Назавтра выяснилось, что явление конунга, вдобавок, укомплектованного Фенриром, способно творить настоящие чудеса. В столовой, куда я заглянула больше по привычке, было довольно многолюдно -- то есть, скорее многогномно. У котлов суетились целых три поварихи, по виду определённо гномки. Пахло сытно, но вкусно. Выстояв очередь, я приобрела миску гречневой каши с мясом, щедро политой подливой, стакан молока и большую, ещё горячую плюшку, посыпанную сахаром. Возможно, Полин сочла бы мои действия кощунством -- летом надо питаться лёгкой, растительной пищей, по преимуществу соками и минеральной водой! -- но в нашей столовой редко удавалось купить нормальной еды. На моей памяти это вообще был первый раз.

   Я доедала кашу, когда в столовую вошла Лерикас -- как ни странно, одна, без Фенрира. Я помахала ей рукой, и конунг, махнув в ответ, пристроилась в хвост гномской очереди, успевшей немного сократиться. В лицо её не узнали, и, кажется, оборотница была этому только рада.

   Ещё минуты через три явился Рихтер. Вот его не узнать было куда сложнее; гномы расступились, уважительно косясь кто на Эгмонта, кто на табличку "Преподаватели обслуживаются вне очереди". Я отнесла миску к грязной посуде и вплотную занялась булочкой.

   -- А где Фенрир? -- поинтересовалась я, когда мы все собрались за столом.

   Конунг пожала плечами.

   -- Охотится, наверное...

   Я слегка напряглась.

   -- На кого охотится?

   -- На фэйри. Больше тут всё равно не на кого... не на вас же! Вы все магией так воняете, что даже надкусить не хочется.

   -- Это он тебе сказал?

   -- Нет. Личные наблюдения. -- Лерикас с невинным видом уткнулась в кружку чая.

   -- О, какие эльфы... -- Рихтер, чуть прищурившись, смотрел на очередь. В конце её переминались с ноги на ногу две прекрасно знакомые мне личности. Вид у обоих был усталый и малость помятый; очевидно, вчера братья таки добрались до заветной халявной кружки.

   Точно почувствовав на себе его взгляд, Эллинг вздрогнул и обернулся. Я нежно улыбнулась, постукивая по столу отросшими ногтями. Эллинг толкнул Яллинга локтём в бок. С полминуты братья непонимающе созерцали нас с Эгмонтом, а потом я сделала жест, будто расписываясь в воздухе гусиным пером. Близнецы позеленели ещё больше и, бочком-бочком выбравшись из очереди, поспешили покинуть столовую. Гномы сочувственно смотрели им вслед.

   -- Так, -- сказал Эгмонт, проводив их взглядом. -- Мы с Лерикас отправляемся в графство. Твоя задача -- дождаться Сигурда, а он будет не сегодня-завтра, и телепортироваться к нам.

   -- А телепорт я сама строить буду? -- обрадовалась я.

   Рихтер вздрогнул.

   -- Ну уж нет! -- решительно возразил он. -- Мне одного раза хватило. Василиски -- животные редкие... -- маг достал из воздуха кусок пергамента и протянул его мне. -- Здесь матрица телепорта, тебе останется только активировать её.

   -- Ты мой наставник, -- обиженно напомнила я. -- Ты должен поощрять во мне стремление к самостоятельной работе.

   -- А ты и будешь действовать самостоятельно. Сигурд тебе вряд ли чем-нибудь поможет.

   Это оказалось чистой правдой.

   Сигурд появился в Академии в четыре часа пополудни, через три с половиной часа после того, как отбыли Эгмонт и Лерикас. К этому времени я успела уже перенести два стула из кабинета общей магии (четвёртый этаж) в кабинет некромантии (подвалы), сбегать проверить, как там смотровая площадка Башни Изысканий, и попытаться покормить директорского ворона по кличке Кар-Рокэ. Последний -- ворон, а не директор -- едва не прокусил мне палец, и я была, мягко скажем, далека от любви к братьям нашим меньшим.

   Однако и Сигурд не был преисполнен благодати. Когда я увидела его, то едва удержалась от желания присвистнуть: под левым глазом у оборотня наливался лиловым внушительный синяк.

   -- Это где ты так ухитрился?

   -- Поскользнулся, -- сквозь зубы ответил волкодлак.

   -- И об кого, если не секрет?

   -- На ровном месте! И всё из-за вас, из-за женщин! Правильно у вас говорят: всё зло от баб...

   Я оторопела. Услышать такое от Хельги -- куда ни шло, но от Сигурда... нет, от любого волкодлака!..

   -- Эй, что всё-таки случилось? Может, я помочь могу?

   Сигурд меньше всего был настроен изливать кому бы то ни было душу, но рассказать всё-таки пришлось. Мало-помалу картина сделалась ясной.

   Дело было так. Вчера вечером, едва только мать успела подоить коров, в дом родителей Сигурда заявился соседский Эйнар. ("Ну, ты помнишь, стражник, мы его ещё встретили, когда входили в Арру!"). Пришёл, стало быть, и заявляет так нахально, что он желает взять в жёны Хильду!

   -- Сигурд, а ты-то тут при чём? -- удивилась я. -- Хильда же тебе сестра, а не дочь!

   Волкодлак чуть помялся.

   -- Отец был в отъезде, -- признался он. -- Так что я был старший мужчина в доме!

   -- Ну, и как старший мужчина в доме, ты...

   -- А что я? Я сделал всё как должно! -- Сигурд машинально потрогал синяк. -- Врезал ему, как следует, чтобы впредь думал, чего говорит! Хильду ему в жёны, разбежался! Она ж ещё ребёнок совсем, я её вот на этих руках носил, -- Сигурд предъявил ладони, и я отшатнулась, испугавшись, что в следующий момент оборотень покажет, как именно он её носил. -- Пелёнки стирал! А он -- в жёны!..

   -- Так это что, он тебе? -- представить себе, как Сигурд учит Эйнара уму-разуму, я вполне могла. А вот вообразить, что оборотень бьёт морду почти что тестю... нет, на это не хватило бы ничьей, даже самой наглой, фантазии.

   Судя по всему, волкодлак понимал это не хуже меня.

   -- Понимаешь, -- смутившись, начал объяснять он, -- врезал я этому... от души, сгрёб за шкирку да и выкинул во двор, чтобы шёл себе подобру-поздорову! А тут откуда ни возьмись эта вылетает... невеста! И ка-ак хрясь сковородкой! Чуть глаз не выбила... "Я его, -- кричит, -- люблю больше жизни! И замуж за него пойду! И ничего ты мне, брат, не сделаешь! А что лет немного -- так конунг вон не шибко-то и старше была, и что с того?" Я ей в ответ: "Вот станешь конунгом, так и выходи на здоровье!". Любит она его, понимаешь!.. А тут как раз мать от соседей вернулась...

   -- Боевая у тебя сестрёнка, -- осторожно признала я.

   -- Ещё какая, -- расплылся в улыбке оборотень. -- Вся в меня! Маленькая ещё, но боевая!

   -- Какая ж она маленькая? Ей уже шестнадцатый год...

   Волкодлак мигом вызверился по новой:

   -- И ты туда же! Сама вон не замужем, как я погляжу!.. А ты-то всяко постарше будешь!

   -- Не за кого, вот и не замужем, -- про Генри Ривендейла я решила не упоминать. -- Ты же меня замуж не берёшь? Вот, и я о том же! А Нарроугард уже женат. Разве что, за Эгмонта выйти...

   -- Ну, а он чем тебе плох?

   Я не к месту вспомнила Игемондуса Ужасного.

   -- Чтоб за Эгмонта выйти, сначала Академию закончить надо. А потом ещё раз, но уже по специальности "алхимия", чтобы зелья успокаивающие варить. И эти, как их... декокты.

   Волкодлак недоверчиво хмыкнул, но всё-таки немного успокоился.

   -- Тут, стало быть, мать вернулась, -- продолжил он рассказ. -- Посмотрела на всё и сказала: "Спасибо тебе, старший сын, что честь семьи настолько крепко блюдёшь, но мой дом покамест ещё не сирота, и есть в нём хозяйка. Ступай и переоденься, чтоб не говорили люди, что тебе рубаху порванную некому зашить! А ты, Хильда, брату умыться подай, да сковородку спервоначалу на место положь! Эйнар, а ты иди, отца с матерью приведи, потому как серьёзное дело решать будем!". Ну и вылетел он, как будто пятки ему поджаривали. Так вот оно всё и вышло...

   -- А дальше чего решили?

   -- Привёл он, стало быть, родителей своих. Сидим мы в горнице за столом: я с одного конца синяком отсвечиваю, Эйнар с другого. Хильда ближе к печке жмётся и на сковородку поглядывает. Я сижу молчу, потому что старшие говорят. "Жениться, -- говорят, -- Эйнар, надумал? Хорошее это дело! А куда, -- спрашивают, -- жену молодую приведёшь? Ты дом срубил? Дерево посадил?" -- я чуть было сдуру не ляпнула: "Сына вырастил?" -- но вовремя сдержалась. -- "А коли нет, так что ж ты седины наши позоришь? Теперь ты, Хильда. Вестимо, для девушки главное дело -- замуж выйти, мужа любить-почитать, детей ему нарожать, чтобы порядок был в дому. Так что тут мы тебя понимаем и поддерживаем". Я сижу, зубами скриплю, но молчу, потому как слова мне покамест никто не давал. "А есть ли у тебя, Хильда, -- спрашивают, -- приданое?". Сестрёнка аж засветилась вся, ещё бы, она ж у нас рукодельница, каких поискать! Подскочила к сундуку, крышку откинула и давай показывать...

   Я мрачно подумала, что мне показывать было бы нечего. Разве только конспекты по боевой магии и то, как замечательно я умею плести "кошачью колыбельку", но это, скорее всего, пошло бы не в зачёт.

   Может, тоже начать потихоньку собирать? Там, глядишь, и жених появится...

   Впрочем, на худой конец остаётся Генри Ривендейл. Он-то меня точно возьмёт, даже с конспектами.

   Голос Сигурда вернул меня к реальности.

   -- Показывает она, стало быть, радуется, а они ей и говорят: "Славная ты девушка, Хильда, не зря тебя наш сын выбрал..." Он, понимаешь, выбрал!.. "...и приданое у тебя для девушки твоих лет подходящее. Всё бы ничего, кабы ты замуж не собралась. Потому как ежели замуж, то этого мало будет. Известное дело, за голый стол гостей не усадишь, скатерть надобна". У нас, Яльга, гостей на свадьбу не зовут, кто хочет молодым счастья пожелать, тот сам приходит. И садятся все за один стол, и скатерть на нём одна. И должно хватить, даже если придёт вся Арра. Вот эта скатерть и есть главное в приданом. "А где, -- спрашивают, -- твоя свадебная скатерть, Хильда? А коли нету, так садись и шей! Вот как сошьёшь, а он тем временем дом построит, вот так вас и поженим! Чтоб всё было по справедливости. Правда, Сигурд?" На том и порешили. Дали этим... молодым, да ранним, три года сроку, чтоб Эйнар дом построил, окна-двери прорубил, крышу сладил, да во дворе всё, что полагается возвёл, дерево посадил...

   -- А дерево зачем? -- всё-таки не выдержала я.

   -- Как зачем? -- не понял вопроса Сигурд. -- Дерево посадит, и видно будет: если хороший человек, так будет оно расти и зеленеть, а если так себе, то зачахнет. Правда, я ни разу ещё не видел, чтоб не росло. Но всё одно полагается, значит, должен сделать, и точка. А Хильда за это время скатерть сделать должна. Ну, не одна, конечно, потому как одной этого не осилить, подружки там, родня, соседки, но Хильда больше всех. Она ведь невеста, не кто-нибудь! А если и через три года они поймут, что правильным было их решение, тогда сыграем свадьбу. Хорошо решили, правда?

   Я согласно покивала головой и оценивающе посмотрела на волкодлака. Синяк сиял... то есть, вопиял.

   -- Слушай, Сигурд, давай я тебе синяк эликсиром смажу? А то как-то перед Лерикас неудобно выйдет!

   Я благоразумно не стала упоминать, что Валери знала о проблемах в семействе Сигурда заранее. Впрочем, она конунг, ей так и положено.

   Имя Лерикас подействовало безотказно. Сигурд без возражений дал себя исцелить, хотя после совместных странствий он приучился с большой осторожностью принимать медицинскую помощь из моих рук. Но это, во-первых, было год назад -- чему-то я всё-таки научилась! А во-вторых, эликсир готовила не я, а Полин. А у Полин был диплом за первое место на олимпиаде по лечебным чарам.

   Надо сказать, что Рихтер честно шпынял меня весь год, утверждая, что порядочный боевой маг должен уметь оказать необходимую помощь как себе, так и товарищам по несчастью. Но ближе к летней сессии в нём всё же проснулась совесть -- а может, он вспомнил, что и сам гораздо лучше делает дырки, нежели их латает.

   После пары-тройки бутербродов с холодным мясом и доброй кружки взвара, принесённых заботливой элементалью, Сигурд был готов путешествовать дальше. Я захватила дорожную сумку, схему телепорта, и мы пошли строить телепорт подальше от ворот Академии.