не просто за руку держаться, но это меня не устраивало, потому что они чужие люди. Но у меня были свои чёткие представления о спутнице на всю жизнь, и они разительно отличались от качеств людей, окружавших меня. Прежде всего, спутница жизни, это не секс партнёр на две недели, а человек эквивалентных мне нравов в плане морали.
Зато всё больше и больше времени я стал уделять компьютерным играм, прежде всего стратегиям, и наиболее сложной из доступных мне стратегий, operation of europe. Стратегии почему-то тянули меня на подсознательном уровне. Мне стало казаться, что я просто рождён, чтобы командовать армиями и государствами. Жаль, что только игр тогда хороших не было, да их и сейчас нет. Но даже те игры, что тогда были, уже резко негативно сказались на моей успеваемости. И да, я стал игроманом, и вскоре это начало сказываться не только на успеваемости, но и на моей обычной жизни. Я играл, и это мне мешало, я перестал посещать дискотеки, мне там было не интересно, я всё меньше общался с классом, лишь с парой человек, таких же игроманов, как я сам. Жизнь моя социальная начала катиться под откос. Но это не значит, что я забросил вообще всё. Я продолжал интересоваться историей и политикой, а также другими предметами, связанными с политикой, но интересовался только тем, что мне было интересно. Но главное, я стал учиться хуже, и полностью потерял интерес к ребятам.
Я пришёл в класс, прошёл за свою парту, сел, и стал сидеть ждать, в класс стали приходить ребята, ко мне подошёл Максим.
-Привет.
-Привет.
-Слушай Саш, мы тут на вечер с классом идти собираемся, ты прошлый раз не ходил.
-Да не ходил.
-Да и все три дискотеки бывшие в этом году ты пропустил, ни разу не ходил.
-Мне это не интересно.
-Приходи. Мы на этих выходных решили устроить встречу класса на дому у Федотовой.
-Я не пью, и делать мне там нечего.
-Ты как-то откалываешься от коллектива, неужели тебе не хочется...
-Поверь мне, не хочется.
-Но почему? Это же круто! Посидеть с классом, поболтать, выпить там...
-Да не знаю, просто не хочу. Я ходил к вам в гости в октябре, я также ходил с классом на день здоровья, мне было скучно и не интересно. Я решил, что незачем мне... Так что давайте без меня.
-Ну, как знаешь, но если передумаешь, скажи. Не откалывайся.
Он ушёл, вот так я очередной раз не пошёл на гулянку, мотив был. И самый главный мотив это деньги, я не хотел их тратить. Все дискотеки в школе стоили денег, поэтому я на них не ходил. Также сами гулянки, они не были бесплатными, потому что на них нужно было купить выпивки и закуски, а значит, все скидывались, тратить деньги я не любил. Просить деньги у родителей на что-либо я не любил ещё больше. Даже на свой наркотик компьютерные игры, просить деньги мне было неудобно, что уж говорить о гулянках, на которых мне было не особо интересно.
В класс вошёл учитель, она подошла к доске, осмотрела кабинет, и призвала класс к порядку, все сразу успокоились.
-Я хочу сделать объявление, через две недели состоится олимпиада по математике, туда могут придти все желающие.
Я подумал, посмотрел, и решил придти. Я знал, я учусь на тройки и четвёрки сейчас по математике, скатился. Но я помнил, что был математическим гением в прошлом. Меня не так волновала сама математика, сколь нужна была эта победа. Наверное, я очень тщеславен, и для меня победа на олимпиаде значила очень многое, по крайней мере, для меня эта победа значила куда больше, чем страх людей перед моей физической силой и уважение. Потому что олимпиада это доказательство моего ума, а им я гордился, впрочем, как и каждый человек. Но для меня ум, математические способности и способности к естественным наукам, это главное в жизни, даже не знаю, почему так. Не сила, не уважение, не обладание самой лучшей самкой и лидерство в группе, не деньги, а именно глупые технические знания, которые никому не были нужны в девяностые.
На ту олимпиаду я пришёл, и я победил, и с большим отрывом, и этого никто не ожидал, и даже сам учитель математики удивился, и похвалил меня на весь класс и на всю школу. Но самое главное, о моей очередной победе узнали родители, а это довольно важно. Выиграть олимпиаду в школе, где учится около двухсот детей моего возраста, быть лучшим из них, это не мало. Впрочем... Впрочем, возможно для других людей это всё же не так важно как для меня, ведь у них иная система ценностей и приоритетов.