Разговоров об этом празднике хватило бы на целую вечность.

Поговорить действительно было о чем. О нахальном появлении Орлы Рейли и о том, как ее отправили восвояси. О количестве еды на столе: ни дать ни взять настоящий банкет. О чудесных призах беспроигрышной лотереи — ящиках бренди, виски и хереса (судя по всему, кем-то пожертвованных), индейке, бараньих ножках, говяжьих окороках, коробках шоколадных конфет, банках с печеньем, кусках чудесного туалетного мыла, мужских шарфах и женских блузках, которые в случае несоответствия размера можно было обменять. Никто в городке не отказался внести в нее свою лепту.

— Помните тот момент, когда шары начали опускаться на пол? А оркестр Бобби Бойлана, водивший за собой целый хвост, как Пестрый Флейтист? А сверкающую кухню, после которой стыдно смотреть на свою собственную?

Вспоминали меховой палантин Моры Макмагон, в котором она выглядела как королева. Толпу здоровенных мужиков, приятелей владельца гаража, которые спали в своих машинах, а когда наступило утро, всем скопом отправились пьянствовать к Лапчатому. И лунную дорожку на озере.

И Стиви Салливана с Кит. То, как они танцевали всю ночь. Как она выбежала в сад, когда кто-то рассказал дурацкую историю о том, что видел на озере призрак, а она решила, что это призрак ее матери. Бедная девочка кричала «не бросай меня» или что-то в этом роде. Никто не мог слушать без слез, как она выбежала на холод в одном красном платье и стояла у озера, пока Стиви не отвел ее домой.

Да уж, чего-чего, а пищи для разговоров хватало.

* * *

— Знаешь, можешь не волноваться из-за Стиви. Даю слово, мы не станем любовниками.

— Я этого вовсе и не думаю, — сердито ответила Мора.

Она два дня поила дрожавшую Кит куриным бульоном и ни слова не сказала о странном приключении, которым закончилась новогодняя ночь. Молча выводила пятна с красного платья, сначала дав грязи высохнуть. Но Море не нравилось, что Стиви Салливан слишком часто навещал больную, и она постоянно находила повод, чтобы войти в это время в комнату.

Кит взяла ее за руку:

— Конечно, думаешь. Разве Стиви не прославился этим на все графство?

— Ну… — Мора покраснела.

— Мы могли бы найти тысячу более укромных мест, но если я этого не сделала, то тем более не стану поддаваться искушению в собственном доме. Разве я не права?

— Я не хочу, чтобы тебе нанесли вред.

— Этого не случится. Честное слово.

Мора положила ладонь на лоб Кит:

— Питер велел следить за тем, чтобы не повышалась температура. Сейчас она нормальная, но присутствие Стиви Салливана этому не способствует.

— Мора, без него мне будет хуже.

Кит была откровенна с ней, и мачеха была тронута.

— Ладно, я поговорю с твоим отцом.

— Конечно, ведь он не поймет всего, пока ты ему не объяснишь. А я не могу сама сказать отцу, что мы со Стиви еще не…

— Я попытаюсь сделать это как можно дипломатичнее, — согласилась Мора.

Никто не спрашивал Кит о причине ее странного поступка. Даже доктор Келли сказал, что не пойдет на это. Должно быть, история с женщиной, рассказанная этой глупой девчонкой из Дублина, заставила Кит вспомнить ночь, когда исчезла ее мать. И никто не сказал доктору Келли, что его собственная дочь, которой что-то взбрело в голову, напомнила всем про призрак девушки, умершей давным-давно.

Когда никого не было рядом, Кит лежала, вцепившись в простыню, и лихорадочно думала. Конечно, это была Лена. Кто еще стал бы наблюдать за ними? Должно быть, она видела в беседке своего сына с Анной Келли. И свою дочь в объятиях Стиви, когда они стояли в саду, озаренном светом луны. И могла заметить Мору Хейз в своем маленьком меховом палантине.

Лена увидела городок, полный жизни, украшенный гирляндами, воздушными шарами и цветами. Городок, который при ней был серым и унылым. Знала, что среди гостей были О’Конноры, младшие братья девушки, на которой собирался жениться Льюис. Две сотни человек веселились, а ее сердце было разбито. Она стояла совсем рядом с теми, для кого давно умерла.

Кит чувствовала себя как в тюрьме, но из-за простуды вынуждена была лежать в постели. В доме все время кто-то находился, поэтому у нее не было возможности позвонить Айви и узнать, вернулась Лена или нет. Айви наверняка знает. Но как с ней поговорить?

Пришел Эммет и сел на край кровати:

— Как ты, Кит? Скажи честно.

— Нормально. Бал прошел хорошо.

— Да, но что с тобой было потом?

— Я просто перенервничала. От волнения у меня свело живот, и я ничего не ела.

— Ты была великолепна… Все прошло отлично.

— Конечно.

— Я никогда не смогу отблагодарить тебя.

— Есть один способ, — ухватилась она.

— Какой? Я сделаю для тебя все, что попросишь.

Кит смотрела на брата, горевшего желанием помочь ей. Его лицо поглупело от любви — или того, что он считал любовью, — к Анне Келли. В чем-то он еще оставался ребенком. Нет, она не могла попросить его позвонить Айви. Не могла рассказать ему все. Что его мать жива, что она приехала посмотреть на них, а потом убежала — снова убежала к озеру.

Ее навестила Клио.

— Я готова рвать на себе волосы. Я просто не подумала. Зачем мне понадобилось говорить о призраках у озера? Я ужасно толстокожая, — покаялась она.

— Это неважно. Просто я нервничала. Да еще выпила три бокала вина, но ничего не съела… — Это была ее версия.

— Ты когда-нибудь простишь меня?

— Конечно.

— Если так, то ты серьезно больна. В обычном состоянии ты ответила бы «ни за что».

— На этот раз прощу, — с трудом улыбнулась Кит.

— Бал прошел потрясающе, верно?

— Вас не застукали?

— Нет, если не считать Анны… Кстати, она просила меня сходить к тебе и прощупать почву… Хочет, чтобы я все узнала про тебя и Стиви Салливана! — Клио хихикнула.

— Она просила сделать это тактично?

— Да. Сказала, что я должна действовать незаметно.

— Оно и видно, — хмыкнула Кит.

— Эта противная девчонка ничего от меня не узнает. Но между нами… только между нами… Кит, ради бога, что ты натворила? Ты действительно была пьяна?

— Да, наверное.

— Видела бы ты себя со стороны. Ты висела у него на шее. Всю ночь.

— Знаю. — Кит все помнила.

— Послушай, это еще не конец света. Рано или поздно они все забудут.

— Ох, не думаю, — сказала Кит.

— Забудут. Спишут на безумства новогодней ночи.

— Не забудут, когда поймут, что я повисла у него на шее до конца моей жизни.

Клио обомлела:

— Кит, ты с ума сошла… На нем что, свет клином сошелся?

— Да. Сошелся.

— Кит, но он же бабник Ему все равно, кто перед ним — замужняя, одинокая, толстая, тонкая… Сама знаешь, какой он.

— Знаю. Я его люблю.

— У тебя еще не прошел жар, вот и все.

— Ты ведь хотела прощупать почву. Теперь ты все знаешь.

— Зачем ты так говоришь? Это ведь неправда.

— Затем, что ты моя подруга. Ты же сказала мне, что любишь Майкла О’Коннора и что тебе нравится с ним спать. Мы подруги и делимся друг с другом всем. — Кит видела, что Клио близка к истерике.

— Но Майкл — это совсем другое, это… ну, то, чего можно было ждать. Но нельзя любить парня из гаража, который спал со всей округой.

— Его прошлое не имеет значения, — отрезала Кит.

— Ой, не смеши меня. Это не прошлое. Разве ты не видела эту чокнутую Орлу, которая притащилась на бал только ради того, чтобы еще раз переспать со Стиви?

— А разве ты не видела, как он спровадил ее домой?

— Да, похоже, это у тебя серьезно, — смутилась Клио.

— Ты сама говорила, что я не от мира сего, потому что никого не люблю. Теперь я влюбилась, а ты опять недовольна.

— Слушай, я лучше пойду… В таком состоянии тебе не до гостей.

— Ладно. Только не забудь передать Анне мои слова. Я схожу по Стиви с ума и не успокоюсь, пока он не станет моим.

— Ничего я ей не передам. Просто скажу, что ты напилась и уже не помнишь, что танцевала со Стиви.

— А я скажу ей другое, и ты получишь выволочку за то, что плохо справилась с заданием.

— Твои слова не в счет, ты чокнутая. Я пришла узнать, не нужно ли тебе чем-нибудь помочь — отправить письмо или передать весточку… Но теперь вижу, что тебя нужно вести к психиатру.

— Спасибо, Клио. Ты настоящая подруга.

Хотя Кит знала Клио с рождения, их дружба была странной. Клио была последним человеком на свете, которого она попросила бы позвонить Айви и передать ей простое сообщение. Разве можно было сказать: «Клио, пожалуйста, позвони этой женщине в Англию и спроси ее, как дела у Лены. Только не задавай вопросов, ладно?» Нет, Клио начала бы выпытывать у нее подробности, о которых вскоре узнала бы вся страна.

— Ты устала? Я ненадолго.

— Нет, Филип, все в порядке. Рада видеть тебя. Разве это был не лучший бал на свете?

— О да. Я перед тобой в вечном долгу.

— За что, Филип? За то, что я все испортила? Я просто расстроилась, когда они начали говорить о призраках.

— Ах, ты об этом…

— Конечно, а о чем же еще? — Кит смерила его долгим и пристальным взглядом. — Что говорят твои родители? — наконец спросила она.

— Собираются пристроить два новых крыла к зданию. Думают, что это их идея, и не понимают, почему я недооценивал возможности гостиницы.

— Филип, ты гений, — улыбнулась Кит.

— Какое там…

Выражение его лица изменилось. В нем уже не было собачьей преданности. Как будто бал убедил Филипа, что надежды на их совместное будущее больше нет. Кит доверила бы ему все на свете. Но мог ли Филип позвонить вместо нее Айви?

Когда пришел Стиви, Кит порывисто села.

— Оставь дверь открытой, — шепнула она.

— Почему?

— Чтобы они видели, что у нас все невинно.

— Зачем ты это говоришь? Если я знаю, что об этом не может быть и речи, то могу держать себя в руках. Так что никаких шуток на эту тему. — Он широко улыбался.

— Я хочу тебя кое о чем попросить.

— Проси что угодно.

— Я все записала. Позвони по телефону, но только так, чтобы тебя никто не слышал.

— Куда?

— В Лондон.

— Договорились.

— Как ты думаешь, Мона не станет подслушивать?

— Только не меня. Я слишком часто звоню в такие скучные места, как Дейдженхем и Коули.

— И не при Море.

— Понимаю.

— Это самая важная вещь в моей жизни. Ты справишься?

— Как штык.

— Я все записала.

— Хорошо. Я пошел.

— Подожди. Это не простое сообщение… Говорить будешь только с Айви. Если трубку возьмет ее муж Эрнест, попросишь позвать ее. Скажешь, что ты мой бойфренд, что я заболела и не могу позвонить сама. Скажешь, будто я видела Лену в Лох-Глассе на Новый год. И что я хочу знать, слышала ли Айви о ней после этого.

Из глаз Кит покатились слезы. Стиви достал платок и нежно вытер ей щеки.

— И что она мне ответит?

— Она может заволноваться. Тогда скажешь, что тебя просили только задать вопрос, а больше ты ничего не знаешь. Я тебе не рассказывала.

Стиви кивнул с таким видом, словно все понял. Кит не могла отвести от него глаз. Длинные темные волосы падали на воротник красного вязаного свитера. Она сообразила, что Стиви принял душ и сменил рубашку только для того, чтобы перейти улицу и навестить ее. Кит была так тронута, что снова заплакала.

— Я скоро вернусь, — сказал он. — Пей бульон, а то остынет.

— Спасибо.

Стиви ушел. Он все сделает. Он не задал ни одного вопроса. Кит закрыла глаза. Она не сомневалась, что поступила правильно.

* * *

— Как вы вернулись домой? — спросила Айви, взяв у Лены сумочку и сняв с нее мокрое пальто.

— Домой? — непонимающе переспросила Лена.

— Ну, в Лондон.

— Пароходом и поездом. Так проще. Не нужно разговаривать с людьми, заказывать билеты… называть свое имя. Просто едешь и едешь. — Ее голос был равнодушным и мертвым.

— Вы плыли пароходом и ехали поездом из Брайтона?

— Я не была в Брайтоне.

— Нет, Лена, были. Я вам туда звонила.

— Ах… Да, верно.

— Так откуда вы вернулись?

— Из Ирландии.

— Ирландии?

— Из Лох-Гласса. Я ездила повидать их.

— Не может быть!

— Может.

— И что они сказали?

— Они меня не видели.

— Вас не пустили?

— Нет. Они не знали, что я там была.

— Слушайте, Лена, вы что-нибудь ели?

— Не знаю.

— Давайте я вам что-нибудь приготовлю. Чего бы вам хотелось? Индейку предлагать не стану…

— Нет, я не возражаю. В этом году мне индейки не досталось.

Улыбка была еле заметной, но и на том спасибо.

— Значит, бульон и сандвич с индейкой?

— Только очень маленький, Айви.

Зазвонил телефон.

— Как вам это нравится? — воскликнула Айви. — Телефонистка сказала, что звонок из Ирландии.

— Кит! — вскочила Лена. — Это меня!

— Но мы не знаем… — Айви попыталась забрать у нее трубку.

— Алло, — сказал мужской голос. — Пожалуйста, я могу поговорить с Айви? Это Стиви Салливан, бойфренд Кит Макмагон.

— Айви у телефона, — сказала Лена.

— Речь идет о Лене. Кит просила узнать, как у нее дела. Она вам звонила?

— А почему она не позвонила сама? — спросила Лена.

— Кит болеет и лежит в постели.

— Она слишком плохо себя чувствует, чтобы набрать номер?

— Нет. Я думаю, речь идет о каком-то секрете. Она не хочет звонить из дома, где ее могут услышать.

— Что значит «я думаю»? Если вы звоните, то должны знать. Знать всё.

— Айви, я друг Кит. Она просила меня сделать это за нее, — сказал мужчина. — Кит очень переживает из-за какой-то женщины по имени Лена. Я не знаю, кто это. Честное слово. Но хочу перейти дорогу и сказать ей, что с Леной все в порядке. Это так?

— Да, — задумчиво ответила Лена. — Скажите ей, что это так.

— Простите, но я хотел бы передать ей что-нибудь еще. Я не хочу знать, кто такая Лена, но вчера ночью Кит было очень плохо, она бредила и все время звала Лену. Мне кажется, это для нее важно.

— Да, — бесстрастно ответила Лена. — Важно.

— И что? — Он ждал ответа.

— Можете передать ей, что Лена вернулась домой пароходом и поездом и… что она чувствует себя хорошо и скоро напишет ей длинное-предлинное письмо.

— Она очень расстроена. Вы не можете сказать что-нибудь такое, из чего она поймет, что я говорил с вами?

Стиви хотел все сделать правильно. Он не вернется к Кит, пока не получит известие, которое ее убедит.

Лена на мгновение задумалась.

— Можете сказать ей… Можете сказать Кит, что обед и танцы удались ей на славу. Никто бы и не подумал, что гостиница «Центральная» может так замечательно выглядеть.

— И это докажет, что я говорил с вами?

— Да, думаю, докажет.

Сделав паузу, Лена спросила:

— Вы действительно не знаете, о ком речь?

— Нет.

— Спасибо, — сказала она.

— И вам спасибо, Айви. — Мужчина положил трубку.

Стиви перебежал дорогу, спеша к Кит. И повторил ей услышанное слово в слово. Когда он пересказал похвалы по поводу «Центральной», глаза Кит стали большими, как глубокие тарелки.

— Скажи еще раз.

Он повторил.

— Ты говорил не с Айви. Это была Лена…

Кит зарыдала в голос.

Айви помогла Лене вернуться к столу.

— Надо же как вовремя… Позвони он полчаса назад, мне нечего было бы ему сказать.

— О боже… — пробормотала Лена.

— О чем вы?

— Она доверяет Стиви. Она расскажет ему всё и навсегда окажется в его власти.

— Что вы хотите этим сказать?

— Если Стиви Салливан узнает ее тайну, то получит полную власть над ней. После этого он сможет делать с ней все, что хочет. Как бы плохо он с ней ни обращался, Кит придется мириться с этим, потому что бежать ей будет некуда. Зная ее секрет, он всегда сможет удержать ее.

— За что вы его так ненавидите?

— Айви, я видела его. Видела их так близко, как вижу вас. Видела, как они целовались. Видела, какими глазами она на него смотрела…

— Рано или поздно она должна была полюбить. Вы же не хотите, чтобы она стала монахиней, правда?

— Да, но я видела его, Айви.

— Ну и что?

— Стиви — копия Льюиса. Он мог бы быть его сыном. Или младшим братом. Она собирается сделать то же, что сделала я. Вот какое наследство я оставила своему ребенку. Любить того, кто рано или поздно разобьет тебе сердце.

— Джим, пришло письмо от Лены, — сказала Джесси.

— Ну слава богу… Я думал, она нас покинула насовсем. Что она пишет?

— Что у нее стресс. Что, по мнению врача, причиной являются перегрузки в работе. Он советует ей отдохнуть несколько недель. Она обещает вернуться в конце января.

— Что ж, спасибо и на том, что обратилась к врачу.

— Но она действительно слишком много работает, — заметила Джесси.

— Мы же пытались остановить ее. Уговаривали взять отпуск. — Джим действительно предлагал ей это много раз.

— Она сообщает, что, может, ненадолго съездит в Ирландию, — сказала Джесси, продолжая читать письмо.

— Это было бы неплохо. Там спокойнее. И она и Льюис родом из Ирландии, так что у них наверняка есть там родные и друзья.

— О Льюисе она не говорит ни слова.

— Ну наверняка он поедет с ней.

— Она все время пишет «я». Слово «мы» не встречается в письме ни разу.

Клио обедала с семьей Майкла О’Коннора. Там к ней так привыкли, что уже считали своей.

— Пойдешь на свадьбу Мэри-Полы? — спросила ее мать Майкла.

— Да. С удовольствием, миссис О’Коннор.

После Нового года многое изменилось. Теперь все знали, что праздник в «Центральной» удался на славу. Аббревиатура ЦГЛ тут же стала известной всей стране. А Фингерса О’Коннора интересовала каждая деталь.

— Как твоей мачехе понравились танцы? Я имею в виду Мору Хейз.

— Вообще-то она моя тетя, — уточнила Клио.

— Мачехой она приходится Кит, — сказал Кевин О’Коннор.

— А Кит — это…

— Кит — это девушка, в которую я был влюблен, — с готовностью объяснил Кевин.

— Ну и как она поживает? — Фингерс был настойчив.

— Похоже, она слетела с катушек. Связалась с каким-то местным сердцеедом.

— Кто, Мора Хейз? — воскликнул Фингерс.

— Нет, Кит, — хором ответили ему.

Больше ничего интересного о симпатичной толстушке, с которой ему когда-то так хотелось развлечься, Фингерс не узнал.

Вернувшись в Дублин, Кит встретилась с Клио. По молчаливому уговору имя Стиви Салливана не упоминалось.

— Расскажи о свадьбе Мэри-Полы. Наверное, торжество будет грандиозное?

— Нет, очень тихое.

— Это не похоже на О’Конноров.

— Кажется, у этого красавчика Льюиса нет никакой родни… во всяком случае, такой, которую можно пригласить на свадьбу.

Клио говорила так высокомерно, что Кит захотелось ее стукнуть.

— И где они ее устроят?

— Не в своей гостинице. Венчание пройдет в университетской церкви, а потом шестнадцать человек будут обедать в отдельном кабинете ресторана гостиницы «Расселл» на Сент-Стивенс-Грин.

— «Расселл»? Боже, как шикарно!

— Да уж Не знаю, что надеть. Не подскажешь, где ты покупаешь свои роскошные наряды?

— Ты хочешь надеть на ленч в «Расселле» алое вечернее платье с открытыми плечами?

— Ладно, молчи. Оказывается, я многого о тебе не знаю.

— И я о тебе. Значит, мы с тобой таинственные женщины.

— Ты очень бледная. Еще не оправилась от болезни?

— Оправилась. Просто немного устала.

На самом деле Кит не спала всю ночь, ожидая обещанного Леной письма. Письма, которое объясняло бы все. Но оно еще не пришло.

* * *

— Тетя Мора, это Клио. Помните ту красивую меховую пелеринку, которую надевали на бал?

— Здравствуй, Клио. Рада тебя слышать. Тем более из Дублина.

— Я не могу долго разговаривать. Хочу попросить вас о большом одолжении.

— Каком?

— Я иду на свадьбу и хочу взять у вас взаймы пелеринку. Мне нужно хорошо выглядеть. Думаю, она прекрасно подойдет к моему белому костюму.

— Клио, ты слишком молода, чтобы носить меха. Их носят только женщины в возрасте. Вроде меня.

— Я знаю, что вы имеете в виду, но такая красивая вещь подходит и тем, кто моложе.

— В самом деле?

Однако Клио не отставала:

— Я хотела сказать, что она очень хорошо на вас смотрелась.

— Спасибо. Я рада, что тебе понравилось.

— Вот я и подумала… — Мора позволила паузе затянуться. — Подумала, не дадите ли вы мне ее поносить. Я буду очень осторожна…

— Извини, нет, — холодно ответила Мора. — Я была бы рада помочь тебе, но эта вещь очень дорога мне, и я не хочу с ней расставаться.

Стиви приезжал в Дублин четыре раза в неделю и все вечера проводил с Кит. Они договорились, что будут встречаться в городе. Оставаться вдвоем в тихой однокомнатной квартирке, где никто не заметил бы, ушел человек или остался, было слишком рискованно. Стиви держал слово. Кит поставила условие, он его принял, так о чем речь?

Они сидели в дешевых закусочных, держась за руки. Доезжали на автобусе до Дун Лаогхейра и гуляли по молу в ветер и дождь. Смотрели фильмы в большом кинотеатре на О’Коннелл-стрит. С другими людьми они не встречались — им было достаточно друг друга. Да и с кем им было встречаться? С Филипом, на которого обоим было больно смотреть? С Клио, думавшей, что Кит губит свою жизнь? С Фрэнки, которая по уши влюбилась в Кевина О’Коннора и не находила времени для других?

Но им не надоедало беседовать, прикасаясь друг к другу, и беззаботно шутить. Однажды ночью Кит проснулась и подумала: «Если бы кто-нибудь спросил, о чем мы разговариваем, я бы не ответила». Время всегда пролетало незаметно: они просто болтали, вот и все. Никогда не говорили о его прошлом. Или о его желании обладать Кит. Никогда не упоминали о женщине, с которой в тот день он говорил по телефону. О таинственной женщине, секрет которой он не хотел знать. Когда-нибудь Кит скажет Стиви, что он говорил с ее матерью, но этот день еще не наступил.

Моя дорогая Кит!

Я много раз пыталась написать тебе. В корзине для мусора полно порванных и скомканных страниц. Думаю, у меня было что-то вроде нервного срыва. Вот и все, что я могу сказать. Надеюсь, что он пройдет, но этого не случится, пока Льюис не женится. Свадьба назначена на 26 января и состоится в Дублине. Думаю, когда с этим будет покончено, я смогу снова вернуться к нормальной жизни. Кит, пожалуйста, поверь мне. Прости меня так же, как прощала за все остальное. Напиши, что ты выздоровела и вернулась в колледж.

Я говорила со Стиви. Он думал, что разговаривал с Айви, но ты наверняка догадалась, что это была я. Он говорил о тебе так, словно очень любит тебя. Я пишу об этом, потому что знаю, что ты хочешь это услышать. И потому что это правда. Но это не значит, что все к лучшему. Кит, я тебя очень люблю. Что бы ни случилось, помни это.

Твоя любящая мать

Лена.

Кит сильно встревожилась. Лена снова подписала письмо словом «мать». Неужели у нее действительно нервный срыв? Что означает ее предупреждение, касающееся Стиви? А самое главное — почему она просит помнить о ее любви, что бы ни случилось? Ведь все, что могло случиться, уже случилось, правда?

— Знаешь, о чем я хочу тебя попросить?

— Нет и боюсь узнать, — ответила Кит.

Глаза Клио лихорадочно блестели.

— Ты не можешь стащить у Моры пелерину и дать мне поносить? Она не заметит, что пелерины нет. А после свадьбы я ее верну.

— Ты что, с ума сошла? — спросила Кит.

— Это моя фраза. С ума сошла ты, а не я. Это о тебе и Стиви Салливане болтает весь город. Мать уже спрашивала меня, что с тобой происходит.

— Мне нет дела до того, что думает, спрашивает и говорит твоя мать.

— Ты повторяешь это столько, сколько я себя помню, — сказала Клио.

— У меня есть причина. Ты всегда цитируешь свою мать так, словно она знает все, а мы, остальные смертные, — ничего.

— Мы опять ссоримся? — спросила Клио.

— Да, ты обидела меня. Впрочем, как всегда.

— Мне очень жаль.

— Ничего тебе не жаль. Ты просто хочешь получить пелерину Моры.

— Только взаймы. Мы же давали друг другу взаймы всё. Туфли, сумки, губную помаду…

— Но это было наше, а не чужое.

— Она не узнает.

Кит молчала. Ирония судьбы: ее просят дать надеть пелерину Лены на свадьбу Льюиса. Может быть, именно Льюис и подарил матери эту пелерину. Много лет назад. Отец не помнил, чтобы покупал ее. Но муж не может забыть, что покупал жене меха. Может, все-таки позволить Клио надеть ее? Напугать Льюиса на собственной свадьбе воспоминанием о подарке, который он сделал Лене? Но в этом отношении мужчины полные тупицы. Они ничего не помнят. Даже если Льюис и вспомнит, то подумает, что на Клио другая пелерина, просто похожая. Впрочем, предмет этот слишком опасный. Не стоит о нем и думать. Она вообще смертельно боялась, что О’Конноры со дня на день узнают, как красавчик Льюис Грей жил в Лондоне с какой-то таинственной ирландкой, а потом как-нибудь выяснится, что этой ирландкой была Элен Макмагон. Она попыталась отогнать от себя эту мысль.

Клио следила за ней во все глаза. Казалось, Кит колебалась, решая, дать ей пелерину или нет.

— Нет, — в конце концов сказала Кит. — Извини за глупую ссору и все остальное, но это невозможно.

— О господи, скорее бы прошла эта проклятая свадьба! — воскликнула Клио. — Все стоят из-за нее на ушах. За исключением жениха. Он пригласил четверых гостей и счастлив, как жаворонок Кстати говоря, для старика он довольно красив.

— Где ты его встретила?

— Здесь. Вчера вечером они выпивали в доме у отца Майкла. Этот тип держит тебя за руку так, словно мог бы влюбиться в тебя, если бы обстоятельства сложились по-другому. А Мэри-Пола явно беременна. Достаточно увидеть, как она стоит.

— Не хочешь в следующий уик-энд съездить со мной в Северную Ирландию? — спросил Стиви.

— Нет, — ответила Кит. — Я должна быть в Дублине.

— А я думал, что ты не станешь возражать против хорошей прогулки. Совещание займет у меня максимум двадцать пять минут, а потом мы сходим в кино и посмотрим какой-нибудь фильм для взрослых.

— Чтобы свести меня с ума от желания?

— Нет, просто для развлечения. А еще можно проехаться вдоль побережья. Там есть потрясающие места. Например, Керри.

— Мы не сделаем это за один день.

— Можно остаться на ночь. В разных номерах. Клянусь, положа руку на сердце.

— Нет, Стиви, не могу. Только не в эту субботу. Мне действительно нужно быть в Дублине.

— Почему?

— Ты же сам говорил, что мы будем свободными как ветер и не станем задавать друг другу лишних вопросов.

— Да, ты права. Извини.

— Ладно, скажу. Я хочу пойти в церковь и посмотреть, как сестра Майкла О’Коннора будет выходить замуж за этого Льюиса Грея.

Стиви удивленно посмотрел на нее:

— Я хотел спросить, какого черта, но вспомнил, что мы свободны как ветер.

— Спасибо, — сказала Кит.

— За это мне полагается награда. Раз ты не хочешь ехать со мной на север, я вернусь вечером и куда-нибудь свожу тебя.

— Надеюсь. — Ее лицо было серьезным.

— Где встретимся?

— Подъедешь ко мне. Если я буду дома, то выйду.

— А если нет? Думаешь, приятно тащиться сто восемьдесят миль по темным дорогам в холодный январский вечер?

— Просто я… ну, просто меня кое-что тревожит. Боюсь, что-то случится.

— Может, мне на всякий случай остаться с тобой?

Кит на мгновение заколебалась, но потом покачала головой. Эта поездка в Северную Ирландию может стать началом большого дела. А она просто перестраховывается. Лена и не думает приезжать на свадьбу Льюиса.

Льюис Грей ощущал свой возраст. Он слишком много вечеров потратил на молодых членов клана О’Конноров, пытаясь доказать, что будет достойным зятем. Они могли поглощать пинту за пинтой до бесконечности, а расплачиваться приходилось ему. Мэри-Пола страдала от утреннего токсикоза и не могла утешать его. Наоборот, ему приходилось постоянно ее ублажать.

Но делать это было нелегко, поскольку он жил в одной из гостиниц О’Конноров, а она — в доме родителей. Кроме того, Льюис тратил массу времени на знакомство с представителями бизнеса, к которому ему предстояло присоединиться.

Служащие гостиницы относились к нему с уважением, но Льюис знал: это только потому, что люди видят в нем будущего зятя и возможного наследника главы империи. Иначе все эти официанты, швейцары и портье не обратили бы на него никакого внимания.

Он считал своего будущего тестя Фингерса О’Коннора трудным человеком, а его жену — невыносимо суетливой. Многое из того, что происходило здесь в последнее время, сбивало его с толку. Вроде поведения братьев Мэри-Полы, двух хамоватых юнцов, буквально помешанных на Лох-Глассе. Они рвались поскорее уехать из Лондона, чтобы успеть на какой-то праздник в ЦГЛ.

Льюис много раз бывал в Лох-Глассе, но никакой гостиницы там не видел, кроме старой развалюхи, в которую было страшно входить. Однако О’Конноры-младшие говорили, что георгианские фасады и старомодное очарование таких особняков способны привлечь в Ирландию больше туристов, чем современные здания из стекла и бетона. Конечно, Льюис не мог с этим согласиться, потому что его будущее было связано именно с таким железобетонным красавцем, управление которым хотел поручить ему в качестве свадебного подарка Фингерс О’Коннор.

Льюис нашел в Дублине своих старых знакомых. Правда, он всегда умел уходить от вопросов о себе. Чаще всего при помощи унылого смешка: «Не хочу надоедать вам рассказом о своих ошибках. Лучше расскажите о себе. Как идут дела?»

Шафера он нашел без труда. Человека, с которым занимался розничной торговлей много лет назад. Представительного и лишенного воображения. Гарри Нолан наверняка думал, что Льюис Грей правильно поступил, вернувшись в Ирландию. Вполне разумно соблазнить двадцативосьмилетнюю старую деву, дочь богатого владельца нескольких гостиниц, чтобы получить пост управляющего в качестве платы за то, что он сделал ее честной женщиной.

У Гарри было много достоинств; как и Льюис, он больше любил слушать, чем говорить. Он был женат, но объяснил Льюису, что его жена не любит бывать на людях, а потому лучше обойтись без нее.

Гарри заверял друга, что Ирландия изменилась. Бизнес есть бизнес, и люди используют возможности, которые им предоставляются. Взять хоть их самих. Когда-то они вместе торговали дамским бельем, а теперь Льюис будет управлять гостиницей. Сам Гарри управлял большим магазином на Графтон-стрит и добился видного общественного положения. Нет, с Гарри он не ошибся. В вечер накануне свадьбы они выпили всего по два бокала. Оба сомневались, что после попойки будут хорошо выглядеть, а потому мальчишник прошел скромно.

Льюис смотрел из окна гостиницы на дублинские крыши, стараясь не думать о Лене. Где она сейчас? Она заверила его, что все понимает. Так почему ему не дает покоя мысль о том, что с тех пор ее нет ни на работе, ни дома?

Он еще раз позвонил Айви. Постарался изменить голос, назвался чужим именем, но понял, что Айви его раскусила.

— Меня интересует, где находится миссис Грей. Я много раз пытался дозвониться ей на работу, — сказал он.

— Миссис Грей уехала, — похоронным тоном ответила Айви. — Никто не знает куда и почему. Так что ничем не могу вам помочь.

Погода стояла холодная, но хорошая. Когда Гарри Нолан и Льюис Грей подъехали к университетской церкви в Сент-Стивенс-Грине, выглянуло зимнее солнце. Уличное движение по субботам было не таким оживленным, но пассажиры автобусов выгибали шеи, пытаясь рассмотреть, кто собирается у церкви, в которой венчаются только богачи.

— Через час все закончится, и мы будем сидеть в «Расселле», налегая на джин с тоником, — бодро произнес Гарри.

Льюис осмотрелся по сторонам. Сегодня он сильно нервничал. Чем дальше в лес, тем больше дров… Выяснилось, что брат Мэри-Полы Майкл собирается жениться на этой хорошенькой Клио, дочери лох-гласского врача. Человека, которого Лена хорошо знала. Конечно, напомнил он себе, для всех Элен Макмагон давно умерла. Даже если он сам во всеуслышание заявит, что много лет жил с ней, ему никто не поверит.

И тут, стоя на солнце, Льюис увидел женщину, женщину в темных очках, так напоминавшую Лену, что ему стало плохо.

— У тебя есть чем подкрепиться? — спросил он Гарри.

— А как же! Фляжка бренди всегда при мне. Только давай сначала зайдем в ризницу.

Фингерс О’Коннор помог дочери выйти из длинного лимузина. Все остальные уже были в церкви.

— Ты замечательно выглядишь, Мэри-Пола, — отметил Фингерс. — Надеюсь, он не будет тебя обижать.

— Папа, никто другой мне не нужен, — ответила дочь.

— Ну, раз так… — не слишком уверенно произнес он.

— Я не выгляжу толстой, нет?

— Конечно, нет. Посмотри, как все тобой восхищаются.

Прохожие останавливались и улыбались невесте. Некоторые даже вошли в церковь, чтобы посмотреть на церемонию из задних рядов.

Кит закрыла лицо руками, делая вид, что молится. Она надела дождевик с поясом, клетчатую косынку и была уверена, что не выделяется среди остальных. Все были слишком заняты ритуалом… те, кто пришел на него посмотреть. Но она не молилась, а сквозь пальцы осматривала зал. Тут были пожилые люди с четками, молча, но серьезно разговаривавшие с Богом и Его Матерью. Была пара студентов, убивавших время перед ленчем на Графтон-стрит, пара бродяг: мужчина в обвисшем пальто и женщина с пятью бумажными пакетами…

И тут она заметила фигуру за исповедальней. Женщину в длинной темной шерстяной юбке и красивом жакете военного стиля. На ней были платок и темные очки, но когда женщина сняла их, Кит увидела нарядную шляпу с пером. Такая шляпа стоила намного дороже, чем головной убор любого из участников этой немногочисленной, но роскошной свадьбы. Женщина выпрямилась и собралась присоединиться к гостям. Она хотела сесть со стороны жениха.

Лена сделала именно то, чего Кит боялась больше всего и молила Небо, чтобы этого не случилось. Приехала в Дублин и решила сорвать свадьбу Льюиса Грея. Потерять последнее, что у нее оставалось. Свое достоинство, анонимность и, возможно, свободу. Напасть на жениха или невесту. Кит заметила ее безумный взгляд. Лена не понимала, что делает, и могла просидеть в тюрьме не только эту ночь, но и всю оставшуюся жизнь.

Отец провел невесту по проходу и передал ее с рук на руки широко улыбавшемуся Льюису.

Кит видела этого человека только однажды, но вспомнила его улыбку. Вспомнила слова Клио о том, как Льюис Грей действовал на женщин. Заставлял их почувствовать, что в другой обстановке он мог бы в них влюбиться. Льюис стоял перед всеми как красивый актер, готовящийся произнести монолог из пьесы. И тут Кит осенило: этот человек был и всю жизнь будет актером. Он не стоит и мизинца ее матери. Она не должна потерять все из-за него.

Кит бросилась на другую половину церкви. К счастью, они находились слишком далеко от всех участников церемонии, кроме молившихся и зевак Лена успела сделать лишь несколько шагов по проходу, когда дочь схватила ее за руку.

— Что? — стремительно обернулась она.

— Я с тобой! — прошипела Кит.

— Уходи отсюда.

— Мама, делай что хочешь, но я пойду с тобой, — прошептала Кит. — Если ты утонешь, то потянешь за собой и меня.

— Кит, оставь меня. Оставь! Это не имеет к тебе никакого отношения.

Они боролись в темноте церкви, стараясь не привлечь к себе внимание остальных.

— Я не шучу, — сказала Кит. — Если у тебя есть нож или пистолет, я пойду с тобой, и нас арестуют вместе.

— Не говори глупостей. Ничего такого у меня нет.

— Неважно. Что бы ты ни задумала, я буду рядом.

Тут ризничий и двое мальчиков-певчих заметили что-то неладное и уставились на них, но никто из гостей не обернулся.

— Можешь не сомневаться, я это сделаю, — заявила Кит.

— Хочешь испортить себе жизнь? — Глаза Лены расширились от страха.

— Ничего я не хочу. Это ты хочешь.

Казалось, прошла целая вечность. Наконец Кит почувствовала, что рука Лены расслабилась и опустилась.

— Мама, пойдем со мной.

— Не называй меня мамой, — попросила Лена.

Ее дыхание выровнялось. Все постепенно возвращалось на свои места. Если Лена согласится снова уйти в подполье, катастрофы не случится.

Кит вытащила мать на улицу, где холодный ветер гнал по мостовой обрывки бумаг из мусорных баков. Скоро жених и невеста выйдут из храма, и люди станут обсыпать их конфетти. К тому времени нужно быть отсюда как можно дальше.

Лена молчала как рыба.

— Ты устала? — спросила Кит.

— Так, что могла бы уснуть прямо посреди дороги.

— Давай свернем за угол. Там стоянка такси.

Лена не спрашивала, куда ее хотят отвезти на такси. Когда они дошли до угла, Кит кто-то окликнул. Они обернулись и увидели красивую женщину в широком пальто. Это была Рита, Рита Мур, которая работала у них в Лох-Глассе. Кит и Рита обнялись.

— Это моя подруга, Лена Грей. Приехала из Англии.

— Как поживаете? — спросила Рита.

— Привет, Рита.

Услышав знакомый голос, женщина вскинула голову и еще раз посмотрела на Лену.

— Лена очень помогла мне, давая множество полезных советов. Она руководит агентством по трудоустройству, — в отчаянии пробормотала Кит.

Рита и глазом не моргнула:

— Конечно. Сейчас это самый нужный бизнес. Молодым людям советы просто необходимы. Должно быть, вы довольны своей работой.

Лена промолчала.

— Извини, мы торопимся, — отрезала Кит.

— Конечно, рада была видеть тебя. — Рита еще раз всмотрелась в Лену. — И вас тоже, миссис… миссис Грей, — запнувшись, добавила она.

— Она меня узнала, — сказала Лена, когда они свернули за угол.

— Ничего она не узнала, — возразила Кит. — Но давай поскорее уберемся отсюда, пока не наткнулись еще на кого-нибудь. По субботам Мона Фиц приезжает в Дублин за покупками.

При их виде таксист, стоявший в очереди первым, оживился:

— Куда вас отвезти, леди?

— Может быть, сначала заедем за твоими вещами?

— Вещами? — удивилась Лена.

— Ну, чемоданом. Багажом. Где ты его оставила? — как можно небрежнее спросила Кит.

— У меня нет багажа.

Кит вздрогнула. Что собиралась сделать ее мать на свадьбе Мэри-Полы О’Коннор и Льюиса Грея? Она приехала в Дублин без вещей, понятия не имея, где будет ночевать. Похоже, она не верила, что проведет эту ночь на свободе.

— Поедем ко мне. Ты отдохнешь, переночуешь, — предложила Кит. — Я всегда мечтала об этом. Я дам тебе ночную рубашку и бутылку с горячей водой…

— Мы будем спать в одной кровати?

— Я постелю себе на полу. — Лена молчала. — Я очень хочу, чтобы ты остановилась у меня, — взмолилась Кит. — Я редко обращалась к тебе с просьбами.

— Да, редко. Ты права, — ответила наконец Лена.

Кит назвала таксисту свой адрес.

Пока они медленно поднимались по лестнице, пока Кит открывала замок, Лена не произнесла ни слова.

— Ну что, нравится? Скажи, что тут красиво… что чувствуется моя индивидуальность… — Кит была в отчаянии. — Скажи: «Тут даже удобства есть…»

Лена улыбнулась ей:

— Я так часто представляла себе твою квартиру. Только мне казалось, что окно с другой стороны.

— А ты заодно не представляла, чем тебя будут здесь кормить? — обрадовалась Кит.

Лена увидела на столике рядом с газовой плитой четыре помидора и хлеб.

— Представляла, что мне дадут сандвич с помидорами и чай.

После этого все пошло своим чередом. Они вели себя как друзья. А когда Лена почувствовала себя вконец вымотавшейся, она легла на односпальную кровать. Было всего четыре часа дня, но Кит понимала, что мать не спала уже много ночей. Девушка сидела в кресле и смотрела в окно. Внутри была пустота. Скорее бы приехал Стиви… Стемнело, но она не стала зажигать свет.

Около восьми она увидела его машину. Салливан остановился и посмотрел на ее окно. Он никогда не был в ее квартире, но теперь можно было нарушить табу. Потому что в ее постели лежала мать.

Она на цыпочках подошла к двери, впустила его, принесла к окну еще одно кресло и прижала палец к губам:

— Не шуми. Ей нужно выспаться. Это Лена.

— Я так и понял.

Стиви привез ей коробку шоколадных конфет, которые продавались только на севере. То, чего не можешь купить у себя, всегда кажется вкуснее. Он молча погладил руку Кит.

— Как прошла поездка? — тихо спросила она.

— Утомительно… А как прошла свадьба?

— Без всяких происшествий.

— Ты ведь этого и хотела, верно? — Кит видела его лицо в свете уличного фонаря.

— Да. Когда-нибудь я расскажу тебе все. Обещаю.

— Мне уехать?

Лицо Стиви еще никогда не было таким грустным. Он мчался сюда в холод и дождь, а его выставляют, потому что в постели Кит спит какая-то непонятная Лена…

— Нет. Я оставлю ей записку. Скажу, что мы пошли в китайский ресторан. Конечно, если ты не возражаешь против китайской кухни.

— Я сто лет мечтал о свинине в кисло-сладком соусе.

— Если Лена проснется, то сможет присоединиться к нам. Во всяком случае, она будет знать, что я скоро вернусь.

— Света хватает?

Пока Кит писала записку, склонившись над столом, Стиви гладил ее волосы.

Лена, ты так сладко спала, что мне не хотелось тебя будить. Сейчас четверть девятого. Мы со Стиви пошли в китайский ресторан. Оставляю карточку, чтобы ты знала, как его найти. Пожалуйста, приходи. Если не захочешь, я вернусь окало полуночи и лягу на полу. Но я очень хочу, чтобы ты присоединилась к нам.

С неизменной любовью,

Кит.

Потом они на цыпочках вышли из комнаты и закрыли за собой дверь.

Когда молодые люди ушли, Лена поднялась, подошла к окну и стала следить за тем, как они в обнимку идут по улице. Она поняла, что этот мальчик влюблен в Кит, причем по уши. И что Стиви знает только одно: к Кит приехала подруга, таинственная Лена из Лондона. И все же он был слишком похож на Льюиса Грея. Когда тот любил, то любил искренне. Но эта любовь была непродолжительной. Ах, если бы она могла спасти свою девочку от такой судьбы…

Вернувшись домой, Кит прочитала записку:

Я действительно проснулась, но, к сожалению, у меня просто не было сил куда-то идти. Я съела немного печенья и снова ложусь спать. Благослови тебя Бог, милая Кит. Увидимся утром.

Кит бросила на пол несколько подушек и одеял. Дыхание матери было ровным. Слишком ровным для женщины, впервые за несколько недель сумевшей крепко уснуть.

— Давай я покажу тебе Дублин, — наутро предложила Кит.

— Нет, мне лучше вернуться в Лондон. Отпуск кончился.

Кит не понравилась гримаса, с которой мать произнесла слово «отпуск», и она решила воспользоваться этим.

— Что это за отпуск? Несколько дней, проведенных в одиночку в Брайтоне, и две коротких поездки в Ирландию…

— Согласна. В следующий раз все будет по-другому.

— Я хочу познакомить тебя со Стиви. Очень хочу.

— Нет, не надо.

— Думаешь, на него нельзя положиться?

— Когда я уехала, Стиви был еще мальчиком. Поэтому тебе лучше знать, какой он.

— Я рассказала тебе о нем все, каждую мелочь… Но если ты собираешься и дальше молчать и поджимать губы, то я перестану.

— Думаю, ты и так скоро перестанешь мне все пересказывать вплоть до мелочей.

— Хочешь сказать, что мы станем любовниками?

— Поверь, я тебя не осуждаю, — сказала Лена.

— Но не одобряешь?

— Он разобьет тебе сердце.

— Ну и что? Потом оно срастется.

— Если разобьется как следует, то уже не срастется никогда.

— Я понимаю, ты видишь… скажем так, некоторое сходство…

— Если ты тоже видишь его, значит, оно есть.

— Нет, его нет, — упрямо вздернула подбородок Кит.

Лена попыталась ее переубедить:

— Я знаю, о чем ты думаешь… «Если бы она познакомилась со Стиви несколько месяцев назад, когда Льюис еще был с ней, то одобрила бы меня, поняла и сказала, что нужно следовать за своей звездой».

— Так же, как ты! — выпалила Кит.

— Мне не следовало так поступать. Но если бы я не верила, что поступаю правильно, все потеряло бы смысл. Это значило бы, что я испортила жизнь близким людям, а взамен не получила ничего. Что во всем виновата я.

— Нет, это не так, — смягчилась Кит.

— Так. Но я поняла это только теперь.

— У папы все хорошо. И у Моры тоже. Эммет счастлив, я влюблена. А вы с Льюисом… Однажды ты написала мне, что это было как вспышка… что лучше быстро сгореть дотла, чем долго чадить…

Лена погрустнела:

— Иными словами, я никому не испортила жизнь, все благополучно пережили это, в том числе и Льюис. За исключением меня. В тот день я сама разрушила свою жизнь. Так, словно действительно утопилась в озере.

— Ничего такого я не говорила. Перестань искажать мои слова. Просто ты не должна чувствовать себя виноватой. Ты всегда хорошо относилась к людям, помогала им, давала… а не разрушала.

— Ах, если бы…

Кит предпочла быстро сменить тему:

— Скажи, а что тебе больше всего нравилось в Льюисе?

— Когда он смотрел на меня, его лицо озарялось так, словно кто-то включил свет…

«Странная фраза, — подумала Кит. — Хотя на актера, читающего затверженную роль, всегда падает луч прожектора».

— А что больше всего не нравилось?

— Убежденность в том, что я верю в его ложь. Это ставило нас обоих в дурацкое положение.

— Как по-твоему, почему вы расстались? Что между вами произошло? — мягко спросила Кит, чувствуя, что Лене хочется выговориться. Осмыслить случившееся.

— Не знаю… — задумчиво произнесла та. — А по-твоему?

— Может быть, потому что у вас не было детей? Если бы ты забеременела…

— Я была беременна, — ответила Лена. — И срок у меня был больше, чем у Мэри-Полы О’Коннор. Именно поэтому я бросила тебя, Эммета, Лох-Гласс и Ирландию. Это правда, я была беременна.

— А что случилось потом?

— Я потеряла ребенка. Выкидыш начался в поезде из Брайтона, продолжился на вокзале Виктория и закончился в Эрлс-Корте. Вот что случилось с моим ребенком. С моим и Льюиса.

Кит сжала ее руку:

— А ты не могла… никогда не пыталась?..

— Он не хотел детей. Не хотел до тех пор, пока я не состарилась. А потом вдруг встретил другую… — Плотно сжатые губы Лены превратились в ниточку и побелели.

Кит Макмагон еще никогда не было так горько.

Они не говорили о том, что привело Лену в Дублин. О том, что бы она сделала, если бы Кит не бросилась на выручку и не увела ее прочь. Это можно будет обсудить в другое время.

Силы прибывали к Лене с каждым часом. Она напоминала растение, возвращавшееся к жизни после того, как его напоили водой. Она становилась прежней энергичной и волевой Леной, полной планов и быстро принимавшей решения. Сбегав к телефону-автомату и узнав расписание авиарейсов, она позвонила Айви и сказала, что вернется вечером. И предупредила Джесси, что завтра выйдет на работу.

— Я провожу тебя в аэропорт, — сказала Кит.

— Нет. Мы можем встретить еще десяток знакомых.

— Неважно. Я поеду с тобой.

— А как же Стиви? Вдруг он приедет?

— Я оставлю на двери записку.

Лена задумчиво посмотрела на нее:

— А ключа у него нет?

— Сама знаешь, что нет.

— Знаю. Может быть, стоит дать?

— Но ты же сама говорила…

— Ты ведь его любишь.

Для Лены все было просто. Любовь приходит сама, независимо от твоего желания. Ты над ней не властен.

Кит была сбита с толку:

— Ты же все время твердила: «Не хочу, чтобы с тобой случилось то же, что и со мной».

— Теперь слишком поздно, — по-деловому ответила Лена. — Я могу посоветовать тебе только одно: не выбирать безопасные пути. Не выходить замуж за человека лишь потому, что он добрый и хороший. Это не решение проблем.

Кит вспомнила о Филипе.

— Вряд ли я это сделаю, — задумчиво произнесла она.

— Сейчас — да. Но сможешь сделать, если почувствуешь одиночество. А это будет неправильно. Сама видишь, сколько горя это причинило всем нам.

Кит вернулась к главному вопросу:

— Значит, можно дать Стиви ключ от квартиры?

— Думаю, ты должна спросить себя, почему отвергаешь то, чего хочешь всем сердцем. — Они изумленно взглянули друг на друга. — По-моему, я единственная мать в Ирландии, которая стоит на стороне детей, — сказала Лена, и они покатились со смеху. Казалось, безумие, владевшее Леной, не то прошло совсем, не то сменилось другим.

И тут в дверь постучал Стиви.

— Я только на минутку, — сказал он.

— Входи и познакомься с Леной. — Кит распахнула дверь в комнату.

— Как поживаете? — Лена пожала ему руку. — Извините, что нарушила ваши планы на этот уик-энд. Но Кит была очень добра ко мне.

— Что вы, не за что, — тепло улыбнулся в ответ Стиви.

«Этот юноша очутился в незнакомой ситуации, но никакой неловкости не чувствует и ведет себя абсолютно непринужденно», — подумала Лена.

— Но хочу вас обрадовать: я еду в аэропорт. И пытаюсь уговорить Кит не провожать меня, а вы дали мне идеальный повод. Можете проводить меня только до Бьюсараса, а там я сяду на автобус до аэропорта.

Не успела Кит вставить слово, как Стиви сказал:

— Моя машина стоит у дверей. Я с удовольствием отвезу вас обеих в аэропорт и сделаю пару кругов, пока вы будете прощаться.

Предложение было принято. Стиви поискал взглядом ее багаж и не сразу понял, что его нет.

Лена сидела рядом со Стиви, а Кит, перегнувшись через спинку сиденья, показывала ей местные достопримечательности.

— Не могу вспомнить, Либерти-холл построили еще при тебе или уже после?

— Нет, при мне его не было.

— Видишь вон тот дом на углу? Там живет дедушка Фрэнки. Он очень богатый, и все родные приезжают к нему, чтобы справиться о его здоровье. Представляешь!

— И Фрэнки тоже? — спросила Лена.

— Нет, для этого она слишком умна.

— Держу пари, он оставит наследство ей, чтобы насолить всем остальным, — заметил Стиви.

Лена посмотрела на него с любопытством. Льюис сказал бы, что во внимании к старику нет ничего плохого, а дня и часа своей смерти не знает никто. Нет, похоже, Стиви Салливан сделан из другого теста… Он говорил о вещах, которые не заставляли ее напрягаться. Не спрашивал, откуда и почему она приехала в Дублин. Вместо этого говорил о самолетах и о том, с каким удовольствием он бы летал на них. Должно быть, чудесно взмывать вверх, пикировать, имея в своем распоряжении несколько миль неба вместо прямой и ровной дороги.

Выяснилось, что он ни разу не летал.

— Что взять с деревенщины? — с усмешкой сказал он.

Трудно было поверить, что сын мрачной Кэтлин Салливан и ее мужа, умершего от пьянства, вырастет таким красивым, уверенным в себе, но не нахальным.

Лена стиснула сумочку. Она знала, что дочь отдала этому человеку свое сердце. Предупреждать ее об осторожности бесполезно. Оставалось только молиться и надеяться.

Стиви сдержал слово. Высадил Лену у аэропорта и попрощался.

— Приезжайте еще. Мы будем вас ждать, — тепло сказал он.

Лена ответила в тон:

— И вы приезжайте ко мне вдвоем. Только непременно самолетом!

Кит бросила на мать благодарный взгляд. Она поняла, что Стиви прошел проверку, и была вне себя от радости. Как только он отъехал, она стиснула руку Лены и с жаром воскликнула:

— Я знала, что он тебе понравится!

— Конечно. Разве он может не понравиться?

Лена вынула кошелек и купила билет. Выходит, обратного билета у нее не было. Что она собиралась делать в Ирландии? Или совсем ни о чем не думала? Сейчас она выглядела намного лучше.

Кит дошла с ней до выхода на летное поле.

— Ты скоро приедешь? Очень скоро? — Лена пытливо смотрела ей в глаза.

— Да. Как только ты немного освоишься. Конечно, приеду.

— Спасибо, Кит. Спасибо за все.

Кит не знала, за что ее благодарят. Она понятия не имела, какую катастрофу предотвратила. У девушки сжалось сердце, поэтому она только крепко обняла мать и побежала к выходу.

Оказавшись в машине, она громко высморкалась.

— Так-то лучше, — одобрительно сказал Стиви, словно разговаривал с малышом.

— Спасибо, что довез ее.

— Пустяки.

— И что не задавал вопросов. Когда-нибудь я все тебе расскажу, но это слишком сложно.

— Конечно. Хочешь съездить в горы?

— Куда?

— В горы Уиклоу. Мы поднимемся туда, откуда не видно ни домов, ни людей. Это здорово проветривает мозги.

— С удовольствием.

Они молчали, не испытывая желания разговаривать, пока не проехали Глендалох. Затем оставили машину и дальше двинулись пешком. Миновали кусты утесника и прошли по пружинистому торфу, перепрыгивая через обломки скал.

Стиви оказался прав: здесь не было ни души. И смотреть было не на что, кроме деревьев, гор и реки.

Девушка вдыхала полной грудью чистый холодный воздух и чувствовала неимоверное облегчение. Они сидели на скале, как на карнизе, и смотрели на раскинувшееся внизу ущелье.

— Это очень долгая история… — начала Кит.

— Она ведь твоя мать, — сказал Стиви. — Ты думала, я ее не узнал?

* * *

Увидев Лену, Айви чуть не заплакала от радости.

— Поднимитесь наверх и полюбуйтесь на новые обои, — только сказала она.

Комната выглядела совсем по-другому. Бело-розовые полоски от потолка до пола. Табуретка у туалетного столика была обита тканью такого же цвета. Кровать сдвинули чуть в сторону и накрыли покрывалом с каймой из полосатой ткани.

— Боже, как красиво! — воскликнула Лена.

Она знала, сколько труда и времени потратила на это Айви, чувствовала себя в долгу перед ней, но понимала, что лучшая награда для подруги — снова видеть ее живой и здоровой.

— Во всяком случае, совсем по-другому, — довольно проворчала Айви.

— Совершенно по-другому. Ничего не осталось от прежнего.

— Будем надеяться. — Тон у Айви был недоверчивый.

— Нет, правда, все в порядке. Честное слово!

— Можно спросить, что вы делали в Ирландии?

— Просто собственными глазами увидела, как он женится на другой. Теперь все позади.

— Вы ходили на свадьбу?

— Только на венчание, и то не как гостья… — Она звонко рассмеялась.

— Вы меня удивляете! Хотите рассказать о свадьбе и том, как он выглядел, или лучше не надо?

— Думаю, не стоит. Отныне у меня своя жизнь, а у него своя.

— Вот и отлично, — сразу повеселела Айви. — Надеюсь, к вам снова вернулся аппетит. Потому что я приготовила бифштексы на троих.

— Большой кусок мяса… Именно об этом я и мечтала, — ответила Лена.

Счастливая Айви рысцой спустилась по лестнице и сказала Эрнесту, что Лена выздоровела.

— Женщины способны вынести все, — кивнул он с видом человека, знающего жизнь.

Лена стояла одна в комнате, где еще совсем недавно жила с Льюисом. Она больше не будет говорить о нем. Ни с кем. И постарается думать о Льюисе как можно меньше. Конечно, если это в человеческих силах.

Она видела, как Льюис женился на другой. Он ушел из ее жизни. Лена была рада, что видела это и была на свадьбе. Это подытожило все. Правда, она плохо помнила, как туда попала и что собиралась сделать. Но это не имело значения; главное — она была там и все видела. Побывала у Кит и поняла, как она любит Стиви. Когда-то это пугало ее. Но теперь Лена чувствовала, что противиться не имело смысла. Это неизбежность.

Но работе тоже обрадовались возвращению миссис Грей. Конечно, без проблем не обошлось, но они решили не мешать ей лечиться. Хвала Создателю, теперь она здорова.

— Рождественская вечеринка без вашего участия — это совсем не то, — говорили они.

— Рождественская вечеринка? — О боже, как давно это было! Лена даже забыла, что не присутствовала на ней. — Я уверена, что вы справились и без меня.

— Не слишком удачно. Атмосфера была совсем иная… А вы как провели Рождество? Успели поправиться?

— Нет, не успела, но сейчас, слава богу, мне лучше. — Лена широко улыбнулась; было видно, что ей не терпится взяться за работу. — Сейчас я ознакомлюсь с делами, а завтра утром устроим совещание. Извините, что бросила вас на произвол судьбы, но такое бывает… Поэтому прошу начальников всех отделов до конца дня составить список возникших проблем.

Агентство Миллара вздохнуло с облегчением. Миссис Грей вернулась — теперь все будет хорошо.

— Джеймс?

— Это вы, Лена?

— Да. Хочу узнать, какой день у вас свободен для ленча.

— Любой! Для вас я свободен всегда. Сегодня, завтра и все остальные дни в году.

— Спасибо, Джеймс, вы очень любезны. Допустим, завтра в том же месте, что и в прошлый раз, около часу дня?

— Буду с нетерпением ждать встречи, — ответил он.

Лена читала документы и видела неиспользованные возможности, упущенные контракты, время, потраченное на встречи с ненужными людьми. Обычный ежемесячный аналитический обзор газетных объявлений о вакансиях был сделан из рук вон плохо. Даже офис выглядел не так элегантно, как прежде. Это сказывалось в мелочах, но она их замечала.

Корзины для мусора были опорожнены не полностью, на письменных столах остались следы от чашек, листки календаря никто не переворачивал, вода в вазах для цветов протухла. Придется проявить максимум такта, чтобы сотрудники решили, будто они заметили это сами, без подсказки.

Однако следовало позаботиться не только об офисе, но и о себе самой. После работы она пошла в салон. Грейс Уэст сама никаких вопросов не задавала, но нужно было все ей объяснить.

— Он женился на девушке, которая от него забеременела. Ее младшие братья дружат с моей дочерью. Что будет дальше, понятия не имею.

— Женился? Неужели он сумел так быстро получить развод? — удивилась Грейс.

— Он в нем не нуждался. Официально мы зарегистрированы не были.

— Я рада, что у вас есть дочь, — просто сказала Грейс.

Джеймс Уильямс ждал ее за столиком.

— Вы хорошо выглядите, — обрадовался он.

— И чувствую себя не хуже, — ответила Лена.

— Я очень волновался за вас. Много раз пытался связаться.

— Знаю.

— Почему вы не отвечали на мои звонки?

— Мне было плохо, но теперь все по-другому. Сами видите. — Ее лицо выглядело жизнерадостным.

— Бокал вина? — предложил он.

— Не откажусь.

— Я уволил Льюиса. Вы не знали этого?

— Нет, не знала. Я думала, что до прошлой недели он жил здесь.

— Нет. Когда я узнал, как он поступил с вами, я не мог его видеть.

Она была абсолютно спокойна и собранна.

— Не знаю что и сказать. Наверное, я должна поблагодарить вас, потому что вы сделали это ради меня… Но я пригласила вас на ленч, чтобы сказать: Льюис ушел из моей жизни. Я не буду говорить о нем, думать о нем и вспоминать прошлое…

— Вот и отлично, — одобрительно кивнул Джеймс.

— Четыре дня назад я уехала… и видела его венчание. Теперь все кончено.

— Знаете, это ненадолго. Он обманет и ее тоже.

— Джеймс, я все понимаю. Вы хотите меня утешить. Сказать, что я должна радоваться своему избавлению от него. Но это не поможет. К такому выводу нужно прийти самостоятельно.

— Думаю, вы абсолютно правы, — сказал он. — Мы больше не будем упоминать его имени, но…

— Да?

— Надеюсь, мы поговорим о других вещах. Например, о том, чтобы вместе сходить в театр, на выставку или куда-нибудь еще.

Лена задумчиво посмотрела на него:

— Я была бы рада время от времени встречаться с вами как с другом, но не больше. Не хочу давать вам ложные надежды. Жизнь научила меня, что следует ставить все точки над «и» во избежание недоразумений…

— В самом деле, — пробормотал он.

— Джеймс, я говорю серьезно. Я дважды была замужем. Точнее, имела две долгих связи и не имею никакого желания делать это еще раз.

— Я вас понимаю…

— И даже начинать интрижку. Но если вы хотите быть моим другом, мы можем встречаться за ленчем…

— А как насчет обеда? — спросил он.

— И приглашать друг друга в театр. — Ей начинало это нравиться.

— И при этом один из нас всегда будет питать надежду?

— Такой умный человек, как вы, должен понимать, что тратить жизнь на несбыточные надежды глупо. — В голосе Лены прозвучала стальная нотка. Она говорила о том, что слишком хорошо знала.

Уильямс поднял бокал:

— За нашу дружбу!

Айви следила за ней как коршун.

Лена часто спускалась к подруге. Супруги увеличили квартиру, снеся стену, и теперь Эрнест смотрел телевизор в дальнем конце комнаты, за ширмой. Эту ширму им подарила Лена, сказав, что купила ее в магазине случайных вещей. На самом деле вещь была старинная, идеально подходившая к обстановке. Кроме того, она позволяла им с Айви вести беседы с глазу на глаз.

Иногда она пила только кофе, но часто Айви уговаривала ее съесть сандвич, с одобрением отмечая, что она стала лучше выглядеть. Кожа снова была молодой и упругой, а несколько набранных фунтов позволяли Лене казаться менее хрупкой и уязвимой.

Письма Кит по-прежнему приходили на адрес Айви, хотя теперь нужды в этом не было. Наверное, Кит чувствовала, что той по душе обязанности почтальона.

Иногда Лена читала подруге отрывки из этих писем.

Мы ездили навестить сестру Мадлен. Она во многом осталась прежней. Работает на кухне и в саду. Держит голубя с искусственной ногой, которую сделала сама. И зайца, бедного старого зайца, который весь день спит в коробке и ест корнфлекс. Он ударился головой, когда от кого-то убегал, и не соображает, где находится.

Она была рада видеть меня. Конечно, в присутствии Стиви не спрашивала о тебе прямо и не произносила твоего имени. Только спросила, как дела в Лондоне, и я ответила ей, что хорошо. Кажется, она прожила в этом монастыре всю свою жизнь. Когда я говорила о людях вроде Томми, которые ей нравились, ее глаза слегка затуманивались, как будто она видела их сквозь сон.

Теперь я уж и не знаю, действительно ли она была замужем. Помнишь, я писала тебе, что много лет назад она рассказала об этом мне и Клио и что мы свято хранили ее тайну? Вчера я спросила Клио, что она об этом думает. Клио сказала, что обо всем забыла, но я не верю, что такое можно забыть. Когда мы были маленькими, это был наш самый большой секрет. Но в последнее время у Клио много собственных секретов и проблем. Теперь она почти уверена, что беременна. И страшно боится сказать об этом Майклу.

— Ну разве не чудо, что она может писать вам такие вещи? — восхищалась Айви.

Лена соглашалась. Не всякая мать могла рассчитывать на такую откровенность своей дочери. Правда, ей казалось, что Кит чего-то недоговаривает. Чего-то связанного со Стиви. Но переживать не стоит. Рано или поздно расскажет… если это действительно важно.

— Хочу сдаться тебе на милость, — сказала Клио, неожиданно придя к Кит.

— Не делай этого. Потом пожалеешь.

— Мне позарез нужна помощь.

— Значит, ты уверена? Получила результаты анализа?

— Да, я послала образец мочи на Холлс-стрит под чужим именем.

— И ты все еще ничего не сказала Майклу?

— Не могу, Кит. Его отец и мать не выдержат двух скоропалительных свадеб подряд.

— Но они могут не платить за свадьбу. Это сделают твои родители.

— О боже, я знаю. Но как ты думаешь, чего я больше всего боюсь? Того, что придется рассказать и им тоже.

— Тогда поскорее берись за дело. Сегодня же все сообщи Майклу, а я поеду с тобой в Лох-Гласс и помогу поговорить с родителями. Ну что, договорились?

Кит смотрела на Клио, ожидая благодарности. Она была очень щедрой, учитывая, что Клио относилась к Стиви с нескрываемой враждебностью. Нужно быть святой, чтобы отвечать добром на зло.

— Нет, я хотела просить тебя совсем не об этом.

— А что еще я могу для тебя сделать? — удивилась Кит.

— Я хочу сделать аборт.

— Ты серьезно?

— Это единственный выход.

— Должно быть, ты сошла с ума. Разве ты не хочешь выйти за него замуж? Ты же твердила об этом с утра до вечера. А теперь придется. Точнее, ему придется жениться на тебе.

— Он может не захотеть.

— Захочет! Все равно другого выхода нет.

— Но многие люди его находят. Если бы мы только знали, куда обратиться… Я хотела, чтобы ты навела справки.

— Никаких справок я наводить не буду. Приди в себя, Клио. Такая возможность представляется человеку раз в жизни.

Клио зарыдала в голос:

— Ты не понимаешь! Не понимаешь, как это будет ужасно! Ты не знаешь, что это такое!

Кит опустила руку на плечо Клио:

— Помнишь, как мы в детстве считали плюсы и минусы?

— А мы их считали?

— Да. Давай прикинем плюсы. Майкл из уважаемой семьи. Твои родители не станут лезть вон из кожи: он ведь не чета какому-то Стиви Салливану.

— Это правда, — шмыгнула носом Клио.

— Ты любишь его и думаешь, что он любит тебя.

— Да. Думаю, любит.

— Его родители переживут еще один скоропалительный брак. Они уже имеют опыт и знают, что ничего сверхъестественного из-за этого не произойдет.

— Да, да.

— Ты можешь попросить Мору заступиться за тебя. Она прекрасно умеет улаживать конфликты. Я это знаю.

— А она согласится? Мне кажется, она на меня сердится.

— Я сама ее попрошу, — сказала Кит.

— Ну ладно, допустим…

— Кроме того, Мора может предложить вам свою замечательную квартиру. Майкл мог бы купить ее. Мора подумывает о том, чтобы ее продать. Она рядом с парком, так что будет где гулять с младенцем.

— С младенцем! — взвизгнула Клио.

— Тем самым, который у тебя внутри, — объяснила Кит.

— А ты будешь моей свидетельницей? — спросила Клио. — Если все получится?

— Конечно, буду. Спасибо за честь, — успокоила ее Кит.

— Только я не хочу устраивать пышную свадьбу. Всего на несколько человек В «Центральной». Приедут родные Майкла, Мэри-Пола с Льюисом и…

В жилах Кит застыла кровь. Льюис Грей не должен приезжать в Лох-Гласс. Нужно было срочно что-то придумать.

— Не знаю, стоит ли устраивать свадьбу в Лох-Глассе. Половина города обидится, что их не пригласили.

— Но если сказать, что свадьба будет в узком кругу…

— Они обидятся все равно. И на всю жизнь запомнят, что дочка доктора не позвала их на свою свадьбу. Ты ведь их знаешь…

— А где же тогда?

— Помнишь место, где выходила замуж Мора? Там было неплохо. Кроме того, она будет польщена, если ты попросишь ее устроить заодно и это.

— Ну ты и хитра! Из тебя получилась бы шпионка мирового класса, — восхищенно пошутила Клио.

Результатом новогоднего бала стало то, что гостиница «Центральная» получила заказы сразу на четыре банкета.

Филип был в панике:

— Тут рождественскими свечками не обойдешься.

— Да уж, твоим родителям придется раскошелиться на ремонт. Нельзя вечно маскировать стены растениями. А если тебя попросят устроить ленч, то при свете дня все увидят, что собой представляет гостиница на самом деле.

— Ты поможешь мне поговорить с ними? — взмолился он.

— Почему я? — У Кит начинало складываться впечатление, что все ждут от нее слишком многого.

— Потому что ты говоришь спокойно и деловито, а не валишь все в кучу, как делают остальные.

— О’кей.

— А можно попросить тебя еще кое о чем?

— О чем? Договориться с банком, чтобы вам дали ссуду? — с усмешкой спросила Кит.

— Нет. Я хотел попросить тебя ответить на один вопрос… У вас со Стиви серьезно?

— Филип, мы же договорились…

— Мы договорились, что я не буду говорить тебе о своих чувствах и проявлять их. Я сдержал слово?

— Да, конечно. Сдержал.

— А сейчас я спрашиваю о твоих чувствах. Что ты можешь сказать мне о Стиви?

— Да, я его люблю. Очень. Раньше я никого не любила, но теперь люблю. Странно говорить об этом вслух, но ты спросил, и я отвечаю тебе как другу.

— Но почему именно Стиви, Кит? Ведь весь город знает, какой он. И ты тоже знаешь.

Кит грозно прищурилась:

— Ну и что?

— Пожалуйста, не изображай из себя страуса. Мы с тобой всегда подшучивали над его отношениями с Орлой Диллон, Дейдрой Хэнли и многими другими.

— То было тогда, а это теперь. Надеюсь, ты не станешь подшучивать над его отношениями с Кит Макмагон. Это будет не по-дружески.

— Но я был бы плохим другом, если бы не предупредил тебя, что это всего лишь слепое увлечение. Люди уже начинают о вас судачить.

— Спасибо, Филип. Я знаю, что ты желаешь мне добра, и я тебе за это благодарна. А теперь давай вернемся к разговору о гостинице и влиянии, которое я могу оказать на бедных Дэна и Милдред.

Капитальный ремонт «Центральной» начался почти сразу после этого разговора. Даже если бы доктор Келли и его жена хотели устроить там свадьбу дочери, они не смогли бы это сделать. Слава богу, что все хлопоты (в том числе и неприятные) взяла на себя Мора.

— Она так добра к Клио, — снова и снова повторяла Лилиан. — А я-то думала, что в последнее время между ними кошка пробежала.

— Это доказывает, что мы тоже можем ошибаться, — сказал Питер Келли.

Он был удивлен собственной бурной реакцией на известие о беременности дочери и тем, как спокойно к этому отнеслись Майкл О’Коннор и сама Клио. Казалось, они думали, что стоит Море продать свою квартиру, как все решится само собой. О свободном сексе, который привел к этому, не было сказано ни слова, хотя доктор Келли принадлежал к поколению, которое считало, что сексом можно заниматься только в браке. Оказывается, все изменилось даже в его собственной семье, а он об этом и не подозревал.

— Папа, неужели ты не знал, что я беременна? Ты-то должен был догадаться, — сказала Клио.

— Нет, нет. Уверяю тебя, это стало для меня настоящим потрясением.

— Но доктора обязаны видеть такие вещи, — стояла на своем Клио.

— Ну, значит, я плохой доктор.

И тут Питер непонятно почему вспомнил тот давний вечер, когда увидел Элен Макмагон и понял, что она беременна. А после этого она утопилась в озере. «Что ж, по крайней мере, мир хоть в чем-то изменился к лучшему», — подумал он и похлопал дочь по руке.

— Я скажу тебе, какое платье ты наденешь как подружка невесты, — заявила Клио. — Сегодня вечером я буду обсуждать это с Мэри-Полой, и мы выберем наряды для всех.

— Нет, так не пойдет. Я сама скажу тебе, что надену как подружка невесты, — ответила Кит.

— Что?

— Я надену белое шелковое платье с жакетом в тон и в зависимости от твоего желания либо широкополую шляпу со страусовыми перьями, либо венок из цветов и лент длиной в три четверти. Я не надену в ледяную церковь вечернее платье и не нацеплю на себя один из этих фантастических нарядов, какую бы цветовую гамму ни придумали для них вы с Мэри-Полой.

— Я… я тебе не верю! — ахнула Клио.

— Лучше поверь. Иначе ищи себе другую подружку.

— Это мне ничего не стоит.

— Твое право, Клио. Если ты так поступишь, я не обижусь. И не поссорюсь с тобой.

А стоило бы. Тогда ей не пришлось бы присутствовать на семейном торжестве и знакомиться с Льюисом. Любовником матери. Но серьезная ссора омрачила бы этот день слишком многим людям.

Кит вздохнула.

— Не понимаю, о чем ты вздыхаешь, — сказала Клио. — Вздыхать надо мне. Никому нет дела до того, что я невеста и меня нельзя обижать.

— Я тебя не обижала! — возмутилась Кит. — Кто утверждал, что этот клоун женится на тебе? Кто посоветовал взять в посредники Мору? Кто сказал про ее квартиру и ресторан дублинской гостиницы? Иисус, Мария и святой Иосиф, что еще я могла для тебя сделать?

Эта яростная тирада заставила обеих неожиданно расхохотаться.

— Твоя взяла! — согласилась Клио. — Я скажу Мэри-Поле, что подружкой у меня будет чокнутая. Семь бед — один ответ.

Не хотите ли вы со Стиви приехать в Лондон? Тут проходит грандиозное автомотошоу, — писала Лена. — Он любит такие вещи, а у нас с тобой появится возможность поболтать. Сообщи, по душе ли тебе эта мысль. Твою дорогу оплачу. Предлагать то же самое Стиви не буду, уважая его гордость. Тем более что это позволит ему увидеть новые машины и завязать нужные знакомства.

Напиши, что ты об этом думаешь.

Кит позвонила Лене:

— Я вскрыла конверт пять минут назад. Мы с наслаждением приедем в Лондон. Не можем дождаться, когда это случится.

— И Стиви тоже? — Судя по тону, Лена радовалась, что они приедут вместе.

— Он еще ничего не знает, но задрожит от радости. Когда я ему скажу.

— Ты в нем очень уверена, — сказала Лена.

— Я очень уверена, что эта мысль ему понравится.

— Откуда ты говоришь? Я хочу представить, где ты находишься.

— Я в телефонной будке у моего дома. Той самой, из которой ты звонила в аэропорт.

— Я хорошо ее помню. Вижу тебя в ней.

— Тогда ты видишь и мою улыбку до ушей.

— Могу себе представить. Почти вижу ее.

Мимо по улице шел Филип.

— Ты в хорошем настроении, — с укоризной сказал он. Именно таким тоном всегда говорила Милдред.

Кит задумалась. Может быть, она тоже унаследовала выражения и интонации матери? Наверное, так бывает со всеми детьми. Например, Клио повторяла снобистские фразы миссис Келли, а Фрэнки пожимала плечами так же беспечно, как делала ее мать.

«Может быть, мне действительно предстоит повторить судьбу матери», — внезапно с испугом подумала Кит и уставилась на Филипа так, словно видела его первый раз в жизни.

— Ладно, Кит, не бери в голову… Я просто хотел сказать, что приятно видеть веселого человека.

— Что?

— Ты что, еще не проснулась? У тебя вид как у сомнамбулы, — проворчал Филип.

Они шли в колледж, держась за руки. Говорили об одном, а думали о другом. Филип подозревал, что Кит наконец переспала со Стиви. А Кит гадала, что сказали бы Филип и остальные О’Брайены, если бы узнали, как она радуется тому, что давно покойная мать пригласила ее в Лондон.

Я заказала вам места в ближайшей гостинице. Два отдельных однокомнатных номера. Вы мои гости, а насчет кроватей распоряжайтесь сами, — написала Лена.

Никаких распоряжений не требуется, — ответила Кит. — Если бы это случилось, я тебе обязательно сообщила бы.

— Ко мне приезжают друзья… Так что план, о котором мы говорили, я подготовлю только через пару недель, — сказала Лена Милларам во время субботнего ленча.

Речь шла о создании филиала агентства в Манчестере. Они нашли женщину, идеально подходившую на роль управляющего. Пегги Форбс училась в Лондоне. Все, что требовалось, это подходящее помещение, кадры и торжественное открытие. С севера Англии приходило столько заявок, что имело смысл создать там свое представительство. Пегги сама была родом из Ланкашира. Если все пойдет хорошо — а они не сомневались, что так и будет, — то скоро миссис Форбс станет их партнером.

— Обидно, что ты уже летала на самолете, а я нет, — сказал Стиви в аэропорту Дублина, когда они сдавали багаж.

— Зато ты делал много других вещей, которых я не делала. Честно говоря, даже слишком много.

Он стиснул Кит в объятиях и шепнул:

— Все это не имело никакого значения.

— Знаю, — надменно ответила Кит.

Бурное прошлое Стиви и девственность Кит не были для них препятствием. Рано или поздно все должно было уладиться. Кит знала, что Стиви возлагал на этот визит в Лондон очень большие надежды.

— Ты скажешь ей, что я обо всем догадался? — спросил он.

— Скажу. Но думаю, она и так это поняла. Когда мы получаем письма друг от друга, то читаем между строк Это происходит само собой.

— Я не собираюсь угождать ей, производить нужное впечатление и доказывать, что достаточно хорош для тебя, — очень серьезно сказал Стиви.

— Это бесполезно. Она все равно увидит тебя насквозь, — ответила Кит по пути в магазин «дьюти фри».

— Что бы ей подарить? — Он осмотрел полки со спиртными напитками и сигаретами и остановил взгляд на шампанском. — Неважно, любит она его или нет. Это символ праздника и хорошего настроения.

Судя по тому, что рассказывала ей Лена, именно так сказал и сделал бы Льюис Грей.

Лена встречала их в аэропорту. Стиви поразило, как хорошо она выглядела. Два месяца назад ее лицо было худым и бледным, а теперь Лена лучилась здоровьем и энергией.

— Меня привез сюда один друг, — сказала она. — Он ждет в машине. Сейчас я вас познакомлю.

— Я знаю, вы без машины, но если у вас найдется время, буду рад показать вам свои любимые места, — предложил Джеймс. — Это недалеко от города, но я был бы счастлив, если бы вы все приехали в мою суррейскую глушь с ночевкой.

Кит увидела, что Лена нахмурилась.

— Может быть, в следующий раз, Джеймс, — сказала она. — У них не так много времени.

— Конечно, — спокойно ответил Уильямс. — Но предложение остается в силе. Мне хочется убедить вас, что зеленые луга и пастбища есть не только в Ирландии.

— Думаю, здесь они более ухожены, — заметил Стиви. — Во всяком случае, их не уродуют сломанные трактора и заброшенные фермы.

Они пообедали в Эрлс-Корте, а потом Джеймс попрощался, сказав, что к вечеру ему нужно быть дома.

— Сколько же туда езды? — спросил Стиви.

— Примерно столько же, сколько от Дублина до Лох-Гласса, — ответила Лена.

— Ну, это еще куда ни шло. Я преодолеваю такое расстояние четыре раза в неделю. Причем туда и обратно. — Он посмотрел на Кит с любовью.

— Ты у меня просто святой, — ответила та.

Стиви взял багаж и сказал, что даст им время поговорить.

— Я отнесу вещи в номера, а потом вернусь за вами.

Когда он вышел, Кит и Лена взялись за руки. Кит была довольна тем, как выглядела мать. Значит, у нее все в порядке.

— Он все знает, — сказала она. — Я ни о чем ему не говорила, он сам догадался.

— Что ж, мальчик он сообразительный. Конечно, знает. Мы должны были понимать, что так и случится.

— Но это не имеет значения. Ничто не изменится.

— Конечно.

— Я говорю серьезно. Кто знает об этом? Айви, Стиви и сестра Мадлен. Кто еще? — Кит посмотрела на мать.

— Нет, Джеймс не знает.

— Никто из этих людей не собирается причинять нам вред.

— Конечно. Я рада, что Стиви знает. Рада за тебя, потому что хранить тайну очень нелегко. — Она задумалась.

Лена сама много лет хранила от других свои тайны. Сначала о письмах, а потом об их встрече. Трудно не поделиться ими с человеком, которого любишь.

Когда Стиви вернулся, Лена встала и поцеловала его:

— Я очень рада, что вы прилетели в Лондон. Ну что, поехали?

Уик-энд прошел чудесно. Они сходили на Трафальгарскую площадь и сфотографировались рядом с голубями.

— Сестра Мадлен сошла бы здесь с ума, — сказала Кит. — Ей понадобился бы целый автопоезд, чтобы увезти этих голубей с собой. И при этом она переживала бы, что голуби не любят уличного движения и запаха выхлопных газов.

Они посетили Национальную галерею и бродили по залам, держась за руки.

— Придется взять обязательство раз в месяц изучать творчество одного художника и прочитывать одну книгу, — сказал Стиви. — Не хочу, чтобы ты вышла замуж за невежду. — Слово «замуж» он употребил впервые. Кит пристально посмотрела на него. — В один прекрасный день, — чарующе улыбнувшись, добавил Стиви.

Он дважды ходил на автошоу: в первый раз с Эрнестом, а во второй — с Джеймсом. Оба сказали, что он парень с головой. Великолепно разбирающийся как в двигателях, так и в ходовой.

Лена водила дочь к себе на работу. Офис оказался намного больше и роскошнее, чем думала Кит. А Лена явно была здесь королевой.

— Это моя подруга из Ирландии, — представила она Кит.

Сотрудники были заинтересованы. В агентстве почти ничего не знали о личной жизни Лены. Ее красивого мужа уже давно не было ни видно, ни слышно, но вопросов никто не задавал.

— А это мой маленький чуланчик, — засмеялась Лена, закрыв за ними дверь.

Кит с изумлением оглядывалась по сторонам. Большой резной письменный стол, на стенах картины, вставленные в рамки дипломы, грамоты и вырезки из газет, цветы в сине-золотой вазе…

Казалось, она лишилась дара речи.

— Ну, что скажешь? — мягко спросила Лена.

— Странно… Я подумала: как жаль, что дома ничего не знают и никогда не узнают о твоих успехах, — проглотив комок в горле, ответила Кит.

— А я иногда думаю: как жаль, что здесь никогда не узнают о других моих успехах. Никогда не узнают, что ты моя дочь.

Они говорили серьезно. Настроение изменилось.

— Ты сознательно не посвящала Льюиса в свою работу?

— Да. Думаю, это была самозащита. Мне требовалось место, где я могла бы ощущать себя хозяйкой. Но не всегда получалось. Выяснилось, например, что одна из наших лучших сотрудниц была одной из его многочисленных подружек Ее звали Доун, Доун Джонс. Я до сих пор скучаю по ней.

— Что с ней случилось?

— Я ее уволила… Не могла каждый день видеть перед собой прошлое Льюиса, — призналась Лена.

— Такого прошлого у Стиви половина графства, — уныло сказала Кит. — Мне придется с этим мириться.

— Я не о том, — ответила Лена. — Преодоленное прошлое — это одно, а когда на смену старой любовнице приходит новая — совсем другое.

— Да, ты права. Мне бы такое тоже не понравилось. — Лена заметила, что Кит закусила губу.

— Моя ошибка заключалась в том, что я закрывала на это глаза, — сказала ей Лена. — Когда я не хотела задавать вопросов о его прошлом, то была права, но мне следовало дать понять, что я знаю о нынешних похождениях. Я позволяла Льюису все, чтобы удержать его. Или хотя бы его часть.

Но Кит думала о другом. По словам Клио, все знали, что Стиви продолжает ухлестывать за девушками. Если Кит отказывается переспать с ним, найдется множество других, которые с радостью ее заменят. Эта мысль не давала ей покоя.

Лена проводила их до аэровокзала, расположенного неподалеку, на Кромвель-Роуд.

— Джеймс отвез бы вас, но…

— Но ты не хочешь одалживаться, — догадалась Кит.

— Вот именно. Очень точное слово.

— Мне приходится держать под рукой словарь, чтобы разговаривать с ней, — сказал Стиви.

— Неправда, Стиви. Не морочьте мне голову.

— Не подумайте, что я пытаюсь вам что-то всучить, но почему у вас нет своей машины? Кит говорила, что была.

— Да, но я отдала ее Льюису. Точнее, машина была куплена ему в подарок, так что я позволила Льюису забрать ее. — Лена говорила о Льюисе так непринужденно, что это грело Кит душу.

— Вам нужна небольшая малолитражка, которую можно припарковать где угодно. Я постараюсь подыскать что-нибудь и скажу вам, когда вы вернетесь.

— Вернуться в Лох-Гласс нелегко.

— Я имею в виду Дублин.

— Не знаю… Когда вы отвезли меня в аэропорт, во время полета над Дублином я ощутила странное чувство, что больше никогда не попаду в этот город.

— Звучит мрачновато, — шутливо поежился Стиви.

— Речь не о том. Я знала, что снова увижу вас обоих, причем не раз… это не было связано со смертью, авиакатастрофой или чем-то в этом роде… просто я почувствовала, что этот этап моей жизни закончился. Когда вы приедете в следующий раз, то сможете посетить Манчестер и посмотреть, как мы там устроились…

— Но Ирландия — твой дом. — У Кит задрожала нижняя губа.

— Дом — не место, а дорогие тебе люди. Поверь мне, это правда. Ты всегда будешь со мной, верно?

— Ты не хочешь приезжать в Дублин, потому что там живет Льюис?

— Он там не живет. И вообще не существует. Клянусь, мне все равно, где он теперь. Хоть на Марсе. Просто я думала, что ты еще не раз приедешь сюда.

— А на нашу свадьбу вы приедете? Через несколько лет? — спросил Стиви.

— Гм-м… В первый раз слышу, — ответила Лена.

— И я тоже, — добавила Кит.

— Забавно… Предложение руки и сердца в зале ожидания. Впервые в истории аэровокзала Западного Лондона.

Лена говорила шутливо, и Кит решила сделать то же самое:

— Лена, не слушай его. К тому времени, когда мы со Стиви поженимся, ты будешь такой старой, что тебя будут возить в кресле на колесиках. У нас своя шкала времени.

Объявили посадку на их рейс.

Стиви поцеловал Лену в обе щеки.

— Спасибо за чудесно проведенное время и за то, что ты представила меня всем своим друзьям. — Кит обняла ее со слезами на глазах.

Толпа устремилась к автобусам. Пора было уходить.

Внезапно Стиви повернулся и тоже обнял Лену:

— Я присмотрю за ней. Поверьте, я никогда ее не обижу. Если бы я думал по-другому, то давно ушел бы.

Лена чуть не задохнулась от изумления.

Когда они сели в автобус, Кит спросила:

— Зачем ты это сделал?

— Захотелось. — После небольшой паузы Стиви добавил: — У меня возникло дурацкое чувство, что я ее больше не увижу.

— Большое спасибо, — сердито ответила Кит. — Надо же такое ляпнуть! И кого из вас двоих мне предстоит потерять? Мать или человека, за которого я собираюсь замуж?

— Попалась! — радостно воскликнул Стиви. — Ты пообещала выйти за меня! — Он повернулся к американскому туристу. — Будьте свидетелем: Мэри Кэтрин Макмагон сказала, что выйдет за меня замуж.

— Лучше подумай об алиментах. — У американца был такой кислый вид, словно он всю жизнь только о них и думал.

* * *

Свадьба Клио оказалась более сложным делом, чем думала Кит. Почему-то каждую ее деталь нужно было обсуждать с подружкой невесты.

— Если ты так настаиваешь, я приглашу Стиви, — сказала Клио, — но тогда Майклу придется пригласить еще одного человека со своей стороны, а он говорит, что урезал число своих гостей до минимума и что если к ним добавится еще один, это откроет шлюз.

— Стиви все равно занят, — сказала Кит.

Занят Стиви не был; просто она обиделась на то, что его не пригласили. Он мог бы быть очень полезным, но дура Клио этого не понимала.

Однако через два дня выяснилось, что в Дублин приедет тетка Майкла из Белфаста, так что место для Стиви появилось.

Клио была недовольна рестораном. По ее мнению, он был недостаточно фешенебельным.

— Ты же сама отказалась от пышной свадьбы, — напомнила ей Кит.

— Нет, это ты сказала, что ее нужно провести в узком кругу.

— Майкл рад ребенку?

— Пожалуйста, ни слова о ребенке! — оборвала ее Клио.

— Послушай, я не собираюсь встать и вслух сказать об этом во время банкета. Просто интересуюсь, как твой будущий муж относится к перспективе стать отцом.

— Ну, если я тебя правильно поняла, то, конечно, Майкл не чета Льюису. Льюис не снимает ладони с живота Мэри-Полы и говорит только о том, что младенец брыкается или переворачивается.

— Твой еще маленький и этого пока не делает.

— Не говори о моем ребенке, — сказала Клио. — Возникла проблема с медовым месяцем. Мистер О’Коннор считает, что Майкл должен пройти интенсивный курс бухгалтерии, и хочет послать его поработать в один из своих отелей.

— Что ж, это имеет смысл. Майкл ведь не учился гостиничному делу. А работать ему придется.

— Мы хотели поехать на юг Франции, — жалобно сказала Клио тоном четырехлетней девочки, потерявшей любимую куклу.

— Ты наденешь меховую пелеринку, которая так тебе шла? — спросил Мартин. — По-моему, она очень подойдет для свадьбы Клио.

— Нет, милый. Я хотела надеть совсем другой наряд.

— Но она так хорошо на тебе смотрелась.

— Я приберегу ее для свадьбы Кит.

— Хочешь сказать, что это неминуемо? — встревожился Мартин Макмагон.

— Конечно, нет, — засмеялась Мора. — Но в один прекрасный день это случится, и если нам повезет, мы будем присутствовать на ее свадьбе.

— Она очень увлечена Стиви, — уныло сказал он.

— Знаю. Сначала я тоже волновалась, но мальчик давно исправился. Подружки ему больше не звонят. Он убегает из конторы только к Кит.

— Сомневаюсь, что на свете существуют мужчины, которых может исправить женщина.

— Это доказывает история, — утешила мужа Мора, надеясь, что он не станет спрашивать, какая именно.

Ей приходили на ум только Елена Троянская, Клеопатра или Китти О’Ши, которая погубила Парнелла. От них были одни неприятности. Она могла вспомнить лишь одну женщину, которая исправила мужчину: героиню какого-то вестерна.

День свадьбы Клио Келли выдался на удивление хмурым и пасмурным.

О’Конноры использовали все, чтобы создать видимость веселья и скрыть беременность невесты. Не успел Фингерс О’Коннор увидеть Мору Макмагон, как тут же схватил ее за руку.

— Паршивые дела, — сказал он. — Паршивые.

Мора демонстративно убрала руку.

— Если бы вы показывали своим детям более хороший пример, возможно, этого не случилось бы, — хмуро ответила она.

Миссис Келли явно не ожидала, что свадьба ее старшей дочери пройдет в такой мрачной обстановке. Лилиан давно мысленно планировала ее. Венчание должно было произойти в ее родном городке, а банкет — в ресторане гостиницы «Замок». Безвестная дублинская церковь и гостиница, которую выбрала бедная Мора, казались ей второразрядными.

Клио надела белое платье, но наряд Кит выглядел слишком простым. Спору нет, девочка была хорошенькой, а ее мягкая белая шляпа с длинными лентами — элегантной.

Слегка утешало Лилиан Келли лишь то, что Кит была опозорена еще сильнее, чем Клио. Конечно, все подозревали, что со свадьбой Клио торопятся неспроста, но, по крайней мере, Клио выходила замуж за одного из О’Конноров. А Кит спуталась с этим пижоном, мальчишкой с ужасной репутацией, сыном бедной старой Кэтлин и ее вечно пьяного сумасшедшего мужа. Это не лезло ни в какие ворота.

Кит как в воду глядела: Стиви стал для свадьбы настоящей находкой. Он беседовал с теткой Майкла о Белфасте, рассказывал, как ездил туда по делам, связанным с машинами, и обещал в свой следующий приезд подыскать ей хороший подержанный «моррис-майнор». Задавал мистеру О’Коннору толковые вопросы о гостиничном бизнесе, посулил отцу Бейли выяснить вероятность выиграть машину в лотерею. Так подробно рассказал Море о поездке в Лондон, что она тут же успокоилась: выяснилось, что в гостинице у них были разные номера.

— Как вы сумели их забронировать? — с невинным видом спросила она.

— О, при нашем бизнесе везде можно найти приятелей.

С Кевином он поговорил о великолепной новогодней ночи.

Мартину Макмагону рассказал о своих планах расширить гараж.

— Но я не хочу, чтобы постоянный шум отравлял жизнь моим добрым соседям. Придется поискать помещение где-нибудь на окраине, — сказал он, успокоив Мартина, который ощущал в последнее время непонятную тревогу.

А потом подошел к Мэри-Поле и Льюису. Льюис был настолько дружелюбен и общителен, что у Стиви встал комок в горле. Ведь из-за этого человека мать Кит ушла из дома, позволив всем думать, что утонула. Она жила с ним так долго и так долго мирилась с его изменами, что чуть не лишилась рассудка.

Льюис рассказывал о своей машине «триумф-геральд», которую купил в Лондоне. Он ездил на ней до сих пор, а машина все еще хорошо выглядела и не доставляла никаких хлопот… Нет, он купил ее новую.

Он продолжал рассказывать, и у Стиви появилось чувство горечи во рту. Оказывается, Мэри-Пола впервые увидела Льюиса, когда он ехал на семинар, и мужчина в белом «триумфе» привел ее в абсолютный восторг.

— Я сказала ему: «Какая у вас красивая машина». А он ответил: «Раз так, давайте ее испытаем». Кончилось тем, что на семинар мы так и не попали.

— Только не говорите этого моему тестю, — прошептал Льюис. — Он может подумать, что на меня нельзя положиться.

Мэри-Пола хихикнула.

— А на самом деле можно? — с каменным лицом спросил Стиви.

— Конечно. — Льюис насторожился. Этот юноша смотрел на него как-то странно.

Стиви быстро отошел и вернулся к наблюдавшей за ним Кит.

— Пожалуйста, молчи, — прошептала она ему на ухо. Ради нее. Ради папы и Моры.

А сама смотрела на Льюиса с ненавистью.

Только полный идиот мог не понимать, кто перед ним. Льюис знал, что Лена была замужем за Мартином Макмагоном, аптекарем из Лох-Гласса. Знал, что Клио тоже родом из Лох-Гласса. Неужели ему не было до этого дела? Неужели жизнь с Леной стала для него таким далеким прошлым, что его абсолютно не волновало присутствие на свадьбе ее мужа и дочери? Конечно, он думает, что все считают Элен Макмагон утонувшей в озере и похороненной на церковном кладбище. Но все же ему должно быть стыдно смотреть в лицо ее родным.

Лена никогда не говорила мужу, как звали человека, которого она любила. Это Кит знала. И никогда не произносила имя «Льюис» вслух. Конечно, она написала его в письме. Но Мартин этого письма так и не получил.

На этой свадьбе не пели песен и не продолжили выпивать в баре тихой гостиницы. Банкет обещал закончиться намного раньше, чем ожидали самые рьяные из гостей. Клио ушла переодеваться.

— Все было чудесно, — солгала Кит, помогая подруге снять платье.

— Все было отвратительно, — ответила Клио.

— Ты ошибаешься. Сама поймешь, когда увидишь фотографии.

— Думаешь, я смогу забыть их взгляды? Взять хоть эту зануду миссис О’Коннор. Ее собственная дочь тоже беременна, но ей она не говорит ни слова. А вот я сбила с пути истинного ее сына. Это написано у нее на лбу.

— Перестань. Все прошло хорошо, — попыталась утешить ее Кит.

— Один Стиви не ударил в грязь лицом.

— Да, — лаконично сказала Кит.

— Он общался с людьми так, словно привык к этому.

— Конечно, привык. Продавая им машины. — Кит пыталась держать себя в руках.

— Я имела в виду, привык общаться с людьми такого уровня, которые были на свадьбе.

Бросать букет невеста не собиралась. Через несколько минут Клио продемонстрирует всем свой прощальный наряд, и они с Майклом уедут. А вскоре за ними последуют все остальные.

Льюис Грей оглянулся по сторонам. Свадьба прошла без всякого успеха. Похоже, не помогли даже его испытанные чары. Мысль о том, что теперь у него есть родня в Лох-Глассе, не доставляла ему никакого удовольствия. О господи, что за невезение! В Ирландии полным-полно деревень, но, как видно, на этой дыре свет сошелся клином. Слава богу, никто ничего не подозревает; со временем он привыкнет к этому месту. И лучше раньше, чем позже. И даже сможет смотреть в лицо дочери Лены. Впрочем, что ему мешает сделать это сейчас?

Льюис подошел к Кит. Она не сомневалась, что это произойдет. Он знал, что Кит — дочь Лены, но не подозревал, что Кит тоже знает, кто он. Ей хотелось оказаться от Льюиса как можно дальше, но не ответить на его дружескую улыбку было нельзя.

— Замечательный день, правда?

— Правда.

— Неужели между подругой невесты и другом жениха нет никаких теплых чувств, на новую свадьбу рассчитывать не стоит и у меня не появится еще одна очаровательная свояченица?

— Нет, нет. Кевин встречается с моей подругой Фрэнки, — с трудом произнесла Кит, чувствуя себя неловко, и быстро отошла.

Слегка смущенный Льюис заговорил с кем-то другим. Так молодые женщины от него еще не уходили. Следивший за ними Стиви видел, как он с непринужденной фамильярностью положил ладонь на руку Кит, и задрожал от гнева.

У дверей собралась небольшая толпа, махавшая вслед жениху и невесте. Льюис и Стиви стояли с краю.

— Клио говорила мне, что вы тоже из Лох-Гласса. Похоже, неплохое местечко. Нужно будет как-нибудь туда съездить, — сказал Льюис.

Стиви повернулся к нему лицом и медленно и отчетливо сказал:

— Вы уже были в Лох-Глассе. — Он немного помолчал, а потом с мрачной угрозой добавил: — Поэтому вам там лучше не появляться. — После чего повернулся и ушел.

Льюис побелел. Что имел в виду этот малый? Он видел, как Стиви обнял Кит за плечи, а она крепко сжала его руку. Кит Макмагон, дочь Лены. Со своим бойфрендом. О боже, но ведь они ничего не знают!

Никто ничего не знает.

* * *

Лена писала, что побывала в Манчестере. Люди там дружелюбные, у них больше времени для общения, и в отличие от лондонцев они неторопливы. Если ты с кем-то познакомился, то, скорее всего, встретишь его снова. Почти как в Дублине. Хотя, конечно, в Дублине знакомых больше. Лена плохо помнила их встречу с Ритой, но знала, что Кит все уладит. Наверное, в тот момент у нее была временная потеря сознания или приступ безумия. Теперь это не имело значения. Имело значение только одно: у нее есть Кит, которая нуждается в ней.

Лена понимала, что Эммет для нее потерян. Их разделял слишком большой отрезок его жизни, чтобы снова наладить контакт. Когда она ушла, Эммет был еще ребенком. Совсем ребенком. Теперь он стал достаточно взрослым, чтобы обнимать девушек и объясняться им в любви. Способа вернуться в его жизнь не было. С фантазиями она покончила и строить иллюзии больше не собиралась.

Кроме того, она собиралась купить себе в Манчестере небольшую квартиру, так как Пегги Форбс жила с матерью, да и вообще делить жилье с кем-то из своих сотрудников нежелательно. Пегги уже за сорок, она в разводе, прекрасно ладит с людьми. Когда Стиви и Кит снова будут в Англии, то смогут съездить в Манчестер. Пегги познакомит их с жизнью на севере.

Иногда Кит показывала Стиви отрывки из писем матери.

— Я не хочу читать то, что предназначено только тебе. Это слишком личное.

— А я и не даю тебе то, где речь идет о личном.

— Она пишет в том числе и обо мне?

— Иногда.

— Предупреждает тебя, чтобы ты не следовала ее примеру? — Стиви смотрел на нее с тревогой.

— Раньше предупреждала. А теперь нет.

— И когда она изменила свое мнение?

— Когда познакомилась с тобой.

Клио и Майкл переехали в квартиру Моры почти сразу после свадьбы. В цене сошлись очень быстро. Фингерс подмахнул чек не глядя.

— Па, слушай, цена явно завышена, — сказал Майкл. — Если бы ты поторговался, она наверняка сбросила бы пару сотен.

— Торг здесь неуместен. — Фингерс был по горло сыт проблемами с Морой и ее падчерицей Кит. Будить лихо не следовало.

— Ты должна посмотреть, как мы устроились, — приглашала Клио. — Если хочешь, можешь взять с собой Стиви.

— Нет уж, спасибо. Зайду как-нибудь вечером, когда его не будет в Дублине.

— И много таких вечеров?

— Ну, он все-таки живет и работает в городке, до которого два часа езды…

Кит поняла, что оправдывается, и ощутила досаду. Как всегда, сарказм Клио достиг своей цели.

В тот вечер, когда Кит зашла навестить молодоженов, у Клио было отвратительное настроение.

— Ты уже пила чай? — нелюбезно буркнула она.

— Вообще-то нет. Но я не голодна.

— Я не думала, что…

— Это неважно. — Интересно, как можно не думать об ужине, если ты приглашаешь человека прийти в шесть часов вечера? В такое время люди обычно что-то едят.

Кит полюбовалась квартирой и свадебными подарками. Некоторые из них все еще лежали в коробках.

— Похоже, у меня начинается предродовая депрессия, — сказала Клио. — Ты когда-нибудь слышала о такой?

— Нет, — честно ответила Кит. — Я слышала, что беременные обычно волнуются, вяжут и готовят обед для мужа и подруг.

Клио ударилась в слезы.

— Говори, что случилось, — велела Кит.

Она предвидела, что подруга будет плакаться ей в жилетку. Может быть, взять Клио за грудки и трясти, пока у нее не застучат зубы? Наверное, так следовало поступить много лет назад, когда Кит убегала из дома Келли с единственным желанием — убить ее.

— Все ужасно. В среду вечером Майкл был на вечеринке в гостинице, в которой работает, и никто из них не пришел домой. Даже Льюис, который живет рядом с отелем. Мэри-Пола вне себя, хотя Льюис каждый день дарит ей цветы. Майкл мне цветов не дарит, просто говорит, что я зануда. Уже! Мы женаты всего несколько недель, а я уже зануда.

— Успокойся. Он так не думает, — сказала Кит.

— От папы и мамы нет никакой помощи. Я сказала, что хочу приехать и несколько дней пожить у них, но они отказали. Мол, заварила кашу, так сама и расхлебывай. А я ненавижу эту квартиру. Тут на всем отпечаток тети Моры… Кит, у всех такое настроение, что хоть в петлю лезь.

— У меня такого настроения нет.

— Это потому, что Стиви Салливан вскружил тебе голову и ты не можешь думать ни о чем другом.

— Да, не могу.

— А следовало бы.

— Клио, ты делаешь из мухи слона. Давай поговорим. Во всем следует искать положительные стороны. Майкл провел ночь в компании своего… э-э… зятя, так что в этом нет ничего страшного.

— Сомневаюсь, — хмуро буркнула Клио. — Мэри-Пола сказала мне, что там были и девушки. Точнее, девицы легкого поведения.

Клио мельком подумала, что Мэри-Пола и Клио, забеременевшие до свадьбы, вряд ли имеют право называть других девицами легкого поведения, но быстро отогнала от себя эту мысль.

— Продолжим искать положительные стороны, — упрямо повторила она. — У тебя хороший дом, у Майкла есть работа, у вас скоро будет ребенок.

— Это значит, что я не смогу работать, — ответила Клио.

— Ты и не хотела работать. Говорила, что пошла в университет только для того, чтобы найти себе мужа. Ты его нашла.

— Но все получилось не так, как я думала! — проскулила Клио.

— Тогда нужно изменить положение вещей. Вот и все.

— Мне бы хотелось снова стать маленькой, навещать сестру Мадлен, а потом идти домой пить чай.

— Теперь мы взрослые и должны сами готовить себе чай… Ну что, сходить за едой?

— Да, пожалуйста. Мне так плохо, что нет сил шевелиться.

— Вы с Мэри-Полой два сапога пара… Кстати, когда ей рожать?

— Да со дня на день. Именно поэтому она так злится на Льюиса. А отец Майкла поссорился с Льюисом из-за денег. Тот каждый месяц кладет в карман свое жалованье, а по счетам не платит. Вчера вечером у них был страшный скандал.

— Кстати, о деньгах. Моих на ужин не хватит.

— Возьми пятерку. Вон там, под часами. — Клио показала на них пальцем, и тут раздался звонок: — Кит, возьми трубку, ладно?

Звонил Льюис.

— Это не Клио, — удивился он.

— Нет, это Кит Макмагон. Чем могу помочь?

— Мою жену увезли в больницу. Начались роды.

— Поздравляю, — мрачно ответила Кит.

— Подождите минутку. Я хотел, чтобы Клио позвонила свекру и сообщила новость.

— А почему вы сами ему не позвоните?

— Ну, честно говоря, мы с ним слегка повздорили. Наверное, будет лучше, если с ним поговорит кто-нибудь из родных. А ни Майкла, ни Кевина я найти не могу.

— Да, я слышала о ваших проблемах с тестем.

Кит сама не знала, зачем сказала это. Но при мысли о том, что этот нахлебник Льюис доит всех вокруг, ее начинало тошнить.

Его тон изменился:

— Что вы хотите сказать? От кого вы это слышали?

— От Клио. А она — от вашей жены, — вызывающе ответила Кит.

— Какое вам до это дело?

— Никакого, — согласилась она.

— Вы не можете передать трубку Клио?

— Не могу. Ее нет.

— Ладно, делать нечего.

— Если хотите, я сама позвоню Фингерсу.

— Что?

— Фингерсу О’Коннору. Это ведь его имя, не так ли?

— Это не имя, а кличка. На самом деле его зовут мистер Фрэнсис О’Коннор.

— Позвонить и сказать, что Мэри-Полу увезли в родильный дом? И что вы не хотите с ним разговаривать?

Льюис бросил трубку.

— Что это было? — Клио была ошеломлена.

— Этот проныра Льюис боится разговаривать с твоим свекром.

— Почему ты так о нем говоришь?

— Я его ненавижу.

— О господи, за что?

— Сама не знаю. Подсознательно. Такое бывает.

— Черт побери, Кит, они мне все-таки родня. Если ты сердишься на Стиви, это еще не повод, чтобы срывать на них зло.

— С чего ты взяла, что я на него сержусь?

— А как же? Он ведь тоже был на той вечеринке в гостинице. Вместе с Льюисом и Майклом. В среду вечером.

Кит смерила ее недоверчивым взглядом:

— Стиви был там?

— Да. Разве он тебе не говорил?

— Сама знаешь, что нет.

Среда, среда… он говорил ей, что поедет по делам в Атлон. Черт бы побрал всех красивых мужиков, прикрывающих друг друга! Кит надела жакет и пошла к выходу.

— Кит, возьми пятерку. — Клио показала на каминную полку.

— Готовь себе чай сама, — сказала Кит и хлопнула дверью.

Кит хотелось написать Лене о том, что брак Льюиса затрещал по всем швам всего через пять месяцев после свадьбы. Хотелось обнять мать и поплакать. Спросить у нее, что лучше: прощупать Стиви, спросить в лоб, был ли он на этой вечеринке, или проверить, ездил ли он в свой дурацкий Атлон.

Именно так прожила жизнь с Льюисом ее мать. Постоянно проверяла, а потом делала вид, что не обращает на это внимания. Кит смотрела на нормальных людей, которые занимались повседневными делами. Мужья возвращались с работы, жены открывали им двери, а дети играли в палисадниках, пользуясь тем, что в июне темнеет поздно.

Нет, нельзя писать о Льюисе. Мать говорила, что не хочет о нем слышать. Но даже сейчас существует опасность, что она снова примет его. Забудет и простит. Да, у Льюиса жена и ребенок, ну и что? Она терпела и не такое.

После официального открытия манчестерского филиала агентства Лена и Пегги Форбс ужинали в индийском ресторане. За сорок три года жизни эта блондинка повидала всякое. Она рассказывала, что вышла замуж, когда была молодой и глупой. За человека, которому следовало жениться на букмекере. Пегги познакомилась с ним на скачках, что говорило само за себя, но не обратила на это внимания. В двадцать семь лет она развелась, после шести лет чрезвычайно неудачной семейной жизни.

После этого Пегги с головой ушла в работу, получая от нее большое удовольствие. Дело не в деньгах: они никогда не были для нее самоцелью. Пегги нравилось работать с людьми, помогая им найти свое место в жизни. Кроме того, она любила независимость и могла не бояться того, что какой-нибудь мужчина продаст ее обеденный стол и стулья, как это случилось в ее двадцать пятый день рождения.

Пегги заметила, что редко рассказывает людям о себе, но раз уж Лена так верит в нее, то должна знать всю подноготную своей подчиненной.

— У меня и самой довольно сложное прошлое, — ответила Лена. — Я была замужем дважды, и оба раза неудачно. На работе я предпочитаю об этом помалкивать. Честно говоря, подавляющее большинство ничего не знает о моем первом браке и считает, что второй еще продолжается.

Пегги кивнула:

— Да, так лучше.

— Вам я рассказываю об этом только потому, — объяснила Лена, — что не хочу отвечать молчанием на откровенность.

— Я бы не обиделась.

— Потому что вы деловая женщина. Но мне хотелось бы быть вашей подругой.

— Не сомневаюсь, что мы подружимся.

— В Манчестере мы можем вместе ходить в кино, в ресторан или в гости к вашей матушке. Ночные клубы и другие шумные развлечения мне не по душе.

— Мне тоже, — ответила Пегги. — Но девушки, с которыми я работаю, всегда пытаются меня куда-нибудь вытащить.

— Это мне знакомо, — посочувствовала ей Лена.

— Единственное, о чем я жалею, это о детях. Я бы хотела иметь дочь. А вы?

Лена помедлила с ответом:

— У меня есть дочь, но об этом никто не знает.

— Не бойтесь, я никому не скажу, — дружески улыбнувшись, заверила ее Пегги.

— Со временем это агентство станет таким же большим, как и лондонское, — пообещала Лена.

— О нет, через пять лет вас станут называть нашим филиалом!

— Уверена, мы сделали отличный выбор, — сказала Лена Милларам, вернувшись в лондонский офис.

Джим и Джесси долго смеялись, услышав, что скоро их агентство станет филиалом манчестерского.

— Вот это по-нашему! — порадовался Джим.

Лена улыбнулась про себя, вспомнив, каким осторожным Джим был в начале их знакомства и как трудно было заставить его согласиться на малейшие новшества.

В кабинет шефа заглянула секретарша:

— Прошу прощения, миссис Грей, но вы сами говорили, что иногда следует доверять своей интуиции…

— Да, Карен. Кто там?

— Мистер Грей. Хочет поговорить с вами по неотложному делу.

— Говорите отсюда, — сказал Джим, и они с Джесси поднялись.

Но Лена не стала их слушать.

— Карен, запишите его номер и скажите, что я перезвоню через пять минут.

Лена прошла в свой кабинет и посмотрелась в зеркало. Она жива, здорова и в своем уме. Он не сможет все расстроить. Его неотложные дела не имеют к ней никакого отношения.

Она набрала дублинский номер и услышала в ответ название гостиницы. Льюис звонил ей с работы. Чего и следовало ожидать.

— Это Лена.

— Спасибо, что перезвонила. Я в тебе не сомневался. Ты всегда была пунктуальной.

— Ты прав. Чем могу служить? — спокойно спросила она.

— Ты одна?

— Во всяком случае, в кабинете больше никого нет. А что?

— Я попал в беду. И ты тоже.

— А я тут при чем?

— Они знают.

— Кто?

— Все в Лох-Глассе.

— Что они знают, Льюис?

— Знают о тебе.

— Едва ли. Разве что ты им сам рассказал.

— Клянусь Богом, я не открывал рта. И до сих пор никому не сказал ни слова.

Вот оно. Угроза. Шантаж «До сих пор…»

— И кто именно знает?

— Парень по фамилии Салливан. Он тебе знаком?

— Помню такого. Его родители были владельцами гаража.

— И Кит… Кит тоже знает. А вчера вечером она нагрубила мне. Чуть голову не откусила.

— Сомневаюсь.

— Напрасно. Она в курсе моей ссоры с тестем.

— Мне очень жаль, что ты ссоришься со своими новыми родственниками, — мстительно ответила она, не узнавая собственного голоса.

— Лена, перестань. Мне тоже несладко… — Она ждала продолжения. — Они считают, что у меня денег куры не клюют.

— И что дальше?

— Я прочитал, что ты открыла новый офис в Манчестере… Заметки об этом помещены в финансовых разделах всех газет.

— Да. У агентства Миллара хорошая репутация.

— Лена, я навел справки.

— И что же?

— И выяснил, что ты там директор.

— И что из этого следует?

— Что ты должна помочь мне. Я никогда тебя ни о чем не просил. А сейчас прошу.

— То, что ты сейчас делаешь, называется не просьбой, а попыткой шантажа.

— Ты уверена, что нас никто не слышит?

— За себя я ручаюсь. За тебя поручиться не могу.

Наступило молчание.

— Лена, мы расстались по-дружески. Неужели мы не можем остаться друзьями?

— Мы расстались не по-дружески.

— Нет, по-дружески. Я помню ту ночь.

— Мы расстались без драки и без скандала. Но я не питала к тебе дружеских чувств и не питаю их сейчас.

Снова наступила пауза.

Лена заговорила первой:

— Если у тебя все, тогда всего хорошего. Надеюсь, ты уладишь проблему со своим тестем. Конечно, уладишь, ты ведь человек обаятельный.

— Лена, это в первый и последний раз. Я больше ни о чем тебя не попрошу.

— Надеюсь от всей души. Если ты позвонишь еще раз, я прикажу секретарше не соединять меня.

— Не разговаривай со мной таким надменным тоном. Ты не знаешь, с кем имеешь дело! — крикнул он.

— С человеком, который присваивает деньги своего тестя. И скоро обо этом узнают все.

— Я ничего не присваивал. Просто он заподозрил, что я утаиваю от него какие-то суммы.

— И велел тебе по одежке протягивать ножки.

Именно этим выражением и воспользовался Фингерс, когда Льюис солгал ему, что решил откладывать деньги для будущего ребенка.

— У меня ведь родился сын!

— Это прекрасно, — ответила Лена.

— Мне нужны деньги, чтобы открыть для него сберегательный счет. Так я сказал тестю.

— Прощай, Льюис.

— Ты пожалеешь.

— Что ты можешь мне сделать?

— Убить. Рассказать этим серым деревенщинам — Мартину, Море, Питеру и всем остальным, — что ты не умерла, а припеваючи живешь в Лондоне, где стала директором крупной компании. Боже, какая буря поднимется в Лох-Глассе! Двоеженство, Мора — женщина легкого поведения, Кит и ее брат брошены легкомысленной матерью…

Он даже не знает имени Эммета, поняла Лена.

— Только попробуй. Угодишь туда, куда и не думал.

— Пустые угрозы! — рассмеялся он.

— Ничуть. Ты сделал громадную ошибку, позвонив мне и сообщив о своих планах. Если бы ты продал свою кровь какому-нибудь чертову банку или ограбил ювелирный магазин на Графтон-стрит, то получил бы деньги куда быстрее.

— Лена…

Но в трубке уже звучали частые гудки.

Она набрала номер гаража Салливана и услышала голос Моры Макмагон. Лена хотела положить трубку, но время решало все. Она изменила голос, неумело подражая простонародному лондонскому говору. Ей нужно было поговорить со Стиви.

— К сожалению, в данный момент его нет. Могу я передать ему, кто звонил?

Она забыла голос Моры. Учтивая речь, мягкий тон… Это только подстегнуло решимость Лены. Разве можно было допустить, чтобы такой женщине сломали жизнь? Нет, ничто не должно было угрожать ее счастливому браку с Мартином Макмагоном.

— Дело неотложное. Я звоню из лондонской гостиницы, в которой он останавливался.

— Да? — В голосе Моры послышалась тревога.

— Он действительно не может подойти к телефону?

— Возникла проблема со счетом?

— Нет, нет. Ничего подобного. — Лена знала, что ее акцент никуда не годится, но не могла придумать ничего лучшего.

— Он сможет перезвонить вам, когда вернется?

— А когда?

— Завтра. Он в Дублине.

— Я могу связаться с ним там?

— Боюсь, нет. Но если бы вы оставили номер…

Продиктовав ей номер телефона Айви, Лена закрыла лицо руками.

Стиви был ее единственной надеждой.

Вечером Море позвонила Кит.

— Я слышала, что Клио стала тетей, — сказала Мора.

— Серьезно?

— Да. У нее родился племянник. Так сказала Лилиан.

— Я в восхищении, — насмешливо ответила Кит.

— У вас с Клио очередная ссора?

— И последняя.

— Рада слышать.

— Нет, я хочу сказать, что нашей дружбе пришел конец.

— Кит, ты слишком взрослая, чтобы так думать. Дружба не кончается никогда.

— Даже если она ненастоящая?

— Давай поговорим о чем-нибудь более веселом, — сказала Мора. — Ты сегодня увидишь Стиви?

— Не знаю, — честно ответила Кит.

Они договорились, что если Стиви сможет, то приедет к восьми часам. Но она не была уверена, что захочет увидеть его.

— Передашь ему сообщение?

— Подожди минутку. — Кит взяла блокнот. — Диктуй, Мора.

— Он должен позвонить в лондонскую гостиницу.

— Что?

— Нет, дело не в неоплаченном счете. Это я выяснила. Но женщина, с которой я разговаривала, тверда как кремень. Она больше ничего мне не сказала. Только просила перезвонить по этому номеру…

— Думаю, я его знаю, — ответила Кит.

— Лучше запиши. Номер лондонский. Спросить Айви Браун.

Айви! Кит прислонилась к стенке телефонной будки. Наверное, что-то с Леной! И наверняка что-то плохое, если Стиви просили перезвонить. У нее задрожали коленки. Что могло случиться?

Проклятие! Нужно было бы позвонить в Лондон немедленно, но вся мелочь, которую она копила два дня, ушла на разговор с Лох-Глассом. Ждать до восьми она не могла, а сейчас было всего четверть седьмого. Придется клянчить монетки у прохожих.

Выйдя из будки, она сразу заметила знакомую машину. Стиви как раз открыл багажник и достал оттуда новый пиджак Он часто ездил в старом, мол, так ему удобнее.

— Тщеславный павлин, — пробурчала она, вспомнив историю о пиджаках Льюиса Грея, висевших в шкафу Лены.

Кит подошла к нему прежде, чем он успел переодеться.

— Ты поймала меня за руку, — улыбнулся он.

— Хочешь сказать, что в остальном твоя совесть чиста?

— Что-то не так?

— Ты о чем?

— Ты говоришь так, словно за мной числится целая куча преступлений.

— А разве нет?

— Как ни странно, нет. Но что случилось? Ты белая как простыня.

Кит быстро рассказала ему о звонке из Лондона:

— Какое-то закодированное послание!

— Я пошел звонить, — заторопился Стиви. — Если хочешь, пойдем со мной.

— Нет.

Кит отошла в сторону. В будке было слишком тесно; им пришлось бы стоять, прижавшись друг к другу.

— Ладно.

Она видела, что Стиви заказал разговор, потом повесил трубку и стал ждать ответного звонка. Неужели произошло что-то серьезное? Но лицо Стиви, пока он говорил, не выглядело огорченным, как при известии о болезни или несчастном случае.

Она робко приоткрыла дверь будки и услышала обрывок разговора:

— …нет, нет. Я не скажу ей, пока все не выяснится. Понимаю. Да, вы можете мне доверять. Я позвоню вам завтра. До свидания.

— Что? — пролепетала Кит, когда он вышел.

— Твоя мать жива и здорова. Я говорил с ней. Она очень спокойна. Просит меня кое-что выяснить, и я это сделаю. Но тебе она просила пока ничего не говорить.

— Не может быть!

— Почему? Если бы ты сказала мне такое, я бы тебе поверил.

— А я не верю тебе ни на грош! — крикнула она. — Это всё твои грязные делишки. Нечестно использовать мою мать как прикрытие!

— Кит, не сходи с ума, — деловито сказал он. — Ты передала мне сообщение, я набрал нужный номер и дождался ответа. Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Прекрасно понимаешь. Речь идет о прошлой среде. Ты хочешь, чтобы она прикрыла тебя!

— Среде?

— Да, среде. Кто-то сообщил тебе, что слух распространился, и ты обратился к моей матери, потому что думаешь, что нравишься ей.

— Надеюсь, что действительно нравлюсь. Во всяком случае, она мне доверяет.

— Стиви, ты лжец!

— Нет, — просто ответил он. — Не лжец. — Они долго стояли и смотрели друг на друга. — Я не стал бы сердиться на тебя из-за какого-то недоразумения. А вот ты сердишься. Вместо того чтобы объяснить… Ну, что будем делать? Куда бы ты хотела пойти?

— Я хотела бы, чтобы ты пошел к черту!

— Почему? Почему ты так говоришь?

— Наверное, потому что я дочь своей матери. Но идти по ее дорожке я не собираюсь. Будет лучше, если ты поймешь это сейчас, а не через несколько лет.

— Ладно, я пошел. Мне нужно кое-что сделать для твоей матери. Потом вернусь, и мы поговорим.

— Ты вернешься к запертой двери, — промолвила Кит.

— Она очень просила оградить тебя от этого, но если ты хочешь проверить меня и огорчить ее, то всегда можешь позвонить ей и убедиться, что я говорю правду. Только какой в этом смысл?

— Действительно, какой?

— Если ты не веришь мне, то не поверишь и ей, так что не трать деньги понапрасну.

Он сел в машину и умчался как вихрь.

Кит не спала всю ночь, но он так и не вернулся. Не прислал ни записки, ни сообщения.

Когда наступило утро, глаза у нее были красными.

В колледже она встретила Филипа.

— Кит, ты что, простудилась? Как твои дела?

— Так себе. А как твои?

— Нормально. Полно работы. Летом будет шесть заездов. Кит, ты не хотела бы поработать у нас? Или уже нашла себе другое место?

— Не знаю, Филип. Сегодня не слишком удачный день для разговоров.

— Но мне нужен ответ. Причем срочно.

— В конце недели, — пообещала она.

— Чуть не забыл… Тебя искала Клио.

— Когда?

— Как раз перед моим уходом. Просила передать, чтобы ты позвонила ей. Мол, это очень срочно.

— Как всегда, — ответила Кит. — Наверное, хочет, чтобы кто-то подал ей носовой платок.

В полдень Кит вышла из аудитории и увидела, что в коридоре сидит Клио.

— Что заставило тебя покинуть свой фешенебельный район и отправиться туда, где можно подхватить вирус? — спросила Кит.

Клио была белая как мел.

— Кит, я очень виновата перед тобой. Просто ты была такой самодовольной, что я решила сбить с тебя спесь. Мне не следовало это говорить.

— Что говорить?

— Что Стиви тоже был на той вечеринке. На самом деле его там не было.

— Ладно. Спасибо, что хоть теперь призналась.

У Кит заискрились глаза, на душе сразу полегчало. Она должна была сразу понять, что все это происки завистливой Клио. Что Стиви не лгал ей. Она вспомнила их вчерашний разговор у телефонной будки и вздрогнула.

Клио все еще смотрела на нее.

— Ради этого не стоило ехать в такую даль, — сказала Кит.

— Я не могла иначе. После того, что случилось.

— А что случилось?

— Стиви. Он приехал в гостиницу и избил Льюиса до полусмерти. Выбил ему три зуба и сломал челюсть.

— Что?

— Льюис в больнице. Мэри-Пола чуть не сошла с ума. На следующей неделе крестины, а Льюис выглядит как пьяница, которого вышибли из пивной.

— Но почему Стиви это сделал?

— Наверное, решил, что это Льюис сказал тебе, будто он тоже был на той вечеринке.

— Я никогда не упоминала при Стиви ни о какой вечеринке.

— Значит, кто-то другой сказал ему, что узнал это от Льюиса. Иначе с какой стати он стал бы его бить? О боже, Кит, я так виновата перед тобой! В последнее время все у меня идет через пень-колоду…

Лене нужно было многое обдумать. Пришло сообщение из филиала в Манчестере. Оказалось, в том же доме находится агентство эскортных услуг. Это сбивало посетителей с толку. Требовался немалый такт и немалые деньги, чтобы убедить эскортное агентство переселиться в другое место, а самим занять их помещение. Лена решила, что поедет в Манчестер и возьмет это на себя.

Днем позвонил Льюис:

— Я вижу, ты еще не включила мое имя в черный список Меня соединили сразу.

— Что у тебя с голосом, Льюис? Ты говоришь как-то по-другому.

— А то ты не знаешь. Сама же подослала ко мне этого бандита, чтобы он меня избил.

— Ничего подобного. Я послала своего друга, чтобы он тебя вразумил.

— Он сломал мне челюсть, поставил фонарь под глазом и выбил три зуба. На крестинах я буду выглядеть как пугало.

— Тяжелый случай.

— Нет, это не тяжелый случай, это плохие новости для тебя. Я подам против него иск, а на суде объясню, почему это сделал. У этого малого куча денег, и ты, конечно, поперхнешься, если сумма возмещения окажется больше, чем вы рассчитывали.

Лена засмеялась:

— Ты никогда этого не сделаешь. Отказаться от всего, что у тебя есть? От престижной работы, молодой жены и ребенка? Ты не побоишься во всеуслышание заявить, что путался с женщиной, которая сбежала от мужа и детей? Нет, я слишком хорошо тебя знаю. Ты блефуешь.

— Может, и побоялся бы, пока ты не подослала ко мне этого громилу. А теперь все кончено. Мне терять нечего. Я утратил у людей всякое доверие. Я иду на дно, но потащу за собой и тебя. Просто хотел поставить тебя в известность. На случай, если ты хорошо спишь.

— Я тебе не верю. Можешь не сомневаться, уж теперь ты точно попадешь в черный список. И больше никогда не позвонишь мне.

— Нет, Элен Макмагон, ты еще услышишь обо мне. И о том, что я с тобой сделаю.

— Не уезжайте на ночь глядя, — посоветовала Джесси. — У вас был трудный день.

— Нет, чем скорее я окажусь там, тем лучше.

— Тогда поезжайте на поезде. Там хоть можно выспаться.

— Когда я приеду в Манчестер, мне все равно понадобится машина.

По совету Стиви Лена купила себе «фольксваген»-жук Эта машина никогда ее не подводила, и без нее Лена чувствовала себя как без рук.

— Я люблю ездить в одиночку. Машина — это настоящий маленький мир. В ней можно думать.

— Не слишком задумывайтесь, — предостерегла Джесси, — и остановитесь, если почувствуете усталость. Путь до Манчестера неблизкий.

— Поезжайте лучше утром, — сказала Айви.

— Ерунда. Ночи сейчас короткие. Я успею добраться до Манчестера засветло.

— Возьмите термос с кофе. Я сварю его за две минуты, пока вы будете собирать сумку с принадлежностями.

— Ладно. Скоро там у меня будет маленькая квартира, тогда собирать сумку не придется.

— Тоже мне лягушка-путешественница! — фыркнула Айви.

Лена миновала изрядную часть магистрали А6, когда ощутила то же, что испытывала после Нового года: все было нереальным, земля была далеко, а звуки — искаженными. Ощущая тяжесть в груди, она боялась потерять сознание.

Что за чушь? Она находится в своей машине и едет с нормальной скоростью. Может быть, остановиться? Она нашла подходящее место и съехала на обочину. Выпила кофе и вышла из «фольксвагена» размять ноги. Но неприятное ощущение не уходило; казалось, земля застыла под странным углом. Она ухватилась за машину, чтобы не упасть. Лене повсюду мерещилось лицо Льюиса и его голос: «Мне терять нечего. Я иду на дно, но потащу за собой и тебя, Элен Макмагон».

В таком состоянии нельзя было вести машину. Но остаться здесь она тоже не могла. Пришлось вернуться в автомобиль. Прикосновение к сиденью и рулю помогло ей прийти в себя. Через минуту «фольксваген» влился в поток машин, ехавших на север. Она заставила себя думать о делах в Манчестере. Почему они не проверили другие офисы? Наверное, агентство выглядело так респектабельно, что никому и в голову не приходило, чем оно занимается, пока все не выплыло наружу.

Водители начали зажигать фары. Дорога блестела; видимо, здесь прошел дождь. Перед ней снова возникло лицо Льюиса. Лена не могла представить это лицо таким, каким оно было сейчас: избитым, украшенным синяками и беззубым. Она просила Стиви пригрозить ему. Но не бить. Возможно, недостаточно четко выразилась. Вот оно, опять. Красивое, капризное, нетерпеливое: таким Льюис становился, когда не получал то, чего хотел.

— Убирайся отсюда, Льюис, — вслух сказала она.

— Мне больше нечего терять, — ответил он. — Я потащу за собой и тебя. Ты еще пожалеешь, что не послушала меня. Мне терять нечего.

Огромный фургон. Свет фар. Страшный звук бьющегося стекла и…

И тишина.

Пегги Форбс ждала, что Лена позвонит ей сразу, как только окажется в номере гостиницы. Это должно было случиться максимум в одиннадцать. В полночь она начала волноваться.

В гостинице тоже проявляли нетерпение:

— Мы могли сдать ее номер уже несколько раз.

— Наверное, вам сначала следует выяснить, не произошел ли с миссис Грей несчастный случай, а уже потом решать, что делать с номером, — пророчески сказала Пегги Форбс.

Перед ней тут же извинились.

Первой об этом узнала Айви. В два часа ночи.

В дверь позвонил молодой полицейский:

— Можно войти?..

— Эрнест! — закричала она. — Эрнест, скорее иди сюда! Лена погибла!

Это произошло мгновенно, сказали они. Она пересекла осевую линию и поехала навстречу движению. То ли уснула, то ли потеряла ориентацию. Водитель фургона был безутешен. Стоял на обочине, плакал как ребенок и твердил, что никогда не забудет этот ужасный день. Просил объяснить ее родным, что он никак не мог избежать столкновения. Ее машина потеряла управление. Но ее семью это вряд ли утешит.

— У нее нет семьи, — ответила Айви полицейскому. — Нет ничего, кроме работы и меня. Ее семья — это мы. Утром я позвоню ей на работу.

— В ее ежедневнике и бумажнике были только эти адреса, — сказал полицейский. — Наши люди, работавшие на месте происшествия, сказали, что там не имелось других сведений, кроме как о вас и об агентстве Миллара. Раз так, думаю, все в порядке.

— В порядке, — вздохнула Айви. — Спасибо, офицер. Все в порядке.

Айви, одетая в черное, пришла в агентство Миллара в девять часов утра. Она приготовила перечень вопросов, которые следовало обсудить с Джесси Миллар. Полицейские формальности, расследование, похороны, некрологи в газетах.

Джесси Миллар убивалась так, что Айви не верила своим глазам. Выходит, они были не просто коллегами, а настоящими подругами. Когда со слезами было покончено, они обо всем договорились.

— Вопрос с мистером Греем очень деликатный. Я могла бы заняться им сама, — предложила Айви.

— Пожалуйста, пожалуйста. Проходите и садитесь за ее письменный стол. Можете звонить куда угодно. Пользуйтесь этим помещением как своим собственным.

Айви никогда не сидела в таком роскошном кабинете. Она была бы рада сказать это самой Лене, а вместо этого была вынуждена договариваться о похоронах. Потом очередь дошла до мистера Грея. Айви запомнила название гостиницы, в которой он работал. Но реакция Льюиса застала ее врасплох.

— Айви, это дешевый и грязный трюк, — процедил он.

— Бог свидетель, я говорю правду, — дрожащим голосом возразила Айви.

— Если она думает таким образом избавиться от меня, то пусть не надеется.

— Льюис, похороны в четверг. Думаю, вам лучше на них присутствовать.

— Похороны! Не смешите меня!

Она продиктовала ему имя и телефон владельца похоронного бюро. Сказала, что подтвердит это письменно и напишет на конверте «в собственные руки». И спокойно повторила:

— Думаю, вам лучше присутствовать.

Потом она позвонила Стиви Салливану. Видимо, к телефону подошла вторая жена Мартина Макмагона.

— Это Айви.

— Ах да, мы уже говорили с вами. Вы из гостиницы, — любезно ответила Мора.

Айви вспомнила про обман. Неужели еще два дня назад Лена была жива и здорова?

— Я могу поговорить с ним? — спросила она.

— Конечно…

Мора была сбита с толку. Эта Айви разговаривала совсем не так, как женщина, которая звонила в прошлый раз.

— Мора, мне нужно в Дублин, — сказал Стиви, бросив в чемоданчик какие-то бумаги и взяв ключи от машины. — Это очень срочно и очень важно. Меня не будет несколько дней.

— Но у вас назначены встречи…

— Отмените их, если сможете.

— Под каким предлогом?

— Пока ничего не могу сказать. Придумайте что-нибудь сами.

— Стиви, но хоть намекните. Пожалуйста. Я немного волнуюсь. Эти звонки из Лондона…

Стиви посмотрел на нее:

— Да, если честно, я собираюсь в Лондон. Только захвачу по дороге Кит. Дело в том, что наша подруга умерла.

— Какая еще подруга?

— Пожалуйста, Мора… Я понимаю, что вы беспокоитесь. Но время для вопросов неподходящее.

— Отец будет спрашивать, почему она побежала сломя голову…

— Нет, это совсем не бегство. Я знаю, вы считаете меня не самым надежным человеком на свете, но я скорее умер бы, чем причинил Кит вред. Думаю, вам это известно. Я не соблазнял ее и не буду пытаться это делать, поскольку надеюсь, что через несколько лет она выйдет за меня замуж. Но она может не захотеть этого. Высказаться прямее невозможно.

— Идите собирать вещи, Стиви, — сказала она. — Я все улажу.

Он вызвал Кит из аудитории, протянул к ней руки и тихо сказал:

— Эту весть приносят тебе уже второй раз…

Положив голову ему на плечо, она плакала, пока не кончились слезы.

Издали за ними наблюдал Филип О’Брайен.

Тело забрали из больницы и на катафалке повезли в Лондон. Всю дорогу Стиви держал Кит за руку. У гроба они тоже стояли рядом. Лена напоминала спящую. Рана на лбу была прикрыта волосами. Ее лицо выглядело умиротворенным. Ни Кит, ни Стиви не плакали. Просто стояли и смотрели.

Айви предложила им пожить в квартире Лены.

— Она бы хотела этого. Я уже все приготовила.

Они поднимались по лестнице, ступая медленно, словно во сне.

— Она говорила мне, что вы сменили обои, — сказала Кит.

— После его ухода. Чтобы стереть память о нем. Думаю, это помогло. Хотя бы немного.

— Конечно, помогло, — откликнулся Стиви.

— Перед ней была вся жизнь. — Лицо Айви сморщилось, и она отвернулась. — Я оставлю вас. Если что-нибудь понадобится, спуститесь.

— Здесь только одна кровать, — заметил Стиви.

— Ничего, переживем, — ответила Кит.

Она сбросила босоножки, сняла платье, повесила его на стул и в одной комбинации прошла к раковине, в которой мать так часто мыла руки, лицо, шею. Потом она легла с одной стороны кровати, а Стиви — с другой. Они держались за руки, пока Стиви не понял, что она уснула.

Затем он поднялся и сел у окна. Неужели он косвенно виноват в смерти Лены? Ее просьба была выполнена, но когда Стиви уходил, Льюис кричал, что все они поплатятся за это. Может быть, он совершил ошибку и сделал совсем не то, о чем просила Лена?

— Он не приедет на похороны, — сказала Айви.

— Приедет, — ответила Кит. Она была бледной, но спокойной.

— Без него нам будет только лучше. Именно из-за него это и случилось, — буркнул Эрнест.

— Она не упокоится с миром, если этот ублюдок не будет стоять рядом, — заявила Кит. — Она заслужила это. Заслужила, чтобы он стоял в смокинге и наблюдал за тем, как ее хоронят.

— Но как быть, если он не приедет?

— Я заставлю его приехать, — пообещала Кит.

Узнав, что Кит Макмагон звонит ему из Лондона, Льюис Грей не стал подходить к телефону. Секретарша сказала, что получила на этот счет четкие инструкции.

— Пожалуйста, передайте ему сообщение.

— Записываю.

— В Лондоне должна состояться некая встреча, и мне нужно знать, собирается ли он на ней присутствовать.

— Подождите, я узнаю. — Она быстро вернулась. — Мне очень жаль, но он сказал «нет».

— Тогда передайте мистеру Грею, что мне тоже очень жаль, но я прилечу за ним сама. — Кит положила трубку.

Она пошла в офис и попросила у Джесси взаймы сто фунтов. Сказала, что на оплату похорон. Возражений не было. Потом она оставила Стиви записку и поехала в аэропорт. На полет ушел час; еще за час она доехала на такси до гостиницы Льюиса. Когда Кит спокойно попросила пропустить ее к нему, ей ответили, что он на совещании с мистером О’Коннором-старшим и другими членами правления.

— Меня ждет такси, — сказала Кит. — Поэтому будет лучше, если я войду и поговорю с ним.

Не успела секретарша опомниться, как Кит ворвалась в зал заседаний.

— Прошу прощения за вторжение, но это крайний случай.

Фингерс узнал подругу своей невестки, девушку, которая уже причинила ему много хлопот и могла на этом не остановиться.

— Сию же минуту выйдите, — сказал Льюис.

— Льюис, выслушайте ее, — приказал Фингерс.

Грей остолбенел.

— К большому сожалению, наш близкий лондонский друг умер, и мы все должны быть на его похоронах. Я бы не стала делать из этого драму, но ваше присутствие обязательно.

— И кто этот друг? — спросил Фингерс О’Коннор, увидев, что Льюис, судя по всему, лишился дара речи.

Кит очень четко сказала:

— Леонард Уильямс, брат Джеймса Уильямса, вашего предыдущего работодателя. Семья покойного категорически настаивает на вашем приезде.

Она не сводила глаз с Льюиса. Это означало, что пока она хранит тайну, но в случае отказа утопит его как котенка.

— Это тот Джеймс Уильямс, с которым мы когда-то встречались в «Драйдене»? — спросил Фингерс.

— Да, тот самый. Так вы поедете со мной или нет? Внизу ждет такси.

— Они могут не ждать моего приезда, — с трудом выдавил Льюис.

— Необходимо быть там как можно скорее.

Они все еще смотрели друг другу в глаза. Льюис понял, что Кит не отступит. И что выбора у него нет.

— Мне нужно присутствовать на крестинах, — пробормотал он.

— Никто не знает часа своей смерти, — ответила Кит. — Слава богу, крестины можно отложить, но внезапную смерть и похороны — нет.

— Я прилечу вечером, — пообещал Льюис.

— Вы знаете, куда ехать. Дом в Западном Лондоне. Все подробности узнаете на месте.

— Да, да, хорошо.

— А какое вы имеете к этому отношение? — подозрительно спросил Фингерс.

— Покойный был очень дорог мне и всем нам. Вот почему люди, которые играли важную роль в жизни покойного, должны присутствовать на его похоронах, — объяснила Кит.

Остальные участники совещания, не понимавшие, что происходит, смотрели друг на друга с изумлением. Сначала Льюиса Грея, скоропалительно назначенного управляющим, избили (судя по всему, в пьяной драке), а теперь ему недвусмысленно угрожает какая-то девица, которую Фингерс слушает с несвойственным ему уважением.

Льюис Грей и его тесть, вместе выйдя из зала заседаний, следили за тем, как Кит садится в такси.

— Поезжай, Льюис, — сказал Фингерс. — Если она будет держать тебя за яйца так же, как держит всех нас, то мы пропали.

День был слишком солнечным для похорон. Лондон выглядел чересчур жизнерадостным для столь грустного события. Кит надела гладкое черное хлопчатобумажное платье и одну из шляп Лены. В руках она держала маленькую черную сумочку, найденную в ящике туалетного столика матери.

На отпевании присутствовали Айви, Джесси, Грейс Уэст, старая миссис Парк в инвалидном кресле и убитая горем Пегги Форбс из Манчестера. Служащие агентства Миллара в полном составе, Джеймс Уильямс, все жильцы дома, клиенты агентства, официанты из местных ресторанов, клерки из банка. В католической церкви, где Кит заказала мессу, собралась целая толпа. Когда священник начал читать молитву о том, чтобы нынче ночью усопшую встретили на небесах ангелы, Кит вцепилась в руку Стиви. Они оба были в приходской церкви Лох-Гласса, когда отец Бейли отпевал ее мать. Но в тот раз ангелов просили встретить Элен Макмагон.

Священник уже спрашивал, какой псалом они хотели бы услышать. Но Кит не могла вспомнить ни одного. Что-то из того, что она пела в школе, подсказал священник.

— «Молю Тебя, Царица Небесная», — ответила Кит.

Выбор оказался неудачным. Органист начинал мелодию дважды, но собравшиеся, принадлежавшие в основном к англиканской церкви, не знали этого псалма, посвященного Пресвятой Деве Марии. Однако Кит не сдавалась. Она споет его даже в том случае, если никто ее поддержит.

начала она. К ней присоединился Стиви:

А потом им подтянул третий голос, и они увидели Льюиса Грея в темном пальто поверх смокинга. Его лицо было разукрашено синяками, глаз подбит. Большинство присутствовавших думало, что он попал в аварию вместе с Леной. Голос у Льюиса был чистый и сильный, и это очень помогло Кит и Стиви.

Органист, довольный, что кто-то поет, снова заиграл ту же мелодию, и Кит, Стиви и Льюис повторили псалом. Его последние строчки подхватил хор. Кит и Стиви посмотрели друг на друга. Они добились своего: Лену чествовал весь Лондон.

В крематорий пошло всего несколько человек; так предложили Айви и Кит.

Льюис с опаской посмотрел на Кит:

— Мне тоже идти?

— Да.

Все здесь казалось Кит чужим: ни гроба, опускаемого в землю, ни стука лопат и комков глины, только раздвинувшиеся и закрывшиеся створки. Это выглядело совершенно нереальным.

Они стояли у маленькой часовни крематория.

— Когда вы узнали правду? — спросил Льюис у Кит.

— Я знала это всегда, — ответила она.

— Чушь. В первое Рождество она чуть не умерла от горя, потому что не могла позвонить вам.

— Она позвонила мне вскоре после этого.

— Я вам не верю.

— И не надо. Я была ее секретом, о котором вы не знали, а у вас было множество секретов, о которых не знала она. Теперь вы квиты.

— Пусть будет так.

Он выглядел старым и усталым. Кит была удовлетворена.

И еще предстояла встреча с поверенным. Все свое имущество, за исключением небольших сумм, завещанных Айви и Грейс Уэст, Лена оставила Мэри Кэтрин Макмагон из Лох-Гласса. Кроме того, теперь Кит принадлежала четверть акций агентства Миллара. Согласно дополнительному распоряжению к завещанию, машина, в которой разбилась Лена, отходила Стиви Салливану, также из Лох-Гласса. Когда Стиви услышал это, в его глазах блеснули слезы.

— Как передать вам наследство после утверждения завещания судом? — спросил поверенный. — Речь идет о сорока — пятидесяти тысячах фунтов.

— Я напишу вам об этом позже, — ответила Кит.

Они взяли напрокат машину и поехали домой через всю Англию, через поля, леса и маленькие городки, а потом через Уэльс. Сказав, что непременно вернутся, вернутся в Лондон, чтобы проведать таких друзей, как Айви, Эрнест и Грейс Уэст.

Но сейчас они хотели домой.

— Что я буду делать с деньгами? Нельзя же сказать моим, что я неизвестно откуда получила пятьдесят тысяч фунтов.

— Нет, — задумчиво ответил Стиви.

— И что мне делать? Она хотела, чтобы эти деньги достались мне… но я должна правильно распорядиться ими. Было бы ужасно, если бы теперь вся история выплыла наружу.

— Ты можешь отдать их мне, — сказал Стиви.

— Что?

— Можешь вложить их в мой бизнес.

— Ты с ума сошел?

— Нет. Я смогу расширить дело, а когда ты выйдешь за меня замуж, все и так станет твоим. До тех пор я позабочусь о них за тебя.

— Почему я должна тебе доверять?

— Лена мне доверяла.

— Ты прав. Но это будет настоящим безумием.

— Не будет. Мы можем обратиться к адвокату и сделать это официально. Ты сможешь стать моим «спящим партнером». Конечно, только в деловом смысле.

— Не знаю, Стиви.

— Предложи что-нибудь получше, — сказал он, и они продолжили путешествие по дорогам Уэльса.

Заночевали Кит и Стиви в Англси. Здесь была уютная маленькая гостиница, принадлежавшая женщине с певучим акцентом.

— У меня есть для вас прекрасная комната, — сказала она. — Кровать с пологом на четырех столбиках и вид на Ирландию.

Кит и Стиви слишком устали, чтобы объяснять ситуацию, или просто понадеялись, что это сделает другой. Тем более что однажды они уже безгрешно спали вместе в кровати Лены. Они поднялись наверх и легли. В лунном свете Стиви выглядел особенно красивым; его длинные темные волосы разметались по подушке. Кит потянулась к нему.

— Если мне предстоит стать твоим «спящим партнером», — сказала она, — то лучше сначала попрактиковаться.

Они провели в Англси три дня. И три ночи.

Пришлось объяснять очень многое, но они с этим справились. Кит согласилась поработать летом в «Центральной», а Стиви сказал Море, что нашел деньги, которые можно потратить на расширение гаража.

— Я знаю, где вы их взяли, — внезапно сказала Мора.

— О боже, откуда? — воскликнул Стиви.

— Выиграли на собачьих бегах, — ликующе заявила она. — Это так? Отвечайте.

— Что-то в этом роде, — ответил слегка пристыженный Стиви.

— И вы думаете, что я сочту вас достойным доверия?

— Да. А разве это не так?

— Так. Как ни странно, в тот день перед вашим скоропалительным отъездом вы сказали мне правду, что не соблазняли Кит, — сказала Мора.

Стиви надеялся, что дальнейшие вопросы не последуют.

* * *

Стояла самая короткая ночь в году. Стиви и Кит плыли по озеру на лодке.

Все уже привыкли к тому, что они гуляют по берегу, держась за руки. Слухи прекратились сами собой. Эти двое были вместе уже слишком давно. Так же, как Эммет и Анна Келли. Как Филип О’Брайен и хорошенькая, но очень властная студентка фармацевтического колледжа, которая стала работать в аптеке Макмагона. Ее звали Барбара; люди говорили, что именно такую девушку Филип О’Брайен искал всю свою жизнь, но сам не знал этого. Сестру Мадлен уже забыли, а Орла Диллон редко приезжала в городок По вечерам в пивной Лапчатого было яблоку упасть негде. Мона Фиц отправилась в санаторий.

Жизнь продолжалась. В том, что молодые люди брали лодки и ночью плавали по тихим водам Хрустального озера, не было ничего необычного.

Стиви и Кит взяли с собой урну и высыпали прах в воду. Луна стояла высоко, и они не ощущали грусти. Это нельзя было считать настоящими похоронами. Настоящие похороны были в Лондоне и здесь… много лет назад. Так что это было не грустно, а правильно.

Так же правильно, как провести медовый месяц в Уэльсе. Когда люди снова заинтересуются историей своего края и вспомнят тех, кто жил здесь прежде, они смогут рассказать и об Элен Макмагон, которая утонула в Хрустальном озере. И это будет правдой; ее прах действительно покоился на дне озера, но в отличие от многих утонувших прежде он покоился там с миром.

В таком сокращенном пересказе многое исчезнет, но оно и к лучшему. Стиви и Кит знали это. Так же как знали, что в один прекрасный день они будут жить на берегу озера.

В один прекрасный день, когда они станут достаточно старыми, чтобы мечтать о покое.