— А-А-АПЧХи-и-и! О-о-ой, — Гордон с измученным видом потёр переносицу. — Майк, а есть какой-нибудь ёршик?

— Ёршик? Зачем тебе?

— В носу почесать, — признался мальчик. — Свербит так, что сил нет.

— Фу, какая гадость, — с омерзением усмехнулся Майк. — Как ты умудрился заболеть под конец лета?

Гордон пожал плечами. У Лили без сомнения найдётся парочка теорий на этот счёт, а может и больше. Начиная от сидения на холодных камнях и заканчивая гулянием под проливным дождём.

Мальчик сидел на кровати и, покачиваясь от недомогания, выгребал содержимое своей тумбочки. Все вещи, вынутые наружу, он раскидывал по двум кучам: нужное и ненужное. В кучу нужных вещей полетели несколько книг, планшет, ручка, полотенце и солнечные очки. Но после некоторого раздумья, Гордон переложил очки в другую кучу. В ясную погоду, лучи, отражённые от ледников на вершине Северной горы, очень сильно слепили, но всё-таки он не так уж часто выходит на улицу в Белом Омуте. Мальчику, привыкшему к умеренному климату, было не слишком комфортно на высоте двух с половиной километров, где царила вечная зима. Именно на такой высоте и находилась школа, в которой обучали магов со всего мира — Белый Омут.

В мальчишескую спальню зашла Лили и направилась прямиком к Гордону. В её кулаке был зажат какой-то флакончик, наполненный мутно-белёсой жидкостью.

— Вот. Чайную ложку утром и вечером, — она протянула стеклянную ёмкость с лекарством мальчику, глядя на него со смесью жалости и торжества. — Говорила же тебе переодеться в сухую оде…

— Да-да, — перебил Гордон. — Три раза! Три раза за сегодня ты говорила мне о том, что «я же говорила». Это было почти две недели назад, так что мокрая одежда тут не причём. Да и лекарство это мне не поможет.

— Это ещё почему? — недоверчиво прищурилась Лили.

— Читай, — Гордон протянул флакончик обратно и вновь принялся сортировать предметы на те, которые он возьмёт с собой в школу и те, которые оставит.

— Имуноукрепляющее, противопростудное средство, — принялась зачитывать Лили. — Применяется при первых симптомах простуды, после переохлаждения и в качестве средства профилактики. И что здесь не так?

— Да всё так, — съязвил Гордон. — Кроме того, что у меня не простуда. Эли вчера лечила меня. Обычную простуду она лечит всё равно, что царапины. Если б это была простуда, я бы уже был здоров. Эли говорит это что-то вирусное. Сегодня попробует полечить снова. Ну а если не сможет, уже сегодня вечером Датсон поставит меня на ноги.

— Всё равно возьми, — настаивала Лили, и насильно впихнула мальчику в ладонь склянку с лекарством. — Укрепить иммунитет будет не лишним. К тому же это лекарство тоже делали маги. Да и когда тебя Эли будет лечить? Вы уже сегодня вылетаете.

— Только через три часа.

— Тогда собирайся быстрее, — Лили двинулась к выходу из спальни и, не оборачиваясь, добавила: — Пойду, потороплю Эли.

— Лили, у тебя нет ёрш… а не важно, — махнул рукой Гордон.

Как только она вышла за дверь, склянка с лекарством тут же полетела в кучу ненужных вещей. Гордон встал и побрёл к шкафу. Оттуда он выудил форму иллюмината: брюки, туфли и пиджак. Форма была, традиционного для всех магов цвета — белого. Мальчик не доставал её из шкафа с тех самых пор, как вернулся в приют на летние каникулы. Облачившись в белые одеяния, и подколов к воротнику лазуритовую брошь — отличительный знак второкурсника — мальчик с неудовольствием отметил, что форма ему уже маловата. Надо будет не забыть обменять её по прибытии в школу.

Наконец, сложив в рюкзак всё необходимое, мальчик ещё раз прошёлся по приюту и убедился, что ничего не забыл. Лаборатория, которую доставили вчера на здоровенном грузовом корабле прямо к приюту, теперь занимала половину прихожей. Надо признать, грузчики перетаскивающие лабораторию с корабля сильно позабавили Гордона. Когда он собирался помочь бедным людям с помощью левитационного плетения, он подошёл к трапу и уже почти отключил блокировку с проводника, как один из грузчиков чуть не сбил его с ног. Раздражённый досадной помехой, сурового вида мужчина, крепко выругался и велел мальчику не путаться под ногами и не мешать. Гордон так и сделал. Он присел на крыльцо и с видом крайне умиротворённого человека, наблюдал как грузчики, обливаясь потом, выгружают его лабораторию.

Весь вчерашний вечер он боролся с искушением распаковать массивные коробки, чтобы изучить их содержимое. Но здравый смысл подсказывал ему, что на установку лаборатории нужно немало времени и сил. Всё равно не успеет. А ведь перед отлётом её нужно будет ещё и запаковать обратно.

Решив разыскать Эли, Гордон двинул к спальне для девочек. Насморк и высокая температура уже порядком поднадоели ему, и мальчику не терпелось от них избавиться. Уже занеся руку, чтобы постучаться в дверь, Гордон замер. Из спальни слышался тихий, монотонный голос сестры. Пытаясь понять, с кем она разговаривает, Гордон затаился, но других голосов не услышал. Сгорая от любопытства, он прислонил ухо к двери, и монотонное бубнение тут же превратилось во внятную речь:

— Боже, направь меня в делах моих по верному пути. Поддержи меня в моих начинаниях и не дай отступить назад. Огради от соблазнов и искушений. Убереги от власти и от всех кто к ней стремится.

Прислушиваясь, Гордон с удивлением понял, что Эли молится. Он уже давно мечтал застать её за этим глупым занятием, чтобы хорошенько высмеять. Но вникая в содержание молитвы, ему отчего-то стало совсем не смешно. Толи от завораживающего тона, с которым девочка читала молитву, толи от смысла слов, срывающихся с её губ. Сильных слов.

Краем уха, Гордон уловил звук, которого здесь быть не должно: чьё-то сопение, совсем рядом. Обернувшись, он обнаружил давящихся смехом Анну и Джейн, прильнувших к двери в той же позе что и он сам.

— А ты знаешь, что подслушивать не хорошо, Гордон? — шёпотом поинтересовалась у мальчика Джейн.

— Кто бы говорил, — так же тихо ответил Гордон. — Уж вы-то могли бы и внутри послушать.

— Не выйдет, она всех выгоняет перед утренней молитвой, — хмыкнула Анна, не отрывая уха от двери.

— Стеснительная, — покивала головой Джейн.

Гордон вновь прислонился ухом к двери и услышал завершение молитвы:

— …и дай сил прожить сегодняшний день. Аминь.

— Ну вот, сейчас она ещё полчаса медитировать будет, — с недовольной миной изрекла Анна. — Она просила не отвлекать её во время медитации, а нам нужно кое-что забрать из спальни.

Это верно, мысленно согласился Гордон. Медитировать она всегда предпочитала в гордом одиночестве, а в приюте трудно найти уголок, где тебе никто не помешает. К чёрту медитацию! Он болен и ему необходима помощь! Мальчик постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошёл внутрь.

— Эли, ты можешь попытаться что-нибудь поделать с этой заразой? — с порога спросил Гордон.

Застуканная в позе медитации, Эли смутилась и вскочила с кресла. Тут же напустила на себя невозмутимый вид, она указал Гордону на кресло, в котором сидела до этого сама, приглашая того присесть.

— Гордон, ты наш спаситель! — с восторгом кинулись внутрь спальни Анна и Джейн.

Схватив свои недоеденные бутерброды с сыром, те, заливаясь смехом, выскочили наружу, и были таковы. Гордон тем временем занял кресло. Ему стоило больших усилий подавить в себе желание спародировать Эли и сесть в позе лотоса. Не стоит сердить сестру сейчас, когда его здоровье так сильно зависит от её хорошего настроения. Гордон ни капли не разбирался в целительстве, но был уверен, что для целительских плетений используется чувство сострадания. Трудно испытывать сострадание к тому, кто над тобой издевается, поэтому Гордон решил не рисковать.

— Рот открой, — скомандовала Эли, когда Гордон уселся в кресло.

— А-а-а-а!

Эли вздохнула и отправилась на поиски своей сумки. Найдя её в тумбочке, она покопалась в её содержимом и вернулась обратно с целым набором игл, и стёклышек.

— Это ещё зачем, — опасливо покосившись на иглы, спросил Гордон. — А-у-у-у! Предупреждать же надо!

Не обращая внимания на возмущенные стенания Гордона, Эли стряхнула каплю крови с иглы, которой она ткнула мальчика в палец, на одно из стёклышек. Затем сняла проводник с блокировки и, исполнив один замысловатый жест, принялась водить над стеклом рукой. Ничего не произошло, но это её ничуть не смутило. Создавая новые плетения, Эли раз за разом проводила над стёклышком рукой до тех пор, пока не появился результат. После очередного плетения, капля крови вспенилась, свернулась и покрылась желтоватой коркой.

— И что это значит? — с отвращением глядя на то, что раньше было каплей его крови, спросил мальчик.

— Результат положительный, — нахмурившись, ответила Эли.

— Почему в целительстве такое безобидное сочетание слов как «положительный результат» звучит как-то совсем не положительно? — не особо надеясь на ответ, спросил Гордон.

— Значит так, — Эли хлопнула себя по коленям. — У меня две новости. Хорошая: я знаю чем ты болен. Плохая: я понятия не имею, как это лечить.

— Вот тут ты меня вообще не удивила. Я тоже знаю чем болен, и не знаю как это вылечить, — Гордон помахал левой рукой, где под перчаткой скрывалась чёрная клякса биостигмы.

— Я не об этом. Я о парамиксовирусе.

— А по человечески?

— Это вирус вызывающий грипп.

— И всего-то? Ты меня так больше не пугай, — с облегчением выдохнул Гордон. — Скажешь тоже. Парамиксо-как-его-там. Грипп звучит куда менее страшно. Стоп, так ты не умеешь лечить грипп?

— Грипп бывает разный. Именно этот тип вируса я вылечить не смогу. Могу смягчить симптомы, но это не остановит вирус.

— Ну, хоть что-то, — буркнул Гордон и закрыл глаза.

Эли долго водила ладонями над грудью и лицом брата, порождая мягкое голубовато-белое свечение. Когда она наконец-то закончила, Гордон и вправду почувствовал себя значительно лучше. Насморк прошёл, озноб и слабость тоже исчезли.

— Всё, Гордон. Иди, — Эли заблокировала проводник. — За нами скоро прибудут, а мне ещё нужно переодеться.

Поблагодарив сестру, Гордон отправился на улицу и уселся на крыльце, пытаясь высмотреть в небе магический корабль. Солнце уже приближалось к зениту, а корабля всё ещё не видно. Это было не похоже на капитана Гофмана. Насколько помнил Гордон, у того был пунктик на счёт соблюдения графика полёта. Раздумывая над тем, что могло послужить причиной задержки, мальчик услышал низкий гул двигателей. Вглядевшись в небо ещё раз, он не обнаружил там и следа магического корабля. Наконец, до него дошло, что корабль идёт не с той стороны, откуда он рассчитывал. Вместо того чтобы приближаться со стороны Ока Ворона, тот шёл прямым курсом от Балтморы. Гордон обогнул приют с другой стороны и, наконец, увидел десантный крейсер Альберта Гофмана. Корабль уверенно заходил на посадку. На лугу между приютом и лесом можно было не то что крейсер, целый авианосец посадить. Гордон метнулся внутрь дома, забежал в спальню, подхватил уже подготовленный рюкзак и вынес его на крыльцо. На улицу выходили всё новые дети, желая взглянуть на корабль поближе, и от этого на крыльце стало тесновато. Вышла Эли и, взглянув на Гордона, спросила:

— А лаборатория? Ты про неё не забыл?

Гордон хлопнул себя по лбу, и вновь пошёл внутрь. Пересчитав коробки сложенные в прихожей и прикинув их приблизительный вес, Гордон понял, что его запасов аумы не хватит, чтобы перетащить их на корабль. До отказа выкрутив колёсико на часах, мальчик полностью закрыл заслонку, ограждая демонит от руки и давая ауме возможность восстановиться. Мысленно досчитав до десяти, он счёл, что теперь энергии хватит с лихвой. Выполнив левитационное плетение, Гордон заставил ящики взмыть вверх и осторожно начал двигать их в сторону выхода. Как раз когда Гордон вышел наружу, корабль с грохотом коснулся земли. По инерции его протащило ещё с десяток метров, перед тем как он окончательно замер. Гордон опустил коробки перед кораблём, дожидаясь, когда спустят трап, и тут произошло то, к чему мальчик был совершенно не готов. Острая боль пронзила левую ладонь, и словно электрический разряд прокатилась по всему телу, и исчезла. Мальчик машинально схватился за биостигму. Кратковременный приступ боли был так силён, что его даже бросило в пот, а в глазах потемнело. Странное поведение Гордона не ускользнуло от внимания Эли, да и других детей тоже. Все они, обступив мальчика полукругом, пытались понять, что с ним произошло. Некоторые уже догадались, что причиной послужила болезнь Гордона.

— Всё нормально, — уверял Гордон ребят, ища взглядом Майка. — Майк, мне нужна часть твоей лаборатории. Сейчас!

— Зачем? — удивился тот. — И какая именно часть?

— Всё что связано с изучением различных полей, излучений и частиц. Некогда объяснять зачем, — Гордон указал на корабль, часть борта которого отделилась и с грохотом рухнула на землю, образуя трап. — Пакуй всё что найдёшь.

— Понял, — кивнул Майк и умчался внутрь приюта.

Гордон стянул перчатку и с опаской взглянул на кляксу биостигмы. Та ничуть не изменилась и всё так же неритмично пульсировала, то разрастаясь то опадая. Помнится, Датсон говорил что, биостигма болит, но Гордон впервые ощутил боль с момента заражения. И случилось это сразу после того, как он закрыл заслонку в часах, полностью ограждая себя от действия демонита. Демонит подавляет магию. Биостигма создана с помощью магии. А если учесть что часы с демонитом были на левом запястье, в непосредственной близости от места заражения, вывод напрашивался сам собой: демонит подавляет магию, которую несёт в себе биостигма. Но только тогда, когда заслонка в часах открыта.

По трапу спускался капитан Альберт Гофман собственной персоной. Это был чопорного вида мужчина, с тоненькими ухоженными усиками. Завидев двух детей в форме Белого Омута, он привлёк их внимание и нетерпеливо постучал по наручным часам.

— Пять минут, — крикнул Гордон, показывая капитану растопыренную пятерню.

Гордон кинулся в приют, помочь Майку. Чуть было не покатившись с лестницы от спешки, мальчик спустился в подвал.

— Ты не поможешь мне с этим? — завидев друга, спросил Майк, указывая на впечатляющих размеров блок.

Гордон с лёгкостью поднял его в воздух левитационным плетением, и Майк смог отключить от него все провода, до которых раньше не дотягивался.

— Всё, это последний. Здесь у стенки я сложил всё, что у меня есть. Гордон, зачем всё это? Ты же собирался изучать болезнь. Как это связано с полями и излучениями?

— Некогда объяснять, просто поверь. Твоё оборудование может мне сильно помочь. — Гордон подхватил левитационным плетением всё, что приготовил Майк и спешно направился к лестнице.

Если демонит действительно подавляет биостигму, Гордон должен изучить его свойства. Возможно, именно демонит даст ему ключ к разгадке исцеления биостигмы. Выйдя на улицу, мальчик чуть не столкнулся с Лили.

— Вот ты где! — воскликнула она и протянула Гордону склянку с лекарством. — Ты забыл это в спальне.

— Да не нужно оно мне! — вяло запротестовал мальчик, но Лили была непреклонна.

Сунув флакон Гордону в карман, она обняла его. К общим объятиям подключились все присутствующие на крыльце дети. Оборудование, которое мальчик удерживал в воздухе, с глухим стуком посыпалось вниз. Никто ничего не говорил, но все прекрасно понимали: возможно, они видятся с Гордоном последний раз. Почувствовав, как к горлу подступает ком, мальчик резко высвободился и, поднял в воздух оставленную на земле лабораторию и рюкзак. Он двинулся к трапу сопровождаемый целой вереницей коробок и ящиков. У трапа его уже ожидали Эли и капитан Гофман, который раздражённо притоптывал на месте.

— Второй раз уже вылет задерживаешь, — недовольно напомнил Гофман Гордону.

— Ну надо же, какие мы злопамятные, — буркнул Гордон себе под нос.

Капитан был слегка удивлён той лёгкостью, с которой Гордон удерживал в воздухе такое количество явно тяжёлых предметов, но виду старался не подавать.

— А это ещё что? — указывая на коробки, подозрительно прищурился капитан Гофман.

— Багаж, — не вдаваясь в подробности, ответил Гордон. — Это ведь не запрещено? Иметь багаж?

Пройдя мимо капитана, Гордон поднялся по трапу и замер в проходе. Обернулся и обвёл взглядом столпившихся на пороге приюта людей. Лили, Джейн, Роузи, Майк, Джон, Эван, Кристина и Анна.

— Я ОБЯЗАТЕЛЬНО ВЕРНУСЬ! — крикнул им Гордон и двинул прямиком в сторону десантного отсека. К неудовольствию мальчика, боль в руке вернулась, но уже значительно более слабая. Постепенно нарастая, она всё больше отвлекала Гордона, и ему уже было трудно сосредоточиться на том, чтобы удерживать лабораторию в воздухе. Ему не терпелось поскорее добраться до десантного отсека и вновь открыть заслонку в часах. Заодно станет ясно, действительно ли демонит каким-то образом блокирует действие биостигмы, или это всего лишь совпадение. На полпути к десантному отсеку, его догнала Эли. Члены экипажа, попадавшиеся им по пути, уступали дорогу и удивлённо провожали взглядом непонятные коробки. Наверняка они впервые видели, чтобы кто-то брал с собой в Белый Омут столько багажа.

— Что там случилось, Гордон? Это биостигма, да? — спросила Эли.

— Да, рука начала болеть.

— Странно. На лекциях нам рассказывали, что биостигма болит всегда. С момента заражения и до самой см… до конца.

— Есть у меня одна догадка на этот счёт, — Гордон оглянулся по сторонам, повсюду сновали члены экипажа. — Потом объясню. Не здесь.

Эли нахмурилась, пытаясь понять, о чём таком хотел сказать Гордон, но не мог при посторонних. Догадка озарила её лицо, и она воскликнула, забыв об осторожности:

— Так это из-за…

— Тихо! — взмолился Гордон.

— Из-за железки? — нашла Эли способ вести беседу, не произнося слово «демонит».

— Да, — кивнул Гордон. — Биостигма заболела сразу после того, как я закрыл заслонку в часах, когда поднимал багаж. Раньше железка всегда действовала в полную силу.

— И что это может значить?

— У меня есть пара догадок. Первая: пока железка действует на биостигму, та утрачивает свои губительные свойства. Но если убрать железку от руки, то она вновь начинает убивать. Датсон говорил, что биостигма убивает за один год, а значит, мне нельзя держать заслонку закрытой слишком долго. Каждый раз, когда я буду ограждать себя от действия железки, из оставшегося мне года жизни будет вычитаться то время, которое я буду держать заслонку закрытой.

— Гордон, но ведь это значит, что ты теперь…

— Да, — нетерпеливо перебил Гордон. — Я вновь самый слабый ученик. Даже у первокурсников будет больше аумы, чем у меня. Я, конечно, могу на время обрести прежнюю силу, но это будет постепенно убивать меня. Так что пользоваться этим я смогу редко, разве что в критических ситуациях.

— Ты говорил, что догадок несколько, — напомнила Эли.

— Вторая мне нравится гораздо меньше, чем первая, — вздохнул мальчик. — Биостигма по-прежнему продолжает убивать меня, но под действием железки делает это безболезненно.

— Надо как-то проверить, — обеспокоилась Эли.

— Я затем и взял у Майка часть физической лаборатории. Нужно изучить свойства железки, — пояснил Гордон и нехотя признался: — Правда, я даже не представляю с чего начать.

Пройдя вдоль борта, мимо орудийных проводников, они несколько раз свернули и вошли в десантный отсек. Как уже выяснил Гордон раньше, пол в этом отсеке являлся ничем иным как огромной створкой ворот, готовой распахнуться в любой момент. Проще говоря, десантный отсек был предназначен для десантирования магов. Насколько знал мальчик, такая тактика использовалась во время войны с драконами. Медленные и неуклюжие корабли являлись лёгкой целью для драконов, для которых воздух был родной стихией. А вот пикирующий маг, в свободном падении мог плести любые магические плетения: в воздухе его не стеснял ни пол под ногами, ни гравитация. Да и поймать его было непросто. То обстоятельство, что створки ворот под ногами могут в любой момент распахнуться, нервировало Гордона, но не сильно. Вряд ли кто-то в здравом уме захочет выкинуть за борт восьмерых детей, которые сейчас находись в десантном отсеке. Признаться, Гордон уже и забыл, что помимо него и Эли, этим рейсом летят ещё и те, кто живёт в Оке Ворона. Гордон пробежался взглядом по знакомым с прошлого года лицам: Ян Тирсон, Хлоя Беррингтон, Люк Голдман, Виктория Голдман и, конечно же, Логан Финч. Помимо этих пятерых, присутствовал ещё и незнакомый Гордону мальчик, с белой агатовой брошью, подколотой к воротнику. Среди всех только он не был одет в форму Белого Омута и, судя по всему, летел в школу впервые.

Демонстративно отойдя в противоположную от ребят сторону, Гордон аккуратно сложил коробки в углу и, перевернув одну из валявшихся повсюду лавок, поставил её на ножки. Сев, он заблокировал проводник и открыл створку в часах, позволяя демониту поглощать свою ауму, а заодно и магию из биостигмы. Буквально в то же мгновение, боль стала уменьшаться и через несколько секунд исчезла совсем. Гордон облегчённо выдохнул. Это не было простым совпадением. Теперь остаётся лишь понять, как именно демонит воздействует на биостигму. Возможно, тогда удастся придумать лекарство для всех, а не только для него одного. Ведь как ни крути, больных много, а кусок демонита у мальчика всего один.

Эли положила свой рюкзак поверх коробок и подсела к Гордону. С тех пор как они вошли в десантный отсек, в помещении висела напряжённая тишина. Дети, которые наверняка оживлённо общались и знакомились с новичком, теперь молча наблюдали за Эли и Гордоном. Эли старалась избегать их взглядов, а Гордон наоборот откровенно пялился на них в ответ. Первым не выдержал Логан Финч. Встав со своего места, он направился к брату и сестре. Гордон с любопытством вглядывался в невообразимую смесь эмоций на лице Логана. Невозможно понять, с чем он идёт: с миром или войной. Подойдя к Гордону и Эли, Логан в нерешительности остановился и произнёс:

— Послушайте, я тогда погорячился. Мы все погорячились и наговорили много такого, за что нам теперь стыдно, — Логан посмотрел в сторону детей, которые внимали его словам с противоположной стороны десантного отсека и те усиленно закивали, подтверждая его слова.

— Если ты говоришь это только потому, что я умираю, то не напрягайся. Уверяю, я и тебя переживу и всех вас, — сквозь зубы процедил Гордон.

— Да нет же, — к неудовольствию Гордона, Логан подсел к ним на лавочку и продолжил: — Я вовсе не из-за этого. Просто ходили слухи, будто тебя взяли учиться в Белый Омут только благодаря связям в магистрате.

— Про магистра Боули ходили похожие слухи. Будто его назначили капитаном авианосца только благодаря отцу — адмиралу южного флота. А в итоге выяснилось, что они терпеть друг друга не могут. И никого не смутило то, что авианосец «Лесли Янг» входит в состав северо-западного флота, которым командует адмирал Джексон, который ненавидит Боули ещё сильнее, — Гордон хмыкнул.

— Да, я знаю: не стоит верить всему, что говорят. Теперь знаю, — вздохнул Логан. — Пойми, за одно единственное применение тёмной магии исключают из школы, отнимают проводник, брошь, форму, все должности, звания и привилегии. А тебя после этого взяли учиться. Потому и поползли всякие слухи. Конечно же, никому не понравилось, что кому-то можно использовать тёмную магию лишь из-за своих связей. А когда на тебя напали в конце учебного года, мы призадумались. Почему в той схватке ты не использовал тёмную магию? Если бы слухи оказались верны, ты мог бы сделать это ещё раз, и остаться учиться в Белом Омуте. Но ты не стал отвечать тёмной магией, даже когда он пытался тебя убить.

— Угу, — неопределённо кивнул Гордон. Интуиция подсказывала ему, что сейчас не самый лучший момент для того, чтобы говорить правду. В действительности именно он использовал тёмную магию в ту ночь.

— Но больше всего мне стыдно за то, что я по глупости сказал про твоего отца, — Логан ужасно смутился. — Ну, помнишь, про ауму… Я тогда не знал, что ты из приюта. Честно не знал.

Судя по виноватому виду Логана, он искренне раскаивался. С удивлением, Гордон понял, что Логан не такой уж неприятный тип, которым казался ему раньше.

— Мир? — с надеждой протянул руку Логан.

Гордон вопросительно посмотрел на Эли, и та, чуть заметно улыбаясь, кивнула. Ну конечно же! Чего и следовало ожидать от неё: она просто обожает истории с хорошим концом.

— Мир, — отбросив внутренние противоречия, Гордон принял рукопожатие.

После этого обстановка в десантном отсеке заметно разрядилась. Все дети уселись рядом и коротали долгую дорогу, болтая на самые разнообразные темы. Гордон и Эли познакомились с новичком. Его звали Барри Никс, он был из Балтморы (так вот почему корабль появился со стороны Балтморы), и он с детства мечтал стать целителем. Кстати о целителях! Хлоя, которая в этом году шла на третий курс факультета целителей, в миг поняла, что Гордон болен и, невзирая на отговорки мальчика, вылечила его за пару минут. Тем временем Ян Тирсон травил весьма забавные анекдоты. Сидя в этой компании, Гордон не мог отделаться от мысли, что обида не проходит по мановению руки. Он честно старался отнестись к этим ребятам по новому, и пару раз ему даже удалось улыбнуться в правильном месте над очередным анекдотом Яна. Но всё что произошло между ними в прошлом году не осталось забытым. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем стены отчуждённости рухнут, и они смогут по-настоящему назвать себя друзьями.

Под беззаботную болтовню, время двигалось вперёд гораздо быстрее, чем в их прошлый полёт, преисполненный одиночества и тишины. Гордон не успел опомниться, как ребята уже повскакивали со своих мест, и направились на обед. Гордон и Эли, недоумённо переглянувшись, отправились вслед за ними. Оказалось, что пассажиров было принято кормить вместе со всем экипажем. Так значит, пока они замёрзшие и голодные сидели в прошлом году на техническом этаже, Логан Финч и его попутчики ели в столовой? Жестокая несправедливость!

Столовая оказалось до отказа заполнена членами экипажа, но завидев детей, те потеснились и выкроили им места за одним из столиков. Гордон с радостью узнал в одном из техномагов за их столом Чарльза Брауна. Когда они летели в Омут в прошлый раз, он без преувеличений спас Гордона и Эли от холода и голода, пригласив в свою каюту на чай.

— Здравствуйте, — улыбнулся Брауну Гордон.

Тот, сморщив лоб, всмотрелся в мальчика.

— Вы нас чаем угощали в прошлом году, — напомнил Гордон.

— Ах да, — кивнул Браун, переводя взгляд с него на Эли. — Как же, помню-помню. Второкурсники значит уже? Это хорошо.

После короткого приветствия, он потерял к детям интерес. Гордон мысленно усмехнулся: Чарльз Браун по-прежнему был немногословен. Он с задумчивым видом смотрел поверх голов обедающих на динамик, закреплённый на стене, который время от времени искрил. Вздохнул. Похоже, Браун уже догадывался, кому придётся чинить это переговорное устройство.

— На корабле кок поменялся что ли? — недовольно тыкая вилкой в тарелку с макаронами, спросил Тирсон. — В прошлом году вкуснее было.

Несколько магов в форме магического флота согласно закивали, без всякого энтузиазма наматывая на вилку макароны.

Гордон не знал, насколько вкусно готовил прошлый кок, а потому не мог сравнить его блюда с блюдами нынешнего кока, но в целом еда ему понравилась. Покончив с обедом раньше всех, Гордон и Эли, не дожидаясь остальных, отправились обратно в десантный отсек. По коридору, стены которого были сплошь покрыты какими-то трубами, они вышли в жилой отсек и теперь двигались вдоль многочисленных кают. Проходя мимо одной из кают, дверь которой была едва приоткрыта, мальчик услышал до боли знакомый голос:

— Всейго чейтыре года. Если повейзёт — три.

Гордон остановился так резко, будто его ноги приросли к полу. Эли, от неожиданности не успевшая остановиться, ткнулась брату в спину. Неужели ему это снится? Демон, с которым он жаждал встречи с конца учебного года, летит тем же кораблём? Слишком хорошо, что бы быть правдой. Подкравшись к двери, мальчик прислушался. Нужно убедиться, что это действительно Азазель.

— Четыре года? Ты уверен, что у тебя получится? — раздался голос Гофмана, капитана корабля.

— Кто я по твойему? Я не даю пуйстых обейщаний. Кайпитан авианосца чейрез полгода. Магистр оборойны, через четыйре года.

— Как ты собираешься сместить с должности нынешнего магистра? И где гарантии, что на голосовании выберут именно меня? — всё ещё сомневался Гофман.

— Предойставь это мне. Всё что трейбуется от тейбя, сдейлать то, о чём я пройсил. Это ведь не слойжно?

— Хорошо, хорошо! — в нетерпении воскликнул капитан Гофман. — Я согласен.

Гордон отчётливо понял, что услышал гораздо больше, чем ему хотелось бы. Эли смотрела на Гордона с таким же шокированным лицом, какое наверняка было у него самого. Смещение действующего магистра обороны. Подтасовка выборов нового магистра. Он бы многое отдал за то, чтобы вернуться назад, пройти мимо злополучной двери в капитанскую каюту и не слышать всего этого. Но изменить что-либо было уже невозможно.

Поборов в себе желание немедленно скрыться, дабы не стать уличённым в подслушивании этого опасного разговора, Гордон решил перехватить демона. Сейчас Азазель выйдет из каюты и тогда Гордон притворится, что просто проходил мимо. А затем, завяжет с демоном беседу, и постарается выудить из него информацию о своих родителях. Но вопреки ожиданиям мальчика, первым из каюты вышел капитан Гофман, а вовсе не демон.

— Что ты тут делаешь? — едва не столкнувшись с Гордоном, спросил Гофман у растерявшегося от неожиданности мальчика.

Собравшись с мыслями и вложив в голос побольше наглости, Гордон ответил:

— Подслушивал.

— Вот как? — Гофман обернулся по сторонам, но никого не увидел кроме него и Эли. — И много слышал?

— Достаточно, — убедительным тоном кивнул Гордон. — Где Азазель?

Гордон обогнул капитана и проскочил в каюту. Богато обставленная каюта капитана радовала глаз чистотой и порядком. Большой письменный стол, шкафы с инструментами и книгами, картины на стенах, двуспальная кровать и ни единого следа демона.

— Эй, ты что себе позволяешь? А ну выметайся из моей каюты, — кинулся вслед за мальчиком капитан.

— Эли, зайди и плотно закрой дверь, — крикнул ей Гордон.

Девочка тут же захлопнула дверь, и встала перед ней, словно собираясь задержать капитана, если тот надумает убежать.

— Я спрашиваю ещё раз, где Азазель? Мне очень, — Гордон сделал ударение на последнем слове. — Нужно с ним поговорить.

— Порядочным магам не о чем говорить с демонами, — поморщился Гофман.

— А ещё порядочным магам не стоит устраивать заговоры против магистрата, — парировал Гордон, заглядывая под кровать в поисках пропавшего демона. — Я сделаю вид, что ничего такого не слышал, в обмен на информацию о том, как найти Азазеля.

Гофман пристально всматривался в глаза Гордона, словно пытаясь понять, как далеко тот готов зайти. Что-то решив для себя, капитан нехотя сказал:

— Дай слово мага.

— Даю слово мага, что я никому не скажу об этом разговоре, если вы скажете как разыскать Азазеля.

— Азазеля нельзя найти, он всегда приходит сам, — поморщившись, признался Гофман. — Я знаю только одного человека, у которого есть прямой контакт с демоном по имени Азазель. Это магистр Боули. Вам нужно поговорить с ним.

Гордон вспомнил, что в прошлом году демон прибыл в школу по приглашению магистра Боули. У того даже имелась соответствующая карточка-приглашение. Гордон мысленно согласился с Гофманом. Он не обманывал.

— Я вам верю, — кивнул Гордон. — Идём, Эли.

— Помни, ты обещал молчать, — бросил им вдогонку капитан.

— Я — да! — Гордон нахально ухмыльнулся и кивнул в сторону Эли. — А вот она — нет.

— Что это значит? — обеспокоился Гофман.

— Это значит что вы по-прежнему наш должник, — пояснил Гордон.

Они с Эли вышли обратно в коридор, и девочка тут же накинулась на брата:

— Гордон, что это вообще сейчас было? Ты в своём уме?

— А мне терять уже нечего! — Гордон постучал пальцем, по жёлтой улыбающейся рожице, нарисованной на перчатке. — Вполне возможно биостигма прикончит меня раньше, чем мне исполнится пятнадцать. И я хочу успеть найти наших родителей раньше, чем это случится. Любой ценой. Потому что, возможно, это будет последнее, что я успею сделать в своей жизни.

Эли удручённо замолчала и больше не докучала Гордону. Всю оставшуюся дорогу до десантного отсека они преодолели в полной тишине.