— Убили! Убили!
— Во… мать… И вправду…
— Не! Живой! Дышит!
— Так какого ж хрена…! Я ж говорил! Отойди-тя, отойди-тя… Бестолочь безмозговая! То-то голова и выдержала — чурка дубовая.
Мда… Парням Кортеса досталось сильнее.
* * *
Последнее известное использование требушета в боевых действиях на Западе — 1521 г.
Кортес из-за дефицита пороха приказал построить требушет для метания камней весом примерно в 11 кг. Попытка оказалась неудачной: один из выпущенных камней полетел вертикально вверх. А потом — вернулся. И уничтожил саму машину. После чего Кортес приказал её разобрать.
Я — не Кортес. У меня нет дефицита пороха. Потому что вообще нет пороха. А задача заелдырить куда-нибудь подальше чего-нибудь потяжелее — есть. Поэтому строим требушет. Наше, исконно-посконное, древнеславянское оружие.
Чисто для знатоков. «ПОрок», название, которое используются в русских летописях, обозначает, видимо, все разновидности стенобитных машин, включая, возможно, даже тараны. Слово производят от польского названия пращи, хотя, возможно, это просто «подвижный разрушитель», родственный украинскому «рух» (движение) или русскому «разруха».
Архиепископ фессалоникийский Иоанн в «Чудесах святого Димитрия» сообщает, что при осаде города в 597 году аварами и славянами за сутки к утру 25 сентября было изготовлено от 50 до 150 требушетов (название — более позднее, от фр. trИbuchet — «(рычажные) весы с коромыслом»):
«Они были четырёхугольными, широкими в основании и суживающимися к верхушке, на которой имелись очень массивные цилиндры, окованные по краям железом, к которым были пригвождены бревна, подобные балкам большого дома, имевшие подвешенные сзади пращи, а спереди — прочные канаты, с помощью которых, натянув их разом по сигналу книзу, запускали пращи… четырёхугольные камнемёты они оградили досками только с трёх сторон, чтобы те, кто находился внутри, не были ранены стрелами со стены».
Византийцы были поражены эффективностью машин, сделанных «тупыми варварами». Сами римляне-византийцы развивали другую линию камнемётов — «онагры» или «скорпионы». Принципиальный недостаток — «задом бьют». Откуда и названия.
Требушеты развивались. Два основных типа — лёгкие (ручные, «перьеры») и тяжёлые (с противовесами).
Лёгкие (разновидность «ненецкого унитаза») — кол, с рамкой или вилкой на верхнем конце, вбивается в землю. В рамку вставляется второй кол — неравноплечный рычаг. К длинному концу привязывают пращу с камушком, к короткому — верёвку. За верёвку дёрнул — рычаг подскочил, праща раскрутилась, камушек вылетел… бздынь, попал.
Можно поворачивать рычаг «по горизонту» для перенацеливания. Рычаг — тонкая жердь, гнётся в процессе стрельбы. Для большого требушета — недостаток (ухудшает точность), для ручного — достоинство (дополнительная упругая сила). Спереди солдаты тянут рычаг вниз за верёвки. Верёвки присоединены посредством «граблей» — команда имеет больше места, верёвки не путаются между собой. «Заряжающий» тянет пращу вниз, весом своего тела сгибая рычаг и превращая его в своего рода лук. Вся команда имеет доспехи, её прикрывает отряд лучников — требушет находится в зоне поражения луков и арбалетов противника — дальность стрельбы 50-150 м.
«Самовзводящаяся» система: длинный «метательный» конец рычага перевешивает короткий «тяговый» — после «выстрела» короткий конец сам возвращается в верхнее положение.
Так войска германского императора Генриха VI (в 1197 г.) долбили оборону Неаполя.
Ручные требушеты бывают с разными опорами — в виде башни, из двух стоек и т. д., все легки и удобны для перевозки.
Скорострельность — до 1000/час, хотя нормально — 3–4 выстрела/мин при весе камня 5-10 кг. Нацеливать — приблизительно, но этого достаточно, если противник идёт густо. Профессиональной подготовки не требует. Дальность невелика, но навесная траектория позволяет стрелять из-за укрытия. Простота позволяет изготавливать в достаточном количестве и быстро передвигать к нужному месту.
Ручные требушеты, при всей примитивности, эффективны — на противника обрушивался «ливень» булыжников.
Последнее боевое применение — 2014 год на Майдане против ОМОНа.
В XII веке использовали и очень большие ручные требушеты, способные метать камни до 200 фунтов на 120 м. Во время осады англо-голландскими крестоносцами Лиссабона в 1147 г. (эпизод Второго Крестового похода) построили два. Их обслуживало несколько смен по 100 человек. За 10 часов каждый запустил около 500 камней.
Другая группа устройств — требушет с противовесом. Превосходят ручные по всем характеристикам (мощности, точности, дальнобойности, количеству обслуги), кроме скорострельности.
С фиксированным противовесом — мангонели. Их ещё нигде нет — появятся в Третьем Крестовом походе.
Но меня манит следующие поколение: куйяр. Это — столетие опережения. С «беличьими колесами» и двумя симметричными подвесными противовесами.
* * *
Делаем. Устанавливаем высоту точки опоры — по ней определяют стойки, вставляемых в лежни. У меня — две треугольные стойки высотой 8 м. По длинному плечу рычага — расстояние между лежнями: две трети этой длины. Расстояние оси вращения от конца короткого плеча рычага — 1/7. Сам рычаг — около 10 м, две балки из ясеня стянуты железными хомутами. Рычаг сужается от середины к верху, на конце — крюк для пращи.
Для требушета де Онкура известно: при противовесе 8 т снаряд весом 40 кг должен пролететь 402 м, 100 кг — 277 м, 180 кг — 240 м. Известна и зависимость от противовеса. Стандартный 100-кг снаряд при противовесе 4 т пролетит 154 м, 6 т — 209 м, 8 т — 277 м. Это — «идеальные» результаты: не учтены трение рычага об ось, сопротивление воздуха, неизбежные конструктивные отклонения. Фактическая (по результатам испытаний) дальность полёта 100-кг снаряда при противовесе 8 т — около 200 м вместо 277. Скорость ядра превышает 200 км/ч. Высота полёта — 60–80 м.
При стрельбе на максимальную дальность отклонение не превышает 2–3 м. Дальность можно предсказуемо менять, укорачивая или удлиняя пращу, меняя наклон и длину зубца, вес снаряда или вес противовеса. Перенацеливание в сторону — поворачивая опорную раму ломами.
Зачем это мне?
Ручной требушет — оружие массовое. Не нужен.
Нет, если бы на Земляничном ручье была пара сотен таких «ненецких унитазов», если бы накопали из-под снега десяток возов булыжников… ух как бы мы тем поганым…! «ливень булыжников»!
Игры с массовым ополчением. Мне ближе тактика моего «Ледового побоища» — отход, обход, атака. Манёвр малыми силами. Потому что «больших сил» — у меня нет и не будет.
Тяжёлый требушет — стенобитное оружие. Не нужен.
Причина — конструкции здешних крепостей. Они, прежде всего, земляные. От того, что собьёшь русские городни или булгарские тарасы поверху — проход не появится. Ядро втыкается в вал и там остаётся. Нужны тяжёлые фугасные снаряды типа «германских чемоданов» Первой мировой. После их интенсивного применения во Франции оставались «лунные пейзажи».
* * *
С этим связаны расцвет и закат «стенобитных журавлей». 13–15 век, когда стенки крепостей уже стали более высокими, чем широкими, но ещё недостаточно толстыми.
Пушки тоже мало помогали. Венгерский король Белла Четвёртый, после разгрома своей страны монголами, построил более трёх десятков каменных крепостей. Потом пришли османы. Хотя турецкая артиллерия была лучшей в мире, но и их огромные пушки не помогли — почти все крепости взяты в результате измены или осады, но не штурмом. А сами крепости взрывали уже австрийцы в мирное время в 18 веке. Чтобы мадьяры не «сепаратничали».
На всю «Святую Русь» есть десяток каменных крепостей. Про слоёный пирог (кирпич-камень через ряд) в Киеве — я рассказывал. Но и там стена стоит на вале в 15 метров высотой и 40 метров толщиной над глубоким рвом.
Пробить такие препятствия камушком — невозможно. Можно сбить стену, засыпать мусором ров. И гнать своих людей (или — не-своих, как монголы) на вал, неся потери. Глупость. А вот уполовинить защитников какого-нибудь укреплённого городка — полезно. Но не «ливнем булыжников» — у меня нет столько «поливателей», а чем-нибудь дальнобойным, чтобы малое количество моих людей ещё больше не уменьшилось, пребывая в зоне поражения оружия противника.
* * *
Вот такую штуку мы построили и теперь её испытываем. Членовредительно.
Чувствую себя Наполеоном. Третьим. В 1850 году при поддержке и непосредственном участии в проектировании этого монарха был построен требушет. Который закинул ядро за 70 метров. В обратную сторону.
У меня получилось по-наполеоновски — назад улетело. Лучше, чем у Кортеса — машина цела. Придурок… было сказано — не стоять на линии, а он…
«Чему нас учат, так сказать, семья и школа?
Что жизнь сама таких накажет строго!
Тут мы согласны — скажи, Серега!».
Наказала. Строго. «Сереге» пару недель в лазарете обеспечены.
— Прокуй, зубец нужен другой. Длиннее и загнутее. Звяга, нужно сделать пяток деревянных шайб с дыркой. На зубец насаживать.
* * *
Малозаметная, но важная деталь — штырёк на конце балки-рычага, за который зацепляют свободный конец пращи. Если этот зубец в линию с балкой или только слегка изогнут, петля на конце пращи соскользнёт с него рано, снаряд высвободится из пращи и полетит по более крутой траектории. Если зубец более изогнут — праща развернётся позже и снаряд полетит по более настильной траектории.
Если зубец не только прямой, но и короткий, праща развернётся слишком рано, и снаряд полетит назад. Если зубец слишком длинный и изогнут сильно, праща развернётся слишком поздно, и снаряд ударит в землю перед машиной. Меняя изгиб зубца и его длину, можно точно регулировать дальность стрельбы. Тут я предлагаю использовать деревянные кольца-насадки на зубец.
При длине рычага 10.6 м наибольшая дальность достигается при длине пращи 7.5 м. Укорачивание «лямок» пращи уменьшает дальность и меняет высоту полёта.
* * *
— Воевода, ты про колёсики говорил. Делать?
— Нет. Пока не надо.
* * *
Колёсики предназначены для выкатывания на боевую позицию собранного требушета, для его более лёгкого перенацеливания.
Ещё — смягчают отдачу и продлевают жизнь конструкции. Когда противовес после пуска достигает нижней точки, требушет кренит вперёд, задняя часть приподнимается и затем опускается, сотрясая всю машину. Колёсики смягчают этот эффект. Наконец, движение самой установки вдоль линии пуска добавляет скорости снаряду и выравнивает траекторию.
«Пока» — потому что я уверен, что этот экземпляр долго не проживёт.
«Первый блин — комом» — русская народная мудрость. Даже если этот «блин» — кучка торчащих брёвен.
Из необычного… Противовесы — два ящика, по тысяче кирпичей в каждом. Существенно дешевле свинца, работать с ними удобнее, при необходимости — ими и стрелять можно.
Такая… дура закинет снаряд в 40 кг метров за 300. Чётко вне зоны досягаемости оружия противника. Русские источники говорят о пороках, которые метали двухсоткилограммовые брёвна за 800 метров. Что-то мне сомнительно… Надо смотреть.
Детский вопрос — «зачем?». Цель-то не разрушение стен тяжёлым снарядом — вал им всё равно не сроешь и ров не закопаешь, а поражение защитников. Что приводит к «умному» снаряду.
Ядро — самое «глупое», пришибёт одного-двух. Не эффективно.
Картечь. Кучка булыжников/кирпичей. Зашибёт 3–5. Защитники крепости — не массовое каре, сидят на стене за парапетом в линию. Вот если они пошли на вылазку или столпились в одном месте для отражения штурма… Применение — ограничено.
Шрапнель. Были такие средневековые изобретатели. Запекали в глине гравий и этим стреляли. Снаряд при падении разбивался о камни, осколки поражали живую силу противника. Не пойдёт — в округе мало каменных поверхностей. Про провал моих ручных гранат с «коктейлем Молотова» — я уже…
Ещё? — Требушет хорош тем, что ему всё равно чем стрелять. К примеру — бактериологическое оружие. Есть изображения, как к противнику закидывают полуразложившуюся лошадь. Использовали разные виды дохлятины. Вплоть до человеческих голов. Хотя это уже «гибридная война». В смысле — психологическая. Ещё — пойманных лазутчиков живьём отправляли «в полёт на родину».
Вызвать во вражеском городе эпидемию — нормальный средневековый способ ведения войны. Карл Великий так под Павией развлекался. Любят, знаете ли, благородные господа подкинуть благородному противнику смертельную заразу. А что ж нет? Мор — воля божья. Ты — сдох, а с нами — бог. А что там со всеми мирными жителями… Аллах акбар.
Мне такие хохмочки устраивать… Во взятой крепости придётся проводить полную дезинфекцию, карантинные мероприятия. Выпустить сюда что-то типа гриппа… Такую заразу — фиг остановишь. Испанка убила больше людей, чем Первая Мировая.
«Зажигалки»? — Строения — деревянные. При падении с высоты 60–80 метров даже на землю, не на камень — горшки разобьются. Два десятка литровых горшков. Вставить фитили, перед выстрелом — запалить. Множественное возгорание.
Нужно внимательно отработать: как укладывать в пращу, динамика движения — они же при выстреле переворачиваются! Длина фитилей, согласованность работы команды. Рискованно. Надо пробовать.
Последний вариант, который пришёл в голову — яды. Тут — развитие идей древних арабов. Они, временами, закидывали противнику горшки с ядовитыми змеями. И радостно хихикали, глядя на подпрыгивание осаждённых. Ещё, помниться, колоды с пчёлами кидали. Тут вообще — чисто развлечение.
Мда… Из пушки ульем не стрельнешь.
В ряду разного ядовитого — синильная кислота. Производство запущено, запасы постепенно накапливаются. А тратить мне её некуда. Золото из руды восстанавливать? — Так руды такой нет.
Снова — опасность для своих. Если бы вместо того камня, который сегодня у нас назад улетел, была бы бочка этого… цианистого водорода — тут бы покойники кучками лежали. Опять же — ветер. Если стрелять против ветра 3–5 метров/секунду… можно своего так хватануть… Надо пробовать.
Ещё: «зажигалки» с «отравлялками» совмещать нельзя. Ослабляют друг друга. А вот с «картечью» — очень даже. Получаем такой… картечно-поджигательный или картечно-отравлятельный комбинированный заряд. Интересно. Надо пробовать.
* * *
— Ось — смазать, пращу — проверить. Для укрепления — сеточку верёвочную на мешок нашить. Давайте ребята. Отработать по дальности. Должны чётко укладывать снаряд в площадку 4 на 4 локтя. Следующее упражнение. Вон стенка обрыва. Попадать точно под верхний край. Время заряжания… Раз в час — не годится. Нужно — в двадцать раз быстрее. Горшеня где? Пойдём-покумекаем. Какими горшками эту пращу набивать.
Насчёт «быстрее»… Я просто видел, как пара ребят готовили сходную, хоть и меньше, с противовесом в полторы тонны, машину к выстрелу меньше, чем за три минуты. Очень вальяжно, не напрягаясь. Это, конечно, не 5–7 секунд на выстрел для противотанковой пушки, но хоть что-то.
С Горшеней мы «докумекались» до парашютирующих снарядов с самоподжигом. Горшок-снаряд в верхней точке траектории разворачивался утяжелённым горлышком вниз, выпускал парашют, который раскручивал колёсико зажигалки. Сходные «взрыватели» были у средневековых китайцев. Парашютирующие бомбы — тоже не новость. Верёвки, удерживающие пробку в горловине, прогорали. На голову противника лился «огненный дождь» — горящий скипидар с ацетоном.
Первая установка у нас развалилась после двух десятков выстрелов — крепёж слабоват. Звяга за неделю построил новый. Мы его… оптимизировали. По геометрии, материалам, деталям. Выяснили, что стопор удобнее не молотом выбивать, а верёвкой тянуть. Убедились, что моя колёсная мазь очень хороша для смазки оси. Только не надо забывать. Сообразили, что поднять противовес в 24 тонны, как по рисунку де Онкура — ручками не получится. Даже для моего 8-тонного нужно не меньше шести-восьми здоровых мужиков. Выкинули «беличьи» колеса — поставили вороты.
Нормальный мужчина сам себя поднимает — мышечное усилие больше собственного веса. Здесь, по сути, два рычага — первого и второго рода. Балка метателя с передаточным отношением 1:6 и ворот с 1:3. КПД у рычагов реально 0.8. Шесть работников… достаточно, но несколько неудобно.
Можно, конечно, в колесо лошадку загнать. Или кабестан поставить? — Уж больно громоздко… Лучше мужиками тянуть. Нужен второй вал… Или этот удлинить? Тренировки на синхронность — как при гребле. Храповики на ворот — для безопасности, дощатый жёлоб — для вытягивания пращи в самом начале выстрела.
Штука универсальная — отработали «динамическую смену калибров». Можно корректно менять снаряды разного веса и типа при каждом выстреле. Если знать вес. Повосхищались «артиллерийской вилкой» — из-за малой отдачи требушет можно не выцеливать заново, а корректировать по результату предыдущего выстрела.
Вылизали конструкцию аппарата. И он — сгорел. Работа с зажигательными снарядами… имеет свои особенности.
Звяга через три дня построил новый аппарат — заготовки у него уже были. Я его публично поблагодарил. За предусмотрительность и скорость исполнения заказа. А потом, в частном порядке — обругал. За нерасторопность.
По нормативам 21 века трудоёмкость изготовления такой машины около 300 человеко-дней, сборка на месте — 40 человек за 4 дня. Так это криворукие плотники 21 века с непривычным средневековым инструментом и восьмичасовым рабочим днём! Мои — должны быстрее.
Звяга пыхтел, краснел, пошёл делать следующий. На колёсиках. А этот мы вытащили к речке, подогнали учан и попробовали применить «стенобитного журавля» для «морского дела». Хотя моря здесь… сами понимаете.
Сама конструкция — тонн 6, противовес — 8, боевой расчёт — 11 чел., гребцы, снаряды, припасы. Впритык по грузоподъёмности лоханки.
«Отсендинный» Дик посмотрел и фыркать начал.
— Фигня, негоже, бестолку…
Я сперва обиделся, потом — дошло. Мой выученик.
Я сам ориентируюсь на манёвр, скорость. «Стоять насмерть», «ни шагу назад» — не надо. Ударил — отскочил. Потом вернулся и закопал.
Это становится общей манерой моих вояк. А здесь… дура тяжеленная, с ней не побегаешь.
Начал рассказывать о береговых и плавучих батареях, вспомнил круглые «поповки». Не. Не понимает. Нет не только опыта — даже представления о таких задачах. Основа здешнего корабельного боя — абордаж.
Мои вояки — тоже. Чарджи полюбовался как мужики ворот тянут, как камни кидают. Покрутил носом:
— Один верховой с саблей всех этих… положит. Смерды — не воины.
— Так их дело не рубиться — чтобы машина камни кидала!
— Может и кинет раз. Куда-то. А после — один конный и эти все… мясо рубленное.
Какой конный?! Куда?! На середину реки за три сотни метров саблей дотянется?!
Чарджи видит камнемёт и уверен, что это сухопутное орудие. Что учан — только средство транспортировки.
Опять — «Это ж все знают!».
Ни мои «моряки», ни мои «сухопутники» не видят возможностей совмещения орудия и транспорта. Но я-то помню:
«Летят по небу самолёты. Бомбовозы.
Хотят засыпать нас землёю. И навозом.
А я молоденький мальчишка — лежу с оторванной ногою.
Зубы рядом, отдыхаю».
«Бомбовозы» — возят бомбы. Хотя, как в песне поётся, можно и навоз. Доставляют к месту применения. А взрываются бомбы — сами. А навоз, к примеру — нет.
Кто парнишке ногу оторвал? — Не самолёт же! — бомба.
Ещё пример: «тройка заседательская» — разбитое транспортное средство, «ведро». А с пулемётом? — Тачанка. Подвижная огневая точка.
Личный состав разговор с Чарджи слышал. Подходят, мнутся:
— Господин Воевода… мы… эта… может торк-то того… правый? А? Не, мы за тебя…! Помереть…! Завсегда! Вот как бог свят! Но ежели впустую… Может, ты нам лучше сброю какую дашь? А? Ну, там, щиты-копья, мечи-сабли… А то задарма сгибнуть…
Понимаю. Умирать по глупости начальства — особенно неприятно. Вот люди смысленные, витязи настоящие, Чарджи — вообще, от титьки оторвался — за саблю схватился. Оне ж-то разумеют. Авторитетные люди говорят: хрень. А мясом порубленным… невесело.
— Старшой-то у вас нынче кто?
Когда предыдущий образец полыхнул — прежний начальник команды и ещё пара работников — обгорели малость. Команда уже вчерне сформирована, я в таких случаях не мешаю выдвижению лидера. Мне крайне не хватает людей, способных брать на себя ответственность за коллективный труд. А будет дурить — уйму.
Здесь, как я вижу, в вожаках оказался странный мужичок. Со спины — юнец скалиозный. Ещё и ножку подволакивает. В лицо глянул — дядя хорошо в годах, с сединой уже. По говору — новгородец, по профессии — плотник. Был у Звяги в подмастерьях, недоделки устранял, за соединениями брёвен присматривал. Потом как-то начал командовать.
— Ну, я. Дрочило, Нездылов сын.
Кто-кто?!
Факеншит! Ну и имена. Двойной тёзка персонажа из самого раннего списка погибших с фамилиями:
«Новгородець же ту паде: Костянтинъ Луготиниць, Гюрята Пинещиничь, Дрочило Нездыловъ сынъ…».
— Запоминай. Дрочило. Блин. Нездылов сын. О-ох. Всё что инал сказал — правда. Но не вся. Есть способ. Чтобы вас в куски не порубали.
— Да ну? И какой?
— Убить ворогов прежде. Для того — дана вам вот эта машина. Сильнее её в мире оружия нету. Одна забота — применить с умом. Стукнуть ворога каменюкой по темечку. Прежде чем он до вас доберётся. Для того — углядеть его прежде. Прежде его изготовиться. Думать! Думать прежде ворога! Он ещё там у себя портянки мотает, а ты уже углядел, рассчитал, зарядил да стрельнул. И лежит твой ворог мёртвенький, бежит с него кровушка горячая. А как-чего для этого надобно — я тебе вечерком расскажу.
Мы просидели с ним не «вечерок», а всю ночь до утра. Рассказал он свою историю. Довольно обычную для здешних мест.
Несколько лет назад во время голода взял хлеба в долг. Отдать не смог. В прошлом году — умерла жена. Дочки у него уже выданы замуж — «отрезанный ломоть».
— Делаю я домовину для супруженицы. Тут приходит приказчик. От заимодавца-боярина. Иди, де, к господину на двор — столы к веселию изделати. Я тут… жену в последний путь… а он скалится, ехидничает, за рукав хватать начал. Ну я его топором и… После… Хозяюшке своей поклонился, прощения у покойницы попросил. Да и запалил подворье своё! Гори оно всё огнём! А сам — пошёл. Во-от… И пришёл сюда. А тут… журавель этот невиданный. Четырёхлапистый. А робяты, видать, в нем… не сильно понимают. Я — давай советы давать. Дык видать же! Как оно полетит. Ты, кстати, Воевода, зря велел ящики-то под груз кирпичами набить. Песком — куда как дешевле будет. И возить с собой пустыми можно — на реке, почитай, везде песок есть.
Требушет после выстрела и вправду похож на четырёхногого журавля: ноги — стойки опор, опущенный, чуть покачивающийся противовес — гузно, длинная шея — рычаг, болтающаяся туда-сюда праща на верёвке — змею поймал?
Мы поговорили о возможных улучшениях машины, о моём представлении её применения, об учебных стрельбах.
— Машине название дать нужно. Как думаешь? Вон, у кораблей-то у каждого своё имя есть.
— Тю! Да у нас в Новагороде — и ушкуи имени свого не имеют! Эт у тя, Воевода, заведено, а так-то…
— Как «так-то» — мне не интересно. Назовём его… Лев. Нам таких несколько надо будет. Этот — «Белый Лев». Грамотный? Возьмёшь дёгтя и выведешь крупными буквами. На стойках и на противовесах.
* * *
В РИ давать имена пушкам начали в XV веке в Германии — солдат воспринимает оружие, как живое существо. Часто имена были нецензурными. Сходно у Киплинга:
«Если мажут снаряды над их головой,
Не ругай свою пушку сукой кривой,
А лучше с ней потолкуй, как с живой,
И ты будешь доволен ею, солдат,
Доволен, доволен, доволен,
Солдат, солдат королевы!».
В России манера давать пушкам личные имена проявилась в Ливонскую войну: «Слон», «Медведь», «Лев», «Барс», «Лисица», «Собака», «Игнор (Единорог)», «Павлин», «Орел», «Аспид», «Медведь», «Волк», «Девка»…
На всем известную пушку по имени «Царь» наш требушет не тянет, но традициям русских артиллеристов я следую. Даже — до их возникновения.
В русской истории есть своеобразная закономерность: государи-реформаторы любили пушкарей, много с ними общались. Иван Третий и «стояние на Угре» с «тюфяками», Иван Грозный и взятие «порохом» Казани и Полоцка, Петр Первый с Азовом и Полтавской баталией…
Государи на Западе в эту эпоху гордятся своими требушетами не менее, чем ювелирными украшениям.
Разновидности этих машин получили в РИ красивые «импортные» названия: куяр, бризелла, мангонель… Увы, я обогнал современников, «в массы» пошло название, сложившееся у нас — «дрочило». По имени одного из самых успешных создателей и командиров такой установки.
* * *
Через день Дрочило увёл учан вниз по Волге. В районе кожевенного производства есть несколько оврагов с крутыми бортами, сам берег похож на рельеф, обычный для приречных городов. Поставили мишени наверху, на пляже, на воде и принялись тренироваться.
Дрочило быстро сообразил преимущество требушета на корабле. Если на суше махине требовалось сменить направление, то приходилось двигать её ломами. На воде — достаточно чуть повернуть кораблик. Такая подвижность создавала и проблемы. А промахнуться нельзя — медленно эта хрень стреляет. Отчего был сделан артиллерийский прицел. Довольно примитивный — с одной угловой шкалой и несколькими дистанционными под разные снаряды.
Ещё мелочь: при падении противовеса в нижнюю точку — установка дёргается. На земле инерция гасится грунтом. На палубе — притапливает кораблик. Перетащили в носовую часть — выстрел стал чуть лучше. Как с колёсиками, но сильнее.
«Мортирные лодки» были в составе флотов 18 века. 1–3 мортиры в носовой части. Применяли против приморских крепостей. Выстрелом лодка притапливалась, а потом выпрыгивала на 1–2 фута. Такой… сильно «норовистый» кораблик.
Здесь — сходно. Надо смотреть.
Дрочило активно занимался обучением личного состава, выверкой оборудования, перебил кучу горшков — заливал водой вместо «коктейля Молотова» и смотрел как фитили горят. В полёте, естественно, они прогорают быстрее.
Требушет предназначен для поражения неподвижных целей. Стен крепости, например.
«Это ж все знают!». — Знают. Но — неправильно. «Для неподвижных и малоподвижных». Как пушка. Идёт пехотинец, 5 км/час. Малоподвижен? Плывёт кораблик с такой же скоростью… Уж на что резво танк по полю бегает, а пушка попадает. Понятие «упреждение» — знакомо? У требушета характеристики выстрела можно посчитать заранее. С высокой степенью достоверности.
Вояки мои ревновали — у «Зверя Лютого» новая игрушка появилась. Даже умницу Артемия настропалили. Тот съездил-посмотрел, по возвращению начал мне выговаривать:
— Это твоё, Иване, дрочило… оно, конечно, здорово. Но уж больно большое. И дорогое. За такие деньги можно было бы десяток новиков обучить да вооружить.
Фигня. Преувеличение. Дерево — дёшево, железные детали — невелики, не слишком заморочены. Работа мастеров… половина работает за корм, отрабатывает «натурализацию».
— Тебе чего-то не хватает?
— Не. Мне-то… У моих всё есть. Но…
Не бывает так, чтобы «всё есть». Но Артемий понимает, необходимое — есть. Мои вояки имеют всё. В разумных пределах.
* * *
Не всех имеет смысл брать в воины, взятого — мгновенно не научишь. А многих — и не надо. По морально-политическим качествам, например.
Именно в этом деле — в подготовке бойцов — я наиболее отчётливо вижу сейчас «человеческие», а не материально-ресурсные ограничения. Ну не сделаешь каждого в три дня быстрым и сильным, ловким и храбрым! А уж умным… Иных — и вовсе не сделаешь.
* * *
— Однако же — толку от той дрочилы я не вижу. Крепостей серьёзных вокруг нет.
И вдруг озарение:
— Или ты Персию воевать собрался?! Вона чего… То-то ты Акиму Дербент посмотреть велел…
Факеншит! Кто разболтал?! Хотя понятно — Аким сам и болтанул. В порядке поддержания своего статуса. Его представление о секретности… средневековое. Похвастать особым заданием начальника в кругу сподвижников…
«Болтун — находка для шпиона». Но шпиёнов-то здесь нет! Здесь же все свои!
Эту тему придётся снова и снова… Причём не только для воинов, но и для мастеров. И для всех гос. служащих. Просто слова — не доходят, и я даже не знаю как…
— Нет, Артемий. Многие планы у меня есть. Но вот воевать Персию… не, не собираюсь. А машина… пусть будет. Лучше грустить от наличия оружия, чем от его отсутствия. Пригодится.
Требушет пригодился. Даже раньше, чем я предполагал.
Развитие известной, в принципе, идеи, которая и так реализуется здесь через несколько десятилетий, привело к созданию очень похожего на существовавшее, но с другим применением. Под здешнюю, сию-местную и сию-минутную реальность. Сухопутное стенобитное орудие превратилось в плавающее человеко-битное. Не для пролома стен, а для поражения концентрированных масс живой силы противника. В условиях скученности населения, войск, крепостей вблизи рек. Аналог бронепоездов времён Гражданской войны. Только лучше: река — не железная дорога, вода — не рельсы, тишком — не утащишь.
«Белый Лев» был первым экземпляром в серии. Эти машинки показывали хорошие результаты при размещении в приречных крепостях (на высоком месте). Высота стоек, длина рычага и пращи позволяла ставить их внутри и бить через стену, не ограничивая размещение исключительно площадками крепостных башен. А расчёты учились «стрельбе с закрытых позиций».
На следующий год я отправил мастеров и железные детали в Кауп, где для Кестута были построены аж четыре штуки. Два — для города, два — для канала в Куршской косе. Их появление заставило любителей «заткнуть конкурента боевым топором» — резко призадуматься.