-- Убили! Вечкензу убили!

Ну вот. А вы говорите подшипники... А тут - факеншит уелбантуренный. В фас и в профиль. Попеременно и одновременно.

-- Не ори.

Ещё один негожий вестовой. Не матерится, но так орёт... Может, его в "сказочники" отправить? Или к Николаю? Ему громкоговорящие зазывалы нужны?

В каблограмме - ничего кроме самого факта. Нервничать - уже можно, думать - ещё не о чем.

Интересно, что Самород там сейчас творит? После утраты своего любовника-воспитанника-начальника. Если жив - рвёт хрипы. Убийцам, пособникам, сопричастным... И прочим.

Вечкенза - "принц Мордовии". Мой ставленник, князёк туземного племени эрзя. Сын "великого хозяина" - инязора Пичая.

Пичай был одним из объединителей данного сообщества аборигенов. Подгоняя процесс огосударствления своего племени, он выискивал "врага народа". Которого можно толпой грохнуть. Отчего народ объединиться.

Очень естественное, "историчное" стремление.

Увы, в качестве "отменяемого понедельника" он выбрал меня. "Не бездельник", но и "не умник" - ошибся. Отчего и помер.

Сын его - Вечкенза Пичаевич - изначально полностью поддерживал линию отца. И даже проявлял личную инициативу. Ну и попал, с моей помощью, в длительный период унижений, мучений и издевательств. Отчего "мнение о линии" - переменил. Осознавая безысходность ситуации, перспективу стать вечной второй половиной в характеристике Великого Цезаря:

"Муж всех жён, жена всех мужей"

пошёл на сотрудничество. Стал "женой" не "всех мужей", а только одного моего человека.

Мужичок у меня такой есть, Самородом прозывается. Тоже не сильно рвался к такой "жене" - у него своя, законная, есть. Но я настоял, и они э-э-э... слюбились.

Вечкенза убил своего отца, вырезал родню. Возглавил народ и погнал его на убой. Как и положено всякому "великому объединителю". Вместе с Самородом они очень не худо сражались на Земляничном ручье. По возвращению принялись прогрессировать - преобразовывать родо-племенных эрзя в ранне-феодальных.

***

"Ваша совесть подвигает вас на изменение порядка вещей, то есть на нарушение законов этого порядка, определяемых стремлениями масс...".

Что есть жизнь вообще, как не "нарушение законов", главный из которых - нарастание энтропии?

Не могу вспомнить, чтобы где-нибудь задушевным стремлением народных масс было формирование аристократии и переход к феодализму.

Точнее - такое стремление возникало повсеместно. Как результат вырезания этих "масс" какими-нибудь соседями.

"Изменение порядка вещей..." - происходит постоянно. В истории многих народов - неоднократно. Становление дворянства при Иване Третьем, изменение дворянства при Петре Великом, ликвидация дворянства после Николая Второго... Такое сильное "стремление масс" было - "кушать не могу".

Похоже, что дону Румате его коллеги - туфту втюхивали. Или - не "туфту", а точку зрения профессионального историка. Который - описатель. Собирает факты, связывает их логикой, аналогиями, дополняет своими предположениями и обоснованиями.

Собиратель. Описатель. Объяснитель.

Не - делатель.

Делатель называется "политик".

Разница - как между профессором биологии и оператором-осеменителем.

"История - сослагательного наклонения не имеет".

"Политика - искусство возможного".

Если "возможного", то - вероятного, допустимого, предположительного... сослагательного. "Антиисторичного".

Политика, любая разумная деятельность вообще - антиисторична.

"Вот бы как бы тут бы чего-нибудь эдак... уелбантурить" - сплошная "сослагательность".

Потом "уелбантуривание" проходит, перестаёт бурлить и побулькивать и называется историей. Всякое активное попандопуло или просто деятель, тем и занимается, что вносит в историю - антиисторичность.

Поменяй "порядок вещей" в данной точке пространства-времени - у масс появятся новые "стремления". То есть, конечно, старые - "очень кушать хочется", но в другой общественной форме.

***

После победы над половцами на Земляничном ручье, Вечкенза и его телохранитель-наставник-любовник-регент-военоначальник... Самород, принялись канализировать "стремления масс". В форме феодов. Навязывая аборигенам новую общественно-социальную концепцию: шеф типичного поселения, кудо - "кудатя" - не старпер-старейшина, а физкультурник-воин. Который пойдёт, при нужде, квалифицированно и экипировано защищать родину.

Увы, массы стремились в такое "светлое будущее" по-разному. А некоторые - даже в противоположном направлении.

Половцев мы побили, тотального разорения Эрзянь Мастор ("страна эрзя") не произошло - родовые старейшины, которые не ходили "грудью защищать", ничего менять не хотели.

"Нехотельников" - "нагибали", чередую призывы к патриотизму и единению с угрозами изменникам и отступникам. Те - возражали. Иногда даже и оружно.

Дополнительный оттенок придавала "смена веры" - принятие народом христианства. И, соответственно, объявление дураками немногочисленной, но влиятельной части местной элиты - картов-жрецов. Для них христианизация - полная катастрофа, проф.непригодность. "Отче наш" - не владеют.

Открытое противодействие Вечкенза с Самородом давили. А вот скрытое...

Жаль.

Жаль Вечкензу. Парень был несколько... нестабилен. Что не удивительно. После таких потрясений с моим участием. Но - вменяем, энергичен и "за базар" отвечал.

Его часто заносило. Молодой ещё, хочет всё и сразу. Самород его всемерно поддерживал. "Не щадя живота своего". А уж чужого - тем более. Временами ходили "руки в крови по локоть". Я - помогал. Советами, вещами, людьми. Мы как-то сработались.

Жаль придурков, которые эту глупость учудили. Жаль членов их семей и соседей. "Каловая комбинаторика" для таких предусматривает только один исход - "не жить". И Самород, если жив остался, реализует этот вариант наиболее полно. Всеобъемлюще. Привнося в процесс сильные личные эмоции.

"От души". "С огоньком".

Пока - ждать. Ждать более конструктивной информации. Из которой можно будет сделать выводы, приводящие к действиям.

***

Состояние - хочется бежать. Бегом. По всем направлениям сразу. Но надо ждать, не дёргать людей. И - готовиться. К чему-то.

Направление-то понятно: восстановление общественного порядка, принуждение к миру и процветанию, к лепоте и в человецах благорастворению... Но вот конкретно...

Обычное развитие очередного кризиса.

Нормальному человеку - ах-ах.

-- Пожар! Горит!

-- Хорошо горит?

-- Хорошо!

-- Ждите прибытия пожарной команды.

Профессиональному пожарнику - рутина. Не так сильно, как дворнику - его шарк-шарк, но сходно. Всякий действующий правитель - пожарник. Не потому, что спит сутки напролёт, а потому что тушит.

Коллеги, вы как? К такому "пожарному" образу жизни и стилю мышления? Если только вы не закуклились в непробиваемой "башне из слоновой кости", "разматывать брандспойт" - "всегда готов"!

Один-два раза "тушение пожара" - волнительно, интересно. Потом... остаётся только глухое раздражение. На придурков. Которые не хотят чистить зубы и мыть уши. И прочего, с этими, безусловно благонаправленными действиями, неразрывно связанного.

Подобно тому, как литература сводится к трём-четырём десяткам сюжетов, как воинские боестолкновения разворачиваются по нескольким, описанным в тактике, сценариям ("охват", "прорыв", "заманивание", "изматывание"...), так и государственные кризисы имеют лишь несколько типовых вариантов развития.

Конечно, есть интересные подробности. Есть у вас под рукой авианосец или нет, прирезали уже заложника или трепыхается ещё...

Оцени силы противника, собери адекватный ответ, ударь... Выжившие - не обязательны. Не за полоном пошли. Награбленное - в казну. Не за хабаром направились. Зачистка территории и последующее новое заселение.

Если нет существенных ошибок, то, при здешних условиях хозяйствования, при "правильном" руководстве, область вернётся к исходному состоянию за период 8-10 лет. Если демократически "самотёком", то... Половина русских городов, разрушенных "Батыевом нашествием" не восстановилась никогда.

Это время - потеряно. Безвозвратно.

Для этого народа. Для этой территории. Для тебя лично, попандопуло.

***

К утру принесли более полный отчёт. Радуюсь - могло быть хуже.

Местные жрецы-карты, которых Вечкенза давил беспощадно, сумели договориться с несколькими азорами - главами родов, которых Вечкенза тоже прижимал, но не так последовательно. Азоры, используя "кровные узы" - родовые и семейные традиционные связи, привлекли нескольких ветеранов Вечкензы, "героев Земляничного ручья". Кто-то из этих "изменников веры и присяги" объяснил заговорщикам назначение сигнальных вышек, которые мы поставили вдоль Теши.

***

"Всякий "Таинственный остров" - взрывается изнутри".

Если вы общаетесь с одним человеком - он может быть вам верен до конца. Если в подчинении сотня - вас гарантированно предадут.

"Переход количества в качество" - базовый закон диалектики.

Изменник - найдётся обязательно. Тут не надо плакать, переживать, возмущаться - нужно предвидеть и быть готовым.

"Неизбежные отходы производства".

"Производство" здесь - функционирование коллектива хомнутых сапиенсом.

***

"Эрзянь Мастор" не так уж "таинственна", или уж настолько "остров", но "взорвалась". Отчего случился "обрыв связи".

Это - предусматриваемый вариант. "Паучок" телеграфных линий для того и строится, чтобы контролировать "кошерность" происходящего на территориях. Связь пропала? - Некошерно. Сбегать, поправить.

Мы стараемся прикрывать вышки близлежащими селениями. Между телеграфистами и их туземными соседями устанавливаются дружественные отношения. Делить-то им нечего, а польза от сотрудничества бывает. Но тут... мятежники вышку срубили, местных вырезали.

-- Крещёные? Предатели богов?! - Сме-е-ерть!!!

Подать сигнал тревоги, как случилось у меня возле Всеволжска перед "Ледовым побоищем" - оказалось некому.

Самород во главе ремонтного отряда отправился к месту событий. Для устранения повреждений и выяснения подробностей.

Отряд был невелик, да неплохо вооружён. А главное - Самород что-то учуял. Когда диверсанты кинулись в атаку из засады - их встретили достойно.

Человек в кафтане, при втыкании в него копья, мало отличается от человека в озяме. Если только подкладка у кафтана - не панцирь. Выяснение этой подробности стоит, обычно, одной-пяти жизней "втыкальщиков". Дальнейший рост числа покойников - в меру конкретного идиотизма и истеризма.

Взятые пленные довольно скоро (и очень громко) рассказали все известные им новости и планы предводителей. Отчего Самород, оставив ремонтников на месте, спешно кинулся назад.

Тем временем в Пичай-городке идёт - календарь-то не изменишь - Светлая Пасха. Праздник спасения, умиления и прощения.

Беда с этими новообращёнными - они истово веруют в то, во что уверовали. Здесь, например, пребывая среди "братьев во Христе" - во всеобщую любовь.

Вечкенза, весь просветлённый и умиротворённый, христосуется со своими сподвижниками и сотоварищами. "Христос воскресе!". И получает нож в живот.

Очередной лобызаемый - не уверовал, а только прикинулся. Для него Христос не воскресе. И вообще - зачем в Эрзянь Мастор жидо-мордвины? В смысле - христиане из аборигенов.

После чего начинается общая свалка и резня. Христиане - свежие, в "мученики за веру"... как-то не очень. Они победили и вышибли мятежников. Городок пострадал, но пожар удалось быстро погасить - весна, сыро.

Вечкензу "ревнители старины" утащили с собой. Повеселились над раненным. В меру своей ненависти и фантазии. Затем ему отрезали голову, насадили на копьё и пошли пугать противников. Те ответили не по-христиански. В смысле: "другие щёки" - подставлять не стали.

Тут к городку неожиданно вернулся Самород, отобрал трофей и уполовинил мятежников. Остальные разбежались.

Конец первого акта. В смысле - акта торжества народного идиотизма в форме "законов порядка, определяемых стремлениями масс".

"Так жить нельзя. И вы так жить не будете".

Я не могу допустить существования рядом с собой такой... кучки дерьма. А они остановить меня не могут. Но этого - не понимают. Мало видели, кругозор узковат. Как у Шамиля до его турне по России.

Они - не тупые. Просто - у них нет информации. Местечковость.

-- Париж? А это далеко от Бердичева?

Виноват, здесь живут не в местечках, а в кудо. Поэтому - кудоватость.

Связь восстановлена по временной схеме, Самород проклинает убийц Вечкензы, ведёт сыск по ближней округе. И это всё, что можно сделать - весна.

Напомню: два месяца в году - в ледостав и в ледоход - Русь непроходима. Ни по воде, ни по суше. Мои современники уже и забыли термин "водополье". Здесь это - ежегодно.

"Вязнут лошади по стремена".

Сижу я на своих Дятловых горах, толкаю и проталкиваю обычные дела-делишки. И - не очень обычные, с учётом моей нынешней "рубиконнутости". Самород восстанавливает городок, ловит картов, рубит головы бунтовщикам, помощи не требует.

Тут снова телеграмма. Не от Саморода, а от его жены Мадины.

Интересная дама. Сама - марийка, много лет прожила среди эрзя, в разных вели. Работала у меня переводчицей. Как я помню - нормальная разумная женщина, без склонности к истерикам. А телеграмма - паническая. Типа: враги - тысячами! Муж помирает! Спасай! И что особенно неприятно: прогон встречного сообщения показывает, что кусок линии со стороны Пичай-городка - пропал. Не отвечает.

"Спасай"... Как?! Чем?!

***

Говорят, что если бы "генерал Зима" служил в Красной Армии - его бы расстреляли. За пособничество врагу. Как при наступлении вермахта на Москву, так и при контрнаступлении советских войск.

Если бы такой персонаж был у меня в службе - я бы тоже. Даже без трибунала.

Сейчас бы пару суровых заморозков... и конница Салмана была бы у Пичай-городка мгновенно.

Гюго, рассуждая о Ватерлоо, посмеивается над тщетой человеческих планов и усилий. Стоило "провидению" продлить дождик на полчасика, и весь полководческий гений Наполеона оказался бессилен. Пушки были выдвинуты на позиции с опозданием, атака началась позже. Пруссаки Блюхера поспели к сражению и Прекрасная Франция - погибла.

Просто - сырость. И - фактор времени.

***

Коллеги, я понимаю, что вам заелдырить цвайхандером вражьи полчища - без проблем. Но... как до них добраться - не задумывались?

-- Да не вопрос! Галопом! Аллюр три креста! Сели и поскакали! Аля-улю! Кто не спрятался - я не виноват!

Галопом?! В весеннюю распутицу?!

Попробуйте это чуть-чуть... детальнее.

Ты сидишь на спине у коня.

Здесь воин без коня - как лётчик без самолёта. Всё, отвоевался. Остаётся спрятаться в лесу, забиться под ёлку и застрелиться. В лучшем случае - волоча на себе седло, как скомканный парашют, попытаться "выйти к своим".

Если у тебя просто "вьючное животное", то... тихого тебе лежания. Скорого.

У меня - конь. Мы с ним - давно и хорошо знакомы. Друзья. Буду ли я жив - и от него немало зависит. В руках поводья, кулаки на передней луке. Отпусти пальцы, вытяни. Потник короткий, и подушечки пальцев чувствуют редкую, немножко жёсткую, шерсть. Она... приятна на ощупь. Под ней - плотная кожа. Тоже - приятная. Я бы сказал - уверенная. Под кожей на каждом шаге перекатываются, переливаются мышцы конской спины.

Могучее, доброжелательное существо. Оно идёт, несёт тебя, делает для тебя свою работу. И - проваливается. В грязь. Не "по стремена". Такое - просто смерть. Даже слезши с седла, вытягивая коня в сторону, на твёрдое, за узду... Не получится.

Факеншит! Вы трактор из болота вытягивали?! Ручками или другой трактор искали?! Здесь - сходно. Надевают на коня специальную упряжь, припрягают других коников и... топ-топ... "раз-два взяли!", потихоньку, чтобы животину не угробить...

По счастью, ни один нормальный конь, если только у него наездник не полный придурок, в болото по брюхо не полезет.

В распутицу конь вязнет по копыто. Максимум - по бабку. Выдёргивает ногу, переставляет. Вторую, третью, четвёртую... А ты сидишь на спине своего боевого друга. И чувствуешь, пальцами на его коже, как он мгновенно становится горячим. От этой изнурительной бесконечной работы. По доставке тебя куда-то.

Появляется запах конского пота. Острый, специфический. Начинает валить пар. Не от скачки - просто от ходьбы. Он всё чаще встряхивает головой. Не от мух - от усталости. Останавливается на очередном шаге - приморился.

А ты своего боевого друга - пинком! Носком сапога в бок или каблуком по рёбрам. Давай, пшёл! Нечего лентяйничать!

"Коня нельзя бить. Достаточно лёгким хлопком привлечь его внимание".

Да, он обратил на тебя внимание. Погоди хозяин. Вот отдышусь и пойдём дальше. Отфыркивается клубами, мотает головой, позвякивая уздечкой, со спины, с плеч - валит пар.

Но "годить" - нельзя. Слезаешь с седла и тянешь коня в поводу. Да, ему так легче, нет этой здоровой, тяжёлой... "дуры" на спине. И через десяток шагов пар валит от тебя самого.

Также отфыркиваешься, мотаешь головой, сердечко подскакивает к горлу. Пудовые комья земли налипли на сапоги. Ноги скользят, и ты понимаешь: ещё чуток, чуть сильнее устанешь, не сможешь удержать равновесие на очередном шаге и станешь... мечтой хлебопашца. В смысле - в чернозёме. С ног до головы.

Это - когда один или малой группой. Когда идёт приличной отряд - вот это всё, в чём "вязнут лошади по..." - летит, брызжет и плещется в воздух. Во все стороны. Через четверть часа марша - "мечтой хлебопашца" становится каждый.

У нас и приказов от страны не надо. Просто проехать из пункта А в пункт Б.

***

Меня очень тревожит положение в Пичай-городке. Я волнуюсь за, надеюсь, пока ещё живых Саморода, Мадину, других моих людей там. Но гробить коней в грязи - не буду.

В истории - нет сослагательного наклонения. А в политике, в тактике - есть. Есть вероятность, что я не смогу спасти своих в Пичай-городке. А коней и людей угроблю. Считай вероятности, попандопуло!

Хотя... считать нечего. Нет математически точных, достоверных оценок исходов.

Только - чувство. Опыт, интуиция...

Нечёткий бред перегруженного паническими гормонами ума.

Это - нормальное состояние при принятии решений правителем, полководцем. Попытка рационализации бреда в условиях отсутствующей и недостоверной информации. Кому-то такая "русская рулетка" - в кайф. А мне - тошно.

Жду.

На третью ночь ударили заморозки. От копыта на дороге не влажный "чавк", а глухой стук. Не звенит. Но лучше не будет. Войско уже собрано - поскакали. Ночью. Как работали транспортные подразделения вермахта в октябре 1941 под Москвой. Пока дорога держит.

Отряд: полусотня тяжёлых копейщиков Салмана, турма конных стрелков имени Чарджи. Сам он нынче в Костроме туземцам мозги вправляет. Командует турмой Ольбег. И меня это... тревожит. Ещё - пара десятков егерей от Авундия. Они, обычно, пешие. Но тут посадили на коней для скорости. И поехали. В темноту.

Дороги уже знакомые, сотню с небольшим вёрст по здешним равнинам можно пройти "в один дых", без длительных привалов.

Марш-марш.

Поздним утром, только пригревать хорошо начало и дорога опять поплыла, выскочили к Пичай-городку. За ним - Теша во всей красе своего половодья, перед ним - лагерь бунтовщиков. Посады разгромленные. Проплешины замусоренных пожарищ. Одна горка с нашлёпкой острога в относительной целости торчит. Остаётся сказать "спасибо" покойному Пичаю - хорошее место выбрал, приличную защиту поставил.

Кони после ночной стовёрстной скачки - вымотаны, бойцы... - аналогично.

И чего делать? - "Ура! В атаку!"? Вот с этими выдохшимися... людьми и животными?!

Как я не люблю придурков!

В смысле: народ. Вот такой.

В смысле: ревнителей старины, поклонников подгнившей медвежатины и противников зубных щёток.

-- Ольбег, будь любезен, съезди, пощекочи их. Но - мягенько. Чуть что - сразу назад.

Парень хоть и умнеет, но медленно. Азарта ещё полно, а ума... не очень. Лишь бы в ближний бой не полез.

Ольбег своих рысцою повёл, а мы с Салманом внимательно бабки коней стрелков разглядываем - как кони вязнут. Мятежники стоят близко к реке, там мокро. У нас - повыше и посуше. Ветерок поднимается - земля отмерзает и подсыхать начинает.

***

Коллеги, вы, когда свои полки, или там, легионы в поле выводите - вы сухость проверяете? Не в штанах! Это на боевых качествах мало сказывается - сухость поля боя. Да не пальцем тыкать, а на звук!

Как звучит прокалённая летнем солнцем степная дорога под конным отрядом - знаете? - Как стадо барабанов. Не путайте с баранами! А как останавливаются лошади, попав просто в лужу с мягким дном? И славный, храбрый, могучий, былинный и легендарный... витязь в седле - мгновенно превращается в неподвижную мишень, в "подушечку для иголок".

Что болота под ногой звучат по разному - я уже...

***

Вот едут по полю три десятка всадников, конные стрелки - развернулись в цепь. А теперь поймай на слух с сотни метров, по звуку копыт их коней, места, куда тяжёлым конным копейщикам соваться просто нельзя. А где... можно попробовать. Не по гениальным стратегическим изыскам, а по "количеству влаги в почвенном слое".

Ни у одного попандопулы не видел количественной оценки допустимого уровня влажности почвы при кавалерийской атаке.

Ольбег - умница. Подъехал, покидал стрел издалека. Блочный лук - прелесть, закидывает стрелу за четыре сотни шагов. Что навесом, неприцельно - плевать. Лагерь повстанцев - плотненький, в кого-нибудь да попадёт. Хоть просто... побеспокоит. А ответки нет - для лесовиков далеко.

Придурки со своих лёжок повскакивали, щитами прикрылись, построились. Толпой. Многовато их. Сотен пять-шесть. Почти все - крестьяне. Щит, копьё, топор. С полсотни - вятшие. У тех доспехи чуть круче. Шлемы, мечи-сабли... Десяток психов. В смысле - картов. С бубнами.

Ольбег их и выбивает. Политруков и командиров - в первую очередь.

Щиты у эрзя - лёгкие. Защиты от них мало, стоять под стрелами они не могут. Карты выскочили вперёд, начали бить в бубны, трещотками греметь, плясать, вопить не по-людски. Лучники их уполовинили, но толпа повалила.

Ольбег даёт отмашку своим, те начинают отходить, по большей части вправо. Там повыше и дорога к городку проходит. Понятно, что дорогу натоптали по относительно сухому.

Толпа вопит, бежит, чем ни попадя кидается... Тут я Салману кивнул. И он повёл своих. Вдоль дороги, придуркам наперерез. Лёгкой рысцой. На полста шагах обе его турмы развернулись, остановились и, как труба сыграла, пошли в атаку.

И, в общем, всё.

Самые "ярые" (лучше вооружённые, фанатичные...) бежали впереди, в голове толпы. Три десятка из них - сразу надели на длинные копья. Потом - семь десятков палашей. Палаш, при ударе в силу с коня, прорубает эрзянский щит вместе с рукой, его удерживающей. Шапка с вставленным железным крестом - разваливается вместе с головой аж до нижней челюсти.

Рубка бегущей пехоты. Хотя здесь уже не пехота, а просто бегущая толпа.

Как не крути, а "народ" против бронной конницы... смазка для клинков. Если, конечно, не загонять конницу в болото.

Это тактика, профессионализм. А народ ведут "властители народных дум" и провозвестники таких же мечт. У повстанцев - сплошные "воля к победе" и "боевой дух". Непрерывно поддерживаемые жрецами. "Дух" - жрецы обеспечивают. А анализ распределения влажности почвы - нет. Вот толпа и ломанулась.

Ура! И враг бежит-бежит-бежит... А что бежит на сухое... А кто про это подумать должен? У жрецов мозги на это не заточены, у остальных... когда боевые бубны бьют - думать некому, бечь надо.

Короче - лохи. В смысле - слуги богов и управляемое ими стадо.

Тут открываются ворота Пичай-городка, и выскакивает десятка три пешцев да пяток всадников. С явным стремлением принять участие в общем веселье. Впереди на белом коне...

Факеншит!

Лопни мои глаза! Под знаменем - Мадина.

Хана повстанцам. Когда женщина идёт в атаку - пощады не будет.

У женщин выше болевой порог. Поэтому их тяжелее остановить раной. И... женский алкоголизм - не лечится. Адреналин работает подобно наркотику или алкоголю.

Ещё: другая система приоритетов. Для меня раненый этими придурками Самород - приятель, боевой товарищ, подчинённый, один из многих. Для неё - муж. Единственный. При здешнем патриархате - пуп земли и центр вселенной. Важнейший элемент собственного существования и мироощущения.

Кто тут на моего покусился?! Порву-порежу-покусаю!

О чём говорить? Полторы сотни придурков - побили, сотню - в реку загнали, полсотни - разбежалась. Остальных - ободрать, увязать и гнать "на кирпичи". Это не военнопленные, а преступники. Отстаивающие вооружённой силой "реальное благо масс от воображаемого, продиктованного вашей совестью". Обжираться скисшей медвежатиной - может и есть "благо масс". Но больше его не будет.

Из допросов пленных выяснилась неприятная новость. Восстание не было спонтанным. Его готовили согласовано, синхронно на большом пространстве. Не только здесь, на Теше, но и южнее.

***

Есть в здешних местах такое... занимательное место. Длинный саблеобразный мыс у слияния рек Саровка и Сатис.

Сатис - приток реки Мокши, на которой живёт племя мокша. Живёт - "в маленьких хижинах в лесу". Но в вот этом месте в XII - ХШ вв. громадное городище - 44 гектара. Напомню, крупнейший город "Святой Руси" Киев - 400 га.

В 21 веке - Саров. В 20-м - Арзамас-16. В 18-м - Сараклыч. Занимает площадку мыса у слияния рек и участок прилегающей высокой береговой террасы.

С запада, со стороны места слияния речек, где сам холм снижается, защищён первой линией земляных укреплений, перерезающей мыс поперек. С востока широкая дуга земляных укреплений четвёртой линии, самой протяжённой, длиной 1,4 км. Концы выходят к обрывам береговой террасы, естественной защите с севера и юга. Высота вала - 3,5-5,5 м, глубина и ширина рва - 1,8-2,2 и 15-20 м.

С северной и южной сторон, где береговые террасы над речками узенькие, по краю обрыва поставлены бревенчатые частоколы.

Внутреннее пространство перегорожено ещё двумя линиями валов и рвов, образующими три площадки, изолированные друг от друга.

В РИ перед Батыем линий укреплений будет пять. Но от монгол - не спасут.

Живут здесь разные люди, преимущественно эрзя. Есть мокша, булгары, хазары, буртасы. Есть и русские. Со складным двулезвийным ножом новгородского типа.

Обычное жильё - котлован 4x3,8, глубина - 0.7 м. Парный ступенчатый спуск с западной стороны вдоль северной и южной стенок, очаг в северо-восточном углу, кровля-навес. В такой яме и проходит большая часть жизни аборигенов. Рядом - домашнее производство.

Например: изготовление керамической посуды. Мода - довлеет, местные гончары пытаются воспроизвести красно-коричневую керамику булгар. Формы - подделка эмиратской посуды. Для имитации цвета горшки окрашивают минеральной охрой.

Другое: прядение и ткачество. Пряслицы - каменные, глиняные. И наши есть - розовые шиферные с Волыни.

Есть железоделательная варница. Крицы делают. И перековывают. В ключи от цилиндрических замков, кресалы, топоры, фрагменты уздечного набора, ножи...

Вне города, у ручья, впадающего в Саровку - литейная мастерская по цветмету. Постройка - овал 3,3в2,4 м, глубина - 1,1 м. С юго-западной стороны - ступенчатый спуск. С противоположной - глинобитная печь. Наземные стенки-плетень и кровля-навес. Используют цилиндрообразные тигли. Плавят слитки свинца и меди, делают предметы из бронзы. Популярны застежки-сюльгамы. С десяток разных типов, включая весьма вычурные. На этой же усадьбе - ещё три глинобитных наземных печи. Похоже, именно из-за них ювелира с города и попросили: места надо больше, пожароопасно.

Всё это в РИ будет уничтожено. "Батыево нашествие". Которого, конечно, не было. Но место оставалось пустым вплоть до обосновавшихся на Саровской горе русских иноков во второй половине XVII столетия.