Итак, дверь кухни была закрыта, и говорил Алексей Васильевич довольно тихо, поэтому ребятам было слышно лишь невнятное «бу-бу-бу».

Седой расхаживал по кухне и покачивал головой. Ребята, видя его состояние, боялись задавать ему вопросы, хотя у них языки чесались расспросить о многом.

Дядя Алеша разговаривал минут десять. Потом он вернулся на кухню.

— Фу-у! — он вытер пот со лба. — Кажется, сошло. Пришлось изображать из себя крайнего, потому что на меня любые шишки могут сыпаться, мне плевать… Но, надеюсь, мою версию не станут дергать лишний раз, чтобы проверить, насколько прочно она сшита.

— Вы что-то на манер подчищенного дневника сделали? — спросил Димка.

Алексей Васильевич нахмурился недоуменно, потом понял.

— Да, можно и так сказать, — кивнул он. — А откуда ты знаешь?

Димка смутился.

— Седой сказал, что придется провернуть нечто точь-в-точь похожее на то, как школьник подчищает дневник…

— Умный он, ваш Седой, — усмехнулся Алексей Васильевич. — А ты понимаешь, что имеется в виду?

— Нет, — признался Димка. — Не понимаю.

— Ну и хорошо… — сказал Алексей Васильевич. — Дашенька, нельзя ли мне чашку чая?

Было заметно, что Алексей Васильевич на взводе — что нервничает он сильно.

— Сейчас, сейчас, конечно, дядя Алеша! — засуетилась Даша. — Садитесь, пожалуйста!

— А я бы… — Седой, перестав расхаживать, смотрел в окно. — Я бы посмотрел карту Москвы. Есть у вас?

— Зачем тебе? — спросил Алексей Васильевич.

— Лесопарковые зоны хочу поглядеть и сравнить.

— Что ж, дело хорошее, — кивнул Алексей Васильевич. — Попробуй.

Седой поглядел на него с подозрением.

— Вы уже что-то знаете?

— Я предположил, — ответил Алексей Васильевич. — Посмотрим, совпадут ли твои предположения с моими.

— Карта на полочке телефонного столика, — сообщила Даша. — Там же, где телефонный справочник, записные книжки и все подобное.

Седой кивнул и вышел в коридор. Вернувшись с картой, он расстелил её на широком подоконнике и стал внимательно изучать.

Тем временем Даша по новой подогрела чайник и налила чашку чая Алексею Васильевичу.

— Ну? — осведомился он, кладя в чай четыре полных ложки сахара и принимаясь этот сахар размешивать. — Сделал выбор? Приходит что-нибудь в голову?

— Пожалуй, да, — сказал Седой. — Я бы сделал выбор в пользу Измайловского парка.

— Почему? — живо спросил Алексей Васильевич.

— По всему, самый подходящий. Все мелкие парки я исключаю сразу же. Битцевский — слишком далеко, Ботанический сад и Тимирязевский парк слишком «окультурены», Кусково, Кузьминки и Царицыно — тоже навроде туристских аттракционов, ведь в них много архитектурных памятников. Ленинские горы и — в другую сторону от центра — Сокольники тоже не очень. Хотя, Сокольники я не исключил бы, и даже Ленинские горы… Есть там места, между черным рынком и Парком Культуры… И чем ещё берет Измайлово — тем, что там Измайловский гостиничный комлекс, в котором есть секция «Интуриста». Ведь есть она там, верно?

— Верно, — кивнул Алексей Васильевич. — Есть.

— И в данном случае, то, что эти интуристовские номера расположены не в центре, и считаются менее престижными, чем «Россия», «Метрополь» и «Националь», является их плюсом. Раз в «Измайлове» селятся иностранцы «второго сорта», которым либо не по карману места в самых престижных гостиницах, либо им отказали в «брони» на номер, из-за более престижных гостей — значит, и надзор там не такой дотошный, как в центральных гостиницах. Ведь в первую очередь наших интересуют «акулы капитализма», а всякой там мелочи пузатой — пенсионерам, там, или коммунистам из западных стран, или, вообще, всяким «венграм, чехам и полякам» — можно дать и посвободней разгуливать. Для человека, который приехал провернуть свои делишки — то, что надо.

— Логично, — согласился Алексей Васильевич. — А машина?

— Разные варианты. Можно было и попросту такси словить. В некотором смысле, даже лучше, если таксиста потом найдут…

До этого момента ребята слушали абсолютно непонятный для них разговор, растерянно вертя головами, но тут вмешалась Даша.

— Погодите! Вы говорите про ту машину, на которой… на которой мог уехать папа?

— Совершенно верно, — сказал Седой.

— Так это же проще простого! Машина должна была оставаться неподалеку от нашего дома. Во дворе никаких посторонних машин не было — значит, машина стояла на улице, где-то возле тротуара. И, если папа уехал в то время, когда мы вошли в квартиру, то, выходит, в то время, когда я моталась к метро и от метро и когда ребята входили в наш двор, машина ждала, и мы должны были её видеть. Просто, естественно, не обратили внимания — мало ли какая машина стоит у тротуара. Но если мы напряжем память — мы вполне можем её вспомнить.

— Точно! — сказал Юрка. — И мне сейчас смутно припоминается, что мимо какой-то машины мы прошли, перед самым заездом во двор. Но вот как её вспомнить поточней и поконкретней?

— И объясните нам все-таки, что за дела с этими парками? — сказала Оса. — То есть, мы понимаем, вы считаете, что папа и люди, которые за ним пришли, поехали в один из московских парков. Но почему вы так решили? Что они хотят сделать? О чем вы догадались?

— Слишком много вопросов разом, — увильнул от ответа Алексей Васильевич. — Давайте все-таки вернемся к машине. Улица у вас пустая, с тихим движением, личного транспорта у жильцов окрестных домов не так много, поэтому всякая стоящая на улице, под окнами, машина должна бросаться в глаза. Тем более, если стояла она недалеко от въезда во двор, и вы огибали её по пути… Ну?

— Я согласен, какая-то машина была, — сказал Ленька. — Нормальная такая машина, ничем не выделяющаяся, иначе бы мы её запомнили. Я даже не возьмусь сейчас сказать, «москвич» это был или «жигули».

— Какая-то своя примета у неё все же была, — вмешался Димка. — Что-то, кажется, мелькнуло у меня в глазах… Но вот что именно?

— Боюсь, мы ничего из этого не выжмем, — сказал Седой. — Давайте вернемся к паркам. Что вы думаете?..

— Я полностью с тобой согласен, — сказал Алексей Васильевич. — Я тоже считаю, что это Измайлово. И я уже… И там уже должна идти проверка. И в лесопарке, и в гостиничном комплексе. А тебя, парень, я все больше начинаю уважать. Только не слишком зарывайся!

— Да разве ж я зарываюсь, — развел руками Седой. — Это на нас всякие события прыгают, а мы только уворачиваться успеваем.

— Вы хотите сказать, они повезли папу в Измайлово? — спросила Даша. И милиция его теперь там ищет?

— Не только милиция, — хмыкнул Алексей Васильевич.

— Послушайте, хватит нас мучить!.. — Даша чуть не топнула ногой, но сдержалась, закусив губу. Да, характер у неё был горячий — взрывной и прямой. — Объясните, наконец, что происходит! Ведь это — мой папа! А от ваших недомолвок я ещё больше волнуюсь, просто места себе не нахожу!

— Вот волноваться незачем, — сказал Алексей Васильевич. — Я здесь, да и твои друзья, как выясняется, не промах. Маховик запущен, и вызволят Николая, вызволят, ничего с ним не произойдет. Вот только… — он поглядел на часы. — До какого времени ты собиралась быть в Парке Культуры?

— Часов до четырех, — ответила Даша. — А может, и до пяти. Я сказала, что перекушу там, в кафе.

— А сейчас — половина четвертого. Твой папа должен или вот-вот вернуться, или позвонить, чтобы ты не волновалась…

— Вы думаете, он может спокойно вернуться? — оживилась Даша.

— Может, может… — ответил Алексей Васильевич. — Если, конечно, не… Что ты опять приник к карте? — спросил он у Седого.

— Продолжаю думать, — ответил тот.

— Да не паникуй ты! — вполголоса сказал Димка Даше. — В общем, понятно достаточно. Сейчас обшарят весь район Измайловского парка, и гостиничный комплекс тоже, и сцапают этих диверсантов-похитителей или у них в номере, или на свежем воздухе…

— Ага! — весело хмыкнул Ленька. — Сграбастают, как этого шпиона в песенке Высоцкого про «Жил в гостинице „Советской“ Несоветский человек»!

Седой вздрогнул и поднял голову.

— Что ты сказал?..

— Я?.. — Ленька растерялся и немного смутился. — Высоцкого вспомнил, для поднятия настроения. А что?..

— Нет, ничего. Пропой-ка ещё раз.

Удивленный Ленька пропел:

— Точно! — Седой опять склонился над картой. — Ведь гостиница «Советская» — это…

— Ленинградский проспект, неподалеку от метро «Динамо», — подсказал Алексей Васильевич.

— Вот именно! И у нас получается… да, все получается! — Седой отчеркнул пальцем какое-то место на карте.

— Что с тобой? — Алексей Васильевич даже приподнялся со стула. — С чего ты взял, что гостиница «Советская»…

— Да не в ней дело! — отозвался Седой. — Но попадание все равно в десяточку! Умереть, Высоцкий уже второй раз за сегодняшний день разгадку подсказывает! Высоцкого слушать надо! А тебе, Ленька… просто не знаю, какой приз тебе полагается! Эх, не мог чуть раньше эту песенку вспомнить ведь по делу она!..

— Парень, ты не заигрался? — спросил Алексей Васильевич.

— Нет! — ответил Седой. — Спорить готов, что в Измайлове ничего не найдут!..

Ребята могли только взирать на все это, отвесив челюсти — их головы окончательно пошли кругом.

— Спорить не будем, — сказал Алексей Васильевич. — А вот на чем ты основываешь свои выводы — я очень хочу услышать.

Седой поглядел на ребят.

— Я расскажу… По пути, когда мы будем вдвоем.

— Как это вдвоем?! — чуть не в один голос завозмущались Даша и «Три Ботфорта». — Вы что, нас бросите?

— Нет, — сказал Седой. — Это, понимаете, стратегическая необходимость. Кто-то должен остаться дома и отвечать на звонки. И это, кстати, огромное доверие — ведь те, кто будут перезванивать Алексею Васильевичу, вполне могут передавать для него секретные сведения. При этом вы ни в коем случае не должны говорить, куда мы поехали. Если станут спрашивать, отвечайте, что, кажется, мы поехали в Измайлово, потому что про Измайлово много говорили — что именно, вы не очень поняли.

— А на самом деле вы поедете к гостинице «Советской»? — догадался Юрка.

— Да, — кивнул Седой. — В тот район.

— Но почему мы… — начала Даша.

— Потому что вы должны помочь нам всех опередить! Поймите, оруженосец должен быть при своем рыцаре, и остальным там делать нечего.

— Совершенно верно, — Алексей Васильевич встал и подбросил на ладони ключи от машины. — Остальным там делать нечего… даже этому всезнайке, он похлопал Седого по плечу. — Но, раз он уверен, что догадался о чем-то, чего не понимают все другие, и раскалываться не хочет, то придется мне его терпеть. Поехали!

— Держитесь, ребята, — сказал Седой, выходя из квартиры вслед за Алексеем Васильевичем. — И поймите, что вас не задвигают. От вас теперь зависит очень многое!

— Ну да, не задвигают! — скривился Димка, когда дверь за Седым и Алексеем Васильевичем закрылась. — Как раз и задвинули, как маленьких! Вот вам «важное задание», чтобы вы не плакали, а мы настоящими взрослыми делами займемся, и вы больше не суйтесь! Это нечестно!

— Разумеется, нечестно! — сказала Даша. — И хоть бы объяснили толком, на что они так намекают и о чем говорят с таким заговорщицким видом, будто они самые умные… В конце концов, повторяю, это мой папа в беде, и я имею право знать… Вот что! Мы поедем за ними!

— Как? — изумились друзья.

— На «опеле». Пошли, живо!

Она сняла с крючка, прибитого к боковой стенке вешалки, ключи от «опеля» и решительно распахнула дверь квартиры.

— Погоди! — попробовал урезонить её Ленька. — Во-первых, как мы поведем машину…

— Я умею! Папа чуть-чуть учил меня, на пустых дорогах за городом. Однажды я проехала целых двести метров!..

— Но Москва — это не пустая дорога… — попробовал возразить Юрка.

— Я справлюсь! Выходите, я лифт вызываю!

— А если мы попробуем тебя удержать? — сказал Димка.

— Тогда вам придется со мной драться! А если вы струсите — я поеду одна, и буду считать вас предателями!

Этого друзья вынести не могли. Они вышли из квартиры вслед за Дашей, дали ей запереть дверь, загрузились в лифт.

— Все равно мы далеко не уедем, — сказал Ленька, пока лифт шел на первый этаж. — Нас отстановит первый же гаишник, увидев девчонку-школьницу за рулем. А если мы попробуем удрать от гаишника, будет ещё хуже.

— Это пусть тебя не беспокоит! — парировала Даша.

Юрка покачал головой.

— Прав был Седой: ты бы не подружилась с нами с пол-оборота, если бы не была такая же психованная, как и мы, а то и ещё похлеще. Точно говорю, прав он был, как всегда!

— Интересно, а что у него за идея насчет гостиницы «Советская»? вопросил Димка. — Даже твой дядя Алеша успел поверить, что Седой не ошибается, поэтому и согласился поехать туда — но и он не словил, куда клонит Седой.

Они уже были около машины, и Даша отпирала дверцу.

— Забирайтесь, — кивнула она. — И киньте мне вон ту подушку с заднего сидения.

Открыв «бардачок», она надела темные очки своего отца, потом распустила волосы. С подложенной на сидение водителя подушкой она стала казаться намного выше, а очки и волосы, во «взрослой» манере рассыпавшиеся по плечам, дополняли иллюзию, будто за рулем — вполне совершеннолетняя девушка. Такая, которой родители уже вполне могут доверить семейную машину для небольшой поездки.

— Теперь вопрос, куда нам ехать, чтобы их не упустить, — сказала Даша. — Прямо к гостинице?

— Нет, — ответил Ленька, смирившийся с неизбежным, и сам понемногу начинавший увлекаться идеей преследования. — Седой сказал, что гостиница, по большому счету, ни при чем. Они толковали о парках. Есть какой-нибудь парк возле этой гостиницы?

Даша взяла в руки справочник автомобильных дорог и развязок Москвы, стала его листать.

— Есть, — сообщила она. — Большой парк вокруг стадиона «Динамо», до самого ипподрома.

— Ипподрома?.. — вдруг переспросил Димка. — Ой!

— Что с тобой? — удивились его друзья.

— Я вспомнил, что меня привлекло в той машине, мимо которой мы проходили… Ну, в той, которая вполне могла быть машиной похитителей! Там, за лобовым стеклом, висела подвеска — фигурка скаковой лошади с жокеем!

— Точно! — Юрка тоже завелся. — Теперь и я припоминаю! Выходит, когда Ленька помянул «Советскую», Седой решил поглядеть, нет ли рядом с ней чего подходящего — из уважения к Высоцкому решил, да? — и, увидев на карте ипподром, понял: вот оно, то самое, а никакое не Измайлово!

— Но почему он это понял? — вопросил Ленька. — Почему он сделал вывод, что искать Дашиного отца надо возле ипподрома? Словно все факты, которые прежде не укладывались вместе, сложились у него в полную картинку, и на этой картинке оказалось написанным большими буквами: «ИППОДРОМ»! Но ведь во всем, что происходило сегодня, не было ни малейшего намека на лошадей, ипподром, бега, ни на что подобное! А Седой даже обругал себя малость, что не догадался раньше — словно это давно было очевидно, просто он не мог разглядеть…

— А вот это все, — решительно сказала Даша, — мы и выясним.

Она повернула ключ зажигания, «опель» сразу завелся, заурчал ровно и деловито. На заднем сидении, таком комфортабельном и уютном, друзья затаили дыхание. Начиналось их безумное путешествие!