Очнулась Анна в отеле, укрытая покрывалом. Окна закрыты плотными бордовыми шторами. На тумбочке торшер, но даже на его мягкий свет смотреть было неприятно – резало глаза до слез.

Это был сон?

Пошевелилась. Ноги и руки сводило от тягучей боли в мышцах, подошвы пекли и чесались. Анна тяжело подняла кисть: ногти изломаны, ладонь изранена. Попыталась оторвать голову от подушки, но затылок словно набит камнями. Коснулась пальцами, путаясь во влажных волосах, и нашла там пластырь.

Не сон.

Осознание опустилось на сердце тяжелым грузом.

Анна лежала некоторое время, прислушиваясь к тишине и глухим отдаленным голосам из других номеров. Значит, Дмитрий-таки позвал помощь, и ее спасли. Но почему так долго?

Тень на потолке от лампы походила на невиданное существо с круглым пузом. Анна старалась не шевелиться: каждое движение приносило острую боль. Руки, как налитые свинцом, не поднимались. Потому Савина лежала, не шевелясь, и разглядывала пятна на стене.

За окном темно, между шторами тонкая черная полоска. Сейчас вечер или уже глубокая ночь? Сложно угадать.

Анна прикрыла глаза от слабости.

Дверь скрипнула, поворачивать голову не было никаких сил. Легкие шаги и шуршание одежды стали ближе. Запахло свежесрубленной древесиной.

Савина медленно приоткрыла тяжелые веки. Денис. Склонился над ней, всматриваясь в лицо.

– Ты проснулась? Как себя чувствуешь? – сказал тихо, почти шепотом. Таким голосом мама разговаривала с отцом, когда тот лежал в больнице.

Анна попыталась что-то ответить, но голос провалился, только губы шевельнулись.

– Не говори, – Разумов изучил пальцами ее лицо, потрогал лоб. Больно.

Анна машинально потянулась к ране и коснулась теплых пальцев проводника. Легкий ток сорвал остатки сна.

Зрачки Дениса расширились. Он убрал руку, и Анна нащупала еще одну длинную полоску лейкопластыря. Мужчина отступил, тепло улыбнувшись, и уже чуть громче добавил: – Я сейчас тебе поесть принесу.

Анна неопределенно мотнула головой и сглотнула горькую слюну.

Разумов вернулся довольно быстро. Анна все еще неподвижно лежала и смотрела в одну точку: рассматривала узоры и перламутровую печать на обоях. Глаза наливались слезами, но заплакать не получалось, словно она морально высохла.

Денис поставил бумажный дутый пакет и высокий одноразовый стакан на столик.

– Твои любимые, – он усмехнулся и выложил на небольшую тарелку пончики в пудре.

Анна хотела улыбнуться в ответ, но не смогла. Все еще жгло в трахее и не давало свободно дышать и говорить. Вряд ли сможет сейчас есть.

Разумов приподнял ее, взбил подушки, затем помог сесть. Терпкий запах дерева защекотал ноздри, Анна непроизвольно колыхнулась и потянула носом.

Невольно вспомнила пейзаж на горе и вздрогнула. Денис заметил это и тут же добавил:

– И чай. Ты сильно перемерзла, будем отогревать, – выдохнул. Говорил тепло и без упрека, но в голосе чувствовалось напряжение. – Анна, мы не отвезли тебя в больницу, так как ты была в заповедной зоне. Решили не поднимать шум. Сейчас отдыхай, но позже тебе придется все объяснить.

Савина кивнула. Она рада была, что рядом проводник, а не Дмитрий. Думать о случившемся было тяжело, а том, чем могло все закончиться – еще больше.

Анна уселась поудобней и подтянула одеяло повыше. На ней чистая одежда: легкие спортивки и футболка. После ямы и грязи, она, наверное, выглядела ужасно. Кто переодевал ее? Ничего не могла вспомнить! Как попала в отель, тоже не помнила. Неужели все время была без сознания?

Денис поднес стакан с чаем к ее губам, второй рукой аккуратно придерживая за затылок. Сделала глоток.

– Спасибо, – просипела Анна и глянула в его глаза: гневные и встревоженные.

Теплая жидкость полилась внутрь и успокоила воспаленное горло. Прокашлялась. Повторила:

– Спасибо.

– Держи. Чуть позже принесут ужин, – Денис подал ей выпечку, сам присел на стул поодаль столика.

Анна глянула на золотистый край тарелки, такой занятный и яркий, что захотелось достать фотоаппарат.

– А… моя камера где? – спросила Дениса. Голос все еще срывался.

– Разбилась, к сожалению. Завтра возьмем другую. Вот, – он достал из кармана черную карточку, – память, – и протянул ей.

Не сказать, что Анна сильно расстроилась, просто жаль, что придется ждать. Сейчас без проблем можно купить в магазине хорошую зеркальную камеру, правда, стоила она немало. Но эту покупало издательство, Савина не тратилась. Прошлая разбилась на карьере – Анне вечно не везло. Благо случайности входили в страховку и не нужно было выплачивать компенсацию.

Анна положила карточку на тумбочку и попробовала улыбнуться: губы стягивало и, скорее всего, улыбка похожа сейчас на оскал. Главное, что жива осталась. Не карточка, она сама.

До сих пор тревожило неадекватное поведение Дмитрия. Анна не хотела говорить о нем с Денисом, и хорошо, что тот не спрашивал. Спасибо ему за это. Придет время, она встретится с Димой, и они объяснятся. Хотя сейчас очень страшилась этого. С одной стороны, была благодарна, что не бросил и сообщил спасателям, а с другой – вспоминала о неприятной сцене в пещере и тело пробирала дрожь. Не выйди Дима из-за себя, они успели бы выбраться из пещеры до обвала. Хотя он и так успел, Анна была уверена.

Разумов ненадолго вышел, сказав, что скоро вернется.

Анна какое-то время лежала в полумраке и пыталась дремать, но рой мыслей не позволял расслабиться, да и выспалась уже за весь день в земляной тюрьме.

А если возле Туманной долины так же опасно? От догадки тянуло в груди, и во рту растекалась полынная горечь. Может ли она отказаться от задания? Надо завтра попытаться с шефом поговорить.

Принесли ужин в номер. С разносчиком вернулся и Денис. Он упорно решил побыть ее сиделкой сегодня, но это было даже приятно, хотя и настораживала его опека. Он не обязан быть с ней, это время не оплачивалось.

Анна смущенно вылезла из-под одеяла и поплелась в ванную. При каждом шаге простреливало ступни, другая боль отдавалась в голове. Хотя все равно чувствовала себя намного лучше.

Зеркало встретило ее бледным отражением с бесцветными губами. На лбу небольшой порез заклеенный лейкопластырем.

Анна даже удивилась, как так быстро смогла прийти в себя. Словно ангел-хранитель оберегал ее и залечивал раны. Ведь она чудом не переломала ноги, когда провалилась в яму. Да и камни чудом не пробили голову, когда ее доставали спасатели. Анна была уверена, что это были они. Кто же еще?

Савина вышла из ванны, осторожно делая шаги, чтобы не закружилась голова. Денис пригласил ее к столу, все к тому же, что притащил ранее Дмитрий. Анну покоробило.

– Все нормально? – поинтересовался проводник.

– Ну, терпимо.

– Повременим пока с походом. Тебе нужно отдохнуть. Восстановиться, – он стянул с кровати плед и укрыл ей плечи. – В пятницу пойдем. Надеюсь, шеф тебя не сильно будет ругать.

– Я и не против, – а про себя подумала о хрупкой надежде, что Бережному хватит собранной информации и ей не придется рисковать жизнью. Тем более, не только своей.

Денис был странно молчалив: не отговаривал от похода, не напоминал о пещере. Просто ухаживал и все. Он сделал бутерброды из ветчины и сыра, выложил их стопочкой, пододвинул к Анне макароны в соусе. На вершине макаронной горки восседали кусочки жаркого. Выглядело аппетитно. Пончиков действительно было мало, чтобы утолить голод. Жжение и горечь отпустили, а желудок все время напоминал о себе урчанием.

– Денис, ты сам веришь в то, что рассказывают про озеро и долину? – осмелела Савина, заканчивая с гарниром.

Он мягко улыбнулся, словно Анна – ребенок, который все еще верит в деда Мороза, затем откусил кусок хлеба и запил томатным соком. С набитым ртом пробормотал:

– Нэ смэши, – еще запил соком. – Из опасностей только обвалы и болота.

– Ты давно там был? – Анна стала поедать бутерброд, смазывая верх соусом.

Денис сглотнул, показалось, что в его глазах мелькнул страх.

– Я думаю, с того времени мало что поменялось. Может, деревьев больше выросло.

– Ты говоришь таким тоном, словно что-то скрываешь, – заметила Савина.

Денис зыркнул, потирая указательным пальцем нос, а потом спокойным тоном сказал:

– Что мне скрывать? Ну, бегали мы туда еще мальчишками, купались в озере, но ничего особенного я там никогда не видел, – нарочито растянул «никогда». Врет. Видел. Точно видел. Выпалил слишком быстро, словно готовился к ответу.

Отдавало неприкрытой ложью, но Анна не стала на этом сейчас зацикливаться. Если намеренно лгал, значит уличи она его – все равно закроется еще больше.

Разумов вдруг встал, собрал тарелки на поднос, и направился к выходу.

– Я смотрю тебе уже лучше, – проговорил у двери. – Я пойду. Отдыхай.

– Денис! – окликнула Анна, когда дверь за ним почти закрылась. Проводник выглянул в проем.

– Останься…

Его брови потянулись вверх. Анна стушевалась:

– Мне страшно одной.

Он посмотрел на нее так пристально, что захотелось укрыться пледом с головой. Даже на этом расстоянии Анна видела, как горят его зеленые глаза: они притягивали и пугали. И что-то мельком, во взгляде, показалось похожим на Дмитрия. По коже сыпнул мороз, будто тысячи мелких игл. Хотя, нет. У того глаза янтарные, да и форма вытянутая, острая. У Дениса распахнутый взгляд и цвет радужки совершенно другой.

– Отнесу посуду и вернусь, – тихо сказал он и ушел.

Анна прилегла на кровать. Тело остаточно ныло, но тяжесть из груди ушла. В горле не пекло, и приятная нега растекалась по мышцам.

* * *

Когда Разумов вернулся, Анна уже спала. Он укрыл ее одеялом и долго думал, что делать дальше.

Ложиться рядом? Слишком. Сидеть на стуле? И завтра будет ходить, как инвалид. А ему еще в горы идти.

Денис походил по комнате, остановился у окна и посмотрел сквозь стекло в черное небо.

Сегодня звезды не такие яркие, как были вчера.

От воспоминания о танце с Анной его передернуло. И что только нашло? Уже тогда невыносимо хотелось поцеловать ее. Хоть у Дениса и нет бзиков, в виде запрета встречаться с клиентами, но он чувствовал, что с Савиной лучше не связываться. Слишком много совпадений. А теперь еще это происшествие в пещере.

Денис присел на край кровати и всмотрелся в лицо спящей.

Анна скрутилась, как котенок, и руки сложила под щеку. Волосы скрывали порез и пол лица. Он глянул на ее губы: припухшие от ссадин и оттого налитые более густым алым цветом.

Ну, что в ней такого, чего нет в других? А под лопаткой, от этих мыслей, стянуло так, что пришлось встать и сделать несколько глубоких вдохов.

Усталость брала свое, и ватные ноги отказывались ходить.

Денис подошел с другой стороны кровати и лег на самый край, не укрываясь.

От сопения Анны сердце колотилось, как бешенное, и уснуть он смог не скоро. Только когда через щель в шторах стали проникать предрассветные лучи Денис, наконец, забылся дремой.

Вдалеке тихо плескалась вода.

Шторы закрыты. Яркие лучи вовсю бродили по комнате, рассеивая золото по стенам и полу. Уже далеко не утро.

Денис был укрыт одеялом, от которого пахло сладко-ягодным букетом: малина с клубникой. Снова этот запах!

Разумов вскочил и стал приводить себя в порядок. Сон улетучился враз. Быстро поправил брюки, которые измялись, одернул футболку и попытался расчесать пальцами сбитые волосы.

Дверь в ванную скрипнула и оттуда, крадучись, вышла Анна в легком коротком халате. Девушка, немного наклонившись, сматывала в полотенце волосы. Когда выпрямилась и столкнулась с Денисом взглядом, она чуть подпрыгнула от неожиданности.

– Ты проснулся? Напугал меня.

Щеки порозовели – Анна выглядела намного лучше, чем вчера. Хороший сон явно пошел ей на пользу.

Денис обернулся на кровать и глянул на скомканное одеяло. Укрыла его. Как это трогательно. Та-ак! Надо уходить пока не поздно.

– Позавтракаешь со мной? – спросила девушка.

– Нет, Анна, я и так проспал. Мне работать нужно. Да и сестра у тети, я обещал ее забрать.

– Жаль, – Анна стянула полотенце и встряхнула головой.

Капли брызнули Денису в лицо. Так и хотелось скрутить ее и держать, чтобы не шевелилась и не дразнила его.

– Отдыхай, – он живо направился к двери, при этом пытаясь не смотреть, как девушка расчесывает волосы. Никогда это не привлекало, а здесь не мог взгляда отвести. Однозначно магия какая-то. Убегать! Буркнул напоследок: – Вечером загляну.

– Тогда до встречи! – Анна тепло улыбнулась и закрыла за ним дверь. Она невероятно быстро оправилась. Даже странно.

Денис постоял несколько секунд в коридоре, переводя дух. Ватные ноги понесли по коридору подальше от ее запаха.

* * *

Первое, что Анна хотела сделать – это услышать голоса мамы и папы. Открыла ноутбук и запустила скайп. Интернет уже работал.

– Привет, доця, – мама заглянула в экран. Волосы туго стянуты в хвост.

– Привет. А папа где?

– Он сейчас подойдет. Мы волновались, так толком и не поговорили. У вас что-то со связью?

– Говорят, временные неполадки. Как папа?

Мама чуть увела взгляд в сторону, но тут же бодро сказала:

– Не волнуйся, все хорошо.

– Все хорошо? – эхом повторила Анна. – Точно?

Мама кивнула. Затем присмотрелась к экрану и ее глаза округлились.

– А что с лицом?

– Царапина, – Савина потрогала пластырь на лбу. – Делала фото возле акации, та меня и хлестнула, – соврала. Незачем родителей беспокоить.

Перед экраном появился папа. Он сначала заглянул сбоку, помахал рукой, а потом пропал. Вернулся со стулом и присел рядом с мамой. Привычно бледен, щеки впалые и серые мешки под глазами.

– Привет, Анюта. Как юга?

– Фантастически жарко. Ты звонил, пап. Что-то сказать хотел?

Отец поник, заломил кисти. Анна заметила, как он отвел взгляд. Мама приподняла брови, и зло на него уставилась.

– Ты уже говорил с дочерью и мне не сказал? – возмутилась она.

– Папа, что-то не так? – добивалась Анна.

– Нет-нет. Все хорошо. Бывал в Прибрежном по молодости, отдыхали с друзьями возле моря. Хороший городок: тихий, чистый и люди там приветливые. Ну, были, по крайней мере.

– Ты никогда не рассказывал об этом! – мама стукнула его по колену, изображая обиду.

– Так это было еще до нашей встречи! Двухнедельный отпуск. Ничего особенного, – отец махнул рукой, почесал переносицу. – Аня, лучше расскажи, как у тебя дела? Море теплое?

– Я особо еще не поняла, все время занята. Не купалась даже. Статью пишу про озеро в Туманной долине.

И снова этот взгляд у отца, уголки губ дернулись вниз.

– Только не говори, что ты и там бывал? – заподозрила Анна.

– Где? Повтори, я не расслышал, – папа неприкрыто врал. Савина заметила это, но промолчала. Возможно, не хотел при маме рассказывать.

– Да ладно, это неважно. Так – нашумевшее здесь место, куча всяких легенд, сказок, но и, конечно, ни одного факта.

– Но ты все равно будь осторожна, – забеспокоилась мама. – Мы скучаем очень. И прошу, не искушайся: не купайся в непроверенных водоемах, мало ли что туда стекало.

– Особенно в долинах, – добавил папа и откашлялся в кулак. Анна выждала и, когда встретилась с его обеспокоенным взглядом, ответила:

– Хорошо.

Отключила звонок и задумалась. Отец знал что-то про озеро. Что там могло произойти? Получается около тридцати лет прошло. Надо будет наведаться в местный архив. Наедине поговорить с ним получится только, когда Анна вернется домой. Даже звонить нет смысла, мама все равно будет слушать. У них не принято в семье что-то скрывать.

Анна – единственная любимая дочерь. В целом она была счастлива и никогда не жаловалась на недостаток внимания. Но исходило оно обычно от мамы, которая бесконечно тискала ее в объятиях. Иногда, будучи ребенком, Аня выдиралась и убегала гулять во двор. Мама лишь вздыхала вслед, и призывала быть осторожней. И Аня слушалась.

Отец был с детства неприкасаемой загадкой. Он незаметно появлялся за спиной, говорил приглушенно и хрипло. И никогда не проявлял своих чувств, никогда не обнимал, и старался не приближаться. Обнять он позволял себе только маму, и то обычно, чтобы никто не видел.

Анна же скучала по его вниманию и в детстве не понимала, что делает не так. За что отец ее так сторонится? Он хоть и добрый, но холодно-сдержанный. Особенно тяжело стало в подростковом возрасте, когда так не хватало отцовского плеча и поддержки.

Со временем Анна научилась скрывать свои чувства и позже уже не нуждалась в опеке или объятиях. Проявления любви мамы стали приторными, из-за этого Анна, при первой возможности, решила жить отдельно. Снимала в городе квартиру, но регулярно навещала родителей, стараясь никогда не посвящать их в свои проблемы.

Привычка все решать самостоятельно и не стремиться к близости повлияла не только на отношение с родителями, но и на количество друзей, которых у Савиной почти не было. Особенно тех, кому она могла открыться полностью. Одна Карина и то, Анна больше привязалась к ее легкости в общении, и подруга никогда не заставляла выворачивать душу наизнанку. Это устраивало обоих.

Сразу после разговора с родителями, Анна набрала главного редактора и с волнением слушала длинные гудки.

– Да, Савина. Есть новости? – прокаркал Бережной в трубку.

– Собрала немного, хочу еще людей поспрашивать. Но почти все говорят одинаково.

– Что это сказки и легенды? – дополнил начальник.

– Именно. Болтают, что идти к озеру опасно, сильно рыхлая…

– Это ты намекаешь на то, что не справишься с заданием? – перебил Бережной. – Я мог выслать Макса для этого, но доверился тебе, чтобы не просто так давать тебе повышение. Дело сложное, согласен. Но я думаю, что игра стоит свеч. Да, Савушка?

– Не знаю, – засомневалась Анна. Жизнь дороже любой работы.

– Кажется, отцу нужны деньги на лечение? Обещаю подсобить. Только не делай глупостей, дорогая.

Под ребром кольнуло от этих слов. Он прав. Если Анна останется без работы – шансов вылечить отца – просто нет. Помощи просить больше не у кого.

– Я поняла. Все сделаю, – выдавила из себя Анна. Затем вспомнила: – Вчера случилась неприятность и разбилась камера.

Бережной помедлил.

– Не страшно. Я вышлю на твой счет еще денег. Завтра же купишь новую. Надеюсь с тобой все в порядке? – побеспокоился Геннадий.

– Ушиблась немного и лоб поцарапала, а так – цела.

– Если нужно, приплати проводнику, пусть сопровождает тебя по городу, – Бережной сделал паузу. – Мне важней твоя безопасность, чем деньги.

– Спасибо, – Анна чувствовала странное неприятие его беспокойства, но ради приличия поблагодарила. Хотела уже прощаться, как Бережной добавил:

– Выслал тебе на е-мейл фото. В окрестностях озера должны быть такие минералы. Привези мне один. Отдельно награжу. Но знай, это неофициально, – последние слова Геннадий Сергеевич особо подчеркнул, голос понизил до шепота.

Положив телефон на стол, Анна долго думала. Выхода нет, один путь – к озеру. Сглотнув горечь, она стала просматривать почту: несколько спам-писем, письмо от Карины и одно от Бережного. Открыла последнее.

На фото темно-синий, почти черный камень.

Почему нужно скрывать поиски минерала? Зачем такая тайна? Обычный на вид камушек, ничего особенного. Почему шеф не послал кого-то покрепче? А вдруг искать придется в воде? Анна боялась даже думать об этом.

С одной стороны, это задание – шанс для ее карьеры, с другой – риск. Ну, да, кто вспомнит молоденькую журналистку, пропавшую без вести или раздавленную камнями? Это проще замять. Как все банально.

Чтобы развеяться, Савина решила немного пройтись. Все равно придется отложить поход из-за травмы, а опрашивать сейчас людей она просто не в состоянии. Хотя, на удивление, ноги почти не болели, да и затылок не тянуло.

Выглянула в окно, где плавно передвигались прохожие и постояльцы отеля. На улице солнечно, но еще не полдень – не должно быть сильно жарко.

Анна взяла сумочку, сложила туда деньги, блокнот и ручку. И тут нашла телефон Дмитрия. Покрутила мобильный в руке. Нужно же вернуть и отблагодарить за спасение, что бы там ни было. Решила сразу сходить к нему в соседний номер. Как раз и поговорить о том, что случилось в пещере. Здесь он не посмеет ее тронуть, а связываться с ним Анна больше не намерена.

Савина быстро переоделась в легкий сарафан нежного оливкового цвета длиной до косточек и тихо вышла из номера. Немного щекотно было ступать, но без резкой боли.

Занесла руку, чтобы постучать. Прислушалась. Из номера доносился женский и мужской голоса.

Анна замерла в нерешительности. Ну, как бы обязательств между ними не было, потому что тут удивляться? Дима – мужчина страстный и, видимо, бабник. Не стоит сейчас беспокоить.

Перевернула телефон в руке и решила вернуться в свой номер.

Внезапно дверь распахнулась, и в коридор вывалились двое: молодой вытянутый парень и девушка с черными, как смоль, волосами до плеч.

– Вы к нам? – спросили они, видя, что Анна застыла от неожиданности.

– Мне нужен Дмитрий.

Они переглянулись.

– Мы сегодня утром поселились.

– Значит, съехал уже, – подумала вслух Анна.

– Вероятно, – соседи двинулись к лифту, продолжая веселиться.

Зайдя назад к себе, Анна, все же, достала зарядку и включила Димин мобильный. На удивление в его телефонной книге не было ни одного номера. Несколько приложений, калькулятор, фонарик и часы. И все. Как вернуть телефон, если не у кого спросить, чей он?

Следующие несколько часов, Анна потратила на изучение собранной информации по Туманной долине. Гулять не пошла – перехотелось.

Обед заказала в номер и, поковыряв вилкой содержимое тарелки, бросила это дело и улеглась читать книгу. Между букв, то и дело, вставали гнетущие мысли о походе.

Кто-то постучал. Анна поднялась и открыла.

Это был Разумов – волосы растрепанной светлой копной спадали ему на лоб.

– Привет, – сказал Денис, мягко улыбаясь.

Он выглядел свежо, щеки пылали румянцем. Руки за спиной.

Анна потерла глаза и пропустила его внутрь.

– Заходи, я только умоюсь.

– Да, конечно.

Наспех приведя себя в порядок, Анна выпорхнула из ванны.

Хорошо, что Разумов пришел, ей жутко хотелось выбраться на свежий воздух. Целый день в номере, да и еще в одиночку, показался вечностью. Здесь мало знакомых, только проводник, его напарник с женой, Дмитрий и еще несколько человек, которых видела по разу. Но особого желания еще с кем-то знакомиться у нее не возникало. Разве что только в виде интервью, но сейчас совершенно не хотелось говорить об озере.

– Пройдемся? – спросила Анна.

Денис приподнял бровь:

– А как же твои ноги?

– Да уже все хорошо, – Анна даже попрыгала. Брови Дениса поползли еще выше.

– Уверена? Как-то быстро.

Анна приподняла стопу и показала ее Разумову.

– Не может быть… – шепнул проводник и даже наклонился, чтобы рассмотреть.

На коже ног остались только легкие розовые штрихи и точки от ран. Анна и сама не верила, но сейчас думать об этом не получалось. Ей просто нужен воздух.

Денис хмыкнул:

– Но ведь так не бывает, – голос его сорвался. – Даже царапины затягиваются за день-два, но не за двенадцать часов. Анна, ты…

– Как видишь. Значит, бывает, – хихикнула Савина и направилась к двери. Нырнула в балетки и потянулась к ручке.

– Набрось что-то на плечи, к вечеру ветер поднялся, – подсказал проводник.

Анна выудила из шкафа легкий котоновый жакет кремового цвета и благодарно улыбнулась.

– И еще, – Денис вытянул руки из-за спины. – Вот.

Анна удивленно уставилась на фотокамеру.

– Бери. Я знаю, как тебе без нее плохо, – Разумов подмигнул, – считай это небольшим презентом от нашей фирмы. Типа бонус за терпение. И новый чехол, – он выставил черную маленькую сумочку вперед, она зацепилась ремешком за его палец и колыхнулась в разные стороны.

– Ничего себе! – только и смогла сказать Анна. – Не нужно было. Мне издательство обязано камеру купить, я шефа уже предупредила.

– Потратишь на себя те деньги. Мне просто хотелось сделать тебе приятно. Только ты это… не забывай ее, чтобы приступов не было, – добавил со смешком Разумов.

– Спасибо большое! – Анна рванулась вперед и по-детски обняла его. – Но я не смогу принять такой подарок, это слишком дорого.

– Пустое, – отмахнулся Денис. На его щеках разгорался румянец.

Анна засмущалась и скользнула из номера. И кто ее дернул? Полезла обниматься! Вот же ж!

Проводник замешкался в дверях, затем тяжелой поступью вышел в коридор.

Они вышли из отеля и двинулись вдоль аллеи в сторону центра города. Солнце клонилось к горизонту. Свежий прохладный ветер теребил распущенные волосы Анны. Пахло озоном.

Савина глянула на проводника.

Денис шел размашисто, время от времени поправляя пятерней челку, которая лезла в глаза от ветра.

– Приятно сейчас. Жара спала, – пробормотала Анна.

– Да-а, – потянул Разумов, – дождь будет. И в горы мы сможем пойти не раньше чем через два дня.

– О! Я об этом не подумала.

А сама облегченно выдохнула, думая, что еще один день-два будет жить.

– Денис, какие шансы у нас вернуться? – осмелилась Анна.

Мужчина пожал плечами и отвернулся. Савина заметила, как он прикусил губу.

Дошли до городского парка с плиточной дорожкой, где по бокам росли роскошные деревья. В их тени было даже холодновато.

Анна невольно вспомнила пещеру. Смахнула навязчивых «мурашек», но глаза уже налились слезами. Отвернулась и сделала вид, что рассматривает красивые клумбы бархатцев. Достав камеру, Савина стала лихорадочно снимать все подряд. Руки дрожали и фото получались смазанными. Как сейчас успокоиться? Как заставить себя идти дальше?

Денис потянул ее за локоть и развернул к себе.

– Чего ты? – застыл, глядя в глаза. – Все будет хорошо. Сходим и вернемся, я обещаю.

Анна мотнула головой, слезы непроизвольно текли по щекам. В горле ком.

– Ты не должен рисковать жизнью из-за… – выдавила из себя Анна, а про себя подумала: «такой как я».

– И что ты предлагаешь?

– Я не знаю, – сердце сжалось в груди. Анна одернула руку и пошла вперед. Вдох-выдох. В попытке себя успокоить только завела себя в истерику. Отказаться от похода ради себя и Дениса – это подписать отцу смертный приговор. Никто не поможет им, никто! А если она погибнет, страховка покроет папино лечение. Другого выхода нет. И, самое главное, ей горько было не за себя, а за этого странного человека, который согласился провести ее к озеру.

– Иди сюда, – Денис взял Анну за руку и потащил вглубь парка. Там в тени деревьев прятались скамейки. – Садись!

Разумов опустился перед ней на корточки, вытер осторожно пальцами слезы.

– А теперь слушай. Я был там не раз. Есть тропа, по которой можно пройти, главное, чтобы погода наладилась. Это опасно – да, но мы справимся. Просто слушайся меня и не делай глупостей. Мы вернемся. Договорились?! – последние слова почти выкрикнул, слегка встряхнул ее за плечи. Анна сглотнула.

– Зачем ты согласился? – голос звучал утробно. Савина прокашлялась. – Не понимаю, зачем? Ты же сам вначале отговаривал меня, а теперь успокаиваешь. Почему не отказался сразу, как только я связалась?

Денис пересел на скамейку, и притянул Анну к плечу.

– Трудно объяснить. Просто знал, что нужно согласиться. На аватарке ты была очень привлекательной, – пошутил он.

– Что? У меня там силуэт стоит! – Анна глянула на него снизу.

– Да ладно! Я по нему все понял, – серьезно сказал Разумов.

– Ты сейчас прикалываешься?

Быстрый кивок.

Денис все еще обнимал ее. Взял руку и погладил пальцы. Зеленые, как мята, глаза смотрели на нее так ласково, что напряжение отпускало, хотя всплывала другая тревога – более пугающая. Он – странный.

– Ты – хорошая девушка. Я просто решил помочь.

– И понял это на расстоянии в восемьсот километров?

– Нет. Просто чутьё, – Денис пригладил её волосы.

Кроны деревьев зашуршали сильней, охапка листьев слетела вниз и заметалась по дорожке. Небо окрасилось в багровый, по кромке горизонта потянулись иссиня-чёрные облака.

– Так хорошо сейчас, до жути, – зашептала Анна и прислонилась сильнее.

– Погода портится, но зато дышать стало легче. Пойдем уже назад?

Анна мотнула головой. Так не хотелось вставать.

– Еще немного.

Разумов тихо засмеялся и, переплетая их пальцы, откинул голову назад. Ему тоже хорошо.

Анне не хотелось ничего помнить: ни пещеры и обвала, ни Макса и его страхов, ни Бережного с дурацким заданием, ни страшных глаз Дмитрия и его неуправляемой страсти, ни того, что завтра-послезавтра, возможно, последние дни в ее жизни. Хотелось верить Денису, что все будет хорошо. Но эта печаль в его ясных нефритовых глазах выдавала правдивые мысли, и Анна уже ни на что не надеялась. Она отпустила все – смирилась. Тепло Дениса прогревало насквозь.

Раскат грома заставил вздрогнуть.

Разумов прижал Анну к себе сильней, показывая, что беспокоиться не стоит. Небо стало густо серым с черными и фиолетовыми прожилками на горизонте.

– Пойдем, иначе промокнем, – проговорил мужчина, потирая Анне плечо широкой ладонью.

– А может, я хочу промокнуть и заболеть, – буркнула Савина, вдыхая аромат его рубашки и слыша, как гулко стучит его сердце.

– Ну, это довольно безрассудно. Ведь выздоровеешь, и шеф все равно пошлет к озеру. Тем более, ты еще слаба после вчерашнего. Лучше не переохлаждаться повторно.

Анну слегка передернуло. Вспоминать пещеру не хотелось. Махнула плечом, словно скидывая налетевший страх.

– Да-а… глупо. Ну, почему я?

Денис пожал плечами. Вопрос повис в воздухе.

На нос упала холодная капля и скатилась к губам. Анна слизнула ее. Денис проследил взглядом, и, казалось, задержал дыхание.

– Ладно-о-о, уговорил. Пожалуй, и правда, пора! – засмеялась Анна и, поднявшись, потянула за собой проводника.

Они помчались наперерез парка к главной аллее. Издали нарастал шум дождя. Кроны деревьев затрепетали под хлынувшим потоком. Не прошло и нескольких секунд, как вода стала проникать под листву и за шиворот.

Впереди показалось пустое пространство без деревьев и небольшой скос из подстриженной травы.

Переглянувшись, Денис с Анной вбежали в стену дождя.

Волосы тут же сникли, сарафан обернул ноги.

Денис поскользнулся на траве, и, падая, увлек за собой Анну. Темно-серое небо раскрыло объятия. Проехались по скользкой траве несколько метров.

Проводник глянул на Анну, смахивая ладонью налипшие на глаза волосы, и расхохотался. Она выдохнула и тоже сорвалась в смех.

Отсмеявшись, Разумов неловко поднялся и протянул Анне руку, но тут же поскользнулся снова. Вывернулся, чтобы не придавить ее массивным корпусом и шлепнулся в грязь.

– Какой ты неуклюжий, – возмутилась наигранно Савина и шлепнула его ладонью по груди.

– Туфли… – перевел дух Денис, – скользкие.

Анна еще сильней рассмеялась.

– Камера! – спохватилась. Поставила ноги на ширине плеч, чтобы не упасть, и стала прощупывать чехол.

– Она цела. Я купил ей специальную защитную мега-сумку! – проводник почти катался по мокрой траве и заливался хохотом.

– Да хватит уже! – топнула ногой Анна и брызнула на него водой.

Дождь не прекращался, и был таким теплым, что совершенно не хотелось от него прятаться.

– Иди сюда!

Денис вдруг потянул Анну и она, поерзав, упала прямо на него. Камеру подхватили ловкие мужские пальцы. Он осторожно перевернулся и навис над ней, пряча от дождевого потока.

В лицо плевался дождь. Анна поймала языком несколько пресных капель. Денис вдруг перестал веселиться, в глазах заплясали блики. Его мокрые волосы слиплись на лбу и стали темными, с них по подбородку и шее скатывались капли.

Анна задержала дыхание и облизнула губы, чувствуя металлический привкус дождя. Рука сама потянулась к лицу мужчины и собрала воду пальцами.

Разумов вздрогнул. Медленно приблизился и невесомо дотронулся губ Анны. Язык проник внутрь и коснулся ее языка. Казалось, ток сопровождал каждое движение. Жар распустил лепестки, и Денис поймал тихий стон, который Савина не смогла удержать. Мокрые волосы проводника щекотали лоб, дождь затапливал теплотой и, будто не охлаждал, а распалял чувства.

Весь мир – только скользкая от дождя кожа Дениса, его крепкая шея, неистовый поцелуй и ничего больше вокруг.

* * *

Анна залетела в номер и стянула сначала мокрый жакет, затем облепивший ноги сарафан, и в одном белье юркнула в ванную.

Разумов замер на входе.

Отряхнулся от воды, что стекала по щекам, прикрыл дверь и прошел внутрь. Включил кондиционер на обогрев, тот мягко зашумел.

Денис обернулся. На полу подсыхали мокрые следы. Горка вещей Анны у комода.

Сердце, будто выскакивало из груди. Нужно уходить! Нельзя быть с ней.

Тяжелыми быстрыми шагами Разумов направился к выходу, но застыл от щелчка двери ванной.

Анна вышла в комнату, завернутая в полотенце: румяная, мокрые волосы спускались на обнаженные плечи. Она пригласила Дениса в душ одним взглядом и встряхнула головой.

– Правда у меня нечего дать тебе переодеться, – смущенно проговорила она. Денис схватился за ручку входной двери, костяшки пальцев побелели от напряжения.

– Ты уходишь? – девушка подошла ближе.

Он молчал, да и нечего было сказать. Ручка скрипнула. Нужно уйти, хоть так сильно хотелось остаться.

– Денис? – переспросила Анна.

– Доброй ночи, – почти зашипел Разумов и быстро вышел, не глядя ей в глаза и не оборачиваясь.

Прошел по коридору, а когда свернул за поворот, остановился и резко ударил кулаком в стену.

Так нельзя! Надо меньше с Анной находиться рядом. Быстрее бы сводить ее к озеру и пусть уезжает. Всем только легче будет.

Всегда было легко бороться с собой, а сейчас что-то шло не так. Денис прислонился спиной к стене, чувствуя мокрую противную футболку.

Зачем поцеловал ее? Вот зачем? Кто дернул? Уже не первый раз его так тянет к ней, что он теряет контроль.

Несколько глубоких вдохов не успокоили. Хотелось крушить и ломать стены, но Разумов знал, что всему есть предел. Любые чувства можно придушить в зародыше.

Денис прислушался. Нужно бежать! Он отлип от стены и быстро направился к выходу.

* * *

С утра пришла Лена, и они с Анной отправились на пляж.

После дождя было мокровато: колоски, свисающие на дорожку, щекотали ноги и оставляли на голени серебристые капли. Листья деревьев налились яркими красками, розы приободрились, трава встрепенулась.

Спокойная вода набегала на берег бирюзовыми волнами и выглаживала песок. Голубое небо растягивалось в длинную волнующую ленту с небольшими белыми кружевами облаков по горизонту. Вдалеке плыл корабль. На солнце его парус светился алым, словно из сказки Грина.

Девушки долго любовались природой. Лена делала наброски, Анна снимала.

– Как вчера день прошел? – поинтересовалась художница.

– Особо никак. Весь день промаялась в номере, а вечером мило прогулялись с Денисом по парку и промокли под дождем, – о том, что Разумов не захотел с ней остаться, умолчала.

Это не удар по самолюбию. Только возникло чувство, что Денис что-то не договаривает. Он был так испуган, когда уходил, что невольно заразил подозрениями и Анну. Она долго стояла у двери и слушала гнетущую тишину. Разумов очень странный. И может не стоит с ним связываться? Все равно эти отношения не имеют смысла. Но чувства, как жевательная резинка, прилипали к сердцу. Да и ощущение его прикосновений до сих пор опускалось в живот сладкой истомой.

– О, как! – усмехнулась Лена, кусая карандаш и вырывая Анну из вязких раздумий. – Так, а ну, сиди ровно! – приказала девушка, поправляя белоснежную косу на плече.

– Ты решила меня увековечить?

– Не вертись! – шикнула художница. Она выглядела серьезно, но глаза метали веселые искры.

Анна состроила рожицу.

– Сейчас так и нарисую, – пригрозила карандашом девушка. – Кстати, как тебе Денис?

– Э, – поперхнулась Анна и неосознанно потянула пальцами к губам. – Там все сложно. Тем более, мне уезжать через неделю-другую. А что спросила?

– Нет, я просто, – Лена – сама невинность. – Он постоянно о тебе спрашивает, волнуется. Вчера мы вместе с ним ходили камеру тебе выбирать.

– О, мне очень приятно. Только не нужно было тратиться. Я, как только получу компенсацию, сразу верну ему деньги.

– Не вздумай! – прыснула художница. – Денис разозлится. Он ничего не делает просто так. Ты его унизишь этим поступком.

– Да? Но и в моих привычках нет принимать такие дорогие подарки, тем более, от едва знакомых мужчин, – Анна подмигнула, а Лена мотнула головой.

– Брось! Это такие мелочи, главное – хорошие отношения и понимание.

– Это ты сейчас о Денисе или о муже?

– Да обоих имею в виду.

– Знаешь, отношения важны, если у них есть будущее, а у нас с Разумовым его быть не может. Так что бессмысленно об этом говорить. А Стас – он кажется очень верным и рассудительным. Жаль у меня не получилось познакомиться с ним поближе.

– Еще успеешь. Мне кажется, ты торопишься с выводами, да и жизнь – штука непредсказуемая. Никогда не знаешь, где найдешь свое счастье. Как тебе? – Лена повернула блокнот.

Анна шумно вздохнула от удивления. На рисунке легкий набросок ее портрета. Свежий и очень точный.

– Да, ты просто чудо, Лен! И как у тебя так получается? Кстати, ты не нарисовала мой порез с пластырем. Думаешь, он смотрелся бы не гармонично?

– В следующий раз нарисую тебе рог единорога.

– Ой! Зачем? – возмутилась Анна и щелкнула несколько раз фотоаппаратом. Лена отлично смотрелась в кадре.

– А чтобы ты глупых вопросов не задавала, – пробурчала художница, листая блокнот. – Вот, один из лучших моих портретов, – она развернула пружину и показала страницу.

Анна опешила: на нее смотрел Денис. Картина была нарисована грифелем, только глаза оттенены цветом, да так натурально, что казалось, он сейчас сойдет с листа и скажет что-то.

– Невероятно… – прошептала Анна.

– Да ничего удивительного. Сейчас полмира так умеет, интернет – сила. Я ведь самоучка: по картинкам, книгам да мастер-классам. Есть такие творцы, похлеще меня.

– Ой, не верю. Я вживую давно такого не видела. И, поверь, я бы нарисовала максимум карикатуру.

– Ну, расхвалила. Все. Пойдем. Я тебя обедом угощу.

– Надеюсь, я еще успею искупаться до отъезда, – высказала вслух свое пожелание Анна.

– Конечно! Может даже сегодня вечером, – Лена застегнула папку и сложила карандаши в чехол. – Денис говорил, что вы в пятницу собираетесь в долину.

Анна почувствовала, как от этих слов дрожь покатилась по руке и застряла в горле.

– Да, вернемся из долины и оба станем свободны.

Лена вдруг покачала головой, поджав губы.

– Что? – переспросила Анна.

– Я видела, как он смотрел на тебя на площади, видела его волнение, когда тебе стало плохо после кафе. Ты же не ребенок! Разумов не склонен к шальным отношениям. Упустишь шанс, потом локти будешь кусать.

– Лена-а-а, ты мне одну подругу напомнила. Вот она тоже в каждом моем ухажере видела что-то настоящее. Только все это иллюзии. Мужчины оказывались в большинстве мелочными и неряшливыми, а нормальные, проблемка, – все женатые.

– Не вижу параллели с Денисом, – хмыкнула девушка.

– Да это я в общем. У меня отец болен, потому я должна вернуться домой и не нужно даже поднимать тему любви. Слишком для меня она приторна. Прости, – Анна смутилась и повела плечом.

– Ладно, договорились, – Лена разочарованно выдохнула, а затем хитро улыбнулась: – Упираетесь оба, как бараны, но…

– Лен! – шикнула Савина.

Художница приподняла ладони.

– Сдаюсь! Больше не буду. Только огонь в глазах не обманешь!

Анна замахнулась, чтобы в шутку стукнуть знакомую, но Лена вовремя вскочила и убежала по тропинке.

Художница, смеясь, запротестовала:

– Прекрати! Что я такого сказала?

Анна пробежала несколько метров и махнула рукой.

– Ладно, пойдем есть. Можешь болтать. Все равно это ничего не изменит.

После обеда Анна отправилась в город расспрашивать людей об озере и долине.

Потратив несколько часов на бессмысленное скитание незнакомыми улицами, она вернулась на аллею, что вела к отелю.

Люди отвечали на ее вопросы уклончиво, а уходя, оглядывались со странными лицами. Савина чувствовала себя не в своей тарелке.

Немного ныла спина, все еще отголоски падения, и гудели стопы от бесконечной ходьбы. Раны уже не беспокоили, наверное, порезалась не слишком глубоко. Царапины на лбу и затылке даже не чесались, но Анна не решилась пока снимать пластырь – благо его отлично прикрывали волосы.

Свернув на другую улицу, Анна пошла по тротуару. Она много фотографировала людей, но больше всего уделила время архитектуре города. Небольшие двух-трехэтажные домики, за которыми выглядывали верхушки молодых высоток, яркие вывески больших и маленьких магазинов. На аллеях рядами были насажены деревья, кованые скамейки, будто зазывали на отдых.

Анна перешла проезжую часть и присела на одну из них.

– Уезжай… уезжай… зря ты осталась, – зашипело над ухом.

Анна обернулась: Настя – сестра Дениса. Девочка закатила глаза, заломила руки и отклонилась назад.

– Ты в порядке? – отложив камеру на лавочку, Анна встала и подошла ближе. Девочка попятилась, уперлась ногой в бак для мусора, и вдруг, словно очнулась. Испуганно посмотрела и, опустив смущенно глаза, собралась уходить.

– А ты почему одна? – остановила ее Савина. По телу все еще бегали мурашки от сказанных девчонкой слов.

– Я с тетей. Она попросила на скамейке подождать. В магазине душно, мне плохо там стало, – Настя говорила быстро, сбивчиво, губы слегка тряслись. Видно, что взволнована.

– Садись, подождешь со мной.

Девочка глянула с опаской, немного поколебалась, но все же присела на край скамейки. Руки сложила перед собой ладонями вверх, затем медленно стала разглаживать ситцевое платье в цветочек. Ровные грифельного цвета волосы стянуты на затылке в хвост. Глаза серые, проницательные и выразительные, черные ресницы, словно подчеркнуты рукой художника.

– Ты делаешь фотографии? – поинтересовалась девочка, заглянув на экран. – Красиво! Я тоже люблю фотографировать, особенно Дениса, но его часто дома нет, да и не любит он сниматься.

– Много работает?

Девчонка усердно закивала. Анна сделала несколько щелчков и, убедившись, что фото не смазались, показала их Насте. Та просияла:

– Нравится. Я хорошо получилась!

– Да – красотка! Ты в какой класс ходишь?

– Сейчас же каникулы! – возмутилась Настя, словно Анна сказала ей что-то обидное.

– А! Точно! Это я заработалась, – усмехнулась. Она не знала, о чем обычно говорят с детьми, даже как-то неловко стало.

Настя внезапно спохватилась.

– Мне пора!

Отбежала на несколько метров, а потом вернулась и схватила Анну за плечо. Глаза у нее стали безумные и пронзительные.

– Горе принесешь в нашу семью, – почти зашипела в лицо, брызнув слюной. – Забудь все! Не ищи! Уезжай!

Савина отстранилась в испуге и коснулась спиной холодного дерева. Девчонка сорвалась, и убежала прочь.

Всю дорогу к отелю Анна не могла свободно дышать. Глубинный страх поднимался из груди и вставал поперек горла. Хотела позвонить Денису и спросить, почему сестра так говорит, но понимала, что это нелепо. Да и тревожить его попусту не хотелось. Как сказала Лена, у него сегодня срочный заказ на весь день. Завтра обязательно нужно с ним встретиться и расспросить о сестре, а еще вернуть деньги за камеру. Не нужны ей такие подарки, они слишком обязывают. И пусть обижается сколько хочет.

Савина шла неспешно, разглядывая серую плитку дорожки. Раз, два, три ромба. Не получалось успокоить мысли. Раз, два. Шаг в сторону. Три, четыре. Еще раз вперед.

Кто-то тронул за плечо. Анна обернулась.

Колючий холод сдавил грудь и прыснул в лицо.

Это был Дмитрий. Косая ухмылка и прищуренный взгляд.