Это было мрачное помещение, чем-то отдаленно напоминавшее просторный фамильный склеп. Со стен, шелушившихся, точно ствол мертвого дерева, свисали куски асбеста и пробки; драпировки просцениума давно уже обратились в лохмотья, а штукатурка на потолке была покрыта густой паутиной трещин. Зато пол Просмотрового Зала N_7 устилал великолепный ковер: мягкий, толстый, темно-красного цвета. Как и лицо Шермана Ботичера, который, непринужденно улыбаясь, пытался скрыть беспокойство, но ему никого не удалось провести, ибо его улыбка выглядела так, словно ее нарисовал обгорелой спичкой какой-то маленький озорник. У собравшихся в студии людей истинное положение вещей не вызывало никаких сомнений: Шерман Ботичер терял последние остатки самообладания.
Наконец он взглянул на часы, хихикнул и, трепеща, ступил на авансцену.
– Ну что ж, - сказал он, - пожалуй, пора начинать. Рока несомненно задержали какие-то важные обстоятельства, однако из уважения к мистеру Менделу, который, как мы все знаем, человек очень занятой… Джимми! Поехали.
Освещение погасло, и зал погрузился в темноту. Включили прожектор, и голубоватое пятно света, проблуждав несколько секунд по залу, остановилось на подслеповатом лице продюсера. Ботичер открыл рот и начал:
– Дамы и господа, сейчас вы познакомитесь с самым необычайным, самым потрясающим изобретением за всю историю кинематографа. Благодаря открытию, которое произвело переворот…
– Руки вверх!
В луче прожектора возник высокий стройный мужчина и бесцеремонно оттолкнул Шермана Ботичера в сторону. Мужчина держал в руке какой-то серебристый предмет.
– Я из полиции нравов. Все присутствующие арестованы за нарушение Закона о поведении мужчин и Закона о поведении женщин. Чем, к примеру, занимается вон та парочка в третьем ряду балкона?
На лице директора студии Маркуса Менделя промелькнула самая мимолетная, самая слабая, самая вынужденная улыбка, и он быстро перевел взгляд с нарушителя порядка на стену, где вскоре должны были установить экран.
Ботичер разжал свои маленькие кулаки и схватил мужчину за руку:
– Ты как раз вовремя, Рок. А теперь будь умницей, пройди к своему месту… Рок, ну, пожалуйста, - проскулил Ботичер.
Рок Джейсон, настоящее имя которого было Лерой Гиннес О'Ши, подмигнул и опустил руку на чью-то голую и невероятно веснушчатую спину.
– Будь я проклят, если эта волынка не продумана заранее, чтобы щекотать публике нервы!
Шейла Тейлер весело улыбнулась.
– Привет, лапуля!
– Дорогая!
Спотыкаясь о чьи-то ноги, Джейсон направился к своему месту и уселся рядом с широкобедрой королевой хроникеров Долли Диксон. Приторная улыбка мгновенно преобразила ее лицо в сморщенный резиновый шарик, из которого выпустили воздух.
– Рок, скверный мальчишка… Ей-Богу, ты опоздаешь даже на собственные похороны! Ты еще не выдохся?
– В некотором смысле да, - сказал Джейсон, с разочарованным видом встряхнув фляжку. Вдруг он вскочил на ноги.
– Я отказываюсь сидеть рядом с этой женщиной!
Долли Диксон покраснела и неестественно расхохоталась.
– Замолчи, Рок! Хватит!
На окаменевшем лице Ботичера двигались только глаза.
– Но потому, - пояснил Джейсон, влепляя поцелуй в обильно напудренную щеку Долли, - что она дает волю рукам.
– Рок, да будет тебе! Этакий бессовестный лгун!
Джейсон улыбнулся. И икнул.
– Ладно уж… Только уговор - никаких вольностей.
– Ха-ха. До чего же остроумно, просто сил нет!
Он круто обернулся. Во всем мире только один человек мог отважиться на такой открытый выпад в его адрес. Роби. Дорогая Роби, его партнерша по фильмам, знаменитая кинозвезда, лицо которой украшало обложки множества журналов.
– Ах, кого я вижу, - проворковал Джейсон. - Среди нас присутствует еще один кумир Америки. Как поживаешь, милочка?
Но Робин Саммерс даже не улыбнулась.
– О, великолепно, - бросила она. - Кстати, не считает ли мистер Любимец Публики, что ему пора заткнуться?
Она была сегодня хороша до неприличия. Белая блузка без рукавов подчеркивала блеск ее золотистой кожи, пышные темные волосы оттенялись простыми серебряными сережками…
– Не пыли, крошка, - молвил Джейсон. - То, что ты здесь упустишь, получишь с лихвой в ближайшем борделе…
Долли буквально растаяла. Дряблые складки ее жирного тела содрогались от восторга и источали сильнейший запах мускуса. От этого аромата вкупе с выпитым виски Джексону стало муторно.
Робин Саммерс откинулась на спинку стула, возмущенно поджав свои пухлые округлые губы.
Джейсон еще раз икнул.
– Начинайте! - проревел он. - Я уступаю место.
Огни снова погасли, и луч прожектора выхватил из мрака виноватую и беспомощную фигуру Ботичера.
– Как я уже сказал, - пропел он, - это событие исторической важности. То, что вы сейчас увидите, является результатом самого значительного открытия за весь период, прошедший с момента появления трехмерных фильмов и даже звуковых! Сложнейший процесс, на разработку которого мы потратили десять лет…
Теребя усы, Джейсон тихо фыркнул.
– Бедняга Шерм просто душка, - прошептал он, склонившись к уху Долли. Он так убедительно врет. Интересно, найдется ли на свете человек, который бы не знал, что тот тихоня - как его там, Готфрид, Гошталк - сделал это открытие совершенно случайно…
– …и отныне все галактическое кинопроизводство будет пользоваться этим потрясающим изобретением, имя которому "Квадриоптикон". Я не собираюсь утомлять вас описанием технических деталей. Хочу только сказать, что наш аппарат дает зрителю возможность проникнуть в самое нутро демонстрируемого фильма! Для этого не нужно пользоваться специальными очками, не нужно напрягать зрение. Короче, зритель не испытывает никаких неудобств. Дамы и господа, убогие трюки трехмерного кино навсегда ушли в прошлое. С экрана больше не будут лететь в вас разные предметы! Друзья, ощущение реальности теперь не покинет вас ни на минуту! "А почему?" спросите вы. Да потому, что, подобно человеческому глазу, "Квадриоптикон" расчленяет изображения. По сути дела, призмоскопический экран смонтирован из множества самостоятельных плоскостей, каждая из которых выполняет функцию того или иного элемента глазного дна. - Для вящего эффекта Ботичер постучал пальцами по стеклам своих очков. - Вам когда-нибудь приходилось смотреть на занавешенное тюлем окно? Что вы при том видите? Минуточку, вы видите две совершенно разные вещи. Концентрируя внимание на занавеске, вы не видите того, что находится снаружи, однако если вы соответствующим образом настроите свои органы-зрения, тюль исчезнет, верно? Итак, наш удивительный аппарат, работая по этому принципу, дает возможность проделать то же с проецируемым изображением.
Ботичер окинул гордо-пренебрежительным взглядом неподвижные лице присутствующих.
– Впрочем, не будем забегать вперед. Я хочу, чтобы остальное стало для вас приятной неожиданностью. Еще раз подчеркиваю, что это изобретение послужит толчком к сногсшибательному перевороту в кинопроизводстве. Оно вернет "Галактик Пикчурс" былую мощь и славу и сделает ее крупнейшей кинокомпанией в мире!
Ботичер оттаивал. Растерянность его как рукой сняло - "Квадриоптикон" был его любимым детищем. Речь его все больше смахивала на завывания скверного аукциониста. Его лексикон пестрил такими словами, как "потрясающий" и "сногсшибательный".
– Естественно, - продолжал он, - что в первом в мире четырехмерном фильме…
Зрители оживились - наконец-то было произнесено магическое слово "четырехмерный"!
– …главные роли исполняет неподражаемая пара - Рок-н-Роби, эти великие актеры, кумиры Америки. Дамы и господа, сейчас мы вам покажем самый потрясающий из всех когда-либо виденных вами научно-фантастических фильмов, который создан по не имеющему себе равных сценарию… - Герман Манчини, автор сценария, вобрал голову в плечи. - Итак, "Завоевание Юпитера"! В главных ролях Рок Джейсон и Робин Саммерс! Фильм снят на поистине сказочную цветную пленку не менее сказочным четырехмерным аппаратом "Квадриоптикон"!
Прожектор погас, и зал погрузился во тьму. Рок Джейсон улыбнулся: он присутствовал на просмотре отдельных фрагментов картины. Что ж, получилось довольно удачно. Главный эффект достигался какими-то манипуляциями с призменным экраном (он слышал, как его сейчас в темноте монтировали), в также распыляемыми с помощью особых мехов ароматическими смесями. Целью последнего было, "помимо изображения и звука, включить в кинофильм и запахи". Отлично. Это, безусловно, возбудит публику, а следовательно, принесет ему кругленькую сумму… Впрочем, долго это не продержится, и "Квадриоптикон" постигнет печальная судьба всех других новшеств, которые вводились в кинопроизводство за время, истекшее после изобретения трехмерного кино. И тогда "Галактик" снова схватится за него, как утопающий за соломинку. Тоже неплохо.
За спиной он слышал дыхание Роби. "Вот глупышка, - подумал он, - как же она меня ненавидит". У всех великих людей были враги. Неужели она не понимает, что он может ей здорово напакостить! Ведь откажись он с ней сниматься, что тогда будет с этой независимой мисс Саммерс?..
– Я так взволнована, - прошептала Долли, - что вот-вот подпрыгну. А тебе не хочется подпрыгнуть, Рок?
– Хочется, душенька. Как дрессированной собачке.
– Ясно, что они умышленно подогревают публику. Это работа Шерма. Как же он энергичен! Да, Шерм пойдет далеко.
– Шерм - вонючка, - с искренним убеждением заявил Джейсон.
Снова включили свет. Комик Билли Земло встал во весь рост и издевательски заулюлюкал. По залу пробежал шелест.
– Маленькая неувязка с синхронизацией, - донесся из будки взволнованный голос Ботичера.
Проплыв по чьим-то ногам, Джейсон вывалился в проход. Он только один раз приостановил свое стремительное движение, чтобы показать Менделу язык.
– Успокойтесь! - загремел он. - К счастью, помимо прочих талантов, которыми меня щедро наделила природа, я еще и искусный киномеханик.
Не выпуская из рук фляжки и выписывая вензеля, он направился к будке.
Роби задохнулась от злости. Он мог в этом поклясться, даже не глядя в ее сторону. Почему она так бесится? Ее глаза, ее черные-черные глаза метали молнии.
– А ну, ребята, пустите-ка меня к аппарату!
– Все в порядке, Рок, - заверещал Ботичер. - Все в полном порядке. Аппарат мы уже наладили. Почему бы тебе…
– Чепуха! Разрешите взглянуть специалисту.
Он и сам толком не понимал, зачем заварил эту кашу. Он явственно представил себе ужас на лицах других участников фильма. Он вспомнил о Гае Рэндолфе, запуганном старом актере, который когда-то играл в трагедиях Шекспира, а потом просидел три года без работы; о Бертоне Митчелле, находившемся сейчас на грани нищеты и возлагавшем на этот фильм свои последние надежды. Он подумал об остальных трясущихся от страха актерах, которые сознавали, что от этой ленты зависит их успех или падение - смотря по тому, как пройдет просмотр. И он. Рок Джейсон, своим подлым поведением мог подложить им всем хорошую свинью.
– Рок, пойми, сейчас не время для забав. Мы должны считаться с Менделем. Пожалуйста, Рок, вернись на свое место.
Огни снова погасли. "Квадриоптикон", эта кошмарная коробка, которая даже отдаленно не напоминала проекционный аппарат, загудела и стала постепенно нагреваться.
– Не смей мне указывать, ты, жалкий подхалим! Я сказал, что налажу аппарат, и я выполню свое обещание!
Джейсон отшвырнул хилое тело Ботичера в сторону, приблизился к будке и решительно распахнул дверцу.
– Не прикасайтесь! - закричал какой-то маленький человечек, хватая его за руки. - Я не расрешай фам трокать аппарат!
Это был мистер Готшалк.
– Пошел прочь! - рявкнул на плешивого старика Джейсон.
Внутри будки Джейсон увидел два электрода. Между металлическими стержнями с шариками на концах, потрескивая, плясал белый огонь. За электрическим полем виднелась какая-то рукоятка с нарезкой, и Джейсон протянул к ней руку.
– Nein, nein! Покотите. Я сейшас выклюшать…
Правая рука Джейсона, в которой он держал фляжку, оперлась о железный ящик с кнопками управления, левую руку он протянул вперед. Его плоть защекотали и опалили искры. Сосуд с остатками виски прикоснулся к металлу как раз в то мгновение, когда он схватился за рукоятку. Рок Джейсон почувствовал, как чья-то гигантская рука подняла его над землей и зашвырнула далеко-далеко, туда, где царили кромешная тьма и покой…
– Капитан Карлайл, сэр, я… - произнес кто-то, беспомощно заикаясь. Как вы можете выдержать такую нагрузку? Разрази меня реактивный двигатель! Вы же пять суток не сомкнули глаз.
Рок Джейсон открыл сначала один глаз, потом другой. Он потряс головой и застонал, пытаясь сообразить, что с ним происходит, но не тут-то было. На него напала неодолимая сонливость, чего с ним не случалось уже давно - со времени памятного кутежа в Малибу. Дремота сковала его мозг.
– Ты прав, Ронни. Не пойму только, что со мной творится.
– Что вы сказали, сэр?
Джейсон взглянул на стоявшего рядом с ним, молодого человека. Так… Ну конечно, была крупная пьянка. Наверно, с этой шлюхой Дорис Дюлейн. Здорово же она его накачала. Впрочем, он мог набраться и сам, без посторонней помощи. А теперь они устроили одну из своих идиотских мистификаций. Вроде знаменитой перевернутой комнаты Эдди Фритца.
– Ронни, будь паинькой, сними с головы этот дурацкий масонский колпак. И помоги мне добраться до кровати. Ну живее.
Рональд Кэртис, типичный голливудский шалопай и неисправимый нытик, стоял навытяжку, демонстрируя отличную выправку. Принимая во внимание все обстоятельства, это было большой дерзостью. Если бы не его, Джейсоново, доброе сердце, парнишка и поныне восседал бы на высоком табурете в баре "У Шваба", предаваясь мечтам о роли в каком-нибудь кинофильме.
Джейсон ущипнул себя за руку. Как хочется спать. Великий боже, что же он пил?!
– Дорогой мой, - сказал он, призвав на помощь всю свою выдержку, - я сейчас не в настроении шутить. Отложим это до завтра. Сейчас меня интересует только постель. Мягкая постель. Ты понял?
Казалось, молодой человек был окончательно сбит с толку.
– Но, капитан Карлайл, сэр… ведь такое…
Ничего не поделаешь, придется заняться этим болваном попозже.
– Ладно. Не сомневаюсь, что завтра утром я буду хохотать до колик, а сейчас мне не до веселья. Оставь-ка меня одного.
Джейсон кивнул в сторону двери. Раздался резкий вибрирующий звон. Он поднял руку и обнаружил, что у него на голове стеклянный шлем.
– Это еще что такое? - простонал он. - Проклятье! Сию же минуту помоги мне снять эту штуку!..
Он ощупью начал искать зажимы, чувствуя, как его мозг заволакивается густым черным туманом.
– Берегитесь, сэр! Пробоины в обшивке еще не заделаны.
– Ронни, я люблю тебя как сына. Честное слово. Но если ты сейчас же не снимешь с меня это сооружение и не прекратишь нести околесицу, боюсь, что я буду вынужден поговорить о твоем будущем с Менделем. Я болен. Какого черта ты там бубнишь о… пробоинах?
– Это работа меркуциан, сэр. Их армада неожиданно напала на нас. В бою кораблю были нанесены повреждения.
– Замолчи!
Они нанесли кораблю повреждения… Ну ясно. Это же та самая научно-фантастическая белиберда. Ронни произнес сейчас фразу из кинофильма. Они даже ухитрились воссоздать декорацию первой сцены: ВНУТР. КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ, КАЮТА КАПИТАНА. СРЕДНИЙ ПЛАН. И как раз в начале фильма Джейсону, игравшему капитана корабля Дерека Карлайла, полагалось денно и нощно трудиться, ибо только он один знал, как починить сложные механизмы, которые были повреждены в схватке с меркуцианами.
– Бенсон и Карстерс погибли, сэр. Из-за утечки воздуха.
Прелестно. Какой там дальше текст? Ах, да. "Порядок, лейтенант. Принесите мне чашечку черного кофе. Я собираюсь выйти из корабля, чтобы завершить работу".
– Хорошо, сэр.
– Ох, заткнись!
– Что вы сказали, сэр?
– Я сказал… Послушай, дорогой мой, кому принадлежит эта очаровательная идея? Дорис?
На лице молодого человека по-прежнему было написано крайнее смущение. Гм… надо отдать ему должное, чертовски хорошая. игра. Пожалуй, чересчур хорошая.
Джексон подумал, что, как ни странно, он совершенно не в состоянии вспомнить хоть что-нибудь из событий прошлой ночи. Он знал, что ему следовало явиться к Ботичеру на просмотр фильма. Но… ах, да… по дороге он заглянул в "Инферно" и пропустил там стаканчик. Потом… Что же было потом?
– В живых остался един-единственный, сэр.
– Ты о ком?
– О меркуцианине. Джонсон включил передние реактивные двигатели, с помощью которых мы их почти уничтожили. Сэр… если мы вовремя ликвидируем последствия нанесенного нам ущерба, корабль сможет продолжить свой полет к Венере!
– Ронни, умоляю… пожалей мою бедную голову!
– Я принесу вам кофе, сэр.
Молодой человек элегантно отсалютовал, круто повернулся и, чеканя шаг, вышел из каюты.
Это, несомненно, проделки Дорис. У кого еще нашлись бы деньги, чтобы выстроить такую точную копию декорации? Каюта была выполнена прекрасно. Они учли все до последней мелочи, даже запихнули его в этот чудовищный космический скафандр, который создало больное воображение дорогого Карпентера.
О-ох, как болит голова! Ладно, потом разберемся. А сейчас самое важное - хоть немного поспать.
Он со злобой рванул зажимы, которыми шлем был прикреплен к скафандру. Они поддались, и он сдернул с головы стеклянный пузырь.
И понял, что не может дышать. Его мозг погрузился в непроглядную тьму, и он мгновенно потерял сознание.
Стало очень темно… очень тихо…
– Капитан Карлайл, сэр, я… - произнес кто-то, беспомощно заикаясь. Как вы можете выдержать такую нагрузку, сэр? Разрази меня реактивный двигатель! Вы же пять суток не сомкнули глаз.
Джейсон очнулся. В чем дело? Неужели повторяется та же идиотская сцене? Он поднял руку, и пальцы его нащупали что-то твердое. Так и есть, снова этот треклятый масонский колпак. Но он ведь только что снял его. Или нет?
– Ты поплатишься за это, Ронни Кэртис. И сполна.
– Бенсон и Карстерс…
Что ж, возможно, это входит в программу мистификации. Они будут доводить его до обморочного состояния, затем приводить в чувство и начинать представление заново.
– Знаю, знаю, погибли. Чудесно. Изумительно. По крайней мере, хоть они обрели какое-то спокойствие, эти Бенсон и Карстерс. Не пялься на меня, как дурак! И ради всех святых, больше не произноси: "Разрази меня реактивный двигатель!" Что за дикий текст!
– Хорошо, сэр. А повреждения, капитан…
– Займись ими сам. Так о чем это я? Ах, да. Скажи-ка, ты был здесь минуту назад?
– Нет, сэр.
– Прекрати величать меня сэром!
Джейсон в отчаянии стукнул кулаком по шлему.
– Я умираю, - произнес он. - Помоги мне встать и принеси какую-нибудь пилюлю от головной боли. Я хочу сказать пару слов Дорис.
Молодой человек помог Джейсону подняться на ноги, и они вышли из каюты.
– Черт побери… - Джейсон остановился и вытаращил глаза. - Хотел бы я знать, когда-нибудь это кончится или нет?
Перед ним была великолепно выполненная модель космического корабля. Однако поручни, за которые он схватился, на ощупь почему-то не были похожи на посеребренные гипсовые палки. Он словно прикоснулся к настоящему металлу.
Молодой человек сунул Джейсону в руки странного вида предметы.
– Желаю удачи, сэр.
Внезапно до него дошло, что он уже поднимается по лестнице. Снизу на него в неописуемом восхищении взирали какие-то неизвестные ему личности.
– Вот это настоящий человек, - громко прошептал один из этих типов.
– Меня бы вы туда не вытащили ни за какие коврижки, - добавил другой.
– Погодите! - вскричал Джейсон.
Над его головой в металлической обшивке корабля зияла пробоина и болтались обломки каких-то приборов. А снаружи было ночное небо, казавшееся очень черным.
В его шлем неожиданно проник сильный залах. Концентрат запахов сухих степей и пустынь, который состряпал папаша Франклин, чтобы дать зрителям возможность вкусить ароматы дальнего космоса. Если там вообще чем-нибудь пахнет…
Джейсон окончательно растерялся. Что же это такое? Может, он опять снимается в том фильме? Он оглянулся, отыскивая глазами съемочную группу директора картины Джеймса, оператора Волану, но увидел лишь корабль, нескольких психов и звезды.
И тут ему в голову пришла ужасная мысль: так и есть, это белая горячка! Доктор Моррис предупреждал его. И неоднократно.
Белая горячка. О нет, не может быть! Нет! Но тогда чем все это объяснить?
Джейсон не заметил, как через пробоину вылез из корабля, Надо признать, что до сих пор все шло точно по сценарию. Теперь ему полагалось заняться починкой шлюза или еще какого-то хитрого механизма, а меркурианский… впрочем, извините, меркуцианский (и где, интересно, по мнению этих "научных" фантастов, находится планета Меркуцио?)… так вот, меркуцианский человек-дьявол должен коварно напасть на него с тыла…
– Берегитесь, сэр!
Джейсон поднял мутный взгляд от покореженной аппаратуры и очутился лицом к лицу с огромным, покрытым оранжевой чешуей страшилищем. Выпученные глаза чудовища не сулили ничего хорошего.
– Пинки, бога ради, поосторожнее!
Существо надвигалось на Джейсона, злобно ощерившись тремя ртами, которые у него находились там, где положено быть глазам, - эта выдумка была гордостью отдела специальных эффектов. Оно произнесло какую-то фразу, прозвучавшую примерно так:
– Умбава, унбавв, фигг-оуф!
– Что ты сказал, Пинки? Из-за этой кретинской штуки, которую напялили мне на голову, я ничего не слышу. Повтори, пожалуйста.
– Умбава, унбава, фигг-оуф!
– Да, прекрати, наконец, выть! Это тебе не "Джон Картер на Марсе". Скажи толком, когда, черт возьми, все это кончится?
Существо уже пододвинулось почти вплотную. Из щелей между гигантскими чешуями струился жидкий огонь, а исходивший от тела запах отдавал гниющей плотью.
– Как он владеет собой, наш капитан Карлайл! Уж он-то знает, что делать.
– Пинки, ведь это… Пинки?!
– Умбава, унбава, фигг-оуф мвгофу!
– Великий Боже!
Джейсон попытался удрать, но намагниченная обувь прочно прилепила его к поверхности корабля. Он судорожно завертелся на месте, челюсть его беспомощно отвисла, а тем временем чудище весьма решительно собралось заключить его в свои объятия.
– Ну Пинки! Сколько раз тебе повторять, что я этого не выношу. Особенно сейчас, когда… Ты слышишь, Пинки! Я добьюсь, чтобы тебя уволили!
Джейсон автоматически высвободил руку из дымящихся щупалец и нажал на курок бластера, о наличии которого он совершенно забыл. Луч яркого света ударил в морду чудовища.
– Умбава, унб-а-ва фигг…
Чудовище упало и, оторвавшись от корабля, понеслось в черные глубины космоса, оставляя за собой струю омерзительного зловония, которое рассеивалось гораздо медленнее, чем того требовало удобство окружающих.
– Блестяще! Карлайл знал, что из этого бластера можно убить противника только на близком расстоянии. Какая выдержка!
Пальцы Джейсона как бы сами собой занялись починкой поврежденной аппаратуры. Потрясенный, он словно со стороны наблюдал за их действиями. Когда работа была, видимо, закончена, ноги сами понесли его по лестнице вниз.
– Ну ребята, машина в полном порядке, - произнес его голос.
– Ура! Ура!
– А теперь, - продолжал вещать голос Джейсона, - Дентон, ты и Марчелли залатайте пробоину. Я же немного вздремну. Разбудите меня ровно в 7:00.
Ноги поволокли его по коридору и доставили обратно в каюту.
Он улегся на койку.
– Белая горячка, - вслух произнес он. - Я погибаю.
Бесстрашный капитан космического корабля "Старфайер" погрузился в сон, вполне заслуженный человеком, который без отдыха трудился пять дней и пять ночей, чтобы спасти от гибели вверенный ему корабль. Корабль, которому довелось принять участив в самом жестоком за всю историю человечества космическом сражении.
Когда Джейсон уже засыпал, в его мозгу шевельнулось какое-то неясное воспоминание.
– Сдохнуть можно, - пробормотал он и закрыл глаза.
– Олдридж, ты предатель и подлец. Пойдешь под военный трибунал, негодяй!
– Вы хотите сказать?..
– Вот именно.
Джейсон в замешательстве поскреб голову. Интересно, как долго продолжается это состояние? Ведь говорят, что белая горячка рано или поздно проходит.
– Что же ты предлагаешь, презренный землянин? - злобно проскрипел человек в форме штурмана.
Это был Гай Рэндолф, который некогда с успехом выступал в пьесах Шекспира. Доставшаяся ему в фильме роль была невелика, но полна драматизма. Судя по всему, это уже вторая сцена. Капитан Карлайл обнаруживает, что штурман Олдридж - венерианин, принявший человеческий облик, и что именно он сообщил меркуцианам координаты космического корабля и приказал им (о, Манчини, как мог ты, лауреат премии Пулитцера, создать подобный шедевр?..)…приказал им атаковать его. Мало того, Олдридж вдобавок еще умышленно изменил курс корабля, и теперь они летели к Юпитеру, к Мертвой Планете. Гениально. Какая сила мысли, какое богатство воображения! Это уже пахнет по крайней мере Академической премией.
– Так что же ты предлагаешь, презренный землянин?
За этим диалогом следовала драка, и весьма ожесточенная. А, плевать! Ведь все, что совершает человек в состоянии белой горячки, ему только снится. Итак, китель в сторону. Закатать рукава. Презрительно усмехнуться.
– Выходи, Олдридж. Если ты не последний трус.
– Вы хотели высадиться на нашу планету и ввергнуть ее в пучину смертоносной войны! - с пафосом продекламировал Рэндолф, делая слабую попытку подражать Морису Ивенсу. - Этому не бывать!
– Так получай же, венерианский ублюдок! - бросившись на него, прорычал Джейсон.
Он искусно промахнулся, и его кулак пронесся в каком-нибудь миллиметре от челюсти Рэндолфа. Тот гнусно осклабился и, стремительно ринувшись на Джейсона, вцепился ему в горло.
Поднатужившись, Джейсон высвободил шею и с трудом перевел дыхание.
– Ты что, спятил?
Потирая болевшую шею, он повернулся, чтобы уйти. "Вот так галлюцинация!", - подумал он.
Штурман прыгнул на Джейсона сзади, и оба они рухнули на пол. Рэндолф откатился в сторону, и его внешность на глазах стала меняться: через несколько секунд он превратился в липкий амебообразный сгусток зеленой слизи.
– Скорей сдохну, чем выпью еще хоть каплю, - твердо заявил Джейсон, страстно мечтая о глотке спиртного. Он поднялся на ноги и, выбежав в коридор, захлопнул за собой дверь. Все его тело ныло от боли.
– Хватит, - выдохнул он.
Он решительно направился к шлюзу и рванул на себя дверь.
Его мозг заволокло черной пеленой.
Стало очень темно… очень тихо…
– Олдридж, ты предатель и подлец! Пойдешь под воен…
Словно в процессе монтажа начался прогон того же куска фильма. С той же фрезы, будь она трижды проклята. И с тем же Рэндолфом, который резко повернулся лицом к Джексону.
– Вы хотите сказать?..
Джексон вспомнил, как вернулась к исходной точке первая сцена. Чем это было вызвано? Ага, все ясно - отступлением от сценария. Все шло гладко, пока он оставался капитаном Дереком Карлайлом. А как только он каким-то поступком нарушал единство действия - щелк! Приходилось начинать все заново. У него вдруг мелькнула мысль, что он выберется из этой свалки только тогда, когда, точно следуя сценарию, доиграет свою роль до конца. Но как, черт побери, он с этим справится? Если учесть, что ждет впереди героев фильма, об этом не может быть и речи!
– Вот именно.
Сцена третья. Расправившись с Олдриджем, капитан Карлайл вскоре находит на корабле "зайца" - красивую девчонку. И приятно пахнущую. Это Робин Саммерс. Следует стандартная сцена: сначала он взбешен, потом счастлив. Роби его обожает. Поцелуй. Теперь они летят навстречу страшной опасности. Юпитер - неизученная планета. Там их могут ждать враги. Фью!
– Что же ты предлагаешь, презренный землянин?
Благослови господь крошку Германа. Так о чем же он, этот убогие фильм? Ах да. На Землю из космоса льются какие-то неведомые лучи, которые медленно, но верно уничтожают все живое. Правительство с разведывательной целью посылает на Венеру корабль. Один из членов экипажа оказывается шпионом. Битва с меркуцианами. Вынужденная посадка на Юпитер. Выясняется, что именно здесь и кроется угроза благополучию Земли. У юпитериан есть особый аппарат, который посылает в космос Лучи Смерти. Капитан Карлайл разрушает этот чудовищный аппарат. Земля спасена. Ура!
– Вы хотели высадиться…
Хорошо еще, что они хоть сократили первые сцены. К счастью, космические побоища стоят огромных денег. А то было бы весело!
Сцена четвертая: посадка на Юпитер. Появляются юпитериане, и боже мой, какая начинается потасовка! На съемки ушло целых два дня. Сдохнуть можно.
Сцена пятая: юпитериане похищают Роби и держат ее у себя в качестве заложницы.
Сцена шестая: капитан Карлайл пробирается в их храм, и его берут в плен.
Сцена седьмая: Ракана.
– Так получай же, венерианский ублюдок!
На этот раз Джейсон дрался не на шутку. А если принять во внимание, что Рэндолфу уже стукнуло шестьдесят, он тоже работал неплохо.
Джексон растоптал зеленоватый слизистый комок в кашу на завтрак детишкам и, торжествуя, отшвырнул эту мерзость в угол.
Его нос учуял запах горелого мяса. При чем тут горелое мясо? Ну ясно. Как же это он забыл? Запахи. Все время эти запахи!
– Капитан, мы сбились с курса!
– Ронни, ты меня восхищаешь. Вот это сообразительность! Я хочу сказать: асе в порядке, лейтенант, мне уже все известно. Олдридж оказался шпионом. У нас один выход - попытаться совершить посадку на Юпитере.
– На Юпитере?! Клянусь вопящими астероидами, сэр, эта планета таит большие опасности.
– Опасности - наша стихия, лейтенант.
– Правильно, сэр. Юпитер так Юпитер.
Вот и все. Дело теперь за немногим - чуток изменить курс и высадиться на Юпитере. Ну ты даешь, Манчини! Даже школьники разбираются в этом получше тебя.
В дверях показалась голова молодого человека.
– На борту обнаружен "заяц", сэр.
– Хорошо. Я сейчас иду.
Джейсон устало потер лоб и последовал за лейтенантом.
– Роби, милочка! - воскликнул он, когда они представили ему пленницу. Как приятно увидеть хоть какое-нибудь человеческое существо. Ты знаешь, мне все это снится. - Джейсон ухмыльнулся. - Ты великолепно выглядишь. И пахнешь.
– Я же тебе сказала, Дерек, что никогда с тобой не расстанусь, сверкая глазами, произнесла Роби. - И я сдержала слово.
– Что заставило тебя совершить подобную глупость?
– Я люблю тебя.
Джейсон язвительно улыбнулся. Вот лгунья. Какая бессовестная ложь!
– Повтори, дорогая.
– Я люблю тебя, Дерек.
– Мне следует рассвирепеть, быть вне себя… но ничего подобного я не испытываю. Тебе уже, видимо, известно, что мы попали в беду.
– Да.
– И наверное, они сказали тебе, что мы можем погибнуть.
– Пока мы вместе, это не имеет значения.
Джексону неудержимо захотелось узнать, имеет ли право капитан Карлайл обнять девушку. В сценарии этого не было. Но как стало выясняться, небольшие вольности не влекли за собой повторения сцены. Ведь во время съемок в сценарий всегда вносятся некоторые изменения.
Он обнял ее и поцеловал, ожидая, что его мозг, как уже не раз случалось, погрузится во мрак. Но этого не произошло.
– Любовь моя!
Она на самом деле выглядела изумительно. Ничего не скажешь, ее костюм Карпентеру удался лучше, чем все прочие. Он состоял из самых необходимых деталей - три-четыре блестящих диска одной величины, каждый не больше фигового листка. Прозрачное платье подчеркивало ровный, достигнутый с помощью орехового масла загар и изящные линии фигуры. А запах… Трудно представить, как в лабораториях "Галактик Пикчурс" удалось создать духи, аромат которых необыкновенно точно воспроизводил запах чистой здоровой женщины. А взгляд ее глаз, ее черных лучистых глаз, поражал своей искренностью.
Он было собрался предложить ей пойти поболтать куда-нибудь в другое место, ну, скажем, в его каюту, где он мог бы показать ей навигационные карты, но… Манчини позаботился о том, чтобы этого не случилось. Славный парень, этот капитан Карлайл. Прямо-таки древний старикашка в гареме. Долг прежде всего!
Но когда Джейсон взглянул на нее, ему почему-то стало очень грустно. Он вспомнил, как она произнесла слово "люблю": не наигранно и безжизненно, а так, будто она и вправду его любила. Эта часть сновидения была не так уж неприятна. Пожалуй, из-за нее стоило бы рискнуть всем.
Вздор, Джейсон, не обольщайся!
Впрочем, зачем себя обманывать? Ты же любишь эту девушку, правда? Ну признайся в этом хоть во сне. Ведь, проснувшись, ты при желании сможешь, скрыться под своей привычной пропитанной спиртными парами оболочкой, и она никогда об этом не узнает…
– Перед нами Юпитер, сэр!
– Скажите Майклсу, чтобы он привел в готовность тормоза. - Джейсон покровительственно обнял Роби. Плечи ее дрожали. Он не мог заставить себя взглянуть ей в глаза. - Все будет в порядке, ребята. Главное - не потерять голову!
– Меня это не страшит. Ты, Джефф, можешь остаться, а я пойду туда, к ним.
– Но это же равносильно самоубийству! У тебя нет одного шанса на миллион выбраться оттуда живым…
– Ну и пусть. Я не переменю своего решения.
– Послушай, Дерек, там собралось не меньше тысячи этих омерзительных тварей, которые только и ждут случая, чтобы затеять драку. Они схватят тебя и… Ты же знаешь, что произошло с Фонтейном, так ведь?
– Да… знаю.
– Ну будь благоразумным, Дерек! Пока не упущено время, нужно поскорей убраться с этой планеты.
– Мне очень жаль, Джефф, но жребий брошен. Меня никто не удержит.
– Ты сошел с ума! Интересно, знает ли эта девушка, как безумно ты ее любишь?..
– Я иду к ним не только ради Синтии, Джефф. Неужели ты не понимаешь, что это - единственная возможность проникнуть туда, где находится источник Лучей Смерти?
– Тогда я пойду с тобой.
– Нет. Двоим там делать нечего. Возвращайся на корабль, Джефф… Это приказ.
– Слушаюсь, сэр.
– Твою руку, друг.
– Я… желаю тебе удачи, Дерек. Держись. Мы будем ждать тебя.
Джейсон смотрел вслед инженеру Джеффу Мэннингу, который направил свои стопы к видневшемуся вдали кораблю "Старфайер". По виду Бертона Митчелла трудно было догадаться, что однажды он целые сутки просидел у телефона, моля судьбу послать ему звонок из Центрального бюро по распределению ролей. Кто знает, может, он был неплохим, парнем. Впрочем, сейчас все актеры казались ему высокопорядочными, достойными людьми.
Ну и осел же ты, Джейсон. Видно, ты окончательно спятил. Ты же знаешь, что Бертон Митчелл - жалкий и невероятно назойливый тип, погрязший в воспоминаниях о своем былом величии. Если б он не надоел тебе до смерти своими просьбами, то… В чем же дело? Неужели дешевый героизм этого примитивного фильма повлиял на твое давно сложившееся мнение о людях?
По ходу действия Митчелл - Мэннинг дважды спасает ему жизнь - два коротких эпизода, Джейсон был тронут до глубины души и ничего не мог с собой поделать. Эта засиженная мухами космическая феерия вытащила на свет полный букет упрощенных до абсурда эмоций. Но быть может, впервые за всю свою артистическую карьеру Рок Джейсон позволил себе испытать хоть какие-то подлинные чувства. Чтобы не растерять в Голливуде остатки истинных духовных ценностей, человеку приходится рассчитывать только на сны. Только сны еще чего-то стоили.
Взгляните-ка сейчас на него. Фильм достиг своей кульминационной точки. Кругом сплошной трескучий героизм, а он с каждой минутой все меньше чувствует себя Роком Джексоном и все Больше - капитаном Дереком Карлайлом, которого породило воображение Германа Манчини.
Джейсон почувствовал, как в его душе поднимается неукротимое бешенство, но даже не попытался внять голосу рассудка. Прыщавые статисты в нелепых одеяниях или еще кто-то, плевать! Важно было только то, что она недолго будет томиться в неволе.
Огромными прыжками Джейсон помчался по каменистой равнине и, добежав до храма, притаился в тени его мраморной стены. Омерзительно шипя и извиваясь, к нему бросился страж. Молниеносным ударом Джейсон нокаутировал эту тварь, не теряя времени, задрапировался в красный плащ и вошел в храм. И чуть не задохнулся от невообразимой вони. Ему в нос ударил густой запах животных. Джейсон вспомнил, что в этой сцене использованы ароматы террариума с примесью запаха конюшни.
Император Юпитера восседал на троне. При виде Джейсона он радостно закудахтал.
– Я был уверен, капитан, что ты клюнешь на эту удочку. И не пытайся стрелять в меня, я ведь окружен силовым полем. К тому же в твое сердце нацелены пятьдесят пистолетов "кранек".
Это был Тоби Бауэлс. Старина Тоби, который благодаря своей немыслимой физиономии нажил целое состояние, играя злодеев.
– Мерзавец! - гневно вскричал капитан Карлайл.
– Ах, мерзавец? Ну что ж, посмотрим, какую песенку запоет храбрый капитан, когда увидит… вот это!
Император подал знак рукой, и два раба раздвинули тяжелый пурпурный занавес.
– Синтия! Роби!
– Дерек!
– Какая трогательная встреча! - император утробно хохотал.
Тело Роби было распластано на стене и приковано к ней цепями. Прозрачное одеяние исчезло: она была обнажена - разумеется, в пределах, дозволенных цензурой. На ее плечах и других безобидных частях тела перекрещивались тонкие багровые полосы.
Капитан Карлайл изрыгнул проклятие и рванулся к девушке, но силовое поле сшибло его с ног.
– Синтия, что они с тобой сделали?
– О, ничего особенного, - хохотнул император и, вдруг посерьезнев, многозначительно добавил: -…пока.
– Я убью тебя, юпитерианский ублюдок! - проревел капитан Карлайл. - А потом позабочусь, чтобы тебя уволили, слышишь? Тебя не возьмет ни одна студия, начиная…
– Странные слова я слышу, землянин. Но это речь храбреца. Впрочем, мы можем показать тебе кое-что еще. Пойдем-ка.
Два могучих раба, как две капли воды похожих друг на друга и одновременно на гигантских ящериц, скрутили Джейсону руки и куда-то повели. Они прошли через анфиладу каких-то мрачных помещений и вступили в круглый зал необъятных размеров.
В самом его центре отчаянно гудела и жужжала неправдоподобно огромная машине, с виду похожая на прожектор.
– Лучи Смерти! - воскликнул капитан Карлайл. Он так рассвирепел, что даже забыл последующий текст.
– Я вижу, ты узнал наше маленькое оружие. Я не сомневался, что оно тебя заинтересует. Лучи действуют медленно, зато верно. Уже сейчас у вас на Земле теплей, чем прежде, а очень скоро жаре превратится в такое пекло, что все живое погибнет.
– И тогда вы займете освободившееся место. Так?
– Ты угадал. У нас здесь становится тесновато.
– Вы бессердечные… Послушай, Тоби, выключи-ка эту штуку и освободи Роби. Немедленно. Ты меня понял?
– Готовьте пленницу к Ракане!
– О, давайте пропустим эту ужасную сцену.
Джейсон внутренне содрогнулся. В свое время ему стало дурно, когда на его глазах в этой сцене снимали дублера-спортсмена. Ныне покойного.
– Делайте со мной асе, что хотите, но освободите девушку.
– Прекрасно! - воскликнул юпитерианин. - По нашим законам, если ты победишь на арене, вы с девушкой уйдете отсюда невредимыми. Даю слово, что так оно и будет.
Раздался тихий шипящий смех.
Капитан Карлайл грозно усмехнулся.
– Что ж, по рукам, змеиная морда.
– Уведите его.
И Джейсон ушел, очень довольный собой, - "змеиную морду" он придумал сам, в тексте этого не было.
Но когда он вспомнил о том, что его ждало впереди, от этой минутной радости не оставалось и следа.
Мрак камеры действовал угнетающе. К тому же в нос била адская вонь, смесь самых отвратительных запахов на свете: нежный аромат хлева, конюшни и рыбьего жира был разбавлен легкой струей смрада скотобойни. Джейсон попеременно то дрожал, то стискивал зубы. Ему было над чем поразмыслить.
Если учесть, что происходящее было всего лишь горячечным бредом, он должен в конце концов очнуться, и тогда все станет на свои места. Да и по сценарию Карлайл побеждает своего противника. Но его не оставляла мысль о великом дублере-спортсмене Ральфе Лори, который, пролетев за свою жизнь через несметное количество пылающих обручей, совершив несколько прыжков в пропасть, словом, ухитрившись выйти живым из всех доступных воображению смертельно опасных положений, погиб во время съемок этой сцены. Его убила горилла. Этакий идиотизм! Ну кто, спрашивается, слышал о живущих на Юпитере гориллах?
Вспомнив об огромной человекообразной обезьяне Бобо, выкрашенной в тошнотворный будуарно-розовый цвет, Джексон стал дрожать чаще, чем стискивать зубы.
Он совсем уже было решил капитулировать, но тут внезапно распахнулась дверь, и в камеру хлынул свет. Появились двое юпитерианских людей-ящериц, которые выволокли Джейсона на середину обширной круглой арены. Толпа безумствовала.
Стражи скользнули в сторону.
Вдруг Джейсон вспомнил еще кое-что. Быстро повернувшись, он увидел Роби, привязанную к столбу в самом центре посыпанного песком круга. Она была ошеломляюще прекрасна. Веревка, обвивавшая ее тело, выглядела очень живописно и свидетельствовала о тонком вкусе Лайлы из отдела реквизита. Одна петля была затянута над грудью, другая под ней, третья сжимала талию, четвертая охватывала бедра.
– Роби, дорогая!
– Дерек, что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя.
Джейсон закрыл ей рот рукой.
– Не говори так, - прошептал он. - Я ведь раньше так дурно обращался с тобой. Но если мы выберемся живыми из этого кошмара, я заглажу свою вину. Клянусь, я…
– Берегись, Дерек!
Дикий вопль толпы заставил его обернуться. Перед ним стояла Бобо. Горилла Бобо. И в глазах ее было то самое выражение.
– Миленькая Бобо, ты ведь помнишь Роки? Мы вместе снимались в "Богине джунглей", помнишь?
Горилла дважды обошла на четвереньках вокруг Джейсона. Толпа замерла.
Бобо остановилась и стала почесываться. Джейсон вдруг заметил, что держит в руке тощее копье, которое ему вручил один из юпитериан, прежде чем оставить его наедине с этой тварью.
– Бобо, убирайся, убирайся отсюда, не дури!
Кто-то метко швырнул в обезьяну тяжелый камень.
– Ааррх! - злобно взревела Бобо и ринулась на Джейсона.
Они несколько раз обежали вокруг арены. Обезьяна мчалась за Джейсоном по пятам. Он попытался влезть на стену, но свалился на песок арены. На него с ревом надвигалось гигантское животное.
Он закрыл глаза, но ничего не произошло.
Тогда он осмелился снова открыть их.
Молотя кулаками по своей старой груди и жутко завывая, Бобо приближалась к Роби. В мгновение ока Джейсон оказался перед разъяренным зверем.
Сцепившись, они кубарем покатились по арене. Ревела толпа. Ревела горилла. Ревел Джейсон.
Неожиданно наступила тишина, которую прорезал страшный крик гориллы.
Джейсон увидел, что обезьяна, судорожно ухватившись за древко торчавшего из ее груди копья, тщетно пытается вырвать его. Он услышал неестественно громкий стук бьющегося о землю тела. Когда после недолгой агонии Бобо наконец замерла, Джейсон поднялся и, отвесив поклон в сторону императорской ложи, выдернул из тела обезьяны копье. У него возникло мимолетное желание узнать, что же все-таки произошло на самом деле.
Толпа совершенно обезумела. Угрожающе шипя, на арену выбежала стража, и, перекрывая весь этот невообразимый гвалт, прозвучал голос императора:
– Убейте проклятого землянина! Убейте же его!
– Так вот как повелитель Юпитера награждает за храбрость и выполняет свои обещания! - вскричал капитан Карлайл.
– Убейте его!
Кто-то выстрелил из "кранека". Схватившись за плечо, капитан Карлайл упал на одно колено, стараясь не думать о боли.
Тут он понял, почему так неистовствовала толпа. Команда "Старфайера", заняв наиболее выгодные позиции, поливала зрителей огнем из эм-пистолетов. Юпитериане дохли как муравьи. В воздухе стоял удушливый смрад обгорелых трупов.
Как же он забыл! Ведь именно в этот момент они должны были прийти к нему на помощь!
Капитан Карлайл поднялся на ноги и резво поскакал к императорской ложе. Ворвавшись в нее, он вытащил монарха на арену.
Тоби схватился за пистолет.
– Ну, нет, теперь тебе конец! - торжествующе провозгласил капитан Карлайл, вонзая окровавленное копье в дрожащее горло Тоби. Успешно справившись с этим, он помчался обратно к столбу и разрезал опутывавшие Роби веревки. Она без чувств упала к нему в объятия. Поморщившись от боли в плече, он передал ее с рук на руки верному Джеффу.
– Спасибо, друг.
– Все в порядке, капитан!
Джейсон схватил "кранек" и, стреляя по растерявшимся юпитерианам, пробился к круглому залу.
Похожий на ящерицу страж встретил его огнем из "кранека". Капитан Карлайл ловко увернулся от смертоносного луча и ринулся на разъяренного юпитерианина.
Он смутно помнил, что его роль исполнял какой-то невероятно костлявый статист. Он заехал ему кулаком в адамово яблоко и раза два с силой пнул ногой в живот. Юпитерианин упал.
Капитан Дерек Карлайл тщательно прицелился и нажал курок. Луч попал в самую середину гигантской машины. Еще несколько выстрелов, и аппарат, посылавший на Землю Лучи Смерти, превратился а груду расплавленного металлолома.
Джейсон загадочно улыбнулся и, вовремя обернувшись, уничтожил еще несколько юпитериан, появившихся в дверях. Потом он ухватился за оказавшийся под рукой толстый бархатный шнур и, подпрыгнув, изящной дугой пролетел через весь зал над головами метавшихся далеко внизу ящериц… В следующий момент он уже бежал под палящим солнцем, выстрелами расчищая себе путь.
Около корабля его ждали юпитериане. Верный, добрый и честный Джефф умирал, вытянувшись на вулканической поверхности планеты, а покрытая слизью двуногая ящерица уже тащила куда-то Роби, обхватив ее своими хилыми лапами.
– Погоди-ка, приятель!
Юпитерианин обернулся. Луч попал ему прямо в лицо. Он заорал благим матом.
Капитан Карлайл помог Синтии подняться на корабль, потом сбежал по трапу вниз.
– Джефф, - сказал он, - Джефф, дружище, ты что это…
– Мне очень жаль, Дерек, но моя песенка спета. Ты должен… улететь без меня.
– Джефф!
К кораблю подбежали еще несколько юпитериан. Они открыли стрельбу, и луч "кранека" опалил Джейсону плечо. Это еще что такое? Разве из сценария не следовало, что это плечо уже было один раз ранено? Какая небрежность со стороны той девицы, которая следила за последовательностью действия! Впрочем, это уже не имело значения. Главное, немедленно укрыться внутри корабля. Быстрее!
Люди-ящерицы направили лучи "кранеков" на захлопнувшуюся дверь люка. Металлическая обшивка начала плавиться.
Раздался гром заработавших реактивных двигателей.
Капитан Карлайл усмехнулся:
– Сейчас мы их немного поджарим.
Теперь-то он мог улыбаться.
Подобно гигантскому фениксу, "Старфайер" медленно поднялся над поверхностью планеты и, развив колоссальную скорость, серебристой искоркой мелькнул на фоне бархатно-черного неба.
Капитан Карлайл стоял у правобортового иллюминатора. В его глазах застыла глубокая скорбь. Одной рукой он обнимал тесно прижавшуюся к нему девушку.
– Прощайте, Джефф, Гарри, Дон, все, кто остались там, внизу, - произнес он. - Земля никогда не забудет вас.
– И Земля никогда не забудет человека по имени Карлайл, - добавил молодой лейтенант. - Благослови вас Господь, сэр. Мы все очень любим вас.
– Да, - сказала Синтия, еще теснее прижавшись к Джейсону, - мы все любим тебя, капитан Дерек Карлайл!
За стеклом иллюминатора с невообразимой скоростью проносились звезды.
– Роби, - сказал Джейсон, все крепче сжимая ее в своих объятиях, Роби. Дорогая моя Роби!
На этот раз, теряя сознание, Джейсон даже не попытался с этим бороться. Он только хотел подольше удержать в руке ее загорелые золотистые пальцы…
Свист. Аплодисменты. Возгласы восхищения. Джейсон вздрогнул, думая, что вновь очутился на арене.
Он напряг мускулы и открыл глаза, ожидая увидеть перед собой гориллу Бобо. Но вместо нее увидел Шермана Ботичера, и это было немногим лучше.
Он снова закрыл глаза.
– Рок… с тобой ничего не случилось? Ну скажи хоть слово.
– Приведи мне девчонок из кордебалета, - сказал Джейсон.
Сон кончился. Сейчас он очень хорошо его помнил, во всяком случае, большую его часть.
– Узнаю нашего Рока. А мы из-за тебя здорово переволновались!
– Что со мной было? Я упал в обморок?
– Право, не знаю, как это объяснить… Ты стоял в будке и смотрел фильм.
Ботичер как-то странно взглянул на него.
– Что ж тут необычного?
– Видишь ли, ты протянул руку к аппарату так быстро, что Готшалк не успел выключить "Квадриоптикон". А ты… Ну ты даже не пикнул. Стоял и смотрел фильм. Вот и все.
– Он… он уже кончился?
– Кончился? Вы только послушайте, что он говорит! Ты не представляешь, какую он произвел дьявольскую сенсацию! И все благодаря запахам. О, как они всех потрясли, эти запахи! - С лица Ботичера не сходила широкая улыбка. - А сейчас извини, мне нужно показаться публике.
– Как фаш рука, мистер Тшейсон? - взволнованно спросил маленький мистер Готшалк.
– Великолепно. В высшей степени артистично, - ответил Джейсон, думая о другом.
– Я поялся, што фы ее пофретили. Это плохо. Никто, теше я сам, не снает фее про эта машина. Но мошет пыть, фсе феликие исопретения роштаются так, как мое? - Маленький человечек выглядел очень печальным… - Скажу фам отин секрет. То, нат шем я рапотай, претнасначается не тля кино. Нет! Фнашале я тумал, што нашел клюш к шетферто исмерение! Как красифо! Но… ништо не полушается. - Он вздохнул. - Поэтому я префратил моя машина в киноаппарат. Я прафильно стелал?
Джексон медленно кивнул. Голова его была занята сразу несколькими проблемами.
Открылась дверь, и появилась запыхавшаяся Долли Диксон.
– Дорогооой, - проблеяла она, - это потрясающе! Невиданный успех! Ты же теперь будешь купаться в деньгах!
– Простите, - Джейсон пробился через кольцо набежавших репортеров, окинул взглядом зал и стремительно зашагал к выходу, по дороге вырываясь из рук восхищенных зрителей.
Она шла очень быстро.
– Роби, куда ты? Погоди минутку.
Робин Саммерс обернулась.
– А зачем? - спросила она. - Ведь это твой фильм, не правда ли?
Но взгляд ее стал вроде бы помягче.
Хотел бы он знать, почему? Джейсону вдруг показалось, что ее глаза смотрят на него почти с тем же выражением, что на Юпитере.
– Я хочу тебе кое-что сказать. Ты выслушаешь меня?
– Хорошо. Если это так уже необходимо, - ответила девушка, и в ее голосе не было обычной резкости.