— Перволюди, — шепнул мне Хло, выпрямившись.

Я кивнул головой, но лук так и не убрал. Мне все равно до этой занимательной мифологии Верравии. Важно другое — собираются ли эти серебрянокожие причинять нам вред или нет?

— Приветствую тебя, путник, — обратился старейшина непосредственно ко мне.

Одет он был довольно любопытно. А если сказать точнее — раздет. Короткая набедренная повязка, многочисленные кольца на руках, пурпурные полосы на плечах. Но оружия, если за такое не считать посох, не было. Как и остальных из его племени.

— Ага, приветствую, — кивнул я ему.

— Ты прошел многие испытания, надеюсь, следующее не доставит тебе трудностей.

Значит, драться с нами он не собирается. По крайней мере, здесь и сейчас. Уже хорошо. Я убрал лук, но положил на всякий случай руку на рукоять меча.

— Что за испытание?

— Каждый Ищущий находит здесь вопросы. А Избранный ответы. И после этого он достоин встретиться с Ним.

Как муторно все. Ладно, если говорить по-русски: надо лишь ответить на шарады и пройти дальше. Конечно, я бы предпочел лучше помахаться. Не скажу, что думалка — это моя сильная черта. С другой стороны, вроде и не дурак совсем. Поэтому, все зависит от вопросов. Будут из разряда доказательства математических теорем, — можно меня сразу в гроб укладывать. А если вроде «висит груша, нельзя скушать», то все не так уж и плохо.

— Ладно, давайте. Задавайте свои загадки.

— Нет, мы не будем, — почему-то очень развеселило мое предложение вождя, — ты пройдешь Путем тайн, и если сделаешь все правильно, выйдешь с другой стороны. Если нет… — он лишь развел руками, давая понять, как ему жалко, что такой молодой и красивый лучник решит дать дуба.

— Хорошо, куда идти?

— Путь тайн за нашим поселением. Если Ищущий не очень торопится, то перед прохождением Пути тайн, может со своими друзьями присоединиться к нашей скромной трапезе.

— Еще как не тороплюсь, — заблестели у меня глаза при первой возможности потянуть время, чтобы восстановить очки Величия.

— Тогда следуйте за мной.

Будто были варианты. Толпа людей с серебрянной кожей окружила нас со всех сторон, шага в сторону не сделаешь, и в буквальном смысле понесла вперед. Давка тут оказалась почище толкотни в московском метрополитене в час пик. Самое главное сходство — шел ты именно туда, куда несла тебя толпа, а не куда хотел.

— Что за перволюди? — спросил я Хло.

Фейра хотел что-то ответить, но телохранителя уже протащило вперед. Тот силился обернуться и хоть как-то задержаться, но тщетно.

— Хозяин…

Я обернулся. Кора посреди этого бушующего серебряного моря выглядела огромным фрегатом. Она опустила хвост, позволяя мне зацепиться за него, подняла над толпой и усадила на спину.

— Спасибо, — сверху я заметил, что аборигенов стало в разы больше.

— Перволюди первые из тех, кто придумммал оружие, науку, мммагию и все, что есть в Верравии. Они являются прародителями всех известных рас.

— То есть, от этих серебрянокожих гуманоидов произошли ящерицы и фейры?

— Да, все дело в мммагии.

— Ясен пень в магии, раз о теории Дарвина тут не слышали. Скажи лучше, почему я их раньше не видел?

— Никто не знает, что с ними случилось. Они просто пропали. И в моем мммире, и в Верравии осталось несколько заброшенных городов перволюдей, но ни одного следа их самммих.

— Ясно-понятно. Еще одна загадка.

Оставшаяся часть пути (а мы продолжали спускаться) прошла в тишине. И сам город встретил нас молчанием. Хотя как город, скорее уж поселок городского типа. Каменные высокие дома с такими ровными стенами, которым бы позавидовал штукатур-перфекционист были расположены на разном уровне. Но их все же оказалось не так много. Посреди фонтан, без какой-либо фигуры. Никаких писающих мальчиков или испражняющихся ангелов. Просто круглая чаша. А еще дальше огромный дом, куда нас и вели.

И самое странное — вокруг было невероятно много света. Я не понимал, откуда он исходит. Попробовал посмотреть наверх и чуть не ослеп. С таким же успехом можно глядеть на сварку. Причем, казалось, что свет живой. Он словно искрился, перемещался, проникал в каждый потаенный уголок.

— Боюсь, существо сумеречного мира придется оставить здесь, — отвлек меня старейшина.

Пришлось слезать. Признаться, верхом на Коре я чувствовал себя как минимум увереннее. Но со своим уголовным кодексом входить в чужой монастырь не комильфо. Хорошо хоть по поводу Хло мне ничего не предъявили.

Внутри оказалось забавно. Высокие своды, окна без стекол в виде высоких арок, длинный стол, уставленный разнообразными фруктами-овощами. На них и указал старейшина, приглашая занять место.

— Позволь предложить тебе эти скромные дары, — обвел он руками стол.

Я скромничать не стал. Тем более в животе и правда кишка кишке била по башке. Взял фрукт, похожий на манго, откусил. Неплохо, вяжущий вкус, как у хурмы, только плод сладкий-сладкий.

— На Пути тайн зададут пять вопросов, — продолжал вождь, по всей видимости, сидевший на диете и к яствам не прикоснувшийся, — и тебе придется отвечать. Но сейчас пять любых вопросов ты можешь задать мне.

— В чем заключается испытание на этом вашем Пути тайн?

— Ищущему поочередно задают вопросы. Сложные и не очень. Банальные и изощренные. Весь Путь тайн — это ответы на вопросы. Если отвечаешь неправильно — умираешь.

— Кто задает вопросы?

— Существо, — мягко улыбнулся сребренокожий, — существо из другого мира. Как твоя мантикора.

— У него есть имя?

— О, и не одно. Оно имеет великое множество имен. Некоторые зовут его Удушающим, другие Ехиднорожденной, третьи нарекли Зооморфом. Они все правы и неправы одновременно. С твоей кошкой у него много общего.

Я задумался. Три вопроса и ни одного внятного ответа. Вождь напоминал мне хитрого еврея, который ведет с тобой диалог, постоянно что-то утаивая. Две попытки, что спросить бы еще? Поинтересоваться кто такой Он? Опять начнется, «у него много имен». Нет, тут надо бить в точку.

— За Путем тайн я должен встретиться с Ним. Что он из себя представляет?

— Его кожа толста, как крепостные стены. Его пламя заставляет иссякать реки. Его поступь сотрясает горы. А зубы остры, как остро заточенные колья.

Картинка нарисовала мне лишь один образ, и он мне ох как не понравился.

— Дракон.

— В Верравии многие его так называют, — кивнул старейшина, — но это не отражает всю сущность.

— Что это значит?

— Тот, кто сегодня является драконом, завтра может стать кем-то еще.

— Дракон-оборотень?

— Я ответил на пять твоих вопросов. Как только ты закончишь трапезу, настанет твой черед.

Вот ведь гадство. Так и знал. Я старательно начал есть чудо-фрукт намного медленнее, чем самый капризный ребенок. Однако и тут все оказалось против меня. Псевдоманго было невероятно сытным.

— Почему вы ушли?

Звук знакомого голоса заставил вздрогнуть. Я повернулся к Хло. Фейра даже не прикоснулся к еде, завороженно смотря на старейшину.

— Кстати, да. Это же мои пять вопросов, — вскинулся я, — а еще мой… э, спутник.

— Вопросы задает лишь Ищущий.

Старейшина внимательно поглядел на Хло, будто что-то прикидывая. Потом взял в руки яблоко, оценил его вес и стал говорить.

— Но я скажу тебе, фейра. Почему мы ушли? Когда человек решает, что он всесилен, когда бросает вызов Богам, расплата оказывается чудовищна… В какой-то момент мы создали магию. Не ту, которой пользуются представители твоего народа. А универсальную, настоящую, которая могла все. Тогда, по крайней мере, мы так думали. И Отец жестоко покарал нас. Большая часть моего народа исчезла. Те, кто остались, ушли к Сердцу Империи.

— Отец я смотрю тот еще засранец.

— Твои речи оскорбительны, — сказал старейшина ровным спокойным голосом, словно обсуждал стоит ли повторно заваривать зеленый чай, — мы когда-то тоже были такими… легкомысленными. Но Отец справедлив. Это все, что тебе надо знать… Думаю, теперь пора Ищущему ступить на Путь тайн.

Я не успел опомниться, как меня буквально вытолкнули наружу. Вот тебе и гостеприимство. Хотя, сказать по правде, живот был набит под завязку.

— Иди вниз по главной дороге, пока свет не покинет тебя. Тогда ты поймешь, что на верном пути. Тогда ты услышишь…

Я махнул Коре и Хло, но сребренокожие плотным кольцом окружили их. Вперед выступил старейшина.

— Путь тайн предназначен только для Ищущего, а не для его спутников. Ты пойдешь один, будешь один отвечать, поэтому и спрашивал ты один.

— И как я потом встречу их… Ну, имеется ввиду, если пройду испытание.

— Об этом можешь не беспокоиться. Ты увидишь своих спутников очень скоро.

Сказал спокойно, даже мягко и почти по-отечески улыбаясь, но вот мне его слова почему-то не понравились. Сквозило в них нечто холодное, отстраненное. Словно он держал нас за разделанные коровьи туши, которых уже грузят на склад мясника.

Я кивнул Коре и Хло и твердым шагом пошел вперед. Настроеньице было поганое. Пытался себя убедить, что драться не придется, подумаешь, отвечу на пару вопросов. Точнее на пять. И все. Надо лишь не косячить и думать головой, а не задницей.

Постепенно и правда стало темнее. Будто я двигался в вечернем сумраке, вслед уходящему солнцу. Теперь слегка искрились лишь ветви деревьев, обступивших дорогу, да края булыжников под ногами. Но с каждым шагом мгла входила все в большую силу. Наконец, когда возможности разглядеть что-либо уже не было, я остановился.

— Ищущий…

Голос прозвучал будто над самым ухом. Скрипучий, протяжный, неприятный. Я со звоном вытащил клинок и пару раз взмахнул над собой. Пусто.

— Ищущий пришел услышать вопросы… — продолжал голос как ни в чем не бывало.

— Да, пришел.

— Тогда не будем тянуть с этим. Слушай внимательно. У меня есть брат, но у моего брата братьев нет. Как это возможно?

— Ты серьезно? — я даже с облегчением выдохнул.

— Серьезно.

— Ну… это легко. Потому что ты женщина.

— Верно, — по изменившемуся голосу, показалось, что тварь даже слегка расстроилась, — можешь пройти вперед.

Булыжники под ногами слегка осветились, словно лунная дорожка на водной глади. И еще мне показалось, что сверху, удаляясь, мелькнула тень какого-то животного. Прошел метров тридцать, после чего свет снова сошел на нет.

— Позавчера мне было девятьсот девяносто семь лет, а в следующем году будет ровно тысяча. В какой день я родилась?

Я тяжело выдохнул и стал размышлять. То, что дело тут в переходе со старого года на новый — ясно даже младенцу. Но четыре года разницы…

— У тебя есть ответ?

— Погоди, я думаю. Тут же время не ограничено?

— Нет. Но не забудь, что ты смертен. Скоро ты захочешь есть, пить, спать. И в конечном итоге специально дашь неверный ответ, чтобы я убила тебя.

Ага, не дождешься. Тем более я не воскресну. Так что будешь терпеть до упора.

Я вытащил книгу — по времени ориентироваться бесполезно. Мне как-то не пришло в голову посмотреть, когда началось испытание. Но вот было кое-что получше мелькающих секунд.

Величие

73/250

Так, либо я стал божеством там, в Йоране, и меня отмаливают толпы людей, либо я уже довольно долго туплю здесь. Склоняюсь все же к второму варианту. Ладно, нужна наглядность. Я достал стило и на свободном листе книги написал цифрами в строчку: 997, 998, 999, 1000. Под первой записью поставил позавчера, под второй вчера, под третьей сегодня, под последней следующий год.

Теперь думаем. Где-то здесь проходит отметка нового года. Стал чертить палочки, отделяя числа друг от друга. Первая нет, вторая… Так, да это же проще, чем я думал.

— У меня есть ответ.

— Говори, — прозвучало прямо надо мой.

— Ты родилась в последний день уходящего года. Тогда тридцатого декабря, ну или какой у вас там месяц, тебе будет девятьсот девяносто семь. В день рождения девяносто восемь, на следующее утро девяносто девять, а в следующем ровно тысяча.

— Проходи, — в голосе теперь сквозила откровенная досада.

И я был прав. Тварь находилась аккурат надо мной. Я успел разглядеть гибкое кошачье (они издеваются что ли) тело с крыльями. Только те были не как у Коры — перепончатые, а скорее похожие на птичьи. Ладно, как говорится, два из пяти. Шагаем дальше.

— Стой, — вывел меня голос из задумчивости.

— Ага, стрелять буду, — хмыкнул я.

— Слушай, Ищущий. Оно больше Отца. Его имеют бедняки, но о нем неизвестно богачам. Того, кто «это» съест, ждет смерть.

А вот тут я завис. Что может быть больше Отца? Явно имеется в виду нечто нематериальное. Тогда почему говорится о еде? Тут явно используется иносказательность? Вполне вероятно. То есть, это нечто, что можно употребить в пищу, после чего ты умрешь. И оно больше Отца. Жесть какая. А что могут иметь бедняки и что недоступно богачам? Хотя нет, там не про недоступно, а неизвестно.

Я не знаю, сколько времени ломал голову над загадкой. Ни одной светлой мысли. Нет, варианты были. Но если они подходили под одно условие, то выпадали при добавлении другого. И будь у меня возможность плюнуть и сдаться, так бы и поступил. Черт возьми, НИЧЕГО путного в голову не приходит. Так… Я даже перестал дышать, чтобы не спугнуть мысль.

— Ничего… — тихонько сказал я.

— Что ты говоришь? — мелькнула тень возле меня.

— Ничего больше Отца, — продолжал размышлять я, — если размышлять грубо, то оно есть у бедняков, но богачи не знают, что это такое. И тот, кто съест ничего, то есть, не будет ничего есть, тот умрет. Все сходится.

— Верно!

Теперь тварь не скрывала своей досады. Я смог рассмотреть ее гораздо лучше — гибкое тело льва, большие крылья, женская голова и, простите, обнаженная грудь. Существо постаралась убраться подальше, а я осмотрелся. Вообще вокруг стало заметно светлее — теперь искрились не только камни, но и листья аллеи, вдоль которой я шел. Но впереди все еще клубилась мгла.

— Иди вперед.

— Иду, иду. Я тебя, кстати, примерно так и представлял.

— Представлял?

— Ну этот товарищ твой в поселении, что из перворожденных, сразу несколько подсказок дал. Ехиднорожденная. То есть, дитя Ехидны женского пола. Согласно мифологии вариантов уже немного. Либо гидра, либо химера, либо сфинкс. Ну а когда выяснилось, что загадки загадываешь, вся картинка сложилась. Были сомнения, сойдутся ли земные мифы с верравийскими, но тут разработчики, ой, извини, в смысле Отец, не сплоховал.

— Ищущий не глуп.

— Спасибо на добром слове.

— Но ты не совсем прав. Сфинкс известен не только загадками, но и тем, что вынуждает сделать трудный выбор.

— Что ты имеешь в виду?

— Узнаешь в свое время. Раз уж ты догадался, кто я, больше скрываться нет смысла.

И внезапно тьма развеялась. Будто уснул ночью, а проснулся днем. Только понятно, что никакого солнце здесь не было. Светились мельчайшие частички пыли, которые были везде: на дороге, листьях, в воздухе. Теперь все удалось разглядеть подробно.

Действительно широкая аллея, укрытая сверху плющом. Только еще попробуй доберись до него. Высота здесь метров пять, даже упитанный сфинкс пролетит. Кстати, о мифическом существе. Вон, стоит вдалеке, у какой-то золотой стены. Гибкое тело львицы, сложенные на спине крылья, симпатичное лицо офисной стервы и, простите, грудь. Внушительная такая, размера третьего. Это же нельзя назвать зоофилией? В конце концов, грудь же женская.

— Подойди.

Я почему-то кивнул и на дрожащих ногах побрел к сфинксу. Взгляд Ехиднорожденной завораживал. Ну и… кое-что еще сильно отвлекало внимание. Поэтому я старался не смотреть в сторону мифического существа. Заодно разглядел препятствие впереди.

Высокая золотая стена уходила до самого неба. Точнее до плюща. Обогнуть ее не представлялось возможным. Только пройти через маленькую дверь. Благо, ключ у меня есть. Стоило об этом подумать, как сфинкс сразу обломала все мои надежды.

— Это не простая стена. Она была еще до того, как Отец вошел в полную силу. Никто не знает, откуда она возникла, но когда-то Творец перенес ее сюда. Ни один ключ из известных ключей, что обычных, что артефактных не может открыть дверь в ней…

— Судя по разговору должно быть кроме?

— Для каждого Ищущего дверь отворяется только один раз. Для этого стоит лишь положить в выемку, — сфинкс указала лапой на углубление, — монету из того же материала, что и эта стена. Он похож на золото и на взгляд неотличим.

— Так, и где эту монету взять?

— Вот здесь, — лапа теперь указывала мне под ноги, — здесь девять монет. И весы. Ты можешь взвешивать эти монеты любым способом. Но лишь два раза. Та, что нужна тебе тяжелее, чем все остальные.

Под ногами и вправда лежало девять золотых монет с изображением какого-то правителя. И весы. Тоже золоченые, почти невесомые. Я разложил монеты, осмотрел их, пощупал. Нет, сфинкс права — визуально их не отличить.

Ладно, надо думать, как их взвешивать. Простая головоломка вроде ханойской башни, поэтому деление на два отпадает. Тогда останется четыре монеты с каждой стороны, а одну придется отложить. Если чаши окажутся равны, то нужная мне как раз лежит в сторонке. Если нет — то я в ловушке. А вот со следующим числом все должно сработать.

Я разделил монеты на три кучки и положил первые чаши. Подождал немного, одна из сторон неумолимо тянула вниз. Хорошо, хоть с этим определились. Откинул все остальные деньги в сторону, чтобы случайно не запутаться и обратил все свое внимание к трем монетам. Взял по одной и положил на чаши. Теперь весы показывали абсолютное равенство. С некоторым придыханием поднял лежащую на земле последнюю монету.

— Вот эта.

— Ты уверен?

— В себе нет, в математике да. Насколько может быть уверен гуманитарий в точных науках.

— Тогда положи монету туда, — указала сфинкс в сторону выемки, — и жди. Если ты все сделал правильно, дверь откроется.

— А если нет?

— Монеты исчезнут, а я тебя убью. — Спокойно ответила собеседница, — Могу успокоить — стоит тебе пройти через дверь, твоей жизни на этом этапе больше не будет угрожать опасность.

— Подожди, — задумался я, — но ведь я ответил на четыре загадки из пяти, если эти весы можно туда плюсануть.

— Верно, пятое испытание ждет тебя после двери. Клади монету.

Трясло меня почище алкоголика с перепоя. Но делать ничего не оставалось — сфинкс с меня глаз не сводила. Уж не знаю, как она меня собралась убивать. Все-таки, я тоже не лыком шит. У меня лук, меч, супержреческий скилл в арсенале. Но все могло повернуться гораздо проще. Даже если я убиваю сфинкса, монеты исчезают, дверь остается закрытой, а я возвращаюсь в деревню. Живу там, пока не умру, потому что наверх больше пути нет. И, конечно, если перволюди не решат меня немножко убить за свою чудо-зверушку. Всякое может быть.

Монета звякнула, упав в небольшую выемку. И почти сразу же исчезла. Я медленно положил руку на меч, готовый развернуться и сразу выставить перед собой клинок. Как так-то? Все же вроде правильно делал. Но дверь беззвучно открылась, а я с облегчением выдохнул.

— Вместе с моими людьми из поселения я приготовила тебе последнюю задачу. Как и говорила, от ее исхода не зависит твоя жизнь.

Я вытер почему-то выступивший пот с висков и позволил себе улыбнуться.

— Знаешь, в каком случае трое могут сохранить общий секрет? Не хмурь лоб, — лицо сфинкса озарила недобрая улыбка, — это не последняя загадка. На нее я отвечу. Они смогут сохранить секрет, если двое из них будут мертвы. Благо, я не настолько жестока.

— Я не понимаю.

— Как я говорила, от исхода следующей задачи не зависит твоя жизнь. От нее зависит жизнь твоих друзей.

— Что?!

— Решать придется быстро, именно сейчас время это то, чего у тебя нет. Как и возможности спасти каждого. Надо выбрать.

— Ах ты, с…а, — вырвалась у меня.

— Ты смешон человек. Но все же позволь поздравить тебя. Ты прошел Путь тайн. Один из немногих. Редко кому это удается. Осталось лишь выполнить последний шаг. Торопись. Потому что, если будешь медлить, то останешься и вовсе без друзей.

Больше всего хотелось хорошенько врезать мечом прямо по голове сфинкса, но вместо того я вбежал в распахнутую дверь. Ничего существенно не изменилось. Та же аллея, та же тропа и светло по-прежнему. Но я уже мчался вперед, не слишком занимаясь осмотром окрестностей.

Тропа несколько раз вильнула, после чего наконец выпрямилась и разделилась надвое. Тут я резко тормознул, потому что увидел их. И Кору, и Хло, стоящих от меня метрах в двадцати и разделенных толстой зеленой стеной. Позади каждого небольшая баллиста, наподобие римских «скорпионов», а к ним уже идет натянутая веревка с какой-то хитрым приспособлением в виде груза и горящей свечи. Как я понял, бечевка закреплена в воске свечи. В конкретный момент веревка пережигается огнем, груз летит на землю, тянет спусковой крючок баллисты и баста.

А основная проблема заключалась в том, что этот самый конкретный момент уже почти настал.

И стоят, не шелохнутся. Не связаны, не оглушены. Магия? Может быть. Здесь вообще все может быть. Черт, черт, черт! Самое страшное — сфинкс оказалась права. Я успею добежать лишь до одного. Либо Хло, либо Кора. Третьего не дано.

Я стиснул в гневе зубы, сплюнул на землю и, срываясь с места, сделал первый шаг.