Самое сильное чувство, которое давило на нас — это тоска по Родине, близким. Помню, зашёл как-то в первые недели в Кабуле к земляку, а у него на стене висит карта Афганистана, на ней сверху по территории СССР надпись крупными красными буквами «Родина». Я так растрогался, что готов был расплакаться. На втором году службы так надоел непривычный афганский ландшафт, что я, сидя в БТРе, по дороге в Чарикар «увидел» что-то вроде миража: родную белорусскую равнину с сочной зелёной растительностью, широкой рекой. Увидел это изумительно чётко, реально. Хорошо помню, что я при этом не спал, не дремал, кажется, даже глаза не закрывал, не могу объяснить, как произошло такое видение.

Сохранились у меня трогательные стихи о Родине, написанные в первые недели пребывания в ДРА кем-то из моих коллег:

За чужим горизонтом вдали, за хребтами заснеженных гор Я оставил кусочек земли с васильковою синью озёр. Ты, Россия, сейчас далеко, между нами ущелья врага. До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага.

В другом самодеятельном произведении были такие слова: «Пускай пешком и даже без патронов, но я в Союз бы с радостью ушёл…»

Пребывание в чуждой непривычной среде, ностальгические чувства, экстремальная обстановка, отсутствие родных и близких, бытовая неустроенность дают сильный толчок отношениям землячества. Все и везде ищут земляков. С земляком можно отвести душу в разговорах о родных местах, общих знакомых, от земляка можно получить помощь в решении каких-либо бытовых вопросов, через него, если едет на Родину, можно передать письмо или сувенир родным.

Я с благодарностью вспоминаю земляческую поддержку и внимание, оказанные мне на чужой земле Иваном Васильевичем и Галиной Романовной Горошко, работавшими в Кабуле в советническом аппарате по торговым делам, полковником авиации Райкевичем Юрием Алексеевичем, врачом Юрчик Марией Федоровной, сотрудниками системы МВД Баркуном Валерием Васильевичем, Ващуком Владимиром Петровичем. Помню наши короткие встречи в Кабуле с сотрудниками белорусской милиции Иваном Аврамовичем Тихоновым, Александром Васильевичем Шпаком и другими.

Участвуя в войсковых операциях, я не раз наблюдал на кабинах автомашин воинских колонн аккуратные таблички «Волгоград», «Кременчуг», «Донецк», «Белоруссия», «Новосибирск» и т. д. Смысл этих табличек: ищу земляков. Помню, с какой радостью я встретил в одной из таких колонн в Панджшерском ущелье молодого солдата Володю Полякова из родного мне Борисова. По сей день чувствую свою вину перед ним — обещал, будучи в отпуске, навестить его родителей, но, к сожалению, не смог выполнить это обещание. Оказался у меня земляк и в Баграме — водитель в советнической группе КГБ, солдат-пограничник срочной службы Сергей Давыдов. Видя его честность, прилежание в службе, образцовое поведение, я посоветовал ему после демобилизации поступить в милицию, что он и сделал. Окончив школу МВД, он служил в милиции в Витебске, теперь на пенсии.

Должен заметить, что наиболее сильные земляческие связи были у жителей азиатских республик; русские, украинцы, белорусы были в этом плане, к сожалению, гораздо менее активны.

В трудные «афганские» годы помогали мне не только земляки, находившиеся в ДРА. Большую моральную поддержку письмами, открытками я получал от многих товарищей по совместной службе в милиции, однокурсников по университету, знакомых, за что им искренне благодарен.