Сквозняк шевелил волоски на шее Тёмного Лорда – из треснувших стекол сильно дуло. Да и сама оконная рама не выдержала напора магического выброса и вспучилась пузырём. Забившиеся на зимовку в щели мухи приобрели голубовато–хрустальный оттенок и недовольно шевелились. Если это само не пройдёт, то проснувшиеся с теплом насекомые запросто наплодят новый вид волшебных мух…
Уже покинул территорию школы свергнутый Дамблдор. Надо отдать должное старику – беспалочковое заклинание Гламура он наложить на себя не забыл. Тем самым не дав повода орденцам брать штурмом свой бывший кабинет. И даже умудрился успокоить МакГонагалл, объяснив её заключение за горгульей сбоем в работе чар, а сцену в круглом кабинете – нелепым недоразумением. Он, мол, уже извинился перед министром и его секретарём. И предупредил, что покидает замок, ибо оставаться здесь небезопасно, да и Малфой его видел… Поверила ли Минерва – неизвестно, но кивала она исправно.
Успел погаснуть пожар в подземельях, когда комната полностью выгорела. К счастью, ничего ценного Снейп в своём кабинете не хранил, а до кладовой ингредиентов и готовых зелий пламя не добралось. Ну, может куча–другая студенческих эссе испепелилась, так вряд ли кто‑то о них будет плакать. В крайнем случае, Северус прикажет студентам заново написать – с него станется. И даже коллекцию заспиртованных страшилищ при желании можно восполнить. Да, было бы желание! Жизнь в Хогвартсе вернулась на круги своя. Если бы не выходной день, то и уроки шли бы в обычном режиме.
А Волдеморт всё ещё сидел на обитом ситцем стуле в круглом кабинете. Его одолевали тяжкие думы.
Что ни говори, а в разработке ритуала Перехода–За–Грань Гарри Поттер участия почти не принимал. А если уж совсем честно, то теоретическими изысканиями занималась одна Гермиона. Басти в науках также не был силён, но он хорошо разбирался в магических обрядах и тонкостях Тёмных искусств — мог на пальцах объяснить, почему этого делать нельзя, а вот это — вполне прокатит. Всё же знания даже самых умных выпускников Хогвартса не могли сравниться с традиционным домашним образованием представителей старинных семей. Ну откуда магглорожденной Гермионе знать базовые структуры Магии Крови, если эта отрасль волшебства была запрещена Министерством, а за одно хранение книг по этой теме сажали в Азкабан? Вспомнить только, с каким остервенением Молли Уизли сжигала ценнейшие древние инкунабулы в кухонном камине особняка Блэков…
Совсем уж отлынивать Гермиона другу не позволила – Гарри Поттеру тоже пришлось перелопатить гору книг, выискивая крупицы нужной информации, а так же выслушать все снисходительно–пространные лекции, которыми Рабастан соизволил осчастливить его и мисс Грейнджер. И даже помогать с варкой зелий… Но в памяти не сохранилось ничего об обсуждении временного парадокса. Почему? Не могли же Гермиона и Басти не подумать о том, что заброшенному в прошлое Гарри Поттеру придётся в одиночку разрывать временную петлю! Почему не проинструктировали?
«Прорвать ткань времени… И что с этим делать‑то теперь? Как предотвратить?» — Тёмный Лорд порывисто вздохнул. Впрочем, предрекаемая Дамблдором глобальная катастрофа наступит не сегодня и даже не завтра. Это подождёт. На данный момент есть более насущные дела.
Тряхнув смазанной жиром шевелюрой, Волдеморт осторожно покосился на потерявшегося в думах зельевара. Собственно, его реакции он и дожидался. В душе Снейпа бушевали такие чувства, что Гарри–Том не рискнул бы поставить и медный кнат на то, какая эмоция одержит верх. И как к такому подступиться? А перетянуть на свою сторону Снейпа надо. Оставшись один, без должного присмотра, он такого может наворотить! Северус – человек сильных чувств.
Осознав, что до сих пор крутит в руках отнятую у Дамблдора волшебную палочку, Гарри–Том брезгливо отбросил её в сторону и вытер пальцы о подол мантии. Старшая Палочка была ему совершенно не нужна. И более того, вызывала у Тёмного Лорда стойкое чувство отвращения. Уж слишком кровавый след тянулся за ней из глубины веков… Но и оставлять один из могущественных Даров Смерти старому магу было бы крайне опрометчиво. Разобиженный Альбус вполне мог придумать с её помощью что‑нибудь нехорошее. Например, от наложенной Клятвы избавиться – потом хлопот необерёшься! Да и с фениксом как‑то неловко получилось. Это ж надо – забрать волшебного фамилиара у одного из сильнейших магов современности! Поистине, на такое способен только Гарри Поттер! О своей истории с Нагини Тёмный Лорд предпочёл не вспоминать.
Брошенная волшебная палочка звонко запрыгала по полу и закатилась в щель рядом с мирно посапывающим Люциусом Малфоем. Гарри Поттера он прижимал к себе, как дорогое сердцу дитя. Мальчик улыбался во сне и пускал слюни на мантию Министра. Идиллия.
Солнце заглянуло в витражные окна. Блики заиграли на осколках стекла на полу, пуская солнечных зайчиков по шушукающимся портретам. Созерцая игру света в дымке над тлеющим ковром, Тёмный Лорд отстранённо думал, что надо бы позвать домовиков и навести тут порядок, да и вещи Альбуса собрать…
— Вы зря отпустили Дамблдора, милорд, — ожесточённо прошипел Снейп, напугав почти задремавшего Волдеморта. – Будьте уверены — он не успокоится. Вы ещё пожале–ете…
* * *
Экстренный выпуск «Ежедневного пророка»:
«Арестованный накануне Альбус Персиваль Вулфрик БрайанДамблдор, один из почтеннейших волшебников нашего времени, чьё имя не нуждается в представлении, оправдан по всем статьям! Однако, благосклонно приняв искренние извинения чиновников Министерства, выразивших досаду от того, что нелепый приказ бывшего Министра Магии Корнелиуса Фаджа не был вовремя отменён, вернуться на занимаемые раннее посты он категорически отказался. Вот что он заявил журналистам: «Друзья мои, я прожил длинную, плодотворную, полную свершений жизнь. И уже недалёк тот день, когда я отправлюсь в своё последнее приключение. А сейчас… Всё чего жаждет моё усталое сердце – это маленький домик в глуши, тёплые вязанные носки, чай с плюшками у камелька и любимые книги. Я не прощаюсь, друзья. Двери моего дома всегда открыты для вас, а распахнутое окно легко найдут почтовые совы. И напоследок я хочу сказать самое главное: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка!»
Тёмный Лорд бережно разгладил помятый уголок газеты. Этот эпохальный номер он намеревался сохранить на долгую память. Ещё бы! Ведь сейчас Гарри–Том держал в руках реальное доказательство окончания войны. С передовицы ему отечески улыбался Альбус Дамблдор, и даже на черно–белом снимке была хорошо видно, как заговорщицки поблёскивают его голубые глаза.
Да–а, роль Альбуса Рабастан Лестрейндж исполнил просто блестяще! Настоящий же Дамблдор в это время зализывал душевные раны в задних комнатах трактира «Кабанья голова» — на попечении брата Аберфорта. Похоже, у бывшего директора случился нервный срыв. Как выяснили агенты Эйвери, у Альбуса действительно имелся небольшой дом где‑то в захолустье, которым он изредка пользовался. А носки и книги Гарри–Том был готов собственноручно посылать бывшему директору хоть каждый день. Чего не сделаешь ради мира во всём мире.
Раскинув руки в стороны, Тёмный Лорд рухнул на кровать, устланную разнообразными магическими изданиями, словно покрывалом. Они так и эдак освещали сенсационное интервью бывшего главы Визенгамота, бывшего директора Хогвартса, и много ещё чего бывшего… Наступала новая эпоха – эпоха без мудрого руководства Альбуса Дамблдора. Под диктатурой Гарри–Тома.
* * *
Заседания Ближнего Круга Гарри–Том просто ненавидел – сплошная головная боль. К сожалению, без этих шумных сборищ в кабинете за длинным столом обойтись не получалось – соратники требовали неусыпного внимания. После весьма неожиданной и бескровной победы выяснился прискорбный факт – ответственных постов на всех сподвижников не хватило. Да и рутина многих министерских должностей никак не соответствовала живым и деятельным натурам Пожирателей Смерти. А это было чревато. Одно время Гарри–Том даже всерьёз подумывал организовать какой‑нибудь массовый несчастный случай для своих самых рьяных сторонников. Тем более, что большинство из них в мирной жизни были совершенно бесполезны. Как ни странно, спас ничего неподозревающих штурмовиков адвокат Томсон. Однажды, на вечерних посиделках в волдемортовской гостиной он с юмором рассказал о маггловском благотворительном концерте камерной музыки, куда был вынужден пойти для встречи с особо ценным клиентом. Окончания истории Гарри–Том уже не слышал – его поразила простота решения труднейшей, казалось бы, задачи. Благотворительность! Три дня он усиленно обдумывал возникшую идею, а затем его верные Пожиратели Смерти получили крайне сложные, но почётные задания, рассчитанные даже не на годы – на поколения! Задания, которые автоматически переводили бывших головорезов в разряд почтенных меценатов. Политическая выгода‑то какая!
Правда, сами соратники были не в восторге от предстоящих свершений. Только Волдеморту, ведь, не возразишь. Такова очередная прихоть Тёмного Лорда.
И совсем другие собрания проходили по вечерам в гостиной Волдеморта. Здесь собирались только доверенные лица, которым сидеть за одним столом с Ближним Кругом было уже зазорно: братья Лестрейнджы, Малфой, адвокат Томсон и Эйвери. У всех большие чины, должности и звания. Устраивать дебоши никто из них не пытался, и Тёмный Лорд просто отдыхал душой, слушая неспешную беседу. Недавно в круг избранных по протекции Рудольфуса вошёл глава Отдела Тайн Августус Руквуд. К удивлению Гарри–Тома, он оказался удивительно интересным и разносторонне образованным волшебником с неординарным мышлением.
— Уже не первое десятилетие Отдел Тайн пытается донести до правительства простую мысль: без обособленных, полностью закрытых от глаз магглов обширных территорий, интенсивное развитие Магического Мира невозможно! – выразительно размахивая руками, напористо вещал Руквуд. — Одного Хогсмида совершенно недостаточно. Нам придётся выжить магглов из трёх–четырёх смешанных деревень и закрыть территорию новейшими разработками Фиделиуса. Простецы забудут о них навсегда. И никакие их хитрые технологии не смогут проникнуть за завесу нашей тайны. А если сместить пространственные вектора — деревни окажутся в непосредственном соседстве. Сюда же перенести замки и поместья старинных родов с их угодьями, и мы получим единую территорию – Волшебные земли.
— Так ведь в конце восемнадцатого века уже пытались объединять – не вышло ничего, — напомнил не менее эрудированный адвокат Томсон.
— Именно! – словно обрадовался подсказке Руквуд. – Тогда ничего не получилось, ибо самодурство и упёртость волшебников сравнимы разве что с гоблинской жадностью! Но сейчас у нас есть Милорд, слово которого – закон! Кто посмеет ослушаться? То‑то же! И в завершении я предлагаю объединить новую территорию с Хогвартской долиной. Хогсмид вполне может стать довольно крупным городом – столицей Магического Мира, если хотите. Не причиняя ни какого притеснения обитателям Запретного леса и школьным землям. Места там — более чем достаточно. Ещё и волшебные расы…
Тёмный Лорд тихонько вздохнул. То, что предлагал глава Отдела Тайн, было, безусловно, нужно. От магглов надо надёжно спрятаться, и лучше сделать это сейчас, а не спустя годы. Кто спорит? Но сколько времени и нервов потребуется для реализации этого проекта! Вон у господина Министра какое задумчивое лицо – прикидывает уже, на кого бы большую часть ответственности спихнуть. И что делать потом с этими Волшебными землями?
Вспомнился вдруг совет Басти высказанный в ответ на заявление Гермионы о необходимости прогресса в Магическом Мире: мол, когда Гарри в своё детское тело перенесётся, то он непременно должен продвигать маггловские технологии в жизнь и быт волшебников.
«Скажите, о великомудрая грязнокровка, зачем мне, чистокровному магу в двадцатом поколении, ваш телефон? – вальяжно развалясь на диване и, закинув ногу на ногу, поинтересовался Рабастан. – Ах, с друзьями поговорить? А что мешает мне воспользоваться каминной сетью? Ах, камина под рукой нет? Так сова с письмом слетает. Ах, долго летит? Так патронуса пошлю с сообщением. Да что вы говорите! Магглы могут увидеть! А откуда в моём поместье магглы? Да и в окружении моих друзей магглы точно не водятся. Ну так и быть, воспользуюсь Парными Листами. Напишу письмецо другу – текст тут же отразится на втором листе. Гарантирую – магглы не увидят. Ах, дорогое удовольствие эти листы? Так я отнюдь не беден, как и мои друзья. Есть ещё сквозные зеркала, переговорные медальоны… Что же вы замолчали, мисс Грейнджер? И на Поттера не оглядывайтесь, он вам ничего умного не подскажет. Самолёт? А зачем мне ваш самолёт? Я апприровать ещё не разучился. А в Америку портключ можно купить. Вон, Поттер так вообще на метле бы через океан махнул… Предки же наши с комфортом на ковре–самолёте летали. Магнитофон? Это что за зверь? А. Ясно. Простейший аналог – музыкальные поганки. Есть ещё запоминающие кристаллы, даже думосброс приспособить можно: тут вам и звук, и картинка. Ах, телевизор лучше? Ну на вкус и цвет… А радио ваше так и не прижилось в Магическом Мире, мисс Грейнджер. Была на него мода, была, но быстро увяла. Даже я по молодости лет… Вы видели у кого‑то новейшие модели? Нет? И не увидите. Это касается и многого другого, что грязнокровки пытаются втащить в наш мир. Ваша беда в том, что вы не знаете истории, не умеете пользоваться артефактами и упорно лезете туда, где совершенно не нужны!»
Да–а, при всей своей экспрессии, Рабастан был прав в одном – Магическому Миру маггловский путь развития не подходил. Волшебники были прирождёнными консерваторами, и изменить это не получится. Как ни смешно звучит, но именно застойное болото — естественная среда обитания волшебников. Пусти в это болото проточную воду новизны — и магию смоет, растворит… Идти следовало иным путём — развивать саму магию.
* * *
Отложив недочитанный журнал с увлекательнейшей статьёй о квиддиче, Тёмный Лорд недовольно уставился на доверенного секретаря. Тот невозмутимо положил перед ним на стол папку с документами.
— Смета и счета из Хогвартса, милорд, — бесстрастно прокомментировал Рудольфус Лестрейндж.
— Опять? – с некоторой досадой воскликнул Гарри–Том. – Неделю назад подписывал… Что ещё там Северус придумал?
— Полную реконструкцию давно не используемого северного крыла подземелий под ученические лаборатории и мастерские, мой Лорд. Директор Снейп упирает на то, что раз уж в школьную программу вновь вводят Артефактологию, Магию Крови и углублённое изучение Рунной магии, то необходимы и специальные помещения для изучения и создания артефактов.
Тёмный Лорд удручённо кивнул. Уговорить Снейпа занять положенное ему директорское кресло было очень нелегко. Как и обуздать его пламенные порывы к немедленной мести Дамблдору. Его, видите ли, обманули! Нежный какой. Не его одного. Переживёт.
Гарри–Том разворошил аккуратную стопку документов, вытаскивая счета наобум и подписывая их почти не глядя. Рудольфус хмурил брови, но благоразумно молчал. В финансовые махинации Волдеморта он старался не вмешиваться.
И дико бесило упорное нежелание Снейпа признать в Тёмном Лорде повзрослевшего Гарри Поттера. Бывший декан Слизерина даже мысли подобной не допускал, наплевав на очевидные доказательства. В этом был весь Северус Снейп: Гарри — сын Джеймса Поттера, но никак не Лили Эванс; Гарри — самодовольный, избалованный, наслаждающийся своей славой, пусть и полуслепой, недокормленный, в ужасающих обносках с чужого плеча… Снейп был неисправим.
Впрочем, даже такой заскорузлый и упёртый, Северус был очень полезен. Главное, предельно загрузить его делами, чтоб времени на глупости не оставалось. Вот Тёмный Лорд и дал ему карт–бланш. Запущенное Альбусом хозяйство школы очень нуждалось в твёрдой руке. Сам Гарри–Том не мог всё время быть в Хогвартсе, хоть и очень хотел – статус и обязанности Тёмного Лорда не позволяли. И всё же, за пасхальные каникулы ему удалось проделать колоссальную работу по восстановлению охранных чар и мелкому ремонту в замке. Однако, дух Хогвартса находил всё новые и новые неполадки. Его послушать — так замок без хозяина в любой момент мог рухнуть и рассыпаться в мелкий щебень!
А ещё хотелось устроить себе апартаменты на верхних этажах заброшенной Восточной башни. Какой оттуда открывался вид… Эх, придётся потерпеть до лучших времён.
* * *
Сладостное сумасшествие мая прорвалось даже в ментальный мирок. Чайки парами кружили над волнами. Особо настойчивые самцы самозабвенно вытанцовывали на берегу перед своими крылатыми красотками, не обращая ни малейшего внимания на Тёмного Лорда. Забытое чайками зубастое чудище рассекало лазурную гладь, недоумённо взрёвывало, било хвостом, даже прикидывалось бездыханным трупом – всячески нарывалось, но птицам было не до него. Что поделаешь – весна–а…
Гарри–Том пресыщено потянулся и закинул руки за голову. Губы сами собой расползались в довольной улыбке. Мисс Элида Нотт оказалась горячей штучкой! И совершенно безотказной. А уж какой ненасытной… В самый раз для подросткового либидо Тёмного Лорда. Ну до чего же хороша! Главное — успеть бросить в неё Селенцио, когда она перешагивала порог спальни. Есть такой тип женщин – они таинственны и притягательны, ровно до того момента, как откроют рот. К сожалению, Элида была из их числа. С другой стороны, особого ума от неё никто и не ждал– не за тем приглашали. А там, где надо, она очень даже сообразительная…
Пляж дрогнул и на миг подёрнулся мелкой рябью, а море породило маленькое, но наглядное цунами. На песок шагнул разъярённый Гарри Поттер.
— Поэтому, да? Потому, что я твой крестраж, да? Поэтому ты со мной по–хорошему? – едва сдерживая злые слёзы, крикнул Гарри. Тёмно–синяя, в ярких фениксах его пижама была так измята, что стало ясно – прежде чем уснуть, мальчик в переживаниях весь искрутился на кровати.
— С чего ты взял? – искренне удивился Тёмный Лорд, внутренне обмирая.
— Не смей мне врать! – заорал Поттер, вспугнув увлечённых брачными играми чаек. Птицы, оглушительно галдя, заметались над пляжем.
— Да больно надо, — фыркнул Тёмный Лорд и демонстративно отвернулся. Он бы и вовсе на песок улёгся, но летающие чайки могли гадко отомстить на лицо за прерванное игрище. – Крестраж, крестраж… Я вот тоже крестраж, но истерик по этому поводу не устраиваю.
— Чего?! – начавший, было, новую гневную тираду Гарри, от неожиданности поперхнулся.
— А ты как думал? Во мне тоже кусок души Волдеморта. И ничего, живу.
— Это другое, — решительно отмёл Поттер. – Ты просто такой, и всё.
— Как скажешь, — легко согласился Гарри–Том.
— Я не хочу умирать! — Гарри вдруг горько всхлипнул, уткнувшись лбом в колени.
— Вот дурень! – восхитился Тёмный Лорд. – Да кто ж тебя убивать будет? На меня не рассчитывай – сразу говорю.
— Да что ты понимаешь?! – снова закричал Гарри, забыв про слёзы. – Ты вообще нечеловек!
— Будешь истерики закатывать – отдам на усыновление Снейпу, — сердито прошипел Тёмный Лорд, обидевшийся на «нечеловека». – Он мне как раз намекал на твоё дурное воспитание. Вот и воспитает. — Поттер испуганно захлопнул рот и даже немного отполз назад. В дети к Снейпу он не хотел.
— А ты, собственно, чего завёлся‑то? – решил не доводить дело до ссоры Гарри–Том. Не время.
Растерявший былой запал мальчик неуверенно почесал шрам на лбу, глубоко вздохнул и подсел поближе к Тёмному Лорду.
— Хёдвиг поздно вечером письмо от Дамблдора принесла. А там… Это правда, что я крестраж?
— Скорее всего, да, — лицемерно пожал плечами Волдеморт. – Это объясняет и нашу ментальную связь, и твою способность говорить со змеями, и…
— Как мне теперь жить? – несчастно глянул на него Поттер. – Профессор Дамблдор пишет, что крестраж в любой момент может захватить моё тело и…
— Столько лет не мог, а сейчас вдруг захватит? Маленький осколок — полноценную душу почти взрослого мага? Что ж он тебя младенцем не подчинил? — Тёмный Лорд расслабленно потянулся. – Дурак твой Дамблдор. Или, попросту, нас с тобой стравить хочет. Вон в Нагини тоже крестраж был, но он и её, простую змею, захватить не мог. А ты переживаешь… Эх, мне бы твои заботы!
— Что мне делать? – Гарри доверчиво заглянул в тёмно–вишнёвые глаза.
— Вообще‑то у тебя есть три пути: во–первых, уничтожить крестраж путём специального ритуала, — рассудительно стал загибать пальцы Тёмный Лорд, — но тогда ты уже не сможешь общаться со мной ментально. Для Нагини я именно это и сделал. Живая змеюка всё ж, жалко. Да и привязался я к ней. Во–вторых, мы можем перевести крестраж в активное состояние и заставить его слиться с твоей душой, раствориться в ней, но тогда неизбежны некоторые изменения твоей личности и характера, да и магии тоже. И, в–третьих, оставить всё как есть — до лучших времён. Решать тебе.
— Когда я должен дать ответ? – невнятно спросил Поттер, сосредоточенно грызя ногти.
— Ты вообще никому ничего не должен, — ухмыльнулся Волдеморт. – Это твоя жизнь, братишка.
— Тогда… тогда я подумаю до летних каникул, ладно?
Распахнув глаза, Гарри–Том постарался успокоить отчаянно колотящееся сердце. Он едва дождался ухода Гарри. Показывать мальчишке свою тревогу нельзя было ни в коем случае – Поттер мог наделать глупостей. Дамблдор! Скатившись с кровати, Тёмный Лорд лихорадочно напялил брюки прямо на пижаму и, накинув мантию, кинулся к остывшему за ночь камину. За окном едва занялся рассвет.
Не смотря на срочный призыв повелителя, Рудольфус был бодр, собран и готов к подвигам. У адвоката Томсона из‑под мантии торчал край ночной рубашки, он тайком позёвывал, ежился на утреннем холодке, но саквояж с документами не забыл. Жаль, что дома не было Басти и Эйвери, но призывать их через Тёмную Метку Гарри–Том не стал – время дорого. И только заспанный Люциус в роскошном стеганом халате решился проявить любопытство:
— Что случилось, мой Лорд?
Первые лучи солнца окрасили бороду Альбуса Дамблдора в золотисто–розовый цвет. Он умер, сидя в придвинутом к открытому окну кресле. Великий чародей, несокрушимый, как английская монархия, со взором, устремлённым в светлое будущее. Он ушёл из жизни на год раньше, чем в первой жизни Гарри–Тома, но, как и тогда, до мелочей спланировал собственную гибель.
Тёмный Лорд отстранённо наблюдал за слаженной работой соратников. Как Малфой колдует над золотой чашечкой–песочницей на столе, пытаясь заставить песчинки сложиться в воздухе в том порядке, в каком они прилипли к влажным чернильным строчкам последнего письма. Как Рудольфус обследует подоконник с помощью некоего артефакта, одновременно записывая результаты в блокнот. Как адвокат Томсон изымает предсмертную записку из‑под руки покойного и, следуя строгому приказу, не читая, прячет в кожаную папку…
— Судя по остаточному следу от магии почтовых сов, писем было пять, мой Лорд. – Рудольфус закончил свою работу первым. — Одно послание отправлено на несколько часов раньше прочих. Возможно, оно было приготовлено заранее, а остальные письма требовалось написать. Отсюда и временной промежуток. Адресатов выявить вряд ли возможно.
— С песком так же неудача, милорд, — оставив песочницу в покое, подошёл Малфой. – Песок старый, давно используемый – в связный текст его не сложить. А писчее перо совсем новое, им ещё не писали…
— Как Альбус смог обойти Клятву? – разжал стиснутые зубы Гарри–Том. – Как это вообще возможно?
— Если он не дорожил своей жизнью и был готов пустить сокрушительный магический откат на свой род, то обойти Непреложный Обет вполне реально, — меланхолично произнёс Лестрейндж. – Есть темномагический ритуал, совершив который, можно выгадать несколько часов жизни. Правда, требуется человеческая жертва, но и пара–тройка домовиков сгодятся. Готов поспорить на свою любимую зубочистку, что и Аберфорт Дамблдор неожиданно для себя сегодня ночью отбыл в мир иной. Во имя Всеобщего Блага, разумеется.
— Так я в Гринготтс, милорд, — вздохнул адвокат Томсон, передавая повелителю папку. – Не любят гоблины Дамблдора, но вдруг всё же согласились письма кому‑нибудь передать? Или документы. А у меня в банке есть хорошие знакомства… — Было видно, что ему очень хочется задать какой‑то вопрос Волдеморту, но так и не решившись, он отбыл.
С трудом отведя взгляд от потухших глаз бывшего директора, Гарри–Том рявкнул во всю силу лёгких:
— Акцио почтовые совы с письмами Альбуса Дамблдора!!! – не то, что бы он надеялся… Конечно же, ничего не произошло. В волшебном мире чудес не бывает. Соратники почтительно немного подождали, но время поджимало.
— Будем инсценировать естественную смерть, милорд? – размял пальцы Лестрейндж. Гарри–Том устало кивнул, и, уже выходя на крыльцо, услышал малфоевское:
— Без целителя справимся, Руди?
— Не в первый раз, Люци.
Странно, но Гарри–Том никак не ожидал, что смерть Альбуса так его расстроит. И дело даже не в последней пакости Дамблдора. Кто знает, как бы он сам на его месте поступил? Хотя, конечно, хлопот теперь будет масса. Вряд ли старик удержался в письмах от упоминания Даров Смерти и не известил надёжных людей, что Старшая Палочка находится у Волдеморта. А дураки всегда найдутся… И ведь натравил бы Поттера на Тёмного Лорда! Если бы не ментальная связь, и с таким трудом завоёванное доверие мальчишки, ещё неизвестно, как бы всё обернулось. Да, тут Дамблдор просчитался. А вот на Волдеморта начнётся настоящая охота – для смены хозяина Старшей Палочки убивать‑то необязательно! Можно и из‑за угла Экспеллиармусом огреть. Только бы у Сириуса хватило ума оградить Гарри от доброхотов из Ордена…
Первый удар пернатого ядра сбил Тёмного Лорда со ступенек. Второй настиг его уже на земле в лопухах.
— Какого Мордреда!!! – заорал побитый Волдеморт, отплёвываясь от птичьих перьев. И тут же получил в живот третьей совой. От контрольного удара четвёртой спас Люциус, принявший птицу на себя.
Гарри–Том заторможено повозился, стараясь восстановить дыхание. Однако распластавшийся на нём Люциус здорово мешал «оживанию» и, видимо, на фоне контузии, странно елозил на поверженном Волдеморте, бормоча в ухо несвязные глупости.
— Кхм, сов было всего четыре, милорд, — тактично кашлянул с крыльца Рудольфус. – Пятая, скорее всего, уже достигла адресата.
«Да, Поттер письмо уже получил» — мысленно согласился Тёмный Лорд. Спихнув с себя невменяемого Малфоя, Гарри–Том внимательно разглядел «ядра». Сильно помятые совы были живы. Они гневно глядели на волшебников, но ни взлететь, ни даже уковылять прочь не пытались. Это было невозможно. Такого просто не могло быть! Наверняка птицы успели далеко улететь – простым Акцио достать их нереально. Хотя… Как бы он не относился к Старшей Палочке – он её хозяин. И похоже не так уж важно, ею он колдует или нет. Гарри–Том аккуратно снял с лап перевязанные лентой письма, отряхнул с мантии прилипший пух и перья и посмотрел в пронзительно–синее небо. Начинался новый день.
22.02.2012
Эпилог
Если нет пробелов: http://hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php? l=0&fid=56925&chapter=12
Скандал набирал обороты. Напрягая горло, орал Сириус, на него шипел и плевался ядом Снейп, лез с ценными советами Малфой, который, конечно же, знал лучше всех, как воспитывать Гарри Поттера. Нагини увлечённо комментировала происходящее из‑под диван: ей очень нравился шипящий Северус. Она была уверена, что такой тон он выбрал только ради её удовольствия. Подперев щеку рукой, и стараясь не обращать внимания на безобразную сцену, Тёмный Лорд бездумно смотрел в окно. Всё равно о его присутствии в комнате все как‑то позабыли.
А в заиндевевшие стёкла скреблась снежная буря. Злой ветер завывал в каминной трубе, и даже жар от подброшенных в пламя дров никак не мог прогреть кабинет на вершине Восточной хогвартской башни, казавшийся таким уютным летом. Зима в этом году выдалась суровой.
Особенно пронзительный вопль Сириуса заставил поморщиться Гарри–Тома. Снейп с Блэком перешли на личности, поминая старые обиды. Да–а, семья — это вам не скопище Пожирателей Смерти, их Круцио не приструнишь, волнами своей магии не припугнёшь… А жаль.
Принимать чью‑либо сторону Тёмный Лорд не собирался. Чего бы там эти трое не думали, все решения по Гарри принимал он сам. Да и как иначе, если мальчишку пришлось усыновить? Как выяснилось, Сириус с воспитанием Надежды Магического Мира не справлялся — вокруг Поттера замельтешили подозрительные личности, лезли со своей пропагандой осиротевшие «фениксовцы»… Вот и пришлось Гарри–Тому взять на себя ответственность. Усыновил сам себя. Прелестно.
К счастью, сегодня Поттера не было дома — он с друзьями по Академии Магии отмечал окончание сессии где‑то в Хогсмиде. Уж он бы не упустил бы шанса высказаться: с некоторых пор Гарри весьма болезненно относился к ущемлению своей свободы. Тёмный Лорд тяжко вздохнул — до него по ментальной связи доносились отголоски безудержного веселья. М–да, было бы что отмечать: три предмета еле сдал, а Аналитическую Арифмантику и вовсе завалил. Может, и правда не стоило настаивать на его дальнейшем образовании? Пошёл бы в профессиональный квиддич, тормозил собой бланжеры, снитч ловил… Вот только с таким ушибленным на голову наследником Волдеморту уж точно ловить нечего! Нет, пусть грызёт гранит науки и высшую магию осваивает. Благо, способности есть.
И Сириус с Гарри сколько угодно могут мечтать о Париже и девочках — в эти зимние каникулы балбесу их не видать, как собственных ушей. Репетитор по арифмантике Поттеру, а не девочки! Пусть крестный один во Францию едет. Ему полезно проветриться.
Не видать Снейпу Поттера в учениках. Мальчишке летом двадцать исполнится — какое Наставничество? Раньше надо было хлопотать, пока Гарри школу не окончил. Но тогда Северус был слишком занят — лелеял многочисленные обиды, строил планы мести, Хогвартс перестраивал… До Поттера ли ему было? А теперь поздно — поезд ушёл.
И Люциусу ничего не светит. Семейство Малфоев, конечно же, пользуется особым расположением Тёмного Лорда. Ещё бы: в крестнице своей Гарри–Том души не чаял. А что малышка сквиб, так что с того? Выросшего у магглов Гарри–Тома этим не напугать. Чадолюбивый Люциус надёжно дочурку пристроил — кто посмеет обидеть любимую крестницу Волдеморта? Вот только заключать брачное соглашение между пятилетней крохой и Поттером Тёмный Лорд категорически не соглашался. И пусть красотой и умом Асфоделия Малфой уродилась в папеньку — кто спорит? И не зловредная, как братец Драко, ну может чуть капризная и избалованная — ну так еще слишком маленькая! Это же сколько лет придётся ждать, пока мисс Малфой до брака дорастёт? Нет, у Гарри должна быть хотя бы иллюзия выбора. Пусть воображает, что сам себе невесту сыскал, а там посмотрим.
Кстати, Джинни Уизли у Поттера никаких особых чувств так и не вызвала, хоть и очень старалась. Да и любовь у Гермионы с Роном не случилась. И как Гарри–Том не размышлял, так и не мог понять, что же друзьям детства помешало. Неужели в прошлой жизни и здесь Дамблдор подсуетился? Теперь уже не узнать…
В камине полыхнуло зелёное пламя, явив миру физиономию доверенного секретаря.
— Прошу прощения, милорд, но прибыла делегация из Антарктиды. — Гарри–Том величественно кивнул, и, с трудом скрывая облегчение, шагнул к камину — ор в комнате стоял немилосердный. Увлечённая скандалом троица даже не заметила его ухода.
В готическом зале Собраний стоял промозглый холод. Плотно завернувшись в зимнюю мантию, Гарри–Том царственно воссел на трон. Что поделать — для официальных приёмов Волдеморта тут самый подходящий антураж. Полукругом расположились приближённые, наглядно демонстрируя, кто в фаворе у Тёмного Лорда. Вырванный из домашнего тепла Ближний Круг преданно подпирал стены, выпуская из ртов облачка пара. Воздух над толпой едва слышно гудел от многочисленных согревающих чар — жаль, большая их часть поглощалась каменными стенами.
До сегодняшнего дня Гарри–Том и не подозревал о существовании подобной расы. Диковинного вида послы заросли густой бело–бурой шерстью по самые глаза. Небольшие, но грозного вида бивни, крепкие когти, подвижные собачьи уши и неожиданно красивые, выразительные глаза. Спрашивать у Рудольфуса, как эта раса называется, Тёмный Лорд не стал — «зверюшки» могли иметь чуткий слух, а это ж вопиющее нарушение этикета получается. С оскорблений дипломатические отношения не начинают. Мало ли… Конечно же, послы принесли подарки. Как без подарков‑то? Внушительная связка мехов, нечто в большом закрытом сундуке, и в придачу — волоокую красотку с подпиленными бивнями. Она томно вздыхала, выгибая спинку, и стыдливо опускала взор. Стоящий по левую руку повелителя Рабастан сдавленно хихикал, умело маскируя смех под кашель — на Тёмного Лорда наплывал развесёлый калейдоскоп фривольных образов о совместном проживании мохнатой девы и Волдеморта.
Эх, узнать бы какая сволочь пустила слух, что Тёмный Лорд неравнодушен к экзотическим девицам… Чуть ли не каждый день Аллекто Кэрроу, приставленная к общежитию «гарема», докладывала о ссорах и драках между девятью «одалисками». Теперь будет десятая. И куда их девать?
Если уж на то пошло, то у Гарри–Тома на одну Элиду Нотт времени не хватало — не то что на развлечение целого гарема! Правда, за пять лет мисс Нотт изрядно поднадоела, но сменить любовницу… Тёмный Лорд тоскливо вздохнул. Ничего, пара месяцев воздержания и Элида снова станет желанной. Проверено.
Ну и дурак был Том Марволо Риддл, мечтая о мировом господстве! Он просто не представлял, какая это бесконечная морока. Всё чего хотел Гарри–Том — это навести порядок в родной магической Англии: чтоб не было войны с магглами, чтоб не умирали друзья от Волшебной Чумы… Весь остальной мир его мало волновал. Ни покорять, ни завоёвывать он никого не собирался. Самому бы выжить.
Нет, надо было сразу бросить в Руквуда Аваду Кедавру, когда он только заикнулся о создании Волшебных земель! Но кто же знал, что магическим народам по всему миру так эта идея понравится? Ладно бы мелкие племена и народности — желание слабых обзавестись могучим сюзереном вполне понятно. Но даже процветающие магические сообщества ряда развитых стран слали осторожные запросы! На поклон к Волдеморту с прошением о вассалитете шли и люди, и нелюди, вроде этих… мохнатых. Натерпелись, видать, от вездесущих магглов. Вот вам и Статут о секретности! Мог ли Гарри–Том им отказать? Невыразимцы с ног сбились, присоединяя всё новые территории к уже имеющимся — Волшебные Земли росли с пугающей скоростью. И срочно требовались новые международные и межрасовые законы, и более гибкий институт власти, ибо насквозь бюрократическое Министерство Магии никак не справлялось, и много чего ещё. Тёмного Лорда не покидало ощущение, что он запустил настоящую лавину событий, которая вышла из‑под контроля и, того и гляди, похоронит его под собой…
* * *
Обнимая кружку озябшими ладонями, Гарри–Том отхлебнул горячего чая, и влажно шмыгнув носом, пристроил ноги в вязаных носках на каминной решётке. Несмотря на согревающие чары, он промёрз до костей на этом дипломатическом приеме. Погреться бы в ванне с настоем душистых трав, а потом залезть в тёплую кровать, под пуховые одеяла… Однако Тёмного Лорда сегодня ждала ещё масса неотложных дел — дай Мерлин к полуночи управиться.
За его спиной у письменного стола деловито возился Рудольфус, сортируя переписку — шуршал бумагами, стучал дверцами секретера, скрипел ножками стула. Надо бы собраться с силами и присоединиться к нему — закончить черновик с завтрашней речью для…
— Я прошу вас уделить мне немного времени, мой Лорд, — неожиданно проговорил над ухом Лестрейндж. Гарри–Том моргнул, и приглашающее кивнул на неудобный стул, где обычно получал нагоняй Поттер. Руди аккуратно сел, нерешительно облизнул губы и сцепил пальцы в замок, явно собираясь с мыслями. Тёмный Лорд поспешно убрал ментальные щиты. Волнующийся Рудольфус Лестрейндж — это нечто небывалое, а потому тревожное. На него явственно повеяло нерешительностью и даже некой обречённостью. Похоже, ничего хорошего для себя от этого разговора Руди не ждал. И затаённый страх — это было уж совсем интересно.
— О чём ты хочешь поговорить? — поторопил его Гарри–Том, и сам невольно начиная нервничать.
— О ваших изысканиях, милорд. Вы собрали внушительную коллекцию книг по путешествиям во времени и изучению временного парадокса, — огорошил Рудольфус. Гарри–Том едва не поперхнулся чаем — он‑то был уверен, что его осторожные поиски тайна для приближённых. — Для вас Августус добыл уникальный артефакт по обнаружению временной петли и её производных…
Ну да, достал Руквуд тот самый артефакт, только эта хвалёная штуковина никаких временных флуктуаций уловить не смогла. Словно и не было возвращения в прошлое: ни двойного течения времени, никаких завихрений, ответвлений, развилок и прочего. А все труды по хронопутешествиям дружно уверяли — прошлое неизменно и незыблемо — это базисный закон Магии. Можно погулять по прошлому, замкнув временной вектор в петлю — это да. Но максимальный срок проникновения составляет не более двенадцати часов. Далее ушедшая реальность размывается, и действие хроноворота попросту прекращается. Любые диверсии, вмешательства и попытки как‑либо повлиять на случившиеся события инстинктивно блокируются самой магией волшебника. Зачастую подобные деяния оканчиваются гибелью неразумного путешественника. Недаром существует правило, которое говорит о том, что показываться на глаза своей более ранней версии ни в коем случае нельзя. И уж тем более нельзя «провалиться» в своё детское тело. Что же они тогда с Басти и Гермионой натворили? И как вся из себя правильная мисс Грейнджер допустила подобное непотребство?
— Умоляю, мой Лорд, скажите, что вы задумали? — хрустнул пальцами Лестрейндж. — Вы знаете, что моя жизнь принадлежит вам. И в любом случае вы можете рассчитывать на мою преданность.
Гарри–Том грустно заглянул в кружку, словно по чаинкам на дне хотел прочитать подсказку, как выкрутиться из этой щекотливой ситуации. Конечно, можно наврать с три короба, и Рудольфусу придётся этим удовлетвориться — не уличать же во лжи Тёмного Лорда! Хотя…
— Неужели вы хотите изменить что‑то в прошлом, милорд? Но зачем? Ваша власть как никогда прочна, враги повержены, а оппозиции уже не подняться с колен. Вы всевластный Повелитель волшебного мира, так зачем что‑либо менять?! — от Рудольфуса веяло таким страхом и отчаянием, а Гарри–Том так устал тащить на себе неподъемный груз забот, что он вдруг решился:
— Да ни хочу я в прошлое лезть! — с досадой воскликнул Тёмный Лорд, со стуком отставив кружку. — С чего бы? Мне жить ещё не надоело! Всё гораздо сложнее, Руди. — Он с силой потёр шею и испытующе уставился на доверенного секретаря. — Как ты думаешь, кто я?
— Продукт удачного перерождёния и слияния крови и магии: Гарри Поттера и Тома Марволо Риддла, — спокойно сказал Рудольфус.
— Но… — только и смог выдавить из себя изумлённый Волдеморт. Он замолчал, лихорадочно обдумывая ситуацию. Его одолевало искушение подтвердить догадку секретаря и на этом остановиться.
— Нет, Руди, — тяжело произнёс Гарри–Том, — ты ошибаешься. Никто никуда не перерождался. А история такова…
Всё так же стучала в окна непогода. Ночной замок давно затих, погрузившись в сон. Где‑то рядом бормотал дух Хогвартса, привычно жалуясь хозяину на самоуправство нового директора, на непробиваемую спесь и гонор Нагини, с которой совершенно невозможно ладить, на дурную погоду и злой ветер, который наверняка погнёт парочку флюгеров на крышах башен, а то и черепицу посрывает…
— … осталось не многим более полутора лет до катастрофы. Да, время ещё есть, но уже сейчас, в любом событии, мне мерещатся первые признаки грядущего апокалипсиса. И я никак не могу найти способа разорвать временную петлю. Вот такие дела, — закончил печальный рассказ Гарри–Том, взволнованно вертя в руках пустую кружку. Лестрейндж прищурившись и наморщив лоб, сосредоточенно вглядывался в покрытую пеплом горку углей в камине. Тёмный Лорд не решался нарушить затянувшееся молчание, однако волшебную палочку в рукаве держал наготове. Не стоит забывать, кому он доверил свою тайну — вряд ли секретарь нападёт, но… Так, на всякий случай. Жаль, Рудольфуса не прочтёшь на эмоциональном уровне с той лёгкостью, как скажем Рабастана или Эйвери. Но судя по всему, сейчас он был поглощён некими расчётами.
— Я давно должен был догадаться, — тихо сказал Рудольфус. — Но, увидев вас рядом с мальчиком и заметив ваше очевидное сходство, я сделал поспешный вывод и на этом успокоился. Непростительное легкомыслие.
— Так уж и очевидное сходство? — облегчённо проворчал Гарри–Том, убрав пальцы с волшебной палочки, но всё же задетый лёгкостью разоблачения.
— Прежний Тёмный Лорд любил ставить эксперименты над собой, — рассудительно продолжал Лестрейндж. — Поэтому ваши очередные изменения никого из приближённых не насторожили. А позже, проникнувшись обаянием вашей новой личности, мы опасались только одного — что очередным ритуалом вы повредите себе снова. К нашему счастью, в Ритуальный зал вы больше не заглядывали. Эйвери даже предлагал взорвать алтарь…
— Руди, а тебя не напрягает то, что я, по сути, убил и захватил тело твоего прежнего повелителя? — не выдержал Гарри–Том.
— Отчего же, мой Лорд? — тонко улыбнулся Лестрейндж. — Магами правит сильнейший. Так что вы в своём праве. Кто осмелится это оспорить?
— Но… но я же просто самозванец! Как ты не понимаешь?! — вскричал Гарри–Том, не усидев на месте. Он уже и сам не понимал, чего хочет от Рудольфуса.
— Не самозванец, а признанный правопреемник, — Лестрейндж тоже вскочил на ноги. Он больше не улыбался.
— Да кем признанный? — уже заорал Гарри–Том, стискивая кулаки.
— Фамилиаром Волдеморта — Нагини, — тихо, но проникновенно произнёс Рудольфус. — Фамилиара нельзя обмануть, мой Лорд. Он привязан к хозяину самой магией.
Гарри–Том застыл с открытым ртом. Это ему даже в голову не приходило.
— Но Фоукс от Дамблдора к Поттеру сам перешёл, — наконец нашёлся он.
— Фениксы! — пренебрежительно скривился Лестрейндж. — Их считают самыми верными друзьями, но при этом забывают о том, что фениксы бессмертны. Что им жизнь мага? Один миг в бесконечной череде сгораний и возрождений. Сегодня один хозяин — завтра другой. Знают ли они вообще, что такое верность?
Гарри–Том ошалело потряс головой. Мысли разбегались.
— Отриньте сомнения, милорд. Прежнего Тёмного Лорда вы превосходите во всём, а уж силой сияния своей магии затмеваете и тех, кто был до него! — проникновенно вещал секретарь. — Служить вам — великая честь. Быть под вашей защитой — истинное счастье вассала!
— Руди, ты меня с ума сведёшь, — беспомощно прошептал Гарри–Том, ясно ощущая за пафосом искренность Лестрейнджа. И, чтобы прервать неловкую сцену, произнёс:
— Так ты поможешь мне с временной петлёй?
— Нет, милорд, — в который уже раз огорошил его Рудольфус, весело ухмыляясь. — Я не смогу помочь вам в проблеме, которой не существует!
— А…
— Так уж получилось, что ритуал Перехода–За–Грань изобрёл один из моих предков лет четыреста назад. Знаете, милорд, в архивах любой родовитой чистокровной семьи можно найти кучу таких вот… неприменимых обрядов — курьёзов. Это чудо, что вы со своими соратниками сумели…
— Отчего же неприменимых? — вкрадчиво осведомился Гарри–Том, наливаясь лютой злобой. Лестрейндж что, поиздеваться над ним решил?
— От того, мой Лорд, что за четыре века так и не нашлось ни одного Лестрейнджа, готового добровольно, без какого‑либо принуждения, отдать свою жизнь и магию не входящему в род волшебнику, за призрачный шанс переместить того в иную реальность. За грань нашего мира. Это ритуал не для путешествий во времени, повелитель…
Гарри–Том оглушено прикрыл глаза. Разом всплыли в памяти и завертелись хороводом обрывки разговоров Басти и Гермионы, недомолвки, оговорки, откровенное враньё. Почему он раньше этого не понял? Был слишком занят спасением мира, впрочем, как всегда.
— … не предназначен для манипулирования временем. В этом я ручаюсь своей магией. Нет и не может быть никакого временного парадокса. Предок был большим поклонником учения о многослойности бытия. Всю свою жизнь он посвятил поиску доказательств данной теории, и в результате изобрёл этот ритуал, но опробовать его…
Должно быть, Рабастан, желая произвести впечатление на магглорожденную Гермиону, заливался соловьём о свершениях своих великих предков. Гарри в такие моменты просто переставал его слушать, а она выловила в потоке хвастливого бреда треклятый ритуал. И шанс спасти Гарри Поттера. Не себя. А Басти поддержал. Почему? Этот вопрос он задал Рудольфусу.
— Вашу жизнь они ценили больше, чем свою, милорд, — снова заулыбался тот. — Вы слишком яркая личность. Вас можно либо любить, либо ненавидеть — третьего не дано, — спокойно ответил он. — Вы никому не оставляете выбора, мой Лорд.
Гарри–Том раздражённо поморщился, нарезая круги по комнате. Он старался не думать о погибших друзьях — это было больно.
-… большая доля удачи! Столь тонко рассчитать время выхода и совместить его с ритуалом «Отторжения души»… Я просто восхищён!
Удача. Именно на знаменитую поттеровскую удачу и был расчёт. Поручи Гарри Поттеру самое провальное и сложное дело — и он его выполнит. Особенно, если ему ничего не объяснять! Так Дамблдор воспитывал своего героя, да и начальство аврора Поттера частенько использовало проверенный метод… Тёмный Лорд прижался лбом к ледяному стеклу. Сквозь снежную круговерть проступали весёлые огоньки Хогсмида. Он никого не спас — это другой мир.
— А эта ведьма, Грейнджер, уже обручена, милорд? — Спросил Лестрейндж. Гарри–Том медленно развернулся к доверенному секретарю.
— Нет, Гермиона пока погружена в учёбу, — отстранённо произнёс он. И тут же властно рявкнул: — Какого Мордреда, Руди! Я тут о гибели мира переживаю, а ты о чём думаешь?! — От окрика повелителя Лестрейнджа аж подбросило на стуле.
— Молю, не гневайтесь, мой Лорд, — он в защитном жесте поднял ладонь. — Тот мир, может быть, и погиб, но наш вы, несомненно, спасли.
— Зачем тебе Гермиона? Объяснись! — Волдеморт не спешил менять гнев на милость.
— Для продолжения рода Лестрейнджей, — твёрдо отчеканил Рудольфус. — Столь сильная и умная ведьма будет ценным приобретением. А нам давно следовало разбавить кровь.
— Руди, а ты для неё не староват? — неожиданно для себя развеселился Гарри–Том. — Да и согласится ли она…
— Не для меня, милорд — для Рабастана, — с достоинством ответил секретарь. — У меня детей уже не будет, а вот у Басти ещё есть шанс зачать наследника. Если они хотя бы где‑нибудь сумели совместно разработать и воплотить в жизнь столь сложный ритуал, то семейная жизнь для них — вполне реальная вещь. А мисс Грейнджер пусть уговаривает будущий жених — это его забота.
«Что ж, отличный способ отомстить друзьям за обман», — грустно ухмыльнулся Тёмный Лорд, снова вглядываясь в темноту за окном. Семейная жизнь под девизом: «Ни минуты без ссоры».
— Иди, Руди, я хочу побыть один, — устало произнёс Гарри–Том строящему грандиозные планы Лестрейнджу. Тот помялся у камина, но всё‑таки шагнул в зелёное пламя. Видимо, опасение, что грозный Волдеморт с горя кинется в окно башни, показалось уж слишком нелепым.
Из‑за туч выполз ущербный месяц, и лунные отсветы легли на стену — на вставленный в рамку газетный лист с портретом Альбуса Дамблдора. За изнанкой рамы умостились в магическом тайнике прощальные письма покойного директора, которые ни прочесть, ни уничтожить Тёмный Лорд так и не решился… Поговорить бы со стариком сейчас — тот бы его понял. Гарри–Том был в этом уверен. Небось, Дамблдору самому некому было душу излить. Вот бы взаимно и облегчили тяжесть грехов. От разговора с Руди стало только хуже.
Неблагозвучно тренькнули сигнальные чары, оповещая, что «сын» изволил явиться домой. В пятом часу утра! Ну, завтра поганец своё получит! Недаром Нагини утверждает, что от молодого хозяина пахнет самкой. Надо срочно выяснить, что за обольстительная красотка охмурила нашего балбеса…
Жизнь продолжалась.