Анна резко открыла глаза и села.

Утро. По комнате плавно передвигались частички пыли, что мерцали на солнечном свете, как кристаллы.

В дверь кто-то стучал. Уверенно и назойливо. Анна завернулась в легкий халат, собрала волосы в подобие пучка и поплелась открывать.

– Я подумал, что завтрак в постель тебе понравится, – просиял Дмитрий. Днем он выглядел еще шикарней: темные короткие волосы, небрежно торчащая челка, глаза цвета высохшей травы, широкая улыбка, открывающая ряд белых зубов и ровные скулы, сейчас гладко выбритые.

Его появление было неожиданным, но приятным.

– М… так уж и быть. Ради такого повода я позволю тебе войти, – проговорила Анна, справляясь с удивлением.

Дмитрий подошел ближе. Анна смогла рассмотреть на тарелке блинчики в сиропе, сверху украшенные ягодами клубники. В пиале сливки, а рядом примостились две чашки кофе с высокой пеной, на которой нарисованы улыбающиеся смайлы.

Мужчина победно присвистнул и, проходя в номер, словно случайно, коснулся Анны бедром.

– Люблю девушек с хорошим аппетитом!

Анна извинилась и юркнула в ванную. Переоделась в легкую длинную юбку и облегающую майку с широкими бретелями. Волосы подняла наверх, закрепила заколкой.

Дмитрий, пока Анна отсутствовала, взял где-то журнальный столик и уже разложил вкусности.

– Где ты его нашел? – спросила Савина.

– Заставил мальчишку из холла притащить, – гость виновато развел руками.

– Это не тот, что на первом этаже стоял возле диванчика?

– Ага! А ты внимательная. Садись!

– Даже не знаю, что сказать. Это действительно неожиданно, – Анна присела и попробовала клубнику.

– Столик или завтрак? – хихикнул Дмитрий.

– И то, и… – звон телефона перебил ее на полуслове. Анна отхлебнула немного кофе и встала. Глянула на экран и помедлила.

– Парень звонит?

– Нет, это по работе, извини, – Анна вернулась в ванную. Прикрыла дверь и уже тише ответила: – Да, Стас?

– Анна, на какой день ставим поход? Мне нужно внести в расписание. Вы с Денисом обговаривали дату?

– Еще нет. Я планировала пока в городе побыть. А, – она запнулась, думая, как лучше спросить, – Разумов занят сегодня?

– Да, до вечера в горах. Среда подойдет?

– Вполне.

– Лена спрашивала не нужна ли тебе помощь? Она может город показать, если захочешь.

– Нет, не нужно. Я уже нашла компанию. Но за предложение спасибо, – поспешила ответить Анна. Раз уж Дима предлагал красивое место посмотреть, глупо будет упустить шанс. Да и не хотелось навязываться супругам Левиным, они не так близки с ними. Все-таки договор у них только на поход к озеру, ребята и так с ней слишком возятся. Но Анна, все же, поправилась: – Я думаю, что мы с Леной еще успеем встретиться. Передавай ей привет.

– Да, конечно. Хорошего дня, – быстро отчеканил Стас и отбил связь.

Савина вернулась в комнату и с удовольствием съела несколько блинчиков, запила все уже остывшим и мерзким кофе. Стоически промолчала об этом. Дмитрий все время не спускал с нее глаз, даже неловко было, но его шуточки и простота располагали к себе.

– Так что? Хватай свою камеру и, пока не сильно жарко, я проведу тебя в такое место, где ты сделаешь самые лучшие фото в жизни.

Они взяли с собой закуски и воду, прошлись от отеля несколько кварталов, затем около часа ехали маршруткой до окраины города. В дороге Анну сморило в дрему, она даже согласилась воспользоваться плечом Дмитрия и уложила на него голову. Сон не шел, и вялость в теле не давала ни говорить, ни двигаться. Перед глазами то и дело всплывали зеленые глаза проводника: глянцевые, словно наполненные слезами.

День слишком рано разыгрался, далеко до зенита, но пекло так, что бесконечно бросало в пот.

После маршрутки Анна какое-то время не могла прийти в себя. Плечи жгли ядовитые солнечные лучи, зря одела открытую майку.

Они шли через небольшой поселок Крайний, и, казалось, будто здесь никто не живет – пусто и тихо. Одинокие домики, свободные улочки и только пыль крутится на дороге.

Вскоре они остановились в тени деревьев. Савина облегченно выдохнула и прислонилась к одному из них. Благодать. Прохлада. Легкий ветер путался в волосах, да птицы мирно щебетали над головой.

– А почему именно в этот город ты приехала? И что за история для статьи? – вдруг спросил Дмитрий, расстилая покрывало на пригорке и укладываясь.

Савина отвернулась, подбирая слова.

Перед глазами открывался замечательный вид на горный кряж. Чуть левее и ближе, над лесом и ложбиной, возвышалась округлая гора, покрытая зеленым ковром из травы.

– Та! Местная легенда, – отмахнулась Анна, впитывая в себя красоту.

– Вот туда и хочу тебя сводить! – Дмитрий показал на вершину. – Сейчас передохнем немного и отправимся.

– Не сгорим на солнце? – уточнила Анна.

Она не была неженкой, но бледная кожа на плечах уже покраснела и подпекала. Да и не покидающее ощущение нечистого тела уже раздразнило так, что приходилось поскрипывать зубами, чтобы успокоить себя. Еще и тащиться по солнцепеку не было желания. И что не сделаешь ради нескольких хороших фото?!

– Я дам тебе свою рубашку, прикроешься. Туда идти меньше пятнадцати минут, наверху есть, где спрятаться, – успокоил Дмитрий.

– Интересно, но я что-то не вижу там деревьев, – насторожилась Анна и вгляделась в гору.

Дмитрий расплылся в улыбке, перевернулся на спину и сложил руки под голову.

– Их там и нет, – он помолчал, все еще принизывая Анну дерзким, почти похотливым взглядом, от которого становилось не по себе. – Тебе говорили, что глаза у тебя, как озера? – будто между прочим бросил мужчина и улегся поудобней. Вытянул длинные ноги и заурчал.

Савина хмыкнула:

– Скажешь тоже. Неужели такие огромные?

– Не-е-е… Голубые.

– Всегда считала, что они серые, но со стороны видней.

– А что у нас там есть перекусить? Что-то я проголодался, – Дмитрий подтянул к себе рюкзак с продуктами.

– Мы же недавно ели? – Анна засмеялась и достала камеру.

Наконец, напряжение отошло, на смену ему пришло спокойствие и радость.

Анна постаралась забыть обо всем, что было в последние дни. Ночной кошмар, увлечение проводником, загадки озера и недомогание. С Дмитрием было легко. Даже слишком. Словно тумблер опустили вниз, и все чувства, кроме симпатии к нему, отступили.

Мужчина запустил широкую ладонь в темные волосы и прогреб их, отчего кончики причудливо встрепыхнулись. Взгляд Анны скользнул по его рельефным плечам и худощавым рукам, и остановился на рубашке, из-под расстёгнутых пуговиц которой, выглядывала грудь. Не слишком массивная, но сложена отлично.

Дмитрий откусил кусок бутерброда и с набитым ртом, проговорил:

– Мм.. Ты мнэ тожэ нровишься, али что.

– Прожуй сначала, а то подавишься, – хихикнула Савина.

– Ну, ты жо мэньо спасьошь? Этьим… дыхониеом, как его? Тьочно! искуственньим…

– Аха! Вот какой план? Не-не… Я в скорую позвоню и буду ждать, – Анна расчехлила камеру и, смеясь, сделала несколько снимков обжоры.

– И пока врачи приедут, – мужчина запил еду водой из баклажки и прочистил горло, – я тут посинею и перестану быть таким красивым и привлекательным. – Он скорчил рожу, Анна не удержалась и звонко захохотала.

– Ну, хватит! У меня руки дрожат из-за тебя, не могу сфокусироваться.

– И не надо! – Дмитрий подполз ближе, почти по-кошачьи, и выхватил фотоаппарат из рук. – Я не люблю сниматься.

Анна потянулась, чтобы его остановить, но он ловко привалил ее к траве. Аккуратно отложил камеру в сторону.

– Дмитрий, что ты делаешь?

– Схожу с ума. А что не видно? И хватит Дмитрикать, Дима я! – он придержал ее плечо рукой, поправил волосы, что упали на лицо.

Анна не противилась. Ей, впервые за много лет, было спокойно на душе. Даже мысль о Денисе была теперь такой незначительной.

– Я тебя опасаюсь. Мы знакомы, считай, минуты. Да и парень у меня есть! – снова соврала Анна и уперлась ладонями в его грудь, пытаясь, противостоять внезапным порывам.

Дима немного отдалился и прищурено всмотрелся в ее лицо, все еще придерживая.

– Я думал, ты вчера так сказала, чтобы отделаться от меня, – погладил тыльной стороной ладони по щеке, затем отодвинулся и сел, скрестив ноги перед собой. – Ты ушла от ответа на мой вопрос, кстати.

– Какой? – уточнила Анна и потянулась за камерой.

Две последних фотографии были размытыми – удалила.

– Зачем приехала?

Анна долго молчала. Клацала снимки в галерее туда-сюда, чтобы оттянуть время. Так и не нашлась, что сказать. Вопрос повис в воздухе. Решила сфотографировать Диму снова, только настроила линзу, как он резко встал:

– Ну, что пойдем? А то и вправду поджаримся на солнце. Надо успеть до полудня вернуться.

Он стал раздеваться, открыл мускулистое тело со светлой кожей. Даже странно: середина лета и ни капли загара. Анна отвернулась, чувствуя, как щеки наливаются теплом.

– А ты не обгоришь? – спросила она, когда мужчина протянул ей рубашку.

– Будешь потом меня лечить кефиром, – подмигнул и принялся складывать подстилку.

– Я не против. Хотя можно воспользоваться этим и укутаться, – сказала серьезно Анна, показав на покрывало.

Дима потянул бровь, встряхнул ткань и замотался. Теперь он напоминал кокон гусеницы.

– Так?

– Именно! – Анна не сдержалась и громко засмеялась, пытаясь поймать рукав рубашки.

– Может, поменяемся тогда? – возмутился он, наступая.

– Нэ! – Анна продела руки в рукава.

Дима вдруг погнался за ней, изображая летучую мышь:

– Верни рубашку!

Анна отбежала немного, затем юркнула под «крыло» Дмитрия.

– Ни за что! Она мне слишком дорога! Слушай, и пахнет приятно, – Савина коснулась губами воротника. Непроизвольно, но ее пробило легким током. Горячая волна захлестнула сознание и заставила отступить.

Дима остановился в двух шагах, на его лице плавала блаженная ухмылка.

Промямлила Анна:

– Чем-то свежим пахнет и еще… знаешь, это …

– Наверное, ночной прохладой. Рубашка всю ночь на стуле провисела у открытого окна… – хрипло проговорил мужчина, приближаясь.

– … что-то твое, личное. Говорят, у каждого человека свой уникальный запах.

– И находят люди друг друга именно по нему. Да, слышал где-то. Чепуха, – Дима сделал еще шаг, а потом резко потянулся и обернул Анну «крыльями».

– Попалась!

– Ди…, – попыталась сказать она, но мужчина наклонился и прикоснулся к ее губам, срывая остаток своего имени.

Анна была так напряжена, что отпустила себя почти сразу, как только почувствовала настойчивое проникновение его языка. Дмитрий пил ее страсть и, казалось, земля уходила из-под ног. Волна жара хлынула из груди и залила низ живота. Прохладные, нежные прикосновения рук к спине, и Анна подалась вперед. Пальцы настойчиво скользнули по плечам, поднимаясь к шее, запутываясь в волосах. Искры пламени долетали до сознания и выдавливали воздух из легких. Его и ее дыхание, будто сплелось воедино.

В сумке зазвонил телефон. Несколько секунд никто не обращал внимания, но потом Анна очнулась и высвободилась из объятий. Дмитрий поджал губы, явно, про себя проклиная того, кто потревожил их.

Пошатнулась. Осторожно присела к рюкзаку и достала мобильный.

– Привет! – бодро ответила Анна и отошла в сторону. Ей хотелось провалиться на месте – звонил папа. А у нее до сих пор от поцелуя по животу лилась магма. Как она могла? Нельзя было так, нельзя!

– А..я, ты слы..шь? – связь была отвратительной, все время что-то шуршало и скрипело, голос отца прерывался.

– Да, слышу. У меня все хорошо. Ты как?

– Я несколь.. .. аз пытался ..озвони..ся. Мне пого..рить с тоб.. на.., – слова рубились, едва можно было разобрать, о чем речь.

– Пап, я буду в городе, попытаюсь тебе со скайпа набрать! – почти прокричала в трубку Анна.

– … надо, – последнее, что она услышала, после чего линия оборвалась. Савина опустила руки и грустно выдохнула.

– Связи нет, – попыталась поднять мобильный повыше, но сеть на экране даже не шевельнулась.

– Все в порядке? – сухо спросил Дима. Он все это время подпирал дерево, держа перед собой комок из покрывала.

Анна кивнула, а на глаза навернулись слезы. Как она не права. Получается, что она обоих мужчин обманывает и себя в том числе, да и еще подводит отца. Прибрежный как-то странно на нее действует. Отношения на два дня ей не нужны вовсе. Другая она!

– Идем, солнце уже высоко, – Дима бросил покрывало в сумку и пошел вниз по тропинке. Он будто чувствовал Анино смущение и разочарование.

Савина стояла несколько секунд, делая глубокие вдохи, чтобы успокоиться, но это не помогало. В сердце камнем лежала вина, и оправдания своим поступкам она не могла найти. Вчера слабость перед Денисом, потом Дима, сегодня снова Дима… Что будет дальше?

Мужчина ушел вперед, Анна не пыталась его догнать. Хотела дать ему время остыть, может, будет меньше искушений.

Приходилось идти медленно, спуск был довольно крутой. Хорошо, что босоножки без каблука и крепко держались на ноге, иначе соскользнуть с дорожки можно в одну секунду.

Впереди простилалась ровная долина, на ней в разброс росли высокие деревья, кусты маслины, а открытые участки усыпаны полевыми цветами.

Со своими переживаниями, Анна забыла о фотографии, а ведь ради этого и пошла сюда. Она вытянула камеру из чехла и через несколько минут уже сделала десятки снимков.

Дмитрий ждал внизу. В конце тропинки лежал небольшой валун, через который нужно перелезть, либо идти сквозь заросли чертополоха. Пришлось выбирать. Мужчина участливо подал руку и помог взобраться на камень. Анна виновато улыбнулась ему, закусила губу от неприятного осадка на душе.

– Не грузись, разберешься, – подбодрил он. – Я могу подождать. Но я привык к тому, что получаю желаемое. Имей в виду, – Дима отпустил ее руку и поманил за собой.

Анна почувствовала, как в районе ребер что-то стянуло. Смолчала, решила, реплика здесь не уместна, тем более, что она не могла до конца разобраться в себе. Хотелось домой, к маме с папой, к Карине. Там любимая работа и уютная квартира. О чем еще можно мечтать? Разве что о выздоровлении отца и удалении из памяти Прибрежного и его жителей.

– Часто приходится по работе уезжать? Тянет домой? – вдруг спросил Дмитрий, словно читая ее мысли.

– Да, есть немного, – призналась Анна.

Еще несколько шагов ее тень горы завернула их в объятия. Воздух накалился. Приходилось делать короткие вдохи и бесконечно пить мелкими глотками воду.

– Я родных уже много лет не видел, – как-то горько проговорил Дима и остановился. – Мы пришли. Сейчас будет сложный подъем, держись возле меня.

Анна сглотнула, стараясь не выдать свой страх высоты. Мужчина протянул ей прохладную руку и потащил дальше.

Поднимались довольно долго. Часто останавливались и отдыхали. На пути попадались навалы камней, они их аккуратно перелазили. Дмитрий держал наготове руки и страховал Анну на крутых участках. Она каждый раз краснела, стараясь не смотреть в его золотистые глаза и на белую кожу, которой невыносимо хотелось коснуться. Дима не был слишком рельефным, не сравнить с Денисом и его мускулатурой, но стройность и грациозные движения притягивали. Чтобы не увлечься с разглядыванием, Анна сосредоточилась на подъеме.

Некоторые камни получалось обойти, другие переступали, но основную часть перелазили. Немного мешала длинная юбка. Сейчас Анна жалела, что не одела бриджи или джинсы. Стерла рукой пот, который собрался над губами, и вытерла нос и лоб. Встряхнулась, прогоняя брезгливость. Доставать влажные салфетки не стала, пыль мигом осядет на кожу и станет только хуже.

После половины пути камни уже почти не попадались, остались только небольшие россыпи по бокам тропинки. Потому они с Димой свободно добрались наверх. Лишь в конце пришлось снова перебираться: там лежал один из самых больших валунов.

Дмитрий спрыгнул первым, повернулся к Анне, но руки не подал, помедлил немного.

– Закрой глаза, – попросил он.

Анна поколебалась, но подчинилась.

– Не открывай, пока не скажу, – тихо добавил Дмитрий и обхватил ее за талию.

Савина взлетела и опустилась. Под ногами ощутила землю. Возле уха проскользнуло прохладное дыхание, что вызвало мелкую дрожь. Анна до ужаса боялась шевельнуться, ноги наливались свинцом. Еще с детства боязнь высоты мешала ей нормально жить. Даже банальное: лазить по канату в спортзале, было не для нее ужасным испытанием. Но сейчас она справлялась со страхом, почему-то Дима вселял в нее спокойствие.

– Не волнуйся, – мужчина взял Анну за локоть и легко подтолкнул вперед. – Здесь несколько шагов. И я все время буду рядом, – его шепот был таким родным, что тело бросало в странный трепет.

Под ногами хрустела сухая трава. Солнце пекло еще сильней, рубашка, и в правду, помогала – оберегала плечи от прямых лучей. Но чтобы спастись от жары, нужно было только попасть под кондиционер.

Они остановились.

Анна почувствовала, как легкое прикосновение развернуло ее вправо, холодные руки так и остались на плечах.

– Открывай! – скомандовал Дмитрий и сжал нетерпеливо пальцы, до легкой боли.

Первое, что бросилось в глаза – тонкая нитка реки. Она блестела на солнце серебром, изгибаясь и преломляясь, а потом исчезала где-то между холмами. Чуть левее взору представала исполинская гора, словно укрытая толстым темно-зеленым ковром. Вдали, похожие между собой, как братья, серые великаны-горы растянулись на весь горизонт. На их верхушках дымились легкие курчавые облака, сквозь которые прорезались солнечные лучи – они выбрасывали оранжевые копья и почти касались земли.

Анна с Дмитрием стояли на горе, к которой примыкал холм, заросший хвойными деревьями. Взгляд зацепился за огромную елку, что росла неподалеку, а возле нее, как ребятишки, собрались маленькие елочки. Еще ближе: коряга старого поваленного дерева. Одна из ее сухих веток, словно пикой разрезала небо напополам.

Вдруг захотелось дотянуться до ярких точек в траве под ногами, красных и сиреневых цветов, но от восторга Анна не могла шевельнуться.

Сделала, наконец, вдох. Сердце выстукивало чечетку, а руки Димы уже держали ее за талию. Она, незаметно для себя, стискивала его пальцы. Они обжигали холодом, но в такую жару – это было даже приятно. Вдруг мужчина коснулся ее шеи губами, такими же прохладными, как и руки.

– Дима, перестань, – Анна попыталась освободиться. Он слегка ослабил хватку, но когда она отошла в сторону, снова притянул к себе, развернул к себе лицом.

– Ты слишком хороша… – вдохнул запах ее волос, перекинул хвост на одну сторону и стал прокладывать дорожку поцелуев от шеи до плеча. Анна встрепенулась. Было жарко и душно, а от его прохладных прикосновений немело все тело.

– Почему ты такой холодный?

Он немного напрягся, но потом продолжил исследовать ее кожу. Анна громко выдохнула: думать и противиться уже не было сил.

– Как айсберг? – хмыкнул Дима.

– Просто я плавлюсь, как сырок, а ты стоишь без рубашки и ничего. И холоднючий, словно мороженое. В чем секрет?

– Я умею аккумулировать нужную температуру, – хихикнул мужчина и потянул шумно носом, замирая губами в волосах, превращая ровное дыхание в пунктир.

Анна, как рыба на суше, хватала воздух губами. Проговорила, едва слышно:

– А мне очень жарко. Я, кажется, сейчас перегреюсь и не только от солнца, – она опустила голову Диме на плечо и погладила по груди. Прохладный и нежный. Кожа, как у младенца – чистая и идеальная.

Диму передернуло, он остановил Анну, схватив пальцы:

– Да, пойдем в тень, – голос надломлен хрипотцой. Мужчина сжал ее руку, снова до боли, и потянул за собой. Только сейчас, быстро обернувшись, Савина поняла, что все это время стояла с ним на краю горы и совсем забыла о страхе высоты.

– А куда? Здесь ничего нет! – уточнила Анна.

Перед глазами лишь ровное пространство, устеленное густой зеленой травой, да крутые склоны. По краям кое-где торчали верхушки деревьев и елок.

– Просто ее не видно, – Дмитрий отпустил руку и прошел вперед, затем куда-то спрыгнул. – Вот она!

Плато горы пластами сходило вниз, чуть дальше виднелся провал, словно там выгрызена часть камня. Похоже на кратер от удара чего-то тяжелого и большого. В боковой части него, как разинутая пасть монстра, вход в пещеру.

– Круто! Тень! – Анна последовала за Димой и нырнула под каменный свод. Прохлада и сырость окутали с головы до ног. Привыкнув к темноте, она посмотрела вглубь. – А что там внутри?

– Идем, покажу. Это еще не крутотень!

– А это не опасно? Не обвалятся стены? – Анна с опаской оглянулась на торчащую со всех сторон горную породу.

– Не думаю, – Дима усмехнулся. – Будем надеяться. Да и мы быстро.

– Не уверена…

– Трусиха! Идем! Не забудь фотоаппарат достать, – он включил фонарик на телефоне и показал лучом направление.

– Ладно…, но только быстро, а то мне слегка не по себе.

Анна ступила на хрустящую под ногами землю. Мелкие камушки выскальзывали из-под босоножек, будто живые жуки. На стене подтеки воды, от отблесков света они казались бурой кровью.

Вниз спускались несколько минут. Вытянутый коридор пещеры сужался, отчего Анне стало совсем нехорошо. Она сделала глубокий вдох, чтобы набрать в легкие побольше воздуха: в груди не отпускало ощущение тяжести.

Дмитрий настойчиво тянул ее дальше, держал крепко и шел размашисто. Несколько раз обернулся, показалось, что его глаза сияют салатовым цветом. Чего не привидится в полумраке!

Через проход они попали в просторный и красочный грот. Каменные потолки и стены украшены гроздями кристаллов и бахромой из сталактитов. Изящные столбики сталагмитов располагались больше книзу и мерцали от каждого прикосновения луча фонарика.

Под сводом пещеры разлилось небольшое подземное озерцо. Вода кристальной чистоты с бирюзовым оттенком. Сквозь нее можно было рассмотреть каждый камень, каждую складку и щель на дне.

– Невероятно! – выдохнула Анна.

– Наслаждайся. Сюда вообще-то ходить нельзя – эти места охраняются от вандалов. Но сегодня, из-за жары, бдительность охранников заповедника усыплена.

– Получается, мы нарушаем закон? – возмутилась Анна, но все же достала камеру и стала лихорадочно все фотографировать.

– Не совсем. Мы же никому не скажем, что были здесь?

Дмитрий поставил телефон на плоский камень, так, чтобы тот освещал пространство. Но фонарик почти не нужен был, от воды шло зеленовато-синее свечение, словно где-то на нее попадали солнечные лучи.

Анна склонилась над озером и посмотрела на свое отражение. Голову все еще сдавливало от недостатка воздуха. Зачерпнула немного воды и умылась. Стало легче.

Дмитрий присел под стеной, подальше от водоема, на небольшой выступающий камень. Анна хотела его сфотографировать, но вдруг заметила боковым зрением движение в воде. На нее в отражении уставилась не она, а другая, более взрослая, женщина. Ее лицо менялось и старело на глазах. Савина сморгнула, чтобы отогнать марево. Вода пошла кругами, и на месте старухи появилось страшное лицо мальчика. Нет, это был не мальчик, а монстр с красными глазами. Из сна.

Голова затуманилась, Анна перестала ощущать ноги, тело окаменело, и она накренилась в воду. Крепкая рука ухватила за ворот рубашки и вовремя оттащила в сторону.

– Ты в порядке? Так понравилось, что голова кругом? – Дима мило улыбнулся, оглянулся на воду и слегка передернулся.

– Кажется, – шепотом проговорила Анна и присела на предложенный коврик.

Мужчина обнял ее, забрал из рук камеру, которую она до сих пор держала оцепеневшими пальцами.

– Точно все нормально? – уточнил он.

Анна кивнула, говорить не было сил.

Дима пригладил ей волосы, стал перебирать их пальцами, затем аккуратно стянул резинку с волос, отчего локоны рассыпались по плечам. Хотелось спать. Положила голову на грудь Дмитрию и отключилась.

Проснулась от жуткого холода. Он забрался за пазуху и сводил спину и плечи судорогой. По ногам ползли ненавистные «мурашки».

Анна открыла глаза и поднялась на локтях. Она лежала на покрывале, Дима рядом, спал так крепко, что даже не слышалось его дыхание.

Телефон рассеивал вокруг тусклый свет, вода в озере мерно клокотала и переливалась золотом.

Сколько же времени прошло? По ощущению: минут десять, не больше.

Рука затекла. Анна помассировала ее и, чтобы не разбудить Дмитрия, села просматривать сделанные фото. Несколько неудачных отправились в корзину.

Когда закружилась голова над водой, Савина подумала, что это очередной приступ, но, скорее всего, это случилось из-за перепада температур. По сравнению с жарой на улице в пещере жутко холодно.

Анна посильнее укуталась в Димину рубашку.

Посмотрела на мужчину. Он лежал с обнаженным торсом и не издавал ни звука. Кожа его, словно светилась, блики воды бродили по мускулам. Анне показалось, что она видит его сосуды и скелет. На секунду Дмитрий вспыхнул изнутри зеленым. Всмотрелась в его лицо: глаза закрыты и тоже светятся! Наверное, это продолжается сон. Но где его грань?

Холодной костлявой рукой по спине царапнул страх. Анна попыталась вдохнуть или выдохнуть, но не могла пошевелиться.

Ты близко… Я слышу тебя…

Словно чей-то шепот над ухом.

С рывком тряхнула головой, отгоняя неприятный морок. Оперлась на мужчину и попыталась окликнуть. Дима не шевельнулся, оставался холодный, как лед. Анну заколотило.

– Дима! Ты замерзнешь. Просыпайся, – голос обрывался и сипел. Мужчина не отреагировал.

От всколыхнувшегося ужаса повлажнели руки, пальцы мелко задрожали.

Анна набрала побольше воздуха и крикнула:

– Дима, проснись! – голос разлетелся по пещере, как гром. Где-то в глубине ответвлений затрещало.

Мужчина, наконец, очнулся. Не съежился, не задрожал, не подал даже виду, что замерз. Просто открыл глаза и приподнял голову. Анна пощупала его руку –прохладная, почти обжигающе. Губы тонкие, приняли привычную форму скошенной улыбки.

– Что ты щупаешь меня? Пристаешь? – неуместно пошутил Дмитрий.

– Нет! Мне показалось, что ты не дышишь. Ты очень холодный.

– Да лана! Оправдываешься! – Дмитрий перевернулся на другую сторону и, упершись на локти, стал наблюдать, как Анна снимает рубашку. – Мм… не спеши, помедленней, я же смотрю, – протянул он, облизнувшись.

Анна прыснула и кинула одежду ему в лицо.

– Быстро одевайся, герой!

– Нам же назад по солнцу идти. Или ты решила в летучую мышь обратиться? – хихикнул Дима.

Анна немного оттаяла от сковавшего ее страха. Но напряжение, где-то под коленкой, еще было. Словно заноза: кололо и притягивало внимание, вонзая иглу так глубоко, что приходилось искать опору, чтобы не упасть.

В глубине второго прохода затарахтело. Анна сжалась, Дмитрий не подал виду.

– Ты слышал? – обеспокоено зашептала Савина, всматриваясь в темноту пещеры.

– Что? Как бьётся твое сердце? – мужчина поднялся и в два шага подошел ближе, притянув Анну к себе.

Она от неожиданности чуть не завалилась назад, но Дима ловко удержал ее. Холод его рук прожигал майку.

– Какое сердце? Там что-то стучало! Пойдем отсюда, мне страшно, – Анна умоляюще заглянула ему в глаза.

Он все еще хитро улыбался, его золотистые радужки переливались. Такой световой эффект, скорее всего, был от воды.

– Дима, ты меня пугаешь! Пойдем! Ты же говорил, что мы быстро!

– А я передумал! Все, о чем я мечтаю передо мной, так что мне спешить некуда.

– Будто я дала тебе по…, – Анна запнулась.

Дима прищурился, по губам скользнул кончик языка.

Она откровенно лгала и ему, и себе. И он это знал.

– Ладно, прости. Но я еще не готова, – сдалась Анна и попыталась отстраниться.

– Я тебя предупреждал, что люблю получать желаемое, – почти прошипел мужчина, удерживая Анну в ледяных тисках.

Склонив голову, поцеловал нахально ключицу. Савина вздрогнула. Новый страх наслоился с прежним. Тяжелый воздух спер дыхание.

Дима все целовал ее шею и плечи, а Анна ничего не чувствовала, кроме всепоглощающего ужаса. Попыталась отодвинуться, но сил не хватило сократить расстояние даже на сантиметр.

– Чего ты упираешься? Трепетала, как лютик, полчаса назад, а сейчас ломаешься?

– Мне страшно здесь! – выкрикнула Анна, вдавив руки в его упругую грудь.

Новый рокот выкатился из глубины пещеры и долетел до самого озера. Вода покрылась кругами.

– Я же говорил – трусиха! – проговорил Дима, не отреагировав на звук. Добрался ладонью до ее подбородка, провел пальцами по контуру скул, погладил холодной рукой затылок. Резко стянул волосы до острой боли, а затем впился в губы. Игла вонзилась еще глубже, Анна непроизвольно вскрикнула. Как она ошибалась на его счет! Обычный расчет, чтобы захлопнуть ловушку. Здесь никто ее не услышит, никто не придет на помощь.

– Я просто не хочу! Не здесь, не сейчас. Я не хочу так! – оттолкнулась, вложив всю оставшуюся силу. А что было делать? Ноги дрожали или может это земля под ногами? Сердце стучало, словно у загнанной в угол мышки, зубы от дрожи сбивали эмаль друг об дружку.

– Не хочешь меня? – заскрипел Дима не своим голосом.

– Не-е-ет! – Анна забарабанила его по груди кулаками. – Отпусти меня!

Земля стала уходить из-под ног, стены затряслись. Камни, откалываясь, с грохотом падали в воду озера. Брызги летели во все стороны и окатывали холодом. Шум нарастал.

Анна сглотнула. Неужели и сейчас не слышит?

– Хорошо! Как хочешь! – гаркнул Дима, резко оттолкнув ее от себя. Анна зацепилась пяткой за камень и упала назад, а мужчина, не оборачиваясь, скрылся в тоннеле.

Звать его и просить подождать не было смысла.

Савина собрала наспех вещи в рюкзак, схватила телефон и побежала по каменному коридору. Луч света трепетал, как испуганный мотылек. Ноги не слушались, и Анна все время спотыкалась. В босоножки набивались камни, они царапали пальцы и ступни. Через короткое время подошва стала чавкать от крови. От этого идти было трудно, а бежать невозможно.

Юбка то и дело цеплялась за углы, казалось, разорвалась уже в клочья. Сзади накатывал шум. Со стен, то и дело, сваливались камни. Анна едва успела отклонить голову от очередного падающего сталактита.

Посветила перед собой. Дальше коридор расходился. В проходе очертился силуэт мужчины. Анна вздрогнула. Пути назад нет.

– Дима, прошу тебя! Давай выйдем! – она направила на него луч фонарика.

Мужчина ехидно оскалился. Холод его глаз пронизывал, будто тонкой сталью. Сердце ухнуло в пустоту.

Савина стояла в нерешительности. Под ногами все ходило ходуном, со стен сыпался песок и камни. В который раз, уклонившись от булыжника, она заметила, что Дима развернулся и пошел дальше. Анна поспешила за ним, но вдруг стала грузнуть в мягкий грунт. Присмотрелась: ноги вошли в грязь по косточки, и, казалось, лишнее движение и она увязнет еще глубже.

– Дима, не оставляй меня! Помоги! – выкрикнула Анна, но голос утонул в каменной ловушке.

Мир схлопнулся с оглушающим грохотом.

Очнулась Анна от холода, сковавшего мышцы, и давящей тишины. Взгляд уперся в черноту. Стала нащупывать хоть что-то, что могло бы помочь. Рюкзак слетел, видимо, с плеча, когда падала. Но куда?

Изучив рукой несколько метров на полу, Анна наткнулась на камни и выступы. Уперлась лбом во что-то твердое, поняла, что надо попытаться в другой стороне. Ноги путались в длинной юбке, ступни горели от порезов, плечи обжигало земляным холодом, руки немели, под ногтями грязь и камни.

Глубокая тишина сводила с ума.

– Эй! – попыталась крикнуть Анна.

Голос хрипел и звучал странно глухо, словно она в коробке. Никакого эха и длинных пещерных звуков.

Нащупала, наконец, что-то мягкое – рюкзак. Долго ловила пальцами замок чехла в кромешной тьме, но все же достала фотоаппарат и включила его. Глаза полоснуло светом, выступили слезы. Заряда еще половина.

Анна встала и осмотрелась.

Ее поглотила узкая яма, метра три в глубину. Свет преломлялся, если светить наверх, значит, там был выход.

В стороне Анна нашла телефон Дмитрия, что тоже оказался цел. Чтобы не потерять его, закинула в рюкзак. Она знала, что ее мобильный все еще лежит в кармашке, но смысла в нем под землей не было – только в виде фонарика, а сейчас хватало и камеры.

Как все это не разбилось? Как она сама цела осталась?

На первый взгляд чувствовала себя сносно, только копчик тянуло, но это еще от первого падения возле озера, скорее всего. Хотелось верить, что кости, в отличие от стоп, остались целые.

– Помогите! Дима-а-а! – закричала и съежилась. Голос ударил по перепонкам и отозвался в висках.

Анна верила, что мужчина одумается. Он ведь видел, что случилось. Что-то в душе не соглашалось с его поведением. Неужели бросит ее здесь? Ладно, сорвался, ладно, ошибся, но ведь не желает ей смерти?

Покричала его имя с десяток раз, охрипла совсем, упала на землю и разрыдалась, как ребенок. Она знала, что если Дима не сообщит о случившемся, ее не найдут. А если он ушел, значит, не скажет никому. Ведь их здесь не должно быть. Да и еще эта сцена у озера. Вот дура!

Оставалась еще надежда на охранников заповедника, но как часто они проверяют гору – неизвестно. А вдруг Диму тоже привалило камнями? Анна хоть и зла была на него, но не хотела, чтобы он пострадал, да и шанса на спасение тогда вообще не будет.

Время тянулось слишком долго, казалось, вечность засасывала и разъедала, будто кислота. Камера почти потухла: по черным стенам мерно расплывался блеклый свет.

Темная могила.

Анна сглотнула. Она не думала, что все так закончится. А ведь Денис прав: нужно было все бросить и отказаться, уехать домой и забыть все, как страшный сон.

Савина укуталась в покрывало и горько усмехнулась от воспоминаний о «летучей мыши». Подтянула ноги к себе и спрятала голову в коленях. Дрожь была постоянной, тепло постепенно уходило из тела. Она чувствовала себя каменным изваянием лишенным души.

Горько, что она так ошиблась и пошла на поводу нелепой страсти. А теперь не было шанса все исправить и вернуться домой. Это финал.

Когда закончилась батарея на камере, Анна еще несколько минут просидела во мраке, но поняла, что так еще хуже.

Вытянула телефон Дмитрия и осветила фонариком свою гробницу. Тишина окутывала холодным саваном. Хотелось выть, но сил не было даже встать. Анна тихо заскулила сквозь зубы.

Прошло несколько часов, сел телефон Дмитрия, он и так разрядился, пока был включен возле подземного озера. На ее мобильном заряда было мало, хватит от силы на полчаса.

В рюкзаке лежали бутерброд и вода – остатки горе-пикника. Анна очень хотела есть, но решила пока экономить. Она все еще надеялась, что ее найдут. Но и понимала, что уже вечер, телефон показывал восемь, на улице в это время начинало темнеть. Ночью никто искать не будет, значит, придется ждать утра и ночевать на холодной земле. А если ожидание затянется еще на день, то еду и воду лучше сохранить.

От усталости и гнетущей темноты хотелось спать, по ощущению казалось, что уже глубокая ночь. Анна долго боролась с дремой, но, будто по щелчку, провалилась в липкие сновидения и, казалось, вечность бродила по краю сознания.

Всплывали старые воспоминания: учеба в школе, знакомство с Никитой, институт, ухажеры, работа фотографом, потом болезнь папы.

Анна вспомнила вечер, когда видела родителей последний раз. Отец был худ и бледен, как всегда: белая почти прозрачная кожа рук, синеватые ногти, серые губы. Ему нельзя было волноваться, телевизор он не признавал, в основном читал и гулял на природе. Сердце его стало подводить после сорока, но слишком сильно придавило пару лет назад. Тогда он попал в реанимацию и почти два месяца пролежал в больнице, а на лечение ушли все накопленные средства.

В день отъезда отец отдыхал в саду. Анна фотографировала панораму реки за балкой, а мама возилась на кухне с ужином. Стол накрыли на улице под навесом.

Было так спокойно и хорошо, будто перед бурей. Они долго наблюдали, как садится солнце, и небо окрашивается в пурпурно-золотистый. Мама тогда наложила Анне с собой целую сумку пирогов, пожелала удачи в командировке, а отец бросил вслед «береги себя», но также привычно не приблизился к ней и не обнял. Ей всегда не хватало его тепла.

Савина вспомнила, как обернулась на пороге и посмотрела на родительский дом, словно последний раз. Уже тогда грызло неприятное предчувствие внутри, но Анна отогнала его, успокоив себя, что это обычное беспокойство перед поездкой.

Проснулась от резкой боли. Затекла нога и судорога свела ягодицы. Она проходила через бедро, голенище и заканчивалась острыми иглами в пальцах. Савина попыталась встать. Левой ноги словно не было, из-за чего тело накренилось, и Анна упала навзничь, врезавшись лбом во что-то твердое, наверное, выступ в стене. Полная темнота – телефон Димы разрядился. Остался последний источник света в сумке.

Что-то теплое защекотало лоб, побежав по переносице. Оно обогнуло крылья носа и зализалось на губы. Соленое. Анна повернулась на бок и стала нащупывать рюкзак. Включила телефон, запустила фронтальную камеру. На лбу выделился длинный порез, лицо испачкано землей и кровью. Но сейчас ей было уже все равно как она выглядит и что чувствует. Все тело один сплошной кусок льда и жмут боли. Остатки гордости и привычки быть чистюлей трепыхались крошечным насекомым на задворках сознания.

Стопы стягивало от ран. Анна давно сняла босоножки и забросила их в кромешную темень.

– Ну, что это за напасть?! – прошептала в пустой воздух и, найдя салфетки в рюкзаке, приложила к ране. Волна беспомощности разрывала на части. Она набегала кротко, осторожно, почти незаметно, но берега души вскоре накопили эмоции и выплеснули их. Закричала: – Я не хочу так!

Да, а кто хочет?

Как только ногу отпустило, Анна приподнялась и стала ощупывать стену, пытаясь найти выступы, чтобы вылезти. Шаги давались с трудом, каждый раз стопы простреливали от порезов. Бесполезно. Под ногти набивалась земля и мелкие камни. Савина подпрыгнула в надежде дотянуться до опоры, но тут же завалилась от боли. Усталость, изнеможение и голод брали свое. Силы оставляли, паника нарастала, дышать было все тяжелее. Анна прислонилась к стене.

– Помогите… – прошептала, – Помогите! – сказала чуть громче. Затем вдохнула поглубже и изо всех сил завопила: – Кто-нибудь!!

Голос звучал глухо, но ужасно резал по ушам. Никто не слышал. Не было смысла тратить силы.

Сверху послышался шелест. Анна замерла.

Тишина. Показалось.

Затем снова: шуршание и, кажется, шаги. Шаги!

– Я-а-а тут! Помогхите!! – голос обрывался и хрипел. Шею сдавило, легкие не набирали воздуха. Снова паника?

Что-то, словно взорвалось в груди, и Анна упала на четвереньки в приступе кашля.

Из последних сил, все еще задыхаясь, посмотрела вверх. В глаза ударил яркий свет. Анна скрутилась от резкой боли, спрятав лицо в ладонях. Затем что-то ударило по затылку, и она провалилась в темноту.