— Я очень надеюсь, что Катарина и Тэсса почувствуют себя у нас, как дома. Они — наша последняя надежда, — Лидия спрятала лицо в ладонях. Она была выжата, как лимон. Эти три дня, прошедшие с момента ухода Елены, стали испытанием для всей команды «Феерии».

Но всё же цирковые смогли отвлечься хотя бы немного. Всё потому, что сегодня у Алека день рождения и все три дня прошли в подготовке.

Лидия знала, что сегодня у её жениха праздник, и она не должна была вставать ещё раньше, чем обычно, чтобы прийти на манеж, но просто не смогла сдержаться. Эти тренировки дарили ей необходимые эмоции, заряд энергии и веру в то, что она сможет преодолеть себя. Тренировки и тот, кто ждал её здесь каждое утро.

— А не ты ли всегда говорила, что в конечном итоге всё будет хорошо? — он ободряюще улыбнулся.

— Просто в последнее время сложно в это верить.

— Дело только в приближающемся выступлении? Или здесь постарался кое-кто ещё? Например, Алек?

Лидия вздрогнула и подняла голову. И почему он так проницателен?

Она знала, что не должна обсуждать это ещё с кем-либо.

— У Алека сложный период в жизни.

Главное — пожать плечами, как можно безразличнее, а потом встать с бортика манежа и пойти к канату, чтобы продолжать тренировку.

Лидия не заметила странного, какого-то даже сочувствующего взгляда, который буквально прожег её насквозь.

* * *

Настойчивый звук будильника выдернул Алека из приятного сна.

Он с протяжным стоном выключил противно пищащий аппарат и перевернулся на спину. Попытки открыть глаза не увенчались успехом.

«Хей, тебе сегодня двадцать пять, а ты даже сон победить не можешь».

Он не ждал свой день рождения. В такое время, когда судьба цирка висела на волоске, последнее, о чём хотелось думать — это какие-то праздники. Он даже отмечать не собирался.

Алек всё же сумел открыть глаза и сонно поморгал, а потом понял, что его насторожило — в комнате было тихо. То есть очень тихо. Ни размеренного дыхания рядом, ни шума воды из душа, ничего.

Откинув одеяло, Алек потянулся. Принять душ, одеться, заправить кровать, поправить вечно не желавшую лежать челку: всё это заняло около двадцати минут, а Лидия так и не появилась.

Алек выглянул в коридор, но там не было ни души. Ни полусонных цирковых, ни вечно бодрого Саймона, который был жаворонком и просыпался полным сил даже в шесть утра. Из соседних комнат не доносилось ни звука.

Он прошёл по длинному коридору, заглянул в холл, затем в кабинет Мариз, и так никого и не встретил. Опустевший особняк «Феерии» невольно навевал грустные мысли. Ничего не понимая, Алек спустился на первый этаж и направился в столовую.

Раз уж холл с плазмой и приставкой на втором этаже оказался пустым, искать всех нужно только там.

Придя к такому выводу, Алек дёрнул за ручку двери на себя и вошёл. Полуосвещённая в это время столовая тоже не вязалась с привычным порядком вещей.

И уж тем более с ним не вязалась зазвучавшая тихим колокольчиком плавная мелодия.

Из двери, ведущей на кухню, медленно вышли Тайбериус и Ливия в сопровождении остальных танцовщиц, облачённых в полупрозрачные длинные платья. В руках они держали свечи, маленькими светлячками освещающие помещение.

Алек удивлённо застыл, наблюдая за разворачивающимся перед ним танцем. Морин, Лейла и Амабель закружились в центре столовой, огоньки на их свечках заколыхались и готовы были вот-вот погаснуть, но каким-то образом продолжали гореть. Лили и Ливия при помощи Тайбериуса забрались на стулья и подняли свечи над головами, а сам Тайбериус подошёл к Алеку и протянул ему свой огонек. Он взял в ладони предложенную свечу.

— С днём рождения.

Музыка заиграла громче, и Тай вернулся к танцовщицам. Танец стал более явным.

Алек не знал, что и думать. Все мысли разбежались по сознанию в разные стороны, без возможности ухватить хотя бы одну из них. Всё, на что хватало сил и возможностей — смотреть и восхищаться красотой, которую подготовили специально для него. Свеча грела, почти обжигала, но это не доставляло дискомфорта.

В воздухе замер последний музыкальный аккорд, и Ливия поставила свою свечу на стол, вслед за ней это сделали и остальные девушки. А потом разбежались по двум сторонам и замерли у стен, как статуи.

Музыка сменилась на резкий и громкий бит, и из кухни вышла Изабель в кожаном чёрном топе и такой же юбке. В левой ладони она сжимала рукоять хлыста. Громкий такт, взмах рукой, и первый огонёк свечи погас. Движение резкое и отточенное, плеть взлетела в воздух и ударила почти незримо, так, что был слышен только громкий звук. При этом сами свечи оставались на месте.

Когда единственным источником света в столовой осталась свечка в руках Алека, Иззи подбежала к нему и чмокнула в щёку:

— С днём рождения, братик.

А потом задула и этот маленький огонёк.

Но темнота окружала совсем недолго — буквально через мгновение из кухни полился яркий свет, и оттуда вышли Рафаэль, Рагнор и Магнус. Рафаэль держал в руках две зажжённые пои, Рагнор прижимал к груди Мистера Грея, а Магнус… Магнус закутался в свой плащ для выступлений, а его глаза с кошачьими линзами мерцали в свете огня. Алек заворожено следил за тем, как он улыбнулся, взмахнул рукой, и в тот же момент из рукава плаща вылетел голубь. Маленькая птица с белым оперением сделала круг в воздухе, а потом опустилась Алеку на плечо.

Впрочем, он почти не обратил на это внимания, потому что жёлтые глаза с вертикальными зрачками, которые смотрели прямо на него, полностью завладели им.

— С днём рождения, Алек, — Рафаэль взял обе пои в левую руку, а правой похлопал его по плечу.

— С днём рождения, — Рагнор подошёл с другой стороны и позволил Мистеру Грею ткнуться шершавым носом Алеку в плечо.

— С днём рождения, Александр, — Магнус встал ближе, чем его друзья, но совершенно не обратил внимания на то, что нарушил все возможные законы о личном пространстве. Обе его ладони скользнули по бокам Алека. Он улыбнулся.

Улыбнулся и этим заставил забыть, как правильно дышать.

Наклониться вперёд, сократить расстояние… Голубь перелетел на плечо Магнуса, и тот отстранился, хитро прищурившись.

Алек проклял всё на свете.

— Спасибо, — пробормотал он пересохшими губами.

Магнус, Рагнор и Рафаэль отошли и остановились рядом с Изабель, а музыка вновь сменилась, и из кухни выбежали Кирк, Мэтт и Эрик. Они использовали столы, как трамплины, буквально летали по воздуху, но Алек не мог сосредоточиться ни на одном трюке. Все его мысли и чувства вернулись на несколько секунд назад. В тот момент, где Магнус стоял слишком близко.

— С днём рождения, друг, — улыбнулся Кирк.

— С днём рождения, Алек, — маленькая Кэсси сидела на руках у Ходжа и весело улыбалась.

— С днём рождения, — прошамкал старик Боб беззубым ртом.

— С днём рождения, — Майя, Джордан и Себастьян одновременно обняли его.

— С днём рождения, — Дэвид с работниками цирка по-отечески похлопали его по спине.

— С днём рождения, брат, — Джейс протянул Алеку яблоко, нанизанное на нож. Яблоко, которое ещё недавно стояло на голове Клэри.

— С днём рождения, — Саймон, облачённый в клоунский костюм, и Ребекка с руками, заляпанными гримом.

— С днём рождения, — Лидия поцеловала его в краешек губ.

— С днём рождения, — Макс смотрел с таким восхищением, что сразу становилось ясно, кого он считал своим кумиром.

Алек не знал, какое чувство в нём преобладало — восхищение, удивление или желание развернуться и убежать. Единственное, на что его хватало — это иногда кивать головой и шептать «спасибо» голосом, который подвёл в самый нужный момент.

Внезапно к свету от горящих пой Рафаэля добавился ещё один. Точнее, двадцать пять.

Из дверей, ведущих на кухню, показался край большого праздничного торта. Его везли сразу четыре человека — Мариз, Джослин, Люк и Элейн. Они остановились в метре от Алека.

— Родной, — Мариз нежно улыбнулась. — Ты — движение нашего цирка, ты — его сердце. Ты — будущее. Каждый из этих людей доверил бы тебе даже свою жизнь, и я очень горжусь тем мужчиной, в которого превращается мой маленький Алек. Я хочу, чтобы ты загадал своё самое заветное желание и задул свечи.

Широкие улыбки, счастливые лица, одни кошачьи глаза… Его семья и его дом.

Конечно же, он знал, что загадает. Впервые за двадцать пять лет он задувал свечи так, как будто от этого зависела его жизнь.

* * *

Чувство дежавю было настолько сильным, что оно не просто «мелькало где-то на уровне подсознания» Алека, а расправило крылья, ноги, руки и начало танцевать канкан прямо в темноте под закрытыми веками.

Музыка била по ушам.

Магнус танцевал.

Алек пил.

Тело горело, каждая мышца под кожей внезапно стала ощутимой и до невозможного ненужной. Плечо Лидии, на котором лежала его рука, казалось неправильным. Взгляд снова зацепился за фигуру, двигающуюся в центре танцпола.

На самом деле Алек не хотел идти в клуб, но Изабель настояла. Она считала, что день рождения, а уж тем более почти юбилей, — самый резонный повод, чтобы нарушить сухой закон «Феерии» и позволить себе расслабиться. Поэтому один из крупнейших развлекательных заведений Нью-Йорка — тот, в который их большую компанию пустили, — атаковали цирковые.

На танцполе было не протолкнуться. Танцовщицы, акробаты, униформисты веселились вместе, Магнус, Рафаэль, Рагнор и Изабель чуть в стороне от них, Клэри и Джейс наплевали на быструю музыку и медленно покачивались из стороны в сторону в центре бушующего хаоса.

Лидия, расслабленно привалившись к плечу Алека, выводила какие-то узоры на тыльной стороне его ладони и улыбалась своим мыслям. Алек изредка наклонялся к ней, оставлял на макушке лёгкие поцелуи и вдыхал приятный аромат шампуня. Так уж сложилось, что они оба не относились к любителям дрыганий под музыку.

Кажется, пытаться не смотреть и не сгорать от ревности, когда рядом сидит твоя невеста — это верх безумства.

Магнус громко смеялся, призывно двигал бёдрами, и создавалось такое ощущение, что он растворился в музыке. Он не танцевал. Он творил танец так же, как творил свою магию. Этому не было объяснений и аналогов. Его грация была одной на миллион.

Алек одним глотком осушил стакан, который держал в руках — уже второй коктейль, и готов был пойти за третьим, ведь это помогало отвлечься хотя бы на несколько мгновений. На танцполе Магнус наплевал на все правила приличия. Его тело плавно извивалось, резко подавалось в разные стороны, вновь сменяя ритм. Это околдовывало.

— Ну что, не жалеешь, что пошёл? — голос Лидии проник в сознание, и Алеку пришлось вернуться в реальность.

— Нет, конечно. Им весело, — он кивнул в сторону танцпола. — А это самое главное.

Лидия внимательно посмотрела ему в глаза.

— У тебя случайно так из головы не вылетело, что это твой праздник, и весело должно быть тебе?

Алек улыбнулся.

Ему было весело, разве не видно? Так весело, что он сделал знак бармену, чтобы тот повторил его заказ. Так весело, что нежное прикосновение невесты обожгло, словно пламя.

— Я давно так хорошо не проводил время, — голос не дрогнул, отлично.

— Да, и ты так пожираешь глазами танцпол, потому что тебе нравится сидеть на диване.

— Ты меня разгадала, Лидс, я просто безумно хочу потанцевать, — Алек скептично приподнял бровь и сложил руки на груди.

— Думаю, именно этого ты и хочешь, — она хитро прищурилась и, встав с диванчика, потянула Алека на себя. — Пойдём.

В громкой музыке все его попытки возразить остались неуслышанными, и пришлось последовать за Лидией. Она утянула его прямо к Джейсу и Клэри, обняла и начала медленно покачиваться.

И наплевать, что музыка звучала быстрая.

Джейс улыбнулся ему и снова переключил всё внимание на Клэри. Ладошки Лидии взлетели ему на плечи, Алек прижал её к себе и постарался отрешиться от всего вокруг. Наклонил голову и коснулся щекой светлой макушки. Приятно. Знакомо. Хорошо.

Не достаточно.

Он танцевал с лучшей подругой, а не с любимым человеком.

Было дерьмово.

Он сам себя загнал в глубокую дыру, из которой уже не выбраться.

Музыка закончилась под громкие крики толпы, но Алек не спешил отрываться от Лидии. Она не возражала. Уютно устроила голову у него на груди и закрыла глаза.

— Сегодня у нас в клубе действительно жарко, — диджей взял микрофон в руки под улюлюканье толпы. — Жарче, чем на раскалённой сковороде. Кажется, нам надо разбавить этот огонь, пока пол не превратился в лаву. На смену зажигающим кровь ремиксам приходит завораживающий голос нашей Алины. Приготовьте свои тела для медленного танца.

Над танцполом пронёсся предвкушающий вздох. Кажется, постоянные клиенты любили эту Алину.

Алек не отрывался от Лидии, ни когда диджей закончил свою речь, ни когда на несколько мгновений воцарилась тишина, ни когда из колонок полился красивый женский голос.

— А я уж решил, что они сегодня до этого не додумаются, — пробурчал сбоку Джейс так нарочито, что даже Алек смог его расслышать.

Алина пела хорошо. Очень хорошо. Чистый голос, который удивительно подходил под выбранную композицию и идеально ложился на слова.

Алек был уверен, что это не те мысли, которые должны бродить в голове, когда танцуешь со своей девушкой.

Но всё это вылетело у него из головы, когда танцующие начали разбиваться по парочкам, и Магнус Бейн в компании какого-то длинноволосого блондинчика оказался в поле его зрения. Каким образом это произошло? Почему они стояли так близко друг к другу? Что позволил себе этот хмырь, когда скользнул руками ниже поясницы Магнуса?

Почему Алек не мог заставить себя оторвать от них взгляд?

Он чмокнул Лидию в макушку, провёл рукой по её спине и постарался смотреть куда угодно, лишь бы не на Магнуса.

Джейс и Клэри не размыкали объятий, и у Алека возник резонный вопрос — а возможно ли находиться так долго в обнимку и не прилипнуть? Тайбериус выхватил из посетительниц самую длинноногую брюнетку, Кирк буквально притянул к себе упирающуюся Ребекку Льюис, а Изабель стояла в стороне и бросала взгляды на Саймона. Тот усиленно делал вид, что увлечён разговором с официанткой.

И снова Магнус. Магнус, который даже в этом покачивании из стороны в сторону умудрялся выгибаться, крутиться, тереться о тело партнёра и зазывающее ухмыляться. Боги.

Кулаки у Алека сжались не по своей воле.

Лидия почувствовала, что он напрягся, и успокаивающе погладила его по спине.

Не помогло.

У Алека желваки заходили на щеках, и он порадовался, что в клубе мерцают огни, и никто не мог случайно заметить его состояние. Он вперил взгляд в чёрный ежик волос, выглядывающий из-за плеча блондина, и лишь рвано выдохнул, когда Магнус поднял взгляд.

Поднял взгляд и посмотрел прямо на него.

Надо было отвернуться.

Его поймали на месте преступления, и надо было сделать вид, что это случайность. Магнусу просто показалось из-за света прожекторов. Но Магнус тяжело дышал, ловил воздух распахнутыми губами, и Алек не смог отвернуться.

Не отвернулся и Магнус.

Сквозь переполненный клуб, сквозь танцующие пары, сквозь музыку, не обращая внимания на людей, в чьих объятиях находились, они смотрели друг на друга. Танцевали друг для друга. Друг с другом.

Сердце бешено билось в груди, Алек не понимал, что с ним происходило. Это два выпитых коктейля взяли над ним верх или один лишь взгляд Магнуса вывел из равновесия?

Не успев остановиться, он беззвучно прошептал:

— Отойди от него.

Магнус понял. Это было заметно по его вытянувшемуся лицу и удивлённо распахнутым глазам, в которых в следующий же момент зажглись искорки ярости. Он не прекратил смотреть на Алека, наоборот вызывающе приподнял бровь и коснулся губами щеки своего партнёра.

Алек задохнулся. Злость разлилась по венам вместе с кровью. Она бурлила и требовала выхода.

Оторваться от Лидии, сделать несколько шагов, вытрясти всю душу из блондинчика, а потом и из самого Магнуса, чтобы неповадно было.

— Лидия, я… Мне надо уйти, — слова пришлось выдавливать из груди, но зато извиняющийся взгляд получился сам собой. Алеку правда было жаль.

Лидия не удивилась. Она слегка пожала плечами и взяла его за руку. И только улыбнулась вслед, когда он проводил её до диванчиков, невесомо поцеловал в губы и вылетел из клуба.

Задумчивый взгляд Лидии встретился с таким же взглядом карих глаз. Даже здесь, не на тайных тренировках, не на манеже, он оказался рядом.

* * *

Алек не знал, куда шёл. Шаг за шагом, дом за домом, квартал за кварталом. Куртка осталась в клубе, он даже не подумал о том, чтобы взять её, ведь хотелось только одного — сбежать как можно скорее.

Он вылетел на улицу и не сразу почувствовал обжигающий холодом ветер. Разгорячённой коже была приятна прохлада, до тех пор, пока она не проникла под кожу.

Он потерял счёт времени, но, когда перед глазами возник уже, кажется, третий светофор, сзади раздался топот ног, и послышалось прерывистое дыхание. А ещё через мгновение его схватили за плечи и грубо развернули на сто восемьдесят градусов.

Взгляд ореховых глаз встретился с карими.

Магнус зло толкнул Алека в грудь и с вызовом вскинул голову. В руках у него была знакомая куртка.

— Ну и что это было? — он снова толкнул Алека в грудь и нервно отбросил чёлку со лба. — Что ты там устроил?

Соврать? Не вышло бы.

Сказать правду? Да Магнус вроде и так всё понял.

— Как ты меня нашёл?

Магнус фыркнул. Бегло оглядел Алека, а потом протянул ему куртку.

— Сейчас не время болеть.

Пытался сделать вид, что ничуть не беспокоился.

В крови Алека бурлил алкоголь, причём дьявольски большая доза для его неприспособленного организма. Он не собирался игнорировать и пропускать мимо ушей такие вещи.

Можно быть слепым идиотом, когда ты трезв, но не когда пьян.

— И я не искал тебя. Я шёл за тобой.

— Тебе не кажется, что это вызовет подозрения?

Магнус всё ещё стоял слишком близко.

— Не волнуйся. Я ушёл из клуба не один, никто ничего не заподозрит.

Алек смял в руках куртку. В голове слишком яркими образами возникали картинки того, как Магнус берёт то блондинистое недоразумение за руку и ведёт к двери, как прижимает его к стене и тянется к губам.

— Ничего не было, если ты об этом, — как-то слишком быстро ответил Магнус. — Но тебе не кажется, что у тебя нет права ревновать?

Алек не ревновал. Конечно же нет, что за глупости?

— Александр, мне очень интересно, что происходит в твоей голове.

Алеку самому было это очень интересно.

Ветер перестал быть холодным, и куртка, которую он сжимал в руках, оказалась не нужна. По коже разливалось тепло от одного присутствия Магнуса Бейна рядом с ним.

— И что, по-твоему, у меня там происходит? — он никогда не набрался бы смелости спросить, если бы был трезв.

Магнус обхватил себя руками за плечи. Внезапно с него спала вся бравада и спесь, даже ярость ушла, осталась только дикая усталость.

— Я умею разбираться в людях, Александр, — голос звучал глухо, так, что приходилось прислушиваться. — Но ты для меня загадка, разгадать которую я не в состоянии.

Сердце в груди Алека бешено неслось вперёд, он мял куртку уже не от ревности, а от переполняющих чувств. Очень хотелось ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что эти слова ему не послышались.

— Ты так подавался на мои ласки, искал моих прикосновений. А потом ты ушёл, и через год я узнал, что у тебя есть невеста — всегда была невеста. И знаешь что? — Магнус с каждым словом оказывался всё ближе и ближе. Кто из них делал шаги вперед, он или сам Алек? — Я смирился. Я принял это. Но смирился ли ты?

Расстояния между ними почти не осталось. Стоило Магнусу поднять голову, как их дыхания смешались бы. Наклониться и ощутить вкус давно забытых губ. Почему нельзя, когда так хотелось?

Ведь каждое слово было правдой. Алек не смирился.

Перед глазами возник Роберт и свежая могила, на которую он принёс букет красных роз.

А ещё Лидия. Лидия, которая поддерживала его, заботилась и понимала с полуслова.

— Магс, не надо, — голос звучал неуверенно.

— Я просто не понимаю.

— Пожалуйста, отойди, — просьба из последних сил, которая осталась без ответа.

Магнус шагнул ближе.

В ушах Алек слышал стук своего собственного сердца, громкий гул, который затмевал всё остальное.

— Что ты делаешь? — так тихо, что почти неслышно.

— Как что? — губы изогнулись в хитрой полуулыбке. — Поздравляю.

Магнус подался вперёд, приподнялся на носочках и поцеловал.

И этим прикосновением у Алека выбили весь воздух из лёгких, а потом схватили за ноги и перевернули головой вниз.

Это слишком напоминало их самый первый поцелуй, но в то же время ничего похожего. Новые ощущения, новые эмоции, новые Алек и Магнус.

Алек не сразу понял, что нетерпеливый стон издал он сам.

Мысли в голове устроили разноцветный салют, перебивали друг друга, и здравый смысл, который сначала верещал и приказывал оторваться от чужих губ, подозрительно быстро сдался.

Вместо того чтобы прекратить безумие, Алек углубил поцелуй.

Он и не осознавал, как сильно этого хотел, насколько это было необходимо, но сейчас, когда тело плавилось под прикосновениями, он с уверенностью сказал бы, что это самый лучший подарок, который только можно было получить. Кровь по венам бежала со скоростью горной реки, заставляла биться сердце, превращала всё вокруг в пламя.

Воздуха не хватало. Лёгкие стонали, но Алек послал их к чёрту, ведь оторваться от Магнуса не представлялось возможным.

Куртка выпала из ослабевших пальцев прямо под ноги, но Алек не заметил этого. Зубы столкнулись с зубами, язык с языком, пальцы вцепились в предплечья, как в спасательный круг. Магнус прогнулся в пояснице и прижался ещё ближе, доводя этим до резонирующей дрожи во всём теле.

Ни один поцелуй, никогда и ни с кем не был похож на этот. Полтора года назад — только Магнус. Сейчас — только Магнус. И это было похлеще любого помешательства.

Губы горькие, а язык на удивление сладкий.

Почему нельзя было сделать так, чтобы этот миг длился вечно?

Магнус оторвался от губ, но не думал отходить. Прижимал к себе, вжимал в себя, и Алек понимал, что упёрлось в его бедро. Понимал, что его стояк точно так же упирался в бедро Магнуса.

— Всё хорошо? — улыбка Магнуса сияла непозволительно счастливо.

На губах Алека не было улыбки, с них срывалось лишь сиплое дыхание, а в глазах плескалось горящее желание.

Всё его естество тянулось к припухшим от поцелуя губам, хотелось приблизиться и вновь ощутить эти невероятные чувства.

«Всё хорошо?»

Алкоголь.

Чистый разум.

Алкоголь.

«Всё хорошо?»

Обеспокоенный взгляд Лидии. Его невесты. Это был её вопрос. Это она всегда переживала за Алека. Это она была рядом.

Тогда из-за его оплошности отца лишился не только сам Алек, но и вся «Феерия».

— Александр? — улыбка на губах Магнуса померкла.

— Прости, — выдох в губы. Они всё ещё стояли так близко, что шаг назад причинил почти физическую боль. — Не надо было этого делать.

А потом оставалось только спрятать глаза, развернуться и побежать. Побежать так быстро, что ветер засвистел в ушах. Поймать первое попавшееся такси и бросить адрес водителю, а потом вцепиться в волосы и беззвучно завыть на заднем сидении.

Оставить Магнуса с треснувшей улыбкой на лице и курткой под ногами.

* * *

Вода стекала по спине, груди, ногам. Алек положил ладони на кафель и сжал зубы от желания приложиться об этот же кафель головой. Хотя и это уже не помогло.

Душ стал первым местом, куда он отправился, когда таксист довёз его до штаба. Хотелось смыть все воспоминания об этом дне, вечере, клубе, гибком теле и влажных губах. Хотелось смыть самого себя вместе со всеми чувствами и мыслями.

Как он позволил этому случиться? Почему так хотелось повторить?

Чёрт.

В голове не было ничего, кроме Магнуса. Ни утреннее поздравление его семьи, ни тренировка с Максом, ни объятия с Лидией, а Магнус.

Утреннее «с днём рождения, Александр», провоцирующий танец с первым попавшимся блондином, шёпот в губы и горячее дыхание. Поцелуй.

Пусть это всё уйдёт из его мыслей. Ведь он не хотел.

Пульсация в паху говорила о другом. У него стоял от одних воспоминаний о поцелуе.

Почему? Как? Откуда?

Алек задыхался. Пора было уже признать, что душ не помогал, а, наоборот, превращал все в «сильнее» и «глубже».

Небольшой мотель в Индианаполисе, душевая кабинка, ночь, полная первых робких чувств и несдерживаемых стонов.

Рука сама легла на твёрдую плоть и вырвала глухой стон. Это было слишком неправильным.

Но Алек уже столько неправильного совершил за сегодняшний вечер, что вряд ли можно сделать хуже.

Просто было нужно.

И теперь уже образ Магнуса из головы было не выжечь и железом.

Алек задвигал рукой. Провёл по головке, ниже, к самому основанию, чтобы сжать в руках яички. И снова вернуться к члену.

Магнус.

Магнус стоял за ним, на его коже блестели капли воды, он вызывающе улыбался. Представал во всей красе и словно спрашивал: «Ну и чего ещё тебе надо? Просто возьми меня».

Чёрт.

Алек глухо зарычал, движения ладони стали быстрее и резче.

Он ненавидел себя в тот момент. Точнее, даже не так. Он не понимал себя. Почему знал, что правильно одно, но хотел совершенно другого? Почему всё не могло идти по чётко выверенной дорожке? Он составлял план только для того, чтобы позволить своим чувствам испортить его?

Он пережал член у основания.

Не помогло.

Магнус всё ещё был там. Был в душевой кабинке. За спиной. Внутри.

Слишком много для Алека.

Алек никогда бы не признался, но он жалел, что в прошлый раз они не дошли до конца. Хотелось ощутить Магнуса в себе, оказаться в нем, дарить и получать.

Рука возобновила движение, и по ванной комнате разнёсся неприглушённый ничем стон.

Магнус.

Один только Магнус.

Чёртов Магнус.

Движения быстрые и хаотичные, ритм ровно такой, чтобы все внутренности сжались в тугой узел, а низ живота свело от приближающегося оргазма.

Магнус.

На особенно резком толчке Алек закричал, и белёсая сперма выплеснулась ему на руку. Колени подкосились, и ему пришлось хвататься за скользкую кафельную плитку, чтобы не упасть.

Как до этого дошло?

Тёплая вода смыла сперму с тела и со стены, но как бы ни старалась, она не могла смыть с Алека Магнуса.

* * *

Саймон закрыл книжку и с широкой улыбкой посмотрел на милую официантку. Кажется, она представилась, но имя вылетело из головы, едва она сказала, что ей нравится клоунское искусство. А дальше его уже нельзя было заткнуть. Официантка кивала головой, смеялась, и казалось, что ей правда интересно. Они договорились встретиться после окончания её смены.

— Саймон!

Он заставил себя остановиться и обернуться. Перед глазами плясали разноцветные огни, стена оказалась слишком далеко, и он пошатнулся.

Надо было закусывать.

— Саймон, я хотела поговорить.

Изабель тоже кружилась. Он не мог понять, две перед ним Изабель или три.

Хотя и одной было много.

Неужели он недостаточно ясно дал понять, что не хотел её видеть? Специально же избегал, не заговаривал, не искал встреч.

Ему хватило Изабель Лайтвуд на всю оставшуюся жизнь.

Она ушла. Наигралась с ним и ушла, не сказав ни слова. Саймона, конечно, никто не спрашивал, но он принял это решение. Смог выдавить её из своего сознания.

Он не врал тогда, когда говорил Джейсу и Алеку, что их сестру нельзя не любить. Просто за время отсутствия Изабель он научился любить ещё и себя.

— Не думаю, что это хорошая идея, — для того, чьё сознание помутнело от алкоголя, он выражал свои мысли предельно чётко.

— Ты можешь мне хотя бы объяснить? — она всплеснула руками.

Изабель тоже пила вместе со всеми, так почему выглядела так же прекрасно, как и всегда?

— С каких пор тебя стало интересовать моё мнение? Или ты думала, что стоит тебе вернуться, как я снова начну бегать за тобой, как преданный щенок?

Изабель удивлённо выдохнула и отступила на шажок. Саймон усмехнулся. Да, раньше он никогда не позволял себе говорить с ней таким тоном. Во всём соглашался, преданно заглядывал в глаза и любил. Любил всем своим сердцем.

Но её уход на многое открыл глаза. Если бы Изабель не было плевать, она бы не сбежала вот так, не оставив даже телефона для связи.

— Прости, — её шепот заглушила музыка. — Сейчас и правда не лучшее время для разговора, — вот это уже громче. А потом она развернулась, поправила волосы и направилась к танцующим цирковым.

Ему было плевать, но почему-то ужасно хотелось догнать её и прижать к себе. Он скучал. Но Изабель не должна была узнать этого, она достаточно поиграла его сердцем.

Когда из двоих любит только один, рано или поздно этому должен прийти конец.