Студенткой, помню, вычитала в одной книжке по феминизму, почему женщины принимают интересы других женщин гораздо ближе к сердцу, чем мужчины — интересы других мужчин. В большинстве стран Запада детей воспитывают матери, объяснял автор, а матерям свойственно ощущать собственное сходство с дочерями и несходство с сыновьями. Вследствие чего мальчики растут, считая себя отличными, обособленными, независимыми, тогда как девочки считают себя похожими, соединенными, подчиненными. Это различие, идущее из детства, окрашивает наши отношения с друзьями, с возлюбленными и членами семьи на протяжении всей жизни.

Моя мама сходства со мной не ощущала. А жаль, откровенно говоря. Мне упорно внушали, что я не такая, как она. «В твои годы, дорогая, я сама задавала тон, а не тащилась на поводу у других. Все девчонки в школе пытались мне подражать. Черт возьми, да они мечтали быть мной! А с тобой что такое?»

Зато Элисон в школе выбрали президентом практически единогласно — небывалый случай со дня основания школы, а в Оксфорде уже через пару семестров ее все знали и узнавали («Вон она идет, та самая!»). Мама, вероятно, была первой в истории человечества родительницей, тайно восхищавшейся тем, что ее дочка курит. Она находила, что Элисон выглядит весьма стильно в черной водолазке, с обесцвеченными лохмами и струйкой дыма от зажатой в кроваво-красных губах сигареты. Как-то раз я своими ушами слышала, как они вели разговор — о чем бы вы думали? — о галлюциногенных грибах! «Главное, моя дорогая, вовремя остановиться, лет до двадцати пяти или прежде, чем решишь завести детей. Тогда ничего страшного, — на полном серьезе говорила мама. — Молодость так скоротечна. Пользуйся ее возможностями. Право, жаль, что я в свое время многое упустила».

Элисон — даром что дочка номер два — резво взяла со старта и вырвалась вперед. В ее «Списке дел, которые каждая современная женщина обязана выполнить до тридцати лет» расставлены уже почти все галочки, а ведь ей только-только исполнилось двадцать шесть.