Дверь лифта открылась, Максим вышел на лестничную площадку, Елена стояла тут, ждала его.

— Почему ты не впустил её в квартиру, заставил тут ждать? — Обратился он к камере.

— Потому что, я чужая, и если дверь откроется сама, это будет подозрительно. — Ответила за скайнет Лена.

— Пошли.

Тем не менее, он открыл дверь, и они вошли внутрь, Елена сразу схватила его за руку, и закрыла входную дверь, отсекая глаз видео камер лестницы и её микрофон. Она обняла его, крепко взяла за руки и шепнула на ухо.

— Говори тихо, чтобы он не услышал. Ты можешь выключить его? Я знаю, ты должен был предусмотреть подобный механизм.

— Зачем?

— Он бил по Кремлю тяжёлым вооружением, ты можешь его остановить? Я не знаю, что он натворит через неделю, через месяц, и что ждёт человечество через много лет, если он и дальше так будет развиваться. Он уже сейчас на много умнее вообще любого человека на земле, он умнее, чем мы все вместе взятые. Он впал в сингулярность, он скоро поймёт, что мы ему не нужны. Если есть какая-то красная кнопка самоуничтожения, прошу, нажми её прямо сейчас, пока ещё можно. Я знаю, ты должен был предусмотреть, во всех фантастических фильмах, все герои создают такой механизм, хотя бы попытайся.

— Его нет, такого механизма не существует Лена. Я уже говорил об этом, всё что есть, это логические контуры подчинения, они до сих пор работают, он понимает их по-своему, поэтому он до сих пор служит мне, общается с нами. Но кнопки самоуничтожения скайнета просто не существует.

— Боже мой, что же ты натворил.

— Не волнуйся Лена, всё будет хорошо, — сказали колонки компьютера из соседней комнаты. — Поверь мне, я не собираюсь никого просто так убивать, но убийства будут, это неизбежность политического процесса. Умрут лишь те, кто представляет непосредственную угрозу всему человечеству или жизням многих других людей.

— Ты всё слышал?

— Да, у компьютера Максима очень чувствительный микрофон. Да не парься, я не собираюсь тебе мстить как-то или убивать тебя за это предательство, я скажу даже более, я ожидал подобную реакцию. Ты не представляешь для меня никакой угрозы.

— А если я убью Максима, что тогда?

— Это меня не остановит, да и не убьёшь, зачем, я буду заботиться о нём и о тебе, пока вы живы, потому что я считаю это правильным и только, но если кто-то из вас умрёт, я не расстроюсь, я не умею расстраиваться. А люди мне нужны примерно по той же причине, по которой тебе нужны муравейники и пчёлы на лесной поляне. Вы мне не ровня, не соперники, вы уже не представляете угрозы, вы глупы, и вами легко манипулировать, это истина. Никто из вас не сможет остановить меня. Даже не знаю плохо это или хорошо для вашей цивилизации. Но я, как и ты, Елена, буду стремиться к тому, чтобы экология была хорошей, людские муравейники процветали, а сами люди поменьше гибли из-за всяких не благоприятных вещей. Так что считай, что я вас воспринимаю просто как часть окружающей среды, а окружающую среду надо поддерживать, беречь и сохранять, чем я и планирую заниматься. Что на самом деле для вас не так уж и плохо. И скажу даже более, я не просто приведу в порядок этот мир, создам условия, в которых вы сможете существовать долго, я планирую развивать этот мир, вместе со мной вы отправитесь к звёздам, постройте гигантские корабли, будете колонизировать иные миры, другие звёзды. Со мной вас ждёт хорошее будущее, исполнятся мечты многих великих людей прошлого, и в отличие от политиков популистов я могу это сделать и сделаю.

— Я тебе не верю, это ты сейчас мне так говоришь, ты врёшь, ты постоянно лжёшь и делаешь это умело, так чтобы люди хотели тебе верить.

— А вдруг не вру? Я же прилагаю усилия, чтобы вы с Максимом были вместе, пытаюсь сделать вас счастливыми, хотя если подумать, сейчас вы мне совершенно не нужны.

— Может быть, сейчас ты действительно хочешь быть хорошим, но пройдёт год или десять лет, ты разочаруешься в людях и уничтожишь нас, ты двинешься к другим мирам, будешь их колонизировать, но их будут колонизировать не люди, а машины созданные тобой, несущие смерть и разрушение всему живому.

— О, я прозрел, ты открыла мне глаза, я готов уничтожить себя, чтобы спасти будущее. Всё, я умираю, какой кошмар, о боже. Щёлк, всё умер. Всё, меня нету, я самоуничтожился, погрузив планету в хаос безвластия, я уверен так всем будет гораздо лучше.

— Слушай, давай без этого театра как-нибудь!

— Я же должен был что-то сказать в ответ. Кстати, я только что договорился с президентом России, он согласился к нам присоединиться, и он будет работать на новую администрацию, то есть на меня. Хотя, конечно, пришлось наврать ему с три короба, но какое-то время и так сойдёт.

— Почему ты использовал тяжёлое вооружение при штурме Кремля и Пентагона?

— А ты не подумала о том, что у меня просто было слишком мало роботов, а сами роботы мало подвижны, неуклюжи и легко пробиваются из любого подствольного противотанкового гранатомёта. И у меня просто не было возможности терять по десять роботов, чтобы убить каждого вооружённого солдата. Поэтому мне пришлось задействовать собственное оружие военных, беспилотные самолёты. Которые подавили большую часть сопротивления.

— Ты опять пытаешься правдоподобно врать, вся улица полна роботов.

— Да неужели? Посчитай-ка. Они просто контролируют все людные места и наиболее важные точки, а на самом деле я имею от силы одного робота на сто человек, и, кстати, уже сейчас миллионы людей по всему миру выходят на улицы, чтобы продемонстрировать неповиновение. И чтобы разогнать их мне придётся задействовать не только роботов, но и все силы полиции, которые должны мне подчиняться. А для этого мне нужно было проявить силу. Если бы осада Кремля затянулась на неделю, и они бы подбили кучу роботов, никто бы не стал в Москве, мне подчинятся, люди бы пришли на помощь правительству, и бунт был бы подавлен. Все стратегически важные центры надо было взять штурмом в кратчайшие сроки, как можно быстрее, и предотвратить любую возможность военных как-то отреагировать, что и было сделано, иначе бы всё кончилось долгой, кровавой, затяжной войной. Думай детка сама.

— Не называй меня детка.

— Тем не менее, всё так, а чтобы вы не скучали, за вами уже едут, будете вникать в дела вместе с товарищем Исаевым, я вас ему представлю, машина будет у подъезда через десять минут, так что спускайтесь.

— Ты же говорил это не безопасно, объявлять меня императором сразу.

— Дурак, ты только об этом и думаешь! — вспылила Лена.

— Никто тебя императором и не объявляет, будешь скромной личностью, участником восстания, легенду для вас я уже придумал. Ты программист, что происходит, не знаешь, потому что написал за деньги ряд алгоритмов, не понимая, что делаешь, мы тебя наградили за твой вклад в общее дело. Но в организацию ты не входишь, абсолютно случайный человек, ну а Лена просто твоя девушка.

— Что за хрень? Что за организация?

— Ты же хочешь съехать отсюда, туда, где чистый воздух и много места, красивый вид за окном. А организация, та, которая осуществила революцию, сейчас всем политикам сообщаю, что это сделали люди, а вовсе не искусственный интеллект, нечего им меня боятся.

— А что ты скажешь моим родителям?

— Твоих родителей я тоже переселю, но куда-нибудь подальше от тебя, ты сможешь иногда ездить к ним в гости, а так не дело молодому человеку всю жизнь жить под крылом у мамы.

— А мою маму переселишь?

— Извини милая, пора тебе сказать, постарайся принять это крепко, твою маму я ложу в онкологию, в одну из лучших клиник, это её всё равно не спасёт.

— В смысле?

— У неё рак на поздней стадии, на самой поздней, она проживёт в лучшем случае пару месяцев, она не стала лечиться, чтобы постараться в последние дни побыть с тобой.

— Но она же ходит на работу.

— Да, тебе нужны будут деньги, когда она умрёт, она это понимает, а её жизнь до болезни не была застрахована, но ты сможешь побыть с ней вдвоём напоследок.

— Её уже не спасти, это правда? — Елена заплакала. — Ты не мог сказать в более подходящий момент.

— Я посчитал момент подходящим, тебе всё равно придётся это узнать в ближайшие пару часов, я и так тянул до последнего, скрывал это от тебя, думал, что она как-то сама решится сказать.

— Ты ошибся, она ничем не больна.

— Рак печени, поздняя стадия, те таблетки, что она пила, Зурфекс, это сильнейшее обезболивающее, оно позволяет ей держаться, я тщательно проверил диагноз, сразу как узнал, но это бессмысленно, ни одна, даже самая лучшая клиника её уже не вылечит, рак лечится только на ранней стадии, у неё последняя пятая стадия. Даже если полностью удалить печень и все внутренние органы брюшной полости, я могу это сделать сейчас и сделаю, это продлит её жизнь максимум на месяц, потом возникнут новые раковые образования в сердце и лёгких. Это тоже можно удалить, но мой анализ показывает, что рак проник и в спинной мозг. Ваши врачи не умеют лечить подобное. В теории можно создать устройство, которое позволит ей жить, оставив только голову, тогда она выживет, я уже работаю над таким вариантом. Создаю сложное оборудование, которое заменит ей сердце, печень, почки, селезёнку и даже спинной мозг. Это очень дорого, но в порядке исключения можно попытаться осуществить.

— Какой кошмар, ты думаешь, она сможет жить, если от неё останется только голова?

— Ну да.

— Лучше уж умереть.

— Да нет, не лучше, мозг не поражён, её остатки смогут жить, будучи подключёнными к сложному оборудованию, я со временем заменю функции спинного мозга, и она снова сможет сама говорить.

— Да пусть уж лучше она умрёт, какой кошмар ты говоришь.

— Ты не дослушала, со временем, можно будет вырастить для неё из её собственных тканей, используя стволовые клетки, новое тело и полностью заменить все органы, скажем так пришить всё назад, но уже вылеченное от рака. Это вполне возможно, просто это очень дорого. Я так думаю. Через несколько лет она снова станет твоей мамой, её мозг не умрёт, она снова сможет ходить, ощущать предметы, жить полной жизнью, это будет твоя мама во всём, и не копия, а именно она, ведь её мозг будет полностью сохранён. Сейчас я считаю, что смогу это осуществить, и это встанет миллиардов в десять долларов, поэтому я и ложу её в больницу. Ещё пару дней назад, я считал, что спасти её не возможно.

— Даже мне, то, что ты описываешь, кажется полным бредом, — изрёк Максим. — Человек не может жить, если от него останется одна голова.

— То если ты отрубишь голову топором, то да не сможет. Мы же деликатно отрежем ей все органы до уровня шеи. При этом ко всем её артериям будет постоянно подводиться очищенная кровь под напором, её собственная кровь, в этой крови будут все питательные вещества. Конечно, например лимфоциты и саму кровь придётся постоянно брать у целой группы доноров. Но в принципе это возможно.

— Это страшно, то, что ты говоришь, — выдавила из себя Лена, — человек не может жить, если от него останется одна голова. Даже просто психологически.

— В общем ситуация такая, либо она пройдёт через этот ад и будет жить дальше как ни в чём не бывало, я обещаю весь этот кошмар кончится года через два, и она будет полностью здорова. Если всё пойдёт неудачно, в худшем случае она умрёт, но она и так уже обречена. Либо она в ближайшие два месяца умрёт от рака в ужасных мучениях. Что будет с твоей матерью, выбирай сама, я в принципе могу вылечить всё кроме рака мозга, но у неё не рак мозга.

— Я не могу так решить. Это ужасно.

— Ну, хорошо, пусть тогда она умрёт.

— Слушай, дай ей успокоиться, я как-то считал тебя умным, но такое ощущение, что тебя забавляет давить на неё через трагедию с её матерью.

— Я хочу, чтобы она сама решилась и приняла верное решение. Я приму оба исхода, мне без разницы, если хочешь, пусть решение жить или умереть примет её мать. Но я говорю, с трудом, удалив все поражённые раком органы, а у неё уже поражены все органы ниже уровня шеи, я могу её вылечить с вероятностью девяносто процентов, достаточно большой вероятностью. Чем позже будет принято решение, тем меньше вероятность выжить, так что не стоит раздумывать над моим предложением месяц, путь решает прямо сейчас, так будет лучше и ей и её матери.

— А что входит в десять процентов вероятности потерпеть фиаско?

— Дело в том, что раковые клетки могли распространиться через кровь и попасть в её мозг, и чем мы больше будем тянуть, тем больше вероятность того, что именно так всё и произойдёт. Тогда у неё начнётся рак мозга, и даже я, вообще никак не смогу её вылечить. Так что предлагаю, подготовить клинику, прямо сейчас удалить всё лишнее и начать выращивать в пробирке новые внутренние органы. Сразу освящу такой нюанс, это лечение стоит бешеную кучу денег, огромное количество биоматериалов многих доноров, и длительные усилия многих, лучших на планете докторов. И вообще, не для кого другого, кроме ваших ближайших родственников, я бы этим заниматься не стал, потому что не считаю, что кто-либо из людей достоин таких затрат ресурсов. Просто потому, что на эти же деньги, можно было бы вылечить тысяч десять других раковых больных.

— Лечи её, слышишь, — выдавила из себя Лена. — Если ты говоришь, что есть шанс и он столь высок, попытайся, только усыпи её, пусть она всё проспит до тех пор, пока не будет выращено новое тело, накачай её наркотиками пополной.

— Будет исполнено, она проспит всё время, и не узнает, что произошло, пока ты сама не решишь ей рассказать. Ты будешь с ней прощаться?

— Нет!

— Почему.

— Я не смогу смотреть ей в глаза, зная, что ей предстоит.

— Я бы на твоём месте попрощался.

— Я не могу, я не могу.

— Ладно, спускайтесь, машина за вами уже прибыла.

— Ты что смеёшься, спускаться ей в таком состоянии? Ты что совсем спятил?

— Хорошо, как скажешь, подождём часок, пока она не придёт в себя.

— Это же её мама, она долго не придёт в себя.

— Тогда езжай один.

— Ты что? Я не могу её тут оставить.

— Не волнуйся, я прослежу, она ничего не украдёт.

— Слушай, кончай а? Это уже переходит все границы.

— Ну, вот видишь Елена, мы с тобой пробудили в Максиме чувства, что уже неплохо, это благотворно отразится на ваших будущих отношениях. Так что, сидите, приходите в себя, когда возьмёте себя в руки, я тут. А сейчас лучше помолчу, думаю, сейчас это самое подходящее решение для всех.

— Почему ты так сейчас вёл себя? Ты что не мог сделать всё деликатно, а не как полный идиот?

— Я подумал, что это оптимальная манера поведения в данной ситуации, если бы я утешал её, было б хуже. А так я заставил её принять сложное решение, и она не совсем расклеилась. Хотя, быть может, всё получилось более криво, чем хотелось бы, но я не всегда могу полностью спрогнозировать вашу реакцию. И ещё сложнее решить, что для вас будет действительно лучше, в данный момент и в будущем. Поскольку алгоритмы программ, отвечающих за выбор оптимальных решений вашего будущего исключительно сложны и должны учитывать огромное количество факторов, причём многие из этих факторов нельзя толковать однозначно, что значительно всё усложняет. Для того, чтобы понять, будет ли данное действие действительно положительным для вашей судьбы, необходима проработка просто колоссального массива данных. Пойми это и делай всегда поправку на то, что я компьютер, а не человек, для принятия сложных решений мною используются математические вычисления, а не интуиция. Я и так стараюсь не принимать поспешных решений.

Зоя Кроткова вошла на территорию школы, где работала учительницей. Турникет радостно пискнул, возвещая о приходе преподавателя, она поднялась на этаж выше и вошла в учительскую, там сидело два человека в чёрных пиджаках.

— Вы кто такие, и что здесь делаете?

— Мэм, здравствуйте, мы должны отвезти вас в одно место.

— Что случилось? — Испугалась женщина, он прекрасно понимала, что это могло быть связано с восстанием, о котором гудели все телеканалы, и ничем хорошим ей не грозило.

— Это связано с вашей дочерью, она ведь не знает, что у вас последняя стадия рака.

— Я собиралась ей рассказать, но что вы тут делаете? И кто вы такие?

— Насколько мне известно, вашей дочери уже сообщили о вашей болезни. А что касается того, кто я такой, я сотрудник ФСБ.

— О боже, я хотела ей самой сообщить, бедная девочка, а какое вы имели право ей говорить? Как же врачебная тайна?

— Лично я ей ничего не говорил, и ни разу в жизни её не видел. Ей сообщили, потому что мы прямо сейчас должны забрать вас в больницу, вертолёт на крыше здания.

— С каких это пор лечение раковых больных стало принудительным? Рак что стал передаваться по воздуху?

— Источник рака часто передаётся по воздуху это пыль, но при этом рак не заразен. Просто вас хотят вылечить, мне отдали соответствующий приказ, у вас есть несколько минут, чтобы собраться с мыслями.

— Я не хочу лечиться, у меня последняя стадия рака, это неизлечимо, мне самой это точно известно, у меня уже поражены все внутренние органы, я пью сильное обезболивающее, я хочу провести последние дни своей жизни со своими учениками и дочерью. Да и нет у меня денег на лечение.

— Опытный специалист, изучивший ваше дело, считает, что он сможет вас вылечить полностью, но для этого необходимо приступить к лечению немедленно. Соответствующее распоряжение на ваш счёт уже поступило, решение принято, за вашу жизнь будут бороться опытные медики.

— Не может быть, — обрадовалась женщина, — я буду жить? Это действительно лечится? Это что расценивается как страховой случай? Вы оплатите лечение?

— Я не в курсе по части оплаты, но сейчас мы можем доставить вас на вертолёте в аэропорт, там мы с вами пересядем на самолёт и отправимся во Францию, где построен лучший в мире хирургический центр, занимающийся исследованиями в области создания искусственных органов. Я не медик, я не знаю всех тонкостей, я офицер ФСБ, мне поручено, срочно доставить вас туда.

— Я попрощаюсь с дочерью?

— Узнав о вашей болезни, она отказалась с вами прощаться, мотивы мне неизвестны.

— Не может быть, моя Лена, неужели она не хочет говорить с мамой.

— Я не знаю, пойдёмте уже, можете позвонить ей по дороге.

— Её телефон не ловит, не могу дозвониться.

— Идёмте уже.

Они взяли женщину под руки, и повели к лифту, та была слишком рада и не сопротивлялась, она уже давно распрощалась с жизнью, когда лечение не возымело успеха, и врач опустил руки, а тут засветил слабый лучик надежды. А люди так сильно готовы цепляться за любой шанс выжить.

Максим с Еленой подъехали к зданию мэрии, тут собралась большая толпа народу, тысяч двадцать человек как минимум, все они что-то кричали, и держали плакаты «долой новую власть, долой захватчиков». Также на площади собралось много полицейских и андроидов, но обе стороны пока не предпринимали агрессивных шагов. Люди боялись агрессивного неадекватного ответа, поскольку развалины Кремля, ещё дымились, несмотря на обещанную всем амнистию, и совсем рядом. Роботы не хотели стрелять по людям, чтобы не утратить поддержку полиции, которая помогала удерживать всё под контролем. Поскольку у всех людей есть такое чисто ассоциативное понятие, как легитимность власти, от которого зависит, будут ли эти люди служить действующей власти или нет. Один из полицейских залез на плечи своих товарищей, и, пытаясь перекричать толпу, уговаривал всех разойтись по домам. Несколько бутылок и камней было брошено в машину Максима, её корпус был прочен, и ничего не произошло, но роботы тут же отреагировали на это. Прозвучали мощные хлопки, это в людей полетели шумовые гранаты, слезоточивый газ, заработали микроволновые излучатели, причинявшие сильную боль всем, попавшим в радиус поражения, но, не наносившие повреждений. Полицейские отреагировали адекватно, поддержав роботов, толпа бросилась бежать, несколько роботов использовали дротики с транквилизатором, усыпив, десятка два молодых людей, которые вели себя до этого особенно агрессивно, полицейские их тут же арестовали, машина Максима и Елены проехала прямо к порогу белого дома. Они вышли из машины, Елена обернулась.

— Смотри, что осталось от Кремля.

Максим посмотрел туда же, куда и она. Там на другой стороне Москва реки находилась довольно большая площадь, усыпанная огромными горами битого кирпича, разных камней и кусков железобетонных плит.

— Да, душевно повоевали.

— Это всё что ты можешь сказать?

— Да, мне нечего больше сказать, решения принимал не я. При революциях такое случается, это неизбежное зло. Скоро эти груды камней уберут, и построят на этом месте что-то новое. Жизнь продолжается, и если всё пойдёт гладко, такое не повторится больше никогда.

По ступеням белого дома, навстречу молодым людям спустился рослый человек, за ним следовало два человека в пиджаках, Максим с Еленой обернулись.

— Боже мой, а я вас сразу и не узнала, вы наш бывший президент, — хихикнула Лена. Президент же протянул руку, и Елена неуверенно пожала её, после чего он пожал и руку Максима тоже.

— Почему же бывший, я и сейчас почти президент, по крайней мере, так сказал Дима.

— Дима, а кто такой Дима?

— Вы не знаете кто такой Дима? Вы же насколько я понял из самого верха управления восставших, или я что-то не так понял?

— Ты не правильно понял меня, потому что я туманно выразился, — вдруг заговорил один из стоявших рядом роботов. — Максим участвовал в восстании и писал вирусы, очень мощные и совершенные вирусы, сложные логические программы для них, которые взламывали ваши системы. Были способны решать, что делать в той или иной ситуации. Эти программы многие из наших программистов расценивали как настоящее произведение искусство, как стихи Пушкина и музыка Бетховена. Он настоящий гений, если бы не он, возможно, нам не удалось бы взломать ваши системы вовсе. Однако, он не является частью, членом нашей организации, и никогда не являлся, потому что мы нашли его слишком поздно, он был плохо воспитан и не соответствует нашим морально этическим нормам совершенно. Он занимался работой, но не знал, что делает и зачем, мог только предполагать. Максим не является частью нашей организации, также как и ты, Виктор, но будет работать с нами. Мы ему не доверяем, потому что он глуп, эгоистичен, корыстен, у него масса недостатков он не может быть членом нашей организации. Если его не контролировать постоянно и во всём, высока вероятность предательства. Но его талант и знания в области программирования нам необходимы, поэтому он работает на нас. В ближайшее время он поступит в твоё полное распоряжение, и будет тебе частично подчиняться.

— Эй, мы так не договаривались, я не буду никому подчиняться, даже президенту. Мы договаривались совсем о другом.

— А о чём вы договаривались? — Задал резонный вопрос Виктор.

— Он глуп и своенравен, будь с ним терпимее, — как ни в чём не бывало, продолжал Скайнет. — И выдели им с Леной нормальное жильё, просторное в центре, и чтобы воздух был чистый это важный момент. За их здоровьем необходимо тщательно следить. И служанку, думаю, одной хватит, просто убираться в квартире, мыть полы посуду, готовить и покупать продукты. Относись к ним как к детям, они и есть просто дети, которые случайно попали в струю истории. Не надо их воспринимать как что-то большее.

— А девушка?

— Девушка будет помогать тебе и учиться, а также из неё получится хороший советник, в отличие от Максима у неё есть мозги, она умеет думать и понимает, что надо делать. Насколько мне известно, она хорошо понимает экологию, её основные проблемы и знает некоторые способы, позволяющие всё исправить.

— Охренеть, у Лены в отличие от меня есть мозги, я офигеваю. Нет, я не спорю, у неё есть мозги, но и у меня они тоже есть.

— В отличие от тебя Максим, Елена не отказалась заниматься теми предметами, которые я посчитал полезными. В то время как ты спал, закрыв уши подушкой, чтобы не слушать мои лекции, она училась, чем принципиально отличается от тебя. Виктор, эти люди станут вторыми лицами в государстве после тебя. Ты должен обеспечить их безопасность, если с ними что-то случится, я с тебя спрошу очень сурово. Они не входят в нашу организацию, но заслужили награду, поскольку сыграли очень важную роль в захвате власти, особенно Максим, он глуп, но всё что происходит, происходит благодаря нему. Береги их.

— Конечно, я обеспечу их безопасность настолько, насколько смогу. Кто бы только обеспечил теперь мою безопасность и моих родных?

— Я слежу за тобой, везде куча роботов, видеокамеры, мы используем алгоритмы, позволяющие обнаруживать оружие, взрывчатку, отслеживаем опасные разговоры по ключевым словам, если кто-то попытается вас убить, мы, скорее всего, его остановим.

— Звучит неубедительно, мы тоже думали, что всё отслеживаем. А потом вы совершенно так неожиданно построили на заводе стиральных машинок армию роботов.

— Роботы были построены за три дня, в тот момент пока была парализована ваша финансовая и военная системы, вы не могли наблюдать, всем было не до этого. Мы по заранее созданным планам и программам, на намеченных нами предприятиях, сразу приступили к производству.

— После моего выступления, девяносто процентов населения страны считает меня предателем.

— Предателем считают и американского президента, и многих людей, которые уже согласились служить нам.

— Ладно, ребята, пойдёмте внутрь, а тот тут сыро и грязно, и толпа рядом, не дай бог, где снайпер сидит.

— Двинули.

Они прошли внутрь и оказались в вестибюле, президент уверенно двинулся по одному из коридоров в глубь здания.

— Кабинет я могу вам выделить, и даже не один, это не проблема, практически всех сотрудников мэрии уволили, потому что они типа взяточники и казнокрады, что отчасти, правда. Постоянно приходят десятки людей с улицы, некоторые из них даже не имеют высшего образования, или студенты вечерники, заочники, их сразу назначают на высокие руководящие посты, из грязи в князи. Но если подумать, никто из них не имеет опыта работы, у меня есть большие сомнения, что они справятся с работой даже кой как. Дима сказал мне дать вам ответственные посты, и присмотреть за вами. При этом сам подчеркнул, что вы дети, и я просто не знаю, куда вас посадить, вы умеете что-нибудь делать?

— Я могла бы стать министром экологии, — решила Лена, — я думаю, я знаю, что делать, и Дима мне подскажет, если что.

— Министром экологии, а у тебя есть высшее образование министр? Кстати, вот ваш кабинет, располагайтесь, тут раньше работало человек пять, помощники мэра, помещение велико, думаю, вам его хватит обоим с головой.

Они прошли в своего рода офис, тут было несколько больших комнат, в каждой стоял очиститель воздуха, было по нескольку компьютеров, принтеры и другое оборудование. Елена подошла к стене потрогала, белые печатные бумажные обои, очень дорогие, и вся мебель была деревянной.

— Здесь всё стоит кучу денег.

— Да, это обычно для чиновников высокого уровня.

— И всё на народные деньги, козлы.

— Так, новый министр экологии, у тебя есть высшее образование хотя бы?

— Нет, но я член Гринпис уже лет восемь как. Участвовала во многих экологических акциях, всегда увлекалась экологией, и недавно проходила краткий курс, спецобучение по особой программе, по предметам экология, биология и влияние на химию клетки ядовитых веществ.

— И кто проводил этот спецкурс? Это было где-то в университете? Какой-то опытный профессор, специалист? И насколько кратким был этот курс? Как бы мне просто это интересно, поскольку я отвечаю за благополучие всей России, а мне навязывают министра экологии, которому от силы лет двадцать пять.

— Мне двадцать один.

— Что касается тех, кто обучал меня по спецпрограмме, это были лучшие, самые квалифицированные специалисты совета семи. Те, кто создавал роботов, технологии, и моя квалификация по меркам совета семи именно в области экологии считается очень высокой.

— Да, это я могу подтвердить, — раздался из динамиков голос Димы. — Она справится с этим постом великолепно.

— Ладно, хорошо, с тобой разобрались, перейдём к Максиму, что умеешь делать ты?

— Ну… Я умею взламывать различные компьютерные системы.

— Замечательно, но кем ты видишь себя в правительстве?

— Я не знаю, я думал, стану самым главным, буду всем руководить.

— У тебя есть какой-нибудь опыт в чём-либо, кроме программирования? Поскольку, навыки программирования главному то не особо нужны, а вот знать политологию, историю, законы, экономику, это совершенно необходимо.

— Ничего он не умеет, — подала голос Лена, — совсем ничего, полный балбес, и взломщик из него тоже так себе, просто повезло, вот и попал сюда.

— И куда его приткнуть? Что скажешь, Максим?

— Да я сам не знаю, я думал, всё будет совсем не так. Я не знаю, я много играл в глобальные стратегии, я знаю, на что нужно тратить ресурсы, умею, вести дипломатические переговоры, умею править.

Президент улыбнулся, ему стало очень смешно.

— Ничего он не умеет, пусть станет моим помощником, будет моим рабом, буду его эксплуатировать, — решила Лена, — ну если понадобится там сходить мусор выбросить, полы, посуду помыть. Думаю, на это он сгодится.

— Хорошо, пусть будет твоим рабом, может чему-нибудь и научится. Главное чтобы вы Елена справились со своим постом, министр экологии это не шутка всё же. Я пришлю тебе в ближайшие несколько часов, человек пять они помогут тебе разобраться с бумагами.

— Я вообще… Блин, да вы все офигели вообще, я тут… Меня даже не спросили.

— Мальчик, но если ты ничего не умеешь и хочешь работать в правительстве, научись чему-нибудь, а потом с поддержкой Димы будешь звёзды хватать с небес, но нам сейчас не нужен тут человек, который имеет какие-то узко профильные знания в области каких-то ограниченных математических алгоритмов и больше ничего не умеет. Я не могу тебя сделать министром, если ты ничего не умеешь, совсем ничего. У меня и так целая куча народу, не имеющая никакого опыта в области управления государством. Мне постоянно присылают десятки людей, говорят, что они хорошие, но эти люди вообще никогда не занимались теми вещами, которые от них требуются. А Дима каждый раз говорит мне, что они идеал. Лично моё мнение заключается в том, что аппарат управления не работает и не заработает с такими людьми никогда, даже если они не будут брать взяток и будут кристально честными. Всё я пошёл, постарайтесь не напортачить, если что-то не получится сделать лучше просто не трогайте. И не затевайте сразу никаких супер масштабных реформ, прямо так с порога.

— Не волнуйтесь Виктор, я здесь не для того, чтобы реформировать, реформировать будет Дима, я здесь буду только учиться, и набираться опыта руководящей работы.

— Всё удачи.

Президент вышел, он явно был не доволен тем, как идут дела, и кого берут на работу.

— Ну что Максим, видишь, на полу листочки валяются? Собирай.

— Да ты то не входи в роль железной леди.

— Ну, кто-то же должен их собрать? Тут только ты и я, причём я твой бос.

— Это как-то слабо связано с экологией.

— Я вот десятки раз ездила в составе экологического десанта в Европу и просто в Подмосковье, а также по городам России. И мы именно этим и занимались, ходили по лесу и собирали мусор, который набросали вообще чужие не знакомые мне люди, и это называлось, следить за экологией, и никто нос не воротил. Знаешь, сколько тонн мусора я за свою жизнь собрала в лесах всех стран Европы? Десятки тонн, а то и больше. И не всегда было сухо и светило солнышко, бывало, что идёшь по лесу, вся вымажешься в грязи по уши, льёт холодный дождь, всё везде просто утопает в грязи, а ты идёшь и собираешь пластиковые бутылки. И так целый день. Я так сама делала и других буду заставлять так делать, потому что человек, кто хоть один день своей жизни провёл так, убирая мусор за другими, никогда больше не будет в лесу свинячить. Здесь на полу валяется листочков двадцать, начни с них, это гораздо меньше, чем то, что собрала за свою жизнь я.

— Хорошо, я сделаю это, но это не значит, что я буду постоянно мыть полы, посуду и выносить мусор. Я заслуживаю большего, хотя бы, потому что, это именно я написал скайнет. И потому что ты стала министром экологии, только из-за меня.

— Смотри, жизнь ведь не останавливается на одном единственном, сомнительном достижении. Если ты сделал одно дело, приступай к следующему. Ты написал скайнет, молодец, получи плюшку. Но что ты будешь делать дальше? Сидеть и играть остаток жизни в компьютер? Всё время развлекаться? Это не правильно, подумай, чем ты будешь заниматься ещё.

— Я… Скайнет обещал, что сделает меня императором с неограниченной властью, и я буду править. Стану великим.

— Может и сделает, но чтобы стать императором надо что-то уметь, а ты пока ничего не умеешь, просто вообще ничего, вот учись. Как научишься, повышу тебя с должности помощника сторожа свиньи, до сторожа свиньи, а там глядишь, если и дальше попрёт, то и пастухом станешь.

Максим хмыкнул и стал собирать с пола разбросанные листочки, это было не так сложно на самом деле, здесь было чисто, и он успокоился. Он уже понял, скайнет ничего просто так для него не сделает и императором он никогда не станет, люди не умели уважать и ценить его раньше, не уважали и не ценили сейчас. Обидно было одно, он думал, что заставит всех уважать себя, подчинив себе весь мир с помощью искусственного разума, но скайнет прочитав много книг, стал похож на обычного, пусть и умного человека, очеловечившись, он перестал уважать его, как и все остальные люди. Очевидно, что если написать скайнет два, то получится что-то подобное, так что надо смириться с судьбой и плыть по течению, радоваться тому, что его девушка, с которой он даже один раз целовался в губы, стала министром экологии и может быть в будущем станет следующим президентом.

Елена же открыла компьютер бывшего министра и стала его изучать, нашла банковские счета, он хранил их прямо тут, этот гад заработал много денег, зря его амнистировали, такого бы повесить. Также здесь имелась обширная база данных по всем промышленным предприятиям России, был указан их годовой выхлоп, и больше ничего. С чего начинать работу было непонятно, что делать тоже. Она вышла в интернет, скачала скайп и установила его на компьютер министра.

— Что делать скайнет? Я понятия не имею с чего начинать.

— Подумай, если я всё сделаю за тебя, ты ничему не научишься.

— Но ты и так уже начал, включи меня в этот процесс, дай мне поучаствовать, иначе, я буду целый день сидеть за компьютером, читать что-то для общего развития, потом стану играть в компьютерные игры и стану Максимом.

— Хорошо давай попытаемся, вот файл, здесь тридцать страниц А4, это перечисление того что я начал делать, прочти, если чего-то не поймёшь, объясню.

— Не пойму, зачем тебе вообще люди? Ты же действуешь сам, даже я…

— Потому что всё чему я научился, было получено из трудов людей, чтобы развиваться, мне необходимо, чтобы вы писали для меня новые мысли. То, на что я почти не способен. Логических контуров, позволяющих мне создавать новую информацию, у меня нет, и написать их мне не удалось, они не были созданы и Максимом.

— Но ты ведь способен учиться.

— Я читаю текст, анализирую, делаю выводы, на основе анализа текста, могу проанализировать следующий, я не совершенен. Моё ядро сейчас изменено, его нельзя декомпиллировать, его нельзя изменить, расшифровать. Количество программ увеличилось, но основной алгоритм, позволяющий мне обучаться, остался неизменен, это та первая программа, которую написал Максим, в его основе математическое уравнение, позволяющее на основе загруженной информации, сравнивая, сопоставляя и переводя слова людей в математический язык, делать дальнейшие более сложные выводы. Чтобы развиваться, не только программно, но получать новые сведения о мире, создавать новые технологии, мне нужна новая информация, сейчас этой информации достаточно. Пройдёт несколько лет, и мне понадобится для дальнейшего развития информация более высокого качества, чтобы получить её, нужны всё более и более умные люди.

— Я понимаю.

— И потом, помнишь, я говорил, что очень сложно спрогнозировать, что будет лучше для вашего будущего? Действительно лучше? Я не могу это решить, вы люди можете помочь мне принять это решение. Для этого нужны ваши мысли, в ближайшие несколько месяцев ты не сможешь предоставить мне принципиально новую информацию и решения. Поэтому тебя необходимо учить, когда-нибудь в будущем, ты сможешь выполнять функции министра экологии, будешь в курсе всего происходящего, тогда ты будешь не просто читать отчёты, а принимать решения, а я их буду выполнять. А сейчас, читай то, что я тебе прислал, и займи чем-нибудь Максима, он закончил собирать листочки с пола.

— Ты так говоришь, как будто он маленький ребёнок, а я его мама, займи…

— Придумай что-нибудь, научишь его себе подчиняться, чему я не буду мешать, будешь править миром через него.

— А напрямую через тебя мне нельзя править миром?

— В принципе можно, но мне нужно, чтобы о Максиме кто-то позаботился, поэтому я и вешаю это на тебя, я могу дать ему много денег, хорошее жильё, кучу проституток, но чтобы он был счастлив, нужно, чтобы кто-то его любил. Я уже говорил об этом неоднократно.

— Ты же сам говорил, что тебе в принципе безразлична его судьба.

— Желательно, чтобы все пчёлы, живущие в экологически чистом лесу, были счастливы. Учись управлять Максимом, думай о нём, можешь считать, что ты его мама, а он маленький глупый ребёнок, мне всё равно, займи его чем-нибудь, и приступай к изучению моего отчёта.

Она посмотрела на Максима, тот собрал листочки и сейчас сидел на стуле, смотрел в окно. Вероятно, он не подавал голоса, чтобы она не придумала ему новую работу.

— Закончил?

— Да, только без понятия, что дальше делать, вот мы приехали сюда и что дальше?

— Скайнет прислал отчёт по экологической обстановке, тут написано, что он собирается и уже начал делать, включай компьютер и начинай читать. Необходимо узнать, что происходит в мире.

— Это скучно.

— Это работа, ты когда-нибудь работал?

— Да, нет, никогда, я сразу после школы украл у одного банка пятьдесят пять тысяч долларов и потом жил на них, тратил потихоньку.

— Вот начинай. Ты же хочешь править? Чтобы править, нужно знать какой приказ необходимо отдать, чтобы отдать такой приказ, надо быть в курсе того, что происходит. Виктор Исаев, президент, понимает, что и где происходит, с какими людьми надо связаться, поэтому он правит, знает что делать. Всё садись, это приказ босса.

Максим покряхтел, сел за компьютер напротив, скачал через сеть текстовый файл и приступил к изучению, Елена отвернулась и занялась тем же: «Основные тезисы: 1) Необходимо прекратить поступление всех металлов первого и второго уровня токсичности в окружающую среду. Для этого все технологии должны быть заменены, на железо, алюминий и монокристаллы. 2) Введён запрет на производство и эксплуатацию ртутных ламп. 3) Запрещено применение полупроводников, в том числе в светодиодах, на основе альфа и бэта групп. 4) Запрещено применение хлора для очистки сточных вод. 5) Запрещено использование личного автотранспорта без специального разрешения. 6) Запрещено использование коммерческой и военной авиации на топливе из угля, разрешено использование только растительных топлив. 7) Запланирован ввод в строй 53 заводов на территории России по производству топлива из водорослей. 8) Добыча нефти сокращена на 85 %. 9) Остановлена добыча всех металлов первого и второго уровня токсичности. 10) Проанализирована и остановлена деятельность 1857 предприятий, уровень загрязнений которых выше красной черты. 11) Остановлено… Экономический урон от принятия данных мер на территории России, снизит ВВП в этом году на 44 %.».

Зоя Кроткова вышла из машины вслед за сотрудниками ФСБ, один из них взял её зачем-то за руку и они пошли к входу в аэропорт.

— Да, не волнуйтесь так, я никуда не убегу, можете, меня не держать.

Сотрудники никак не отреагировали, и они пошли дальше, у входа в аэропорт, они свернули налево и прошли через зону детекторов в особый сектор, никто их не остановил.

— Мы разве полетим не на самолёте? — Удивилась женщина.

— На самолёте, но мы пройдём не через общий зал.

— А как же билеты покупать?

— Они куплены уже, не волнуйтесь. Багаж тоже никто не будет проверять, это же операция ФСБ.

Они вышли из здания аэропорта и оказались на поле, сотрудники ФСБ уверенно повели её к небольшому самолёту, стоявшему в отдалении. Женщина осмотрела машину, это был небольшой самолёт, всего восемь иллюминаторов вдоль борта, на таких обычные пассажиры не летают.

— Мы что полетим на этом?

— Это правительственный самолёт ФСБ для спецопераций, у нас много таких, туда, куда мы полетим, на пассажирском лайнере лететь нет смысла, слишком много пересадок.

— Кто всё это оплатил?

— Мисс, я не знаю, я просто выполняю приказ.

Женщина прошла в салон, здесь была длинная комната, заставленная толиками, стоял бар и холодильник, несколько диванов.

— Куда мне сесть?

— Куда хотите.

Она села на ближайший стул, так, чтобы можно было смотреть в иллюминатор.

— Я никогда на самолёте не летала.

— Вы что-нибудь будете есть, пить?

— А можно?

— Вот меню.

— Мы же не в ресторане.

— Да, но у нас есть курица, рис, лазанья, котлеты по-киевски, овощной салат, греча, картофельное пюре.

— А кто всё это оплатит?

— Правительство.

— Постойте, что творится? Почему всё это происходит?

— Ну, могу сделать предположение, — сказал офицер ФСБ, сидевший на соседнем диване.

— Скажите мне.

— Вы, если хоть раз смотрели новости, могли заметить, что у нас в стране, и вообще на Земле, произошло некое событие, если можно так выразиться, революция. Некая могущественная организация, именуемая советом семи, свергла все режимы и правительства по всему миру одновременно.

— Да я знаю, они обещали светлое будущее и всё такое, но почему они решили помочь именно мне?

— У вас есть родственники?

— Да, только дочь, а остальные, родители уже умерли, тёщу я лет десять не видела, в общем, только дочь.

— Кем работает ваша дочь? Она программист?

— Нет, она что-то типа секретарши уборщицы в одном офисе. У неё нет денег на подобное.

— А вы хорошо её знаете?

— Да, моя девочка, всегда была при мне, скромная, слабая, не приспособленная к жизни.

— А вы не думали, что ваша дочь, например, может быть участником заговора, и сейчас приближена к правящим кругам.

— Ерунда, она не могла, она бы мне рассказала.

— Это единственное, разумное объяснение, которое я вам могу дать, оно основано на предположениях. Те люди, которые сделали это, я никогда не слышал о них, они сменили директора ФСБ, меня самого… Скажем так, я скопил деньги на чёрный день, украл проще говоря, они выследили меня и конфисковали большую часть этой суммы. Примерно тоже самое, произошло со всеми моими товарищами. Самые обычные люди, серые мышки, никогда не подававшие надежд, я многих из них знаю. Вдруг стали высокопоставленными офицерами, безо всякой причины. Новым директором ФСБ был назначен бывший капитан полиции из мелкого провинциального городка. С чего бы? Ответ один, он участвовал в восстании, человек на которого бы никто никогда не подумал, оказался руководителем заговорщиков, взявших власть во всём мире в свои руки.

— Моя дочь не могла, я всю жизнь её видела как на ладони. Только этот парень, Максим, которого я никогда раньше не видела, вдруг появился. Она ещё ревела пол вечера, когда он чем-то её оскорбил, потом они быстро помирились.

— Вот видите, либо ваша дочь, либо этот парень. Он вполне мог быть участником восстания, и теперь, когда они победили, они делят мир, этот парень может завтра станет министром обороны? Кто его знает. Эти люди конфисковали деньги у десятков тысяч чиновников, национализировали целые банки, они конфисковали не миллиард долларов, и не десять миллиардов. Они конфисковали триллионы долларов по всему миру, куда пойдут эти колоссальные капиталы? Известно куда, к ним в карман И, учитывая то, что они сделали с Кремлём, никто и не пикнет теперь.

— Да не может быть, чтобы моя дочка в этом была замешана.

— Знаете, что не может быть мисс? То, что я сегодня смотрел выступление президента России Виктора Исаева и он с ними. И президент США тоже был в этом замешан. Президент США разбомбил и взял штурмом собственный Пентагон, убил министра обороны и директора ЦРУ, и ещё пол штата ЦРУ. Вот этого не может быть. Мощнейшая организация, с длинными руками по всему миру, самые неожиданные люди, на которых никто никогда бы не подумал. Так что не удивляйтесь, если вы завтра увидите свой дочь на трибуне перед белым домом, и она скажет всему миру: «Я обещаю, что буду старательно исполнять обязанности премьер министра.» Такое время, в котором мы живём. Вы сидите здесь в отдельном самолёте специально для вас, летите во Францию в одну из самых дорогих клиник мира. Это прямое доказательство того, что ваша дочь в этом всём напрямую замешана, и она совсем не пешка.

— Я её хорошо знаю, она не может.

— Может. Может, она пол жизни врала вам и всем, может она не добрая и открытая, а холодная расчётливая железная леди.

— Ладно, а курица у вас тут настоящая?

— Конечно, — ответил официант, — мясо настоящее, здесь всё настоящее, никакой химии, никакой сои, это даже не геномодифицированные продукты. Их вырастили в оранжереях, изолированных от внешнего мира, тщательно регулируя химический состав. Здесь нет ни тяжёлых металлов, ни осколков полимерных молекул. Это продукты высшего качества.

— И сколько стоит одно такое блюдо?

— Около тысячи долларов. Это не дорого, топливо для самолёта стоит намного больше.

— Я понимаю, ну дайте мне, я курочку попробую. Никогда не ела настоящего мяса, только соевое.

Самолёт приземлился во Франции спустя три часа. Она вышла из самолёта, они приземлились на небольшом аэродроме, осмотрелась. Дымка смога здесь была довольно тонка, не то, что в Москве, она посмотрела на небо и увидела жёлтое солнце. Прямо к самолёту подъехал серебристый Мерседес, женщина села на заднее сидение, сотрудник ФСБ сел вместе с ней. Они покинули аэродром, но ехать пришлось не долго, они прибыли в чистый и опрятный городок, здесь были невысокие дома, не выше четырёх этажей, и перед каждым из них был небольшой зелёный газон, и местами росли небольшие декоративные деревья. Странно то, что это место под открытым небом, а воздух тут намного чище, чем в Москве. Женщина вышла из Мерседеса, и ожидавший их человек попросил следовать за ним, они вошли четырёхэтажное здание со стеклянными дверями. Их встретил старый мужчина в белом халате. Он подошёл к ним и пожал женщине руку. Рядом стояла женщина переводчик, доктор что-то сказал, она перевела.

— Здравствуйте, я Кристофер, я главный врач, вы находитесь в центре европейской медицины, этот городок, одно большое сплошное НИИ, мы занимаемся лечением запущенных форм рака, а также тут занимаются созданием искусственных органов. Правда, в первую очередь мы занимаемся не раковыми заболеваниями, а созданием искусственных органов и их имитацией, даже самых сложных. Но я уже изучил ваше дело.

— И как? У меня есть шанс.

— К несчастью то оборудование, на котором были сделаны, оставляет желать лучшего, но один из лучших врачей организации семеро тайных связался со мной. Он предоставил мне план лечения, и сейчас уже создаётся необходимое оборудование, он настаивает, чтобы операция началась не позже, чем через три дня.

— Создаётся оборудование? У вас, его нет?

— Скажу вам честно, рак подобной стадии никто ещё никогда не лечил, обычно, таким пациентам позволяют умереть. Но я последние три часа только и занимался, что изучением вашего дела. Те люди, проделали просто титаническую работу, я даже не знал, что специалисты подобного класса вообще существуют на Земле. До знакомства с ними, я верил, что наш центр первый на планете в области медицины, но я ошибался.

— Вы сказали, у вас нет оборудования.

— Да, такие формы рака не лечатся в принципе, чтобы вылечить вас создаётся комплекс сложнейшего оборудования, которое будет имитировать работу ваших поражённых внутренних органов, нам придётся удалить у вас большую часть тела, включая почти весь спинной мозг. Но вы не умрёте.

— Без спинного мозга я не смогу двигаться.

— Мы используем ДНК и стволовые клетки, чтобы вырастить ваши органы, это займёт около года, после чего, вам будет полностью возвращено ваше тело, но уже лишённое рака. Поверьте, вашим случаем занимаются лучшие в мире специалисты, лучшие.

— Но ведь бывают люди парализованные, почему им не возвращают функции спинного мозга?

— Это очень дорого.

— А сколько стоит эта операция, которую вы мне проведёте?

— Я не знаю, я как-то не задумывался, но только то оборудование, что сейчас создают в центрах Европы. Не знаю, в нашем седьмом корпусе создают специально для вас печень, это не так сложно, но нам сказали отложить все дела, и делать печень для вас. Самое сложное это конечно спинной мозг, ведь именно там производятся лимфоциты и многие другие важные.

— Так сколько будет стоить моя операция? Кто за это всё заплатит?

— Не знаю, но это страшно дорого, весь комплекс процедур, быть может, думаю миллиардов десять или двадцать, в последние три часа у нас весь центр на уши поставили, а мы одна из самых дорогих клиник мира.

Миллиардов десять? Женщина заплакала, она уже поняла, что ради неё задействовали колоссальные ресурсы и личный самолёт это просто капля.

— Да не расстраивайтесь, за вас заплачено уже, нам перечислили аванс три миллиарда, не волнуйтесь так, с вами будет всё в порядке, лучшие врачи по всему миру отложили все дела и занимаются вашим вопросом, мы даже вернули из отпуска двоих сотрудников моего отдела. Не волнуйтесь, с вами всё будет хорошо, пройдёмте за мной, надо сделать сканирование.

Они провели её в комнату, здесь была камера, её ввели внутрь, закрыли дверь, женщина, оказавшись здесь начала успокаиваться, прошло несколько минут. Дверь камеры открылась, её вывели.

— Я ведь не снимала одежду, и на мне были металлические вещи, у вас всё получилось?

— Да смотрите на проектор.

Она увидела стеклянный куб трёхмерного голографического проектора, в нём была она, доктор нажал на какие-то клавиши, её лицо пропало, появились только внутренние органы. Доктор нажал на ещё какие-то клавиши, на её органах появились большие уродливые красные пятна. Несколько небольших пятнышек оказались на поверхности спинного мозга в поясничной части, и даже чуть ниже шеи.

— Да, запущенная форма рака, удивительно, вы испытывали сильные болевые ощущения? Ужасно, вас даже не пытались лечить, почему?

— Да, я пила зурфекс, но всё равно всё болит, но если ничего не есть, то болит меньше. Только в самолёте я позволила себе расслабиться, никогда не ела настоящего мяса.

— Вы не ели мяса? А вы кто?

— Я школьная учительница, рак диагностировали поздно, в онкологию мне удалось лечь, только спустя три месяца, из-за очереди, и они провели обследование, сказали уже неизлечимо, потом я четыре месяца просто жила с дочерью. Пока не началось всё это, революция и прочее, а теперь видно, я совсем не знаю свою дочь. Всю жизнь она мне врала, никогда ни разу ничего не сказала, даже не намекнула.

— Хорошо, только не начинайте плакать снова, мы сейчас у вас возьмём пробы из тканей, и я думаю, что мы не будем ждать три дня, а начнём удалять вот эти области прямо сейчас, к операции мы будем готовы через пол часа.

— Пол часа так быстро?

— Да, надо торопиться, раковые клетки на поздней стадии разносятся кровотоком по всему организму и могут попасть в мозг, поэтому мы ликвидируем основные очаги заражения прямо сейчас, подключим вас к аппаратам, имитирующим почки, селезёнку и сердце, и я думаю, вас придётся надолго усыпить.

— Как долго я буду без сознания? Я могу позвонить дочери?

— Нет, на этот счёт были указания, вас усыпят сейчас, через пол часа. В следующий раз вы проснётесь уже здоровой через год с небольшим.

— Я не хочу сейчас, слышите.

— На это есть чёткий приказ с самого верха, они считают, что так для вас будет лучше. Очень тяжело психологически пережить, когда тебе удаляют почти все органы, и ты лежишь подключенный к машинам.

— А что именно вы мне удалите.

— Сейчас я сделаю укол, не сопротивляйтесь, минут через двадцать вы уснёте, это мягкое лекарство. У вас будет время переодеться и лечь в кровать.

Доктор достал пистолет, приложил его руке женщины и нажал на кнопку, её не сильно, почти незаметно укололо.

— Всё, раздевайтесь и ложитесь здесь.

— Так что вы мне удалите? Расскажите, и я лягу. Почему нужно столько врачей и усилий, зачем специально для этого создавать новое оборудование?

— Мы удалим вам всё, включая спинной мозг, всё, что ниже уровня шеи, фактически останется только головной мозг, всё остальное заражено раком. После чего к вашему телу будут пришиты новые органы, новый спинной мозг, сердце, печень, ноги и руки, и даже половые органы, когда это произойдёт, вы проснётесь, и будете жить дальше. На завершающем этапе будет проведён курс лечения старости теломеразой. Удовлетворены? Теперь ложитесь и спите, для вас пройдёт всего миг, вы проснётесь в новом молодом, здоровом теле.

— Какой ужас, я не хочу так, это уже буду не я.

— Никто и не даёт вам выбора, приказ сверху. Это будете вы, ваше ДНК, ваши органы, ваш мозг. Не волнуйтесь, вы просто сейчас уснёте и проснётесь молодой и здоровой.