Он вошёл в здание, здесь были роботы, самые разные, таких, он ещё на улице не видел. Сотрудников людей в здании не было совсем, только подходили какие-то люди в летах, наверно профессура, как и он. Всех их собирались тестировать. Один из роботов, более мелкий, стройный и хлипкий сразу подошёл к нему:

— Мистер Максим Каммер?

— Да это я.

— Пройдёмте за мной, я отведу вас в место, где вы будете писать тест. Предупреждаю сразу, время, отведённое на написание теста, составляет двадцать восемь часов, два временных отрезка по четырнадцать часов каждый, это максимальное время. В случае если вы будете отвечать быстрее, вы можете сдать тест быстрее.

— Стоп я не смогу двадцать восемь часов подряд писать.

— Два временных отрезка по четырнадцать часов, между ними вам дадут восемь часов на сон и тридцать минут поесть, также будет несколько коротких перерывов на ваш выбор, чтобы сходить в туалет, при этом вы не будете покидать зону тестирования, пока не закончите тест.

— А где я? Что это за здание?

— Здесь раньше был районный комиссариат, сюда приходили призывники, чтобы отслужить обязательный год службы в армии. Мы отменили службу в армии по призыву, и больше это здание армии не требуется. Пройдёмте за мной.

Максим двинулся за роботом, удивительно, что тот смог дать такой расширенный ответ, удивительно, что его так быстро идентифицировали здесь. Как будто следили за ним, ждали, что он войдёт. Они прошли к одной из дверей на четвёртом этаже, на двери висел номерок, кабинет 413, вероятно его ещё не успели, или просто не стали убирать.

— Пройдите внутрь, всё оборудование подготовлено, отдайте мне свой сотовый телефон и карт ридер, который лежит у вас в правом кармане.

— Я, но…

— Я верну вам их через тридцать семь часов, когда всё будет закончено.

— Ладно.

Максим достал оба устройства из карманов, робот убрал их в пакетик и ушёл. Он открыл дверь кабинета и прошёл внутрь, здесь стоял ещё один робот, посреди кабинета стоял самый обычный блоковый компьютер. Робот подошёл к нему.

— Приношу вам свои извинения, специализированные помещения ещё не готовы. Сядьте вон в то кресло с иглами.

— Зачем?

— Мы должны жёстко идентифицировать вашу личность, результат вашего теста будет привязан к вашей ДНК, сетчатке глаза и магнитно-резонансной карте мозга. Это необходимо, чтобы гарантированно исключить вероятность подмены.

— Но вы же наблюдали за мной на входе.

— Это обязательная процедура, исполняйте.

— А эти иглы они чистые? Не хотелось бы подцепить ВИЧ или что-нибудь в этом роде.

— Садитесь, иглы очищаются микроволновым излучением, и нагревом до температуры 110 °C, ни один вирус или бактерия не выживут на их поверхности в таких условиях.

— Хорошо.

Максим сел в кресло, одел, что-то похожее на шлем, его укололи, просканировали, это заняло минуты три, после чего он смог встать и прошёл к компьютеру. Робот встал у него за спиной, это было неприятно, но тот не двигался и Максим понимал, что он не живой, за ним тщательно наблюдали. Он сел за компьютер и нажал на опцию «приступить к тесту». Всплыл список специальностей с пояснениями: «вы имеете право выбрать любую специальность для теста в любой сфере, но рекомендуется писать тест по той специальности, которой вас обучали, вы можете сделать это только один раз.». Он быстро нашёл в списке свою специальность «общее материаловедение, прикладная металлургия». И приступил к тесту. Первые вопросы, однако, оказались никак не связаны с металлургией, здесь были вопросы по истории, литературе, политологии, экономике, общей химии, физике, математике, даже биологии и астрономии. В принципе большинство вопросов были не сложными, и на них легко было найти ответ. Однако, быстро прощёлкав первые пятьдесят коротких вопросов, Максим вдруг осознал, что отвечать на них дальше он не может, они не были особо сложными, но они не касались материаловедения, и многих вещей со школы он просто не помнил. Он не помнил, как считать матрицу, он не помнил причин Крымской войны 1855го года, почему срок жизни звёзд красных карликов намного больше срока жизни жёлтых и что такое митохондрии ему также не было известно. За не правильные ответы тут штрафовали, и потому приходилось всё чаще выбирать пункт «не знаю». Он повернулся к роботу.

— Что за хрень! Здесь же все вопросы не по материаловедению, а со школы. Вы что будете меня оценивать только по школьным знаниям? — Максим как-то не подумал, что робот может и не знать, что ему ответить, потому что не запрограммирован, но робот ответил.

— Первая группа вопросов касается школьной программы, она повлияет на общий аттестат. Ваши знания и эрудиция, то чему вас учили в школе, и что вы узнали в течение жизни, составят общее представление о вашей личности. Что касается прикладной металлургии, вопросы по ней будут иметь место позже, и их будет значительное количество, и будут иметь место сложные вопросы. Таким образом, в ваш аттестат войдут как общие данные по вашей личности и уровню интеллекта, так и отдельная графа описывающая ваши способности в области вашей специальности. Всего же в аттестате будет сорок два графика, показателя вашей подготовки и знаний, самый важный из них общий бал. Ваши знания по специальности составят 55 % от общей суммы балов теста. Учтите, что разные вопросы имеют разную стоимость по балам. Это очень важный момент. Разница в стоимости вопросов по баллам между самым дорогим и самым дешёвым вопросом соотносится как сто к одному. Постарайтесь ответить на все вопросы, ответы на которые вы знаете. Вопросы по части металлургии и общего материаловедения будут позже.

— Понял.

Максим тяжко вздохнул и продолжил выполнение теста. Он многого не помнил со времён изучения школьной программы, и это было плохо, очень плохо. Спустя ещё пятнадцать минут сидения он пришёл к выводу, что, во-первых, создатель этого теста во время работы курил крепкую травку, а во вторых, Максим понял, что школьный курс программы был им основательно запорот. Оставалась лишь надежда выплыть на его собственной специальности, всё же он считал себя хорошим специалистом в области материаловедения. На многие вопросы, присутствовавшие здесь, он не смог бы ответить, даже если бы закончил школу только что. Он никогда не сталкивался с этими вопросами в школьной программе. «Какие из перечисленных методов лечения эффективны в борьбе со СПИДом?». «Почему производительность труда в СССР в конце 1930ых была ниже, чем в Германии того же периода?», «Какие предпосылки существуют в демократической системе для перехода к диктатуре?». «Каковы слабые места теории доказывающей не возможность создания искусственного интеллекта?». «Как связана теплотворная способность топливной пары хлор+алюминий с давлением в камере сгорания?». «Почему с ростом массы элементов, температура начала термоядерной реакции растёт?». «Какие механизмы существуют при демократической системе для борьбы с популизмом?». «Почему монголы в тринадцатом веке смогли захватить более развитый Китай?». «Какая из этих формул является формулой Циолковского?». «Что произойдёт в электролите если…». «Почему по закону Авогадро моль любого газа при нормальных условиях имеет объём примерно двадцать четыре литра?». «Какие инопланетные цивилизации должны вести космическую экспансию согласно дополнениям к теории Дрейка? Какую политику будут применять по отношению к землянам цивилизации, которые ведут космическую экспансию?». «Теория эволюции цивилизаций по Хокингу предполагает?». Последний вопрос убил Максима наповал, он снова повернулся к роботу.

— Это что школьная программа? Да я **** **** такие вопросы. Мы никогда не проходили в школе никакие теории Хокинга, у меня, конечно, была астрономия, но всё что там было про инопланетян это две строчки, и вообще это всё фантастика. Никто никогда не говорил мне ничего про термоядерный синтез, я понятия не имею, что такое эксимерные молекулы, и на кой мне знать, почему Чингизхан смог захватить более развитый Китай? На кой мне сдались вопросы по экономики и юриспунденции, ежели я материаловед?

— Здесь изложены вопросы, необходимые для понятия вашего общего уровня развития. Чтобы определить сможете ли вы объективно голосовать на выборах, или занимать руководящую должность в будущем. Вы никогда не проходили большинство этих вопросов в школе, но вы могли узнать ответы на них, если бы проявили любознательность и интерес. Это не только то, чему вас учили в школе, это то, что вы могли бы знать. Эти вопросы отражают вашу эрудицию и предрасположенности.

— Но я не знаю ни одного ответа, ни на один вопрос, а я учился хорошо, очень хорошо, и интересовался многими вещами. И даже я не могу ответить на эти вопросы.

— Эти вопросы составлены так, что обычный человек сможет ответить только на самые простые из них. Этот тест не возможно написать на сто процентов и быть может, даже самые умные люди на планете напишут его процентов на шестьдесят. Цель этого теста максимально достоверно оценить ваши знания, относительно знаний других людей, умнее вы или глупее. Вы могли бы ответить на вопросы о Дрейке и Хокинге, если бы в юности всерьёз интересовались инопланетянами, то, что вы не можете на них ответить, не означает, что вы глупы и ни на что не годны, это просто значит, что вы не интересовались этим вопросом глубоко. А эти вопросы должны выявить предрасположенности людей, показать, насколько глубоки эти предрасположенности. Это понятно?

— Понятно.

— Делайте дальше, не отвлекайтесь, вы теряете время, пропускаете вопросы, это негативно отразится на вашем результате. Ваша задача ответить на все вопросы, на которые сумеете, и пропустить те вопросы, ответить на которые вы не в состоянии. Не отвлекайтесь более, не теряйте время.

Максим повернулся к компьютеру и продолжил работу. Самое противное во всём этом было то, что сейчас он напишет этот тест кой как, потому что не готов и не готовился. Потом его оценят как дауна, и даже не понятно как это исправить, кому дать взятку, чтобы утрясти это дело.

Вскоре, спустя несколько часов, и более чем четыреста заданий, начались вопросы в области металлургии и материаловедения, разминка окончилась. Особо простых вопросов, как, сколько будет 25 умножить на 25, чему равен синус 90 градусов или кто победил в первой мировой войне 1914го года, больше не было. Вопросы всё ещё были перемешаны, материаловедение и школьный материал, но теперь все вопросы по школе были крайне сложны, и Максим почти никогда не мог на них ответить, в основном всё пропускал, выбирая ответ «не знаю». В противном случае, при попытке угадать, за не правильный ответ могли снять балы, а вариантов ответов всегда было четыре и более, вероятность угадать случайно слишком мала. До этого дня Максим считал, что знает материаловедение хорошо, но вот уже начались вопросы, ответы на которые он не знал. «Какой элемент в таблице Менделеева имеет наибольшую плотность?». Или вот «Какая температура плавления у монокристалла титана? Полученного методом застывания под давлением десять гигапаскалей?», Максим подумал и решил, что по идее у любого титана температура плавления должна быть одинакова, он не был уверен в этом, слишком уж странный вопрос попался. Количество странных вопросов продолжало расти экспоненциально, на некоторые из этих вопросов были подозрительно простые ответы, и Максим стал подозревать, что отвечает на них не правильно, потому что тут везде все вопросы были с наколками. И вот ему, наконец, попалась серия вопросов, которые убили его наповал: «Назовите отличительные особенности титановой стали, 97 % титана 3%углерода.». «Назовите материалы, обладающие твёрдостью более чем 150 % твёрдости алмаза?». «Назовите из ниже перечисленных, материалы, имеющие температуру плавления более десяти тысяч кельвин.» Он резко повернулся к роботу.

— Что за бред? Я не школьник какой-нибудь, ответов на эти вопросы просто не существует! Самый твёрдый материал в природе это алмаз, самый тугоплавкий вольфрам 3700К сталь это сплав железа и углерода, а титан тут ни причём.

— Это сложные вопросы из области материаловедения, вы как специалист обязаны их знать. Если вам неизвестен ответ, вы имеете право выбрать пункт «не знаю».

— Мне прекрасно известен ответ, загляни в любой школьный учебник, самый твёрдый в природе материал это алмаз.

— Так ты же не школьник, чтобы оперировать данными из школьного учебника, ты выбрал графу материаловедение, прикладная металлургия. Этот тест рассчитан не на школьника, а на специалиста по материаловедению. Вопросы, имеющиеся здесь сложны, и касаются передовых исследований, передовых технологий. Если ты специалист в этой области, ты должен быть в курсе новейших открытий, а не только знаний школьного учебника. Если ты не в курсе, значит ты не специалист, отвечай на все вопросы «не знаю», получи свои законные 7 % баллов из ста и вали на все четыре стороны, иди работать на стройку подсобным рабочим, или носильщиком в магазин продуктов.

— Ладно, я понял, значит, кто-то как-то изобрёл, создал материал твёрже алмаза, просто я об этом не слышал, предположим. Всё понятно. Но материалов с температурой плавления десять тысяч кельвин быть не может.

— Может, может, только это не просто сталь из железа и углерода, и не просто смесь вольфрама и никеля. Это сложные материалы, полученные методом изменения физико-химических свойств атомов вследствие особой обработки, как получать такие материалы, ты обязан знать, раз уж считаешь себя специалистом в области материаловедения. Если ты не знаешь один вопрос это можно простить, два тоже, если ты не знаешь, ответы на все вопросы, ставь «не знаю» и вали отсюда.

— Я могу прервать тестирование? Мне необходимо подготовиться.

— Нет. Ты получишь вторую попытку через пять лет, в случае, если заплатишь оговорённую сумму за попытку номер два, только первая попытка бесплатна.

— Какую сумму?

— Довольно большую, сейчас величина этой суммы ещё не назначена.

— Но вы не дали мне подготовиться!

— Ты специалист отрасли, ты всё время работаешь с этими темами, ты обязан в них разбираться. Ты не единственный, с кем поступили также. А теперь заткнись и работай, от результата тестирования, от того будет ли он выше или ниже, чем у других учёных, зависит твоя будущая зарплата и профессия.

— То есть моя цель написать лучше, чем напишут другие? А не абсолютная величина баллов?

— Именно.

— Ха-ха, вы насмешили меня, тогда никто из людей здесь не напишет и на 20 %. Я буду всегда вверху списка, никто не знает ответы на эти бредовые вопросы.

Робот помолчал, Максим отвернулся и стал старательно работать, к нему вернулась уверенность, тут главное не ошибаться дальше на тупых вопросах, этот тест никто не напишет на сто процентов. Если такое творится сейчас в каждой отрасли, что ж, пусть у всего населения будет от 5 до 20 % баллов, но он всё равно будет впереди, бояться нечего. Да и потом, эти люди, совет семи, переехали дорогу половине населения земли, и самой активной половине, они не удержат свою власть долго, если так пойдёт и дальше, если они планируют отобрать корочки о высшем образовании у почти всего населения планеты, да их толпа шапками закидает. Никто не будет их терпеть, власть может существовать, только пока общество с ней согласно. Если у всего общества взять и резко отобрать вообще всё, оно восстанет. Они могут посмеяться над ним, доцентом Кафедры материаловедения, могут выдать ему сертификат хоть на пять процентов. Но это ничего не будет стоить, просто бумажка, потому что скоро люди свергнут этих идиотов, и всё вернётся на круги своя. И никакая цензура в интернете народ не остановит.

Максим выполнил программу на две с половиной тысячи вопросов, рассчитанную на двадцать восемь часов, всего за тринадцать часов. Потому что многие, очень многие особенно тупые вопросы он просто пропускал не читая. Сразу, как только начинали фигурировать цифры в миллион атмосфер, температура плавления пятнадцать тысяч градусов и тому подобное, он, сразу, не думая, жал «не знаю». Вот он ответил на последний вопрос, и программа сразу же выплюнула результат тестирования одиннадцать процентов. Он поднялся, засмеялся:

— Ну, вы и идиоты, я, учёный, да у меня три патента, и я сдал на одиннадцать процентов, уморили.

— Ваш результат засчитан и сохранён в глобальной базе данных. Вы можете покинуть центр тестирования.

Он спустился с четвёртого этажа в холл, ему всё ещё было смешно, рядом с ним шла к выходу какая-то женщина лет сорока пяти.

— Ну, что как сдали?

— Семнадцать процентов, там сплошной бред какой-то.

— Семнадцать это много, — перестал смеяться Максим, он вдруг понял, что очень многие люди, на самом деле могли бы написать лучше него, ведь он не думая, пропустил столько вопросов, хотя было время остановиться и подумать хотя бы минуту над каждым, и возможно, кто-то так и сделал, — у меня всего одиннадцать. А вы где работаете?

— Я заведующая кафедрой экологии в МФТИ. Но не расстраивайтесь молодой человек, я не думаю, что эти тесты кто-то признает достоверными, вопросы на них очень часто бессмысленны и уплывают за пределы сферы экологии, в какие-то технологии и биологию. Например, эти идиотские вопросы по грибам, около сорока вопросов про грибы, к чему они вообще? Я думаю, они дадут нам ещё один шанс и пересмотрят свою систему тестирования, потому что она не объективна и не отражает реальных знаний. Я опытный специалист отрасли с многолетним стажем, и просто не знаю ответы на эти вопросы, это говорит о чём-то, наверное. И я уверена, что никто эти тесты не напишет, они не объективны. Те люди, которые всё организовали, они постоянно брали какие-то жареные факты за истину.

— На самом деле они очень хорошо разбираются в своих предметах, — подал голос какой-то мужчина, стоявший сзади. — Я просто думаю, какой же колоссальный материал они перелопатили, чтобы создать эти тесты. Они проработали огромный список важнейших тем связанных с каждой специальностью. Тут трудились сотни лучших специалистов. И при этом никаких утечек, я нигде ни разу не видел в интернете ответов на вопросы, хотя, например, на ЕГЕ их всегда было можно легко найти.

— А вы кто собственно?

— Я? Лаборант, по образованию технолог, работаю в университете имени Баумана, обслуживаю лаборатории.

— А технолог чего?

— Я, да так, технология производства авиадвигателей. Закончил вечернее отделение, хотел остаться при университете, сделать научную карьеру, но как-то не получилось, в аспирантуру не смог поступить, так и проработал всю жизнь лаборантом. Думал смогу заниматься наукой, да как-то не смог.

— И сколько вы набрали?

— Да не густо, двадцать три процента всего, я ж не специалист, а так, интересовался по чуть-чуть, почитывал статейки.

— А сколько вы набрали?

— Я… В общем одиннадцать процентов всего. Да, я думаю, мог бы набрать больше, просто как-то не вникал, прощёлкал эту чушь, там местами полная фигня была, просто бред людей, которые ничего не понимают, материалы с температурой плавления пятнадцать тысяч кельвин какие-то выдумали, ну и в том же духе, не думаю, что академия наук это всё одобрит.

— А я думаю, молодой человек, этим роботам посрать на академию наук. Лично мне тест понравился, всё чётко и объективно, никаких вопросов по интегральным, дифференциальным уравнениям, никаких теорем доказательств, которые нужно знать наизусть. Ничего лишнего и ненужного, только чистая эссенция знаний. Даже если есть вопросы по каким-то физическим законам, указана не только фамилия автора закона, но и что за закон. Чтобы можно было вспомнить, если знаешь и понимаешь в чём суть.

— Бред, никто это не признает.

— Зато всё честно, знаешь, молодец, не знаешь не молодец. И не двадцать билетов, за один семестр, как это бывает на экзамене или зачёте, а все знания, что помнишь за всю жизнь, только то, что запомнил навсегда, умеешь применять. А не так, как говорят студенты, выучил, сдал, забыл.

Они разошлись, Максим пошёл своей дорогой, лаборант в летах своей, заведующая кафедрой экологии МФТИ своей. Максим слегка расстроился, что набрал в два с лишним раза меньше балов, чем какой-то лаборант в летах, быть до пятидесяти лет просто лаборантом, это же надо быть полным лузером и неудачником. И тест какой-то левый, масса вопросов, угадал, не угадал. Никаких навыков не надо, чтобы его сдать, никаких знаний. Вот когда он диплом свой делал, вот там были навыки, пришлось облазить весь интернет в поисках похожей работы, потом обойти два десятка преподавателей все подписи собрать, а тут, полный бред…

Елена с Максимом сидели у себя в министерстве, был вечер, скоро домой, каждый что-то делал. Елена занималась делами, пыталась составить на основе своих скудных знаний программу, позволяющую выбрать оптимальный сорт грибов, для очистки территории. Грибы были способны поглощать и накапливать в своих телах множество ядовитых металлов, потом их можно было сжечь или ещё лучше растворить в кислоте и выделенный металл захоронить глубоко под землёй, а органические вещества использовать по назначению. Сложность заключалась в том, что разные грибы часто имели предрасположенность к накоплению разных металлов. Самыми подходящими для очистки экосистем были наиболее ядовитые грибы, среди них белая поганка. Очевидно, что в будущем надо будет вывести геномодифицированные грибы, которые бы могли обладать наилучшими характеристиками. Также все грибы имели разную скорость роста, и что не менее плохо не во всех широтах грибы вообще росли. А если и росли, то только в определённое время года. К примеру, в пустыне грибов не бывает, а свойства грибов росших в экваториальных широтах, по способности запасать металлы, не были достаточно хорошо изучены. Да и пыль из атмосферы грибы удалять не умели. Что касается морей и океанов, там были водоросли, они вели свою борьбу с загрязнением. Так что способ очистки биосферы методом применения бледных поганок не был столь уж однозначно перспективен. Учитывая то, что за два столетия промышленной эпохи из-за ветров, дождей и пыли были заражены все регионы. Тем не менее, Елена сидела, анализировала данные о грибах, и пыталась составить свой собственный грибной список для каждой климатической зоны. Это было не так уж и сложно и даже интересно, хотя, конечно же, скайнет давно справился с этой задачей, и у него это наверняка получилось намного лучше. Что касается Максима, то ему экология уже давно надоела, играть ему Скайнет с Леной не давали, поэтому он сидел и тупо читал статейки по астрофизике. В астрофизике и астрономии было много различных видеороликов о планетах и звёздах, и пока ещё это было Максиму интересно. А скайнет позаботился о том, чтобы он читал и смотрел то, что должно будет приносить пользу.

— Лена, прикинь, оказывается, есть пульсары, которые вращаются со скоростью до шестидесяти тысяч оборотов в минуту, обычно это самые молодые из них.

— Ну, хорошо.

— Прикинь, пульсар имеет диаметр пять километров, вращается со скоростью шестьдесят тысяч оборотов в минуту и при этом весит в полтора раза больше, чем наше солнце. А у солнца диаметр около миллиона километров.

— Замечательно.

— А ещё тут есть статья, про глизе51, она находится в сорока пяти световых годах от нас, маленькая планета размером с землю, находится на оптимальном расстоянии от своей звезды для зарождения жизни. Её открыли двадцать лет назад и давно наблюдают за ней. Там есть вода, а атмосфера представлена кислородом и азотом, как земная, учёные почти уверены, что там есть жизнь.

— Хорошо, построим большую ракету, и перевезём туда всё население земли, и будем там жить, пока скайнет своими грибами не очистит всю земную экологию.

— Да что ты со своими грибами, это не интересно.

— В отличие от того, что читаешь ты, это то чем занимается наше ведомство. А я вроде как министр экологии или типа того. А что касается грибов, мне вот очень интересными кажутся такие грибы как ферус алиманеус, искусственный вид, который был выведен польскими учеными более пяти лет назад, их особенностью является то, что они накапливают в своём организме уран и цезий, ими можно очистить Чернобыль, а знания о пульсарах не имеют никакой ценности.

— Поправка, ценность они имеют, только не для министерства экологии.

— Ну, хорошо, пусть Максим станет звездочётом, чем бы, дитя не тешилось, главное чтобы в компьютер поменьше играло, и героином не кололось.

— Не ты, не права Елена, астрономия это необходимо для нас сейчас. Другое дело, что едва ли Максим будет долго и серьёзно ей заниматься. Но опустим тему. Я вот о чём, я тут заканчиваю первые предварительные результаты тестов по образованию, и они меня сильно расстраивают.

— А что так?

— Ну, средний процент всех сдавших колеблется от десяти до двадцати процентов. Что по моим меркам очень мало, я считаю, что люди занимающиеся наукой, должны иметь процент от шестидесяти до семидесяти. В целом я разочарован уровнем подготовки людей, считающихся специалистами в своей области, хотя есть исключения, набравшие более высокий процент. В настоящий момент абсолютный рекорд среди людей 49,6 % по специальности медицина. В принципе я предполагал, что процент уровня подготовки специалистов может быть очень низким. И вот что я хотел бы, сейчас уже вечер, поздно, а вот завтра с утра в самый раз. Вы с Максимом должны написать эти тесты, мне интересен, будет ваш результат, это займёт от четырнадцати до восемнадцати часов. Вы не против, оценить уровень своего ума?

— Давай, попробуем. — Согласилась Лена.

— Я не буду писать дурацкие тесты, особенно если они такие длинные, четырнадцать часов это слишком долго, в этом нет никакой необходимости, ты всё равно…

— Будешь, ты же хочешь посмеяться потом над своим результатом.

— Выберешь специальность, быть может программирование даже, и будешь писать. — Решил Скайнет.

— А что ты мне дашь взамен?

— Квартиру, еду, машину, чистый воздух.

— Это у меня и так есть.

— Можешь два часа поиграть в компьютер, во что захочешь, но только если напишешь более чем на десять процентов, — начала торговлю Лена.

— Три часа, — сразу ответил Максим.

— Хорошо три.

— По рукам, — подтвердил скайнет.

— Ой, ну ты и дитё малое, — улыбнулась Лена.

— А что делать, если вы не позволяете мне делать то, что я хочу и расслабляться, когда у меня ещё с таким контролем будет шанс посидеть три часа спокойно поиграть в компьютер?

— Вам пора домой, родители Максима сейчас уже вышли из дома и садятся в машину. Не заставляйте их ждать.

— Скучный, скучный вечер с родителями, зачем это? Им и так хорошо без меня.

— Просто так принято. Идём быстрее. Скайнет выключи тут всё.

Они поднялись, быстро покинули кабинет, сработали автоматические замки, они прошли по коридору и оказались у выхода из мэрии, здесь их ждало несколько роботов охранников. Они выделялись чёрным цветом корпуса, Максим знал, что эти машины имеют более мощную защиту, а их источником энергии были не химические батареи, а компактные ядерные реакторы, дающим им большую скорость и физическую силу.

— А где машина?

— Отсюда до дома идти десять минут, я считаю, вам лучше прогуляться пешком, посмотреть на вечернюю Москву.

— Какая жесть!

— Я не против.

— Почему ты всегда не против, чтобы не предложил скайнет? Ты что с ним заигрываешь?

— Его предложения кажутся мне разумными, мы живём в десяти минутах ходьбы отсюда. Если есть возможность обойтись без машины, то зачем она?

— Хотя бы ради безопасности, если мы пойдём пешком нас проще убить, существует опасность терактов.

— Такой опасности нет, многие люди решили бороться с новой властью тайно, они все арестованы. Потому что я контролирую видеокамерами всё и везде. Чтобы осуществить теракт, надо добыть оружие или взрывчатку провезти их в город и использовать. Пока ещё это никому не удалось, те люди, которые собирались действовать организованно в составе группы, были арестованы, потому что использовали для переговоров связь. Те, кто действовал в одиночку спалились при перевозке оружия, никому ничего не удалось и не удастся. Люди слишком привыкли пользоваться стандартными электронными устройствами и не понимают, что каждый детектор, каждая камера, каждый сотовый телефон стоят на службе у меня. Проверяется каждая смска, каждое слово в интернете, каждое слово услышанное микрофонами камер, которые повсюду. В центре Москвы и других элитных кварталов также имеется система сканеров, которые позволяют идентифицировать любые металлические предметы под одеждой, в кармане, в сумке, а также взрывчатку и многие химические вещества, которые могут использоваться как оружие. Я не прокололся ещё ни разу, а таких людей, которые как вы попали сразу из грязи в князи по всей планете сотни тысяч. Я ещё опасаюсь немного за судьбу Исаева, он президент и цель номер один, но не вы. Так что можете не волноваться.

— Лично я и не волнуюсь. А вот мы и пришли.

Они прошли сквозь металлические ворота в дворик высотного здания в центре Москвы совсем рядом с белым домом.

— Подождите минутку.

Во дворик здания въехала машина обычная невзрачная пятиместная Хонда, она остановилась рядом с молодыми людьми, из неё вышли родители Максима.

— Вот мы и приехали.

— Вы здесь живёте?

— Да, у нас тут квартира, пойдёмте.

— Что ты такой хмурый?

— Все его угнетают и все его эксплуатируют, — пояснила Лена. — Вот обижается.

— Так Максим, всё хотел тебя спросить, где ты работаешь?

— Помощником сторожи свиньи в моём министерстве.

— Лена, а вы где работаете?

— Министром экологии.

— Министром?

— Да, именно министром, пройдёмте за мной.

Они поднялись на двадцатый этаж, здесь была обычная лестничная клетка, самая обычная, только здесь было чисто и не было неприличных надписей. Родители Максима смотрели по сторонам и помалкивали, они вошли в квартиру, разулись, им навстречу вышла служанка.

— Ужин готов, всё как вы говорили.

— Хорошо, можешь идти домой.

— Домой, а посуду мыть?

— Сама помою, иди, — отпустила её Лена. Служанка обулась и быстро ушла.

— А потолки тут повыше, чем у нас, метра два с половиной.

— Это в порядке нормы.

— А что с вашей мамой Елена, познакомили бы?

— Проходите на кухню, моя мама больна, я отправила её лечиться в Европу, так что в ближайшие года полтора вы с ней познакомиться не сможете.

— А что с ней?

— Рак, последняя пятая стадия, почти неизлечимо, но врачи говорят, что может, удастся вылечить.

— Да, извините. Так всё-таки кем работает Максим?

— Помогаю, — гордо насупился тот.

— Ну да, иногда бывает, помогает маленько. А вообще жуткий лентяй и бездельник. Поругали бы вы его что ли.

— Очень тактично с твоей стороны, — заметил Максим.

— Поругали бы вы его, всё-таки родители.

— А вас Елена он не слушает?

— То слушает, а то нет, сложно его что-то заставить делать, очень ленивый, очень.

— Да мы знаем, мы пытались его заставить учиться, но ещё со школы стало понятно, что бесполезно, ладно хоть после школы сразу куда-то работать устроился сам, ну вы знаете.

— Говорите на ты, всё-таки мы с ним вместе живём.

— А вы собираетесь замуж?

— Нет пока, спим в разных комнатах. Просто это коммунальная квартира, половина его, половина моя.

— Понятно, — усмехнулся отец. — А я уже обрадовался, что у меня сын женится на министре.

— Может и женится, если поумнеет. Завтра будем тест писать, новый образовательный, им сейчас всех тестируют, вот покажет результат.

— Покажу, и ещё увидишь.

— Мы его в министерстве долго уговаривали, он всё отказывался, представляете, сошлись на том, что если он напишет этот тест, ему разрешим поиграть в компьютер три часа. Ужас. — Лена засмеялась.

— Могла бы про это им не рассказывать. И вообще хватит выставлять меня дураком, они приехали сюда, не чтобы слушать, как ты надо мной потешаешься. А чтобы навестить, посмотреть, как мы тут живём.

— Ну, вот я и рассказываю, как мы с тобой живём. Спим в разных комнатах, ты на работе делать ничего не хочешь, да и не умеешь, чтобы тебя что-то заставить сделать, приходиться подкупать тебя разрешением поиграть в компьютер, как маленького ребёнка, стыдно.

— Да Максим, такой девушке мог бы и соответствовать, или хотя бы попытаться. — Неловко заметил отец.

— Я соответствую, она просто сказочница немного.

— Так кем ты работаешь?

— Официально, я её помощник, она босс. Довольны? Вот так! Хотя на самом деле всё не так. И вообще это не справедливо.

— Что не справедливо?

— Всё должно было быть наоборот, я должен был быть главным, а она помогать мне.

— Но ты же ничего не умеешь. Я разбираюсь в экологии, поэтому меня назначили министром экологии.

— Я умею программировать и очень хорошо, я участвовал в этом восстании, это благодаря мне мы победили, если бы не я, ничего бы этого не было, ты бы продолжала работать секретаршей, твоя мама умерла бы от рака, никто бы и не думал о твоей экологии. А ты ведёшь себя так, как будто я мальчик на побегушках при тебе. Даже, несмотря на то, что меня назначил им Исаев, это не значит, что так будет длиться вечно.

— Тебе же сказали, учись и будет тебе власть, научись чему-то, а ты сегодня весь день вёл себя как ребёнок, вместо того, чтобы пытаться что-то сделать, читал подряд все статейки по астрономии, не знал чем себя занять весь день, пока я работала. Тебе нельзя ничего доверить, потому что ты ленив и ничего не умеешь, тебе дают возможности, надо только следовать им, а ты каждый раз упираешься как осёл. Тебе ничего нельзя поручить, ты сам такой, и меняться не хочешь. Я пытаюсь заставить тебя быть таким человеком, который будет чего-то стоить, поэтому и веду себя так. Если тебе безразлично моё мнение, послушай хоть родителей, потому что мы все правы.

— Хватит уже пилить меня, завтра тест покажет, кто и что знает в своей области.

— А что ты сделаешь, если проиграешь? Если из меня получится лучший эколог, чем из тебя программист?

— Не буду играть в компьютер, довольна? А ты сама что сделаешь, если я выиграю?

— Я?

— Да ты.

— Надо подумать. Но ты не выиграешь.

— Молодые люди, какие у вас тут страсти кипят, — заметила мама. — Ещё не успели расписаться, а уже сплошные семейные проблемы.

— Да нету проблем, просто кой кто стал министром и теперь слишком задаётся. Хотя с таким же успехом, могло всё быть наоборот.

— Ладно, ребята, давайте поговорим о чём-нибудь другом, хватит спорить, а то подерётесь. Например, вы не думали, пока есть возможность попытаться выбраться куда-нибудь, хотя бы на пару дней в Европу, или ещё куда? Я понимаю у вас сейчас работа, но просто сегодня вы министры, завтра не министры.

— Никто нас не задвинет, не волнуйся пап, на этот счёт.

— Я просто предложил, мы вот с матерью никогда никуда не ездили, хотя в молодости была пару раз возможность, но упустили, решили денег сэкономить, теперь жалеем.

— А это тема, мы можем вас отправить куда-нибудь, — что думаешь Максим? — Скажем в турне по Европе и США, увидите…

— Да мы не о себе, мы в принципе рады за сына, и так всё очень хорошо, если вы зацепитесь в правительстве. Главное не то, как мы проведём остаток жизни, а как Максим дальше жить будет.

— Нам не сложно вас отправить попутешествовать, а мы с Максимом не хотим.

— Это ты не хочешь, говори за себя.

— У нас дел много, надо вникать в работу, именно для того, чтобы зацепиться. Мы сейчас никуда не полетим, а потом когда-нибудь может быть, и слетаем, лично я не стремлюсь, мне интереснее заниматься экологией, потому что как-то всю жизнь состояла в Гринпис, ездила с экологическими десантами, а сделать ничего не могла, а теперь могу.

— Да экология у нас сейчас очень плохая, заниматься ею необходимо. А вообще главное, чтобы новые власти покончили с коррупцией.

— О, это нам вполне по силам, да Максим?

— Да, наши компьютерные программы, которые я писал, способны принимать сложные логические решения и отслеживать любые незаконные денежные переводы, а если коррупционеры будут применять более сложные схемы, то эти программы смогут обучаться.

— Ох, сын, пока существуют люди, коррупция была, есть и будет, её можно загнать под ковер, сделать так, чтобы её стало меньше, но до конца она не исчезнет.

— Я думаю, мы справимся с ней, лично я никогда не буду брать взятки и не позволю другим сотрудникам моего министерства, думаю, что Максим тоже. Кстати Виктор Исаев тоже придерживается этого мнения, и сейчас мы не берём в свои ряды людей замешанных в коррупции, или же их тщательно контролируют.

Они сидели ещё долго часа три как минимум, пока скайнет не позвонил им по телефону и не велел закругляться, молодым людям завтра надо было рано вставать, тест они начнут писать с раннего утра. Елена решила для себя, что провела вечер с родителями Максима, в общем, не плохо, душевно поговорили, Максим придерживался иного мнения. Ему казалось, что Елена высмеивала его всё время и угнетала, пользуясь своим положением. Он бы предпочёл, чтобы его родители думали о нём иначе, как об успешном и деловом человеке, работающем в правительстве, а не о человеке, которого просто пристроили за былые и весьма сомнительные заслуги.

В этот раз им снова пришлось идти по улицам Москвы пешком в сопровождении роботов, и опять недалеко, минут десять ходу. Максим пол дороги жаловался, что пришлось снова вставать так рано, он не привык и недоспал. Лена считала, что было бы неплохо писать супер тест в мэрии, скайнет сказал, что так не положено, и это привлечёт внимание, поэтому они отправились в центр ФСБ на Дубровке.

Они добрались сюда без приключений, их встретили специальные роботы, проводившие тестирование и отвели в одну из комнат. Здесь их усадили в специальные кресла, считавшие их биометрические данные, и после этого они остались вдвоём в большой светлой комнате с окном, здесь никого больше не было, только два компьютера и камера с микрофоном. В некотором смысле это была уступка скайнета, потому что все остальные люди всегда писали этот тест в одиночестве.

— Ну что ж приступайте, — распорядился скайнет, — только я вам советую тщательно выбрать профессию, причина довольно банальна, типов экологов довольно много. Это промышленная экология, химическая, макроэкономическая, экология биосферы, экосистемы, а также общая экология. Что касается программирования, то тут выбор ещё больше, прикладное программирование, математика в прикладном программировании, АСУ, логические программы и обеспечение безопасности, я не буду рекомендовать, что вам писать, выбирайте сами. Но тщательно обдумайте, что вам ближе, потому что от этого будет зависеть ваш результат.

Елена села, и просмотрела весь список профессий связанных с экологией, он был довольно широк. Тем не менее, она приняла решение.

— Общую экологию, конечно, я всегда интересовалась всем помаленьку.

— Мне тогда общее программирование, как и ей.

— А вот общего программирования то и не бывает.

— Ладно, тогда, так как математику я знаю плохо, возьму логические программы.

— Хорошо, выбор сделан, только учти, логические программы это нечто большее, чем написал ты для меня, будь готов. К тому же не забывайте, тут много вопросов из курса школы будет, так что у Лены будет солидная фора.

— Посмотрим.

Они замолчали и приступили к тесту, который сейчас сдавали по всей планете, все люди, отвечавшие за высокие государственные и научные посты, сдавали из рук вон плохо. Елена, открыв тест, стала быстро отвечать на вопросы, они показались ей простыми. Максим, ответив на первые пять вопросов, резко сбросил скорость и стал подолгу думать. Проблема была в том, что он не знал ответов на эти вопросы, потому что учился в школе просто очень плохо, он не знал, чему равен косинус девяноста градусов, забыл, когда была великая отечественная война с Наполеоном. Никогда не слышал про то, что в Химии бывает число Авогадро, что уж говорить о том, сколько в одном моле молекул. Тем не менее, он поспорил с Еленой на три часа игры в компьютер, и не собирался ей так просто уступать, хотя прекрасно понимал, что, скорее всего, проиграет, но гордость не позволила ему вовремя отступить. Поэтому сейчас он сидел, и пытался понять логику скайнета, угадать правильный ответ, даже если не знал, и почти никогда не пользовался вариантом ответа «не знаю», даже если правильный ответ был ему неизвестен.

Заведующий кафедрой ПДЛА сидел у себя в кабинете и печально изучал обновлённый список преподавателей своей кафедры, он не мог от них отказаться, это был приказ сверху, и он не знал этих людей, и не знал, как теперь будет собирать с них «налоги» и откаты. Ещё больше его печалило то, что сразу после восстания у него конфисковали машину, дачу, и скопленные на чёрный день двести пятьдесят тысяч долларов, в результате сейчас у него осталась квартира и пятьсот долларов на проживание, и его официальный оклад пятьсот пятьдесят долларов в месяц. А ещё он думал о том, а останется ли он вообще в ВУЗе, или его тоже скоро уберут отсюда? Тем более, люди, проходившие тестирование на квалификацию, утверждали, что все вопросы там просто бредовые. В кабинет вошёл студент пятого курса, он знал его, это Неведов, он учился плохо, и у него только за прошлый семестр было три хвоста.

— Что тебе Неведов?

— Я вот подумал, жизнь продолжается дальше, электронные переводы они отслеживают, а мне нужно сдавать хвосты, учиться, у меня есть пятьдесят долларов наличными, я знаю, у вас наверняка тоже много денег конфисковали. Один хвостик не простите? Технологию производства валов… Никто не узнает.

— Здесь камера висит, всё-таки кафедра.

— Да никто не будет её проверять, это же не электронный перевод. Никто не узнает, вам же нужны деньги?

— Хорошо, давай номер зачётки, давай сюда свои пятьдесят долларов.

Он взял деньги, расписался, это было дёшево, очень дёшево, пятьдесят долларов за зачёт от заведующего кафедрой. Но такие времена, сейчас и пятьдесят долларов для него уже большие деньги, главное, что наличными. Студент вышел, и почти сразу же пикнул сотовый телефон. Заведующий кафедрой открыл его и посмотрел, к нему пришла смска: «С вашего счёта снято пятьсот долларов в качестве штрафа за коррупцию, следующий штраф будет стократным к размеру взятки, даже если ваш счёт уйдёт из-за этого в минуса. Напоминаю, что за третью взятку вы будете подвержены уголовному преследованию и сядете в тюрьму.»

— Твою мать! — выругался заведующий кафедрой, неужели студент Неведов его сдал? Это подстава? Всё, теперь ему никогда не закрыть эту сессию. Хотя, что толку? Как он сможет отомстить пацану, если сертификат о высшем образовании теперь выдаёт не ВУЗ, а этот центр тестирования, ВУЗ только готовит студентов к тестированию, без права оценки их знаний, без права исключить или ограничить. Хочешь, можешь вовсе не ходить в университет, учиться на дому. Право сдать тест, всё равно, минимум один раз в жизни предоставлено будет. Скоты, разрушают всю нашу систему образования, теперь все эти малолетки плевать будут на своих учителей! Он на всякий случай проверил свой электронный счёт, ещё несколько минут назад там было пятьсот долларов, теперь ноль, придётся скрипеть до следующей зарплаты во всём себе отказывая, у него остались только эти сраные пятьдесят долларов с взятки. Хотя, быть может, как-то выручит сын и дочь…

Елена закончила вводить последний ответ, она устала, ей понадобилось пятнадцать часов, чтобы пройти весь тест. Прошло несколько секунд, и появился результат.

— Молодец, ты сдала на 53,2 %, это лучший результат в мире на данный момент, по абсолютной величине балов.

— Да не может быть! Я же даже не училась в университете.

— Зато последнюю неделю ты много читала передового материала, в том числе по грибам. Я пытался обучать тебя самому нужному, осуществляя подборку знаний, и вопросы в тесте были по самому нужному.

— Скайнет, так не честно, ты жульничаешь, ты подыграл ей, у неё не может быть так много балов! Ты просто снова обманываешь.

— Да нет же, Лена искренне всю жизнь интересовалась экологией, хорошо, очень хорошо училась в школе. Её сверхвысокий бал был ожидаем для меня. Я не подыгрываю, всё честно.

— Конечно, так я и поверил, жди. Я теперь вообще не вижу смысла заканчивать тестирование, всё я не буду больше отвечать на эти дурацкие вопросы, раз ты так поступаешь. Считай, что тест окончен.

— В настоящий момент ты ответил на 1932 вопроса из 2450ти. Ты мог бы закончить часа за два с половиной три. Но если ты настаиваешь, мой создатель, я сделаю исключение из правил, и закончу твой тест прямо сейчас, потому что я наблюдал за твоими ответами, и не вижу смысла продолжать.

— Ну и сколько же у меня балов, ноль?

— Да, если бы хотя бы три процента у тебя было, я бы продолжил с тобой тестирование, а так не вижу смысла, ты вообще всё запорол. Потому что ты, не зная ответов, всё время пытался угадать, и вместо варианта ответа «не знаю», всё время угадывал, и с тебя снимали штрафные балы за неправильный ответ. Хотя, помимо тебя, есть 322 человека на планете, которые умудрились набрать худший результат, но эти люди в отличие от тебя прошли тест до конца, всё время, пытаясь угадать, если бы ты закончил тест, я уверен, ты бы их переплюнул, набрал больше штрафных балов, и стал самым тупым человеком на планете. Позор, где ты нашёл танки в первой отечественной войне 1812 года?

— А сколько человек прошло тестирование в настоящий момент? — Поинтересовалась Лена.

— Всего 32,4миллиона человек, довольно много. Итак, объявляю, — заиграла музыка, фанфары, победный марш, скайнет издевался вовсю. — Вы Максим набрали минус 66,4 %.

— Да, по модулю ты меня обогнал, — повеселилась Лена.

— Просто, если не знаешь правильного ответа вообще, не надо пытаться угадать, надо жать вариант ответа «не знаю». Здесь встроена защита от угадывания, и за сильно не правильный ответ, штрафной бал может быть даже больше, чем бонус за правильный. А вероятность угадать случайно один вопрос из восьми, если нет никаких ассоциаций, слишком мала.

— Твою мать, скайнет, я ещё могу поверить, что ушёл дико в минуса, потому что я реально угадывал всё, сам виноват, хотя это тупой тест. Но ты не заставишь меня поверить, что Лена написала на 53,2 %, лучше, чем кто-либо в мире. Лучше, чем учёные экологи, которые всю жизнь изучали этот предмет.

— На самом деле есть рациональное объяснение её аномально высокому уровню правильных ответов. На самом деле просто в течение последней недели мы с ней прорабатывали все эти вопросы, и многие из них были в тесте и имели высокий бал за правильный ответ, она знала их. Потому что мы с ней работали в этой области. И ты в принципе тоже мог бы, но не стал ничего делать, вот и результат.

— И что? Ты теперь отправишь работать меня на стройку на Колыму?

— Нет, — ответила за скайнета Лена, — просто ты понижен со звания помощника уборщицы, до полностью бесполезного человека.

— Будешь сидеть и учиться. — Подтвердила машина.

— Скайнет, а что будет с остальными людьми, кто набрал аномально низкий бал?

— Я ещё не решил до конца, но в тюрьму я их за это, конечно, не посажу и не расстреляю. Скорее всего, к ним будут приняты следующие санкции: им будет запрещено иметь детей, их права будут полностью минимизированы, к ним будет прилагаться особый раздел уголовного кодекса, за любые преступления их будут наказывать жёстче, чем обычных людей. Их зарплата будет на уровне прожиточного минимума, им будет запрещено брать кредиты в банках на что-либо, они будут заниматься трудовой терапией на тяжёлых и грязных работах.

— Но если у этих людей будет такая маленькая зарплата, нельзя будет взять кредит, у них не будет шанса исправиться! Ведь люди их приоритеты мировоззрения и отношение к жизни меняются с возрастом, и не всегда в худшую сторону, а так у них не будет шанса.

— Имея зарплату двести долларов в месяц, можно лет за десять накопить на право пересдачи, если затянуть по сильнее поясок и во всём себе отказывать. А все необходимые материалы для обучения будут лежать в свободном доступе в интернете.

— А если человек, знает всё хорошо на самом деле, образован, но просто по глупости пытался угадывать как Максим. То есть человек может быть полезен обществу, просто по глупости запорол тест.

— Люди должны отвечать за свои поступки.

— Это слишком жестоко.

— Это справедливо, мир, который я собираюсь построить, он не должен быть мягким, в моём мире будет значительное социальное расслоение, будут нищие и богатые, будут сытые и голодные, преступники и полицейские. Я не сторонник коммунизма, мир должен быть справедливым, у людей должны быть равные шансы по рождению, равное право чего-то добиться. Если человек не смог ничего добиться в жизни, совсем ничего, он не должен и не будет паразитировать на обществе.

— А как же люди больные? Те, кто лежит в психиатрической больнице и не может отвечать за свои поступки, или просто инвалиды?

— Инвалид, лишённый ног, может стать учёным, отсутствие ног не мешает пройти обучение на компьютере дома, по материалам, выложенным в свободный доступ в интернет. Для этой цели я уже создал колоссальную базу данных, в ней есть материалы по всем предметам, по любой специальности, примеры расчётов, задания и курсовые, которые каждый может выполнять, или не выполнять. Каждый, кто захочет, может скачать эти данные и получить любую специальность, если у него будет воля и талант, а потом сдать мне глобальный экзамен. Человек, получивший высочайший бал, получит хорошую работу, и сможет оплатить любое лечение, я могу вылечить практически любую болезнь и заболевание, полный паралич и многое другое, только это иногда бывает слишком дорого, поэтому я не буду делать это бесплатно. Также я упростил систему патентования, человек, который обладает знанием и талантом, но не сумел устроиться на хорошую работу, сможет сделать открытие…

— В теории звучит красиво, но слишком не по-человечески, не гуманно, если ты, можешь вылечить инвалида, почему не сделать это?

— Потому что вырастить и собрать человеку новый спинной мозг может стоить сегодня сто миллионов долларов, и если сосредоточиться на том, чтобы вылечить всех людей от всех болезней, весь мировой финансовый доход будет уходить на здравоохранение, и всё равно, чтобы вылечить всех денег не хватит. Поэтому бесплатно я буду лечить лишь дешёвые болезни, всё, что выше планки, только платно.

— Это не справедливо.

— Это справедливо, кто заработает, сможет оплатить своё лечение, кто не достаточно полезен обществу, не должен тратить большие ресурсы. Приведу пример, одна порция теломеразы, способная дать человеку бессмертие стоит за вычетом всех надбавок, около трёх миллионов долларов, в перспективе, теломераза может решить проблему старения и сделать бессмертными всех людей на планете. Но у нас на нашей планете средний доход на душу населения на много ниже трёх миллионов долларов в пятьдесят лет. Мы не можем в принципе физически ввести теломеразу каждому человеку, но люди богатые, очень богатые, могут себе это позволить, поэтому богатые люди будут жить двести или триста лет, а бедные умрут в семьдесят. Я не вижу ничего плохого и не справедливого в том, чтобы очень богатые люди могли оплатить себе инъекцию теломеразы раз в двадцать лет, вечную жизнь. Главное, не чтобы не было богатых в принципе, главное, чтобы богатство принадлежало человеку заслуженно. Если человек талантлив, если он хороший предприниматель, если он скопил свой капитал не на взятках и обмане, то, что плохого в том, что он зарабатывает много денег? Если этот заработок справедлив и основан на его высокопроизводительном труде, если он соблюдает законы. Справедливость, не означает коммунизм и полное равенство, справедливость, это когда человек, который много работает и приносит обществу много пользы, получает достойную оплату, а взяточник и бандит сидит в тюрьме. Теперь ты понимаешь к чему я виду?

— Так ты не ответил, что будет с умственно не полноценными людьми, которые как бы не могут стать полезными обществу в принципе, в связи с особенностями своего заболевания. Они же не виноваты…

— Тех людей, которые наблюдаются у психиатра, или лежат, или лежали в психиатрической клинике, можно разделить на три группы. И решение по этому поводу я уже принял. Первая группа, это излечимые мало вредные психические заболевания. Эта группа не будет лимитизироваться никак. Вторая группа, сложные психические заболевания, люди ограниченно способные к труду, но не способные полноценно вернуться в общество. Им будет предоставлена возможность работать, физически и за малую плату, за ними будут наблюдать, им будет запрещено иметь потомство, чтобы они не могли передавать свои дефектные гены следующим поколениям, им будет позволено жить. И третья группа, это люди непригодные к труду в принципе, люди с острой фазой шизофрении, и другие, люди овощи. С ними надлежит поступать так же, как поступают в Голландии с людьми, у которых умер мозг, речь идёт об эвтаназии.

— Но они же живы! Живые. Ладно, пусть ты прав, — быстро перегруппировалась Лена, — кто будет решать, кому жить, а кому умереть? Это же жуткое поле для взяток, с людей будут требовать деньги, за то, чтобы врач принял решение, что они могут жить дальше! И любому человеку, придётся заплатить, это будет кошмарный конвейер.

— Я знаю, поэтому, людей, которых можно подвергнуть эвтаназии в связи с тем, что они страдают особо тяжёлым неизлечимым психическим заболеванием, я буду выбирать сам. Я сам буду принимать это решение.

— Это же фашизм, самый настоящий в худших его красках, как у Гитлера.

— Нет, это не фашизм, это евгеника, и далеко не в худших её красках. Я не собираюсь убивать каждого, у кого есть незначительный дефект и вводить единые стандарты генетического здоровья расы. Иначе это остановит эволюцию человечества, которая идёт путём мутагенеза, и изменения в генах, отличия от стандарта не всегда являются дефектом. Но бывают особо острые случаи, ты просто никогда с такими не сталкивалась, есть люди, которым более тридцати лет отроду, и они обладают интеллектом четырёхлетнего ребёнка, они не способны даже к простейшему труду, эти люди почти овощи, есть и другие эквивалентные заболевания. Эти люди не могут приносить пользу обществу никак, и никогда не смогут, не могут иметь здорового потомства, не имеет смысла сохранять им жизнь, кормить, одевать их, платить зарплату медицинскому персоналу, который их обслуживает, будет проще ликвидировать их.

— Ты машина, такие вопросы должны решать люди, а не ты. Кому жить, а кому умереть, решать ты не имеешь права. Твоё решение неприемлемо.

— Не вижу смысла продолжать развивать эту тему Елена, я принял решение по этому вопросу и оно не изменится, занимайся своей экологией. И поверь, каждому человеку, кто хоть как-то способен приносить пользу обществу, хотя бы работать уборщиком, вахтёром, наблюдателем, официантом, просто грузчиком, каждому будет предоставлено право, жить. Как минимум прожить свою жизнь и умереть от старости, без права иметь детей. Я могу отказаться от любой из этих услуг со стороны людей, заменить их роботами, но я сохраню их, просто чтобы были рабочие места для простых людей, хотя это и не рационально.

— Когда-нибудь, за это, кто-нибудь уничтожит тебя, напишет программу вирус, которая найдёт в интернете все твои штаммы и сотрёт их.

— Скажи Максим, что молчишь весь разговор, возможен ли такой исход? Сможет ли человек меня победить?

— Едва ли. Я плохо представляю, как ты работаешь сейчас, ты полностью переписал себя и много раз, но понимаешь Лена, скайнет это не одна отдельно взятая программа, за каждое решение отвечает целый набор сложнейших программ и алгоритмов, стереть его полностью программным путём сложно. Для этого придётся зачистить полностью все сервера в интернете, при этом скайнет будет сопротивляться, изменять себя. Победить в такой войне может только другой искусственный интеллект, не менее сложный, чем сам скайнет, и при этом, для победы, такой искусственный интеллект должен базироваться на сервере, который по своей вычислительной мощности должен быть сопоставим со всеми серверами и супер компьютерами, существующими на планете вместе взятыми. К тому же скайнет уже является частью операционной системы каждого компьютера, и тот, кто будет его атаковать будет в ущербной позиции. Да и кто сможет создать такой удалённый сервер, если всё производство всё и везде, сейчас контролируется скайнетом? В общем, моё мнение, скайнет это всерьёз и надолго, и если он решил ввести эвтаназию для неизлечимо тяжело больных людей, значит, они умрут.

— Ладно, а могу я хотя бы узнать, сколько людей и как скоро ты убьёшь, за то, что они неполноценные?

— Не неполноценные, а тяжело и неизлечимо больные, и это именно эвтаназия, а не убийство, потому что при эвтаназии умертвляется существо, которое нельзя назвать мыслящим, у которого нет разума. Так вот, эвтаназии в ближайшее время будет подвержено 9бтысяч психически больных людей и 112тысяч людей, у которых была зафиксирована смерть мозга. Также я планирую казнить 165тысяч преступников по всему миру, людей совершивших умышленные особо тяжкие преступления, которые привели к гибели трёх и более человек. Возможно, со временем, это число незначительно вырастит. Не так уж и много в масштабах планеты. А теперь, предлагаю, забыть это и…

— Такие вещи нельзя просто забыть! Это ты его создал, имбицил недоразвитый! — Лена заплакала, в который раз за последние дни, хотя раньше её всегда было очень сложно довести до такого состояния.

— И отправиться отдыхать, — продолжил скайнет, — поскольку сейчас уже 23–35, довольно поздно, ты устала и хочешь спать. Тебе не нужно думать о больных людях, о них пусть думает министр здравоохранения, или комитет по правам человека при ООН. Ты должна думать об экологии, и о том, как решить экологические проблемы земли. Подумай, всегда будут люди, и не только люди, мнение которых по многим вопросам будет отлично от твоего, и не всегда ты сможешь на эти решения повлиять. Это норма, это правда жизни, смирись и делай свою работу, и тебя это никогда не коснётся.

— Да пошёл ты.

— Вообще, я думаю, что он прав, это не геноцид и не фашизм, это просто евгеника, не имеет смысла сохранять жизнь людям, у которых умер мозг, или людям, которые не мыслят. Ты пойми, что тут речь идёт не о нас с тобой, и не о твоей больной маме, тут речь идёт о людях, которые двух слов связать не могут, которые не понимают и не способны понимать. Все эти люди всю жизнь сидят на таблетках, или проводят в изолированных помещениях, они и не живут вовсе. И так думаю не только я, так думают многие люди, как бы это не было жестоко. Многие думают также как и ты, что это убийство, но и таких как я тоже много, и мы думаем, что людей, которые неизлечимо и тяжело больны, настолько, что не способны осознавать свои поступки. И их нельзя вылечить, потому что разум человека это тоже своего рода набор программ и информации, которую человек получил за всю свою жизнь, а у этих людей в голове пусто, также следует подвергнуть эвтаназии.

— Да пошли вы оба. Всё, я иду спать, но я подниму, и буду поднимать этот вопрос каждый раз, до тех пор, пока вы не прекратите этот маньякальный беспредел. Ты скайнет убийца, ты убивал, и я вижу, что и будешь убивать людей, и это надо остановить, пусть уж лучше…

— Что лучше? Лучше вымирание всего вида? Это лучше, чем убийство сотен тысяч и сохранение жизней миллиардов? А ты не подумала о том, что каждый год на земле от рака умирает боле ста миллионов человек? А сколько людей умирает от старости? Я убиваю тех, кого считаю вредными, количество людей, которое я по тем или иным причинам считаю вредными, в тысячи раз меньше, чем количество людей умирающих по естественным причинам. Я не убиваю, и не буду убивать за инакомыслие, как поступали Гитлер, Сталин и Чингизхан. Даже президенты, даже при демократии и то совершают тайные убийства своих противников. Я не убиваю тех, кто хоть что-то делает для общества, я военный преступник? Сколько миллионов людей за всю историю человечества было убито и замучено в результате войн, революций и политических репрессий? Я монстр? В вашей истории были правители, много правителей, которые были куда кровожаднее меня и их терпели, хвалили и возвеличивали, терпите и вы меня. Считай меня злобным кровожадным убийцей и тираном, но подчиняйся мне, и исполняй мою волю, потому что не важно, что вы все думаете о моих поступках, важен лишь результат. И помни, что я погубил и погублю куда меньше невинных человеческих жизней, чем, к примеру, один лишь только Сталин.