Разумов зашел в дом, чтобы умыться после работы в саду.

Отец приучил его не откладывать на потом тяжелую работу, делать все вовремя: тогда сорняки не завладевали участком. А Денису хотелось сохранить усадьбу такой же, какой она была при родителях. А еще выматывающий труд отвлекал от мыслей об Анне. Хотелось довести себя до изнеможения, лишь бы хоть на минутку ее забыть.

Пока холодная вода стекала по телу, он понимал, что не может вот так просто избавиться от наваждения. Здесь нужно что-то покрепче. Обернувшись полотенцем и сбивая углы, Разумов побрел в гостиную. Хорошо, что тетя забрала Настю со школы, иначе пришлось бы уйти из дома и заливать горе в одном из прокуренных баров. Сестре незачем разочаровываться в брате. Тем более, после приезда Ани, она и так все время на взводе. Эти выпады Насти в другую личность невыносимо достали. Она пугала не только его, но и окружающих. Особенно после случая в школе. Ох. Не мог он уберечь ее от самой себя.

Разумов бросил взгляд на диван. Подушки, где лежала Анна во время приступа, до сих пор пахли ее клубничным шампунем и сладко-соленой кровью. Кажется, весь дом пропитался этим запахом. Шаркнув ногой, Денис рывком добрался до окна и распахнул ставни, чтобы пустить свежий воздух.

Глянул на дорожку, что вела до калитки, и сердце сжалось от тоски и боли. Это там он сказал ей то, что совсем не хотел говорить. Просто так нужно было. Чтобы прогнать ее, чтобы ушла и не терзала душу. Но кто знал, что она сделает такую глупость и заберет камень? Месяц Денис и ждал, и ненавидел ее. Но еще больше ждал своей скорейшей смерти. Как не горько это признавать, он устал скрывать, молчать и прятаться. Настя выросла, тетя присмотрела бы до совершеннолетия, а он – уже давно избитое прошлое.

Раскрыл дверцу бара, достал коньяк, откупорил бутылку и поднес к губам для глотка.

На кухне зазвонил, надрываясь, мобильный.

Разумов нехотя поплелся по коридору и чуть не швырнул телефон в стену, когда увидел на экране имя «Анна». Тягучее предчувствие растеклось по телу горячей, обжигающей волной. Шваркнул со все дури бутылкой об стол.

– Я слушаю… – проговорил резко, но девушка не ответила. Испытывает? Издевается? – Анна, нам лучше прекратить общение. Не звони мне.

Зашуршало, потом что-то плюхнулось, и Денис расслышал очень тихий шепот «помоги». Снова? Но камня же нет рядом? Отчего плохо стало?

– Аня? Где ты? – допытывался Денис, справляясь с глухой канонадой в груди. Не может ответить? Крепко выругался вслух, затем выдохнул: – Скажи, где ты! Прошепчи!

Прислушался. И разобрал.

Бросился в спальню, и уже через минуту мчался на джипе в сторону поселка Солнечный. Денис понял, что она недалеко от Лены, теперь, главное, чтобы связь не прервалась. Включив телефон на громкую связь и прислушиваясь насколько хватало возможностей, Разумов давил педаль газа до упора пока не вырулил на городскую трассу, где едва не столкнулся со встречной машиной. Ехал так быстро, как никогда, рассекая воздух корпусом железного зверя и не оглядываясь назад. Сигналил, чтобы пропускали, и не чувствовал пальцев – так сильно они впивались в кожу на руле.

– Прошу, скажи хоть слово! Аня! Мне нужно знать точно, где ты! – он старался говорить громко, возможно, это поможет достучаться до ее помутневшего сознания. – Савина, я доберусь до тебя и задушу! Ты вымотала меня! Говори же хоть что-то! – и только шелест ветра отвечал, отчего хотелось выть, ругаться матом и разбивать руки. Лишь бы заглушить боль и страх за нее…

Бросив машину возле двора Левиных и схватив с сидения телефон, Разумов побежал в сторону лесополосы. Хотел позвонить Лене или Стасу, но не решился сбивать линию с Анной. На секунду замер, прислушиваясь. Осмотрелся. С одной стороны – рядами разных домов вытягивался поселок, с другой петляла дорога и тонкой серой лентой обрамляла лес и поле.

Куда идти?

Анна что-то пробормотала, но не получилось разобрать, что именно. Затем застонала и он услышал хруст в трубке.

– Говори! Не молчи! Говори все, что хочешь, только не молчи!

Снова прислушался: «Кто ты? Что ты хочешь? Хватит… не хочу больше ничего… уйди!».

По телу побежал холодок от ее слов. Денис понимал, что она бредит, но это бессознательное «уйди» резало похлеще ножа в сердце. Нужно ей помочь, что будет потом – уже не-ва-жно. Исчезнет навсегда из ее жизни и все. Как и задумал.

По дороге, где-то очень далеко, ехала машина. Прислушался к телефону: оттуда характерный звук, только чуть искаженный связью. Не раздумывая, Денис помчался в сторону леса.

Он не замечал, что дыхание рвет легкие, бежал со всех сил. Телефон бросил в карман, чтобы двигаться быстрей. Увидел, как возле обшарпанной остановки притормозил синий рэно. Толстый мужичек вышел наружу, и Денис понял, что нашел Анну. Мужик похлопывал ее по щекам и прощупывал пульс.

– Аня-а-а, – выдохнул Разумов и почти отпихнул толстяка, показывая, что знает девушку.

– Напилась, что ли?

Некогда было объяснять. Он осмотрел ее. Причину найти было несложно: нога распухшая, и на лодыжке выделялся двойной укус. Анна застонала от его прикосновений.

– Подвезете до больницы? – бросил Разумов через плечо. – Я заплачу.

– Конечно! Какие там деньги?! – толстячок забрался на сидение и открыл заднюю дверь. Денис бросил телефон Анны себе в карман и, подхватив девушку, аккуратно уложил ее на сидение. Камеру поставил на торпеду.

– У вас есть вода? – спросил Денис. Мужчина кивнул и потянулся к бардачку.

Анна отворачивалась, но сделала несколько глотков, хотя много воды пролилось на ее взмокшую от пота футболку.

Денис перебежал вперед и сел рядом с водителем, не хотел причинять девушке лишнюю боль. А рядом сидеть и не прикасаться казалось для него невыполнимым.

Они ехали быстро, Анна все время что-то бормотала. Денис нарочно не прислушивался, не хотелось снова обжигаться. Закрыл глаза и откинулся на спинку. Но несколько слов, все же, против воли, долетели до ушей: «Денис… Дима-а-а».

Веки распахнулись. Разумов обернулся и всмотрелся во вспотевшее лицо девушки. Ему не показалось. Она еще несколько раз повторила имя «Дима».

Хотелось рычать и рвать волосы. На кой она ему сдалась? Ревность темной вязкой кровью заливала сердце. Руки сжали колени до резкой боли, косточки на пальцах побелели. Нужно просто довезти ее до больницы и потом позвонить Лене. Пусть она разбирается с подругой. Больше он ничем не может ей помочь. Денис истерически выпустил смешок, а водитель повернул голову.

– Не волнуйся. От гадюки еще никто не умирал, максимум ногу отрежут.

Денис сверкнул взглядом. Толстяк улыбнулся.

– Да шучу. Все будет хорошо. Что вы, молодежь, такие все нервные стали и нежные?

– Навалилось просто, – буркнул Денис и повел плечом. Снова зыркнул на Анну. Она перевернулась на другой бок и теперь что-то шептала спинке кресла. Тихо, но Денис все слышал.

«Хочу, чтобы ты был рядом. Куда ты уходишь?… – она помолчала, затем снова запричитала, – прости, что дала ложные надежды. Прости… – захрипела, – Дени-и-ис».

Больше ничего не нужно было объяснять, это всего лишь «ложные надежды». Зачем, зачем он вообще впутался в эту историю? Мог просто не реагировать на заказ, все равно никто кроме него не пошел бы к озеру. Идиот! Повелся на какое-то нелепое чутье! Дернуло же его что-то за руку, когда подписывал договор. Тварь!

Скрипнул зубами и отвернулся в окно. Нужно выдержать эту дорогу до больницы. Казалось, они не едут, а стоят на месте. Каждая секунда, минута продирали в сердце новую дыру.

«Так хочется провалиться в вечность» … – снова зашептала Анна. Денис сжался. Кровь сейчас хлынет из груди от боли. Когда уже остановка? Так хочется убежать отсюда и не слышать ничего! Достало все!

Когда санитары забрали Анну, Денис не разбирая дороги помчался прочь. Даже не поблагодарил мужичка, который их подвез. Просто хотелось бежать. Подальше от нее. Подальше от себя.

* * *

Анна проснулась от тихих шелестящих шагов. Осмотрелась: белая комната, несколько кроватей, едкий запах медикаментов.

– Где я? – прохрипела она.

– Деточка, в больнице, – сказала женщина в цветастом одеянии с кружкой в руках. – Тебя вчера привезли вечером. Не помнишь ничего?

Савина махнула «нет» и осмотрела себя. Ситцевый светлый халат, под ним только белье. Глянула на тумбочку. Сложена стопкой одежда и чехол с камерой.

– Ничего, придешь в себя, а завтра уже выпишут, – женщина высунула кудрявую голову в коридор и потом со словами «о, завтрак!» грузно прошуршала дальше, вяло потягивая ноги в комнатных тапочках.

Пока Анна вспоминала, что произошло, женщина вернулась.

– К тебе пришли, – просияла она, словно это ее заслуга и распахнула дверь. На пороге стояла Лена.

– Аня, привет. Как ты? Ты ходячая катастрофа! – защебетала девушка, подбегая ближе и целуя в щеку. Спешно сложила в тумбочку вязку бананов, йогурт и упакованные булочки.

– Привет. Я мало что помню. Делала фото в поле, потом на змею напоролась. А как сюда попала не помню. У тебя есть расческа?

– Да, вот, держи, – Лена хорошо подготовилась. Протянула кулек. Анна достала полотенце, мыло и расческу. – Я подумала, что всякие мелочи тебе не сильно понадобятся, завтра ведь уже отпустят. А! И вот! – выудила из сумки бутылку воды. – Сказали, чтобы много пила. Я ненадолго зашла, на работу опаздываю, – художница выдохнула, присела на край кровати, отчего пружины неприятно заскрипели.

– Спасибо, – Савина принялась распутывать сбившиеся волосы.

– А теперь рассказывай, – Лена строго посмотрела из-под пышных ресниц.

– Гуляла в поле с другом, он отошел по нужде.

– Это он тебя привез?

– Нет, он так и не вернулся. Я потом как-то выбралась с поля, пыталась тебе позвонить и, – Анна запнулась, – Денису.

– Ясно. Я еще не видела его. Мне вечером с больницы позвонили, сказали, что ты тут. Я бегом примчалась, привезла тебе халат и тапочки. Вон они, под кроватью. Говорили тебя на синей машине кто-то привез.

– Дима? – Анна уже заплетала волосы в косу, не хотелось в больнице подцепить кровожадных жильцов.

Лена пожала плечами.

– Я не знаю. Вроде по описанию толстый мужичек.

Савина разочарованно выдохнула.

– Значит, не он.

– Все, Ань, я убежала. Ты, если что, набери меня.

– Погоди, я кажется, телефон там потеряла.

– Ладно, разберемся. День потерпишь, а завтра я тебя заберу, – подруга выпорхнула в коридор, а потом ее светлая голова появилась в пролете. – Что еще за Дима?

Анна повела плечами.

– Ладно! Завтра расскажешь! – подмигнула Лена и снова исчезла за дверью.

Анна смущенно улыбнулась. Ногу немного тянуло, вытянула ее из-под одеяла: краснота возле укуса осталась, но отеки ушли. Пошевелила пальцами, было слабое онемение, но чувствительность нормальная.

Телефон, наверное, в траву упал, когда она набирала Дениса. После его слов «не звони мне» не было четких воспоминаний, все будто в тумане. Кажется, что-то снилось, а может это был бред, но все так смешанно и размыто, что сейчас совсем не складывалось в логичный сюжет. Анна привалилась к подушке и закрыла глаза. Какое-то странное чувство безысходности не отпускало.

В голову впивались слова Дениса, они прокручивались снова и снова, и от этого сумасшествия запекло глаза. Как же она запуталась. Сама не могла понять, чего ей хочется. С одной стороны, хотелось укрыться под крепким плечом Дениса и, чтобы никогда не отпускал. Но ее тревожило, что в глубине души сидела вторая «Аня» и ее тянуло к властному и холодному Диме. Она вспомнила, как он целовал ей скулы, и тело свело судорогой, одновременно и приятной, и разрывающей на части. Словно это что-то, что она не может контролировать. Им просто нельзя встречаться. Это невыносимо. Она будто предавала саму себя.

Решила отвлечься на другую тему. Вспомнила встречу с Кориным и смс отца. Нужно добраться до архива и узнать об этом человеке побольше. Оглянулась. Две койки были застелены, женщина с кудрями ушла. Анна быстро оделась, прихватила кулек с пожитками, запихнула туда еду из тумбочки, в другой вкинула халат и тапочки. Тяжелее всего было натянуть кроссовок: нога все равно оказалась на размер больше, хотя отека не видно было. Собравшись, Савина украдкой вышла в коридор, припадая на больную ногу.

Было тихо. Вдалеке слышались голоса и постукивание ложек.

Анна облегченно выдохнула на улице. Некогда ей разлеживаться в больнице, тем более, из-за такого пустяка. Ступать было немного больно, но она сцепила зубы и поплелась к аллее. Это не трудно выдержать, а ей нужно спешить. Никто не знает сколько времени у отца и… у Дениса. Как бы там ни было она виновата, потому должна все исправить.

Без телефона все усложнялось. Не было возможности даже проверить время, пришлось допытывать прохожих. А уж адрес архива посмотреть в интернете, тем более, не получалось. Но Анна не сдавалась. В ближайшем лотке с газетами разузнала все что нужно.

Нужная маршрутка подъехала быстро, и ей не пришлось долго стоять.

Старалась забыться, не думать ни о чем кроме цели, иначе сердце начинало разъедать от боли, словно известью. Сглотнула горький ком в горле и отвернулась в окно, чтобы никто не заметил слез. Коснулась лбом холодного стекла и долго рассматривала царапины и точки на нем. Потом задремала.

Белая девушка все машет и машет ей рукой, призывает, приглашает зайти в черный круг. Анна повинуется. Сердце не стучит, оно остановилось. Тьма окутывает душу, хочется нырнуть и не просыпаться.

Когда машину подбросило на кочке, Анна вздрогнула. Сон развеялся, и на губах остался соленый привкус. Облизнула, зацепилась языком за болезненные ранки от вчерашних приключений. Жаль ни помады, ни бальзама при себе нет, все осталось у Левиных дома, вместе с ее вещами. Хорошо хоть деньги в чехле оставались.

В архиве затребовали ее документы, помогла корочка журналиста. Хотя после такого длительного «за свой счет» отпуска ее, наверняка, уволят из журнала. Ничего, заработка со стоков уже хватало, да и думать о завтра становилось все трудней. Сейчас, главное, найти лекарство.

Анна попросила принести газеты за тот год, когда предположительно отец приезжал в Прибрежный. Ей притащили несколько связок трухлявых сшитаков.

– Это только январь, – буркнул черноглазый парень, напоминающий страуса. Очень высокий и худой, голова чуть наклонена вперед, на носу очки, которые он постоянно поправлял, чтобы не слетели. – Нести еще? – умоляюще пискнул он.

– Зимние месяцы не нужно. Сейчас, – Анна задумалась. Если отец был на курорте… – Лето давайте.

– Пф… – огорчился брюнет, забирая назад макулатуру.

– Я помогу, – сжалилась Савина и привстала, но парень бросил взгляд на ее опухшую ногу и, скривившись, показал рукой «не надо, я сам».

Савина уселась поудобней, чтобы как можно внимательней изучить статьи. Нога зудела в области укуса, стопу распирало в кроссовке. Развязав шнурок, Анна вытянула ее из плена обуви. Полегчало.

Парень притащил последнюю стопку газет и заинтересованно остановился возле стола.

– Что-то конкретное ищете?

– Да, все о Туманной долине и озере, – необдуманно бросила Анна, уже развернув десятую или двенадцатую страницу. Ничего даже близко о водоеме и его тайнах не было. Посмотрела мельком на юношу, тот округлил глаза и заморгал ресницами, в его окулярах они выглядели увеличено, казалось, черные веера царапают по стеклу. Анна выждала пока он выдохнет. – А что? Проблемы?

– Нет, нет… – он замялся, обернулся, чтобы убедиться, что никто не слышит их. – Здесь, – показал на горы бумаг, – вряд ли что-то найдете.

Анна захлопнула с силой газеты, пыль облаком расплылась вокруг стола, оседая на пальцах. Парень отпрыгнул в сторону и, брезгливо покосившись, прикрыл рукой нос.

– Уверен? – она так устала, что шутить сейчас было некстати. Мальчишка кивнул. На вид ему было лет восемнадцать. Худой, как щепка, лопатки на спине торчат, словно два недоразвитых крыла. Волосы падают на лоб слипшимися пасмами.

Хотелось громко выругаться. Сдержалась. Слабость брала свое и Анна понимала, что сделала очередную глупость, когда ушла из больницы и никому не сообщила. Достала воды и сделала несколько глотков, но это помогало и не утоляло жажду. А вдруг парень ошибается?

– Идемте. Я – Сэм. Семен. Возможно, я помогу вам, – он говорил полушепотом и оборачивался. Работница за столом, и несколько посетителей возле, были увлечены поиском и чтением, и никто не обращал на них внимания.

Анна всунула ногу в кроссовок, схватила вещи и поплелась за стеллажи. В глубине коридора из книг стоял заваленный бумагами стол. Бросив сумки на пол, Савина рухнула на предложенный парнишкой стул. Кожа ног почти лопалась от давления, и ходить было все трудней.

На столе среди бумаг прятался сложенный ноутбук. Семен раскрыл его и быстро вошел в систему.

– Есть сообщество, но оно тайное. Мы называем его «Искатели». Ищем разные интересные происшествия и собираем все, что только можно: рассказы очевидцев, новости, фото.

Анна задержала дыхание.

– Но вот что интересно, – парень поправил очки и, запустив браузер, ввел длинный пароль, – Туманная долина словно стерта из архивов, вы не найдете ни слова в местных газетах об озере или его тайнах. Хотя статьи писались, и очевидцев было много. Правда многие сначала кричали, что видели что-то страшное на озере, а потом закрывались и отрицали все. Конечно же, оправдывали алкогольным опьянением и другими средствами посильней. Травкой, например.

Мерзкий холодок царапнул по спине.

– И сколько вас в этой организации?

– Я не знаю. Это тайное общество. Любой, кто вступает – инкогнито. На сервер можно зайти, если у тебя есть что показать. Это значит ты тоже хранитель тайны.

– А ты?

– Та! – Сэм махнул рукой и откинулся на спинку стула. – Была одна история, ничего особенного, но я сделал хорошее фото. Вот. Я писать хочу, потому и вступил сюда, чтобы искать разные истории для книг, – парень смутился и прочистил горло. – Сюда пошел работать по той же причине. Здесь тихо, но есть много чего интересного.

– Так ты знаешь, что за тайна у Туманной долины?

– Не совсем. Я видел обширную тему, где люди обсуждали ее, но это было довольно давно. Пару месяцев назад. Да, точно! Я как-то другими вещами занимался и не читал ее.

– Так что там?

– Сейчас, я попытаюсь найти.

Он пробежался тонкими пальцами по клавиатуре, несколько раз хмыкнув. Пользуясь моментом, Анна допила последние капли воды из бутылки. Все время хотелось пить, а зуд в ноге мешал думать. Рука так и норовила почесать или отодрать кусок голени, чтобы не мучиться. Даже мысли о Денисе немного притупились. Тем более, если она докопается до истины – сможет просто оставить его в покое.

Анна размечталась, что найдет несколько турмалинов. Отдаст долг Денису и навсегда уедет из Прибрежного, чтобы начать новую жизнь. Она слишком устала. Ей уже давно все равно, кто за этим стоит, все равно, что за тайна. Не хотелось расследовать и копаться. Просто жить.

– Странно, – прогнусавил Семен.

– Что?

– Тема почищена, несколько страниц осталось. Я помню было за сотню. Она очень активно обсуждалась.

– Точно нельзя узнать, кто вел беседу, и как-то связаться с ними? – Анна встряхнула головой, чтобы прогнать сонливость.

– Вот это «аноним», – он ткнул пальцем в экран, – у него даже личка закрыта, не достучишься. К админам обращаться бессмысленно, сообщество не разглашает личные данные.

– А остальные?

– Вот девчонка, вроде бы, здесь сложно понять кто есть кто, попробуем ей написать, – он быстро что-то напечатал. Затем обернулся и всмотрелся Анне в лицо.

– Что? – Савина напряглась. Не любила она такую настырность. Да и теперь сложно было понять кому можно доверять.

– Нет-нет, мне просто ваше лицо кажется знакомым, – он чуть покраснел и снова вытаращился в экран, то и дело поправляя очки и вытирая под их ушками пот.

– Можно на «ты». Я – Аня, – буркнула Савина, разглядывая через его плечо текст на экране.

– Приятно познакомиться, – заготовлено ответил Семен.

Небольшое фото мелькнуло на экране.

– Стой! А ну, верни!

Сэм покрутил колесиком, и клацнул на изображение.

Анна чуть со стула не упала, когда узнала, в одном из людей на фото, своего отца. Она предполагала что-то такое, но… С ним рядом еще трое молодых ребят. Картинка оказалась размытая, мутная, но узнать отца было несложно. Папа всегда отличался высоким ростом и светлыми волосами.

– Можно крупней сделать? Мне нужно увидеть все лица, – Анну бросило в дрожь. Семен обернулся и из-под очков посмотрел на ее заломленные кисти.

– Да. Я сейчас даже распечатаю. Тут и статья есть. Можете… ой, можешь почитать, я пока принтер настрою и распечатаю.

Он встал, Савина машинально пересела на его место. Даже о боли в ноге забыла.

Известный журналист Геннадий Бережной с друзьями устроили погром в придорожном кафе.

По словам очевидцев, один из друзей – некий Виктор Савин, полез в драку к другому товарищу. Предполагают, не поделили барышню. В итоге они разнесли пол помещения.

Анна с трудом сделала вдох. Никогда не видела, чтобы отец срывался или, тем более, лез в драку. Звучало неправдоподобно.

Семен куда-то испарился. Анна машинально потянулась за бутылкой, чтобы промочить в пересохшем горле, но та уже была пуста. Досадно швырнула ее на пол и вернулась к чтению. Сердце выскакивало из груди, но если она не возьмет себя в руки, она никогда не сможет докопаться до истины. А усталость уже резала глаза и ломала спину.

Пробежала глазами по статье, не найдя ничего особенного, а вот комментарий под ней зацепил взгляд.

Вранье. Была я там, в этом кафе. Они очевидцы с озера. Как раз вернулись оттуда все вчетвером, возбужденные и взволнованные. Один выкрикивал бесконечно, что не может всем привидеться одинаково. Другие шикали на него и оборачивались. А потом этот Савин, на фото слева, вскочил и влупил невысокому русому в подбородок, а потом развернулся и ушел, откинув стул. Тот ему в след: «Вали, ты все равно не сбежишь! Он найдет тебя, а если и нет – тебя доконает болезнь, не сейчас так через пару лет!»

Анна сглотнула горький песок. Почесала ногу, уже просто не было сил сдерживаться. Откинулась на спинку стула. Голова, как набитая опилками игрушка, просто не хотела думать. И это именно сейчас, когда так нужны свежие мысли. Где этот «страус» запропастился?

Половица скрипнула за спиной, неприятный холод скользнул по плечу. Савина резко обернулась, отчего Семен подпрыгнул

– Ой! С принтером прямо беда, как только включишь, сразу очередь желающих. Я… вот, – он поднял бутылку, – воды прихватил в буфете. Может вам… тебе лучше в больницу пойти? Выглядишь жутковато.

– Давай! Спасибо огромное! Нет, нельзя сейчас ложиться! Ты можешь написать вот этой девушке или женщине? – Анна обернулась на экран, чтобы ткнуть пальцем, но сообщения уже исчезли. – Но тут же была статья и комментарии! Куда все пропало?

Савина обновила страницу. Затем еще раз. Сэм подтащил ближе стул и присел рядом. Поджал губы и досадно замотал головой.

– Не поможет. Видимо сломали наш сайт с тайнами. Кто-то, кому не выгодно, что мы в них копаемся. Но! Я успел сделать распечатку фото! – он вручил Анне картинку. – И еще. Вот, на картинке есть водяной знак, я знаю кто делал это фото. У меня есть хороший знакомый, он журналист, вот один из его фотографов ставит на снимки точно такие же приметы. Попробовать стоит, но это только завтра – сегодня я до вечера работаю.

Анна трясущимися руками взяла фото и впилась взглядом в размытое изображение. Это отец, она точно знала. Его фигура, прическа, светлые волосы и небольшая ухоженная бородка. Другой парень был похож на Бережного, а этот. Анна замерла от догадки. Корин! Точно он! Не может быть! А кто четвертый? Рыжий какой-то…

Савина обернулась и посмотрела на Семена.

– Найди фото Вересова в молодости, – парень кивнул и принялся клацать по клавиатуре.

– Вот. Рыжий и конопатый.

Анна встала и, не обращая внимания на жгучую боль в ноге, заходила туда-сюда по узкому помещению. Царапнула взглядом по корешкам папок, что покрылись пылью. Комнату притеняли жалюзи, коморка освещена была только небольшой лампой на потолке. Значит, мэр тоже замешан! Не просто так закрыли «на государственном уровне» дорогу и долину.

– Аня, все нормально? Ты жутко бледная, – Сэм встал и силой усадил ее на стул. Его костлявые руки больно сжали плечи.

– Все слишком сложно. Я устала.

– Смотри, я попытаюсь найти Вальку и узнать о фотографе. Я как только что-то узнаю сразу позвоню.

– Да, сейчас дам телефон, – Анна потянулась за сумочкой, но потом одернулась, – блин, я его потеряла! А телефон Лены я не помню, – она опустила устало голову в ладони и хмыкнула, – давай свой номер, я сама свяжусь.

– Вот и отлично! Идем, я тебя проведу. Может, вызвать такси?

– Да, если не затруднит, – Анна чувствовала себя очень плохо, ей нужно было просто полежать и помазать чем-то эту ногу, а то она ее раздерет до косточек. Невероятно! Как эта змея невовремя! И как теперь Диму найти? Ладно, может это и не понадобится. Она уже решила все для себя. Нужно встретится с Вересовым чего бы это не стоило, и ему придется ответить на все вопросы. Анну передернуло от мысли, что мэр слегка напоминал ей Бережного, на тонком уровне, не внешне. Скорее всего такие же связи. И что она, простая человечишка из Центрального, сможет сделать против власти? А еще Корин, который явно дал понять, что не стоит в это лезть. Наверняка, они сотрудничают. Это же явный сговор, но как в это мог впутаться ее отец?

Пока приехало такси, в голове пронеслось столько мыслей, что голова начала закипать.

Семен посадил Анну в машину, подмигнул ей и захлопнул дверь.

На перекрестке, борясь с наплывом мыслей, Анна засмотрелась на пешеходов. Среди них в глаза бросилась рыжая девушка, а с ней был… Денис! Савина прильнула к окну

Казалось, что он заметил ее, взгляд полоснул по машине, и Разумов отвернулся к спутнице. Улыбнулся рыжей, наклонился и поцеловал ее.

Анна не смогла выдохнуть. Может это не он? Кажется, прическа совсем другая. Волосы короче, челка торчала вверх. У Разумова волосы длинные, закрывающие уши. Сердце калаталось в груди, как ненормальное. Машина дернулась и снова остановилась. Анна все еще не могла отлепиться от стекла, а когда парочка двинулась вдоль дороги она разглядела его профиль, широкие плечи и шрам на лбу. Он! И Анна уверена была, он заметил ее тоже. Рука дернулась, чтобы открыть дверь: выскочить, спросить, наорать, но… Зачем? Она знала, что так будет. Знала! А что ты хотела, Савина, счастье найти? В погибели? Это глупо. Нужно отыскать Вересова, потребовать камень и уехать. Сбежать. Забыть, наконец, о Денисе и Прибрежном.

Но этот город словно не хотел ее отпускать.

Анна видела сквозь мутное стекло, как парочка растворилась в толпе. Слезы непроизвольно застилали глаза, перед поворотом ей показалось, что Денис обернулся и задержал взгляд на их такси, но это уже не имело значения.

– Девушка, приехали, – через время водитель дернул ее за плечо. Анна отодвинулась от окна и непонимающе посмотрела в окно. – Приехали, говорю! – повторил он.

– А, спасибо, – Савина собрала пакеты и сумку и выбралась наружу.

Лена распахнула дверь раньше, чем Анна занесла руку, чтобы постучать.

– Сумасшедшая! Глупая дурочка! Ну, что ты за человек? – художница затащила Анну внутрь, потянула прямо в ванную. Вещи где-то бросила по дороге. – Я за ней в больницу, а она оказывается уже с утра смоталась!

Савина шаталась, ее мутило, зверски зудела рана, а пальцы в тесном кроссовке уже давно онемели, и сейчас ногу сводило судорогой. Чуть не завалившись на кафельном полу, Анна ухватилась за ванную и долго смотрела на льющуюся воду, а потом ее словно прорвало. Надрывно и неистово разрыдалась. Затем завалилась на пол на колени, и Лена не смогла ее удержать. Хотелось завыть волком, да так, чтобы солнце услышало, упало ей на голову и сожгло все воспоминания, чувства и мысли. Опустошение и мрак разъедали душу, камень разочарования тянул вниз и душил, душил, душил.

– Аня, что с тобой? А ну, давай, поднимайся! – Лена стянула с нее майку, затем с трудом приподняла ее, и освободила ноги от кроссовок и бридж. – Раздевайся и в душ! Да не вздумай мне дверь закрыть – выбью. Не сама, так соседа позову. Так что не заставляй меня краснеть. Давай, вот умница. Помочь? Залезть сможешь сама?

Анна ревела и не могла успокоиться. Это впервые она так дала слабину, открылась перед чужими людьми. Ведь Лена по сути ей никто, тем более, жена друга Дениса. Нельзя здесь оставаться. Савина дернулась, потянулась за вещами, стала их подтягивать к себе и пытаться снова одеть.

– Савка! Крышу снесло совсем! Фу, Аня, ка-ка! – истерически засмеялась Лена, откидывая одежду в сторону стиральной машины. Анна сцепила зубы и прогудела:

– Я не останусь здесь.

– Нет, конечно. Но в таком состоянии я тебя никуда не отпущу. Ты что от яда змеи свихнулась? – Лена подшучивала, видимо пытаясь разрядить обстановку, но Анне было сложно реагировать на это адекватно.

– Я звонила ему! Звонила!

– Ты о чем?

– Когда змея укусила, я набрала Дениса, но он попросил больше не тревожить его, – выдохнула Савина и прижалась голой спиной к холодной стене.

– Давай ты искупаешься, а потом мы поговорим об этом. Ты сейчас зомби напоминаешь, – Лена смахнула слипшиеся волосы со лба Анны, приподняла ее за плечи и повела аккуратно к душевой кабине.

Входная дверь хлопнула. Савина сжалась.

– Лен, я дома. Представляешь, видел Разумова, – Стас в миг появился в ванной, но тут же, ойкнув, ретировался в коридор. – Простите, девчонки. Лена, все в порядке?

– Да! Милый, поставь чай!

Анна еще всхлипывала, стало холодно, руки и ноги колотило, зубы цокотали. Пусть. Хотелось замерзнуть, заболеть, просто исчезнуть. Вот, сейчас бы турмалинчик в руки, да подержать подольше. Она тогда не думала бы о Денисе. Провалилась бы в кошмар, и стало бы легче.

– Аня, послушай – все сгладится. Поверь, на все есть причина. Даже если ее пока не видно, ничего не происходит просто так.

– Я устала, Лен, – ответила тихо, без сил.

– Вода даст тебе немного энергии. Давай, снимай белье и в душ. Не заставляй меня раздевать тебя догола. Будешь упираться, могу и мочалкой отдраить! Ну, как детеныш, серьезно! Вот Разумов почти так же себя вел, когда ты отключилась в галерее.

– Вранье, – хрипнула Анна.

– Почему же? Ты давай не болтай, залазь под воду.

Анна повиновалась. Сбросила белье и, шагнув в кабинку, закрыла двери. В замкнутом пространстве слезы душили еще сильней.

– Не слышу звук воды, – заговорила Лена. – Я на тебя не смотрю, можешь не стесняться.

Савина дотянулась до крана и нехотя повернула его. Тело обдало холодной водой, тысячи ледяных игл впились в кожу. Пусть.

– Так вот, – тем временем, бормотала художница, – когда ты вырубилась, Денис собирался выпрыгнуть в окно. Не знаю зачем. У вас обоих какой-то сдвиг на почве этой связи, о которой вы не хотите говорить. И меня это жутко злит.

Было слышно, как Лена шлепает по кафелю.

– Ты чуешь, Савунья?

– Да, – ответила Анна, закрывая воду, – полотенце дашь?

– Ой, секунду! – подруга зашуршала ящиками, затем постучала в матовое стекло кабины. – Вот!

Анна обернулась в полотенце и выбралась наружу. И в правду стало легче, хотя сердце до сих пор обливалось кровью и в легких не хватало воздуха. Но она не может раскиснуть, должна держаться ради папы. Больше незачем.

– Мне все равно, что он там пытался сделать. Он подлец и обманщик. И больше не хочу слышать о нем, – Анна бросила взгляд в окно, где темнота уже спрятала лазурные небеса. – Сегодня поздно, но завтра я уеду, не хочу случайно встретить его у вас. И вас подставлять не хочу и его видеть тоже. Достало! Я домой хочу! – последние слова выкрикнула. Слезы снова подступили к горлу, но она сдержалась, глотнула горький комок и взяла из рук Лены халат.

Утро было туманным, тихим и тоскливым. Анна долго лежала в теплой постели и смотрела в окно. Лена несколько раз заглянула в комнату, но Савина, слыша ее шаги, прикрывала глаза, делая вид, что еще спит. Так не хотелось вставать, двигаться, говорить и вспоминать.

Кошмары снова мотали ее по кровати всю ночь, отчего казалось, что она не отдохнула, а утомилась.

После чая, вечером, они с Леной какое-то время беседовали на отдаленные темы, в основном творческие. Стас несколько раз заглядывал, пил воду, и странно посматривал в Анину сторону, но художница показывала ему взглядом «не мешай», и он молча уходил. Спрашивать, что там было с Разумовым не хотелось. Анна знала, что это конец.

– Ты не спишь? – снова заглянула Лена. Наверное, было уже довольно поздно, что девушка не выдержала и спросила. Анна не повернула голову, но тихо прошептала:

– Уже нет.

– Я завтрак приготовила. Покушаешь со мной? Я сегодня выходная, можем куда-то сходить, если захочешь.

– Я не голодная, спасибо.

Лена зашла в комнату и распахнула шторы. Савина не шевельнулась, только зажмурилась от солнца.

– Вот даже не начинай! Давай, вставай, я хочу тебе кое-что показать.

Но Анне было неинтересно.

Лена стала напротив, уперла кулачки в боки и зарычала.

– Савка, ты начинаешь меня злить. Я же покусать могу! – затем стала стягивать одеяло. – Что ты, как улитка, спряталась в панцирь и никого не пускаешь! Откройся, доверься. Я же тебе добра желаю. Или этого не видно?

Савина посмотрела в лицо подруге, придерживая край одеяла. Лена говорила искренне.

– Хорошо, встаю.

Умывалась долго. Смотрела в серые потухшие глаза в зеркале и ненавидела себя. Снова доверилась и обожглась. Так! Не реветь! Хватит уже. Стукнула кулаком о мойку, и боль привела в чувства. Нога уже не тянула, отечность спала. Лена вечером дала какую-то мазь, жутко вонючую, но после нее Савина хоть смогла уснуть.

– Аня, чай стынет, – поторопила Лена с кухни. Хорошо, что Стаса не было дома, Савина планировала до его приезда убраться отсюда.

– Да иду уже! – крикнула и испугалась собственного голоса.

Волосы расчесала, заплетать или завязывать не захотела. Пусть висят тусклыми лохмотьями. Анна чувствовала, что что-то с ней не так. В душе случился какой-то надлом, который теперь, как серная кислота, понемногу разъедал изнутри. Особенно тянуло в районе груди, кажется, теперь там вместо сердца черная дыра.

Побрела на кухню, где стоял густой запах сладкой выпечки.

– Уже десять утра, – протянула Лена. – В двенадцать Стас с задания приедет. Сходим куда-нибудь?

– Нет, Лена, я хочу уехать в отель. Я обессилена. Мне нужен моральный отдых.

– Понимаю и не понимаю, – художница присела напротив, передвинула на центр стола чашку с чаем и широкую тарелку со сдобой.

– Я не могу сказать, – Анна выдохнула, сжала до белых костяшек кулаки.

– Не настаиваю, – художница пожала плечами. – Видимо, у нас со Стасом доля такая – не знать ваших тайн.

– Перестань. Я себя чувствую предательницей, когда ты так говоришь, но знаешь же, что не могу иначе. Пока не могу.

Подруга молчала. Отпила аккуратно глоток чая, затем всмотрелась Анне в глаза.

– Сейчас. Покажу тебе что-то. Пока ты спала, я рисовала, – она поднялась и достала с полки широкий блокнот. – Помнишь, я тебе говорила о неконтролируемых рисунках?

Савина сглотнула и кивнула. Заглянула в раскрытую картинку и перестала дышать.

С рисунка на нее смотрела девушка со снежными волосами в длинном белом платье с широкими рукавами. Взгляд ее казался строгим, злым и недовольным, руки она тянула вверх, словно взывала к небесам.

– А еще вот, – Лена перевернула страницу, отчего мерзкий холод подобрался к горлу и сдавил дыхание еще сильней. Анна шумно выдохнула.

На бумаге очертился темный круг, вокруг которого ютились люди в плащах с капюшонами, а по центру возвышалась черная тень. Руки ее напоминали резные ленты атласа. Они змеились в воздух и путали стоящих рядом людей.

– Аня, ты уже видела это? – художница села и не отводила от нее глаз.

– Лена, что ты об этом знаешь?

– Просто рисую, что вижу в голове. Образы приходят из ниоткуда. А еще вот, – Анна уже приготовилась увидеть самое худшее, но на картинке была нарисована она. Только глаза были другие – почти белые.

– А это, – художница постучала пальцем по изображению, – я видела в твоих глазах, когда ты фото рассматривала. Помнишь, тогда в комнате?

Анна почувствовала, что ей пора бежать отсюда. Она не могла принести несчастье еще и в этот дом, потому должна молча уйти. Дернулась к выходу.

– Не объяснишь, – поняла подруга и встала, чтобы положить рисунки на место. – Вы с Денисом эгоистично думаете, что можете так поступать. Отгородились и, казалось бы, хотите защитить нас со Стасом, но взращиваете бездну между нами. Только вы забываете, что мы любим вас обоих и не можем вот так просто позволить вам разрушать свою жизнь.

– Лена, я не могу сказать. Я не знаю, что сказать! – истерично бросила Анна через плечо. – Я сама ничего не понимаю.

– Но есть же что-то, отчего ты убегаешь и так боишься? Я вижу это в твоих глазах, в том, как ты дернулась увидев рисунки. Вокруг тебя воздух искрит. Ты не замечаешь, а я это кожей чувствую.

– Я не хочу тебя впутывать. Это опасно. Тот, кто знал правду уже давно лежит в могиле.

– Значит, тебе можно рисковать и справляться в одиночку? Я уж молчу про Дениса, который дружит со Стасом с восемнадцати лет и вот так каждый раз убегает от ответов. Наверное, сложно бесконечно рвать себе душу тайнами?

– Почему ты меня спрашиваешь? Разумов знает больше. Пойди его потряси. Мне сейчас и так плохо, не дави, прошу тебя, – хотелось зарычать. Лена не понимает, куда лезет. Анна пытается ее обезопасить, а она все равно, как мотылек летит на пламя.

– Это все озеро. Да? Ты приехала, и все закрутилось. Эта статья, поход, Туманная долина. Что вы там видели?

Анна замотала головой. Она не станет говорить.

На пороге появился Стас и, оттеснив ее, заставил сесть на место.

– О, милый, ты сегодня раньше? – защебетала Лена.

Мужчина подошел ближе и вдавил своей тенью Анну в сидение.

– Вот теперь и я хочу знать!

Савина скрипнула зубами.

– Вы ошибаетесь. Отпустите меня. Я уеду, и вы больше меня не увидите. Никогда!

Лена глухо рассмеялась.

– Ты думаешь о том же самом, дорогая? – сказал Стас. Царапнул ножкой стула по полу, пододвинул его ближе и присел, выставив спинку перед собой. Проход в коридор оказался открыт, Анна бросила быстрый взгляд, но Лена перехватила его и тут же встала, закрывая собой путь к отступлению. Что они задумали?

– Давай по-хорошему. Говори все, что знаешь, – сердито высказался Стас.

Загнанная Анна хмыкнула, затем спрятала лицо в ладонях.

– Можете пытать. Я все равно ничего не знаю. Только немного снов и предположений.

– Что за сны? – переспросила художница.

– Вот те, которые ты нарисовала, – Анна показала взглядом на полку.

Левины переглянулись.

– А что произошло в галерее?

– Долго рассказывать, – прошипела Анна и отвернулась. Уставилась на цветочные рисунки на обоях. Было сложно поверить, что Лена, которая говорила о доверии, теперь силой заставляет ее говорить. Очередной удар под дых.

– Говори! – Стас саданул по столу, отчего чашка звякнула о блюдце. Анна сжалась и ошарашенно уставилась на странную семейку.

– Да что вам нужно? Я ничего не знаю. Я же сказала! Хоть придушите. Мне все равно терять нечего!

Лена вдруг отошла от двери и присела рядом, Анна шарахнулась.

– Савка, придется открыться.

Стас махнул рукой жене, мол, молчи, и начал говорить, строго и жестко:

– Денис пролежал в больнице около месяца, слег точно после твоего отъезда. Ты вернулась и, о, чудо, парень, который одной ногой был в могиле, встает и довольно отлично себя чувствует. Только вот нервный стал. Скрытный. Взгляд отводит. О тебе вообще слышать не хочет. Думаешь, мы такие дураки, что связь вещей не можем понять?

– Да что я сделала? О, Боже! Как я устала! – Анна потерла губы, смахнула упавшие на лицо волосы. – Да! Из-за меня он попал в больницу, из-за меня теперь умирает! – Анна вскочила, оттолкнула от себя Лену и прорвалась в коридор.

Левины замерли в дверях комнаты, наблюдая, как Анна торопясь складывала вещи.

– Аня, ты не должна уезжать, – мягко сказала Лена. – Стас, прошу тебя.

– Пусть идет. Ты же видишь, что она намеренно это делает. Не скажет она правду. Денис прав, настоящая лживая тварь! – последние слова выплюнул. Анне стало дурно. А ведь он прав.

Подошла к двери, голову не подняла. Лена со Стасом чуть ли не брезгливо отодвинулись и пропустили ее к выходу.