Ополченцы в Луганской и Донецкой области организовали референдумы, по итогам которых в 2014 году были провозглашены Луганская Народная Республика и Донецкая Народная Республика. Существуют планы создания на базе этих республик независимого государства Новороссия.

В этой связи интересно рассмотреть продолжающийся в XXI веке процесс появления новых государств, таких как Восточный Тимор, Черногория, Косово, Абхазия, Южная Осетия и Южный Судан.

 

Восточный Тимор

Процесс деколонизации в португальском Тиморе начался в 1974 году, вслед за падением авторитарного режима в Португалии.

28 ноября 1975 года была оглашена декларация независимости Восточного Тимора. Однако, 9 дней спустя в страну вторглись части индонезийской армии, и Восточный Тимор был объявлен 27-й провинцией Индонезии.

Вторжение и последующие репрессии проводились при поддержке США, которые поставляли оружие и тренировали отряды индонезийского спецназа Komando Pasukan Khusus (Kopassus).

Основанная в 1970 г. Тиморская социал-демократическая ассоциация, переименованная спустя некоторое время в Революционный фронт за независимость Восточного Тимора (более известный по аббревиатуре ФРЕТИЛИН), боролась за национальное освобождение и требовала немедленной независимости.

Тиморцы, перейдя в труднодоступных восточных районах к партизанской войне, продолжали вооруженное сопротивление. До конца 1976 г. 32-тысячные индонезийские войска в Восточном Тиморе понесли 10-тысячные потери в боях с уступавшими им по численности, вооружению и подготовке Тиморскими партизанами; по отдельным оценкам, оккупанты контролировали не более 20 % занятой территории. «Быстрой победоносной войны», на которую надеялись генералы в Джакарте, не получилось; полномасштабные боевые действия не прекращались до 1980 г. И даже после провозглашенной «нормализации» в 1980-х гг. индонезийское командование признавало, что отряды тиморских ополченцев — объявленные в официальных документах «бандами нарушителей безопасности» — существовали «во всех поселениях, всех селах, так же, как и в городах».

Индонезийское правление было отмечено жестокостью и насилием. За время 27-летней оккупации были убиты от 100 до 250 тыс. человек (при общем населении во время вторжения около 600 тыс. человек), почти столько же стали беженцами.

Что же позволило индонезийскому диктатору беспрепятственно оккупировать независимое государство и начать физическое уничтожение его населения? То же, что десятилетием раньше позволило ему истребить огромное количество политических противников, преимущественно коммунистов, внутри собственной страны — молчание «мирового сообщества» и «зелёный свет» для репрессий со стороны Соединенных Штатов. Победа во Вьетнамской войне социалистического Севера вновь вызвала параноидальный страх в кругах американского истеблишмента: опасение «распространения коммунизма» в Азии сообразно «эффекту домино» побуждало правящие круги США к агрессивному противодействию любому более или менее радикальному национально-освободительному движению в регионе.

Поддержка на словах, предоставленная левой ирредентистской партии ФРЕТИЛИН, выступавшей за независимость Восточного Тимора, со стороны Китайской Народной Республики, была для Вашингтона достаточной, чтобы провозгласить тиморское национально-освободительное движение коммунистическим и санкционировать расправу над ним руками индонезийской военщины.

Крайне показательно, что в день вторжения индонезийский диктатор Сухарто встречался в Джакарте с президентом Джеральдом Фордом и госсекретарем Генри Киссинджером. Последний, лауреат Нобелевской премии мира, посоветовал индонезийскому диктатору «действовать быстро» в отношении Восточного Тимора.

Ещё за полгода до этого события, 5 июля 1975 г., эта же тройка джентльменов встречалась в Кэмп-Дэвиде; прошло как раз два месяца со дня окончательной победы коммунистов во Вьетнаме. Ещё тогда Сухарто заявлял по поводу Тимора, что все сторонники независимости «находятся под коммунистическим влиянием». Объявив восточнотиморских борцов за свободу «левоэкстремистской угрозой», главы государств одновременно сошлись на мысли, что камбоджийские «красные кхмеры» полностью устраивают их в качестве противовеса «советско-вьетнамскому экспансионизму» .

Геноцид, осуществленный индонезийской армией в Тиморе, был бы невозможен без постоянного поступления вооружения стоимостью свыше миллиарда долларов от «западных демократий» — Великобритании, Франции, Австралии и, конечно же, США. 90 % оружия, которое применялось индонезийскими силами во время вторжения, было произведено в США; американцы тренировали одиозные эскадроны смерти «Копассос», пользуясь богатым опытом подготовки ультраправых офицеров и парамилитарес в Центральной Америке. А представитель США Даниэл Патрик Мойнихэн мог успешно блокировать в Совете Безопасности ООН попытки ввести санкции против агрессора (естественно, Совбез единогласно призвал Джакарту вывести войска из Восточного Тимора, но она могла держать их там

неограниченный срок под видом «добровольцев»; а уже через год США не дали ход попыткам мелких государств типа Гвинеи-Бисау или Исландии инициировать действия для обеспечения самоопределения народа Тимора-Лешти. Поэтому хотя Генеральная Ассамблея ООН и приняла предложенную Алжиром, Гайаной, Кубой и Сенегалом резолюцию, не признававшую оккупацию Восточного Тимора, ничего более существенного, чем церемониальное осуждение нарушения хунтой Сухарто международного права, международные организации не сделали.

Вдобавок, важный союзник США в регионе — Австралия (в лице премьеров Э.Г. Уитлема и Д.М. Фрезера) — также поддержал индонезийскую агрессию: Уитлем ещё в 1974 г. заявил на встрече с Сухарто, что «независимый Португальский Тимор был бы нежизнеспособным образованием и потенциальной угрозой стабильности в регионе». Уже после захвата Восточного Тимора индонезийцами Австралия стала единственным государством, которое официально (с 1978 г.) признавало эту аннексию. Наконец, австралийцы препятствовали деятельности Тиморского освободительного движения за границей — например, они закрыли независимую радиостанцию в Дарвине, тем самым лишив партизан из ФРЕТИЛИН единственного канала связи с внешним миром.

Геноцид начался уже в первые дни «яванской оккупации», как эти события восприняло многонациональное население острова. На второй день после захвата столицы Восточного Тимора Дили (8 декабря 1975 г.) националистически настроенные индонезийские военные расстреляли 500 китайцев — при том, что эта этническая группа, представляя основу городской торговой буржуазии, в массе своей не поддерживала ФРЕТИЛИН. Под конец оккупации, практически вся 20-тысячная китайская диаспора на Тиморе была уничтожена «расовыми воинами» индонезийской хунты.

В июне 1976 г. армия совершила бойню в лагере беженцев в западнотиморском Ламакнане: военные подожгли поселение, в котором находилось до 6 000 мужчин, женщин и детей, и принялись расстреливать всех, кто пытался вырваться из огненного плена. С особой жестокостью войска Сухарто убивали «носителей марксистской заразы» — на месте казнили целые семьи, в домах которых обнаруживали партийные флаги ФРЕТИЛИН.

В результате индонезийской оккупации были убиты, замучены или доведены до голодной смерти в общей сложности от 150 000 до 250 000 человек (соответственно, от 1/5 до трети населения), почти столько же стали беженцами. Было уничтожено 80 % жилищ. Люди принудительно загонялись в «стратегические деревни» — так «политкорректно» назывались индонезийские концлагеря, вдохновленные аналогичным опытом правых диктаторов Южного Вьетнама. В «стратегических деревнях» население Тимора в свободное от подневольной работы время заставляли изучать бахаса индонесиа (введенный на всей территории Индонезии новый официальный язык на основе малайского) и проявлять уважение к государственной символике «нового порядка» Сухарто. Эксплуатация естественных и человеческих ресурсов Восточного Тимора достигла уровня, невиданного даже во времена португальского господства. Вхождение в состав Индонезии стало для тиморцев «новым изданием» колониализма в полном смысле этого слова: местный хозяйственный комплекс был полностью ликвидирован, а промышленность задушена в зародыше. Даже продовольствие и медикаменты доставлялись на остров исключительно из Индонезии.

25 лет сопротивления индонезийской оккупации — вот что позволило тиморцам выжить в условиях осуществляемого прозападным авторитарным режимом Сухарто ужасного геноцида, о котором так редко упоминали в «цивилизованных странах». Ключевую роль в сопротивлении сыграли левые повстанцы из Вооруженных сил национального освобождения (сокращенно ФАЛИНТИЛ — военизированное крыло ФРЕТИЛИН), массовую базу которых составляло крестьянство, поставленное индонезийской верхушкой на грань физического выживания. Нельзя не отметить и важный вклад в борьбу за свободу Восточного Тимора студенческого и молодежного движения, а также местной католической церкви.

Мир бы мог и не узнать о масштабах убийств, если бы не героические действия двух независимых американских журналистов левых убеждений — Алана Найрна и Эми Гудмен, ныне — ведущей на радиостанции «Democracy Now!». Гудмен и Найрн, рискуя собственными жизнями, попытались остановить расправу. Им удалось записать расстрел людей на пленку, а сами они едва спаслись от казни индонезийскими властями.

Ранее в защиту народа Восточного Тимора выступали считанные единицы, хотя среди них были и такие величины, как лингвист с мировым именем Ноам Хомский, никогда не скрывавший своих леворадикальных и анархистских взглядов и выступавший с жёсткой критикой внешней политики США, или левый историк Бенедикт Андерсон (брат другого известного историка-марксиста Перри Андерсона), удостоенный индонезийскими властями запрета въезжать в страну.

В 1996 г. на тиморских борцов за независимость, наконец, обратил своё внимание и Нобелевский комитет, наградив двух активистов, открывших миру правду о преступлениях индонезийских оккупационных войск, премией, которую раньше вручал Киссинджеру Ими были Жозе Мануэль Рамуш-Орта, «министр иностранных дел в изгнании» и представитель ФРЕТИЛИН при ООН, и епископ Карлуш Фелипе Жименез Белу, протестовавший против массовых убийств и перепрятывавший у себя участников подполья — для «Нового порядка» Сухарто святой отец был таким же «врагом № 1» в рясе, как Десмонд Туту для режима апартеида или Оскар Ромеро для сальвадорской хунты.

Знаком времени было и то, что в 1997 г. Нельсон Мандела, осуществляя визит в Индонезию в качестве президента ЮАР, посетил не только Сухарто, но и заключенного пятью годами ранее Шанану Гужмау.

На фоне растущего международного внимания к проблеме Восточного Тимора Соединенные Штаты продолжали занимать крайне реакционные позиции, по-прежнему «не замечая» геноцида и постоянно происходящих на острове нарушений прав человека.

Лишь после падения диктатуры генерала Сухарто в 1998 г. массовые народные выступления и давление мирового сообщества заставили нового президента Хабиби согласиться на широкую автономию и особый статус для Восточного Тимора. Однако Джакарта вместе с тем давала понять, что ни о какой независимости не может идти и речи.

Референдум по вопросу самоопределения Восточного Тимора, проводившийся 30 августа 1999 г. под эгидой ООН, шёл в атмосфере запугивания и террора со стороны индонезийской власти. Тем не менее, 78,5 % голосов жителей восточной части острова, отданные за самоопределение, были неопровержимым аргументом.

Лишь 30 августа 1999 года в Восточном Тиморе под эгидой ООН состоялся референдум по вопросу самоопределения, в ходе которого за независимость от Индонезии высказались 78,5 % жителей этой территории. Голосование сопровождалось всплеском насилия. Проиндонезийская полиция развязала неприкрытый террор, результатом которого погибло почти 2 тысячи человек, включая международных наблюдателей и детей, и до 300 тысяч стали беженцами, половина из которых фактически оказалась к концу года в положении пленных. К тому же, по оценкам специалистов ООН, из 880 тысяч жителей Восточного Тимора 750 тысяч покинули свои жилища. Только присутствие сил ООН, которые 12 сентября 1999 г. начали прибывать из 17 государств и достигли численности в 9 900 человек, позволило прекратить бойню, но одновременно оно ставило новое восточнотиморское руководство в зависимость от иностранной поддержки.

В результате в Восточный Тимор был введен миротворческий контингент ООН, который смог установить в стране некоторое подобие законности и порядка. По результатам референдума Индонезия признала независимость Восточного Тимора. 30 октября 1999 года последние индонезийские войска ушли из страны.

23 февраля 2000 года в стране была учреждена Временная администрация ООН (ВАООНВТ) вначале на срок три месяца, по истечении которых её мандат был продлен. Целями переходного периода являлись: содействие организации национальных государственных структур, административной и судебной систем, подготовка к выборам органов самоуправления. ВАООНВТ руководила страной до 2002 года.

20 мая 2002 года Восточный Тимор официально был провозглашен суверенным государством.

 

Черногория

С 1918 по 2006 годы Черногория входила в Югославию, а затем государственное образование Сербия и Черногория.

1 марта 1992 года на референдуме жители Черногории проголосовали за то, чтобы республика осталась в составе Югославии. За вступление в состав обновлённой Югославии проголосовало 95,96 % избирателей (всего проголосовало 66 % граждан СФРЮ, живущих в Черногории), в то время как бойкот выборам объявили албанцы, боснийцы и хорваты, проживавшие в республике.

С 27 апреля 1992 года по 3 июня 2006 года Черногория находилась в составе Союзной Республики Югославия, 4 февраля 2003 года ставшей Государственным Союзом Сербии и Черногории.

В конце 1990-х годов черногорский лидер Мило Джуканович из соратника Слободана Милошевича превратился в его непримиримого противника, что сразу привлекло на его сторону международное сообщество и сербскую оппозицию. Джуканович вначале потребовал от Милошевича закрепить за Черногорией право на самостоятельную внешнюю политику, а впоследствии поставил своей целью полную независимость. Тогда обретению ею юридической независимости воспрепятствовал Европейский союз.

Однако годы спустя государственное сообщество Сербии и Черногории было создано именно под мощным нажимом Европейского союза при активнейшем участии Хавьера Соланы. Согласно Конституционной партии нового государства, в феврале 2005 года должны были состояться выборы в его законодательное собрание, а с 2006 года республики в его составе получали право на проведение референдума о независимости. Однако выборы не состоялись — президент Сербии и Черногории черногорец Светозар Марович не назначил дату их проведения, ссылаясь на отсутствие законодательной базы.

В результате с начала марта 2005, после истечения срока мандатов, депутаты парламента Сообщества, его министры и сам президент с юридической точки зрения стали частными лицами. Примерно в это же время Джуканович и черногорский президент Филип Вуянович выступили с новым планом — о превращении Государственного сообщества в союз независимых государств.

Мнения сербских властей по этому поводу разделились: в то время как премьер-министр Воислав Коштуница отверг это предложение, президент Сербии Борис Тадич заявил, что оно может быть рассмотрено.

Процесс выхода из состава государственного союза Сербии и Черногории регулировался Конституционной хартией Сербии и Черногории, принятой 4 февраля 2003 года парламентом Союзной Республики Югославия. Статья 60 Конституции требовала, чтобы прошло не менее трёх лет с момента ратификации данной хартии, до того как одна из республик может выйти из Государственного Союза. Также государство, которое выходит из союза, отказывается от всех прав на политическую и правовую преемственность и не может являться правопреемником Государственного Союза Сербии и Черногории. Это означало, что выходящее из союза государство (в данном случае Черногория), подавая заявку на вступление в международные организации (например в Организацию Объединённых Наций) должна быть признана мировым сообществом, а Сербия становится правопреемницей Государственного Союза Сербии и Черногории.

По Конституции Черногории государственный статус не может быть изменён без всенародного референдума. Закон о референдуме был внесён на обсуждение в черногорский парламент президентом Филипом Вуяновичем. 2 марта 2006 года закон о референдуме был единогласно принят[5]Литва против участия РФ в переговорах ЕС и Украины о евроинтеграции // РИА-Новости. — 22.11.2013. Интернет-ресурс: http://ria.ru/ politics/20131122/978924666.html.
.

Принятый закон о референдуме обязывал парламент уважать результаты волеизъявления народа. Результаты референдума должны быть обнародованы в течение 15 дней, а решение, которое будет вынесено в ходе голосования должно быть исполнено в ходе 60 дней. Руководство Сербии заявило, что оно будет уважать результаты референдума, и не вмешиваться в суверенитет Черногории.

Переговоры между властями Черногории и оппозицией об условиях проведения референдума шли с начала 2006 года. Первоначально оппозиция, выступавшая против самостоятельности Черногории, категорически отказывалась обсуждать даже самую идею проведения референдума. Евросоюз предложил своё посредничество. Посредническая миссия была возложена на спецпредставителя ЕС Мирослава Лайчака. В ходе дальнейшего обсуждения оппозиция приняла идею референдума и договорилась с правящей коалицией об условиях его проведения. Тем не менее, оставались расхождения по ключевому вопросу — о большинстве, необходимом для принятия решения.

Согласно черногорскому закону о референдуме, для принятия решения было необходимо набрать 50 % плюс один голос участвовавших в референдуме при обязательной явке в 50 %. Оппозиция же требовала обеспечить участие в референдуме не только населения самой Черногории, но и черногорцев, живущих в Сербии. В этих условиях Мирослав Лайчак предложил свою формулу: Евросоюз признает независимость Черногории, если за неё проголосуют 55 % от числа участвующих в референдуме. Эта формула вызвала бурно негативную реакцию в Черногории. Премьер-министр Мило Джуканович предупредил, что она несёт в себе опасность для стабильности Черногории.

Вопрос заданный на референдуме звучал так:

— Желаете ли Вы, чтобы Республика Черногория стала независимым государством с полным международно-правовым суверенитетом?

Сторонники независимости делали ставку на историю Черногории и права национальных меньшинств. Черногория была признана независимым государством ещё в 1878 году в ходе Берлинского конгресса. В 1918 году независимость страны была ликвидирована, когда в условиях окончания Первой мировой войны ассамблея Черногории приняла акт объединения с Сербией. Сторонники независимости обещали всем национальным меньшинствам полное соблюдение их прав в независимой Черногории. Лидером сторонников независимости являлся Мило Джуканович.

Оппозиционные политические силы, выступавшие за сохранение Сербии и Черногории, объединившиеся в «Блок за любовь» делали ставку на поддержку ЕС (который советовал черногорскому руководству не спешить с вопросом об отделении) и на наличие обширных связей с Сербией. «Юнионисты» утверждали, что правящая элита, выступающая за независимость пытается превратить Черногорию в «частное владение» и убежище для преступников. Также сторонники союза утверждали, что нельзя обрывать исторические связи с Сербией, поскольку 73 % граждан Черногории имеют близких родственников в Сербии. Лидером «юнионистов» являлся оппозиционер Предраг Булатович.

Референдум проходил 21 мая 2006 года в воскресенье. В 21:00 по местному времени голосование завершилось. Согласно первоначальным данным, в голосовании приняли участие 86,7 % внесенных в списки избирателей.

За независимость и выход Республики Черногории из состава государственного сообщества Сербии и Черногории высказались 55,6 % голосовавших, за союз Сербии и Черногории — 44,5 % участников референдума.

В итоге необходимого количества голосов для провозглашения независимости хватило, хотя требуемый порог был превышен всего лишь на 2000 голосов.

Европейские наблюдатели заявили об уверенности в том, что голосование было свободным и справедливым.

Независимость была объявлена 3 июня 2006 года, 15 июня признана Сербией, а 28 июня Черногория принята в ООН.

Президент Сербии Борис Тадич признал итоги референдума о независимости Черногории сразу после оглашения результатов голосования. Премьер-министр Сербии Воислав Коштуница, являвшийся противником независимости Черногории, признал результаты референдума лишь в конце недели.

Премьер-министр самопровозглашённой Республики Косово Агим Чеку заявил: «Это последний акт исторической ликвидации Югославии. В этом году Косово последует примеру Черногории».

 

Косово

В древности территорию современного Косова заселяли племена иллирийского происхождения. В VI веке здесь расселились славяне, частично ассимилировавшие, а частично вытеснившие романизированое население.

В XIII веке на Балканах было образовано сильное серьское государство — Сербское королевство, а город Печ в северном Косове стал резиденцией митрополита Сербии. Постепенно Косово превратилось в религиозный, политический и культурный центр Сербии.

Постепенно Косово превратилось в религиозный, политический и культурный центр Сербии. Здесь было основано множество монастырей и церквей, а в городах Призрен и Приштина располагались дворцы сербских королей.

В 1389 году в битве на Косовом поле войска сербского князя Лазаря были разбиты, а страна признала сюзеренитет турецкого султана. Тем не менее, сражение на Косовом поле стало символом сербского национального единства и борьбы за независимость.

Окончательно территория Косова была завоёвана турками в 1454 году. В результате завоевания, слома традиционных поземельных отношений и торговых связей, введения новых налогов и закрепощения крестьянства, экономика Косова пришла в упадок, целые районы опустели. Начался первый массовый исход сербов из Косова. Местная аристократия была вытеснена мусульманами, в том числе из числа принявших ислам славян, возник фактор национального и религиозного гнёта.

После долгих десятилетий борьбы потеря надежды на достижение независимости привело к Великому переселению сербов 1690 года: по призыву печского патриарха Косово покинуло несколько тысяч сербских семей, которые переселились за Дунай, на территорию Австрийской монархии.

На освободившиеся после ухода значительной части сербов земли Косова началось переселение албанцев, более эффективно интегрировавшихся в социально-политическую структуру Османской империи и принявших ислам.

Колонизация албанцами равнинных территорий Косова привела к возникновению сербо-албанского противостояния.

В XVHI веке центр сербского национально-освободительного движения переместился в Северную Сербию. В 1766 году был ликвидирован Печский патриархат, а в целом успешная политика эллинизации православной церкви привела к тому, что она потеряла роль лидера в борьбе за независимость.

В начале XIX века в северных районах Сербии образовалось Сербское княжество с центром в Белграде, которое добилось широкой автономии, в то время как Косово и другие области Старой Сербии остались под властью турок.

Упадок сербского национального движения в Косове в XIX веке сопровождался возникновением и быстрым ростом албанского освободительного движения. Доля албанского населения края неуклонно увеличивалась и к середине XIX века превысила 50 %.

Косово стало одним из центров албанского просвещения и борьбы за объединение всех населённых албанцами земель в единое автономное образование в составе Османской империи.

На рубеже XIX–XX вв. произошел всплеск насилия албанцев над косовскими сербами.

В результате Балканских войн 1912–1913 годов большая часть территории Косова вошла в состав Сербии. Тогда же было образовано независимое Албанское государство. Тот факт, что более половины этнических албанцев осталось за пределами Албании способствовал обострению албано-славянских противоречий в регионе. Кроме того, территориальные изменения стали началом нового витка этнических миграций: в Косово стали переселяться сербы из других районов, что поощрялось правительством Сербии, часть албанского населения эмигрировала за пределы страны.

В рамках Югославии албанский вопрос сохранял свою актуальность. Албанские националисты развернули партизанскую войну за присоединение Косова к Албании, в то время как правительство поощряло колонизацию края черногорскими крестьянами. В межвоенный период Косово покинуло несколько десятков тысяч албанцев.

В годы Второй мировой войны большая часть Косова была включена в состав итальянского протектората Албания. В период итальянской оккупации албанские вооруженные формирования развернули борьбу за изгнание сербов с территории края. По сербским оценкам, от 10 до 40 тысяч было убито, от 70 до 100 тысяч человек было вынуждено покинуть Косово.

В 1944 году, во многом благодаря усилиям косовских партизан, территория края была освобождена и вновь вошла в состав Югославии. По конституции Федеративной народной республики Югославия 1946 года был образован автономный край Косово и Метохия в составе Социалистической республики Сербия.

Иосиф Брос Тито, надеясь на вхождение в состав Югославии Албании, поощрял переселение в Косово албанцев и, наоборот, ограничивал возможности для возвращения сербского населения. Хотя по уровню развития экономики Косово уступало другим регионам Югославии, уровень жизни здесь был существенно выше, чем в соседней Албании, что способствовало притоку беженцев оттуда.

Несмотря на постепенное расширение автономии Косова, среди албанского населения усиливались стремление к самостоятельности и ориентация на режим Энвера Ходжи в соседней Албании.

В 1968 году по краю прокатилась волна выступлений албанских радикалов.

В 1981 году в крае состоялись массовые студенческие манифестации с требованием предоставить Косову статус полноправной республики в рамках Югославии, вылившиеся в кровавые столкновения и подавленные федеральными войсками. Сербоалбанское противостояние вышло на новый уровень: сербы подвергались дискриминации местными органами власти, участились столкновения на этнической почве, албанское национальное движение радикализировалось, а среди сербов росли антиалбанские настроения.

Сербо-албанский антагонизм обострился после прихода к власти в Югославии Слободана Милошевича в 1988 году, который используя националистическую риторику смог завоевать широкую популярность среди сербского населения в условиях начавшегося распада Югославии. В 1989 году в Сербии состоялся референдум, утвердивший новую конституцию, которая радикально урезала автономию национальных краёв. Косовские албанцы бойкотировали референдум. По его результатам в Косове был распущен парламент, прекратилось вещание государственных радио и телевизионных станций на албанском языке, начались увольнения албанцев из государственных структур, в некоторых учреждениях образования было свёрнуто преподавание на албанском. В ответ начались массовые забастовки, акции протеста, этнические столкновения. В 1990 году в Косово было введено чрезвычайное положение. Тем не менее сепаратистские стремления среди албанцев возрастали. 22 сентября 1991 года было провозглашено создание независимой республики Косово, а затем проведены несанкционированные (среди албанской общины) референдум о независимости и президентские выборы, на которых президентом был избран Ибрагим Ругова. 22 октября 1991 года независимость Республики Косово признала Албания.

Началось формирование вооружённых формирований сепаратистов, которые в 1996 году были объединены в Армию освобождения Косова. В крае развернулась партизанско-террористическая война, жертвами которой стали сотни мирных жителей, чиновников и военных Югославии. Первоначально борьбу с сепаратистами вели лишь милицейские подразделения, но в 1998 году в военные действия вступила югославская армия. Война сопровождалась массовыми репрессиями, убийствами мирных жителей и этническими чистками с обеих сторон конфликта. Албанскими боевиками были разрушены многие памятники православной культуры. В 1999 году в военные действия вмешалась НАТО: массированным бомбардировкам были подвергнуты югославские города и военные объекты. Около полумиллиона, в основном албанцев, осталось без крова. В результате сербское правительство было вынуждено согласиться на ввод в Косово военного контингента НАТО KFOR и переход края под управление ООН, что и было осуществлено на основании резолюции СБ ООН № 1244 от 10 июня 1999 года.

Первоначально в отношении Косова мировое сообщество пыталось применить формулу «стандарты до статуса», которая предполагала достижение консенсуса между всеми политическими силами и этническими группами, и лишь после этого — определение статуса края. Эта политика, однако, не привела ни к возвращению в край сербов, ни к прекращению насилия. В октябре 2005 года Совет безопасности ООН высказался за начало переговоров о статусе края.

31 января 2006 года на заседании контактной группы по Косову на уровне министров иностранных дел (Россия, США, Великобритания, Франция, Германия, Италия, ЕС и НАТО) было принято заявление, согласно которому «при решении вопроса о статусе Косово необходимо полностью принять во внимание характер косовской проблемы, которая оформилась в результате распада Югославии, последовавших за этим конфликтов, этнических чисток и событий 1999 года, а также его длительного пребывания под международным управлением на основе резолюции ООН 1244». Министры высказались за необходимость предпринять все усилия для достижения договорённости по Косову уже в 2006 году. Россия выступила против установления конкретных сроков урегулирования, так же как и Сербия. Были согласованы три основных принципа переговоров: Косово не может быть возвращено под управление Сербии, не может быть разделено и не может быть присоединено к другому государству. Главой международных посредников по урегулированию проблемы Косова назначен бывший президент Финляндии Марти Ахтисаари.

17 февраля 2008 года Парламент Косова объявил о независимости Косова в одностороннем порядке.

1 декабря 2009 года в Международном суде в Гааге начались слушания о законности одностороннего провозглашения независимости Косово. 22 июля 2010 года Международный суд ООН признал законность решения властей Косово о провозглашении независимости от Сербии.

Независимость Косова признано 108 странами-членами ООН.

 

Южный Судан

К моменту колонизации Африки европейскими странами в Южном Судане не существовало государственных образований в современном понимании. Арабы за многовековую историю также не смогли интегрировать этот регион. Некоторый прогресс произошел при османском правлении Египтом, когда в 1820–1821 годах зависимый от Порты режим Мухаммеда Али начал активную колонизацию региона.

В период существования англо-египетского Судана (1898–1955 гг.) Великобритания старалась ограничить исламское и арабское влияние на Южный Судан, введя отдельное управление соответственно Севером и Югом Судана, а в 1922 году даже издав Акт о введении виз для суданского населения на передвижение между двумя регионами. Одновременно проводилась христианизация Южного Судана. В 1956 году было провозглашено создание единого суданского государства со столицей в Хартуме, а в управлении страной закрепилось доминирование политиков с Севера, пытавшихся проводить арабизацию и исламизацию Юга.

Подписание в 1972 году Аддис-абебского соглашения привело к прекращению 17-летней Первой гражданской войны (1955–1972) между арабским Севером и негритянским Югом и предоставлению Югу определенного внутреннего самоуправления.

После примерно десятилетнего затишья захвативший власть в результате военного переворота 1969 года Джафар Нимейри возобновил политику исламизации. В уголовное законодательство страны были введены предусмотренные исламским правом такие виды наказаний, как забивание камнями, публичная порка и отсечение рук, после чего вооруженный конфликт возобновила Народная армия освобождения Судана.

По некоторым оценкам, за два десятилетия, прошедшие с момента возобновления вооруженного конфликта на юге Судана, правительственные войска уничтожили около 2 млн мирных жителей. В результате периодических засух, голода, нехватки топлива, расширяющегося вооруженного противостояния, нарушения прав человека более 4 млн южан были вынуждены покинуть свои дома и бежать в города или в соседние страны — Эфиопию, Кению, Уганду и ЦАР, а также в Египет и Израиль. Беженцы были лишены возможности обрабатывать землю или иным способом зарабатывать на жизнь, страдали от недоедания и неправильного питания, лишены доступа к образованию и здравоохранению. Многолетняя война привела к гуманитарной катастрофе.

Переговоры между повстанцами и правительством в 2003–2004 годах формально завершили 22-летнюю вторую гражданскую войну, хотя отдельные вооруженные столкновения в ряде южных районов имели место и позже. 9 января 2005 года в Кении было подписано Найвашское соглашение, предоставившее региону автономию, а лидер Юга Джон Гаранг стал вице-президентом Судана. Южный Судан получил право после 6 лет автономии провести референдум о своей независимости. Доходы от добычи нефти в этот период должны были, по соглашению, делиться поровну между центральным правительством и руководством южной автономии. Это несколько

разрядило напряжённую обстановку. Однако 30 июля 2005 Гарант погиб в результате крушения вертолета, и обстановка вновь стала накаляться. Для урегулирования конфликта в сентябре 2007 года Южный Судан посетил Генеральный Секретарь ООН Пан Ги Мун.

Международное сообщество ввело в зону конфликта миротворческие и гуманитарные силы. В течение 6-летнего периода власти юга организовали достаточно полный и эффективный контроль своей территории действующим Правительством Южного Судана со всеми министерствами, включая вооруженные силы и органы правопорядка. По всем оценкам, способность и желание неарабского региона жить самостоятельно не вызывали сомнения.

В июне 2010 года США объявили, что будут приветствовать появление нового государства в случае положительного исхода референдума.

Накануне референдума, 4 января 2011 года президент Судана Омар аль-Башир во время визита в южносуданскую столицу Джубу пообещал признать любые итоги плебисцита, и даже выразил готовность принять участие в официальных празднованиях по случаю образования нового государства, если на референдуме южане проголосуют за независимость. Кроме того, он обещал свободу перемещения между двумя странами, предложил помочь южанам создать безопасное и стабильное государство, а также организовать равноправный союз двух государств наподобие Евросоюза, если Юг обретет независимость.

В результате положительного исхода референдума новое государство было провозглашено 9 июля 2011 года. За отделение Южного Судана проголосовало 98,83 % избирателей. Большинство стран мира признало независимость Южного Судана.