Обязанностей было много, но все они были приятные. Труднее всего оказалось втиснуть их в моё расписание - большая часть времени уходила на бдения в библиотеке и лихорадочную сдачу зачётов. Экзамены приближались, курсовая росла, как на дрожжах, и конца-края всему этому было не видать. Магистры хором похвалили меня за ценные наблюдения во время странствий (Шэнди Дэнн особо отметила склонность к ведению дневника), но автоматов мне почему-то никто не предложил. Я даже догадывалась, кого должна за это благодарить. Вся Академия, весь Межинград знал, что приближается событие государственной важности! Одному Рихтеру было начхать на всё, что выходило за рамки учебного процесса.

  А мне ещё нужно было подумать о подарке!..

  Полин прозрачно намекнула, что хочет получить что-нибудь необыкновенное. "Ну, в твоём стиле!" - безмятежно заявила она, и я провела остаток вечера, пытаясь сообразить, в чём состоит этот неведомый мне стиль. Замуж выходят один раз в жизни (по крайней мере, Полин рассчитывала, что будет именно так), поэтому тортиком с розочками здесь не отделаешься. Но что, мрыс эт веллер, можно подарить невесте кафского принца, чтобы и её порадовать, и его не обидеть, и дипломатические отношения не испортить?!

  Последнее меня особенно беспокоило. Не стоило подрывать дружбу с основным поставщиком отменного кафия.

  За этими мрачными мыслями я сама не заметила, как сдала первый экзамен - это была некромантия, и если бы не свадьба, мрыса с два я отделалась бы так легко. Погружённая в тягостные размышления, я рассеянно написала ответ на три вопроса, выполнила практическое задание и пришла в себя, только увидев в зачётке аккуратное "отлично". Справедливости ради надо сказать, что билет мне достался простой, а от изумления я отходила весь последующий вечер. Кажется, для Белой Дамы мои успехи тоже были приятной неожиданностью.

  Лечебную магию мы сдавали зачётом, и это было хорошо. Рихтер сдал меня с потрохами, и на консультации Шэнди Дэнн долго и язвительно расспрашивала меня о том, как лечится пищевое отравление. Под конец я готова была спрятаться от неё под партой. Что-то нехорошее подсказывало, что на экзамене я не получила бы больше тройки, но недифференцированный зачёт милосерднее к нерадивым адептам. Я сдала тест, получила своё "зачт." и отправилась готовиться к экзамену по алхимии.

  Вот он обещал быть весьма интересным. В первом семестре алхимия давалась мне легко, и во втором я позволила себе расслабиться - зачем учить формулы, если можно их вывести? Понемногу этот тезис приобретал другие формы. Сперва это было: "А зачем мне готовиться заранее, если всё то же самое можно сделать утром перед парой?". К концу весны он окончательно оформился и стал выглядеть так: "А какого мрыса вообще что-то делать, если конспекты можно глянуть у Полин, теорию прочесть в учебнике одним глазом, а всё остальное умная талантливая Яльга выведет прямо здесь и сейчас?".

  И вот теперь настал час расплаты.

  Вечером накануне экзамена я решила немного расслабиться и забралась на кровать с книжкой "Золотой Лев". Это была иллюстрированная история алхимии, начинавшаяся с тех самых времён, когда эту почтенную науку вовсю скрещивали с философией, а от банального магистериума требовали не только превращать свинец в золото, но ещё и давать ответы на все вопросы бытия. Книжку мне порекомендовал магистр Зирак, и он, как всегда, оказался прав - я прочла её на одном дыхании и легла спать, только перевернув последнюю страницу. Однако наутро вместо формул в голове прыгали одни символы. История науки - это, конечно, прекрасно, но Эльвира - это вам не волхв Легкомысл. Я прекрасно понимала, что вряд ли выеду на Красном Владыке, Королевской Свадьбе и Прочих Прекрасных Вещах, Которые Пишутся Исключительно С Большой Буквы. Обычно дело обстояло как раз наоборот: я знала предмет с практической точки зрения, могла порассуждать о теории, но впадала в панику от вопроса: "А скажите-ка, студентка, кто из основоположников нашей науки, монстров и зубров магической мысли, изображён на этой прекрасной гравюре?"

  Сейчас я сама могла нарисовать парочку гравюр, пусть и не таких качественных. Меня клонило в сон, от развешанных по стенам таблиц веяло неизъяснимым ужасом, и, увидев разложенные на столе билеты, я отчётливо поняла, что сейчас завалю экзамен и отправлюсь паковать вещи. "Папа, папа, здравствуй, папа! Я к вам насовсем!"

  - Тяните билет, адептка Ясица, - вздохнула госпожа Ламмерлэйк. Похоже, у неё уже не осталось иллюзий касательно моих талантов.

  Я обречённо посмотрела на неё и ткнула пальцем в ближайший листок.

  - История алхимии, - глядя мне в глаза, сказала магичка. - Ранние алхимические школы. Философская подоплека, символика и инструментарий.

  - Фу-ух, - облегчённо вздохнули на заднем плане. Кажется, это был Келлайн, который, как все нормальные адепты, боялся истории предмета пуще самого предмета. Это был первый билет, состоявший из одного-единственного вопроса, но весь курс был готов отвечать на три вопроса плюс практика, лишь бы избежать разговора о зелёном драконе, трансмутации духа и Философском Яйце.

  Я недоверчиво схватила листок и всмотрелась в расплывчатый шрифт. Что?! Да не может быть!

  Госпожа Ламмерлэйк наблюдала за мной с очень странным выражением лица.

  - Адептка Ясица, - наконец, произнесла она. - Вы знаете, что я никогда этого не делаю, но... У каждого есть предел возможностей. Если желаете, можете взять любой другой билет.

  - Нет! - воскликнула я, пылко прижимая драгоценный листок к груди. - Ни за что на свете!

  Алхимичка изящно приподняла брови.

  - О? - только и сказала она.

  - Ага, - неизящно подтвердила я, чувствуя, что расплываюсь в счастливой улыбке. Меня прямо-таки распирали полученные накануне знания.

  Я прихватила пять или шесть дополнительных листов пергамента и села за переднюю парту. Гравюры, говорите. Символы, говорите.

  Нет, шести листов, определённо, будет недостаточно...

  Оставался только один экзамен, и то профильный. И у меня был заготовлен коварный план.

  В прошлом семестре, готовясь к очередной практике по истории, я вычитала в анналах Академии, что у адепта, претендующего на высший балл, есть одна особая привилегия. Он может потребовать у преподавателя право ответить на все экзаменационные вопросы - и преподаватель не может ему в этом отказать. Как там говорила Лерикас? "Я в своём праве"? Держитесь, магистр Рихтер; вы хотели, чтобы ваша студентка занималась делом, вот она им и занялась!

  Ничто так не радует человека, как мелкая пакость, сделанная ближнему. Утром в день экзамена я проснулась с прекраснейшим настроением. В зачётке красуются две пятёрки, стипендия, заметим, повышенная, практически в кармане, меня ждёт самый настоящий триумф, а магистра Рихтера - воистину тяжёлый день. Я заранее предвкушала, как расскажу любимому преподавателю содержание трёхсот пятидесяти восьми книжек из списка дополнительной литературы и непременно упомяну о том замечательном свитке, в котором жило привидение с мерзким характером...

  Мы зашли в аудиторию дружной сплочённой толпой. Основная масса адептов не разделяла моего оптимизма, но Рихтер был всего один, а нас - гораздо больше. Куругорм комкал в кармане справочник по шпаргалкам - самих шпаргалок было около семидесяти, и они были рассредоточены по всему Куругорму самым хитрым образом. Из-за этого эльф передвигался очень плавно и величаво, как и подобает представителю такого древнего рода. Генри Ривендейл предложил мне фляжку с клюквенным морсом; я поблагодарила и отпила пару глотков, предвкушая длительное выступление.

  - Если хочешь, Яльга, возьми её совсем, - неожиданно предложил вампир.

  - Ты всем фляжки даришь или это Яльга такая замечательная? - незамедлительно влез Хельги.

  - У тебя шансов всё равно нет, - ответила я, рассеянно поглядывая на дверь. Ну, где носит этого мрыса... то есть, внимательного слушателя? А морсик очень кстати, триста пятьдесят восемь книжек рассказать - у кого хочешь горло пересохнет. Молодец Генри, сразу видно - настоящий товарищ! Не то что некоторые...

  - Видишь ли, Ульгрем, - с великолепной надменностью ответствовал Генри, - если я начну дарить подарки юношам, это может дурно сказаться на моей репутации.

  Хельги уже готов был приступить к практическому применению основ боевой магии, но в аудиторию быстро вошёл магистр Рихтер. Остановившись на пороге, он оглядел нас всех, неожиданно ласково улыбнулся - все насторожились - и прошёл к столу.

  - Можете сесть, господа адепты, - разрешил он.

  Вообще-то, стоял один Хельги Ульгрем, который поспешил выполнить указания руководства.

  Эгмонт тем временем разложил билеты, приготовил экзаменационный журнал и вытащил из ящика стола какой-то листок.

  - Адепты Ривендейл, аунд Финдэ, аунд Дарру и...

  - Который аунд Дарру? - раздалось два похожих голоса.

  - Адепт Куругорм аунд Дарру, - ответил Рихтер, не отрывая взгляда от листка. Куругорм побледнел ещё больше. - Да! И адептка Ясица. Ваши зачётки.

  Я насторожилась. Что этот мрыс задумал?

  - Давай зачётку, - шепнул Генри, - я отнесу.

  Я кивнула, предчувствуя неладное.

  Рихтер вышел вместе с зачётками, оставив нас в недоумении. Келефин на цыпочках прокрался к его столу, перевернул крайний слева билет и разочарованно сказал:

  - Пустой...

  - А ты как хотел? - рыкнул Хельги. - Чтоб Рихтер тебе билеты без присмотра оставил?

  - Ха! - отчётливо произнёс билет. Младший аунд Дарру сравнялся в бледности со старшим.

  Едва он успел шмыгнуть на своё место, как Рихтер вернулся в аудиторию. Он прошёл за кафедру, уселся и красноречиво постучал зачётками по столу. Повинуясь этому эмпо-призыву, мы четверо на неверных ногах подошли к магистру. Рихтер не глядя раздал нам зачётки, но тут случилось страшное. У Куругорма что-то переклинило, громко щёлкнуло, и из обоих рукавов прямо на преподавательский стол потоком хлынули шпаргалки.

  Эльф покраснел, позеленел и принял уже привычный бледно-жёлтый вид.

  Рихтер поднял одну, развернул и вчитался.

  - Однако, - уважительно произнёс он. - Вы проделали титаническую работу, студент аунд Дарру. Было бы жестоко лишить вас возможности высказаться. Верните зачётку.

  Куругорм, ничего не понимая, покорно протянул зачётку декану.

  - А вас троих я не задерживаю. Можете быть свободны.

  И тут я обрела дар речи.

  - Что... Как это свободны? А экзамен?!

  - Так у вас же автомат, студентка! - радостно сообщил мне любимый наставник. - Равно как и у адептов Ривендейла и аунд Финдэ.

  Куругорм, только сейчас понявший, чего лишился, горестно взвыл на всю аудиторию.

  - Тягу к знаниям следует поощрять, - наставительно высказался Эгмонт, окинув нас прямо-таки отеческим взглядом. Я была готова взвыть горше Куругорма. Ну почему я не догадалась прихватить хотя бы одну шпаргалку?! Такой план пропадает!

  - Идём отсюда, Яльга, - Ривендейл потянул меня за рукав. - Не стоит портить Рихтеру настроение. Людям ему ещё экзамен сдавать.

  - Верное наблюдение, - с удовольствием подтвердил Эгмонт.

  Куругорм, одновременно лишившийся и автомата, и стратегического запаса шпаргалок, проводил нас скорбным взглядом.