00 дней 21 час 43 минуты

Паф! Паф! – услышал Булли, когда дог повалил его на бетон. Выбравшись из-под пса, он увидел в его брюхе дыру размером со свой кулак, в которой пульсировали, поблескивая, кишки, похожие на сырые сосиски.

Булли поднялся на ноги и привалился к стене. Зрители онемели, застыли в оцепенении – темные контуры в обрамлении света, похожие на картонные фигуры. Двигался только один человек. Размахивая пистолетом, он властным тоном отдавал распоряжения. По бокам от него стояли двое мужчин; они внимательно смотрели по сторонам, охраняя своего вожака.

– Твоя сука? – спросил он, взглядом показывая на Джек.

Булли кивнул.

– А ты – тот самый «золотой» мальчик, да?

Булли отвечал ему недоуменным взглядом.

– Это у тебя есть билет?

– Да, – одеревенелыми губами пробормотал Булли.

– Это правда, золотце?

– Нет у него никакого билета! – вмешался Дженкс. – Почему, по-твоему, он здесь?!

О-ох, охнула толпа, потому что вожак больше не размахивал пистолетом, а навел его на Дженкса.

– Тихо! – рявкнул он.

Булли отошел в угол ямы, чтобы осмотреть Джек. Она скулила, зализывая раны. Задняя лапа была раздроблена и искромсана; на морде с одной стороны тянулась длинная рваная рана, так что казалось, будто она скалится в улыбке. Булли погладил ее по голове, потому что на спине и с боков у нее была выдрана шерсть.

– Да, я выиграл… Выиграл, – прозвенел в пустоте его голос – визгливо-писклявый, как у малыша.

– И где же этот би-лет? – спросил мужчина с пистолетом, дулом отстукивая каждый слог.

Булли снова посмотрел на него.

– У меня его нет. – И дуло нацелилось ему в грудь. Булли отпихнул Джек в тень за своей спиной. – Билет у нее. В ошейнике.

– Он тебя дурит! – вскричал Дженкс. – Нет никакого билета! Пристрели его! Пристрели гаденыша…

Вожак подкинул пистолет в воздух, поймал его и рукояткой ударил Дженкса. Тот упал.

– Так, а теперь, золотце… Видишь эту вещицу? – спросил он, взглядом указывая на пистолет. – Соврешь – всажу пулю в твою собаку. Соврешь еще раз – всажу пулю в тебя. Ясно?

– Билет у нее в ошейнике. Я его спрятал, – Булли смотрел на Джейкса, почти ощущая, как его жизнь – та, которая могла бы быть, с миллионами, – вспыхнула и сгорает на глазах. Теперь, чем бы для него все ни кончилось, Булли был этому рад.

– Ага, вот это уже другой разговор… В сторону, пацан, – велел мужчина с пистолетом, прицеливаясь в Джек.

Булли не двинулся с места. Тогда он чуть сместил дуло и закрыл один глаз – вроде как не хотел убивать мальчишку, но если попадет в него, жалеть не станет. А потом вдруг опустил пистолет.

– Ладно, а то еще билет прострелю. Нам это ни к чему, верно, золотце?

Вожак жестом велел одному из своих охранников спуститься в яму. Те затрясли головами: к этой псине они не полезут.

– Снимай, – велел вожак Булли. – Брось мне ошейник. Живо.

Булли нащупал пряжку и попытался взяться за ремешок, но липкие от крови пальцы лишь скользили по коже.

– Смотри, пацан, я ведь и спуститься могу.

– Сейчас, сейчас… – Булли обратил к нему лицо, взглядом умоляя дать ему еще немного времени. Мужчина внимательно за ним наблюдал – и его охранники тоже, словно Булли выкапывал спрятанный в яме клад. Поэтому они не видели, как Дженкс поднялся на колени, а потом, не сводя глаз с вожака, незаметно пошарил в ботинке и стал медленно вытаскивать из него что-то серебристое.

00 дней 21 час 37 минут

Булли уже убегал, когда раздался первый выстрел. Подобно спринтеру, стартующему по сигналу, он не смотрел на пистолет – сорвался с места в ту же секунду, как Дженкс вскинул руку и воткнул штырь в горло вожака.

Поднялся невообразимый шум – ор, крики, – но Булли уже выскочил из зоны, освещенной фарами автомобилей, и нырнул в темноту. Бесшумно отталкиваясь босыми ступнями от бетона, он мчался прочь; Джек на трех лапах неслась следом.

Отбежав на полсотни метров, он услышал пронизанный яростью крик Дженкса: «Собаку сюда! Собаку!». А через несколько секунд с тарахтеньем завелась машина, взревел мотор, и воздух наполнился смрадом выхлопных газов и резины.

Автомобильные фары резко развернулись, рассекая темноту, превращая бетонный пол из серого в белый, освещая голые кирпичные стены и его. Но теперь Булли видел выход – ворота метрах в десяти – и кинулся к ним. Такие ворота раздвинуть под силу только взрослому человеку, а то и двоим, но Булли все равно попытался их открыть. Потряс, они загремели, на том все и кончилось.

Булли обернулся. На него неслась, выжигая его тень, тонна белоглазого металла.

Что же делать? Броситься влево или вправо? Словно вратарь перед пенальти, он уже принял решение. Подхватил Джек на руки, присел, глядя на машину, пока свет ее фар не слился в единый мощный луч… А потом оттолкнулся и запрыгнул на капот.

Его отбросило на лобовое стекло, затем отшвырнуло на пол – как раз в тот момент, когда автомобиль врезался в ворота. Скрежет металла о металл напоминал пронзительный визг животного, угодившего в капкан. Когда он стих, Дженкс все еще сидел в машине, пытаясь выбить покореженную дверь. Булли прополз под бампером, нащупывая то место, где металлическое полотно ворот отогнулось от удара.

– Джеки, Джеки, – шепотом позвал он и почувствовал, как она коснулась его лица, показывая дорогу. Извиваясь, Булли полез за ней в дыру, зацепился курткой о металлические зазубрины, но продолжал протискиваться, раздирая куртку и плечо.

Паф! – услышал Булли почти у самой своей головы.

В следующую секунду он оказался за воротами.

00 дней 21 час 32 минуты

От страха и возбуждения Булли не чуял под собой ног, ковыляя все быстрее и быстрее, почти вприпрыжку. Подумал, что, может быть, сумеет перейти и на бег… И побежал. Казалось, на подошвах у него шершавые подушки; он почти ничего не чувствовал, только слышал свое дыхание.

– Скорей, девочка! Скорей! – торопил он Джек. Каждый раз, когда он оборачивался, она прибавляла прыти, словно пыталась угнаться за самой собой. В свете уличных фонарей Булли заметил, что лапа Джек в ужасном состоянии – вывернутое кровавое месиво из шерсти и торчащих костей, будто ее вставили задом наперед.

Вдвоем они запетляли по улицам. Булли не задумывался о том, куда они бегут, пока не увидел знакомую иллюминацию. Он находился на своей стороне реки, ниже по течению.

Мимо мчалась машина. Булли замахал руками, но она не остановилась – просто объехала его. Стоять и ждать помощи было рискованно, и он поспешил к реке.

00 дней 21 час 28 минут

Увидев гуляющую в обнимку парочку, Булли побежал к ним, размахивая руками, будто дурачился.

– По-мо-ги-ите… по-мо-ги-ите, – невнятно произнес он, будто пьяный, потому что некоторое время назад прикусил язык.

Парень с девушкой посмотрели на него, потом на собаку – и приняли, как им казалось, самое верное решение в это темное время суток: поспешили прочь. Булли попытался побежать за ними, но с каждым шагом ему становилось все труднее дышать. Он понял, что вскоре совсем обессилит и, упав на колени, заплакал. Теперь ему не нужны были миллионы. Он хотел одного: чтобы мама снова оказалась с ним, хотел вернуться в ту пору, когда был маленьким, и они с мамой жили вдвоем в их старой двухкомнатной квартире, где не было ни Фила, ни кошки – только он и она. Если бы он мог возвратиться в то свое прошлое, из настоящего он взял бы с собой только Джек. Булли посмотрел на собаку – на то, что у него еще осталось. И понял, что скоро может лишиться и Джек: ее раны не ограничивались искромсанной лапой…

00 дней 21 час 20 минут

Джек истекала кровью, имевшей уже не красный, а черный цвет. Значит, у нее были повреждены и внутренние органы. Булли понимал, что необходимо остановить кровотечение. Он стоял на тротуаре, но сейчас это было поле боя. Джек стала жертвой той маленькой войны, что вел Булли, и он должен перетянуть рану.

Булли сжал в ладонях верхнюю часть ее лапы – как будто взял в руки мокрую тряпку. Джек взвизгнула и оскалилась.

Требовался жгут. Булли попытался оторвать длинный лоскут от куртки, но ее ткань была слишком плотной. Потом он увидел кое-что получше – красные аптечные резинки на запястьях. Он снял их и попробовал надеть на лапу Джек, перекручивая витками, но резинки лопались и рвались: были либо слишком тонкими, либо слишком старыми и высохшими. Потом он увидел, что ладони его рук серые, а не белые…

Когда он стал обматывать скотчем верх бедренной кости Джек, она его укусила. Булли вскрикнул, чувствуя, как ее зубы пронзили кожу руки и впились в мышечную ткань. Боль была дикая, и он чуть не ударил Джек – но все-таки продолжал бинтовать клейкой лентой ее лапу, пока полностью не закрыл рану.

Булли вытер кровь на руке, выступившую в том месте, куда его укусила Джек. Рука нестерпимо болела, но сама рана на вид была не такая уж страшная. По крайней мере, Джек больше не скулила; она стояла на трех здоровых лапах и ворчала. Но не на него. Так она обычно сигнализировала о приближении полицейских или о предстоящей схватке – предупреждала Булли, что ей больше известно о будущем, о том, что сейчас произойдет. Пора было уходить. Булли собрался с силами, и они вдвоем заковыляли к реке.

Через пару минут он увидел скелетообразный мост, а за ним – расплывчатый силуэт огромного рожка с мороженным, который кто-то выбросил, не доев. Убежище.

Булли стал подниматься на мост – ему казалось, что он бежит по эскалатору против движения, – как вдруг сзади послышалось: паф! Паф!

Он обернулся. С набережной в него стрелял Дженкс. Пуля отскочила от железных перил, и одинокий зомби, шедший по мосту, бегом кинулся прочь. Булли взглянул на контур огромной церкви; его тело с жадностью впитывало остатки адреналина. Что было сил он помчался к убежищу, но когда неясный силуэт церкви начал приобретать четкие очертания, услышал собачий взвизг.

Булли оглянулся. Питбуль Дженкса настиг Джек и вцепился ей в горло. Мальчик остановился, не решаясь повернуть назад – лишь прыгал с ноги на ногу, подобно ребенку, которому хочется в туалет. Через минуту его собака погибнет, на этом фронте он уже ничем не может ей помочь. Во всяком случае, не голыми руками. Булли в отчаянии взглянул на них – черные от крови и сейчас ни на что не годные.

00 дней 21 час 13 минут

Паф!

По мосту шел Дженкс. Он сильно хромал, приволакивая одну ногу.

Булли посмотрел на темную реку, на покрытую рябью поверхность воды. Его конец близок, а для Джек он, наверное, уже наступил, так что терять ему нечего. Напоследок он попытается сделать кое-что еще.

И Булли вернулся к Джек. Опустившись на колени, он просунул руки под обоих животных, все еще сцепленных в смертельной схватке, выпрямился во весь рост и, отыскав в себе некие скрытые силы, сбросил это странное сочлененное существо в маслянистую воду.

Паф!

00 дней 21 час 11 минут

Вдруг ему в плечо будто ударили молотком, и он, перевалившись через парапет, вылетел в проем между стальными тросами ограждения.

Это было похоже на аттракцион со свободным падением: его нутро словно вознеслось вверх, пока он сам камнем падал вниз, а потом нутро его нагнало, и… бам! Он ударился о магазинную тележку, а может, велосипед или стойку строительных лесов… Но это была просто вода.

Он все глубже и глубже погружался в темноту. Ноги воткнулись в мягкий холодный ил, в склизкие отложения речного дна. Взмахивая руками, Булли сумел высвободить ступни, но легкие горели, а дыхание задержать не удавалось; потому он остался там, где был – завис на глубине под давлением собственного веса.

Булли сделал вдох… и снова начал тонуть. В груди быстро распространялась леденящая боль, как будто он в спешке глотнул слаша. Потом по телу стало медленно разливаться тепло; такое ощущение у него обычно появлялось, когда он только-только начинал просыпаться, но отдохнувшим себя не чувствовал. Ему захотелось закрыть глаза и снова провалиться в сон – и неважно, что здесь, под водой, темно.

Но что-то уже тащило его, кусая в больное плечо и не принимая отказа – как мама Булли, когда будила его в школу: она тормошила его, вытаскивала из постели, требуя, чтобы он проснулся и встал…

И медленно, медленно… он начал всплывать наверх.

00 дней 20 часов 51 минута

Он вынырнул и попробовал сделать вдох – но прежде нужно было исторгнуть из себя воду. Откашливаясь, хватая ртом воздух, Булли цеплялся за ошейник Джек. Течение несло их вниз к темным башням моста, который существовал на самом краю его воображаемого мира. Булли подумал, что, может быть, лучше прекратить борьбу за жизнь, пока их не вынесло в безбрежное море – но продолжал удерживаться на плаву, время от времени впадая в забытье.

Потом он почувствовал, как его ноги коснулись речного дна. Повернув голову, Булли увидел надвигающиеся на него изгибы черного берега. Было время отлива, и его швыряло течением о камни, как жестяную банку. Он оторвался от Джек, чтобы ухватиться за берег, и локтем здоровой руки уперся в ил, карабкаясь, как полумертвый краб. Уже почти выбравшись из воды, он обернулся, ища взглядом собаку – но Джек исчезла. В его руке блестела только грязный золотистый жетон с ее номером.

00 дней 20 часов 34 минуты

Бам! Бам!

Водитель службы доставки бросил перевязанные кипы газет у задней двери магазина. Свет в нем не горел, двери были заперты, но он знал, что еще одна-две кипы разбудят Нормана.

Бам! Бам! Столько газет, столько новостей… Аварии, смерти, рождения, убийства, войны. И все устаревшие, кроме одной маленькой заметки на первой полосе – о невостребованном выигрыше в лотерею, срок получения которого истекает на исходе сегодняшнего дня. Похоже, в полночь от кого-то отвернется удача. Со дня тиража прошло уже полгода. Еще один день погоды не сделает. Лично он уже давно бы потратил эти деньги, подумал водитель. Будь это его лотерейный билет, он обналичил бы его в тот же день и купил бы домик за городом – симпатичный, не слишком шикарный, возле реки, где плавают лебеди, утки и водится рыба, чтобы ходить на рыбалку… Давненько он не рыбачил.

Водитель закрыл задние дверцы фургона, бросил последнюю пачку… Вам! В квартире над магазином зажегся свет. Хм, фыркнул он, вот и Норман проснулся. Теперь не он один бодрствует в половине четвертого утра.

Водитель подобрал с крыльца пачку нераспроданных вчерашних газет и, когда вернулся к своему фургону, увидел в свете фар собаку. Двигатель он не выключал и потому не слышал, как она подкралась. Он не очень-то разбирался в собаках, но эта, судя по всему, была из этих современных пород, из тех собак, что набросятся на тебя, стоит сделать одно неосторожное движение. Водитель закинул на переднее сиденье кипу старых газет и быстро залез в фургон. Завел мотор, надеясь спугнуть собаку, но та не двинулась с места – так и стояла прямо перед машиной. С высоты своего водительского кресла, на котором лежала еще и подушка, он увидел, что собака изранена. Она дрожала, стоя на трех лапах, и все время оборачивалась, будто безуспешно пыталась поймать свой хвост.

В памяти всплыл жесткошерстный лабрадор – последний пес, который был у него в детстве. В городе собаку держать было негде. Слишком много с ней хлопот. Слишком большая обуза для человека его возраста. И все-таки в иные дни он жалел, что у него нет собаки – существа, к которому он возвращался бы домой, объехав с утра торговые точки. Существа, которое скучало бы по нему.

Он медленно открыл дверцу, выбрался из фургона и пошел посмотреть, что с собакой. Она не залаяла, не оскалилась, и он подошел ближе. Тогда она, подпрыгивая на трех лапах, придвинулась поближе. Он увидел, что задняя лапа у нее висит, как куриное крылышко.

Собака истекала кровью. После нее машину убирать и убирать. Да и скорей всего, она умрет к тому времени, когда он закончит развозить газеты и поедет с ней к ветеринару. И все равно он взял собаку на руки – измазав в крови флисовую куртку, – и положил на переднее сиденье, на пачку старых газет.

Взгляд водителя упал на окровавленную клейкую ленту, которой была обмотана задняя лапу собаки. В нем вспыхнул гнев. Дети! Вечно эти дети! Он хотел размотать скотч с лапы, но потом передумал. Пусть это сделает ветеринар. Если она доживет…

Он поехал к следующему магазину, к реке. Пгядя на дорогу, подумал, что начинается дождь. На асфальте через каждые несколько метров встречались маленькие темные пятнышки, но на лобовое стекло капли не падали. Тогда он сообразил, что это тот путь, которым собака шла от реки. Подъехав к набережной, он увидел ниже по течению мигающие синие огни. Для него это была прямая дорога к неприятностям. Он начал поворачивать налево, но потом все-таки развернулся: передумал, заметив, что пятна крови ведут направо. Ему захотелось узнать, откуда явилась эта собака непонятной породы.

00 дней 20 часов 09 минут

Следы обрывались здесь. Он остановился, освещая фарами берег, обнажившийся во время отлива. Заглушил мотор и, выбравшись из фургона, стал пристально всматриваться в неясные очертания берега, сливающегося с водой. В предрассветных сумерках он различил, как кто-то барахтается в иле – как ископаемое существо из далекого прошлого реки. Наверное это существо и покалечило собаку, подумал водитель фургона. Но потом он разглядел, что это просто мальчик в слишком большой для него куртке. Скрючившись, тот лежал у самой воды, опираясь на один локоть, и, опустив голову, хватал воздух ртом.

Водитель спустился ниже и крикнул мальчику, что он в безопасности, что теперь все будет хорошо, – в общем, все то, что обычно в таких случаях. Подойдя к мальчику, он взял его на ручей, как незадолго до того собаку, и отнес к фургону – но на сей раз положил на тротуар и накрыл свежими газетами.

– Билет у Джеки, – прохрипел мальчик. Водитель слышал, что собака в фургоне заметалась и стала скрести лапами по дверце.

– Джеки? Кто такая Джеки? Не волнуйся, – сказал мужчина, потому что сам был очень обеспокоен, и вытащил телефон, который никогда не включал так рано.

– Кто такая Джеки? – снова спросил водитель у мальчика, но тот просто смотрел на светлеющее небо. – Ну же, парень… Не спи!

Откуда-то он знал, что человеку, находящемуся при смерти, нельзя терять сознание, иначе, окутанный безмолвием, он может заснуть вечным сном.

– Кто такая Джеки? Что за билет? – в отчаянии спрашивал водитель, стараясь растормошить мальчика, не дать ему заснуть. – Ну же, очнись. Где этот билет? Что у тебя там? Ты про это?

Он заметил краешек чего-то блестящего в зажатой ладони мальчика.

– Это и есть билет? Билет Джеки? Ну же, парень… Постарайся не засыпать!

Водитель извлек вещицу из кулака мальчика. По виду она была похожа на дублон – золотую монету, которую мальчик случайно прихватил со дна реки. Но, протерев ее, он увидел, что это просто латунная собачий жетон, которая стоил всего-то несколько фунтов. «Джеки» – прочитал он надпись на металле. И лишь позвонив в службу спасения, сообразил, что это собака мальчика сидит на газетах в его фургоне. Что это и есть Джеки.

Мигающие огни, которые он заметил ниже по течению, приближались, а сам он, находясь в состоянии ступора, в которое повергает людей паника, недоумевал: действительно ли у собаки, которая сидит у него в фургоне, есть билет, где этот билет может быть – и что это за билет такой, если ради него стоит рисковать жизнью.