11 июля.

…Итак, этот писатель приезжает. Сегодня тетка Тася мне сказала, что телеграмму от него получила. И, замечу, нисколько она не удивилась, что срочная телеграмма — мол, письмо ваше получил, встречайте шестнадцатого числа — пришла через год, считай, после отправки письма. Будто так и надо.

Но зато теперь я точно знаю, что все это — проделки Артура, и что ночью в моей комнате он и вправду побывал. Хотелось бы знать, как это он сумел ящик моего стола сначала выдвинуть, а потом задвинуть. Хотя, нет, я ж помню, что, когда я засыпала, а он улетел, ящик выдвинутым оставался… Кто ж его задвинул? Может, все-таки Артур — силой взгляда? Может, это и не ворон вовсе, а НЕЧТО в облике ворона?

А если так, то… Интересно, чего он добивается?

Я решила, что теперь-то уж точно пора поговорить с Колькой Кутузовым. Одна я со всеми этими вопросами не разберусь, хоть я и умная. И вообще, вдвоем веселей.

Кстати, насчет Кольки Кутузова. Он напоминает мне о еще одной причине, по которой я тогда это письмо умыкнула и не дала его отправить.

Среди рассказов Бредбери один мне очень понравился, «Золотые яблоки солнца». Там упоминалось, в рассказе, что это строка из стихотворения Уильяма Батлера Йейтса. А я — девчонка дотошная, и если что меня увлекло, я стремлюсь все об этом узнать, до мелочей. И стала я искать это стихотворение, чтобы прочесть его целиком, выяснить, кому оно посвящено, и так далее.

И оказалось, что это стихотворение как раз этот писатель перевел.

А называется оно: «Энгюс: Песня Скитаний».

Кто такой Энгюс, я выяснила, во всяких примечаниях, предисловиях и послесловиях покопавшись. Энгюс — это у древних ирландцев, у кельтов этих самых, бог любви был, понимаете? Вроде как Амур у древних греков. Только кельты — народ суровый, и их бог любви был совсем не похож на изнеженного Амура. Энгюс был к тому же великолепным охотником, рыболовом и воином, и, кроме того, что был покровителем влюбленных, еще покровителем охотников и рыболовов считался. А кончилось тем, что он сам влюбился до жути, до дуриков. Когда он форель ловил, перед ним мелькнула на мгновение прекрасная утренняя фея, и он уже только об этой фее и мог думать, и пустился он на ее поиски.

Об этой фее он и говорит:

И у меня… Да, у меня странное отношение возникло к этому писателю-переводчику. Вроде бы, человек, который такое красивое стихотворение перевел, сам должен быть чем-то похож на Энгюса, иначе бы зачем ему переводить? И книжки он пишет ничего, в смысле детективных сюжетов, хотя, честно вам скажу, в женской психологии он не тянет. Спросил бы меня — я бы ему и подсказала, и поправила, и указала на ошибки, когда он девчонок описывает. Впрочем, в этом он тоже на Энгюса похож — и, наверно, на самого Йейтса, я так рассуждаю, раз Йейтс взял и не о ком-нибудь, а об Энгюсе написал. Спрашивается, зачем ему было гоняться за этой феей? Чем больше он с ума сходил, тем больше она его дразнила, бегая от него, это ж любой разумной девчонке понятно. Сделал бы вид, что она ему до лампочки — она бы сразу к нему прибежала, как миленькая. Это я вам точно говорю, уж я-то соображаю.

(Правда, я немного смягчилась потом, когда прочла, что эта фея бегала от Энгюса, стыдясь того, что она заколдована: она день человеком была, а день — лебедем, вот она и пряталась постоянно, чтобы Энгюс не увидел, как она превращается. А как Энгюс прознал об этом и ее расколдовал, так они и стали бродить вместе «до скончанья земных времен», и до сих пор, получается, бродят. Но, по мне, это тоже женская хитрость, чтобы цену себе набить. Почему ей было не сказать, сразу и попросту: «Энгюс, милый, ты же бог, ты все можешь, расколдуй меня, пожалуйста!»? А? То-то…)

Так вот, с этими писателями странные штуки происходят. Ждешь, по тому, что он пишет, что он должен выглядеть если не как Энгюс, то хотя бы как Ричард Гир или Колька Кутузов, а увидишь его, в телевизоре, или где — «страшненький, ципенький», как моя бабушка говорит. И если б этот приехал и вот таким Дуремаром оказался… Ужас! В общем, не хотелось мне видеть этого писателя, чтобы не разочаровываться.

И второе. Это стихотворение мне настолько родным стало, что мне казалось несправедливым, что это не я его написала и перевела. Такое ощущение было, будто Йейтс и этот писатель у меня его украли. Подождать не захотели, пока я подрасту и напишу его еще лучше, чем они, потому что оно — мое, факт, тютелька в тютельку!

Спросите, при чем тут Колька Кутузов и почему, вспомнив о нем, я сразу и о стихотворении вспомнила? Да ясно ж, по-моему! Мне так часто воображается, что Колька — это Энгюс, а я — та самая фея, и мечты бывают, чтобы это на мой зов он оглянулся и увидел, что

Словом, чтобы он меня настоящей феей увидел, а не просто хорошим другом. Хотя я бы тогда от него побегала, чтобы голова у него закружилась, это я точно вам говорю.

Вот это, наверно, тетка Тася и имеет в виду, когда говорит о «влиянии книг на жизни и судьбы людей».

В конце концов, я и есть утренняя фея, без скидок. Я ж в тетку Тасю, и такой красавицей расту!

Но это все ладно. Как взрослые говорят, «вопросы будущего». А пока я отправилась разыскивать Кольку Кутузова.

Колька был дома, играл на компьютере в «Чемпионат мира по футболу». Игра мощно сделана, прямо как будто телевизор смотришь. И при этом ты всеми своими игроками управляешь, так что все от твоего умения зависит.

Как я поняла, Колька благополучно провел сборную России через несколько этапов и теперь играл против немецкой команды за выход в полуфинал.

— Слушай! — накинулась я на него. — Тут такое происходит, такое происходит!..

Колька, ошарашенный моим напором, отвлекся от игры, и немцы тут же забили ему гол.

— Прямо как в жизни, — вздохнул Колька. — Даже здесь порадоваться не дадут… — он выключил игру и повернулся ко мне. — Ну? Что у тебя такое?

Я стала рассказывать. Когда я закончила, Колька уже не жалел, что я отвлекла его от виртуального футбола.

— Да… — сказал он. — Да-а… Тут есть, над чем подумать!

— Вот именно! Иначе бы я к тебе не обратилась! У тебя есть какие-нибудь идеи?

Колька немного подумал.

— Первая идея напрашивается. Когда этот писатель приедет, мы должны неотступно за ним следить. Ворон не просто так призвал его в наш город…

— Ты веришь, что это сделал ворон?

— Абсолютно. А зачем — это мы узнаем. Ворон сам поведет его туда, куда надо. Или подстроит ему нужные встречи. Все это мы должны засечь и зафиксировать. И второе…

— Да?

— Ворон как-то связан с библиотекой, с книгами, все исходит оттуда. Значит, искать разгадку ворона мы должны на его территории.

— Ты предлагаешь отправиться в библиотеку…

— И перебрать все книги, которые так или иначе имеют отношение к черным воронам, совершенно верно. От «Энциклопедии птиц» до всяких там стихов, понимаешь? И, разумеется, надо будет и все эти «Энциклопедии чародейства» и прочие перелистать, какое там значение ворон имеет в магии. У нас есть несколько дней, и мы многое должны успеть. А чем больше мы будем знать, тем лучше сумеем выработать план действий.

— Так пойдем немедленно!

— Пойдем, — согласился он…