Ровно без пятнадцати девять я стоял в холле военкомата и ждал, когда же все соберутся. На пороге здания собралась не большая толпа провожающих, но их внутрь не пускали. Тем не менее они смотрели на парней через стёкла дверей и махали им руками, одна тётка всё время пыталась проломиться внутрь и кричала своему Ванюше, чтобы он дурак одумался, но её не пускали, остальные вели себя более достойно, хотя подозреваю, многие из присутствующих были очень низкого мнения об интеллекте тех, кто можно сказать добровольно согласился идти в армию. Между нами ходил тот лысый мужичёк и недовольно записывал прибывших, а их к этому времени набралось человек десять. Первая партия, остальные опаздывали, но время от времени кто-нибудь новый всё же подходил. Спустя пол часа, когда нас набралось человек двадцать пять:

   -Взвод, слушай мою команду, в кабинет четыре за обмундированием, шагом марш.

   Мы прошли в кабинет четыре, где нужно было сдать в камеру хранения все свои вещи, получить и переодеться в форму. Часы и деньги я конечно сдавать не стал, а засунул в один из закрывающихся карманов. Вообще солдатская форма оказалась неожиданным сюрпризом, в ней было полно удобных кармашков, а толстый материал был более чем удобен для носки.

   -Блин, а я вот денег взять не подумал, боялся отнимут, а надо в натуре было просто в карман засунуть и всё. Кстати меня Костяном зовут.

   -Меня Николай, - я протянул руку.

   Вообще мы довольно быстро перезнакомились друг с другом, ещё в раздевалке. Практически все из присутствующих оказались студентами, у половины из которых китайцы убили любимых девушек, или ещё кого. Отморозков среди нас похоже не оказалось, хотя жизнь покажет, с другой стороны ни один отморозок не пойдёт в армию добровольно, а тут вроде бы оказались самые правильные и сознательные. В общим познакомились мы сразу, тем более, что переодевался взвод долго, почти час, форму то выписывали всем по очереди, и автобус за нами похоже так и не пришёл. Мы даже успели не только познакомиться, но и обсудить общее политическое положение в мире и то куда нас пошлют воевать, и пошлют ли вообще.

   -Взвод, стройся, грузовик приехал.

   Мы все выбежали обратно в вестибюль, нас опять посчитали, а потом посадили в подъехавший прямо ко входу крытый газ. За погрузкой наблюдал тот лысый, и ещё двое солдат грузовика, водитель. и его напарник или помощник. Внимательно следили за тем, чтобы никто в последний момент не струсил и не дезертировал.

   Ехали мы долго, часа три, за это время порядочно продрогли. Несмотря на то, что на улице было где-то плюс два, сидеть в великолепно вентилируемом, не отапливаемом кузове, в довольно лёгкой форме было не слишком тепло. Зато за это время мы ещё основательней перезнакомились друг с другом, договорились, что если кто будет пытаться разводить дедовщину, мудаков сразу все коллективом бьём, и в части стоим друг за друга горой. Обсудили и положение в стране, судя по разговорам, все присутствовавшие здесь были редкими патриотами, никому не нравилось воровство в высших эшелонах власти, разбазаривание природных ресурсов, и общий грабёж нашей земли.

   Тренировочный центр располагался где-то километрах в ста двадцати от Саратова, в степи, где не было ни души. Как нам объяснили, всех тренировавшихся здесь, сразу после начала диверсий разослали по городам. Базировавшийся здесь ранее полк готовился уже месяц, и вполне мог преступить к ведению службы. Также нам объявили, что мы будем проходить здесь подготовку в течении двух недель, после чего будем распределены по указу министерства обороны.

   Под проживание нам выделили один из двадцати шести местных бараков, жутко тесный но зато со всеми удобствами низкого солдатского качества в виде туалетов и грязной холодной воды в водопроводе. После приезда все так устали, что сразу завалились спать, тем более, когда мы закончили раскладываться было примерно два часа ночи.

   -Взвод встать, пошевеливайтесь вашу мать. Всем построится на плаце. Через три минуты.

   'Ну началась жизнь в казарме'. Я как мог быстро застелил кровать, напялил форму, и на ходу застёгивая пуговицы поспешил на выход. Спустя минут пять мы уже построились. И какой-то человек в форме и погонах, вероятно наш командир зачитал нам:

   -Взвод, смирно, - все вытянулись кто как умел, хотя наверно не все имели представление о военной дисциплине, - слушай важную информацию. В связи с критическим не до набором частей, и тотальном срывом мобилизации, от командования был прислан указ о вашей сверх краткой подготовке. Несмотря на то, что никто из вас раньше не служил, на подготовку отведено всего трое суток, в течении которых, вы будете быстрыми темпами изучать устройства автоматов, проходить огневую подготовку и ещё ряд минимально необходимых учебных дисциплин.

   По строю прокатился не понимающий шумок. Три дня это не реально малый срок, мы конечно не самые бестолковые из вояк, но за это время ничему не научишься. Да никто и не планировал идти в бой через трое суток.

   -Краткий анализ ситуации показал, наша родина находится в очень тяжёлом положении. Боеспособность частей крайне мала, мобилизация недостаточна, и невозможна, многие военкоматы и их персонал не работоспособны, сознательность граждан слишком низка. В последние сутки также возросла террористическая активность на наших южных границах, погибли или потеряли боеспособность многие восточные части. Мы даже не можем организовать наступленье на восточную республику. А меж тем она стремительно усиливается, Китай поставляет ей вооружения и военных инструкторов, самих солдат. Призванных солдат нашей страны катастрофически не хватает, тем более, мы вынуждены держать крупные силы на западе для поддержания порядка в европейской части страны и защиты топливных магистралей в Европу.

   По взводу прокатился ещё один недовольный шумок, зря офицер упомянул топливные магистрали. Никто не хотел их защищать, почему то даже самые умные студенты, считают, что запад без нефти обойдётся, никому только в голову не приходит, что если начнутся сбои в поставках, отношение к России резко ухудшится.

   -Так что, готовьтесь товарищи от таких как вы, зависит слишком многое.

   Ура, ура, ура, никто конечно не прокричал, не маленькие уже, и популярные речи на таких не действуют, зато у нас есть гражданское сознание того, что мы нужны своему отечеству. И не важно что наше государство предпочитает корейских и узбекских рабочих, но не нас, а все деньги и ресурсы вывозит за рубеж, откладывая высокопоставленным чиновникам и олигархам на чёрный день. Главное то, что наш час пробил, вот мы и пришли в тот обстрелянный военкомат. Может кто-то обвинит нас в том, что нас мало? А кто в этом виноват, кого надо обвинять? Меньше надо было дырок молодёжью затыкать, слать в Афганистан, Чечню, не надо было снижать олигархам налог до 13% и ниже. Каждый дорогой Мерседес, купленный заграничный клуб челси, разворованные 70% средств министерства образования, каждый отличник платник и не имеющий жилья студент, всё это привело к тому, что нас тут сейчас стоит 25, а не по 10000 в каждом лагере. Во сколько раз можно поднять стипендию в одном университете, если просто взять и поделить его цену на студентов? И опять на нас вся надежда, послать ручеёк затыкать последнюю дырищу на восточном фронте, пусть уж и двадцати пяти русских не останется, из Узбекских грузчиков ведь получатся лучшие учителя в университетах, чем из студентов. Поэтому им и платят сейчас больше, и в армию их не призывают, и в принципе у них обязанностей меньше.

   -Взвод налево. Шагом не многим вон к тому корпусу марш.

   И началось. Общую физическую подготовку за три дня не пройдёшь, и шагать толком не научишься, этому к счастью додумались и не учить. Все три дня были посвящены армейской дисциплине, порядку получения приказов и совершенствованию навыком обращения с АК74. Взвод видно решили формировать сразу, как нам объяснили пулемётный, каждому назначили его специальность, объяснили как действовать. Мне выдали пулемёт Калашникова, и я какое-то время учился собирать его и разбирать, также дали немного пострелять. Сложнее вышло с водителями, БМП в лагере не было, и им всё объясняли по учебникам, хорошо хоть у них были гражданские права. В общем свои обязанности за время подготовки мы уяснили не плохо.

   Что касается остальных курсантов, то только к седьмому января привезли ещё одну партию, сразу из двухсот человек. Как я понял, эти уже попали сюда не по своей воле, и командование приказало возиться с ними подольше. Они должны были обучаться по той же программе, что и мы, но уже неделю. К счастью нашему взводу пообщаться с ними так и не удалось.

   Утром восьмого января нас построили на плаце, погода была солнечной, на небе не было и облачка, командир зачитал боевой приказ.

   -Боевое соединение, укомплектованное добровольцами в вашем лице признано элитным, - по взводу прокатились смешки, - предполагается наличие высоких моральных ценностей у людей пришедших служить добровольно. В связи с этим, ваш взвод назначается министром обороны милицейским. Вы получите стандартное пулемётное вооружение, но ваша основная задача поддержание порядка на возвращённых территориях, пресекание мятежей в армейских подразделениях, и расследование случаев бандитизма военных. - потом командир печально добавил.- К несчастью первый же опыт войны на востоке, и наведения порядка на европейской части России показал, что не всегда наши военные поддерживают свою дисциплину на достаточно высоком уровне, особенно в ситуациях ослабления власти офицерского состава, например в зоне боёв с мятежниками, где наблюдается сильное падение организации в действиях армии. Поэтому, вас и назначили милицией, не подкачайте ребята.

   -Так точно.

   -Ваша задачей будет поддержание порядка на территории приграничной к Томску. Сейчас город окружён, большинство жителей его покинуло, но до сих пор не удаётся взять его под контроль. Численность наших войск недостаточна, враг многочисленен, а применение тяжёлой техники в городских условиях крайне затруднено, не в последнюю очередь по причине возможного нахождения в городе некоторого количества мирных жителей.

   Прямо с плаца, мы стали грузиться в грузовик, наше вооружение должно было встретить нас на месте. Часа четыре ехали в кузове, обсуждая, куда же нас угораздило попасть, некоторые спали. Я сидел и думал о всякое ерунде, например о том, что такая ситуация как сейчас в стране не допустима, и надо что-то менять, а то мы все ко дну пойдём, но с другой стороны как менять то?

   В самолёт мы грузились прямо с грузовика, большой транспортный ан-24. Здесь уже с нами грузили какие-то пулемёты, бочки с топливом и множество боеприпасов. Один из наших поинтересовался сколько лететь будем, ему сообщили, шесть часов. При этом никому не дали сходить в туалет, не покормили, просто почти сразу погрузили как самобегающий груз и всё. Так нас голодными, не отдохнувшими и отправили, хотя кормили в лагере всё же тоже не очень, такое есть не всегда хотелось даже на голодный желудок, но пища была свежей, просто дешёвой, много перловки гороха, различных каш, не слишком вкусное, но здоровое питание. А тут вообще не кормили, хотя четыре часа это конечно ещё не голод, но последний то раз кормили вчера вечером, а не четыре часа назад! И многие из нас обоснованно боялись, что в самолёте кормить не будут и подавно. Так в принципе и случилось, да ещё как назло в том секторе где мы летели очень плохо работала и лишь одна из десяти двенадцати необходимых лампочек. Так что пришлось лететь в почти полной темноте, и самое главное, через пару часов полёта, в салоне стало жутко холодно. Конечно, мы были в тёплых костюмах, но лететь шесть часов, при температуре минус десять приятного мало.

   -Я слышал в Томске сейчас жуткие морозы стоят, наши части как немцы под Москвой вымерзают.

   -Про вымерзание я не слышал, а что касается морозов, так всего минус тридцать, там и похолоднее бывает.

   -Эк, всего минус тридцать! При минус тридцати себе всё отморозишь, посидишь минут пятнадцать и кранты.

   -И с китайцами также, им тоже холодно, быстрее кампанию закончим.

   -Да они все в домах сидят, костры жгут.

   -Мы тоже, пригороды же заняты.

   -Не знаю, мне как-то, что там у них, а мне вот уже здесь холодно.

   -Сам вызвался.

   -Да знаю. Просто говорю, хреново дело, сидишь тут неподвижно, не размяться ничего, мёрзнешь себе.

   Все очень боялись, что нас собьют, говорили, что китайские диверсанты бегают по окрестностям со стингерами и ловят самолёты на посадке. Но нас пронесло, наверно хорошо, что в Томск мы прибыли в четыре утра, никто не видел и не ждал посадку. Когда створки открылись на итак уже основательно замёрзших, голодных людей обрушился просто собачий холод. Плюс ко всему, всё происходило в почти полной темноте, о свете видно никто вовремя не позаботился, хотя подозреваю, что и о нашем прилёте никто никого специально не предупреждал. Хитрость военных, они то знали какие системы радиоперехватов стоят на японских китайских рациях. Выгружать всё заставили нас же. С одной стороны все мы были в перчатках и ватных куртках, с другой всё же наши костюмы явно, были совершенно не приспособлены к тридцати градусному морозу. В них можно было нормально чувствовать себя в десять, но не в тридцать градусов. Да мы ещё до этого сильно замёрзли. Так что уже спустя пять минут я понял, что попал в ледяной ад. Хорошо хоть кто-то из командного состава сжалился и мы разгружались не до конца, а минут пятнадцать, потом пришла другая смена. Прозвучала команда:

   -Взвод 247 отставить разгрузку, за мной.

   И какой-то офицер провозил нас в тесные ещё не отогревшиеся казармы. Правда это уже было помещение, и температура в нём поддерживалась на уровне минус пяти, да такая толпа как мы должна была сама со временем надышать. Бельё нам не выдали, покормить после одиннадцати часового перелёта не покормили, просто сказали всем спать и всё.

   -Ладно, хоть не на снегу положили.

   -Реально, условия к чёрту.

   -Никто ничего себе не отморозил.

   Каким-то чудом никто не обморозился, наверно из-за того, что разгружались мы всего пятнадцать минут. Задержись на улице ещё минут на двадцать, и предположительная боеспособность подразделения сократилась бы вдвое. Что касается меня, то ужасно ломило ноги и руки пальцев, но за ночь я надеялся отогреться.

   Утром нам дали отоспаться, приказали выходить только ближе к двенадцати. Как всегда построили на плацу. Воздух был тих и спокоен, небо серое в тучах. Теперь я кой как отогрелся после ночи и уже так быстро не замерзал, но есть хотелось всё сильнее. Какой то офицер как всегда задался разъяснением наших обязанностей:

   -Слушай мою команду. Ваша часть поступает в распоряжение девяносто третьей дивизии. Оружие и техника будут выданы в пол первого, после получения всего необходимого вы немедленно направляетесь своим ходом в расположение дивизии.

   -А кормить будут?

   -Разговорчики, всем молчать, все вопросы по общпиту предъявлять в расположении дивизии. - в ответ на это мы подняли недовольный гул - Товарищи солдаты успокойтесь, ваше расположение находится на расстоянии десяти километров отсюда, если вы поторопитесь, то сможете пообедать уже часа через два. Здесь же в аэропорту нет специализированной столовой.

   Иными словами не было столовой для нас, зачем кому-то тратится, указ же по поводу кормёжки не поступал. А не быть столовой в принципе, в армейской части конечно не могло. Но куда деваться мы пошли получать своё снаряжение. Кстати, вопреки фильмам и байкам об армии, кривых пулемётов нам не выдавали. Техника и вооружение были старыми, но никем не использовались ранее, вероятно какой-то стратегический запас. Всё работало, и уже через час три машины БМП нашего пулемётного взвода шли куда-то на север к Томску. Командиром взвода был назначен какой-то офицер из местных, меня это мало пока ещё волновало, я то бы пулемётчиком в третьей машине. Спустя минут тридцать пути, вдоль дороги появились различные строения, я понял мы въезжаем в Томск. Всё вокруг было основательно разрушено, похоже тут поработала тяжёлая артиллерия и авиация. Несколько раз мы огибали сгоревшие БМП и тяжёлые грузовики. Встречалось, на дороге валялись трупы наших, очень давило на психику. Скорость передвижения резко замедлилась, под снегом начались какие-то невидимые ямы. Машины в принципе их довольно легко преодолевали, но теперь пришлось ехать медленно. Примерно через час пути мы прибыли в штаб дивизии. Мы довольно долго сидели в своей машине, ждали приказа, когда нас расквартируют и накормят. Спустя минут пятнадцать ожидания, к нам подъехал блок горячей кухни, и прямо на улице начали кормить. Мой помощник Сергей заметил, что могли бы покормить где-нибудь в помещении, другим тоже не понравилось есть на улице. Действительно, в такую погоду каша к тарелке примерзала. Подбежал какой-то солдат:

   -Вы что кретины очумели здесь так стоять, а ну живо в БМП, щас шмальнут кого-нибудь из окна и дело с концом.

   -А что стреляют?

   -Ещё бы, постоянно из-за развалин только так, вам ещё повезло, что сейчас никто не сидит. А то вчера всё утро стреляли, только кто высунется, сразу очередь, и не понятно откуда, троих наших положили твари.

   От такого заявления стало как-то не по себе, все тут же стали озираться по сторонам и попрятались по своим местам. Я полез на своё место пулемётчика, сзади донеслось:

   -А если они нас например из РПГ-7В?

   -Да у них гранатомётов нет почти, только стрелковое...

   Тем не менее я твёрдо решил, лишний раз из машины лучше не выходить. Действительно, если вокруг бегает полно плохо вооружённых китайцев меня запросто могут снять из-за очередной кучи с мусором, а пока в машине, вроде в безопасности. Жизнь наверное всё же дороже возможности погулять. Спустя пятнадцать минут вернулся командир приказал отвести машины к ближайшему остову одного из зданий метрах в десяти и ждать распоряжений.

   Делать было нечего сидели прямо в машинах, грелись из печки постепенно прожигая запас солярки. Играли в неизвестно как добытые кем-то карты. Восемь человек в одной БМП, как шпроты в консервной банке. По идее БМП машина максимум на четверых, обычно половина отделения сидит сверху на броне, но не оставлять же товарищей на уличном тридцати пяти градусном морозе. А в машине где-то ноль. Если одеться потеплей можно обойтись и без помещения. И вообще, как я заметил, Томск край холодный, все постройки разрушены, здесь наверно не найдёшь сейчас и на десять километров вокруг ни одного по настоящему тёплого помещения, разве что комнатки генштаба. Здесь же даже землянку не выкопаешь, везде сплошная вечная мерзлота, нагреешь в такой комнате воздух выше ноля, будет болото. А построить на скорую руку что-то, способное выдержать тридцати градусный мороз, как же местные жители, ума не приложу, куда делось всё население города?

   Ночь прошла просто отвратительно. Во первых меня о сих пор мучал голод, походная кухня покормила нас кой как, во вторых я жутко замёрз пока отходил, в третьих это просто не выносимо, когда вот так всё время на ходу, в одежде и постоянный мороз, чувствую уже порядком начинаю уставать. Утром наш командир получил приказ наступать в составе батальона, я слышал как кто-то пытался возмущаться, мы де милицейский взвод. На что руководивший нашим взводом майор, резонно заметил, что если кому-то что-то не нравится ставка рядом, пусть идёт и доказывает это генералу. Но по моему всё правильно, милиция Томску сейчас не нужна. Здесь такие условия что и следить не за кем, никто не дезертирует, не дойдёт пешком и не доедет до дома на БМП по тридцати градусному морозу. И грабить здесь тоже никто не осмелится, во первых нечего, артиллерия и авиация проработали это место на славу. Первое время казалось же, что китайцы повсюду, погорячились, вот теперь вокруг одни руины. Во вторых никто не станет отходить от своей части, и даже просто не захочет вылизать из танка, БТР, или БМП, а то вокруг постреливают, правда как я уже заметил редко. Части нашего взвода приказали идти пешими, мы же не торопясь поехали к северу, потом минут через десять пути встали и стали ждать. Что касается меня, даже не представляю, как те, что стояли на улице, простояли на морозе целый час. Хорошо, что как пулемётчик я сидел внутри.

   Часам к девяти началось, где-то дальше по дороге, на которой стояли наши БМП, причём довольно недалеко, но вне зоны нашей видимости затрещали очереди. Как и было запланировано, командир повёл редкой цепью четырнадцать человек в атаку. Мы вдевятером, оставшиеся в машинах просто сидели и ждали, оставить технику без охраны было нельзя, а дальше начинались такие завалы из кирпичей, что проехать не было никакой возможности. Стреляли довольно долго, но редко, причём звуки стрельбы всё удалялись, ни одного китайца за всё время я так ещё и не видел, хотя думаю, просто мне повезло. Если бы я был не пулемётчиком, а каким-нибудь помощником пулемётчика, санитаром или снайпером, бегал бы сейчас наравне со всеми, стрелялся бы с китайцами из АК74. Около трёх пополудни, когда мы уже основательно заскучали, пришла радиограмма из штаба перебазироваться. Мы развернули машины и вернулись к штабу, благо до него было совсем рукой подать. Бронетехника в таких условиях как здесь, штука вообще бесполезная, проехать то мы никуда не можем, зато уже почти пол бака за два дня потратили на обогрев. С другой стороны БМП, как бы маленькая подвижная безопасная комната, куда можно залезть и погреться, больше негде.

   Ушедших тогда в атаку мы больше не видели, но на следующий день командование объявило о полном уничтожении противника на территории Томска, и начало вывод войск. Не знаю, возможно это даже было правдой, особых запасов дров и припасов у узкоглазых не было, выживать в тридцати градусный мороз их навряд ли кто учил. Думаю к девятому числу, когда мы тут появились, они и так сами почти все перемёрзли насмерть, а нашим солдатам оставалось только добить остатки. Потому и постреливали во время боя редко. Утром одиннадцатого я уже сидел в трюме самолёта летящего в Абакан. Там планировалось создать мощную наступательную группировку для начала наступленья на восток. Лететь было как всегда холодно, только в этот раз перелёт должен был занять не больше часа.

   Я сидел и играл со всеми в карты, когда самолёт вдруг неожиданно завалился на бок, удержаться мне не удалось и я грохнулся на левый борт, потом самолёт мотнуло в другую сторону, но в этот раз я уже удержался. К счастью тросы крепления ящиков выдержали и не лопнули. Я не на шутку испугался, остальные так же начали матерится, и орать 'что творится'. За бортом раздались еле различимые за гулом двигателей выстрелы, надеюсь стреляли не по нам. Сильнейшая тряска продолжалась ещё минут десять, в течении которой я уже ни раз распрощался со свой жизнью, но потом полёт вроде выровнялся, и мы пошли на посадку.

   Когда открылся трюм, многие вылетели из него бледные как сама смерть. В Абаканском аэропорту светило солнышко и было не так холодно, многие захотели вырваться из самолёта. Недалеко от нас матерился пилот.

   -Что случилось то? Почему нас так мотало?

   -Китайские истребители пытались сбить транспорт.

   -Какие, откуда, что за чёрт?

   -Да говорят древние какие-то, их на радарах вовремя засекли, но перехватить еле успели, бой вели уже около вашего транспорта. Выслали на перехват пару миг-25, сбили обоих только так, зря узкоглазые два самолёта потеряли. А вот если б сбили б ваш транспорт, вот жопа была б. Кстати поэтому вы дрова и мотались из стороны в сторону, чтобы уйти с их линии огня.

   -Да откуда у китайцев здесь истребители, отсюда до Китая тысячи три километров и потом, мы же с ними не воюем.

   К нашей толпе подошёл какой-то пилот, видно ему тоже хотелось поговорить об этом, может прихвастнуть чем-то:

   -Это не китайская армия, дальневосточники, китайцы им свои старенькие j-6, j-7 поставили, Китай же признал дальневосточную республику, теперь, наплевав на Европу ей всё поставляет.

   -Ладно, хоть официально с нами не воюет.

   -По сути те же китайские солдаты и воюют, едут через границу, технику поставляют, и никто ничего сделать не может, орёт Америка, трещит запад, но ядерную войну же с Китаем не начнёшь. Европа может разве что, также усиливать Россию.

   -Похоже, мы превращаемся в горячую точку.

   -Печально.

   -И Китай от наших ресурсов никогда не откажется, слишком большой кусок достался. И Европа нам не из благочестивых побуждений помогает, просто хочет себе наш газ, а не Китаю забрать. Твари они все. И ничего не поделаешь уже, мы же один из важнейших мировых источников сырья.

   -Вообще, не нужно было СССР разваливать, да плохо нам жилось, но хоть было бы будущее.

   -Нет, СССР тоже нафиг был не нужен.

   -А у меня дед...

   -Союз был государством на себя, он уже сгнил на корню, Россия должна быть великой, но не так. Просто сразу надо было как все идти, а не по уникальному пути.

   -Дерьмократ блин.

   -Россия не все, и как все ей не пройти, ни у одного западного государства нет такой границы, стольких соседей.

   -С географией нашей стране в натуре не повезло, мы ещё в школе проходили, нам чтоб уцелеть, надо выше всех прыгнуть.

   -А ну политики, строится всем, живо! Товарищ младший лейтенант, к технику.

   Никто и не заметил, как сзади подошёл какой-то офицер, но рявкнул он так, что все тут же напрочь забыли о том, как и что должно быть в России и решили ограничиться выбором собственного места в строю.

   -Слушай мою команду. Вещи к разгрузке, языками зря не чесать, там на восточном фронте каждый снаряд, литр керосина нужен, и как можно быстрее. Приступать.

   Мы тут же забегали взад вперёд, каждый нашёл себе дело, лишь бы не попасться под горячую руку. Потом отправились в какой то зал ожидания, и уже спустя пару часов на везли куда-то на грузовиках.

   В последствии я попал на тот фронт, который наступал вдоль транссибирской магистрали. Боевые действия мы вели вяло, да противник и не сопротивлялся почти. А зачем? Транссибирская магистраль длинная, узкая, наступали мы стабильно, но максимум по пол километра в день. В некоторые дни и ста метров не делали. Леса, мороз, холмы, глубокий и очень глубокий снег, и снова леса и жуткий тридцати сорока градусный мороз. Поломки машин, глохнущие двигатели. Китайская группировка толпилась в нескольких десятках километрах от нашей, не давала идти лесами и болотами. Быстрее всего получалось вдоль вала железной дороги, но и его китайцы постоянно срывали и минировали. И вообще, простейшая арифметика показывала, что такими темпами мы доберёмся до Иркутска дней так, тысяч через пять, лет через пятнадцать. Даже регулярные обстрелы китайской группировки реактивной артиллерией и авиацией успеха не приносили, слишком уж сильно она была рассредоточена. Зато пара неожиданных суицидных вылета китайских самолётов унесла тысячи жизней. Никто и не ожидал от них такой наглости, войска стояли плотно, как на параде. Десять тяжёлых авиабомб, и... Хорошо, что я тогда был в стороне. И кстати самолёты были именно китайскими, и теперь уже не старьё какое-нибудь, а новейшие. Но смысл, мы учли ошибки, и два су-34 в небе, или одна установка с-300 наготове, и целые эскадрильи уже больше и не пытались приблизится к зоне наступленья нашей армии ближе, чем на триста километров.

   Спустя пару недель боевых действий началась хроническая нехватка топлива и артиллерийских боеприпасов, хорошо хоть от голода мы не страдали. А вот с топливом были реальные проблемы, раньше мы его жгли в печах, для обогрева машин, расход превышал все допустимые расчёты командования, и теперь его резервы видно подходили к концу. На движение колон ещё хватало, а вот люди начали хронически замерзать. Да и так мёрзли, обморожения были хроническими, мне ещё очень везло, я то всё время был в БМП. Но в начале как было, постоял на улице, помёрз, и в более менее тёплую, аля ноль градусов машину. Теперь же холодно было везде, внутри и снаружи, от сорока градусов не спасали никакие ватники, и огонь жечь также было не возможно, везде сплошные сугробы. К концу января наступленье заглохло окончательно. А ведь мы были единственным направлением, которое реально куда-то наступало по земле, остальные что. По тайге на машинах не по наступаешь. Местами высадили несколько десантов, по три даже четыре тысячи человек, и что. Ни техники, ни помощи, их либо уничтожили, либо сидели эти десанты сиднем, кого-то ждали, китайцев то пруд пруди, наша авиация постоянное прикрытие над теми районами обеспечить не может. Улетят наши сушки, прилетит звено китайских j8, и вот уже летят в наш десант кассетные бомбы. Танков у дальневосточной республики, похоже, уже было не меньше, чем у нас. Так что десанты они давили за милую душу, оставалось только как мы, честно наступать своим ходом по земле, заранее предотвращая посредством тяжёлых орудий и реактивной артиллерии любые попытки противника дать организованный отпор.

   Вообще, многие из наших чертовски устали, из всех немного отъелся после Томска только я. Только теперь стал понимать, как хорошо быть пулемётчиком радистом в пулемётном взводе. Инженеры и сапёры день и ночь колымят на передовой, механик и водитель, каждый день по три часа копаются на морозе в моторе, решают проблему как бы завести эту дрянь и обеспечить работу печки. Те у кого нет места в машине также гребутся на морозе, а я сижу себе за пулемётом, дежурю. Иногда ещё меня просят перелезть к пульту, завести, но покидать тепло и уют родной бронемашины для этого не требуется, только нужду справлять морозно. Никто ко мне не придирается, я же ветеран из под Томска, у меня теперь даже орден святого Георгия есть, у нас ведь взвод попал в засаду, шестьдесят процентов вырезали. Знал бы кто подробности нашего полу дневного сидения. Но зачем уточнять, кроме нас девятерых их никто и не знает, совесть у меня чиста, приказов я не нарушал, кто же виноват, что я пол дня наступленья просто просидел в БМП, в километре от штаба? И орден меня уже здесь догнал, на великой русской транссибирской магистрали, не писать же сейчас просьбу в Москву, чтобы меня 'Николая Станкова' его лишили. Да и вообще, в тех жутких условиях в которых мы находились не было и не могло быть ни свинства, ни дедовщины, тут каждый был матёрым воякой, либо трупом, либо героем.

   Меж тем, по радио доходили тревожные слухи об осложнениях на русско-грузинской границе, новых столкновениях в Чечне. Не виданном разгуле преступности в самой стране. Тотальном срыве военного призыва, массовым дезертирствам из немногочисленных тренировочных лагерей. Мне было даже как-то смешно и грустно, когда я первый раз услышал об этом, невольно даже пришла в голову мысль о последнем ручейке нашей молодёжи, не способной уже заткнуть очередную дырку наших политиков. Призвали последний русский взвод из двадцати пяти человек в Саратове, Самаре, в каждом городе по последнему взводу, самому последнему, и они пришли добровольно, сами, только потому, что на то, что кто-то из нас назвал нашей землёй, нашей ли? кто-то напал, и некому её защитить. И погрузили их в холодные, не отапливаемые трюмы самолётов, и отправили под Томск, Абакан, в ледяные поля битвы за Сибирь, и погибли они в китайских засадах, инженерных частях, погибли все те, кто сражался, а не пил пиво у себя дома. А теперь кто-то ещё удивляется, почему не идут воевать за Россию наркоманы, игроманы, классные парни с дискотек, авторитеты, зэки и бандиты, узбеки, чеченские и грузинские криминальные диаспоры, и все те, кто почему-то не идёт в военкомат. Было выгодно, въезжали китайские гастарбайтеры, было выгодно въезжали граждане СССР с юга, было выгодно, вводили платное образование, было выгодно, открывали ночные клубы, было не выгодно, перестали платить стипендию студентам, хотелось девушкам гулять с крутыми парнями, они гуляли, стали модны ночные клубы в них ходили. Мерседес парня стал весомее оценки отлично по термодинамике, а девушка предпочла распущенного сына мафиози спокойному и доброму Инженеру, что ж... Теперь, даже Украина требовала какие-то кусочки причерноморского побережья, и уступили президент и гос дума. Можно только сожалеть об обидном выходе из союза Белоруссии, недовольстве снижением поставок энергоносителей на западный рынок. Хотя по моему, да и по мнению многих других наших сограждан, в таких условиях как сейчас, всего десяти процентное снижение поставок это ещё удача. Хотя с другой стороны, баррель нефти теперь уже стоил не шестьдесят пять долларов, как месяц назад, а все девяносто, и по мнению запада это было верхом возможного, грозило тотальным дефицитом бюджета и вовсе не было заложено в экономическую программу на две тысячи седьмой год. В общем единственное сословие, которое от всего этого очередной раз сорвало дикую прибыль, это наши горячо любимые совсем не многочисленные олигархи, которым со времён отмены экспортного налога идёт процентов девяносто всей наличности от продажи нашей страны. В общем ситуация в стране всё ухудшалась, а мы передовики фронта, в первую очередь ощущали это на себе в виде тотального дефицита всего необходимого для наступления. Долго так продолжаться не могло, даже я стал задаваться вопросом, а что будет когда кончится последний снаряд, литр керосина, когда в ответ на очередной налёт китайской авиации уже не найдётся ракеты С-300. Тем более, что последнюю неделю, поставки всего прекратились вовсе.

   Пятого февраля пришло сообщение о подписании с Китаем мирного договора. Большинство военных это привело в настоящее бешенство. Как бы нам не было плохо, как бы не трещали тыл, но никогда ещё Россия, не заключала мир с противником, потеряв тридцать процентов территории. Ну положа руку на сердце, заключала конечно, в 1918ом например. Но кто в этом признается? С другой стороны, тогда мы не могли воевать, немцы наступали, а сейчас? Да плохо, голодно, но это же вшивая китайская армия, мы её давим на восток день за днём, у них нет шансов. Как не обидно, но мир был заключен, заключен не нами, заключен Европой и Китаем, олигархами и всеми кто пёкся о мировой экономической стабильности. Никому не было дела до мнения народа сырьевого придатка, до его желания и способности воевать до конца. Поставки энергоносителей должны быть стабильны, войны не допустимы. Запад решил, президент и главнокомандующий подписали, наверняка так трещала пресса и весь народ, хотя если подумать не всё так просто. Наверняка решение было не лёгким, и было сделано исходя из анализа ситуации в России и Китае. На самом деле не думаю, что мы смогли бы наступать и далее. Китай то мог поддерживать такой темп сколь угодно долго, посылать новые и новые десятки тысяч добровольцев, да какие десятки, миллионы, и никаких сверх нагрузок при этом не испытывал бы, а вот наша полу развалившаяся экономика навряд ли бы смогла. На самом деле не все не популярные решения правительства являются следствием его предательства, тут мы даже вовремя и удачно договор заключили, иначе бы могли и всю Сибирь потерять. Просто, правительство у нас не слишком могучее и хорошо организованное, делает всё что может, но может не много. Плавает от компромисса к компромиссу, чтобы и все олигархи за границу не откочевали, и народ с голодухи не умер и вроде как не совсем мы развалились.

   Вплоть до седьмого мы совершали 300 километровый марш бросок на восток. Хорошо хоть на восток, наш президент видно как-то извернулся и выторговал территорию, а то могли бы и на запад. Китайские соединения больше не минировали дороги, мы стремительно следовали за ними, пока не вышли на линию новой восточной границы нашего государства. Здесь уже мне пришлось основательно погнуть свою спину на подготовке новых укреплений и блиндажей границы. За то я мог каждый вечер радостно слушать радио о том, что спадает напряжённость на южных границах, и вроде бы стабилизируется внутренняя обстановка в стране. Откровенно говоря, к концу января я уже начал бояться как бы не развалилось на части наше государство. Но теперь видно кризис мы пережили, надеюсь правительство учтёт ошибки прошлого, может быть скоро отменят военное положение и меня вернут на гражданку? Труд день ото дня становился всё ударнее и ударнее, самое интересное, за что все трудились, никто ведь не платил, и вроде бы угроза гибели государства отошла куда-то далеко. Правительство ежедневно рапортовало о восстановлении линий энерго и водоснабжения, уровня жизни и обеспечения населения. Даже карточную систему отменили. Можно сказать, кризис был преодолён, теперь можно было и подумать о том, как бы насолить Китаю ещё, а то международных экономических санкция явно было мало. Тем более наше правительство видно искренне верило, что дальний восток на всё же вернут, просто из-за того, что за это яро выступал весь западный мир. Воевать с Китаем за него конечно никто кроме нас не собирался, но такое и не прощается. Наконец, двенадцатого нашу часть отозвали в Москву, запахло скорой демобилизацией.