— Мистер Президент, есть звонок, возможно, вы захотите поговорить. Это из НАСА, тот парень, с которым вы встречались в прошлом месяце в Центре Кеннеди.
— Прекрасно. Как там его зовут, Пэлавер? Соедини. Алло! Говорит Президент.
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Что? Алло!
— Это доктор Салавард, мистер Президент. Из НАСА, программа СЕТИ. Помните, мы встречались в Центре Кеннеди? Вы дали мне этот номер и сказали, чтобы я позвонил в первую очередь прямо сюда, если мы получим результаты. Не ждать, пока все научное сообщество будет…
— Да, да, я помню, доктор Салавард. Так что у вас для меня?
— Мы получили сигнал, сэр. Так называемый специфический сигнал. С абсолютной достоверностью пока сказать нельзя, но…
— Вы имеете в виду контакт с внеземными цивилизациями какого-то типа?
— Складывается именно такое впечатление, сэр.
— Впечатление? Вы можете сказать мне что-либо определенное?
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Что заставляет вас думать, что сигнал идет от разумного источника?
— Характеристики, мистер Президент. Сигнал, который мы получаем, является не цикличным повторением, а серией волновых пиков супернизкой частоты в цифровой последовательности, известной как возрастающий логарифм. Это практически точный признак разумности и намеренности. Мы с довольно большой достоверностью может полагать, что это именно контакт.
— С достаточной достоверностью, чтобы сообщить об этом завтра моему кабинету? Плюс нескольким избранным гостям с Капитолийского холма?
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Вы сможете сделать свое сообщение по спутниковому телефону. Завтра здесь, в Белом доме, встреча до завтрака. Мои сотрудники позвонят вам ровно в восемь. Надеюсь, вам не нужно напоминать, что никому — ни слова.
— Леди и джентльмены, у нас сегодня неожиданный гость, сюрприз. Нам звонит по спутниковой связи доктор Бруно Салавард. Он в НАСА отвечает за программу СЕТИ. Вы не сидели бы здесь, если бы не были осведомлены о сути этой программы и о том, какое значение я придаю этому начинанию. Давайте, доктор Салавард, расскажите то, что уже рассказали мне.
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— А теперь у нас есть время для нескольких вопросов. Вы можете задать их непосредственно доктору Салаварду, у нас включен динамик. Сенатор?
— Доктор Салавард, что заставляет вас думать, что это сигнал от внеземного разума? Разве не может он оказаться пульсаром или даже отраженным радиосигналом от нашего собственного спутника?
— Сенатор, мы уже проверили возможность такой ошибки. Сигнал идет к нам от системы Гордел 3433В, ближе к центру нашей галактики. Можно сказать, ближайшие соседи.
— Адмирал, хотите задать вопрос?
— Да, мистер Президент. Есть какие-нибудь с-соображения, что этот б-ближайший сосед хочет нам с-сообщить, профессор?
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— У меня есть вопрос. Я — конгрессмен Элейн Лонгвуд из Чикаго. Какова процедура преобразования этой логарифмической математической последовательности в слова? Сколько времени пройдет, пока мы получим сообщение на языке, который сможем понять?
— Это является нашим главным приоритетом, миссис Лонгвуд. В этот самый момент, пока мы с вами разговариваем, сигнал обрабатывается в НАСА синтаксическим экстра-полятором на базе процессора 986. Если мы получим формулу, подлежащую компьютерной обработке, иначе говоря, то, что мы называем «дружественный стек»…
— Кстати, насчет дружественности. Мы полагаем, что они расположены к нам дружелюбно?
— Мы д-делимся этой информацией с другими членами Н-НАТО?
— Есть ли шанс, что они окажутся людьми вроде нас?
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Спасибо, доктор Салавард. Леди и джентльмены, на этом мне придется прервать вопросы, чтобы доктор Салавард вернулся к своей работе. Сотрудники Белого дома будут держать вас в курсе развития событий. Доктор Салавард, спасибо, что уделили нам время. Надеюсь, мне не надо говорить, с каким нетерпением я буду ожидать известий от вас.
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Доктор Салавард, это вы? С вами будет говорить Президент. Вы можете говорить?
— Конечно.
— Привет, Салавард. Это Президент. Есть какой-нибудь прогресс? Мы приблизились к реальной расшифровке внеземного послания? Если, конечно, это действительно послание нам.
— Никаких сомнений, что оно предназначено именно нам, мистер Президент. На это указывают два признака: передача крайне локализована, и сигнал становится мощнее. По правде говоря, с момента совещания в Белом доме два дня назад интенсивность и частота сигнала возросли на коэффициент 4.
— Надеюсь, ваш психический экстерминатор с этим справится?
— Синтаксический экстраполятор, мистер Президент. Он работает на принципе…
— Я пошутил, доктор Салавард. Но я звоню не за этим. Я звоню, чтобы сообщить: сегодня днем я выступаю в Совете Безопасности, на закрытой сессии. Уже надеваю шляпу и направляюсь в ООН.
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Рано или поздно эта новость все равно просочится, профессор. Мне не хочется, чтобы все выглядело так, как будто мы пытаемся утаить от мира эту историю.
— Да, сэр. Однако мне хотелось бы иметь нечто более определенное.
— Не сомневаюсь, что будете иметь. Надеюсь, вы позвоните мне, как только ваши люди получат какой-нибудь результат. Днем или ночью. Вас немедленно соединят с Овальным кабинетом. Просто позовите к телефону меня.
— Да, мистер Президент.
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Салавард, это вы? Говорит Президент.
— Как все прошло, сэр?
— Заседание в ООН? Нормально. Даже великолепно. Они чуть с мест не повскакивали. Но когда мы сможем предоставить им что-нибудь конкретное? Мне нужно слово, фраза, пусть даже это будет «Добрый день, как поживаете?».
— Когда? Я не знаю, мистер Президент. Возможно, в течение ближайших часов, от силы — дней. Синтаксический экстраполятор дает восемьдесят девять процентов готовности, и он все еще работает. Если мы не потеряем сигнал до окончания сообщения…
— Потеряете сигнал? Почему мы должны потерять сигнал? Вы что-то от меня скрываете?
— Нет, сэр. Дело в том, что синтаксический экстраполятор запрограммирован в так называемом режиме обратной раскрутки. Это означает, что он анализирует только законченное сообщение. И если сигнал не затухнет до окончания передачи, все будет о’кей.
— Я рассчитываю на вас, Салавард. Надеюсь, ничего у вас там не протухнет. Тем временем, я полагаю, нам следует оповестить об этом публику, пока нас к этому не вынудили таблоиды. Я хочу рассказать об этом народу. Сегодня.
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Говорит Президент, Салавард. Я не могу выступать в ток-шоу. Для этого у нас есть вице-президент. Но он не осведомлен о программе СЕТИ. Так что полагаюсь на вас.
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Леттерман круче Лено, Салавард. Не дайте ему вас затюкать. Постарайтесь донести свою точку зрения.
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Добро пожаловать в наше шоу, доктор Салавард. Давайте сразу быка за рога. Общаться с инопланетянами — ваша работа? Так сказать, ежедневная рутина?
— Скажи им, что они дерьмо, и путь идут в задницу!
— Вам ведь платят за это, я имею в виду, именно за это вы получаете зарплату? А ведь на это идут наши налоги, ребята, наши денежки! Разве мы не имеем права знать, что с ними делают?
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Интересно, какие у ребят, которые посылают нам сообщения, гонорары? Нельзя ли нам заполучить одного из этих инопланетян к нам на шоу?
— Наша программа синтаксической экстраполяции основана на анализе завершенной кривой возрастающих частот, Дэйв. Пока алгоритм не будет завершен, мы не получим никаких данных. Однако мы надеемся, что процесс закончится в ближайшие часы, и тогда у нас будет первое сообщение от внеземного разума.
— Доктор Салавард, а вы проверили свой автоответчик, может быть, что-нибудь пришло, пока вы были в Зеленой комнате?
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— В Зеленой комнате не было никаких зелененьких человечков? Надеюсь, они не явятся сюда за гонораром?
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Спасибо, доктор Салавард, что пришли к нам на шоу. Оторвались, так сказать, от напряженных бесед по телефону с Президентом и тому подобного. Эй, ребята, ну-ка не трогайте это табло! Далее в программе Лайль Ловерт со своей новой невестой Деми Мур, вот только послушаем наших спонсоров.
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Салавард, это вы? Говорит Президент. Я видел вас у Леттермана вчера вечером.
— К сожалению, я очень нервничал, мистер Президент.
— Бросьте, все было прекрасно.
— Вам не показалось, что я без конца повторял одно и то же?
— Послушайте, вы не позволили ему вас затюкать, а сумели высказать свою точку зрения. А это главное. Что это вы такой мрачный?
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Вы от меня ничего не скрываете?
— Сигнал, сэр. Вчера вечером, пока я был в Нью-Йорке, начался, как мы это называем, ниспадающий логарифм. Когда я вернулся сюда, в Хантсвилл, сигнал уже начал затухать.
— Затухать? И что мы на данный момент имеем?
— Девяносто шесть процентов, мистер Президент.
— Ах так!
— Я понимаю, кажется, что это много, но, помните, я говорил вам, что наша программа синтаксической экстраполяции базируется на анализе завершенной алгоритмической кривой. Если последовательность усечена, мы получаем разрыв.
— Разрыв?
— Это похоже на предложение, в котором последнее слово объясняет все: существительные, глаголы — все. Мы все еще регистрируем сигнал, но…
— Ну и прекрасно. Сегодня я собираюсь выйти в эфир и обратиться к нации. Как говорится, куй железо, пока горячо.
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Я скажу им, что смысл сообщения не так уж и важен, сенсация в том, что такое сообщение существует. Мы не одни во Вселенной. Есть кто-то еще. Кто-то, кто хочет войти с нами в контакт. И, Салавард…
— Да, мистер Президент?
— Не давайте им повесить трубку. Я рассчитываю на вас.
— Мистер Президент, думаю, вы захотите ответить. Это…
— Салавард? Это вы? Как вам понравился мой «Треп у камина»? У вас есть для меня новости?
— Да, сэр. Плохие новости. Самые плохие.
— Вот дерьмо! Я так и знал.
— Мы потеряли сигнал раньше, чем кончилась экстраполяция. У нас остались только математические символы, которые ничего не объясняют. Мне очень жаль, мистер Президент. Следовало бы…
— Следовало что?
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Что? Алло!
— Я говорю, сэр, что не знаю. Программу никак нельзя заставить работать быстрее. Если бы у нас возник еще шанс, мы могли бы вывести сжатую последовательность и прогнать ее через параллельный компилятор, который позволил бы нам начать анализ с первичного сигнала, но…
— Не извиняйтесь, Салавард. Вы сделали, что смогли. По крайней мере мы убедились, что программа СЕТИ — не пустая трата времени. Так? Черт возьми, теперь мы знаем, что в космосе кто-то есть, так ведь?
— Скажи им, что они дерьмо, и пусть идут в задницу!
— Почему же у меня так скверно на душе, а, Салавард? Может, мы что-нибудь упустили?
— Упустили, сэр?
— Может, они передавали нам нечто такое, что мы не готовы были воспринять? Нечто, что мы просто не желаем слышать?
— Я не могу представить, как такое возможно, мистер Президент.
— Ну ладно. Может, они еще дадут о себе знать. Вы подготовите свою программу. Почему бы им и правда не подать голос?
— Не вижу, почему бы и нет, мистер Президент.
— Что? Алло!
— Я говорю, почему бы и нет, мистер Президент.