Посещение пациента Ардис отложила на вечер; Рихтер смутно припомнил, что лечебная магия очень сильно завязана на конкретное время суток. Это весьма неудобно, особенно в полевых условиях и особенно -- имея дело со сложными случаями, требующими немедленного вмешательства, однако магия есть магия. В ней всегда присутствует набор ограничений.

   Солец оказался несколько больше, ярче и шумнее, нежели ожидал увидеть Эгмонт. Статус вольного города явно пошёл ему на пользу: даром что рыночный день ожидался нескоро, торговля на площади шла куда бойчее, чем в недоброй памяти Листвягах. Имелись даже магические ряды, которые Рихтер и Ардис, не сговариваясь, обошли стороной. Эгмонт заранее установил чары для отвода глаз и добавил к ним парочку маскирующих заклятий, но попусту рисковать было глупо. Разумный риск -- совсем другое дело...

   Впрочем, КОВЕН в здешних краях чувствовал себя весьма неуютно. За исключением Ардис, Эгмонт заметил только троих магов, и все они обладали довольно скромными способностями. Главный городской чародей, следуя традициям древних, почти не покидал своей башни -- разумная предосторожность, ибо жители Сольца очень быстро утратили всяческое почтение к представителям администрации.

   Зато с Ардис здоровался едва ли не каждый второй. Магичка то и дело останавливалась, чтобы дать пару советов или назначить приёмный день, и Рихтер начал подозревать, что они вернутся домой не раньше полудня. Хорошо было то, что на мага, молча тащившего корзину, местные жители не обращали никакого внимания -- очевидно, Ардис часто использовала тягловую силу своих бывших пациентов. Эгмонт очень быстро понял, почему она это делала.

   Старенькая корзина, которую выдал ему Артур, была довольно сильным артефактом: в неё последовательно отправились полмешка муки, мешок сахару, четыре мешочка с разными крупами, несколько пучков лекарственных трав и неисчислимое количество разнообразных мелочей. Ардис нисколько не заботило, сколько места там ещё осталось, -- более того, новые покупки она ставила туда очень аккуратно, мгновенно находя для них место между прежними. Последним в корзину отправился бочонок липового мёда. Недостаток у этого артефакта был только один: если объём покупок он сокращал весьма прилично, то с их весом дела обстояли уже гораздо хуже.

   -- Знаешь что, -- вдруг сказала магичка, -- я тебя потащила сюда не только, чтобы ты мне помог. Дома не хотелось говорить, твоя девочка слишком много спрашивает... я раскинула карты, Эгмонт. На вас троих.

   -- И что вышло?

   -- Вышло нечто странное, -- Ардис усмехнулась, -- ну, как и следовало ожидать. Сам знаешь, обычно карты говорят очень туманно, но сейчас рекомендации были более чем ясные. Вас нужно было рассредоточить. Дама, король и валет под одной крышей... у меня получилась "Чёрная корона".

   Рихтер хмуро кивнул. Логика подсказывала, что ничего приятного он не услышит.

   -- Что идёт за вами, Эгмонт? КОВЕН, при всём моём почтении, не потянет даже на "Малый Венец". Я бы решила, что вы вынесли это из Леса, но... -- она передёрнула плечами, -- всё-таки не похоже.

   -- Что именно означает "Корона"? -- после долгого молчания спросил Эгмонт. Странно, но он почти не удивился, услышав, что за ними идёт ещё один враг.

   -- Тьма. Опасность. Могучий враг. Это редкая комбинация, про неё почти ничего не пишут...

   -- Понятное дело, что редкая, -- с досадой сказал Рихтер. -- У нас, мрыс дерр гаст, всё редкое. Начиная с нас самих.

   -- Было ещё кое-что, -- перебила его Ардис. -- Один из зубцов этой "Короны" направлен в сторону, в то будущее, которое случится, даже если вас на время разъединить. Пожалуй, по вашим меркам он безопасен. Как бы сказать... в общем, это нечто вроде намёка, предвосхищения, предсказания...

   -- Конкретнее, Ардис!

   -- Сегодня случится что-то, связанное с "Короной". Не знаю, насколько оно будет заметным -- мироздание порой намекает слишком тонко... Встреча, событие, может быть, обрывок песни... Просто будь внимателен. Так или иначе, это произойдёт до вечера.

   -- И как мне узнать, что это именно оно?

   -- Не знаю, -- просто сказала Ардис. -- Постой-ка, надо купить петрушки, а то у нас не растёт...

   Пока магичка придирчиво выбирала один из трёх разложенных на платке пучков, Эгмонт старался проанализировать услышанное. Вообще-то, классическая магия не очень доверяла картам, но Ардис есть Ардис, а опыт подсказывал, что, услышав: "Ложись!" -- надо сперва падать, а потом выяснять, откуда стреляли. И стреляли ли вообще.

   Тьма, опасность, враг... Треугольник? Какого лешего Яльгу вообще туда занесло? Или это их личный враг, нечто вроде противовеса? Если в мире появились трое, которые суть одно, должна возникнуть уравновешивающая их сила. Логично? Вполне. Сюда вписывается и необходимость разделиться хотя бы на время...

   Мрыс эт веллер! Эта гипотеза выглядела весьма правдоподобно, но проку с неё было, как с ежа -- шерсти. Если этот враг действительно служит противовесом, то можно даже не пытаться угадать его природу. Чего он боится? Магии? Серебра? Или шаманских плясок с бубном?

   -- Мы идём домой? -- хмуро поинтересовался Эгмонт, когда Ардис уложила в корзину пресловутую петрушку. Время близилось к полудню.

   -- Сейчас... -- Лекарка уверенно направилась между рядами, и Эгмонт неохотно последовал за ней. Он предпочёл бы перебрать амулеты, свериться с книгами, сделать вообще хоть что-нибудь -- потому что вот так ждать нападения было выше его сил.

   Прилавок, возле которого остановилась Ардис, позвякивал на ветру и сиял на солнце -- на верёвке, протянутой над нам, висело множество бус, цепочек, ожерелий и монист. На самом прилавке лежали серьги, броши, браслеты -- венчальные в том числе -- и прочая ерунда, за которой Эгмонт обычно всё же признавал право на существование.

   -- Что из этого может понравиться Яльге? -- деловито спросила Ардис. Только женщина могла задавать такой вопрос сразу после рассказа о "Чёрной Короне". Эгмонт молча посмотрел на магичку, и она, вздохнув, возвела очи горе.

   -- У тебя в отряде интуитивный маг -- это естественный катализатор. Недостаток у интуитиков только один: их способности слишком завязаны на настроение. Но мне казалось, ты знаешь, что настроением -- особенно женским -- вообще-то можно управлять?

   В её словах было рациональное зерно, но, посмотрев на ряды браслетов, Эгмонт только покачал головой.

   -- Выбери сама. У тебя лучше получится.

   Ардис одарила его взглядом, преисполненным не то презрения, не то жалости, но Рихтеру было не до того, чтобы размышлять о подобных вещах. Через минуту она уже расплачивалась с гномом, а Эгмонт изумлённо рассматривал выбранное ею ожерелье. Это, собственно, и ожерельем было трудно назвать: так, гранёные бусины зелёного цвета, нанизанные на атласную ленточку. Вся конструкция совершенно идиотским образом завязывалась сзади на бантик, концы которого тоже были украшены маленькими гранёными шариками.

   Яльге Леснивецьке, которую он знал без малого год, подобная штука была даром не нужна. Будь в ней хоть немного магии -- другое дело...

   -- Вот теперь и домой можно, -- с удовлетворением констатировала Ардис.

   Если бы на горизонте вдруг показалась башня родного донжона, Эгмонт не обрадовался бы ей больше, нежели покосившемуся забору, ограждавшему дом Ардис. Это была точка определённости, в некотором роде -- бастион; кроме того, в доме скучала Яльга, а скучающая студентка Ясица была способна создать окружающим массу мелких, но докучливых проблем.

   За время, которое потребовалось, чтобы пройти от торговых рядов до дома, Эгмонт обдумал ситуацию со всех сторон и пришёл к нескольким выводам. Во-первых, он решил исходить из того, что находится в засаде -- и действовать соответственно. Во-вторых, нужно было, не мешкая, установить защиту на всех обитателей дома, включая белую собачонку. В-третьих... в-третьих, по сравнению с неведомым врагом КОВЕН перестал казаться такой уж весомой угрозой. Наверное, это было хорошо.

   Сигурд вернулся раньше, и это было вполне объяснимо -- в отличие от Эгмонта, оборотень не терял времени даром у позвякивающих прилавков. Сапоги его стояли у двери, в сенях возвышалась внушительная корзина, а из комнаты доносился весёлый голос:

   -- Мрыс, и куда это он закатился?

   Эгмонт переглянулся с Ардис, та пожала плечами и, отставив покупки, отворила дверь в горницу.

   Глазам предстала совершенно небывалая картина.

   Посреди горницы был расстелен квадратный лист пергамента -- сперва Рихтер принял его за карту, потом понял, что на картах не рисуют лабиринтов, чудовищ и воителей в каких-то загадочных шипастых доспехах. Рядом валялся небольшой деревянный кубик. Но главное было не в этом. Сигурд с Яльгой, пыхтя, держали приподнятую кровать, из-под которой торчали голые пятки Артура. Послышался радостный, хотя и немного придушенный возглас:

   -- Нашёл! Я его нашёл! Можно играть дальше! -- и Артур, пятясь, вылез обратно -- пыльный, красный, растрёпанный, но донельзя довольный. Он что-то сжимал в руке, что именно -- от двери было не видно. Яльга и волкодлак поспешно опустили кровать.

   -- Артур, -- спокойно сказала Ардис; Яльга, вздрогнув от неожиданности, обернулась, -- в нынешнюю пятницу ты дважды вымоешь пол под этой кроватью, и я проверю это сама. А сейчас пойди переоденься и причешись.

   Мальчишка, не изъявляя особенной скорби, выскочил из комнаты.

   -- Это я виноват, -- запоздало вступился Сигурд. Мистрис Рэгмэн изумлённо посмотрела на него, явно пытаясь взять в толк, что за связь существует между давней пылью под кроватью и только позавчера появившимся здесь волкодлаком. -- Когда я там, на рынке был, смотрю -- интересное чего-то продают. Вот, а гном мне и сказал: хорошая игра, самое то, как его... развивающая! Ну, я и купил, а что? Деньги всё одно остались.

   -- Есть что-то хочется, -- без всякой связи с предыдущим разговором сообщила Яльга. Она была такая же возбуждённая и растрёпанная, как Артур, только пыли с паутиной не хватало. Поймав взгляд Эгмонта, она чуть смутилась и начала отряхивать рубаху, сильно измятую на животе. Рихтер представил, как эти трое, издавая азартные возгласы, ползают по полу вокруг пергамента, и только покачал головой.

   -- Яльга, сколько вам лет? -- спросил он, отчего-то сбившись на прежнюю манеру разговора.

   -- Ты ещё меня о возрасте спроси, -- меланхолично сказала Ардис. Эгмонт хотел было ответить, что прекрасно знает её возраст, ведь они учились на одном курсе, но не успел. Ардис вынула то самое зелёное ожерелье и протянула его Яльге.

   -- Держи, девочка. Это тебе на память -- и на счастье.

   Яльга засветилась, как новенький золотой, ещё раз убедительно доказав, что весь этот год Эгмонт обучал какую-то другую адептку, нисколько на неё не похожую. Сигурд, словно вспомнив о чём-то, поторопился выйти, и никто не стал спрашивать его, куда и зачем. Ардис увела Яльгу к зеркалу, примерять ожерелье, а Рихтер остался в горнице один.

   Он наклонился, подобрал кубик, подбросил его -- и долго смотрел на выпавшую тройку.