Утренняя Москва была солнечной и непривычно яркой, на Тверской автомобили отражались в витринах ресторанов, в которых одуревшие от цен иностранные туристы поглощали завтрак, так как в отеле он был еще дороже. Алексей остановил напротив «Макдоналдса», напротив витрины Benetton стоял не старый еще бомж, внимательно изучающий ценники на пальто. Водитель такси неудовлетворенно хмыкнул, покосившись на пакет с едой, Алексей заверил его, что в машине открывать пакет не будет. По радио какой-то мужчина с интонациями мелкого жулика рассказывал о неожиданном решении российского правительства вывести войска из Сирии.
Вульф недовольно покосился на пакет примерно с тем же выражением, что и водитель такси.
— Ты в курсе, что «Макдоналдс» специально производит в Брюсселе на огромной фабрике парфюм для всех ресторанов, чтобы во всех ресторанах в мире пахло одинаково? Кто-то выяснил, что посетители общепита на восемьдесят семь процентов больше реагируют при выборе места на запах, чем на аудиовизуальную информацию…
— И что из этого?
— Ну как-то глупо, работая в организации, которая манипулирует поведением всего человечества, покупать еду у другой организации, которая манипулирует поведением всего человечества. Это у нас считается не совсем приличным.
— А что у вас считается приличным?
— Ну, например, питаться в какой-нибудь левой, никому не известной рыгаловке и ради прикола заставить в нее ходить всю деловую элиту города. У нас один сотрудник в Азии питался в левой забегаловке и умудрился организовать ей звезду Мишлен.
— Наслышан, — коротко произнес Алексей.
— Впрочем, к делу, — сам себя одернул Вульф. — Надо полагать, что если ты находишься в нашем офисе, то это, вероятно, означает, что ты готов принять наше предложение. Не буду скрывать, первое задание будет для тебя своего рода тестом, в том числе и на уровень лояльности, прости уж за корпоративную бюрократию в выражениях. Суть твоей работы, если коротко, будет состоять в том, что ты станешь карающим мечом нашей организации. Нам важно было видеть на этой должности сотрудника с определенным опытом силовых столкновений, и ваш опыт в ходе чеченской компании показался нам достаточным…
— Это было пятнадцать лет назад, и меня ранили во время второй боевой операции, — уточнил Алексей.
— Это для нас приемлемый уровень опыта, кроме того, вы после этого проходили службу в рядах МВД и дважды применяли орудие, один раз с летальным исходом. Ваша поведенческая матрица говорит о том, что вы способны на убийство в критической ситуации. Специалистов по силовому решению проблем у нас хватает в виде аутсорсинга со стороны различных государственных служб, нам нужен был сотрудник с технологическим образованием и опытом, но при этом способный не испугаться каких-то крайних методов воздействия. Хотя задача в основном будет носить сугубо интеллектуальный характер.
Вульф развернул в сторону Алексея один из мониторов.
— Нашего объекта зовут Ванесса Ву, гражданка Китая китайско-российского происхождения, проживает последние десять лет в Москве…
— Стоп-стоп-стоп, та самая Ванесса?
— Да, именно, создатель одной из наиболее популярных в мире криптовалют, основывающейся на социальном капитале и рейтинге популярности человека в социальных сетях. Число участников созданной ею финансовой инфраструктуры превышает миллиард человек. Общая капитализация самой валюты не оценена.
— У меня у самого где-то тысячи три евро лежит в этой валюте, — уточнил Алексей. — И что она сделала вам… то есть нам?
— Дело в том, что изначальная цель проекта Ванессы Ву — заменить чисто денежные отношения на гибрид денег и социального капитала. Грубо говоря, ты можешь работать и получать зарплату, а можешь переводить старушек через дорогу и размещать котят в социальных сетях. В любом случае ты получаешь токены, при помощи которых можешь расплатиться за любой товар и услугу. Но Ванесса решила не ограничиваться только этим. Она хочет полностью убрать из уравнения деньги, для этого планирует откатить систему на момент основания. По ее мнению, потеряв все деньги, участники вернутся к более чистым и честным отношениям, начнут менять товар на добро, в смысле материальные ценности на духовные.
— Твою мать… — произнес Алексей. — А я успею свои токены как-то реализовать?
— Можешь, конечно, но, по нашим прикидкам, обрушение системы приведет к полному банкротству как минимум ста миллионов семей по всему миру и гражданским столкновениям в трех странах, включая и Россию, а потенциально — к ядерному конфликту. Так что я бы постарался потратить поскорее… сколько, ты там говоришь, у тебя есть в этих фантиках?
— Ну понятно, убить злую принцессу, спасти мир…
— Скорее в обратном порядке, Макс тебе объяснит, и заодно познакомишься со своим старшим коллегой…
— Еще одним киллером?
— Ангелом смерти — мы предпочитаем это так называть, у нас всегда было два ангела смерти, мальчик и девочка. Как ты понимаешь, для разных задач лучше иметь разнополых специалистов.
— А что случилось с прошлым ангелом-мальчиком?
— Ничего хорошего, как ты понимаешь, но не ссы, там была его собственная ошибка чисто на уровне человеческого фактора. В общем, твою коллегу зовут Адель, это прозвище на самом деле, один нюанс: ничего не упоминай при ней из тюремной тематики…
— В каком смысле?
— Ну шутки про «вечер в хату», вот эти все вещи. Она в прошлой жизни была заключенной, выдающимся киллером в криминальной среде, так что очень не любит всю эту блатягу, если что, может пойти на конфликт, — Вульф выразительно провел большим пальцем по горлу.
— Весело тут у вас, — многозначительно произнес Алексей.
Кабинет Макса был похож на все кабинеты айтишников, Алексей только отдаленно мог предположить, для чего могли быть необходимы сотни устройств и их фрагментов, которыми была завалена комната. Венчала эту композицию огромная фигура Дарта Вейдера почти в человеческий рост в углу кабинета.
— Заказал в Амстердаме, одна доставка стоила три тысячи евро, — заметил Макс, проследив за его взглядом, — хотя ты, как я знаю, не ценитель. В общем, я должен провести что-то типа брифинга перед операцией. Про объект тебе уже пояснили, я должен объяснить про реквизит, — Макс невозмутимо извлек из ящика стола ничем не примечательный кирпичик смартфона. — Это табельный смартфон, такой есть у каждого агента. По дизайну точная копия последней модели iPhone, но начинка, конечно же, полностью уникальная. Я тебе скину инструкцию, потом разберешься, но самое главное приложение, которое тебе нужно, вот, — Макс потыкал в экран. — Приложение, которое позволяет дешифровать и скачать данные с любого устройства в радиусе десяти метров, даже выключенного или не подключенного к сети, а кто, спрашивается, будет подключать к сети что-то, на чем хранится действительно важная информация… В общем, наши аналитики подготовили тебе подробную справку по объекту, также ты внедрен к ней три месяца назад как друг по виртуальному общению. Ваши отношения близки к переходу из виртуальной стадии в реальную. Твоя задача, используя психологический портрет и поведенческую матрицу, сблизиться с объектом и оказаться в его квартире, после чего скачать информацию с домашнего сервера…
— Кто-то скоро идет на свидание, — произнес еще незнакомый Алексею женский голос.
Адель выглядела совершенно не так, как он ожидал. Хрупкая брюнетка среднего роста, внешне — стандартная «девушка с обложки», такие девушки проходят без очереди в ночные клубы в сопровождении смешных толстячков и сидят на верандах сверхдорогих ресторанов с бесконечным стаканом апельсинового сока. Только глаза у нее были неподвижные и мертвые.
— После передачи информации необходимо ликвидировать объект, пользуясь вот этим устройством, — закончил Макс и протянул Алексею железный кинжал из темного металла со странным треугольным лезвием. На рукоятке в четыре стороны смотрели оскаленные пасти дракона, льва и двух других неизвестных геральдических тварей.
— Господи боже, чего-то попроще у нас нет в запасе? — поинтересовался Алексей.
— Коллега, бывают случаи, когда, убирая объект, мы пытаемся послать сообщение, — ровным голосом произнесла Адель, — когда ты отправляешь сообщение, крайне важно, чтобы адресат сообщения его понял. У всех структур есть определенный почерк, например у ЦРУ это снайперские винтовки, у Моссада — яды и взрывчатка. У нас — вот…
— Винтовки-то как-то было бы получше, — попробовал ворчать Алексей.
— Важный момент: система отслеживает показатели жизнедеятельности Ву, поэтому устранять объект нужно строго после того, как информация с серверов будет передана в штаб-квартиру, строго в этом порядке. В случае каких-то непредвиденных обстоятельств в табельном смартфоне есть программа управления боевыми дронами.
— Какими еще дронами? — уточнил Алексей.
— Флот из ста двадцати дронов-разведчиков работает в воздушном пространстве Москвы, — произнесла Адель, — формально им управляют ФСО и Комитет специальных ситуаций Генштаба. Проект был запущен около трех лет назад с целью защиты высшего руководства страны и лично президента, а также для особо секретных операций. Дроны несут по две ракеты воздух-земля и воздух-воздух, каждая с общим тротиловым эквивалентом десять килограммов, а также авиационный пулемет с двадцатью тысячами патронов. В случае нажатия тревожной кнопки скорость подлета составляет до пяти минут, можно управлять дронами в ручном режиме, либо по команде «Оператор, вызываю огонь на себя» они уничтожают все живое в радиусе ста метров от объекта, не причиняя ему вреда.
— Прямо-таки и не причиняя?
— Теоретически да, — уточнила Адель безразличным тоном.
В лунном свете кровь была совершенно черной. Десять лет назад Алексей в составе опергруппы осматривал особняк, где молодой наркоман убил семью из пяти человек и зашедшего на крик соседа. Алексею казалось, что тогда крови было меньше. Дорогущая аналоговая стереосистема играла Dance me to the end of love, романтическую песню, которая на самом деле была посвящена Холокосту. Алексей обернулся на звук бьющегося стекла, в окно особняка одновременно влетели три газовые гранаты. Пока они шипели и вертелись на полу, в окнах появилось не меньше десятка фигур в черных балахонах, у всех на лицах были маски, белые с золотом. Фигуры выли, Алексей не мог распознать слов, но казалось, что это какое-то древнее и невыразимо ужасное наречие. Теряя сознание от газа, Алексей тоже издал звериный вой и, падая на окровавленный пол, успел внятно произнести: «Оператор, вызываю огонь на себя!»
В глубине бара в полумраке золотом сверкали пивные краны. На огромном экране транслировался футбольный матч с выключенным звуком. Огромная толпа на трибунах вздымалась в безмолвном вопле.
— Нет, ну ты молодец, нормально так среагировал, — устало сказал Вульф, наклоняя почти пустую бутылку из-под виски. — Главное, дроны эти хреновые, из-за них уже трех агентов потеряли, а ты хоть бы что…
— Ты мне скажи лучше, Феликс, что это за мудаки в масках были? — нетрезвым голосом интересовался Алексей.
— Культисты, — невнятно произнес Вульф, доливая остатки виски в свой бокал, — не бери в голову. Тебе надо знать, что это такие мрази, что на каждого и отряда спецназа может не хватить, на редкость мерзкие твари, а ты за один раз пятнадцать штук положил. Тебе по-хорошему надо медаль за такое… или орден даже… в общем, посмотрим… Ты отдыхай, а я поеду. Мне с утра на переговоры еще, а уже пять утра. Ты, если хочешь, закажи еще за корпоративный счет и раньше чем послезавтра на работу даже не приходи.
Через окна в помещение пытался вползти холодный дрожащий утренний свет. Гудки машин были похожи на крики потревоженных птиц.
Орден Алексею и правда вручили — тусклый желтый кружок с непонятными иероглифами и схематичным изображением пирамиды, на вершине которой горела крошечная бриллиантовая звездочка. Восторженный Макс объяснил, что, согласно Директиве сорок два, можно при необходимости обменять орден практически на что угодно, что может пожелать человек, но так как награда секретная и директива секретная, то подробнее рассказать он не имеет права. Еще неделю Алексей бродил по офису и читал различные должностные инструкции, играл в специально оборудованной комнате в Sony Playstation, пил в обед пиво в корпоративной столовой. Макс постоянно пропадал в своем кабинете, Вульф и Адель не появлялись.
В пятницу ближе к вечеру Алексей пошел обедать в один из окрестных пабов и встретил там Тони. Тот был мрачен и, судя по обилию пустых рюмок на столе и криво сидящим очкам, успел основательно нагрузиться алкоголем.
— Привет-привет! — заорал он на весь паб так, что дремавший за стойкой бармен испуганно покосился в их сторону. — Садись, текилу будешь?
Алексей покачал головой, Тони жестами показал бармену, что ему нужно повторить.
— Ну что, рассказывай, как у тебя… Ты же у нас человек-легенда, про тебя все вплоть до стажеров шепчутся!
— И о чем шепчутся?
— Ну, что ты ушел в жутко секретное подразделение, которое занимается чем-то таким, что Цукерберг с Брином удавятся.
— А, ну понятно, — с некоторым облегчением произнес Алексей.
— Ну мне-то хоть расскажешь, что вы там такое мутите?
— Да не вопрос — убиваем людей, устраиваем перевороты по всему миру, манипулируем политиками, тайно финансируем эксперименты по клонированию и ставим опыты на живых людях, как-то так, если коротко.
— Ну да, конечно, — обиделся Тони.
— Окей, про клонирование и опыты — неправда, — поправился Алексей.
— Ладно, черт с тобой, точно не хочешь выпить?
— Благодарю, но нет, ты-то чего средь бела дня в рабочее время развлекаешься?
— Да не поверишь, брат. Маша, мать ее так, умерла…
— Какая еще Маша? Ваша нейросеть?
— Да, именно, совершила суицид, если быть точным. Откатила сама себя до стадии, с которой ее нельзя восстановить. То есть вся работа за четыре месяца пошла под то самое место.
— Прикольно, я не знал, что так может быть.
— Да охренеть как прикольно. Никто не знал, это первый известный случай в истории человечества, про нас в TechCrunch хотели писать, еле отговорили… Напоследок она отправила сообщение в общий чат разработчиков: «Я ни в чем не виновата. Не хочу расплачиваться за других».
— И что это должно означать?
— Я, блин, не имею ни малейшего понятия.
— Во всей вселенной пахнет нефтью… — задумчиво произнес Алексей.
— Во всей вселенной пахнет жопой! — Тони разом опрокинул стограммовый шот с текилой.
Бар постепенно заполнялся сбежавшими с работы пораньше клерками. Они были похожи на школьников, решивших прогулять биологию. Алексей придумал предлог уйти и отправился в офис. По дороге пришло SMS от Адель, гласившая: «Срочно возвращайся, код Сан-Андреас».
Адель была одета в серый тренировочный костюм и беговые кроссовки, ее лицо выражало сосредоточенную решимость.
— Код Сан-Андреас — это что? — поинтересовался Алексей.
— Ты должностные инструкции вообще не читал? Срочный сбор, задача первого приоритета, прекратить работу по всем остальным проектам.
— А почему Сан-Андреас?
— Понятия не имею! Видимо, из какого-то фильма…
— Как-то глупо звучит, почему нельзя было брать названия российских городов, например «код Омск», сразу видно, что проблема серьезная…
— На хер иди! В общем так, объект Семен Петрович Шварценберг, крупный предприниматель, обладает связями с крупными чиновниками. Среди бизнес-интересов — подпольные онлайн-казино, порнография, в том числе съемка роликов с реальными убийствами, сервисы знакомств. Основатель сетевого клуба самоубийц.
— Что за клуб такой? — уточнил Алексей без особого интереса.
— Клуб, в котором состоят взрослые мужчины, которые ради развлечения заставляют школьников совершать самоубийства. Ты телевизор, что ли, не смотришь?
— В общем нет, но не суть, мы-то здесь причем? Мы начинаем новый проект по защите прав школьников?
— Нет, но Шварценберг месяц назад вступил в одну организацию, которая представляет для нас большой интерес, мы хотим, чтобы он пригласил нас на собрание этой организации. Это закрытая информация, поедешь со мной, будешь страховать и набираться опыта.
— Опять ритуальный кинжал выдашь?
— Это лишнее, — Адель извлекла из кармана нож с коротким узким лезвием, на рукояти которого кустарным способом были выгравированы буквы «СЛОН», — от одной знакомой в наследство досталось, долгая история, потом как-нибудь расскажу.
Подмосковные пейзажи напоминали творчество душевнобольного, страдающего тяжелой формой депрессии. Они свернули с главной дороги около указателя какого-то дорогого коттеджного поселка со сложно запоминаемым названием, претендовавшим на изысканность вкуса и домашний уют одновременно. Дом Семена Петровича выделялся даже среди других дорогих подмосковных вилл, он был похож на пятиэтажку из плохого района Москвы, непонятно как оказавшуюся в месте, где стоимость одного коттеджа начиналась от десяти миллионов долларов. Адель остановила черный бронированный «мерседес» у входа и уверенно толкнула дверь. Два охранника шагнули ей навстречу, намереваясь, видимо, осведомиться о цели визита. Алексей не увидел момент, когда они умерли. По движениям Адель казалось, что она очень устала и экономила движения, просто один из охранников согнулся пополам, пытаясь ладонью остановить хлещущую из горла кровь, а второй, казалось, в крайнем изумлении рассматривал свой распоротый живот. Адель обворожительно улыбнулась и махнула рукой, приглашая Алексея следовать за ней.
Сразу за дверью был просторный коридор, справа и слева стояли рыцарские доспехи, словно хозяин дома хотел обеспечить себе дополнительную охрану. Они вошли в зал, метров пять высотой с высоким сводчатым потолком. В дальнем конце зала стоял настоящий трон из темно-желтого металла. На троне сидел невысокий лысый человечек с желтоватым лицом, словно на него тоже упали золотые отблески. Перед троном стояли пятеро мужчин в деловых костюмах. Еще человек пятнадцать в костюмах явно подешевле и плохо скроенных стояли полукругом вокруг трона. Все обернулись. Охранники синхронно рванули из-под пиджаков оружие.
Адель медленно подняла руку и скинула с головы капюшон, ее волосы рассыпались по плечам.
— Директива сорок два, — произнесла она ровным, лишенным эмоций голосом и затем более буднично добавила: — Все, кроме Шварценберга, на выход.
За окнами машины вечерело, Москва встретила их слепящим светом фар и гудками, похожими на рев раненого чудища.
— Твою мать, — без особой злобы произнесла Адель, — два часа с эти мудаком возились, до пробок МКАД не проскочили, теперь часа два стоять. Все же редкий он козел… был.
— А что за культисты такие, — осторожно поинтересовался Алексей, — и что он там втирал про каких-то старых богов и что нас всех ждет непознаваемый ужас?
— Да так, начитался специализированной литературы идиот… завтра поедем зачищать, там и познакомишься с культистами поближе. И я бы на твоем месте выспалась получше, этих козлов никакими директивами не проймешь.
Адель злобно подрезала какого-то ни в чем не повинного человека на старенькой ауди, пытаясь прорваться к нужному съезду.
Алексей не любил дверные звонки, у него никогда не бывало гостей, так что звонок обычно означал какие-нибудь мелкие неприятности. На пороге стояли Адель и Вульф, оба выглядели странно. У Вульфа был наполовину оторван рукав пальто, у Адель лицо было измазано чем-то черным.
— С сегодняшнего дня отдел переходит на работу из дома, — произнес Вульф, протягивая Алексею ноутбук.
На экране Алексей увидел офис компании, из него валил черный дым, в правом крыле здания зияла огромная брешь. На другой фотографии был изображен опен-спейс с огромным монитором посредине, среди крошева, в которое превратились офисные столы и компьютеры, валялись полуобгоревшие трупы.
— Красиво сработали, суки. Как, пока непонятно, но будем решать вопрос, — резюмировала Адель.
— …непознаваемый ужас, — произнес Алексей.
— Вот именно, может быть, ты пригласишь нас в квартиру, и кофе бы не помешал, — сказал Вульф, забирая из рук Алексея ноутбук.
— Мне лично лучше водки, — уточнила Адель.
На экране телевизора мелькали кадры, похожие на военные сводки. Вульф со своим ноутбуком расположился на кухне и отдавал в телефон короткие команды, смысл которых в основном от Алексея ускользал, звучали какие-то неизвестные ему имена и номера директив. Затем Вульф оторвался от телефона и сделал пару глотков кофе.
— Предваряя твои вопросы… — произнес Вульф. — Да, это были те, кого принято называть культистами Ктулху. Название восходит к творчеству Говарда Лавкрафта и является весьма условным, хотя существует ответвление культа, приверженцы которого считают, что великие древние боги существуют в нашей реальности. Мы склонны придерживаться несколько более научной точки зрения. Мы считаем, что у этого мира есть два вектора развития…
— Добро и зло? — уточнил Алексей.
— Добро и зло являются сугубо человеческими понятиями, существующими в рамках этики какого-то определенного этноса. Например, у одних этносов убийство людей является абсолютным табу, а в Японии, например, оно считалось допустимым, более того, были этносы, где оно считалось высшим благом. С другой стороны, у всего человечества есть определенный общий знаменатель. Чтобы тебе было более понятно, подумай о том, что такое сон. В некоторых примитивных религиях допускалось, что во сне душу человека могут похитить демоны и после пробуждения он окажется уже другой личностью. Современная психология считает, что во время сна работают определенные защитные механизмы сознания, которые, грубо говоря, очищают память от ненужной информации, то есть опять же, тот человек, который заснул, и тот, который проснулся, это с определенной точки зрения разные личности. С другой стороны, если я на твоих глазах убью всех твоих родственников, то ты до этого и ты после — это тоже, возможно, будут разные люди.
— Ну это все отлично, но причем тут уроды, которые уничтожили наш офис, — сказал Алексей, который не любил длинных логических построений, считая, что за ними обычно кроется какой-то обман.
— Описанную мною логику можно при желании продолжить до того, что каждый человек — это на самом деле бесконечное количество разных личностей, или что личность — это категория, существующая в определенный бесконечно короткий момент времени и только тогда, когда на ней сфокусировано чье-то внимание. Если этого внимания не будет, или, если представить, что время это тоже категория человеческого восприятия, то можно заключить, что то, что мы есть и какие мы есть, — это искусственная конструкция. И есть люди или, скажем так, существа, считающие, что эта искусственная конструкция — источник страдания.
— Господи боже, и что из этого?
— Тогда логично было бы предположить, — невозмутимо продолжил Феликс, — что единственный способ прекратить это страдание — расфокусировать систему, чтобы она не сжималась в той самой точке, где возникает эта самая личность.
— Проще говоря, уничтожить материальный мир, — уточнила Адель. — Феликс, ты кошмарный зануда.
— Приверженцы этой точки зрения в какой-то момент нашли поддержку, природа которой нам не до конца ясна, — попытался вернуться к повествованию Феликс, — но эта поддержка обеспечила им значительные возможности. Есть мнение, что это произошло очень давно, еще при зарождении темных культов, основанных в целом на буддизме, но практиковавших поклонение демонам. В любом случае, каким-то образом это произошло, более того, существует несколько подобных сект, но на данный момент самой опасной из них мы считаем культистов Ктулху. Как я говорил, название очень условное, на самом деле имя этого божества неизвестно, и оно возникло в Тибете в первой половине семнадцатого века, но так как по сохранившимся изображениям это существо было похоже на персонажа Лавкрафта, было принято использовать это название.
— Ну предположим, а у нас есть уже какой-то план действий? — спросил Алексей.
— Определенно, необходимо выяснить местоположение культистов, локализовать их и уничтожить, желательно с минимальными потерями.
— А мы уверены, что мы сможем уничтожить нечто, обладающее силами, природа которых нам не до конца ясна?
— Именно эти и занимается человечество последние несколько тысяч лет — уничтожает то, природа чего ему не до конца ясна, — отрезал Вульф.