Доктор Уильям Барклай, родился 7 марта 1936 года, умер 3 марта 1994 года в возрасте 57 лет. Великая Тайна. Как он говаривал, основа всякого зарождения — деление.

Отвлекись. Придумай себе новое хобби. Займи чем-нибудь руки.

Он говорил, что табачная мозаика может захватить табачное, или картофельное, или помидорное поле всего за один день, вызвав хаос во всей агрикультурной экосистеме.

Старайся не думать об этом. Бывай в общественных местах. Весь день крутись как белка в колесе. (365х20х10)+(2х20) (високосные годы). Выходит ровно 73 040. Плюс 17 внеплановых. Не примерно, не приблизительно, а ровно семьдесят три тысячи пятьдесят семь. И все-таки доказать трудно.

Уолтер как-то рассказывал мне, что раньше старые паровозы, которые на всех парах неслись домой, говорили “сигареты чух-чух, сигареты чух-чух”. Стало быть, звук паровоза, старого паровоза, несущегося по старым рельсам домой, выпуская клубы дыма.

О сосредоточенности я знал. Что сосредоточенность будет элементом задачи. Что беспокойный, неудовлетворенный разум станет перескакивать от одной неудовлетворенности к другой, точно ребенок, застрявший в кустах боярышника в сильный ветер, на высоком холме, зимой. Ночью.

Люси Хинтон, располневшая и окруженная детворой. Ее затылок превращается в трубу, в почерневшую дымовую трубу паровоза, что пускает дымовые сигналы, которые хотя бы говорят “прощай”.

Держись подальше от курящих друзей. Подавляй желание.

Кормежка пса отвлечет разум. Ученые ставят опыты над животными, чтобы избавить людей вроде меня от лишних неудобств.

Джулиан Карр, доктор Джулиан Карр, ходил на работу в лифчике своей сестры.

Дыши глубоко. Не отказывай себе во всем остальном.

Всегда твердые пачки “Кармен № 6”, ни в коем случае не мягкие, хотя когда-то мягкие были в моде, особенно в Париже, где я однажды был.

Я ненавижу и презираю куда больше вещей, нежели могу назвать. Мои легкие болят. Избегай напряженных ситуаций. Пользуйся общественным транспортом.

В квартире над закусочной Лилли, где мы жили, Тео делал один скачок и один прыжок, и Лилли приносила наверх большой пирог без картофеля. На каждое блюдо у него была своя пляска, готов поклясться, что кот отличал па, означавшее треску.

Интересно, были бы счастливы мои родители, если б их единственным ребенком был не я, а доктор Джулиан Карр? Случай в Гамбурге опустим.

Всю жизнь бесконечные белые пачки “Кармен № 6”, на кроватях, столах, креслах, во всех закоулках моей жизни. Логотип в виде силуэта черных кастаньет, похожий на вскрытую раковину гребешка. Теперь значок двойных кастаньет чаще всего встречается за воздухозаборником гоночных машин “Формулы-3” или где-нибудь в укромном уголке афиши Английской национальной оперы.

Он как-то сказал — мир можно изменить, а я сказал — нет, нельзя.

Есть еще гипноз, метод отвращения, психоанализ, иглоукалывание, лечение электрошоком и возможный переход в церковь адвентистов седьмого дня, считающих сигареты адским изобретением.

Меня зовут Грегори Симпсон. Мне тридцать лет. Пытаюсь не сидеть сложа руки.