Утром Анну разбудил звонок. Тяжело поднявшись, она потянулась за мобильным:
– Да?
– Анюта, папе снова плохо стало, – голос мамы был встревожен. – Мы в больнице.
– Я скоро буду.
Анна подорвалась и, не обращая внимания на головокружение, поплелась в ванную.
В груди больше не давило и все валилось с рук. Разлила по всему столу кофе, измазав белую скатерть, не смогла найти нужные контакты по новому заданию. Мобильный разрывался с самого утра – срочно вызывали на работу, и, попросив подождать ее пару часов, Анна поняла, что даже благодарна суматохе, так как могла хоть немного забыться. Вчерашняя встреча с Владом оставалась горьким привкусом на языке. От этого тяжело дышалось, и в рот крошка не лезла. Скорее всего она никогда больше не услышит о Денисе и Прибрежном. Возможно, это к лучшему. Как там сказал Влад: «Расстались? Вот и живи дальше»? Только Анна пока не могла понять, как это сделать, потому что сердце неумолимо прожигало дыру в груди. Оно рвалось на части и болело. Разумов не может погибнуть из-за нее. Нужно все исправить! Как – трудно было представить, но Анна решила сделать все возможное, чтобы Денис выжил.
Она так бежала к папе, что не смотрела под ноги. В коридоре больницы столкнулась с девушкой в шелковом халате. Горячий чай брызнул на руки и не получилось сдержать вскрик. Савина подняла глаза и удивилась, разглядев Карину.
– Что ты здесь делаешь?
– О! Та все нормально! – отмахнулась девушка. – Я пока ждала вчера Руслана возле ресторана, какой-то мужик подбежал и стукнул по голове. Очнулась уже в больнице, – Карина мило заулыбалась, будто ее это забавляло.
Анна почувствовала, как мир уплывает из-под ног. Это же после их встречи было. Влад напал? Но зачем?
– Вот смотри, шишка какая, – протараторила Кори и, наклонившись, показала ударенный затылок. – Всю ночь мутило немного и кровать кружилась, но сейчас уже все хорошо. Обещают выписать вечером. А ты чего здесь?
– Отец заболел, – тяжело выдохнула Анна. Она сомневалась, что нападение на Карину – случайность.
– Ладно, держись, увидимся, – она подбадривающе улыбнулась и хлопнула Анну по плечу. – Побежала я, а то сейчас Русик придет, мне еще привести себя в порядок надо, – подруга тряхнула темными волосами и грациозно пошла в палату. Даже комнатные тапочки с ушками не портили ее пластичной походки и эффектной фигуры.
Поднявшись еще на один этаж, Анна нашла палату отца. Мама дремала у окна, скрутившись в кресле с книгой в руках. Папа тоже спал. Когда скрипнула дверь, он заворочался и открыл глаза.
– Аня, привет, – прошептал слабым голосом.
– Тише, не говори. Я ненадолго. Мне придется на работу съездить, а потом вернусь.
– Я сделал глупость. Прости, дорогая, – папа потянулся и взял ее за руку. Анну, словно током прошибло. Впервые за столько лет отец сам прикоснулся к ней! Одним взглядом попросив присесть, продолжил: – У каждого в жизни бывают поступки, за которые приходится отвечать.
– О чем ты?
Мама вздохнула и тоже проснулась.
– Нина, выйди на пять минут, мне нужно с дочерью поговорить, – попросил отец.
Что происходит?
Мама покорно встала и тихо прикрыла за собой дверь.
– Помнишь, я тебе говорил, что бывал в Прибрежном?
Пальцы снова проняло током, спину сковало холодом. Анна кивнула, а папа продолжал:
– Я там был с друзьями. Одного ты знаешь, вернее, знала. Это Бережной.
– Что? Папа, о чем ты? – выдохнула Анна, присаживаясь на край кровати.
– Погоди, я должен тебе сказать. Не перебивай, – он дышал порывисто и с хрипом, и это пугало.
Анна кивнула, сглотнув неприятное предчувствие.
– Мы были на озере, купались, а когда выходили из воды, нас окутал туман. Не помню даже, как добрались до квартиры. Генка тогда еще скандалистом страшным был, вечно притягивал проблемы. Но я о другом. Когда вернулись в город, всем стало плохо, и нас увезли в больницу. Как сейчас помню: после здоровой и активной жизни, я стал развалиной с изношенным сердцем. Говорили, что пару недель протяну, не больше. У Гены что-то с кровью было: не сворачивалась, что ли, я сейчас и не припомню точно, – папа, тяжело выдохнув, потянулся за водой на тумбочке.
Анна перехватила его движение и подала стакан. Он жадно глотал, а затем, откашлявшись, рухнул снова на подушку. По бледному лицу катились капли пота, руки отца дрожали, а дыхание смешивалось с хрипом и свистом.
– На следующий день зашла ко мне в палату молодая медсестра с белоснежными длинными волосами и такими странными глазами, почти прозрачными. Думал, что ангел прилетел, – светлые глаза отца уставились в потолок. – Она что-то ввела в капельницу и, тепло улыбнувшись, ушла. Не сказала ни слова. Через час мне стало легче, и под конец дня я уже бегал по коридорам и дразнил девчонок из соседних палат. Я тогда еще не был знаком с твоей мамой.
– Кто-то еще с вами был? – спросила Анна, пытаясь не паниковать и выслушать до конца. – Мама знает?
– Нет, и не должна узнать…
Отец, всхлипнув, прижал руку к груди. Его перекосило.
– Аня-а, ты должна бросить это дело, – прохрипев, он стал хватать воздух губами. – Забудь…
Анна, не раздумывая, распахнула дверь и прокричала в коридор:
– Помогите!
– Я должен тебе сказать, – из последних сил произнес отец. Палата быстро наполнилась толпой врачей и медсестер. – Я отдал его. Мне пришлось. – Одна из пришедших девушек в белом халате ввела папе что-то в вену, и он опрокинулся на подушку.
– Что с ним?! – закричала Анна, с трудом соображая, что происходит. Врачи силой вытянули ее в коридор: там билась в истерике мама.
Следующие несколько часов прошли для Анны, как за стеклом. Она видела передвигающихся людей в белом, видела, как увезли отца на каталке в конец коридора. Видела, но не могла ничего поделать, не могла их остановить. Кричала, но ее не слышали и оттаскивали назад. Мамы не было рядом, Анна с трудом представляла, как ей все это пережить. Рядом сидела Карина и, гладя по голове, успокаивала мягким и ласковым голосом. Но Анна слышала ее словно из-под воды и совершенно не понимала, что подруга говорит.
А потом яркой вспышкой ее озарила мысль. В голове прояснилось, как светлеет небо после проливного дождя. По телу забегали мурашки. В руках и ногах почувствовался настоящий прилив энергии. Громкая мысль пульсировала с такой силой, что Анна схватилась за голову и вскрикнула.
– Этого не может быть!
– Савуля, прошу не волнуйся, – стала осаживать ее Карина. – Все будет хорошо. Он поправится, – но скорбное и перекошенное лицо подруги говорило об обратном.
Анна глянула в ее карие глубокие глаза и увидела свое вытянутое отражение. Заставила себя сесть и, запрокинув голову, уставилась в потолок.
Значит, отец зависим от камня, как Денис и Влад. Не даром ему стало легче, когда Анна вернулась домой, да и еще оставила камень в доме родителей. Это его и вылечило. Но кто мог шантажировать отца и почему? Бережной мертв! Кому еще мог понадобиться этот злосчастный минерал?
Глубокое чувство беспомощности разрывало и не давало нормально думать. Анна понимала, что все эти события обращают ее жизнь в кошмар, в котором она не сможет быть рядом с любимыми людьми, даже если она найдет камни для отца и Дениса. Неизвестно, как на ее организм будет влиять бесконечный контакт. Анна не боялась смерти, но меньше всего хотела причинять боль дорогим людям. Пусть Денис злится на нее, пусть прогоняет – все правильно. Так он будет в безопасности, и со временем ей станет легче. Но где найти камень, если единственный человек, который знал что происходит сейчас на операционном столе?
Савина подскочила, как ужаленная.
– Куда ты? – крикнула ей вслед Карина.
– Мне нужно! – ответила Анна, сбегая по ступенькам. Она успеет! Сможет.
Влетела в офис, не здороваясь. Девушки-журналистки встрепенулись, но не проронили и слова, только во все глаза следили за ее метаниями.
Включив компьютер, Савина замерла над пустой папкой. И сюда добрались! Какая она дура! Прав был Денис и Влад – настоящая дура! Почему не хранила собранную информацию о Камаеве и озере на флэшке? Хотя, что бы это поменяло?
– Ангелина? Кто заходил в кабинет пока меня не было? – выглянув в коридор, порывисто спросила Анна. Секретарша сидела за узким столом у стены, прямо возле кабинета главного редактора и, приподняв густые ресницы, вопросительно вскинула брови.
– Только девчонки. Видела у нас новенькая? Вчера оформилась.
– Не обратила внимания, – Анна, махнув рукой, вернулась к рабочему месту. Отодвинула сложенные идеальной стопкой бумаги, скинула, зацепив локтем, карандаши. Не стала их собирать, даже не дернулась. Все равно. Пусть хоть потоп.
Тишина давила на уши, голову переполняли смутные мысли, в груди клокотало бесполезное сердце. Сотрудницы на удивление не перешептывались, только переглядывались мельком. Анна бросила на них пару злобных взглядов, но девушки, будто не заметили. Правильно, пусть лучше молчат. Не будут отвлекать.
Нужны были ответы. Но откуда начать? Все спуталось в один клубок безысходности. Как она могла так оступиться? Как могла толкнуть Дениса в могилу? И отец, как последний гвоздь в крышку гроба – жестоко добивал душу и крошил сердце, ведь вариантов, куда идти и что сейчас делать, у Анны не было. Как помочь двум самым важным в ее жизни людям? Руки опускались.
Она стала наблюдать за новоприбывшей. Может засланная? Кто за этим стоит? Корин?! То-о-очно! Он присутствовал на похоронах и мог быть к этому причастен. Но знал ли он отца? В тех статьях, что Анна собрала раньше, ответы были скупыми и размытыми, но, возможно, она что-то упустила. Теперь, когда папа заикнулся о прошлом, Савина знала, где искать. Нужно остыть, успокоить тряску и принять правильное решение. Папе и Денису не поможет ее паника, значит, выход только один: ехать в Прибрежный.
Новенькая быстро набирала текст, не отрывая взгляд от экрана компьютера. Затем она встала и долго распечатывала на принтере документы. Худенькая, высокая, с ровной пшеничной челкой и низким хвостом. Присаживаясь на место, она посмотрела на Анну большими выразительными глазами. Заметила, что та ее изучает и, засмущавшись, снова стала печатать, еще быстрее прежнего. Савина прищурилась и, вытянув ноги под столом, откинулась на спинку кресла.
– Так, девочки, признавайтесь. Кто трогал мой компьютер?! – все трое обернулись. Новенькая толкнула рукой стопку листов со стола, они почти выплыли в центр кабинета. Анна продолжала сверлить девушку взглядом: – Повторяю. Кто подходил к моему столу?
Было такое чувство, что если не признаются – она их всех придушит. Даже руки зачесались.
– Аня, – заговорила Соня – русая, полненькая девочка, которая писала статьи для колонки «Астрологии». – Зачем нам твой компьютер, сама подумай? Нас после отпусков так забросали работой, что некогда голову было поднять. Видишь, даже новую рабочую силу привлекли.
Остальные невнятно промычали, кивая в такт.
Она права. Это бессмысленно. Даже если это кто-то из них – не скажут. Запуганные будут молчать, а купленные – не подставятся.
Так! Надо спокойно посидеть и подумать. Почему Анну не тронули вместе с Максимом? Почему не убили? И только файлы стерли. Этот доброжелатель знает о ней все, даже то, что она не докопалась до правды. Это предупреждение? Чтобы не лезла?
Слежка была – Анна это чувствовала. И это не Влад: ему нужен был только камень. Пусть он злой и грубый, но искренне был взволнован и обеспокоен болезнью Дениса. Это чувствовалось. Убийство Макса не его рук дело, ведь мотив бессмыслен. Хотя слова о том, чтобы Анна не появлялась в Прибрежном с уст кудрявого звучали убедительно, и лучше в будущем ему не попадаться на глаза. Анна должна понять, кто стоит за шантажом и убийством, а тот, кто пытается отстоять свои интересы пока ее не волнует. Иначе в опасности оказываются все ее родные и знакомые, в том числе и в Прибрежном. В том числе и Денис, Настя, тетя Лида и его окружение.
До позднего вечера Савина была на работе. Девчонки давно разошлись по домам. В офисе она осталась одна.
Созвонилась с мамой. Отец был в реанимации, но стабилен. Значит, есть еще время. А есть ли оно у Дениса?
Сердце больно сжалось в груди. Анна очень надеялась, что Влад успеет привезти камень и побудет рядом с Разумовым рядом пока она что-то придумает. Но что придумает?
Горькое разочарование и беспомощность поселились в душе и бессовестно отгрызали от души кусочки. Анна сжала губы от накатившего приступа слез. Ладони зудели от множества проколов ногтями. Выхода просто нет. Уронив голову на сложенные на столе руки, Савина тихо заплакала.
Не стоит искать выход там, где уже давно нет входа.
Совсем обессилев, Анна засобиралась домой. Через несколько минут тиликнул телефон, оповещая о прибытии такси. Взяв сумочку, Савина шатаясь пошла к выходу. Охранник облегченно попрощался и запер входную дверь изнутри.
Анна уже подходила к машине, как вдруг кто-то толкнул ее в плечо, отчего она чуть не свалилась в пожелтевшие от холода кусты. В темноте она не смогла рассмотреть лицо. Только одежду: кофту с капюшоном. Парень схватил ее за руку и быстро проговорил:
– Вылечи любимых. Только две дозы, но у лекарства есть срок. Она найдет тебя, когда ты будешь готова.
– К чему готова? Кто найдет? – но вопрос повис в воздухе. В руке остались две капсулы с темной жидкостью, а парня уже и след простыл.
– Девушка, мы едем? – выглянул таксист из приоткрытой двери автомобиля.
– Да, едем. Улица Пограничная, третья больница.
Машина скользила по дорогам уверенно и быстро, темнота принимала Анну будто родная, взгляд цеплялся за придорожные фонари и яркие витрины. Сейчас город был пуст и спокоен: никаких пробок или скоплений людей. Тревога послабила тиски, но горечь все равно оставалась. Пока Анна не увидит, что папе станет легче, она не успокоится.
Анна не задумывалась, кто помог ей и почему. Главное, что теперь у отца и Дениса есть шанс выжить. Возможно это тот же «ангел», о котором говорил папа в палате.
Созвонившись с мамой, Анна узнала, что отец все еще не пришел в себя. Уже не было времени проводить анализы, искать ответы да и вовлекать в эту историю еще больше людей. Каждая минута на счету. Сразу после больницы она решила отправиться в Прибрежный, чтобы отвести второе лекарство Денису. Кольнуло под лопаткой от мысли, что скоро его увидит. Влад не дождался всего один день, а ведь мог и сам отвезти микстуру. Но тогда Анна потеряла бы шанс последний раз в жизни увидеть Разумова, заглянуть в его зеленые глаза и честно себе признаться, что все было не зря.
Что это? Анна раскрыла ладонь и посмотрела на две ампулы. Черная, как смола, жидкость, только не такая густая, качнулась и растеклась по стенкам. Перевернула колбочку – прозрачный пузырь передвинулся вверх. И замер. Спасение на время. А что дальше?
* * *
Прибрежный встретил густым утренним туманом, что будто молоко расстилался по площади и прятался в подворотнях, смешиваясь там с темнотой, переливался в похожую на какао дымку.
Анна вышла на площадь перед вокзалом и окинула взглядом сонный город.
Серо-грифельные стены домов упирались в густо-белое небо и путались темными крышами в паутине проводов. Движение давно было активное, но машины еще не успевали скапливаться на перекрестках и поворотах. На стоянке одиноко стояли две легковушки. Люди, не боясь попасть под машины, брели через площадь, чтобы срезать путь и быстрее добраться до остановок. Уже не сонные, но слегка вялые, будто не разогретые перед тренировкой спортсмены. Готовы к тяжелой нагрузке, но еще цепляющиеся за остатки утренней сонливости.
Прибрежный стал почти родным для Анны. Возвращаясь в прошлый раз в Центральный, она чувствовала опустошение, а сейчас – будто наполнялась силами. Возможно, это были надежды, а может, вера в то, что она сможет помочь Денису. Просто так. Просто потому, что он заслуживает лучшего.
Нужно узнать в какой больнице лежит Разумов. Кроме Лены звонить было некому.
После короткого приветствия, девушка сонно пробормотала в трубку:
– Ты в Прибрежном? Знаешь уже? – удивленно и одновременно виновато проговорила художница. – Денис просил не сообщать тебе…
– А ты взяла и послушала его? – сердито отрезала Анна. Она злилась не на Лену, а на себя. Ведь это из-за нее Разумов в больнице, а Левина просто выполнила просьбу друга. Анна торопливо бросила: – Ладно, мне нужно спешить. Еще увидимся.
– Не за что. Десятой маршруткой будет быстрее всего от вокзала. Аня, – Лена помолчала, – он очень плохо выглядит. Держись.
* * *
Разумов тяжело прикрыл глаза и окунулся в воспоминания…
Пока Анна спала, Денис занимался костром и думал о том, почему в его жизни все пошло не так.
Дым вилял седым шлейфом, щипал глаза и забивал едким запахом ноздри, перебивая свежий запах травы и тонкий аромат полевых цветов. Разумову вдруг показалось, что в смоге просматривается нечеловеческих размеров голова: она раскрывает рот и смеется ему в лицо. Передернулся и отвернулся, сбрасывая мерзкое ощущение с нагруженных плеч. От воспоминаний тело покрылось мурашками. И понесло же заказчицу именно сюда! Почему у него не хватило сил отказаться? Да потому что – трус! Да потому, что все складывалось так, будто спланировано. И страх за жизнь сестры перетянул судьбу Анны, ведь тогда она не была для него так важна. А сейчас уже поздно что-то менять. Побудут и просто вернутся домой.
Разумов сплюнул на пол и, поддернув ногой корягу, ловко схватил ее на лету. Затем собрал последние бревна и отправил все деревяшки в огонь. Туда же швырнул и щепки. Костер возрадовался снопом искр и заиграл веселую трещотку. Денис покачал головой. Недостаточно жара для приготовления ужина, но колоть дрова он сейчас не будет. Пусть Анна передохнет, ей и так нехорошо. Не девушка, а ходячее бедствие.
Денис уставился на пляшущий огонь. А что если бы все пошло совсем не так? Не пойди он тогда с Владом, не впутайся в эту историю – мама с папой не… Папа справился с управлением в тот день, и им не нужно было бы так спешить.
Лица родителей предстали перед взором. Денис горько усмехнувшись, опустил голову на колени. И сестра родилась бы нормальной, а из-за сильного отека головного мозга после аварии, она плохо учится и несет всякую чушь, пугая людей в поселке. Хорошо хоть на дурку не забрали, спасибо Владу за помощь.
Тихо плескалась вода в озере. Разумов поднялся и пошел вдоль берега. Камыш разросся в густые заросли с левой стороны, и воды стало зримо меньше, чем раньше.
Денис вспомнил жаркий летний день, который изменил его жизнь. Тогда водопад был сильнее – сейчас совсем все не так. Обвалилась боковая сторона выступающей горной породы, откуда стекала вода, скоро и остальная рухнет вниз. Острые края гранита отталкивали, пугали и настораживали. А тогда все было по-другому. Природа словно зазывала, тянула, невидимой нитью разрезала последние попытки сделать шаг назад и убежать. А он ведь чувствовал, что что-то не так! Он каждой клеточкой тела сопротивлялся! Почему же пошел? Трудно сказать. Скорее всего сыграло любопытство, детская шалость, поддержка друга. И они оба заплатили за эту выходку сполна.
Вода лизнула подошвы. Денис скинул кроссовки и носки и, подтянув спортивки повыше, зашел в воду по колени. Вот он! Тот самый камень, который не давал тогда пройти. Тот самый из-за которого Влад… Разумов сжал кулак, второй рукой непроизвольно коснулся уха. Слишком тяжелые воспоминания.
Вернуть бы время вспять!
Он отлично закончил школу, поступил в университет. Мама с папой счастливо воспитывают дочку: Настю. В их семье мир и гармония. Денис помогает по дому, чистит сад и нянчится с сестрой. Они дружат с соседями, общаются с родными, ездят на море и ходят на природу. В двадцать пять он встретил девушку и полюбил ее всем сердцем. Они несколько лет встречались, а потом поженились и теперь живут долго и счастливо. Денис работает учителем физкультуры, и родители гордятся своим взрослым сыном.
Но…
Все это было бы…
Разумов обернулся и посмотрел на палатку. Ветер слегка ворочал края и шуршал синим брезентом. Изредка казалось, что это Анна проснулась и выбирается из хлипкого укрытия. Но нет, сейчас это просто ветер.
И зачем поцеловал ее возле склона? Глупец! Эти отношения все равно ни к чему не приведут. Только больше все запуталось. Все сложилось бы иначе, если бы не тот злополучный день! Возможно, тогда и у них с Анной могло быть будущее.
Молодая журналистка Анна Савина приехала в Прибрежный, чтобы написать статью о городе. Денис показывал ей достопримечательности, водил в красивые и живописные места. Она делала много замечательных фото, которые Разумова завораживали и радовали. У них закрутился роман: яркий, умопомрачительный и настоящий. А затем Анна осталась с ним, чтобы прожить рука об руку долгую и счастливую жизнь. У них родились дети, сын и дочь. Бабушка с дедушкой были на десятом небе от счастья, а Денис с Анной души не чаяли друг в друге.
Но…
Это все было бы…
Кажется, на губах до сих пор ее вкус остался. Это выжигало изнутри. Выедало крохотной ложечкой: по грамму, по миллиметру, по капле крови. И сердце плавно и болезненно превращалось в сухарь, в грубый обрубок, в черный камень.
Денис полез в карман и вытащил связку ключей. Перевернул с неприятным бряканьем металлический пучок и на ладонь вывернулся небольшой черный турмалин. В его прожилках заметно переливались синие и белые блестки. На секунду Разумов представил, что они красные, словно кровь. Вся его жизнь теперь сфокусирована в этой маленькой точке. Рука сжалась до боли. Захотелось кричать от несправедливости. В кожу впились острые края минерала.
Снова зашуршала палатка. Ветер? Нужно прекращать мечтать. Реальность здесь, и от нее никуда не спрятаться.
Брелок уныло звякнул в кармане. Денис выбрался из воды, и, захватив с собой обувь, пошел к костру. Угли готовы, огонь спал. Разумов завозился с котелком, подготавливая воду и продукты. Вдруг в прорези палатки появилось измученное лицо Анны.
Разумов отмахнулся от воспоминаний. Они рассыпались мелкими мошками перед глазами. Дальше прокручивать в голове тот день не имело смысла. Все кончено, и он никогда ее не увидит. Тело и без того выламывало от болезни, а еще сердце обливало душу смертоносным ядом из-за того, что Денис больше месяца пересматривал мысленно все моменты, которые провел с Анной. Каждую минуту, когда был неправ и хотел поступить иначе, но не мог.
Нужно прекратить эту пытку, вырвать из сердца чувства и просто забыть ее. Попытаться жить дальше.
Денис уставился в окно: ветки акации настырно стучали в стекло, будто взывая его опомниться. Они, казалось, настаивали позвать Анну, принять, и поверить, что все еще у них может быть. Но Разумов не слышал их. Пытался не слышать.
Приехал Влад и насильно выдернул Дениса с того света, когда он уже смирился с исходом, но друг был против. Злобно рычал и ругался. Все говорил, что женщины – это тьма, и Разумов попался в сети. Влад был прав. Но Денис не мог винить Анну за то, что взяла камень, ведь он так же неосознанно убивал ее все то время, когда был рядом. Это расплата.
* * *
Нежно-голубые стены узкого коридора петляли перед глазами и незаметно сжимали сердце, будто окунали Анну в холодную воду, выбивая из груди воздух. И почему все больницы так похожи между собой? Несколько закрытых дверей молчаливой охраной проводили ее дальше. Мелькали, как слайды, номера: «15», «16», «17»…
Анна дошла до последней и замерла от сковавшего ее страха. Медсестра, что пропустила ее на этаж, все еще сидела за столом и тихо листала журнал. Савина обернулась, будто надеясь, что в последний момент окажется, что к Денису нельзя, но женщина кивнула: «Да, да – та самая». Шумно выдохнув, Савина аккуратно толкнула дверь. Но та не сразу поддалась и, чуть скрипнув, только после второго рывка легко отошла в сторону и ударилась о стену. Оглушительно ударилась. Савина вздрогнула и окаменела на пороге.
Денис сидел в инвалидном кресле спиной к ней и смотрел в окно, принимая лицом солнечные ванны. Пшеничные волосы стали длиннее. Они закрывали уши, слегка завиваясь на кончиках.
Кружевные листья акации склонились над окном и тихо стучали в стекло, а Разумов не сводил с них глаз.
Анна шагнула ближе, отчего половицы громко скрипнули. Денис не шелохнулся, даже не повел плечом.
– Привет, – аккуратно начала она, голос предательски пропадал и, чтобы сдержать трепет рук, Анна сцепила их перед собой в замок. Сердце выплясывало в груди, как бешеное. Хотелось броситься к Денису, обнять, просить прощения. Но нужно ли ему это? Стоит отдать лекарство и уйти.
Проводник молчал и не оборачивался.
– Денис, я знаю, что ты не хочешь меня видеть, но не делай вид, что меня совсем нет, – приглушенным голосом пролепетала Анна. Напряжение нарастало, но она, как могла, себя сдерживала. И снова никакой реакции на ее слова, ни малейшего движения. – Денис?! – почти крикнула – тот же эффект.
Злость накатила волной. Даже если болен, он не имел право игнорировать. Или имел? Анна ошиблась, но и Денис не сказал правды. Будь он честен с ней – этого можно было избежать. И зачем она себя оправдывает?
Анна сделала несколько быстрых шагов и коснулась его плеча.
Денис равнодушно обернулся. А затем его глаза вспыхнули недоумением, и, отстранившись, он замотал головой.
Разумов очень изменился за это время: скулы вытянулись, щеки впали, кожа стала почти прозрачной с серым болезненным оттенком. Глаза потухли, налились серой мглой и утратили цвет свежей весенней травы. Разумов был сам на себя не похож.
Что она наделала?
– Денис, я не знала, – Анна сжалась от его грозного взгляда, но не смогла отойти. Она так соскучилась, что готова была выслушать любые обвинения, принять оскорбления и сдержать его крики и недовольство. – Ну, скажи, как я не права, скажи, что дура, скажи, как ты меня ненавидишь! – выкрикнула сквозь слезы.
Она ждала его реакции, но Денис молчал. Смотрел и молчал. В глазах не было прежнего гнева, лишь глубокая боль и разочарование. Кажется, они не виделись так долго, что сердце истосковалось по его ясному зеленому взгляду. Который она убила.
– Не молчи, прошу тебя, – Анна присела возле него на корточки и накрыла его ладони своими. Почувствовала, как дернулись его пальцы.
Губы Дениса тронула слабая улыбка. Он смотрел на нее, словно впервые: без тени ненависти и злости.
Анна выдохнула и опустила голову. Хотелось кричать и умолять о прощении, но она должна понять нужны ли ему эти слова. Было тяжело сдерживать чувства, которые рвались из груди сиплым стоном. Она устала делать вид, что ей все равно. Устала закрывать себя, разрушать душу и верить, что ей никто не нужен. Нужен!
По щекам потекли горячие слезы.
– Прости, прошу тебя…
Теплая рука скользнула по щеке и стерла горячие капли. Анна подняла глаза.
– Скажи что-то. Не молчи. Это невыносимо. Ты мучаешь меня своим молчанием. Я пришла помочь. Пожалуйста, позволь.
Разумов опустил голову, словно думая, что сказать. Но затем, поджав губы, отвернулся в окно. Закрылся. Имел право. Такой реакции и ждала Анна, ведь заслужила ее.
Ну что ж. Как пришла, так и уйдет. Терпеть безразличие и навязываться она не станет. Придется рвать сердце и терпеть жгучую боль, но лучше знать, что ты не нужна, чем бессмысленно надеяться на взаимность. Отвернулся брезгливо, словно увидел противного таракана.
Анна поднялась: мир качнулся. Сдержала головокружение и, достав из сумочки колбу с лекарством, положила ее на тумбочку. Она видела, как Денис наблюдает за ней в пол-оборота, и не понимала почему молчит.
– Это лекарство. Оно поможет тебе, – сказала скрипучим голосом. Достала еще конверт и бросила его туда же, – а это мой долг, за камеру. Прости, что раньше не перевела. Прощай, Денис, – она ринулась к двери, едва сдерживая слезы. Сердце останавливалось в груди, но она позволит себе слабость позже. Выплачется на улице, а сейчас нужно просто уйти. Коснулась ручки и, услышав за спиной грохот, замерла.
Денис схватил ее за плечи и развернул к себе. Анна уперлась глазами в его грудь, а затем отстранилась.
– Ты в порядке? Но, – Анна не договорила.
Денис молчал, но взгляд блестел слезами и восхищением. Он согревал, блуждая по ее лицу. Задержался на губах, затем притянул к себе сильнее и опустил голову себе на плечо.
Долго дышал в волосы, согревая теплом дыхания. Собирал дрожь на спине, будто капли росы, ладонью. Отодвинул, сильно сжав пальцы. Что-то тихо сказал, но Анна не смогла разобрать. Сердце слишком громко тарабанило в груди, заглушая все на свете.
Сначала Денис лишь коснулся губ. Нежно, как прикасаются к ребенку, боясь потревожить его сон. Но затем шумно выдохнул и приник настойчиво и страстно.
Анна подалась вперед, чувствуя, как подкашиваются ноги. Теплые руки забирали напряжение, размашисто скользили по спине и забирались в волосы. Денис дышал густо и хрипло. Отстранился, когда страсть затопила их с такой силой, что напряжение чувствовалось через ткань одежды. Взяв в ладони ее лицо, Денис долго смотрел в глаза и, словно впитывал ее эмоции. Бегло целовал веки и ресницы, все еще мокрые от слез, задержался на виске и шумно потянул запах волос.
Затем передвинул Анну к кровати и, усадив, показал жестом «молчи». После чего быстро вышел в коридор. Вернулся с медсестрой.
– О, милочка, он же не слышит ничего. Вы не в курсе? – затараторила женщина.
– Что? – Анна посмотрела на Дениса, а потом на медсестру.
– Полная глухота, – она развела руками.
Анна не заметила, как они остались одни.
– О, Боже, – выдохнула с надрывом и закрыла губы руками. Чтобы сдержать ужас. Чтобы не закричать. Глаза затянуло слезами, будто окно дождем. Она виновата!
Денис замотал головой и, взяв ее руку, прижал к щеке. Он был гладко выбрит, и смотрел тепло и нежно. Неужели не винит? Но как простить теперь себе? Как она будет смотреть в зеркало, понимая, что причинила ему вред?
– Ты меня понимаешь? – спросила Анна. Денис кивнул, коснувшись указательным пальцем ее губ. – Читаешь по губам? – снова кивнул. Губы его зашевелились, он тихо прошелестел: «Прости».
Она не заслужила его прощение. Что же он тянет и не примет лекарство?
Отстранившись, Анна потянулась за колбой на тумбочке.
– Это вылечит тебя.
Денис нахмурил брови и прищурился.
– А это… – она колыхнула ампулу и вгляделась в серебристые переливы черной жидкости, – просто помощь. Оно поможет, отцу уже стало легче. Да, Влад был у меня.
Денис подхватился, как только разобрал слова, и заходил из стороны в сторону. Какой же он худой стал!
– Не сердись. Он пытался помочь. Я виновата. Сейчас, – Анна выскочила в коридор и попросила медсестру сделать Денису укол в вену. Сказала, что это импортное лекарство. Девушка сразу отказалась, объясняя, что такие уколы может назначить только врач. Анна долго доказывала, что времени нет, что это очень важно, но медсестра стояла на своем. В больнице у папы пришлось приплатить, чтобы оставить в тайне лишний укол, зато это помогло, и утром отец уже пришел в себя.
Разумов подошел к Анне и, сжав плечи, вытолкал ее в коридор. В его глазах горела ярость, он сжимал губы и щурился, сводя густые брови над переносицей.
– Денис! Что ты делаешь? – пробормотала Савина, когда дверь захлопнулась, и медсестра осталась в палате. Анна бесполезно подергала ручку. Неужели Денис откажется от помощи? Это глупо! Где же Влад сейчас? Почему не рядом с ним?
В коридоре никого не было. Савина постояла в недоумении несколько минут. Не лупить же в дверь, в самом деле? Хотела уже уходить, но вспомнила, что сумочку оставила на кровати Дениса, а без денег она не доберется до отеля.
На журнальном столике расплывалась стопка газет. Анна вытянула одну и упала без сил в кресло. Но читать не смогла. Из-за слез буквы растекались в черные полоски. Придется подождать, может, Разумов все-таки одумается и примет лекарство. Прикрыв глаза, Савина откинула голову назад.
Какое-то время в больнице царила полнейшая тишина. В одной из палат негромко играла знакомая музыка. Так похожа на ту мелодию, что преследовала Анну месяц назад.
Время текло медленно, будто остановилось. Несколько минут показались вечностью. Часы на стене тикали невыносимо громко, от этого звука хотелось скрутиться и закрыть уши. И почему нельзя убежать от себя? Закроешь глаза, а время и здесь преследует тебя. Отсчитывала в уме секунды. Тик. Так. Тик… прошло пять минут, а будто бесконечное падение. И ты внизу. На дне. А ты говорил, не умеем летать…
Она успела – это главное. Теперь все зависит от Дениса и его желания жить. Коснувшись пальцем вспухших губ, на них еще осталось ощущение поцелуя, Анна не успела словить выпорхнувший из груди стон. Пальцы обдало горячим дыханием, а тело наполнилось приятным теплом.
Внезапно грубая рука больно сжала шею, отчего перехватило воздух. Анна распахнула глаза, но от слез едва различила силуэт.
– Я же сказал не появляться здесь! – заскрипел в лицо взбешенный Влад.
Анна попыталась что-то ответить, но не смогла. Воздуха стало не хватать, а мир заволокло туманом.
– Влад, отпусти ее! – крикнул Денис, оттолкнув друга. И, присев рядом, притянул Анну к себе. От его прикосновений тело бросило в странный озноб. Проверив пальцами ее шею, бросил острый взгляд на Влада. Тот ретировался и отошел к окну. Денис рявкнул в сторону друга: – Что на тебя нашло?!
– С такими только так и надо! – отрезал кудрявый.
– Совсем с ума сошел?!
Влад только хмыкнул в ответ.
Анна откашлялась и сделала несколько колючих вдохов. Разумов отстранился.
– Все нормально, – прошептала, утыкаясь лбом в его футболку. От него пахло спиртом и больничными стенами. Он шумно дышал над ухом и гладил ее по спине.
И здесь Анна осознала:
– Денис, ты уже слышишь меня?
– Еще как. Особенно твое сердцебиение, – он разорвал объятия и, пропустив между ними полоску холода, поднялся на ноги. – Тебе придется все объяснить, – и, тепло улыбнувшись, подал руку. Прикосновение к его теплым пальцам слегка царапнуло кожу, будто от статического напряжения.
– Только сначала позволь мне отдохнуть, – почти прошептала Анна, на большее сил не хватало. – Я с дороги сразу к тебе поехала. Кажется, сейчас упаду от изнеможения.
– Я пока документы оформлю и выпишусь, Влад отвезет тебя ко мне. Там и придешь в себя.
– Но…
– И прошу, не делай глупостей, пока мы не поговорим. Просто здесь не место. Дождись меня! – Денис помог Анне встать.
Влад ждал на лестничной площадке. Пропуская Анну вперед, Разумов на секунду задержался и, притянув ее к себе, крепко обнял. Затем тихо прошептал:
– Я скучал. Знаю, столько гадостей наговорил тебе тогда. Извини меня за это.
– Денис, я не лучше. Из-за меня ты провалялся в больнице больше месяца. Но я, правда, не знала. Ты должен мне поверить.
– Я верю. Иди. Побудь с Настей часик, ее тетя приведет. Только не разругайтесь там.
Так не хотелось его отпускать. Пусть бы эта минута не заканчивалась. На маленький миг Денис прижался еще сильней, а потом, выдохнув, словно сделал над собой усилие, отстранился. Провел Анну на лестницу, где, потупив глаза, стоял Влад.
– Отвези ее.