Итак, спустя всего лишь несколько часов все свершится. У Йона это просто в голове не укладывалось. Большую часть жизни ему не позволяли следовать своему предназначению, до самого последнего времени пытались сбить с толку, и вот теперь наконец он получил возможность занять в жизни уготованное ему судьбой место. По дороге к этому событию ему пришлось преодолевать множество препятствий, потратив на это массу времени. Втайне ему, разумеется, хотелось бы еще хоть ненадолго продлить этот срок, чтобы суметь лучше подготовиться. Ведь прошло всего два дня с тех пор, как его посвятили в истинную сущность Ордена, и он испытывал досаду оттого, что не совсем еще готов, несмотря на все уверения Ремера в обратном. Разумеется, он был согласен, что для Ордена крайне важно как можно раньше приступить к реактивации. Ведь чем дольше придется это оттягивать, тем больше будет упущено возможностей оказать влияние на ход мировых событий. И тем не менее Йон ощущал некоторую неуверенность. Прошли считаные часы с тех пор, как встреча с Катериной выбила его из колеи, и если бы не решительное вмешательство Ремера, неизвестно, чем бы все это кончилось.

Ничего подобного впредь случиться не должно.

Сосредоточенный и молчаливый, Йон сидел рядом с рыжеволосым Патриком Веделем на заднем сиденье «лендровера», направляющегося к Новой Александрийской библиотеке. В руках у Йона была книга, отрывки из которой он должен был зачитывать вслух на предстоящем сеансе. На черной кожаной обложке не было напечатано ни имя автора, ни название — на ней вообще не было ничего, что хоть как-то указывало бы на содержание. С помощью этой книги в Ордене проводились все процедуры активации. Она была специально для этого написана и обладала таким энергетическим зарядом, что Йон едва не уронил ее, когда она впервые попала к нему в руки. Исходящая от томика пульсация передалась его рукам, слегка подрагивающим в такт ей; тем не менее это было приятно и действовало на Йона успокаивающе, скорее помогая ему сохранять концентрацию, нежели ее нарушая. Содержание книги было таким же необычным, как и ее внешний вид. Читая книгу ранее, Йон обратил внимание, что тексты, содержащиеся в ней, и порождаемые ими визуальные картины производят какой-то особенный притягательный эффект. Тексты не имели сколько-нибудь целостных, связных сюжетов. Книга была написана с единственной целью — помочь раскрытию качеств Чтецов, и приводимый в ней материал подходил прежде всего для наиболее эффективной работы над ним вещающего в смысле получения максимально возможного заряда. По словам Ремера, книга, которую держал в руках Йон, была всего лишь одним из многих сборников текстов, применяемых в процессе активации. Все они после участия в бесчисленном множестве ритуалов имели мощнейший энергетический заряд.

Пока машина доехала до города, погода претерпела значительные изменения. Поднялся ветер, и вечернее небо затянули темные тучи. Когда автомобиль выехал на набережную, Йон увидел, как волны с силой бьются о волнорез, а на дорогу летят срывающиеся с их высоких гребней большие клочья белой пены.

Несмотря на то что сегодня он уже видел библиотеку, теперь, на фоне мрачного вечернего неба, она выглядела совсем по-другому — еще более впечатляюще. Снаружи стены круглого здания подсвечивали многочисленные электрические светильники, отчего плоская стеклянная крыша казалась объятой нереальным белым сиянием. Находящееся на площади перед библиотекой строение в форме регбийного мяча, в котором располагался планетарий, было также подсвечено по периметру; подсветка была цветной, отчего создавалось впечатление, что планетарий опоясан голубой лентой. Здание библиотечного училища, находящееся позади библиотеки, было пирамидальной формы. Лучи мощных прожекторов окрашивали его в зеленые тона. Сияющий огнями комплекс библиотеки представлял собой необычайно красивое зрелище и являлся достойной заменой античному маяку.

В автомобиле кроме Йона и Патрика Веделя, расположившихся на заднем сиденье, были сидевший за рулем Поуль Хольт и занимавший пассажирское место Ремер. На всех четверых были одинаковые мантии. Только у Йона мантия была черной, а остальные облачились в белые мантии. Поначалу Йону эти одеяния казались смешными, однако позже он признал, что они свидетельствуют об уважении к ритуалу, а при виде библиотеки, где должно было разворачиваться предстоящее действо, это его мнение и вовсе превратилось в твердую уверенность. Мантия, к удивлению Йона, действовала на него успокаивающе, а кроме того, надев ее, он испытал сильнейшее чувство солидарности с остальными членами Ордена. Вообще, за исключением небольшой остаточной нервозности, Йон чувствовал себя отлично и готовился продемонстрировать своим новым единомышленникам все, на что был способен. Ему припомнилось, что подобное ощущение возникало у него всякий раз, когда он выступал с заключительной речью в суде; на этот раз, однако, ставкой было нечто большее, нежели судьба какого-то клиента или его собственное тщеславие.

Поуль Хольт остановил машину прямо перед зданием библиотеки, и трое его пассажиров вышли. Ветер сразу начал трепать широкие мантии, так что мужчины поспешили к входу; Поуль Хольт между тем уехал, чтобы поставить автомобиль на парковку. Вестибюль библиотеки был полностью стеклянным; здесь начиналась красная ковровая дорожка, ведущая во внутренние помещения. За стеклянными дверями пришедших тепло приветствовали два человека арабской наружности, одетые все в те же белые мантии. При виде черного одеяния Йона оба они почтительно поклонились и произнесли нараспев несколько фраз на арабском языке. После этого они проверили наличие амулетов и пропустили визитеров через очередные стеклянные двери.

Йон и его спутники попали в высокий десятиметровый зал с массивными колоннами из светлого песчаника, поднимающимися от пола и упирающимися в металлические перекрытия крыши. Йон сразу же ощутил энергию, которой было пронизано пространство зала. Она сильно отличалась от энергии, заполнявшей «Libri di Luca», была не столь концентрированной, составляя некий естественный фон.

В вестибюле стояли более двухсот человек; все они были в мантиях, некоторые — с опущенными на глаза капюшонами. Все присутствующие переговаривались, разделившись на небольшие группы, и в зале стоял несмолкаемый гул голосов. Идя по залу, Йон различил несколько иностранных языков. Стоило ему и Ремеру поравняться с какой-либо из групп, как беседа сразу же стихала и не начиналась до тех пор, пока они не проходили мимо. Вслед им звучал неразборчивый шепот.

Ремер подвел Йона и Патрика Веделя к группе, состоящей примерно из десяти человек, которые приветствовали прибывших по-датски.

Представив Йона, Ремер пояснил ему, что тот видит перед собой руководство датского отделения Ордена.

Каждый из членов этой группы держал в руках книгу, как две капли воды похожую на ту, что была у Йона. Все они поочередно подходили к Йону и представлялись ему, добавляя несколько приличествующих случаю приветственных слов. Йон вежливо отвечал на приветствия, однако никто из руководства датского отделения Ордена не был ему знаком. Они же, судя по выражению лица и дружеской манере держаться, превосходно его знали.

— Церемония будет происходить в читальном зале, — обращаясь к Йону, сообщил Ремер.

— Фантастическое место! — сказал один из датчан; прочие не замедлили поддержать его энергичными кивками и одобрительными комментариями.

— Как вам удается сохранять все это в тайне? — спросил Йон, сделав жест рукой в сторону скопления людей. — Ведь такое количество народа невозможно просто не заметить.

Ремер рассмеялся.

— Ты прав, — согласился он. — Однако часто бывает, что лучше всего спрятать что-либо удается, выставив это напоказ. — Ремер подмигнул Йону. — Разумеется, мы не трубили на каждом углу, что именно здесь должно произойти. Официально это — благотворительное мероприятие, и мы пожертвовали также круглую сумму в пользу самой библиотеки. Хотя это не совсем пожертвование, ведь персонал библиотеки — почти сплошь наши люди, что также можно сказать и о тех, кто работает здесь днем.

Пока они разговаривали, продолжали прибывать все новые и новые группы Чтецов, и Йон предположил, что количество присутствующих достигло трех сотен. Многие откинули свои капюшоны, тем самым как бы подавая сигнал о том, что они готовы к церемонии, некоторые время от времени бросали на Йона полные ожидания взгляды. Йон посмотрел на потолок, находящийся в десяти метрах над ним, и внезапно у него возникло чувство, будто его собственные плечи подпирают крышу здания, а вовсе не массивные каменные колонны.

Катерину била нервная дрожь. Девушка стояла чуть в стороне от входа в библиотеку и наблюдала за прибытием участников церемонии. Заметив, что многие из них были в наброшенных на голову капюшонах, она сделала то же самое, и это помогло ей немного успокоиться.

Хеннинг и Мухаммед высадили Катерину из машины на приличном расстоянии от библиотеки. У них самих не было ни мантий, ни амулетов, так что им предстояло найти какой-то иной способ проникнуть внутрь. Главный вход для этого не подходил, это Катерина поняла, увидев в дверях двух бдительных охранников. Несмотря на то что они, как и все прочие, были облачены в мантии, даже под просторными одеждами было заметно, что это люди мощного телосложения. Кроме того, бугрящиеся на их бедрах мантии свидетельствовали о том, что у мужчин арабской наружности было оружие, причем настоящее, а не игрушечное, каким Мухаммед пугал По.

По они оставили в туалете гостиничного номера, предварительно засунув ему кляп в рот. Катерина сочла, что По там самое место. Пытаться вывести его из гостиницы представлялось слишком рискованным, а вероятность того, что его обнаружат до того, как девушке удастся благополучно пробраться внутрь библиотеки, была достаточно мала. Когда По сообразил, что никто не собирается его отпускать и на реактивацию он не попадет, он начал бешено сопротивляться. Вырываясь изо всех сил, он корчился от ярости. Это лишний раз заставило Катерину подумать, что событие ближайшего вечера не идет ни в какое сравнение со скромными посиделками членов Общества библиофилов. Здесь на кону стояло многое, быть может, даже людские жизни. И среди прочих — жизнь Йона.

Катерина набрала в легкие как можно больше воздуха и толкнула стеклянную дверь. Навстречу девушке шагнул улыбающийся охранник. Он приветствовал ее по-английски и вопросительно на нее посмотрел. Сердце Катерины встрепенулось. Неужели ее разоблачили? Возможно, она должна была произнести какой-то пароль? Или же охранник заметил, что мантия для нее чересчур длинна?

Араб похлопал себя по груди и указал на ее шею.

Амулет!

Катерина опустила глаза и заметила, что он скрыт складками мантии. Она с облегчением продемонстрировала амулет охраннику и пробормотала какие-то извинения. Охранник улыбнулся еще шире и гостеприимным жестом пригласил ее пройти к следующей двери.

Катерина поспешила к ней, распахнула и оказалась в вестибюле. Когда она была здесь в прошлый раз, тут бродили толпы туристов в пестрых одеждах, с фотокамерами, заполняя все помещение разнообразными красками, шумом и сполохами вспышек. Сейчас же все несколько сотен собравшихся здесь людей были одеты одинаково и разговаривали вполголоса, как будто присутствовали на каком-то приеме. Катерина упала духом: каким образом ей удастся отыскать здесь Йона?

В читальный зал вела дорожка, по обеим сторонам которой стояли два ряда кованых канделябров с зажженными свечами. Пройдя по дорожке, Катерина остановилась неподалеку от одной из групп — достаточно близко, чтобы со стороны казалось, будто она принадлежит к этой группе, и достаточно далеко, чтобы не привлекать к себе внимание ее членов. По разговору девушка поняла, что это французы.

Более чем на половине присутствующих были капюшоны; что касается остальных, Катерина заметила среди них представителей самых разных этнических групп. Она обратила внимание, что некоторые держат в руках какие-то черные книги. На мгновение девушку охватила паника: а вдруг эта книга — еще один из условных сигналов? Правда, вскоре она успокоилась, так как у большинства этих книг не было: в процессе активации улавливающим они вовсе не были нужны.

На некотором расстоянии от нее стояла довольно большая группа, на которую то и дело посматривали с интересом многие из присутствовавших. Присмотревшись внимательнее, Катерина поняла причину этого интереса. На одном человеке мантия была не белого, а черного цвета. Человек этот стоял в окружении остальных, и лишь временами, когда он менял позу или двигался, Катерине на мгновение становились видны то его плечо, то рука, то часть спины. Кроме того, ей постоянно мешал сползающий на глаза капюшон. Девушка попыталась незаметно сместиться в сторону, чтобы как следует разглядеть этого человека.

Скорее всего, это был кто-то из руководства. Возможно, даже сам Ремер.

Затаив дыхание, Катерина сделала еще несколько шагов, понимая, что рискует: теперь она оказалась совсем одна точно посередине между двумя группами.

Внезапно человек в черной мантии поднял голову и, как ей показалось, посмотрел на нее в упор.

Это был Йон.

Катерине почудилось, что глаза его на мгновение задержались на ней, выделив из всех прочих присутствующих, однако Йон тут же, взглянув по сторонам, обратил лицо к тем, кто был рядом с ним. Вероятно, в этот момент кто-то из них пошутил, поскольку Йон улыбнулся и кивнул одному из собеседников.

Катерина стояла, словно парализованная, не в силах отвести взгляд от Йона, который активно поддерживал оживленную беседу, как будто находился среди лучших друзей. Девушка с трудом себя сдерживала. Больше всего на свете ей хотелось сейчас кинуться к нему, сжать в своих объятиях и не выпускать до тех пор, пока он не превратится в прежнего, настоящего Йона. Слишком странно было наблюдать, как он приветлив с теми, кто не только похитил его самого, но, быть может, даже убил его родителей.

Йон никак не мог освоиться с тем, что ему приходится быть объектом пристального внимания со стороны остальных присутствующих. Он чувствовал, как окружающие стараются заметить малейшее его движение, и, чтобы не выдавать своего смущения, попытался полностью сосредоточиться на беседе. Среди прочих собравшихся выделялся один, наблюдавший за ним особенно пристально, практически не скрываясь. Сначала Йон старался игнорировать это и даже повернулся к человеку спиной, однако по-прежнему продолжал чувствовать на себе пристальный изучающий взгляд. Оглянувшись, Йон убедился, что ощущение не было обманчивым. Он, точнее, она — судя по фигуре, это была женщина — стояла примерно в двадцати метрах от Йона и внимательно рассматривала его, пряча лицо в тени капюшона.

В знак приветствия он кивнул. Женщина заметно вздрогнула и моментально исчезла из поля его зрения. Йон нахмурился. Ему почудилось, что в тот момент, когда она поворачивалась, он увидел под капюшоном прядь рыжих волос. Нет, абсолютно исключено! Это не может быть она. Катерина просто-напросто не смогла бы сюда проникнуть! Каким образом? И неужели среди Чтецов одна она имеет рыжие волосы?! А то, что все обращают на него внимание, тоже вполне естественно — он ведь один здесь в черной мантии, и от этого никуда не денешься.

— Ты в порядке? — спросил стоящий рядом с ним Ремер.

Йон тряхнул головой и обернулся к нему.

— Да-да, конечно, — ответил он и улыбнулся. — Просто немного волнуюсь.

— Да и мы, остальные, признаться, тоже, — сказал со смехом один из датчан. — Думаю, никому не пойдет на пользу, если и наш вожак будет нервничать.

— Успокойтесь. — Ремер обвел взглядом окружающих. — Кампелли полностью готов. Теперь нас уже ничто не остановит.

Йон кивнул:

— Когда мы начнем?

— Очень скоро, — ответил Ремер. — Погоди, я только переговорю с охранниками.

Ремер отошел от группы и направился к входной двери. Проследив за ним, Йон увидел, как он коротко спросил о чем-то привратников, после чего те сверились со своими часами и утвердительно кивнули.

— Это правда, что ты разрушил исследовательскую лабораторию под школой Деметрия? — спросил тем временем пожилой человек, стоявший справа от Йона.

— От нее и впрямь мало что осталось, — подтвердил Йон.

В глазах старика вспыхнуло беспокойство.

— Не волнуйтесь, тогда это был неконтролируемый опыт, — поспешил сказать Йон, оглядывая окружающих. — С тех пор мы много упражнялись, и теперь я могу точно соблюдать границы уровня.

— Да, но у всех у нас разные уровни, — по-видимому, все еще нервничая, сказал собеседник. — Откуда ты знаешь, что тот уровень, который ты выберешь, не окажется непосильным для кого-то?

— Мы начнем потихоньку, — спокойным тоном объяснил Йон. — Уровень будет настолько низким, что устроит всех без исключения, а дальше, если все пойдет так, как намечено, мы поднимем порог наиболее слабых, а затем постепенно будем увеличивать воздействие и за счет этого усилим общие способности.

Пожилой Чтец кивнул. Йон видел, что того полностью удовлетворили его пояснения. Сам же он, напротив, совсем не был убежден, что все сложится как надо. Реактивация была теорией Ремера, однако не существовало никаких гарантий, что она действительно возможна или же что весь процесс на самом деле удастся держать под строжайшим контролем.

— К тому же здесь среди нас много улавливающих, которые всегда смогут ослабить эффект, если возникнут какие-нибудь проблемы, — добавил Йон, всей душой надеясь, что слова его звучат убедительно.

— А их и не возникнет, — сказал, приблизившись к группе, Ремер. — Ждать осталось уже совсем немного. Не хватает всего нескольких человек; как только они появятся, мы сможем начать. — Он накинул капюшон и указал в направлении читального зала: — Ну что, идем?

Остальные подняли свои капюшоны, надвинули их на глаза и последовали за Ремером, медленно шествующим по освещенной дорожке. Йон последовал их примеру; все присутствующие также пришли в движение. Вскоре капюшоны у всех были накинуты, последние разговоры смолкли. Слышались лишь звуки шагов по каменному полу и шуршание материи, когда кто-то задевал своей мантией одеяние соседа.

Из вестибюля по световому коридору процессия проследовала в сердце библиотеки — читальный зал. Попав из довольно узкого коридора в просторное помещение зала, Йон ощутил, как у него перехватывает дыхание. Рядом с ним пара коллег, оценив гигантские размеры зала, ярусами поднимавшегося на семь этажей вверх, не удержались от восхищенных вздохов и восклицаний. Они поднялись на третий ярус; оттуда этажи под ними были похожи на выдвинутые уступами террасы на склоне крутой горы. Монументальные колонны, поддерживая перекрытия этажей, устремлялись вверх, подпирая плоскую круглую крышу здания, которую до сих пор Йон видел только снаружи.

На этом этаже читательские места были убраны, однако на нижних ярусах стояло множество столов и стульев из светлого дерева, за которыми днем, по всей видимости, работали многочисленные посетители библиотеки.

Однако кроме захватывающего зрелища, которое являло собой огромное помещение, было еще нечто, чего Йон просто не мог не заметить, продвигаясь по библиотеке. Здесь была сосредоточена поистине небывалая энергия. Йону казалось, что все они находятся в фокусе какого-то огромного увеличительного стекла, концентрирующего и приумножающего энергию в такой степени, что воздух был пронизан электричеством, отчего у присутствующих даже волосы на руках шевелились. Щекочущее ощущение было настолько сильным, что Йон не смог сдержаться и улыбнулся.

Вместо столов и стульев середину пустого зала очерчивал круг из горящих стеариновых свечей. В центре круга была установлена кафедра из темного дерева. Йон сразу же понял, для кого она предназначена.

Людской поток медленно и бесшумно вливался в зал, заполняя пространство вокруг кафедры. Ремер увлек Йона за собой в центр освещенного свечами круга. Там они встали по обе стороны кафедры и молча наблюдали за появлением все новых и новых членов Ордена. Лицо каждого из них скрывал капюшон, и Йон чувствовал себя среди прочих голым. Лишь он один в своей черной мантии был виден всем и прекрасно узнаваем.

По мере прибытия в читальный зал участники церемонии обступали их все плотнее и плотнее. Временами Йону казалось, что он видит женщину из вестибюля, которая показалась ему похожей на Катерину, однако всякий раз нечто в ее походке или манере держаться говорило ему, что он, по-видимому, ошибся.

Несмотря на большое скопление народа, никто не решался произнести ни слова. В полной тишине было слышно, как один из охранников закрыл двери зала. Сложив руки за спиной, он встал перед дверью.

Это послужило сигналом Ремеру, который взошел на кафедру. Она возвышалась над полом на метр, и взгляды всех присутствующих сразу же оказались прикованы к нему.

Кашлянув пару раз, Ремер начал свою речь. Говорил он на латыни. Йон узнал отрывок из хроники Ордена, который читал ему Поуль Хольт. Тот объяснил, как помнил Йон, что это — аутентичный параграф устава Ордена, в котором перечислялись его цели и задачи. Текст также содержал призыв ко всем членам организации всегда стремиться к совершенствованию своих способностей и сохранению их в тайне для непосвященных. Кроме того, в параграфе восхвалялся их дар и утверждалось святое предназначение членов Ордена играть роль пастырей, ведущих за собой невежественное стадо овец — всех тех, кто этим даром не обладает.

Не понимая слов, произносимых Ремером, Йон принялся всматриваться в фигуры окружающих. Он понял, что они знают этот текст досконально. Обратив лицо к Ремеру и глядя на него, каждый поднял голову так, что Йону стали видны их губы: в большинстве своем Чтецы повторяли произносимые Ремером слова. Лишь один человек не обращал на оратора никакого внимания — он в упор смотрел на Йона. Стоял этот человек всего лишь в третьем ряду от Йона, однако из-за низко надвинутого капюшона рассмотреть лицо его было невозможно. И тем не менее Йон не сомневался: незнакомец пристально его рассматривает.

Сердцебиение у Йона участилось. Да нет же, это не могла быть она. Человек медленно поднял голову и, как и прочие, посмотрел на Ремера. Нижняя часть лица постепенно выплыла из тени. Узкие губы изогнулись в лукавой улыбке.

А на подбородке Йон разглядел небольшой шрам. Точно такой же был у Катерины.