Андрей приехал в Крестославль вместе с Николаем, которого выбрал в свидетели. Больше никто из его знакомых, за исключением Жени, приглашён не был. И как раз Женю в свидетельницы выбрала Анжела, вернее, это сделала их мать, светлейшая княгиня Светлитская.

Крестославль находился в восточной части страны, и считался, своего рода, «столицей» земель, принадлежащих знатным родам инквизиторов. Надо заметить, один из самых больших имперских городов и выглядел соответственно своему статусу: строгие очертания серых каменных домов перемежались восхитительным великолепием величественных белоснежных соборов. Подобное сочетание суровости и красоты казалось безупречно выверенным, идеально равновесным.

Символом Крестославля считался воздвигнутый на холмистом возвышении в восточной его части, громадный крест из белого, с серебристыми вкраплениями, гранита. Этот грандиозный монумент соорудили в год основания города, девять с половиной веков назад, с тех пор он высился над самыми высокими зданиями, и каждый мог узреть его с любой из улиц. Крест заключался в огненный контур Щита, полыхавший неугасаемым пламенем, символизировавшим незабвенность славных подвигов и вознесение бессмертных душ отважных героев Инквизиции. На плитах трёх мощных, высоких ступеней его подножия были высечены имена выдающихся инквизиторов прошлого и современности, чьи доблестные деяния навеки запечатлели летописи. Возле этого мемориала, данью памяти, всегда стояли корзины свежих цветов и лежали букеты.

Город удивлял образцовой чистотой и порядком. Даже небольшие улочки могли похвастаться вымощенными серым камнем дорогами, с завидной регулярностью подметаемыми дворниками. Во двориках трёхэтажных домов, стоящих за решётчатыми металлическими оградами, были разбиты ухоженные садики. Помещения вроде конюшен — находились за высокими, скрывающими от посторонних глаз, заборами. Деревянных и одноэтажных строений не попадалось вовсе. У многих домов присутствовала небольшая башенка с часами, шедшими настолько точно, что ежечасно по улицам разносился сливавшийся в унисон многоголосый часовой бой.

На центральной площади стояло Главное Управление Инквизиции — здание колоссальных размеров, классически-строгого вида, построенное из чёрного гранита, и обнесённое чёрной кованой решёткой, на воротах — отлитый из металла гербовый щит этой организации. Перед воротами в любое время суток несли караул шестнадцать инквизиторов в форме и чёрных плащах с капюшонами.

Фонтан в самой середине главной площади поражал колоссальностью размеров — внутри основной чаши из белого гранита, легко мог поместиться целый дом. На установленном в ней постаменте, возвышалась статуя Богородицы с Младенцем на руках, высотою в два этажа. Струи фонтана били вверх, расходясь, подобно лучам звезды, из середины пьедестала. В солнечные дни свет, рассеиваясь в мельчайших каплях брызжущей воды, рисовал над ними переливчатые радуги.

Перед свадебной церемонией Серова с помощником разместили в роскошном, но при том — лишённом вычурности и помпезности, доме. Роскошь заключалась в дороговизне материалов, из которых были сделаны простые, на первый взгляд, вещи, но человек искушённый оценил бы такой ход.

— Что-то напрягает меня этот город. Слишком он… слишком… не могу найти подходящего слова. — Поделился впечатлениями Николай.

— А мне здесь нравится. Всё на месте, ничего лишнего — строгая архитектура, серьёзные, занятые люди — и никаких праздношатающихся бездельников, наглых рож нелюдей типа тех же гномов. С удовольствием поселился бы здесь навсегда.

— Не, а меня напрягает всё-таки. Люблю я, когда больше простора, всё-таки, в деревне вырос, на природе, так сказать.

— Тебя напрягает не город, а люди. Слишком сдержанные, скрытные, с фальшивыми эмоциями на лицах и неизвестными помыслами. И на твоём месте я бы не напрягался, а пытался походить на них — именно такими и должны быть хорошие инквизиторы. — Повёл бровью Серов. — Что ж до самого города, единственное, чего мне здесь не хватает — так это деревьев. Почти всё вокруг — каменное, это немного угнетает, но привыкнуть вполне можно. В конце концов, Альдомиф — тоже город каменный, а я там прожил не один год. Зато если совершать периодические прогулки в лес, то лучшего места, где хотелось бы поселиться, чем Крестославль, наверное, нет.

— Не, это точно не для меня. Кстати, что будем делать с твоим особняком? — С улыбкой спросил Николай.

— Ремонтировать, конечно. Я сейчас этим руководить лично не могу, но, кто-то, помнится, обещал найти людей, которые качественно это сделают. А уж я им хорошо заплачу. — Улыбнулся Андрей.

— Ну, так я нашёл — человек пятьдесят уже точно, как раз с моей малой родины.

— Молодец, хвалю. — Снова улыбнулся он.

— Я, кстати, тоже, как сын плотника могу поучаствовать, да и папка мой — тот ещё работник.

— Да ради Бога, участвуй, если есть желание.

— Ну, если будет возможность. — Улыбнулся Николай. — Кстати, там ведь рядом пустующие постройки есть, прям рядом с особняком. Так ты что решил, оставишь работников там, на постоянное место жительства? Всё равно ведь тебе понадобятся люди для обслуги, ведения хозяйства, да и ещё много чего.

— Пускай остаются. Я даже выделю им некоторую сумму денег на восстановление и благоустройство домов.

— Замечательно. Так, а ещё ты, как хозяин особняка и прилегающих территорий, должен послать запрос на переселение в твои владения такого количества народа… ну, теперь-то это точно не проблема… Ненавижу официоз. — Николай расстегнул две верхних пуговицы на воротнике рубашки.

Андрей не особо прислушивался к тому, что говорил помощник, его мысли были устремлены в будущее — далекое и не очень. Тем не менее, смысл он улавливал.

— С бумажками — да, теперь проблем, слава Богу, не будет. Я ещё, может, земли какие-нибудь докуплю… Я до сих пор поражаюсь, как мне повезло. — Улыбка не сходила с лица Серова, он будто хотел наулыбаться за всё то время, когда было вовсе не до радости, и ещё на год вперёд. — Мало того, что я заполучил Анжелу, так ещё сразу обрёл положение в обществе, войдя в знатную семью. Ну, вернее, я официально в неё войду через каких-то полчаса. — Андрей закрыл крышку новеньких платиновых часов и убрал их в карман.

— Знаешь, э-э-э… как бы это… про Анжелину мать, госпожу Светлитскую, рассказывают много чего интересного…

— Опять сплетни собираешь? Ну, давай послушаем, чего там про мою многоуважаемую будущую тёщу говорят завистники.

— Тебе всё рассказать, что я слышал? Только попрошу сразу по яйцам не бить, или лучше я вообще рассказывать не буду, сам узнаешь.

— Бить не буду, давай, говори.

— Ну, так это… вроде бы, всё нормально, поначалу — вроде, всё как у всех знатных инквизиторов — замкнутость, скрытность и всё такое, ну, сам, наверное, знаешь… Но несколько фактов… Не, не могу я, давай, лучше потом, после всего этого, ты теперь уже всё равно вляпался, глубже некуда, чего я буду тебя заранее растаивать…

— Вляпался? Да, вляпался, в счастье по самые уши. И ты прав — не стоит пересказывать мне бред, срывающийся со злых языков. Госпожа Светлитская, несомненно, достойна уважения, это всё, что я пока должен про неё знать, по крайней мере, до тех пор, пока она не докажет обратное. — Серов снова вытащил часы. — Так, мы что-то заболтались. Пора — церемония скоро начнётся. И, застегни воротник.

— Угу… ну, может, ты и прав. Ладно, сегодня всё будет хорошо. Эх, зря никого из наших сослуживцев не пригласили, понимаю, уровень не тот, но всё же…

— Похоже, что и тебя-то со скрипом взяли. А что тебе сослуживцы, ты на них на работе не насмотрелся?

— Да хоть какие-то знакомые лица были бы, — а то в зеркале — какой-то разодетый мудак, рядом — обалдевший жених с выражением блаженства на физиономии… Одна Женя, вроде, осталась нормальной, хотя я её со вчера не видел.

— Вот и будь рядом с Женей. Всё равно больше никто из гостей до тебя не снизойдёт, ты уж извини, но это правда жизни.

— А не больно-то и хотелось. С Женей и то интереснее, чем с этими… в общем, я этого не говорил, это ветер на чердаке шумит.

— Так, ладно, пойдём. — Андрей встал перед большим зеркалом, одёрнул форму и пригладил волосы. Довольно хмыкнул, зная, что выглядит безупречно.

— А без нас всё равно не начнут. — Улыбнулся Николай.

— Не до шуток сейчас. Пуговицы застегни. Идём.

* * *

Церемония должна была проходить в Центральной Церкви Крестославля — Соборе Вознесения Господнего, расположенном прямо напротив Главного Управления Инквизиции, на другой стороне площади. Этот Храм Божий казался устрашающе величественным, и одним своим значительным видом внушал священный трепет, заставляя неосознанно ощущать собственную ничтожность, но в то же время, привнося в душу тёплое, сокровенное чувство единения с Творцом.

Базилика поражала воображение неожиданным смешением архитектурных стилей, переплетённых друг с другом настолько гармонично, что облик её уже многие века оставался уникальным, неповторимым, единственным в своём роде. Пять её куполов, покрытых золочёными металлическими пластинами, увенчанные маковками с крестами, ослепительно сверкали в лучах солнца, пробивающихся сквозь рыхлое полотно дымчатых туч.

Ориентированный на запад фасад облицовывали белоснежные мраморные плиты, пышности убранству добавляли колонны с композитными капителями. Порталы семи входов обрамляли богатые орнаменты, а в глухих, украшенных резными венцами, люнетах над ними, открывались взору великолепные мозаики из смальты и самоцветов, изображавшие библейские сцены: особенно впечатляющими казались «Снятие с Креста», «Воскресение Христа» и «Вознесение». На уровне второго этажа располагались, добавляя храму некой воздушности, громадные стрельчатые окна с цветными витражами, а на массивных карнизах меж ними стояли остроконечные башенки с фигурами святых.

Площадь вокруг собора заполнили горожане, не получившие приглашений, но желавшие полюбоваться зрелищем свадьбы. Сливаясь с веселым колокольным звоном, раздающимся с отдельно стоявшей стометровой башни звонницы с остроконечной крышей, разносились звуки праздничной музыки — на специально воздвигнутом деревянном помосте играл большой оркестр.

Андрей и с Николаем прибыли к храму в черной княжеской карете. Бронзовые двери центрального входа распахнулись перед ними.

Помещение собора оказалось полностью заполнено, и, судя по некоторым признакам, здесь собралась элита всей имперской Инквизиции. Гости, все без исключения, были одеты в чёрные одежды, и вид их проявлял разве что спокойствие и безучастность, а выражения лиц казались мрачноватыми, отчего это сборище гораздо больше походило на похороны, нежели на свадьбу.

— Не нравится мне всё это. — В который раз, шёпотом сказал Николай.

— В любом случае, остаётся утешиться тем, что обратного пути уже нет. — Негромко отозвался на это Андрей. — Да и вообще, я же женюсь, а не дракону в пасть прыгаю.

— Ну, порой, первое гораздо опаснее…

Серов ничего не ответил. Как только он вошёл, на него направилось несколько десятков взглядов — и не сказать, что они были намного приятнее, чем взгляды ниамбл. Впрочем, было немало и тех, кто даже не шелохнулся. Жениха это не смутило — он сразу почувствовал себя в своей среде. Ни тени стеснения, неудобства, он знал, что даже сейчас мало чем уступает собравшимся. Перед ним, талантливым чародеем, открывалась дверь в большое будущее, и идти до неё оставалось совсем немного — по наборному мраморному полу под куполом с картинами ветхозаветного Сотворения Мира, до алтаря.

Конечно, перспектива вызывала волнительное ощущение, и несколько тревожили сомнения. Хотелось, чтобы всё уже поскорее свершилось, и его новые позиции в аристократическом обществе, наконец, укрепились окончательно.

Оставив друга возле входа, маг, с горделиво расправив плечи, и ступая в такт торжественной органной музыке, прошёл остальной путь. Остановившись в ожидании на ступенях, он, стараясь отогнать беспокойные мысли, начал рассматривать великолепные фрески, мозаики и барельефы, столь подробно и красочно иллюстрирующие события Ветхого и Нового заветов, что базилика казалась грандиозной каменной Библией.

Тем временем двери снова открылись — в собор вошла небольшая процессия: четыре красивые девочки, одетые в одинаковые тёмно-красные платья, на манер дамских, разбрасывали розовые лепестки из корзинок. За ними следовала невеста, которую под руку её вёл отец, одетый в парадную инквизиторскую форму с орденами на ленте, далее — четверо мальчиков в чёрных фраках, несших длинный шлейф, и замыкала Евгения, в таком же красном, как у девочек, наряде; к ней присоединился Николай.

Белоснежное атласное платье, расшитое жемчугом, резким контрастом выделило Анжелу на фоне всех остальных. Хотя полупрозрачная кружевная фата закрывала её лицо, невеста вновь показалась Андрею ангелом, посетившим этот бренный мир.

У алтаря князь Светлитский передал дочь жениху. Музыка стихла.

Священник, прочитав молитву и пропев вместе с хором псалом во славу Божью, начал церемонию.

Было сказано много слов, которые маг, в нетерпеливом ожидании, пропустил мимо ушей, но наконец-то подошёл главный момент — произнесение слов клятвы, дающей начало священным узам брака.

— …Согласен ли ты, раб Божий, Андрей Серов, перед лицом Господа Бога нашего, взять в жёны рабу Божью Анжелу Светлитскую, и заботиться о ней в горе и в радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

— Да, согласен. — Твёрдо ответил Андрей, и посмотрел на Анжелу.

— Согласна ли ты, раба Божья, Анжела Светлитская, перед лицом Господа Бога нашего, взять в мужья раба божьего Андрея Серова, и заботиться о нём в горе и в радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

Пауза.

— Согласна. — С улыбкой ответила Анжела.

Мальчик-послушник поднёс на алой подушечке кольца. Андрей, нежно взяв невесту за руку, надел на пальчик эльфийское колечко. Она же надела ему простое, гладкое платиновое кольцо.

— Властью, данной мне Богом, — Священник поднял взгляд к сводчатому потолку собора. — Объявляю вас мужем и женой.

Андрей со счастливой улыбкой посмотрел на Анжелу, и она улыбнулась в ответ.

— Разрешаю вам поцеловать невесту. — Сказал священник.

Андрей осторожно приподнял фату, и с виду пристойно, но трепетно и страстно поцеловал давно желанную девушку, которая отныне стала его женой. Сбоку от алтаря стоял небольшой столик, за которым сидел неприметный человек в чёрном костюме. Он регистрировал брак, и сейчас свидетели — Николай и Женя, расписывались в бумагах. Бумаги были подписаны и заверены. На этом официальная часть церемонии завершилась.

* * *

Молодые супруги и гости отправились в ратушу, находящуюся неподалёку от собора. Даже в праздничном декоре залов прослеживалась сдержанность и строгость — никаких пёстрых букетов цветов, разноцветных флажков, шёлковых лент и тому подобных простонародных излишеств. Украшениями служили лишь гирлянды из вполне официальных тёмно-красных и белых роз.

Андрей ни на минуту не отпускал Анжелу от себя. Мимо них прошла женщина в чёрном платье — она слегка приостановилась, пристально посмотрев Андрею в глаза.

— Умер и похоронен. Поздравляю. — Негромко, с лёгкой ироничной улыбкой сказала она.

Андрей невольно вздрогнул — он сразу узнал этот голос.

«Ольга». — Догадался он. Её лицо отпечаталось в его памяти, и сомнений не было.

«Да, я не могла такое пропустить, и пришла, хоть ты и не соблаговолил прислать мне приглашение» — отозвалось в голове Андрея. Он не на шутку испугался, опасаясь, что эта могущественная женщина вполне может чего-нибудь учудить, и на этот раз уж точно всё, чего он достиг, падёт прахом… Тем более, что она каким-то образом умудрилась затеряться в толпе приглашённых. Но Ольга только насмешливо подмигнула ему, и пошла дальше.

— Андрей, что с тобой? — Спросила Анжела, заметив, что тот слегка побледнел.

— Я… Нет, всё в порядке. — Тут же взяв себя в руки, улыбнулся он. — Ангел мой, у меня предложение. Давай оставим гостей развлекаться, а сами… — он обхватил жену за талию и крепко прижал к себе. — Найдём более интересное развлечение. Как ты на это смотришь? — И поцеловал, попутно пробежавшись пальцами по её нежной, обнажённой шее.

— Неееет… — Мягко протянула она. — Сначала я хочу познакомить тебя с моей мамой.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

Первая часть была дописана в сентябре 2009 года

5