— Братья, я привел к нам крыс, из-за которых пришлось уехать с Тойрина.

Ага, привел. Скорее уж притащил или приволок — выбирайте, что больше нравится. Я огляделся — небольшой, судя по всему, частный дом. Я и Хло с грациозностью картофельных мешков лежали в его гостиной, тоже не выделявшейся богатством. Небольшой стол, стулья, крохотный камин с потрескивающими поленьями и плотно занавешенные окна.

Братьями оказались трое драманов действительно похожие друг на друга. Только один выделялся косым шрамом на полщеки. Ну а в целом самые что ни на есть рядовые жители Тойрина, уехавшие на материк. Единственное — взгляд мне их не понравился. И мое предположение стало лишь подтверждаться, когда Шрамированный стал говорить.

— Брат, зачем ты привел их сюда? Лишь полы испачкаем.

— Нет, это таок. Он все равно возродится. Убить — это слишком просто для него.

Я не знал, благодарить Лебуха или материть. Что решил не убивать — спасибо огромное. Однако почему предчувствие такое нехорошее? Будто мне сейчас гланды будут удалять не совсем традиционными способами.

— Тем более этот червяк нашел мою тайную комнату. Не смотри непонимающими глазами, знаю, что нашел. Нужные люди нашептали.

— Там было-то всего ничего. Стоит хорошим людям из-за таких пустяков ссориться?

Я постарался придать себе самый добродушный вид. Исходя из того, что лежал в позиции йога «бараний рог», вышло неважно. Об этом мне сообщил дружный гогот «братьев».

— Многие думают, что «Черноликие» просто убийцы, — вытащил Лебух крохотный кинжал, — признаться, это несколько обидно. Мы еще и лучшие истязатели во всей Империи.

— Брат, ты же не хочешь делать это здесь? — нахмурился Шрамированный. — Магистр обещал зайти утром по поводу тебя. Ты же его знаешь. Не дай Отец заметит где хоть каплю крови.

— Да гори в небытии этот магистр! — сплюнул Лебух.

— Ты же хочешь обратно в Орден?

Было видно, что бывший архивариус стал колебаться, а другой из братьев воспользовался этой заминкой.

— Я запалю факелы в подвале. Стены там толстые, его крик никто не услышит. Можно будет веселиться до утра.

Ага, веселиться. Юмористы, блин, нашлись. Парни случайно не из «Аншлага» — там тоже практикуют издевательства. Вот мог бы дотянуться хоть до одной татуировки или взмахнуть рукой, вам бы устроил. Превратил всех в груду шашлыка! Так, почему именно шашлыка? Что это за странный ассоциативный ряд в моей голове?

На мысленный вопрос ответил Шрамированный, причем в крайне экспрессивной форме.

— Горим!

И тут я понял, что по дому не просто тянет дымом. Под потолком образовалась плотная серая пелена. Ну все, крутяк! Умру не в подвале, залитый кровью, а как викинг — в огне.

— Блум, беги к магам, да тащи сюда самого сильного стихийника по водной части! — чуть ли не закричал Лебух. — Остальные к колодцу. Может удастся самим потушить!

— А эти? — Шрамированный показал на нас.

— Никуда связанные не денутся. Ну, а если умрут… То тоже неплохо. Я слышал, что сгорать заживо не очень приятно.

Лебух осклабился, однако долго наслаждаться моментом ему не позволили подельники, рванувшие к двери. Еще мгновение и наступила тишина, лишь где-то в доме трещало уже занявшееся огнем дерево. Да уж, я много раз представлял свою смерть, но не так. Нас бы с Хло за связанные руки и ноги повесить на какой-нибудь шест и получился бы славный люля-кебаб. Мда, черный какой-то юмор. Прям как те угли, что после нас останутся. Тьфу ты.

Я попробовал встать на колени, упираясь головой в пол. Руки за спиной, не поможешь, а ноги так плотно связаны, что равновесие удерживать совершенно не получается. Вот твою ж… В самый последний момент я упал, больно приложившись боком.

— Хло, ты чего загораешь, сделал бы хоть что!

Но фейра с самым спокойным видом лежал на полу.

— Я понимаю, что здесь очень мягко и удобно, тепло к тому же, но время выбрано не совсем удачное!

Опять ноль внимания. Лишь уставился в одно из занавешенных окон. Нет, я понимаю ход его мыслей, если телохранитель сейчас думает, а не просто завис, но ведь до окна надо добраться. А я даже встать не могу.

Стекло сначала тихонько тренькнуло, словно кто-то с той стороны задел его, а потом разлетелось на куски. В дом влетел рослый драман, перекувырнулся и остался на корточках, укрывая лицо в сгибе локтя. Но я его уже узнал.

— Игорь?!

— Ага, — кивнул Горилла, — это отца идея была. Мать хотела Никитой назвать.

— Я не к тому. Ты чего тут делаешь?

— Сухари сушу, не видишь что ли, сентявка ты моя героическая? — усмехнулся он. — Давай только позже поговорим. Я, по ходу, чуть переборщил с пожаром. Все-таки поджог это не мое.

Мы с Хло и глазом моргнуть не успели, как Горилла перешел от слов к своему тяжкотелесному делу. Первым в разбитое окно полетел я. Вошел в проем неважно, сильно ударившись плечом, и свалился на грязную мостовую позади дома с грациозностью куля.

Внимание! Получено 14 единиц урона.

Что неудивительно. Я же не полено, чтобы меня так бросать. И для начала можно было руки развязать. А то…

— Ох! — все, что у меня вырвалось, когда сверху приземлился Хло.

Хоть фейра и был не особо толстым (вот уж когда я возблагодарил его гастрономические предпочтения к вегетарианской кухне), но приятного в силе тяготения вкупе с сорокакилограммовым телохранителем оказалось мало. Горилла вылез с трудом, сначала уперся руками, потом подтянул остальное тело. Огляделся переулок, подхватил нас, словно трофей, и ломанулся, петляя в улочках.

— Ты погоди!..

— Некогда! — лишь отмахнулся он, не сбавляя шага.

Пришлось замолчать. Судя по крикам, горевший дом остался далеко позади. Теперь мы уходили все дальше, вглубь бедных кварталов на окраине Ильтерстоуна. И не скажу, что мне это нравилось.

— Все, вроде оторвались, — выдохнул Игорь, сваливая нас у стены одного из домиков.

Мы до сих пор находились не на главной улице, а в одном из закоулков. И этот факт мне тоже не внушал определенного оптимизма. Горилла, насколько я помню, как бы это помягче сказать, сотрудничал с Гурьевым. Тем самым, что теперь руководит всей Верравией. Точнее, пытается. Да и не развязал нас Игорь до сих пор, что тоже наводит на определенные размышления.

— Повернись, дай до веревок доберусь, — будто прочитал недавний предатель мои мысли, — да ты чего, Кирюха, боишься меня что ли?

— Опасаюсь…

— Чирия на заднице опасайся. Это же я. Ну чего ты…

Он сам дотянулся до веревок и стал их развязывать, что-то бурча под нос. Но своего добился, от пут я избавился. Следом настал черед Хло. Что удивительно, фейра до сих пор находился «в танке», абсолютно игнорируя наше недавнее приключение. Действительно, подумаешь, сначала чуть не запытали, а потом пытались жаркое из нас приготовить. Буддист недоделанный.

— И чего теперь? — спросил я, потирая руки.

— Пойдемте, я тут домик неподалеку снимаю. Там хоть поговорить можно будет толком.

— Хм…

— Кирилл, да не сделаю я тебе ничего. Хотел бы убить, стал бы всю эту фигню с поджогом устраивать?

В словах Игоря был определенный смысл. Я посмотрел на Хло, свой главный индикатор опасности. Но телохранитель был сама беззаботность. Видимо думал, что рядом с Гориллой нам ничего не угрожает. Ну ладно, смотри у меня, если нас замочат, это будет на твоей фейровской совести.

— Пойдем.

Весь недолгий путь я провел с картой, пытаясь понять, куда мы идем. Первоначальная догадка оправдалась. Мы были в так называемом Немом квартале, где обитали сплошь бедняки. Место своеобразное, вроде Капотни в Москве или Ветерках в Питере. Отсюда до Лунных Врат было не так далеко, только нужно вернуться обратно, на главную дорогу. Путь в Немой квартал был один.

Наконец Горилла остановился у непрезентабельной крохотоной лачужки, повозился с ключами и открыл дверь. Отошел в сторону и жестом гостеприимного хозяина пригласил внутрь.

Войдя в домик я присвистнул. Не подумал бы, что здесь собрано столько добра. Мечи, щиты, доспехи, посохи, свитки, зелья, эликсиры. Все аккуратно расставлено или разложено на столе и в шкафу. Да и часть кровати занята разными ценностями.

— Ты чего, оружейку грабанул?

— Нет, что ты. Это честно залутанное за все время. Меня когда из клана Олег погнал, я его совету внял, вот и прибрал все, что было, да сюда. Домик снял самый скромный. На такой никто не позарится. И игроки, и неписи грабят в Ильтерстоуне только дворцы.

— И чего с этим добром делать?

— Продавать. Я этим и занимаюсь. Только приходится сдавать по одной-две вещи за раз. Сам понимаешь, принесешь все сразу, тебе ценник обломают. А мне деньги нужны. Как только продам все, адью, ухожу из этой долбанной игры. Да ты садись, садись, — он сдвинул оружие с кровати, — рассказать тебе все хочу. Мы так и не поговорили толком.

Я плюхнулся на расправленную постель, а Хло приземлился рядом.

— Я не прошу меня понять, — замялся Игорь, — просто выслушай. Не по-людски как-то все вышло.

— Ну так ты инфу сливал Гурьеву…

— Сливал, — опустил голову Горилла, — говорю же, не все так просто. Тех денег, что мне Гурьев давал, никто бы больше не предложил. А у меня именно период такой был. Дочка… — он замолчал, запустив пальцы в волосы и спрятав глаза, но чуть позже продолжил. — Она с матерью живет. С бывшей моей короче. Та учительница, денег немного, хоть я и помогаю. А тут дочь заболела… Серьезно заболела.

Он снова опустил голову, и на этот раз молчание продлилось намного дольше.

— Нет, я все понимаю и не жду понимания. Дело сделано. Просто хотел, чтобы ты знал, я тебе зла не желал. Никогда. И всю информацию старался подавать не горячую, а ту, что не могла серьезно на все повлиять.

— Что с дочкой?

— Пересадка костного мозга прошла успешно. Теперь длительный период реабилитации… У меня ведь кроме дочки нет никого.

— И спас ты меня из-за того, что чувствуешь вину?

— Ну типа того, — Горилла попытался улыбнуться, — я же не чмошник какой. Нормальный мужик. Просто сложилось все так по…, — он выругался и сплюнул.

— А как вообще узнал обо мне?

— Да тут все «темные» с утра на ушах стояли. Ждали кого-то. Мельтешили, будто понос всех пробил. Туда пробегут, обратно. Ну я потолкался, послушал. Понял, кого ждут. А потом у храма пастись стал. Знал, что, если ты в Ильтерстоун заглянешь, то по-любому туда попрешься.

Мда, вот ведь, оказывается, как меня легко просчитать. А ведь и правда, я сейчас взглянул на себя отстраненно. По-любому бы к храму пошел, как и поступил.

— А там уже увидел, как тебя Лебух оприходовал. Я его, кстати, не сразу узнал. Проследил за вами, понял, что тебя надо вызволять, вот и поджог дом.

— Ага, надеюсь, если у меня заболит зуб, ты не будешь мне его выбивать. Потому что побежишь за ломом.

— Чего ты? — улыбнулся Горилла. — Главное, что получилось.

— Это хороший таок, — заключил Хло, повернувшись ко мне.

— Без сопливых дорожка скользкая. Сам знаю. Игорь, спасибо тебе.

— Да ладно, скажешь тоже. Одну грязь вместе топтали. Дальше чего делать думаете?

— Ох, вот это прям вопрос на миллион. Нам бы из этого славного города выбраться. Желательно живыми, а не в гробах. С Хло проблем нет, он маскировщик от Бога… непонятно, правда, какого. А вот я…

— Хм, а это идея, — задумался Горилла, — хотя гробы тут не пойдут. Но мыслишь ты в правильном направлении.

— Это в каком же? — затугоумил я.

— В конструктивном. А что, Хло прям в кого-хочешь может превратиться?

— Да, — кивнул телохранитель, — если существо из лесного народа.

— И в… — Горилла покачал головой, словно обдумывая, стоит ли это произносить вслух, но все же сказал. — И в женщину?

— Э… — протянул Хло.

— Досвистелся короче, — засмеялся я, — не знаю, чего ты там задумал, но я уже за!

* * *

— Хло, ну чего ты гордого включил, пойми, так надо! — успокаивал Горилла фейру.

— Ага, может тебе еще и понравится, — ответил я, и звук получился зычный, заполняющий все пространство.

— Ты там вообще молчи, — пнул Игорь бочку, в которой я и диогенил, — чтобы ни звука. Понял?.. То-то же. Хло, пойми, у тебя и имя подходящее. Подходит, как мужчине, так и женщине.

— Ага, имя у него трансексуальное, — заржал я.

— Кирилл, щас скину с телеги. Заткнись!

Я хихикал, стараясь сдержать громкий гогот. Благо, меня все равно никто не видел. Какова была причина веселья? Для начала, наверное, следовало описать нашу процессию.

Длинной телегой с запряженной лошадью управлял фейра. Точнее не так, управляла женщина-фейра. В длинном простом платье, какое носят городские работницы. Позади сидел вооруженный таок, который по легенде предоставлял свои услуги по найму. Прямо под ним почти во всех бочках бултыхался эль, лишь в одной трясся я.

Все знают, что «темные» ищут человека-лучника с его другом фейром-визардом. Поэтому мы постарались, точнее Горилла предложил, а я согласился, максимально сильно сломать шаблон. Что, собственно, и сделали. Надо было видеть лицо Хло, когда он напяливал на себя платье. Даже жена не высказывает столько неудовольствия пьяному мужу. Делал, конечно, Хло все это по старой традиции — молча — но красноречиво испепеляя нас взглядом.

— Все, Лунные Врата! Кирилл, что бы ни произошло, ни звука.

Но я уже и сам посерьезнел. Потому что именно сейчас и решается очень многое.

— У самих ворот их нет. Только стража, — негромко комментировал Горилла окружающий вид, — мы выехали… Ага, как я и говорил, стоят чуть поодаль. Двенадцать игроков.

— Эй, ты, фейра, остановись. Вот здесь. Чего везете?

— Дрова, не видишь что ли? — грубо ответил Горилла.

— Мы везем эль в таверну моего мужа, в Хелькерн, — ого, у телохранителя даже голос немного поменялся.

— Путь не близкий, — раздался чужой голос, — и не безопасный.

— Для того меня и наняли, — набычился Горилла, — ребят, вы если пк-шить вздумали, то это зря. Брать у нас нечего, а если для фана… То я мстительный, найду потом.

— Испугал ежа голой ж… — ответил «темный», — но ты нам на фиг не нужен. Больше никого не везете?

— А где?

Телега скрипнула, и я понял, что Горилла с нее слез, видимо, подтверждая свои слова. Укрыться там и правда было негде. Даже солому со дна повозки скинули, чтобы нагляднее стало.

— Щас посмотрим, — голос «темного» оказался совсем рядом.

Раздался треск дерева, журчание брызнувшего эля и возмущенный крик Хло.

— Вы портите товар! Стража! Стража!

— Да не разоряйся ты, — небрежно кинул «темный», — Вант, залепи бочку… Вот, отлично. Вант один из лучших магов земли у нас. Это глина, теперь доедете до самого Хелькерна и ни капли не прольется. И это… — судя по звуку, он развернулся, обращаясь к Горилле, — пацана с фейрой не видели?

— Мимо меня таких пацанов штук семь за утро пробежало, — ответил Игорь.

— У него лук черный, татуировки жреческие.

— Неее, — протянул Горилла, — вроде не видел такого.

— Ну ладно, — в голосе «темного» сквозила досада. По всей видимости, ему тоже не доставляло особого удовольствия эта проверка, — проезжайте.

Игорь залез обратно, Хло хлестнул лошадей, и мы затряслись дальше. Я подождал минут пять и только открыл рот, чтобы спросить, сколько еще здесь сидеть, как Горилла прошептал.

— Ни звука! По-любому наблюдают.

Пришлось молчаливо переносить и дальше все тяготы и лишения путешествия в бочке. Нет, я мог перетерпеть временные неудобства, затекшие конечности и множество кочек, от которых вся голова была в шишках. Но вот, что поговорить нельзя было — это отвратительно. Я не тот монах, который принял обет молчания.

На мой взгляд, тряслись мы, наверное, не меньше часа. Хронометра под рукой не было, поэтому оставалось лишь догадываться. Непонятно было и что происходило снаружи. За все время Горилла с Хло не перебросились и парой слов. Фейра-то понятно, он у меня редкий «болтун». А Игорь чего будто воды в рот набрал?

Наконец колеса в последний раз скрипнули и встали. Бывший предатель слез с телеги и без лишней обходительности выбил крышку бочки. Предупреждать надо — я бы хоть глаза закрыл, чтобы щепки не попали.

— Вылезай.

От долгого сидения в темноте резкий свет бил в глаза. Я, слепо щурясь, как крот, вытащенный из-под земли, выставил руки и пополз вперед. Горилла подхватил и поставил на ноги. Чуть попривык и осмотрелся. Хло, сменивший облик, спешно переодевался из «праздничной» одежды в повседневную.

— Чего долго так?

— Да нас еще полчаса с виверны пасли. Вроде невзначай пролетят. Но я эти уловки знаю, в «Миротворцах» обучали… — он вдруг осекся.

— Ну теперь чего?

— Поеду и вправду эль продавать. Не в Хелькерн, конечно, поближе. Зря что ли деньги тратил.

— Ну давай прощаться.

— Ты это, Кирилл, зла не держи, просто сложилось так, — он протянул руку.

— Очень смешно. Если бы не ты, меня бы сейчас Лебух потрошил. Что бы там ни было, мы квиты, — я пожал его руку.

Достал Обиталище и выпустил Кору. Мантикора недоверчиво посмотрела на Гориллу, принюхалась, но рычать не стала. Тоже, похоже, признала. Лишь стала нервно бить себя по бокам хитиновым хвостом — выражала свое недовольство заточением. Ну ничего, теперь налетаешься вволю.

— Прощай, Игорь.

— Удачи, Кирилл. Хло, присматривай за ним.

— Если плащ отдаст, — надулся фейра.

— Да пожалуйста, нужен он мне, — достал я кусок красной материи, — держи.

Телохранитель проворно накинул плащ на плечи, поклонился Горилле и уселся на Кору. Я еще раз кивнул Игорю и взобрался на свое место. Пет взлетел, мощными взмахами крыльев набирая высоту. А мне оставалось лишь достать книгу с картой.

— Ну что ребята, теперь прямиком к Сердцу Империи!

Москва, ул. Тверская, квартира Гурьева Михаила Геннадьевича.

— Я понял…

Для убедительности Еж кивнул, вытерев со лба пот, и снова замолчал. Ухо от телефонной трубки горело и стало пунцово красным. От напряжения засвербило в носу, но Паша был уверен, что не чихнет сейчас. Момент такой, что можно перетерпеть.

— Как скоро?..

Собеседник стал отвечать, и Еж снова закивал, заранее соглашаясь с аргументами. Он ловил каждое слово, боясь перебить или задать наводящий вопрос. А когда на том конце провода выжидательно замолчали, Паша, собрав всю свою волю в кулак, ответил.

— Мне нужно немного времени. Совсем немного.

Ему ответили короткое «хорошо» и повесили трубку. А Еж еще какое-то время слушал короткие гудки, а после убрал телефон в карман. Собственно, прикидывая все варианты, это действительно был единственный выход.

В соседней комнате запищал, отключаясь, шлем, громко чпокнули присоски, отсоединяясь от тела, зашуршал тапками шеф. Вопреки расхожему мнению, просиживая время в виртуальной реальности, или как Еж называл про себя «за компьютером», Геннадьичу не стало хуже. В его возрасте, при неподвижном образе жизни, учитывая последние нервяки, все должно было обостриться. Но как говаривал сам «шеф» — хрена там лысого.

Геннадьич напротив, взбодрился, взгляд приобрел некую осмысленность, щеки если не порозовели, то с них пропала эта мерзкая, мертвецкая бледность. Ел он по-прежнему плохо, если, конечно, это можно было назвать едой. Но Еж заметил положительную динамику.

— Коктейль? — только и спросил Паша.

— Да, только быстро. Мальца видели в Ильтерстоуне.

— Спать сегодня ляжете хоть? — спросил Еж, размешивая в шейкере сыворотку, призванную заменить полноценный обед.

Что до сна, так Геннадьич и раньше спал по четыре-пять часов, мучая своих телохранителей. Они, в отличие от старика, за такой короткий промежуток не могли отдохнуть.

— Нет, не до этого. Я чувствую, понимаешь, чувствую, что вот-вот все разрешится. Ребята оцепили город, а я встал прямо у квеста. Дай мне еще тех колес.

Паша кивнул. «Таблетки для дальнобойщиков», позволяющие бодрствовать намного дольше, чем это было позволено организму природой, тоже стали частью постоянного рациона. Еж задумывался, надолго ли старика хватит при таком ритме жизни. Но потом себя же и осаживал. Шеф всех пережил, даже более молодых. И судя по всему, в его планы никак не входило путешествие на тот свет.

Паша поставил на стойку стакан, но Геннадьич выхватил шейкер и быстрыми движениям опрокинул в себя коктейль. Что там по поводу «надолго ли хватит старика»? У него такой запас прочности, что хрен дождешься. Природа выделила Геннадьичу лет триста, но он своим образом жизни оставил себе меньше ста.

— Все, я обратно, — сказал шеф, — бесперебойник включен на всякий случай. Вдруг электричество отрубят. Дом у нас элитный, но находится он все в той же России. Смотри, чтобы никто мне не мешал. Если кто из игры выдернет, яйца оторву. Все переноси на другие дни, какая бы срочность не была. Понял?

— Понял, — подтвердил Паша.

Старик кивнул, запахнул халат и пошлепал обратно, к креслу с виртшлемом. Еще какая-то минута возни и в квартире вновь воцарилась тишина.

Еж для убедительности подождал еще минут пять, заглянул к старику — лежит, ловит в Верравии мальчишку, что стал его идеей фикс. Паша выглянул наружу, освежая у себя в памяти, кто же сегодня дежурит. Лысый и Батя. Что ж, так даже лучше. Несомненно лучше. А теперь, пока все как полоумные двинулись на этой игре, ему предстояло заняться важными делами в этом грешном реальном мире.