Глава 3. Первые искры
Ночной город светился неоновыми огнями. Соленый воздух проникал в каждую клетку тела, и хотелось дышать глубже и глубже. Верхушки деревьев монотонно шуршали, распространяя вокруг дивный ванильный аромат. Именно так пахло лето. Настоящее, цветущее, поющее и обнимающее за плечи.
Августовские прибрежные вечера славились неповторимостью: чудесными оттенками неба и тихими звездопадами; славились они и прохладой, что приносила покой разгоряченному телу после жаркого дня.
Сердце Анны выстукивало аритмичный танец последние несколько часов. И чего она волнуется? Какое-то дикое ощущение беды не отпускало и сдавливало грудь. Нельзя думать о словах Камаева. Нельзя! Нельзя считать, что подруга или случайные соседи в поезде могут что-то особенное почувствовать, и что к этому нужно прислушиваться. Они же не пророки! Да и какие пророки в наше время? Одни самозванцы! Ничего жуткого не происходит и не произойдет, она уверена. Хотя в глубине души ей хотелось найти настоящую сенсацию, но вся ситуация пугала до чертиков. Хотелось собрать чемоданы и сбежать домой, но Анна знала, чем это грозит: увольнением. Потому взяла с себя слово, что не ответит ни на один звонок Максима, пока не вернется домой: хватит с нее страшилок. Спокойно выдохнула, словно это обещание решило все проблемы, и пошла дальше по тротуару.
Было безлюдно и тихо.
Перед лицом Анны мелькнула тень, почти зацепив щеку. Летучая мышь? По телу разлетелись тысячи невидимых иголок, в позвоночник будто вошел железный прут. Высокий свист разрезал вечерний покой, от ужаса Савина подпрыгнула и прижала руки к груди. Деревья тряхнули листьями, сыпнув ей на голову пыль и труху, а затем вечер снова окунулся в ватную тишину.
Только сердце Анны продолжало оглушительно выстукивать румбу.
Ты уже рядом… я чувствую…
Показалось кто-то шепчет за спиной. Анна обернулась, накрыв губы ладонью.
Никого. Это просто шелест листьев исказился в слова, и только!
Неоновый свет фонаря освещал дерево, тень от веток падала на плитку и походила на скрюченные руки старухи. Вот-вот дотянуться и задушат. Где-то вдалеке едва слышно стучала колотушка, в ритм вплетался тонкий голосок флейты.
Анна посильней запахнула ажурное болеро и побежала в сторону кафе. Как же было зябко, будто спину окатили ледяной водой. Или это от страха мороз по коже?
Музыку из кафе «Гавань» было слышно еще за квартал. Густые басы выбивали в ночном воздухе прорехи. Город вторил им звоном трамвая, шарканьем редких автомобилей и едва слышной бранью собак.
Анна, выстукивая каблуками по ступенькам, взбежала наверх и распахнула двери. Облегченно выдохнула и затравленно обернулась на улицу. Никто не преследовал, это просто ее больное воображение. Нет никаких призраков! И не будет! Почему не согласилась, чтобы Разумов забрал ее из отеля? Уперлась, как истеричная девчонка.
В лицо дунуло теплым дымным воздухом с терпким привкусом алкоголя и апельсинов. На потолке кафе сверкал зеркальный шар, отбрасывающий сотни зайчиков на стены и рассыпающий радужные бисеринки на лицах и одежде посетителей. Гул голосов напоминал пчелиное жужжание и с трудом пробивался сквозь громкую музыку.
Вдоль стен за столиками сидели гости: румяные и растрепанные хмельным вечером. У бара танцевали пары. Анна приметила среди них проводника с рыжеволосой девушкой. Денис выделялся приличным ростом и широкими плечами, а партнерша тонкой талией и роскошными бедрами. Разумов повернулся и, слегка наклонив партнершу, провел рукой по ее худому плечу.
Дыхание стало вязким, а сердце Анны заколотилось быстрее. Быстро отвернувшись, она прищурилась и плавно прошла в центр залы. Да мало ли мужчин, что так грациозно танцуют? Очередной смазливый задавака. Нужно просто не реагировать на его издевки и работать, ради этого она сюда и приехала. А то, что Денис еще себя покажет, сомнений не было.
Супруги Левины расположились за большим столом с правой стороны. Стас махнул рукой, приглашая Анну.
Придерживая юбку темно-синего платья в пол и стараясь не запутаться босоножками в складках, она подошла ближе. Благодарно улыбнувшись, присела на пододвинутый водителем стул.
– Как отдохнула? – спросил он.
– Неплохо, если не считать, что было лишь два часа, чтобы поспать и привести себя в порядок, – Савина показала на свой наряд, дернула пальцем русый локон, который завился в спираль и спрятался за спиной.
Левин откупорил темную бутылку с вином, и наполнил ее бокал. Рубиновая жидкость заплескалась, оставляя кровавые потеки на стенках.
Стас и Лена уже хорошо разогрелась: с легкостью шутили и рассказывали задорные истории. Анна же слегка зажималась. Странная тревога в душе не давала покоя. Закрадывалась дурная мысль, будто скоро что-то произойдет. Словно весь ее путь – заранее продуманный план. Но кому это нужно? Интуиция кричала: «Камаев прав!», что в его словах есть смысл и стоит опасаться этой истории, что не просто так снился сон подруге и соседи по купе не просто предупреждали. Но логика смеялась в лицо и уверяла, что это глупости и паранойя. А еще нелепые совпадения. Призраков не бывает! А дикие долины обычно невероятно красивы и потерять шанс сделать фото Анна не могла. Не хотела. И Денис волновал: его поведение и дерзкий взгляд из-под пшеничных густых бровей. Как его выдержать все эти дни?
А еще смущал слишком открытый вырез на платье! Карина постаралась: настояла на этой покупке. Хорошо, что Анна болеро захватила, но в помещении было довольно душно: пришлось снять и делать вид, что не обращает внимания на голодные взгляды мужчин.
Савина смахнула волосинку со щеки, выбралась-таки из прически, и пригубила вино. Прохладный, терпкий напиток с тонкими нотками вишни охладил горло, но потом разлился в животе приятным теплом.
После выпитого бокала стало намного легче: щеки запылали, немного отлегло беспокойство. Савина сжала кулак на коленах и взяла с себя очередное слово не раскисать, даже если Разумов продолжит ее подначивать. А он продолжит!
– Анна, а ты замужем? – спросила Лена, машинально теребя обручальное кольцо.
– Нет, – улыбнулась Савина. Чтобы не залиться краской уставилась в бокал и, выпив еще вина, добавила: – Пока и не собираюсь.
За спиной кто-то громко захохотал, привлекая к себе внимание. Многие в зале обернулись, и Анна тоже. Денис с девушкой все еще танцевали: ее волосы цвета меди метались в бешеном ритме.
Музыка гулко отбивалась в груди и погружала гостей в какой-то необъяснимый транс. Анна засмотрелась. Несколько легких поворотов: рыжая выгнулась, откровенно раскрывая глубокое декольте. Денис придержал ее за спину. Девушка тут же поднялась, слегка коснувшись пальцами лица мужчины. Он отступил, удерживая ее за руку, затем резко притянул к себе. Огненные волосы обняли его грудь и крупные плечи. Они закружилась так мягко и эротично, что у Анны защекотало под ложечкой. Лишь на секунду неосознанно представила себя на месте партнерши, и по телу прошел разряд приятного тока. Еще чего не хватало!
Резко развернувшись, Анна уставилась в пустой бокал, понимая, что жутко раскраснелась. Хорошо, что Елена со Стасом были заняты друг другом и ничего не заметили.
Денис, увлеченный танцами, звонко смеялся. Бархатный голос сливался с музыкой, и Анне показалось, что она его где-то уже слышала. Будто необъяснимое дежавю. Словно она тут уже была и слышала такой же голос.
Когда песня закончилась, Анна вжалась в спинку стула и скомкала платье на коленах, чтобы избавиться от покалывания в пальцах. Она не видела, но чувствовала, что Денис под руку со спутницей направлялся к столику.
– О, наша дорогая заказчица, – развязным тоном проговорил проводник, усаживая рыжую рядом с собой, как раз напротив Анны.
– Это та девушка, которая приехала писать статью про заброшенное болото? – писклявым голоском протараторила его спутница. Савина только выгнула бровь. Что за глупость?
– Озеро, – буркнула Анна и уставилась в тарелку с салатом. Решила не продолжать перепалку с проводником, им еще в поход идти вместе. Стас и Лена переглянулись и тихо хихикнули.
– Да, это именно она, – сухо отчеканил Денис. – Просто некоторые думают, что могут найти невероятное в простых вещах. В обыденных. Вещах. И очень ошибаются, и… зря тратят время! – последние слова он, будто нарочно подчеркнул.
Савина подняла на него удивленный взгляд. Зеленые глаза пронизывали и будто осуждали. Платит она хорошо, что его не устраивает? Мужчина поджал губы, словно пожалел, что сказал это, затем отвернулся и продолжил ухаживать за своей пассией.
Некоторое время они сидели молча, изредка перебрасываясь смущенными взглядами. Стучали вилки, цокали бокалы, голоса гудели в груди и отдавались несвойственной вибрацией, отчего у Анны кружилась голова. Хорошо, что она сидит, а то свалилась бы на смех проводнику и его компании. Анна старалась не смотреть никому в глаза, не хотелось навязываться или, тем более, доказывать, что она серьезный человек, а не искатель приключений. Потому она разглядывала посетителей и пыталась унять взбесившееся сердце в груди. От его грохота стало дурно, будто на нее надели металлическое кольцо и затягивали, затягивали, затягивали…
Савина понимала, что поступает глупо и ей сейчас лучше налаживать контакт с людьми из Прибрежного, чтобы узнать, как можно больше про озеро. Но за время дороги в поезде она так устала, что ничего не хотелось. Завтра примется за работу, никуда туманная тайна от нее не убежит. Тайна! Ага, как раз. Насмотрелась она таких историй уже сотни, так что вряд ли здесь что-то ее удивит.
В зале тихо играла мелодичная музыка, по стене бродили перламутровые блики от зеркального шара. Постепенно Левины с проводником разговорились и принялись обсуждать недавний поход в Северный. Что это за место Анна не представляла, но по описаниям там тоже было интересно. Она старалась не встревать в разговор, а просто наблюдать и пытаться понять, что за люди – ее спутники и не ошиблась ли она, выбрав их для похода и сопровождения.
Разговор о долине с озером больше не развивался, что Анну радовало.
Через какое-то время напряжение и вовсе спало, и темы ушли в свободное русло. Даже Савина включилась в последние новости о перемене климата по планете и политических настроениях их страны.
Рыжая все время переключала тему на свой любимый бизнес и без умолку щебетала о новых веяниях моды. У Марины, так ее представил Денис, было собственное ателье, наверняка кем-то подаренное. Такие всегда живут за чей-то счет. Стиль одежды девушки казался вычурным и ярким, но, возможно, он так воспринимался из-за консервативных вкусов Анны. В голове, все же, промелькнула мысль о том, что она не смогла бы себе позволить покупать платья у такой «красотки», но вслух Савина не рискнула это говорить. Очередной спор ей ни к чему.
Разумов, казалось, игнорировал Анну, поддерживал разговор в основном с друзьями и изредка отвечал на нелепые шутки Марины. Лишь иногда с прищуром посматривал в сторону Савиной. Неприятно становилось от этих взглядов, невидимое стальное кольцо на груди стягивалось и, казалось, ребра сейчас затрещат и она зайдется предсмертным хрипом. Почему он себя так ведет? Оставалось надеяться, что это первое впечатление, и в дальнейшем их отношения сгладятся. Нужно всего лишь насобирать нужной информации в городе и сходить к озеру.
Елена заинтересовалась историями, которые Анне приходилось уже публиковать в своей колонке. Савина с открытой душой делилась впечатлениями и самыми громкими случаями. А потом вспомнила, как сбегала от надоедливых селян, когда каждый пытался рассказать о своей нелегкой судьбе, и это растянулось на несколько суток. В деревне все зациклились и будто повторяли заученный сюжет из книги. На третьей истории Анна улыбалась, а на десятой едва сдерживала смех. Они с Максом тогда знатно смотались, едва не застряв на выезде в весенней грязевой ванне возле подлеска. Камаеву пришлось около часа отгребать лопатой слякоть, а потом в салоне стояла жуткая вонь. Анна поморщилась от воспоминаний. Оказалось, что за лесом была ферма и дождевая вода смывала перегной на дорогу.
Заметив, как скептически выгибает бровь проводник, Савина замолчала и пригубила вино.
– А сколько жителей в той деревне? – поинтересовалась Лена. – Может, у них коллективные глюки?
– Именно! – улыбнулась Анна. – Они в колхозе выращивали мак, тогда мы их и раскрыли. Напарник отошел в кустики и заметил алые пятна среди зерновых культур. Дальше уже жителями занимались правоохранительные органы. Я только написала статью о массовом помешательстве, естественно опустив детали о наркотиках.
Денис выпустил смешок, будто бросил пригоршню презрения в лицо.
– Приврала, – заключил он.
– Недосказать, не значит обмануть.
– Естественно. Желтая пресса всегда так делает. Говорит только то, что ей выгодно и немного, – подчеркнул, – перекручивает факты. А было хоть что-то, что соответствует тематике твоей колонки? Тайны, необычное? У-у-у…
– Только рассказы людей, а им верить…
– То есть доказательств у тебя нет? И все, что ты пишешь в статьях, да, я читал, просто вранье.
Он прав: истории больше походили на мифы и легенды, и подтверждений не было, Анна и сама никогда не воспринимала их всерьёз, но обвинения Дениса раздражали. Работу она любила, тем более, радовала хорошая зарплата, которая позволяла восполнить прорехи в семейном бюджете. А пока болеет папа, о лучшем и мечтать не стоит. Ей приходилось немного приукрашивать рассказы очевидцев, но выслушивать упреки от человека, который не понимает причин, было неприятно. Анна опустила голову и повела плечом. Стоит ли отвечать?
Соседняя компания расшумелась. Сначала бурно кричали: «С днем рождения!», потом активно выплясывали, в конце стали нестройно петь в караоке. Савина раздражалась от шума и зевала от усталости. Да и беседа оборвалась внезапно из-за балагана. Все перебросились многозначительными взглядами и принялись доедать салаты и мясное, что подали к столу. Все это в прикуску с терпким вином, что ощутимо разгоралось в крови, и Анна чувствовала только неприятное жжение в груди и животе.
Проводник со спутницей отправились танцевать в глубину зала. Супруги, улыбнувшись Анне, последовали их примеру.
Пользуясь моментом уединения, Савина захватила сумочку и вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Жжение не отпускало, словно ребра окольцевало металлическим прутом и он все туже и туже стягивался. Вино притупляло это ощущение, но не снимало полностью. Ноги, будто набили ватой – еле передвигались. Шатаясь, Анна выбралась по коридорам на улицу.
Лестница вывела в просторный дворик, освещенный высокими фонарями. Савина присела на невысокий заборчик, ограждающий клумбу с изысканными гладиолусами и осторожно выгнула спину.
Небо укрывало город насыщено-синего цвета платком с россыпью ярких серебряных точек. Мягкая тишина с поскрипыванием сверчков в траве убаюкивала, от этого в голове мутилось и хотелось прилечь на постель. Нужно выдержать эту встречу, а потом будет время для отдыха.
Морской воздух пах утренней росой и оседал на языке соленым вкусом. Стало немного легче, давление из груди постепенно уходило вниз и расплывалось уколами в кончиках пальцев. Всего лишь нужно было освежиться. Возможно, нервное и физическое перенапряжение сказалось, плюс климат другой – непривычный. А еще проводник! Ну, и дерзкий же и неприятный тип попался. Анну не покидало плохое предчувствие на счет него.
Дверь хлопнула, и Савина непроизвольно обернулась. В проеме, закрывая собой свет, падающий на ступеньки, появился Денис. Ну, вот, легок на помине. Анна, держи себя в руках! Она сжала сумочку, отчего кожа под пальцами неприятно заскрипела.
– Шумно? – спросил проводник, усаживаясь рядом и вольготно вытягивая перед собой длинные ноги в светлых брюках.
Анна нехотя кивнула и прикрыла глаза, сдерживаясь, чтобы не сказать колкость. Нужно как-то учиться с ним общаться. Иначе работать будет невыносимо. Она так с Максом долгое время не могла свыкнуться. И раздражение на напарника мешало не только работать, но и жить.
Глянула на проводника. Он скрестил руки на рельефной груди и шумно выдохнул.
– Хороший сегодня день. Если бы погода продержалась сухой подольше.
– Почему?
– Просто в дождь в долину лучше не спускаться. Скажи, Анна, ты уверена, что хочешь этого?
Савина замялась. Не хотела, потому что в походе антисанитария, комары и прочие гадости, но выбора особого не было.
– Уверена.
– Какой смысл рисковать, если можно и так приврать? Там ведь не пляж, красотка, – он глядел не в лицо Анне, а на плечо, скользя взглядом по спине и волосам. Савина почти физически чувствовала прикосновение его глаз.
– Ты хочешь отказаться?
– Есть некоторые сомнения. Не думал, что ваша фирма пришлет тепличное растение в тяжелый поход.
Анна промолчала, до хруста сжав зубы. Доказывать, что она справится, не хотелось. Страх и так подгибал колени, и переубеждать человека, который заведомо причислил ее к слабакам, не в ее правилах. Пусть. Ей, главное, пережить эти две недели.
Хотелось побыть одной, и она всем видом это показывала, а Денис молчал и нагло разглядывал ее. Анна отвернулась, но всем телом чувствовала его взгляд. Глазки не поломай!
Накатывало раздражение, и тиски усиливали давление. Анна сжала кулак и уколола себя ногтем в ладонь. Помогло на секунду, затем все вернулось. Только в добавок к горлу подкатила тошнота.
Вздохнув, Анна приподнялась:
– Пойду, воды попью.
– Постой! Я принесу, – мужчина придержал ее теплой ладонью.
От легкого прикосновения локоть пронзило невидимой иглой. Савина одернула руку, едва не выпустив резкое «ой!». Денис ничего не заметил и, взбежав по ступеням, пропал за дверью.
Анна потерла место, где Разумов прикоснулся, и встряхнула плечи. Наверное, статическое напряжение.
Жаль, нет родных рядом. Папа хоть и не позволял нежности, но всегда мог подсказать и поддержать в трудную минуту, а маминых теплых объятий хватало с головой. Как же хотелось домой! Сейчас, как маленькая девочка, закуталась бы в одеяло и нырнула маме под руку, только бы стало легче.
Анна чувствовала, что этот город странно влиял на нее: будоражил, спутывал мысли, заводил в тупик. Никак не могла понять почему, но от этого только горше стало.
На локте пульсировала точка. Долго кололо, будто кончик иглы сломался и остался под кожей. Что за ерунда?
В сумочке запиликал телефон. Анна выудила и, не глядя, ответила:
– Да? Папа? Приве-е-ет. Неожиданно. А я только о тебе вспоминала.
– А я о тебе, – приглушенным голосом откликнулся отец. Он еще что-то говорил, но линия преломилась и не получилось разобрать слова.
– Звук не очень, говори громче, – Анна встала с заборчика и прошлась по тропинке.
Ночной воздух охлаждал, бросало в мелкую дрожь. В трубке заскрежетало, слова отца прорывались через один:
– Анна… не…
– Что ты говоришь? Ничего не разберу, – глянула на экран: антенна была почти на нуле.
Приложила аппарат к уху и снова попыталась разобрать речь, но услышала лишь рваное хрипение. Почти сразу линия оборвалась. Несколько раз Анна набрала сама, но в трубке звучали короткие гудки.
– Что-то со связью, – пробормотала Савина, но сердце уже беспорядочно ударялось в грудь. Отец звонил ей крайне редко. Их отношения напоминали больше любовь на разных краях пропасти: никогда никаких теплых слов, никаких объятий или нежностей. Но Анна все равно его любила, потому что лучшего советчика и друга у нее не было. А вдруг снова криз? Вряд ли. Мама бы звонила.
Набрала ее. Короткие гудки впивались в перепонки и Анна без малого запаниковала.
Еще раз. И еще набрала. Бесполезно. Антенна погасла и не возрождалась.
Было довольно поздно. За полночь. Пустынная улица ярко освещалась, склонившимися над тротуаром фонарями. В некоторых домах редко горели окна.
Анна решила, что пора уже распрощаться с ребятами в кафе и попытаться отдохнуть, но вряд ли получится заснуть после этого звонка. Резко развернувшись, она чуть не врезалась в Дениса. Тот от неожиданности вцепился в ее плечи одной рукой и едва не выронил бутылку. Жидкость внутри булькнула, а спину Анны пронзило новым разрядом тока.
Вот прилипала!
– Зачем так пугать? – прыснул Разумов.
– Зачем так подкрадываться? – неуверенно проговорила Анна.
Пожав плечами, он мягко отстранился и протянул воду.
– Держи. Идем, я тебя провожу. Лена со Стасом уже ушли. Передавали свои извинения, что не простились с тобой.
– Спасибо, – Анна жадно напилась и вернула бутылку. – А как же хозяйка ателье?
– Маринка? – Денис махнул рукой. – Дочка мэра, та еще веселушка, еще танцует. У нее еще запала до утра хватит, – улыбнулся накось. – Так что?
– Ладно.
– Твоя накидка, – Разумов протянул болеро, которое она оставила на стуле, и Анна благодарно улыбнулась. Приятно стало от его внимания, хотя покой не возвращался.
Подавила дрожь и оделась, запахнув кружевные полы посильней. Тревожным колокольчиком душу мучила мысль об отце. Анна успокаивала себя, что здесь просто не ловит сеть, но волнение все равно накатывало, будто цунами и сносило ее равновесие, как мощная волна стирает с земли дома. Если отцу станет хуже, успеет ли она добраться домой? Даже думать об этом не хотелось.
Денис прошел чуть вперед и остановился. Его взгляд задержался на декольте Анны, что было скрыто вязанным кружевом. Фонарь просачивал свет сквозь листья и окрашивал бледное лицо проводника полосами, отчего он казался нереальным, почти сказочным персонажем. Светлые волосы покрывали уши и мерцали в темноте золотом.
Анна выступила вперед. Придется идти. Не одной же добираться до отеля? Ночь, да и город чужой. Страшно. Особенно после всяких свистов и голосов. А еще отсутствие сети пугало. Вдруг потеряется, как потом связаться хоть с кем-нибудь?
По спине скользнул холодок. Показалось, что кто-то идет следом и шуршит подошвами.
Савина резко обернулась. Никого. Только ее и Дениса вытянутые тени сплелись на дорожке в черное ветвистое дерево.
– Хочешь зайдем на побережье? – неожиданно спросил Разумов. Его голос заметно смягчился.
– Можно, – неуверенно сказала Анна, сдерживая неприятный трепет, что катился по телу. Колени сгибались с трудом, а чтобы пальцы сильно не дрожали, она сложила руки перед собой, крест-накрест.
– Почему ты говорил, что я ничего не найду? Еще в кафе.
Денис заметно дернулся.
– Да гиблое там место. И ничего особенного нет, – ответил быстро и спрятав взгляд, стал рассматривать пальцы.
Лунный свет оттенял тропинку глубоким сине-зеленым, высокие деревья расстилали под ногами широкие тени.
– А что за легенды рассказывают про озеро?
– Всякую чушь несут. Не думай, что наш город чем-то отличается от тех, в которых ты бывала. Люди везде одинаковы. Или фантазеры, или видят необъяснимое под действием всяких препаратов: водки, например.
– Но, что хоть рассказывают о долине? Пока мне не удалось ни одной легенды услышать. Все только и говорят, что там опасно, но почему-то не говорят конкретно. Те несколько историй, что я в старых газетах нашла, ну, очень дивные. А потом провал, будто о странном озере забыли.
– Кто говорит, что там опасно? Кто-то кроме меня говорил? – оживился Разумов, придвинувшись. Шаг сбился с ритма и они слегка коснулись бердами, и Денис придержал Анну за руку.
Савина чуть не пискнула от очередного укола. Что это?
– Кто говорил? – переспросил Денис, почти остановившись.
– Да так. В поезде ехала с попутчиками. Они, конечно, странные были, но на первый взгляд, казались, вполне рассудительными.
– Не верь первому встречному, не маленькая же, – ухмыльнулся Разумов и отстранился. Его глаза блеснули в свете фонаря изумрудами.
– Послушаюсь твоего совета, – хохотнула Анна, – и не буду тебе верить.
– Мне можно, – обиженно сказал проводник. – Я плохого не пожелаю.
– Вот и посмотрим.
Когда они вышли к берегу, свежий и легкий воздух сменился плотным и тяжелым. Анна подумала, что из-за сильной влаги у воды. Поежилась, болеро уже не сохраняло тепло, и становилось жутко холодно.
Денис шел рядом, шаркая носками туфель по плитке и изредка откидывая упавшие ветки.
Небо кофейно-молочного оттенка расстилалось по горизонту, будто покрывало. Рыжие, бурые и коричневые облака нависали над водой. Рассеянный лунный свет окрашивал индиго воду цветными теплыми полосами: крупными мазками, словно масляной краской. Темная гладь манила, а кремовые волны гладили берег.
Анна по привычке взялась за бок, где обычно висел фотоаппарат, но, к сожалению, на ужин его не брала. Расстроено вздохнув, она подтянула длинное платье, скинула босоножки и подошла к воде.
– Слушай, я эти места знаю отлично, – заговорил Денис, бросая в воду небольшой камушек. – Ничего не найдешь ты здесь. – Вода тихо трепыхнулась.
– Ну, не найду, зато отдохну и с людьми пообщаюсь, – пробормотала Анна первое, что пришло в голову. – Плюс хорошие фото на дороге на валяются, а дикие долины всегда очаровательны и прекрасны.
– Так зачем в чащу переться? – возмутился Разумов. Снова замахнулся, на этот раз камень хлюпнул и заглушил шептание волн. – Ты не представляешь, что там за место.
– А зачем ты соглашался на эту работу, если так не хочешь идти?
Денис сжал губы и отвернулся.
– Ты что-то не договариваешь, – предположила Анна.
– Много ты понимаешь.
– Я хорошо разбираюсь в людях, и тем более у тебя все на лице написано. Тебе что-то известно об этом озере?
– Глупости! – отмахнулся проводник.
– А здесь я чувствую ложь.
– Ну, да, издержки профессии, – хмыкнул Денис и отошел в сторону, чтобы набрать новую порцию камней.
– При чем здесь моя профессия? Возможно, это ты врать не умеешь?
Разумов не ответил. Одарил ее высокомерным взглядом и отвернулся.
Савина задумалась. Как странно, что человек, который подписал договор о походе сам же от него и отговаривает.
Плотный воздух запирал дыхание, ток простреливал в руки и ноги. Анна выпустила платье, ткань потянулась за водой и мокрой полоской, будто змеей, обвила лодыжку. Сумочка полетела вниз, Денис среагировал и схватил ее прежде чем она коснулась морской глади. Анна попыталась что-то сказать, но в горле застыл горький ком. Заложило уши. Губы Дениса шевелились, но не получилось разобрать и слова.
Мир ушел из-под ног. Анна пошатнулась, хватая ртом воздух, а потом зашлась кашлем, раздирающим и рвущим на части.
Мелькали фонари, темнота несколько раз сменилась слепящим светом.
* * *
Приступ начался на пляже, девушка задыхалась, а Денис жутко испугался и не сразу сообразил, что делать. Он пытался спросить, что случилось, но Анна не отвечала. Закатывая глаза, она осела в воду, но Разумов вовремя поддержал ее.
Подхватив заказчицу на руки, Денис побежал в сторону отеля. Дорога петляла под ногами, тропинки то сужались, то расширялись, ветер хлестал по щекам и развевал волосы, которые постоянно лезли в глаза.
В переулке, когда Анна перестала кашлять, он остановился и опустил ее на ноги. Придержал за плечи, чтобы не упала. Заказчица была в сознании, но не отвечала на вопросы и стеклянным взглядом смотрела в пространство.
Денис достал из кармана телефон и вызвал скорую. Перевел дыхание. Затем подхватил девушку и побежал дальше. Нужно добраться до основной дороги, а это еще несколько кварталов.
От Анны приятно пахло клубникой со сливками. Это неожиданно взволновало Разумова, по телу расползлась теплая истома, и сердце зашлось в груди глухим стуком. Не время для симпатий, он не для этого ввязался в этот поход. Нужно успокоиться. Все женщины устроены одинаково. Красивые – обычно глупые, а умные и красивые – как занозы, с ними жизнь покажется невыносимой. Да и у Разумова были принципы: не то, чтобы никаких отношений на работе, скорее, никаких серьезных отношений вообще.
Но эта девушка зацепила его. Стоило глянуть на ее вздернутый подбородок и услышать мелодичный голос издали, он едва успокоился от волнения. Пришлось даже выйти из кафе ненадолго, чтобы прогнать наваждение, и вернуться к стойке обозленным, потому что напряжение в бедрах было слишком очевидным. Он ведь с ней даже не познакомился тогда, один раз только по телефону говорили, когда заключали договор! И Дениса это злило. Простая с виду женщина, ничего особенного, но отчего к ней так манит? Странное предчувствие останавливало дыхание и превращало его в подростка, который не умеет сдерживать свои желания. А еще этот ее взгляд… Глубокий, пронзительный и светлый, словно в нем застыло облако. Разумов отряхнулся. Теплая волна захлестывала и забирала покой. Не стоило соглашаться, не стоило с ней знакомиться. Ведь чувствовал, что что-то не так, будто сердце подсказывало, что он попадется в ловушку.
Худая рука Анны болталась и касалась его бедра, и чтобы не ударить случайно, Денис переложил ее себе на грудь. Едва пальцы девушки коснулись тела, легкий разряд тока прошил кожу и застыл меж лопаток горячей иглой. Савина хрипло выдохнула и хлопнула ресницами, но глаза не открыла. Хорошо, что она сейчас слышит, как бешено стучит его сердце, иначе подумала бы чего лишнего.
Денис притормозил возле панельного дома.
Прижался к дереву у подъезда, притянув Анну к себе. Нужно немного снять напряжение с рук и успокоиться. Глубоко вдохнул, но пожалел об этом. Запах, от которого сносило крышу уже несколько часов, словно проникал сквозь кожу. Взгляд скользнул по контуру манящих губ, пересчитал пышные ресницы и провалился в ложбинку между налитых грудей. Так не должно быть! Разумов скрипнул зубами и зашипел невнятные ругательства. Ну, кто его дернул подписать этот договор? Не сны, это уж точно…
Посмотрел на Анну: луна осветила изгиб ее плеча и часть лица. Волосы растрепались из прически и переливались на лунном свете бронзой. Захотелось коснуться пальцами, перебрать их, почувствовать мягкость. Денис убрал спутанные локоны на одну сторону и замер, когда девушка захрипела и выгнула от боли спину.
Что с ней? Чем она больна?
Не хватало, чтобы с заказчицей что-то случилось за эти две недели. Мало ему проблем. Да и за все отвечать придется, а он не мог подвести Настю.
Набравшись сил, Разумов побежал дальше. На дороге его уже ждала скорая.
Врач, скептически выглянув из-под челки, сказал, что у девушки всего лишь паническая атака, плюс сыграло то, что они выпили в кафе много вина. Из-за этого медсестра смотрела на Дениса осуждающе, а Анне приписали хороший уход и покой, но укол обезболивающего сделали. Что они несут? Какая еще атака? Это больше походило на астму. Девушка чуть не умерла у него на руках! Денис до сих пор не мог прийти в себя. Может он слишком грубо и резко с ней разговаривал? Нет! Это глупо. От обычного рабочего диалога еще никто ласты не склеил.
Домой девушку отпустили сразу, почти вытолкав из отделения: приписали крепкий сон и порекомендовали побольше положительных эмоций. Все стандартно. К больнице как раз подъехал Стас, и они отвезли Анну в отель.
Она спала у него на руках и больше не кашляла и не тряслась, но перекладывать ее на сидение Денис не решился. Пусть поспит. Пришлось всю дорогу вдыхать сладко-пряный аромат ее волос. Девушка мирно сопела, кутаясь лицом в его футболку, а Разумов смотрел в окно и считал звезды. Одна-две-три… сотни, тысячи… Тепло женского тела продолжало его безумно волновать, будто нарочно. Он едва сдерживал себя, чтобы не запустить пальцы под откровенное декольте. Стас неправильно поймет, да и Анна не одобрит, это уж наверняка.
Когда они приехали, Денис поблагодарил Стаса и сразу отпустил его домой. В номере не посмел девушку раздевать. Босоножки, кажется, остались на пляже. Сумочку швырнул на комод и, аккуратно уложив Анну на постель, укрыл одеялом. Ринулся в ванную и долго отмокал под ледяной водой, уперевшись лбом в стену душевой. Не должно так быть! Не бывает так!
Когда вытирался, услышал, как Анна закашлялась. С трудом напялив на мокрое тело брюки и рубашку, выбежал в комнату. Девушка спала, но стонала во сне, а Дениса преследовали гнусные и пошлые мысли. Хотелось приникнуть к алым губам, попробовать на вкус ее поцелуй. Хотелось сжать в своих объятиях и подарить ей ночь полную страсти…
Разумов открыл окно и долго принимал на лицо холодный воздух прибрежной ночи. Укусил до крови кулак, похлопал себя по щекам, но ее запах все равно преследовал и собирал тяжесть внизу живота. Клубничный аромат впитался в кожу и путал мысли. Никогда еще Денис не чувствовал себя таким беспомощным и слабым.
Только к рассвету Денис задремал на полу, прижавшись спиной к кровати. Так было легче. Он хотя бы мог не смотреть на нее, но все равно слышал густое дыхание, которое заставляло сердце биться быстрей.
– Денис? – просипела Анна и коснулась его плеча. Глаза открыть было трудно, солнце из окна слепило и выжимало слезы. Разумов отряхнулся и пересел на табурет у стены, чтобы быть подальше от девушки. Будто это могло спасти от невероятного неправильного влечения.
– Давно это у тебя? – обеспокоенно спросил Денис осипшим голосом. Девушка осознанно обвела взглядом комнату и, зажмурившись, отвернулась от окна.
– Анна? – повторил Денис.
– Нет – это впервые, – слабо ответила она.
Сейчас, после тяжелой ночи, Разумов с трудом представлял, что будет дальше. Спину сковало, будто после затяжного похода в горы, руки все еще дрожали от напряжения и раскалывалась голова от недосыпа. А еще волновало странное тягучее ощущение в груди, словно все это закончится очень плохо.
Анна глядела на него голубыми глазами, а ему хотелось провалиться на месте от собственных мыслей и нелепого желания ее обнять.
На прикроватной тумбочке стоял графин с водой. Девушка вдруг потянулась, чтобы достать его, но Денис опередил. Подскочил, как ошпаренный, сам от себя не ожидая. Руки заметно дрожали, когда он протягивал ей стакан.
– Спасибо, – хрипло сказала Анна и, утолив жажду, вернулась на подушку.
– Сможешь говорить?
Девушка кивнула.
– Отложим поход, пока тебе лучше не станет, – высказал свою мысль Денис и вернулся на табурет. Тот беспомощно захрустел под его весом.
Неправильно, но Разумов даже радовался, что заказчице нездоровится, может, есть шанс все отменить. Может, есть возможность исправить его ошибку и отменить договор? Тогда Анна уедет домой, а он избавиться от преследуемого его желания уложить ее в постель.
– Нет, я в порядке, – отрезала Савина.
– В порядке? Я не понимаю. Ты испугалась? Что случилось на пляже? Что еще за «паническая атака»?
– Не знаю, – девушка откашлялась, – мне берег очень понравился. Расстроилась, что фотоаппарат не взяла, – она улыбнулась уголком губ. Хватает еще сил шутить. Знала бы она, что ему пришлось пережить за эту ночь. Негодяйка! Приехала и нарушила его покой.
Денис задумался. Это совершенно не походило на страх или панику, диагноз словно взят с потолка, и от этого ему становилось не по себе. Где-то глубоко пульсировала страшная мысль-догадка, но он даже не хотел осознавать ее и отогнал прочь.
В дверном проеме появился Стас. Заспанный и замученный.
– Аня, как ты?
Девушка вымучено улыбнулась и кивнула.
Водитель обратился к Денису:
– Едем? У меня телефон уже красный – Лена с ума сходит, что я за руль второй раз за сутки после пьянки сел, а мне еще тебя забросить домой.
Денис встал, со скрипом отодвинул табурет к стене. Анна поморщилась.
– Да, пора. Приеду через пару часов, покажу тебе округу. Отдыхай, – он долго смотрел на заказчицу. Так хотелось понять, о чем она думает, какие чувства испытывает, но кроме сухого болезненного взгляда ничего не видел. А желание, будто дикая птица в клетке, рвалось на свободу вместе с горячим дыханием. – Фотоаппарат не забудь, – бросил напоследок, стараясь как можно теплее улыбаться, и закрыл за собой дверь.
Так или иначе, нужно работать, хочется ему или нет, и вредить ей, намеренно, Денис не собирался. А утолить жажду похоти можно и по-другому.
На ресепшене Разумов попросил персонал отеля присматривать за клиенткой и, если что, сразу вызвать его. Придется джип с ремонта забрать раньше времени: Стаса дергать каждый раз неудобно, у него своих заказов хватает. Савина все же была его личной клиенткой, и Ленива впутывать он не собирался.
Легкая утренняя поволока тумана расстилалась по двору отеля, даже в ней Денис смог разглядеть оттенки ее лазурных глаз. Издевательство какое-то!
* * *
После ухода мужчин Анна еще какое-то время дремала. Когда тело стало ломать от долгого лежания, она выползла из-под одеяла. Распахнула обе форточки и, принимая на лицо порцию жарких солнечных лучей и прохладное прикосновение ветра, долго дышала полной грудью. Почему щипало губы и в животе приятно томилось тепло? В чем причина?
Первое, что сделала, даже не умываясь, это позвонила домой. Ответила мама и успокоила Анну. Папа был в отъезде с утра и забыл дома мобильный. Ничего страшного не случилось, и отец хорошо себя чувствовал. А почему вчера звонил, мама не знала.
Напряжение отпустило, и Савина взялась за работу.
Ответила на несколько писем по е-мейлу, связалась с офисом. Голова была слегка затуманенной, говорить не особо хотелось, все еще пекло в глотке, потому она обошлась несколькими пояснительными предложениями, конечно же, опустила историю с «приступом».
Телефон запиликал. Она автоматом приняла вызов.
– Аня, привет! Прошу тебя, брось все и вернись домой, – протараторил Максим.
– Продолжаешь?! – раздраженно выдохнула Анна и потерла переносицу. – Я же ясно дала понять, что твой маразм выслушивать не буду! – неужели, и правда, он верит в эту чушь? Призраки, духи, что там еще? Бред сивой кобылы.
– Как ты не понимаешь? Кто-то за этим стоит! – запищал голос в трубке. – Это рискованно, даже больше… – он замялся, а затем спокойней заговорил: – Думаешь, Бережной просто так не пустил меня с тобой?
– Ты уже говорил! Прекрати, Макс! Ну, это уже переходит всякие границы. Кто стоит? Ничего не вижу страшного. Обычное озеро, только и всего! Легенды надуманные, как всегда.
– Аня-а-а, – застонал он. – Ты заблуждаешься. Если что-то скрыто не значит, что его вовсе нет. Уезжай оттуда! Немедленно!
– Скажи точней, – уже на грани истерики закричала Анна. – Если есть, чего боятся, признайся, что это? Конкретней! Все меня пытаются напугать! Достали! Вот честно! – последние слова почти пропали – связки не смыкались после приступа. Анна прокашлялась, прикрыв трубку ладонью.
– Просто я не докопался еще, – тише заговорил Макс, – но интуиция кричит мне, что тебе туда нельзя. Считай, что это шестое чувство.
Анна не удержалась и прыснула:
– Твое шестое чувство преследует меня уже второй год! Отстань! Параноик! Твоя опека уже утомила. Когда я готовила «Серебряные нити», ты тоже говорил: «Там опасно. Не ходи туда, не ходи сюда», – перекривила его.
– Но… – промямлил Максим.
– Нет! Не звони мне больше!
И нажала «отбой». Теперь даже, если Анна будет наверняка знать, что на озере есть опасность – все равно пойдет туда. Просто, чтобы доказать себе и другим, что не трусиха. Плюс премию никто не отменял за хороший материал, потому что все эти фальшивые истории надоели. Вон, даже проводник вчера весь вечер сыпал, что она обманщица, а сам что-то скрывает…
Анна задумалась, что Денис был слишком обеспокоенный утром. Ну, стало заказчице плохо, довез ее домой, она уснула. Что тут такого страшного? Допрос с пристрастием устроил! Еще один Макс?
Около месяца назад они с Камаевым были в командировке, на заброшенном гранитном карьере, который вода из реки Вильги наполнила до краев. Река протекала чуть в стороне: грязная и покрытая ряской уже вначале лета, от нее несло прелостью и гнилью. Камыш разросся в густую стену по берегу, вода только в самых широких местах реки, и та стоячая. Настоящий рассадник лягушек и комаров.
А загадка была в чем? В чистой воде в карьере, который находился буквально в десяти-двадцати метрах от речушки.
Анна тогда наслушалась от жителей столько колкостей в свою сторону, что было тошно. Местные только и говорили, что журналисты зря приехали.
Селяне приходили к воде в любое время суток, купались в чем попало и тут же мыли животных после пастбища, и карьер все равно оставался чистым и прозрачным. Зрелище еще то: из воды торчат головы коров, а рядом плавает женщина в цветастом халате. Комично, но Анне тогда было не до смеха. Два дня спать в машине, все тело искусано комарами, от которых ни мази, ни спреи не помогали, купаться лишь в этом «чистом» карьере, где плавают парнокопытные, и ничего не узнать.
А еще этот Максим, вечно ноющий и предостерегающий.
Статья провисала, они уже собирались уезжать домой, а потом Анне вдруг пришла в голову замечательная мысль: проверить под водой.
Пришлось биолога вызвать, чтобы изучить состав, а Макс с аквалангом исследовал дно. Там и обнаружилось, что в камне есть серебряные жилы. Анна была зла, что причина оказалась такой банальной. А еще больше злило, сама она не могла посмотреть под водой, все фото делал Камаев, так как Анна не умела плавать и панически боялась глубины.
Боязнь воды – один из ее детских страхов. На этот раз она должна справиться сама. Обязана. Спасибо Бережному, что придержал Макса.
Хотя у Анны подкашивались ноги от одной мысли, что придется нырять. Надеялась, что можно довериться проводнику, но сейчас и это было костью в горле. Его чуть ли не искрило от неприязни к ней. Спасибо, хоть помог на пляже.
Анна уже собралась выходить из комнаты, как снова зазвонил мобильный.
Неужели, Макс решил перезвонить?
Глянула на экран. Он подсветил имя звонившего: «Папа».
– Привет, так рада тебя слышать!
– Анна, мне нужно с тобой поговорить, – не здороваясь, начал он.
– Конечно. О чем?
В дверь постучали.
– Секунду, пап.
Анна открыла, не спрашивая, – это был Денис, и рукой пригласила его войти. Отметила слегка взъерошенные светлые волосы и ярко-зеленые глаза. Его взгляд странным образом притягивал, Анна с трудом отвернулась и посмотрела в окно. В трубке повисла тишина.
– Папа, ты тут? Я слушаю.
Снова появились колючки в кончиках пальцев и опоясывающее давление в груди, будто плохое предчувствие преследовало ее именно рядом с Разумовым.
На другой стороне линии застыло напряжение.
– Говори, – повторила Анна.
Тишина почти цокала коготками по сердцу. Затем линия оборвалась, запиликав короткими рваными гудками. Савина попыталась перезвонить, но бесполезно.
– Да, связь у нас не очень, – сказал Денис, глянув исподлобья.
– Я заметила. Уже второй день с отцом не могу поговорить. Ты не знаешь, интернет есть в отеле?
– Должен быть, нужно уточнить на первом этаже. Ну, что идем? Самочувствие как?
– Спасибо, уже намного лучше, – Анна почувствовала, как по щекам ползет смущение, захватила фотоаппарат и вышла следом за Разумовым.
На ресепшене пообещали, что интернет будет доступен к обеду. Анна в холле еще раз попыталась набрать отца, но сеть обрывалась.
Они пошли по знакомой тропинке к морю, хотя при дневном свете она казалась совсем другой – чуть шире, выше и просторней. По бокам раскинулись шикарные цветущие кусты, что укрывалась в тени высоких ив и акаций. В воздухе витал легкий аромат розового масла. Солнце приятно прогревало тело и ласково щекотало ресницы лучами, просачивающимися сквозь ветки и листья. В полдень придется прятаться в помещении от прибрежной жары, но еще есть несколько часов насладиться свежим воздухом.
Это так непривычно. В Центральном всегда прохладно: частые дожди и морось, а здесь – настоящий тропический рай.
– Давно ты работаешь проводником? – спросила Анна, осторожно ступая по плиткам. Через подошву чувствовалось, как они накалены солнцем.
В конце дорожки уже показалась синяя гладь моря, соленый воздух катался на языке.
– С восемнадцати, – сухо ответил Денис. Он чуть ускорил шаг, и Анне показалось, что эта тема ему неприятна. Теперь до неприличия стало любопытно, но догонять и настаивать на развернутом ответе не стала. Она сюда не любезничать приехала, а работать.
Можно ли ему доверять?
Разумов шел развалисто, слегка покачивая бедрами. У него была очень крепкая фигура, но не грузная, а гибкая, почти как у удава. Мускулистые плечи лоснились на солнце загоревшей кожей, выделяясь на фоне ярко-лимонной футболки. Пшеничные волосы, что немного прикрывали уши, разлетались на ветру. Денис согнал надоедливую мошкару от лица, а Анна невольно представила, как эти крепкие руки несли ее вчера от берега, и краска стыда в миг добралась до ушей, а пульс застучал в висках.
Савина вцепилась в камеру, пытаясь прогнать желание сфотографировать проводника. Он не должен видеть ее симпатию, только не он. Денис потрепал челку, затем неожиданно обернулся. Анна даже зарделась оттого, что так явно рассматривала его. Еще сильнее залилась краской, когда он растянулся в ухмылке и повел бровью:
– Ты говорила, будешь любоваться природой, – подмигнул и пошел дальше.
Анна смутилась, но ничего не ответила. Сфокусировала камеру на красном бутоне розы. Наверное, ее щеки сейчас были такого же оттенка, как и эти лепестки.
Денис молча ждал неподалеку, а когда Савина догнала его, он все еще хитро улыбался. Самодовольный какой!
Теперь Разумов пропустил Анну вперед. Она знала, что он намеренно сделал это. С одной стороны, приятное тепло волной окатило грудь, с другой – интуиция сжала легкие и перехватила дыхание.
До края дорожки оставалась пара шагов, потому Анна побежала вперед и перепрыгнула три ступеньки, разделяющие тропинку и пляж. Благо бриджи и майка позволяли свободно двигаться.
У воды обернулась. В нефритового цвета радужках Дениса плясали задорные огоньки. Вчера рычал, а сегодня, будто сменил тактику. Нет-нет, в игры с кукловодами Анна уже давно не играет. Последний кому доверилась, был Никита. Отношения с ним зашли слишком далеко и, когда позвонила его жена, Анна поклялась себе, что доверять мужчинам больше не станет. Даже самым близким. А ведь Никита и был близким: учились в одном классе и сидели лет шесть за одной партой. Потом разлука в пять лет: институт, работа. Встретились случайно у кафе. И завертелось. Анна потеряла голову, не заметив, как запуталась в ловко расставленных сетях. Больно было выбираться из них, потому теперь она не подпустит к себе мужчину просто так.
На лежаках отдыхали молодые пары, по кромке воды бежали три спортивные девушки, один парень, внушительных размеров, разминался у турников. Чтобы развеять грустные мысли и напряжение, Анна принялась фотографировать.
Погрузившись в работу с головой, почти забыла о проводнике. Только поймав его в объективе, снова почувствовала прилив жара к щекам, но все же сделала несколько снимков. Для истории.
Разумов стоял у воды и смотрел вдаль, спрятав руки в карманах светлых джинсов. Волны набегали на берег и почти дотягивались до его ног. Динамика всегда ее завораживала. Анна сделала еще фото покрупней – в профиль. Светло-русые волосы развевались на ветру, будто танцуя, ткань футболки очерчивала его торс, отчего мужчина казался еще крупней и рельефней. Задерживаться взглядом на снимке Савина не стала. Денис еще возомнит чего лишнего.
Заметив, что Разумов направился к ней, перевела камеру на другой объект: худую высокую девушку с яркими рыжими волосами.
– Ты решила из меня фотомодель сделать? – подтрунил проводник.
– Я фотографировала воду, ты так – попал в кадр, – выкрутилась Анна, все еще удерживая в объективе идущую по берегу красотку. Лицо показалось смутно знакомым, а когда она еще и повернула к ним, Анна поняла, что это Марина: та самая дочка мэра, которая вчера выплясывала с Разумовым в «Гавани».
– Денис! Приветик! – рыжая мигом повисла на шее проводника и, не стесняясь, чмокнула его в губы. Разумов приобнял ее и тепло заулыбался.
Анна сделала несколько снимков, почувствовав укол неправильной ревности. У нее уже выработалась привычка фотографировать все, что движется и не движется. А сейчас это еще и спасало от накатывающего раздражения, и злости на себя за симпатию к чужому мужчине. Хотелось прыгнуть в воду: смыть всю грязь, что прилипла по дороге на ее тело, и остудить необузданные мысли.
Рыжая, наконец, обратила на нее внимание:
– Анна, и вы тут? Приходите сегодня на вечеринку на площади.
– Что будете праздновать? – уточнила Савина, удаляя неудачные фото.
– День города! Вы не знали? Папа будет речь толкать, – девушка прижалась к Денису, как родная. – Ты же придешь? – обратилась к мужчине.
Разумов пожал плечами.
– Ну, приди-приди, ну, пожалуйста! – затараторила Марина, морща обсыпанный веснушками нос.
– Постараюсь. Это как заказчица пожелает, – Денис, глянув на Анну, отцепил рыжую от себя и аккуратно отодвинул. Показалось, что к хозяйке ателье он относится довольно холодно. – Прости, Марин, но нам пора.
– Да, конечно. Я искупаюсь и потом тоже на работу. Клиенты ждут! – девушка побежала дальше и скинула на деревянную лежанку легкий сарафан. Анна сфотографировала ее еще несколько раз, когда та направлялась в воду.
– Ты снимаешь все подряд? – вдруг спросил Денис.
– Только то, что мне кажется интересным. Твоя девушка довольно яркая.
Жаль, глуповатая.
– Марина – просто знакомая, – невзначай бросил он.
Будто это что-то меняет.
Анна непроизвольно хмыкнула и направилась к тропинке.
– Можно идти, я уже все сделала, что хотела. Давай лучше обсудим детали похода.
– Как скажешь, – холодно ответил Разумов и двинулся следом.
Такие типы, как Денис, всех своих подружек называют «просто знакомыми». Да и вообще Анне это не интересно, с чего это он решил уточнять? Через две недели она уедет, потому смысла в каких-то симпатиях нет. Дома ее ждут пустая квартира, больной отец и много часов для самопоедания.
По дороге к отелю Савина сделала еще несколько снимков. Дольше всего настраивалась у длинных ветвей ивы. Денис молча стоял в стороне, прислонившись к стволу соседнего дерева.
– Ты проголодалась? – спросил он, когда Савина сложила фотоаппарат. Эти слова прозвучали так просто, по-домашнему, волна странного тепла и волнения пробежала от груди до кончиков пальцев.
– Да, очень даже, – призналась Анна.
Знакомая кафешка с очень вкусными пончиками гудела голосами громче Прибрежного вокзала. Анна чувствовала себя неловко, особенно после вчерашнего знакомства с Разумовым. Но Дениса словно подменили. Он усадил ее на уютное место у окна, а сам отправился за едой.
Его крупная спина выделялась на фоне толпы, и не наблюдать за ним было сложно. Чтобы отвлечь себя, Анна достала из чехла камеру и стала думать, что снять. Она не могла себе позволить увлечься местным мужчиной. Никак не могла. Карина, как в воду глядела.
Анна стала пролистывать старые снимки и наткнулась на изображение Дениса на пляже. Засмотрелась. Кажется, даже на расстоянии его зеленые глаза были ярче изумрудов.
– А что? Получился неплохо, – высказался проводник, заглянув через плечо. И как он умудряется появляться так внезапно?
– Да… кхм.., но можно и лучше. Вот, здесь мне больше нравится, – Анна проклацала вперед и остановилась на портрете в профиль. Там же на берегу. Пшеничные волосы Дениса в лучах солнца переливались золотом. Взгляд вперед, задумчивый и спокойный.
– Пожалуй, – он присел напротив и стал раскладывать покупку, поглядывая из-под челки.
Сырники в сиропе, сок и несколько пончиков в пудре. Выкладывая последнее, растянулся в белозубой улыбке. Анна покраснела.
Он вдруг посерьезнел и сказал:
– Я тут подумал. Может, я тебе расскажу подробно об озере и не будем туда переться? Гиблое место, да и идти далеко. Лучше повожу тебя по нашим красивым достопримечательностям. У озера почва… мм… как это помягче сказать? Паршивая.
Второй или третий раз Денис пытается отговорить ее от похода, при этом теряя хороший заработок. Он одет просто, ходит пешком – значит, деньги нужны. Ведь не просто так в восемнадцать лет идут работать.
Слегка мотнув головой, Анна показала, что против, и принялась поедать сырники.
– Ты не понимаешь! – неожиданно вспыхнул Разумов, заставив людей за соседним столиком обернуться. По сведенным бровям ясно было, что молчаливый ответ ему не понравился, или не устроило то, что Анна отказалась.
Денис спохватился и уже чуть тише добавил:
– Там горная местность, много обвалов, рыхлая почва, люди туда не ходят. Ты кажешься разумной и серьезной. Зачем тебе такой риск?
– Это моя работа, и мне нужно сделать снимки, иначе смысла не было приезжать.
– Что у вас там за придурки в издательстве сидят, что посылают молоденькую и неопытную журналистку на такое опасное задание? У вас что крепких мужиков не нашлось?
– Среди фотографов только женщины. А ты, подписывая договор, думал, что приедет мужлан с камерой?
– Я ничего не думал, – буркнул проводник и пододвинул тарелку поближе. Ковырнул вилкой сырник. Тот развалился надвое. – Я могу отказаться.
– Не можешь. Либо тогда тебе придется платить неустойку. Найти быстро другого проводника я вряд ли смогу, а мне дали всего две недели на поездку.
Разумов покачал головой и довольно улыбнулся на бок.
– Нужно будет – заплачу. И да, ни быстро, никак не найдешь.
– Что ты имеешь в виду?
– Никто не пойдет туда. Мало того, что зона закрыта по закону…
– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – перебила Анна, пережевывая еду. Слова приглушились. Взяла сок, покачала стакан. Глоток сока показался ядом, так она устала от этих разговоров об опасностях, которые больше казались бредом.
Денис так и не притронулся к еде.
– Нет, я пытаюсь предостеречь… – наконец процедил он.
– Боишься что ли?
– Чего? – Разумов выгнул бровь. Глаза выглядели серьезно, взгляд острый – словно кинжал.
– Ну… за свою жизнь, например, – уплетая пончик, предположила Анна. Вытерла салфеткой прилипшую на губы пудру.
– Меньше всего, – тихо сказал проводник и нехотя начал есть.
Анна исподволь наблюдала за ним. Как ей показалось, он решил уйти от разговора. И не ошиблась: он долго молча ел и избегал взгляда. Ну уж нет! Не сейчас. Все становится только интересней! Да и он явно знает больше, чем говорит.
– Я найду другого проводника, уверена, в вашем городе их полно. Курортный район, горы, много туристов и желающих. А цена, которую предложу, определит смельчака. Не верю, что ты единственный, кто знает туда дорогу.
Денис поперхнулся, стрельнул грозным взглядом и порывисто высказался:
– Вы, городские, такие наивные. Живете в каких-то своих сказках, втюхиваете людям головы надуманными историями. Обязательно же надо, чтобы с вами возились и нянчились.
– Я не просила, – возмутилась Анна.
– Какая мы нежная, – покривлялся проводник.
– Какая ты нежная! – поправила почти криком Савина. – И не втюхиваем, если уж на то пошло, а забиваем голову.
– А! Я в этих ваших журналистских штучках не понимаю. Хочешь идти? Пожалуйста! Да хоть щасс..! – Денис хотел встать, но маленький для его роста стол задержал движение.
– Что у вас тут? – появившись возле столика, весело проговорил Стас. Он положил руку Разумову на плечо и мягко усадил его на место. Тот подчинился.
– Все хорошо, – спокойно ответила она, подарив проводнику многозначительный взгляд. – Твой коллега предложил прямо сейчас выдвинуться в поход, чтобы, наконец, показать мне таинственное озеро, от которого, кажется, сам давно потерял сон. Денис, это детская травма, признайся? – по сжатым добела губам Разумова Анна поняла, что ударила в цель. – Один из тех выдумщиков, чьими историями забиты старые газеты? Ду-у-ухи, при-и-и-зраки! Как страшно!
Денис встал и, откинув руку друга, быстро убрался из кафе. Колокольчик на дверях нервно замотался из стороны в сторону.
– Зачем ты так? – присев, спросил Левин. – Не было повода на него все перекладывать, а возле долины действительно опасно.
Анна смутилась и тихо пробормотала:
– Да, я знаю. Грунт нестабильный, – и потупилась в тарелку. Обиделся! Как девчонка, в самом деле!
– Денису пришлось с мэром договариваться, чтобы тебя туда повести – там ведь закрытая зона. Он не просто переживает, но и отвечает за тебя головой, – Стас смахнул челку со лба и, взяв пончик с тарелки Разумова, добавил: – Ладно, не бери в голову. Остынет. Какой у нас там график? Я эту неделю занят, но Денис на связи. Если мобильная не работает, звони через стационар на ресепшене. А с Разумовым я поговорю. Нашел время для истерики!
– Сегодня можно не сопровождать меня, – Анна слабо улыбнулась. – Я пока список адресов составлю и отдохну. А то мне надо немного привыкнуть к вашему климату.
– Привыкнешь, – подбодрил Стас, доедая пончик. Крупные губы припорошило пудрой, отчего Анне стало смешно, но она сдержалась, а лишь показала, что стоит взять салфетку.
Извинившись перед Левиным и оставив его с завтраком наедине, Савина вернулась в отель.
Тяжелый воздух номера наполнял легкие, но не насыщал кислородом, потому приходилось делать дополнительный вдох. Словно чья-то рука схватила за шею и душила не щадя. Кондиционер усиленно выдувал в комнату прохладу, но Анна не чувствовала облегчения. Свежесть словно покинула ее, и на плечи навалился невидимый груз.
Постояв некоторое время у окна, Анна смотрела вдаль и не могла понять, что ее так сильно беспокоит. Реакция Дениса, ее недомогание или слова Камаева? В душе разливалась кислота отчаяния – нельзя было отступать, но на сердце горело желание развернуться и уехать домой. Не нужны никакие деньги, не нужные премии и повышение, лишь бы не терпеть давление от незнакомых ей людей и осознавать, что с ее чистоплотностью поход будет настоящей пыткой. Да и страх оставался страхом, он будто сорняк пустил в душе корни и скоро заплетет так, что воздух перекроет. Все вокруг как нарочно сговорились! Ничего не хотелось делать, даже шевелиться.
Сегодня нужно было начать опрашивать людей по списку, хотя по настроению Дениса Анна допускала, что многие воспримут тему озера также как он. И боялась этого больше всего. Почему-то ни почва, ни обвалы ей не казались опасностью, она не придавала этому значения, даже смешно ставало от нелепости страшилок. А вот игнорирование местных приведет к тому, что ей придется додумывать историю, а сочинять в этом случае было неприятно. Да и что там за «гиблое место»? Неужели и правда она столкнется с неведомым?
Казалось, прошло минут тридцать, пока она размышляла и разглядывала парк возле отеля. Солнце уже поднялось высоко и распластало горячие лучи по всему небу. Стояла аномальная для августа жара. Такая плотная, что казалось, взмахни рукой и воздух ошпарит кожу. Тонкое невесомое марево плясало над газоном, превращая клумбы в размытые яркие пятна.
Анна принялась выгружать утренние фото в ноутбук. И сразу же наткнулась на Дениса.
Преследует?
Но удалять снимки не стала, перебросила их в папку «Мужчины». Решила, что такие удачные грех уничтожать.
Улыбнулась собственной глупой мысли. Денис – привлекательный, ее даже тянуло к нему, что совершенно невозможно, но это напыщенное, скептическое и надменное поведение настораживало и отталкивало. Да и вообще, ей никто не нужен! Это сейчас он кажется милым и аккуратным, а потом как начнет носки по квартире разбрасывать, тюбик зубной пасты оставлять открытым да тарелки по всему дому разносить. Зачем ей такое счастье?
Анна взяла телефон и попыталась позвонить подруге, но набора не было, сигнал сети мигал слабой полоской. Интернет так и не включили. Казалось бы, крупный город, а связи нет, будто они в каменном веке. Спускаться на ресепшн Анна не захотела, села за работу, которую не успела сделать в поезде. Набросав примерный список вопросов для статьи, она выписала на отдельный лист адреса очевидцев и свидетелей. Их было немного: всего пять. Отметила, что нужно съездить в редакции двух местных газет и еще в архив, в который с офиса не смогла дозвониться.
Когда Савина закончила с подготовкой, солнце повернуло на запад, и она решила, что можно спокойно пройтись по воздуху. Фотосессия отлично расслабляла нервы и отвлекала от всяких мусорных мыслей. Ощущение грязи на руках и под ногтями омерзительно раздражало. Но не будешь же стоять под душем сутками, соскрёбывая с себя невидимую нечистоту? Лучше просто переключить внимание.
Двери распахнулись, и на Анну дохнуло теплым, плотным воздухом. В нем витал запах роз и хвои, знакомый соленый вкус защекотал язык. На улице все еще было жарко, люди почти не ходили по тротуарам, несколько машин одиноко стояли на парковке, дожидаясь вечерних прогулок. Внутренний двор отеля напоминал оазис. Тихий, спокойный и манящий. Трепыхалась вода в фонтане, рассыпая перед лицом прохладные капли, под деревьями прятались постояльцы, будто грибы под ивами после дождя, густой газон расстилался мягким ковром и приятно проминался от каждого шага.
Под деревьями отдыхали люди. Анна прошла вперед, задумавшись, найдет ли она в Прибрежном тех, кто расскажет об озере? Хватит ли ей времени, которое дал ей главный редактор? И хотелось бы услышать не то, что она и так уже знает, из газет и статей, а желательно что-то свеженькое и интригующее. А главное – настоящее. Найти бы реальных очевидцев, если, конечно, на озере действительно есть призраки и духи. Анна чуть не засмеялась нелепой мысли. Каждый раз, когда сталкивалась с мистическими темами, очевидцами были либо алкоголики, либо одинокие старушки, которые жаждали внимания. Иногда попадались психически-больные люди, а реже встречались дети – те еще фантазеры, но на них и реагировать было легче. А вот когда у здоровых взрослых крыша съезжает – это уже ненормально и слушать без улыбки их бредни та еще пытка.
Даже если Савина ничего не найдет, провести две недели на курорте – тоже бонус. Хотя сейчас он был очень некстати. Болезнь отца прогрессировала, и Анна слишком волновалась за него. Сейчас бы рядом быть, а она на море развлекаться собралась. Сколько не пыталась набрать родных в течении дня – в телефоне звенела тишина, успокаивал только короткий разговор с мамой.
Расстелив покрывало, Анна разместилась под разлогим кленом, тень которого широким ковром расплылась по траве.
Прислонившись спиной к дереву, Савина стала искать «жертву» для снимков.
Возле лавочки шумели ребята чуть старше школьного возраста. Недалеко от Анны, на траве, расположилась пожилая парочка, а с ними двое детишек, что юрко гоняли мяч по газону и слишком часто прибегали «попить водички!». Справа на другой лавке сидел мужчина лет под сорок и увлеченно читал книгу. Подальше, в глубине парка, под тенью каштана, пряталась еще одна группа молодежи. Время от времени с их стороны долетал звонкий девичий смех.
Анна сделала несколько снимков, но почувствовала скуку – все это было так банально. Прохожие тоже не остались без внимания. Еще сохранила фото неба и крон деревьев. А еще донимала жара. Воздух так накалился, что казалось сейчас лопнет и зальет всех кипятком.
Любитель почитать шумно захлопнул книгу и засмотрелся на играющихся малышей. Затем его взгляд задержался на веселой компании, после чего переместился на Анну.
Она не сразу сообразила, что он таращится на нее так нагло, даже оглянулась, не смотрит ли он куда-то вдаль. Смутилась и отвела глаза, уставившись в экран камеры. Боковым зрением заметила, что мужчина встал и направляется к ней.
– Добрый день, – сказал он мягким и низким голосом.
Анна кивнула, слегка улыбнувшись и тихо проговорила: «Здравствуйте». Вытянула спину и задержала дыхание, готовясь отшить рискового ухажера. А что ему еще нужно? Такие моложавые старички вечно липнут, как мухи на мед. Только успевай отбиваться.
– Вы же корреспондент журнала «ТИП» Анна Савина? Верно?
– Да, – она засуетилась. Хотела подняться, но мужчина остановил ее и присел рядом, на корточки:
– Нет, нет, отдыхайте! Я владелец этого отеля – Владимир Корин, – он протянул руку для пожатия. – Буду рад ответить на ваши вопросы и показать окрестности. У нас много людей останавливается, знаю уйму историй, смешных и не очень.
Какая удача! И бывает же такое! Анна крепко пожала шершавую руку мужчины и заглянула в его серые выцветшие глаза под густыми бровями с проседью.
– Мне сегодня везет, – расщедрилась на улыбку Анна.
– Вот и отлично! – он уселся поудобней. – Спрашивайте!
Владимир с виду казался простаком, не верилось, что огромное здание отеля его владение. Округлый нос блестел от пота, светлые короткие волосы переливались медью. Кожа на щеках, как глянец: ухоженная и почти светилась изнутри. Он был в хорошей физической форме: подтянутый, а на руках выделялись приличные мышцы. Такой, если схватит за шею – легко сломает ее. По возрасту Анна дала бы ему около сорока, но наверняка ему больше. Сеточка морщин, что расчерчивала лоб, была глубокой.
У Анны в сумке зазвонил телефон.
– Ой, извините, – она поднялась и, когда Корин добродушно кивнул, отошла в сторону. Звонил Бережной.
– Есть новости? – прохрипел редактор.
Анна представила, как он привычно откинулся в кресле и подбросил мягкий теннисный мячик. Он часто так делал, чем жутко раздражал. Но начальству все можно.
– Работаю, все в порядке. Пока новостей нет, только наметки. Как раз сейчас общаюсь с владельцем отеля.
– Отлично, – буркнул невнятно редактор. – А когда к озеру пойдешь?
Анна вспомнила Дениса и поежилась. Несколько дней в его обществе – та еще пытка.
– Пока точно не знаю, скорее, в конце недели. Сначала здесь все, что можно выясню. Сегодня День города, надеюсь, что мне удастся поговорить с важными людьми.
– Хорошо, работай. Отчеты присылай на мейл. И еще, я вышлю попозже тебе фото, мне нужно, чтобы ты нашла один минерал. Но ты помнишь условия, – он замолчал, а у Анны по телу пробежала странная неприятная волна. То ли это влияние Максиминых предупреждений, то ли предчувствие, то ли сам Бережной говорил так, словно стоял вопрос жизни и смерти. – Будет тебе надбавка, если справишься. Но смотри, узнает кто – обещаю неприятности. И лучше не шути.
– Да, конечно, – почти пискнула Анна и сразу попрощалась.
Сглотнув неприятный осадок от разговора с боссом, она вернулась к собеседнику. Сердце неудержимо стучало в горле и эхом гудело в ушах.
– Еще раз извините, – она уселась на коврик и скрестила ноги. Подготовила диктофон и блокнот с вопросами. И, чтобы не растягивать удовольствие, сказала: – Расскажите о Туманной долине.
– Вы с берега – да в прорубь! – усмехнулся Владимир. – Я здесь несколько лет живу, купил вот себе головную боль, – он махнул в сторону отеля. – Не скажу, что не слышал ни разу про долину, но и заметил, что жители стараются о ней лишний раз не говорить. Да и сам я, если честно, никогда там не был и как-то не тянет.
– А что с ней не так?
– Ну, во-первых, она в страшной глуши. После того как десять лет назад неподалеку трассу проложили, случилось несколько обвалов и вокруг долины образовался глубокий овраг. Бродить там – себе дороже. Кстати, дорога туда сейчас закрыта.
– Слышала. Но почему?
– Геологи ошиблись в расчетах, трассу проложили в нестабильных грунтах, ну и, я подозреваю, делали ее не добросовестно. Знаете, как у нас, когда деньги на что-то конкретное оседают в карманах конкретных людей? Через год после того как она открылась, случилась авария: несколько машин ушли под землю. Страшная трагедия была, погибли люди.
– Подскажите дату, когда это случилось?
– Не помню. Это в архиве должно быть, но сейчас вы вряд ли туда достучитесь.
Анна нацарапала на листе слово «авария» и подняла на Корина удивленный взгляд. Мужчина развел руками.
– Архив переносят. Старое здание разрушилось, пришлось искать новое. Мэр уже полгода этим вопросом занимается, все никак ремонт не закончат.
– А кто может помочь все-таки найти нужные документы?
– Это ближе к осени приезжайте, может, что-то и решится. Несколько кабинетов вообще опечатали, там потолки рухнули, так что никто вас внутрь не пустит.
– Как жаль, – выдохнула Савина.
Владимир потер переносицу и вытер пот с крыльев носа, отчего Анне стало нехорошо. Будто этот жир смешанный с пылью были на ее коже. Они сжала губы, подавляя тошноту, и прописала в блокноте «Архив», а рядом, как кривые солдаты, вклинились знаки вопроса.
– Что вы имели в виду, когда говорили о «конкретных людях»? – вдруг вспомнила Анна, стараясь не смотреть на Владимира и его растирание пота по лицу.
– Ай, нет, о политике я – пас! Это без меня, – ответил он и снова потер вспотевший нос.
Стало еще жарче. Духота сдавливала и забирала силы. Анна уже мечтала о душе и кондиционере, но нужно было закончить разговор.
– Это после аварии трассу и долину закрыли? –
– Да и до того, по историям, туда не любили ходить местные. Так, туристы да смельчаки. По слухам, там призраки водились. Ха! Вот так!
– А вы не верите в это? – Анна насторожилась.
– Нет, конечно. Как пример: кто будет заселяться в аварийное здание? Между горами река протекала, потом вода ушла под землю: образовалась долина. Грунт в тех местах сильно проседает и проваливается. Несколько смельчаков в прошлом году, выдвинулись в поход в поисках сокровищ. Смешно! Вернулись они оба поседевшие, один ногу сломал, второй локоть. Пока спасатели нашли их возле Северного поселка, уже было поздно – пришлось ампутировать.
– Ой, ужас, – выдохнула Анна. Да, рассказы страшные, но, скорее всего, преувеличенные. Как ни боязно, но придется пойти, иначе потеряет работу. – А что они видели? Нет ли контактов, чтобы поговорить с ними? Почему поседели-то?
– Заикались да бред несли. Их, кажется, потом психушка забрала. Сомневаюсь, что вы найдете концы. Думаю, они наелись местных грибов, да не рассчитали.
От жары голова стала тяжелой, а дыхание частым. Хотелось пить. Анна попыталась глубоко вдохнуть, но не смогла, словно сухой песок просыпался глотку и перекрыл воздух.
– Вы немного бледны, – заметил Владимир.
– Жарко… – сказала Савина, но получилось лишь зашипеть.
Уши сдавило, шум и свист влетел в голову. Музыка накатила такой мощной звуковой волной, что Анна невольно согнулась.
Владимир дергал ее за плечи, что-то говорил, но она не слышала. Видела лишь шевеление губ сквозь размытое стекло слез.
Опять?
Попыталась встать, но от головокружение упала назад. Кто-то помог.
Мир завертелся, затарахтел колотушками, стал переливаться флейтами, потянулся длинными нотами виолончели. Целый оркестр, даже обидно, что больше никто не слышал.
Мужчина повел ее к отелю, прихватив вещи.
На лестнице все звуки внезапно прервались. Ноги еле тянулись, крепкие мужские руки поддерживали и помогали идти, и вскоре показалась ее дверь.
– Артем, воды подай! Быстрей! – выкрикнул Владимир появившемуся в проходе сотруднику отеля. Паренек нырнул в боковой коридор и вернулся через несколько мгновений с полным стаканом.
Анна благодарно кивнула и, достав ключ от комнаты, попыталась прицелиться. Перед глазами все плыло и прыгало. Хозяин отеля помог открыть и провел ее до кровати.
– Сейчас лучше прилечь, вы перегрелись. Это с непривычки. Вы приехали из Центральной области?
– Да, у нас прохладней, – хрипло сказала Анна.
Владимир откланялся, сказал звонить на ресепшн, если вдруг станет хуже. А пока посоветовал подремать. Савина упала без сил на подушку и уплыла в странный и вязкий, как кисель, сон.
* * *
Небольшая поляна, вокруг темный лес. С неба через круглое окошко из веток прорывается яркое солнце и слепит глаза. Некоторые деревья с одной стороны наклонены низко к земле и почти лежат, но еще чудом хватаются корнями за грунт. Чуть вдали вывернутая сухая коряга, уже истерзанная ветром, дождем и временем. На ней зияют дыры и лохмотьями свисает трухлявая кора.
Анна делает шаг вперед. Прищуривается: кажется, кто-то сидит на поваленном дереве. Подходит ближе и видит знакомый силуэт. Еще шаг – это же папа!
Пробегает и касается плеча. Так рада его видеть. Он не спешит оборачиваться, словно восковая фигура – не двигается.
– Па-а-ап? – настороженно спрашивает Анна, и еще раз похлопает его по плечу. Он поворачивает голову, уже можно разглядеть край губ и растянувшуюся искусственную улыбку.
– Аня, Ани, Аню-у-у-та…
– Что с тобой? – она обходит корягу и встает перед ним. Руки отца аккуратно сложены на коленях, голова наклонена на бок, все та же пластик-улыбка, больше похожая на оскал.
– А ты не знаешь?
Девушка мотает головой, отстраняясь. От него веет чем-то странным: то ли запахом, то ли холодом. Глаза, будто из сизого стекла с искусственным блеском. Он смотрит прямо на нее, но взгляд проходит насквозь.
– Папа, ты простужен? У тебя глаза такие…
– Ха-ха-ха! – смеется он, словно лает. Анна отступает. Отец встает и приближается. Хватает ее за плечи и хорошо трясет. Она съеживается от страха:
– Отпусти! Что ты делаешь? – голова кружится. Горло сдавливает.
– Ты знаешь, что нужна мне? О, как ты мне нужна!
– Знаю, но ты меня пугаешь! – выкрикивает Анна. Тело не слушается, ноги немеют, шею жжет и разрывает на части.
– Вот что тебя напугает! – рычит он и сжимает в ладонях ее лицо, подтянув так близко, что Анна видит поры на его носу. – Смотри в глаза!
Она повинуется. Какие страшные: в них ужас, страдание, боль и ненависть. Отвернуться нет сил и смотреть слишком больно. У него глубокие серые глаза… нет, сейчас желтые, почти янтарные, свет из них так и льется. Голова кружится, как после карусели, затем Анна проваливается в тягучий мысленный морок.
Человек падает с обрыва… шлепает звонкая пощечина… кто-то плачет над телом…
Куски воспоминаний, сюжеты из книги или, может, просто осколки снов пролетают перед глазами.
Девушка едва стоит на ногах. Папа все держит ее мертвой хваткой и смотрит в глаза. Становится совсем плохо. Хочется закричать, но не получается – не позволяет ком в горле. А перед глазами снова и снова прокручиваются обрывки историй, как зацикленный отрез кинопленки.
Обрыв… слезы… шлепок… и снова… шлепок… плач…
– Хватит! – кричит Анна. Вместо голоса несвязный хрип. Она чувствует резкую боль в шее, что на миг останавливает дыхание. Мужчина отпускает, девушка падает на колени. Удерживая руки на горле, она пытается сделать вдох. Глаза заволакивает тьмой.
