— Зря вы приехали! Покуда вам жизнь дорога, лучше убирайтесь отсюда! Не хочу, чтобы на моей совести и ваша смерть была.

Ничего не скажешь, душевная приветственная речь. На дорогу до Восьмерова озера (своим названием озеро было обязано форме восьмерки) у нас ушел день на поезде и полдня в повозке, а теперь, не успев понять, что от нас, собственно, хотели (заказ пришел довольно смутный, требовали гренадеров для разбирательств с некой проблемой), посылают назад. Мы с Кимом не спешили следовать совету.

Была весна. Деревья зеленели, цвела мать-и-мачеха. Точно маленькие солнца распускалась она на земле. Животные вылезали из нор, недовольно осматривая произошедшие за зиму изменения. Летали редкие бабочки. Темная вода озера приветливо искрилась на солнце. Легкие волны выбрасывали на песочный берег опавшие ветки и прочий мусор. Трудно понять, что так напугало мужчину, стоявшего перед нами.

— Мы много времени потратили на дорогу. Уходить, не разобравшись с делом, глупо, — устало начал объяснять Ким мужчине. — Да и вам придется платить неустойку, — цинично добавил он.

— Что там деньги?! Нужно отсюда ноги делать, пока шкура цела!

Теплая погодка действовала успокаивающе, но мне надоело слышать ни к чему не приводящие речи.

— Вы лучше, дяденька, скажите, в чем дело. А мы сами посмотрим, куда нам податься.

Мужчина обреченно махнул рукой — что с вас взять.

— Меня зовут Клемент, я хозяин небольшой охотничьей гостиницы «Сохатый», на том острове, — указав себе за спину на один из двух островов посреди озера, заговорил Клемент. — Гостиница пусть и маленькая, но пользуется спросом, особенно с наступлением теплых месяцев. Сюда приезжают городские жители отдохнуть, полюбоваться природой, поохотиться и порыбачить. И все шло прекрасно не один год. Но примерно месяц назад начались неприятности. На озере стали твориться странные вещи. За это время у меня бесследно пропали два постояльца! Ну куда они могли деться с острова, окруженного со всех сторон водой?! Их явно сожрало чудовище, живущее в нем! В самой гостинице тоже творится черт знает что! Постояльцам то и дело грозит какая-то опасность. Все рушится и валится. Одного чуть деревом не пришибло. Оно, правда, было ветхое, но могло же еще и сто лет простоять! У другого ни с того ни с сего лодка прямо посредине озера течь дала, а он плавать не умеет. Хорошо, рыбаки мимо проплывали, спасли. Лодки, бывает, дают течь. Не редкость. Только тем утром я ее сам проверял, и она была в порядке! Потом в подвале внезапно взорвались все банки с огурцами, еле отмыли (до сих пор воняет маринадом). Одна женщина чуть не угодила в волчью яму, невесть откуда взявшуюся. А волков у нас в помине нет. Они бы там все с голоду подохли. Ну и прочие мелкие недоразумения. Днем на самом озере еще тихо, спокойно. А ночью-то я за порог выходить боюсь! Воет что-то. Да так, что у меня кровь стынет в жилах! Те, пропавшие, по ночам-то догулялись, и все с концами! Из-за этого проклятья у меня все дело рушится! Клиенты не приезжают, боятся, оно и понятно.

— Что еще за проклятье? — неожиданно спросил Ким, словно очнувшись ото сна.

— А как же без него? Тут за пару недель до случившегося какой-то странник пришел ко мне на остров и начал втолковывать, мол зря я здесь построился. Видите ли, какой-то там дух недоволен будет, и если я не уберусь, то проклятье его на меня падет. Разумеется, послал я этого колдуна куда подальше, несколько лет здесь живу, и никакое чудовище мне претензий не предъявляло. Видно, зря. Вот после этого все и началось.

— Интересно, — задумчиво протянул Ким, склонив голову. — В любом случае мы остаемся.

— Ну и оставайтесь, раз вам жизнь не мила! А я на остров, пока вы там порядок не наведете, ни ногой, — твердо сказал мужчина, показательно беря свои сумки. — Только теперь вы мои новые служащие.

— Чего?! — вскрикнули мы в один голос.

— А как же? У меня на днях вся прислуга уволилась, пятеро постояльцев осталось. Больные, видно, на голову люди. Должен же кто-то о них заботиться. Будете уборщиками и поварами, ну и так, за порядком смотреть.

— А своей работой мы когда будем заниматься? — возмутилась я.

— Как с общественной справитесь! Форма висит в шкафу за стойкой, и список дел там же валяется. Лодок всего три. Вот одна из них, на ней и доберетесь. Ну, думаю, разберетесь. Удачи! — радостно пожелал нам мужчина, поспешно удаляясь с глаз подальше.

Мы с Кимом остались стоять возле печально колыхающейся на воде лодки.

— Мы на лодочке катались — золотисто-золотой! Не гребли, а…

— Акира?

— А?

— Я лично не имею ничего против народного фольклора, но только не в твоем исполнении. Не могла бы ты прекратить выступление, как бы местные чудовища не решились тебе подпеть, — попросил меня Ким, неожиданно прекращая грести.

Привыкшая к обыденной критике напарника, я не стала обижаться.

— Ты не устал? Хочешь, я погребу? И вообще с чего вдруг ты решил сесть на весла. Ты и физическая работа — две несовместимые вещи. И вдруг сам вызвался! Да и я бы нас раза в два быстрее довезла!

— Ты права. Физическая работа не по моей части, но я исходил из умственных соображений, — изрек парень, отстегивая от пояса поводок и убирая его в сумку.

Удивившись его действиям, я решила снять ошейник.

— И в чем же они заключаются?

— В гостинице мы будем работать в качестве персонала, и лучше постояльцам пока не знать, что мы гренадеры. Тебе понадобится платок, — заметил Ким, указывая на белую, незагоревшую полоску, оставшуюся от ошейника.

Я поспешно застегнула куртку, пряча шею.

— А при чем здесь весла?

— При том. Девушка, которая гребет, в то время как рядом с ней находится кто-то противоположного пола выглядит довольно странно. В особенности если она гребет со скоростью маслобойщика.

— Ну, это смотря какой парень.

— И смотря какая девушка.

— Ладно. Но с чего ты решил вести тайную деятельность? Чтобы чудовище не догадалось? — шепотом спросила я.

— У меня есть несколько вариантов насчет происхождения этой твари и самого проклятья. В первую очередь меня беспокоят несчастные случаи. Слишком они подозрительны. Но сначала мы должны увидеть происходящее своими глазами. Там и решим, как поступить. И будет лучше не напрягать постояльцев появлением гренадеров. Неизвестно, как они отреагируют на наше участие в деле. А парочка новых работников не должна вызывать подозрений.

— Ага, парочка ненормальных работников, спешащих в злосчастную гостиницу, откуда все порядочные люди давно сделали ноги, совсем не подозрительна!

— Хочу напомнить, нам платят. А вот пятеро оставшихся самоубийц сидят там за свой счет. Так что кто тут более ненормальный, надо подумать.

Причалив к берегу, мы привязали лодку и направились по протоптанной тропинке к дому. Гостиница «Сохатый» оказалась двухэтажным бревенчатым срубом. Над крыльцом на цепях висела деревянная табличка с выжженным названием гостиницы, увенчанная лосиными рогами. Войдя внутрь, мы очутились в просторном предбаннике. Побросав на скамейку свои походные рюкзаки, я заметила висевшие на крючках две мужские куртки.

Пройдя к стойке, Ким начал разбираться с лежащими на ней бумагами. Я решила заглянуть в шкаф, в котором должна была находиться униформа. Она там и находилась. Как раз мужской и женский костюмы. Достав их из шкафа, я скептически осмотрела.

— Надеюсь, они будут нам по размеру. Ты что-нибудь нашел? — спросила я, смотря, как парень откладывает в сторону бумаги.

— Нет, обычная макулатура. Счета, подписки, увольнительные, инструкции. А это тебе должно быть интересно, — протягивая мне тонкую книжку, ответил он.

— Что это?

— Меню.

— Смеешься? Я умею готовить, но только простые блюда. Если, конечно, хочешь, чтобы они были съедобными, — предупредила я, изучая книжку.

Посмотрим: «Завтрак — каша, обед — суп или др., ужин — любое мясо». Справлюсь.

— Я думаю, травля посетителей разнообразит список несчастных случаев. Но, пожалуй, с этим не стоит торопиться, — серьезно решил напарник. — В гостинице всего восемь комнат. Пять заняты и три свободны. Можем занять любые оставшиеся. Ты какую хочешь: «Клен», «Березу» или «Дуб»? — разбирая ключи с деревянными брелоками в форме листьев, спросил он.

— Чур мне «Клен»! У него листья осенью красивые, — хватая ключ, отозвалась я. — А в «Дубе» сам живи. Название как раз для тех, кто хочет оного дать.

— Спасибо. Я пока не собираюсь, — решил Ким, на всякий случай беря ключ от «Березы».

Порешили для начала расположиться в своих комнатах и переодеться, а потом заняться «рабочими» обязанностями. Поднимаясь по лестнице в жилой отдел гостиницы, я с интересом рассматривала убранства охотничьего домика. Картины, изображающие сцены охоты, удочки, ружья, трофейные чучела рыб и черно-белые фотографии бородатых мужчин в клетчатых шапочках украшали стены. Второй этаж состоял из длинного коридора, утыканного с двух сторон дверьми номеров. На дверях висели большие копии миниатюрных ключных брелоков.

Наши с Кимом номера оказались друг напротив друга. Открыв дверь, я вошла в маленькую, но уютно обставленную комнатку. Убранство состояло из двуспальной кровати на кривых ножках, прикроватной тумбочки со стоящей на ней лампой, шкафа и пары столиков, на которые можно было разместить различные вещи. Простенько, но со вкусом. На одной из стен висела голова лося. Интересно, такая в каждой комнате висит? Если да, тогда у местной популяции явная нехватка голов. Стряхнув пыль с чучела, я повесила ему на рога рюкзак. Разувшись, я с благодушным вздохом плюхнулась на кровать. Удобно. Потягивание всех четырех конечностей сопроводилось пугающим треском. Эх, как лениво вставать! Но надо. Подняв свое бренное тело в вертикальное положение, я решила переодеться. Посмотрим, что у нас за форма. Пышная юбка коричневого цвета с белой рюшей и полосатым бантом на поясе, простая льняная рубашка с коротким рукавом и корсет. И вот с корсетом у меня как раз возникли трудности. Размерчик, прямо-таки сказать, был не мой. Шнуровка никак не хотела сходиться. Мне повезло, в этом фасоне она находилась спереди. А если бы сзади?! Смирившись с мыслью завязать ее до конца, я решила, и так сойдет для сельской местности. Что у нас осталось? Хм, непонятно, к какому месту шелковая синяя лента. Ну и куда ее? Ладно, прикрою полоску на шее.

Как только я закончила поправлять новоприобретенный наряд и думать, как в нем, собственно говоря, работать, раздался стук в дверь.

— Кто там? — невинно поинтересовалась я, прикидывая расстояние для внезапного удара. На случай, если он, конечно, понадобится.

— Я, — лаконично ответили за дверью.

— Кто «я»?

— Ты — тугодумка, а я — несчастная жертва сурового распределения, обреченный на работу с тобой.

От такого наглого заявления я быстро распахнула дверь. Разумеется, трогательные речи принадлежали Киму.

— Это кто тут несчастный и обреченный?! А как насчет меня?! Мне достался циничный, холодный и острый на слова тип! Вдобавок еще и чахоточный! Плюнуть страшно.

— А ты не плюй, — посоветовал парень, закрывая за собой дверь.

Насупившись, я стала разглядывать униформу напарника. Она была весьма проста: коричневая рубашка с воротом под горло и кожаными вставками на локтях да брюки. «Везет же некоторым», — с завистью подумала я. Ему в корсет впихиваться не надо. Ким тем временем изучал меня.

— Чего-то не хватает… — задумчиво изрек он после осмотра. — А, понял. Вот, ты забыла, — парень протянул мне белый фартук.

Я, возмущенно пыхтя, повязала его. Ну, все.

— Я в таком виде отказываюсь выходить на люди! — протестующе взвыла я.

Я понимаю, работа и все такое, но всему есть предел! Корсет ужасно жмет, не продохнуть, а с такой шуршащей юбкой вообще непонятно, как можно вести тайное наблюдение! Хорошо хоть чепчик не выдали!

— Не получится. Именно тебе придется общаться с постояльцами. Я пойду осмотрю окрестности вокруг гостиницы, а ты познакомься с жильцами и попытайся у них выяснить, что здесь происходит.

— Почему я? Давай лучше я по лесу погуляю, а ты поспрашиваешь?

— Во-первых, я иду не гулять, во-вторых, я скорее, чем ты, замечу что-либо странное, и, в-третьих, для общения с народом ты подходишь больше.

— Почему это?

— Посмотри на меня, — вздохнув, попросил Ким.

Я посмотрела. Бледное лицо, уставшие глаза с синяками и равнодушно-кислое выражение мины. М-да, в самый раз для разговоров на загробную тему. Убедившись в остывшем энтузиазме на бунт, друг продолжил:

— Теперь поняла, почему в моем случае задушевные беседы не вести? Я к ним не располагаю. А ты — другое дело. Дружелюбная и любопытная служанка не вызовет подозрений. Постарайся втереться в доверие. Думаю, у тебя получится, — обнадежил Ким, с опаской косясь на потрескивающую шнуровку.

Я поспешила ее немного ослабить. Трещать перестало. Подумав, я стянула с пальца подаренное напарником кольцо и положила в карман рюкзака. Здесь оно не к месту. Выйдя в коридор, мы прошли мимо дверей, на одной из них висела табличка с надписью «Не беспокоить». Не очень-то и хотелось. Мне скоро убирать комнаты, и у меня на поясе висит связка всех ключей, не спрячетесь, ха-ха.

Оказавшись внизу, Ким, как и обещал, отправился на улицу. Я решила осмотреть общую комнату. Интерьер был таким же, как и во всем доме. Множество картин и фотографий, самодельная деревянная мебель, чучела разнообразных животных, один книжный стеллаж и огромный камин, напротив которого расположилась пара кресел и диван. В таком камине можно целого кабана запечь! Я почувствовала, как у меня начинается обильное слюновыделение от представления крутящегося на вертеле кабанчика. Я даже запах жареного мяса почувствовала. Так, все! Надо взять себя в руки. Я на работе. Пройдя дальше в комнату, я заметила сидящего возле окна мужчину, который читал книгу. Склонив голову, я прочла название: «Рыболовство: как это делается».

— Ну и как это делается? — заинтересованно спросила я.

Мужчина поднял глаза — лет сорока, усатый, с седеющими волосами. Проследив мой взгляд, он усмехнулся.

— Я пока сам не до конца понял. А вы, судя по форме, новая служанка? — изучая меня, спросил он. Я кивнула. — Смелая вы девушка! Здесь такие вещи происходят!

— Вам тоже в храбрости не откажешь, раз все еще здесь живете. А что за вещи такие?

— Как?! Вам не рассказали?

— Рассказывали, что по ночам кто-то воет, но и от волков столько же шума бывает, — небрежно отмахнулась я.

— Это не волки. Да на острове их и нет. Это нечто другое, и звук как будто из воды исходит, — зловеще проговорил мужчина.

— И вам не страшно? — недоверчиво спросила я.

— А чего бояться? Такое только по ночам творится. Ночью я сплю, мне все равно. А днем здесь тишь, красота! — уже веселым тоном добавил он.

— Мне говорили, одного постояльца чуть деревом не убило, а у другого лодка прохудилась. И все днем было.

— Обычное невезение! — махнул рукой рыболов. — Дерево старое было, а лодка и в любое другое время течь могла дать. Между прочим, со мной за всю неделю ничего плохого не случилось, жить можно! — преувеличенно бодро заключил он.

Странный человек. Сначала удивляется тому, как у меня хватило духу устроиться сюда работать, а потом нарочито радостно заявляет, что все это «семечки»! Семечки. Я завтракала четыре часа назад. Все! Я начала быстро мотать головой из стороны в сторону, пытаясь вытряхнуть навязчивые голодные мысли. Мужчина удивленно посмотрел на мои действия.

— А меня Акирой зовут, — успокоившись, улыбнулась я, протянув руку.

Рыболов радостно ее пожал.

— Интересное у вас имя. Какое-то восточное. Но вы похожи на уроженку этих мест. Я Фросий Бритвар.

— Это от бритвы?

— Мой прадедушка был брадобреем. Так что я не исключаю такой возможности, — рассмеялся усач.

Да, его усам бритва не помешала бы. Не люблю растительность на лице. В ней часто застревает еда, а такого перевода продуктов я не могла пережить.

— Простите, я только приехала, вы не подскажете, кто еще проживает в «Сохатом»? — решив исполнить роль любопытной служанки, спросила я.

— Конечно! Тут не так много людей, вы легко всех запомните. Один хмурый и здоровый мужчина — это охотник; кажется, сейчас он отдыхает в своей комнате. Потом один молодой человек, он любит наблюдать за птицами и часто пропадает в лесу, из-за чего у него нередко происходят стычки с охотником. Понимаете, у них разные взгляды на жизнь. Они оба любят животных, но один предпочитает их в жареном виде под соусом. Вот и проблема, да. Потом в гостинице проживают две дамы. Одна не старше вас — музыкантша, постоянно носит с собой контрабас, как у нее только руки не устают? А вторая уже в возрасте, и, судя по всему, она принадлежит к людям «высокого искусства». Любит поэмы и любовную лирику. Лично я не понимаю, что их привело на этот остров. Но кто знает? — пожал плечами Фросий.

Понятно, следует поглядеть на этих сожителей.

— Спасибо, приятно было с вами поговорить. Мне пора приступать к своим обязанностям, — поклонившись, поблагодарила я.

— Всегда пожалуйста! А что у нас сегодня на ужин? — задал весьма щекотливый вопрос мужчина.

Не напоминайте мне о еде!

— Что-то под маринадом, — туманно ответила я, выходя из комнаты.

Чтобы приготовить «что-то под маринадом», надо сначала найти это «что-то». Я отправилась на поиски. Заглянув на кухню, я отыскала мешки с овощами, все возможные крупы и прочие съестные запасы, больше подходящие для гарнира, чем на роль главного блюда. А как у нас обстоят дела с мясом? С мясом было грустно. Меня не радовала мысль ужинать тушеной морковкой с картошкой. Я, несомненно, всеядная и вечно голодная, но всему есть предел. Пошарив по всем полкам, я заглянула в холодильный шкаф. Для полного антуража там не хватало повешенной мыши. Ничего, еще чуть-чуть, и я займу ее место. Как тут люди выживают без еды? В расстроенных чувствах, но греясь последней надеждой, я дернула люк, ведущий в погреб. Темновато. Включив свет, я начала спускаться вниз. Погреб был заставлен стеллажами с бутылками вина и пива. Нет, ну что за жизнь?! Выпить есть, а закусить? Закусь где, я вас спрашиваю? Обведя стеллажи мрачным взглядом, у меня родилось дикое желание напиться с горя. Проблема в одном — я не особо любила спиртное. И если уж приходилось пить эту гадость, то остановиться мне было трудно (гулять так гулять). Тяжело вздохнув, я присела на бочку позади себя. Минутку. Что еще за бочка? Вскочив, я резким движением сдернула крышку. Повеяло маринадом.

— Лучшая рыба — это колбаса. Но за неимением колбасы селедка может именоваться лучшей.

Когда я закончила перетаскивать мешок с картошкой, мне понадобилась вода. Я прошлась по кухне. Воды, пригодной для готовки, не оказалось. Та, что лилась из крана, меня не устроила из-за насыщенного цвета ржавчины. «На улице должен быть колодец», — подумала я, беря ведро. Колодец я нашла быстро, и, к счастью, вода в нем оказалась намного чище. Собираясь повернуть назад, я неожиданно услышала звуки музыки. Классическая музыка вызвала во мне смешанные чувства, нечто среднее между отчаянием и рвотным рефлексом (не судите строго, у меня есть на то причины). Но мне стало интересно. Поставив ведро, я направилась на доносящиеся из леса звуки.

Тропинка вскоре вывела меня на небольшую полянку. Поляна была вся в зелени, и на ней россыпью сухого гороха цвели желтоватые морозники, перемешивающиеся с кровавыми пятнами неизвестных мне цветов. Но самое завораживающее было не в цветах, а в девушке, играющей на контрабасе. Она играла сидя на пне, в шелковом изумрудном платье, с колыхающимся на ветру водопадом медных волос. Играла на инструменте, который был почти с нее ростом. Мне тут же вспомнились слова рыболова о том, что она таскает его повсюду. И откуда силы в столь хрупком теле? Изящные пальцы перебирали струны, смычок двигался плавными и точными движениями. Тонкие черты лица девушки были расслаблены, но в глазах виднелось полное сосредоточение. Солнечные лучи, пробившиеся сквозь кроны деревьев, блестели на лаковой поверхности контрабаса. Музыка растекалась по всему лесу, создавая спокойную и умиротворенную атмосферу. Меня даже не сильно подташнивало. Но я выдала себя с потрохами, наступив на сухую ветку. Раздался треск. Струны пронзительно взвыли. Девушка вздрогнула так, словно ее неожиданно встряхнули за плечи, выдернув из крепкого сна. Она бросила на меня отнюдь не ласковый взгляд.

— Кто вы? — звонким голосом спросила она.

— Здрасте, меня зовут Акира. Я новая служанка, — глупо указывая на фартук, ответила я.

Музыкантша обвела меня высокомерным взглядом с ног до головы. Мне сразу захотелось провалиться сквозь землю.

— Понятно, — медленно протянула она, кладя контрабас в футляр. — Значит, в дурдоме прибыло. А я надеялась, мне удастся уединиться. Не судьба. Прошу не беспокоить меня по пустякам и очень аккуратно убираться в моей комнате. АККУРАТНО. Надеюсь, вы меня поняли? — поравнявшись со мной, спросила девушка.

— Разумеется, госпожа. Все будет в лучшем виде! А как вас зовут? — запоздало спохватилась я.

— Гортензия, — не оборачиваясь, ответила она.

Любопытно, всех рыжих и кудрявых называют цветочными именами? И у всех них такой гадкий характер?

Странное расписание в «Сохатом»: завтрак в девять, обед в час, а ужин аж в семь! До ужина времени много, но стоит поторопиться. Интересно, где шляется Ким? Хочется верить, он и правда занимается делами, а не дрыхнет где-нибудь в кустах. С него станется.

Поглощенная мыслями, я вышла к парадному входу в гостиницу. Блин, ведро у меня стоит возле черного! Придется обходить. Я готова была направить свои стопы за угол, но заметила на причале лежащую фигуру. Подумав, решила пообщаться и с ней. До ужина я сегодня точно не доберусь.

На деревянных мостках лежала дама лет шестидесяти. Весьма помпезного вида. В серебристом купальнике, с накинутой на плечи цветастой шалью и непонятным абажуром на голове. Между пальцами у нее была зажата тонкая сигарета. Заметив меня, она театрально закатила глаза и произнесла речь:

— Дитя! Ты только посмотри, какой чудесный вид! Словно раскаленное золото зеркальная гладь воды трепещет в объятиях бархатного ветра! Диск солнца скрывается за горизонтом, как блудная девушка, возвращающаяся, домой после свидания с возлюбленным! Вы не находите это чудесным? — спросила она меня, окидывая рукой заход солнца на озере.

Я не сразу нашлась что ответить. Мозг закипел. Наконец я сообразила, о чем речь.

— Нахожу. Это очень красиво!

Дама осталась довольной. Видимо, ей польстил произведенный на меня эффект.

— Вы, должно быть, новая служащая? — смотря на меня более дружелюбным взглядом, чем музыкантша, спросила она.

— Да. Я и мой друг устроились сюда на работу.

— Молодой человек? Он ваш парень?

— Нет же. Друг. Просто друг, — удивилась и смутилась я.

— Просто друзей противоположного пола не бывает, моя дорогая. Вы так молоды. Сейчас он друг, а вот потом… — многообещающе протянула она.

Представить это «потом» я при всем желании не смогла. Я знала Кима второй год. С этим человеком я проводила больше всего времени, да и то только благодаря работе. Не спорю, для меня он не просто друг. Он первый человек, пробивший мою стену. Стену, которую я когда-то считала неприступной, но она оказалась сплошь пронизана дырами. Именно Ким указал мне на них. Глупо иметь такую защиту. И я от нее избавилась. Он помог. Ким всегда мне помогал. Но представить его чьим-нибудь парнем выше сил моего воображения! Если не обращать внимания на синяки под глазами и неизменно утомленный вид, его можно считать симпатичным, но характер! Характер ничем не сгладить.

Вероятно, на моем лице живописно выразились все сомнения. Дама улыбнулась.

— Неужели все так плохо?

— Нет, что вы. Ким хороший друг, но парень — эта роль совсем не для него. Когда увидите, сами поймете.

— Понятно. Но под ласковой, заботливой женской рукой любой мужчина откроет свои лучшие стороны, — выпуская дым, проговорила женщина.

Я невольно посмотрела на свои руки. Бесспорно женственные, тонкие. Потом вспомнила, как недавно «ласковым» рукопожатием сломала одному верзиле четыре пальца и вывихнула плечо. Но он сам виноват. Как можно в пьяном виде так настойчиво приглашать девушку потанцевать, когда она не доела свой десерт? Никакого воспитания. Да, бедный Ким. Лучше ему смириться со своими худшими сторонами, чем я помогу ему открыть лучшие.

— Как вас зовут, дитя?

— Акира. А вас?

— Луиза Гренколив.

— От гренок? — с надеждой спросила я.

— Как можно! От знатного и многовекового рода Гренколив. Фамилия не склоняется, — пояснила высокочтимая дама.

Я разочарованно отвернулась. Знаем мы этих знатных. От гренок больше пользы. Ой, мой ужин!

— Извините, но мне нужно готовить ужин.

— Разумеется, дитя мое. Лети же навстречу со сковородками и кастрюлями! И пусть огонь плиты освещает тебе дорогу в этом нелегком деле!

Дожили.

— Чем это пахнет? — спросил Ким, заходя на кухню.

— Афтофкой.

— Знаешь, ты должна готовить еду, а не есть ее.

— Я не ем! Я снимаю пробу.

— И сколько картошек вошло в пробу? — с опаской спросил парень, заглядывая мне через плечо.

— Три штуки, — смущенно ответила я.

— Значит, я пришел вовремя.

— Еще как! Вот, держи, — протягивая напарнику миску картошки и толкушку, сказала я. — Кувшин молока на столе позади тебя, масло в холодильном шкафу.

— Это еще зачем?

— Как зачем? Ты же умный! Знаешь, как готовить пюре?

— Знаю, — обреченно кивнул парень. — А может, пусть будет просто вареная картошка?

— Нет. Селедка с пюре естся лучше, — наставительно объяснила я.

— У нас на ужин селедка?

— Можешь предложить другое? Эта гостиница действительно проклята! В ней нет никакой нормальной еды! Хорошо, бочку селедки отыскала. Завтра нужно сплавать на «большую землю» и купить в ближайшем поселке мясо. Не знаю, как постояльцы, но я точно завою от одной картошки! Слушай, а может, в этом весь секрет? Постояльцы звереют от неполноценного питания?

— Сомневаюсь, но прибережем твою версию на крайний случай, — ответил парень, критически разглядывая налипшую к толкушке картошку. — Ты в нее клей добавила?

— Нет, это от крахмала. Этим картофелем можно отлично отбеливать простыни!

— А также заклеивать щели. Что еще в меню?

— Компот. Нашла в закромах мешок сушеных яблок. Только он должен настояться, но с голодухи сойдет, — ответила я, отхлебывая питье из половника. — Ким?

— Что? — отстраненно отозвался напарник, активно тряся толкушку.

Пюре доблестно держалось.

— Чем ты занимался сегодня целый день?

— Шлялся по острову.

— И?

— Что «и»?

— Что-нибудь обнаружил?

— В целом, ничего. Правда, кое-что меня заинтересовало. Мне понадобится твоя помощь. Упс…

Я обернулась. Парень стоял запрокинув голову кверху. Я последовала его примеру. На потолке живописной кляксой приклеилось желтоватое пятно недодавленной картошки.

— Ночью выйдем на разведку.

— Ночью?

— А когда? Днем, как и говорил Клемент, все тихо. Выть начинает с темнотой. Посмотрим, кому там не спится. Я исполосовал добрую половину острова вдоль и поперек, пусть и хуже, но в темноте смогу сориентироваться. Где здесь вилки? — оглядываясь, неожиданно спросил Ким.

— Тебе зачем? — раскладывая селедки по тарелкам, поинтересовалась я.

— Есть жутко хочется. От клея… в смысле пюре я воздержусь, а селедку, пожалуй, съем.

— Тем более зачем тебе вилка?

— Предлагаешь есть руками?

— Эх, мой милый и недалекий друг. Сейчас я покажу тебе, как правильно нужно есть правильную селедку, — доставая одну рыбу, начала рассказывать я. — Вот, это правильная селедка. У нее нет головы, и из нее вытащены все кости. Даже самые мелкие. Берем селедку за хвост, запрокидываем голову, открываем рот и отпускаем. М-м-м-м, — я заглотила рыбу целиком. — Вот так! Готов попробовать? Эй, Ким, рот ты открыл правильно, но нужно запрокинуть голову, и где же сама селедка?

Парень подобрал челюсть.

— Знаешь, Акира, я все-таки выдам постояльцам столовые приборы. Думаю, тут нет таких утонченных гурманов, как ты. Скорее всего они привыкли есть селедку неправильным способом.

— Значит, их нужно научить! — с готовностью отозвалась я.

— Им уже поздно учиться. Да и мне тоже, — заключил Ким, как-то странно смотря на рыбу. — Что ты узнала от постояльцев?

— Да ничего интересного. Но если хочешь, сейчас расскажу.

Картофельная лепешка со шлепком упала между нами. Мы уставились на пол. Ужин сулит быть многообещающим. Если жильцы решатся к нему притронуться.

Стук в дверь бесцеремонно вырвал меня из сладких объятий Морфея. Я недовольно перевернулась на другой бок. Знала же, что придется вставать, решила просто полежать. Полежала. Отрубилась. Да не стучи ты! Я уже встаю. Встаю. Точнее, сползаю, сползаю. Сползла. Доползла. Повернула ключ.

Удивленно приподняв одну бровь, Ким критически посмотрел на мою взлохмаченную фигуру, сидящую на полу и обнимающую дверную ручку.

— Это что?

— Это сонная Акирочка-а-а, — зевнув, ответила я.

Друг сам выглядел не лучше. Глаза так и норовили сомкнуться. Ким посекундно смаргивал, вытирая проступающие от зевоты слезы. Пусть времени было всего двенадцать часов ночи, а не пять утра, особой разницы мы не ощущали. Накопившаяся за день усталость беззастенчиво давала о себе знать. Приготовление ужина, затем долгое и терпеливое выслушивание язвительных придирок Гортензии (не нравится — готовьте сами!), поэтических размышлений мадам Гренколив о тяжкой судьбе выпотрошенной селедки и поддерживающих речей рыболова, который умял все за милую душу, выжали все соки и вынесли все нервы. Кажется, меланхоличное создание, сидящее на краю стола, был любитель птиц. Но мне с ним заговорить не удалось. Размазав ужин по тарелке, он быстро удалился к себе в номер. Охотник так и не вышел. У меня появились сомнения насчет того, жив ли он, но издаваемый из-за двери храп быстро их развеял. Далее была самоотверженная мойка посуды. Вопрос стоял ребром: либо Ким — тарелки с налипшим мертвой хваткой «клеем», либо они его. После двух часов борьбы победили тарелки. Но я отомстила за проигрыш друга. Поскользнувшись на мокром полу, я их разбила. Здраво рассудив, что посуда бьется к счастью, мы разошлись в свои комнаты, договорившись отправиться на разведку в двенадцать часов. И вот настали эти роковые часы.

— Подымай свое бренное тело. Нам пора выходить, — скомандовал напарник, прикрывая рот от ответного зевка.

— Ким, а может, ну его, это чудовище? Поставим капкан под дверью, и все дела?

Чудовищ я не особо боялась (правда, смотря каких), но уж очень не хотелось выходить из теплой комнаты в холодную ночь на поиски непонятно кого.

— Хорошая идея, но, насколько я помню, чудовище у нас обитает в воде. Туда ты тоже предлагаешь капкан закинуть?

— А вдруг у него и ноги имеются? Эдакий универсальный зверь. Ну, или давай в воду динамит кинем. Заодно и рыбу наловим, — деловито предложила я.

— У тебя он есть?

— Кто?

— Динамит.

— Нет, — обреченно призналась я.

— У меня тоже. Значит, идем.

Я обреченно вздохнула.

Выйдя на улицу, мы оба поневоле вздрогнули. От воды ощутимо тянуло холодом. Ким застегнул куртку, а я лишь энергично потерла себе руки. Находясь в сонном состоянии, я забыла надеть куртку. Возвращаться в дом не хотелось. Мало ли кому из постояльцев не спится? Потом объясняй, чего нам на ночь глядя приспичило свежим воздухом подышать. Насчет холода я особо не переживала. Кровь у меня горячая, моча тоже, быстро согреюсь. Ким беззвучным шагом направился к тропинке, ведущей в лес. Я за ним.

— Ты не могла бы шуршать потише? При нашем приближении все монстры разбегутся.

— Я стараюсь. Но эта несчастная юбка отказывается издавать меньше шума, — проскрипела я зубами, задирая предмет одежды выше колен.

— Так сними ее, — серьезно посоветовал парень.

— Снять?

— Боишься замерзнуть?

— Нет, просто… Ладно, я сниму.

В конце концов, кто меня будет ночью без юбки разглядывать? Кима я не стеснялась, ему доводилось меня и не только без юбки видеть. Избавившись от шумного предмета туалета и повесив ее на ближайший сук (главное, не забыть на обратном пути), я радостно сообщила напарнику:

— Я готова! — Ким обернулся, его глаза удивленно округлились. — Что-то не так? — обеспокоенно поинтересовалась я.

— Ты в панталонах?

— Они прилагались к форме, — смущенно призналась я.

— Ладно, пошли, — поспешно отворачиваясь, велел он.

Я послушно поплелась следом.

Вскоре вокруг нас начал образовываться туман. Чем дальше мы шли, тем гуще он становился. Ким замер.

— Так не пойдет, — неизвестно кому сказал он. — Разворачиваемся.

— Дальше не идем?

— Как ты себе это представляешь? — ответил вопросом на вопрос Ким, указывая на туман, сравнимый по своей густоте со сметаной.

И чего выбирались из постели?

— Ким, а в чем я должна была тебе помочь? — вспомнив разговор на кухне, решила полюбопытствовать я.

— Уже неважно, — отмахнулся он, — мы все равно не дошли. Днем сходим.

Днем так днем. Я потянулась. Сейчас в кроватку. А завтра вставать в семь часов утра и готовить завтрак. Ужас. Внезапно со стороны озера раздался вой. Весьма характерный вой, щекочущий нервы. Вот тебе и симфония ужаса. Мы с Кимом застыли, прислушавшись.

— Это оно? — настороженно спросила я.

— Скорей всего. У нас вроде был один кандидат.

— Давай посмотрим! — оживилась я, рванув вперед.

Ким еле успел схватить меня за воротник. Раздался треск.

— Куда ты несешься сломя голову? Если хочешь покончить жизнь самоубийством, то предварительно бы помазалась мясным соусом, — остудил мой пыл напарник.

— А откуда ты знаешь, что оно именно мясом питается? Может, кровь пьет или душу высасывает?

— Трупы тех двоих не нашли, — коротко ответил он.

Я успокоилась. Мило, ничего не скажешь.

— Что предлагаешь?

— Разделимся. Я подойду к озеру со стороны дома, а ты через лес.

— А если воет вообще с другого конца острова?

— Нет, с этого, — прислушавшись, заключил парень.

— Ким, а ты уверен? — забеспокоившись, спросила я.

— У меня абсолютный слух.

— У меня тоже! Я не про это! Я про то, что нужно разделиться. А вдруг оно тебя…

— Не волнуйся. Скорее всего, оно съест тебя, — утешил меня парень.

— Почему? — удивилась я.

— Ты поаппетитнее будешь, — подметил худощавый напарник, направляясь к гостинице.

А я пошла продираться сквозь кусты, так и не поняв, был ли это комплимент или повод для драки.

Пока я доколыпала до берега, выть перестало. Вода была спокойной. Серебряные лучи луны скользили по ее поверхности. «Интересно, как поэтично выразилась бы об этом Гренка?», — улыбнувшись, подумала я. И тут наши глаза встретились: мои карие и его светящиеся желтые, с раскосыми зрачками, как у козы. Каждый глаз был размером с арбуз. Соревнование «кто кого переглядит» продолжалось полминуты. Потом желтоглазое чудовище начало медленно плыть в мою сторону. Расценив поражение в размере глаз, я здраво рассудила, что и в другом уступаю.

— Извините, я, кажется, забыла погасить свет, — пробормотала я и дала деру.

Моему не очень героическому побегу помешали. Я во что-то впечаталась. Раздались весьма лестные слова в мой адрес.

— Ким! — радостно вскричала я. — Там это… глазища во… светятся… и ко мне буль-буль… схарчить хотело! — активно жестикулируя, пожаловалась я напарнику.

Ким встал, отряхивая штаны.

— Ты нормальным языком объяснить можешь, что у тебя «во»?

— Чудовище!

— Где? — встрепенулся парень.

— Там! — показала я рукой.

— Пошли, — таща меня, велел он.

Ну, чего нам не спалось?! Когда мы дошли, чудовища и след простыл.

— Может, оно в засаде сидит, — с опаской предположила я.

— Ну его, — махнул Ким. — Идем спать.

Ага, поспишь тут.

Пожелав друг другу спокойной ночи, мы разошлись по комнатам. Я погасила свет и, не раздеваясь, легла в кровать. Мне не спалось. Интересно, что это было за существо? Питается ли оно аппетитными девушками? Как оно съело тех несчастных? Выходит ли оно из воды? И, судя по глазам, какого оно вообще размера?! Мучая себя вопросами без ответов, я исползала всю постель. Прошел примерно час. Я перевернулась на другой бок и посмотрела в окно. Светило три луны. Одна белая, а две другие желтые с черными горизонтальными полосками.

— Здрасте, — кивнув головой, поздоровалась я.

Потом последовал крик и звук бьющегося стекла. Первым в комнату вбежал Ким. Оценив ситуацию, он вышел и закрыл за собой дверь. Послышался топот ног, возбужденные голоса. Потом спокойный баритон друга.

— Все хорошо. Не беспокойтесь. У нашей служанки от ветра в комнате разбилось окно. Ничего страшного. Она просто испугалась. Мы разберемся. Пожалуйста, идите в свои номера. Приносим извинение за доставленное беспокойство.

Недовольный гомон, звук удаляющихся шагов. Ким снова появился в моей комнате. Сложив руки на груди и облокотившись о дверь, он заговорил:

— Ну, а теперь расскажи мне, «какого» ты решила посреди ночи выкинуть из закрытого окна прикроватный столик?

— Там снова был он, — несчастным и виноватым голосом ответила я.

— Кто?

— Монстр!

Ким, аккуратно ступая по полу, обходя осколки стекла, подошел к проему от бывшего окна. Высунул голову.

— Надо будет все здесь утром осмотреть, — решил он. — Судя по тому, что я не вижу внизу никакого тела, ты его не нокаутировала.

— Жалко.

— Согласен.

— Ким?

— Что?

— А где мне теперь спать?

— Я сейчас принесу ключ от «Дуба».

— Я не хочу туда селиться.

— Ты права. Будет еще одно разбитое окно. Может, мы тебе сразу на мостках постелим?

— Ты злой! — обиделась я.

— Нет. Это чудовище злое, а я уставший, — зевая, поправил Ким. — Так тебе нести ключи?

— Неси, — обреченно кивнула я.

После того как Ким вышел из комнаты, раздался новый грохот. Рюкзак вместе с головой лося упал на пол. Теперь в комнате был действительно полный разгром.

— Что это? Блины? — заходя на кухню и разглядывая золотистую башенку, возвышающуюся на тарелке, спросил парень.

— Ага. Каша у меня не получилась. Решила обойтись блинами, — ответила я, отходя от сковородки.

— Тоже вариант. Но куда их так много? Думаешь, настолько постояльцы оголодали после вчерашнего ужина? — изучая метровую постройку, засомневался он.

— Это не им. Их порции я разложила по тарелкам, — объяснила я, указывая на рядком стоящие блюда.

— Тогда кому?

— Мне!

— Мог бы догадаться, — садясь за стол, протянул Ким. — И сколько ты готовила?

— Примерно три часа, — немного подумав, ответила я.

Ким посмотрел на часы, висящие над столом. Было восемь утра.

— Тебе не спалось?

— Поспишь тут, когда к тебе в окошко чудовища стучатся!

В «Дубе», на случай повторного визита, я забаррикадировала окно шкафом.

— Так открыла бы. Впустила, замотала в покрывало, и все, работа сделана, — невозмутимо предположил напарник, отщипывая кусочек от «башенки».

Я поспешно отодвинула свой завтрак от друга. Конструкция опасно зашаталась.

— В следующий раз, когда всякие плотоядные нелюди будут ночью стучаться мне в окно, я посоветую им сходить в соседнюю комнату. И посмотрю, как ты их будешь скручивать простыней!

— Ты же понимаешь, мои шансы скрутить какую-нибудь нелюдь минимальные. Разве только она не будет на последнем издыхании, — честно признался Ким. — Кстати, я осмотрел место ночной баталии.

— И как?

— Никак. Битое стекло, обломки стола и поломанные кусты. След обрывается рядом с водой. Отпечатков когтей на деревянной стене дома нет.

— А какие могли быть отпечатки когтей? Оно же вроде водоплавающее!

— Угу, водоплавающее. И умеет на плавниках или ластах взбираться по вертикальной стене, — скептически согласился парень.

— А может, оно летает?! Или такое огромное, что только голову к окну поднесло? — поделилась я своими фантастическими мыслями.

— Нет. Следов тогда было бы больше. Огромная туша не может передвигаться бесшумно и бесследно. А насчет полетов — это вряд ли, — подумав, протянул парень. — Меня завтраком кормить будут?

— Держи, — щедро кладя перед другом тарелку с тремя блинами, произнесла я. — Сметана в горшочке. Но пока ты не приступил к трапезе, не мог бы сходить в лес за моей юбкой? — смущенно попросила я, прикрывая фартуком панталоны.

Вчера я ее все-таки забыла. Ким усмехнулся и кинул мне сверток. Это оказалась моя юбка.

— В некоторых вещах ты бываешь весьма предсказуема, — обмазывая блин сметаной, проговорил он.

— Спасибо! — радостно поблагодарила я, пропуская мимо ушей последнюю фразу.

Ким лишь покачал головой.

— Я сегодня сплаваю на «большую землю», схожу в ближайший поселок, — после поедания блинов сообщил он.

Я подняла голову от своей тарелки. Блинная горка стала заметно ниже.

— Зафем?

— Хочу кое-что купить.

— Отлично! Купи заодно и несколько килограммов мяса, — оживилась я.

Ким поморщился, но кивнул.

— Лады, — он протянул руку.

— Чего? — недоуменно косясь на нее, спросила я.

— Дай свои деньги.

— А как же твои? — напряглась я.

— Не уверен, что хватит. Лучше возьму больше, чем потом придется возвращаться. Акира, не ломайся. Скажи, зачем тебе здесь деньги? — задал весьма интересный вопрос Ким.

— Кошелек в рюкзаке, — обреченно протянула я ключ.

— Спасибо, — поблагодарил он, вставая из-за стола.

— Постой! А когда же мы сходим туда, где ты обнаружил что-то интересное? Ночью, если опять будет туман, не получится, — вспоминая наше вчерашнее похождение, спросила я.

— Я не на целый день уезжаю. Вернусь — сходим.

— А если оно к тому времени исчезнет? Я теперь ни в чем не уверена.

— Тогда это будет еще интересней. И к одному из моих предположений добавится плюсик, — подозрительно ответил напарник, удаляясь с кухни.

«Что он задумал?» — через пару минут спросила я себя, смотря на исчезнувшую «башню». Секундочку, значит, мне придется одной убирать вчерашний погром, мыть посуду, наводить порядок в номерах и готовить обед?!

— Ким! А ну стой!!!

Напарник уже спокойно плыл в лодке. Быстро собирается, ничего не скажешь.

— А что, господин охотник так и не спустился к завтраку? — спросила я, убирая со стола грязную посуду.

Завтрак на постояльцев произвел куда большее впечатление, чем вчерашний ужин. Правда, госпожа Гортензия удостоила свой желудок лишь одним блином, а любитель птиц со страдальческим вздохом отодвинул от себя тарелку и ушел гулять. Зато правнук брадобрея не постеснялся и в дополнение к своей порции съел еще и их, одарив меня кучей комплиментов за мой кулинарный талант. Я даже зарделась.

— Он просил отнести завтрак к нему в номер, — ответил Фросий, довольно поглаживая живот. — Акира, скажите, что случилось у вас вчера ночью?

— Ветер разбил окно. Я испугалась, — вспоминая вчерашнюю речь Кима, коротко ответила я.

— Правда? — усмехнулся мужчина. — Я плохо спал, и, как мне помнится, никакого ветра той ночью не было.

— Ладно! Ко мне в окно залезло ваше местное чудовище. Мы просто не хотели пугать постояльцев, — нехотя призналась я.

— Серьезно?! — удивленно вопросил он, подскакивая с места. — Я надеюсь, с вами все в порядке?

— Да, все хорошо. — Тут уже я решила поинтересоваться: — Мне стало интересно, не могли бы вы рассказать, какие несчастные случаи случились с какими жильцами?

— Ну, — Фросий задумался, — молодой человек, кажется, чуть не утонул, даме повезло не угодить в волчью яму, а наш необщительный охотник сумел спастись от падающего дерева. Кажется, так.

— А какой промежуток времени был между происшествиями?

— Точно сказать не могу. Возможно, через день или два. Я не помню. Знаю лишь то, что все мы здесь живем вторую неделю. Знаете, вы задаете такие вопросы, прямо как детектив, — улыбнулся он.

— Что вы! Какой из меня детектив? Я вон как монстра испугалась! Просто любопытно. Ладно, пойду отнесу соне еду, — сказала я, прощаясь с рыболовом.

Поднявшись, я постучала в дверь «Ясеня».

— Тук-тук. Откройте дверь. Я принесла вам завтрак, — сообщила я, прислушиваясь. Раздался скрип кровати, тяжелые шаги. Дверь открылась. — Здравствуйте-е, — ошарашенно протянула я.

«Такого деревом не прибьешь», — промелькнула мысль в моей голове. Охотник был среднего роста, но весьма накачан, плечист и в ширину занимал весь дверной проем. Наверное, выходить ему приходилось боком.

— Это мне? — прогудел он, указывая пальцем на поднос в моих руках. Я кивнула. — Что там?

— Блины.

— Хорошо, спасибо. — Верзила забрал поднос и протянул мне пару монет.

Я автоматически сжала руку.

— Мне потом комнату бы убрать, — робко предупредила я.

— Хорошо. Позавтракаю и пойду в лес, — сказал он, и дверь закрылась.

Зачем такому человеку ружье! Он и голыми руками медведя уложить сможет. Жалко, забыла имя спросить. Так он у меня и будет безымянный охотник. Пора за уборку.

Наведя порядок в собственном разгромленном номере и подумав, не лопухнулся ли Клемент, когда оставил нам на попечение свою гостиницу, я направилась на уборку комнат постояльцев. Ничего интересного мне обнаружить не удалось. У Фросия везде валялись удочки и всевозможные снасти, покрытые таким вековым слоем пыли, что у меня возникли сомнения, пользуется ли он ими вообще. В берлоге медведя… то есть номере охотника в хаотичном беспорядке были разбросаны вещи. Такая обстановка сразу напомнила мне родную квартиру. Надеюсь, за время моего отсутствия Влас не доведет ее до полного разгрома. В комнате Гренки то там, то сям лежали различные любовные романы и сборники стихов. В шкафу висела весьма специфичная одежда (некоторую я даже не представляла, как и куда надеть). Но насколько я знала, люди искусства все с придурью. В апартаментах Гортензии я старалась смахивать пыль как можно аккуратней, параллельно критически изучая листки с нотами. А вот в номере малахольного создания я нашла интересный журнал, в который были вставлены разнообразные птичьи перья с подписью, кому они принадлежат. Журнал я просмотрела с удовольствием. Теперь можно и по улице прогуляться. На обед осталась селедка под маринадом, от пюре стоит отказаться. Настругаю простой салат, это быстро.

Выйдя из дома, я радостно начала греться под солнечными лучами. Погода с каждым днем становилась теплее. Скоро придет жаркое лето. О, Гренка на своем неизменном месте.

— Доброе утро! — поздоровалась я, садясь рядом на мосток.

Дама подняла «абажур» с глаз, приветливо улыбнулась.

— Доброе утро, дорогая. Я вижу, вы тоже пришли принять солнечные ванны? — спросила она, переворачиваясь на живот ко мне лицом.

— Я решила проветриться и отдохнуть после уборки, — ответила я, снимая шлепки и щупая ногой воду.

— Разумеется, моя дорогая, вам нужен отдых. Особенно после такой бурной ночи, — многозначительно согласилась она.

Ничего не заподозрив, я беззаботно согласилась.

— Да, ночь действительно была бурной.

Госпожа Гренколив довольно усмехнулась, пододвигаясь ко мне поближе.

— В ваши годы я тоже сгорала от страсти, — выпуская очередное облачко дыма, проговорила она.

— Страсти? — удивилась я, пытаясь вспомнить, горела ли в желтых глазах страсть. Только не говорите мне, что у него брачный период!

— А как без нее? Двое юных созданий, поддавшихся пылким чувствам! Ох, как я вам завидую!

— Эм… — протянула я. По-моему, я чего-то не понимаю. — Извините, а, собственно, о чем разговор? — решила разобраться я, старательно пытаясь достать пальцем ноги водомерку.

— Как о чем? Да вы не смущайтесь, моя милая! Я говорю о том, как вы провели страстную ночь в объятиях того молодого человека. Ким, так его, кажется, зовут?

— Что?! — Я чуть не свалилась с мостков. — Ничего не было! У меня ночью от ветра разбилось окно. А Ким первым прибежал на мой крик.

— Ну разумеется, — произнесла Луиза тоном, говорящим «знаем мы эти разбитые окна», но больше не приставала.

С трудом успокоив свое сердце и разыгравшуюся фантазию (у меня даже аппетит пропал), я справедливо решила, что настала моя очередь задавать вопросы.

— Простите, госпожа Гренколив, я слышала, с вами здесь произошел несчастный случай. Не могли бы вы о нем рассказать?

— О, это было просто ужасно, моя дорогая! — пронизывающе начала она. — Прошло два дня после моего приезда. Обычно я провожу все время на пристани, где загораю, или у себя в номере. Но в тот день я решила пройтись по лесу. Не иначе как темные силы меня туда повели. Я шла, ничего не подозревая, любуясь красотой дивного леса, как вдруг почувствовала, что почва уходит у меня из-под ног! Я еле успела отскочить в сторону! Знаете, в моем возрасте такие акробатические движения даются весьма нелегко. Когда я решила посмотреть, что это было, там оказалась волчья яма, весьма умело замаскированная, и в ней торчали колья! Представляете, какой ужас! Мне чуть дурно не стало, когда я представила свое тело, насквозь пронзенное ими. Нет, такая смерть явно недостойна меня. Я рассказала об этом случае хозяину гостиницы. И самое поразительное, он сам удивился, что здесь оказалась волчья яма. Ведь на острове волки не водятся. Кому она могла понадобиться? Вот что я вам скажу, моя дорогая, — никогда не изменяйте своим привычкам. Видите, что иначе происходит.

Занимательный рассказ, и, правда, зачем нужна волчья яма? Разве что она была рассчитана не на волков.

— А где находилась яма?

— На другом конце острова, возле развалин башни.

— Башни? Здесь раньше были какие-то постройки?

— Насколько мне известно, Восьмерово озеро расположено на границе Запада и Востока. Этот остров располагается в нашей стране, а вон тот, соседний, — женщина указала на пятно, виднеющееся на горизонте, — принадлежит Востоку. Раньше по озеру проходило множество торговых судов. Подобная доставка товаров была намного эффективнее и безопаснее, чем везти груз в обход по земле, ведь тут имеется прямая связь двух государств. Наш остров был своего рода портом, принимающим товары с кораблей Востока и доставляющим их на материк уже своими кораблями. Странная система, но она работала. Только это было сто лет назад. Потом правители сменились, отношения с Востоком испортились, и порт забросили. На острове вскоре вырос лес, порт развалился, и здесь построили маленькую гостиницу.

А я и не знала. Нужно будет рассказать Киму, когда он вернется.

— Спасибо за познавательную беседу.

— Всегда рада с вами поговорить, моя дорогая.

Стоит прогуляться по лесу, заодно и посмотреть на него при дневном свете. С тропинки я не сворачивала и вскоре уткнулась в поваленное дерево, преграждающее дорогу. Интересно, это то самое дерево, которое чуть не убило охотника? Не мешает осмотреть. Деловито обойдя ствол и даже постучав по нему костяшками пальцев, я не вынесла ничего умного. Сюда нужно вести Кима. Единственное, что я могу сказать, — дерево и впрямь сухое и трухлявое. Я вздохнула. Проку от меня, только в мордобоях участвовать и могу. Я бросила взгляд на то место, где произошел слом, пригляделась.

— Что это? — спросила я сама себя и уткнулась носом.

— Ой, извините. Я не знал, что здесь кто-нибудь есть, — раздался смущенный голос за моей спиной.

Я подскочила. Передо мной, смущенно опустив глаза, стоял парень лет двадцати со светлыми волнистыми волосами, одетый в сиреневый свитер и окутанный зеленоватым шарфом. В руках юноша держал бинокль. Ага, любитель птиц!

— Все в порядке. Я просто изучаю работу термитов, — отходя от дерева и улыбаясь, сообщила я. — Вы не знаете, это ли дерево чуть не упало на охотника?

Юноша слегка побледнел, но все же ответил:

— Точно сказать не могу, но, кажется, оно.

— Понятно. Вы себя хорошо чувствуете?

Птичник испуганно отступил.

— Да, хорошо. А почему вы спрашиваете?

— Вы ничего не ели вчера на ужин и сегодня на завтрак. Я беспокоюсь.

— У меня плохой аппетит, но в остальном все хорошо. Спасибо за беспокойство, — скромно улыбаясь, поблагодарил он.

— Ясно. Меня зовут Акира, а как вас?

— Мирт. Приятно познакомиться.

— Взаимно. За кем наблюдаем? — спросила я, указывая на бинокль в его руках.

— За зеленушкой.

— Кем?!

— Это такая небольшая птица. Она получила свое название из-за окраса, — пояснил парень. — Вы можете услышать, как поет сейчас самец зеленушки.

Я прислушалась. «Ж-ж-ж», — было все, что я услышала.

— Я слышу только жужжание, — разочарованно призналась я.

— Так это и есть его пение! Пение самцов не очень музыкальное и громкое. Но зато концовка, это самое жужжание, разносится далеко.

— А, здорово! Вы много знаете о птицах?

— Достаточно. Я знаю около пятидесяти видов птиц, их повадки, пение и другие характерные черты, — скромно признался Мирт.

— Потрясающе! — восхитилась я. Парень смущенно покраснел. — Вы приехали сюда, чтобы наблюдать за птицами?

— Да. Пусть остров маленький, но на нем обитает множество птиц. Это хорошее место для наблюдений. Если бы не…

— Если бы не озерный монстр?

— Он и еще кое-кто.

— Вы имеете в виду медведя, ой, простите, то есть охотника?

Мирт опечаленно кивнул головой.

— Я боюсь чудовища и всех этих странных вещей, происходящих на острове, но больше всего меня беспокоит господин Бадрий.

— Так его Бадрием зовут? — обрадовалась я.

— Да, — подтвердил Мирт, не поняв моей радости.

— Насколько я понимаю, он любит наблюдать за птичками через прицел?

— Это ужасно! — внезапно оживился Мирт. — Варварство! Недавно он подстрелил озерную чайку! А ведь этих птиц даже не едят!

— Жалко птичку, — сочувственно протянула я.

— Еще как! Иногда мне хочется, что бы его… — Мирт испуганно осекся. Я удивленно на него посмотрела. — Только хочется. Я ничего плохого не делал, — поспешил оправдаться он.

Я ободряюще похлопала его по плечу. У парня подкосились ноги.

— Успокойтесь, вы не похожи на того, кто из-за птицы готов свалить на человека дерево, — успокоила я Мирта. Он облегченно вздохнул. Хотя внешность бывает обманчива. Мне ли не знать. Но об этом я пока промолчу. Тут лесную тишину нарушили звуки музыки. — Кажется, птички так не поют.

— Это госпожа Гортензия играет на своем контрабасе, — вновь покраснев, сообщил Мирт.

— Вам она нравится?

— Она красивая и очень талантливая девушка, но…

— Но характер у нее не сахар.

— Что поделать. Она творческая и возвышенная личность.

— А что возвышенная личность делает в таком захолустье?

— Госпожа Гортензия — молодая и многообещающая музыкантша. Как я понял, у нее скоро будет большое выступление, и она приехала сюда, что бы в тишине и спокойствии к нему подготовиться.

— Странное она для этого выбрала место, — скептически заметила я.

— Поначалу тут и вправду было тихо и спокойно. До недавнего времени.

— Извините, мне рассказывали, что вы чуть не утопли. Это правда? — в лоб спросила я.

Юноша замялся.

— Не очень приятный был случай. Я выплыл на лодке рано утром, чтобы понаблюдать за кряквами. Это такие утки, — пояснил Мирт, увидев мое недоумение. — Только успел отплыть на достаточное расстояние от берега, как вдруг в лодку начала поступать вода. Я до смерти испугался! Я не умею плавать. На мое счастье, мимо проплывали рыбаки, они меня и спасли.

— Хозяин клялся, что он проверял все лодки утром.

— Я не хочу на него наговаривать, но факт остается фактом. Лодка дала течь, — печально заключил парень.

— Да, факт неоспорим. Но хорошо, что вы спаслись. Сама лодка затонула?

— Нет. Ее вытащили. Лодку успели взять на буксир, прежде чем она погрузилась под воду полностью. Господин Клемент хотел починить ее. Видно он не любит лишние расходы, но лично я в эту лодку больше не сяду. Впрочем, как и в другие, — категорично заявил юноша.

— Именно поэтому вы и сидите на этом острове, хоть вам здесь и не нравится? — улыбнувшись, поделилась я своим предположением. Мирт виновато отвел глаза. Я посмеялась. — Не буду вас больше задерживать. И пожалуйста, съешьте сегодня на обед хотя бы салат, очень прошу.

— Хорошо, — пообещал он, и я, довольная, пошла гулять дальше.

Сколько интересного я сегодня узнала! Помимо посещений развалин порта не будет лишним сходить в «док» посмотреть на злосчастную лодку, но это все с Кимом. Не забыть бы рассказать ему про дерево. Неожиданно кусты возле меня зашуршали. Я остановилась. Тут из них стало вылезать что-то лохматое, с растущими из головы ветками, боевого раскраса и к тому же с ружьем в лапах. После прошлой ночи мои нервы были натянуты до предела, я не выдержала. Без разборок я ударила неизвестное существо ногой в живот, и оно, пролетев пару метров, звучно врезалось в дерево. Посыпались сосновые шишки. Я с опаской подошла к противнику. И тут я поняла, на кого напала. Существо оказалось странно одетым охотником. И почему я никак не могу выучить порядок: сначала задаем вопросы, а потом бьем. Всегда путаю.

— Простите меня, пожалуйста, я случайно. Эй! Вы меня слышите? — я начала шлепать мужчину по щекам.

Издав нечленораздельные звуки, он наконец смог сфокусировать взгляд на мне. «Сейчас мне достанется», — печально подумала я.

— А у тебя хороший удар, — пытаясь встать, одобрительно прокряхтел охотник. — Чуть мне ребра не проломила.

— За ребра я ручаюсь, а вот за печенку нет. Я в нее целилась, — виновато призналась я, помогая жертве подняться.

— Ну, тогда беспокоиться не о чем. Раз ее столько лет употребления алкоголя не сгубило, то это она точно переживет! — усмехнулся он. Я критически на него посмотрела. Будем надеяться. — Бадрий, — протягивая мне здоровенную руку, представился он.

— Акира. А вы от кого прячетесь? — спросила я, с нескрываемым любопытством рассматривая экипировку Бадрия.

Охотник поправил сползающие на глаза ветки, прикрепленные к шапке, и отряхнул шкуру.

— Я охочусь.

— На чудовище? — уточнила я, решив, что такой нелепо-устрашающий вид впечатлит кого угодно.

— Нет. Сдалось оно мне! — брезгливо отмахнулся Бадрий. — Я на птиц охочусь.

— А-а-а! Тогда вы в ту сторону не ходите.

— Почему?

— Там Мирт гуляет. И вряд ли он обрадуется вашей затее.

— Этот сопливый мальчишка? Да чтоб он понимал! Только и делает, что ноет-ноет о своих птицах! Толку с его нытья, желудок им не накормишь!

— Согласна.

Животных я любила, но и поесть тоже. Поэтому всегда смотрела на такие вещи трезвым взглядом. Правда, одно дело идти на охоту, чтобы реально добыть себе еду, а другое — когда тебя и так кормят и делаешь ты это из чистого азарта. Такого развлечения я не понимала. Человек, который с ружьем ради удовольствия идет на относительно беззащитное животное, все равно что маньяк, идущий на девушку с топором. Все едино. Но тут я спорить не хотела. Не моя война. Пусть Мирт права качает, у меня другая работа.

— Вы придете сегодня на обед?

— Не знаю, как освобожусь, — коротко ответил он. — Послушай-ка, а не могла бы ты мне по-быстрому сварганить какой-нибудь бутерброд? И сюда принести? Очень прошу.

— Ну, наверное, могу. Только у нас колбасы нет. Сыр подойдет?

— Сгодится!

— Хорошо. А вы точно здесь будете? Мне не хочется по всему лесу с бутербродом бегать.

— Да здесь я буду. Боишься, что на бутерброд все звери и чудовища сбегутся? — пошутил охотник.

— Нет. Боюсь, что я его съем.

— Хлеб — есть, салат — есть, помидоры — есть, — тыча палец в перечисляемые ингредиенты, говорила я. — А сыр? Если это бутерброд с сыром, то где же сыр? — спросила я, шуруя по ящикам.

Вроде я видела головку сыра в погребе. Нужно посмотреть. Как только я открыла люк, меня окатил сильный запах алкоголя. Неужели какая-нибудь бутылка протекла? Я спустилась вниз. Да, здесь погром почище, чем в моей комнате! Половина бутылок была разбита. По полу растекались лужи несостоявшейся выпивки. И кто же здесь похозяйничал? Тут я услышала хлопок закрывающегося люка, а потом лужи вокруг меня вспыхнули огнем. Кто-то бросил спичку. Пламя стало быстро расходиться по всему погребу. Но страшнее всего был дым. Если я не поджарюсь, то скоро задохнусь. Прикрыв лицо фартуком, я направилась к люку. Разумеется, он был закрыт. Я и не предполагала обратного. Я осмотрела дверцу. Она была сделана добротно, из крепкого дуба.

— Не на ту напали, — усмехнувшись, сказала я.

Удар! Щепки разлетелись по всей кухне. Я быстро вылезла наружу. Надо срочно потушить огонь, иначе сгорит весь дом. Я завертела головой. Ага! Подбежав к раковине, я, не церемонясь, выдернула кран. Струя воды брызнула в потолок. Схватив первую попавшуюся сковородку, я прихлопнула ею струю, тем самым направив ее в погреб. Послышалось шипение. Из отверстия повалил пар. Я заткнула трубу лежащим на столе огурцом и с облегчением осела на пол. Мимо меня проплыли ингредиенты бутерброда. Помидор обгонял салат на два корпуса. Бедный хлеб потоп. Я бездумно смотрела на их плаванье.

— Обед сегодня определенно задержится.

— Здесь произошло еще одно сражение с чудовищем? — с порога спросил Ким, осматривая кухонный погром.

Пол был мокрый, кое-где остались лужи, кругом валялись щепки, местами продукты. Короче, вид удручающий.

— Нет. Я всего лишь тушила пожар, — ответила я, старательно мажа ногу мазью от ожогов. Нога была единственным, что у меня пострадало. Да и она лишь слегка подпалилась, быстро пройдет.

— Больше похоже на то, что ты устроила потоп, — заметил Ким, вытирая рукавом стул, прежде чем сесть. — Что с обедом? Постояльцы есть хотят.

— Ужин уцелел. Сейчас подам. Ким, а ты можешь отнести этот бутерброд в лес? Пройдешь по тропинке, за вторым поворотом охотник должен быть. Отдашь ему, — попросила я, запоздало вспомнив про обещание.

Ким посмотрел на бутерброд, лежащий на тарелке. Взял его и надкусил. Прежде чем я успела возмущенно завопить, он ответил.

— Уже отдал.

— Как?!

— Когда я вернулся, то встретил охотника. Он спросил, не видел ли я тебя. Ты должна была принести ему какой-то бутерброд. Ну, я и отдал.

— Откуда у тебя был бутерброд?

— В поселке на дорогу купил. Ладно, иди корми жильцов, потом расскажешь, что у тебя за пожарные учения проходили.

Я с измученным видом пошла выполнять свою работу.

Покончив с обедом, я рассказала Киму про пожар и про все остальное, что сумела узнать от постояльцев. Напарник спокойно слушал, не задавая никаких вопросов, задумчиво крутя в руках пустую тарелку.

— Хорошо. Сейчас сходим в «док» взглянем на лодку, затем пойдем изучать дерево и оттуда до развалин порта. Заодно наконец посмотрим на то, что меня заинтересовало, — решил он, отряхивая от крошек руки.

Мы оказались на улице, когда я вспомнила, что Ким так и не рассказал, зачем он ездил в поселок. Я задала вопрос.

— Я уже тебе говорил. Чтобы кое-что купить.

— Купил?

— Купил.

— А что это «кое-что»?

— Вечером покажу.

— А как насчет мяса?

— Его не купил.

— Ну вот! Толку с тебя, — разочарованно заключила я.

Парень лишь пожал плечами. «Док» оказался сараем, где хранилась куча «нужного» хлама. Банки с краской, лестницы, доски, инструменты, удочки, сети, поломанные весла. В общем, все то, что жалко выкинуть. Посредине сарая, окруженная эти хаосом, стояла небольшая белая лодка. На ее боку голубыми буквами было написано: «Сохатый 03».

— Наверное, она.

— Да ну? — протянул Ким, заглядывая внутрь лодки. — И как такую дырку он мог не заметить?

Я тоже решила посмотреть. На дне лодки виднелась круглая дырка размером с монету.

— Возможно, ее могли сделать после того, как Клемент проверил лодку? — предположила я, припоминая рассказ нанимателя.

— Как вариант. Но даже если этот любитель птиц совсем слепой, в чем я сомневаюсь, и не заметил дыру, лодка должна была тут же дать течь. А как он сам тебе рассказал, он смог отплыть от берега на достаточное расстояние, и только потом она начала тонуть. Не сходится.

— А если ее в воде продырявило само чудовище? Рогом там, клыком или еще какой частью тела? — продолжила я свои наезды в адрес не полюбившегося мне монстра.

Ким поморщился, но смолчал. Оторвавшись от лодки, он начал осматривать содержимое сарая. Я, не понимая, что надо искать, решила не путаться под ногами и, присев на лодку, стала за ним наблюдать. Напарник быстро пробегал все взглядом и мало на чем задерживался. Подойдя к полке с различными банками и пузырьками, он начал их поочередно рассматривать. На одну пустую (судя по легкости, с какой Ким ее поднял) банку с краской он потратил больше времени, чем на другие. Ким внимательно изучал написанное на ней краткое содержание и метод применения. Потом парень довольно усмехнулся и поставил банку на место. Дальше он завис возле станка. Проведя по нему пальцем и задумчиво изучив его, друг спросил:

— Ты не видела, в гостинице есть мел?

— Да, есть. В столовой стоит доска, на ней мелом нужно писать, что будет подаваться к столу. А в шкафу я нашла куски размером с кирпичи. Никогда такой большой мел не видела! А тебе зачем?

— Да так. Теперь мне все понятно. Идем в лес.

В лесу нас ожидал не очень приятный сюрприз. Вместо поваленного дерева на тропинке лежали угли и пепел. Еще теплые.

— Как так?! — в сердцах вскрикнула я.

— Похоже, поджигатель решил избавиться не только от тебя. Идем, здесь не на что смотреть.

Мы прошли еще немного, как вдруг Ким велел:

— Подсади меня.

— Куда?

— Вон к тому дереву, у которого дупло, — указал он.

Я послушно подставила спину, а затем и плечи. Поймав равновесие, Ким заглянул в дупло.

— Ну что там?

— Ничего, — коротко ответил он, спрыгивая вниз. — Кроме вот этого. — В руках друга лежала непонятная ручка.

— От чего она? Есть соображения?

— Пока нет. Но кто-то явно заметает следы. Не удивлюсь, если и волчья яма окажется зарытой. На, положи к себе, — сказал друг, протягивая мне странную ручку.

Прежде чем положить ее в карман, я покрутила в руках. Что-то она мне напоминает, но что?

До развалин старого порта мы дошли примерно через полчаса. От порта осталась лишь небольшая башенка и часть стены, увитая плющом. Больше ничего. Ни на какую волчью яму мы не наткнулись. Ким обошел все вдоль и поперек. И, решив, что делать больше нечего, скомандовал идти домой.

— Подожди минутку. Я сейчас только в кусты отойду, — попросила я, понимая, что идти дальше мне невмочь. Рискую лопнуть.

— Где ты здесь кусты нашла? — спросил Ким, с сомнением оглядывая пустырь, на котором росли редкие деревья.

— Ну, значит, возле этой стенки. Ты только отвернись.

— Я уже, — сказал напарник, демонстративно показывая свою спину. Я присела по своим делам. Но спокойно завершить их мне не удалось. — Чем ты там гремишь? — прислушавшись, спросил он.

— Я не специально. Это от земли такой звук исходит, — смущенно ответила я.

— От земли? — Ким быстро развернулся.

Я еле успела натянуть панталоны. Подойдя ко мне, он постучал ногой по указанному месту. Раздался металлический звук. Парень, звонко топая, прошелся вдоль стенки. Остановился на месте обрыва звона. Ким скинул листву. Под ней оказался люк. Вот что значит вовремя присесть!

— Можешь открыть? — спросил он.

Я подобрала палку покрепче, подцепила край люка и налегла. Крышка со звоном откинулась. Потянуло сыростью.

— Не видно ничего, — засовывая голову, пожаловалась я. Ким достал из-за пазухи фонарик и посветил. Внутри стояли ящики. Открыв один, мы обнаружили какие-то черные отполированные шарики. — Что это?

— Черный мрамор. Один из самых дорогих.

— И что он тут делает?

— Не знаю. Но могу догадаться. Закрывай люк, возвращаемся.

— Мы оставим его здесь?

— Не беспокойся, мы еще вернемся.

Вернувшись в «Сохатый», Ким начал крутить диск единственного телефона, находящегося на стойке.

— Кому звонишь?

— Сестре, — с неохотой ответил он, прислушиваясь к гудкам на линии.

— Зачем?

— Хочу проконсультироваться. Посторожи, чтобы никто сюда не заходил, — попросил Ким, облокачиваясь на стойку. Разговор обещает быть долгим.

Я встала возле прохода, ведущего одновременно в гостиную и на лестницу. Разговор занял час. От Кима я почти ничего не слышала. Видно, ему что-то рассказывали на другой стороне провода. Вскоре он повесил трубку. Вид у друга был задумчивый, но довольный.

— Сегодня в двенадцать встретимся у меня в комнате и выйдем на дело. При хорошем раскладе это будет наша последняя ночная вылазка.

— И это хороший расклад?!

— Я имею в виду, у нас больше не будет в этом необходимости, а не то, что нас съедят, — пояснил друг.

Но ведь если нас съедят, то всякая необходимость отпадет? Но я решила промолчать.

Ровно в двенадцать часов я постучала в дверь «Березы». Меня впустили. Почти весь пол комнаты занимала расстеленная сеть.

— Так вот что ты купил! — догадалась я.

— Угу, — кивнул Ким. — Помоги скатать ее обратно.

— А зачем она нам?

— Чтобы чудовище поймать.

— Думаешь, она его удержит?

— Должна. Я купил самую крепкую. Все деньги потратил.

— Все?!

— Успокойся. Расписку я сохранил. Будет что предъявить Вальтеру.

— Надеюсь, она того стоит, — проворчала я.

В этот раз нам повезло, на улице не было тумана. Ярко светила луна, освещая дорогу. Стояла тишина.

— Не воет, — заметила я. — А куда мы идем?

— Ищем место, где можно расположить сеть, — придирчиво изучая обстановку вокруг, ответил напарник. — Это подойдет. Закрепим ее между деревьями, тут как раз недалеко до воды.

Закрепив сеть, я решила поинтересоваться:

— Что дальше? Будем просто сидеть в кустах и ждать, что оно здесь ни с того ни с сего пройдет?

— Нет. Мы поместим приманку, и наши шансы увеличатся.

— А где же приманка?

Ким показал пальцем.

— Я?! Почему?

— Потому что из всех живущих в гостинице только ты произвела на него неизгладимое впечатление. Хватит возмущаться, стой под сеткой и делай аппетитный вид.

— Это как? — забыв про возмущение, удивилась я.

— Не знаю. Тогда просто стой, — разрешил «добрый» напарник.

Прошло минут сорок. Луна скрылась за облаками. Поле видимости ухудшилось. У меня затекли ноги, и я стала нарезать круги. Киму в кустах тоже сиделось несладко. С интервалом в несколько секунд оттуда доносились остервенелые хлопки. Не знаю, как насчет чудовища, но комарам мы точно понравились. Я надеялась, нашим мукам скоро придет конец. Вдруг со стороны воды послышался плеск, и мне навстречу двинулись знакомые желтые «арбузы». Сейчас моим точно придет конец. Притом радикальный. Я невольно попятилась. Ким быстро пресек мое отступление:

— Стоять.

Я, стиснув зубы, замерла. Внезапно я почувствовала, что земля под ногами периодически трясется, и желтые глаза то подымались вверх, то опускались вниз. «Оно что, скачет?» — догадалась я. Когда до неизвестного скакуна оставалось не больше метра, Ким дал команду:

— В сторону.

Я отскочила. Сеть упала. Чудовище поскакало вместе с сетью за мной.

— Ким, такого в плане не было! — прокричала я, проносясь мимо друга.

Ким, видимо, пытался поймать меня за ворот куртки, но промахнулся и схватил за синюю ленту, висевшую на шее. Разумеется, я не затормозила. Лента осталась в руках напарника. Чудовище остановилось и направилось на парня. Такого произвола я не ожидала и, забыв, кто кого догонял, запрыгнула на монстра. Меня начало подкидывать, но я крепко держалась за сетку. А вот сетка плохо держалась за чудовище. При очередном прыжке она слетела и накрыла меня. Я возмущенно начала брыкаться. Тут подул ветер, и луна вышла из-за облаков, озарив место наших сражений.

— Да это же большая лягушка! — ошарашенно вскрикнула я, увидев «чудовище» в лунном свете.

И правда, самая обычная лягушка коричневого цвета, с перепончатыми лапками и бледным надувающимся горловым мешком. Только трехметрового роста… Лягушка, надувшись, громко квакнула, подтверждая мою догадку.

— Вижу, — согласился Ким, снимая с меня сетку. — Теперь понятно, как она смогла добраться до окна на втором этаже.

— Интересно, а чем она питается? — спросила я, живо представляя муху размером с кошку.

Мимо нас пролетела ночная птица. Лягушка выстрелила язык, поймала ее и с хрумканьем проглотила.

— Еще вопросы будут?

Я сглотнула и покачала головой. Но скоро вопрос нашелся.

— Почему она за мной носилась, а потом внезапно переключилась на тебя?

— Я думаю, она носилась не за нами, а вот за этим, — парень помахал синей лентой. Лягушка внимательно следила за ней глазами. — Похоже, лента от чего-то оторвалась, — сказал он, изучая надорванный конец.

Раньше я его не замечала.

— Допустим. Но зачем лягушке лента?

— Скоро узнаем, — протянул Ким. Вдруг лягушка встрепенулась и направилась обратно к воде. — Надо за ней проследить.

Мы быстро побежали к мосткам, где были привязаны лодки. Отвязав одну, мы поплыли за темным пятном, маячившим на поверхности озера. Оплыв остров, лягушка привела нас к развалинам порта. Под башней, возвышающейся над водой, оказалась пещера. Земноводное заплыло в нее, мы следом. В пещере была ниша. Выйдя из лодки, мы увидели кучу знакомых ящиков с мраморными шариками. Видимо, это еще один вход в тот люк. На этот раз в пещере было светло. Горели факелы. Помимо ящиков мрамора здесь находился стол, на котором лежали различные предметы. Мы подошли к столу. На нем была расстелена карта Восьмерова озера с какими-то пометками. Рядом лежала книга. Я прочитала название: «Искусство гипноза». Ким взял книгу и начал ее пролистывать. Рядом со столом на одном из ящиков стоял граммофон, но чего-то в нем не хватало. Я порылась в кармане. Так вот от чего эта ручка! Я вставила и покрутила ручку. Игла коснулась пластинки. Раздался звук — душераздирающий вой. Ким чуть не выронил книгу из рук.

— Ты чего творишь?

— Я граммофон завела, а он завыл, — ответила я, поспешно отодвигая иглу.

Напарник ничего не успел сказать, как за нашими спинами послышался голос:

— Какие любопытные работники оказались.

Мы обернулись, во втором проходе стояли три человека. Два неизвестных, а третий…

— Господин Фросий Бритвар? — удивилась я.

Вот уж кого не ожидала увидеть!

— Здравствуй, Акира, — улыбнувшись в усы, поприветствовал мужчина.

— Странное у вас «здравствуй» после того, как вы меня чуть не поджарили! А это что еще за дядьки? — указывая на двух незнакомых типов с ножами, спросила я.

— Думаю, это те «пропавшие» постояльцы, — ответил мне Ким.

— Вы очень догадливы, молодой человек. К сожалению, такие долго не живут, — вздохнул Фросий, направляя на нас ружье.

— Мне казалось, вы рыбак, — заметила я, скептически смотря на ствол.

— Это было прикрытием. Ружье я временно позаимствовал у нашего охотника. Надеюсь, он не будет против.

Тут из воды между нами выскочила знакомая лягушка.

— Вижу, вы познакомились с моим хладнокровным другом. Вы ему даже понравились, но меня он слушает лучше. — Фросий вытащил из-за пазухи какую-то побрякушку на надорванной синей ленте.

Лягушка, как завороженная, попрыгала к нему.

— Ко мне, — внезапно сказал Ким, помахивая своим куском ленты.

Лягушка развернулась. Фросий удивленно поднял брови.

— Нет, ко мне! — настойчиво потребовал он.

Бедное животное не знало, куда направиться. Но вскоре выбрала бандита.

— Вам ее не перенять, — довольно заявил он.

— Вы правы, — спокойно согласился Ким, убирая ленту в карман. — Но мне и не нужно. У меня своя зверюшка. Акира, взять!

Я сорвалась с места, чуть не сбив Фросия с ног. Схватив его за руку, держащую ружье, я повернула ее на сто восемьдесят градусов. Раздался хруст и стон боли. Ружье плюхнулось в воду. Быстро развернувшись, я двинула ногой бандита, что стоял справа, в челюсть. Он отлетел к стенке. Краем глаза я заметила, как над моим плечом что-то блеснуло. Не успею. Рассекающий воздух свист, звон металла. Я обернулась. На полу валялся кинжал, а его обладатель был пришпилен ладонью к стене метательным ножом Кима. Напарник стоял на том же месте, неспешно убирая руку в карман.

— Ого, спасибо!

— Всегда к твоим услугам. Но Фросий уходит.

— А? Эй, это же наша лодка!

Черт, я выпустила его, когда отбивалась от второго! Фальшивый рыболов уже выплывал из пещеры.

— Надо же, как быстро он гребет с вывихнутым плечом!

— Жить захочешь, и не так погребешь.

— И как мы его теперь догоним?

Ким нагнулся и поднял с пола оброненную Фросием подвеску. Мы переглянулись. По моему лицу растеклась улыбка — ух и весело же будет!

Отплыв на достаточное расстояние от пещеры, насколько позволили силы, мужчина решил передохнуть. Прогулочная лодка не была гондолой, и грести стоя одним веслом — ужасно тяжело. Проклятая девчонка повредила ему руку! Но ничего, сейчас он потихоньку догребет, а там они его не сыщут. Ночную тишину стали пронзать непонятные воющие звуки. Что это? Мужчина завертелся на месте. Звук приближался. Это же… Не может быть!

— Виу-виу-виу!!!

— Акира, а тебе обязательно выть?

— Но, Ким! Это же сирена! А мы морской патруль! Точнее, озерный. Ой, еще одна волна! Прыгаем!

— Прекрасно, — вздохнул друг, в очередной раз чуть не соскользнув в воду.

На голове лягушки не было предусмотрено никаких ремней безопасности. Ко всему прочему она была ужасно скользкой, а это не добавляло удобства нашему плаванию. Единственное, за что мы могли держаться, это друг за друга. Ким крепче сжал мою руку.

— Ты его видишь?

— Нет. О, вижу-вижу! Полный вперед!

Мы нагоняли лодку.

— Готова к десантированию? — поинтересовался парень, когда до лодки оставались считанные метры.

— Ага. И раз, и два, и три! — я подскочила с лягушки. Перекувыркнувшись в воздухе, я ровнехонько приземлилась на корму лодки, которая на мгновенье опустилась под воду. Нос судна, напротив, взмыл в небо вместе с нашим главным бандитом. Красиво полетел! А погружение не очень. Много брызг. Как только из воды вынырнула отфыркивающаяся голова Фросия, упала сеть.

— Хороший улов, Ким!

— Ага. Именем Правителя и Западным отделением гренадеров вы арестованы-ы-ы, — зевая, протянул парень.

— Я так и не поняла, ради чего была вся эта бодяга? — спросила я у Кима, который, закинув голову, спокойно нежился на солнце, пока я гребла.

— Эти люди были контрабандистами. Они нелегально доставляли черный мрамор на Восток, — лениво начал говорить он. — После того как мы нашли тайник, я позвонил сестре и спросил у нее, не было ли примерно месяц назад крупной кражи черного мрамора. Она ответила — была. Банда неизвестных ограбила торговый поезд. Грабителей так и не нашли.

— Понятно. Но зачем им понадобилось выселять постояльцев?

— Они могли заметить их нелегальную деятельность.

— А почему им приглянулась именно эта гостиница?

— Гостиница им не приглянулась. Им приглянулся остров. Ты мне сама рассказывала, что Восьмерово озеро — самый быстрый и надежный способ доставки товаров на Восток. Они решили воспользоваться старым торговым путем.

— Значит, тот странник, который навешал лапшу хозяину про проклятье и чудовище, был одним из тех головорезов?

— Именно. Но Клемент его не послушал, и они решили поселиться на острове в качестве постояльцев и устроить другим жильцам райскую жизнь, чтобы те испугались и покинули злосчастный дом. Дырявые лодки, упавшие деревья, взорванные банки — все это их рук дело.

— А как же лодка? Ты сказал, с такой дырой она бы сразу потонула.

— Преступники были не совсем дураки. Они заткнули дырку мелом.

— Мелом?

— На станке я обнаружил белый порошок, который оказался мелом. Они взяли один из тех «кирпичиков» и сточили его до нужного размера и формы. Он идеально исполнил роль затычки.

— Почему именно мел?

— Лодка белая, мел белый. Заглушка не бросается в глаза. К тому же мел растворяется в воде. Такой кусок растворился не сразу, а постепенно, позволив отплыть на достаточное расстояние от берега.

— Хорошо. А что насчет дерева?

— Ты сказала, что на месте разлома увидела странные коричневые следы. Когда мы были в «доке» я изучил местный ассортимент красящихся веществ. Там была пустая банка коричневой краски одной очень интересной и в свое время нашумевшей фирмы.

— И что за краска такая? — заинтересовалась я.

— В состав данной краски входило одно вещество. Ею можно было спокойно красить железо или камень, но древесину она чудесным образом растворяла. Позже после жуткого скандала данная краска была снята с производства. Но ее остатки еще возможно где-нибудь раздобыть.

— Ого! Получается, контрабандисты покрасили ствол дерева чудо-краской и оно рухнуло?

— Верно.

— А…

— Отвечаю заранее на твой вопрос: если бы они срубили дерево, было бы видно, что это сделали умышленно. Они хотели придерживаться версии о проклятье, поэтому им пришлось импровизировать. Коричневая краска на коричневом стволе мало кому бросится в глаза.

Я задумалась.

— А зачем им лягушка?

— Чтобы доставлять мрамор на Восток.

— Как в лягушке, что ли?

— Угадала. Помнишь, в пещере мы нашли книгу? В ней было написано, как научиться гипнозу. Записи, правда, примерные, но все же. В книге говорилось о том, что проще всего гипнотизировать на какую-нибудь определенную вещь. Этой вещью стала та подвеска на синей ленте. Мозг у лягушки проще человеческого. Даже такие профаны смогли ее загипнотизировать. Она перевозила по коробке с этого острова на другой. Там груз получали их восточные сообщники.

— Почему они не могли воспользоваться лодкой?

— Это привлекло бы внимание. А им нужно было делать свою работу скрытно.

— Допустим. Но откуда у меня взялся кусок ленты?

— Я поговорил с хозяином «Сохатого». Предыдущая служанка, от которой тебе досталась форма, нашла кусок ленты, когда убирала комнату постояльца. Она забыла ее выкинуть и просто положила в карман. Как и тебя, ее вскоре стало преследовать «чудовище». Она не выдержала и уволилась. Еще вопросы?

— Да. Зачем был нужен граммофон с воющей пластинкой?

— Ответь мне, лягушки воют?

— Нет.

— Ну вот. Как считаешь, что будет более эффектно: пугающий вой или устрашающее кваканье?

— Понятно. — Утолив свое любопытство, я успокоилась. Мы почти подплыли к берегу. — Ким?

— М-м-м?

— Откуда взялась эта лягушка?

— Чего не знаю, того не знаю. Но у нас много необычных созданий водится. Гигантская лягушка — только цветочек.

— Ты прав, — согласилась я. — Ким?

— Что еще?

— Что тебе вручил Клемент, когда мы уходили?

Ким достал из куртки лист бумаги, развернул и начал читать:

— «Бутылок вина — тридцать штук; бутылок пива — двадцать штук; люк от погреба — одна штука; погреб — требуется ремонт; кухня — также требуется ремонт; кран — одна штука, окно…»

— Погоди, это что, список убытков?

— Именно он. Представляешь, каким счастливым будет Вальтер?

— Дай мне его, — не своим голосом попросила я.

Ким недоумевающе дал. Я быстро смастерила из листа кораблик и пустила на воду. Качаясь на волнах, он медленно поплыл от нас.

— Бумага для письма — одна штука, — проконстатировал Ким, смотря ему вслед.