Надеюсь, никто не думает, что я буду сидеть на месте, поджидая - пока ташдар явится? Или - не он, а толпа злых и оружных мужиков из каравана, получивших от не знаю кого очередной дирхем.
-- Дик, прикинь место на той стороне реки. Что бы и встать удобно, и вышку видно.
Три часа - пока плотик донесёт, час - пока сообразят, три - пока сюда добегут. А там уже темно.
Факеншит! На уверенности в том, что ночью не воюют - я уже обманулся на Земляничном ручье. Эти могут и в темноте полезть. Вывод: соблюдать светомаскировку. И связаться с вышками - дать ценные указания моей эскадре.
***
Всё как у людей: в середине ночи, в темноте, на месте нашей прежней стоянки замелькали факела. Потом и пара костров появилась.
Непрофессионально. Похоже, опять "волонтёров за дирхем" набирали.
И это правильно: гнать своих кадровых - засветиться. А так... как в моём погосте. Пошли работнички погулять. Ссора-драка... Вроде как новгородские бояре на укоризны отвечают: "Ходили те добры молодцы у нас не спросясь. А куда - нам неведомо".
-- Господине, ветер меняется. Закатник кончился, полуночник задувает.
-- Спасибо, Дик.
Нам это... наверное хорошо. Потому что булгарам - плохо. Им идти вверх - и против течения, и против ветра. С другой стороны - и "Ласточке" вверх не убежать.
Мораль? - Нефиг бегать! Давай, Ваня, дело делать!
-- Сигнальщик, где лодейки мои?
-- Стоят. Как велено.
-- А люди с погоста?
-- Идут. Как велено.
Солнце встаёт. "Солнце Аустерлица"? - Это вряд ли. Но "победа будет за нами". Это - безусловно.
"Я говорю: мы победим.
Господь нас уважает"
Забавно видеть, как на той стороне реки суетятся люди. Посветлело - увидели "Ласточку". Далеко - не докричаться. Переплыть - лодок у них нет. Тычут рукам, высыпали толпой на пляж, обсуждают.
Интересно: люди, когда считают, что их не слышно, почему-то думают, что и непонятно, что они говорят. Я не про чтение по губам: на булгарском - не владею. Я про жестикуляцию.
Вот, решили. Два чудака помоложе карабкаются на обрывчик... побежали. "Бегунки" к начальству.
Остальные посматривали в нашу сторону, толпа расползлась по пляжу. Кто просто на песок улёгся, кто ковыряется в мусоре, бродит с места на место. Ждут. Начальства.
Прикол в том, что, со слов пленного, в караване всего пара ботников и нет "булгарок".
***
Обычно в караване, кроме основных транспортников, тащат одну-две маленьких, "разгонных", лодочки. Такое корытце можно и на верёвке тянуть: перевернётся - не беда.
А вот "булгарку" так не потянешь. Это - специфический тип, распространён в Дельте, хотя встречается по всей нижней Волге. Лодка не грузовая - боевая. Узкая, длинная, не распашная, чёрная от смолы, как кораблики очень древних греков под Троей. Гребцы сидят в затылок друг другу. Похожа на пироги маори или академическую восьмёрку. Долблёная. Грузится в неё до двадцати человек.
***
Два вопроса.
Привезут ли мне на переговоры ташдара? И - на чём? Должна быть высокая эмирская барка.
Я снова пытаюсь по шагам, в деталях, в мелочах представить себе предстоящую встречу "высоких договаривающихся сторон". С неизбежными провокациями. С тех же сторон.
"Ветер в груди" - не надо. Во избежание - не надо "ветер в голове".
"Треугольник будет выпит". Но не просто, а... "ортогонально".
***
Понятно, что никаких "через час после рассвета" - не случилось. Наши визави через Волгу - не могут переправиться, а выгрести снизу, от стоянки в устье Аиши - нужно время.
Впрочем, сильно истомиться от безделья мне не дали: пришли беженцы с погоста. Там - не славно. Какие-то группы находников продолжают шляться. Боеспособные мужчины остались у вышки - там палисад по кругу поставлен, просто так не поломаешь. А бабы с детьми сюда прибежали. Во главе с дедом-травником.
Побеседовали. Интересный дед. Теперь, после беседы с "языком", могу задавать конкретные вопросы. Детальки проявляются. Например: две молодые женщины из погоста исчезли. Может, в лесу заблудились, а может их в караван увели. Буду искать. Хоть они и без "перламутровых пуговиц".
Показал людям место для привала. Чуть южнее: полезут находники берегом - бабы орать начнут. "Живой щит"? - Вы предпочитаете "мёртвый"? Хотя какой это "щит"? - Так, ботало.
Наконец, уже ближе к полудню, появляется на реке посудинка. Две. Два ботника. Один - идёт вдоль нашего берега, другой, прилично отстав, вдоль другого.
Кто-то думал, что посол (сам!) эмира Булгарского (самого!) прибежит по зову какого-то туземного князька, хоть бы и Воеводы Всеволжского, куда-то в дебри лесные?!
Этикет! Пиетет! Церемониал! Надлежит блюсть.
Ну что ж, вам же хуже. Был вариант разойтись мирно - не схотели.
Какая-то шестёрка в блескучем халате. С функциями "звукового письма" и шпионажа. Ишь как по сторонам зыркает. Смотри, дядя, запоминай. Дым от костров в лесу видишь? Эт хорошо. А что их бабы с погоста жгут, а не секретные резервные отряды...
-- Достопочтеннейший елши, мудрейший хаджи, уважаемейший ташдар, изливая своё благоволение и наполняя мир добролюбием, велит Воеводе Всеволжскому придти к нему в шатёр для беседы.
Дядя, ты на кого работаешь? На какого идиота? Вот это "велит"...
***
Никто в мире не может мне "велеть". Я никому присягу не приносил. Булгарский эмир склоняется перед Халифом, Суздальский князь - перед Великим Князем Киевским. Но Воевода Всеволжский...
"Ветер, ветер! Ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч...
Не боишься никого,
Кроме бога одного".
А я и бога не боюсь. Ибо сказали раввины: "Бог властен над всем. Кроме страха человека перед ним". Не верите раввинам? - Я - тоже. Но истина от этого не меняется.
***
Провокация хамством. Кто источник? Эмир? Ташдар? Караван-баши? - Последний - отпадает сразу. Не его уровень. Может - "четвёртая сила"? Имя бы... "Адреса, пароли, явки"...
-- Беседа с ташдаром Абдуллой - невыразимая радость для меня. Приглашение - великая честь. Отправляйся и передай ташдару - я следую за тобой с превеликим поспешанием. Давай-давай, угрёбывай быстренько.
Гонец злобно посматривает на меня, но грузится в лодчёнку. Ботник выгребает на стрежень и идёт вниз. А вот второй так и лежит на пляже на том берегу. Ждут-с.
-- Сигнальщик, приказ эскадре. Дик, приготовиться к выходу. Вестовой, халат шёлковый. Давай-давай, ребята.
Через полчаса сверху появляется расшива. Снова работает "трамваем": парус на всю ширину-высоту, бурун под носом и лодейки на прицепе. На противоположном пляже кончается дневной сон, начинается беготня: они таких корабликов не видали. Уж больно велика красавица.
Я уже объяснял: расшивы - из 19 века, под бурлаков. Пока на Волге бурлаков нет.
-- Ну, Дик, показывай выучку. Швартуемся на ходу.
Прихватив Дика и "пикинёра" с "матерщинником", провожу "летучку" на борту плавучего монстра под синим парусом. Остальные лодейки подтянули, капитаны перебрались, разглядывают мой рисунок устья Аиши. Очень подробный - только что нарисовал со слов Кавырли.
Он там несколько лет помогал отцу рыбу ловить. Точен - до кустика. Глубины - до пяди. "Живой экскурсовод" - подробно отвечает на вопросы.
Короткая пикировка с Николаем. Я ценю его трусость. Которую называю осторожностью. Но не сейчас. Сейчас - я сам трус. Меня реально напугал погром Усть-Илети. Караван дальше не пойдёт. Или повернёт, или сдохнет. Караванщики попробовали воли. В форме избиения моих людей. Караван - "бешеный". Что делают с бешеной собакой?
И не ной насчёт торговли! Перед торгом должен быть мир. Перед миром - принуждение к нему. Раз такая необходимость возникла. А "нет" - так "нет". И пошли все нафиг.
"Треугольник будет выпит! Будь он круг, едрёна вошь!".
Всё? Вопросы? По местам.
Примерно за версту от устья Аиши стенка правого берега превращается в длинную узкую песчаную гряду. Отделяет затон в устье речки от самой Волги. Дик, принявший командование на расшиве, изображает из себя адмирала на флагмане: орёт в рупор и машет руками. Двухвихровый матрос, оставшийся на шверте за главного, подбирает шкоты, "Ласточка" уходит со стрежня, теряет ход, пропускает вперёд "авианесущий Кон-Тики" с прицепами. Там сбрасывают канаты, ушкуи чуть отстают, расшива принимает вправо, ещё правее, чуть влево и... на полном ходу влетает на мель.
Бе-е-эзд-д-дынь.
Треск, сломавшаяся посередине мачта валится вперёд, накрывая всю носовую часть своим здоровенным парусом. Который, влекомый тяжёлым реем, надевается на нос кораблика, трещит, рвётся. Остаток мачты торчит посреди расшивы белым свежим обломанным неровным зубом.
"Это мы хорошо заехали!".
Но это ещё не конец.
"Разворот на ручнике" не пробовали? - Здесь "ручника" нет, а так-то...
Инерция продолжает нести расшиву дальше, проворачиваться вокруг неподвижной точки, корму заносит ещё правее и, скрипя и сотрясаясь, "Кон-Тики", влезает на вторую мель. Перекрыв, таким образом, деревянной стеной своего борта в полста метров длиной, устье Аиши.
Зашибись!
"Прусская понтонная дамба", "мост из ящиков"? Навеяло?
Ушкуи швартуются к расшиве, ребятки быстренько перебираются на наш дредноут. Где команда с пассажирами судорожно борется с рухнувшей мачтой, длиннющим реем, перепутавшимися постромками... э... гитовыми, шкотами, фалами и этой... как же её... бык-горденью. И, конечно, с накрывшим пол-лоханки парусом. Мечники разворачиваются на правом борту. Лучники - там же. Но - скрытно. А впритык к корме, пользуясь своей ничтожной осадкой, пристраивается водомерка.
О! Не только пристраивается! "Скорпион" проскакивает над мелью, проходит во внутреннюю акваторию и резво, демонстрируя свою "иблеснутость" (от иблис = дьявол) пробегается мимо стоящих у северного берега затона транспортников каравана.
"Себя показать, на людей посмотреть" - старинное русское присловье.
Теперь и нам пора.
-- Давай, капитан, к берегу. Вон туда.
-- Тута неудобно.
-- Тебе приставать неудобно, а мне удобно наверх бегать. Кто кого везёт?
Путаясь в широких рукавах шёлкового халата, по-бабски подбирая длинные полы, перебираюсь на берег, лезу на гряду. Ну вот... Меня в красненьком - далеко видать. Всем понятно: Воевода Всеволжский на переговоры прибыл. Теперь придётся послу идти.
Хотя, конечно, чудаки пытаются... предложить своё гостеприимство.
У них что - один злобно-шпионский переводчик на всю шоблу? - Не верю. Дефицит квалифицированного личного состава в некоторой группе лиц? - Возможно.
Идиоты: шли на Русь, а толмачами не озаботились. Или - шли одни, а "не озаботились" другие?
-- Достопочтенный сафир Абдулла приглашает русского вали в свой шатёр. Под сень золотой парчи и...
-- И не надо. Что может быть лучше небосклона над головой, крыши мироздания, дарованной нам самим Аллахом? Я жду его здесь.
Интересно, как меняется титулование в зависимости от места разговора. Абдулла - ташдар, один из высших вельмож эмирата. Он хаджи - человек, совершивший хадж. Но сейчас, вблизи лагеря караванщиков, где, казалось бы, власть ташдара более сильна, чем в пятнадцати верстах выше на Волге, толмач называет его "сафир" - "посредник". Другое значение - "писец".
Забавно: при приближении к "источнику силы" персоны - титулование должно усиливаться. "Сила", обеспечивающая титул, становится более наглядной. Или здесь "источник" не той "силы"?
Идти в лагерь? Где на версте пляжа лежат вытянутые на мелкое место полсотни тяжёлых посудин? Где сплошняком стоят шатры и палатки, где стеной стоит народ? - Затопчут.
Ага. Вот и ещё одна демонстрация. Салман с Диком - молодцы! Сообразили.
Один из ушкуев подтягивается к корме расшивы. Разворачивается задницей к берегу и плюётся. Струёй огня в растущий редкой щетинкой по внутреннему пляжу залива хмыжник.
Несколько прутьев кустарника, камыша, комков травы, полос высохших водорослей на берегу чуть вспыхивают, чадят. Пожар не начинается - растительность слишком редкая, песок.
Просто обозначена возможность: ваши хорошо просмолённые лодки будут гореть куда лучше.
Чёткий, наглядный контраст: вот монстр, который перекрыл выход из затона. На борту - воины, на воде - многоногое порождение иблиса и огненная плевательница.
Прорываться силой? - Почти все в караване - не воины. Пограбить, побить морды - с удовольствием. Но лезть в войсковую драку... Они на это не нанимались. Да и куда ты с топором против щита и шлема, палаша и доспеха? - Завалить трупами? Нашими?! - Пусть уж лучше начальство... как-нибудь...
А в паре сотен шагов - второй вариант. Альтернативный мужик в красном. Вполне интеллигентного вида и пристойного поведения: огнём - не плюётся, сам - на двух ногах. Всего с одним спутником.
Подобраться к нему - только с одной стороны, по гребню этой косы. Но ведь можно! Подойти, поговорить, а там... Без своего предводителя гяуры разбегутся. И тогда эта огромная лайба, наверняка полная ништяков и прибамбасов, достанется правоверным. По милости Всемилостивейшего.
Были поползновения. Но появление, в уместный момент, полутора десятков стрелков с натянутыми луками над бортом расшивы... одиночный выстрел водомерки, положившей стрелу на середину затона просто для "попробовать"...
Постоянная дилемма: для войны нужна секретность. Оружие должно появляться неожиданно, свойства - проявляться внезапно. Дополняя собственно прямое поражающее действие - косвенным. Страхом, растерянностью, дезорганизацией.
Для "принуждения к миру" - наоборот. Предварительная демонстрация. Запугивание, предупреждение, обращение к осторожности, к воображению, к способности противника предвидеть последствия и оценивать опасности.
Очень не хотел засвечивать стрелков. Всё-таки, полтысячи стрел... на удобной дистанции... И огнемёты мои хороши при неожиданности - близкого действия, и "самострелина сзаду тянутая"... лучше бы не показывать дальнобойность.
Ух как бы мы их...! Неожиданно, невиданно, исподтишка... Технически превосходно и тактически грамотно. Всю бы Аишу мертвяками завалили!
И - бздынь.
Война. Цугцванг.
Убивать придётся. Хорошо бы - поменьше. И - обосновано.
Обоснование? - Одно-единственное - необходимая самооборона.
Наконец, из лагеря караванщиков повалила толпа. Человек сто. Видны "белые булгары" в белом, "вятшие" в блескучем, слуги в тёмном, грязно-светлом и полосатом.
Дойдя до начала косы, толпа поднялась на гребень, вытянулась цепочкой.
Понятно же, что благородные и правоверные не могут смотреть на лесного дикаря в моём лице - снизу вверх. В смысле - с пляжа на горку.
Ширина гребня - метров пять-шесть. Толпа останавливается метрах в пяти от меня, подтягивается, уплотняется. Во втором ряду и дальше - много белых булгар, других людей с клинками на поясе. Но нет доспехов, щитов, копий, луков... Мирные переговоры - к чему напрягать собеседника видом излишнего оружия? И самим напрягаться по жаре.
Достаточно очевидного: нас много, с мечами. Вас - двое. Вякнешь - затопчем. Порубаем в щепочки.
В первом ряду - Абдулла. В парадном, шитым золотом, халате, зелёной чалме, со здоровенными перстнями на пальцах. С унылым видом. "Обшивка" - роскошная, взгляд - больной.
Рядом какой-то чудак из "белых". Судя по халату. И - непростых. Судя по цацкам на ножнах. Сотник Хасан? Взгляд цепкий, внимательный. Злобный. Переходящий в презрительный. А, сапоги мои углядел. Халат-то шёлковый я нацепил, а обувку менять не стал.
Именно так "нищебродов с претензиями" и ловят. На "некоплектности".
Третий - знакомый толмач. Шестёрка злобно-шпионская. Злобность дополнена низкопоклонством. Лебезит перед сотником, пригибается возле него постоянно, чуть не сапоги ему лижет.
Я старательно и максимально доброжелательно улыбнулся всем троим... "предводителям команчей".
"Будь приветлив с врагом. Глупый сочтет тебя слабым, умный - достойным. Умных врагов не так много".
Мой случай. Дорогой халат и стоптанные сапоги не вписываются в стереотипы гвардейцев эмира. Оценка "достойный" - исключена. Вежливость идёт как слабость. А чванство порождает небрежность. Что приводит к ошибкам.
Хасан чуть фыркнул на переводчика, и тот понёс текст.
Прокол. Толмач говорит только после посла. Сначала посол произносит речь на своём языке, потом толмач перетолмачивает. Даже если каждое слово согласовано заранее.
Второй прокол: толмач открывает рот по слову или жесту посла, а не начальника охраны или помощника.
Третий - собственно текст.
-- Блистательнейший эмир, да пребудет на нём благоволение Аллаха, велел передать тебе...
Есть стандартные формулы: эмир говорит... или - вот слова повелителя...
Посол может передавать подарки, но не слова своего государя, он и есть "голос правителя". "Передать" - снизить свой уровень. От статуса - "уста благороднейшего" до - "голубь почтовый". И, тем самым, унизить получателя: на таких как ты - "уст" не напасёшься, хватит тебе и птички с курятника.
-- И надлежит тебе, Иван, пасть ниц перед Аллахом и перед царём, и пожелать ему вечного счастья, и воскликнуть: "Да продлит Аллах твои дни и да возвысит твой сан! Знай, что я ничего от тебя не скрываю, ни в тайном, ни в оглашаемом, и твоё благоволение - моё благоволение, а твой гнев - мой гнев. Нет у меня радости, кроме твоей радости, и я не могу ночью заснуть, зная, что ты на меня гневен, ибо Аллах великий наделил меня всем благом через твои награды мне, и я прошу великого Аллаха, чтобы он охранял тебя своими ангелами и воздал тебе прекрасно при встрече с ним".
М-маразм... Чего-то ребята не по делу наезжают. Похоже на загибы Шахразады из девятисотых ночей. Когда она уже и сыновей нарожала, и сестру пристроила и вообще - обжилась у султана. Только сотник гвардии как-то на любимую жену эмира... не похож.
И как на это отвечать? - Да чисто по-детсадовски! Хамьё - не замечаем.
-- Достопочтенный ташдар Абдулла, вид твоего лица приятен моему сердцу. Но что это за белый, надутый чванством и невежеством, бурдюк? Пригодный лишь тупо и бессмысленно повторять слова подчинения - "на голове и на глазах". Он был бы хорош в роли ишака под вьюком или ослика у мельничного колеса. Однако, следует ли позволять ослам подавать голос в собрании?
Сотник не сказал мне ни слова. Он только указал толмачу.
Кто указал - того слова и считаются. И - оцениваются.
Ташдар, как я помню, понимает русский. "Бурдюк" и "осла" он уловил сразу. Как-то проснулся. И я, шагнув к ним навстречу, поправляя рукава своего нелепого халата, смог негромко ему сказать:
-- Упади. Упади на землю. Быстро. Прошу.
Толмач, запинаясь от необходимости переводить мои оскорбления, не успел отреагировать на эту фразу.
Хасан, ошарашенный ответом, изумлённо уставился на неловко опустившего на колени на песок ташдара. И, в ярости от услышанного, с перекосившимся от злобы лицом, завопил "бисмалля", выдёргивая клинок из ножен.
Сотник был внутренне готов к этому. Он воин, а не дипломат. Его учили убивать. А не уговаривать. Блюсти "честь", а не "баланс интересов". Его инструмент - клинок. А не слово. Он презирал дикаря в стоптанных сапогах, вырядившегося в красную тряпку, но не повесившего на пояс честный меч.
За его спиной стояла сотня воинов, он хотел моей смерти, я дал ему повод. Наконец-то!
"Сбылась мечта идиота!".
Славная булгарская сталь блеснула на солнце, поднимаясь вверх.
Всё.
Кто к нам - с мечом, того мы - ракам.
Или я тут опять в грамматическом согласовании напутал? Я про волжских раков, а вы про что подумали?
Мы были на трёх метрах. Шаг, наклон, рука, клинок... Он достал бы меня с первого удара.
Первым был мой.
Я согнул локти, направил на булгар чуть выглядывающие из широких рукавов красного шёлкового китайского халата, с золотыми дракончиками и фениксами, кулаки, и издал негромкий звук:
-- пукх.
Чуть подумал и повторил:
-- пукх.
"С первого щелчка
Прыгнул поп до потолка;
Со второго щелчка
Лишился поп языка;
А с третьего щелчка
Вышибло ум у старика".
Сотнику Хасану хватило одного. Девятимиллиметровая круглая свинцовая пуля ударила ему под левую бровь и снесла пол-черепушки вместе с дорогой шапкой.
"Вышибло ум".
Я ж не Балда, чтобы по три раза щёлкать!