Экспериментировать, так на полную катушку, решил Вик и зашёл в небольшой бар. Пристроился у стойки с краю, заказал пива. В большое зеркало на стене хорошо просматривался зал — столики, подпившие посетители, бильярдный стол в дальнем углу. Двое гоняли шары, перебрасываясь шутливыми репликами. Слева от Вика чах хорошо нагрузившийся мужчина зрелого возраста — то и дело ронял голову на грудь и опасно накренялся на высоком табурете, но тут же встряхивался и вновь принимал вертикальное положение и гордый вид.

Всё как обычно, так и выглядят небольшие заведения. Вик уже понял: не стоит щуриться — можно ненароком увидеть поле и потянуть. Не стоит думать о тяге, нужно постараться забыть об опасностях, расслабиться, прийти в состояние приятного и пустого ничегонеделанья, какое появляется порой само по себе в минуты ленивой истомы на диване. В этом мог помочь алкоголь.

Он заказал стопку водки. Напиток прокатился ледяным шариком по пищеводу, и следом приятная горячая волна потекла по телу, пригладила взъерошенные нервы. Действительность качнулась, тихо поплыла в жёлтом, косом свете ламп. Чего и требовалось — только не допускать в мозг ненужных ассоциаций, поставить барьер перед памятью и мыслями.

— Послушайте, э… любезнейший, — прозвучало слева, оттуда, где сидел стойкий выпивоха. — Не составите ли компанию на рюмочку?

Вик повернулся, так и есть: у посетителя слегка просветлело в мозгах, и душа его потребовала очередной дозы и общения.

— Почему бы нет, — откликнулся вор. — Бармен, ещё по одной — мне и этому господину.

На полированной стойке вмиг образовались две стопки.

— А после этого, — мужчина показал на выпивку широким смазанным жестом, — повторить обоим за мой счёт. — И повернулся к Вику: — Меня зовут Семёном, — по-птичьи наклонил голову он.

— Виктор.

— Чудесно, Виктор. — Семён кивнул — не только головой, но и плечами, грудью, всей верхней частью тела. — Предлагаю тост. За Неукротимых!

Ого, дядю потянуло в революцию. Сказано было громко, с пьяным запалом, и Вик невольно бросил взгляд в зеркало. Двое посетителей удивлённо вскинули головы, но тут же возобновили прерванную беседу. Остальные и вовсе не отреагировали. За бильярдом продолжали стучать с костяным звуком шары.

— Да-да! — собеседник поднял неверной рукой стопку. — За тех ребят, кто не прячутся за красивыми лозунгами и высокими речами! Кто предпочитает пустым разговорам дело! А не то, что Ограничители. Сколько слов и обещаний! Океан слов. Ниагара пустых обещаний. И в итоге — что? — комиссия по распределению витакса так и не созрела. Только не говорите, что карикатура, созданная Барышниковым — комиссия. Её нет и не будет, попомните моё слово.

— Слышал, недавно на митинге Ограничителей произошло громкое событие? — осторожно спросил Вик, не торопясь опрокидывать свою стопку. — Громкое в прямом смысле слова — взрыв, покушение на лидера партии?..

— Бог с вами, никаких взрывов, — пьяно протянул Семён, приканчивая очередную дозу водки. — Я свидетельствую, был там сам: Неукротимые грозились взорвать Царёва. Пуф! и всё! Целая группа боевиков. Но не стали делать этого. — Поборник революционных изменений пьяно покачал пальцем перед лицом Вика. — Потому что они не террористы. Да, иногда их методы несколько… нетривиальны… — Он на секунду задумался, кренясь на табурете, но тут же выпрямился: — Однако они не террористы.

— И что стало с группой? — спросил Вик то, что его действительно интересовало.

— Их всех арестовали! — горестно выпалил собеседник. — Представляете, Виктор, бойцы спецназа окружили их кольцом, взяли на прицел и вывели с площади. Прямо к полицейским автомобилям. Я сам видел, как ребят забивали в автозаки! — Рассказчик всхлипнул. — Говорят, предводителем у них был сам Гром! Легендарная личность! — Карбонарий уронил руки на стойку, силы его явно были на исходе. — И его тоже… арестовали…

— По радио передавали, спецназ открыл огонь.

— А вы верьте больше этим трепачам! Им лишь бы сенсацию раздуть… Нет, не убили, но арестовали… совсем…

Голова Семёна клонилась всё ниже, пока не опустилась на руки. Источник информации затих. Бармен посмотрел на него с насмешкой.

Вик задумался: и с этой стороны рассчитывать на поддержку не приходится. А ведь была мысль — обратиться к Грому. Доверять этому кукольному почитателю Неукротимых на сто процентов, конечно, тоже нельзя. В алкогольном чаду он проводит много больше времени, чем трезвым. Но ситуация складывается следующая: главарь либо погиб, либо в заточении. В любом случае — недоступен. А жаль, у этих ребят аппаратура всегда была на уровне, да и специалисты — из молодых и радикально мыслящих, но толковые. Вспомнить того же Опера. У парня диплом с отличием и два патента как раз в сфере изучения поля и выделения витакса — так, во всяком случае, говорил сам Опер, когда подвозил его с загородной базы Грома.

Опять пришла в голову мысль, что жизнь за несколько дней изменилась кардинально. Баса потерял, Софья из друга превратилась… В кого превратилась Соня? Во врага, в чужого, ненужного, и даже опасного человека? Или нет? Или всё же он рассчитывает он на неё в тайне души. Видит в ней партнёра, и даже больше…

Партнёр. Инженер. Только он и остаётся. С какого бока лучше начать?..

Оживление в зале привлекло его внимание, оторвало от размышлений. И во время: от входа к стойке двигался патруль. Полицейский сержант и контролёр с жезлом. Служивые двигались неторопливо, очевидно, вымокли под дождём и зашли не с целью проверки, а погреться и пропустить чего-нибудь горячего. Но расслабляться не стоило — эти всегда на службе, всегда готовы досмотреть подозрительного человека. А у Вика поле свистит, как сказал Шестопёр — что твой соловей.

Полицай был невысоким и коренастым. Шёл уверенно, чуть вразвалку, спокойно поглядывая по сторонам с видом полноправного хозяина положения. Под мокрой накидкой проглядывал хорошо подогнанный китель — опытный бывалый служака. Контролёр — худой и скуластый — бегал глазами по залу, играл жезлом. Казалось, он пребывает в постоянном нетерпении поймать кого-нибудь за руку, прихватить на горячем. Есть такой вид службистов — ежеминутное лихорадочное желание действовать сжигает их изнутри.

Вик махнул стопку, заказанную ему поклонником Грома, потупился. Алкоголь снимает нервную напряжённость, да и отношение к пьяному человеку совсем не то, что к трезвому. Во всяком случае, когда речь идёт о ви-контроле. Поэтому тягун склонился над стойкой, завис на манер своего недавнего визави. Ну, выпили мужики чуть лишнего — обычное дело, с кем не бывает.

Судя по всему, полицай так обстановку и оценил. Глянул мельком, при виде спящего Семёна чуть усмехнулся и отвернулся к бармену:

— Привет, Пётр. Сделай-ка мне чайку, как я люблю. А напарнику… что будешь, господин контролёр?

— Кофе, — отрывисто бросил тот.

— А моему напарнику кофе, — обстоятельно закончил сержант.

Всё правильно, подумал Вик, патрулирует в этом районе постоянно, заходит в бар не первый раз и бармена знает по имени. А тот — его вкусы и привычки. Интересно, контролёр тоже постоянный, или меняется?

— Отдыхать клиентам никто не мешает? — продолжал между тем полицейский, намекая на уснувшего карбонария.

— Так это ж Семён, господин сержант, — отреагировал с лёгким смешком бармен, наливая в стакан коричневую жидкость, исходящую лёгким паром, и ставя посуду перед заказчиком. — Можно сказать, местная достопримечательность. Да он безобидный, проспится и пойдёт домой. Никаких проблем…

На стойке появился пластиковый стаканчик с кофе для контролёра.

— Ага, — кивнул полицай и выпил содержимое стакана в три крупных глотка. Похоже, был там не только чай. Или совсем не чай, но благодушия у сержанта после выпитого прибавилось. — Если что, говори, не стесняйся, — прогудел почти весело.

— Обязательно! Заходите… — радушно улыбнулся бармен.

Вик приложил ладонь к виску, будто искал опору, словно пригорюнился во хмелю, и одновременно скрывая от опасной парочки лицо. Замер, не забывая поглядывать в зеркало, контролируя положение стражей закона. Спокойно, заклинал он себя, ты обычный посетитель бара. На улице дождь, зашёл погреться, немного перебрал. Что может быть естественнее. Браслет показывает фоновое значение, пока дело не дошло до жезла…

Сержант уже повернулся к залу, огляделся, больше для порядка, явно собираясь на выход, когда контролёр произнёс негромко, но так, что его было хорошо слышно:

— А тот, что рядом — кто? Что-то я раньше его не видел…

Чёрт, постоянный патруль, понял Вик. Ходят в паре давно, знают всю округу. Так тоже случалось, хоть и не часто.

Полицай, может, и не был расположен к проверкам, не видел в зале и посетителях ничего опасного, но контролёр упёрся взглядом в вора, к кофе не притронулся, и уходить просто так не собирался.

— Эй, господин хороший, — окликнул он, обращаясь к Вику и заходя ему со спины, — документы есть?

Сержант, пропуская напарника, чуть подвинулся с недовольным видом — проверять документы было его прерогативой, — но до поры не вмешивался.

— А? — сделал вид совершенно пьяного человека Виктор.

Контролёр в это время слегка похлопал его сканером по плечу.

— У тебя спрашиваю, документы… — закончить он не успел. Сканер пискнул и высветил на панели значок движения потока. Как-то раз Вику представилась возможность рассмотреть оружие врага вблизи. Показатели общего и оперативного витакса, степень ассимиляции, ещё что-то, чего тягун не запомнил, но вот показатель потока — характеристику, которой при необходимости контролёр может подтвердить тяг, — запомнил очень хорошо.

Лицо служивого вытянулось — он и в страшном сне не мог себе представить, что вот так, у него на глазах может происходить тяг. Неизвестно от кого и куда, но процесс был на лицо — жизненная сила перетекала через этого странного, подозрительного парня как дождевая вода по водосточной трубе.

— Ты!.. — только и смог промолвить контролёр, а сержант уже отработанным движением бросил руку к кобуре, и времени не осталось совершенно.

Вик даже не стал прикрывать глаз, в этом не было необходимости. Он и так знал — стоит чуть потянуть, и виткас повалит из этих двоих, словно перегретый пар из чайника — с шипением и посвистом. И менять положение тела он тоже не стал, только конвульсивно сжал кулак — правый, свободный, которому не нужно было подпирать висок.

Турбина взревела, в области кобчика полыхнуло, и в который раз Вику показалось, что дымный и огненный этот выхлоп увидят сейчас все в зале, но всё было совершенно не так. Никто и понять ничего не успел, как оба патрульных грохнулись на пол, не издав ни звука. Сержант — так и не отпустив свою кобуру…

А потом было бледное, вытянутое лицо бармена. Глаза его на миг оказались прямо напротив вора — зрачок в зрачок, — но уже в следующий миг глазные яблоки бедняги закатились. Ноги подкосились, и бармен начал оседать за стойку. Лицо его приняло мертвенный жёлто-зелёный оттенок. Да он и был уже мертвецом.

В зале продолжались приглушенные разговоры, на бильярде кто-то с победным восклицанием загнал шар в лузу, а Вик тронулся к выходу, пряча глаза, стараясь ни с кем не встретиться взглядом, никого не коснуться — даже мысленно. Особенно мысленно…

Но чёртова турбина и не думала униматься. В зоне выброса горело огнём, и тягун чувствовал, как чужой витакс перетекает через его тело, струится, прёт неистовым и неудержимым потоком. Он ускорил шаг — потом бросился опрометью из бара, — но это не помешало на выходе услышать крики и всхлипы. «Помогите!» — пискнул кто-то тогда на остановке. Сейчас и этого не было, но Вик видел будто воочию, будто на спине у него открылись глаза, — как падают между столов посетители. Словно высушенные бабочки.

Будь оно всё проклято!

Через час Вик взломал замок на двери гнёздышка. Как он и предполагал, квартира была пуста. В баре Софьи нашлась бутылка коньяка, тягун выпил одним махом полный стакан и упал без сил на диван. Больше он отсюда ни ногой. На улицу ни ногой, куда бы то ни было — ни-ни! Будет сидеть, и ждать Софью. И Залеского. Как-нибудь выманит их сюда, как — придумает завтра, не сейчас. Сейчас нет сил, нужно поспать, — упасть, провалится в беспамятство. Хоть ненадолго…

Забыться…

Иначе — сумасшествие, суицид, кара господня…

Хоть ненадолго…