— Кирк, ты молодец! Как же ты силен, мой маленький вэйос: притащил такую тяжесть! — от слов Пенелопы, Кирк недовольно поморщил нос, отчего верхняя губа немного изогнулась. Слово «маленький» он воспринял как не совсем уместное. Он протер лицо смоченным в воде платком после того, как глянул в зеркало на свою выпачканную физиономию.

Пенелопа Хайвон, не заметила недовольства Кирка. Все ее внимание занимал пациент.

Кирк же состроил подобающую знатному ученому мордашку и, будто заморозив надменные изгибы на своем детском личике, уселся на стул. Теперь мистер Беккет казался безмятежным, но недавнее происшествие трубило и барабанило в голове, словно набор инструментов, оказавшийся в руках у неумелых исполнителей.

— Кирк, что ты наделал?! — закричала Элфи, когда Кирк, спасая подругу, ударил пса куском полена по голове! — Кирк! Кирк! О нет, печальная мечта, он не дышит…

Дерево оказалось непрочным и буквально рассыпалось в его руках. Труха и крик Элфи пронзили Кирка пониманием — он натворил нечто ужасное. Он попятился, ему захотелось убежать, но вдруг к нему подскочила Элфи и что-то прокричала. Через секунду она вернулась к псу, опустилась на землю и обняла бездыханное тело. Она плакала, и ее бормотание тонуло в вырывающихся всхлипах.

Кирк не шевелился. Бьющаяся в пляске кровь прилила к щекам, казалось Беккет впал в оцепенение. Теперь он не мог различить очертания собаки. Изувеченное тело пса почти слилось с дорожной пылью, а звуки улицы проглотило клокотание пульса бьющегося в недрах его головы. «Бам-бам-бам», — сердце превратилось в насос, накачивающий голову мальчишки, будто воздушный шарик. Еще немного и от напряжения она просто-напросто лопнет. Но тяжесть вдруг отступила и окружающая действительность показалась Кирку вымыслом, безумным сном, ведь быть не может, чтобы он кого-то убил. Мир замер и только шепот Элфи теперь связывал Кирка с реальностью. Окружающая действительность размылась, будто неуклюжий художник опрокинул емкость с едкой жидкостью на картину, отчего краски перемешались и теперь нельзя было разобрать, что же написано на холсте. Кирк не видел ничего и не мог разобрать, что бормочет Элфи.

Спустя какое-то время шок стал отступать. Вскоре Кирк рассмотрел Элфи. Черная косичка теперь немного растрепалась, а непослушные пряди налипли на лицо его подруги. Ее пышное платье с роскошным воротом, выпачкалось, и совсем не подобало празднику, на который они направлялись. Мисс Смолг все так же, прямо на земле, сидела на коленках около пса и разговаривала с ним:

— Бедная моя, несчастная собачка. Ну, зачем ты так, Кирк?

Кирк почувствовал, что с силой сжимает ворот жакета, от чего пальцы почти онемели. Он глянул на пса и отвел взгляд, а потом стиснул веки и едва мог сдержать наливающиеся слезы. Мальчишка продолжал впиваться пальцами в жакет, а в голове клокотало: «Что я сделал? Я убил! Убил!»

Но вдруг он услышал то, что сейчас казалось настоящим чудом:

— Он пошевелился! Кирк, он не умер!

Кирк подскочил к Элфи и наклонился. Еле заметно, грудная клетка пса поднималась и резко опадала.

— Надо что-то сделать! — кричала Элфи, но по вискам Кирка било напряжение, он никак не мог сосредоточиться. — Кирк, да помоги же! — Элфи пыталась приподнять пса, но тот весил гораздо больше, чем она смогла бы оторвать от земли.

Кирк позабыл обо всем. Пес дышит, он не убил его!

Забыв о своем идеальной костюме и гладко выложенных волосиках, Кирк согнулся и запустил руки под грязное тело лохматой собаки. С потугой оторвал его от земли и с них обоих, водопадом осыпалась пыль.

— Пойдем, в школу, к Пенелопе, — с надрывом выдавил Беккет младший.

— Точно, Кирк! В школу! Пенелопа знает что делать! Спасибо, Кирк! Спасибо!

Элфи будто забыла о том, что он сделал, но Беккет думал иначе. Стыд за поступок захлестывал его и потому, во что бы то ни стало, он приказал себе спасти несчастного пса.

Кирк тащил увесистый груз, едва не теряя от напряжения чувств, Элфи же придерживала голову пса и ласково нашептывала тому на ушко. Связки в локтевых суставах Кирка чуть ли не лопались от несоразмерного носильщику груза, а коленки никак не хотели разгибаться. «Надо донести, держи, держи», — приказывал себе Кирк, но Элфи вдруг решилась поговорить:

— Кстати Кирк.

— Что Элфи? — кряхтя, спросил он.

— Думаю, надо записаться к мистеру Хванчу, в огородничество.

— Конечно, запишемся. Как скажешь, — теперь он покорился и был готов любой ценой заслужить прощения, да и ноша не располагала поднатужиться на споры.

— И ты не уйдешь в другой корпус или на другой курс?

— Неет, — простонал Кирк.

— Вот и чудненько! — Элфи глянула на пса. — Я думаю, с ним все будет хорошо. Мисс Пенелопа нам обязательно поможет.

— Конечно, Элфи, конечно, — выдавил Беккет, и капля пота спрыгнула с кончика его аристократичного носа прямиком на боковую проплешину бродячей собаки.

Теперь тот невероятно тяжелый путь казался Кирку чем-то нереальным. Таких усилий Кирку не стоили ни часы просиживания над сложными схемами круговорота энергий в природе, ни ежедневные старания в освоении скрипки. И даже восхождение на местную серпантинную гору Фромирис вместе с отцом в прошлом году не казалось ему настолько тяжелым делом. А гора та была непростой. Несколько часов подъема по остроугольному серпантину, пожалуй, он перенос более стойко.

Кирк все еще не мог отдышаться и порой из глаз выстреливали яркие, но все же воображаемые иголки, протыкающие картинку кабинета млекопитающих, в котором он сейчас находился. Искры оставляли перед глазами еле заметные разводы. Стены, вымалеванные в лесную чащу северной Америки, покрывались рябью, словно были поверхностью водоема, который потревожили водные паучки.

Но теперь, слава мечте, они на месте, у Пенелопы, и его старания оказались не напрасны.

Кирк продолжал размышлять над сложившейся дилеммой.

Зачем он ударил пса? Но ведь этот бездомный пес явно испугал Элфи. Он сам видел. Хотя оказалось, что обстояло все несколько иначе. По дороге в школу, Элфи лепетала о том, что главное верить в хорошее, и тогда мир станет добрее. Не ясно, что же в самом деле произошло, но Элфи и сияла от счастья, и сильно беспокоилась. Не поймешь этих Смолгов! Теперь и Элфи вела себя загадочно.

Кабинет средних млекопитающих, благодаря заботе вэйосов о бездомном псе, превратился в импровизированную ветеринарную клинику. На стол застелили полотенце, сверху водрузили пса. Ящик с медицинскими принадлежностями Пенелопа то и дело переставляла с места на места, когда продвигалась от головы к хвосту. Работы для ветеринара-учителя было предостаточно.

Личинки мух, выуженные пинцетом из многочисленных ран, копошились в эмалированном тазу, пристроенном у изголовья. Мисс Хайвон обмакивала в обеззараживающий раствор скрученные в тампон куски марли, затем легкими движениями касалась гниющих язв на теле спящего пса. Учитель хищников и травоядных спасала больного от заражения, которое со временем, не вмешайся случай, привело бы к неминуемой и мучительной смерти животного. После дезинфекции Пенелопа обильно смазывала куски марли желтоватой мазью и закрепляла целебный компресс десятком бинтов. Когда Пенелопа закончила, мохнатый пациент оказался почти полностью покрыт повязками. Даже пораженные глаза пришлось укрыть ватными дисками и забинтовать. Средство из ромашки, смешенное с порошком из высушенных листьев, не встречающегося в этих краях, целебного растения эфеби, послужило основой для глазного эликсира.

Элфи с Кирком наблюдали за действиями Пенелопы. Элфи сидела на изогнутом стуле со спинкой и чистила пиджак Беккета от пыли и шерсти. Она поняла, что Кирк вовсе не желал навредить псу, он хотел защитить ее. Ведь ей самой сперва показалось, что у пса совсем другие намерения. Она жутко испугалась. Слава мечте, напрасно.

Кирк отряхнул свои штаны и теперь пытался оттереть пятна засохшей крови с манжет небесно-голубой рубахи. Когда он понял что ничего не выйдет, закатал рукава до локтя, встал, опустил руки в карманы брюк и застыл, давая понять, что он готов. Элфи виновато взглянула на Беккета. Она знала, что тот всегда оставался чистюлей, постоянно следил за опрятностью своего одеяния.

— Все в порядке! Можем идти, — успокаивая подругу, сказал Кирк. — Мисс Пенелопа собака останется у вас? Нуууу, пока поправится.

— Да, Кирк, думаю, несколько дней она побудет у меня, а потом вы сможете забрать вашего питомца.

Элфи выпучила глаза:

— Но это не наша собака. Я даже имени ее не знаю… Хотя, теперь будет наша, наверное…

Кирк давно понял, что доброта Элфи, в конце концов, сподвигнет ее оставить пса у себя, поэтому не удивился и только спросил:

— И как же ты ее назовешь?

— Ой, а я не знаю.

— Придумаешь что-нибудь. Я уверена. А пока вам надо идти, праздник распределения скоро начнется, — подбодрила госпожа Хайвон подопечных вэйосов.

— Я совсем забыла! — Элфи вскочила со стула.

Кирк осмотрел свою небрежную одежду, взял из рук Элфи пиджак и закинул его за спину, подвесив на указательном пальце, потом слегка поклонился:

— Пойдемте, мисс Смолг.

Элфи улыбнулась его официозу, обрадовалась непроницаемости Кирка, поняв, что тот горд и спокоен, сказала:

— Мистер Беккет…

Дети удалились, и вскоре сама Пенелопа, оставив спящего пса у себя в кабинете, заперла дверь на замок и отправилась в главный холл корпуса. Там ей предстояла встреча с коллегами по Куполу Природы, но главное был разговор к мисс Брегантине.

* * *

Все давно собрались. Вэйосы, учителя и небольшие группы воспитанников старшего возраста. Гомон витал, ударяясь о стены зала — детвора резвилась. Смех и споры шевелили группы младших воспитанников Купола Природы.

Ароматы цветущих кустарников и душистых плодов заставили наполниться атмосферу холла торжественным предвкушением праздника. На голубом своде потолка, искусственные облака неторопливо разрывались и сходились в завихрения и ватные диски. Летучие мышки на массивных светильниках еще не зажгли свои фонарики и лишь наблюдали искусственными бусинами глаз за происходящим внизу. На центральной сцене, над тихо стрекочущим механизмом барометра красовались незнакомые вэйосам учителя. Видимо это были преподаватели старших курсов обучения. Вокруг сцены выстроились тумбы. Каждая выделялась оригинальностью.

Тумба владычицы знаний о морских глубинах представляла собой аквариум. Мелкие рыбешки шныряли вдоль внутренней полости. Гладкие камни покрывали дно, а извилистые водоросли колыхались от движения рыб. На верхней части имелось отверстие. В него вэйосы, выбравшие данный предмет, должны были бросать бумажки со своими именами. Рядом с тумбой стояла сама мисс Сессиль Фиганро в платье, потрескивающем от движений повелительницы морей. Вокруг учителя расположилась группа любителей ее предмета. Они призывали в шутливой форме неопределившихся вэйосов. Агитировали, словно проходили выборы лучшего учителя и лучшего предмета Купола Природы.

Подобные группы учащихся окружали каждого учителя.

На тумбе мистера Кипарисуса, директора Купола Природы, украшенной символами похожими на выдержки из нотных тетрадок, пристроилось несколько кормушек с зернами и кусочками фруктов. Здесь же восседали белоперые голуби и любимый воробей Кипарисуса. У каждого зазывалы на урок певчих птиц в руках, на плече или на голове устроились птицы: попугаи, канарейки и клокочущие голуби разных мастей.

Справа от группы Кипарисуса возвышался Мистер Хванч с пышным букетом окриниуса. Он торжественно ожидал желающих научиться мастерству садоводов и огородников. Цветки окриниуса уверенно торчали вверх, также как и гранатовые волосы высокого широкоплечего мужчины. Странно, но старушка Мэри не пришла. Вероятно, занималась огородом. Тумба огородных дел мастера, похожая на наспех сбитый ящик для рассады, однако была премилой. Меж неровных досок выступали стебли цветущего кустарника, а кое-где цветки уже превратились в мелкие плоды черешневых помидорчиков.

Почти два десятка учителей возглавляли группы поклонников своих предметов. Ученики, соревнуясь друг с другом, отстаивала честь своего учителя. Каждый стремился получить как можно больше вэйосов в свои ряды.

Когда Пенелопа Хайвон выпрямилась около своей тумбы, к ней тут же подошла Брегантина:

— Милый ящичек. Твои воспитанники соорудили? — принялась осматриваться директриса.

— Это галины постарались, но все придумал господин Хайвон.

— Ох, да! Конечно же. — Брегантина склонилась над отверстием и заглянула прямо в выделанную из гипса пасть рогатого буйвола. — Похоже, Мистер Хайвон выразил в этом свою суть: действовать прямолинейно или даже напролом. Это в его характере.

— Точно! Как же вы правы! — согласилась Пенелопа и шепотом добавила, — нам надо поговорить.

— Я знаю, дитя, встретимся у тебя, а сейчас мне надо на сцену.

— Удачи мисс Брегантина!

— И вам, мисс Хайвон!

Лишь Брегантина взошла на сцену, шумиха и агитация вмиг оборвались. Вэйосы немного освоились в школе и теперь не безобразничали так рьяно, как раньше: чуть-чуть поменьше, на крохотное деление самой маленькой линейки.

Директриса начала свою речь:

— Любимые мои педагоги рада вас видеть! — послышались ответные приветствия. Некоторые из учителей склонили головы, чем напомнили рыцарей, отдающих дань уважения своему королю. — Учащиеся старших курсов вспоминаете свое первое распределение? — по холлу прокатился легкий шепот, и согласные с директором воспитанники живо закивали в подтверждение. — Прекрасно. И вам, вэйосы, доброе утро! — овации и ответные приветствия загудели под куполом массивного холла. Директриса сосчитала каждого из младших и осталась довольна: 103 вэйоса, как и в первый день, присутствовали здесь. Она улыбнулась. — Я не буду долго мучить вас церемониями. Всего лишь открою вам небольшой секрет. Сегодня вам предстоит выбрать предметы, к которым вы почувствовали интерес. Не бойтесь если у вас мало азарта или он обращен на многие предметы. Еще так мало вы узнали в стенах Купола Природы. Вполне возможно вы не успели понять свои предпочтения, поэтому спешу вас успокоить. Младшие наши ученики, вы всегда можете изменить свое решение, никто не станет заставлять вас делать то, что вам не по душе, никто не станет отбирать у вас мечту, — она мельком глянула на Харма и быстро отвела взгляд. — Здесь вы сами распоряжаетесь своим будущим, мы не станем вас ограничивать. Выбирайте и не бойтесь ошибиться, ведь поиск себя и расширение своих способностей и есть замысел самой жизни. Понять и обрести мечту в себе. Пробуйте! Решайтесь! И, если надо, ошибайтесь! Вперед, без лишних слов, к поискам своих талантов!

Заиграла стремительная мелодия и началась настоящая кутерьма. Детвора ринулась к урнам и принялась пихать свои листочки, словно боясь не успеть. Брегантина спустилась с пьедестала сцены, обошла ее по кругу, приветствуя каждого, стоящего у своей тумбы учителя, и не спеша удалилась в коридор «Саванны». За спиной гул и смех детворы почти поглотил мелодию, звучавшую под куполом. Но Брегантина уже скрылась из виду и подошла к двери. Отворила замок и вошла в кабинет.

На высоком металлическом столе, укрытым белым махровым полотенцем, кто-то тяжело сопел. На перемотанном бинтами теле, кое-где проступили желтоватые и кровавые пятна. Брегантина обошла стол:

— Пес? — немного удивилась директриса. — Откуда ты такой израненный появился?

Внезапно Брегантину поразило странное чувство. Будто что-то знакомое, будто что-то родное предстало пред ней.

— Кто же ты? Почему мне так хочется тебе помочь?

— Эту собаку притащил Кирк Беккет. Они вместе с Элфи Смолг нашли ее в старом Воллдриме, — пояснила вошедшая Пенелопа.

— Это странно. Я никогда не держала собак, но эта мне кажется знакомой.

— Может быть, вы видели его где-нибудь, на улицах?..

— Пенелопа…

— Да?

— Думай. Я тебя учила — думай, дитя, ду-у-у-май.

Пенелопа вытаращила глаза, будто так легче припомнить уроки своей наставницы. Затем выдохнула и попыталась сосредоточиться.

— Первое ощущение… хух, убираем удивление, сочувствие… что же остается?… одинокая, никому не нужная, печальная, одинокая…

— Это сочувствие! Но в принципе близко… Однако совсем иное чувствую я, — анализировала слова Пенелопы мудрая Брегантина. Но вдруг она переключилась и резво заявила. — Впрочем, я подумаю позже. Но на всякий случай, когда пес оправится, ты должна позвать меня. Я хочу удостовериться.

— Хорошо мисс Брегантина.

— Так давай же к главному.

— О да, конечно! — Пенелопа подошла и тихонько продолжила. — Сегодня, буквально пару минут назад открылась выставка. Ветхон уже там, да и другие мастера. Пришлось постараться организовать все так быстро. Но у нас получилось! Кипарисус развернул в мэрии целую пропаганду по необходимости проведения этого мероприятия. Его навыки управителя здесь сыграли определяющую роль.

— Хорошо! Он молодец! — довольно качнула шляпкой Брегантина. — Лично я готова! Можем идти?

— Конечно!

Брегантина схватила Пенелопу за руку, и они шагнули в дверной проем. Солнце врезалось в глаза, и Пенелопа прищурилась:

— Никак не привыкну.

— Некогда болтать, вперед!

Директриса вытащила из куста свою подопечную и устремилась по главной площади Воллдрима. За ней еле поспевала молодая мисс Хайвон. Минули палисадник перед мэрией и вошли в здание. Здесь собралось много народу. Мастера, ценители чучельного искусства в шляпах с перьями, толпились тут и там. Среди утонченности благородных мастеров попадались и иные личности. В помятых костюмах с грязными пальцами: рьяные фанаты своего дела. Таким некогда следить за собой, они всецело поглощены любимым делом. В сторонке от остальных, сгорбившись, выставил вперед правое ухо сам Ветхон. Он избегал общения и потому только слушал. Ехидная улыбка выдавала его высокомерное отношение к остальным умельцам. Он не сомневался — здесь нет равных ему в искусстве чучельного дела.

Перед стендом с работами школьного учителя стоял мужчина. Необычная кобра удивила знатока мира животных:

— О, это невероятно! — над застывшим змеиным капюшоном склонился незнакомец в широкополой шляпе. — Она настоящая?

Ветхон возмутился:

— Я думал, сюда приходят только знающие люди. Вы, что сомневаетесь в моей честности?

— О, нет. Что вы? Я просто чрезвычайно впечатлен. Вам крупно повезло достать такой экземпляр.

Ветхон не унимался:

— Что значит повезло? Я выискивал и нашел. Повезло… Вам повезло увидеть мои работы.

— Не обижайтесь. Я искренне и по-доброму вам завидую.

Учитель чучеловед немного смягчился:

— Это позволительно. Завидуйте на здоровье, — он криво улыбнулся, но это лишь предало его виду некое зловещее.

В этот момент подошли Брегантина с Пенелопой.

— Господин Пантелей Ветхон, вы привнесли сюда свои лучшие работы. И даже знаменитую кобру, — восхитилась Брегантина, а про себя подумала: «Ну, естественно, как же не похвастаться».

— Ну, это не лучшие… — заюлил Ветхон. — Здесь то, что проще было перенести, — нагло врал он. — А мой лев, так это только под его конструкцией я установил колесики, поэтому, в общем… смотрите…

— Конечно, конечно, — будто бы согласилась Брегантина. Она недолюбливала Ветхона, впрочем, вероятно было за что. Однако об этом она предпочитала помалкивать.

Пенелопа вытаращилась на Брегантину. Директриса живо уловила взгляд и, не раздумывая, обратилась к незнакомцу:

— Вы увидели все, что хотели?

— Ээээ, умммм.

— Прекрасно. Взгляните на пингвинов на соседнем стенде, они довольно натуральны, хоть и сделаны из папье-маше.

— Ээээ, что вы, о чем?..

— Удачи. Хорошего дня.

Незнакомец покорно поклонился и зашагал прочь. Властная женщина полутра метром с шляпой, умела «уговорить» любого подчиниться ей. Ветхон недовольно уставился на директрису, но та бодро начала:

— Милый мой Пантелей, я все думала, как же мне помочь в вашем трудном, но таком восхитительном деле. Слава мечте, я нашла выход. Примерьте, пожалуйста.

Брегантина протянула Ветхону очки в позолоте. Материал не похожий на металл, однако, прочный и немного гибкий удивил чучеловеда. Оправа будто сливалась со стеклами, мягко переходя из насыщенно золотого в прозрачный материал. Никаких стыков он не заметил. Предмет поистине восхитил учителя чучельных искусств.

— Я буду лучше видеть?

— Я надеюсь, — выжидающе смотрела на Ветхона Брегантина.

— Что ж, примерю.

Ветхон напялил очки, а две мисс вдруг напряглись и стали всматриваться в его лицо.

Чучеловед осмотрелся. Взглянул на кобру, на льва, на другие выставочные экспонаты:

— Я вижу столько недочетов. Наверное, мне стоило давно носить очки.

— А кобра? Она столь же необычна как вы и предполагали?

— Немного несимметрично, но в целом сносно.

Пенелопа и Брегантина переглянулись. Они явно ожидали услышать нечто иное.

— Ох, можете снимать. Я закажу вам такие же очки, эти держат для примерки, можно сказать это лишь образец…

Ветхон оторвал взгляд от своих работ и уставился на Брегантину. На его лице нарисовалось изумление, он застыл.

Брегантина говорила что-то еще, но Ветхон не слышал, он поворачивал голову, будто за кем-то наблюдает. Пантелей открыл рот, но не смог вымолвить ни слова. В ушах загудело, будто тысячи стрекоз облепили его голову. Теперь уже и мисс Хайвон кричала, но Ветхон не мог разобрать слов. В следующий момент он побледнел и, опершись о стену, сполз на пол, прямо за стенд со своими работами. Он зажал очки в кулаке и сорвал их. Гул прекратился. Теперь Пантелей услышал голоса, но все еще боялся взглянуть.

— Что с тобой? Пантелей, тебе плохо? — чучеловед не реагировал.

Резкие шлепки по щекам заставили Ветхона открыть глаза.

Над кривой гримасой учителя склонились лица. Брегантина, мисс Хайвон и несколько взволнованных посетителей смотрели на него. Ему подали стакан с водой. Кто-то выкрикнул:

— Врача! Здесь есть доктор! Помогите!

Ветхон присел:

— Не надо врача, — он приложил руку к глазам. — Очки. Я видел… Где очки?

— Не волнуйся господин Пантелей, все в порядке, — успокоила Брегантина и что-то положила в глубокий боковой карман своей пышной юбки.

— Это так необычно. Я увидел себя, но только молодого. В моих любимых туфлях, в желтых, без веревочек.

Теперь побледнела Брегантина. Пенелопа заметила это:

— В чем дело? — Брегантина не ответила. — Что случилось?

Директриса резво развернулась и бросила:

— Уходим! — она помчалась к выходу.

— Вы куда, мисс Брегантина? А как же Ветхон и эта кобра?

— Сколько же мы потеряли зря времени. Это не он! Это может быть Грейхан! О нет, печальная мечта! Этого не может быть!

Она помчалась вперед. Крыльцо, аллея перед мэрией, брусчатая полоса дороги — остались позади. Брегантина влетела прямиком в кусты, высаженные вдоль центрального кольца площади между школой и мэрией. Но она забыла про перемещение и даже про тротуар, а ветки, врезающиеся в лицо, ее совсем не беспокоили. Она продиралась к своей цели. Только к какой, мисс Хайвон не могла взять в толк и теперь ощутила на своей коже липкий сок от пахучих листьев пышного кустарника. Молодая Пенелопа не поспевала за стремительно удаляющейся старушкой Брегантиной. Мисс Хайвон неуклюже пробиралась вслед за ней, а та промчалась сквозь растительность, словно была ловким лемуром в лесах Мадагаскара. Брегантина неслась напролом, игнорируя дорожки и пешеходные переходы, и вот она минула вход в школу и подошла к резной двери. Затем неожиданно остановилась, развернулась и сказала Пенелопе:

— Извини! — И исчезла в проеме Купола Природы.

Пенелопа осмотрелась: какая беспечность! Слава мечте, внезапного исчезновения директрисы никто не заметил. Тяжелое предчувствие заглатывало мисс Хайвон. Она поняла, произошло что-то действительно страшное. Отряхивая узкие брюки и сметая с гладких остриженных волос листья, она шагнула за порог, и мышцы вмиг сковало. Мисс Хайвон с натугой выдавила:

— Харм! Ты здесь?

— Ничего себе. Что это было?

— Что? Ты о чем? — притворилась Пенелопа, нервно поведя плечами.

— Она что исчезла? Прямо как ветер. Вших и нет ее.

Мисс Хайвон глубоко вздохнула и протянула руку Харму:

— Пойдем, мне нужна твоя помощь.

— Мисс Брегантина волшебница?

— Тише Харм, тише. Пойдем ко мне в кабинет, поговорим.

— Но…

— Харм! — резко оборвала его Пенелопа. — Пойдем! — она напрягла вытянутую к мальчишке руку.

Харм опустил взгляд в дощатый пол и подал руку Пенелопе.

Они шагали по коридорам Купола Природы. Теперь Харм не рассматривал картинки на стенах и не пытался читать по слогам попадающиеся тут и там надписи. Все его мысли кружили вокруг недавнего зрелища. Мисс Брегантина, его взрослый друг, его наставница и любимый собеседник — настоящая волшебница. Она может исчезать. Это невероятно. Это чудо! Он видел волшебство! Однако Пенелопа не разделяла его восторга. Она погрузилась в яростную битву учительского интеллекта: «Что сказать? Как объяснить? Во что он поверит? Как заставить вэйоса, не забыть, но хотя бы усомниться?»

Через несколько минут они вошли в кабинет, где все еще посапывал пес. Пенелопа никак не могла начать разговор и нервно шагала из угла в угол. Харм немного постоял у двери, но потом любопытство взяло верх, и он подошел к столу.

— Я знаю его. Это соседский. Так и знал, что его кто-нибудь прибьет в конце концов. Такая невзрачная собака, никому ненужная и некрасивая.

Пенелопа переключилась:

— Ты узнаешь ее?

— Так дышит только она. Я часто видел ее у нашего забора.

— Почему ты думал, что ее прибьют… — Пенелопа поморщилась и тряхнула головой, — ударят?

— Она никому не нужна, ее все ненавидят.

— Ненавидят?

— Странно, что она оказалась здесь, — он широко улыбнулся, его глаза засверкали, отражая приятные воспоминания. — И не только она.

В это мгновение в класс вошла Брегантина:

— Прости Пенелопа, я не должна была так уходить… Харм? Что ты тут делаешь?

— Мисс Брегантина вы волшебная. — Брегантина остолбенела. — Я так и знал. Вы удивительная!

— Что? — директриса уставилась на Харма. — Этого еще не хватало. Что за глупости? Харм Дриммерн, опять ты что-то придумал?

— Я ж вам говорил, что знаю будущее? — учителя переглянулись. — Я знал, куда идти, я знал: нечто произойдет.

— Ты о чем? — почти кричала Брегантина, ее руки задрожали, и она взяла их в замок, пытаясь укрыть тревогу.

— Он видел, то есть Храму показалось, что вы… вы словно исчезли… — выдавила из себя последнее слово Пенелопа.

— Что? Нет! Какие глупости. Я не исчезала. Я… я…

— Как ветер, вжих и пропали, — рисуя в воздухе завитушки, восхищался Харм.

— Малыш, не спеши, давай подумаем вместе. Такого быть не может.

Харм улыбался, он чувствовал волнение и сквозь пелену всеобщего напряжения шепотом спросил:

— Вы, что — мечтатели?