Удар для всех оказался очень силён, а для охранников, надо думать, вообще нокаутирующий. Но они, как настоящие профессионалы, сумели его выдержать и не медля взялись за дело, даже не подумав опускать руки.

Полковник вытащил мобильный телефон.

— Алло, Михаил? У нас сбежал министр… Да, и, по всей видимости едет прямо в ловушку… С ним секретарь, но секретарь, как ты понимаешь, не защита. Сигнал всем постам ГАИ — задержать машину министра, если завидят. Всем патрулям в городе смотреть в оба! Словом, ты знаешь, что делать!.. — он отключился от связи и сумрачно поглядел на нас. — Все. Сейчас на ноги будут подняты все, кто возможно, по всей округе. А мы попытаемся разобраться в том, что произошло здесь, — он присел перед Ванькой на корточки. — Ты можешь мне рассказать в подробностях, что ты видел? Ты видел, как министр получил письмо?

— Я не видел, как он его получил. Я видел, как он заходит в комнату, распечатывает письмо и читает. Он так подпрыгнул — даже кофе пролил!

— То есть, он нашёл письмо, которое ему каким-то образом подкинули?

— Наверно, — Ванька пожал плечами. — Я не знаю. Я рассказываю то, что видел. Вот министр заходит в комнату. Конверт держит в руке. Садится на диванчик, вскрывает конверт, начинает читать письмо, держа его вот так, — Ванька изобразил человека, читающего письмо на расстоянии вытянутой руки. — Другую руку протягивает за кофейником. Берет кофейник, приподнимает, и тут вздрагивает так, что кофе выплёскивается на столик — ну, на этот, на колёсиках. Кофе расплёскивается по столику. Министр даже растерялся и промокнул кофе письмом, потом спохватился, скомкал письмо и конверт и швырнул их в камин. В камине горел сильный огонь, и письмо сразу вспыхнуло, хоть и вымокло в кофе, только дыма от него пошло побольше, чем от всего другого. Потом министр позвал секретаря и стал с ним о чём-то говорить. Потом он с вами поговорил, вы пошли затапливать баню, а секретарь стал возиться с машиной. Министр ушёл куда-то вглубь дома, а потом появился уже одетым. Наверно, через полчаса. Ну, может, минут через сорок.

— Ты не видел человека, который подкинул письмо? — спросил полковник Юрий.

— Нет. Но я ведь не всё время торчал у окна. Я ещё и «паззл» складывал.

— Жаль… — вздохнул полковник. — Что ж, пойдём осмотрим комнату, в которой министр читал письмо. И пожалуйста, — обратился он к собравшимся. — Не ходите за нами всей толпой. Дело серьёзное, и вы нам будете только мешать.

Его не очень послушались, но всё-таки вплотную за охранниками ходить перестали. Охранники направились в дом министра, мы за ними. Даже Ванька выскочил, напялив шапку и шубу. Мама хотела было удержать его, но махнула рукой.

Я даже не обратил внимания, что во дворе Ванька от нас отстал — так я был увлечён происходящим и так мне не терпелось поскорее сообщить полковнику важнейшие новости, которые ему обязательно надо было знать.

Полковник быстро и профессионально оглядел комнату.

— Ну, камин нам письма не отдаст. Ага, вот и подсохшая лужица на столике. Министр читал письмо на расстоянии вытянутой руки. Дальнозоркостью министр не страдает, значит, скорее всего, письмо было написано крупными буквами — такие буквы удобно читать, отодвинув листок подальше от носа. Так крупно обычно пишут печатные буквы, а печатными буквами пользуются тогда, когда составляют анонимку и хотят скрыть свой почерк. Да, судя по всему, это было письмо с предложением выкупить ружья…

Да, полковник был асом своего дела — выводы делал чёткие, быстрые и логичные. Я не мог не восхищаться им, хотя не скажу, что он стал мне больше нравиться, со всей его подозрительностью и какой-то ледяной жёсткостью.

— Теперь остаётся молить Бога, чтобы письмо было написано фломастером или чем-нибудь ещё, боящимся воды, — сказал полковник. — Где у нас тут фонарик? Ага, вот он! — он включил фонарик под крышкой столика, так что его свет проникал сквозь тёмное стекло, и восторженно провозгласил. — Есть!

Мы все подались к столику. Действительно, в кофейном пятне виднелись какие-то линии и разводы. Нам понадобилось минут пятнадцать, чтобы более-менее разобрать текст, угадывая недостающие буквы и слова — не надо забывать, что письмо отпечаталось в зеркальном отражении, и это создавало дополнительные сложности.

Вот что у нас получилось:

УВАЖАИМЫЙ МИНИСТР!

Я УВИДЕЛ ТАБЛИЧКУ НА ПРИКЛАДЕ И ПОНЯЛ, ЧТО ЭТО ВАШИ РУЖЬЯ, КОТОРЫЕ Я СТАЩИЛ. Я ХОЧУ ВИРНУТЬ ИХ ВАМ, НО БОЮСЬ. НЕ НАДО МЕНЯ НАКАЗЫВАТЬ. А ЕСЛИ ВЫ СМОЖЕТЕ МНЕ ЗАПЛАТИТЬ ЯЩИК ВОДКИ, Я ВООБЩЕ БУДУ ОЧЕНЬ РАД. Я БУДУ ЖДАТЬ ВАС НА БАРАХОЛКЕ СЕГОДНЯ В ТРИ ЧАСА ДНЯ И ПОТОМ, ПОТОМУ ЧТО ВДРУГ ВЫ АПОЗДАЕТЕ. Я ВАС УЗНАЮ, ПОТОМУ ЧТО ВИДЕЛ ПО ТЕЛЕВИЗОРУ. ТОЛЬКО БУДЬТЕ БЕЗ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ, ИНАЧЕ Я СПРЯЧУСЬ И РУЖЬЯ ВАМ НЕ ОТДАМ. Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ МЕНЯ ПОСАДИЛИ. ПОЭТОМУ И ЭТО ПИСМО СОЖГИТЕ, ЧТОБЫ МЕНЯ ПОТОМ НЕ ВЫСЛЕДИЛИ.

— Фальшивка! — сказал отец. — Но кому она понадобилась?

— Сразу заявляю, что это не мой почерк, — заявил Гришка. — А то ещё подумаете, что я хотел нажиться на ружьях перед тем, как их вернуть.

— Слушай, а ты уже достал из машины патроны? — спросил я.

— Нет, — ответил Гришка. — Патроны-то тут при чём?

— Сейчас увидите! — сказал я. — Пошли все в мастерскую! Я вам покажу такое, что вы сразу поймёте, кому и зачем надо было писать и подкидывать это письмо!

— А нельзя ли яснее? — резко спросил полковник.

— Нельзя! — твёрдо ответил я. — Это… Ну, вроде фокуса. Но вы не пожалеете!

Отец закусил губу. Вид у него был такой, как будто он сердится, но на самом деле он сдерживался, чтобы не засмеяться. Он отлично понял, что я задумал и что хочу продемонстрировать — и, по-моему, тоже был доволен, что я немножко утру нос полковнику.

Мы через двор направились в мастерскую. Во дворе меня окликнул возбуждённый Ванька.

— Борька! Смотри!..

— Потом расскажешь! — отмахнулся я. — Иди за нами!

Во время этого короткого разговора я успел заметить, что полковник вытащил мобильный телефон, набрал номер и вполголоса сказал несколько фраз. Видно, сообщал Михаилу все последние сведения, чтобы тут был в курсе и ориентировался, что надо делать.

Мы прошли в мастерскую. Гришка вручил мне коробку с патронами, и я стал тщательно их перебирать, взвешивая в руке. Только бы я был прав, только бы не опозориться… Потом я расслабился. Я нашёл то, что мне надо.

— Смотрите, — я вставил патрон с пулей в тиски, пулей вниз и капсюлем вверх, и взял молоток.

— Что ты делаешь! — воскликнул Влад. — Ведь пуля насквозь пол пробьёт! Такой пулей медведя свалить можно!

Юрий сделал ему знак рукой, чтобы он замолчал: полковник понял, что сейчас увидит что-то очень важное. Гришка, Фантик и отец догадались, что я хочу продемонстрировать: они ведь знали, что произошло в лесу. А остальные затаили дыхание.

Я изо всей силы ударил молотком по капсюлю… И ничего, только металл звякнул.

— Не сработало, — сказал я. — И никогда не сработает, потому что здесь нет пороха. А если бы ружьё дало осечку на охоте, то списали бы на заводской брак. Но это ещё не все… — продолжил я, увидев, что охранники собираются что-то сказать. — Вот из этого патрона мы вынимаем пулю, вставляем в тиски и бьём… — я ударил, раздался грохот, запахло порохом. — А теперь кладём на тиски саму пулю… — я изо всех сил ударил молотком по пуле и она, на глазах у моих изумлённых зрителей, взяла и расплющилась. — Там, где патроны не испорчены, в них вставлены полые пули. Практически, муляжи, — объяснил я. — Такая пуля набьёт кабану синяк и разозлит его до бешенства, но даже не продырявит его крепкую шкуру, заросшую грубой длинной щетиной. Все пули и патроны заранее проверены, поэтому никто их не станет проверять по новой перед самой охотой, взвешивая каждый в руке. А в горячке охоты невозможно будет заметить, что пуля намного легче обычной — вес самого патрона все скроет, да и куда там соображать, когда на тебя летит кабан и каждая секунда на счёту! Словом, если бы у министра не украли ружья и охоту затеяли в срок, вчера или сегодня, у него не было бы никаких шансов спастись от кабана. Я думаю, что в нижних рядах коробки патроны хорошие, настоящие — чтобы потом не возникло подозрений. Но ведь естественно, что сперва использовали бы верхний ряд… Да, с министром произошёл бы несчастный случай на охоте — и никаких следов!

— Так… — полковник взвесил в руке один патрон, другой. — Да, вот этот явно легче. Значит, пулей, которая в него вставлена, кабана не убить. А вот этот, тяжёлый, просто даст осечку, так?

— Так, — кивнул я.

— Такие идеальные копии настоящих охотничьих пуль на крупного зверя можно было сделать только по специальному заказу, — сказал Влад, изучая расплющенный мной экземпляр. — Да, очень основательно готовили «несчастный случай». Надо думать, их человек должен был сразу заменить все «муляжные» пули на настоящие, литые. И никто бы ни до чего не докопался…

— Мы тщательно проверяли все охотничье снаряжение перед выездом из Москвы, — продолжил полковник. — Мы — это я и Влад. Ведь мы отвечаем за безопасность министра со всех сторон. После нашей проверки патроны можно брать не глядя. Мы и ружья осмотрели — нет ли повреждений стволов и затворов… После нашей проверки доступ к ружьям имели… Да, жена и сын министра уже улетели к родственникам в Сибирь, значит, доступ имели четыре человека: мы сами, министр и Анатолий.

— Убью гада!.. — сказал Влад.

— Спокойней, — ледяным тоном осадил его полковник. — Сейчас для нас важнее всего безопасность министра. Да, кстати, — повернулся он ко мне, — как ты догадался про пули и патроны?

— Долго объяснять, — сказал я. — А в общем, меня надоумил степановский ковёр. Когда я вгляделся, как нелепо палят по кабану изображённые на нём охотники — я вдруг догадался, что могло произойти.

— Словом, Степанову положена специальная премия, — подытожил полковник, не без сухой иронии.

— Да, Степанов!.. — отец хлопнул себя о лбу. — Извините, я на минутку!

Он быстро удалился.

— Попросить Степанова, чтобы его люди тоже искали министра? — вопросил полковник ему вслед. — Что ж, неплохая идея. Если только Степанов сам в этом не замешан.

— По-моему, он замешан, — выступил вперёд Ванька. — Ведь это он прислал нам фейерверки!

Теперь взгляды всех взрослых обратились на него.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Влад.

— Смотрите! — Ванька выложил на верстак три пустые картонные трубочки. — Я нашёл это в снегу, среди других остатков фейерверка. Но я готов поклясться, что среди наших фейерверков этого не было! Я ведь тысячу раз их перебирал и пересчитывал — так мне нравилось думать о том, как мы их будем запускать! Значит, их секретарь присоединил — причём присоединил втихаря!

Влад взял у Ваньки слегка обгорелые картонные трубочки и внимательно их изучил.

— «Красный одиночный», «Жёлтый одиночный», «Красный одиночный», — прочёл он на них. — Похоже, в фейерверк был вставлен условный сигнал. Но при чём тут Степанов?

— Ну, как же! — сказал Ванька. — Ведь это он подарил нам фейерверки, чтобы удобно было сигнал вставлять!

Даже полковник Юрий, все больше угрюмевший с каждой минутой, не выдержал и рассмеялся.

— Степанов невольно сыграл на руку преступнику, и только! Недаром наш секретарь так рвался устроить фейерверк… И недаром от так расстроился, когда отец Василий попросил начать фейерверк намного раньше того времени, которое планировалось сначала! Может быть… — он осёкся. — Это было бы слишком хорошо, чтобы на это надеяться! Эх, как же мы остались без машины!..

Гришка тут же высунулся вперёд.

— Мой «москвич» к вашим услугам!

— Спасибо, — сказал Юрий. — Ты не обидишься, если я сам сяду за руль, а тебя мы высадим? Дело такое…

Тут вернулся отец.

— Всё в порядке, — сообщил он. — Барахолка надёжно прикрыта.

— А стоило возиться? — спросил полковник. — Барахолку уже Михаил прикрыл, со своими подчинёнными.

— Я так понимаю, — кротко заметил отец, — что Михаил, в отличие от Степанова, не знает исполнителей в лицо.

Полковник поглядел на отца и медленно кивнул. Видно, он отлично его понял, в отличие от нас, не до конца уразумевших, о чём идёт речь.

— Да, конечно. Об этом я и не подумал… Вперёд!

Он взял у Гришки ключи от машины и заспешил к «москвичу».

— Можно мы с вами? — спросил я, перехватив умоляющий взгляд Фантика. Ей до смерти хотелось присутствовать при развязке, но она не решалась попросить. Да и мы с Ванькой сгорали от желания увидеть, чем всё кончится. Что всё кончится хорошо, мы не сомневались. Отчаяние, что мы опоздали, прошло.

— Нет, — твёрдо ответил полковник. — Что угодно может случиться, и детям при этом лучше не присутствовать…

— Да, не лезьте поперёк батьки в пекло, — сказал отец, садясь в машину. Против того, чтобы отец ехал с ними, полковник возражать не стал.

Уже сидя за рулём, он опять извлёк мобильный телефон.

— Алло, Михаил? Новая информация… Секретаря взять… Да… Если на барахолке будут люди Степанова — твои подчинённые наверняка их знают — то не мешать им делать, что хотят. Мы едем прочёсывать тот участок шоссе, где может быть засада. Сейчас без двадцати три, время министру назначено на три ровно, так что начинаем гонки со временем!

И, отключившись от связи, он выехал со двора.